Бессмертное королевство (ЛП)

Глава 36 Клео Лимерос

— Ай!

— Простите, Ваше Высочество! — Лоренцо Тавера так туго затянул платье, что Клео едва дышала.

— Не помню, чтобы во время предыдущей подгонки оно было таким неудобным, — скривилась она.

— Неудобства временны, а красота шелка и кружева вечна.

— Ну, раз ты так говоришь…

Он отступил от неё на шаг и радостно махнул руками.

— Это потрясающе! Это моё самое великое творение!

Ей потребовался миг, чтобы заметить красоту платье в зеркале. Юбка состояла из слоёв тонкого фиолетового шёлка и атласа цвета розовых лепестков. Золотые нитки заставляли платье сиять каждый раз, когда лучи солнца касались платья. Несколько швей — и сам Лоренцо, — неделями вышивали изящных птиц в полёте на её лифе.

Это были ястребы, которых захотела видеть Клео. Ястребы — символ Ораноса, символ Хранителей и бессмертия. Они значили для Клео столько же, сколько феникс для крешийцев.

Жизнь — то, что оранийцы познали в последние дни после смертельной осады Родичей, — любовь, друзья, семья, желания других превыше своего…

Клео осторожно остановила одну из помощниц, что пыталась стянуть её волосы в попытке достичь совершенства. Казалось, голова её горела. Половина её золотых локонов была заключена в сложные косы, вторая свободно спадала по плечам и по спине. Лоренцо попросил убрать её волосы для того, чтобы толпа, что стояла снаружи, на дворцовой площади, увидела красоту платья, но она не могла позволить заплести всё.

— Мы закончили, — Клео посмотрела в своё отражение. Она долго отходила от испытания Родичем воды. Единственный знак, что остался — это выцветшая синяя полоса вдоль её щеки. Одна из её служанок, девушка из Терреа, сказала, что это напоминало знак её предков на празднование дня богини.

И говорила она это с таким энтузиазмом, что Клео посчитала её слова комплиментом.

Лоренцо улыбнулся, когда Клео шагнула к двери.

— Это ещё красивее, чем было ваше свадебное платье!

— Ты гений, — это платье было невероятно, но тогда она не имела времени оценить его по-настоящему.

Сегодня всё было иначе.

— Да, гений! — весело согласился Лоренцо. — Это коронационное платье будут помнить веками!

— Не сомневаюсь, — она подавила улыбку.

Ник с нетерпением ждал её под дверью.

— Ты готовилась целую вечность. Так делают королевы? Подожди, так странно, ты для меня навсегда принцесса…

— Ты ведь понимаешь, что не должен был меня ждать.

— Но как я мог пропустить хоть один миг этого дня? — он шагал рядом с нею по коридору. На другом его конце её поджидал Йонас, готовый сопроводить на балкон как королеву Митики.

— Ты уверена, что не передумала? — Йонас скрестил руки на груди.

— Побереги дыхание, — отмахнулся Ник. — Я всю дорогу пытался её отговорить, но нет. Это отвратительная идея!

— Как хорошо, что я тебя не спрашивала, да? — она терпеливо ему улыбнулась. — А когда вы с Ашуром отправляетесь в путешествие?

— Не на этой неделе, — нахмурился он. — И ты от меня так просто не избавишься, Клео.

— Я даже о том не мечтала, — Клео посмотрела на Йонаса. — Ты опять протестуешь?

— Кажется, да, — развёл руками Йонас. — Я проблемный человек. И я против всех правителей, что уж говорить о паре, что решила разделить трон?

Ник разочарованно фыркнул.

— Ещё и с этим! Ты хоть представляешь, сколько будет проблем? Ты читала книги по истории? Такое никогда добром не заканчивалось. Слишком много споров, сражений, даже войн. Смерть, хаос, кровь и боль — вот она, данность, и это в лучшем случае!

— И вот потому мы собираемся править вместе, — отозвалась Клео, — и собрали очень надёжный совет, который не будет бояться вмешаться, когда будет надо.

До сих пор в совете были только Йонас как представитель Пелсии, Ник как представитель Ораноса и Люция — как представительница Лимероса. Совет со временем, конечно, увеличится, но Клео подумала, что это было отличное начало.

К тому же, к ним могли присоединиться и Оливия с Феликсом, что поселились в лимерийском дворце.

Феликс остался по просьбе Магнуса, как личный телохранитель для него, Клео, в качестве защиты от всех, кто может пожелать вмешаться. Феликс согласился с энтузиазмом, но Клео желала, чтобы проблем было очень мало.

Оливии же Люция сообщила о том, что произошло в Святилище. Тимофей мёртв, всё рухнуло… а остальные не помнили своего бессмертия.

Шокированная, скорбевшая сначала Оливия утешилась, что будет поддерживать память и историю о Хранителях и поможет остальных.

Таран уже отправился прочь из Митики, сказав Клео и Магнусу, что желает присоединиться к революции в Крешии. Там всё только начиналось, и он хотел свергнуть шаткое временное правительство.

В конце коридора появился Энцо.

Поправляя алую униформу, он кивнул Клео, минуя её в коридоре. Метка огня на груди пропала сразу же, как Родич потерял свою физическую оболочку. Он присоединился к ним во время путешествия в Лимерос ради коронации, но настоял на том, что вернётся в Оранос на реконструкционные роботы во дворец.

Клео предположила, что причиной было его желание вернуться к хорошенькой кухарке, которая полагала Энцо самым прекрасным человеком на свете.

— Они опять с тобой об этом говорят? — обратился к Клео Магнус, когда они завернули за угол. — Как это невероятно!

— Ты меня испугал! — выдохнула она.

— Ты должна привыкнуть к коридорам этого дворца, — отметил он. — Ты ж пообещала тут прожить полгода.

— Вот потому моё платье в меху.

Магнус благодарно скользнул по ней взглядом.

— В пурпурном.

— В фиолетовом.

— Это крешийский цвет! — возмутился он.

— Обычный цвет, который, да, любят крешийцы.

— Это напоминает мне об Амаре.

О да. Амара. Клео получила письмо от бывшей императрицы, что куда-то уехала, с поздравлениями Клео и Магнусу с победой. Амара ещё и сообщила, что надеялась когда-то опять их увидеть.

Нерисса утверждала, что Амара заслужила второй шанс. Она даже решила её сопроводить.

Клео решила отбросить в сторону весь негатив, но встречаться с Амарой желанием не горела.

Она не представляла себе, что за будущее ждало их, впрочем…

Она посмотрела на Магнуса.

— Фиалковый, как сказал мне Лоренцо, идеальное сочетание синего оранийского и красного лимерийского цветов.

Он нежно улыбнулся.

— Ты так же умна, как и красива.

— Может быть, — простонал Ник, — я уеду сейчас, а не буду ждать целую неделю?

— Если ты настаиваешь, — протянул Магнус, — то я останавливать тебя не стану, — он покосился на Йонаса. — Тебя ищет моя сестра.

— Да? — переспросил Йонас.

Магнус неодобрительно скривился.

— Да.

Йонас ухмыльнулся.

— В таком случае, мне стоит спросить, чего она хочет? — он наклонился к Клео и поцеловал её в щёку. — Фиалковый, между прочим, мой любимый цвет. А ты, как всегда, великолепна.

Клео не могла не заметить, как Магнус нахмурился в ответ на комплимент.

Кажется, он всегда будет так реагировать.

— А ты… — Магнус покосился на Ника.

— А что я? — улыбнулся Ник.

Он улыбнулся.

— Мне тебя удивлять?

— Ты всегда меня удивляешь. Постоянно, — ответил Ник. — Будь с нею добрым, или ты ответишь, Величество.

— Несомненно.

А после Ник и Йонас оставили их, позволив добраться до балкона вдвоём.

— Я всё ещё ненавижу их обоих, просто так, знаешь, — отметил Магнус.

— Ну нет, — с удовольствием протянула Клео.

Магнус покачал головой.

— И что моя сестра нашла в этом мятежнике?

Она подавила улыбку.

— Если я тебе скажу, это всё равно не поможет.

Всякий раз, когда Люция была не с дочерью, она оставалась с Йонасом. И единственным, кого это смущало, оказался Магнус.

Однажды он с этим справится. Наверное.

…На следующий день после того, как Родичи были побеждены, они получили письмо от Нериссы из Крешии.

В нём говорилось о том, что бабушка Амары приказала убийце покончить с королём Гаем. И что это она приказала похитить Лиссу так, чтобы подозрения упали на Родича Огня.

А спустя неделю Нерисса и Феликс вернулись и отдали Лиссу её юной матери.

— Мне нравятся твои волосы, — Магнус накрутил мягкую прядь на палец, прижимая Клео к стене коридора. Они были в нескольких сантиметрах от балкона, откуда должны были поприветствовать лимерийскую толпу, впервые, как король и королева.

— Знаю, — улыбнулась она.

Он скользнул пальцем по остатку линии на её щеке. Она нежно провела ладонью по его шраму.

— Мы сможем это сделать? — спросила она, поддаваясь сомнениям. — Правда? Или мы каждый день будем сражаться друг с другом? Ведь у нас такой разный взгляд на вещи!

— Несомненно, — кивнул он. — И я уже ожидаю те бесчисленные споры, что будут продолжаться до глубокой, глубокой ночи, — он улыбнулся. — Это нехорошо, что я так их ожидаю, да?

А после он поцеловал её так страстно, что она обо всём позабыла.

Они справятся.

Митика — Лимерос, Пелсия и Оранос, — были одинаково важны для них обоих. И люди. Перед ними простиралось будущее, пугающее, но такое соблазнительное…

Магнус взял её за руку, проведя большим пальцем по тонкой золотой полосе кольца. Когда она спросила его о том, что это за кольцо, он настоял на том, что это не кровавый камень.

Она ему не верила, потому что не видела его перстень с той роковой ночи.

И если она права, это были самые могучие обручальные кольца в истории мира.

— Простите, что прервала, — раздался голос, что заставил Клео отпрянуть от Магнуса.

— Валия, — удивлённо протянул Магнус. — Ты пришла.

— Да, — ведьма поправила длинные чёрные платья, что каскадами спадали на её спину.

Стражники, стоявшие вдоль стен, даже не шагнули к ней.

— Ты не ответила на призыв принца Ашура, когда была нужна нам, — мрачно промолвил он.

Она улыбнулась.

— А может, и ответила. Может, сейчас. Какая разница? Вы выжили, вы вместе — и готовы разделить на двоих жизнь.

И вправду. Но дополнительная помощь вряд ли бы помешала.

— И почему ты тут? — спросила Клео.

— Я хочу преподнести вам подарок. Символ удачи и процветания Митики под эгидой правления молодых короля и королевы, — Валия протянула им маленькое растение, корни короткого были закрыты мешочком.

— Что это? — спросил Магнус, покосившись на неё.

— Это виноградная лоза. Та, что будет каждый год давать отменный урожай — из тех, что растут в прекрасных пелсийских виноградниках.

— Спасибо большое, — промолвила Клео, принимая растение из её рук, — но, увы, ему недолго осталось, если мы вскоре не доберёмся до Пелсии.

— О, оно прорастёт даже в Лимеросе, — уверенно ответила Валия. — Уж я вам это обещаю!

— Магия земли? — предположила Клео.

— Да, — кивнула Валия. — И это помогает. И с той поры, как Родичи растворились, магия моя сильнее. И она крепнет с каждым днём. Я благодарна ему за это.

Клео уже не раз это слышала. Люция говорила, что её магия тоже стала сильнее, и теперь то, что украла Лисса, её уже не погало.

— Ты будешь на нашей речи? — спросил Магнус.

Валия кивнула.

— Хочу присоединиться к тем, кто внизу.

— Прекрасно. Огромное спасибо за подарок, Валия.

Клео застыла, когда ведьма коснулась её живота.

— Что ты делаешь? — спросила она, отступая назад.

— Твой сын будет сильным и красивым, — сказала Валия. — И со временем он обнаружит величайший клад, что принесёт миру пользу.

— Наш сын… — начала Клео, потрясённо переглянувшись с Магнусом.

Валия склонила голову.

— Всё самое лучшее для королевы Клейоны и короля Магнуса.

Когда ведьма отступила, Клео была уверена, что увидела вспыхнувший золотой кинжал, что очень напомнил ей тот, которым Люция уничтожила родичей.

Как странно.

Но эта мысль быстро покинула её разум. Она сосредоточилась на других словах.

Их сын.

Это платье и вправду оказалось теснее утром. И она утром едва ела, но подумала, что это из-за того, что она боится выступления.

— Сын? — затаив дыхание, спросил Магнус. — Она сказала что-то о нашем сыне?

Клео попыталась обрести голос.

— Да, сказала.

Он впился взглядом в её лицо.

— И о чём ты мне не сказала?

— Может быть, — нервно рассмеялась она, — мы сможем обсудить это после нашей речи?

— Да, — мягко улыбнулся Магнус. — Сразу же после неё.

Клео кивнула, изо всех сил стараясь не разрыдаться от счастья.

Он взял её за руку и шагнул к балкону.

— Когда я увидела Валию снова, — промолвила Клео, — мне показалось, словно я узнала её. Словно видела её раньше.

— И где же? — спросил Магнус.

И она поняла.

— В книге о твоей богине, которую я недавно начала читать. Там были самые красивые, самые подробные иллюстрации…

— И кого же тебе напомнила ведьма? — спросил он.

— Валорию, — не в силах удержать усмешку, промолвила Клео. — Как думаешь, может, тебе только что сделала подарок твоя богиня?

— Ты полагаешь, это и вправду так? Валия — это сама Валория? — он рассмеялся, и Клео осознала, как же сильно она любила столь редкий звук его смеха.

— Ты прав, — согласилась она. — Это смешно, но они обе столь красивы…

— Не столь красивы, как ты, моя королева, — Магнус наклонился к ней и мягко коснулся её губ. — Итак… Ты готова?

Клео заглянула ему в глаза, в глаза человека, которого она любила больше всего на свете.

— Готова.