Бессмертная Всадница

— И поэтому вы тоже оставили браслет? — спросила Эйми.

— Без него я не могу создать ничего, что могло бы стать монстром. Но если Пагрин всё ещё жив и он создал Воинов Пустоты, то я должна остановить его. Гари фу итху чингрет!

— Действительно, — согласилась Пелатина.

— На вашем языке гораздо лучше произносить ругательства. Он гораздо выразительнее.

— Давайте поднимем вас с пола, — сказала Пелатина, обнимая Кьелли за талию.

Кьелли стряхнула её руку.

— Я прекрасно могу встать. Знаю, что выгляжу старой, но моё тело не состарилось так, как состарилось бы ваше. В этих костях по-прежнему много силы.

И, словно демонстрируя это, Кьелли встала быстро и непринуждённо. Она прошла через комнату к креслу у окна и села там.

— Но я чувствую усталость. Или, возможно, это скорее скука.

Пелатина опустилась на подушки рядом с Кьелли, словно не совсем веря в то, что та настолько сильна, как утверждала. Натин прислонилась к стене рядом с ними и скрестила руки на груди.

— Так почему же вы старая? — спросила Натин. — Эйми говорит, что в вашей груди горит только одна искра. Разве вам не суждено иметь тысячи, раз уж вы бессмертны?

— Раньше у меня их было так много, что от них у меня кровь стыла в жилах. Но это история для другого раза. Прямо сейчас нам нужно придумать, как найти Пагрина.

— Значит, Эйми сможет убить его? Таков наш новый план? — спросила Натин.

На лице Кьелли снова отразилась печаль.

— Я всё ещё не могу поверить, что он мог это сделать, но да, если Пагрин создал этих монстров, то я должна остановить его, — выражение её лица было жёстким, и Эйми заметила суровый блеск в её глазах.

— Как нам найти его? — спросила Пелатина. — Мы искали Повелителя Искр по всей армии, но она полностью состоит из Воинов Пустоты. И из-за этих поисков погибла Левана.

Голос Пелатины был полон боли, которую разделяла Эйми. Она не хотела видеть, как эти монстры убивают других Всадниц.

— Пагрин, скорее всего, будет где-то со своей армией, но он может оказаться в самом центре событий, и вы его не увидите, — Кьелли указала на набросок Натин. — Воины Пустоты — его точные копии.

Эйми подумала о тысячах одинаковых лиц, смотревших на неё, когда она пролетала над армией. Неужели Повелитель Искр наблюдал за ними всё это время? Она содрогнулась от этой мысли.

— Однако у меня есть идея, как мы можем использовать браслет, чтобы найти Пагрина.

Кьелли вытерла лицо, и её слёзы исчезли. Она снова выглядела как та властная женщина, которая вошла в свой коттедж и помешала Эйми убить Петру. Она выглядела как женщина, у которой есть план. На Эйми нахлынула волна облегчения.

На протяжении всего вчерашнего задания, пока они искали подсказки по всему городу, Эйми мечтала о том моменте, когда она сможет передать решение проблемы спасения города Кьелли. Но эти надежды рухнули, когда они нашли браслет, и Эйми возненавидела Кьелли за то, что она предала их. Но она никого не предавала, и вот теперь она строила планы, как найти Повелителя Искр и остановить его. Эйми больше не нужно было нести ответственность за спасение города, она могла поручить это кому-то, кто не испугался бы и не облажался.

— Вот, — Эйми протянула руку, оттягивая манжету рукава, чтобы показать браслет. — Вы можете забрать его обратно, но мне нужно, чтобы вы показали мне, как его снимать. Я уже пыталась, но руку пронзила боль. Какой-то шип попал мне в вену.

Кьелли уставилась на неё своими светлыми глазами, непроницаемыми, как у дракона.

— Пожалуйста, — взмолилась Эйми.

— О, дитя моё, — вздохнула Кьелли. — Ты не сможешь снять его, не убив себя.

— Но… — Эйми не понимала. Она оглянулась на Пелатину и Натин, которые выглядели обеспокоенными. — Раньше вы его носили, а теперь нет, так что он снимается, — настаивала Эйми.

— Иди сюда, — Кьелли протянула руки, подзывая Эйми.

Она подошла к окну и остановилась перед Кьелли. Пожилая женщина осторожно взяла Эйми за руку, стараясь касаться только браслета, но не кожи, пока не убедилась, что стрелка на циферблате находится в нейтральном положении. Затем она взяла обе руки Эйми в свои. На её пальцах были грубые мозоли.

— Браслеты были изготовлены Квореллом и предназначались только для нас. Мы никогда не предполагали, что их наденет человек.

Кьелли провела пальцем по золотому браслету с гравировкой, который всё больше и больше походил на кандалы на запястье Эйми.

— Браслеты питаются от искр, — продолжила Кьелли. — Этот шип, который вошёл в твою вену? Теперь он связан с твоей искрой. Чтобы отсоединить его и снять браслет, требуется большое количество энергии. Если ты его отключишь, это погасит большую часть жизни в твоей искре. Но ты молода, так что, возможно, у тебя останется немного энергии.

— Сколько? — шёпотом спросила Эйми.

Кьелли пожала плечами.

— Возможно, несколько недель. Когда я сняла браслет, у меня ещё оставались запасные искры. Я воспользовалась одной из них, чтобы снять его.

— Я застряла с этим навсегда?

Эйми никак не могла в это поверить. Она не хотела провести остаток своей жизни, видя, как у людей загораются глаза, зная, кто скоро умрёт, а кто проживёт ещё долгие годы. Наконец-то она нашла людей, которые обнимали её, прикасались к ней и не заботились о её коже. Но теперь она всегда будет бояться, что случайно украдёт их искры. Мысль о том, что она проведёт остаток своей жизни таким образом, заставила её подавить рыдание.

В дверях послышалось рычание, и Эйми, обернувшись, увидела Джесс. Она не могла просунуть ни плечи, ни крылья, но просунула в комнату свою длинную шею. Её жёлтые глаза сверлили Эйми, а кончики перьев подрагивали.

— О, Эйми, — на лице Пелатины было столько сочувствия, что Эйми пришлось отвести взгляд, чтобы не разрыдаться.

Кьелли сжала её руки.

— Жаль, что я не могу сказать тебе, что ты будешь носить этот браслет вечно. Так было бы лучше.

— Лучше? Что, сверкающие искры, по-вашему, это должно значить? — у Натин было сердитое лицо, и тот факт, что она злилась из-за Эйми, едва не вызвал у неё слёзы. Она прикусила губу, чтобы сдержать их.

— Я сказала, что браслеты заряжаются от искр, — продолжила Кьелли. — Не только когда вы их снимаете или используете для создания Воинов Пустоты, но и постоянно, — она протянула руку и обхватила ладонями лицо Эйми. — Прости, дитя, но браслет вытягивает твою искру. Он медленно истощает твою жизненную энергию.

— О, ифансазис, Эйми, — Пелатина прижала руки ко рту, и в её глазах стояли слёзы.

Натин ударила Эйми по руке, достаточно сильно, чтобы было больно.

— Зачем тебе понадобилось идти и надевать его, идиотка?

— Я… — Эйми почувствовала, что не может дышать. — Сколько?

— Не знаю наверняка. Человек никогда раньше не носил ни один из наших браслетов, но я бы предположила, что, может быть, несколько месяцев.

Она умирала. Она не чувствовала этого, но через несколько месяцев её искра угаснет. Все смотрели на неё, ожидая, что она что-нибудь скажет. Их лица были полны жалости, смешанной со страхом, и Эйми не могла смотреть на них. Всю её жизнь люди смотрели на неё с жалостью или боялись того, что видели. Теперь они были правы, поступая так, и она ненавидела их за это.

Глава 8. Крики и Драконы

Вырвав свои руки из рук Кьелли, она повернулась и побежала. Джесс подвинулась, пятясь к дверному проёму. Эйми вскочила в седло, и Джесс, не нуждаясь в команде, взлетела.

— Эйми!

Кто-то крикнул снизу, но Эйми не обратила на это внимания. Ей нужно было побыть одной. Ей нужно было открытое небо и ветер в лицо. У неё не было другого плана, кроме как сбежать. Джесс парила над городом, набирая высоту, и поднималась всё выше и выше, пока здания не превратились в крошечные разноцветные кварталы далеко внизу. Виноградники зелёными рядами опоясывали холмы, а далеко на севере Эйми могла видеть мерцание гораздо более широкой реки.

Она закричала в небо, выплёскивая всё, что накопилось за последние два дня, — все свои тревоги, страхи, надежды. Джесс присоединилась к ней и громко зарычала. Вероятно, она напугала людей в городе внизу, но ей было всё равно. Когда её крик затих, она сделала глубокий вдох и повторила его снова. Затем она выругалась. Все ругательства, которые она когда-либо слышала, даже те, которые Пелатина использовала и которых она не понимала, она выкрикнула в небо.

Они поднимались всё выше, но теперь Эйми взяла управление в свои руки, потянув Джесс за закрученные спиралью рога и направив их вниз. Она заметила полевой луг на склоне над виноградниками и направила Джесс туда. Они приземлились, но Эйми не спешилась, а осталась сидеть в седле, глядя на незнакомый пейзаж. В воздухе витал густой аромат полевых цветов, повсюду жужжали пчёлы, не обращая внимания на дракона, который приземлился возле них.

— Это нечестно, Джесс, — прошептала она. Джесс фыркнула в знак согласия.

Она заметила, как Малгерус и Скайдэнс взмыли в небо, и напряглась, но они не последовали за ней. Должно быть, они заметили её, потому что подлетели ближе, но кружили в воздухе, не приземляясь, давая ей время, но давая понять, что они рядом, если понадобятся. Должно быть, это было предложение Пелатины, потому что у Натин никогда не хватило бы такта оставить её в покое.

Эйми погладила перья на шее Джесс, их мягкость чудесно контрастировала с прохладной твёрдостью её чешуи. Она мысленно ощущала удовольствие Джесс, почти как мурлыканье во время их общения.

— Джесс, когда придёт время, ты должна пообещать мне, что уйдёшь, — сказала Эйми, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо, хотя и чувствовала, что он срывается.

Джесс выпустила небольшое облачко дыма, которое поднялось к небу.

— Я серьёзно, Джесс. Когда энергия в моей искре иссякнет, тебе придётся улететь далеко-далеко. Понимаешь?

Эйми почувствовала прилив любви к их соединению и не поняла, что это значит. Когда Кьелли сказала ей, что браслет убивает её, первой мыслью Эйми была не о себе и о жизни, которой ей не суждено прожить. Она подумала о Джесс. Без Всадницы дракон снова превращался в дикое существо. А дикий дракон представлял опасность и должен был быть убит, как Яра и Дайренна убили Эллану после того, как она и Хайетта разбились во время своего первого полёта. Эйми не хотела, чтобы Джесс страдала из-за того, что её Всадница оказалась идиоткой и надела браслет, к которому ей не следовало прикасаться.

На такой высоте, на склонах, ветер был сильным и трепал крылья Джесс. Эйми почувствовала, что ей хочется снова взлететь, взмыть в небо, разорвать облака и спикировать вниз, чтобы скользить по реке, и чтобы брызги щекотали ей живот. Джесс была ещё так молода, так полна жизни.

Эйми посмотрела на искру, ярко вспыхнувшую в её груди. Казалось, что она ничуть не потускнела со вчерашнего дня, но если Кьелли была права и у неё осталось всего несколько месяцев, то скоро она начнет замечать, как она угасает. От этой мысли у неё перехватило горло, и на мгновение она перестала дышать. Ей потребовалась вся её сила воли, чтобы подавить панику. Может быть, когда она увидит, что её искра действительно погасла, они с Джесс смогут улететь куда-нибудь очень далеко, где их никто не найдёт. В таком случае, когда она умрёт, Джесс сможет жить там.

— Вот так мы и поступим, девочка. С тобой всё будет в порядке, — Эйми ободряюще погладила её по макушке.

Теперь, когда у неё был план относительно Джесс, она почувствовала себя лучше. Ужас от потери собственной жизни, всё то, чего она никогда не испытает, не давало ей покоя, но она решительно отгоняла эти мысли прочь. Если она допустит эти мысли, они сломают её. И прямо сейчас ей нужно было держать себя в руках, потому что Кьелли нуждалась в ней. Она должна была использовать браслет, чтобы найти Пагрина, и, хотя это пугало её, Эйми хотела помочь. Она ни за что не могла оставить всех людей в Киерелле умирать.

— Полетели, Джесс.

Эйми слегка сжала коленями рога Джесс и надавила на них. Они спрыгнули с луга и взмыли в небо. Натин и Пелатина встретили её, и они втроём спустились обратно в коттедж Кьелли. Она ждала их в своём саду и, несмотря ни на что, улыбалась, наблюдая за приземлением драконов, хотя Малгерус раздавил её картофельные грядки.

— Честно говоря, никогда не думала, что снова увижу драконов, — сказала она, когда Эйми спешилась. — Думала, что запомнила, какие великолепные у них цвета, но теперь я вижу, как они поблекли в моей памяти.

— Вы нарисовали все эти прекрасные картины, не так ли? — Пелатина указала на её коттедж.

Кьелли кивнула.

— Мне не хотелось расставаться со своими Всадницами, и я хотела, чтобы драконы по-прежнему были рядом со мной.

Пока Эйми не было, Кьелли переоделась из длинной полосатой юбки, которая была на ней, в коричневые брюки и бледно-голубую рубашку. Она закрыла дверь, но она была сломана в том месте, где Пелатина и Натин выбили её ногами, и не запиралась.

— Простите за вашу дверь, — извинилась Пелатина как раз в тот момент, когда Эйми собиралась это сделать. — Ваш коттедж можно оставить открытым?

Кьелли отмахнулась от её беспокойства.

— Сомневаюсь, что вернусь, так что, если кто-то из жителей города захочет помочь себе, мы тоже будем рады.

— Это немного пессимистично. Уверена, что вы вернётесь, — с улыбкой сказала Пелатина.

Когда Кьелли бросила на неё взгляд, Эйми поняла, что сказала остальным, что у Кьелли была только одна искра в груди, но не о том, как мало жизни осталось в этой искре. Кьелли ничего не сказала, как и Эйми, и Кьелли едва заметно кивнула ей. У ног Кьелли лежал рюкзак, и она достала из него длинный чёрный плащ, засунула руки внутрь и подняла воротник на шее.

— Это плащ Всадницы, — сказала Натин.

Он отличался от того, который был на ней, но Эйми тоже обратила внимание на длинные разрезы до бёдер у Кьелли, которые позволяли ей садиться в седло, и глубокие карманы для защитных очков и шапочки.

— Как звали вашего дракона? — спросила Пелатина.

— У меня никогда не было дракона, дитя, — ответила Кьелли.

— Что? Но вы основали Всадниц, поэтому я всегда думала, что у вас был дракон, — Пелатина оглянулась на Эйми и Натин. — Я что-то неправильно поняла, когда узнавала о Всадницах?

— Нет, я тоже всегда думала, что у вас был дракон, — сказала Натин.

Эйми кивнула в знак согласия, хотя и понимала, что ни на одной из статуй или картин Кьелли в городе она не изображена с драконом.

— О, я хотела дракона, правда хотела, но я не могла заставить себя так сильно привязаться к существу, которое, как я знала, я переживу. Особенно потому, что моё сердце всё ещё болело из-за потери стольких наших людей на Киереллатте.

— Так вы украли чей-то плащ? — спросила Натин.

— Натин! — Эйми отругала её за грубость, но Натин только пожала плечами.

— Этот, — сказала Кьелли, застёгивая пуговицы, — принадлежал Эфисте. Она была первой Небесной Всадницей и очень хорошей подругой.

Эйми вспомнила, что она упоминалась в дневнике Кьелли.

— И она часто брала меня покататься на своём драконе, Дрим. У него была светло-голубая, почти белая чешуя, и она блестела, как снежинки.

— Значит, вы уже летали раньше, это хорошо. Спорим, вам этого не хватало? — глаза Пелатины блестели от возбуждения, а Скайдэнс прыгал с ноги на ногу. Обоим не терпелось вернуться в небо.

— Летала, — Кьелли подняла свой рюкзак, надела его и шагнула к Эйми. — Это большое дело — позволить кому-то другому прокатиться на твоём драконе вместе, и я сочту за честь, если ты позволишь мне.

Эйми на мгновение растерялась, не зная, что сказать. Конечно, Кьелли нужно было отправиться с ними обратно в Киерелл, и, очевидно, это означало полететь, но Эйми не подумала о том, каково это — предложить подвезти её. Что, если Джесс это не понравится, и Эйми не сможет держать её под контролем? Что, если она подбросит Кьелли в небо?

Эйми повернулась, чтобы посмотреть на Джесс, но её дракон пристально смотрел на Кьелли, и тогда Джесс медленно опустила голову.

— Можно? — спросила Кьелли, но она уже двигалась, протягивая руку, чтобы осторожно положить её на лоб Джесс. Эйми была уверена, что сейчас ей откусят руку, но Джесс не пошевелилась. Ещё в первые дни тренировок Яра говорила ей, что никогда нельзя прикасаться к дракону другой Всадницы, но Эйми услышала тихий стон удовольствия, когда Кьелли погладила Джесс по голове.

— Драконы что-то чувствуют во мне, возможно, тяжесть веков, я не знаю, но они всегда были спокойны рядом со мной, — сказала Кьелли и отступила на шаг, слегка кивнув Джесс.

— Хорошо, — согласилась Эйми, но она нервничала из-за этого и чувствовала, что должна объясниться сейчас, на случай если что-то пойдёт не так. — Джесс ещё молода, и мы знакомы всего несколько месяцев.

Кьелли выглядела удивлённой.

— Могу сказать, что она молода, но вы обе ведёте себя так, словно связаны гораздо дольше. У вас, должно быть, очень сильная связь.

— Я… — Эйми запнулась. Кьелли только что сделала ей комплимент. Она всегда мечтала о подобном моменте, и он подкрался незаметно и произошёл так, что она даже не заметила. Она почувствовала, как румянец заливает её щеки, и быстро занялась перекладыванием седельных сумок, чтобы Кьелли этого не заметила.

В одном седле им обеим было бы тесновато, но драконьи сёдла были больше, чем лошадиные, и, учитывая, что седельные сумки почти не мешали, они бы поместились вдвоём. Кьелли подошла к ней и встала рядом.

— Знаю, что она здесь единственная самка дракона, и, возможно, было бы разумнее, чтобы один из более крупных самцов нёс двух человек, но, между нами говоря, я всегда считала, что самки на самом деле сильнее, — Кьелли быстро улыбнулась и подмигнула ей.

Эйми почувствовала, что должна объяснить что-то ещё, прежде чем они прижались друг к другу на спине Джесс.

— Вы ничего не подхватите от моей кожи, просто она выглядит немного странно. Я не заразна или что-то в этом роде.

К удивлению Эйми, Кьелли обхватила ладонями бесцветную половину её лица.

— О, дитя, я ни на секунду не подумала, что ты заразна. За свою долгую жизнь я повидала много разных лиц, и твоё далеко не самое странное, — Кьелли посмотрела на браслет на запястье Эйми, затем снова на её лицо. — Если бы у тебя было больше искр… — она замолчала и покачала головой.

Эйми хотела спросить, что она собиралась сказать, но Кьелли ухватилась за луку седла Джесс.

— Вас подсадить? — быстро спросила Эйми.

— Не забывай, я сильнее, чем кажусь.

И Кьелли подтянулась, перекинула ногу и через мгновение уже сидела в седле. Эйми была впечатлена — ей потребовались недели, чтобы освоить это. Она тоже осторожно вскочила и уселась перед Кьелли. Она чувствовала, как Кьелли прижимается к её спине, как её бёдра обхватывают бёдра Эйми, как она дышит ей в затылок. На мгновение она не могла поверить, что это происходит наяву. Кьелли, та самая Кьелли, сидела верхом на её драконе, обхватив её руками за талию. Ей хотелось вернуться в прошлое, в своё детство, и показать маленькой Эйми эту картинку.

Она достала из кармана свои лётные очки и, надевая их, пожалела, что у неё нет запасной пары, которую она могла бы предложить Кьелли. Она могла бы спрятаться за ней, если бы ветер стал слишком сильным.

— Ладно, Джесс, летим домой, девочка, — тихо сказала Эйми.

Она услышала, как Кьелли резко вздохнула, когда они взлетели. Скайдэнс и Малгерус оторвались от них, из-за дополнительного веса Джесс потребовалось больше времени, чтобы найти свой ритм и подняться выше.

— Я буду скучать по этому месту, — сказала Кьелли, когда они пролетали над высокими красочными зданиями Вортенса.

Эйми тоже будет скучать по этому месту, но не потому, что она знала это место, а потому, что теперь она никогда не узнает. У неё не будет возможности вернуться сюда и исследовать окрестности, увидеть эти машины в доках вблизи или научиться говорить на Главике. Она отбросила эту мысль в сторону и сосредоточилась на полёте.

Эйми и Джесс научились сохранять равновесие, когда летели, но из-за Кьелли на борту всё было иначе. Старшая женщина так и не научилась переносить свой вес, когда Джесс летела по небу, используя воздушные потоки, и это замедляло их движение. Тем не менее, Джесс не испугалась и не предупредила её, так что Эйми посчитала это победой.

Малгерус вырвался вперёд, его большие оранжевые крылья с лёгкостью сокращали расстояние. Скайдэнс держался поближе к Джесс, но летел не прямо, а взад-вперёд, описывая круги в воздухе. Он выглядел таким игривым, и Эйми пожалела, что они с Джесс не могут присоединиться к нему.

Теперь, когда они были вдвоём, Эйми чувствовала, что у неё накопилось пятьсот вопросов, которые она хотела задать Кьелли, и она пыталась решить, с какого из них начать. Она оглянулась через плечо. Кьелли сияла, широко раскрыв глаза и любуясь видом, открывающимся с неба. Эйми решила дать ей возможность насладиться им. Её вопросы могли подождать.

Глава 9. Начиная учиться

Они летели без остановки в течение нескольких часов, холмы постепенно сменялись бескрайней тундрой. Малгерус всё это время летел впереди, Джесс плелась позади, а Скайдэнс сновал взад-вперёд между ними. Когда они отправились в путь, Джесс не терпелось снова подняться в небо, но теперь Эйми чувствовала, как она устала. Она беспокоилась, что слишком сильно давит на своего дракона.

Когда небо окрасилось в розовые и золотые тона, Пелатина направилась вниз. Эйми и Натин последовали за ней и приземлились рядом со Скайдэнсом на кочковатую траву.

— Прекрасно, опять трясина, — пожаловалась Натин, спешиваясь и с хлюпаньем приземляюсь.

— Если что-то и может вернуть мне бодрость после кофе Кьелли, так это болота, — Пелатина наморщила нос и огляделась по сторонам.

Эйми, стараясь не пнуть Кьелли, тоже спешилась.

— Я думала, ты всегда счастлива. Разве это не твоя мантра? — спросила Эйми.

— Я, конечно, стараюсь, но, тьфу, чёрт возьми, — но, несмотря на жалобы, Пелатина всё равно улыбнулась Эйми и рассмеялась.

Эйми почувствовала, как её губы дрогнули в ответ, но полноценной улыбки не получилось.

— Надеюсь, ты остановилась не из-за меня, — сказала Кьелли. Эйми заметила, что спешилась она гораздо более скованно, чем садилась в седло.

— Нам нужно дать драконам отдохнуть несколько часов, иначе они начнут падать с неба. Я чувствую, как устал Скайдэнс, так что Джесс и Малгерус, должно быть, совсем выбились из сил, — сказала Пелатина.

Эйми взглянула на Натин, ожидая услышать браваду о том, что она никогда не чувствовала усталости, но вместо этого та погладила Малгеруса по шее и кивнула. Эйми знала, что им нужно отдохнуть, но чувствовала, как в ней поднимается паника из-за задержки.

— Что, если армия уже прорвалась в город? — спросила она, оглядывая остальных.

Пелатина быстро покачала головой.

— Нас не было слишком долго. Они, должно быть, уже завалили туннель.

— Почему ты так уверена? — спросила Эйми.

Девушка подошла и нежно положила руки на плечи Эйми.

— Не уверена, но мысли о худшем нам не помогут. Верь в Яру и наших друзей. Они сделают всё, что в их силах, чтобы выиграть нам больше времени и защитить город. И к настоящему времени это означает обрушение туннеля.

Пелатина была права, и Эйми поняла, что если бы она задумалась, то поняла бы это. Но у неё никогда раньше не было друзей, на которых можно было бы положиться. Это было странное, но приятное осознание. Поэтому она предложила Джесс прилечь в высокой траве. К её удивлению, Малгерус и Скайдэнс свернулись калачиком рядом с ней. Малгерус игриво цыкнул на неё, а Скайдэнс щелкнул своим хвостом. Похоже, сегодня вечером не только Эйми нуждалась в утешении.

— Я могу дежурить первой, — предложила Пелатина.

— Нет, вам двоим нужно поспать, — не согласилась Кьелли, указывая на Пелатину и Натин. — Мы с Эйми подежурим, — она повернулась к Эйми. — Мне бы понадобились месяцы, чтобы как следует научить тебя, но у нас нет времени, поэтому я постараюсь как можно быстрее научить тебя тому, что умею делать с браслетом. Надеюсь, ты быстро учишься.

Натин пожала плечами и вытащила одеяла. Казалось, Платина готова была возразить, но вместо этого она тоже успокоилась. Эйми видела, что глаза обеих девушек открыты и сияют в последних лучах заходящего солнца. Она почувствовала неожиданный прилив любви к ним обоим за то, что они не спали и присматривали за ней.

Кьелли достала из рюкзака лоскутное одеяло, расстелила его на траве и пригласила Эйми сесть рядом с ней. Примерно через минуту после того, как Эйми села, она почувствовала, как влага просачивается сквозь него, делая её задницу влажной.

— Итак… — начала Кьелли, но Эйми заговорила в тот же момент, перебив её.

— Мне страшно, — выпалила она.

Кьелли взяла её за руки.

— Когда я основала Небесных Всадниц, у меня была идея, что они будут самыми храбрыми девушками. Что люди будут равняться на них и чувствовать себя в безопасности, потому что они знают, что эти удивительные женщины готовы их защитить, — Кьелли провела пальцем по костяшкам пальцев Эйми, покрытым пятнами. — Я рада, что пробыла в городе достаточно долго, чтобы увидеть, как это произойдёт, но я не могла не задумываться, что стало с моими Всадницами после того, как я уехала. Новости на самом деле не доходят до Киерелла на севере. Затем я встретила вас сегодня, и за несколько коротких часов вы продемонстрировали все качества, которые, как я надеялась, должны быть у моих Всадниц.

Эйми моргнула. Эта похвала от самой Кьелли была самым удивительным событием, которое она когда-либо могла себе представить. Почему это случилось в тот самый день, когда она обнаружила, что дурацкий браслет, надетый на её запястье, убивает её?

— Я надела браслет не потому, что была храброй, — призналась Эйми. — Я надела его, потому что была расстроена тем, что мы нашли его, а не вас. Я хотела как-то чувствовать себя ближе к вам и меньше чувствовать себя неудачницей.

Эйми, которая жила несколько месяцев назад, пришла бы в ужас от мысли признаться в слабости перед удивительной Кьелли, но для нынешней Эйми это не казалось таким уж большим делом. Даже несмотря на то, что Натин и Пелатина притворялись спящими и подслушивали.

— У тебя есть кто-то в городе, кто гордится тобой? — спросила Кьелли. — Родители? Или возлюбленный?

Эйми покачала головой.

— Мои родители умерли, когда я была маленькой. Меня растили мои тётя и дядя, пока их не забрала болезнь. И…

Она замолчала, когда её мысли обратились к Лиррии. Она никогда не делала вид, что гордится Эйми. Каждый раз, когда она добивалась успеха на тренировках, Лиррия всегда говорила ей, что это потому, что она была замечательным учителем. В темноте её взгляд скользнул к Пелатине. Могла ли она быть кем-то, кто гордился бы ею?

— У меня есть подруги, — наконец сказала Эйми, и радость от этих слов затмила печаль из-за того, что её семьи не было рядом, чтобы видеть её.

— Хорошо. И, насколько я вижу, ты не потерпела неудачу, — сказала Кьелли.

— Когда я впервые надела браслет, я не знала, на что он способен, и чуть случайно не убила Яру. Она наш лидер, — сказала ей Эйми. — А потом я подумала, что вы Повелительница Искр, и мне придётся убить вас, чтобы спасти Киерелл. Но потом, когда я попыталась намеренно использовать браслет, я чуть не убила Петру.

Чего она не сказала, так это того, что после Петры она чувствовала, как сила браслета постоянно воздействует на её разум, требуя, чтобы её снова использовали. Это было менее настойчиво, когда циферблат был установлен в нейтральное положение, но Эйми беспокоилась, что произойдёт, если она поддастся этой силе. Они сидели бок о бок, но Кьелли была выше, и Эйми пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Я понятия не имею, что делаю, — призналась она.

— Такова жизнь, дитя моё. Никто не знает, что делает. Ты совершаешь ошибки и разбираешься в них по ходу дела. Нет никого, кто был бы лучше тебя во всём, за что бы ни брался. Возможно, они лучше умеют притворяться, что знают, что делают, но мне нравится твоя честность.

Эйми это не убедило.

— Похоже, вы знаете, что делаете.

— Ну, а мне шестьсот двадцать четыре. Я очень хорошо научилась не обращать внимания на свои ошибки и двигаться дальше.

Эйми глубоко вздохнула. Она не могла переложить эту ответственность ни на кого другого, так что пришло время признать это.

— Чему мне нужно научиться? — Эйми оттянула манжету своего плаща. Она прижала браслет к груди, так что отблески её искры осветили его выгравированную поверхность. — Нужно ли мне научиться читать то, что на нём написано?

— Нет. Кворентинский — довольно сложный для изучения язык, в нём почти двадцать разных времён, и то, что на нём выгравировано, в основном просто напоминает о том, что нужно ответственно пользоваться браслетом. Думаю, ты это уже поняла. Тебе нужно научиться чему-то совершенно новому, чему даже мне не под силу. У меня есть теория, но я почти уверена, что она сработает.

— Что вы имеете в виду? — в животе Эйми скрутился комок беспокойства. Она подумала, что Кьелли собирается давать ей уроки, как Лиррия, показывающая им технику полёта, которую они могли бы скопировать.

— Ты уникальна, хотя я уверена, что тебе уже говорили об этом раньше, но я не имею в виду твоё лицо.

— Люди скорее использовали слово «уродливая», чем «уникальная», — сухо заметила Эйми.

— Поверь мне, шестьсот лет научили меня тому, что большинство людей — дураки. Я имею в виду, что ты уникальна из-за твоей связи с Джесс.

— Но все… — начала Эйми, пока не поймала взгляд Кьелли, который велел ей перестать перебивать её вопросами.

— У Кворелла, носящего эти браслеты, не было такой связи, как у тебя с твоим драконом, — объяснила Кьелли. — С браслетом ты можешь видеть искры людей, да?

Эйми кивнула и невольно перевела взгляд через укрытый тенями вереск туда, где, свернувшись калачиком, лежали Натин и Пелатина, всё ещё подслушивая. Даже сквозь толстую шерсть их одеял Эйми могла видеть бело-зелёное свечение их искр.

— Как ты знаешь, искра — это жизненная сила человека, это его энергия. Но когда ты установила связь с Джесс, ты использовала свою энергию для этого, — должно быть, Кьелли почувствовала, как Эйми вздрогнула, потому что её следующие слова прозвучали быстро. — Я не имею в виду, что ваша связь отнимает у тебя энергию, в отличие от браслета. Джесс не высасывает твою искру. Но ты использовала крошечную частичку своей жизненной силы, чтобы открыть дверь в своём сознании и впустить Джесс. И пока между вами существует связь, этот крошечный сгусток энергии будет присутствовать.

Эйми на мгновение задумалась над этим. В этом был смысл. Она прикоснулась к своей связи с Джесс и представила, как дверь в её сознании светится крошечными искорками. Этот образ заставил её улыбнуться. Оглянувшись, она увидела, что Джесс наблюдает за ней. Затем она поняла, что и Натин, и Пелатина молча сидели, накинув на плечи одеяла, и прислушивались.

Кьелли больше ничего не сказала, и Эйми задумалась, должна ли она была понять, что это значит. Она прекрасно понимала, что не так умна, как такие учёные, как Кэллант или Пелатина с её четырьмя языками.

— Не понимаю, — призналась она.

— Если ты можешь видеть искры, то, я думаю, ты должна быть способна видеть и связь между Всадницами и их драконами. И тогда, если ты это увидишь, это подтвердит мою теорию, и мы сможем использовать это, чтобы найти Пагрина.

— Как? — спросила тёмная кучка, которая была Пелатиной.

— Из-за того, что Повелитель и его или её Воины Пустоты связаны искрами, которые использовались для их создания. Если Эйми может видеть связь, существующую между Всадницами и драконами, то она должна быть в состоянии видеть, как та же самая связь передаётся от Воинов Пустоты Пагрину.

— Тогда, если мы сможем найти его, мы сможем остановить его, — яростно сказала Натин.

Эйми вспомнила, как Кьелли плакала на полу своего коттеджа, когда обнаружила, что её брат всё ещё жив. Теперь они обсуждали, как его убить.

— Как только мы найдём Пагрина, единственный способ остановить его Воинов Пустоты — высосать из него искры, не так ли? — спросила Эйми.

— Да, — быстро и твёрдо ответила Кьелли.

— Но он же ваш брат.

— Был, и это разбило мне сердце, когда я подумала, что мы потеряли его. Но он создал монстров, и я не могу допустить, чтобы то, что произошло на Киереллатте, произошло и здесь.

Кьелли, должно быть, заметила беспокойство на лице Эйми, потому что кивнула в знак согласия.

— Знаю, тебе это, должно быть, кажется холодным, и моё сердце снова разорвётся, когда я убью Пагрина, — призналась Кьелли. — Я уже говорила, что даже в шестьсот лет я всё ещё испытываю все эмоции так же сильно, как и всегда, но одно из преимуществ времени заключается в том, что ты учишься не зацикливаться на решениях. Это было очень давно, но я помню своё первое столетие, когда я испытывала бурю из десятка эмоций одновременно, особенно когда мне приходилось принимать решение.

Эйми завидовала этому, думая, что, должно быть, приятно всегда быть уверенной в себе.

— А когда мы найдём Пагрина, то сможем спасти и Эйми, — добавила Кьелли.

Эйми уставилась на неё, но Пелатина спросила:

— Как?

— Если в Эйми есть ещё одна искра, она может пожертвовать этой энергией, чтобы снять браслет, — объяснила Кьелли. — Но единственный человек во всем мире, у которого есть запас искр, — это Пагрин. Эйми может использовать браслет, чтобы украсть у него искру.

Даже в темноте Эйми заметила, как загорелись глаза Пелатины при этих словах.

— Теперь у нас есть две причины найти его.

— Прояви двойную решимость, Эйми, — сказала Натин с кривой улыбкой.

От слов Кьелли внутри неё загорелся огонёк надежды. Эйми представила, как она прикрывает его ладонями, стараясь сохранить его маленьким, но в то же время защищая. Они должны были найти Пагрина, чтобы спасти город, это было её первым заданием. Но если бы она могла спасти и себя…

Она должна была научиться этому. Она посмотрела на искру в своей груди, затем перевела взгляд на Джесс. Между ними не было ничего, кроме вереска, трясины и тьмы. Она чувствовала их связь в своём сознании, но не было ничего видимого, что указывало бы на то, что они связаны.

— Я ничего не вижу, — сказала она, стараясь, чтобы в её голосе не прозвучали нотки паники.

— Это не произойдёт просто так, тебе придётся поработать над этим, — сказала ей Кьелли.

— Но сколько времени мне потребуется, чтобы научиться?

— Не знаю, никто никогда не делал этого раньше. Но я бы посоветовала тебе хорошенько потрудиться, чтобы научиться этому чертовски быстро.

Следующие несколько часов Эйми провела, пытаясь осознать свою связь с Джесс. Она пристально смотрела на свою искру, затем переводила взгляд на Джесс. Ничего. Она закрывала глаза и представляла, как, по её мнению, это могло бы выглядеть — волнистая линия между ними, изумрудно-зелёная, как чешуя Джесс, — затем резко открывала глаза и пристально смотрела на Джесс. По-прежнему ничего. Она помахала браслетом в воздухе, пытаясь определить, какую энергию он использует. Ничего.

Затем она действительно что-то заметила, но это было не в воздухе между ней и Джесс, а парило к западу от них. Эйми, прищурившись, смотрела на четыре огонька, которые двигались в темноте, ритмично подпрыгивая, пока не поняла, что именно она видит. Это были искры, и они были слишком высоко от земли, чтобы быть человеческими.

— Гельветы, — прошептала Эйми, и по спине у неё пробежал холодок страха. В темноте невозможно было определить, к какому племени принадлежали кентавры. И так далеко от Киерелла они вполне могли принадлежать к одному из племён, которые всё ещё считали жителей города незваными гостями на своей земле.

Остальные зашевелились. Её шёпот не разбудил их, но разбудил их драконов — Скайдэнс и Малгерус были в состоянии повышенной готовности, вытянув морды вверх и принюхиваясь к воздуху. Пелатина бросила на неё молчаливый вопросительный взгляд, и Натин открыла рот, чтобы потребовать объяснений, что происходит. Эйми быстро жестом велела ей замолчать и указала пальцем.

Она смотрела на прыгающие искры, желая, чтобы они исчезли. Она вцепилась в колючую траву, погружая пальцы в её влагу, когда четыре искры приблизились. Но они повернули на север и через несколько минут снова исчезли в ночи.

Когда драконы снова улеглись, Эйми заметила, что Кьелли смотрит вдаль, через тундру, вслед Гельветам.

— Я всегда надеялась, что после моего отъезда Киерелл обретёт мир с Гельветами, — тихо сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо ещё. — Но я видела, как всего несколько караванов добрались до Вортенса, так что я поняла, что этого не произошло.

Эйми почувствовала себя плохо. Яра и совет были на грани заключения мира с тремя племенами, пока она не нашла Воинов Пустоты и не заставила их вернуться в город, отказавшись от мирного собрания. Несмотря на то, что они все погибли бы, если бы остались в тундре, Эйми всё равно чувствовала, что должна как-то загладить свою вину за то, что заставила их повернуть назад.

Они снова легли, хотя на этот раз Пелатина продолжала наблюдать. Эйми вернулась к безуспешным попыткам увидеть свою связь с Джесс, всё больше разочаровываясь, когда ничего не происходило. Джесс заснула, а это означало, что, по крайней мере, она отдохнула, когда посреди ночи Пелатина сказала, что им снова пора двигаться.

Глава 10. Искушение

Когда они собирали вещи, рядом с ней появилась Пелатина. Было самое тёмное время суток, но мягкое сияние искры Пелатины освещало её лицо, и Эйми ясно видела беспокойство в её тёмных глазах.

— Как у тебя со всем этим дела? — кончики её пальцев коснулись пальцев Эйми. Эйми с усилием удержалась, чтобы не отдёрнуть руку.

— Я в порядке, — солгала Эйми.

Пелатина улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

— Мы найдём способ снять с тебя этот браслет.

Эйми не разделяла её оптимизма, но была благодарна Пелатине за попытку. Пелатина медленно переплела свои пальцы с пальцами Эйми. От тепла её ладони у Эйми побежали мурашки по руке и вниз, к животу.

— Не держи весь гнев и печаль внутри себя, — сказала Пелатина. — Это расстроит тебя, причинит боль тебе и Джесс.

— Тебе легко, ты ведь не испытываешь никакого гнева, не так ли? Ты всё время очень счастлива, — Эйми не хотела огрызаться, и в тот момент, когда эти слова сорвались с её губ, она пожалела о них. Но Пелатина не сорвалась с места и не ответила на оскорбление в свой адрес, как это сделала бы Натин.

— Я действительно испытываю гнев и все другие неприятные эмоции, — тихо сказала она. — Вчера я была в ярости на Квореллов за их высокомерие. Я ненавидела их за то, что они сделали эти браслеты, которые давали им ещё больше власти над нами, обычными людьми. И я разозлилась на Кьелли за то, что она оставила свой там, где какая-то незнакомая девушка со слишком большим сердцем могла найти его и надеть.

Она подошла на шаг ближе, и Эйми не остановила её, когда та нежно убрала локон волос с её лба.

— Но я не держу в себе злость. Когда я в небе, я позволяю ей выплеснуться наружу. Я всегда думаю, что если бы я могла её увидеть, то она выглядела бы как грязно-серая дождевая туча, а я всегда избегаю таких облаков, — она притворно вздрогнула. — Все плохие эмоции приходят, ты не можешь их остановить, но не позволяй им занимать место в твоём сердце. Если ты будешь это делать, для хороших не останется места, — Пелатина откинулась назад и улыбнулась Эйми. — И именно из-за них всё стоит того.

Глядя на Пелатину, Эйми вдруг подумала о том, какой жизни у неё никогда не было бы. Возможно, у неё ещё будет время узнать историю Пелатины и, может быть, они вместе сходят в пекарню и отведают сырных рулетиков, ещё тёплых, только что из духовки. Но у неё не было достаточно времени, чтобы выяснить, хочет ли Пелатина быть её подругой или чем-то большим. Сначала браслет убил бы её.

Она ахнула, когда несправедливость случившегося поразила её, как удар в сердце. Она почувствовала, что внезапное горе может захлестнуть её и смыть. Рядом с ней появилась Джесс, и она крепко прижала ладонь к прохладной чешуе своего дракона. Другой рукой она схватила Пелатину и сжала её. Пелатина ничего не сказала, и Эйми не нуждалась в этом, ей просто нужно было, чтобы она была рядом. Они втроём, Эйми, Джесс и Пелатина, стояли так довольно долго, пока Эйми не засунула всю боль в дальний угол своего сознания и плотно не закрыла крышку. Это было не совсем то, что советовала ей попробовать Пелатина, но пока сойдёт и так.

— Я в порядке, — сказала Эйми, и на этот раз это было чуть меньшей ложью.

Пелатина кивнула.

— Хорошо, но когда станет слишком тяжело, я буду рядом, — она сжала руку Эйми в ответ. — И мне жаль, но нам нужно лететь. Я знаю, что ещё темно, но примерно через час начнет светать. Сейчас середина лета.

— Правда? О.

В суматохе последних нескольких дней Эйми и не заметила, что уже наступила середина лета. Это был самый длинный и светлый день в году, но также и её день рождения. Это был её первый день в качестве Всадницы и первый день без тёти и дяди. Джирон каждый год делал ей резные деревянные открытки, и Эйми хранила их все в маленькой коробочке в своей комнате. Ещё одна вещь, которую она потеряла, когда её выгнали из дома. Она почувствовала, как слёзы защипали глаза, и запрокинула голову, чтобы остановить их.

— В чём дело?

— Сегодня мне исполняется восемнадцать, — сказала она Пелатине.

Лицо девушки просияло.

— Правда? О, ладно, подожди.

Эйми в замешательстве наблюдала, как Пелатина на мгновение огляделась по сторонам, а затем побежала по кочковатой траве к зарослям вереска. Когда она вернулась, в руках у неё была веточка фиолетовых цветов, которую она аккуратно воткнула в петлю на лацкане плаща Эйми.

— А теперь представь, что мы вернулись в город, и это самый большой букет цветов, который ты когда-либо видела. И что я купила тебе на завтрак огромный торт с клубникой, — она отстранилась и улыбнулась Эйми, отблеск её улыбки отразился на милых ямочках на щеках.

На мгновение Эйми показалось, что она не справится со слезами, но она сдержалась. Затем появилась Натин и прервала её в типичном для неё стиле.

— Знаю, у вас сейчас непростой период, но Киерелл всё ещё нужно спасать, так что поднимайте свои задницы обратно в сёдла, — вслед за этим она резко присвистнула.

— Кто назначил её главной? — спросила Пелатина намеренно громко, чтобы Натин услышала.

Натин высунула язык, когда садилась в седло. Эйми позволила Кьелли первой забраться в их общее седло, а потом забралась и сама. Несколько минут спустя они снова были в небе. Над тундрой всё ещё лежало плотное одеяло ночи, смятое невысокими холмами. Дул легкий ветерок, и ритмичные взмахи крыльев драконов разносились по небу. Над ними плыли облака, их пушистые края были подсвечены серебристым лунным светом.

Эйми украдкой наклонила голову, чтобы вдохнуть сладкий, отдающий мхом аромат веточки вереска, которую дала ей Пелатина. Ей уже наскучил вид бесконечных зарослей вереска, но теперь маленькие фиолетовые цветочки заставляли её вспоминать улыбку Пелатины и тепло её смуглых пальцев, обхвативших её собственные.

Это была мечта, её и Пелатины, потому что время поджимало, и Эйми могла спастись, только если бы браслет сработал. Но сейчас она позволила себе наслаждаться этой мечтой, как будто это было последнее печенье в банке.

Пока они летели сквозь ночь, Эйми немного ослабила свою хватку на Джесс, предоставив ей возможность следовать за Малгерусом, пока она всё пыталась и пыталась увидеть их связь. У неё ничего не получилось. Она легко ощущала их связь — она всегда была здесь, часть её сущности, которую она могла чувствовать, но не видеть, как своё сердце или лёгкие. И она знала, что Натин и Пелатина связаны похожими узами, но когда она смотрела на них через небо, то видела только мягкое сияние их искр.

— А как это должно выглядеть? — спросила Эйми, изо всех сил стараясь скрыть раздражение в голосе.

Кьелли не нужно было спрашивать, что она имела в виду.

— Не знаю, и мне жаль, что у меня нет для тебя ответов. Никто никогда раньше не замечал этой связи. Всё, что я видела, когда носила браслет, — искры, исходящие от людей. Мне никогда не приходило в голову искать другие виды энергии, которые у нас есть и которыми мы делимся.

Эйми крепко зажмурилась, изо всех сил сосредоточившись на своей связи с Джесс, затем резко открыла глаза. Ничего. Она вздохнула.

— Мне жаль, что это выпало на твою долю, дитя, — продолжила Кьелли. — Жаль, что я не оставила себе больше искр, тогда я могла бы подарить тебе одну из своих, и ты сняла бы этот браслет.

— Почему у вас осталась только одна искра?

Эйми пожалела, что не встретила Кьелли в то время, когда Киереллу не грозила неминуемая гибель. Они могли бы сидеть в столовой пещере в Антейлле, над ними сияли бы гроздья шаров дыхания дракона, а на скамьях вокруг сидели бы Всадницы. Кьелли могла бы рассказать свою историю всем, и все те женщины, которых она вдохновила, получили бы возможность познакомиться с ней поближе.

— Не знаю, сколько у меня ещё оставалось искр, когда я, наконец, решила покинуть Киерелл, — начала Кьелли. — Я наблюдала, как растёт город, и гордилась тем, как много всего построили наши выжившие и их потомки всего за двести лет. Однако мы с отцом расходились во мнениях по одному важному вопросу. Он хотел, чтобы все жили в горах, где, как он знал, они всегда будут в безопасности. В горах под Пиком Норвен был естественный туннель, и мы расширили и укрепили его, чтобы караваны могли передвигаться по нему и выходить в мир. Но мой отец был чрезмерно заботлив и всегда хотел закрыть туннель, чтобы все были внутри и в безопасности.

В голосе Кьелли зазвучали ностальгические нотки, когда она вспомнила о том, как начинался город Эйми. Ей хотелось, чтобы Кэллант был здесь. Это было намного лучше, чем любая из его скучных книг по истории.

— Когда мы жили в Киереллатте, наш город, Вьентон, был связан со всеми тремя другими королевствами, — продолжила Кьелли. — Купцы приезжали торговать, учёные учились в нашем университете, люди с разной кухней, идеями и языками — все они приезжали и смешивались в нашем городе. А наши горожане путешествовали в другие места и могли бы жить другой жизнью, если бы захотели. И я хотела этого для Киерелла. Я не хотела, чтобы наш город был изолированным, всегда ограниченным нашими собственными идеями, без привнесения чего-то нового.

— После смерти моего отца я поощряла новые караваны отправляться в тундру. Я знала, что там водятся бродяги, а Гельветы всегда возмущались нашими вторжениями на их земли, но я была уверена, что мои Всадницы смогут защитить наших торговцев. И, конечно, они защищали, но даже мои Всадницы не смогли спасти всех, и мы потеряли караваны. Мы тоже потеряли Всадниц, и это всегда разбивало мне сердце. Потом…

Кьелли замолчала, но Эйми знала, что лучше не перебивать её. Небо на востоке светлело, становясь бледно-голубым с нежно-розовыми прожилками. В разгорающемся свете Эйми посмотрела на руки Кьелли, обхватившие её за талию. Костяшки её пальцев побелели, когда она сжала их вместе, и Эйми не думала, что это из-за страха упасть с Джесс она держалась так крепко.

— Я почувствовала, как во мне растет желание, — наконец продолжила Кьелли. — Я начала думать, что, возможно, смогла бы создать несколько Воинов Пустоты в качестве дополнительных охранников для караванов. Я могла бы наделить их целью защищать. Первые несколько раз, когда я ловила себя на подобных мыслях, я испытывала отвращение к самой себе. Но потом Гельветы напали на другой караван, и эта идея стала ещё более заманчивой. Вот тогда-то я и поняла, что для города будет небезопасно, если я останусь в Киерелле.

Эйми понимала слова, которые произносила Кьелли, но не понимала чувства, стоящего за ними. В тот момент, когда она поняла, на что способен браслет, ей захотелось снять его со своего запястья. Она ненавидела ту власть и знание, которые он давал ей над жизнями других людей. Она ненавидела то, как чувствовала это, находясь на грани осознания, полное желания быть использованным. Она не думала, что у неё когда-нибудь возникнет соблазн использовать это для создания монстров или безмозглых рабов, даже если бы у неё было достаточно искр для этого.

И тут ей в голову пришла ужасная мысль.

— Что вы сделали со всеми своими искрами? — спросила она, отчасти опасаясь ответа на тот случай, если Кьелли скажет ей, что сотни Воинов Пустоты бездействуют, спрятанные где-то в городе.

— Я переоделась и ушла с караваном, направлявшимся на север. Караван направлялся только в Лорсок, поэтому оттуда я продолжила путь одна. Я немного путешествовала в первом столетии существования Киерелла и запомнила крошечную деревушку Вортенс, окружённую несколькими небольшими виноградниками. Взгромоздившись на склоны этих зелёных холмов, я поняла, что смогу прожить там спокойную жизнь.

— А ваши искры? — подсказала Эйми.

— Я выпустила из себя. Не все сразу, а медленно. В течение года я резала себя и выбрасывала часть своих искр в плодородную почву на склонах холмов.

Это звучало немного отвратительно, но Эйми могла это понять. Она бы тоже хотела избавиться от силы искр.

— Но что же тогда случилось с энергией ваших искр? — спросила она.

Кьелли уткнулась лицом в плечо Эйми, и Эйми почувствовала, как она улыбается.

— Я отдала свою энергию этой земле. И она расцвела. Как вы думаете, почему Вортенс — это город виноградников, который настолько знаменит своими виноградниками и винами, что даже отдалённый Киерелл слышал о нём?

Эйми поморщилась.

— Фу! Вино такое вкусное, потому что в нём ваша кровь?

Кьелли рассмеялась, но звук был приглушён плащом Эйми.

— Полагаю, косвенно. Но нет, я имела в виду, что моя энергия обогатила землю.

Эйми понимала, но всё равно отложила в сторону мысль о том, чтобы завести Натин. Ей бы очень хотелось, чтобы идея вина из бессмертной крови вызвала у неё отвращение.

— Сколько искр вы оставили потом себе? — спросила Эйми.

Она почувствовала, как Кьелли пожала плечами.

— Не уверена. У меня больше не было браслета, поэтому я не могла их видеть, но прошло больше ста лет с тех пор, как я покинула Киерелл, так что, если то, что ты сказала, правда, у меня должно было остаться около трёх.

— Что я сказала?

— Что сейчас ты видишь во мне только одну искру.

Эйми была в ужасе.

— Вы не знали, что у вас осталась последняя?

— До сегодняшнего дня — нет.

— О, Искры, мне так жаль.

Эйми сделала то, чего боялась больше всего, — рассказала кому-то, сколько им осталось жить.

— Не стоит, по крайней мере, теперь я знаю.

Эйми подумала, что Кьелли восприняла новость и очень хорошо скрыла шок, но не каждый смог бы это сделать. Она боялась, что кто-нибудь, у кого есть слабая искра, спросит её, что она видит. Кьелли прожила более шестисот лет, так что, возможно, ей было не так страшно осознавать, что она прожигает свою последнюю искру. Но кто-то, у кого было, может быть, всего тридцать или сорок лет? Хотели бы они знать, что у них больше не будет того, что было раньше? Эйми задумалась, сможет ли она забыть о том, что браслет убивает её, захочет ли она этого? Она не знала, и у неё разболелась голова, когда она подумала об этом.

Кьелли замолчала, возможно, погрузившись в воспоминания. Небо вокруг них стало бледно-голубым, хотя было ещё очень рано. Слева от них на горизонте показалась тёмная громада Леса Арднанлих, а под ними сотни крошечных ручейков струились и сверкали по всему ландшафту. Это было по-своему дико и непознаваемо красиво.

Они продолжили полёт в тишине. По мере того, как тянулись часы, Джесс постепенно замедляла темп, пока Малгерус не превратился в оранжевую точку далеко впереди них. Скайдэнс летел между ними, и Пелатина полетела вперёд, чтобы сказать Натин подождать. К тому времени, как Джесс догнала их, Малгерус и Скайдэнс уже описывали в воздухе устойчивые круги. Эйми ожидала от Натин саркастического замечания по поводу своего опоздания, но вместо этого Натин достала что-то из кармана. Затем без предупреждения она подбросила это в небо к Эйми.

— А-а-а! — Эйми убрала руку с рогов Джесс как раз вовремя, чтобы предмет отскочил от её пальцев и, упав, приземлился где-то в траве внизу.

— Не могу поверить, что ты его уронила! — воскликнула Натин.

— Ты могла бы предупредить меня, что собираешься бросить это, — пролепетала Эйми. — Что это было?

— Это был последний фруктовый пирог, который я взяла из коттеджа. Я приберегала его, но твоё глупое лицо выглядело таким усталым, что я решила проявить любезность и отдать его тебе.

— Меня ограбило сварливое дитя? — спросила Кьелли, но не всерьёз, в её голосе звучали игривые нотки.

— Ну, они бы совсем заплесневели, если бы мы их оставили, — заметила Натин.

— Извини. Спасибо.

Натин отмахнулась от извинений Эйми, сказав: «Пфф», и снова указала Малгерусу на юг. Пелатина выглядела так, словно едва сдерживала смех, и покачала головой в спину Натин. Они продолжили полёт, но на этот раз вместе. Эйми видела, как часто Натин приходилось дёргать Малгеруса за рога, замедляя его скорость. Ещё через час на горизонте показалась тёмная зубчатая линия Кольцевых гор.

Эйми пожалела, что не может как по волшебству преодолеть оставшееся расстояние и тут же вернуться. К тому времени, как они добрались до Киерелла, их не было уже два дня. За эти два дня могла произойти сотня ужасных вещей. Она действительно надеялась, что Пелатина была права и что совет разрушил туннель. Это не избавило бы их от армии, но дало бы им немного времени.

Эта мысль заставила Эйми ещё раз попытаться понять, что связывает её с Джесс. Через десять минут ей пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать от разочарования. Возможно, сосредоточиться на себе было слишком сложно. Она искала физический признак своей связи с Джесс, но не могла не обратить внимание на их внутреннюю связь. Поэтому вместо этого она посмотрела на Натин и Малгеруса, летевших чуть впереди и слева от них. Натин надела шапочку, чтобы лететь сквозь ночной холод, но Эйми увидела, как она сняла её и сунула в карман плаща. Казалось, она гораздо легче справлялась с полётами, чем Эйми.

Эйми расфокусировала взгляд, и Натин с Малгерусом превратились в чёрно-оранжевое пятно. Стараясь не думать об этом слишком сильно, она искала что-то, что связывает Всадницу и дракона, что-то, что течёт между ними. Она смотрела, пока у неё не заболели глаза и она не была вынуждена моргнуть. Ничего не было, только искра Натин, тлеющая в её груди, слабо пульсирующая в такт биению её сердца.

— На что ты уставилась, грибоголовая? — окликнула её Натин.

— Просто восхищалась тем, какая ты потрясающая Всадница, — крикнула она в ответ.

— Чертовски верно, — усмехнулась Натин, её глаза за линзами очков казались слегка выпученными.

— Грибоголовая? — спросила Кьелли.

— Очевидно, из-за моих коротких волос моя голова похожа на гриб, — объяснила Эйми.

— Думаю, благодаря им ты выглядишь мило, — добавила Пелатина.

Эйми была рада, что Кьелли сидит у неё за спиной и не может видеть, как румянец заливает её щеки. Но всё, что ей нужно было сделать, это подумать о браслете, высасывающем её искру, и жар исчез с её лица.

Они снова погрузились в молчание, когда из-за горизонта показались вершины Кольцевых гор. Эйми почувствовала, как напряглась Кьелли, когда они подлетели ближе, и это не помогло успокоить её собственные страхи. Что они найдут? Она очень, очень надеялась, что они не опоздали.

Глава 11. Огонь и Железо

Наконец они добрались до перешейка на краю тундры, и знакомый вид Кольцевых гор приветствовал их возвращение. Эйми слишком нервничала, чтобы радоваться возвращению домой.

— Искры, — выругалась Кьелли, когда они пролетели высоко над армией Воинов Пустоты. — Их тысячи. О Пагрин, зачем ты это сделал?

Эйми хотелось подтолкнуть Джесс к большей скорости, но она чувствовала, как устал её дракон. За последний час взмахи её крыльев замедлились, и она парила при каждом удобном случае, используя все тепловые возможности, какие только могла найти.

— Мы почти дома, девочка. У тебя всё хорошо получается, — подбодрила её Эйми.

Над ними возвышались Кольцевые горы, их вершины казались ещё выше, чем были, когда Эйми совершала восхождение. Она пыталась передать Джесс всю силу, на которую была способна, через их связь и подталкивала её к тому, чтобы она прибавила скорости, набрала высоту, достаточную для того, чтобы они преодолели горы.

— Давай, не позволяй Мэлу победить тебя, — прошептала Эйми.

Они поднялись над смотровым выступом, где погибла Левана, и наконец Эйми увидела овраг с крутыми склонами рядом с массивом Пика Норвен.

Затем крылья Джесс дрогнули. Они опустились, и у неё словно не было сил поднять их снова. На какое-то ужасное мгновение они неподвижно зависли в воздухе над армией.

— Джесс, давай, ты сможешь, ещё чуть-чуть, — голос Эйми был взволнованным и паническим. Кьелли сжала её так крепко, что, казалось, у неё вот-вот сломаются рёбра.

Крылья Джесс медленно поднялись, кончики затрепетали.

— Вот так, девочка.

Она сделала ещё три взмаха крыльями. Они всё ещё были над армией, когда она снова начала спотыкаться, просто слишком устала, чтобы продолжать полёт. Джесс тихо зарычала, словно извиняясь. Затем её голова поникла. Ещё несколько секунд, и они рухнули бы с неба на Воинов Пустоты.

— Эйми! — закричала Пелатина.

Скайдэнс пронёсся под ними во вспышке сапфирово-синего цвета. Эйми и Кьелли подпрыгнули в седле, когда Скайдэнс подтолкнул Джесс снизу. Затем он подскочил к ним, обогнул их и повторил то же самое.

— Натин! — закричала Пелатина.

— Я помогу!

Она провела Малгеруса под Джесс, прямо за Скайдэнса. На этот раз было два толчка, когда оба дракона подтолкнули Джесс вверх, удерживая её в небе, помогая ей скользить. Джесс, казалось, поняла, что другие драконы помогают ей, и ей удалось несколько раз медленно взмахнуть крыльями. Этого было достаточно. К огромному облегчению Эйми, они миновали внешние склоны гор и проскользнули между вершинами.

Джесс подняла голову, и Эйми увидела, как раздулись её ноздри, и, когда это произошло, она вложила в взмахи крыльев всю ту малую силу, что у неё ещё оставалась. Она почувствовала запах города и поняла, что они почти дома. Эйми послала импульс привязанности через их связь.

Весь день у них ушёл на то, чтобы лететь обратно через тундру, а вокруг сгущался вечер, отбрасывая тени на вершины с обеих сторон. Высоко над головой Эйми виднелась вершина Пика Норвен, всё ещё покрытая толстым слоем снега. Её сердце бешено колотилось, а желудок сжимался при мысли о том, что она может увидеть, когда они поднимутся над городом. Перед её мысленным взором возникли ужасные картины горящих зданий, тел на улицах и убитых драконов. Кьелли молчала, и Эйми не могла сказать, что она думает о том, чтобы снова увидеть свой город.

Показался конец ущелья, и Эйми полузакрыла глаза, желая что-то увидеть, но в то же время не в силах этого сделать. Сначала до неё донеслись звуки — крики, лязг оружия и рёв дракона. Шум усилился, когда кто-то заметил трёх драконов, появляющихся из-за вершин. Эйми оглядела территорию каравана и испытала огромное облегчение, не увидев ни мёртвых тел, ни Воинов Пустоты, но там было полно людей, как городских стражников в их разноцветных лоскутных плащах, так и Всадниц в чёрных плащах.

Она повела Джесс в дальний конец двора, Малгерус и Скайдэнс последовали за ней. В тот момент, когда когти Джесс клацнули по каменным плитам, она упала. Эйми и Кьелли спрыгнули с седла, и Эйми спрыгнула на землю рядом со своим драконом. Она положила голову Джесс к себе на колени и погладила её длинную мордочку.

— Ты сделала это, девочка. Мы дома, — она наклонила голову к Джесс. — Ты самый лучший дракон во всём мире.

— Эйми!

Раздался голос Яры, перекрывший шум, и мгновение спустя она уже была там, расталкивая локтями отряд городской стражи. Она поскользнулась, потеряла равновесие и оказалась на корточках перед Эйми.

Эйми была потрясена, увидев, как изменилась Яра. Её распущенные светлые волосы были жидкими и сальными, они были наспех собраны в конский хвост. Мешки у неё под глазами были похожи на синяки, и, когда она схватила её за руку, Эйми не могла не заметить, что от Яры пахнет так, словно она не мылась с тех пор, как ушла Эйми.

— Что случилось? Они не умерли, они всё ещё приближаются.

Эйми поняла, кого она имела в виду, и только потом поняла, что всё ещё слышит грохот тарана. Она вскочила на ноги, увлекая за собой Яру. Ей пришлось вскарабкаться на заброшенный ящик, чтобы заглянуть за ряды стражников на территории лагеря. Ворота в туннель были на месте, и пока она смотрела, они сотрясались от силы удара тарана.

— Вы не обрушили туннель? — в ужасе спросила Эйми. Она с трудом могла поверить, что ворота продержались так долго.

— Мы как раз собираемся это сделать, — ответила Яра, и в её голосе не было гнева. Тот факт, что теперь она смирилась с этим, сказал Эйми о том, в каком отчаянии была Яра.

— Эйми! — Яра схватила её за рукав, оттаскивая от ящика. — Что случилось? Кто это? — она заметила Кьелли и ткнула в неё длинным пальцем.

— Это Кьелли, — брови Яры поползли вверх. — Долгая история, но она не Повелительница Искр, мы ошибались на этот счёт, — сказала ей Эйми.

Яра на мгновение задумалась, попыталась провести пальцами по волосам, поняла, что они завязаны сзади, и раздражённо хмыкнула.

— Ладно, это может подождать. Раз уж вы здесь, вы все можете помочь, — она обернулась, чтобы тоже посмотреть на Натин и Пелатину.

Эйми была так же измучена, как и Джесс. Всё, чего ей хотелось, — это свернуться калачиком в углу и уснуть, но она кивнула Яре.

— Что нам нужно сделать?

— Мы ждали, сколько могли, но они в любой момент могут прорваться через эти ворота, поэтому мы обрушим на них туннель, — объяснила Яра.

Эйми огляделась и как следует оценила то, что увидела впервые. Здания, в которых размещались фургоны, были разобраны, а их деревянные части использованы для создания изогнутой баррикады вокруг ворот туннеля. Это выглядело гораздо более внушительно, чем наспех возведённый барьер из ящиков, которые были брошены раньше. Пространство перед баррикадой было расчищено, а ворота за ней содрогались от силы удара тарана.

За баррикадой, с обнажёнными мечами и заряженными арбалетами, собрались все стражники города. Они заполнили территорию каравана, но по сравнению с тысячами Воинов Пустоты за горами, они казались жалкой силой.

Всадницы тоже были готовы. Эйми увидела Фарадейра, Блэка, Бёрнишь и бледно-зелёного дракона, которого она не знала, сидящих на вершине баррикады. Только седло Фарадейра было пустым.

— Каков ваш план? — спросила Кьелли. Она критически осматривала территорию комплекса.

Яра пристально посмотрела на неё, ей явно не понравилось, что какая-то незнакомка появилась в последнюю минуту и начала задавать ей вопросы. Затем, раздражённо вздохнув, объяснила.

— Туннель по всей длине укреплен металлическими опорами и балками. Нам нужно их сломать, иначе крыша обвалится. Но мы не сможем добраться до них, не открыв ворота, — Яра указала через стражников туда, где сидели драконы. — Мы заставим драконов взорвать верхние петли ворот дыханием дракона. Металл нагреется и ослабнет, и от силы пламени ворота начнут заваливаться внутрь. Они пробьют нижние петли и рухнут в туннель. Все Воины Пустоты, находящиеся непосредственно за ним, будут уничтожены.

Казалось, что в плане Яры были непроверенные теории, но она изложила его с уверенностью, и Эйми восхищалась ею за это.

— Как только врата падут, мы сможем направить дыхание наших драконов на балки и опоры внутри туннеля. Когда металл в них покоробится и ослабнет, весь вход рухнет.

— Но ворота будут открыты, — указала Пелатина на то, о чём Эйми тоже подумала. — Сколько времени потребуется драконам, чтобы ослабить опоры?

— Дыхание дракона намного горячее обычного пламени, но пока мы будем это делать, несколько Воинов Пустоты прорвутся.

На мгновение воцарилась ужасная тишина, пока до них доходили слова Яры, а страх кружился в воздухе, как снежинки. Эйми поняла, что именно поэтому здесь собрались все стражники и почему она могла видеть в небе ещё больше Всадниц, готовых напасть на любого Воина Пустоты.

— Пелатина, поднимайся в небо с Лиррией и остальными, — приказала Яра. — Когда врата рухнут, нам понадобятся свежие драконы, чтобы взорвать опоры, так что вам нужно будет поменяться с нами местами. Мы поднимемся в воздух и будем менять драконов столько, сколько потребуется, чтобы ослабить опоры. Когда вы находитесь в воздухе, атакуйте. Воины Пустоты невосприимчивы к дыханию дракона, поэтому нам понадобятся атаки пикированием в линейном строю. Поняла?

Пелатина кивнула и запрыгнула обратно в седло Скайдэнса. Она одарила Эйми мимолётной улыбкой, прежде чем взмыть в небо. Яра посмотрела на Малгеруса, который, хотя и не рухнул в обморок, как Джесс, но положил голову на плечо Натин, а его крылья волочились по земле.

— Натин, вы с Эйми присоединитесь к стражникам. Они здесь на всякий случай. Мы не позволим Воинам Пустоты прорваться через эту баррикаду. Поняли?

Обе молодые женщины кивнули. Эйми посмотрела вниз на Джесс, которая подняла голову, затем, почувствовав, что что-то происходит, начала подниматься на ноги.

— Нет, оставайся здесь, девочка, — быстро сказала Эйми, мягко опуская Джесс обратно на землю. Она достала свои ятаганы из-под седельных сумок и накинула на плечи ремни сбруи, удерживающие их.

— Я присмотрю за вашими драконами, — предложила Кьелли.

Эйми вспомнила, как Джесс позволила Кьелли погладить её, и кивнула. Натин на мгновение заколебалась, но затем жестом пригласила Малгеруса сесть рядом с Джесс. Он так устал, что даже не рыкнул на неё. Яра понаблюдала за ними, одарила Кьелли непроницаемым взглядом, затем повернулась и начала проталкиваться обратно сквозь толпу стражников.

— Пошли, — Эйми быстро проверила, что браслет по-прежнему в нейтральном положении, схватила Натин за руку и потащила её сквозь толпу, следуя за Ярой. Когда они добрались до баррикады, Яра проворно взобралась в седло Фарадейра. Он взревел, и этот звук на мгновение заглушил грохот в ворота. Ограждение было по грудь стражникам, а это означало, что Эйми не могла его разглядеть, но оно было грубо сколочено, и там было достаточно выступающих досок, на которые она могла опереться. Стражник, держа арбалет на вершине баррикады и целясь в ворота, уставился на неё, когда она встала на доску и посмотрела вниз рядом с ним. Натин втиснулась на тот же выступающий кусок дерева.

— Ты наступаешь мне на пятки, — прошептала Эйми, толкая Натин локтем.

— Вовсе нет.

Вдоль всей баррикады стояли стражники со своими арбалетами, но Эйми не была уверена, что от них будет какой-то прок. Сколько стрел им понадобится, чтобы пронзить Воина Пустоты, чтобы из него вылилось достаточно лавы, и он рухнул?

Эйми почувствовала на себе пристальный взгляд стражника и повернулась, чтобы посмотреть на него. Его лицо было постаревшим, с проседью, короткие волосы отливали серебристой сединой, а на лице застыло выражение отвращения, которое она привыкла видеть с детства. Она уже собиралась отвернуться, когда узнала его. Он был в тундре с караваном советников. Когда она говорила с ним, он был груб с ней из-за её лица.

Эйми отмахнулась от него, хотя его искра привлекла её внимание. Она была почти такой же яркой, как и её собственная, но он, должно быть, был лет на тридцать старше её. Возможно, она ошибалась. Она оглянулась на ряды стражников, и все их искры засияли перед ней, как светлячки, подпрыгивая в воздухе, когда стражники шевелились.

С лёгким скрипом она вытащила оба своих ятагана и, прижав их к бокам, провела большими пальцами по гладкому выступу зуба дракона, вделанному в обе рукояти. Фарадейр и Блэк были на вершине баррикады слева от Эйми, Бёрнишь и зелёный дракон — справа от неё. Голос Яры перекрыл грохот открываемых ворот.

— Готовы? По моей команде.

Она высоко подняла руку, и когда она опустилась, все четыре дракона взорвали ворота огнём. Вся баррикада завибрировала от силы драконов. Эйми никогда раньше не видела, чтобы взрослый дракон испускал полный, продолжительный поток драконьего дыхания, и от этого исходил такой сильный жар. Даже стоя позади них, Эйми чувствовала, как влага стекает по её лицу, высушивая глаза. Она облизала губы, и влага исчезла почти мгновенно. Фарадейр и Блэк целились в петли с одной стороны, Бёрнишь и зелёный дракон сосредоточились на другой. Через несколько мгновений вся верхняя треть ворот засветилась красным.

— Как её зовут? — Эйми крикнула сквозь рёв пламени, толкая Натин локтем и указывая на бледно-зелёного дракона.

— Правда? Сейчас? — Натин бросила на неё недоверчивый взгляд. — Её зовут Рика, а её дракона — Смайя.

Эйми почувствовала себя лучше, зная имена всех женщин, бок о бок с которыми сражалась, даже если она никогда с ними не разговаривала.

Скрежет истязаемого металла снова привлёк внимание Эйми к воротам. Крышка стала мягкой, металл прогибался внутрь. Пламя сначала погасло, а потом вспыхнуло и у Смайи. Фарадейр и Блэк продержались ещё несколько секунд, затем тоже задохнулись, и струйки дыма вырвались у них изо рта. Обитатели каравана затаили дыхание. Из туннеля не доносилось ни звука — таран остановился, и Воины Пустоты погрузились в полное молчание.

Затем верхняя часть ворот под тяжестью обрушилась внутрь, сорвавшись с нижних петель. Они рухнули в туннель, раздавив Воинов Пустоты, которые умерли, не издав ни звука. Эйми увидела, как из-под ворот хлынули реки лавы.

— Меняемся! — закричала Яра, когда Фарадейр взмыл в воздух. Блэк, Бёрнишь и Смайя последовали за ним, их крылья рассекали горячий воздух.

Эйми сжала рукояти своих ятаганов, наблюдая, как Пелатина, Аранати, Лиррия и Сэл пикируют с неба на синих, золотых, фиолетовых и зелёных крыльях. Они спикировали вниз, когда другие драконы поднялись в воздух, воздух просвистел между ними, когда их крылья почти соприкоснулись.

— Воины Пустоты! — крикнул стражник вдоль баррикады.

Они шли осторожно, возможно, опасаясь ловушки. Эйми с ужасом наблюдала, как они пересекают всё ещё светящиеся ворота, подошвы их ботинок прилипали и плавились. Должно быть, огонь прожёг им ноги, но они просто продолжали идти, не издавая ни звука. Туннель позади них был тёмен, и всё, что Эйми могла видеть, — это сотни пар горящих глаз, которые ждали своей очереди войти в город и убивать.

— Искры, я ненавижу этих парней, — Эйми почувствовала, как Натин вздрогнула рядом с ней.

На вершине баррикады Лиррия издала боевой клич, когда Миднайт начала крушить металлические опоры, удерживающие вход в туннель. Остальные драконы присоединились к ней, и вход в туннель и Воины Пустоты скрылись за пламенем. В нос Эйми ударил запах тухлых яиц, и она поняла, что это лава из раздавленных воинов.

Затем они появились снова, появившись сквозь дыхание дракона, как будто это был не более чем занавес.

— Искры Мархорна! — выругался молодой стражник рядом с Натин. Она посмотрела на него, и его руки, сжимавшие арбалет, задрожали. Он прицелился, чтобы выстрелить, но плечо Натин задело его.

— Подожди, — сказала она ему.

В этот момент Фарадейр и Блэк спикировали с неба и пронеслись над территорией. Они пронеслись под струями дыхания дракона, так близко к земле, что Эйми поняла: если бы она попробовала проделать это с Джесс, они бы точно разбились. Оба дракона схватили Воина Пустоты своими когтями и поднялись обратно в небо, направляясь к нижним склонам Пика Норвен. С рёвом Фарадейр разорвал своего Воина Пустоты надвое, огонь внутри него пронёсся по небу и с шипением упал на скалы.

Когда Эйми снова посмотрела вниз, Бёрнишь и Смайя уже пронеслись по территории лагеря и схватили своих воинов. Яра и Дайренна направляли своих драконов в другой проход, но, не встретив сопротивления, Воины Пустоты начали появляться из туннеля быстрее.

— Стреляйте в них! — крикнул кто-то с другой стороны баррикады.

— Осторожнее с драконами! — крикнула Эйми.

По всей изогнутой баррикаде зазвенели арбалеты и выстрелили в сторону туннеля. Некоторые отскакивали от нагрудников воинов, ещё больше вонзалось в их тела, но они просто продолжали лететь.

— Стойте! — приказал стражник рядом с Эйми, когда Фарадейр и Блэк пронеслись под пламенем. Фарадейр схватил ещё одного Воина Пустоты, который выронил свой меч, когда они поднялись в небо. Эйми ахнула, когда Дайренна увернулась, чтобы избежать удара падающего клинка, а огромные крылья Блэка задели скалы над туннелем. Даже не сбавляя скорости, дракон и Всадница пронеслись обратно через территорию, и Блэк схватил когтями двух воинов.

— Сейчас!

Стражники перезарядили оружие и выстрелили снова. Несколько Воинов Пустоты были ранены, и по ним потекла лава из ран, нанесённых десятками стрел. Те споткнулись, некоторые упали на колени. Трое из них рухнули навзничь, их тела были так покрыты огненными потоками, что Эйми с трудом могла разглядеть под ними чёрную броню. Дрожь пробежала по её телу, когда она увидела, как их тела съёживаются, пока от них не остались только почерневшие кости, обтянутые кожей. Молодой стражник рядом с Натин красочно выругался.

Весь вход в туннель пылал огнём и жаром, но в этот момент драконы на баррикаде выдохлись. Виспер выстрелил ещё несколько раз, но затем его пламя тоже погасло.

— Яра! — закричала Лиррия, когда они с Миднайт спрыгнули с баррикады.

Миднайт провела когтями по лицам воинов, прежде чем схватить одного из них и взмахнуть крыльями, задрав нос к небу. Но Воин Пустоты схватил Миднайт за бьющийся хвост. Один из шипов прошёл прямо сквозь его руку, но он не закричал и не отпустил её. Лидия закричала, а Миднайт взревела. В голове Эйми промелькнули образы Леваны и Гларис, которых забирают в армию.

Не думая об этом, она взобралась на вершину баррикады, оглядывая территорию в поисках прохода к Лиррии.

— Эйми, что, чёрт возьми, ты делаешь? Ты единственная, чью смерть здесь нельзя допустить, — Натин стукнула ятаганом по золотому браслету на запястье Эйми.

— Поэтому иди, помоги мне и прикрой мою спину.

Натин пристально посмотрела на неё, затем тоже поднялась.

— Я ненавижу тебя, — сказала она Эйми.

Эйми хотела обнять её, но на это не было времени. Она спрыгнула с баррикады, сжимая ятаганы обеими руками, и приземлилась в зоне поражения.

Глава 12. Пока в безопасности

Эйми бросилась к Миднайт, Натин сразу за ней. Воин Пустоты бросился ей наперерез, высоко подняв клинок. Он нанёс удар двумя руками, и Эйми отскочила назад, врезавшись в Натин. Всадница удержала её от падения, изрыгая проклятия ей на ухо. Воин уже атаковал снова, и Эйми едва успела поднять свои ятаганы, чтобы блокировать его.

Он вырвал свой меч из её рук и наносил удары, снова и снова. Эйми рубила и танцевала вокруг него, позволяя своим ятаганам быть продолжением её рук. После нескольких дней неловкости, когда она не понимала, что делает, ей было приятно заняться чем-то, что она знала. Многочасовые тренировки с тяжёлыми деревянными мечами сделали её ловкой и проворной. Она нырнула под удар, нацеленный ей в шею, и полоснула правым клинком по бедру воина с внешней стороны. Хлынул расплавленный огонь, и Эйми подавилась запахом серы.

В тот момент, когда он споткнулся, Натин напала на него сзади. Кончик одного ятагана вспорол ему живот, чуть ниже нагрудника, в то время как другой перерезал горло. Лава потекла по его груди, и Эйми отпрыгнула назад. Воин, пошатываясь, сделал два шага в её сторону. Арбалетный болт отскочил от его нагрудника, срикошетил от одного из клинков Эйми и упал на землю.

Затем Воин Пустоты рухнул, и Эйми перепрыгнула через него, схватив Натин, когда та проходила мимо.

— Пошли!

Миднайт ревела от гнева и боли, всё ещё пытаясь взлететь, когда воин потянул её за хвост. Расплавленный огонь, вырвавшийся из его пронзенной копьем руки, зашипел на чешуе Миднайт. Лиррия развернулась в седле и нанесла удар воину. Он увернулся от её клинка и высоко поднял свой. Воины Пустоты были невероятно сильны и одним ударом могли отрубить Миднайт хвост.

— Нет! — закричала Эйми и бегом преодолела оставшееся расстояние. Тонкое лезвие её ятагана вонзилось ему под мышку, не встретив сопротивления ни мышц, ни плоти. Он повернулся и уставился на неё, в его глазах плясало пламя, как раз в тот момент, когда клинок Натин пронзил его шею.

— Сдохни, ты, уродливое чудовище! — закричала Натин, вытаскивая её клинок и позволяя лаве стекать с него.

Миднайт попыталась высвободить свой хвост, а затем ударила им воина по голове, раскроив ему лицо. Эйми увидела почерневший череп, с которого сползала кожа. К её ужасу, он всё ещё размахивал мечом. Он столкнулся с мечом Лиррии, прежде чем тот, наконец, упал на землю и съёжился.

— Искры! Эйми, убирайся отсюда! — закричала Лира.

На её лице было написано неподдельное беспокойство, и это зрелище тронуло всё ещё разбитое сердце Эйми.

— Взлетай! — закричала Лира, когда Миднайт взлетела, сжимая в когтях Воина Пустоты.

— Берегись! — крикнула Натин и оттолкнула Эйми в сторону.

Она споткнулась, потеряла равновесие и оперлась на ятаган, как на трость, чтобы не упасть. Клинки Натин столкнулись с клинками воина. Эйми не услышала его бесшумного приближения. Натин была сильна, её широкие плечи были мощными, и она делала выпады гораздо сильнее, чем Эйми, когда сражалась. Её стиль заставил воина отступить на несколько шагов. Затем Эйми увидела вспышку синего и услышала крик над ними.

— Отойди, Натин!

Натин перехватила клинок воина обеими руками, вывернула запястья, заставив его выронить оружие, а затем пригнулась. Скайдэнс пронёсся над головой, и его когти с оглушительным скрежетом вонзились в нагрудник воина, пока не зацепились за его плечи, и он не потащил воина в небо.

Эйми схватила Натин за руку.

— С тобой всё в порядке?

— Да, но не благодаря тебе и твоим глупым идеям, — она покачала головой. — В следующий раз…

Остальные её слова потонули в рёве дыхания дракона. Он пронёсся по территории над их головами, снова закрыв вход в туннель. Как скоро балки ослабнут настолько, что рухнут?

Эйми услышала резкий крик и посмотрела в ту сторону, откуда доносился звук. У самого дальнего поворота баррикады группа Воинов Пустоты добралась до деревянного сооружения и схватила одного из стражников. Он снова закричал, когда несколько рук схватили его за конечности и перетащили через баррикаду. Подбежав к нему, Эйми почувствовала запах его горящей плоти.

К тому времени, как она добралась до него, он уже лежал на земле и скулил. Она перепрыгнула через него, нанося удары в обе стороны обоими ятаганами, чувствуя, как они прорезают кожу и скользят сквозь огонь. Её правый клинок почти перерубил шею воина, и его голова откинулась назад. Капли расплавленного огня вылетели из раны, забрызгав стражника на земле. Он закричал, когда пламя прожгло его кожу. Эйми выругалась и оттолкнула ногой воина, который рухнул на землю.

Она развернулась, чтобы проверить второго. Её левый клинок только задел его по лицу, рассёк нос, но Натин атаковала его. Он прижал её спиной к баррикаде, его единственный меч легко отражал удары обоих её мечей.

— Эйми! — раздался с баррикады знакомый голос. — Ложись!

Эйми пригнулась, и десятки арбалетных болтов рассекли воздух над её волосами. Их сила отбросила Воина Пустоты, который собирался напасть на неё. Он попытался подняться, и, хотя из него лилась лава, ему удалось подняться на колени, прежде чем Эйми пинком уложила его обратно. Стоя одной ногой на его нагруднике и пачкая ботинком дерево с гравировкой, она перерезала ему шею. Кончик её ятагана раскалился докрасна от жара огня, горевшего внутри него.

Она развернулась, готовая помочь Натин, но воин уже стоял на коленях. Она взмахнула обоими ятаганами одновременно, скрестив их на его шее и отрубив ему голову. От запаха серы у обеих девушек перехватило дыхание.

Эйми опустилась на колени рядом с упавшим стражником. На щеках у него была серебристая щетина, а в глазах цвета мха застыл страх. Ей не нужно было смотреть на его раны, чтобы понять, насколько они серьёзны — она видела это по его искре. Она беспорядочно пульсировала, когда его тело отчаянно пыталось использовать свою энергию, чтобы исцелить его, но с каждым ударом свет становился всё слабее. Эйми схватила его за руку и дышала ртом, стараясь не чувствовать запаха его обожжённой плоти. Видеть, как умирает Левана, было ужасно, но это было ещё хуже. Теперь она буквально видела, как уходит его жизнь.

— Помоги ему, — произнёс голос, который она узнала.

Эйми посмотрела на баррикаду над ними и увидела круглое встревоженное лицо Халфена, смотревшего на неё сверху вниз. Затем он поймал взгляд Натин и не отвёл его. Эйми увидела на его лице благоговение перед девушкой, которую он любил и потерял.

Неловкий момент разрядила Натин.

— Давай, Эйми, позаботимся о нём.

Над ними Халфен и ещё один стражник вскарабкались на вершину баррикады и, наклонившись, просили Всадниц помочь их другу.

— В этом нет смысла, он умирает, — тихо сказала Эйми.

Стражник уставился на неё, на губах у него выступила кровавая пена, в глазах ярко вспыхнули последние капли энергии, а в груди погасла искра.

— Искры! — Натин выругалась и пнула высохшее тело Воина Пустоты, лежавшее рядом с ними. Эйми услышала хруст хрупких костей, похожий на треск ломающихся веток.

Она оглядела территорию лагеря. Воины Пустоты прорвались мимо драконов на дальней стороне, но стражники сдерживали их. В центре лежал мёртвый воин, его рука была глубоко засунута между досками баррикады, и дерево начинало тлеть. Эйми услышала крики, требующие принести воды. Наверху Фарадейр и Блэк обдували вход в туннель дыханием дракона, и было очень жарко. Эйми откинула потные локоны со своего влажного лба.

Скрежет истязаемого металла пронзил уши Эйми. Секунду спустя за ним последовал глухой треск камня, когда опоры наконец подломились и вход в туннель рухнул. Звук был такой, словно сотня драконов взревела одновременно.

Горячая пыль и угли разлетелись по всему лагерю, и Эйми прикрыла глаза рукой. Когда грохот стих, наступила долгая тишина. Воздух в лагере был насыщен каменной пылью, и Эйми закашлялась, когда она попала ей в горло. Взмахи драконьих крыльев подняли пыль, и сквозь неё Эйми разинула рот, увидев то, что когда-то было входом в туннель — его не было, а большая часть скалы над ним отвалилась, обрушившись на территорию каравана. Лава шипела на земле, просачиваясь из-под каменных глыб размером с дракона. Эйми надеялась, что десятки Воинов Пустоты были раздавлены.

Она перевела свой воспалённый взгляд обратно на лагерь. Они не дали тысячам монстров пройти через туннель, но также заперли около пятидесяти внутри. Страх скрутил желудок Эйми, когда огненные глаза обратились к ней, и если бы она съела хоть кусочек ужина, то, скорее всего, её вырвало бы. Но она отказалась смотреть, как гаснет искра в глазах других стражников.

Позади неё Натин и Халфен, оба покрытые пылью, о чём-то спорили. Халфен всё ещё стоял на вершине баррикады, с трудом удерживая равновесие, с обнажённым мечом в одной руке и наклонив здоровое ухо к Натин.

— Я помогу, — настаивал он.

— У тебя нет дракона. У тебя будет сожжено твоё глупое лицо.

— Сейчас ты сражалась без своего дракона.

— Я Всадница, — бросила ему в ответ Натин.

Эйми обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть боль на лице Халфена. Затем краем глаза она уловила какое-то движение. Два воина уставились на неё своими пылающими глазами. Они молча побежали к ней, обнажив мечи и звеня кольчугами.

— Натин! — закричала Эйми.

— Останься! — крикнула Натин Халфену, и Эйми заметила, что это прозвучало скорее как просьба, чем как приказ.

Эйми схватила девушку, развернула её, и прижалась своей спиной к спине Натин.

— Если ты умрёшь, я не надену этот проклятый браслет, — сказала Натин, вставая в стойку, защищая спину Эйми.

— Просто заткнись и сражайся.

— Можно мне всё же занять твою комнату?

— Что?

— Твою спальню. Мне нравятся фиолетовые кристаллы на потолке над твоей кроватью.

Несмотря ни на что, Эйми издала короткий смешок.

— Ты можешь забрать мою комнату и всё, что в ней есть.

— Фу, не нужны мне твои пропотевшие жилеты.

Затем на них набросились Воины Пустоты. Эйми и Натин никогда не тренировались сражаться спина к спине, но однажды она видела, как это делали Лиррия и Сэл в спарринге с двумя другими Всадницами. Они были грациозны и завораживали. Она и Натин — нет. Воин Натин атаковал первым, и когда она сделала выпад, чтобы парировать его удар, а затем отскочила назад, она ударила Эйми локтем прямо в спину. Эйми вскрикнула, споткнулась и выпрямилась как раз вовремя, чтобы отразить первый выпад воина.

Их клинки лязгнули друг о друга над головой Эйми, оба её ятагана столкнулись с его длинным мечом. Она не могла сказать, куда смотрели его страшные глаза, но чувствовала обжигающий жар, исходивший от его рук. Но, прежде чем страх успел вонзить в неё свои когти, она пошевелилась.

Она высвободила свои клинки из его рук, позволив его удару направиться вниз, а сама скользнула в пределах досягаемости. Её правый клинок со скрежетом прошёл по его нагруднику, оставив царапину на чёрном металле, но левый не попал в цель, и ей пришлось увернуться. Он выставил локоть и убрал меч. Лезвие почти пронзило бок Эйми, порезав её плащ, но не кожу. Он схватил её левой рукой, но она увернулась и отскочила в сторону.

Слегка подпрыгивая на носках, она снова атаковала. Ожог от отпечатка ладони на её руке пульсировал при каждом движении, но вместо того, чтобы замедлять её, он подстёгивал её. Никто больше не должен был почувствовать боль от прикосновения руки Воина Пустоты. Месяцы, когда Лиррия пыталась отвлечь её во время их спарринга, принесли свои плоды. Эйми смогла не обращать внимания на рёв драконов и крики стражников, лязг стали, когда сражались другие, и сосредоточиться на убийстве воина, стоявшего прямо перед ней.

Она постоянно двигалась, как учила её Лиррия. Она наносила удары и парировала, её ятаганы царапали его доспехи или пролетали на волосок от него. Она не сводила глаз с его меча. Она не могла прочесть его следующего движения в его неестественных глазах, поэтому попыталась угадать его по изгибу запястий. Он держал свой меч двумя руками, но, когда их клинки столкнулись, он попытался схватить её левой рукой. Когда он сделал это в третий раз, Эйми изогнулась, отклоняясь в сторону. Его рука пролетела мимо неё, обнажившись, и она быстрым движением отрубила ему кисть. Он упал на землю, пальцы всё ещё дёргались, а из обрубка запястья сочился расплавленный огонь. Он не кричал и не издавал ни звука. И всё же он снова напал на неё.

Их клинки сталкивались друг с другом и разъединялись, Эйми уворачивалась от его ударов, её небольшой рост делал её проворной. Она слышала лязг стали позади себя и недовольные возгласы Натин. Она не осмеливалась взглянуть, не рисковала отвести взгляд от воина, с которым сражалась. По всему лагерю она слышала рёв драконов, скрежет их когтей по доспехам и звон арбалетов, доносившийся с баррикады.

Воин Пустоты слабел, но это только делало его таким же медлительным, как человека. Эйми пыталась найти другую лазейку, пыталась просунуть свои клинки сквозь его броню. Она не сводила с него глаз, даже когда почувствовала, что Джесс приземлилась на баррикаду.

— Стой, девочка! — закричала она, парируя удар в колени, а затем откинула грудь назад, когда воин прицелился ей в сердце.

Она боялась, что Джесс бросится в бой и в своём ослабленном состоянии может быть ранена или убита.

— Я могу это сделать! — крикнула она, обращаясь отчасти к своему дракону, отчасти к себе.

Лава стекала с обрубка запястья воина, шипя, падая на каменные плиты. Эйми была вынуждена отскочить назад, когда она закипела у её ног. Воин Пустоты шагнул вперёд, словно его там и не было. Он замахнулся, целясь ей в голову; она пригнулась, и её удар был точным, глубоко вонзившись ему в бедро. Она высвободила клинок и отскочила назад, когда расплавленный огонь потёк по его ногам, расплавляя кожу на ботинках. Он попытался поднять руку, чтобы замахнуться, но споткнулся.

Эйми отступила назад, ожидая, что он упадёт, и наткнулась прямо на Натин. Девушка выругалась, развернулась, и её клинок появился над плечом Эйми. Она вонзила его прямо в левый глаз Воина Пустоты. В конце концов он упал, и обе девушки попятились, когда огонь вырвался из него, оставив после себя сморщенный труп.

— Не за что, — выдохнула Натин, запыхавшись.

— Что? Я уже убила его, он чуть не упал, — запротестовала Эйми.

— Правда? Потому что, похоже, она здесь, чтобы спасти тебя, — Натин ткнула пальцем в сторону Джесс.

Дракон Эйми сидел на вершине баррикады, вцепившись когтями в край, и жёлтыми глазами следила за своей Всадницей. Она выглядела такой настороженной, но её крылья поникли, распластавшись вдоль деревянной конструкции, а голова была низко опущена, как будто она едва могла её поднять. Эйми послала ей луч любви и напомнила, что нужно оставаться на месте.

— Фу, ненавижу, как они это делают, — сказала Натин, пиная труп Воина Пустоты, стараясь не попасть на остывающую лаву. Его почерневшие кости позвякивали в мешковине из кожи, а одежда и доспехи казались ему теперь слишком большими.

Эйми оглядела территорию лагеря, адреналин всё ещё бурлил в её венах, заставляя сердце бешено колотиться, а кончики пальцев покалывать. Каменные плиты были усеяны утонувшими трупами, над которыми витали серные испарения. Блэк оторвал голову одному из воинов, прижатому к земле, и позволил его телу упасть на другого. Он выплюнул голову, оставляя за собой огненный след, в сторону разрушенного туннеля. Фарадейр и Скайдэнс пронеслись над территорией, но все Воины Пустоты были мертвы.

Натин обняла Эйми за плечи, и Эйми почувствовала, что девушка навалилась на неё всем своим весом.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, встревоженная тем, что Натин может пострадать. Она быстро проверила искру своей подруги, но та всё ещё ярко горела в её груди.

— Я в порядке, — быстро сказала Натин, но продолжала опираться большей частью своего веса на Эйми. — Я просто… у меня болит нога, — неохотно призналась она. — Я не чувствовала этого, когда мы дрались.

Эйми знала, что она имела в виду. Ожог на её руке теперь пульсировал так, как она не замечала раньше.

— Давай найдём Аранати и сменим повязку на твоей ноге. И тебе следует нанести на неё побольше её мази.

Тот факт, что Натин согласилась без возражений, сказал Эйми, как сильно ей было больно. Но когда крик боли разнёсся по всему лагерю, Натин бросилась бежать ещё раньше Эйми. Она огляделась в поисках врагов, но все воины определённо были мертвы. Фарадейр стоял в центре того, что раньше было зоной поражения, и когда Яра спешилась, а Фарадейр отошёл в сторону, Эйми увидела лежащую на земле Всадницу. Воздух пронзил ещё один крик, и сбитая с ног Всадница отчаянно заколотила каблуками по земле. Аранати уже была рядом с ней.

Паника охватила Эйми при мысли о том, что Лиррия, или Дайренна, или Пелатина могут пострадать. Она споткнулась о труп Воина Пустоты, одной ногой наступив на хрупкие кости его руки, а другой наступив на корку лавы. Она упала на колени рядом с кричащей Всадницей.

Это была Рика. Облегчение охватило Эйми, быстро сменившись чувством вины. Не имело значения, что она никогда раньше не разговаривала с этой женщиной, она была Всадницей и нуждалась в помощи. На плече у неё был ожог, проникавший сквозь плотную ткань плаща прямо в кожу. Эйми увидела красный отблеск, мерцание белой кости и чёрную корку по краям.

Аранати положила руку на другое плечо Рики, удерживая её, пока пыталась достать из седельной сумки свою аптечку.

— Вот, я могу помочь.

Эйми протянула руку и высвободила её. Аранати кивнула в знак благодарности и продолжила тихо разговаривать с Рикой. Её слова были неразборчивыми на их языке и иранском. Рика захныкала, когда Аранати щедро полила рану своей мазью. Над ними поднялось облачко дыма, и Аранати раздражённо отмахнулась, но ничего не сказала. Смайя свернулась калачиком на земле рядом с головой своей Всадницы, внимательно наблюдая за Аранати жёлтыми глазами.

— Она будет жить? — спросил тихий голос. Эйми услышала, как кто-то согнул колени, затем Дайренна присела на корточки рядом с ней, и Эйми поняла, что вопрос был адресован ей, а не Аранати.

Эйми машинально поискала искру в груди Рики и на мгновение забеспокоилась, увидев, что она тусклее, чем у неё самой. Затем она снова посмотрела на лицо Рики и поняла, что Всадница была примерно на двадцать лет старше её, так что, конечно, её искра была слабее. Эйми ещё несколько минут смотрела на её искру, проверяя, не ослабевает ли она. Затем она кивнула, и Дайренна вздохнула с облегчением.

— Мы никого не потеряли, — тихо сказала она.

Эйми знала, что она имела в виду Всадниц, и была рада, но Рика была тяжело ранена. Эйми огляделась и поняла, что стражникам повезло меньше. Арбалетные болты валялись на земле, некоторые всё ещё торчали между костями Воинов Пустоты, но среди них Эйми заметила и мёртвых стражников. А за баррикадой кричал мужчина, резко и отчаянно. Значит, там тоже были раненые. Но туннель был закрыт, и пока они были в безопасности.

Глава 13. Выпечка и Подруги

Эйми встала и обернулась, едва не столкнувшись с Лиррией, которая появилась у неё за спиной. Пряди волос выбились из её замысловатой косы и прилипли к лицу от пота. На ней не было плаща и рубашки, всегда расстёгнутой на одну пуговицу больше, чем следовало, из-за чего по её веснушчатой груди скатывались капельки пота. Прежде чем Эйми успела придумать, что сказать, Лиррия схватила её и заключила в объятия. Потрясённая, Эйми на мгновение онемела, а затем обняла её в ответ.

— Спасибо, — прошептала Лиррия ей в волосы.

Она не хотела этого, но на мгновение Эйми растворилась в ощущениях и запахе Лиррии. Все воспоминания о ночах, проведённых вместе, вырвались из запертого ящика в её сознании. И Лиррия прикасалась к ней, обнимала её на глазах у всех. Прежде чем Эйми успела полностью осознать это, Лиррия отстранилась.

— Я рада видеть, что ты всё ещё жива, но у тебя действительно был лучший учитель, — Лиррия улыбнулась ей и схватила её за запястье, на котором был браслет Кьелли.

— Яра рассказала нам об этом. Ты действительно можешь видеть искры людей?

К верхней губе Лиррии прилипла прядь волос, и Эйми захотелось убрать её. Затем поцеловать эти губы. Но потом её снова охватил ужас от осознания того, какой долгой будет жизнь человека, и от того, что она никогда не сможет этого не знать. Она уставилась на губы Лиррии, борясь с притяжением собственных глаз, но в конце концов они опустились. В груди Лиррии ярко вспыхнула искра, и Эйми вздохнула с облегчением.

— А ты можешь, Эйми? — снова спросила Лиррия.

От ответа Эйми избавила Яра, которая появилась в сопровождении капитана Тента из городской стражи, следовавшего за ней по пятам.

— Аранати? — спросила Яра, её голос был таким же повелительным, как и всегда.

— Она будет жить, — ответила Аранати, накладывая повязку на плечо Рики. — Но летать она сможет не скоро.

— У неё дела шли лучше, чем у многих моих стражников, — сказал капитан Тент. У него был крючковатый нос и худое лицо, которое, не будь он стражником, придавало бы ему подозрительный вид. Эйми заметила беспокойство в его глазах — такое же было у Яры, когда она беспокоилась о своих Всадницах.

— Лишь малая часть этой армии прошла через ворота, и посмотрите, что они натворили, — продолжил капитан Тент, махнув рукой с длинными пальцами в сторону дымящейся баррикады и ряда мёртвых стражников. Их друзья укладывали их на землю, накрыв их лица разноцветными лоскутными плащами, как саванами. Эйми так привыкла видеть искры, что ей было странно видеть мужчин, у которых в груди ничего не светилось. Они выглядели более измученными, чем могли бы, если бы она не видела, как ярко светились их искры всего полчаса назад.

— Но теперь туннель закрыт, — сказала Яра, убирая свои сабли в ножны. — И это дало нам немного времени.

— Времени делать что именно? — спросил капитан Тент, уперев руки в бока.

Взгляд Яры метнулся к Эйми, затем за баррикаду, за стражников, туда, где они оставили Кьелли.

— Времени для вас, чтобы укрепить эту баррикаду. Вытащите сгоревшие бревна и замените их. Разбери последние запасы в повозке, если вам понадобятся ещё брёвна, — сказала ему Яра. — И пусть кто-нибудь из твоих парней соберёт все арбалетные болты, которые не погнуты и не сломаны и из которых можно стрелять снова.

— Думаешь, они прорвутся через этот камнепад? — тонкие брови капитана Тента полезли на лоб.

— Не знаю, — призналась Яра. — Но это не армия людей. С ними невозможно договориться, их нельзя победить так сильно, чтобы они сдались и отправились домой. Они будут продолжать наступать, и я готова поспорить на своего дракона, что даже сейчас они начали разбирать этот камнепад.

Эйми подумала о том, что Кьелли рассказывала им о Воинах Пустоты, о том, что они прониклись намерением своего повелителя и не остановятся, пока не выполнят его. Она решила, что Яра была права, и Воины Пустоты уже передвигали валуны. Она посмотрела на отвесные скалы над туннелем и заснеженную вершину Пика Норвен. А они также попытаются подняться в горы?

— Сколько у нас времени? — спросил капитан Тент. За его плечом появился стражник с озабоченным молодым лицом, но капитан не обратил на него внимания, сосредоточившись на Яре.

— Тент, не знаю, ладно, — Яра не смогла скрыть раздражения в голосе.

— Ну, вы могли бы, по крайней мере, слетать и посмотреть, что делают остальные, — капитан ткнул пальцем в сторону армии за горами. — Поскольку вы единственные, кто сейчас может покинуть город, — в его словах прозвучала колкость, и Эйми вздрогнула, увидев, как вспыхнули высокие скулы Яры.

— Я не хотела, чтобы этот туннель обрушился! — Яра набросилась на него, не скрывая гнева. — Я много лет боролась за то, чтобы сделать Киерелл более открытым, более связанным с внешним миром, чтобы каждый, независимо от того, есть у него дракон или нет, мог безопасно путешествовать за пределы наших гор.

— Яра, ты… — начал капитан, но Яра оборвала его.

— Нет, мы закончили.

Она намеренно повернулась к нему спиной. Эйми, ссутулившись, смотрела, как капитан тихо выругался и умчался прочь, а молодой стражник поспешил за ним.

— Яра, нам нужна стража, — мягко сказала Дайренна, положив руку ей на плечо.

Яра сжала её пальцы.

— Знаю, я извинюсь перед ним позже. Или, может быть, попрошу моего друга сделать это за меня.

— Интересно, он десятый капитан стражи, или это его так зовут? — Натин наклонилась и спросила Эйми.

Ответила Лиррия.

— Это его имя. Очевидно, он был десятым ребёнком у своих родителей, и к тому времени у них уже закончились имена. Хотя это всего лишь слухи.

— Лиррия, заткнись, — сказала Яра, хотя в её голосе не было злобы, только усталость. — Аранати, Рику можно перевозить? Смайя может отвезти её домой? — когда Аранати кивнула, Яра продолжила. — Хорошо, ты пойдёшь с ней, убедишься, что с ней всё в порядке, а потом вернёшься.

— Где ты будешь? — спросила Аранати.

Яра огляделась по сторонам, затем указала на гостиницу на Гудсгейт-стрит.

— В «Рёве дракона», — затем она повернулась к Эйми. — Ты должна мне всё рассказать, — она посмотрела на Натин. — И ты тоже. А где Пелатина?

Эйми огляделась в поисках неё и заметила, что Всадница помогает пробить брешь в баррикаде, чтобы можно было вынести раненого стражника. Она закатала рукава рубашки, и её бронзовые предплечья были покрыты потом, сажей и кровью. Скайдэнс сидел на баррикаде над ними, вытянув длинную шею в сторону свою Всадницу.

— Пелатина! — крикнула Яра и, когда та оглянулась, поманила её к себе. — Лиррия, возьми Сэл и Финею и вылетайте на смотровую площадку. Не вступайте в бой с армией, но проверьте, что они делают, и доложите.

Эйми почувствовала на себе пристальный взгляд Лиррии, подняла глаза и встретилась взглядом с кареглазыми глазами в зелёную крапинку, в которые смотрела столько раз. В её взгляде было что-то невысказанное, возможно, нерешительное, и Эйми не могла понять, что именно.

— Лиррия? Какие-то проблемы? Лети, — приказала Яра.

Лиррия ещё мгновение удерживала взгляд Эйми, затем отвернулась и крикнула через весь двор Сэл и Финее.

— Дайренна, ты пойдёшь с нами, — сказала Яра. — Пошли.

Яра вскочила на спину Фарадейру и, никого не дожидаясь, подняла его в небо. Эйми вскарабкалась на баррикаду, где всё ещё сидела Джесс. Она забралась в седло.

— Извини, девочка, всего один короткий перелёт.

Она очень мягко сдавила рога Джесс и была осторожна, когда сжимала её рёбра коленями. Она могла сказать, что её дракон всё ещё был измучен, но всё, что она чувствовала через их связь, — это радость Джесс от того, что её Всадница жива и они воссоединились. Они пронеслись над головами стражников и приземлились на дальнем краю стоянки для караванов. Она спрыгнула с седла и, ободряюще придерживая Джесс, стала искать Кьелли. Пожилая женщина, сидящая на груде ящиков с надписью «Манпенин» — отца Натин.

— Объясни мне, как пожилая женщина, которая выглядит так, будто ей нужно вздремнуть, может быть вдохновителем всего этого? — Яра не спешилась, и её взгляд метался между Эйми и Кьелли.

— Она не Повелительница Искр, но она Кьелли, — снова сказала Эйми Яре.

Она поспешила к Кьелли и мягко потрясла её за плечо. Кьелли подняла голову, и её светлые глаза, казалось, увидели что-то далёкое, прежде чем снова сфокусировались.

— Я видела, как ты сражалась с ними. А воины… Снова увидеть лицо моего брата спустя триста лет… — Кьелли содрогнулась. Хотя, конечно, на самом деле это не его лицо.

— Эйми, о чём она говорит? — спросила Яра, но ответила Кьелли.

Она встала, уперев руки в бока, и оценивающе посмотрела на Яру.

— Ты, должно быть, Яра, нынешний лидер моих Всадниц.

— Да, и Небесные Всадницы под моей защитой и командованием. Если вы думаете, что сможете просто вернуться сюда спустя столетие и взять всё под свой контроль, то будете разочарованы.

Эйми вздрогнула от резкого тона Яры, но стоявшая рядом с ней Кьелли улыбнулась.

— Всадницами я никогда не командовала, и я никогда не хотела. Вы — самостоятельные женщины, и тот факт, что вы пережили восхождение и сблизились с драконом, доказывает мне, что у вас есть вся храбрость и навыки, необходимые для защиты этого города. Я не собираюсь лишать тебя власти, не волнуйся, дитя.

Яра разозлилась, когда её назвали ребёнком, но спорить больше не стала, хотя Эйми видела, что она не доверяет Кьелли. Наконец Яра спешилась и повела их по Гудсгейт-стрит к «Рёву дракона». Улица была пуста, и они оставили своих драконов снаружи. Внутри тоже никого не было; Дайренна объяснила, что в качестве меры предосторожности они расчистили улицы вокруг стоянки караванов и возвели вторую баррикаду между этим местом и улицами Шайна и Бартера.

Вечерний солнечный свет струился сквозь окна, лаская светлое дерево скамей и стульев. Пол был выложен плитами из шифера, а стены выкрашены в масляно-жёлтый цвет. Но без посетителей заведение казалось скорее печальным и одиноким, чем гостеприимным. Дайренна направилась на маленькую кухню, чтобы приготовить чай, а Натин отправилась на поиски еды.

— Итак… — начала Яра, но Кьелли подняла палец и прервала её.

— Сначала чай.

— У меня нет терпения бессмертной, — отрезала Яра

— Что ж, верю, хотя я больше не бессмертна, — призналась Кьелли. Яра прищурилась, глядя на неё.

Дайренна вернулась с чайником и стопкой кружек. Натин внесла тарелку с выпечкой.

— По-моему, они вчерашние, но всё равно вкусные, — сказала она им, размахивая недоеденным пирожком.

Эйми чувствовала растущее нетерпение Яры, когда Дайренна раздала круглые кружки с дымящимся чаем всем, кроме Пелатины. Когда Дайренна передавала Эйми её кружку, Всадница быстро улыбнулась ей.

— Кажется, я припоминаю, что ты всё ещё должна мне чашку чая. Таким образом, твой долг составляет две чашки.

Эйми вдохнула терпкие пары и позволила своему разуму расслабиться, всего на мгновение. Затем она подняла глаза и встретилась взглядом с глазами Яры — они были тверды, как изумруды, и, казалось, пронизывали Эйми насквозь, словно могли найти ответы внутри неё. Все остальные тоже наблюдали за ней, и когда-то это заставило бы её нервничать, но сегодня на фоне мёртвых стражников и браслета, который высасывал из неё жизнь, пара взглядов на её необычном лице, казалось, не имели значения. Поэтому она глубоко вздохнула и рассказала Яре о том, что произошло.

Она упустила из виду нападение бродяг и не упомянула о своих собственных страхах, но рассказала Яре всё остальное, даже признала, что чуть не убила ни в чем не повинную ассистентку Кьелли. Яра не сводила глаз с Эйми, но время от времени их взгляды останавливались на Кьелли. Эйми объяснила их открытие тем, что Кьелли не была Повелительницей Искр и что на самом деле в её груди осталась только одна искра.

Дойдя до этой части рассказа, она посмотрела на Кьелли, гадая, хочет ли та продолжить. Но пожилая женщина просто покачала головой и жестом велела Эйми продолжать. Когда Эйми объяснила, что Воины Пустоты были созданы Пагрином, братом Кьелли, Яра обратила своё внимание на Кьелли.

— Вы уверены? — спросила она твёрдым голосом.

— Ты же не думаешь, что я узнала бы в лицо собственного брата? — Кьелли продолжила рассказ, объяснив, как они с отцом решили, что Пагрин мёртв, и оставили его дома. — И он воспользовался нашим деревом, — тихо добавила Кьелли.

— Каким деревом? — огрызнулась Яра.

— На нагрудниках, — ответила Эйми, глядя на Кьелли. — Это тот же знак, который изображён на вашем дневнике и которым отмечены статуи на карте.

— И был на двери вашего коттеджа, — добавила Натин.

— Это наш семейный герб. Во Вьентоне, нашей старой столице, он был на всем, — в её глазах вспыхнул гнев. — Пагрин всё перепутал. Он не имел права клеймить своих воинов символом, который означал семью и безопасность.

— Он называет Киерелл вашим городом, — вступила в разговор Дайренна. — На нагрудниках воинов написано: «Мы не остановимся, пока город Кьелли не превратится в пепел». Учитывая то, что мы знаем сейчас, эти слова звучат горько и лично.

Кьелли вздохнула так тяжело, что Эйми показалось, будто она почти видит, как на неё давит груз многовековых воспоминаний. Яра распустила волосы, собранные в конский хвост, и они упали ей на лицо. Она провела по нему пальцами, как будто, расправляя пряди, могла каким-то образом привести в порядок и этот беспорядок. Эйми взяла пирожок и, откусывая от слоёного теста к мясу и овощам внутри, поняла, насколько она проголодалась. Она проглотила один и схватила другой.

— Итак… — начала Яра, но затем оборвала себя отчаянным смешком. — Я понятия не имею, что нам теперь делать.

— Мы найдём моего брата, — сказала Кьелли, поворачиваясь к Эйми.

Все остальные сделали то же самое, и она быстро проглотила наполовину прожёванный кусок, поморщившись, когда он оказался у неё во рту.

— У тебя есть план, малышка? — тихо спросила Дайренна.

— На самом деле не у меня, это скорее план Кьелли, — поспешила пояснить Эйми. — Она думает, что раз я вижу искры в каждом из нас, и потому что я связана с Джесс, то должна быть в состоянии видеть и другие связи. Как будто я действительно смогу увидеть связь между мной и Джесс. И если я смогу это сделать, то смогу увидеть связь между Воинами Пустоты и человеком, который дал им жизнь, и перейти по этой связи, чтобы найти Пагрина.

Пелатина ободряюще улыбнулась, но Яра выглядела скептически. Дайренна уставилась на свои покрытые шрамами руки.

— Я не очень хорошо это объяснила, не так ли? — спросила Эйми.

— Ты отлично справилась, — завершила её Кьелли.

— Значит, ты видишь другие связи? — спросила Яра, приподняв светлую бровь.

Эйми покачала головой.

— Я пыталась, но пока не получается.

— Возможно, кто-нибудь другой мог бы попробовать, — предложила Яра, потянувшись через стол к запястью Эйми.

Эйми быстро отдёрнула руки. Она бы с удовольствием передала эту ответственность Яре, но это было невозможно. Она посмотрела на своего лидера и объяснила, что браслет питается от искр, и для его снятия нужна энергия одной из них.

— Искры Кьелли! — выругалась Яра, хлопнув ладонью по столу. Затем она осознала, что сказала, и её высокие скулы вспыхнули, когда она посмотрела на Кьелли.

— О, не смей извиняться, — Кьелли ухмылялась. — Для меня большая честь, что моё имя стало популярным ругательством.

— Ты пропустила ту часть, где браслет убивает тебя, — вмешалась Натин, и Эйми сердито посмотрела на неё. Она не собиралась признаваться в этом, потому что не хотела ничьей жалости.

Никто не произнёс ни слова, но все снова уставились на Эйми. Поэтому она глубоко вздохнула и рассказала им, как браслет отнимает у неё жизнь. Не успела она договорить, как Дайренна подошла и взяла её за руку.

Стоявшая рядом с ней Пелатина обняла её за талию. Натин с тоской посмотрела на последний пирожок, затем пододвинула тарелку к Эйми. Яра прижала кончики пальцев ко рту, и на секунду Эйми показалось, что в её глазах заблестели слёзы.

Она была поражена. Когда умерли её тетя и дядя, у неё никого не осталось в целом мире. И теперь эта группа невероятных женщин заботилась о ней. У неё были подруги и люди, которые могли её утешить. Эйми с трудом сдерживала слёзы, навернувшиеся на глаза. И это придало ей решимости найти Пагрина, чтобы спасти не только город, но и себя. Она хотела остаться с этими женщинами навсегда.

— Мне нужно научиться пользоваться этим браслетом, — сказала Эйми, положив запястье на стол, и золотая манжета звякнула о дерево. Она повернулась к Кьелли. — Вы должны сказать мне, где я делаю ошибку и что мне нужно сделать по-другому.