Бесконечность

Глава 4

Келлан

Она идет сквозь толпу, опустив голову, пока все они вполголоса комментируют ее слова, которые никто никогда не должен был слышать. Это была не ее вина, но они делают вид, что так оно и есть.

Она не хочет привлекать к себе никакого внимания, что иронично, учитывая, с кем она предпочитает проводить свое время. Она могла бы выбрать кого угодно, но в итоге остановила свой выбор на квотербеке футбольной команды. Это был только вопрос времени, когда он сделает что-то, что привлечет к ней такое негативное внимание. Он не может устоять перед желанием добиться всего сам. Его время приближается. Я чувствую это.

Знакомое, но странное чувство гнева охватывает меня, когда я думаю о том, что он с ней сделал. Он пытается затащить ее обратно в самые темные уголки ее разума. Я должен найти способ убедиться, что она не пойдет туда. Я не готов к тому, что наше время вместе оборвется. Он должен просто отпустить ее. Все было бы намного проще, если бы он избавил ее от унижения.

Я наблюдаю за ней в своей человекоподобной форме, маскируясь в толпе, как будто я еще один из них. Никто здесь не увидит меня настоящего, по крайней мере в ближайшее время. Мне не разрешается намеренно показывать людям свое истинное теневое «я», если только я не буду рядом, чтобы перенести их душу. Это глупое правило.

У меня никогда не было желания задерживаться среди них так долго, как в последнее время. Я обнаружил, что все больше и больше времени провожу в своей человеческой форме, чтобы быть рядом с ней. С того момента, как я впервые увидел ее, в ней что-то медленно менялось внутри меня.

После того, как видео показало ее большинству жителей Торн-Гроув, я чувствую себя более защищенным по отношению к ней. Это еще одно чувство, которого я никогда раньше не испытывал с такой пламенной интенсивностью. Это проблема. Мне знакомы эмоции. Просто у меня никогда не было в них потребности, пока моя сломленная красота не встретилась на моем пути. Все, что я чувствовал до нее, было не более чем мимолетным мгновением во времени.

Первую часть дня она проходит без каких-либо серьезных проблем. Они обмениваются комментариями вполголоса, но она избегает смотреть на них. Она держится особняком, идя, опустив глаза в землю.

Как раз в тот момент, когда она собирается за обедом, в то самое время, когда она обычно это делает, я чувствую, что меня отзывают. Я на мгновение замираю, прежде чем бросить на нее последний взгляд и отступить в тень, чтобы исчезнуть. Глупая работа.

Я отсутствую большую часть дня, оставляя ее на произвол судьбы. Если бы я мог защитить ее от их мучений, не рискуя самой целью ее существования, я бы это сделал. Я начинаю понимать, что сделал бы для нее практически все, а мне даже не доставило удовольствия просто побеседовать. Она ничего не знает обо мне, но я знаю о ней все, что могу.

К тому времени, когда я снова могу подойти к ней, моя питомица уже спит в своей кроватке. Я должен был увидеть ее, поэтому я вошел в ее квартиру и в настоящее время наблюдаю за происходящим из тени. Сегодня произошло массовое ДТП, которое отняло у меня больше времени, чем я ожидал. Каждый раз, когда я заканчивал руководить одной душой, другая звала меня. В такие дни, как сегодня, я думаю о том, насколько полезным было бы иметь партнера для помощи в работе. Мой взгляд возвращается к Лене. Что, если бы она могла быть рядом со мной и помочь мне? Я выбрасываю эту мысль из головы. Это невозможно. Этого никогда бы не допустили. У смерти нет партнера. Смерть должна быть одинокой, окончательной.

Она дергается во сне. Может быть, она чувствует меня в своем бессознательном состоянии. Ты не так одинока, как думаешь, милая. Ее парень-неудачник на вечеринке, наверняка находит другой способ причинить ей боль. Я хотел бы вмешаться, но я остаюсь в тени и наблюдаю, как единственный человек, к которому у меня когда-либо возникли чувства, не испытывает ничего, кроме чистой тоски.

Чувства. Они постепенно становились сильнее с того момента, как я впервые увидел ее. Я не должен вот так выпускать ситуацию из-под контроля, потому что это все усложняет — как сейчас. Она снова дергается, как будто ей снится дурной сон, и все, что я хочу сделать, это обнять ее и погрузить в спокойный сон.

Я наблюдаю, как поднимается и опускается ее идеальная грудь. Одеяло сбилось у нее на талии, а рубашка прилипла к коже, обнажая твердые соски. Они жаждут, чтобы я протянул руку и коснулся их. С ее губ срывается стон, и я перестаю дышать. Я застываю на месте от самого восхитительного звука, который я когда-либо слышал. Ей вовсе не приснился плохой сон.

Она снова шевелится, и одна ее нога высвобождается из-под одеяла. У нее вырывается еще одно сладкое хныканье. Мне требуется вся моя сила, чтобы не выйти из темного угла и не заставить ее издавать больше этих звуков. Я опьянен ими.

Несмотря на то, что я испытывал к ней влечение, я всегда старался предоставить ей уединение, когда она была в комфорте своего дома. Я заскакиваю проведать ее и ухожу. Я никогда раньше не слышал, чтобы она издавала такие звуки, в основном потому, что мне не нравится видеть ее со своим парнем. Это их общая квартира, и он портит мне настроение. Я хотел бы прикончить его, но это запрещено.

Я рад, что его не было дома, когда я появился здесь. Я не хочу видеть его рядом с ней. Я не видел видео, но когда очередной всхлип срывается с ее губ, я ловлю себя на мысли, что задаюсь вопросом, те ли это звуки, которые она издавала на нем.

Знакомый звоночек звенит в моем сознании, указывая на то, что кто-то готов перейти в мое царство. Я должен идти, и впервые я подумываю о том, чтобы не уходить. Если я уйду, я могу пропустить то, как морщится ее лицо, когда она снова издает эти хныкающие звуки. Интересно, о чем она мечтает? Кто доставляет ей сладкое удовольствие, пока она отдыхает?

Неохотно я растворяюсь в ночи, чтобы предстать перед человеком, которого я здесь должен забрать. Это пожилая женщина, и я ловлю себя на мысли, что надеюсь, что все пройдет быстро, и я смогу вернуться к своему питомцу. Морщины на обвисших щеках пожилой женщины рассказывают историю ее жизни, подобно гусиным лапкам, разбегающимся от ее глаз, и морщинам на лбу. Она смотрит на меня со своей больничной койки, и в ее глазах нет ничего, кроме принятия. Эти самые простые. Те, которые, кажется, прожили полноценную жизнь.

Я делаю шаг вперед и протягиваю ей руку, чтобы предложить пожать ее, и она делает это без единого вопроса. Я веду ее за руку в свое царство, где она сможет выполнить свое предназначение. Я не знаю, каким будет ее путь. Это могут быть годы, полные потрясений и испытаний, или просто моменты радости и принятия. Пожилая женщина смотрит на меня, когда я отпускаю ее руку, молча кивая. Она улыбается и кивает в ответ. С этими словами я исчезаю из поля ее зрения.

Я ничего не чувствую к старой женщине. Я ничего не чувствую ни к кому, кроме моей черноволосой любимицы. Я жажду вернуться к ней. Когда я снова появляюсь в темном углу ее комнаты, который раньше занимал, я поражен открывшимся передо мной зрелищем.

Моя идеальная Лена широко раскрыта, чтобы я мог ее видеть. Ее ступни установлены на кровати, ноги согнуты в коленях, когда она потирает пальцами свой центр. Она приподнимается на кровати и свободной рукой ощупывает свою грудь. Я хочу протянуть руку, обвить своими темными щупальцами ее шею и спросить, о чем она думает. Что делает ее такой нуждающейся? О ком она думает?

Ее пальцы погружаются в ее блестящее влагалище, и я знаю, что это изменит меня самым неожиданным, но восхитительным образом. Я не знаю, сколько еще я смогу оставаться нейтральным сторонним наблюдателем. Нейтрален ли я вообще в этот момент? Я жажду ощутить ее вкус на своем языке. Я хочу чувствовать, как она извивается подо мной, выгибая спину, умоляя о большем, подобно тому, что она делает сейчас.

Я должен уйти, чтобы это чувство не усилилось, но сейчас я тяжело дышу, и все, чего я хочу, это быть здесь, с ней. Я наклоняюсь, чтобы сжать свой ноющий член тени. Медленно я глажу себя, все это время не сводя с нее глаз. Я не хочу пропустить ни секунды этого момента. Она будет запечатлена в моих воспоминаниях, чтобы я мог воспроизводить ее в цикле всю вечность.

От того, как складывается серединка ее лба, когда она приоткрывает губы и издает еще один стон, у меня перехватывает дыхание. Она быстрее вводит и выводит пальцы из своей киски, в то время как другая ее рука скользит вниз, нащупывая клитор. Ее глаза закрываются, как будто она дюйм за дюймом приближается к оргазму.

Я жажду прикоснуться к ней. Я поглаживаю себя быстрее, представляя, каково это — погрузиться в ее стенки. Ее гладкая киска так идеально растянулась бы вокруг меня. Один из моих темных завитков движется из угла комнаты. Он на дюйм приближается к тому месту, где она расположилась на кровати, в этот момент думая о чем-то своем. У меня нет силы воли, чтобы остановить это.

— Черт, — кричит она, поджимая пальцы ног.

Внутри меня нарастает давление, становясь все ближе и ближе к тому, чтобы лопнуть по швам. Я не кончу без нее. Завиток скользит вверх по краю кровати как раз в тот момент, когда еще один стон срывается с ее восхитительных губ.

— Да! — Она кричит и доводит себя до оргазма.

Я представляю, как ее тугая киска сжимается на моем члене, когда она достигает своего блаженного кайфа, и я нахожу свой вместе с ней. Сперма вытекает из кончика моего теневого члена, покрывая мою руку, как раз в тот момент, когда завиток обвивается вокруг одного из ее запястий. Она все еще приходит в себя от оргазмического блаженства и не замечает этого; однако я быстро беру себя в руки и убираю его.

Это был слишком большой риск. Если бы она увидела меня, это могло бы все испортить. Я пытаюсь собраться с мыслями, но мой разум продолжает метаться. Сейчас она выглядит такой красивой. Глубокий румянец на ее щеках подчеркивает ее обычно бледную кожу. Она делает еще один глубокий вдох и садится на кровати. Я бросаю на нее последний взгляд, прежде чем исчезнуть в ночи, надеясь, что она не заметила меня. Я становлюсь беспечным, и это проблема.