Белый князь. Том 2 (СИ)

Глава 1

Серая плоть пространства разошлась, обнажались розоватые, сочащиеся вязкой, мутной жидкостью края, и мне в лицо повеяло гнилостным запахом старого болота. До ушей донеслось низкое гудение гнуса. Я опустил чёрный клинок, только что вспоровший границу между мирами, открыв мне проход из своего в чужой, совершенно незнакомый. Быть может, там я найду покой? Надежда невелика, но и здесь оставаться я не в силах. Реальность, где больше нет её, но всё напоминает о ней, стала просто невыносима и отвратительна для того, кто был воспитан, чтобы защищать её.

Я бросил взгляд на лежавший в центре каменного зала труп уже разлагающегося огромного насекомого, чудовища, порождающего пандемию, в десять раз более страшную и заразную, чем чума. Моё тело тоже гнило, хотя прошло всего несколько минут с тех пор, как я сотворил Астральную Скрижаль этого монстра и пожрал его магию. Я умру здесь, но возрожусь в ином мире. Если здесь нет её, то и мне оставаться тут незачем.

— Что ты делаешь⁈ — раздался резкий возглас. — Остановись, ведьмак! Как ты смеешь поддаваться слабости⁈

Подняв глаза, я увидел вбежавшего в ритуальный зал Ярослава. Лицо его было перекошено, глаза сверкали гневом и возмущением. Он остановился в нескольких шагах от трупа чудовища, не смея приблизиться.

— Поздно, — качнул я головой. — Справитесь без меня. У вас ещё много ведьмаков, на мне свет клином не сошёлся.

— Тебя не для того растили и закаляли, как клинок, чтобы ты сбежал! — сжав кулаки, выкрикнул настоятель. — Одумайся! Не будь трусом!

— Я должен уйти. Это решено. Прощай, Ярослав. И прости, если когда-нибудь сможешь.

Увы, это были только слова, ибо тому, кто не может простить себя, ничьё чужое прощенье не нужно. Вина выжгла моё сердце и испепелила душу, оставив только оболочку — которой скоро тоже не станет.

— Прощенья захотел⁈ — задохнулся настоятель и даже сделал короткий шаг вперёд, но смрад от разлагающегося трупа остановил его. — Не будет его! Твоё место здесь! Как и у всех нас!

— Ты ошибаешься, — ответил я спокойно, и мой голос прозвучал подобно звону оторвавшейся от скалы ледяной глыбы, падающей в пропасть.

— Она этого не одобрила бы! — решился на крайнюю меру Ярослав, но даже это не могло ранить меня или заставить изменить решение.

Ничего не ответив, я развернулся и шагнул в портал. Настоятель что-то выкрикнул вдогонку, но края двух реальностей сомкнулись за мной с влажным чавканьем, и я оказался в вязкой, непроглядной тьме.

Из воспоминаний, навеянных дремотой, меня выдернул голос Мейлин:

— Не могу поверить, что отец так поступил! — проговорила девушка уже раз пятый за время полёта.

Она никак не могла успокоиться и смириться с тем, что ей пришлось отправиться со мной. Даже посмела спорить с Сяолуном, но старик остался непреклонен, а просто ослушаться его Мейлин не смогла. Вот и находилась теперь вместе с нами на борту реактивного «Гольфстрима», несшего нас в Германию.

— Я бы тебя не стал брать, если б твой отец не попросил, — отозвался я лениво и потянулся. — Но триаде нужны глаза и уши. Смотри на эту поездку как на командировку. В некотором смысле тебе оказали честь.

Девушка презрительно фыркнула и отвернулась, уставившись в иллюминатор. Она уже успела излить негодование, и это был просто жалкий всплеск эмоций по сравнению с тем, что нам пришлось выслушать по пути в аэропорт.

— А я рада, что мы путешествуем, — беззаботно заявила Юшен. В дорогу она надела шёлковое тёмно-синее платье, которое очень шло к её рыжим волосам. — И чем больше стран увидим, тем лучше.

Мейлин не удостоила её ответом, лишь слегка пожав плечами.

Я, девушки и камердинер располагались в отдельном от Вождя, Рапиры и трёх телохранителей отсеке. Мы их не слышали, а они нас — не знаю. Вполне вероятно, что в салоне был установлен скрытый микрофон. Я бы, во всяком случае, так и поступил.

— Сколько мы пробудем в Германии, господин? — спросил Матвей, решив отчасти сменить тему.

— Это нужно спрашивать у нашего спутника, — ответил я. — Но думаю, недолго. Обжиться не успеем. Он торопится в Россию, так что не дал бы больше недели. Скорее всего, даже меньше. В общем-то, всё зависит от расторопности генштаба.

Камердинер понимающе кивнул.

— Меня удивило, что он согласился взять с собой столько народу, — проговорил он.

— Это от него не зависело. Вы все со мной.

— Какая радость! — буркнула Мейлин, не поворачивая головы.

— Поуважительней, сударыня, — сказал Матвей. — Это не один из ваших учеников.

— Ха! Это даже не член триады! И, насколько я понимаю, не аристократ?

— С чего это? — поднял я брови. — Меня дворянства никто не лишал.

— Ну, учитывая, что вас все считают мёртвым, — ухмыльнулась девушка, — это вопрос спорный! Что-то я не встречала дохлых аристократов!

— Не думаю, что ты вообще их много видела, — в тон ей ответил я.

Краска прилила к лицу Мейлин, а Юшен захихикала, прикрыв рот ладошкой.

— Что смешного⁈ — тут же накинулась на неё представительница триады, но хули-цзин неожиданно клацнула на неё зубками, так что девушка от недоумения тут же заткнулась.

— Не связывайся со мной, сестрица, — прошипела, сверкая глазами, Юшен. — Иначе тебе никакие танцы не помогут!

— Какие ещё танцы⁈ — нахмурилась Мейлин, но на всякий случай отодвинулась от соседки подальше, прижавшись плечом к иллюминатору.

— Те, которые вы так старательно репетировали на лужайке, — ответила хули-цзин, презрительно ухмыльнувшись. — Как будто от них может быть хоть какой-то толк!

— Когда прилетим, я тебе покажу, для чего они нужны, — взяв себя в руки, пообещала Мейлин.

— Я танцую только с парнями, — сказала, смерив её взглядом, лисица. — Но для тебя, так и быть, сделаю исключение. Жаль только, ты потом не сможешь ходить.

— Посмотрим, кто не сможет! — вздёрнула носик Мейлин.

— Перестаньте, — вмешался Матвей. — Как вы смеете выяснять отношения при господине?

— Он мне не господин! — тут же взвилась Мейлин.

— Ну, а мне — да, — твёрдо заявила Юшен и демонстративно отвернулась.

На этом разговор и закончился. Он бы наверняка через некоторое время возобновился, но спустя четверть часа в нашу часть салона заглянул стюард и сообщил, чтобы мы пристегнулись, так как самолёт идёт на посадку.

— Наконец-то! — пробормотал Матвей.

Он долгие перелёты не любил, хоть никогда и не подавал виду.

Ему пришлось помочь Юшен справиться с застёжкой, за что хули-цзин тут же заслужила презрительный взгляд Мейлин, но сделала вид, будто не заметила. Лучше бы дочке Сяолуна не затевать с ней драку, а то у лисицы уже накопился к ней счёт, а к милосердию монстры Пустоши, мягко говоря, не склонны.

Как только самолёт сел, я увидел приближающий кортеж из трёх чёрных автомобилей с развевающимися на капотах флажками, однако не китайскими, а немецкими.

Вождь с телохранителями спустился по трапу первым. Нас представлять не стал. Но встречавшие этого и не требовали. Нас разместили в разных машинах, загрузили багаж, и кортеж, развернувшись, поехал через взлётную полосу к терминалам. Спустя несколько минуты мы уже были на шоссе, ведшем к Берлину, из чего я сделал вывод, что аэропорт был частным или что-то в этом роде. У ворот к нам присоединились шесть мотоциклистов, и в таком составе мы добрались до города.

Пока ехали через столицу Германии, девушки вертели головами и практически не отрывали взглядов от окон. Даже Мейлин, сейчас походившая не на вздорного подростка, а на сущего ребёнка.

Наконец, кортеж пересёк мост Мольтке и остановился перед монументальным зданием генерального штаба — колыбели, где рождались и взращивались планы по дестабилизации Российской империи.

Я видел, как Вождь со своими секьюрити вылез из машины и исчез в дверях, а затем выпустили нас.

— Давненько я не бывал в Берлине, — пробормотал, осматриваясь, Матвей. — Даже не припомню, сколько времени прошло с последнего раза…

— У тебя будет время освежить память, — сказал я. — Если нам позволят передвигаться по городу, конечно.

— Очень сомневаюсь, ваше благородие. Вы бы позволили?

— Ни в коем случае.

— Как⁈ — всполошилась Юшен. — Мы больше ничего не увидим⁈

— Нас не на экскурсию привезли, — строго ответил Матвей. — Мне нужно проследить, чтобы багаж доставили, куда нужно, — с этими словами он отправился к нескольким военным, вышедшим, чтобы забрать вещи.

Через пару секунд раздалась немецкая речь. Говорил камердинер почти без акцента, но медленно, подбирая слова подзабытого языка.

— Дамы вперёд, — кивнул я девушкам. — И ты, Джу, тоже. Не переживай, ничего страшного не случится, если ты войдёшь раньше меня.

Офицер открыл перед нами дверь, и мы оказались в большом мраморном холле, увешанном жёлтыми штандартами с чёрным орлом.