Без вождей. Декоммунизация в лицах

На свалке истории районного масштаба

В городе Пологи осенью 2017 года я решил выяснить, где после декоммунизации «прописались» вожди коммунистического режима

И таки выяснил.

Во внутреннем дворе КУ «Пологовский районный краеведческий музей», куда мы с фотокорреспондентом Сергеем Томко попали с позволения директора музея Ирины Садовой, обнаружились

три Ленина, включая самого необычного из всех, каких мне доводилось видеть — с липовой рукой;

Феликс Дзержинский, прозванный при жизни «железным». Суставы, видать, при ходьбе у него скрипели, как несмазанные шарниры. Окружающие поэтому полагали, что они у него — железные. Как у дровосека из сказки о волшебнике из Изумрудного города;

Николай Щорс, имя которого [с 1937-го по 2004-й] носил запорожский областной муздрамтеатр. Многие только по сей причине и помнят Щорса. Да еще по песне, которую в коммунистические времена любили петь подвыпившие пионеры — «Щорс идет под знаменем, красный командир»;

ноги неопознанного нами вождя. Может быть, подумал я, чьи-то запасные?

Щорс тоже пребывал в разобранном состоянии. Ноги, туловище, голова — все по отдельности. Как в анатомическом театре.

Так вот ты какая, свалка истории! — не удержался я от восклицания, вспомнив давнее, но весьма подходящее к моменту заявление президента США Рональда Рейгана: «Свобода и демократия оставят марксизм и ленинизм на свалке истории».

Ильичи-братья

По объяснению Ирины Садовой, музей готов был принять всех низверженных с пьедесталов в районе вождей. Однако одного Ильича — из центра Полог, оставили на сберегание в горкоммунхозе. А бюст официально — по суду, признанного одним из организаторов Голодомора в Украине в 1932—1933 годах Власа Чубаря его земляки, жители села Федоровка [бывшей Чубаревки], решили придержать у себя, препроводив «на ответственное хранение» в склад местного сельхозпредприятия. Ну, а в селе Инженерном декоммунизированного Ленина, говорят, просто-напросто отправили на свалку. Не истории, а на ту, куда мусор выбрасывают.

Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, вождь, установленный некогда в Пологах, не обычным каменным истуканом был. Он сродни «железному» Феликсу — тоже металлический. Вроде, из бронзы.

Вот и решили в городе не передавать его в музей, а использовать в будущем. Например, для отливки более значимого памятника.

Глядишь, и выйдет таки из Ленина что-нибудь путное.

Любопытна судьба и одного из трех музейных Ильичей. К слову, все трое — похожи друг на друга, но не один в один. Сейчас, когда они лишены пьедесталов, это очень заметно. Такое впечатление создается, что перед тобой три брата… от разных отцов.

Ближайшим ко мне как раз и оказался моим старым знакомым. Это был Ильич с липовой, как я про него всегда говорил, рукой.

Фокус в том, что правая — указующая, рука именно этого «вождя мирового пролетариата» выполнена… из дерева [возможно, из липы]. Проезжая однажды мимо и разглядев такое, мы, конечно же, полюбопытствовали у местного люда — а дело в села Тарасовка происходило, с чем связана деревяннорукость ленинская. И нам охотно объяснили следующее.

В годы Великой Отечественной войны памятник сбросили с пьедестала нагрянувшие в село немцы. Однако сельчанам удалось под покровом ночи уволочь вождя и надежно упрятать до окончания военного лихолетья. После изгнания иноземных захватчиков Ильича вернули на пьедестал. А отбитую при падении руку заменил деревянным протезом местный плотник — сельский папа Карло.

И стоял долгие годы Ильич, указывая жителям Тарасовки направление движения к липовому светлому будущему липовой же рукой.

А еще, как выяснили мы, оказавшись с вождем лицом к лицу, при падении Ленин нос повредил и подбородок. В связи с чем кому-то из местных гончаров пришлось принял ненадолго на себя миссию… полубога: ему ж не для обычного человека глину пришлось замешивать, а для самого вождя.

Это исключительно политический вопрос был.

Рука, правда, у гончара не твердой оказалась — возможно, волнение дало о себе знать: подгуляли нос и подбородок Ильича.

Когда настало время чубарей

Театрал Щорс, к слову, был военным фельдшером. И он вовсе не погиб в бою с Галицкой армией в 1919 году, как об этом уверяли большевики. Его свои же ликвидировали: есть акт медицинского освидетельствования тела Шорса — после эксгумации в 1949 году, где указано, что «красного командира» застрелили сзади в упор.

«Железный» же Феликс даже гимназию не закончил — настолько бестолковым был. «Серость, посредственность, без каких-либо ярких способностей», — вспоминал о нем маршал Польши Юзеф Пилсудский, учившийся в той же гимназии.

Маршал своими словами лишний раз подтвердил мое убеждение, что именно из серых посредственностей — если в Истории смута случается, и выходят тираны и деспоты.

Причем Ленин в числе тиранов — первый. Вот, к примеру, что он об Украине говорил:

«На Украине имеются громадные запасы, излишки хлеба. Мы должны не менее трех тысяч рабочих железнодорожников, частью крестьян из северной России, двинуть на Украину».

Или:

«Деревенские общины [Украины], которые не поддаются никаким призывам, будут выдвигаться на „черную доску“ либо будут переводиться в разряд штрафных».

И вот еще:

«Поместить полтора миллиона армии на Украине, чтобы они помогали усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особо ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине».

А потом — в начале тридцатых, настанут времена чубарей, которые вспомнят и о «черных досках», и о миллионной армии. И Украина потеряет четыре миллиона человек. Столько набирается умерших от голода в страшные 1932—33 годы [неофициальная, пожалуй, более близкая к истине цифра — восемь миллионов].

Я объясню, кто не в курсе: большевистская власть тогда сплошь и рядом заносила — за невыполнение умышленно завышенного плана хлебосдачи, на «черные доски» не общины даже, как советовал Ленин, а целые села, из которых тут же вывозились запасы продовольствия. А выезды из сел блокировали вояки ГПУ, пришедшей на смену созданной Дзержинским ВЧК.

И села вымирали. Это было целенаправленное уничтожение украинского крестьянства.

Кстати, кто запамятовал: в субботу, 25 ноября, — День памяти жертв Голодоморов в Украине.

Между прочим, на бердянской трассе — за селом Конские Раздоры, в начале лета 2018 года я видел указатель: «Чубаревка — 18 км».

Это указатель в прошлое, понял я, от которого мы пытаемся избавиться.

Не забыть его, а избавиться навсегда. От его кошмаров.

Формирующаяся в Пологовском музее экспозиция — с вождями [и обязательным правдивым рассказом о них], — это своего рода прививка от того кошмарного прошлого.

А теперь я расскажу об открытиях, сделанных музейщиками Полог.

Могильные камни с загадочными письменами

Совсем недавно в пологовоском краеведческом появились три старинные надгробные каменные плиты. Две — с надписями на иврите, третья — с письменами на немецком.

Одна из плит передана в музей жительницей села Федоровка [бывшая, напомню, Чубаревка] Валентиной Кейд. Обнаружила она ее у себя земельном участке.

При этом никакого кладбища поблизости никогда не было. Как будто с небес плита упала.

Дореволюционная стилистика письма на ней [а это иврит], подчеркивают работники музея, характерная орнаментация, и то, как она была искусно выполненная, может свидетельствовать о высоком статусе покойного. Сделав несколько фотографий, пологовцы обратились за помощью в запорожскую синагогу, где им и помогли с переводом:

«Богобоязненный, уважаемый ребе Дов Тов, сын раввина Пинес Иехиель Михаэля, вечная ему память. Умер 20-го Нисана 5662 [28 марта 1902]. Пусть душа его покоится с миром».

К сожалению, подробностей об «уважаемом ребе» выяснить пока не удалось. Зато о его отце, тоже упомянутом на надгробной плите, известно следующее:

Пинес Иехиэль Михаэль [1843, Ружаны, Гродненская губерния, — 1913, Яффа], публицист, педагог и общественный деятель, один из провозвестников религиозного сионизма. В 1882 году — совместно с Элиэзер Бен-Иехудой [пионером возрождения иврита в качестве разговорного языка], учредил общество Тхият Исраэль [«Возрождение Израиля»] с целью распространения иврита в качестве разговорного языка.

По прибытии евреев-переселенцев из России на землю Израиля в 1882 году, приобрел для них за счет благотворительных средств 303 гектара земли на юге Шфелы, где в декабре 1884 года был заложен поселок Гедера.

Принимал активное участие в создании школ на иврите в Эрец-Исраэль [земля Израиля], а также в написании и издании учебников и справочников.

В конце жизни заведовал госпиталем в Иерусалиме.

Появление еврейских поселений на территории современного Пологовского района, объяснили также музейщики, свое официальное начало берет с 1845 года. Именно тогда появились еврейские земледельческая колония №3 [Красноселовка] и №4 [Межирич]. Колонии были основаны переселенцами из Витебской, Ковенской [Ковно — ныне Каунас] и Могилевской губерний.

К месту обнаружения каменной плиты ближе расположена колония №3.

Первоначально она называлась Гликсталь. Впоследствии ее переименовали в Благополучную. И, наконец, была официально принято название — Красноселка. С 1929 года входила в состав Новозлатопольского еврейского национального района.

Надписи на иврите на второй плите [найдена на свалке [!] в селе Пологи] пока дешифровать не удалось.

Ну, а камень с надписью на немецком, доставленный в музей Сергеем и Константином Крачковскими, — это фрагмент надгробного меннонитского памятника, обнаруженный в селе Инженерном.

На нем разборчиво читаются только имена людей, которым он установлен: Йохан Янцен [Johann Janzen] и Хелена Янцен [Helena Janzen]. Дата же просматривается не четко: то ли 1890 год, то ли 1896-й.

На сегодня, отмечают работники музея, этот фрагмент надгробного памятника является едва ли не единственным свидетельством об учредителях бывшего меннонитского хутора Визенфельд — современной восточной окраины села Украинское Инженерненского сельсовета, которая в народе все еще сохраняет старое название — Зеленое Поле.

Памятник найден был не на месте погребения Йохара и Хелены Янцен, а за несколько километров от ихнего хутора. Перевез его и установил у себя на участке — в конце тридцатых годов минувшего столетия, местный тракторист. Для чего перевез? А чтобы колхоз у него землю не забрал и не распахал. На кладбище, предположил сообразительный тракторист, не посягнут же.

И прав оказался: не посягнули.

Вот только теперь найти могилу основателей хутора Визенфельд невозможно.

Ленин с липовой рукой

Железный Феликс, оказавшийся вовсе не железным

Чубарь на «ответственном хранении»

Могильные памятники с надписями на иврите

Этот могильный камень нашли на мусорке

Могильный памятник семьи Янцен