Бессонница Черного Зверя

Глава 5. Кража

Терпение начало подходить к концу, стоило только девчонке исчезнуть с глаз, и скрыться в коридорах второго этажа. Секунды тянулись как вечность, они специально въедливо и неаккуратно играли на нервах, заставляя Аксара громко сопеть, усмиряя закипающий гнев. Он отличался терпением исключительно на войне, готовый, как истинный хищник, выслеживать свою добычу, ждать, когда придет нужный момент, чтобы впиться ей в горло и убить.

Но сейчас ждать, такое простое, казалось бы, действие, стало практически невыносимым. Все мышцы под кожей выкручивало от нетерпения бросить затею с ожиданием, и помчатся наверх, вытряхивать ответы из этой малявки, так болезненно мучившей его мозг бессонными ночами.

Тяжелые часы громко тикали, считая последние капли его терпения.

Раз-два… Раз-два… Тик-так…

Невозможно!

Поднявшись на ноги, смерчем покинул гостиную, видя только четкий путь перед собой, и не обращая внимания на то, каким неоднозначным взглядом его проводил верный слуга. Поднимаясь по ступенькам, видел перед собой только открытые и темные, как омут, глаза незнакомки, так легко и подозрительно пришедшей к его воротам.

Затея с птицей казалось ему абсурдной, и выдумать такую историю, чтобы подобраться к Черному Зверю могла только самонадеянная идиотка! И если это он еще мог объяснить долгой дрессурой животного, но на то, как она проникает в его сны, ответа Аксар не находил.

Словно старая древняя магия, которая этой простушке совсем не по зубам.

Добравшись до гостевой спальни, с громким, нетерпеливым хлопком открыл дверь, теряя последние крохи адекватности.

Она испуганно замерла, прижимая тонкие аристократичные руки к груди. Босые ноги выглядели холодными и влажными, а темные волосы взъерошились будто у нерадивого птенца. Было в этом что-то трогательное, трепетное, и Аксар на секунду нахмурился, фокусируя взгляд на том, как органично она смотрится в его рубашке.

Своей длиной одежда практически полностью прикрывала округлые бедра, от взгляда на которые животная похоть нетерпеливо рыкнула, демонстрируя зубы, которыми готова была впиться в женское тело.

Ткань едва ли облегала ее фигуру, но окно за ее спиной, светящиеся достаточно чтобы бросить тень, позволило рассмотреть очертание тонкой талии и округлых грудей. Они прятались под бледно-голубым шелком, вырисовывая на его поверхности силуэты съёжившихся сосков. Скорее всего темных, как два аппетитных пятнышка, за которые смертельно захотелось зацепиться зубами. Потянуть… Прикусить, услышав стон над головой…

— Слишком долго. Бессонница.

Слишком.

Повторив про себя еще несколько раз, двинулся с места, двумя широкими и тяжелыми шагами уменьшая расстояние между ними до минимума. Смотрел на трогательное лицо девушки сверху вниз, и видел с каким придыханием распахнулись алые губы, в попытке что-то сказать, воспротивиться.

Но нарушая оставшиеся между ними барьеры, Аксар легко обхватил тонкую шею девушки, сжимая пальцы на гладкой коже и поднимая вверх, вынуждая малышку подняться на носочки, и прохладными пальцами накрыть его захват.

— Как ты это делаешь? — рыкнул ей в лицо, склоняясь еще ниже, и полными легкими вдыхая тот цветочный аромат, с волной свежести в остатке.

Но упрямая только шипела, слабо пытаясь вырваться, и потеряв равновесие, одной рукой оперлась ему в грудь, широко распахнув глаза от сильного удара сердца, вибрацией, выплеснувшейся из-под ребер.

Замершее мгновение, которое он запомнил на долгие годы. Их первый немой разговор, в котором невысказанные слова витают вокруг словно ураган, путаясь в волосах и одежде.

Она была так близко, и пахла так сладко, что жилы гудели от сдерживаемого желания, вынуждая Аксара контролировать себя каждую чертову секунду.

Но безнадежно.

Его отгадка была так близко, но порождала все новые и новые тайны, к примеру, этого невероятного влечения, от которого ноги врастали в пол. Деревенели или наливались неподъемным свинцом.

— Я не… делала… — выдохнула и расслабила свои руки, позволяя сильнее сжать пальцы на хрупкой шейке, но Аксара будто ударило молнией.

Он впервые ощутил незнакомое чувство равнодушия к мучившим его ранее вопросам. Они стали такими бессмысленными, серыми, блеклыми, что разительно отличалось от того, что он сейчас держал в своей руке.

Яркая пташка, полная кипящих цветных эмоций, рассматривать которые не хватит и жизни.

Соблазн был слишком велик, и Аксар поддался, отнимая свои пальца лебединой шеи, и запуская их в темные распущенные волосы, так сладко пахнущие цветами. Девушка шумно вдохнула не хватавшего кислорода, чтобы вновь задохнуться.

Аксар прижался к женскому рту, втягивая алую кожу губ и пробуя ее на вкус кончиком языка. Слизывая девичий аромат чистоты и невинности, которыми от незнакомки разило за версту.

В голове взрывались пороховые бочки, затмевая все алыми снопами. Губы несдержанно пробовали, кусали, втягивали ее вкус, без возможности насытиться, и Аксар слушал стук собственного сердца уже где-то в висках. Так оглушающее оно грохотало в грудной клетке.

Девушка, обомлев, даже не пытаясь вырваться, но и отвечать не спешила, задрожав в его захвате. Но мужчина силой целовал свое наваждение, голодно, измученно и отпустить жертву из своих лап не торопился.

— Прошу… — судорожно выдохнула, когда мужской рот принялся опускаться ниже, за волосы оттягивая ее голову назад и поцелуями запечатлеваясь на шее.

Одно — это «прошу», выбило последнюю опору из-под ног, и Аксар будто бы озверел, прижимая мягкие бедра к высокой спинке кровати, придавливая незнакомку к себе еще ближе. Вжимая крохотное и трепетное тело в свою могучую грудь.

— Господин. Леди де Сент пожаловала, — раздался за дверью голос слуги и Аксар очнулся, глядя на растерянную и испуганную девушку перед собой.

Она тяжело дышала, губы чуть припухли от неожиданной страсти, а щеки побледнели, прочувствовав весь напор воина.