Бессмертные тоже плачут (СИ)

1

— Девушка. Двадцать лет. Полное обескровливание, — доложил криминалист Лаврентий Павлович, только подошедшей Василисе. В отделе у него была кличка Берия. Но в глаза никто так не называл, конечно.

Она совсем недавно получила эту должность, почти с боем отвоевав возможность раскрывать дела. Мужчины никак не хотели уступать, пришлось доказывать, что Василиса Игнатьевна Кравцова, хоть и хрупкая на вид, но может раскрывать такие преступления, за которые не берутся даже самые матерые следователи.

И вот сейчас начальник Лев Игоревич отправил ее на дело, которое по всем показателям было новым висяком. Хотел поиздеваться, наверное. Как бы говорил: «Ты, Кравцова, не выпендривайся. А то все время будешь висяки получать».

Васька убрала светлые волосы в хвост и присела рядом с трупом девушки.

— Утром ее обнаружил сосед, вышедший на прогулку с собакой, — доложил ей помощник Антон Шмелев. Он только недавно закончил академию, и его приставили к Василисе, чтобы сразу бросить в бой.

— Поучится паренек, походит за тобой, может, потом и начальником твоим же станет, — усмехался Лев Игоревич.

А Василиса только губы поджимала. Что она могла сказать? Да ничего. Придумать, за что ее можно уволить, было легче легкого. Поэтому она брала все задания, которые ей выдавали и даже не пыталась спорить. Просто выполняла свою работу.

— Это уже вторая похожая жертва, — пробормотала Кравцова.

Неделю назад они уже находили такой же труп в переулке недалеко от Невского. Похоже, что здесь было не просто убийство. Орудовал настоящий изощренный маньяк. Это уже был не просто висяк. Дело принимало очень интересный оборот, и Лев Игоревич теперь приложит все усилия, чтобы отдать эти убийства кому-нибудь более опытному.

Но Кравцова знала, что если она поймает маньяка, тут же окрещенного ей больным психопатом, то быстро укрепится на рабочем месте и заслужит наконец-то признание.

Оставалось только раскрыть преступление, чтобы мечты превратились в реальность.

— Есть какие-то улики? — спросила она, возвращаясь в реальность.

Достала из кармана пальто блокнот и ручку и, покусав в задумчивости ее кончик, стала записывать все мысли, которые приходили.

— Ничего. Пусто. Голяк, — развел руками Шмелев. — Василиса Игнатьевна, а можно я пойду? Холодно.

Паренек трясся, как осиновый лист. Еще бы. На улице не больше пяти градусов тепла, даже иней на траве еще не растаял, а он в пиджачке. Уши и нос у Шмелева покраснели, парень громко хлюпал носом и кутался одолженный у кого-то шарф.

— Хорошо, езжай в отдел. Только домой по пути загляни, пальто, что ли, возьми, — махнула ему рукой Вася.

Антон был забавным. Эдакий непутевый дурачок, который в скором времени легко может ее подсидеть. Лев Игоревич постарается.

— Спасибо, товарищ Кравцова, — отсалютовал белобрысый молодой человек. — А то я с утра не посмотрел на градусник. Думал, тепло. Солнце же светило.

— Иди уже, Шмелев, — усмехнулась Вася.

Вообще-то паренек должен был опросить всех возможных свидетелей, а не только соседа с собачкой. Пройтись по домам, поспрашивать о жизни убитой. Может, кто-то что-то из окна видел.

— Все приходится делать самой, — вздохнула Вася и, убрав свой блокнот обратно в карман, пошла в сторону дома.

Как она и ожидала, никаких свидетелей не оказалось. Судя по всему, девушка погибла ночью, когда жильцы уже спали. А те, что бодрствовали, не видели ничего дальше метра в окне.

— Такой туман был! — причитала Зинаида Ивановна, которая выловила Василису прямо возле подъезда. — Вы же расследуете преступление, да? Девочка хорошая была, работала много. Я еще ночью не спала. Услышала вроде бы шум какой-то, в окно зырк. А там туман, ничего не видать. Так и легла обратно. А это, видимо, ее убивали.

— Вы только не волнуйтесь, вашей вины-то нет, — попыталась успокоить женщину Вася.

— Конечно нет! — фыркнула Зинаида. — А где твой начальник? Следователь. Я ему все расскажу. А то помощники нынче слишком много о себе думают.

— Хочу вас разочаровать, Зинаида Ивановна, но следователь здесь я.

Старушка недоверчиво окинула взглядом Кравцову.

— Да? — протянула она. — И давно у нас к мужской работе женщин допускать начали?

Василиса решила просто стерпеть эти нападки. Привыкла уже.

— Прошу прощения, но мне пора работать, — девушка улыбнулась и направилась в следующую парадную.

***

— Ну-с, как подвижки с Ленинградским вампиром? — в кабинет заглянул Лев Игоревич Головин.

Полненький, невысокий, с пышными черными усами и залысиной на голове.

— С кем? — переспросила Василиса, раскладывая все записи по столу.

— Маньяк твой.

— А, вы про больного психопата? — усмехнулась девушка. — Пока никаких подвижек. Улик нет, свидетелей нет. Голяк. Пока проверяем родственников девушки.

— Смотрите у меня, товарищ Кравцова. Если маньяка не поймаем, переведу в младшие следователи. Будете на побегушках. Вон, у Лаврова, например, — Головин рассмеялся и довольный вышел из кабинета.

Лавров Арсений Витальевич, сидевший в этом же кабинете, сочувственно посмотрел на Василису.

— Не даст он тебе покоя, Кравцова. Никак не успокоится, что тебя к нам перевели.

Арсений работал следаком лет на пять больше Васи. Поджарый, высокий, красивый. А в свои тридцать четыре года почему-то до сих пор не женат. В отделе говорили, что он женат только на работе. И были правы. Личной жизни у Лаврова не было.

— Да никуда твои алкаши от тебя не разбегутся, завтра же будут на том же месте. Сходи, развейся пока, — иногда говорил ему Головин, когда Арсений собирался на ночь глядя ехать разговаривать с очередными свидетелями, которыми частенько оказывались выпивохи со двора.

Лавров же только головой покачивал, брал портфель, накидывал пальто, и выходил в ночь из душного отдела.

— Не даст, — согласилась Вася. — Но это пока я дело не раскрою. Потом поймет, с кем связался.

Она поправила горловину серого свитера, который носила почти постоянно — удобно и тепло, и уткнулась в записи, пытаясь найти хоть какие-то совпадения, кроме того, что обе убитые девушки возвращались поздно ночью домой, и не было никаких свидетелей в это время.