Белый дракон

Глава 9

Первую весть Робинтон получил от Заира — файр, мирно дремавший на залитом солнцем подоконнике, внезапно проснулся и, взлетев арфисту на плечо, крепко обвил хвостом его шею. У Робинтона не хватило духа согнать своего любимца, и он попытался слегка ослабить давление, чтобы совсем не задохнуться. Заир, курлыкая, стал тереться головой о щеку арфиста.

— Ну, что такое, малыш?

В тот же миг сторожевой дракон поднялся на задние лапы и затрубил. Над мастерской арфистов вынырнул из воздуха бронзовый дракон и с громовым ревом начал спуск.

Раздался стук в дверь — и почти сразу же она распахнулась. Что за неучтивость! Мастер-арфист повернулся, чтобы сделать вошедшему выговор, и увидел на пороге Менолли. На плече у девушки, крепко вцепившись коготками, сидела Красотка, а над головой бешено кружились Крепыш, Нырок и Крикун.

— Это же Ф’лар с Мнементом! — крикнула она.

— Я и сам вижу, моя дорогая… К чему такая паника?

— Паника? Никакой паники. Просто я волнуюсь. Ведь это первый визит из Бендена с тех пор, как украли яйцо.

— В таком случае будь умницей и взгляни, не осталось ли у Сильвины чего-нибудь сладкого, чтобы подать вместе с кла. Для вина еще рановато, — с явным сожалением вздохнул Робинтон.

— По бенденскому времени — в самый раз, — выходя из комнаты, заметила Менолли.

Робинтон снова вздохнул и тоскливо посмотрел на открытую дверь. Менолли не дает покоя охлаждение между Вейром Бенден и цехом арфистов. Да и он сам не слепой… Но сейчас мастеру-арфисту не хотелось об этом думать. В том, как Мнемент ответил на рев сторожевого дракона, не было и тени тревоги. Что же привело Ф’лара к нему в мастерскую? И — что еще важнее — знает ли о его визите Лесса? А если знает, то одобряет ли?

Наверное, Мнемент уже приземлился. Теперь Ф’лар должен пройти через луг. Эти последние минуты ожидания стоили Робинтону больше нервов, чем четырехнедельная размолвка между его цехом и Вейром.

Он встал и подошел к окну как раз в тот миг, когда Ф’лар входил во внутренний дворик мастерской. Предводитель Бендена шагал широко, размашисто — как всегда, подумал арфист; вряд ли Ф’лара привело сюда что-то срочное. Что же тогда ему надо?

Ф’лар остановился, заговорил с учеником, седлавшим скакуна. На крышу стали слетаться файры; он поднял голову и посмотрел на них. Робинтон задумался — не отослать ли Заира, пока вождь Бендена гостит здесь. Сейчас вовсе ни к чему его раздражать.

Ф’лар перешагнул порог. Через открытое окно Робинтон услышал его голос и чей-то негромкий ответ. Сильвина? Нет, скорее всего это Менолли подстерегла бенденца, решил он. С лестницы до Робинтона донеслись голоса его помощницы и Ф’лара. Они звучали совершенно безмятежно. Умница девочка — ловко у нее получается!

— Робинтон, Менолли как раз говорила мне, что ее файры называют Мнемента «громадиной», — входя в комнату, произнес Ф’лар с непринужденной улыбкой.

— Учти, Ф’лар, они скупы на похвалу, — ответил Робинтон, принимая из рук Менолли поднос. Девушка вышла и закрыла за собой дверь.

«Ничего, — подумал Робинтон, — от нее все равно ничего не скроешь: Заир тут же доложит о нашем разговоре Красотке, а Красотка — ей».

— Надеюсь, в Бендене ничего не случилось? — спросил он всадника, вручая ему кружку кла.

— Нет, ничего…

Робинтон ждал.

— Правда, есть одна загадка. Вот я и подумал, что ты, быть может, сумеешь ее разгадать.

— Попробую, — сказал арфист, жестом приглашая гостя сесть.

— Мы не можем найти Д’рама.

— Д’рама? — от неожиданности Робинтон чуть не рассмеялся. — Почему же вы не можете его найти?

— Он жив, и это единственное, что мы о нем знаем. А вот где он — нам неизвестно.

— Разве Рамота не может связаться с Тиротом?

Ф’лар покачал головой.

— Наверное, я неправильно выразился. Нам неизвестно, в каком он времени.

— Значит, Д’рам ушел в другое время?

— Иного объяснения у нас нет. Но в свое время он вряд ли сумел вернуться. Мы не думаем, чтобы у Тирота хватило на это сил. Ты же знаешь, как изнуряют полеты во времени и всадников, и драконов. И тем не менее Д’рам исчез.

— Не такая уж это неожиданность, — медленно проговорил Робинтон, поспешно перебирая в уме возможные варианты.

— Не спорю.

— А не мог он податься в Южный Вейр?

— Нет. Будь он там, Рамота без труда нашла бы его. А Г’денед обыскал во времени всю Исту, до самого первого Падения — он думал, что Д’рам захотел остаться там, где живут его воспоминания… Мы слышали, что лорд Варбрет предложил Д’раму любую пещеру на юге Исты, на выбор. Говорят, он согласился.

Ф’лар недоумевающе пожал плечами, а Робинтон заметил:

— Слишком охотно он дал согласие.

Вождь Бендена встал и принялся беспокойно мерить шагами комнату.

— Ну и как ты думаешь, куда он мог подеваться? Ты ведь с ним дружен. Ничего не припоминаешь?

— В последнее время он больше молчал — только сидел рядом с Фанной и держал ее за руку, — Робинтон проглотил подступивший к горлу комок. Арфист давно уже смирился с бренностью человеческой, но сейчас, вспомнив, как предан был Д’рам своей супруге, как молчаливо скорбел о ее уходе, он почувствовал, что на глаза навернулись слезы. — Я передал ему приглашения от Гроха и Сэнджела. Вообще говоря, мне кажется, что он мог отправиться в любое место на Перне — ему везде оказали бы радушный прием. Только он, очевидно, предпочитает общество своих воспоминаний… Скажи, есть ли у вас какие-то особые причины его разыскивать?

— Никаких, кроме беспокойства о нем.

— Ф’лар, мастер Олдайв заверил меня, что он в здравом уме и твердой памяти, — если ты об этом.

Предводитель поморщился и нетерпеливо откинул назад прядь волос, которая всегда падала ему на глаза, когда он волновался.

— Честно говоря, Робинтон, все это затеяла Лесса. Рамота не может понять, где Тирот. Вот Лесса и вбила себе в голову, что Д’рам нарочно забрался так далеко в прошлое, чтобы не расстраивать нас своим самоубийством. Похоже на него!

— Но это — его право, — мягко сказал Робинтон.

— Знаю, знаю! Никто и не стал бы его винить, просто Лесса места себе не находит. Пусть Д’рам удалился от дел, но его опыт, его мнение для нас по-прежнему важны. И сейчас — больше, чем когда-либо. Если говорить прямо, он нам нужен… Нужен здесь.

У Робинтона мелькнула мысль, что Д’рам, быть может, знал это и намеренно скрылся вместе с Тиротом туда, где его не так-то просто отыскать. Но Д’рам явится по первому зову, чтобы выступить на защиту Перна и Племени Дракона.

— Может быть, Ф’лар, ему нужно время, чтобы оправиться от потери?

— Ты сам знаешь, он совсем сдал, пока ухаживал за Фанной. Он тоже может заболеть — и кто тогда ему поможет? Мы очень обеспокоены.

— Я боюсь об этом даже заикнуться, но не пробовала ли Брекки спросить огненных ящериц? И своих, и из Вейра Иста?

Озабоченно сжатые губы Ф’лара искривились в усмешке.

— Как же, она на этом настояла. Никакого результата! Файрам, как и драконам, необходим ориентир, чтобы перемещаться во времени.

— Я вовсе не имел в виду, что их нужно к нему посылать. Я полагаю, нужно только попросить их вспомнить одинокого бронзового дракона.

— Просить этих тварей вспомнить? — Ф’лар недоверчиво рассмеялся.

— Да, Ф’лар. У них отличная память, нужно лишь ее подтолкнуть. Откуда, например, файры узнали, что Алая Звезда…

Его перебил протестующий вопль Заира. Файр так стремительно взвился с плеча арфиста, что оцарапал ему шею.

— Снова я упомянул о ней в его присутствии! — виновато проговорил Робинтон, потирая царапину. — Вот что я думаю, Ф’лар: все огненные ящерицы знали, что Алая Звезда опасна и недосягаема еще до того, как Ф’нор с Кантом попытались до нее добраться. Если ты сумеешь чего-нибудь добиться от файра, напомнив ему про Алую Звезду, то он скажет: мы знаем, что ее надо бояться. Откуда это знание? От их предков, которые жили в те времена, когда наши предки впервые попытались ее достичь?

Ф’лар наградил арфиста долгим испытующим взглядом.

— И это не единственное их воспоминание, оказавшееся достоверным, — продолжал Робинтон. — Мастер Андемон полагает, что ящерки способны помнить необычайные события, которые хотя бы одна из них наблюдала или переживала. Врожденная память играет немаловажную роль в существовании каждого животного — почему же память файров должна быть исключением?

— Не уверен, что понял, как ты собираешься допрашивать их… Каким образом извлечь из памяти файров сведения, которые помогли бы нам разыскать Д’рама, где бы он ни скрывался?

— Все очень просто. Нужно попросить, чтобы они вспомнили, видел ли кто-нибудь одинокого бронзового дракона. Это достаточно необычное зрелище, чтобы они его заметили и… запомнили.

Ф’лар явно сомневался в успехе этого дикого мероприятия.

— Думаю, должно получиться, если мы попросим о посредничестве Рута.

— Рута?

— Когда все файры смертельно боялись драконов, Рута они, наоборот, просто преследовали. Джексом говорил мне, что они обожают болтать с ним. Должен же хоть один из них вспомнить то, что мы хотим узнать!

— Я готов проститься с неприязнью к этим паршивцам, если они помогут развеять опасения Лессы.

— Надеюсь, ты не забудешь о своем обещании, — проговорил Робинтон и улыбнулся, чтобы смягчить свои слова.

— Ты поедешь со мной в Руат?

Арфист сразу же вспомнил про шрам на лице Джексома — вряд ли он зажил так быстро. К тому же он никак не мог припомнить, сообщил ли Н’тон Ф’лару, что Джексом летает вместе с учебным крылом Форта.

— Может быть, сначала узнаем, в Руате ли сейчас Джексом?

— А где же ему еще быть? — нахмурившись, спросил Ф’лар.

— Он часто разъезжает по холду, знакомится со своими обязанностями или отправляется на занятия к Фандарелу.

— Минуточку… — Ф’лар отвернулся к окну, взгляд его стал рассеянным. — Нет, Мнемент говорит, что Рут в холде. Как видишь, у меня есть свой вестник, — усмехнулся он.

Робинтон надеялся, что Рут сообразит предупредить Джексома об их прилете. Он хотел бы отправить в Руат своего Заира, чтобы предупредить хозяев, но не мог найти подходящего предлога.

— Да, твой вестник куда надежнее моего… и действует быстрее, чем проволочная связь Фандарела, — пошутил арфист, натягивая толстый меховой плащ, который всегда надевал, собираясь в полет. — Кстати, о Фандареле — ты знаешь, что он дотянул свою линию до рудников Крома?

Жестом пригласив Ф’лара следовать за ним, Робинтон направился к двери.

— Да, знаю. И это еще одна причина разыскать Д’рама.

— Вот как?

В ответ на учтивый вопрос арфиста Ф’лар рассмеялся так искренне и заразительно, что Робинтон поверил — этот визит возродит их былую дружбу.

— Разве Никат не заезжал к тебе, Робинтон? По пути на рудники Южного?

— Уж не те ли, где Торик пробавляется металлом?

— Я так и думал, что ты знаешь.

— Да, я знаю, что Никата тревожит состояние подземных запасов. Руды истощаются. Но еще больше это тревожит Фандарела — ему нужен металл куда лучшего качества.

— Как только мы допустим на Южный ремесленников, на нас начнут наседать правители холдов… — Ф’лар невольно понизил голос, хотя во дворе никого не было.

— Южный континент настолько велик, что на нем может уместиться не один Северный Перн. Пойми, Ф’лар, ведь мы еще только ступили на его окраину. Клянусь Первой Скорлупой! — Робинтон хлопнул себя по лбу. — Не зря мы заговорили о файрах и ассоциативной памяти! Вот оно — теперь мне понятно, куда отправился Д’рам!

— Куда же?

— По крайней мере мне кажется, что он мог туда отправиться…

— Говори же! Ну?

— Остается еще вопрос, в какое время… И по-прежнему Рут — наш единственный ключ.

На лугу, на расстоянии в несколько длин дракона, их ожидал Мнемент. Заир, тревожно вереща, кружил над головой Робинтона, предпочитая держаться от бронзового на почтительном расстоянии. Несмотря на все ухищрения арфиста, файр ни за что не соглашался сесть к нему на плечо.

— Я собираюсь в Руат — к белому дракону, к Руту. Тогда ступай прямо туда, глупая голова, если не хочешь прокатиться у меня на плече.

— Мнемент ничего не имеет против Заира, — сказал Ф’лар.

— Боюсь, дело тут не только и не столько в Мнементе, — ответил Робинтон.

Бронзовый всадник гневно сверкнул глазами:

— Ни один дракон даже не думал жечь файров!

— Конечно же, нет, предводитель, во всяком случае, здесь. Однако все они помнят, что это случилось. А файры передают только то, что видели сами — или видел хотя бы один из них.

— Тогда вперед, в Руат! Может быть, хоть один из них видел Д’рама…

«Похоже, огненные ящерицы все еще остаются щекотливым моментом в наших отношениях», — печально подумал Робинтон, взбираясь на плечо бронзового, чтобы занять место позади Ф’лара.

Джексом с Лайтолом стояли на ступенях холда, когда Мнемент протрубил в небесах и стал кругами спускаться в огромный двор.

Пока гости и хозяева обменивались приветствиями, Робинтон придирчиво рассматривал лицо Джексома, пытаясь обнаружить след укуса Нити, но, к своему удивлению, ничего не увидел. Может быть, шрам на другой щеке? Что ж, будем надеяться, что у Рута тоже все зажило. К счастью, Ф’лар так поглощен беспокойством о судьбе Д’рама, что ему и в голову не приходит разглядывать Джексома с Рутом.

— Рут мне сказал, что им интересовался Мнемент, — обращаясь к Ф’лару, произнес юный лорд. — Надеюсь, ничего плохого не случилось?

— Рут должен помочь нам разыскать Д’рама.

— Разыскать Д’рама?.. Разве он… — Джексом замолчал и тревожно оглянулся на Лайтола, который хмуро покачивал головой.

— Нет, он жив… но скрывается. А в каком времени — мы не знаем, — ответил Робинтон. — Вот я и подумал: если Рут расспросит огненных ящериц, может быть, удастся его найти.

Джексом не сводил глаз с арфиста, а тот никак не мог понять, почему у юноши такой ошеломленный и, как ни странно, испуганный вид. От Робинтона не укрылся ни молниеносный взгляд, который Джексом бросил на Ф’лара, ни то, как он судорожно сглотнул.

— Я запомнил твои рассказы о том, что файры часто болтают с Рутом о всякой всячине, — неспешно продолжал Робинтон, чтобы дать Джексому время прийти в себя. Непонятно, что так взбудоражило мальчугана… — Думаю, файры подскажут, где находится Д’рам… но вот в каком времени… Это трудно бывает понять.

— Во всяком случае, стоит попытаться…

— Что-то я не совсем понимаю, — вмешался Лайтол, переводя взгляд с арфиста на своего питомца. — О чем идет речь?

Он провел гостей в малый зал холда. На столе уже стоял кувшин с благоухающим вином, окруженный тарелками с хлебом, сыром и фруктами.

— Хорошо, — покосившись на вино, сказал Робинтон, — сейчас я все объясню…

— Боюсь, что от долгого рассказа у тебя может пересохнуть в горле, — сказал Джексом, направляясь к столу, чтобы разлить вино. — Это бенденское, мастер Робинтон. Самое лучшее — для особо почетных гостей.

— А мальчик-то растет, Лайтол, — сказал Ф’лар. Он поднял кружку, бросив одобрительный взгляд на управляющего Руата.

— Мальчик уже вырос, — буркнул Лайтол. — Так что вы там затеяли с файрами?

Из воздуха вынырнул Заир. Громко пискнув, он опустился арфисту на плечо и крепко обвил хвост вокруг его шеи. Потом озабоченно зачирикал, желая удостовериться в том, что поездка на «Громадине» не принесла Робинтону никакого вреда.

Арфисту пришлось извиниться и на некоторое время отвлечься от собеседников. Успокоив файра, он принялся излагать Лайтолу свою гипотезу о том, что огненные ящерицы обладают весьма обширной наследственной памятью, чем, между прочим, можно объяснить их страх… он кашлянул и многозначительно показал рукой на восточный небосклон, чтобы избежать очередной истерики бронзового. Файры способны принимать и передавать сильные эмоции; свидетельство тому — их реакция на призыв Брекки к Канту в ту роковую ночь. Они пришли в ужас, когда было похищено яйцо Рамоты, и пребывали в панике до тех пор, пока Запечатление не прошло благополучно. Кажется, они помнят, что видели яйцо рядом с непонятным черным пятном… и еще помнят, как их сжигали драконы. Джексом много раз говорил ему, что файры пичкают Рута самыми невероятными историями, которые они, по их утверждению, помнят. И если эта их любопытная способность — не просто фантастические видения, посещающие глупые маленькие головенки (тут арфисту снова пришлось унимать возмущенного Заира), то сейчас самое время это доказать, прибегнув к помощи Рута. Вероятнее всего, Д’рам на свой страх и риск удалился в такое время, где мысленный зов Рамоты не может достичь его дракона. Поэтому Рамота с Лессой очень расстроены — госпожа Вейра опасается, что с Д’рамом может что-то случиться. И пусть он больше не предводитель Исты, Перну он по-прежнему нужен, а потому не хотелось бы потерять с ним связь навсегда.

— Так вот, — откашлявшись, продолжал Робинтон, — не так давно произошел один случай… — он вопросительно взглянул на Ф’лара, тот кивнул в знак согласия, — …случай, когда я неожиданно попал на Южный. Мы с Менолли сбились с курса, и нас отнесло далеко на восток. Там нам довелось побывать в прелестной бухте — вокруг белый песок, деревья, увешанные красными плодами; заливчик так и кишит желтохвостками и морскими звездами. Солнце ласково пригревает, а вода в ближайшем ручейке ароматная, как бенденское хорошей выдержки.

Он рассеянно заглянул в кружку, и Джексом, рассмеявшись, подлил ему еще.

— Сейчас уже не помню, как и когда, но только я рассказал Д’раму про этот уголок. Я совершенно уверен, что описал его достаточно подробно, чтобы такой опытный дракон, как Тирот, смог без труда найти дорогу.

— Д’рам не стал бы делать ничего такого, что осложнило бы обстановку здесь, — задумчиво проговорил Лайтол. — Он наверняка выбрал время, когда Древних на Южном еще не было. А прыжок на десять-двенадцать Оборотов назад — вполне посильное дело для его Тирота.

— Я предвижу одно обстоятельство, Робинтон, — заметил Ф’лар, — которое может осложнить нашу задачу. Даже если файры могут помнить важные события, случившиеся с их предками, — в его голосе звучало явное недоверие, — то вряд ли какая-нибудь из здешних ящериц сумеет припомнить то, что нам нужно, — ведь у нее не было предков из Южного. Вот он, например, — предводитель указал на Заира, — из той кладки, которую Менолли доставила из холда, что на Полукруглом море, если не ошибаюсь?

— Но к Руту файры слетаются отовсюду, — возразил Робинтон, взглядом ища поддержки у юного лорда.

— Ф’лар попал в точку, — признал Джексом.

— Но ты не можешь слетать в ту бухточку, а, Джексом? Я ничуть не сомневаюсь, что роковая страсть, которую твой Рут внушает файрам, проявится и там.

— Ты хочешь отправить меня на Южный?

Робинтон отметил недоверчивый тон юноши и жгучий интерес, вспыхнувший в его глазах. Так… Значит, мальчик обнаружил, что летать на огнедышащем драконе — это еще не все в жизни…

— Я не хотел бы никого отправлять на Южный, — ответил Ф’лар, — поскольку это означает нарушение нашего уговора… Но я не вижу иного способа разыскать Д’рама.

— От бухты до Южного Вейра — долгий путь, — мягко заметил Робинтон, — а всем нам хорошо известно, что Древние не отваживаются от него далеко удаляться.

— Однако совсем недавно они отважились удалиться от него на весьма значительное расстояние, не так ли? — запальчиво бросил Ф’лар, и его янтарные глаза сверкнули гневом.

Робинтон печально подумал, что трещина, пробежавшая между цехом арфистов и Вейром Бенден, еще только начинает затягиваться. Едва-едва.

— Лорд Лайтол, — продолжал Ф’лар, — я допустил оплошность. Сначала я обязан был спросить твоего разрешения. Можем ли мы послать Джексома на поиски Д’рама?

Лайтол покачал головой.

— Решение всецело зависит от самого лорда Джексома.

Робинтон видел, как Ф’лар, обдумывая полученный ответ, смерил Джексома долгим испытующим взглядом.

— Твое слово, лорд Джексом? — улыбнулся предводитель.

Арфист отметил непринужденное достоинство, с которым юноша чуть наклонил голову.

— Сочту за честь быть полезным, предводитель, — ответил он.

— Нет ли у вас здесь карт Южного континента? — осведомился Ф’лар.

— Вообще-то есть, — сказал Джексом и поспешно пояснил: — Фандарел на занятиях пару раз учил нас составлять карты.

Правда, карты в Руате оказались недостаточно полными. Ф’лар сразу понял, что это копия тех набросков, которые сделал Ф’нор во время своей первой экспедиции на Южный. Тогда его брат отправился вместе с первой кладкой Рамоты на десять Оборотов в прошлое, чтобы молодые драконы успели подрасти к тому времени, когда вновь начнутся атаки Нитей. Помнится, этот замысел в основном удался.

— У меня есть более подробные карты побережья, — вскользь заметил Робинтон, усаживаясь, чтобы черкнуть пару слов Менолли. Он прикрепил записку к пряжке на Заировом ошейнике и послал бронзового в свою мастерскую, мысленно умоляя не забыть про поручение.

— И что же — он вернется с картами? — недоверчиво и слегка надменно спросил Ф’лар. — Брекки с Ф’нором все стараются меня убедить, что эти малявки способны приносить пользу.

— Думаю, что по столь важному поводу Менолли попросит сторожевого дракона подбросить ее сюда, — вздохнул Робинтон, сетуя на себя за недогадливость — а ведь, правда, нужно было намекнуть Менолли, чтобы она отправила карты с файрами. — Зачем терять такой случай?

— Ты освоил полеты во временном Промежутке? — неожиданно спросил Джексома предводитель Бендена.

Юноша вспыхнул. Робинтон встревожился, увидев, как на его покрасневшем лице проступила белая полоска шрама. К счастью, Джексом стоял, повернувшись к Ф’лару другой щекой.

— Как тебе сказать, мой господин…

— Полно, мальчик! Я не знаю ни одного молодого всадника, который не использовал бы этот фокус. Просто я хочу выяснить, насколько точно Рут чувствует время. Ведь некоторые драконы вообще лишены такой способности.

— Рут всегда знает, в каком он времени, — с гордостью ответил Джексом. — Я бы сказал, что по ощущению времени ему нет равных на всем Перне.

Ф’лар помолчал, обдумывая услышанное.

— А длинные скачки ты пробовал?

Джексом медленно кивнул, искоса поглядывая на лорда Лайтола, но лицо опекуна оставалось непроницаемым.

— И никаких отклонений? Слишком долгих задержек в Промежутке?

— Нет, мой господин. Особенно легко попасть в точку, если совершаешь прыжок ночью.

— Боюсь, что я не совсем тебя понял.

— Я имею в виду уравнения, которые дал нам Вансор. По-моему, ты тоже был на том собрании в цехе кузнецов… — юноша замялся. Наконец Ф’лар понял ход его мыслей и сделал знак продолжать. — Если вычислить положение главных светил, можно очень точно рассчитать нужное время.

— Ну да, конечно же, ночь подходит лучше всего, — подтвердил мастер-арфист, которому никогда не приходило в голову, что Вансоровы уравнения можно применить и таким образом.

— Я до этого не додумался, — задумчиво произнес Ф’лар.

— А ведь подобный случай уже был, — с улыбкой заметил Робинтон, — причем в твоем же собственном Вейре.

— Когда Лесса вела к нам Древних, и они руководствовались положением звезд, чтобы совершать более короткие прыжки? — Джексом не вспоминал об этом раньше и, судя по гримасе ужаса, мелькнувшей у него на лице, забыл и то, что упоминание о Древних не совсем уместно.

— Не можем же мы постоянно делать вид, что их не существует, правда? — сказал вождь Бендена — гораздо более терпимо, чем ожидал Робинтон. — Они есть, и с этим приходится считаться. Но вернемся к нашему делу. Долго нам еще ждать твоих ящериц, Робинтон?

В ответ снаружи послышался многоголосый гомон, так красноречиво возвещавший возвращение файров, что все поспешили к окну.

— Менолли сама додумалась, — шепнул Джексому арфист. — Они уже здесь, Ф’лар.

— Кто — Менолли со сторожевым драконом?

— Нет, мой господин, — с торжеством в голосе произнес Джексом. — Заир и четверо файров Менолли — королева и трое бронзовых. И все они несут карты!

В комнату впорхнул Заир, в его чириканье слышалась смесь раздражения, озабоченности и смущения. Следом за ним появилась четверка Менолли. Облетев комнату, Красотка, крошечная золотая королева, принялась яростно чирикать. Робинтон протянул руку, и Заир с готовностью сел на нее. Но Красотка кругами носилась по комнате и не подпускала к себе людей. Робинтон с Джексомом тщетно пытались заставить ящерок приземлиться. Ф’лар наблюдал за их возней с насмешливой улыбкой, Лайтол — без всякого выражения.

— Рут, может, хоть ты скажешь Красотке, чтобы она перестала безобразничать и села мне на руку? — воскликнул Джексом. Его тщетные старания задобрить маленькую королеву на глазах у Ф’лара начинали выглядеть просто смехотворно.

Красотка недовольно свистнула, но сразу же опустилась на стол. Пока Джексом снимал карты с ее спины, ящерка не переставала ожесточенно браниться. Не смолкла она и после того, как бронзовые робко приземлились, не решаясь сложить крылья, и позволили снять с себя груз. Освободившись от ноши, они тотчас вылетели в окно. Красотка в последний раз наградила всех пронзительным воплем и, взмахнув хвостом, исчезла. Заир виновато пискнул и спрятал голову у Робинтона в волосах.

— Что ж, — сказал Робинтон, когда в комнате наконец воцарилась долгожданная тишина, — быстро они обернулись, правда?

Ф’лар расхохотался.

— Обернулись-то они быстро. А вот насчет получения посылки… Не хотел бы я так пререкаться по поводу каждой адресованной мне записки!

— Это все из-за того, что здесь не было Менолли, — объяснил Джексом. — Просто Красотка не знала, кому из нас можно доверять. Прости, мой господин, я не собирался никого обижать, — поспешно добавил юноша.

— Вот то, что нам нужно, — Робинтон развернул первую карту и склонился над столом. Он знаком попросил помочь ему сложить остальные части. Скоро карты были расстелены на каменной столешнице; загибавшиеся кверху края придавили кружками.

— Можно подумать, мастер Робинтон, — добродушно пошутил Лайтол, — что все бури сносили тебя к берегам Южного. Карты весьма подробны.

— Разве это моя заслуга? — нашелся арфист. — Рыбаки из Морского мне очень помогли — вот здесь, здесь и здесь, — он ткнул пальцем в западный край континента, где изрезанная береговая линия была вычерчена очень подробно. — Это работа Идаролана и других капитанов, которые передавали ему сведения, — он помолчал, взвешивая, не упомянуть ли, какую помощь в исследованиях Идаролана оказали многочисленные файры членов команды. — Торик и его холдеры, — продолжал он, решив до поры не возвращаться к этой теме, — имеют полное право открывать собственные земли. Они подробнейшим образом исследовали вот эту часть, — он обвел рукой выступ полуострова, на котором размещались Южный холд и Южный Вейр.

— А где рудники, из которых Торик черпает свои запасы?

— Вот, — палец Робинтона передвинулся к обозначенному на карте предгорью, которое располагалось в глубине материка, к западу от поселений.

Ф’лар внимательно изучал расположение рудника, потом провел пальцем от него до Вейра.

— А где же твоя бухта?

Робинтон показал. Расстояние от нее до Южного Вейра было примерно такое же, как от Бендена до Руата.

— Вот в этом районе. Здесь, на побережье, есть несколько небольших заливчиков. Не могу точно сказать, какой из них мой, но расположен он где-то тут.

Ф’лар проворчал, что воспоминания арфиста носят слишком общий характер — откуда же дракону взять характерный ориентир для полета в Промежуток?

— Точно по центру бухты высится древний вулкан — совершенно симметричный конус, — Робинтон обозначил жестом форму горы. — Заир был там вместе со мной, он может передать Руту ее образ.

Слегка повернув голову, арфист исподтишка подмигнул Джексому.

— Сможет ли Рут воспринять ориентир от ящерицы? — хмурясь, спросил юношу Ф’лар. — Источник не очень-то надежный.

— Большего ему не надо, — ответил Джексом, и Робинтон увидел, как весело блеснули глаза молодого лорда. Интересно, куда уже путешествовал белый дракон, используя подсказку файров? Может быть, Менолли знает…

— Это вообще что? — недовольно осведомился Ф’лар. — Заговор с целью восстановить доброе имя файров?

— Мне казалось, что мы разрабатываем план, как разыскать Д’рама, — с мягким упреком в голосе ответил Робинтон.

Ф’лар хмыкнул и склонился над картой.

«И вся тяжесть нашего решения ляжет на плечи Рута, — подумал Робинтон. — А конечный результат будет зависеть от того, понравится ли белый дракон файрам Южного. Ведь Джексом уже дал согласие на прыжок в прошлое. Ф’лару осталось только убедиться в том, что юноше по силам найти верное место».

Они снова принялись обсуждать особенности памяти огненных ящериц. Ф’лар не желал и слышать, что в отличие от драконов, на которых они были очень похожи, маленькие непоседы умеют помнить и вспоминать. Кто может поручиться, что их россказни — не полная выдумка, не сны наяву? На это Робинтон отвечал, что воображение опирается на память; нет памяти — нет и воображения.

День заканчивался; вскоре в холд вернулись воспитанники, которые вместе с Брандом объезжали поля. Ф’лар заметил, что пробыл в Руате гораздо дольше, чем намеревался. Он предупредил Джексома, чтобы тот вел себя поосторожнее, путешествуя во времени, — Робинтон подозревал, что к этому совету Ф’лару не мешало бы прислушаться самому, — и не смел рисковать собой и своим драконом. Если не удастся обнаружить бухту — пусть не мешкает и сразу же возвращается назад. В случае успеха юноше надлежало отметить нужное место и сообщить в Бенден его координаты. Ф’лар не хотел докучать Д’раму, и если юноше удастся остаться незамеченным — тем лучше.

— Думаю, Джексом сумеет тактично выполнить твое поручение, — сказал Робинтон, искоса наблюдая за юношей, — можешь на него положиться. Однажды он уже доказал свою осмотрительность.

«Странно, почему мальчуган так реагирует на обычную похвалу?» — подумал арфист и принялся возиться с картами, чтобы отвлечь внимание Ф’лара от смутившегося молодого всадника.

Робинтон велел Джексому как следует выспаться, утром поплотнее поесть, после чего прибыть к нему в мастерскую за дальнейшими указаниями. Распрощавшись с хозяевами, они с Ф’ларом направились обратно в Форт. Когда предводитель Бендена доставил арфиста в его цех, Робинтон решил ограничиться обычными словами благодарности. Хватит того, что нужды Перна снова привели Бенден в цех арфистов. Всему свое время…

Пока Робинтон следил, как Ф’лар с Мнементом, миновав скалу над холдом, исчезли из вида, откуда ни возьмись вынырнула Красотка и набросилась на Заира, который привычно устроился у арфиста на плече. Заир никак не отвечал на ее выпады, и Робинтон довольно усмехнулся. Видно, Менолли заждалась отчета о последних событиях. Она, конечно, не столь бесцеремонна, чтобы приставать к нему с вопросами, но это не помешало ее Красотке отыграться на бронзовом. Умница Менолли, просто золото, а не девушка! Робинтон надеялся, что она не откажется прогуляться в обществе юного Джексома. Он не стал говорить об этом при Лайтоле, поскольку Ф’лар с самого начала требовал держать все экспедиции на Южный в полной тайне. Один Заир вряд ли поможет Джексому найти нужную бухту… но вместе с Менолли, которая сопровождала Робинтона в том бурном плавании, и ее файрами в качестве подкрепления у мальчугана не будет никаких проблем. Однако чем меньше народу будет знать об этом, тем лучше.

Наутро, когда Робинтон сообщил Джексому о дополнительных средствах для достижения успеха, юноша был явно удивлен и обрадован.

— Только учти, юный Джексом, не стоит никому говорить, что мы с Менолли уже вели разведку на Южном. Ведь мы, в сущности, не планировали забираться так далеко…

Менолли фыркнула:

— Я ведь говорила тебе, что надвигается шторм!

— Премного благодарен. С тех самых пор я очень ценю твои прогнозы погоды — ты наверняка и сама заметила.

Его лицо перекосилось, когда он вспомнил трехдневные страдания, вызванные морской болезнью, и отчаянные усилия Менолли, цеплявшейся за румпель их легкого суденышка.

Не обременяя молодых людей лишними советами, Робинтон заставил их взять с собой запас еды и сказал, что надеется вскоре получить от них благоприятные вести.

— О чем? — спросила Менолли; в глазах девушки прыгали смешинки. — О местонахождении Д’рама или о поведении огненных ящериц?

— И о том, и о другом, дерзкая ты девчонка! Убирайся с глаз долой!

Робинтон решил не расспрашивать Джексома, почему он так странно реагировал на упоминания о перемещениях во времени и осмотрительности. Когда он сообщил Менолли, что намеревается послать ее вместе с файрами сопровождать Джексома, она тоже повела себя как-то странно. Мастер мимоходом поинтересовался, что ее так развеселило, но девушка только мотала головой, борясь с приступами смеха. Робинтон не мог понять, что с ними обоими происходит. Теперь, наблюдая, как Рут кругами уходит в небо, он снова задумался об их взаимоотношениях. Добродушное подкусывание, явная борьба «кто кого», но, казалось бы, ничего такого, что выходит за рамки старой дружбы. «Нет, — поспешил он успокоить себя — Менолли никогда не станет для Джексома примерной супругой, госпожой холда, даже если между ними что-то есть. И дело здесь даже не в том…» — арфист выбранил себя за нескромное любопытство и погрузился в скучнейшие вопросы управления цехом, которые он умудрялся очень долго откладывать.