Без вести

Глава 14

– Явились? Где вы шлялись, черт вас возьми?!

А говорят, что только женщины обладают интуицией. Я свою бывшую почувствовал еще в лифте, пока мы с Гордоном поднимались в мою квартиру. Я бы не сказал, что это запах ее духов, как бы сам описал в книге. Это сработала чуйка, нормальная мужская чуйка, сигнализирующая о том, что сейчас какая-то женская особь будет выносить тебе мозг.

– Ты что, отдал матери ключи от моей квартиры? – спросил сына на полпути.

Недоросль лишь безразлично пожала плечами и воткнула обратно в ухо белый наушник. Ясно. Не давал, она сама взяла и сделала дубликат. Вполне в ее духе. Она встретила нас в холле в воинственной позе престарелой Валькирии. Когда-то я ее называл Валькирией. Она и сейчас прекрасно выглядит, если бы не одно «но». Пока мы совсем молодые, наша внешность еще формируется и чаще всего не способна продемонстрировать во всей красе наш характер. Однако со временем, характер побеждает, и как бы мы не старались замаскировать его последствия – он вылезет наружу и будет иметь честь представлять нас еще до того, как собеседник успеет оценить наши познания и умения, а также таланты в искусстве утонченного стиля. К сожалению, Аде в этом деле не помогали ни стилисты, ни косметологи, ни хирурги. Моя бывшая сама могла раскроить кому угодно мозг. Порой парой слов, не требовалось даже предложения составлять.

– Горовиц! Твою же мать, я тебя спрашиваю!

Красавица. Миниатюрная брюнетка с пылающими глазами. Линии стройной фигуры строги и корректны. Черные тонкие брови приподняты вверх, уголки не менее тонких губ опущены вниз, острые скулы на слегка вытянутом женском лице подчеркнуты румянами, маленькая грудь под просторными тряпками часто вздымается, демонстрируя всем окружающим величину гнева владелицы. Красавица.

Когда спит и молчит. У себя дома.

– Ты спрашиваешь меня или Гордона?

– Тебя, кретин! Ты по бабам шлялся и сына с собой таскал?!

Вопреки обыкновению, я скинул мокрые и грязные по самые шнурки ботинки в холле. В мокрых носках прошел в гостиную, оставляя за собой влажные следы на паркете, который обошелся мне чуть больше, чем в миллион. Люблю свою квартиру. Триста восемь метров комфорта, соединенного с истинно американским дизайном. Приобретая сию жилплощадь, повелся на вид с террас, коих здесь аж на сто метров и все они застеклены. «Панорамный вид на Неву, Таврический сад и основные исторические доминанты города» – так было указано в буклете, который я получил от своего маклера. Не обманул, подлец. При переезде я не стал почти ничего менять. Все эти громоздкие велюровые диваны, дорогие ковры и картины на стенах вполне меня удовлетворяли. Я переплатил где-то, и был готов это сделать, лишь бы не отвлекаться на ремонт и бесконечные споры с дизайнером. Мне была нужна уютная и просторная берлога, отвечающая моим вкусам, таковую я и нашел. Аде, естественно, здесь не нравилось ничего. Меня же, наоборот, удовлетворяло все. Человек, живший здесь до меня, явно имел хороший вкус. Мужской вкус. В этом мы с ним совпадали, и я уже не раз вспоминал этого человека добрым словом. Особенно за свой кабинет, похожий на кабинет сыщика тридцатых годов из хорошего американского сериала. Добротная деревянная мебель, темного дерева, встроенные в стены шкафы для книг, матерчатые обои, классические светильники и, конечно же, удобные кресла. Это все, что мне надо, как писателю. Немного уюта и… тишины.

– Ты же сама потребовала, чтобы я взял его с собой, – невозмутимо ответил бывшей супруге, оказавшись возле бара в гостиной и нашел початую бутылку коньяка. Плеснул себе на два пальца в низкий круглый стакан и, не откладывая, сделал несколько глотков.

– Я потребовала?! – Ада ворвалась вслед за мной, Гордон при этом, как и свойственно любому молодому оболтусу, дотащил себя до п-образного дивана и развалился на нем, не отрываясь от своего телефона.

– Ты, а разве это был кто-то другой?

– Нет! Нет, это была я, – прошипела бывшая, напоминая мне в этот момент раздраженную кобру, – только я не просила тебя брать его с собой на свидание с бабами!!!

– С чего ты взяла…

Вместо ответа, мне под нос сунули телефон, на котором красовалась фотография нашего сына. Он делал селфи. На даче и в лесу. Он с этой девчонкой, кажется, Леной, дочкой Евы. А на фоне, почти на всех фотографиях мы с Даниловой.

– Экстрима захотелось?! – взвизгнула Ада. – Мало тебе баров и гостиниц, поволок сына в лес?! Трахаться с проститутками?!

– Этой девочке пятнадцать, – не подумав ляпнул я, задумчиво взяв ее телефон и внимательно разглядывая фотографии.

– Еще лучше! Пятнадцать! Несовершеннолетняя! Ты теперь на детей перешел?! Молодых тебе мало, так скоро и до младенцев опустишься?!!

Гордон, конечно, глупо поступил, скинув свои селфи с девчонкой в сеть. Мои глаза судорожно цеплялись за все, что попало на снимки. Лес на фоне, кусты, деревья, промерзшая земля, местами лужи. К сожалению, весь наш поход и вся поездка оказались бессмысленными. Я написал и прочел уйму детективов, и во многих из них, на таких случайных фотографиях, следователь или сам незадачливый детектив, непременно нашли бы ценные улики. Я не нашел ничего. Вот мы с Даниловой в сотый раз обходим место, где была найдена первая жертва, старая бабушка. Теперь перешли на новое место – здесь Толик обнаружил Светлану. И никакой связи. Ни между жертвами, ни между местом преступления. Пока что полный абсурд. Темень. Все, что связывало оба женских трупа – лес, дачный поселок и веревка. Они не были родственницами, не были похожи внешне или по образу жизни. По-хорошему, могли и не знать друг друга, даже отдыхая в одном дачном поселке, ведь поселок большой, а у жителей заборы высокие. Жертв объединяет только убийца. Причем полное отсутствие улик говорит именно о том, что это не маньяк. Он действует осторожно, не оставляя следов. Он действует по четкой схеме. По плану! Именно! Именно! Вот оно, Гарри! Он действует по плану!!! Вот оно, сходство! Значит, либо будет еще одна жертва, главная в его плане, либо эта жертва уже принесена.

– Ты слышишь меня, Горовиц, твою мать?!! Ты хоть понимаешь, что я на тебя в суд подам?! Останешься без родительских прав!!!

– Отлично… – пробормотал я, не сдержав улыбку, относившуюся, естественно, не к угрозам моей бывшей, а к моей догадке.

– Что, отлично?! – Ада поспешила за мной на террасу. – Отлично, что я отберу у тебя права на сына?!!

– Сын уже взрослый, – в волнении из-за своего открытия, я достал из кармана начатую накануне сигару и прикурил ее. Сделал несколько затяжек, выпустил их в воздух, любуясь при этом весенней серостью и туманом над Невой. – Если ему нужно будет – он ко мне придет. Да он так и делает. Зато я сэкономлю. На тебе. Ведь если я на тебе больше не женат и у меня нет никаких прав на сына, с какой стати мне платить?

– Ты после развода стал настоящим придурком! – выпалила разъяренная фурия мне в ухо.

– Я и до развода таким был, разве не поэтому ты мне стала изменять?

Фурии больше нечем было крыть. Похоже, на этот раз я ее победил. Не оборачиваясь, краем уха слышал, как она собиралась на выход. По пути не забыла дать наставления сыночку, чтобы не смел слушать непутевого отца.

– Па-ап, – спустя пару минут, как в моей квартире снова наступила тишина, на террасу выглянула белобрысая голова Гордона. – Хочешь, я нам обед сделаю?

– Ну, – сплюнув прилипший к губам кусочек листа от сигары, произнес я, – сделай. Только учти, что свою подставу ты этим не искупишь.

Парень, кивнув глупой молодой головой, скрылся за стеклянной дверью, а я набрал на телефоне номер Даниловой. Почему-то мне хотелось поделиться новостью с Валькирией. Только вот я не рассчитал, насколько большой подставой оказалось озорство сына.

– Здравствуйте, Гарри! – неожиданно мило меня приветствовали слова Евы. Я не поверил в удачу, прощались мы с ней далеко не на вежливой ноте, да и всю дорогу в лесу постоянно цапались как кошка с собакой. С чего бы вдруг ей стать милой?

– Здр…

– Или к вам надо обращаться только по имени и фамилии? Как это делают ваши читатели, господин агент?!!