Беседы об экологии

Игнорировать экологическое равновесие неразумно и опасно

Неподалеку от Парижа в средневековом замке с обширным парком жил скромный ветеринар, доктор А. Делиль. Этот человек, конечно же, не стремился к мировой да еще такой скандальной известности, какая выпала на его долю. Просто ему изрядно надоели кролики. Да-да, обычные дикие кролики. Они регулярно наведывались в его поместье и устраивали там пиршества на грядках с салатом, щавелем и прочей зеленью, подгрызали молодые деревья. Ружье не помогало, да и охотником, говорят, ветеринар был неважным. Кроме того, он прекрасно понимал, что нет смысла вычерпывать воду из колодца, если он соединен с речкой. Кроликов в окрестностях усадьбы было великое множество, и освободившиеся квартиры уже на следующий день занимали новые жильцы. А поместье между тем терпело все больший урон.

«Кролики? Так ведь их можно заразить какой-нибудь болезнью! Она уничтожит зловредных зверьков, и на грядках воцарится прежний порядок. Французские фермеры будут долго с благодарностью вспоминать меня» — наверное, так или почти так думал беспокойный доктор. Во всяком случае, у нас нет никаких оснований предполагать, что он преднамеренно готовил катастрофу.

Итак, А. Делиль раздобыл у своего швейцарского коллеги некоторое количество культуры возбудителя миксоматоза — инфекционного вирусного заболевания, поражающего только кроликов и очень опасного для них. Он привил вирус двум кроликам и выпустил их на волю. Ничего не подозревавшие зверьки весело нырнули в густую траву, а экспериментатор, радостно потирая руки в предвкушении успеха, отправился домой. Было это в июне 1952 года. Правда, А. Делиль приказал заделать проволочной сеткой все лазейки в ограде, соединявшие его поместье с внешним миром. Ему хотелось истребить только «своих» кроликов.

Своей цели доктор добился: дикие кролики на его усадьбе и в ее окрестностях погибли. Но погибли они и в соседних департаментах. К концу следующего года миксоматоз свирепствовал почти на всей территории Франции, Бельгии, Люксембурга, в Нидерландах, Испании… Шествие болезни не приостановил даже Ла-Манш. В октябре 1953 года в Англии был отмечен первый случай заболевания, и через некоторое время вся страна была охвачена миксоматозом.

В том, что случилось, разобраться непросто. Одни утверждают, что А. Делиль беспечно отнесся к делу, не изолировал поместье от окрестностей (да и сделать это, наверное, было невозможно). Сам автор нашумевшего эксперимента позднее обвинил во всем крестьян, якобы выкравших несколько больных зверьков из его усадьбы и выпустивших их в своих владеньях. Так или иначе, во многих районах Европы погибло большинство диких кроликов. Это вызвало великий гнев охотников, считавших этих зверьков важнейшим объектом охоты. Но гибли и домашние кролики. Миксоматоз не делал различий между теми и другими. А что это означало, можно себе представить, если вспомнить, что в те годы на фермах Англии ежегодно выращивали до 12 миллионов кроликов, во Франции же — 140 миллионов! Превосходные шкурки, деликатесное мясо, высокие доходы… Кролиководы разорялись, поток проклятий в адрес незадачливого экспериментатора не прекращался.

Французский департамент охоты и Общество кролиководов возбудили иск против Делиля и потребовали взыскать с него неустойку. Суд первой инстанции удовлетворил иск, и над поместьем доктора нависла угроза пострашнее кроличьей. Однако затем приговор суда отменили, не подыскав в законе соответствующего параграфа. Любопытно, что наука, как это часто бывает, разошлась с практикой в оценке событий. Академия сельского хозяйства Франции, наградила А. Делиля золотой медалью!..

Французский доктор не был новатором и первооткрывателем. Он был просто недостаточно грамотным микробиологом и имел плохую экологическую подготовку; безответственно, без учета возможных последствий, в сугубо личных интересах использовал идею, возникшую у микробиологов задолго до всего случившегося. Она ведь уже выдержала проверку на практике, правда, на другом континенте и при совершенно иных обстоятельствах.

В 80-х годах прошлого столетия уже известный тогда русский микробиолог Н. Гамалея, по совету И. Мечникова, предложил использовать куриную холеру для уничтожения сусликов на юге России. Он искусственно вызвал массовую вспышку болезни, эпизоотию, среди этих зверьков. Примерно в это же время правительство Австралии объявило «необычайный» конкурс. Оно обещало 22 тысячи фунтов стерлингов тому, кто разработает лучший способ истребления… кроликов. Тех самых диких кроликов, которых впоследствии так неосмотрительно заразил миксоматозом А. Делиль. Эти зверьки, столь легкомысленно акклиматизированные на Австралийском континенте, размножились там в огромном количестве и превратились в страшных вредителей сельского хозяйства. От них страдали не грядки с петрушкой и редисом. Они съедали всю траву на пастбищах и лишали корма овец, разведение которых было в то время одним из главных и очень выгодных занятий австралийских фермеров. Десять кроликов требовали для прокормления столько же травы, сколько одна овца. Но от овцы получали продукцию в три раза больше, чем от всех этих зверьков.

Отстрел, ловчие ямы, яды — ничего не помогало. Небывало высокие темпы размножения кроликов в благодатных условиях перекрывали любую гибель этих зверьков от истребительных мероприятий. А естественные враги кроликов на этом континенте, как мы помним, почти отсутствовали.

В конкурсе принял участие великий Л. Пастер. Он предложил заражать кроликов куриной холерой, к которой они очень восприимчивы. Предварительные опыты ученого, проведенные во Франции, оказались удачными. Рекомендуя свой метод борьбы с кроликами, Л. Пастер, по словам Н. Гамалеи, исходил из той мысли, что «против живого беспрестанно размножающегося зла целесообразнее всего бороться таким же „живым оружием“».

Вскоре, правда, выяснилось, что болезнетворное начало выбрано не совсем удачно: куриная холера не вызывала массовой гибели кроликов; хуже того, она оказалась опасной для некоторых других птиц и зверей, диких и даже домашних.

Временная неудача не обескуражила ученых, общая идея — «живое против живого» — прочно завладела умами. Вспомнили о миксоматозе. Об этой болезни кроликов знали еще в XIX веке по ее вспышкам в некоторых странах Южной Америки. Для истребления кроликов в Австралии миксоматоз предложили в 1927 году. Однако потребовалось много лет дополнительных исследований, пока не убедились в безвредности миксоматоза для прочих диких зверей и птиц, не изучили пути его распространения в природе.

В 1950 году несколько групп кроликов, зараженных миксоматозом, выпустили в различных районах Австралии. Результатов пришлось ждать недолго: первый явный успех был достигнут в долине реки Муррей к июню 1951 года. Площадь очага эпизоотии составила 2,5 миллиона квадратных километров, кролики погибли почти поголовно. В последующие годы эпизоотия повторялась во многих штатах Австралии, преимущественно поблизости от рек, влажных лесов и других мест, населенных комарами, основными переносчиками вируса миксоматоза.

Истребить кроликов не удалось, но их численность резко упала и никогда уже не достигала прежнего, угрожающе высокого уровня. Австралийские овцы, дающие такую превосходную шерсть, снова получили возможность наслаждаться на пастбищах сочной зеленой травой. Наука одержала большую победу.

Ветеринар-француз, конечно, был в курсе всех событий. Как он использовал австралийский метод и к чему это привело, мы уже знаем. Но вот ирония судьбы! Незадолго до случившегося кембриджский биолог Ч. Мартин попытался истребить 10 тысяч кроликов, которые населяли остров Скокхолм. Он искусственно заразил и выпустил на волю около 140 зверьков! Судьба была милостива к англичанину, эпизоотия не разразилась. Причину неудачи выяснили много позднее — на зараженных кроликах не было блох, распространителей заболевания.

…Живое против живого. Специалисты следующим образом определяют этот метод: «Под биологической борьбой обычно понимается вытеснение одних (вредных) организмов другими (безвредными)…» Биометод родился не в наши дни, история его уходит в глубокую древность. Наблюдательные люди давно стали использовать в своих целях враждебные отношения между отдельными организмами.

Финиковые пальмы повреждает вредный вид муравьев. Но ведь у них есть противники, хищные гордые муравьи, и аравийские садоводы привозили из горных лесов колонии этих защитников и пускали и их «в атаку» на муравьев-вредителей. Было это 900—1000 лет назад.

Китайские садоводы использовали в древности муравьев для борьбы с листовертками, повреждавшими мандариновые деревья. Для удобства передвижения муравьев с одного дерева на другое китайцы соединяли соседние деревья бамбуковыми мостиками.

В 1762 году, пожалуй, впервые с успехом переселили врагов вредных животных из одной страны в другую. Жителям острова Маврикий сильно досаждала красная саранча. Они завезли на остров индийскую птицу майну, которая быстро уничтожила вредителя.

Около 100 лет назад один вид хищного клеща совершил гораздо более впечатляющее путешествие: из Северной Америки во Францию! Его привезли для того, чтобы спасти виноградники этой страны от страшного врага — филоксеры. На своей родине этот клещ прослыл умелым истребителем виноградной филоксеры. А США в конце прошлого века «импортировали» из-за океана муху-агромизиду, «специалиста» по борьбе с австралийским желобчатым червецом, опасным вредителем сельского хозяйства.