Без лица и имени

Глава 6

— Что произошло? — спросила Лариса.

— У Рижской эстакады в машине найден труп мужчины, а рядом с ним записка, что именно он убил Урусбаева, его семью и четверых милиционеров.

— Ни фига себе, — выпалила Лариса. — Бандюки охренели, такие сюрпризы подбрасывают!

Полковник с укоризной посмотрел на капитана, но ничего не сказал. Она смутилась:

— Извините, Петр Петрович, перебрала. Вчера тоже пили, поздно домой вернулась и муж обиделся. И сегодня… В МУРе сопьешься.

— Зачем много пила-то? Махнула бы одну рюмочку для пробы продукта и хватит. Сидела бы и беседовала с ним, а он пусть бы пил да болтал. Маленькая что ли, не понимаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Он бы напился и все нам рассказал, — Семенов отвернулся к окну. — Только этот труп нам все планы испортил. Хотя… Может, и к лучшему.

— Вы документы прочитали?

— Да, успел, все изучил.

— И что там?

— Рассказать?

— Если можно…

— Ну ладно, пока едем, расскажу, самую суть, — Семенов собрался с мыслями и начал: — Сразу хочу сказать, что в досье нет ни малейшего упоминания ни про Фархада, ни про Урусбаева. Этот Рустам, а это его кличка, темная личность. Он родился в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году в Твери, по национальности таджик, но в Таджикистане никогда не жил. У него и второе погоняло имеется — Тадик.

Настоящее его имя Миша, по-таджикски Махмуд, а фамилия Амирбаев. Мать отказалась от него, как только родила, и оставила в роддоме. В досье указано, что она была алкоголичкой и наркоманкой, курила травку и что-то там себе вкалывала. В те времена в СССР трудно было достать качественные наркотики, не то что сейчас, и она в конце концов умерла от какой-то отравы. Миша — Рустам рос в детском доме, но этот период его жизни нам не интересен.

Отец Рустама не установлен. Имя Махмуд дала ему мать, но он его не любил и представлялся Мишей. В СССР была популярна русификация имен — все хотели быть русскими, так было легче устроиться в жизни.

— Я помню то время, — сказала Лариса, — когда евреи меняли свои имена и фамилии.

— Да и не только они. Не исключением был и подросток из детского дома в Твери Михаил Амирбаев. — Полковник поморщился, вынул из кармана носовой платок и протер вспотевший лоб. — Кличку Рустам он получил на «малолетке», куда первый раз угодил в пятнадцать лет. Причем о его жизни до этого периода известно очень мало. Лишь то, что он сирота, воспитывался в детском доме, и все. Он сам о себе ничего никому не рассказывал, даже друзьям. Хотя вряд ли у него были друзья. По свидетельству детдомовцев и его сокамерников, он был замкнутый, погруженный в себя озлобленный паренек, не желавший ни с кем иметь дело. Ничто его в жизни не интересовало.

— За что его посадили?

— Он разбил стекло витрины аптеки в Твери, проник внутрь и наглотался каких-то таблеток. Там и отрубился. Сработала сигнализация, приехала милиция и взяла его — тепленького. Очнулся он только в изоляторе, но никому ничего объяснять не стал. На суде молчал и получил пять лет общего режима. Был досрочно освобожден через три года отсидки за примерное поведение, но на воле своего ремесла не бросил.

Второй раз его осудили через пять лет, и он отправился уже в колонию для взрослых. А статья такая — торговля наркотическими веществами. К тому времени он успел заматереть и понял, что все надо делать чужими руками. Одним из первых в стране начал искать выходы на Восток, в выращивающие коноплю и мак страны. Там он начал закупать партии сырья, а торговал наркотиками здесь. Но доказать в суде то, что он организатор преступного сообщества, тогда не смогли. Взяли одного Рустама и осудили его одного. Дали семь лет, но через два года он освободился за примерное поведение.

— Даже половины срока не отчалил? — спросила Бобкова.

— Да, странное, но факт. Наверно кто-то похлопотал за Рустама, и его освободили раньше.

— Взятку дали?

— Скорее всего, да. — Семенов снова протер лоб платком и спрятал его в карман. Черная «Волга» оперативников накалилась на дневном солнце, и ехать в ней стало просто невыносимо. Водитель по просьбе Семенова включил мигалку, но все равно они застряли в пробке на Садовом кольце и стали двигаться маленькими шажками. В салоне кондиционера не было, и все изнывали от ужасной жары. Коротали время лишь за рассказом Петровича о жизненном пути Михаила «(Рустама)» Амирбаева.

— Так вот, — продолжил полковник, — наступил тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, и в стране началась перестройка. Сама знаешь, кто ее начал. Объявили свободу, и преступные элементы вдохнули полной грудью свежий воздух вседозволенности, а впоследствии и безнаказанности. Рустам к тому времени освободился, и чем он занимался, остается загадкой и по сей день. Но в тысяча девятьсот девяноста пятом году он опять попал в поле зрения сотрудников ФСБ по подозрению в организации убийства крупного торговца наркотиками по кличке Харрис. Эскорт Харриса из трех машин расстреляли из гранатометов на горной дороге в окрестностях Пицунды. Перед этим у Рустама и Харриса была встреча в фешенебельном сочинском отеле «Дагомыс», но закончилась она скандалом. После этого Харрис вызвал из Москвы своих людей и усилил охрану. Но это, как видно, ему не помогло. Его выследили киллеры Рустама и уничтожили. Вместе с Харрисом погиб и агент ФСБ, внедренный к нему под прикрытием. Это он сообщил о встрече Рустама и Харриса.

— Харриса точно уничтожили люди Рустама? — спросила Лариса.

— Агент передал лишь то, что у них был серьезный конфликт. Большего он сообщить не успел. Это был единственный агент, успешно работавший под прикрытием в свите влиятельного наркоторговца. — Семенов покачал головой. — Ты знаешь, как нарковоротилы отбирают людей в свою свиту?

— Нет.

— Они сначала сажают кандидата на иглу, делают его крепким наркоманом и тем самым подвластным человеком и только потом приближают к себе. Он находится в зависимости от босса и никогда его не продаст.

— А Рустам ведь тоже был наркоманом.

— Был, но два года назад его убили и мы никогда не получим подтверждения этому.

— А что показывают материалы вскрытия?

— Дело в том, что запись Урусбаева уникальна. В досье у Лаврентьева нет точных данных о том, что Рустам погиб. Есть донесения внедренных в их круги агентов, что клан Рустама прекратил свое существование и его место на рынке сбыта наркотиков занял Фархад. Но ни трупа Рустама, ни точных данных о месте расстрела у оперативников нет. Лаврентьев упомянул, что Рустама убили где-то в Подмосковье, а где точно — он сам не знает.

— Может, знает, но молчит.

— Во всяком случае, в досье Рустама этого нет. Дело в том, что наркомафия — это самая законспирированная и самая коррумпированная мафия в мире. Причем правоохранительные органы прекрасно знают, где выращивают наркотики — это Колумбия и Афганистан. Они знают, кто их выращивает, кто их транспортирует, кто потом распространяет, но кто руководит всем этим делом — не знает никто. Ведь наркобосс действует через многочисленных помощников и к наркотикам не притрагивается. Он только наблюдает за тем, как конопля и мак растут на полях, как их собирают за мизерную зарплату фактически рабы, как обрабатывают урожай, фасуют и большими партиями отправляют в другие страны. Сам босс даже на плантациях и заводах по производству героина и кокаина не бывает, его люди строго следят за всем процессом и докладывают ему. А он только нежится в лучах ласкового солнца на своей вилле в Колумбии, в США или в Подмосковье прибыль считает. Огромную, надо сказать, прибыль. А в это время наркокурьеры перевозят героин из Колумбии в США или из Таджикистана в Россию, а оттуда в Европу. Везут большими и мелкими партиями, в желудках и в багаже, в поездах, в машинах, в самолетах и на судах. Везут всеми доступными способами. Адский спрут наркобизнеса протянул свои гигантские щупальца во многие страны и хочет охватить весь мир.

— И мы должны ему противостоять, — серьезно проговорила Лариса.

— Ради наших детей, ради возрождения России, — Семенов посмотрел на Бобкову и замолчал.

Наконец машина подъехала к натянутой между столбами освещения желтой ленте с надписью «стой» и затормозила. Полковник и капитан с облегчением вышли из невыносимо жаркого салона и подставили свои вспотевшие тела под дуновения легкого ветерка. Петрович засунул руку себе под пиджак и отлепил от спины взмокшую рубаху. Прошел к ленточке, приподнял ее и галантным движением предложил капитану первой войти на место преступления. После этого прошел сам.

Они приблизились к трехлетней пятой модели «БМВ» и увидели работающих в ней криминалистов. Семенов осмотрелся, заметил инспекторов Илью Рогова и Стаса Белова, сидящих неподалеку в служебной «Волге», и пошел к ним. Лариса двинулась следом, но из-за того, что туфли у нее были на высоких каблуках, она немного отстала.

— Привет, — Петрович поздоровался за руку с сотрудниками и уселся в салон машины. Та стояла в тени эстакады, ее дверцы были распахнуты, и в ней было не жарко. — В пробке запарились, — пожаловался полковник и хотел снять пиджак, но посмотрел на подмышечную кобуру с покоящимся в ней пистолетом и решил все оставить как есть. Он достал сотовый, позвонил своему водителю и попросил его поставить машину в тень. Потом распустил галстук и развалился в кресле.

— Вода есть, — спросил он?

— Купили, без нее никак, — Стас достал с заднего сиденья двухлитровую пластиковую бутыль минералки и стаканчики, налил шефу и Бобковой. Те с жадностью осушили их и попросили еще, а потом еще.

— Фу, ну услужили, так услужили, — облегченно выдохнул полковник, — хвалю за службу.

— Служим Советскому Союзу, — хором выпалили парни и заулыбались.

— Ну, а теперь рассказывайте все по порядку. Давай, Илюша.

Рогов собрался с мыслями и сообщил:

— Полтора часа назад в МУР поступило сообщение об убийстве около Рижской эстакады. Машину обнаружил милицейский патруль и вызвал наряд из районного отделения милиции. Те приехали на место, обследовали «бэшку», нашли записку, прочли ее и, поняв в чем дело, сразу сообщили нам. Оцепили место происшествия желтой лентой и стали ждать нас.

— Когда обнаружили труп в иномарке? — спросил Семенов.

— Примерно около трех…

— Никогда не говори примерно, даже если не знаешь, — остановил его полковник, — говори точно. Не вселяй неуверенность в себя и в собеседника. Если ты скажешь допрашиваемому, что у тебя против него наверное есть кое-какие улики, он поймет, что у тебя ничего нет, и пошлет тебя куда подальше. А если ты скажешь, что ему конец, против него есть неоспоримые улики, даже если их на самом деле нет, он поверит, испугается и сам все тебе выложит. Сам даст зацепку, и по ней ты на него таких улик накопаешь, которых никогда бы не нашел. Знаешь поговорку про сроки заключения? Если следователю мало скажешь — мало дадут, много скажешь — много дадут, а ничего не скажешь — ничего не дадут.

Так вот, если, не дай бог, тебя будут допрашивать — молчи как рыба, ничего не говори, и ничего не будет. А если начал говорить, то говори только правду и ничего, кроме правды, — Семенов хитро улыбнулся. — Ну, продолжай.

— Без пятнадцати четыре, — начал окрыленный философским отступлением шефа Илья, — в отдел позвонили из дежурки и сообщили об убийстве и о записке. Я сразу перезвонил вам и умчался на место преступления. Сюда прибыл через полчаса и начал расследование.

— Молодец, — теперь по порядку, — менты ничего не трогали?

— Нет, я увидел сидящего за рулем машины парня в милицейской форме, без фуражки, с откинутой назад, на подголовник, головой. В виске у него зияла черная дыра, на щеке запеклась струйка крови.

— Отверстие слева или справа? — уточнил полковник.

— С правой стороны, значит, стреляли из машины, — кивнул Илья. — В «бардачке» была обнаружена кассета от специального магнитофона системы видеонаблюдения, установленной в квартире Урусбаева, и пистолет «ТТ» с глушителем. Андрей Дементьев и парни из его отдела сразу приступили к изучению места преступления. Сняли отпечатки пальцев и так далее…

— Ладно, как наступила смерть?

— Очевидно, что кто-то, сидящий на переднем сиденье рядом с водителем, выстрелил ему в висок.

— Машина при этом стояла или ехала?

— Стояла.

— Когда ее обнаружили, дверцы были открыты или закрыты?

— Не знаю, когда я ее увидел, дверцы были открыты, а в салоне работали криминалисты из районного управления внутренних дел.

— Они сняли обследование машины на видео?

— Да, вот кассеты.

— Все?

— Их эксперт сказал, что здесь все с самого начала обследования и до нашего приезда. Мы тоже снимали сразу, с первого шага.

— Хорошо, позже посмотрим, — Семенов встал и пошел смотреть на «БМВ» и убитого милиционера.

Он приблизился к иномарке и отметил, что машина стоит под эстакадой, на тротуаре, в малолюдном месте. Вокруг не было ни души, и только потоки машин проносились влево и вправо по раскаленной шумной вонючей трассе. Они отделяли ее от тротуаров с прохожими.

Семенов осмотрел пространство и не заметил камер наблюдения на столбах и возле офисов близстоящих домов.

— Значит, убийца киллера специально выбрал место под эстакадой, чтобы не было свидетелей и камер наблюдения, — констатировал полковник. — Ими сейчас вся Москва нашпигована.

— Значит, к убийству готовились, — констатировала Бобкова.

— Да, раз нам такую помощь оказали.

Семенов приблизился к машине, приоткрыл дверь и заглянул в салон. В нос ударил приятный запах дорогого французского одеколона «Дракар». Его почувствовали все и отметили, что убитый отличался отменным вкусом.

— Привет, — сказал полковник находящемуся на заднем сиденье машины криминалисту Андрею Дементьеву. Тот ковырял пальцем в резиновой хирургической перчатке оторванную кожаную обшивку салона. Хотел проверить, нет ли чего под отогнутым куском ткани.

— Привет, шеф, — весело ответил тот.

— Как дела?

— Роем.

— Что нарыл?

— Есть оружие, кассета, записка, пакетик с белым порошком, предположительно, героином, перчатки милиционера…

— Это хорошо, но эти улики нам подбросили убийцы киллера, а мне нужны доказательства, что в квартире Урусбаева убивал именно этот парень. И надо выяснить, он на нас напал или нет.

— Это я вам, Петр Петрович, позже скажу, в лаборатории. У меня есть образцы волос из квартиры и с трупа, есть ниточки ткани с милицейской формы, есть отпечаток подошвы ботинка. Тут на манжете невооруженным глазом видны следы порохового налета, на коже рук попробуем найти такие же следы. Если перчатки были с микроотверстиями, то порох мог через них попасть на кожу…

— Это хорошо, — вновь повторил дотошный полковник, — но все эти улики подброшены теми, кто заказал убийство Урусбаева, а потом по какой-то непонятной пока причине они убили и подбросили нам труп исполнителя этого убийства. Но мне нужны те улики, по которым мы найдем убийц самого убийцы. Они есть?

— Ищем. Но хочу сразу сказать, в машине мало отпечатков пальцев. Только на руле и на дверных ручках, и все они принадлежат убитому.

— Ему ли?

— Скорее всего, да…

— Сможете определить, запах духов ему принадлежит или нет? — усмехнулся полковник.

— Когда будем одежду исследовать, то снимем пробу с воротничка рубахи и с кожи лица и определим, кто тут навонял. — Совершенно серьезно ответил Дементьев.

— Ладно, продолжайте, не буду мешать. Сегодня вечером ко мне с отчетом. — Семенов напоследок бегло осмотрел внутренности иномарки, труп водителя, обошел вокруг машины и огляделся.

— Поехали в управление смотреть отснятые оперативниками кассеты, — сказал он Ларисе. — Но больше всего меня интересует, что за фильм подбросили нам наши «доброжелатели».

Полковник и Бобкова прошли к остывающей в тенечке «Волге», уселись в нее и отправились в МУР.