Бескрылые

Бескрылые

Молодой Ангел с пристрастием «оглядел» себя со стороны. В отличие от проявленных Бескрылых, зрение коих Создатель устроил таким образом, что для подобной процедуры им требовались приспособления, называемые обитателями плотных планов зеркалами, это не составляло труда: все безупречно – перышко к перышку, искорка к искорке и переливающийся небесно-голубым меч Истины на плече. Настоящий Воин Света.

Ангел расправил крылья, сделал взмах, и, волей Архангела Михаила, «определился» в первую шеренгу Воинства Света, рядом с Пожилым «солдатом», втиснувшись со всего маху между ним и его сверкающим соседом, едва успев сложить оба крыла и придержать меч, однако не избежал при этом поднятия облака звездной пыли, что среди Ангелов-Воинов считается дурным тоном и признаком бездумного гусарства.

Пожилой едва заметно поморщился и бросил красноречивый взгляд на соседа, тот пожал могучими плечами – что поделаешь, новичок. Вновь прибывший, проклиная себя за неуклюжесть, замер в неудобной позе, стараясь не привлекать к себе всеобщего внимания первых двух шеренг, и уставился в слабо шевелящуюся «стену» напротив.

Воинство Ангелов хранило молчание, Архистратиг не жаловал любителей разговорчиков в строю, а нарваться на полный любви взгляд военачальника никто не торопился, да и куда, срок противостояния – вечность, исход – не загадка, а служба, она же служение, есть Жизнь и Путь.

Так рассуждало большинство опытных, потрепанных в боях Воинов Света, но не Молодой Ангел, ибо как новобранец был испуган, напряжен и… любопытен. Состояние каменного истукана довольно быстро надоело ему, хотя нельзя не отдать должного ангельскому терпению – на грешной Земле, к примеру, за это время пролетело три с половиной столетия, и Молодой, сменив «смирно» на «вольно», обратился к Пожилому:

– Пока тишина, даже скучновато.

Видавший всякое Ангел снисходительно улыбнулся:

– Поаккуратней, даже слово, сказанное тобой здесь, на Небе, влияет на то, что произойдет там, внизу, на Земле.

Новобранец согласно кивнул головой:

– Да-да, я помню, но Бескрылые не зрят энергию, а когда они чего-то не видят, то полагают это либо отсутствующим вовсе, либо «назначают» ничтожным, и на фоне безобразного обращения с реальностью (как раз таки состоящей из энергий) молятся на зримые им миражи физического мира. Они глупцы и, спотыкаясь беспрестанно, даже не соизволят поднять глаза к Небу. Что им наши слова.

Пожилой хмыкнул:

– Их деяния не в меньшей степени откликаются сюда, иной раз гораздо чувствительнее, чем можно себе представить, в Мире Создателя все взаимосвязано.

Он поправил меч, сползающий с плеча Молодого:

– Держи вертикально, Истина – стержень, а не ветка, гнущаяся на ветру.

Видели когда-нибудь построение ангельского воинства? Нет? Это точно не «черепаха», подопечные Архангела Михаила, собранные в боевой порядок, выглядят как сверкающая сфера, солнце очень подходит для воображения формы этой рати. Архистратиг в центре, он есть ядро, а наша парочка болтунов – на поверхности этого пульсирующего шара, и главнокомандующий прекрасно «видит» настроение (а также и разговоры) своих бойцов в виде изменения освещенности отдельных «точек», составляющих его подразделение. Диалог двух Ангелов Михаил зрел как более яркую на ровном фоне остальной сферы искорку, перескакивающую от одного духа к другому, но не прерывал его – в спорах, знаете ли, как и в окопах, иногда рождается истина, так говорят Бескрылые.

Молодой Ангел тем временем, выровняв как положено свое оружие, продолжил донимать соседа, то ли пытаясь унять дрожь новобранца, то ли в силу неуемного характера:

– А какой смысл в сражениях с альтернативой, – он кивнул в сторону серой безликой массы, – если все мы бессмертны?

Слух у Ангелов преотличный, и вся боевая сфера завибрировала от негодования, а может быть от смеха, кто их, белокрылых, поймет.

Пожилой благожелательно улыбнулся:

– Любое сражение есть диалог, выявление правды.

Молодой чуть не вывалился из строя:

– Глядя на Бессмертных, этого не скажешь.

Опытный Воин Света и бровью не повел:

– Когда в качестве правды понимается сила или собственное мнение, желание, а при уровне сознания Бескрылых так оно и есть, любое сражение в их среде имеет ту самую присущую им форму и заканчивается либо увечьем, либо гибелью плотной оболочки. В результате чего Эго получает доказательство правоты собственных воззрений, а душа – отягощение своих одежд актом грехопадения (в самом общем смысле). Чему ж тут удивляться, таков их Путь Познания.

– Ну а мы чего ради здесь стоим? – Безусый лик Молодого Ангела выразил крайнюю степень удивления вперемешку с легким оттенком возмущения.

Пожилой, не поворачивая головы к собеседнику (наблюдать за антиподами неотрывно предписывал Устав Воинства Света), строго сказал:

– Мы здесь до тех пор, пока они – Бескрылые – будут продолжать диалог подобным (и, видимо, удобным для них) образом.

Новобранец дернулся, едва не уронив меч Истины.

– Мы разойдемся, когда Бескрылые перестанут убивать друг друга?

– Точно так, – отчеканил Пожилой, и легкая усмешка вновь тронула его сияющее лицо.

Архистратиг, слышавший все от начала до конца, согласно кивнул головой в этот миг, а боевая сфера озарилась радужными переливами всеобщего одобрения. Подобное единодушие не разделил всего один боец, новобранец.

– Они диктуют нам наше бытие?

Его голубые миндалевидные ангельские глаза полезли на лоб, а атомное сердце готово было превратиться в сверхновую тут же.

– И да и нет, – коротко прокомментировал Пожилой Ангел, снова поправив меч Истины в неверных руках сослуживца.

– Как это? – новобранец с благодарностью посмотрел на старшего товарища.

– Мы сосуществуем, как и весь Мир, все его составляющие, на приоритетных началах.

– Объясни, – голос Молодого Ангела стал тверже, что и отметил с удовлетворением Архангел Михаил в своем «ядре».

Пожилой, со взором, устремленным по уставу, то есть исключительно вперед, пояснил:

– Бог создает сына Своего, Адама, и дарует ему Рай с одним обременением – неприкосновенным Яблоком. Адам жертвует ребром и получает Еву, которая запускает процесс Познания через нарушение Запрета, получая от Бога власть над Адамом и в придачу, преступление есть преступление, муки при родах. Бескрылые все время обмениваются с Создателем энергиями, не осознавая этого, беспамятством оплачивая свою Свободу Выбора.

Сказав это, Ангел отдал честь. «Неужели Бескрылым…» – поразился новобранец, но, отогнав сию крамольную мыслишку, все же нервно спросил:

– А мы-то к ним каким боком?

– Когда начнется заварушка, ты лучше думай, каким боком стать к антиподу, – загадочно произнес Пожилой.

– А это важно? – не уловив сарказма, заинтересованно переспросил новобранец.

– Если, например, сдрейфишь, побежишь, он, подлец, отсечет тебе крылья и тогда ты сразу же отправишься «вниз», на Землю, в качестве новоиспеченного Бескрылого. – Бывалый воин выкатил глаза из орбит.

– А если подставлю его копью грудь? – заносчиво воскликнул Молодой Ангел.

– После боя будешь произведен в капралы… посмертно. – «Сфера» вздрогнула от хохота, «ощетинившись» салютом из тысяч ярко-желтых искр так, что Архистратигу пришлось прикрикнуть на подчиненных, старательно сдерживая при этом собственную улыбку.

Едва ряды Воинов Света затихли, как Пожилой Ангел прошептал:

– Смотрите, серые зашевелились.

Стоящие до этого недвижимо антиподы, отчего и напоминали своим строем серую, монолитную стену (по причине свойственных им низких, по отношению к ангельским, вибраций), произвели некоторое перемещение в сторону «боевой сферы» Михаила.

– Ой, – икнул Молодой. – Внизу началась мировая война?

– Ага, – кивнул ему невозмутимый опытный боец. – Какой-нибудь князек с дружиной человек сорок, из коих конных не наберется и половины, не поделил с соседом приграничной деревеньки в три дома, или местного значения рыцарь, упившись до полусмерти, неожиданно решил жениться, да невеста заартачилась, вот его вассалы и устроили побоище на лесной поляне с родственниками барышни, то-то щепки летят.

Пожилой Ангел подмигнул новобранцу:

– Было бы что серьезное, антиподы уже перли бы на нас с колесницами и слонами.

– Неужто, – восхитился Молодой. – Пока тамошние (и он кивнул «вниз») Бескрылые с удовольствием отсекают друг другу конечности, здесь серых разбирает легкая щекотка? Кровь на Земле на потеху Небес, – сделал он неожиданный вывод.

– Кровь на Земле, – было видно, опытный воин с уважением относится к этому слову, – величайшая глупость, не нужная ни там, ни тут. С энергетической точки зрения, кровопускание посредством насилия – бессмысленный акт, в процессе Самопознания обеспечивающий нулевое продвижение.

– И тем не менее, – вставил новобранец, – размахивание холодным оружием на Земле влияет на нас, по твоему же утверждению.

Пожилой возражать и не собирался:

– Стоя друг против друга здесь, мы поддерживаем Баланс Мира.

Он поправил уже свой меч, начинавший предательски сползать с плеча:

– Отвернись мы хоть на миг, они – антиподы – посрезают нам все крылья сразу же, отступят они – Мир зальет Свет Его Величия, и самопознание прекратится.

– А я думал, мы… – начал новобранец, но Пожилой не обратил на него никакого внимания, продолжив:

– Они, как и мы, это стена Райского Сада, не будь ее, Эдем распространится на весь Универс.

– А если дрогнем мы? – Молодой Ангел понемногу начинал осознавать смысл противостояния.

– Они схлопнут Рай в точку, а Свет, сжатый до такой степени, как известно, Большой Взрыв. Мы держим «стену» с двух сторон, это наше предназначение, Ангелов и Падших.

– Если так, – новобранец начал ерзать на месте, крылья его, не привычные к долгому бездействию, «окаменели», а резкий характер требовал движения, – то какова роль Бескрылых в их влиянии на нас?

Пожилой хмыкнул:

– Ты ведь догадываешься и сам, что она не может быть ничтожной, иначе Создатель не назвал бы бескрылого Адама сыном своим. Их предназначение величественно. Если мы здесь сообща удерживаем стену от падения, то есть в равновесии, то они (Бескрылые) двигают ее. – Меч Истины в его руках озарился ярко-лиловым свечением. – Гея подтверждает мои слова, – закончил опытный воин.

Голубые глаза ангела-новобранца расширились от изумления (в земном эквиваленте приблизительно до размеров Женевского озера).

– Поверить не могу, мы, титаны, всего лишь удерживаем равновесие, когда они, не выдающиеся ростом, да и умом, если честно, способны перемещать «стену».

Пожилой Ангел скорчил физиономию, мол, вот так-то, братец, бывает.

– Приближаясь к Богу сознанием, они расширяют границы Рая и, соответственно, наоборот.

– Нонсенс какой-то, – воскликнул, не сдержавшись, новобранец.

– Ты о Мире и Замысле Творца? – ехидно улыбнулся Пожилой. – Не забывай, их проявленный план дуален.

– Все равно не ясно, – спохватившись, обиженно (сам на себя) пробормотал Молодой Ангел. Темное пространство впереди опять слегка всколыхнулось. «Пьяные мужики в кабаке подрались, – «авторитетно» заметил он про себя, – или дуэль на шпагах, нет, скорее на пистолетах, впрочем, все одно, главное, чтобы из-за дамы».

Голос Пожилого Ангела вернул его в тонкую реальность:

– Когда Бог один, Ему хватает и лужайки в Эдеме, но если «Богов» становится много, расширять границы сферы обитания просто необходимо. Такая вот простая Божественная логика.

Он по-отечески коснулся крылом с несколькими вырванными перьями (боевые ранения) плеча новобранца.

– У Бескрылых своя «работа», схожая с нашей, ты ведь прекрасно знаешь: на Земле как на Небе. Их сознание – та же «стена», с одной стороны давит Эго, с другой – Искра Божья.

– Что же тогда расширяет их сознание, двигает их «стену»? – Молодой Ангел начинал запутываться в приходящей информации.

Опытный воин добродушно усмехнулся:

– То же, что и твои крылья, Любовь. Эту энергию первоначала и познает Создатель.

– Но ведь Он и есть сама Любовь? – Вид у новобранца был обескураженный, меч сполз с плеча, а крылья разошлись в стороны и щекотали носы ангелам второй шеренги.

– Так и есть, – не скрывая улыбки, ответил Пожилой. – Господь есть Любовь, а значит, процесс Самопознания – это изучение Любви, энергии сотворения Сотворяющего, идеи Возникновения и смысла Завершения, того, что пребывает в Себе, не являясь Собой, ибо не познано Собой, а стало быть, не принадлежит Себе.

Пожилой Ангел «крякнул» от удовольствия, а Молодой застыл и, опершись на меч, как на костыль, пытался вместить в себя услышанное.

В этот самый миг там, внизу, один Бескрылый, уже занесший над спящим братом сверкающую в лунном свете сталь, вдруг опустил руку со смертоносным жалом в карман и осторожно, ни разу не скрипнув, вышел вон, подставив счастливое лицо ночному ветру, принесшему от ослепительной голубой звезды из созвездия Псов тихий шепот:

– Не надо.