Белый пламень

Сопереживание

Температура на улице около минус пятидесяти градусов по Цельсию. Мама открывает дверь и застывает от ужаса – дочь, первоклассница, явилась со школы с красными глазами от слёз, висящих льдинками на ресницах и щеках.

– Что случилось?! Кто тебя обидел?!

– Зина Криворучко 4 получила… – продолжая рыдать.

– А ты сколько?

– 3.

– Так чего же ты плачешь за её четвёрку, а не за свою тройку?

– А её дома будут линейкой по рукам бить…

– Вот я сейчас тебе всыплю папиным ремнём, чтобы ты переживала за свои оценки, а не за чужие!

К моей радости, угроза так и осталась не реализованной.

Почитать

В школьные годы родители пытались приучить меня к распорядку и заставляли в 9-10 вечера ложиться спать. А мне и теперь, уже более чем взрослой, трудно прервать процесс чтения, если я в него погрузилась. Пытаясь обмануть родителей, я читала с фонариком под одеялом, не соображая своим птичьим умом, что сверху по нему бегают пятнышки света.

– А ну ка давай сюда книжку и фонарик! – раздавался надо мной намеренно строгий голос папы или мамы.

– Откуда они знают?! Они что сквозь одеяло видят?! – каждый раз глупо изумлялась я, а вслух канючила: «Ещё только одну страничку (2,3…абзац, главу…), ну пожалуйста, я хочу ещё немного почитать…»

– Почитай отца! Почитай мать! – звучало мне в ответ.

Они были очень смешливыми и талантливыми мои родители, жаль, что им выпала такая нелёгкая жизнь.

Перец

В доме гости. Папа открывает пятилитровую банку с очередным маминым кулинарным экспериментом – консервированными фаршированными зелёными перцами. Все едят и нахваливают, а я тоскливо смотрю на свою тарелку с нелюбимым овощем. Ешь! – заставляют меня родители. Под их давлением откусываю кусочек и на глазах выступают слёзы – во рту нестерпимо печёт.

– Горький… – с трудом выдавливаю из себя.

– Ешь, не придумывай! Никому не горький, а тебе горький! – и пояснение гостям: «Она не любит перцы».

Пытаюсь откусить ещё кусочек и тут уже слёзы в три ручья.

Кто именно попробовал перец с моей тарелки не помню, не буду врать. Но это оказался единственный горький перец на всю банку.

И без пана хорош будешь

Вступление: в большей части западных областей Украины принято обращение к незнакомым людям – пан и пани.

Вторая половина семидесятых годов прошлого века. Пришёл папа с работы и смеётся: Ну, милиция! Ай да молодцы! Нашего водителя забрали в вытрезвитель и когда оформляли документы спросили фамилию.

– Панчишин, – с трудом ворочая языком и запинаясь на каждом слоге отвечал мужчина.

– И без пана хорош будешь, – иронически заметили ему и записали: Чишин.

Естественно, когда в дирекцию автотранспортного предприятия пришла «телега» на удержание из зарплаты и принятие мер общественного воздействия, никакого Чишина не нашли, о чём и известили в официальном ответе: «Сотрудник с такой фамилией в штате нашего предприятия не значится».

Довольная походная

Те, кто изучал дифференциальные исчисления в украинских ВУЗах знают, что «довільна похідна» это – произвольная производная. Поступив на подготовительное отделение львовского университета, я не знала не только этого, но и многих других слов украинского языка. Однако в математике, в то время, разбиралась неплохо, поэтому на вопрос доцента Ковальчука, заданный аудитории, пробубнила себе под нос ответ.

Большинство одногруппников подало документы на факультет биологии потому, что в предшествующие годы там не было вступительных экзаменов по математике и физике, соответственно все молчали. Как выразился Вадик Яковенко на замечание: «Не вижу леса рук», – «Лес есть – одни дубы».

«Встаньте и повторите для всех», – обратился ко мне преподаватель. Поскольку лекция велась на украинском языке, я и постаралась на нём ответить. Что я там «напереводила» никто не запомнил, но многие, ещё несколько лет посмеивались – «довольная походная», калькой, которую ввернул, глядя мне прямо в глаза, воспользовавшись поданным мной поводом, доцент, после своих слов «довільна похідна».

Приём на работу

Кабинет директора.

– Вы за границей жили?

– Нет.

– А родственники у вас за рубежом есть?

– Нет.

– И Вам никто из них из-за границы ничего не шлёт?

– Так у меня там никого нет.

– А письма от них получаете?

– Да. С Урала, Днепропетровска, Луганска…

– А из-за границы?

– Нет.

– А почему они Вам не пишут?

– Кто?

– Ваши зарубежные родственники.

И так далее, в течение получаса. Финальным «выстрелом» было:

– А дальние родственники у Вас за границей есть?

– Нет.

– А такие, что Вы не знаете?

– А такие, что я не знаю – я не знаю!

Это так и осталось бы для меня просто анекдотическим случаем, если бы не наша случайная встреча через 20 лет:

– Вы получаете помощь от еврейского общества? – спросила меня моя бывшая директор. – Нет!

– Почему? Они дают продукты…

– А какое Вы имеете к этому отношение?

– Так я же наполовину еврейка!

И после этого мне кто-то будет рассказывать о еврейской солидарности))).

Не по адресу

В начале девяностых был у меня хорошо пьющий знакомый, и в редкие часы, когда он не был в полной отключке, сладкого потреблял немерено. В тот день мы случайно столкнулись на улице Шота Руставели, где были конечные остановки троллейбусов, шедших на Зелёную, Сихов, Новый Львов, Стрыйскую, многочисленные маршрутки, а совсем рядом, на параллельной улице, остановки пяти трамвайных маршрутов.

– Пошли выпьем кофе, я угощаю – предложил он.

– Извини, мне не по дороге, – отказалась я, полагая, что он зовёт меня или на Щербакова, или «на брыльця», на Саксаганского.

– Да я тоже на трамвай, – засмеялся он, словно угадав мои мысли, – здесь рядом, на Костомарова, новую кавярню открыли, мне документы в электрическую компанию отвозить, а я ещё не завтракал, сил никаких.

Серое, ничем не примечательное помещение, стойка и пару столиков. Единственное достоинство – небольшое количество народа – с лихвой компенсировалось нерасторопностью барменши. Наконец, дождавшись нашей очереди, заказываю кофе: одну джезву без сахара, а во вторую – сколько возьмёт. Женщина кладёт во второй кофе кусочек сахара.

– Ещё! – говорю ей.

– Я уже положила, – возражает она.

– Одну мы берём без сахара, так что положенный кусочек на порцию можете добавить во вторую, – не отступаю я, полагая, что и здесь уже наступило ограничение на сахар.

– Да я могу хоть десять положить! – возмущается барменша.

– Так положите! – соглашаюсь я.

Она кладёт второй кусочек рафинада и держит в руках третий, глядя на меня с насмешливым любопытством.

– Да! – я утвердительно киваю головой.

Лицо дамы перекашивается от злости и белый, поблёскивающий гранями параллелепипед летит в джезву с такой силой, что выплёскивает на меня и стоящих за мной в очереди мужчин смесь воды и крупинок кофе.

– Она что Вам сахар пожалела?! – смеются мужчины, обсуждая неожиданно возникшую тему.

– Дама! – вскричала барменша, обращаясь ко мне. – Вы знаете, что столько сахара есть вредно?!

– Объясните это ему, – улыбаясь киваю на стоящего рядом коллегу, – я пью вообще без сахара.

И дальше почти немая сцена. Он широко и открыто улыбается, глядя ей в глаза. Её взгляд теплеет, а губы начинают бормотать полу-невнятные объяснения. Мужчины тихо хихикают, глядя то на них, то на меня. А я едва сдерживаю смех, вот и ещё одна крепость пала. Такого откровенного донжуана ещё пойди поищи.

Ласковый пёс

В этой семье я бывала многократно и каждый раз большая псина, по кличке Лада, обтиралась об меня, укладывалась рядом на диван или на кресло, трогала, тявкала, подвывала, требуя внимания, поглаживания или поделиться съестным.

Но однажды я осталась с собакой в комнате один на один. Стоило мне приподняться с кресла, как она грозно зарычала, оскалив клыки и взъерошив шерсть на загривке. После возвращения хозяйки, эта сучка, как ни в чём ни бывало, стала ко мне ластится, выпрашивая подачку. На что я естественно высказала ей всё, что я о ней думаю, хотя и понимала, что по-своему, по собачьи, она конечно права, не давая чужому человеку в отсутствие хозяев передвигаться по комнате, но не фиг потом ластиться.

Когда я поделилась происшествием с мамой, она долго смеялась, и сказала, что я зачастую словно повторяю судьбу своей покойной бабушки Лизы (Фрума-Леи).

Хозяйка, к которой Лиза пришла в гости, заканчивала готовить, и чтобы гостья не скучала предложила ей чай с печеньем. Только Лиза протянула руку взять чашку, как из-под стола раздалось грозное рычание. Она сделала ещё пару безуспешных попыток, но рычание с каждым разом усиливалось.

– Ты почему чай не пила? – удивилась хозяйка.

– А ты бы ещё двух псов под стол посадила! – рассмеялась Лиза.

– Ах ты поганец! – приподняла хозяйка край скатерти. – А ну пошёл отсюда! Я и не видела, как он в дом пробрался, я же его на улицу отправила, гулять.

Третья сучка

Коллега пригласила меня в гости, соблазнив присланными откуда-то цельными кофейными зёрнами. Пока её супруг обжаривал и молол кофе, хозяйка знакомила меня с их библиотекой, фотоснимками, прочими семейными реликвиями и двумя собаками женского рода. Потом мы потихоньку потягивали плотный ароматный напиток и болтали о том о сём, не заморачиваясь серьёзными темами.

Беседу прервал неожиданный звонок в дверь. Вслед за хозяйкой к дверям побежали и собаки, радостно залаяв под повизгивание дверных завес. Вслед за этим раздались голоса и оставшийся со мной в комнате мужчина громко возвестил недовольным голосом:

– О! Третья сучка пришла!

– Кто-то пришёл с собакой? – наивно поинтересовалась я, ещё не врубаясь в ситуацию.

– Да нет, тёща!

Только суровое воспитание не позволило мне задать вертевшийся на языке вопрос, кого он имел ввиду за первых двух.

Я – Шишка!

У нас на заводе работал высокий статный мужчина, которого все называли ласково по отчеству – Петрович, а фамилия у него была – Шишка.

Поехали мы как-то с сотрудниками на рыбалку. Мужики по дороге распивали «огненную воду», в результате чего, к нашему приезду, лодки все разобрали, осталась единственная – у сторожа. Естественно, что он никак не хотел расставаться со своим плавсредством и посылал пристававших с просьбами по адресам всем известным, чем весьма рассердил, бывшего на подпитии, Петровича. Он с высоты своего, почти под два метра, роста, склонился над сторожем и, тыча себя в грудь, грозно возопил: Я – Шишка! А ты мне лодку дать не хочешь?!

Лодка, под командованием Петровича, отплыла и сторож начал аккуратно выяснять у оставшейся на берегу молодёжи, что за шишка вытребовал у него её, что он за начальник. А когда услыхал в ответ, что это – фамилия, выдал такую пятиэтажную тираду, которую ни забыть, ни повторить в приличном обществе, невозможно.

Джентльмен

А мой супруг всегда был джентльменом, – улыбнулась я, когда знакомая восхитилась его предупредительностью, и взглянув на него рассмеялась. «Вспоминаешь всякую чепуху», – нахмурился муж, скрывая в уголках рта усмешку. «И…» – потребовали продолжения заинтригованные друзья.

Супруг тогда на заводе работал. Я знала, как пройти в его кабинет с главной проходной, а он решил показать мне короткий маршрут с выходом на другую улицу. Погода была дождливая и муж, словно рельсоукладчик, камушками и досточками прокладывал путь через месиво из грязи и цемента. Очередное препятствие – перекрывшие дорогу грузовые вагоны, мы преодолели, поднырнув под них. Но дальше оказалась огромная грязная лужа, которую никак нельзя было обойти. Возвратиться назад, не погрузившись в грязь, было проблематично, поскольку досточки и камушки скользили и смещались, когда мы по ним скакали.

Оглядевшись и, кроме прямоугольного куска пенопласта, ничего подходящего не найдя, супруг закинул его на середину лужи и предложил мне: «Прыгай!». Я прикинула расстояние до качающегося на мутных водах белого островка и засомневалась: «Давай ты сначала!». И он прыгнул.

– И что? Не допрыгнул?

– Допрыгнул!

– А чего же вы смеётесь, он что пролетел мимо?

– Нет! Прыгнул точно в середину!

– Но что же тогда?

Супруг приземлился точно в середину прямоугольника, который в тот же миг разлетелся почти двухметровым фонтаном белых шариков пенопласта и коричнево-ржавых, приправленных нефтепродуктами и цементом, капель воды.

Странности лифта

Наверняка у каждого найдётся масса историй, связанных с лифтом. Я человек достаточно рассеянный. Захожу в лифт. Нажимаю кнопку. Стою. Лифт тоже стоит. Смотрю на кнопки, жму ещё раз. И тут до меня медленно начинает доходить, что лифт не виноват, что это я нажимаю на контакт того же этажа на котором и нахожусь.

У знакомых странный лифт:

Я стою – и он стоит.

Если кнопку не нажму,

Он не едет. Почему?!

А сегодня я нажала,

Две минуты ожидала,

Выйти думала уже…

Фраза в мозг вдруг простучала:

Думать надобно сначала,

Что вы давите без толку?

Выбирайте верно кнопку,

Вы на том же этаже!

Выпустите меня

ЦУМ. Лифт застрял между этажами – я, мама, ещё одна дама и мужчина. Несмотря на тесноту и духоту, терпеливо ждём помощи. И вдруг у мужика начинается истерика. Он орёт: выпустите меня, – размахивая кулаками, – вы можете здесь сидеть, а меня пусть выпустят, если я сейчас опоздаю на автобус, то следующий будет аж в шесть вечера. А затем набросился на двери.

Мы, втроём, вжались в один угол и пытались ему объяснить, что это бесполезно, поскольку напротив выхода – стена, но безрезультатно. Цензурированное и очень сокращённое содержание его обличительных монологов повествовало, что мы глупые курицы, проводящие всё своё время по магазинам и можем сидеть здесь до второго пришествия, пока за нами не явятся существа мало похожие на ангелов и не заберут в места ничем не напоминающие рай. А у него, и у ближайшей родственницы его собаки, занимающейся сексом, много работы, которую он должен успеть проделать пока не наступит ночь – ближайшая подружка его матери.

Когда нас наконец освободили, он полез драться с каким-то мужчиной. Чем там всё закончилось мне неизвестно. Мама была астматиком, и я поспешила вывести её на воздух.

К лифту часто стояла очередь и тогда дежурные пропускали только своих сотрудников, инвалидов и пожилых, а также тех, кто был с ними. Многие пользовались этим и просили сказать, что они вместе. Но мне было неловко подыматься лифтом, если людей позади нас было много, я садила маму, а сама бежала вверх лестнице. Однако, после этого случая, уже маму одну не отпускала, и кто бы сзади не стоял, всегда ехала вместе с ней.

Месть лифта

Следующий случай можно назвать даже забавным, учитывая реакцию человека на предупреждение.

В здании аптекоуправления лифт обычно приходилось ждать очень долго, а в этот раз он стоял, словно поджидая меня. Я зашла, нажала кнопку пятого этажа, двери закрылись. И всё. Хотя нет, не всё, через мгновение выключился свет. За нажиманием кнопок на ощупь не последовало никаких результатов. Кричать было бесполезно, поскольку на первом этаже, кроме лифта и лестничной клетки, ничего не было.

Минут через пятнадцать двери открылись, напротив стоял мужчина, загораживая проход. «Не заходите, он не работает», – произнесла я, пытаясь покинуть коварный механизм. Однако, вместо благодарности, он грубо пихнул меня, рассказав куда мне идти, и вбежал внутрь. Я пробыла наверху не менее получаса. А спустившись на первый этаж, услышала вопли о помощи, перемежаемые матом.

Честно сказать, мне даже было жаль этого мужика. Однако подниматься два пролёта высокой старинной лестницы, чтобы добраться до телефонов, я не стала, и не только из-за того, что спешила вернуться на работу, но и из-за его хамского поведения.

Лучше по лестнице

Квартира, в которой я сняла комнату, приехав в Израиль находилась на шестом этаже. Большой, полностью металлический изнутри, лифт двигался быстро, плавно и бесшумно. В первые два дня это приводило меня в изумление. А на третий – он застрял. Подаренный мне старенький мобильник работать в нём не хотел. Сколько лифт простоял не знаю – минуту, пять, пятнадцать… для меня – вечность. Я даже не представляла, как могу позвать на помощь не зная иврита. Всё оставшееся время, что я там жила, я ходила пешком.

Хитрая собачка

Как только я приоткрывала дверь в этот дом, маленькая чёрная собачка, гулявшая во дворе, прошмыгивала у меня под ногами, вскакивая в подъезд, а затем и в лифт, и после выходила вместе со мной на втором этаже. Изначально я полагала, что животное бездомное и всячески старалась её отогнать, чтобы она не погибла в закрытом помещении. Но все мои попытки были тщетны, эта псина просто не обращала на меня никакого внимания.

Со временем я заметила, что из лифта она бежит к лестничной клетке, и однажды, поднявшись вслед за ней, увидела как её впускают в квартиру. На мой удивлённый рассказ хозяйка собачки рассмеялась и сказала, что я не первая прихожу к ней. Что животное никто не учил. И что самое удивительное – это существо не всем доверяет и не с каждым человеком заходит в подъезд. А ещё говорят, что животные не думают.

Наши в городе. Лестница для радио [9]

У вас есть «сулям»[10] для радио?! Спрашиваю я, на иврите, у продавца.

– Для радио? – удивляется продавец. – У тебя радио высоко висит?

– Нет, оно маленькое, такое, что носить можно.

– А зачем тогда тебе лестница?

– Так оно не работает.

– Лестницами мы не торгуем, – не понимая, что же это за радио, отвечает продавец.

– Как не торгуете?! А это что?! – показываю ему на батарейки.

– Взгляд светлеет и расплывается в улыбке: «Да тебе «солельа»[11] нужна!»

Наши в городе. Доброта полузнайки

Многим знаком анекдот про мальчика, который хвастался своей добротой: «Злые ребята общипали живую ворону, а я её пожалел и все перья обратно вставил». Перьев я конечно не вставляла, но вот крабов носила топить однозначно. Зачем?! – спросите вы. – А где же крабы живут?! Исключительно в воде! – я была в этом на сто процентов уверена.

Город, в котором мы проживали прежде, был связан с морем разве только тем, что находился на водоразделе рек балтийского и черноморского бассейнов. Леса земляничные, ежевичные, брусничные, черничные, малинные, грибные, с тёрном, лещиной, дикой яблоней, с прекрасными и целебными травами, знакомыми птичьими голосами – в них я чувствовала себя дома. Пару раз я конечно была на море, в сутолоке отдыхающих, разрывающихся между местами на пляже и добычей пропитания, преодолев полуторасуточное бормотание стыков под колёсами поезда и разномастное соседство туда и обратно.

Город, в котором мы проживаем теперь, расположен на морском побережье. Здесь мы не отдыхающие, не гости, никуда не торопимся… Взгляд напитывается открытостью водной глади – прозрачной у берега, постепенно набирающей цвет бутылочного стекла, затем бирюзовые оттенки, голубовато-синеватые и смыкающейся с горизонтом почти сиреневой полосой. С раннего утра уже припекает солнце. Дикий пляж ещё пуст. Расстилаем на песке подстилку и заходим в тихое утреннее море к серебристым стайкам мальков и летящим над водой рыбам. Тёплая, как парное молоко, вода слегка шевелится, играя золотистыми бликами. Выходить не хочется, но кожа на руках сморщилась неимоверно.

Подходим к своим вещам и видим возле них маленького краба. Жалко беднягу. Солнце уже печёт по-настоящему и остаток тени от парапета скоро растворится в его лучах. Гоняюсь за крабом чуть ли не по всему пляжу, пытаясь загнать его в воду. Но как только он приближается к кромке мокрого песка, тут же поворачивает обратно. Наконец я ловлю несчастное животное и торжественно отношу на глубину, где и отпускаю.

История повторялась несколько раз, пока однажды, придя раньше обычного, мы не обнаружили, что весь песок пляжа усеян норками, возле каждой из которых сидит небольшой краб, тут же скрывающийся в неё при нашем приближении.

Увы. И это ещё не всё. Бедному сикомору тоже досталось. Я обломала ему все отростки с плодами до которых могла дотянуться, полагая, что это проросла сквозь его кору какая-то паразитическая лиана. )))

Транспортные будни

Автобус дёрнулся и только что зашедшие пассажиры едва удержались на ногах. Проехав первый поворот и выехав на главную улицу, водитель достал термос и налил себе кофе, а выпив его, съел бутерброд, отпил из бутылки воды, съел пару фруктов, дочитал на светофорах газету, дописал кроссворды, поговорил по телефону, покрутил ручку радио и вздохнул – больше заняться было нечем.

Он стал комментировать действия других участников дорожного движения, активно жестикулируя обеими руками и озираясь на пассажиров в поиске поддержки. И нашёл-таки своего слушателя. Постепенно они перешли на политику, тема была неисчерпаема.

Продажа билетов водителя от разговора не отвлекала, поскольку её отменили. Непонятно почему, но управленцы посчитали, что именно она мешает их работникам сосредотачиваться на вождении.

Комбиначки

По приезде в Чехию мы решили синхронизировать часы с местным временем. Супруг перевёл стрелки в моих часиках, а в своих не смог из-за чересчур тугого колёсика.

Сотрудники гостиницы, дежурившие у стойки регистрации, долго не могли понять, что собственно мне нужно. В ответ на мои хилые потуги объясниться жестами, они сначала предположили ножницы, затем пинцет, отвёртку, пружину и наконец – гаечный ключ. А когда я изобразила на бумаге требуемый мне инструмент, озадачили меня вопросами о проблемах в номере и пообещали прислать сантехника.

Употребляя русские, украинские и польские слова я, с огромным трудом, убедила их, что сантехник не нужен и что плоскогубцы, а я просила, как вы могли догадаться, именно их, нужны нам буквально на одну-две минуты.

На следующее утро нам сообщили, что если мы всё ещё хотим комбиначки можем подойти на ресепшен. Спустившись в гостиничный холл, мы обнаружили там больше десятка сотрудников, окруживших регистрационную стойку. Администратор, увидев нас, куда-то позвонил и через пару минут появился сантехник. Видели бы вы их лица, когда супруг двадцатисантиметровыми плоскогубцами открывал трёхмиллиметровую головку часового механизма.

Узелки на память

Таверна «Лотос». Официантка и кассир, в одном лице, принесла нам меню на чешском языке и долго объясняла по-чешски содержимое его блюд. Согласились на лосося. После продолжительного отсутствия она вернулась с кухни и сообщила, что лосося нет, имеется только тунец. Тунца мы не захотели и начали прощаться. Девушка попросила нас задержаться и принесла меню на русском языке, в котором мы обнаружили филе акулы. Его и ели. Повезло, что не было лосося.

Правда следующий поход в «Лотос» на морепродукты оказался куда менее удачным: блюдо, представленное в меню как крабы, оказалось всего-навсего имитацией крабового мяса, обжаренного на деревянных палочках, анчоусы разлезались при малейшем прикосновении, а кольца кальмаров терялись в массе жирных панировочных сухарей, как одинокие крупинки золота в песке рек.

Надёжное место

Лугачовице. Чехия. В номере два одёжных шкафа, в обоих мини-сейфы с ключами в дверце. Поскольку у нас с собой не было ящика с бриллиантами, мы пользовались одним хранилищем, ключ от которого забирали с собой. А второй сейф так и стоял с ключом в дверце.

Сюрприз меня ждал почти перед самым отъездом. Я ушла с ключом, а вернувшись обнаружила, что супруг уже обменял валюту на местные кроны. Но как ты открыл сейф? – удивилась я. Просто взял ключ от второго сейфа – ответил супруг.

Круиз

Пошли вторые сутки, а мы всё ещё плывём по Средиземному морю и прибытие на остров Родос обещают не раньше шести вечера. Заняться решительно нечем. От горизонта до горизонта синяя пустыня моря, прикрытая сверху чуть голубоватой крышечкой небесного свода.

У кормы корабля кружит небольшая птичка, похожая на воробья, то садясь на перекладинки кресла корабельного кафе, то опять взлетая. Через несколько часов к соседнему столику прилетела бабочка. «Одинокая птица ловила одинокую бабочку» – философски заметил супруг. «Так обе и залетели» – смеясь, продолжила я.

И дальше опять лишённая жизни шкатулка с гладким синим дном и невыразительного цвета внутренней поверхностью крышки.

Великий и могучий…

Или как рождаются анекдоты…

Отправила знакомой снимок – как ей обхитрить дочку, переборчивую в еде. В ответ получаю фразу – не проходит. Посмотрела вес снимка – несколько килобайт, вообще ничего. Удивилась и послала ещё раз, но уже через другой мессенджер. Через пару дней разговариваем по телефону:

– Ну что ты посмотрела снимок?

– Какой снимок?

– С тарелкой еды, ты написала, что он у тебя не прошёл и я ещё раз отправила.

– Так я тебе с первого раза ответила.

– Ну да, ты написала «не проходит», поэтому я и продублировала.

Минутное молчание и смех:

– Я написала, что с ней такой фокус не проходит.

Мартышка и очки

Полагаю, что эта басня настолько всем хорошо известна, что повторять её нет никакого смысла. А речь пойдёт о кондиционере, обычном кондиционере в гостиничном номере.

Поначалу, не обнаружив на стенах и под потолком никаких знакомых признаков, мы решили, что он просто миф. Однако администратор подтвердила наличие у нас климат-контроля, сказав, что его «коробочка» находится рядом с выключателем электричества. После наших бесплодных попыток найти хоть какие-то кнопочки на серой пластиковой нашлёпке и очередного обращения к персоналу, нам объяснили, что в неё надо вставить магнитный ключ двери, точно так, как и в размыкатель света. Мы честно вставляли, увы без всякого результата.

В конце мы им так надоели, что они прислали мастера и он, улыбнувшись, предложил нам… закрыть балконную дверь. А вы говорите: мартышка и очки…)))

Запереться на ночь

Первая ночь в гостинице. Ложимся спать. Я берусь за ручку двери, поворачиваю её и открываю дверь.

– У нас дверь не заперта, – говорю супругу.

– Хлопни сильнее, – отвечает он.

После нескольких аналогичных попыток со всё более сильным хлопаньем дверьми, за дело взялся супруг. Мне хватило двух раз его хлопанья, чтобы сообразить: «Ручку не поворачивай!». Смешно! Не в первый раз убеждаюсь, что лучше соображаю не тогда, когда делаю сама, а наблюдая за другими. Интересно, что подумали соседи.

Ошибочка вышла

Крытый бассейн, с тёплой радоновой водой, почти пуст. Я выплыла на середину, под самый купол, и лежу на спине, расслабившись, глядя, сквозь застеклённый фонарь, в синеву небес и лишь время от времени слегка шевелю руками, чтобы течение не разворачивало и не сносило к бортику. Тишина и покой.

Пора выходить, – зовёт супруг, ты уже полчаса плещешься. Переворачиваюсь и плыву к лестнице. Нащупываю ногами дно и вдруг ощущаю, как большие мужские руки, снизу, плотно обхватывают меня за бёдра.

Буря возмущения! Резко разворачиваюсь, отводя руку для удара: «Вы что?!». Лицо вынырнувшего мужчины настолько обескуражено, что становится смешно. Он так долго извиняется, кивая на стоящую неподалёку хохочущую супругу, что мне ничего не остаётся, как начать его успокаивать.

Честный ответ

Перед отъездом из городка Павел-Баня покупаем мёд. Все продавцы наклеили на банки бумажки на которых написано с каких цветов он собран. И только у Красомира, с которым мы познакомились за время пребывания там, банки без этикеток.

– Это какой мёд? – спрашиваю Красомира.

– Липовый и билковый[12]

– А почему липовый мёд такой тёмный, он обычно светлый бывает.

– Он светлый, это билковый тёмный.

– Но он тоже тёмный.

– Послушай, откуда я знаю, где пчела летает! – смеётся Красомир. – Ты знаешь, где твой муж ходит?! Вот и я не знаю. Я что её за ногу держал?! Откуда я знаю куда пчёл ходит?![13]

Опасение

Гуляем окрестностями городка Павел Баня. Неширокая битая дорога тянется между высокими травами. Навстречу движется семья цыган в окружении собачьей стаи. Жестами показываю женщине, что боюсь собак. Она начинает созывать отставших животных. Они не очень спешат догнать хозяев, но агрессии не проявляют. Мы расходимся.

И вдруг, за очередным поворотом, видим ещё одного пса, который также явно не ожидал подобной встречи. Увидев нас, он остановился и напрягся. Мне стало не по себе, и я тоже приостановилась. Пёс свернул с дороги и нырнул в траву.

– Он не бросится на нас из засады? – спрашиваю супруга, который продолжает идти, как ни в чём небывало.

– Да нет, – смеётся супруг, – смотри он же прячется и почти ползёт. Ты напугала его.

Я посмотрела в указанном направлении и увидела, что несчастное животное и в самом деле обходит нас по дуге, прижимаясь к земле там, где трава пониже. Невольно вспомнились слова песни: «Ты такая страшная… и не накрашенная страшная и накрашенная».

Муха

Отдыхаю после приёма процедур. Сквозь открытую дверь балкона влетает огромная муха и назойливо вторгается на мою личную территорию.

Мы были едва знакомы. Просто ехали одним автобусом на базу отдыха, а потом он показал мне, как пройти к морю. Все заселившиеся на турбазу уже грелись на небольшой полоске песка, освещённой солнцем. Мы с трудом нашли свободное место на самом краю тени от круто уходящего вверх берега.

– Сколько мух, – жаловался он, – невозможно лежать…

– А Вы представьте, что это не мухи. Что это пальцы Вашей любимой женщины щекочут Вас, – произнесла я, понимая, что от этой армады мух скрыться всё равно некуда.

Столько лет прошло. Подумать только – это было в прошлом веке…

– Любимый, выгони муху!

– Какая муха?! Что тебе приснилось?!

Ага, всё-таки ходишь…

Стоим на центральной площади Павел Баня в ожидании выступления народных коллективов края.

– Давай поищем места на лавочке, – предлагаю супругу, – что-то у меня ноги болят, может от ванн…

– А ты куда сегодня ходила пока я был на процедурах?!

– Ты же знаешь, что я без тебя никуда не хожу.

Мы идём в сторону лавочек и видим, как обминая группки людей, к нам, приветливо улыбаясь, приближается мужчина, здоровается со мной, спрашивает, как дела и, раскланиваясь, идёт дальше.

– Кто это? – спрашиваю супруга.

– Ага, всё-таки ходишь, – смеётся муж и добавляет, – ночью, пока я сплю, вот и ноги болят, и мужчины, мне незнакомые, с тобой на улице здороваются.

P.S. Секрет был раскрыт в последующие недели, когда тот же мужчина, уже на правах старого знакомого, предложил нам, свою визитку массажиста и очень удивился, что мы отказываемся от такого дешёвого и качественного массажа и не желаем приглашать его в свой номер.

Не важно где

В помещении крытого бассейна, на уровне мокрого и неимоверно-скользкого пола, небольшое джакузи, с невысоким барьерчиком с внешней стороны и почти на полметра опускающимся прямо под воду к трём крутым ступенькам – с внутренней. Супруг спустился, а я, оценив ситуацию, понимаю, что если даже и исхитрюсь, зависнув на руках, соскользнуть, мимо стенки вниз, то уж выбраться потом точно не смогу. Махаю рукой и говорю супругу, что возвращаюсь в бассейн.

Но тут ко мне подходит высокий широкоплечий болгарин, лет тридцати-сорока на вид, и предлагает свою помощь. Я сначала поблагодарила и отказалась. Однако он так любезно и искренне заверил меня, что непременно вытащит обратно, что отказаться ещё раз было бы невежливо. Боковым зрением я видела, что они с супругой наблюдают за мной из бассейна. Стоило мне начать выбираться, как молодой человек был уже возле джакузи и выдернул все мои 120+ кг из него, так легко, словно морковку с грядки.

Браво! Даже не думала, что есть ещё такие замечательные молодые люди. Огромное спасибо этой семейной паре не только за физическую помощь, но в первую очередь за доброту, понимание возрастных проблем, за сияющее тепло, которое они щедро посылают в этот мир.

P.S. Позднее, уже в Греции, я сфотографировалась с ещё одним таким же добрым и сочувственным молодым человеком. По горным дорогам острова Иос два наших экскурсионных автобуса сопровождали полицейская машина и два полицейских мотоцикла. Не знаю были ли они все из полиции, может кто-то и из спасателей. Когда мы останавливались – они отдыхали. Но этот парень тут же оказывался возле автобуса и подавал мне руку.

От таких людей теплее на Душе становится и верится в доброту этого мира. Хочется пожелать им, чтобы и они на своём пути встречали таких же хороших и отзывчивых людей.

Деньги на проезд

На автостанции в Казанлык женщина просит деньги. Поняли мы это только после того, как стоящая рядом девушка достала кошелёк и дала ей какую-то мелочь, а женщина, отдала ей монеты из своего кошелька. Она садилась в тот же автобус, что и мы и заплатила бумажными деньгами и полученной мелочью за проезд.

Это наверно одинаково во всех странах, что люди, в аналогичной ситуации, просят помощи не у водителя, а у пассажиров. Правда в тех странах, где жили мы, они чаще всего, при этом, никуда не едут.

Славянские языки

– Направо, направо, прямо и налево!

– Направо по-болгарски, или по-русски?

– Так! – показывает прямо рукой, улыбаясь, мужчина. – Направо!

Памятка

Если вы ждёте прохода на фуникулёр, отступив на четверть метра, а только что пришедшая молодая пара быстро вклинивается, в момент открытия, между вами и входом – это Чехия.

Если вы объясняете очереди, что вам только спросить и

– на вас недоумённо смотрят, но ничего не говорят – это Израиль;

– ещё и соглашаются – это выходцы из СССР;

– начинают ругаться и возмущаться – выходцы из России, или вы в Чехии;

– говорят, что им тоже только спросить – вы в Украине.

– хором начинают объяснять клерку, что именно вы спрашиваете – вы в Болгарии.

Если вы фотографируете и

– люди останавливаются, чтобы вам не мешать – это Германия или Израиль;

– идут между вами и объектом съёмки, не обращая на вас внимания – Чехия, Болгария, или Украина, а также Израиль или любая другая страна, наводнённая туристами.

– при этом ещё и ругаются – Польша;

– становятся перед объективом, предлагая что-либо купить – Италия.

Если водитель ведёт автобус

– молча, ни на что не отвлекаясь – это Италия;

– бросает короткие реплики пассажирам – Украина или Болгария;

– пьёт кофе, ест бутерброды, разговаривает по телефону или с пассажирами, жестикулируя обоими руками, а на светофорах читает газету или разгадывает кроссворд – это Израиль.

Если к собирающемуся отъехать от остановки автобусу бежит человек с пакетами в обоих руках, разговаривая по телефону, прижатому ухом к плечу, а пассажиры дружно требуют, чтобы водитель его подождал – это Израиль.

Если, уезжая с пикника на природе люди складывают мусор в пакеты и кладут в предназначенные для него места или забирают с собой в машину, а в городе мусорят себе под ноги – это Израиль.

Если

– горожане одеты днём, как на деловые приёмы или на банкет – это Украина или Польша;

– вы встретили на улице мужчину в пиджаке, трусах и шлёпках на босу ногу или девушку в меховой безрукавке, трусиках и сапогах с открытой поясницей, животом и голыми ногами вы в Израиле.

Если в автобусе молодые люди

– вам сразу уступили место – это Украина;

– после непродолжительного стояния рядом – это Израиль;

– вас не замечают вообще – это Польша или русские в Израиле.

Если на сложном перекрёстке трёх и более направлений с пешеходными переходами, при отключившихся светофорах машины пропускают друг друга и пешеходов, не образуя пробок – это Израиль.

Если в магазине, банке, гостинице, учреждениях… вы вынуждены ожидать пока сотрудники наедятся, накурятся, выпьют кофе, наговорятся между собой и по телефону перед тем, как вас обслужить – сложно сказать, где именно вы в данный момент находитесь.

Если человек пересекает проезжую часть лавируя между движущимся с двух сторон автотранспортом, а достигнув тротуара движется по направлению к регулируемому переходу, минуя его – это Израиль.

Если вы имеете возможность вести все эти наблюдения, значит в вашей жизни не всё так плохо.

Любители кошек

Ночами стало прохладно. Закрывая окно, я услышала разговор. В тусклом фонарном свете ни парочку с белеющей тарелкой, ни кошку, которую они безуспешно пытались накормить я не рассмотрела, да и не пыталась. Стаи кошек и кучи сухого корма для них в этом районе обычное явление. Я и вовсе не обратила бы на них внимания, не начни они пинать подбегающих животных ногами. Но когда эта парочка стала швырять в пытающихся приблизиться к еде кошек камнями, я не выдержала:

– Немедленно прекратите! Что вы делаете?!

– Мы хотим накормить больную кошечку, а она боится брать еду, когда они подходят.

– Но вы же сейчас чуть не покалечили другое животное!

– И поделом, пусть не мешают, она пугается их и уходит.

Правда камнеметание на этом прекратилось. А кошка, которой они совали в нос еду, сбежала от них через дырку в живой ограде.

Эх, компания…

– Здравствуйте, меня зовут А…, я из компании …фон. А можно узнать в какой компании сейчас находитесь вы?

– Сейчас я нахожусь в компании своего мужа.

– У вашего мужа собственная компания сотовой связи?!

– В данный момент мы с ним вдвоём, а насчёт сотовой – думаю Вы погорячились.

Минута молчания и неожиданное продолжение:

– А как связана компания Вашего мужа с сотовой компанией.

– Вот Вы сейчас находитесь в компании своих коллег, а я в компании мужа.

– Нет, я звоню из дома.

– Значит в компании своей семьи.

– У моей семьи нет компании.

– Сори, я пошутила, бай.

Закрываю телефон и представляю какое недоумение и разочарование на другом конце невидимой волны. Наверно не стоило так шутить. Но ужасно надоели бесконечные смс и навязчивые звонки рекламных компаний. Я им не давала ни номер своего телефона, ни согласия на их информацию. И всё же ещё несколько дней меня глупо мучала совесть и было муторно на Душе. Смешно.

Будни карантина

Протёрла целлофановые упаковки купленных продуктов, а банки из пластика, стекла и металла помыла с мылом и поставила стекать на поднос, оставив его на стиральной машине в совмещённом санузле.

Мы уже пообедали и доедали располовиненный апельсин, когда позвонила родственница. Я с ней разговариваю, а супруг бегает от меня в кухню и обратно: «А где слива? Куда ты дела сливу? Куда ты дела сливу?..». Какую ещё сливу? -- думаю я. -- Никаких слив в доме не было и в помине. В голове вихрем проносится: а если бы и была косточка бы осталась… но откуда она могла взяться… может соседи его угостили, но вроде ещё не сезон для слив… И продолжаю разговор, делая ему знак – потом.

Но, когда я закрываю телефон, муж молчит, а я напрочь забываю о его странном вопросе.

И только наткнувшись глазами, в совмещённом санузле))), на банку со сливовым вареньем, стоящую на стиральной машине, со смехом понимаю о какой сливе шла речь.

– Зачем тебе так срочно слива понадобилась?

– Какая слива?

– Когда я разговаривала по телефону, ты меня спрашивал куда я дела сливу.

А это. Я думал, что мы её в магазине оставили и надо опять переодеваться, и идти за ней, а ты маски постирала.

Задачка для думающих

Из новостей:

1. Учёные страны А обнаружили, что пожилые люди с повышенным иммунитетом легче переносят корона-вирус.

2. Учёные страны Б обнаружили, что молодые люди с повышенным иммунитетом хуже переносят корона-вирус.

Находим ключевые слова одинаковые для обоих новостей. Совпадают только пять слов, следовательно, остальными можно пренебречь. Ответ: Люди с повышенным иммунитетом переносят корона-вирус

Параллельные миры

У людей очень большой мозг! – учила своих птенчиков маленькая синичка. – Мысли в нём теряются. Поэтому они не умеют думать и запоминать даже свои собственные поступки. В парке, они постоянно предлагают нам еду, хотя большую часть года мы в ней не нуждаемся. А зимой, когда пища в дефиците и мы, погибая от голода, пытаемся добыть хоть кусочек сала или мяса из их пакетов на балконах и за окнами, они гонят нас и даже иногда убивают.

У птиц очень маленький мозг! – объясняла учитель группе школьников. – Поэтому они не могут думать и совершать разумные поступки. Например, мы с вами, умеем отвечать добром на добро, подкармливая птиц в парке за то, что они избавляют деревья от вредителей. А птицы не умеют. И сколько бы мы ни кормили сейчас синиц, но зимой они опять будут вредить нам, расклёвывая вывешенные на мороз продукты.

Торт

Пятилетний Саша еле сдерживался, чтоб не разрыдаться. Он шмыгал носиком, стараясь не смотреть на большой стол, где родители с гостями, приглашёнными на его день рождения, доедали подаренный ему торт.

Александру, как называли его дома, никогда не позволяли сидеть со взрослыми даже в одной комнате, но сегодня был особенный день, папа сказал – круглая дата. Почему круглая Саша не понимал, нолик да, он круглый, как мячик, а пять какая же она круглая. «Не приставай к старшим! Вырастешь сам всё узнаешь», он столько раз слышал от родителей эту фразу, часто подкрепляемую подзатыльником, что перестал спрашивать.

Торт привезла тётечка Ирочка.

– - Ты не помнишь меня, – сказала она, – я уже приезжала к вам пару лет назад.

– Помню, – ответил он, чем нимало изумил её, – ты подарила мне пожарную машину.

– Извини, – виновато улыбнулась она, – в этот раз я привезла тебе только торт.

– Здорово! – радостно воскликнул он. – Мама ещё никогда, ни разу, не покупала мне тортов!

И вот теперь он одиноко сидел за маленьким столиком, тоскливо глядя на кусок ненавистного фаршированного перца. Тётечки Ирочки за столом не было, она крутилась на кухне, помогая мыть посуду. Сашенька был уверен, что будь она в комнате, непременно принесла бы ему кусочек торта. Он хотел пойти к ней, но перехватил строгий взгляд отца, указывающий на тарелку и стал быстро засовывать в рот невкусные куски и глотать почти не прожёвывая.

Что случилось, Санечка?! – испуганно спросила Ира, когда он вбежал на кухню и, прижавшись к её юбке, наконец дал волю слезам. – Давай, вытрем слёзки и сопельки.

Выслушав ребёнка, Ирина задумалась. Ей было жаль мальчонку. Возможно ему просто нельзя сладкого?! Почему же её не предупредили, ведь говорила, что едет с тортом?! Не плачь, – сказала она, – в следующий приезд мы пойдём в кафе и я куплю точно такой же целый торт для тебя одного.

Но когда Сашенька заулыбался и доверчиво вложив свою малюсенькую ладошку ей в ладонь, воскликнул: «Мы будем кушать его вместе!», девушка вдруг сообразила, что вряд ли скоро окажется здесь. Ей было стыдно обманывать ребёнка, и она добавила: «Только не расстраивайся, пожалуйста, я не знаю, когда снова смогу побывать в вашем городе и смогу ли».

Прошло много лет прежде чем Ирина получила письмо от Тамары Станиславовны. Женщина писала, что во время ремонта, в стене дома, найдена шкатулка с документами её покойных родителей. Если она желает получить их, пусть приезжает, потому что они не так богаты, чтобы отправлять посылки. Другой бы возмутился, а она только тяжело вздохнула, ещё раз подивившись неуёмной жадности этих людей, которые несколько лет заботились о ней, поселившись в их доме, а затем, воспользовавшись ситуацией, отправили в профессиональную школу-интернат. Девушка не обижалась и не пыталась их выселить, всё-таки, как бы там ни было, а на несколько лет они заменили ей родителей, пока Тамара не забеременела. Да и профессия оказалась востребованной, так что на жизнь нарекать особых причин не было.

– А где Сашенька? – поинтересовалась она, когда, выпив чая с плюшками, они устроились на диване перед телевизором.

– Александр здесь больше не живёт! – сердито ответил Владислав Владиславович и вышел из комнаты.

– Не упоминай о сыне при нём… – прошептала Тамара Станиславовна, – и вообще лучше забирай шкатулку и уходи.

– Вы можете мне дать его телефон, адрес?!

– Я тебе в шкатулку брошу, чтобы муж не знал, только больше при нём ни слова.

Прощаясь, Владислав Владиславович долго поджимал губы, сверкая глазами, а потом не выдержал и начал жаловаться на неблагодарность детей. Да, они ещё и сами молодые, он работает, но дом рушится, его поддерживать надо, а ни она ни сын об этом не думают. Столько на них и труда и денег затрачено, пока росли, хоть бы часть вернули. Сын ушёл и носа не кажет, словно чужой. Ирина уже была на улице, а из-за двери ещё доносились недовольные голоса.

Она устроилась в гостинице, а затем пошла к Саше, по полученному от его матери адресу. Поднявшись по узкой, длинной лестнице, Ирина очутилась лицом к лицу с высоким, атлетического сложения, молодым человеком в растянутом свитере и потёртых джинсах.

– Ты не помнишь меня?! – произнесла она дрожащим, от самой себе непонятного волнения, голосом и протянула ему торт. – Извини, что я так подзадержалась.

– Ты не забыла! – улыбнулся он в ответ всё той же открытой детской улыбкой и взял её за руку своею громадною ладонью, – проходи, будем чай пить.

– Спасибо! У меня другое предложение. Внизу есть кафешка и я приглашаю тебя посидеть там. А торт только для тебя, как и обещала.

– Тогда берём его с собой, я же сказал, что будем вместе кушать.

– А разве в кафе разрешат со своим тортом?

– Этот вопрос беру на себя, – усмехнулся парень, – у меня там есть знакомые.

Саша пошептался с официантами и на столе появились блюдо для торта, тарелочки, столовые приборы, хрустальные бокалы, вино, кофейник …

– Да у тебя тут не знакомые, а целый блат, – рассмеялась Ирина, – а по тебе и не скажешь, что ты ресторанный завсегдатай. А что у тебя с родителями произошло? Впрочем, не хочешь, не отвечай! – тут же одёрнула она себя.

– Да нет, отчего же?! – грустно сказал Саша. – Когда я первый раз, во время школьных каникул, подработал с ребятами немного денег и купил себе стильные кроссовки они их сдали назад в магазин, а мне объяснили, что раз я уже готов работать, то должен приносить деньги в семью, а не тратить эгоистично на себя. С тех пор у меня уже не было ни дня каникул. После школы я хотел поступить в институт, но родители заявили, что не собираются и дальше содержать меня за свой счёт. Что пора идти работать и отдавать долги, поскольку я живу в их доме на полном пансионе.

– В их доме?! – удивлённо повторила Ирина.

– Ну да! Тогда-то я и сбежал от них на вольные хлеба. Сначала ещё как-то общались, хоть они постоянно жаловались на нехватку денег и тянули с меня сколько могли, совсем не интересуясь, как и на что я сам живу. А когда они подали на меня в суд на алименты, я прекратил с ними всякое общение.

– Но это не их дом! – не удержалась от восклицания Ирина.

– Как не их?! А чей?

– Мой! Они отдали мне семейную шкатулку, не обнаружив в ней документов на дом. Но я с раннего детства помнила, что в ней есть потайное отделение, мама всегда туда конфетку для меня клала, словно предвидя трагедию.

И Ирина рассказала Саше историю своей семьи и жизни после потери родителей.

– Ты заберёшь у них дом? – поинтересовался Саша.

– Нет, что-ты?! Мне и в голову такое не приходило.

– А где твои вещи? Ты остановилась у них?

– Нет, в гостинице!

Молодой человек понимающе усмехнулся: «Я завтра свободен и с удовольствием показал бы тебе рассвет со своей любимой горки и новые городские районы».

– Прекрасно! Я двумя руками «за» – улыбнулась Ирина, – а по дороге купим тебе новый свитер и приличную обувь, я неплохо устроена и могу себе это позволить.

– Окэй! – согласился Саша и в глазах его сверкнули лукавые огонёчки.

Ирина подозвала официанта, чтобы расплатиться. Саша попытался остановить её, сказав, что всё запишут на его счёт.

– Я тебя пригласила, мне и платить, – настаивала девушка.

– Ладно! Принесите счёт! – сказал Саша, мгновенно побагровевшему, как рак, молоденькому официанту.

Ещё затемно, как и договаривались, девушка вышла из гостиницы, Саши не было. Сказал и забыл, – разочаровано подумала она. А может проспал и сейчас прибежит? Ирина колебалась, не зная стоит ли ждать, или идти досыпать. Простояв минут пять и основательно замёрзнув, она решительно двинулась назад в гостиницу. От автостоянки отделилась машина и остановилась напротив гостиничного входа. «Ирочка! – окликнул уходящую девушку Саша и ринулся в погоню. – Прости! Задремал пока тебя дожидался…»

На обрыве было холодно, дул сильный ветер. Саша укутал Ирину в тёплый плед и крепко прижал к себе: «Чтобы моя тортовая фея вновь от меня не улетела», – засмеялся он.

Объятья были такие крепкие и бережные, как руки родителей в далёком, покрытом дымкой забвения, детстве. «Мы с тобой словно брат и сестра», – улыбнулась Ирина. Саша вытянул руку: «Смотри!». Девушка поглядела куда он указывал и не поверила своим глазам – кругом было ещё темно, над их головами нависали махровые звёзды, а угол противоположной скалы сверкал подобно громадному бриллианту. Слева от него начинал светлеть горизонт. Низки облаков порозовели по нижнему краю. И вдруг всё залило ослепительно-ярким золотым сиянием. Ветер успокоился и повеяло теплом.

– Я не хочу быть твоим братом! – сказал Саша и повернул Ирину лицом к себе. – Я влюбился в тебя ещё тогда, маленьким мальчиком, и никогда не переставал любить и ждать. Я был уверен, что моя фея прилетит и принесёт мне торт, которого меня так несправедливо лишили родители.

– Пусти! – попросила девушка.

– Я не хочу тебя отпускать!

– Да я только присяду! – засмеялась Ирина.

– Ой, да ты же голодная! – воскликнул Саша и пошёл к машине.

Ирине было над чем подумать. Парень притягивал её своей добротой и открытостью, но он был слишком хорош собой, а больше всего её пугала разница в возрасте. Он конечно переедет к ней, в этом нет ничего страшного, не бросать же квартиру и нормальную зарплату… Да и ему там работа найдётся. Пусть даже поначалу малооплачиваемая, выживут. Но она с каждым годом будет стареть, а он только набирать силу… Долго ли они смогут прожить вместе?! Да и характер… Ирина уже ни раз убеждалась, что влюблённость полностью меняет мужчину, а как только она улетучивается, открывается его истинная сущность и не всегда привлекательная.

– Ну вот! А я-то думал, что ты уже всё разложила!

– Прости! Задумалась! – Ирина только сейчас увидела перед собой столик, два стула и корзинку с едой.

– Это тебе, чтобы долго не думала! – сказал Саша, как только они вернулись в машину, и протянул ей маленькую узорную коробочку белого метала внутри которой лежало такое же колечко, сплетённое из тоненьких проволочек с прозрачным как стёклышко камушком.

На что-то приличное денег не хватило. – подумала Ирина и ей стало жаль парня.

– Мы совсем не знаем друг друга, – сказала она, положив коробочку на панель автомобиля, – давай для начала просто пообщаемся, хотя бы пару месяцев, а потом решим.

– Да что ты, Серая Мышка, – засмеялся Саша, что могут добавить два месяца к девяти годам общения?!

– Откуда ты знаешь мой ник? – удивилась Ирина.

– А ты думаешь к кому в личку и мессенджеры ты бежала со всеми своими проблемами и кого звала на свой компьютер, если у тебя что-то не получалось?!

– Так ты…

– Вольный Ветер, прошу любить и жаловать.

– Но как ты узнал, что это я?! Ты рылся в моём ящике?!

– Фу, как ты нехорошо обо мне подумала. Ты же сама выбрала меня, заинтриговав талантом и недюжинным умом, непонятно как уживающимися с детской открытостью и наивностью. Я просто нашёл по айпи сайты на которых ты зарегена, и очень удивился, что Серая Мышка оказалась моей тортовой феей. Ну и конечно обрадовался, потому что понял: теперь-то я уже тебя не потеряю.

– Но почему ты не рассказал мне?

– Наверно ещё чуть-чуть я бы так и сделал, но мне так хотелось дождаться твоего приезда с тортом.

– Почему ты был так уверен?

– Трудно сказать, просто знал и всё. Так ты позволишь мне одеть тебе колечко?

– Как же я могу отказать компьютерному гению моего эпистолярного романа?! – улыбнулась Ирина и протянула ему руку.

Когда они вернулись в город солнце уже стояло высоко в зените и Саша предложил девушке зайти перекусить, но с условием, что в этот раз платить будет он. Ирина не возражала, какая разница, если в скором времени деньги всё равно станут общими. Она безгранично доверяла Вольному Ветру, никому, кроме него, не давая удалённого доступа на свой компьютер и теперь перенесла это доверие на Сашу. Они вышли из машины, Ирина взглянула на свою руку и не поверила глазам – колечко сияло всеми цветами радуги:

– Что это? – удивлённо спросила она Сашу. – Это точно не стекло!

– Стекло?! – в свою очередь удивился парень. – Ну ты даёшь, подруга! Стал бы я любимой женщине стёкла дарить.

– Но это же страшно дорого! Ещё наверно и в серебре?!

– Дорого конечно, особенно если учесть, что это платина с родием, но не страшно, – рассмеялся Саша, поцеловав ей руку, – деньги дело наживное, а предложение любимой бывает раз в жизни.

Только теперь Ирина обратила внимание, что и одет Саша не как накануне, да и автомобиль у него не из самых дешёвых. «Да ты не переживай, – Саша взял её за руку и потянул к ресторану, – денег, чтоб прожить нам с тобой хватит, а надо будет, так я ещё заработаю!» Их столик напоминал волшебную скатерть-самобранку. Блюда появлялись и исчезали с молниеносной быстротой, а официанты были такие вежливые и предупредительные, как бывает только в художественных фильмах.

После ресторана они подъехали к магазину, взглянув на витрины которого Ирина сникла:

– Прости, мне такого не потянуть.

– Всё в порядке, – успокоил её Саша.

– Но это же женское отделение?! – удивилась девушка.

– Вот именно тебя и будем одевать! – подтвердил парень и распахнул дверь. Раздался серебристый звон колокольчика. Ирина переступила порог и…

Проснулась. В глазах ещё стоял магазин и звучал Сашин голос, перекрываемый храпом мужа. Ирина ошарашено рассматривала спальню, словно впервые её увидела. Какая-то частичка её мозга ещё пребывала в Сашиной спальне с покатыми, пахнущими сосновой смолой, перекрытиями, и его голос смешливо восклицал: «А ты думаешь чьи это рестораны?!»

Приснится же такое! Вроде и не девочка уже, а ещё принцы мерещатся. – посмеялась над собой Ирина и пошла будить внука.

– А что из радия действительно женские украшения делают? – спросила она за завтраком супруга.

– Откуда я знаю! – раздражённо ответил муж. – Что тебе с утра всякие глупости в голову лезут?!

– Приснилось платиновое колечко, покрытое радием, такое красивое!

– Сидишь допоздна в своем интернете, вот и снится всякая чушь. Странные вы создания, женщины, нацепите на себя золота и думаете, что от этого красивее становитесь.

– Бабушка, – сказал маленький Сашенька, когда они остались в кухне одни, – я тебя так люблю! Я когда выросту куплю тебе целую кучу всяких колечек, чтобы ты стала красивой-красивой, как принцесса!

Сила слова

Она и сама не могла толком объяснить почему этот парень был ей так неприятен. Он приходил к ней на работу, находил её в кафешках, ждал у гастронома… Подруги и коллеги, посмеивались и ждали, когда она растает.

– Очень уж навязчивый… – объясняла она свои отказы.

– Да это же хорошо, – смеялись окружающие, – значит влюбился!

– Почему ты не хочешь со мной знакомиться?! – удивлялся парень. А однажды заявил: «Ты всё равно будешь моей, раз я так решил!».

Если до этого она и раздумывала – может и впрямь попробовать с ним встречаться, то после его слов в неё словно дух противоречия вселился.

– Извините меня за резкость, – ответила она, – Вы мне не нравитесь! И оставьте, пожалуйста, меня в покое!

Она думала, что он обидится и на этом всё закончится. Но, однажды, придя домой, просто озверела от его наглости – он пил чай, неторопливо беседуя с её матерью.

– Мама, зачем ты впустила его?! – воскликнула она, моментально забыв все правила приличия. – Немедленно уходите! Вас никто не приглашал!

Прошло время. Он не появлялся, и история начала забываться. Мама уехала навестить родственников. Домой можно было не спешить. После работы, девушка зашла на кофе пообщаться со знакомыми, прошлась пешком через центр города и вернулась домой уже затемно. Лампочка на площадке не горела, но это случалось так часто, что не насторожило её. Она открыла дверь в квартиру и, вскрикнув от неожиданности, врезалась головой в вещи на вешалке от толчка в спину.

– Я же сказал, что ты будешь моей! – зло произнёс парень, закрывая дверь. -Теперь ты никуда от меня не денешься!

Он рвал и стаскивал с неё одежду. Она пыталась бороться, но где ей было справиться со здоровым молодым мужиком, а на все её уговоры и просьбы он только смеялся. И тогда она вспомнила недавно прочитанный рассказ.

– Прости! Я не хотела тебе говорить. Просто мне было стыдно. Я больна!

– Больна чем? Коклюшем, ангиной?

– Гонореей!

От неожиданности он ослабил хватку, и она смогла подняться с пола и выпрямиться во весь рост.

– Это неправда! Ты лжёшь мне?! – заглядывал он ей в глаза.

– Хочешь проверить?

Она стояла перед ним в чём мать родила. А он боялся к ней прикоснуться. Несколько минут его колебаний показались ей вечностью. У него так дрожали руки, что он с трудом открыл замок. Когда дверь захлопнулась, она упала на диван и разрыдалась, а выплакавшись, долго смеялась, вспоминая его растерянное лицо.

Обидчивая Мышь 2.1 Слишком плоско [14]

– Ты зачем норку поменяла?! От меня хотела спрятаться?! Думала я тебя не найду?!

– А это ты, Синичка! – придя в себя от неожиданного оклика, облегчённо воскликнула Мышь. – Понимаешь, когда ты расчистила вход к моему прежнему жилищу…

– Знаю, знаю! Я всегда понимаю, когда делаю что-то не то и сама останавливаюсь. Не надо мне об этом напоминать! Мне это неприятно! Лучше скажи, как ты выбираешь место для новой норки?

– Ищу какое-нибудь неприметный участок с камушками, корнями…

– Но таких в лесу много, почему именно здесь?

– Не знаю, – подумав ответила Мышь, – просто чувствую, что тут мне будет хорошо.

– Кому угодно можешь это говорить, но не мне, тогда всерьез не приняла, а сейчас – тем более… Ты – была бы не ты… Слишком плоско…

– Прости, мне пора! – сказала Мышь, недоумевая, чем она заслужила подобное обращение, и отправилась по своим делам.

– Играешь, в любом случае…- продолжала выговаривать ей, летящая рядом Синичка.

Одно неловкое движенье

Всё складывалось как нельзя лучше. Валя очень любила своего мужа, он отвечал ей нежной заботой и вниманием. Родители души не чаяли во внуках. Дети уже слегка подросли, и она вернулась на работу, где все обрадовались возвращению умной и трудолюбивой коллеги. Жизнь казалась воплотившейся сказкой. Валентина с удовольствием раздавала окружающим советы, как решать те или иные семейные проблемы, искренне не понимая, как можно жить с человеком, который тебя не понимает.

В этот вечер они с мужем, как обычно перед выходными, были на спектакле, а потом ужинали в ресторане со знакомыми и друзьями. Валентина устала и так хотела спать, что еле добралась до постели.

– Дети растут и дом, который подарили нам на свадьбу твои родители, стал немного тесноватым. Давай продадим его, добавим денег и купим новый, -- предложил ей супруг.

– А сколько у нас в банке? – поинтересовалась Валя.

– Не у нас, а у меня, – смеясь обнял её муж, – не слишком много, но, если твои родители добавят, сможем подобрать что-нибудь приличное.

– Так сколько всё же у нас денег? – повторила свой вопрос Валя, не обращая внимания на его глупую шутку с личными местоимениями.

Пока она сидела дома не работая, деньгами заведовал муж, выдавая ей на ведение домашнего хозяйства и прочие расходы, а когда пошла работать как-то само собой сложилось, что большая часть трат стала приходиться на её зарплату. Но денег хватало, и ей только сейчас пришло в голову, что она понятия зелёного не имеет ни о его заработках, ни о вкладах.

– Не заморачивайся, – ответил Виктор, просто скажи своим предкам, что нам нужен новый дом.

– Ты смеёшься, они уже оба на пенсии, откуда у них деньги? – возразила Валя, неприятно поражённая, резанувшим по ушам «предкам».

– Пусть свой продадут. Зачем им такой огромный участок с теплицами и садом?!

– Шутишь?! – Валя удивлённо смотрела на мужа. Это был какой-то другой человек, совсем не похожий на её Вика, с которым они вместе вот уже пятнадцать лет, включая почти два года ухаживаний.

– Не скажешь ты им, я сам скажу.

– Только попробуй! И я тут же с тобой разведусь! И вышвырну тебя из своего дома!

– Меня?! Из моего дома?! Нет уж, деточка, это тебе придётся убираться под крылышко своей мамочки!

– Почему вдруг твоего?!

– Потому, что с тех пор, как нам подарили его в совместное пользование, именно я вносил деньги на его ремонт и все крупные покупки.

– Но деньги давали мои родители!

– А ты докажи. Я всё оформлял через свой банк и у меня имеются все банковские документы и квитанции.

– Но это не честно!

– То же мне, честная нашлась! – фыркнул Виктор, чем окончательно её обидел.

Было так тошно, что не хотелось жить. Крыша слепила и блестела на солнце, сливаясь с небом. Шаг… ещё один шаг… сердце оборвалось и… Валентина проснулась.

Она ещё несколько минут лежала, перебирая события сна, а затем поднялась и пошла на кухню. Стояла глубокая ночь. Валентина открыла дверцу холодильника и вздрогнула от неожиданного поцелуя в шею.

– Проголодалась? – спросил, бесшумно подошедший, супруг. – Присядь, я всё сделаю. Что тебе достать?

– А сколько у тебя денег в банке? - поинтересовалась Валя.

– Не у меня, а у нас, – смеясь обнял её муж, – не слишком много, но мы же теперь оба работаем, так что не пропадём.

– Дети растут и дом, который подарили нам на свадьбу мои родители, стал немного тесноватым. Давай продадим его, добавим денег и купим новый, – предложила она.

– Зачем? – удивился Виктор. – Детская наверху большая из неё вполне выйдет две комнаты, а для третьей можно выделить часть салона, убрав из него барную стойку. Мы так давно никуда не ездили. Представляешь, как здорово было бы отправиться всей семьёй в путешествие. Только надо подкопить ещё немного денег, чтобы хватило и на перестройку дома и на дорогу.

– Деньги можно взять у родителей, – пожала плечами Валентина.

– Ты смеёшься, они уже оба на пенсии, откуда у них деньги? – возразил Виктор,

– Зачем им такой огромный участок с теплицами и садом, – не отступала Валентина, – пусть продадут и купят себе, что-нибудь попроще, тогда и нам денег на новый дом хватит.

– Шутишь? – тихо произнёс Виктор, непонимающе глядя на свою супругу. Это был какой-то другой человек, совсем не похожий на его Люшечку.

– Прости! – сказала Валентина. – Понимаешь мне приснился сон, в котором всё, что сейчас произнесла я, говорил ты, а ещё выгонял меня из дома, утверждая, что у тебя на него имеется вся банковская отчётность. Кстати, покажи мне твои документы и квитанции.

– Какие документы и квитанции? – не понял Виктор.

– Во сне ты сказал мне, что все ремонты дома и крупные покупки оформлял через свой банк и у тебя имеются все банковские документы и квитанции.

– Всё, что есть в моём банке, как и на нашем совместном счёте, можешь посмотреть в интернете, – голос Виктора почти потерял обертоны, – ты прекрасно знаешь, где хранятся пароли. Квитанции тоже все в компьютере. А почти все покупки, на которые давали деньги твои родители, если ты помнишь, делались за наличные.

Повисло неловкое молчание. Наскоро перекусив холодным мясом с сухим вином, супруги отправились досыпать, каждый отвернувшись к своей стенке и со своими мыслями.

Для всех окружающих ничего в их семье не изменилось. Они так же ходили вместе, улыбались, подсмеивались друг над другом – обычная счастливая семья. Редко кто может заметить тоску, скрывающуюся в уголке глаз там, где некогда сияла радуга. И только знакомые Валентины удивлялись почему она вдруг перестала давать советы, как решать семейные проблемы.