Белый князь. Том 2 (СИ)

Глава 23

Разумеется, я не собирался позволить ему сделать это. Ещё не хватало начать обучение с позорного поражения! Так что мои пыльцы стремительно перехватили запястье здоровяка и резко вывернули его. Сухо хрустнул сустав. От резкой боли, неожиданно пронзившей руку, парень вскрикнул. Его глаза расширились, и он попытался врезать мне другой рукой в висок. Движение было недостаточно быстрым и предсказуемым. Я выставил блок. Удар оказался сильным и чувствительным. Чёрт, моё новое тело нельзя назвать нетренированным — я уделял физическое форме немало внимания — однако кулак едва не достал меня. Ну, как говорится, не до жиру — быть бы живу. Врезал здоровяку коленом в пах. Охнув, он согнулся, чем я не преминул воспользоваться, нанеся ещё один удар — апперкот пришёлся не в подбородок, а в нос, из которого тут же хлынула кровь.

Вокруг раздались возгласы. Нас обступили. На большинстве лиц читалась заинтересованность. Однако двое парней выступили из толпы с явным намерением поквитаться за крепыша.

— Эй! — встрял Мягков. — Двое дерутся — третий не лезет!

— Заткнись! — злобно прошипел один из парней, зыркнув на него. — Тоже хочешь?

— Стоять! — просипел мой противник, размазывая по физиономии алую юшку. — Он мой!

— Как скажешь, Окунь, — тут же остановился один из парней.

Второй тоже затормозил, сверля меня тяжёлым злым взглядом.

Амбал быстро огляделся. Ясно: проверяет, не видел ли кто из преподов нашу потасовку.

Я ждал, что он кинется на меня, но парень вместо этого сделал пару шагов назад.

— После уроков на стадионе, — прогундосил он, зажимая ноздрю. — Если что, скажем, что тренировались. Принимаешь вызов?

— Это дуэль? — уточнил я.

— Нет, чёрт возьми! Просто хочу надрать тебе зад!

— Готов предоставить тебе такую возможность, — ответил я, изобразив шутливый поклон. — Представляться будем?

— Это не дуэль! — взревел амбал. — Блин, как её остановить⁈

— Тебе в медпункт надо, — робко заметил один из его приятелей.

— Пошёл ты! — рыкнул здоровяк. — Семён Окунев! Это если тебе так хочется знать, кто тебя сегодня размажет!

— Константин Громов, — представился я.

— Ну всё, парни, расходимся, — раздался голос подошедшего дежурного. — Епифанов на этаже.

— Не опаздывай! — бросил мне Окунев и двинулся вниз по лестнице.

Двое парней, собиравшихся за него вписаться, поспешили следом.

— Что у вас тут случилось? — поинтересовался у меня дежурный. — Да не бойся, не сдам.

— Приношу извинения за инцидент, произошедший на вверенной тебе сегодня территории, — сказал я.

Парень махнул рукой.

— Не бери в голову. Окунь никогда не станет махаться во время занятий и в здании училища. За это могут исключить, а он не в том положении, чтобы рисковать. Его отец убьёт, если узнает, что его вышвырнули.

— А на стадионе можно?

Мой собеседник пожал плечами.

— Ну, это зона тренировок. Всегда отмазаться можно, — он смерил меня взглядом с ног до головы. — Уверен, что наваляешь ему?

— Не думаю, что есть выбор.

— На самом деле, нет. Хоть это и не вызов на дуэль, отказ имел бы почти те же самые последствия.

Я прекрасно понимал, что дежурный имел в виду: в первый же день прослыть трусом мне было никак нельзя. Да и в любой другой — тоже. Пусть я рисковал честью чужой фамилии, это ничего не меняло: я не имел права подвести Громовых. Даже учитывая, что они жили в далёком Владивостоке. Это корпоративная этика дворян: можно ссориться друг с другом и даже убивать, но честь — святое.

Дежурный взглянул на часы.

— Ладно, пора вам поспешить, — сказал он, имея в виду нас с Мягковым. — А то опоздаете. Меня, кстати, Андрей зовут, — он протянул руку. — А ты Костя, да?

Я кивнул. Хорошо, что немцы оставили мне моё имя — не придётся привыкать.

— Ещё увидимся, — пообещал парень и направился назад к своему посту.

— Ну, ты и влип! — провожая его взглядом, тихо сказал Мягков.

— Почему? Думаешь, сдаст?

— Кто, Андрей? Нет, он слово сдержит. Я про Окуня.

— Что, такая страшная рыба в вашем аквариуме? — улыбнулся я.

Мягков молча двинулся в сторону кабинета. Но секунд через десять ответил:

— Ты не думай, что он такая неповоротливая скотина, которую можно пинать безнаказанно. Сейчас тебе просто повезло. И за то, что ты ему по яйцам двинул, он постарается с тобой после уроков по полной программе расквитаться — не сомневайся. Хорошо, если сам домой уйти сможешь.

— Ну, ты меня совсем-то со счетов не списывай.

Мягков скептически покачал головой.

— Окунь хороший боец. И очень сильный. Он тебя просто задавит.

— Ну, мускулы же не всё решают. Посмотрим, чья магия сильней.

— Какая магия? — удивился мой собеседник. — Вы без магии будете драться.

— С какой стати⁈ — пришёл мой черёд удивиться.

— Магические поединки в училище запрещены. Только под присмотром инструкторов и строго в рамках занятий. Иначе тут половина уже поубивала бы друг друга. Тебе с ним придётся на кулаках силой меряться.

Чёрт! Вот это неприятная новость. Нет, конечно, я не испугался, но с чарами справиться с амбалом было бы куда проще.

— Всё, пришли, — с облегчением заметил у двери кабинета Мягков. — Успели. Даже на минуту раньше.

Как он и говорил, последний урок был посвящён истории морского дела в России. Сухонький, но очень прямой, словно версту проглотивший старичок с венчиком жидких седых волос и в огромных роговых очках на тонком носу — Аполлон Карлович — вещал монотонно, заунывно, без выражения, при этом медленно расхаживая перед доской — словно призрак плавал туда-сюда по кабинету. Заложив руки за спину, он бубнил о покорении Арктики, рассказывая об экспедициях, перечислял фамилии и звания, тут же вставляя технические характеристики судов, участвовавших в плавании. Познания его, конечно, впечатляли — тем более, что Никитин ни разу не заглянул в конспект. Которого у него, кажется, даже и не было. Однако размеренный, невыразительный бубнёж нагонял невыносимую скуку. Если б я не записывал часть того, что он говорил, то наверняка заснул бы.

Наконец, раздался звонок.

— И всё это послезавтра будет в тесте, — не меняя интонаций, предупредил преподаватель и направился к столу.

Никто не возмутился, не запротестовал — дисциплина была в училище на занятиях образцовой. Класс покинул аудиторию в тишине и смирении. Только в коридоре гардемарины принялись обсуждать, что эти тесты задолбали, и как всё это можно выучить — и так далее, и тому подобное. Обсуждали, правда, без особых эмоций, больше по привычке.

— Где стадион? — спросил я Мягкова. — Ну, куда идти, чтобы навалять Окуневу?

— Пойдём, — кивнул Николай и вздохнул. — Погляжу, чтобы всё прошло, как надо.

— В каком смысле?

— Ну, чтобы они втроём тебя не отметелили. Окунь же не один явится.

— Понятно. Я думаю, придут ещё люди посмотреть.

Мягков покачал головой.

— Никто не придёт. Подставляться никому не охота.

Ах, да, поединки же запрещены.

Мы спустились на первый этаж, где пришлось протискиваться сквозь толпу вывалившихся из всех аудиторий и спешивших по домам или казармам гардемаринов. Наконец, пробравшись к выходу, оказались на улице.

— Сюда, — потянул меня вправо Николай. — Надо здание обойти.

Когда мы оказались на заднем дворе, мой провожатый двинулся между небольшими постройками различного назначения. Минут через пять мы оказались перед обнесённым стальной сеткой небольшим стадионом, покрытым специальной резиной. Напоминал он больше теннисный корт.

— Подождём, — сказал Мягков. — Если за десять минут не явится, можно будет сваливать.

— Такие правила у вас? — спросил я.

Парень кивнул.

— Ну, да. Он же тебя вызвал. Дольше ты не обязан его ждать. Засекаю.

Окунев пришёл. Кто бы сомневался! За его широкой спиной шагали два знакомых парня. Амбал на ходу достал из ноздри пропитанный кровью ватный тампон и бросил его в росшую вдоль сетки траву. Осторожно потрогал нос, чтобы убедиться, что кровь не идёт.

— Готов? — мрачно спросил он, зайдя в «клетку». — Хотя пофиг! Я тебя в любом случае отделаю.

— По каким правилам? — спросил я, снимая куртку.

— Ни по каким! — раздражённо отозвался, идя на меня, Окунев. — Остановлюсь, когда надоест тебя пинать! А это будет не скоро!

С этими словами он пригнулся и рванул на меня с явным намерением сбить с ног.

Стратегия вполне оправданная: при его весе прижать противника к земле — самый оптимальный вариант.

Подпрыгнув, я резко крутанулся и впечатал подъём стопы в его висок. Окунев промчался по инерции мимо меня, споткнулся и рухнул на резиновое покрытие одновременно с тем, как я приземлился. Однако тут же поднялся. Развернувшись, издал низкий рык, словно разъярённый зверь, и двинулся назад, выставив перед собой руки. Кулаки у него были больше моих раза в полтора, круглая башка напоминала чугунный котелок. Да, непросто будет его вырубить. А сам он вряд ли остановится.

Окунев явно немалое внимание уделял боксу. Не скажу, что меня в корпусе ведьмаков готовили к кулачным боям. Как-то не предполагалось, что мне придётся махаться с чудищами в пределах ринга. Зато Матвей рукопашку уважал и с самого детства натаскивал меня каждый божий день — пока мне не исполнилось семнадцать. Тогда мы перешли на три занятия в неделю. Подозреваю, что камердинер просто постарел и решил дать себе отдыху. Тем не менее, драться я умел. Причем, жёстко, до победы любой ценой. Иного варианта Матвей не признавал.

Так что, когда Окунев начал обрабатывать меня, его техника не произвела на меня впечатления. Всё было предсказуемо. Никакой изобретательности — частая академичность. Только сами удары были очень сильны. Им бы ещё скорости — и парень мог бы считаться действительно опасным противником.

Я позволил ему теснить меня, чтобы у него создалось впечатление, будто победа будет лёгкой. Как я и рассчитывал, не прошло и минуты, как амбал перестал уделять должное внимание защите. Увлекаясь атаками, он то и дело опускал руки, забывая прикрывать физиономию. Я не торопился отвечать. Этого здоровяка мог свалить только качественный хук в челюсть или очень сильный и точный прямой в подбородок — такой удар, когда мозг бьётся о стенки черепа, получает сотрясение и отключается, переходя в аварийный режим.

Так что мы кружили по стадиону, словно танцоры. Слишком долго тянуть смысла тоже не было: я вовсе не собирался выдохнуться и стать лёгкой добычей, хотя вскоре стало ясно, что дыхалка у меня получше, чем у Окунева. И всё же, он продолжал наступать, нанося мощные удары, пытаясь пробить мою защиту. Периодически бил по рукам сверху, норовя заставить меня опустить кулаки. Тогда я отступал или уклонялся, и его атаки проходили мимо.

Наконец, амбал разозлился достаточно, чтобы решить, что нужно только бросить все силы в бой и буквально забить меня. Я почувствовал это его намерение, когда он резко пошёл на меня, словно танк. Вместо того, чтобы пятиться, я стал уходить в сторону, заставляя его постоянно разворачиваться.

— Хватит бегать! — рявкнул Окунев, теряя остатки терпения.

Подпрыгнув, он выбросил вперёд ногу, целя мне в грудь. Удар должен был свалить меня, и тогда здоровяк рухнул бы сверху и принялся бы мутузить меня в партере. Позволить ему это сделать было бы, конечно, верхом опрометчивости. Поэтому я присел, а затем резко встал, так что его нога оказалась на моём плече. Окунев опрокинулся на спину. Падение было неожиданным, подстраховаться он не успел. Так что подниматься начал медленно, опираясь кулаками о землю. Разумеется, я воспользовался этим, подскочив сбоку и нанеся резкий удар носком ботинка по массивной челюсти. Круглая башка мотнулась с сторону, приподнявшийся Окунев покачнулся, его повело, но он не упал. Пока мой противник пытался сориентироваться, я сократил дистанцию и врезал ему в подбородок. Удар вышел хороший, точный и резкий. Голова Окунева дёрнулась назад, и он попятился, вяло размахивая руками, словно сломанная мельница. Развивая успех, я сделал два шага, подпрыгнул и ударил подъёмом стопы справа — аккурат по челюсти!

Амбал полетел на землю. Рухнул, как спиленное дерево. И замер.

Я опёрся руками о колени, стараясь отдышаться. Не то чтобы он меня вымотал, но пришлось попотеть.

Окунев лежал неподвижно. К нему подбежали его приятели.

— Похоже, сотрясение! — удивлённо проговорил один из них, взглянув на меня.

Я пожал плечами.

— Большой шкаф громко падает.

— Блин, он в отключке… — пробормотал другой. — Что делать-то? Мы ж его не утащим!

— По идее, ему бы врача позвать, — неуверенно заметил первый.

— С ума сошёл⁈ — рассердился второй. — Он нас потом убьёт! Давай приводить его в чувство!

— Господа, мы вас покинем, — проговорил я. — Полагаю, поединок остался за мной. Нет возражений?

— Окунь этого так не оставит! — мрачно предупредил один из приятелей поверженного амбала. — Имей в виду, новенький!

— Я всегда к его услугам. Честь имею.

Сделав знак Мягкову, я направился к выходу со стадиона. Николай догнал меня у калитки.

— Чёрт! — прошептал он, оглядываясь. — Это было реально круто! Где ты научился так драться? Я был уверен, что тебе конец!

— Ну, вот и он так думал. А учился я дома. Просто у меня был хороший инструктор. Каждый день на мне синяки оставлял.

— Ого! Ну, не зря хотя бы…

— Это точно. Что имел в виду приятель нашей спящей красавицы, говоря, что Окунев этого так не оставит? Разве поединок не закрыл наш конфликт?

— Формально — да. Но Окунев наверняка захочет взять реванш. Он буквально повёрнут на том, чтобы выходить победителем. Видимо, какие-то комплексы. Говорят, у него папаша чокнутый. Не признаёт поражений. Вот Сёма и старается соответствовать.

— Ну, это его не оправдывает.

— Согласен. Но понять парня можно. Правда, не хочется.

— Вот-вот. Ладно, будет, как будет. На сегодня я, в любом случае, отстрелялся.

— Надеюсь, ты его не убил, — заявил вдруг Мягков.

— Не убил. У него башка крепкая. Поваляется пару недель дома и придёт в норму.

— Не, он тут живёт, в казарме. И две недели ему валяться без дела вряд ли удастся. Но завтрашнее гулянье, скорее всего, пропустит.

Я понимал, что не только завтрашний день мой соперник проведёт в койке, но и ещё несколько: просто не сможет расхаживать с сотрясением. Так что врачу показаться ему придётся. Ну, соврёт, что упал, или ещё что-нибудь.

А вот что касается завтрашнего праздника, то мне его пропускать было никак нельзя. Ибо на нём я собирался установить связь с сестрой.

С Николаем распрощались у ворот. Я вызвал водителя и отправился в адвокатскую контору. По пути прикидывал, как лучше провернуть завтрашнее мероприятие. Испытывал небольшое волнение: всё-таки, доверить горничной казалось не самой лучшей идеей. Требовался запасной вариант. И тут я вспомнил о способности Юшен, которой уже однажды воспользовался! Да, хули-цзин придётся завтра отправиться на праздник со мной. Она может пригодиться.

Решив так, я немного расслабился. Всё-таки, имея запасной план, чувствуешь себя уверенней.

Невольно всплыли воспоминания о проведённой с Юшен ночи. Однако я отогнал их. Ещё не хватало поддаться ей чарам! Хоть лисица и утверждала, что не способна причинить мне вреда, это вовсе не означало, что она не может влиять на мои эмоции. Так что лучше держать её от себя подальше. Та ночь должна стать единственной.

Когда мы подкатили к адвокатской конторе, с другой стороны улицы к машине направился невысокий человек в клетчатой кепке и с замотанной шарфом шеей. Явно ко мне.

На всякий случай я приготовился скастовать защитную технику.

— Господин Громов? — тихо спросил он, приблизившись.

— Он самый. Чем могу?

— Я от госпожи Келлер, — мой собеседник учтиво коснулся козырька. — Вот моя визитка. На ней телефон для связи.

Ясно: обещанный Ирмой связной. Я взял бумажный прямоугольник. На нём значилось «Юрий Кротов, финансовый консультант». Снизу был напечатан номер.

— Жду вашего звонка через неделю, — проговорил связной и тут же торопливо двинулся прочь.

Проводив его взглядом, я вошёл в дом.