Белый Бурхан

V Соперник

Изба Кирилла Устюгова стояла почти на краю села, широко раскинувшегося по красивой долине горной реки. Маленький, почерневший от времени домик с крышей, как на амбаре, ничем не выделялся от окружающих его домиков других «кержаков»[6], хотя Кирилл считался зажиточным и, говорили, имел много денег.

Кирилл — молодой мужик, лет 35, с грубым лицом, коренастый и сильный, был женат на женщине старше его летами, некрасивой и тощей.

Своей наружностью он напоминал алтайца. Это сходство его с туземными жителями, склонность к уединению, к верховой езде и охоте — возбуждали разные толки на его счет. Говорили, что мать его, красивая, но бедная кержачка, вышедшая замуж за такого же бедняка, долго не имела детей, и рождение Кирилла ставили в связь со временем, когда мужу ее пришлось повести какое-то дело с богатым алтайцем Мама и последний стал часто бывать у Устюгова. Говорили, что Марфа была главной приманкой алтайца Мама, и много денег его перешло в карман Зотея Устюгова, который, по странному стечению обстоятельств, всегда находился на покосе, когда у него был Мама. Некоторые, впрочем, шли в своих рассказах дальше. Они уверяли, что однажды Мама не воротился в аил, что тело его было найдено закопанным под сосной у деревни, а Зотей вскоре после этого нашел клад и стал торговать «пантами»[7].

Кирилл после отца также занимался торговлей «пантами». Он скупал их у промышленников, алтайцев и русских, и отправлял «за границу» в Монголию, где выгодно перепродавал.

По делам торговли Кирилле приходилось часто ездить к алтайцам в аилы. Однажды он в аиле Канакуэна встретил старого Айнтая с Тутанхэ. С тех пор Кирилл не мог забыть девушку. Он зачастил в аил к Канакуэну и однажды, встретив там Айнтая, поехал с ним в его аил. Здесь, выпив араки, он без лишних слов попросил Айнтая отдать ему Тутанхэ в жены. Кирилл обещал выстроить аил, бросить жену и поселиться с Тутанхэ по-алтайски.

— Хорошо жить будем! Тебя возьмем к себе. Пей, Айн-тай, целый день араку!

— Нет, Кирилл, — говорил Айнтай, — твой Бог один, мой — другой. Нельзя смешивать веры, как нельзя смешать масло с водой. Попробуй смешать — не смешаешь.

— И веру брошу, — настаивал Кирилл, — Ульгеню молиться буду. Отдай Тутанхэ — жить без нее не могу!

— Попробуй коня в маральник[8] пустить — не привыкнут маралы, и конь будет скучать — пропадет! Так и мы. Ты — русский, мы — алтайцы. Тебе будет худо, и Тутанхэ — худо.

Но Кирилл настаивал.

— Мой отец алтаец! Слышал, что про меня говорят? Это правда!

— Если верно, что говорят — совсем худо! Не дам Тутанхэ. Худой человек твоя мать. Я помню Мама — он был хороший человек — зачем убили? За деньги? Допивай араку и ступай домой. Не надо больше, не езди ко мне.

Увидев, что дело приняло совсем неожиданный и крутой поворот, Кирилл озверел:

— Старый дьявол! Убью и брошу, как падаль! Возьму Тутанхэ и буду держать, как собаку!..

И Кирилл бросился на старика. Но вбежали Чолтуш и Боднот, два племянника Айнтая, скрутили Кирилла, посадили на лошадь и настегали ее плетью.

Кирилл, бурый от злости, в бессильной ярости потрясал кулаком.

— Постойте, язви вас, я вам покажу!..

Айнтай с племянниками стоял у юрты и весело хохотал над улепетывающим Кириллой, смеялись и другие родичи и домочадцы Айнтая, только старуха Бабадай, сестра Айнтая, уныло качала головой:

— Ой, Айнтай, напрасно насмеялись над Кириллой! Злой человек. Не будет хорошо!..

Но Айнтай весело крикнул:

— Эрльдей просит у меня Тутанхэ за Утоната. Вот уйдет девка к зайсангу — не достать ее Кирилле — врет!

Но вскоре Кирилл узнал, что Тутанхэ ушла к Чет-Челпану… Ярости его не было границ.

Он бил ни в чем не повинную жену, детей, пил водку, дрался с кем попало и даже назло староверам стал курить табак, и часто после буйства седлал лошадь и уезжал в горы.

Никто не знал, куда он ездил.

А Кирилл пробирался к аилу Чет-Челпана, подползал к юрте и смотрел. Скрежетал от злости и ревности зубами, когда видел Тутанхэ с Четом весело разговаривающими, и измышлял план, как овладеть Тутанхэ.

Однажды Тутанхэ была одна. Чет куда-то уехал. Кирилл пробрался к юрте и, убедившись, что в ней кроме Тутанхэ никого нет, вошел.

Тутанхэ сидела и шила. Когда вошел Кирилл, она вздрогнула, но тотчас оправилась и приветливо указала место подле огня.

— Садись!..

Кирилл молча сел и уставился на Тутанхэ. Помолчали. Тутанхэ старалась быть спокойной и шила, а Кирилл угрюмо сопел и курил трубку.

Наконец Тутанхэ, как гостеприимной хозяйке, сделалось неловко:

— Что молчишь? Что слышно? Рассказывай!

— Пойдем жить ко мне! Вот что!..

— У тебя есть баба, а русским нельзя иметь две бабы! Нам тоже нельзя иметь больше одного мужа, а у меня есть один.

— Я брошу жену — ты брось Чета!

— Нет, я Чета не брошу, он умный, хороший человек.

— А я богат. У меня много лошадей, скота, много денег и дом, у твоего Чета один-два коня, нет денег и плохая юрта. Кто ж из нас умнее?

— Ты худо нажил. Твой отец и мать, говорят, убили человека…

Кирилл вдруг кинулся к ней и повалил на ковер.

Тутанхэ отчаянно защищалась, визжала, кусалась и извивалась в сильных руках мужика, стараясь в то же время вынуть из ножен нож.

Кирилл угадал ее намерение и, схватив за руки, придавил к земле.

Женщина задыхалась.

Кирилл был силен. Еще одно мгновение и насилие было бы совершено.

Но внезапно послышался топот приближающейся лошади и в ту же минуту сильный удар кулаком в голову оглушил Кирилла. Позади его стоял с расширенными ноздрями Чет-Челпан. Кирилл бросился на него с ножом в руках.

Тутанхэ предупредила его. Она, как волчица, бросилась к Кириллу, и ее маленький нож по рукоятку ушел в исступленного мужика.

— Вот тебе за меня, а вот за Чета!..

Тутанхэ хотела повторить удар, но Чет схватил ее за руку.

— Он — гость наш! — сказал Чет, задыхаясь от сдерживаемой ярости.

Тутанхэ вложила кровавый нож в ножны и, вся обмякнув, бледная, бессильно опустилась на пол.

В это время вбежала мать Чета, и они вдвоем склонились над лежащим Кириллом.

Тот глухо стонал.

Из раны его широкой лентой струилась кровь.

Старуха принесла какой-то травы, нажевала ее и, приложив к ране, обвязала опояской Кирилла.

— Здоров будет!

Потом они помогли Кириллу встать.

Тот поднялся бледный, шатаясь, и, не смотря ни на кого, двинулся к выходу.

Чет и старуха поддерживали его под руки.

Тутанхэ подвела лошадь.

Кирилла кое-как посадили в седло. Тутанхэ вскочила на своего белого иноходца, взяла повод лошади Кирилла и повела ее. Чет ехал рядом на Буланом, поддерживая раненого.

Кирилл качался в седле и припадал к шее лошади.

Недалеко от села его сдали на телегу проезжих русских.