Бендер (ЛП)

Глава пятая

Из-за мужчины, вызывающего бабочек в моем животе, устраивающего встряску моему мозгу и, к тому же, живущего рядом со мной, я не смогла нормально поспать прошлой ночью.

Примерно в пять утра я оставила попытки выспаться и решила спуститься вниз почитать книгу, надеясь, что не столкнусь с Камденом так рано.

Спустя час я услышала шум наверху, и не прошло и минуты, как сонный Камден спустился на кухню выпить кофе. На нем были только тёмно-серые спортивные брюки, идеально подчёркивающие его задницу. Его торс был обнажён.

Мышцы его спины сокращались, пока он наполнял чайник водой. С каждым их движением под смуглой гладкой кожей, во рту становило всё суше. Как можно ходить тут полуголым и быть настолько привлекательным? Я едва сдержала стон от досады, что он заметил меня, когда повернулся в сторону гостиной. Но он не заметил. И у меня появилось ещё немного времени, чтобы полюбоваться им. Камден облокотился на стол, положив руки на голову.

Он выглядел как произведение искусства. Глядя на него, я надеялась, что смогу разговаривать с ним, не вспоминая о его отношении ко мне в первую неделю.

Кофейник запищал. Камден провёл рукой по волосам и потянулся, собираясь повернуться, но тут заметил меня, наблюдающую за ним.

— Доброе утро, — робко сказала я, закрывая книгу и укладывая её себе на колени.

Не дождавшись ответного приветствия, подняла взгляд. Его тёмные глаза смотрели прямо на меня, и мне было непонятно, в каком он настроении.

— Что ты делаешь? — грубо спросил он.

— Не могла уснуть.

Он смотрел на меня ещё какое-то время, прежде чем отвернуться:

— Кофе?

— Да, пожалуйста, — ответила я, вставая с дивана, подходя к стойке и садясь.

Он налил две чашки, сделав мне именно такой кофе, как я люблю – со сливками и двумя ложками сахара. Интересно, когда он успел это заметить?

Он передал кружку мне.

— Спасибо, — я держала руки вокруг горячей кружки, нервно ёрзая на стуле из-за возникшей между нами тишины. Нужно начать разговор, пока я не передумала.

— Ты всегда встаёшь так рано? — я сделала глоток кофе. Он отлично приготовлен.

Глаза Камдена смотрели на мой рот, пока я слизывала сливки с губ:

— Всегда.

— Ты собираешься на пробежку?

— Вероятно.

— Ты действительно любишь поболтать по утрам, — саркастически заметила я.

— А ты говоришь слишком много, — проворчал он мне.

Он шутит или говорит серьёзно? Вот поэтому мне нужно пообщаться с ним – чтобы лучше его понимать. Я ничего не знаю о Камдене, и не знаю, как реагировать на его настроение и реакции.

Я улыбнулась ему, показывая, что, если это дразнилка, я тоже буду себя так вести. А если не дразнилка? Тогда я продемонстрировала ему своё безразличие?

— Просто пытаюсь понять тебя.

Он поставил кружку и оперся спиной о столешницу, вставая напротив меня и складывая руки на груди, от чего они как будто стали больше, чем есть на самом деле. И скрестил свои босые ноги. Я сглотнула. Ну, что такого дразнящего может быть в спортивных штанах и босых ногах?

— Хорошо, Блу, что ты хочешь узнать?

Я подняла бровь и сделала ещё один глоток кофе:

— Для начала – что за прозвище? Откуда оно взялось, если ты сказал мне едва ли пару предложений, с тех пор как я переехала?

— Разве это не очевидно?

— Очевидно, нет, — дерзко парировала я.

— Следующий вопрос, — сказал он, игнорируя моё удивление.

— Ты не собираешься отвечать?

— Нет.

Я поворчала себе под нос. Он улыбнулся, но быстро вновь стал серьёзным. Это что, он пытается не улыбаться мне?

— Прекрасно. Поведай мне о своём спортивном зале.

Кажется, он закатил глаза от вопроса:

— Доджер рассказал тебе?

— Ну, не всё. Он сказал, что тебе и твоим братьям принадлежит спортзал, и ты в нём менеджер. И больше ничего.

Он вздохнул и опустил руки.

— Я удивлён. Обычно Доджер болтун. Спортзал принадлежал моему отцу, пока тот не ушёл на пенсию и не передал дело нам. Они с мамой собирались путешествовать. Я больше других братьев был заинтересован в этом бизнесе, — он пожал плечами, — а Додж – единственный, кому интересны только тренировки. Спортзал находится в нескольких кварталах отсюда.

Я сидела слегка стукнутая и поглупевшая. Это было лучшее, что Камден когда-либо говорил мне. Ещё удивительнее было понимать, как он предоставил информацию: рассказал именно то, что я хотела узнать, коротко и лаконично.

— Хм, я вроде пару раз проезжала мимо него. Я правильно улавливаю: Дагаут⁸, Камден⁹, Доджер¹⁰... У твоих родителей любовь к бейсболу?

— Ты быстро догадалась, — его рот изогнулся в улыбке.

— Значит, и двух других братьев назвали в честь чего-то, связанного с бейсболом?

— Ага.

Мы опять вернулись к коротким ответам.

— Поделишься?

— Моего старшего брата зовут Тёрнер¹¹, а младшего Ригли¹².

Я ухмыльнулась:

— Редкие имена. Твои родители большие оригиналы и без ума от бейсбола.

— Что-то типа того, — он осторожно посмотрел на меня. — Моя очередь?

Я уткнулась в свою кофейную чашку. Пар всё ещё поднимался над ней.

— Твоя очередь для чего?

— Задавать вопросы.

Моё сердце застучало быстрее:

— Что ты хочешь знать?

Он лукаво посмотрел на меня:

— Почему между тобой и сестрой такая большая разница в возрасте?

Я совсем не хотела говорить о моей семье, в особенности, о маме, но он рассказал о своей, так что мне придётся ответить взаимностью:

— Моя мама забеременела мной, когда ещё училась в школе. Тот, кто выступил донором спермы, — Камден поднял одну бровь, — свалил сразу же, как только она рассказала о моём появлении. Она растила меня одна, а через двенадцать лет объявила, что у нас будет Сара.

Не знаю, ожидал ли он чего-нибудь подобного; большего рассказывать я была не намерена.

— Она твой единственный родственник?

Я кивнула. Его тело переместилось, когда он потянулся за чашкой кофе, а я жадно смотрела, как его мышцы группируются под кожей. Его глаза сузились, и я поняла, что он видел, как я оцениваю его.

— Что ты знаешь о тренажёрном зале?

Смена темы позволила мне взять паузу в разговоре. Наше общение становилось всё необычнее. Ему действительно важен ответ, а я чувствую к таким местам почти отвращение.

— Ну, я слышала, что они существуют. Мейси ходила в такой зал не так давно. Она пыталась привлечь внимание одного парня, который тоже там занимался, но ничего не получилось. Она отказалась от этих походов, потому что не хотела предлагать ему себя дважды, и потому что девушкам не обязательно посещать подобные места. Её тело и так практически совершенно.

Камден скривил губы, как будто то, что я сказала, имело дурной вкус:

— Во-первых, ходить в тренажёрный зал ради привлечения внимания парней просто глупо. А во-вторых, мне всё равно, как ты выглядишь, но заниматься собой нужно каждому.

Я поёрзала на стуле. Эта тема была ещё более запретной, нежели повествование о похождениях моей мамы. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке. А когда этот Адонис, с которым приходилось жить вместе, стоя напротив, стал разглядывать меня так, как будто его комментарий касается моей внешности, я ощетинилась.

— Что это должно означать?

Он сделал шаг вперёд, как будто зная, что я буду препираться с ним по этому поводу:

— Именно то, что я сказал: неважно, какой человек – тощий, толстый, высокого роста или маленького, с хорошей фигурой или бесформенный. Заниматься своим телом должен каждый.

Это про меня, или просто мои уши услышали только слово «толстый»? Я знала, что слишком остро реагирую, но внезапно мне захотелось этого противостояния:

— Почему мне кажется, что это камень в мой огород, а, Камден?

Он дёрнулся от моих слов:

— Что? Это обобщённое высказывание. Почему ты приняла его на свой счёт?

Я закатила глаза и спрыгнула со своего места. Обогнув столешницу, пошла и вылила остатки кофе в раковину:

— О, дай-ка подумать! Я помню, что ты сказал обо мне в тот день, когда я подписывала документы, и я видела твой красноречивый взгляд. Я отлично всё поняла. Я знаю, что не худышка и не сижу на диете. Но кто ты, к чёрту, такой, чтобы судить меня и мою жизнь? Если бы я переместила свою толстую задницу в спортзал, я бы приседала там вместе с теми тощими девочками, которых ты приводишь в свою комнату!

Я не поняла, что уже стояла прямо перед ним, в оборонительной позе и с дрожащими руками. Его карие глаза угрожающе сузились, и я смутилась.

— Не знаю, что за опасные тараканы водятся в твоей маленькой хорошенькой блондинистой голове, но мои слова были не про тебя. Если бы мне было что сказать тебе лично, я бы сказал.

Хорошенькой?

Я уставилась на него:

— Знаешь, что?! — я попыталась вернуть себе самообладание, глубоко вдыхая и выдыхая через нос, при этом закрывая и открывая глаза. — Просто забудь этот разговор! Очевидно, мы не в состоянии быть друзьями. Я не хочу следующие одиннадцать месяцев жить в одном доме с кем-то, кто ведёт себя жестоко и осуждает меня. Сделай мне одолжение: если увидишь меня, притворись, что меня нет. Я не буду пересекаться с тобой, если ты постараешься не пересекаться со мной.

Я развернулась, чтобы уйти наверх. И, прежде чем подумать, крутанулась обратно к Камдену так, что волосы хлестнули меня по лицу; уверена, я выглядела как безумная: — И ещё одно. Я была бы тебе крайне признательна, если бы ты прекратил водить фигуристых «палок» с нулевым процентом жира в теле, фальшивыми титьками и пустой головой в мой дом! И – да, это и мой дом тоже! Я подписала соответствующие документы!

Бабах. И это сделала я. Камден ничего не ответил мне на мои вопли, и я рванула в свою комнату, с грохотом захлопнув дверь. Сидя на своём матрасе, я старалась успокоиться.

Несколько следующих минут я безуспешно пыталась проглотить ком в горле. Я действительно далеко зашла. Я заработала имидж проблемной девушки. Но у меня было чувство, что это больше, чем просто желание воевать с Камденом. С момента моего переезда сюда возникшее между нами напряжение не проходило. И этого напряжения было так много, что я потерялась. Мне очень нравится здесь жить, нравится собственная независимость, несмотря на стычки с сексуальным соседом. Я не могу отказаться от всего, послать всё к чертям и вернуться жить к маме. Я должна справиться! Вот только не знаю, после всего, что наговорила на кухне, как теперь смотреть в глаза Камдену?

И я ненавижу то чувство, когда мы находимся с ним в одной комнате – как будто я под микроскопом, и он изучает меня. Я знаю, что должна быть сама себе командиром, но почему-то именно таких людей как Камден я всегда выбираю в авторитеты, и они заставляют меня плохо думать о себе. Это нужно прекратить... Немедленно! Он ведь неплохой человек, как и я.

А главная проблема в том, что я чувствую, когда он рядом. И это не просто притяжение. И это действительно достало. Я не хочу, чтобы он мне нравился. Он чертовски привлекателен, и это не изменится. Электричество между нами было буквально осязаемым!

Вчерашним вечером произошло нечто, чего не должно было случиться: я позволила ему прикоснуться к себе. Он был прекрасен, и, кажется, хотел заставить меня желать себя...

Возможно, он один из тех, чей спорт по жизни – соблазнять, особенно, девушек, сразу на него не запавших.

Он сделал это специально, чтобы замутить со мной? Не уверена, что хочу знать ответ. Сейчас я бы хотела вернуться к своему первоначальному плану: игнорировать его, если он появится в поле моего зрения, и заниматься своими делами. Сегодня я буду сидеть в своей комнате и готовиться к тесту по анатомии с основами физиологии, и может быть, позвоню Мейси, узнать, готова ли она к его сдаче.

У меня только что закончился урок истории, я вышла из класса и услышала знакомый голос. Я обернулась и увидела Доджера, пробирающегося ко мне через толпу.

— Эй, привет, Блу. Чего делаешь? Прогуливаешь занятия?

Я застонала:

— И ты, Додж! Будь так любезен, объясни, откуда это прозвище? Твой брат, похоже, не собирается меня просвещать на этот счёт.

Он прыснул:

— Твои глаза, Киган. Они самого голубого цвета, который я когда-либо видел, даже по сравнению с моими. Они очень идут тебе.

Мои глаза? Теперь понятно, откуда ноги растут. Я покачала головой, отказываясь думать об этом:

— Меня это не волнует. К тому же, разве не так звали пожилого мужчину в фильме «Старая закалка»¹³? «Ты мой мальчик, Блу!» — я ужасно передразнила Уилла Феррелла¹⁴.

Доджер чуть не лопнул от смеха. Я попыталась сердито сдвинуть брови, но он излучал столько веселья, что я не смогла сдержать ухмылки. Вот почему мне было хорошо рядом с ним – Додж был солнечным парнем.

Он вытер глаза, выпрямляясь:

— Не знал, что ты пародистка. А ещё что-нибудь умеешь?

Я ткнула его вбок, и мы пошли на выход:

— Заткнись.

— Нет, серьёзно, это было здорово. Ты должна набраться смелости и пробежаться по кампусу, выкрикивая это. Так будет намного круче.

Я почувствовала, как жар приливает к лицу, и поняла, что покраснела. Додж всё ещё смеялся, закинув руку мне на плечо.

— Ты невозможный! — сердито проворчала я.

— Это ты сказала, — он поиграл бровями в мою сторону.

Я вздохнула. Он может целый день продолжать в том же духе, пока я иду рядом. Я заметила рюкзак у него на плече:

— Почему я не знаю, что ты здесь учишься? Я чувствую себя плохим другом.

— Мне так и не подобрали профилирующую тему. Я здесь на третьем курсе, хожу ради лицензии по физической терапии.

— Да уж, я вижу, — я посмотрела на него. — А почему ты не работаешь в вашем спортзале?

На его лице промелькнула улыбка:

— Камден тебе рассказал? — я кивнула, промолчав, и Додж продолжил. — Я думал об этом. В этом случае мне не нужно будет искать кабинет для работы. Я хочу пристроить для себя отдельное помещение, и иногда пользоваться тренажёрами, если моим клиентам это понадобится.

Я подмигнула Доджу:

— Неплохой план!

Некоторое время мы шли молча, не торопясь. Потом он спросил:

— Куда мы идём?

— Ну, я собираюсь в кафе «Бульдог». И буду рада, если ты присоединишься ко мне. Я всегда там обедаю с Мейси.

— Мейси, да? Расскажи мне о ней.

Я приподняла бровь:

— Зачем тебе это?

Он смотрел прямо перед собой, убрав руку с моего плеча:

— Простое любопытство.

— Угу, точно. Она тебя заинтересовала, так?

Додж не ответил. Я посмотрела на него:

— Мейси моя лучшая подруга. Я принимаю её всякую, но она любит поиграть с парнями, — я замолчала и взяла его за руку. — Слушай, я понимаю, она тебе нравится, но, я думаю, вам лучше держаться друг от друга подальше. Я ненавижу так говорить о ней, но ты мне на самом деле симпатичен, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас остался с разбитым сердцем.

Какие-то эмоции промелькнули на его лице, потом он усмехнулся и поддразнил меня:

— Я не собираюсь жениться, мне просто стало интересно.

— О`кей, если ты так настроен. Только, пожалуйста, будь осторожен.

Он дёрнул меня за волосы, а я стукнула его по руке.

— Ты слишком беспокоишься. Расслабься. Кстати, одно из братств устраивает вечеринку. Что ты об этом думаешь?

Я со стоном прервала его:

— Никогда бы не подумала, что ты состоишь в братстве.

— Ну, если ты готова слушать, что я тебе расскажу, то я доберусь до части, где объясняю, что у меня есть один хороший друг, который живёт в доме, где будет проходить вечеринка. Это будет на Хэллоуин, так что тебе нужно соответствующе принарядиться. Было бы здорово, если бы ты пришла. Я бы познакомил тебя кое с кем, ну, и, к тому же, это прекрасный шанс размять ноги!

— Размять ноги? — я хихикнула.

— Да, размять твои ножки, — он улыбнулся. — Ты всё время работаешь, или ходишь в школу, и тусуешься только с сестрой и Мейси. Пора выходить в свет, Киган! Где-то глубоко в тебе должна быть маленькая чертовка, которая пока прячется, — он опустился так, что его глаза оказались на одном уровне с моими, и искательно на меня посмотрел.

Я покраснела:

— Нет, вряд ли. Я не хочу идти на вечеринку братства в честь Хэллоуина в костюме распутного копа или сексуальной медсестры. Я буду кошмарно выглядеть в спандексе или в чём-нибудь коротком. Как банка с вылезающим из него тестом.

— О чём ты, черт побери, говоришь? — спросил он со стоическим выражением на лице.

— Серьёзно, Доджер, я ведь не слепая. Я знаю, как я выгляжу. И не испытываю никаких угрызений совести по поводу того, что вижу в зеркале. Если я запихну себя во что-то тесное и неудобное на всю ночь, боюсь, я не смогу насладиться вечеринкой.

Я остановилась в смущении, когда заметила, как Додж стиснул кулаки, а его рот сжался в прямую линию.

— Я что-то не то сказала?

Он покачал головой:

— Ты, на самом деле, не можешь по достоинству себя оценить.

— Что?

— У тебя весьма превратное представление о собственной внешности. Ты описываешь не то, что вижу я. Ты не толстая, и не пухлая, или как ты там ещё себя обзываешь. Ты красивая, Киган. И прежде, чем начать отвечать тебе на возражения, скажу: я уверен, что разбираюсь в том, что привлекательно, а что нет. Ты, дорогая моя, обкурилась, не иначе, — его глаза пробежались по моей фигуре, пока он дьявольски мне улыбался.

Мне захотелось спрятаться где-нибудь под кустом. Моё лицо стало не меньше чем пунцового цвета, и я не знала, как реагировать на его, с моей точки зрения, незаслуженный комплимент:

— Эмм... Спасибо?

— Это прозвучало как вопрос, — он положил руки мне на плечи. — Ты – это не сто потных фунтов, и ты не размером с небоскрёб. И у тебя есть то, чего нет у многих других девчонок.

Теперь он разбудил моё любопытство:

— И что же это?

— Сиськи и задница, — сказал он, небрежно пожав плечами.

Я расхохоталась:

— Может быть. Жаль только, что мои изгибы идут в комплекте со здоровенными запасными шинами.

Он глянул на мой живот, от чего мне захотелось прикрыться:

— Ещё раз повторю: ты видишь изъяны, которых не существует. Похоже, моя миссия теперь – доказать тебе это.

— О, боже, я должна волноваться?

— Определённо, — он усмехнулся. — Я собираюсь доказать тебе, что ты желанная женщина. Не могу смириться с твоей самооценкой «ниже плинтуса», когда по моей шкале «горячести» у тебя все чёртовы десять баллов! Этот факт необходимо застолбить.

Я закатила глаза:

— Ну, да, конечно. Ты лаешь на ложный след. Смотри, выбьешься из сил.

— Почему бы тебе не сходить сегодня вечером со мной в спортзал?

Ничего себе.

— Значит, первым делом, ты хочешь мои, как ты говоришь, привлекательные изгибы ликвидировать, и превратить меня в одну из потеющих там тощих куриц? Нет уж, спасибо, Додж, мне это не интересно.

Я повернулась, чтобы уйти.

Он схватил меня за предплечье и остановил. Его голубые глаза вглядывались в мои:

— Ты не услышала меня. Я не пытаюсь изменить тебя, я пытаюсь помочь тебе. Ты решила, как ты выглядишь, в то время как я не вижу в твоей внешности недостатков. Я предлагаю тебе изменить своё отношение к себе, — судя по его виду, Додж не был уверен, дошли ли до меня его слова.

Несколько секунд спустя я вытерла глаза, убирая влагу, и выпрямилась:

— Хорошо, — Доджер действительно не пытался задеть мои чувства, рассказывая о том, что делает. — Зайди за мной после шести, к тому времени я уже приду с работы.

Он кивнул:

— И я всё ещё не могу пойти пообедать с тобой?

— Нет, я бы хотела побыть немного наедине с Мейси, ладно? Прости, я не хотела показаться грубой.

— Ты совсем не грубая. Я заберу тебя после работы. Передавай привет подруге, — с этими словами Доджер повернулся и ушёл к студенческой парковке.

Я пошла в кафе, готовясь выплеснуть весь накопившийся негатив на коленях Мейси. Я хотела, чтобы она разделила со мной мои проблемы. Я по-прежнему непреклонна в своём отношении к походам в спортзал и к возможному противоборству с Камденом. Он был первым, о ком я подумала, когда Доджер предложил взять меня с собой.

Если бы я пошла, я чувствовала бы себя так, будто признаю правоту всего, что говорил мне Камден в прошлые выходные, и это раздражает меня. Я не хочу давать ему повод думать, что он добился своего, заполучив свою круглолицую соседку в спортзал. Клянусь, я практически слышала его смех, когда он сказал бы мне: «Ну, я же говорил!». Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.

От этой мысли я чувствовала себя убийственно. Знаю, Доджер не даст мне передумать. Не важно, что подумает Мейси, но я собираюсь взять её с собой. В крайнем случае, она выступит в роли буфера, пока мы будем там находиться. Всё внимание парней обратится на неё, а не на меня, задыхающуюся.

Я бы пережила это. Я обещала пойти с Доджем сегодня вечером, но это не значит, что и во все остальные вечера тоже. Один вечер в спортзале не изменит моего к себе отношения. Уже на подходе к кафе я решила, что это будет разовая сделка. После чего пусть Додж ищет другие способы показать мне, какой я должна себя увидеть. Я также скрещу пальцы на то, чтобы у Камдена нашлись более важные дела сегодня вечером вместо работы в спортзале.