Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая

Глава 13

На территорию Кремля мы въехали через ворота Спасской башни. На парковке перед парадным входом во дворец уже стояло несколько фамильных лимузинов и, когда мы выходили из машины, подъехали ещё два. Иван Николаевич и правда решил устроить небольшой светский приём. Почему-то очень надеюсь, что не в мою честь, а может я и правда зазнался? Большие шишки ведь всегда найдут повод, чтобы потусить.

Ридигер огляделся, внимательно обводя взглядом дворец и другие знания. Что он ищет, интересно? Удовлетворённо кивнув, он сказал водителю переставить машину в другое место, и мы направились к гранитным ступеням. Я чувствовал себя, если мягко сказать, неуютно, поднимаясь по застеленной красным ковром лестнице с чемоданом и сомнительного вида свёртком в руках. С другой стороны, на фига комплексовать? Я теперь с этим скарбом вообще буду неразлучен, да и показать его не стыдно, так что топаем уверенно, как к себе домой.

— Подойди-ка сюда, — тихо сказал Ридигер, когда мы оказались одни в фойе. — На, вставь это в правое ухо так, чтобы не было видно со стороны.

— Прямо вглубь затолкать? — насторожился я, забирая у него маленькую яйцевидную штучку телесного цвета. — Как потом вытаскивать?

— Потом научу, пихай давай, идёт кто-то!

Я засунул в ухо маленькую хрень по самый не балуй. Больше всего боялся, что теперь оглохну на одно ухо, а ни фига подобного. И слышал всё нормально и дискомфорта от инородного тела в ухе никакого. Аристарх бесцеремонно крутанул мою голову, кивнул и мы начали подниматься по ступенькам. Сзади открылась дверь и вошёл ещё кто-то, мы вовремя успели.

— Что это хоть есть-то, — спросил я, когда мы начали подниматься по второму пролёту лестницы. Ответ на этот вопрос я предвидел, но хотелось услышать объяснения.

— Рация, новый образец. Таких пока даже у разведчиков нет. Почувствуй себя элитой.

— У кого-то здесь ещё такие будут?

— Правильный вопрос, — хмыкнул Аристарх. — У Капитана Берестнева есть, я ему доверяю. Он отвечает за захват неугодных сегодня. Увидишь что-то подозрительное, говори. Даже самую тихую речь, в том числе шёпот, она передаст в чистом виде.

— И я постоянно буду слышать о чём вы говорите с собравшимися там снобами?

— Нет. Я включу рации дистанционно, когда настанет время.

В тронном зале было больше людей, чем я предполагал. В центре стояли фуршетные столы с фруктами, мини бутербродами, розетками с икрой, а в центре шеренги бокалов игристого. В столовую на обед попасть так и не удалось, от вида и запаха содержимого тарелок начала вырабатываться слюна, но я скромно встал в сторонке, как бедный родственник на вокзале, чемодан и свёрток натолкнули именно на такую ассоциацию. Ридигер стоял рядом и не рвался втесаться в компанию высокопоставленных чиновников и родственников семьи императора. Присутствующие в зале кидали в нашу сторону мимолётные взгляды. Некоторые кивали Аристарху, а на меня никто не обращал внимания, как на одуванчик в чистом поле.

Трубецкого я вычислил почти сразу, он находился по другую сторону столов и выделялся за счёт роста. Братишка его тоже был довольно рослым, но я его укоротил. Я даже не заметил, как ко мне подошёл капитан личной гвардии императора Николай Берестнев. Вот что значит прожжённый спец.

— Я вас приветствую, курсант Бестужев, — тихо произнёс он, поравнявшись со мной и нарочито спокойным взглядом сканируя всех присутствующих. Мои фамильные гербы и статус на браслете он проигнорировал, дав понять, кто здесь главный. Ну и ладно, меня пока никто не ставил над ним командиром, а он всё-таки на законной основе императора охраняет.

— Добрейшего денёчка, ваше благородие, — так же тихо ответил я. — Как обстановочка? Уже есть новые улики, подозреваемые?

Ридигер тихонько ткнул меня в бок, давая понять, чтобы я прикрыл варежку и не молол ерунды. Вот сейчас не въехал, он ему не доверяет? Странно, мы бились с ним бок о бок, спасая жизнь императора. Я был уверен, что ему можно доверять, но раз Аристарх намекнул заткнуться, значит так надо.

— Пока есть только подозрения, подозреваемых нет, но мы постоянно ищем, — тихо, чтобы никто кроме меня его ответ не услышал, сказал капитан.

— Ясно, удачи вам. Когда я напялю свои доспехи, некоторые лица может исказить неподдельная радость, смотрите внимательно.

— Доспехи? — капитан коротко взглянул на кейс и свёрток. — Заинтриговали.

— Очень прошу, когда увидите, как я открываю эту железную коробейку, не смотрите на меня, надо ловить врага.

Берестнев молча кивнул и пошёл обходить тронный зал по периметру. По пути он обменивался парой фраз со своими подчинёнными. Мои опасения, что они сразу будут пялиться на меня, не оправдались. Профессионалы, потом посмотрят, как бы невзначай.

И тут настал тот самый момент, ради которого я сюда пришёл. Ну это официальная версия. Иван Седьмой обернулся ко мне и жестом пригласил подойти ближе. Пока я шёл, он звонко постучал золотой вилкой по полупустому фужеру.

— Господа, прошу минуточку внимания, — довольно громко провозгласил император и воцарилась тишина. — Хочу представить тем, кто ещё не знает, молодого графа Павла Петровича Бестужева!

Снова повисла тишина, потом послышались жиденькие аплодисменты, к которым присоединился император, а потом и все, кто был рядом. Я встретился глазами с Михаилом Трубецким. В его взгляде я не увидел раздражения или злости. Он едва заметно кивнул мне, я сделал так же, слегка улыбнувшись. Пока я не знаю, на чьей он стороне, нет смысла в чём-то обвинять.

— Графа я представляю не просто так, — продолжил Иван Седьмой, когда аплодисменты стихли. — Павел Петрович трижды спас мне жизнь, когда скверна решила свергнуть меня с престола и овладеть империей.

После этих слов большинство присутствующих посмотрели на меня более заинтересованно. Чему это они так удивились, никто об этом не знал? А, ну понятно, для съёмок обращения императора к народу сюда нагнали всех, кого смогли, а высокородные не были свидетелями моего вмешательства в покушение на монарха. Так что да, для них это новость.

— И, — продолжил Иван Николаевич, — за особые заслуги перед империей и лично перед императором, я с большим удовольствием вручаю ему орден «Георгия Победоносца»!

Публика зааплодировала теперь с большим энтузиазмом. К императору подошёл Николай Берестнев с алой бархатной подушкой в руках, на которой красовалось обозначенное выше ювелирное изделие. Я взглянул на награду с некоторой опаской. Очень надеюсь, что мне не придётся постоянно носить эту штуковину на шее. Орден конечно красивый, но достаточно громоздкий и украшенный драгоценными камнями. Я к жёлтому амулету-то долго привыкал, а тут такое. Когда его повесили мне на шею, я сразу понял, что буду искать способы это не носить. Дурацкие мысли, а где у нас люди по улице в орденах ходят? На День Победы разве что.

— Это ещё не всё! — Иван Седьмой ещё раз постучал вилкой по бокалу. — Я хочу официально объявить новую должность его сиятельства графа Павла Петровича Бестужева. У императора и империи есть новый защитник, граф теперь официально нарекается императорским паладином.

— Паладинёнком, — не удержавшись буркнул я. Может мне показалось, но у императора дёрнулся глаз и левое ухо. Надеюсь, кроме него это никто не услышал. Я вообще не рассчитывал, что услышит хоть кто-нибудь.

— В честь нового назначения для Павла Петровича изготовлены доспехи и вооружение новейшего образца, — невозмутимо продолжил он. — Попросим нового паладина продемонстрировать его высокотехнологичную амуницию.

— Прямо здесь? — искренне удивился я. У Ивана Седьмого снова дёрнулся глаз. Только сейчас до меня дошло, он наверно и не предполагает, что мне придётся снять костюм при толпе народа.

— Прошу вас, Павел Петрович! — после короткой заминки заявил он, не оставляя мне выбора и не удостоив ответом.

Ну хорошо, сам попросил. А может попробовать напялить доспех прямо на костюм? Как-то не комильфо раздеваться до исподнего в присутствии цвета общества. Я положил кейс плашмя на пол, откинул крышку и коснулся голубых кристаллов. Когда груда золотистого металла выпорхнула из чемодана, все отшатнулись. Несколько секунд сверкающей карусели и я во всей красе стою перед уронившими челюсть представителями высшей знати.

Пока цеплял на пояс мечи и бластер, неторопливо поворачивался вокруг своей оси, чтобы все смогли рассмотреть изящно чеканенные массивные бронепластины, уместно инкрустированные, сияющими голубым светом кристаллами. Один вид необычного доспеха уже заставил разевать рты самых скептично настроенных. А когда я активировал магическую броню, извлёк из ножен «Громовержцев» и заставил их пылать, в культурном шоке находились уже все поголовно, включая императора.

Я торжествующим взглядом обвёл зал, вращая оставляющие огненный шлейф мечи. Теперь я понял, зачем нужно было всё это представление. Ридигер знал по ходу, что я сам догадаюсь, поэтому не стал рассказывать. В зале и правда находились тёмные, я понял это сразу. У них вместо восхищения и благоговения в глазах читалась лютая ненависть с примесью страха. Я запомнил их лица, похоже сегодня придётся поработать.

Почему-то никак не могу выцепить из толпы Трубецкого. Странно, он здесь один из самых высоких. Внезапно мы встретились взглядами. Он стоял там, где я его уже три раза искал. Я смотрел ему в глаза и никак не мог понять, что именно не так. А всё было не так. Он отличался и от нормальных и от тёмных. Удивление, обида, раздражение, злость, тоска. Сам удивляюсь, как прочитал такой коктейль эмоций с расстояния больше двадцати метров. Он при встрече вёл себя максимально сдержанно, с врождённым величием и невозмутимостью, с хрена ли такая буря сейчас? Настолько офигел от моего преображения? Или реально испугался? На счёт последнего не уверен.

— Ты видишь Трубецкого? — услышал я голос Ридигера так чётко, словно он прозвучал у меня в голове, хотя он стоял довольно далеко от меня. Рацию значит включил. Очень даже неплохо.

— Да, — ответил я и вдруг понял, что это не так. Стоило лишь на мгновение отвлечься, и я потерял его из виду. — Точнее уже нет, но только что видел. Куда он мог деться?

— Угу, я теперь тоже его не вижу, — подал голос капитан. — Как так-то?

Я включил сумеречное зрение и попытался просканировать помещение. Идеально дурацкая идея, здесь около полусотни людей, я собираюсь разглядеть иголку в стоге сена. Что удивительно, иголка нашлась. Или его навык сокрытия не очень хорошо проработан, или он специально для меня скрывался не особо тщательно. Его размытый и едва различимый силуэт обошёл ликующую толпу и вдоль стены неспешно направился в мою сторону.

Я с невозмутимым видом и с закрытыми глазами продолжал вертеть здоровенными мечами, демонстрируя впечатляющие непосвящённого человека финты, постепенно уходя немного назад и в сторону. Со стороны я скорее всего смотрелся дико, но мне сейчас было абсолютно начхать. Судя по довольным возгласам публики, они воспринимали это всё как часть шоу, так что я продолжал импровизировать, смещаясь к стене, вдоль которой крался князь.

Можно было бы сделать бросок вперёд, но я до сих пор не был уверен в том, что он тёмный, а Ридигер упорно молчал, наблюдая за происходящим со стороны.

— Вы его не видите, что ли, Аристарх Христофорович? — пробормотал я себе под нос.

— Нет, а ты?

— Вижу, он крадётся вдоль стенки в мою сторону, используя сокрытие, но недостаточно хорошо этим пользуется. Возможно специально, чтобы я его видел.

— Убей его!

— Но в зале ещё минимум пять тёмных, как с ними быть?

— Эти под контролем, а понять сущность Трубецкого даже я не в состоянии. А всё неведомое потенциально опасно, так что действуй!

Я влил в клинки побольше силы и начал бормотать себе под нос молитву, продолжая двигаться наперерез Михаилу Андреевичу Трубецкому. Признаться честно, я не был уверен, что его нужно убивать, но Ридигеру виднее. Чтобы настроить себя на нужный лад, я вспомнил тот самый бой, когда был ранен отравленным клинком. Ну ведь явно, что это он организовал то самое нападение! Эта мысль помогла мне настроиться на отсечение головы мятежному князю, переступившему черту.

Краем глаза, точнее сумеречного зрения, я увидел, как взявшиеся ниоткуда придворные маги из отряда личной гвардии императора, начали оттеснять толпу в сторону, а затесавшихся в толпу тёмных магов обездвижили и оттаскивают в сторону от предполагаемого поля боя. Интенсивность движа впечатляла, все их действия были отточены до мелочей, и я в этой части зала остался один на один с князем.

Михаил Андреевич увидел, что происходит. И то, что я собираюсь его убить не являлось для него тайной, вращающиеся клинки были объяты белым пламенем. Он остановился и развёл руки в стороны. Я уже собрался использовать «удар божественным светом», но сам не зная причины, решил повременить. Я ожидал, что над его ладонями начнут формироваться сгустки тёмной энергии, но ничего подобного не происходило. Я не видел признаков того, что он является тёмным. Не понял, он что, сдаётся?

Я вытянул клинки в сторону расплывчатого силуэта, застывшего возле стены. Он стоял неподвижно, положение рук больше подходило для человека, пытающегося показать, что он безоружен, чем для собирающегося полноценно сражаться за собственную жизнь. Чтобы его прикончить, мне оставалось лишь выпустить накопившуюся в клинках энергию ему навстречу, но я не торопился.

— Почему ты остановился? — услышал я голос Ридигера в правом ухе.

— Он не тёмный, — неожиданно для самого себя сказал я.

— С чего ты взял? Тёмный он! Темнее только дырка под хвостом дракона! Мочи его!

— Не могу, он не тёмный, — прорычал я. Неповиновение приказу в такой ситуации может стоить мне очень дорого, но я не хочу его убивать! Я же чувствую, что здесь что-то не так!

— Выйди из сумрака! — выпалил я всплывшую по случаю в голове фразу, но он видимо мой посыл не понял, а так и продолжал стоять неподвижно возле стены, разведя безоружные руки в стороны и видел его по-прежнему только я. — Скинь морок, я не буду тебя убивать.

— Почему? — услышал я шелестящий голос, словно доносящийся из другой реальности.

— Ты ведь не тёмный.

— Откуда ты знаешь? — донеслось до меня, как дыхание ветра.

— Я вижу. Скинь морок!

— Мне нет места среди живых, ты понятия не имеешь, что со мной происходит, просто убей меня и прекрати мои страдания.

— Нет, ты мне нужен, — настаивал я, хотя сам пока не понимал, чем он может мне помочь. Если он на полпути к перерождению в адепта тьмы, он может оказаться полезен. Но, велика вероятность, что он превратится в подопытного кролика. А мне какая от этого беда? Если с его помощью получится искоренить навалившуюся на империю скверну, то это отлично! — Сбрось морок и иди ко мне. Тебя закуют в подавляющие кандалы, не сопротивляйся. Я не позволю причинить тебе вред, если ты поможешь разобраться в происходящем.

— Мне всё равно не жить, и ты ничем не сможешь мне помочь.

— А вот тут ты не прав, смогу.

— Ладно, — как-то особенно грустно прошелестел он и начал медленно проявляться, становясь видимым.

— Я всё слышал, — резанул ухо разгневанный голос Ридигера. — Но, я не возражаю против твоего решения. Молодец, Паша.

— Я обещал ему безопасность, не забудьте об этом! — ответил я тихо, чтобы меня услышали только по рации.

— Боюсь, твоё решение сейчас не самое приоритетное, — надменно произнёс Аристарх. — Его судьбу будет решать император.

— Значит я буду решать этот вопрос с Иваном Николаевичем!

— Твоё дело, — недовольно пробурчал Ридигер. — А сейчас угомонись и отойди, будем его пеленать по-взрослому.

— Это мой пленник, — сухо отрезал я. До меня дошло, что как только я его сдам, всё пойдёт не по тому сценарию. — И я буду решать, что с ним делать. С остальными тёмными разбирайтесь сами, а с ним что-то не так.

— Тоже мне, решала нашёлся! — буркнул Аристарх.

Больше он мне ничего не сказал, а к Трубецкому начали приближаться придворные маги из личной гвардии императора. Посетителей фуршета, которые точно не были на стороне тьмы, начали выводить из зала. Пятеро уличённых в измене империи и человечеству лежали мордой в пол со скрученными за спиной руками. Князь стоял молча и неподвижно, ждал, когда доберутся и до него. Я почему-то был уверен, что он не виновен и с ним не надо так. Этому не было никакого объяснения, я просто знал.

— Стойте! — крикнул я магам, которые уже находились в нескольких шагах от Михаила.

Они замерли и покосились на Аристарха Христофоровича, который руководил операцией захвата. Он посмотрел на меня, как на умалишённого, что только пальцем у виска не покрутил. Трубецкой безучастно наблюдал за немой сценой, во взгляде лишь тоска и обречённость. Я чувствовал в нём огромную скрытую мощь, он мог бы раскидать своих потенциальных пленителей, как кегли в боулинге, но явно не собирался этого делать.

— Вяжите его! — приказал Ридигер остановившимся магам. — А с тобой, Паша, потом будет отдельный разговор!

— Будет, — кивнул я, — но сейчас не смейте его даже пальцем тронуть! Он мой! А вот когда разберусь, тогда и поговорим!

Я обернулся в сторону, где должен был стоять сейчас император, надеясь на поддержку с его стороны, но его в тронном зале уже не оказалось.

— Не дури, курсант Бестужев, — услышал я в наушнике голос Берестнева. — Отойди в сторону, не ищи проблем на свою задницу! Тебе же этого не простят!

— Ну, раз мне всё равно уже терять нечего, — не сдавался я, — тогда возьмите его силой, но только через мой труп.

Я метнулся вперёд и встал на пути магов, повернувшись к Трубецкому спиной. Ридигер, капитан Берестнев и дюжина бойцов гвардии императора замерли, раскрыв рты. Такого поворота не ожидал никто. Да я и сам не ожидал, но абсолютно уверен, что в сложившейся ситуации поступаю правильно.