Без лица и имени

Глава 23

Ник, Морс, Фэд, Семенов и Келли приехали на квартиру Семеновых, когда уже рассвело. Все приняли душ, перебинтовали неопасную рану у Морса на затылке и сели завтракать. Петрович узнал у жены — все ли нормально, сообщил, что жив, здоров и прекрасно провел время в кругу друзей. Об ужасных приключениях этой ночи он не сказал ни слова. Потом друзья расположились в комнате и стали совещаться.

— Что будем делать с Келли? — наконец спросил Морс у Ника.

— Выпотрошим ей мозги и сдадим Семенову и Берестову, — пообещал тот. — Пусть сажают.

После недолгого отдыха, кофе и бутербродов Сергей привел Келли в комнату, усадил на стул возле окна и пристегнул наручником к трубе отопления. Вынул из прошедшей через все перипетии спортивной сумки уцелевшую видеокамеру и поставил на стол. Проверил ее и остался доволен тем, что она работает как и прежде.

Сергей перемотал пленку, включил воспроизведение и пригласил Петровича посмотреть признание Лаврентьева.

— Кстати, камера засняла и его смерть, — добавил он.

Когда все уселись вокруг телевизора, Михайлов включил пуск, и все увидели на экране гостиную в доме Лаврика, диван, а на нем Александра Лаврентьева, Келли и ее подружку. Взглянув на девиц, Семенов вскочил, приблизился к телевизору и уставился на подружку Келли.

— Останови, Сережа, — выпалил он.

— Что такое? — удивился тот и нажал на паузу.

— Это Лариса Бобкова, — Петрович от негодования выругался и снова уселся на стул. — Черт возьми, она жива!

Друзья, да и сама Келли удивленно посмотрели на полковника, а тот снова вскочил и пошел по комнате.

— Ах, она гадина! Работала на Франта, а передо мной комедию ломала, будто с ним не знакома. Видимо, она украла диск из моего сейфа, она сообщила Лаврику, где бак с наркотиком, она подставила Терещенко, и из-за нее его убили. Она, сволочь, с самого начала знала про дело Урусбаева и Фархада и навела убийцу на его квартиру в тот момент, когда мы там находились. Хотела, чтобы он нас всех грохнул и забрал героин. Падлюка! — выпалил Петрович и со злости грохнул кулаком по столу. — Она решила инсценировать свою смерть, и вместо нее убили какую-то женщину. Теперь надо выяснять, кто она. — Семенов вынул сотовый, связался с генералом Берестовым и рассказал о случившемся. Сообщил, что сотрудница его отдела Лариса Бобкова — агент предателя Лаврентьева, что она инсценировала свою смерть и надо организовать расследование по факту ее службы в МУРе. Петрович пообещал начальнику уголовного розыска представить доказательства предательства и смерти ее и полковника Лаврентьева.

— Так, дело проясняется, — улыбнулся Сергей.

— Лаврик, он же Франт, — продолжил Семенов, — завербовал Ларису Бобкову, и она стала работать на него.

— Нет, не так, — поправил его Сергей. — Он внедрил в МУР и в Интерпол своих агенток Келли и Бобкову. Как там ее звали? — обратился он к девице. Но та сидела как в рот воды набрав и на него не смотрела. — Не хочешь говорить? — хихикнул Ник. — Тогда язык развяжем другим способом.

— У Лаврентьева, наверное, было много агентов в разных организациях, — высказал предположение Петрович.

— Возможно, но для начала узнаем историю Келли, — Сергей вынул из сумки инъекционный пистолет и ампулы с «развязывателем» языков и положил все на стол. — Но пока досмотрим фильм. — Он вновь включил воспроизведение, и все посмотрели на экран.

В кадре Лаврентьев впал в транс и начал отвечать на вопросы Сергея. Он сказал, что не знает Фархада, но связывался с ним по телефону.

— Какому телефону? — спросил на экране Ник.

— Этому, — Александр взглядом указал на лежащий рядом с видеокамерой золотистый мобильник.

— Какой номер? — спросил Михайлов и пододвинулся к парню поближе.

— Это номер с…

Вдруг голова Лаврентьева дернулась, и из образовавшегося во лбу пулевого отверстия на лицо хлынула тоненькая струйка крови. Он уронил голову, а в следующий миг дернулся еще раз. Вторая пуля пробила его череп, вылетела из шеи и обрызгала кровью и мозгами подголовник кресла и сидящих рядом девиц — Келли и Ларису. Те завизжали, вскочили, но вдруг Бобкова вздрогнула, схватилась за грудь и упала на диван. Изображение на экране дернулось — видимо, кто-то сдвинул стол, камера упала и стала показывать часть стены. Она записывала удары пуль в стены и мебель, но вот экран погас.

— Ну, вот и все, — сказал Ник, выключил камеру и достал из сумки сотовый телефон Лаврентьева. — Александр сказал, что связывался с Фархадом по этому телефонному аппарату.

— Надо включить и проверить, есть ли в телефонной книжке его номер, — сообразил Петрович.

— Да, я это обязательно сделаю, но после того, как выясню, закодирован он или нет. Если вход в меню сотового имеет пароль, то неправильное его введение повлечет за собой автоматическое мгновенное стирание всей информации в памяти процессора. Тогда мы никогда не узнаем номера Фархада, даже если он там был. А это может быть единственный шанс выйти на Фархада, и им рисковать нельзя. — Сергей повертел в пальцах красивую дорогую модель «Сони» в позолоченном корпусе и положил ее на стол.

— Теперь, красотка, — обратился он к Келли, — расскажи нам, кто ты такая, какие у тебя отношения с Лаврентьевым, с Бобковой, и как ты проникла в Интерпол? Как ты сумела притупить бдительность умного и хитрого генерала Шадрина и выдала себя за его родную дочь?

Келли надменно взглянула на Сергея и отвернулась. Тот взял стул, подсел к ней поближе, взял со стола ампулу с правдоделом и показал ей.

— Знаешь, что это такое?

— Какой-то развязыватель языков, — буркнула девица.

— Содиум маматол, — пояснил Ник, — и знаешь, чем он хорош? Тем, что никто не сможет ему сопротивляться. Но у него есть один существенный побочный эффект. Он действует коротко, в течение десяти минут, и для получения большого блока информации его надо вкалывать снова и снова. А это чревато воспалением мозговых оболочек, повышением внутричерепного давления и неминуемым инсультом. Твой мозг лопнет после семикратного его применения. Но мы пойдем на эту жертву ради жизней тысяч пока не вовлеченных в смертельную наркотическую игру людей. Ради разоблачения и уничтожения Фархада, ради идеалов добра и справедливости, которые тебе чужды.

— Что ты предлагаешь? — испугалась Келли.

— Сделку, — Ник встал и пошел по комнате. Все слушали его затаив дыхание, так как знали, что в эти минуты он мастерски перевербовывает агентку Фархада. — Ты честно, без правдодела, отвечаешь на все мои вопросы, а я вкалываю его тебе всего один раз, чтобы проверить, где ты сказала правду, а где наврала. Если ты хоть раз наврешь, то я все свои вопросы буду задавать снова, но уже с маматолом, и тогда сама знаешь, что будет…

Если ты расскажешь правду, и я получу этому подтверждение с препаратом, то просто сдам тебя властям, и ты попадешь под суд.

— Чтобы меня шлепнули люди Фархада? — взвилась девица.

— Можешь оставаться с нами до тех пор, пока мы его не шлепнем и уже после этого сдадим тебя полковнику Семенову.

— Вы его никогда не уничтожите, он сила, чудовищная всевластная сила, и победит только он.

— Это мы еще посмотрим, — высказался Морс.

— У тебя только два выхода — либо ты «лопнешь» от маматола, либо сядешь в тюрьму и, возможно, выживешь. Но зависит это от того, уничтожим мы Фархада или нет. А уничтожим мы его или нет, зависит от того, скажешь ты нам правду или нет. Замкнутый круг получается, — подытожил Ник. — И дело в тебе, в твоей готовности сотрудничать.

— Я подумаю, — скривилась Келли.

— Нет времени думать, выбирай — или с нами и живешь, или сгниешь в психушке.

— С вами, — выпалила Келли.

— Вот и хорошо, — усмехнулся Сергей. — Я знал, что ты красивая, разумная женщина.

Михайлов вынул из видеокамеры кассету и передал ее Семенову, — вещественное доказательство, в деле пригодится. — Вставил в приемник новую кассету и включил запись. — Итак, мы тебя слушаем.

Келли вопросительно взглянула на Сергея:

— С чего начать?

— С самого начала. Кто ты такая?

Келли на минуту замолчала, собралась с мыслями и начал свой рассказ:

— Я Нина Михайловна Кузовкова, уроженка Новосибирска, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. Про детский сад, школу, милицейскую школу рассказывать не буду — этот период жизни к делу не относится, скажу про знакомство с Александром Лаврентьевым.

Четыре года назад он приехал в Новосибирск по какому-то делу и увидел в милицейской школе меня. Я была слушательницей четвертого курса. Мы познакомились и очень скоро стали любовниками. Я как раз заканчивала учебу, и мне нужно было хорошее распределение. Это и стало основным мотивом того, что я завязала с ним любовные отношения. Думала, что высокий чиновник из престижного ведомства протежирует меня в Москву. И он так и сделал. Предложил мне службу в его отделе в качестве секретного агента. Но перед этим предложил сделать несколько пластических операций по изменению лица и отпечатков пальцев.

Он объяснил свою просьбу тем, что мне надо будет выдать себя за дочь одного высокопоставленного чиновника Интерпола, подозреваемого в торговле наркотиками. Я тогда не догадывалась, что все наоборот и наркотиками торгует сам Александр. Лаврентьев и Фархад планировали внедрить в Интерпол к допекающему их Шадрину своего человека и придумали подменить его дочь Шуру. Они из нескольких сотен абитуриенток милицейских школ выбрали меня, потому что я была очень на нее похожа. Мне надо было чуть выровнять нос, чуть уши и немного губы, и я бы стала похожа на нее как две капли воды. К тому времени я влюбилась в Лаврентьева и согласилась сделать все эти операции.

И вот во время отдыха в Турции студентка четвертого курса Академии ФСБ Александра Шадрина была похищена людьми Фархада и привезена на виллу на побережье. Ее держали в заложниках неделю, а я в это время заканчивала курс реабилитации после пластической операции в одной из престижных клиник в Швейцарии.

Я прилетела в Турцию, меня познакомили с Александрой, и я поразилась нашей с ней схожести. Даже мой босс Лаврентьев был удивлен. Мы некоторое время общались с Шадриной, но срок ее отпуска истекал, и ей надо было лететь в Москву, продолжать учебу в Академии ФСБ. Но вместо нее домой отправилась я. Я точно не знаю, но догадываюсь, что Шадрина исчезла навсегда…

Лаврентьев придумал мне легенду о падении с водного мотоцикла с сильным ударом головой о воду и частичной потерей памяти. Так я сказала отцу Шадриной, когда в качестве его дочери прилетела домой. Надо сказать, что меня некоторое время натаскивали, как себя вести в семье Шадрина, да и его дочка рассказала под действием правдодела несколько важных моментов.

К моему великому удивлению, я прошла основной экзамен — семью и дальше мое превращение в Александру Шадрину пошло гладко. Я отучилась год в Академии ФСБ, и после ее успешного окончания Шадрин пригласил меня на службу в свой отдел. Там я познакомилась с его замом, вы, Ник, его видели, и у нас завязались сначала дружеские, а потом и любовные отношения.

— Его убил в офисе ваш напарник, — уточнил Сергей.

— Да. К сожалению, убил.

— А почему же вы, будущий сотрудник правоохранительных органов, не обратились в ФСБ и не прекратили сотрудничество с Лавриком?

— С кем? — переспросила Келли.

— С Лаврентьевым.

— Однажды у меня был с ним разговор по поводу моего задания. Я должна была передать Лаврентьеву информацию, касающуюся операции Интерпола по выемке большой партии героина с колумбийского судна, доставившего в Россию партию чая. Через меня Лаврентьев выяснял, знает ли Интерпол про очередной трафик или нет. Если Интерпол ничего не знал о грузе, то Фархад провозил партию целиком. А если через своих осведомителей в разных отделениях Интерпола по всему свету он узнавал, что трафик засвечен, то изымал почти весь наркотик. Немного оставлял, чтобы полицейские что-то нашли, и тем самым работавшие на Фархада агенты не были вычислены. Ведь если агенты Интерпола сообщают, что на судне или в самолете партия героина есть, а при обыске выясняется, что ее нет, то получается, что в Интерполе произошла утечка информации и героин успели забрать. Тогда меня или другого какого-нибудь «крота» начали бы искать и рано или поздно нашли. А так все было шито-крыто — наркотики находили, но не в том количестве. Большая часть — девяносто процентов, — все-таки попадала на рынок и приносила прибыль Фархаду.

Так вот, я сообщила Лаврентьеву, что агенты Интерпола в Турции узнали об очередной большой партии зелья, а потом выяснила, что партия на самом деле была маленькая. Я поговорила на эту тему с Александром, пыталась выяснить, почему такое несовпадение, ведь я точно знала количество груза, а он пригрозил мне, что, если я не буду работать дальше, люди Фархада убьют мою семью — мать, отца, брата и сестренку. Он по-дружески предупредил, что у них есть агенты и в других ведомствах и обращаться туда за помощью бесполезно и смертельно опасно.

Я смирилась и продолжала работать на Лаврентьева. Он открыл мне счет в банке и регулярно перечислял на него солидные деньги.

— Почему Фархад не уничтожил Шадрина? — спросил Сергей.

— Какой смысл его убивать? На его место прислали бы нового руководителя, затем другого и так бесконечно.

— Это верно, — кивнул Семенов.

— Теперь расскажи про ваши отношения с Лавриком, — попросил Сергей.

— Мы продолжали оставаться любовниками. Он снабжал меня инструкциями и деньгами, я его — информацией, и так продолжалось пару лет.

— Что ты знаешь про Ларису Бобкову? — спросил Семенов.

— Я не знала, кто она такая, знала только, что ее зовут Дана, и все.

— Ты Келли, а она Дана?

— Точно так.

— Какая кличка была у Лаврентьева? — задал вопрос Морс.

— У него не было клички.

— Что ты знаешь про Фархада? — наконец спросил Сергей.

— Ничего. То досье, что я вам подсунула, — липа.

— Мы догадались.

— Лаврентьев как-то раз спьяну обмолвился, что сам не знает, кто такой Фархад.

— Точно? — стал напирать Ник.

— Точно, — испугалась Келли.

— Он не был с ним знаком?

— Не был. Они связывались по телефону. Фархад получал от Лаврентьева информацию и щедро оплачивал ее. Если возникали проблемы, то Саша звонил какому-то Борну, говорил, в чем проблема, и ее быстро решали.

— Убивали кого-то, — закончил мысль Петрович.

— Да, так было и в тот раз, когда вы попали в засаду в деревне. Но Лаврентьев и этого Борна тоже не знал. Он тоже связывался с ним только по телефону.

— Этот Борн — правая рука Фархада в плане разведки и устранения неугодных? — встрял Фэд.

— Я это поняла, — ответила Келли.

— Значит, Фархад завербовал и Лаврика, — сказал Ник. — Кстати, Фархад — легендарный таджикский богатырь — завоеватель, как у нас Илья Муромец.

— Да, «хорошую» кличку этот гад себе подобрал… — подчеркнул Семенов. — Ты не знаешь, как он завербовал Лаврика?

— Нет, Александр не говорил. Он вообще мало что говорил про них. Почти ничего. Может, пару раз за все время нашего знакомства, и то когда был пьян. Он сам толком ничего не знал. Конспирация.

— Да, эта чертова конспирация, — Михайлов постучал пальцами по столу. — Ты знаешь номер телефона Фархада?

— Нет, знаю только, что это спутниковый номер. Фархад острожен, никому не доверяет, живет в уединении, у него большая охрана, и он всемогущ. Вам его не одолеть, у него армия убийц.

— Сколько их? — спросил Ник.

— Не знаю. Лаврик как-то брякнул, что целая армия.

— Похоже на то, — Сергей взял со стола сотовый Лаврентьева и повертел в пальцах. — Значит, Фархад, Борн и армия убийц.

— А что с записью убийства Рустама? — спросил Семенов. — Ты слышала о ней?

— Да, Александр радовался, что смог вернуть диски и героин человеку Фархада. Тот ему много денег отстегнул, а босс поделился со мной и Даной.

— Что ты знаешь про убийство семьи Урусбаевых, про убийство их убийцы? — продолжил полковник.

— Только то, что было в прессе, — ответила красотка.

— Ладно, вопрос в принципе исчерпан, — закончил допрос Ник. — Теперь один раз введем правдодел и выясним, что правда, а что нет. Займет это десять минут. — Он взял шприц и вставил в отверстие ампулу с препаратом.

— Может, не надо, — взмолилась Келли, — я вам рассказала всю правду. Если хотите, еще поспрашивайте.

— У нас времени нет, — объяснил Сергей. — Надо искать вашего Фархада и убивать его, гада. О, — хихикнул он, — рифма.

Ник приставил безигольный пистолет к сонной артерии Келли и ввел вещество. Когда красотка впала в транс, он задал несколько вопросов и выяснил, что она действительно сказала правду и только правду.

— Ну вот, мы имеем доказательства вины Келли, Лаврентьева и Бобковой, — сказал Сергей и вынул кассету из камеры. Передал ее Петровичу и попросил хранить как зеницу ока.

— Надо сделать копию, — сказал тот, но Сергей решил заняться более важным делом.

Он уединился в маленькой комнате, разобрал сотовый телефон Лаврика, подсоединил к нему компьютер, разгадал шифр, вошел в его процессор и скопировал в свой ноутбук все номера из его памяти. Потом он вывел их на экран и стал изучать.

— Вот смотрите, — Ник пригласил в комнату Морса, Фэда и Семенова, а Келли пристегнул наручником к трубе и оставил в гостиной. — Все номера сотовые и известно кому принадлежат — напротив них имена и фамилии. Есть и ваши телефоны, Петр Петрович. Но только два спутниковых номера и несколько сотовых анонимные — без указания владельцев.

— Значит, один спутниковый номер принадлежит Фархаду, а второй Борну, — предположил Морс.

— Вероятно, — согласился Петрович.

— Но какой кому принадлежит, надо каким-то образом выяснить.

— Каким? — поинтересовались друзья.

— По датам телефонных звонков, — Сергей вышел в гостиную, растормошил сонную Келли и задал ей один-единственный вопрос: — Какой номер у твоего сотового телефона?

— Семь три два пять семь три два, — ответила та.

Сергей вернулся в спальню, сел к компьютеру и нашел запись телефонного разговора Келли с Лавриком, записанную Сергеем во время прослушивания квартиры Келли лазерным сканером. Тогда Лаврентьев вызвал Келли к себе на виллу и послал за ней водителя.

Ник включил воспроизведение, и все услышали следующее:

— Это я, — в трубке послышался голос Лаврентьева. — У нас чепэ, мне только что позвонили и сказали, что в машине тел клиентов не оказалось.

Сергей остановил запись, сравнил время телефонного звонка Лаврентьева к Келли со временем предыдущего звонка на сотовый телефон Лаврика и выяснил номер звонившего. Это был номер со спутникового телефона.

— Значит так, — произнес Сергей, — пятью минутами раньше кто-то позвонил Лаврику со спутникового телефона и сказал, что во взорванных машинах наших тел нет. Кто мог звонить Лаврентьеву, Борн или Фархад?

— Борн, только Борн, — утвердительно сказал Морс. — Он разведчик.

Сергей посмотрел на Семенова и Фэда.

— Борн, — предположили те.

— Сейчас проверим, — кивнул Ник и вновь включил прослушку:

— Обе машины пусты, вот так, — повторил Лаврентьев.

— И что делать? — спросила Келли.

— Я думаю, игра продолжается. Этот чертов Ник и его команда «Эль-5» так просто не отступят. И Семенов с ними. — Лаврик замолчал.

— Вот доказательство того, что звонил Борн, — сказал Сергей. — Он разведчик, бывший или ныне действующий сотрудник ГРУ, и только он мог знать про нас и про «Эль-5».

— А вдруг это Фархад? — усомнился Семенов. — Вдруг он тоже разведчик?

— По логике вещей это Борн, но некоторая доля вероятности, что это Фархад присутствует, — витиевато объяснил Ник. — Хотя… Зачем тогда Фархаду разведчик по кличке Борн, если он сам должен звонить по таким пустякам, как мы? Борн устроил нам засаду в деревне, и его люди взорвали наши машины. Они сперва не проверили обломки, но потом, видимо, по милицейским источникам выяснили, что трупов в них нет. Тогда Борн связался с Лавриком и сообщил, что мы живы, но решил втайне от Александра и Келли устроить нам засаду возле его особняка. Он послал своих головорезов в поселок «новых русских», и они окружили дом. Но они немного опоздали, видимо, не учли, что мы так быстро оправимся и вновь вступим в бой. А дальше вы видели, что произошло. — Ник замолчал. — Это работа Борна — начальника службы безопасности наркокартеля. Фархад ему за устранение неугодных деньги платит. А Борн агент ГРУ, но бывший или ныне действующий, придется выяснить. Но то, что он из разведки — это точно. — Ник утвердительно кивнул. — Он мыслит так же, как мы, действует так же, как мы, и я узнаю стиль агентов разведки ГРУ. Ведь у разведчиков каждой страны есть свой стиль. В его действиях я узнаю руку учителей ГРУ, наших с вами учителей. — Сергей закончил говорить и обвел взглядом всех присутствующих.

— Значит, это телефон Борна, — подытожил Морс.

— А второй телефон — спутниковый номер самого Фархада? — высказался Фэд.

— Скорее всего да.

— Мы это можем проверить?

— Да, позвонить по нему и спросить Фархада, — усмехнулся Ник. — Вдруг ответит?

— А что, если правда позвонить и поговорить с ним, — сказал Семенов.

— Можно позвонить, но… — Сергей вдруг запнулся, внимательно посмотрел на полковника, потом на друзей и заговорщически им подмигнул. — Я знаю способ, как ликвидировать Фархада.

— Как? — хором выпалили друзья.

— Извините, я неправильно выразился, — поправился Ник. — Не убить, а попробовать уничтожить, только попробовать, может, и получится.

— Ну и как? — не выдержали Морс и Фэд.

— Вы помните, как уничтожили мятежного президента Чечни генерала Джохара Дудаева?

— Его взорвали ракетой во время разговора по телефону, — ответил Морс. — Наведена она была со спутника-шпиона на его спутниковый телефон.

— Именно. Делается это так. — Сергей приблизился к друзьям и стал не говорить, а шептать, будто кто-то его мог подслушать. — Узнается номер спутникового или сотового, без разницы, телефона клиента. Потом программируется шпионский спутник на прием сигнала от этого телефона. Спутник-шпион должен уловить сигнал телефона и передать его координаты на специальную ракету, соединенную со спутником двухсторонней электронной связью. Как только клиент звонит кому-то, спутник улавливает сигнал, определяет его координаты на местности, передает их ракетной системе и совершает пуск ракеты. Наведенная ракета летит к цели, а цель ее как раз спутниковый телефон. А тот находится рядом с клиентом. И ему конец.

— У нас есть номер телефона Фархада? — спросил Морс.

— Предположительно есть, — кивнул Ник.

— Есть спутник-шпион?

— Его можно «арендовать» у Министерства обороны, — хихикнул Сергей. — У Главного разведывательного управления, так как все спутники-шпионы сейчас контролирует оно и отданное ему в подчинение ФАПСИ — Федеральное агентство правительственной связи и информатики.

— У нас есть ракетная система?

— Есть. На оружейном складе, оставшемся после Корнилова, есть такая ракетная система, но там только одна ракета.

— Для Фархада хватит и одной, — сказал Семенов.

— Да, или для Борна. Все равно, кто подойдет к телефону, одного гада да уничтожим.

— Так что ж мы сидим, — встрепенулись друзья, — давай действовать!

— Э, какие вы быстрые, — охладил их пыл Сергей. — Надо тщательно подготовится, ведь у нас будет только одна попытка.