Белый ворон

16

В конференц-зале губернаторского офиса я чувствовал себя увереннее клоуна на манеже, хотя в роли Никулина выступал господин губернатор. К этим ежегодным представлениям почти все присутствующие в зале привыкли до такой степени, что давно перестали обращать внимание на требования руководителя губернии, несущиеся с высокой трибуны.

Все оттого, что люди у нас стали какими-то равнодушными, неотзывчивыми, хотя заполнившие зал руководители предприятий разных форм собственности, не слишком прислушивающиеся к пламенной речи трибуна, в прежние времена во время ценных указаний Константина Николаевича ему в рот заглядывали. Несмотря на то, что тогда он занимал не самую высокую в области должность, а был вторым секретарем обкома партии.

С тех пор изменилось многое, но только не манера работы Константина Николаевича. Ему не позавидуешь, постоянные проблемы, вечные авралы. Иначе быть не может — то дожди, то засуха, но ведь это мелочи в сравнении с настоящим стихийным бедствием, которое предугадать трудно. Кто бы мог такое представить, оказывается, впереди зима, а как ее встретить во всеоружии без ценных указаний губернатора — никто не знает.

Я бы на месте Константина Николаевича решил эту проблему безо всяких призывов к повсеместной экономии тепло- и энергоносителей. И главное, всем бы моя идея понравилась куда больше, чем грозные распоряжения главы областной администрации.

Год назад он додумался издать указ местного значения о нормировании рабочего дня. Как только на небе начинают появляться звезды, предприятия и конторы должны тут же прекращать работу.

Подпевающий губернатору мэр Пенчук в свою очередь строго указал: необходимо вырубать световую рекламу и даже лампочки над дверьми офисов, хотя в свое время этот деятель лупил себя по впалой груди и гарантировал — я залью Южноморск светом. Стоило дорваться до должности, он первым потребовал экономить на уличном освещении, как, впрочем, я и предполагал. Город он светом осчастливит, ждите, дорогие избиратели, к чему вам столько лампочек, если в окутавших город потемках каждый индивидуально может рассчитывать исключительно на пару фонарей под глазами. Разве стоит ожидать от жизни чего-то иного, когда вместо того самого света, улицы залиты исключительно собачьим дерьмом? Ну, разве что сюрпризов в виде проломленных черепов.

Это означало одно: некоторых своих избирателей мэр не обманул. У налетчиков, гоп-стопников и хулиганов, благодаря потемкам, жизнь действительно стала легче. Впрочем, кто он, этот мэр, всего-навсего номер шесть городского пошиба. Завтра столица скомандует, так он Южноморск с вертолета собственноручно дустом обсыпет, хотя в его предвыборной программе такого обещания не было. Ничего страшного. Главное, что сверху сыплется. Наша независимая пресса тут же радостно ударит в ладоши: до чего обильно валится на избирателей обещанная властями самая натуральная небесная манна. Я терпеливо ждал, пока закончится тронная речь областного пошиба, потому что, в отличие от других присутствующих, твердо знал: встреча с господином губернатором принесет явную пользу моей производственной деятельности.

Стоило остальным приглашенным с огромным воодушевлением смыться из резиденции Константина Николаевича, как мы остались наедине в его скромном кабинете, напоминающем своими размерами футбольное поле.

— Ты не тревожься, — с ходу начал успокаивать меня губернатор, — дело под моим личным контролем. Кстати, сам помозгуй, кому дорожку перебежал. Если найдешь нужным, то со следователем встреться. Пока прими дополнительные меры предосторожности.

— Спасибо, Константин Николаевич, — вздыхаю я, — ну и времена.

— Да, — воодушевился господин губернатор, — устроили, нечего сказать. Только успевай дыры латать, а где средств набраться? Проплатили энергетикам, так теперь учителя забастовкой грозят.

— Константин Николаевич, у меня такая идея есть, — сочувствую своему собеседнику. — Пора принять действенные меры, а главное добиться полной экономии не только энергоресурсов, но и всего остального, вплоть до зарплаты, а главное — сохранить в целости урожай.

Господин губернатор недоуменно посмотрел на меня.

— Нужно издать указ, — воодушевленно понес я, — чтобы все погрузились в спячку до весны. Только таким образом мы сможем добиться небывалой экономии абсолютно всего, чего не хватает.

— Ты как всегда в своем амплуа, — отчего-то не обратил внимания на такое дельное предложение губернатор. — Я-то тебя знаю. Думаешь, забыл, как в прошлый раз ты предлагал объявить войну Германии и быстро-быстро сдаться в плен? Шуточки у тебя, а тут дело серьезное, государственное. Понимаешь?

Я с готовностью кивнул головой, хотя манеры раз и навсегда избранной линии поведения менять не собирался. Другому за такие слова господин губернатор по-быстрому укорот бы сделал, однако я для него не только источник поступления средств в областной бюджет почище десятка дышащих на ладан государственных предприятий. Почти двадцать лет я приношу Константину Николаевичу радость встреч с уникальными произведениями искусства, в которых он, нужно признаться, толк знает.

Кто, кроме меня, способен позаботиться о душевном отдыхе господина губернатора? Столько проблем у него, спать некогда, а тут еще несознательные граждане своими капризами доводят. Все им дай — и тепло, и свет, и зарплату, и еще миллион проблем реши, а голова должна болеть у одного губернатора. Вот и стараюсь, чтобы он хоть немного расслабился, порадовался жизни. Приобретет Константин Николаевич какую-нибудь редкость, настроение у него улучшится, силы прибавятся, и он с удвоенной энергией начнет заботиться о населении. Будет вам и светлое будущее, и новые дома, и зарплата, смолы горячей не желаете? Тоже будет.

— Чем порадуешь? — приступил к главной теме нашей встречи господин губернатор.

Щелкнув запорами дипломата, выкладываю на громадный стол красную сафьяновую коробочку:

— Константин Николаевич, машина у вас новая, вот я и подумал, может, брелочек к ней потребуется. Только, прошу прощения, цепочку к нему самому придется делать.

— Вещь с дефектом? — спокойно спросил господин губернатор.

— По сегодняшнему дню — да, — в отличие от Дюка, я всегда говорю клиентам правду, — видите ли, когда этот брелок создавался, художник вряд ли рассчитывал, что он украсит связку ключей шедевра автомобилестроения под названием «мерседес».

— Просвети, когда эта красота была сделана? — губернатор не без удовольствия рассматривает произведение ювелирного искусства.

— В середине шестнадцатого века. Наверняка в нашей стране аналогов нет.

— Порадовал старика, — расплывается в отеческой улыбке Константин Николаевич, и я, чтобы клиент обрадовался еще больше, бурчу с оттенками явного недоверия:

— Ну, даете… Старик… Ничего себе старик. Наверняка бычка ударом кулачка немощного уложить можете, и какая-то телочка после сауны тоже не нарадуется, а, Константин Николаевич?

— Есть еще порох в пороховницах, — подтверждает мои предположения губернатор и спрашивает:

— Скажи, а что это за парочка обнимается на брелочке?

Все остальное он уже успел определить без меня. И то, что изготовлена вещь из эмалированного золота; оценил красоту вделанных рубинов, изумрудов, сапфиров и жемчугов. Однако чьи изображения на брелоке не знал даже я, пока его не атрибутировал Студент.

— Скорее всего, Константин Николаевич, это царь преисподней Плутон и похищенная им дочь Флоры Прозерпина. Плутон взял Прозерпину в Гадес, чтобы та стала его женой. Видите, она была окружена в его царстве драгоценными камнями и всеми богатствами Земли…

Я вовремя успел остановиться, потому что в преисподней царица была окружена не только всем этим, но и теменью. Иди знай, вдруг клиент подумает, что я намекаю на его заботы по отключению электроэнергии, начнет о моих исковых заявлениях распространяться.

— Что я должен? — коротко спрашивает Константин Николаевич.

Хотелось сказать, прежде всего он должен рассказать мне нечто интересное, а я, в свою очередь, в зависимости от этого, определю цену товара. Однако правила игры не нами придуманы, и не нам их нарушать.

— Учитывая наши давние отношения…

— Ты, это, давай без церемоний. Столько лет друг друга знаем, — отрезает господин губернатор. — Думаешь, не понимаю — ты мне вещи всегда чуть дешевле отдаешь.

— Только потому, что вы мой давний клиент, — подчеркиваю в ответ на верное замечание. — В таком случае, согласно общепринятому положению, скидка обязательна. Постоянный клиент требует особого внимания со стороны антиквара.

— Уговорил, сколько?

— Восемьдесят тысяч. — Лир?

— Ой, сыграл бы я вам на лире, только, боюсь, короля Лира из меня не выйдет. Вы же больше на Франка Синатру похожи, хотя эти франки…

— Ладно, пошутили, — обрывает меня господин губернатор. — Как тебе лучше — наличными или льготным кредитом на пару лет?

Во дает, как мне лучше. Нет, чтобы сказать: с зеленью у меня проблемы, может безналом на льготных условиях примешь, напрасно что ли у меня под рукой столько банков.

Нарочно затягиваю паузу, словно раздумываю, как бы повыгоднее использовать губернаторское предложение. Константин Николаевич, как и положено игроку с очень большим стажем, чересчур небрежно добавляет:

— Кстати, один очень серьезный человек хотел бы стать твоим клиентом. Я дал тебе блестящую характеристику.

— Постараюсь оправдать ваше доверие, — говорю вполне серьезным тоном и, подобно губернатору, нарочито небрежно добавляю:

— Я должен ему позвонить?

— Ты никому ничего не должен, — улыбается господин губернатор. — Он сам с тобой свяжется.

— Уровень клиента?

— Почти без ограничений.

— Я имел в виду не деньги.

— Я тоже, — в тон мне замечает господин губернатор. — О чем ты задумался?

— Да вот вспомнил шутку о плюрализме мнений.

— Какую именно?

— Когда мнение генерального секретаря ЦК КПСС не совпадало с мнением Президента СССР.

Константин Николаевич смахнул невидимую пылинку с лацкана пиджака, к которому был прикреплен знак депутата Верховного Совета и заметил:

— Не волнуйся. Мнение губернатора Южноморской области всегда совпадает с мнением депутатского корпуса.

— Только так и можно избежать ошибок, допущенных бывшим генсеком, — одновременно констатирую факт и делаю комплимент в адрес своего собеседника.

— Это точно.

— В таком случае, Константин Николаевич, передавайте привет супруге. Всего вам доброго.

— Сразу видно, не прошел ты нашей школы, — замечает господин губернатор. — Ты должен был подождать, пока я сам не начну прощаться.

— Так ведь вы сказали, что я никому не должен.

— Это так. Однако я по-прежнему остаюсь в твоих должниках. Ты, наконец, соизволишь ответить на мой вопрос?

— Константин Николаевич, теперь мне приходится сожалеть, что вы плохо знаете нашу школу. Человеку, выдавшему солидного клиента, положен ценный подарок. Следовательно, мы по квинтам.

— Ну и терминология у тебя, — покачал головой губернатор. — Подарок приму, если настаиваешь, однако это украшение в качестве презента мы рассматривать не можем. Сделка была заключена до моего сообщения. Следовательно, я жду твоего решения.

— Приму безнал в виде льготного кредита на фирму «Снежинка».

— Три года устроит?

— Даже два.

— Тогда все-таки три. Банк «Фортуна». Фирма кредиту соответствует?

— Обижаете, господин губернатор. Сплошные чернобыльцы, ветераны Афганистана и Советской Армии.

— Договорились. Хоть один раз в жизни я имею право похвалить тебя за хорошее поведение?

Я не решился идти на обострение и согласно кивнул головой.

— Тем более, ты только что подтвердил такое мнение, — отметил мое молчание Константин Николаевич и достал из стола небольшой сверток.

— А вот теперь действительно до свидания, — пожимает мне руку господин губернатор.

Отвечая на все еще крепкое рукопожатие своего давнего клиента, я лишний раз доказываю ему — свой подарок в связи с моим поведением он сделал не зря:

— До встречи, Константин Николаевич. Большое спасибо, супруге кланяйтесь. Надеюсь не произойдет ничего страшного, если мой будущий подарок пригодится вам обоим.

На эти слова господин губернатор не отвечает, в который раз доказывая свой глубокий проницательный ум. Нет, зря все-таки его ругают, обзывают партократом и прочими более сильными определениями, состоящими из коротких слов. Страной должны командовать богатые люди — в этом я убедился давно. Пусти сегодня какого-то нищего в губернаторское кресло — и тогда начнется такое воровство, уровень которого даже мне трудно представить. Для Константина Николаевича деньги не самое главное, понимаю — у него их столько, что правнукам хватит. Интерес свой он, конечно, соблюдает, но основные силы направляет на пополнение казны, а не собственного кармана.

Выходя из губернаторского офиса, я связал воедино нити разговоров с Котей и Константином Николаевичем. Интересная начинает вырисовываться картина, почти как на полотнах Валерия Парфененко, когда на одном холсте в разных плоскостях можно разглядеть несколько сюжетов, связанных между собой незначительными деталями.

Такие детали, несмотря на кажущуюся второстепенность, порой несут на себе главную смысловую нагрузку, а искусство, в конце концов пусть даже сюрреалистическое, является всего лишь отражением жизни.