Бесцветный

Глава 16

Весь обратный путь до убежища я обдумывал драку с Грифом. И постепенно осознал одну неприятную, но нужную вещь: я снова умер. Проиграл, не сумел своими силами справиться с бывшим вожаком Падальщиков. И скончался, лёжа там, на площадке для поединка, просто-напросто истёк кровью из пробитой груди.

А потом воскрес. Только на сей раз смерть зацепила нечто сокровенное, припрятанное глубоко внутри меня. Как там шептало подсознание? Я зачерпнул частицу наследства?

Похоже на то.

И тогда следом возникает резонный, но, зараза, такой мерзкий вопрос: кто я? Обычные люди, мало того, что крайне редко пробуждают в себе магический дар, так ещё и не поднимаются выше простейших фокусов навроде поджигания веток в костре, дуновения ветра и прочих штучек, которыми забавно развлекать ребятню, но на деле они бесполезны. К тому же, наследством могут обладать разве что рода — из тех, у кого за спиной выстроилась вереница благородных предков, свершивших при жизни кучу полезных деяний и стяжавших славу. У меня таких не было. Вроде бы.

Кем были мои родители?

Вот уж вопрос, так вопрос…

Гарм поначалу рассуждал вслух на тему того, как изменятся трущобы со смертью Грифа, но после замолчал, видимо, тоже принявшись обдумывать ситуацию.

А возле дома нас уже ждали.

Знакомые бесстрастные бойцы отошли от кареты, преградили путь.

— Кассиус Рид, к вам есть разговор, — сказал один. Второй бросил на Гарма многозначительный взгляд. Командир что-то проворчал, направился дальше, за угол, к убежищу. А я нырнул в карету.

Окна были зашторены, и в полумраке я с трудом разглядел худощавое равнодушное лицо франтика лет тридцати-сорока. Он был одет в добротный костюм, при виде меня усмехнулся — я весь был покрыт кровью, да ещё и в изодранной одежде. Чучело, а не орудие клана Хейн. Тем не менее, в бледно-зелёных глазах незнакомца я разглядел оттенки уважения. Слабые, но уже что-то. По крайней мере, отличается от привычного равнодушия всех вышестоящих.

— Я — Рульц, помощник дана Неймара, — представился франт, пригладив усы, похоже, по въевшейся в подкорку привычке. — Вижу, работа сделана. И сделана отлично.

— Рад стараться, — спокойно отозвался я.

Рульц улыбнулся одними глазами, протянул мне плотно завёрнутый в бумагу сверток. Я принял, нащупал нечто твёрдое, слегка прохладное под слоем бумаги.

— Это благодарность наследника. Он просил передать, что, вероятно, в будущем не преминет снова воспользоваться вашими услугами.

— Сочту за честь, — кивнул я. Помощник Неймара чуть прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Выбравшись наружу, я покосился на стоявших по бокам от кареты бойцов и направился в переулок, сжимая в руке подарок.

Интересно, ради него стоило умирать?

Возможно, нет, но вот ради перспективы в дальнейшем снова поработать с даном — определённо. Это пока ещё не шаг вперёд, но уже полшага. Главное теперь не потеряться из виду, иначе Неймар позабудет о таком полезном человеке, как Кассиус Рид. Мало ли подобных мне слуг клана? Каждый второй с радостью надорвёт задницу ради помощи наследнику семьи Хейн. Я на такие подвиги не готов, но теперь уже не боюсь испачкать руки. Что-то глубоко во мне, раньше отвечавшее за человеколюбие, вдруг отпало. Умерло, задохнулось в муках, напоследок издав мерзкую вонь.

Тьфу. Похоже, последствия очередной смерти дают о себе знать — в голову лезет всякая чушь. Надо отвлечься.

Присев на крыльце, я огляделся. Убедившись, что вокруг никого, разорвал бумагу. Под ней оказалась шкатулка — небольшая, продолговатая, с резной крышкой из чёрного дерева, на котором были выбиты странные, совершенно незнакомые мне руны. Или просто каракули.

Проведя по ним пальцем, я ощутил лёгкую искру, прострелившую от ногтя вверх по руке. Нет, не просто каракули. Какая-то защита. Становится интереснее.

Поддев крышку ногтем, я открыл шкатулку — и замер. На небольшом ложе из чёрного бархата лежала круглая, будто стеклянный шарик, штука, бледно-зелёного цвета. Под внешней оболочкой перекатывались, клубились виточки густого тумана, похожего оттенком на свежую весеннюю траву. Любопытно. И что это такое? Неужто очередная пилюля?

Сбоку от шарика лежал сложенный в несколько раз листок бумаги. Записка. Развернув её, я вчитался в аккуратные строки, написанные ровным почерком наследника, тихонько хмыкнул.

Неймар писал, что доволен проделанной работой и в знак благодарности дарует мне одно из закрытых лекарств клана Хейн, что поможет мне, как адепту магических искусств, достичь новых высот.

Занятно. Не думал, что дан расщедрится на такой подарок. Или же для внутреннего круга семьи подобные пилюли стоят сущие копейки? В это легко поверить, ведь иначе вряд ли меня бы одарили такой ценностью, даже с учётом исполненной просьбы. Не так уж я важен для клана, да и разборки мелких банд не слишком влияют на будущее семьи Хейн.

Коснувшись пальцем круглой пилюли, я мгновенно почувствовал биение магии. Глухое, едва слышное, будто крошечное сердце, спрятанное где-то в отдалении. Но оно было здесь, в шкатулке. Странное чувство. Притягательное.

Моргнув, я закрыл крышку, ощутив, как вспыхнули на секунду руны, защищая дар Неймара. Осмелюсь предположить, что никто кроме меня и посланника дана не способен открыть эту шкатулку.

И это хорошо, потому что прямо сейчас я не стану поглощать пилюлю. Пережив очередное воскрешение, я полон сил и энергии, и мне надо заново узнать свой предел. А уже потом, когда опять упрусь в потолок, наступит время сожрать зелёный шарик.

В конце концов, слабенького мага вроде меня он и впрямь должен вывести на новый уровень.

Поднявшись, я направился к двери. Взявшись за ручку, задумался. Гарм прав, теперь улицы должны измениться. Падальщики официально встали под руку клана Хейн, и с новым жёстким лидером они не станут прогибаться под фанатиков-Видящих. А те получили от меня посыл отвалить далеко и надолго, и, если я хоть немного понимаю их намерения — обидятся и ударят. В ближайшее время. Поэтому нам и впрямь нужно быть настороже.

Но не сегодня.

Вздохнув, я открыл дверь и шагнул за порог.

Следующие пару дней, как я и предсказывал, прошли относительно спокойно. Ребята оправлялись от ран, я помогал командиру с патрулированием окрестностей, вечерами обсуждая с Несс, Клариссой и Рамиром свежие новости. Трущобы и ближайшие к ним районы буквально гудели от волнения. Убийство Грифа и личность нового вожака банды потрясла всех.

И на волне такого внимания коротышка Фарзен продавил на встрече с лидерами других трущобных группировок решение о необходимости закрыть трущобы от влияния извне, положившись только на связи с кланом Хейн. Что забавно — к нему прислушались. Не иначе потому, что новый лидер сходу прирезал нескольких верных сторонников Грифа, которые начали слишком громко вякать по поводу его главенства. Их выпотрошенные тела подвесили у входа на мусорную площадку. Больше желающих спорить не нашлось.

Так что теперь трущобы окончательно обратились в замкнутый мир, живущий по своим обособленными правилам, и единственная ниточка, ведущая извне — шла к клану Хейн.

Услышав об этом, я даже невольно возгордился. Мои действия и интуитивный выбор возымели хорошие последствия для семьи. Это ли не повод радоваться? Пожалуй.

Если бы только не нарастающее в подкорке чувство тревоги. Оно давило на мозги, зудело в голове, не давая спать по ночам. При всём этом, разгуливая по улицам и выполняя поручения бригадира, я не ощущал злых намерений, направленных конкретно на меня. Пришлось списать нервозность на усталость, либо же на чересчур возросшую чувствительность. Если чешется в подкорке, а опасности не видать — это либо паранойя, либо какая-то новая хрень, с которой ещё предстоит разбираться.

Наутро третьего дня я неожиданно для себя оказался в убежище совершенно один. Гарм с Пайком утопали по своим делам, девчонки отправились к проверенному аптекарю за лекарствами — наши запасы такими темпами уверенно близились к концу, Малёк убежал на рынок за продуктами, а Рамир шастал где-то по округе.

Размявшись, я направился по коридору к выходу, обдумывая маршрут. Вчера, ближе к вечеру, соглядатаи видели неизвестных, которые разгуливали по деловому району. И, раз уж этот район входит в нашу зону ответственности, неплохо бы погулять там, послушать, посмотреть. Если это Видящие, возможно, удастся нащупать след. Вроде как, Гарму известно, где сидит из вожак, но, во-первых, соваться в логово врага без подготовки — бред собачий, а во-вторых, весомых доказательств у нас нет. Остаётся ждать, пока фанатики сами сделают ход — чтобы поймать ушлёпков за руку.

Едва я приблизился к двери, как та с готовностью распахнулась. На пороге застыл Рамир. Окинув меня взглядом, светловолосый усмехнулся.

— Герой бездельничает?

— Герой идёт в патруль, — лениво огрызнулся я. — Сам-то чего вернулся?

— Так за тобой, — развёл он руками. — Гарм передал, чтоб теперь все ходили по двое, а то не ровен час нападут Видящие. Вдвоём больше шансов отбиться.

— Тут ты прав, — кивнул я. Проверив ножны под курткой, поправил пистоль за поясом и вышел из дома. — Пойдём. Проверим вчерашние слухи?

— Думаю, стоит посмотреть, — согласился кудрявый боец. В последнее время он как-то на удивление покладист. Относится ко мне с неподдельным уважением и больше не пытается принижать. Да я и сам изменил своё отношение к Рамиру. Всё же он из тех людей, кому можно доверить спину, не боясь, что туда кто-то вонзит свой нож.

Шагая по улице, я невольно сощурился — солнце сегодня светило на удивление ярко. Да и в целом день, похоже, будет тёплый. В такую погоду хочется беззаботно валяться где-нибудь в тени, попивая холодное пиво, а вместо этого приходится мерить шагами улицу за улицей, навострив уши и глядя по сторонам злобным зубастым волком.

— Ты на удивление быстро освоился, — заметил вдруг Рамир, когда мы свернули с родной улицы на соседнюю. Людей здесь было немного, а те, что имелись — явно обычные работяги. Слабые и неопасные. Но даже за ними я наблюдал с лёгким прищуром. Поймав такой взгляд, мужики отчего-то вжимали головы в плечи и ускоряли шаг, стремясь побыстрее скрыться с глаз.

— Жизнь такая, — хмыкнул я. — Сам посчитай, сколько раз за последние дни нас пытались убить. Тут либо зубами цепляться и рвать всех подряд, либо поддаться — и сдохнуть. Третьего не дано.

— Романтика, скажи? — фыркнул друг. Затем посерьёзнел. — Слушай, что у вас с Клар?

— Да ничего такого, — пожал я плечами. — Дружба.

— Заливаешь, — по взгляду, брошенному на меня, я понял — он не поверил. — Она ж на тебя смотрит как Несс на жареную рыбу. С вожделением. Каждое слово ловит. А ты…

— А мне не до того, — я добавил в голос немного стали. Рамир слегка вздрогнул, удивлённо, даже несколько обиженно, моргнул. — Прости. Кларисса хорошая девчонка, но я не могу сейчас тратить на это время. Пока кое-кто дышит, мне не будет покоя.

— Вэлс, — понимающе вздохнул он. — Хреновая это идея, Касс. Ты, конечно, крут для новичка, но там, наверху, они все обезумевшие. У них столько силы и власти, что они уже не знают, как с этим быть. Для Юро ты всего лишь букашка, ползающая под ногами. Забавная, но не более.

Я промолчал, прекрасно осознавая правоту Рамира. Да, я сумел исполнить поручение дана Неймара, но это лишь дало мне шанс на будущее. А огонёк мести с каждым днём тускнел всё больше и больше. Сколько пройдёт времени, прежде чем я заслужу искреннее уважение верхушки клана? Год? Пять лет? Десять? К тому моменту я перегорю, и позабуду о том, кто обрёк меня на смерть. И никогда не узнаю личность человека, убившего дядю.

Скверно это всё…

Мы завернули за угол, сунулись в проулок. И буквально через пару шагов услышали тихий плач. Рамир первым увидел мальчонку, забившегося между двумя зданиями. Весь в ободранных лохмотьях, чумазый и тщедушный, он выглядел не старше семи-восьми лет.

— Ну и чего плачем? — хмыкнул кудрявый боец, присев рядом. Мальчишка затих, испуганно зыркнул на Рамира, утёр кулаком слёзы.

— Мамку мою… убили! — жалобным, но вместе с тем решительным тоном заявил он. Рамир бросил на меня хмурый понимающий взгляд.

— Кто?

— Какие-то дяденьки в плащах, — хрипловатым голосом пояснил мальчишка. — Один из них был похож на пучеглазую рыбу! Они затащили маму в тёмный угол, начали раздевать. Смеялись…

— А ты что? — уточнил я, приблизившись. Похожий на рыбу — определённо Слоб. Значит, Видящие и впрямь сунулись в наш район. За такое им мало не покажется. Осталось только узнать — где эти твари.

Мальчик глянул на меня исподлобья.

— Ударил одного! Как будто кулаком в стену. Рука теперь болит, — он показал распухшую кисть. — Он посмеялся, отпихнул меня, а другой посоветовал бежать, иначе они маму прирежут сразу!

— Откуда тогда ты знаешь, что её убили, раз убежал? — хмыкнул я. Мальчик замер. Взгляд его — немигающий, цепкий, упёрся в меня кончиком меча. На меня дохнуло резким чувством опасности, и я невольно отшатнулся, разорвав дистанцию.

А Рамир не успел.

Рука, отрубленная по локоть, отлетела в сторону, шмякнулась на землю с мерзким шлепком. В воздух щедро брызнула кровь, и кудрявый боец заорал от боли, упал на колени, зажимая обрубок. А мальчишка выпрямился, лицо его при этом неуловимо исказилось, больше не выглядя детским. Теперь он казался скорее уродливым.

— Чё ж ты умный-то такой? — хриплым мужским голосом уточнил мальчик. В его глазах плескалась отчётливая ненависть, направленная точно на меня. Уродливая худощавая фигура, теперь явственно видневшаяся сквозь лохмотья, точно принадлежала не ребёнку, а взрослому. Только ненормальному взрослому.

Изогнутая спина с выпирающими позвонками, каждый из которых смотрелся острым, будто маленький ножик, чересчур длинные руки, крепящиеся к костлявым плечам, больше похожие на палки с мелкими корявыми пальцами. Ноги — худенькие, с клочками мышц, и апофеозом — по-детски гладкое личико с остро выпирающими скулами. Но это не ребёнок. Какой-то горбун из цирка уродов, при этом безоружный. Только вот руку Рамиру он отрубил за считанные мгновения. Значит — маг.

Видящий.

Уродец пошевелил пальцами, и, повинуясь наитию, я отскочил влево, едва не угодив под нечто серое, скомканное из воздуха. Воздушное лезвие?

— Сука! — выругался маг. — Слышь! Пошли со мной, мне тебя живьём притащить велено.

— Разбежался, — бросил я, чуть пригнувшись к земле. Потянулся к шарику источника, взял оттуда чуток энергии. Вывел вдоль предплечья, образовав эдакий комок из нитей — и швырнул в сторону противника.

Тот как раз намеревался изобразить очередное плетение, и мой трюк застал его врасплох. Издав громкий писк, уродец отшатнулся, ударился плечом о кирпичный угол задния, раздорав кожу до крови. Моё плетение зацепило его лишь краем, превратив левую руку в комок кровоточащей плоти.

— Ах ты ж скрул! — завопил маг. — Да в жопу тагга тебя!

Стеная от боли, он развернулся и неожиданно резво бросился наутёк. Я глянул ему вслед, затем подбежал к Рамиру.

Друг выглядел бледным, но успел вытащить из кармана пару бинтов и перетянуть руку, остановив кровотечение. Я проверил повязку, затянул потуже, и, глянув Рамиру в глаза, произнёс, чеканя слова:

— Сейчас дуешь обратно домой, находишь Гарма и рассказываешь, что случилось. Видящие напали! Так и скажи.

— А ты? — прохрипел он, закусив губу от боли.

— А я — за тем уродом, — сказал я, выпрямившись. В глазах товарища разглядел стыд и сожаление, за то, что оставил меня наедине с врагом. — Быстрей давай! Если сдохнешь тут, я тебя с того света достану, засранец!

Рамир криво усмехнулся, поднялся, держась за стену, побрёл в обратную сторону. Убедившись, что друг не рухнет без сил через пару шагов, я повернулся и рванул вслед за магом. Того уже не было видно — скрылся между домов, но ненормально развитая чуйка выручила и здесь — я буквально ощущал некий след, тянувшийся за Видящим. И он вёл меня в старую часть делового района, которая соседствовала с окраиной трущоб.

Раньше, лет эдак десять назад, в этом месте орудовала банда Егерей — выходцев из предместий, что объявили себя борцами за чистоту, едва явились в наш город. Заправлял у них всем отставной военный и дюже сильный мужик, с железной волей и звенящими от напряжения яйцами. В считанные дни он сколотил большую банду, и принялись они пропалывать город от разномастных головорезов, воров и насильников. Казалось бы, начинание благородное, только вот бандиты почему-то не оценили. Понаблюдали несколько дней за творившимся беспределом, задумчиво похмыкали и, посовещавшись, объединились. Да и вырезали всех Егерей подчистую. За одну единственную ночь. Поговаривали, будто бы кровищи пролилось столько, что земля долгое время потом стояла влажная, а луна окрасилась в алый. Ну и на месте гибели Егерей с тех пор никто не селился. Словно бы район стал проклятым. Остались там несколько бывших складов, пара улиц с одноэтажными покосившимися домами и брошенное здание столярного цеха. Богатство почившей группировки.

Именно к этому самому цеху и вёл меня след сбежавшего мага.

Разумеется, в истории про Егерей многое преувеличено, раздуто народной молвой, но если и есть неприметное и неочевидное место, где может быть убежище фанатиков — то это оно. Брошенный район. Конечно, официальное логово Видящих в другом месте, но кто сказал, что оно должно быть единственным?

Выбежав из-за здания на заброшенную улицу, я остановился перевести дыхание. Успел только заметить, как уродец юркнул в проём разбитого давным-давно окна. Без единого шороха.

И тотчас повисла гнетущая тишина.

Здание цеха молча взирало на мир провалами окон и скрипящими на одной петле воротами. Когда-то тут оживлённо работали простые мужики, заколачивая скромные деньги для своих семей. Потом производство закрыли, вроде как, управляющий цехом был пойман на воровстве и бежал прочь из Империи. Рабочие ушли на другие предприятия, предварительно разграбив цех. Здание умерло. И после никто не захотел возродить былую славу этого места.

Я буквально кожей ощущал исходящую от него опасность. В здании определённо ловушка. Но мне придётся в неё шагнуть, чтобы схватить уродца и допросить. И, если кроме него там засели ещё Видящие — прикончить лишних свидетелей. Кажется, ничего невыполнимого, но чуйка зудела в подкорке ещё сильнее прежнего. Хорошим это всё не кончится, как пить дать. Только если вернусь с пустыми руками — Гарм меня освежует на глазах у остальных, да ещё и поплюёт на труп. Человек, искалечивший Рамира, должен быть наказан. Бригада взимает плату за кровь только кровью.

Именно поэтому, тихонько вздохнув, я зашагал к воротам.