Сегодня завтрак проходил по-другому. Обычно еду, которую приносили в номер, они съедали в спешке, пока Данте диктовал Клео список дел на день. Сегодня, когда все срочные дела остались позади, а воспоминания о фантастическом сексе прошлой ночью всё ещё пульсируют между ними, всё казалось странным. Другим. Неправильным. Они словно оказались в небытии, где всё улажено и не осталось ничего другого, кроме как наслаждаться редким моментом тишины и покоя.



Только всё было не мирным и слишком тихим.



Клео проглотила кусочек тоста, который походил на наждачную бумагу, когда заскользил по её горлу, и запила его апельсиновым соком, удивлялась собственной нервозности.



Она встала и беспокойно подошла к огромным французским окнам. Рядом стояли кресла в стиле барокко, хранящие с предыдущих ночей довольно похабные воспоминания. Над городом висел смог, но он никак не мешал жизни Токио. Клео жадно прочитала свой путеводитель от корки до корки, старательно загибая страницы с местами, которые хотела увидеть, пообещав себе, что когда-нибудь вернётся сюда. Она знала — это вряд ли произойдёт, и считала, что ей повезло увидеть хоть немного этого удивительного города.



— Мисс Найт. — Тихий голос Данте вторгся в её мысли.



Клео подумала, звал ли он её мисс Найт, потому что снова забыл имя. Абсолютная нелепость — мужчина знал её тело лучше, чем она сама, и при этом обращался к ней так официально — вызвал у неё тихий истерический смех. Но она заглушила его, нутром почувствовав, что сейчас он не оценит юмор.



Скрывая гримасу боли из-за ноющего колена, она повернулась к Данте. Конечно же, твёрдый подбородок и напряжённая линия челюсти подтвердили, что он готов к Серьёзному Разговору.



— Стоп. — Она подняла руку и он остановился. — Не говори. Дай угадаю: это было весело, пока продолжалось, но сейчас все закончилось, и мы никогда не будем обсуждать это снова. Как я справилась?



— Я требую, чтобы ты подписала соглашение о неразглашении, — сухо сказал Данте.



У Клео перехватило дыхание. Она почувствовала себя такой возмущённой, оскорблённой, и — шокирующе — обиженной.



— А что, если я не подпишу? — спросила она одеревеневшими губами. — Я имею в виду, разве такие договоры не подписывают до того, как люди сделают то, что должны скрывать?



— Обычно да, но мы побывали в постели прежде, чем у меня появилась возможность подумать, что между нами могут быть сексуальные отношения. Мы не подходим друг другу. Ты не мой обычный… — Данте замолчал, поняв, как прозвучат его следующие слова. Но даже если он не сказал это, они парили между ними, как неприятный запах.



— Я не твой обычный тип, — закончила Клео за него. — Поэтому не думал, что мы закончим тем, что вынесем друг другу мозги, и, значит, не защитил себя, как делал обычно. Ты всех своих любовниц заставляешь подписывать соглашение о неразглашении, прежде чем спать с ними? — воинственно спросила она.



Данте сжал челюсти.



— Обычно.



Жёсткий односложный ответ удивил Клео.



— Да? Со всеми?



Казалось, у Данте не было недостатка в партнёршах, и мысль о том, что он каждый раз проходит через эту неприятную сцену со всеми, была немного отвратительна.



— Я не доверяю людям, — признался он, и его широкие плечи неловко дёрнулись.



— Не очень романтичный способ начать отношения, — заметила она рассеянно, всё ещё немного озадаченная его признанием.



— Женщины, с которыми я обычно общаюсь, понимают потребность в личном пространстве. Никто не хочет, чтобы его личная жизнь была на виду у всех для развлечения масс.



— И ты думаешь, что я бы так поступила? — Клео была уязвлена.



— Я не знаю вас, мисс Найт. И не хочу знать. Мы наслаждались друг другом, и на этом всё закончилось. Меня не интересует, на что вы способны, а на что нет. Я хочу, чтобы вы подписали соглашение, чтобы не приходилось рассматривать возможность, что однажды вы решите рассказать о сексуальном свидании с Данте Дамасо.



Слово «свидание» из его уст настолько поразило Клео, что на мгновение она застыла с открытым ртом, и только потом поняла смысл всей фразы.



— Откуда мне знать, что ты не будешь хвастаться своим приятелям, что трахнул секретаршу?



— Во-первых, ты не мой секретарь, во-вторых, это соглашение как раз и защитит тебя от такой возможности. Оно работает в обе стороны.



— Так что произойдёт, если я не подпишу это соглашение? — снова спросила Клео, изо всех стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я потеряю работу?



— Твоя работа никогда не была и не будет поставлена на карту из-за нашей связи. — Данте ответил так быстро, что она не сомневалась в его правдивости. — Но, подписав соглашение, ты убедишь меня в твоей честности.



— Но это никак не убеждает в твоей.



Данте, похоже, не понравилось, что его честность ставят под сомнение. Он одёрнул манжеты и поправил и без того безупречный галстук, затем стрельнул в Клео взглядом.



— Подпиши его, и будешь знать, что ничего из этого никогда не выйдет. Твой брат и друзья никогда не узнают, как быстро ты легла в постель со мной.



Он играл грязно, и на секунду Клео чуть не попалась на его блеф.



— Зачем тебе об этом рассказывать, если ты сам только что признался, что не хочешь, чтобы это выплыло наружу? — скептически спросила Клео. — К тому же, я взрослый человек, и ты не первый мой сексуальный партнёр. Я практически уверена, что мой брат и друзья не станут плохо думать обо мне после этого.



— Но они ведь не считают тебя легкодоступной, не так ли?



Кровь отхлынула от лица Клео. Она изо всех пыталась ровно дышать, потому что от неожиданности чуть не согнулась пополам из-за шока и боли.



«Почему это так больно? Так не должно быть. Он ничего для меня не значит. Поэтому не может причинить боль».



И всё же… было больно. Ужасно больно.



— Ты думаешь, что я шлюха?



Во взгляде Данте промелькнуло что-то похожее на сожаление.



— Я могу всё так вывернуть, что так будет казаться. — Он не ответил на её вопрос, но его отказ ответить «да» или «нет» был скорее приговором, нежели реальным ответом. — Я могу выставить тебя интриганкой, манипулятором, жадной до денег маленькой бродяжкой, а сам выйду из этого благоухающим розами. Но, если подпишешь соглашение, ты будешь защищена. Мы оба сможем вернуться к нашей прежней жизни, и ничего страшного не произойдёт. Если откажешься подписать, то это заставит меня играть грязно. Я перейду в наступление, а этого никто из нас не захочет.



Клео затрясло от ненависти к нему. Он, должно быть, понял, что она чувствует, должно быть, увидел это в её глазах, но даже не дрогнул, а просто протянул документ и держал, пока Клео его не взяла. Клео пыталась прочитать, но глаза вдруг затуманились слезами. Взяв у Данте ручку, она поставила свою размашистую подпись в указанном месте.



Трясущимися руками она вернула ему ручку и бумагу, желая только одного — уйти и принять ещё один душ.



— Это к лучшему, Клео, — тихо, почти с сожалением, пробормотал Данте.



— Я предпочла бы, чтобы вы не разговаривали со мной, если это не связано с работой, сэр. Не думаю, что смогу прямо сейчас переварить пустые банальности. — Она горько рассмеялась, отвернулась и без оглядки прошла в свою комнату.


_______________________________________



Возвращение в Кейптаун казалось бесконечным. Данте и Клео практически не разговаривали всё это время. В Дубае, во время пересадки, они разошлись, чтобы принять душ в комнатах для гостей первого класса, затем Клео сидела и вяло пощипывала фрукты в ожидании следующего вылета. Она вообще не видела Данте до следующей посадки, и была этому рада. Уединение комнат первого класса привело Клео в восторг по пути в Токио, сейчас же это сделало перелёт в Кейптаун терпимее, потому что давало возможность не встречаться с ним и поспать несколько часов.



Кейптаун встретил их холодом, ветром и ненастьем, что полностью соответствовало настроению Клео. Она была капризной, измотанной, её колено всё ещё болело и ей просто хотелось поскорее попасть домой. Данте догнал её в зале прилёта после того, как они оба прошли таможню и получили багаж. Схватив её за локоть, он повернул её к себе.



— Сначала машина отвезёт тебя домой. Уверен, ты устала.



— Машина?



— Мой водитель, Джеймс, заберёт нас. Помнишь?



— Я предполагала, что мне придётся самой добираться до дома.



— Не будь смешной. Мы отвезём тебя первой.



Данте повёл её в зал прилёта, но Клео остановилась и выдернула руку из его хватки. Другие пассажиры первого и бизнес-класса с любопытством смотрели на них.



— В этом нет необходимости. Я уже обо всём договорилась.



Его челюсть сжалась.



— Тебе не нужно было это делать.



— Уже сделала.



Казалось, он хотел возразить, но после недолгого колебания пожал плечами и ушел, не сказав ни слова.



Клео смотрела ему вслед, ненавидя себя за противоречивые чувства. Она должна чувствовать облегчение оттого, что их маленькая грязная связь закончилась и он ушёл, но чувствовала лишь сожаление, тоску и боль.



Она прошла в зону прилета и сразу же увидела своего лучшего друга. Кэла, её бывшего партнёра по танцам, было легко заметить — он был на голову выше остальных, за исключением Данте, возможно. Клео увидела голову Кэла с взъерошенными светлыми волосами раньше, чем он увидел её: с ростом в пять футов и один дюйм и с чёрными волосами её не так-то легко было разглядеть в толпе.



Заметив её, Кэл расплылся в широкой улыбке и с энтузиазмом помахал. Клео пробралась сквозь толпу и бросилась к нему. Она так обрадовалась, увидев его приветливое лицо, что ничего не могла с собой сделать. Она поднял её — ему всегда было легко её поднять — и крепко обнял. Кэл был лучше всех.



Она прижалась к нему, чувствуя себя в безопасности в его объятиях, но её настойчивость и отчаяние были настолько очевидны, что он напрягся.



— Привет, дорогая, — пробормотал он. — Что случилось? Ты в порядке?



Покачав головой, она уткнулась носом в его шею и почувствовала знакомый запах.



Кэл опустил её вниз и осторожно убрал руки со своей шеи, желая увидеть лицо.



— Что случилось?



«Черт побери, он знает меня слишком хорошо. Да и все чувства ещё настолько свежи, что их не спрятать».



— Не хочу сейчас об этом говорить.



Украдкой оглядевшись, она поняла, что они привлекли к себе внимание, и Данте, скорее всего, тоже где-то здесь.



— Хорошо, — согласился Кэл.



«Благослови его Господь, он всегда был таким понимающим».



Кэл оглянулся, ища ее багаж, и увидев единственный чемодан среднего размера, с сомнением поглядел на Клео.



— Ты так всё хорошо упаковала. Как ты прожила неделю в Токио с такой маленькой сумкой? — спросил он, схватив её за локоть одной рукой, а чемодан другой.



— У меня не было времени для общения. Этого было достаточно.



— В такой сумке поместятся только мои средства для волос, — пренебрежительно сказал он, и Клео захихикала, удивляясь самой себе.



— Как будто я не знаю?



— Такого великолепия, — он встряхнул волосами для большей выразительности, — не так-то легко достигнуть.



Клео снова захихикала.



Кэл был именно тем, кто ей сейчас был нужен. Она взяла его под руку, положила голову на плечо, и, пока он вёл её к месту, где припарковался, позволила бессмысленной болтовне захлестнуть её, подобно целительному бальзаму.



Данте


Данте смотрел, как Клео уходит с этим белокурым гигантом — она вцепилась ему в руку и с обожанием смотрела на мужчину, пока они шли — и думал, что причинил ей боль в Токио. Он ощутил нехарактерный для него мимолётный укол вины, когда он сказал Клео те слова, убеждая подписать соглашение о неразглашении. Это было грязно и несправедливо, но сработало.



Данте не был монстром. Он был тронут её слезами и даже почувствовал вину. Но, увидев Клео сейчас с этим парнем, он словно увидел совсем другую женщину, и был рад, что в Токио не купился на её поведение потерянной маленькой девочки. Он всегда защищал себя — презервативы и соглашение о неразглашении для всех без исключений. Никаких нежелательных беременностей и скандалов. Просто и легко, и именно так он и предпочитал жить. Женщины, с которыми он связывался, всегда заранее знали, на что идут. С Клео вышло иначе. Он угрозами заставил ее подписать соглашение, но без этого он чувствовал себя голым и уязвимым. Чувства, о которых он никогда не скажет вслух.



Тем не менее, несмотря на то, что его тактика запугивания оставила неприятный осадок, он не жалел, что унизился до этого. Теперь всё кончено. Документ подписан и будет нотариально заверен в кратчайшие сроки.



Данте слегка пожалел, что больше никогда не увидит Клео Найт в своей постели, но затем решительно выбросил её из головы.


Глава четвертая


Клео


— Не думаю, что когда-либо ненавидела кого-то раньше, — призналась Клео, слизывая соль с «Маргариты». Она на мгновение остановилась и задумалась над своими словами. — Но как же сильно я ненавижу этого мужчину! Одна мысль о том, что снова увижу его в понедельник, сводит меня с ума, и мне так хочется бросить работу.



— Ты не можешь уйти, дорогая. — Кэл поцокал языком и покачал головой. — Кто тогда заплатит за квартиру и купит еду? Пока я ищу работу, ты единственная, кто помогает нам выжить.



— Скоро ты что-нибудь найдёшь, Кэл. — Клео пьяно похлопала его по широкому плечу, и снова неудовлетворённо посмотрела на свой коктейль. — Теперь мы можем сосредоточиться на моём затруднительном положении?



— Ладно, значит этот парень в высшей степени мудак, — повторил Кэл. — Он плохо с тобой обращался, и получил бы заслуженный удар по лицу, если бы был здесь. И ты ненавидишь его, но всё равно должна с ним работать?



Клео угрюмо кивнула, пустота в животе увеличивалась с каждым словом Кэла. Она отставила в сторону наполовину выпитый коктейль. Жаль, что ей хотелось напиться до чёртиков. Это могло бы немного помочь.



— Теперь я действительно хочу знать, — Кэл заговорщически наклонился вперёд, — хорош ли он в постели?



Клео вздохнула.



— Он фантастический, и от этого я ненавижу его ещё больше. Может мне не стоит об этом рассказывать? Я чувствую, что нарушаю этот дурацкий контракт с каждым произнесённым словом.



— Скорее всего, так и есть. — Кэл пожал плечами. — Но, если я доверяю тебе мои грязные секреты — ты могла бы потопить меня, если бы захотела, и ты это знаешь — значит, и ты можешь довериться мне.



И Клео доверилась Кэлу, он был ей словно второй брат. Много лет он был её партнёром по танцам, видел, через какие испытания и невзгоды она прошла. Он чувствовал себя ответственным за её падение и морально поддерживал, пока она пыталась примириться со всем, что потеряла после несчастного случая. Кэл был единственным, кто её понимал. Люк не понимал, её друзья, которые не танцевали, не понимали, но Кэл понял. Он знал, каково это — чувствовать, что живешь, только когда танцуешь. Клео казалось, будто часть её умерла после несчастного случая, и Кэл это понимал. Именно он поднимал её с утра, возил на физиотерапию, снова заставлял танцевать, хотя она стала лишь тенью себя прошлой. Он помог понять — она больше не будет танцовщицей, за которую дерутся лучшие танцевальные студии, но она всё ещё может танцевать. Это было в её крови, частью её натуры, и она никогда полностью его не потеряет.



— Я лишь говорю, что этот мужчина действительно горяч, — сказал Кэл. — И, если бы он не был таким очевидным гетеросексуалом, я бы с удовольствием поиграл с ним.



— Ты слишком хорош для таких, как он, — сказала Клео.



— Так же, как и ты, — совершенно серьёзно ответил Кэл.



— Ты лучший, Кэл. — Клео вздохнула и встала обнять его.



Он подчинился, и она прижалась к нему, позволяя ему поддерживать её лёгкий вес.



— Я так рада, что мы соседи, — пробормотала она, и когда он засмеялся, в его голосе звучала горечь.



— Не совсем соседи, — поправил он. — Скорее халявщик и работяга.



— Ты не халявщик, Кэл. Мы прошли через столько трудностей, а ты так много сделал для меня… — Ей было трудно говорить из-за комка в горле. — Так что не смей больше так унижать себя передо мной, ладно?



— Да, мисс, — поддразнил Кэл и попытался стряхнуть с себя уныние, но Клео могла сказать, что скрывается глубоко внутри него. — Теперь расскажи мне ещё. Я хочу знать всё — длину, обхват, угол наклона. Указывает вниз, прямо вперёд или достаёт до живота?



— Серьёзно? — Она сдержала смех.



— Ну, если эта штука указывает вниз, то она просто выглядит вялой… э-э… недееспособной.



— Я не буду обсуждать это с тобой.



— Почему нет? Ты мне всё рассказала о Фрэнке Что-за-лицо, помнишь?



— Нет. Это первый раз на моей памяти, когда мы обсуждаем эрекцию парня.



— Верно, — согласился Кэл, подумав. — Но Фрэнк был действительно скучным. Мне было неинтересно слушать о его выходках в постели.



— Да ладно, он был милым.



— И скучным.



— Он всегда был очень милым со мной.



— И суперскучным.



Клео вздохнула. С этим она не могла спорить. Фрэнк Шарп, с которым она встречалась два месяца и дважды переспала, был скучным. И в постели, и вне её. Клео чуть не уснула во время полового акта, оба раза. Не самый её лучший момент. Сразу после этого она порвала с ним и больше года ни с кем не встречалась. Данте был первым мужчиной, с которым она спала после этого, и бедный Фрэнк не мог конкурировать с ним. Да и большинство мужчин не могли бы соревноваться с таким парнем, как Данте Дамасо.



— Я больше не буду обсуждать этот вопрос, — решительно сказала Клео. — Возможно, я нарушила дюжину пунктов в соглашении, просто рассказав о нём. Лучше всего оставить всё как есть, и притвориться, что этого никогда не было.



Кэл посмотрел на неё долгим, ровным взглядом, от которого она уклонилась. Он мог сколько угодно смотреть на неё скептически, но Клео собиралась притворяться, что этого никогда не было, даже если это убьёт её!



_______________________________________



У Клео были все выходные, чтобы подумать о том, что она скажет и как себя поведёт, когда увидит Данте в понедельник. Она упражнялась перед зеркалом в холодном, слегка презрительном взгляде, репетировала, как профессионально говорить: «Доброе утро, сэр», «Да, сэр», «Нет, сэр» и «Как пожелаете, сэр».



И всё же, когда Клео вошла в офис в понедельник утром, она всё ещё нервничала. Данте, должно быть, приезжал на выходных, потому что на её столе лежал диктофон, полный надиктованных писем, которые она должна напечатать, и два конверта формата А4 с её именем. Она нахмурилась, смотря на конверты, и взяла тот, что тоньше. Клео вздохнула, и просунула палец, чтобы открыть его. Пачка бумаг внутри конверта оказалась именно тем, о чём она подумала — копия соглашения о неразглашении, официально заверенная нотариусом. Она покачала головой и сунула их обратно в конверт, а затем в ящик стола.



«Вот тебе и хладнокровие, спокойствие и собранность этим утром. Один глупый конверт – и я уже злюсь и беспокоюсь».



Она посмотрела на второй конверт, который был толще первого, и осторожно взяла его, не имея ни малейшего понятия, что внутри. Конверт оказался легче, чем первый, и Клео вскрыла его с меньшей осторожностью, чем первый. Она перевернула конверт и из него вылетел листок и клочок белого хлопка. Клео непонимающе моргала нескольких секунд, а потом её глаза расширились от узнавания.



Она ахнула, покраснела и быстро схватила трусики Hello Kitty, боясь, что их кто-то увидит. Только после того, как они были надёжно спрятаны в сумке, она посмотрела на лист бумаги, который был в том же конверте.



Записка была написана решительным мужским почерком Данте.



Они были в моих вещах. ДД



Клео сжала листок в кулаке и бросила в корзину.



«Прекрасно! Только я решила похоронить все воспоминания о командировке в Японию, как Данте напоминает о ней, написав эту записку. А ведь я ещё даже не видела его лично!»



Включив кофеварку и полив фикус — своего старого врага, Клео уселась за стол.



Когда час спустя Данте вошёл в офис, она уже с головой ушла в электронную переписку, но почти тут же почувствовала его присутствие. Она напряглась, вся её тренировка и подготовка мгновенно забылись.



— Э…



— Доброе утро, мисс Найт, — мягко вставил он, прежде чем она успела вымолвить хоть слово. — Надеюсь, смена часовых поясов никак не повлияла на вас?



— Это…



«Чёрт. Почему я не могу нормально говорить?»



Данте подождал немного, но поняв, что кроме сдавленного стона, сказать ей больше нечего, откашлялся и указал на компьютер.



— Вы закончили с этим?



Она молча кивнула.



— Хорошо. — Он сунул руки в карманы брюк и слегка откинулся на пятки. — Великолепно.



«Почему он стоит и смотрит на меня? Почему ничего не говорит? И не уходит? И не велит пойти в другой офис до конца дня?»



— Секретарь Питера Уитмана подал в отставку, — резко сказал Данте. — И я думаю, что эта позиция подойдёт вам больше.



— О...



— Зарплата немного меньше, но вы же знали, что в конечном итоге вам придётся сделать шаг вниз по карьерной лестнице, верно?



— Знала, — сказала она, наконец-то обретя голос.



Клео уставилась на свои руки на клавиатуре, будто они были самой интересной вещью на свете.



— Ну, хорошо. Значит, решено, — немного хрипло сказал он.



— Я не знаю, кто такой Питер Уитман, — призналась Клео. — И когда я должна начать?



— Вы проработаете остаток недели здесь, к нему перейдёте со следующего понедельника. Он возглавляет отдел кадров. Я колебался между отделом кадров и бухгалтерией, но думаю, что отдел кадров вам понравится больше.



Комментарий удивил Клео - она подняла голову и посмотрела на Данте. Его пронизывающий взгляд немного нервировал, но она была тронута, что он подумал о ней, прежде чем принять решение.



— Спасибо.



— Послушай, ты же знаешь, что эта работа выходит за рамки твоих реальных возможностей, верно?



«Почему он всё ещё говорит об этом? Он словно хочет оправдаться».



— Ну, если я не знала этого раньше, то теперь точно знаю, — сухо ответила Клео.



Судя по хмурому взгляду, Данте не оценил её легкомысленный комментарий.



— Этот перевод не имеет никакого значение к тому, что произошло между нами в Токио…



«Ох, ну зачем?» — мысленно простонала Клео. Она не ожидала, что он затронет эту тему.



— …это было неизбежно, — закончил он.



— Я знаю, — сказала Клео. — Но это довольно неожиданно. Донна всё ещё в декретном отпуске.



— И её не будет ещё полгода. Я не могу оставить тебя здесь на это время. Ты показала, на что способна, но мне нужен кто-то, кто справится со всеми аспектами этой работы.



— Конечно. — Странно, но Клео показалось, что он обороняется, и это вселило в неё уверенность. — Хотите кофе, сэр?



Данте долго не отвечал, потом коротко кивнул, развернулся на каблуках и пошел в свой кабинет. Когда дверь за ним закрылась, Клео опустила голову на клавиатуру, где всё ещё лежали её руки, и просто сидела так пару минут, пытаясь восстановить равновесие.



— Хорошо, — сказала она, оттолкнулась от стола и начала не спеша подготавливать срочную почту и наливать чрезвычайно горький жареный кофе, какой предпочитал Данте.



Она небрежно постучала в двойные двери его большого кабинета, прежде чем войти. Данте сидел за своим старинным столом из клёна и ореха и задумчиво смотрел на огромный экран компьютера. Он поставил локти на стол и кончики пальцев прижал к губам. Появление Клео отвлекло его от компьютера, и он уставился на неё поверх пальцев.



Клео обогнула стол, поставила чайную кружку рядом с его правым локтем и положила перед ним почту. Данте не произнёс ни слова, пока она это делала, и Клео остро ощущала его близость, его запах, его тепло, и поспешила вернуться на другую сторону стола. Она стояла, сложив руки перед собой и опустив глаза, ожидая услышать, в какой отдел Данте отправит её этим утром. Он продолжал молчать, поэтому она осмелилась взглянуть на него. Данте медленно двигал губами взад и вперёд по кончикам пальцев, задумчиво глядя на неё.



— Это всё, сэр? — с надеждой спросила Клео.



Может быть, он отправит её в отдел кадров, чтобы встретится с будущим боссом. Ей будет полезно поработать с его прежней секретаршей. Честно говоря, ей не терпелось поскорее убраться с верхнего этажа и от его мощного, неистового темпа.



— Ты получила мою посылку?



Вопрос был неожиданным. Клео прокашлялась и беспокойно переступила с ноги на ногу.



— Да, сэр. Спасибо, сэр. Я внимательно прочту соглашение чуть позже, так как у меня не было возможности проверить его в четверг, прежде чем я его подписала. — Она не смогла устоять перед искушением и внимательно наблюдала за реакцией Данте.



Но его лицо хранило полное безразличие, даже если взгляд потемнел.



— Я говорил не о той посылке, — сказал он после нескольких минут напряжённого молчания.



Тело Клео отреагировало на его глубокий, хриплый голос. Она почувствовала, как начала краснеть от груди до самой макушки. Она уставилась на Данте, отказываясь отвечать.



— Я имею в виду, получила ли ты свои трусики? — извращённо подсказал он, когда она не ответила. — Они милые. Но не мои любимые, заметь. Эта честь принадлежит голубым трусикам с уточкой Дейзи с маленькими белыми сердечками в горошек. Ты знаешь, какие я имею в виду?



Конечно, она знала! Данте стянул их с неё зубами в их последнюю ночь в Токио. Однако он был так поглощён тем, что под нижним бельём, что Клео даже не догадывалась, что он заметит рисунок на её трусиках.



— Я бы хотела, чтобы ты об этом не говорил, — дрожащим голосом сказала она. — Это…



— Неуместно, — закончил он. — Знаю. Проблема в том, что когда я рядом с тобой, все мысли о подобающем поведении полностью улетучиваются из головы. Что это такое, чёрт возьми?



Его голос звучал сердито, и Клео разделяла его разочарование. Он как наркотик, который она не могла выкинуть из головы. Каждый раз, когда она находилась в непосредственной близости от него, то превращалась в желе, а мозг отключался.



Данте встал, обогнул стол и встал позади, достаточно близко, чтобы Клео почувствовала исходящее от него тепло и дыхание в своих волосах.



— Сегодня утром, стоило мне лишь раз взглянуть на тебя за этим столом, всю такую, как бы это правильно сказать, чопорную и правильную? И я захотел этого, — низким голосом сказал он.



Ему не нужно было объяснять, чего именно он хотел. Они с Клео и так знали, и оба ненавидели эту потребность друг в друге.

Данте обнял её одной сильной рукой, второй схватил за подбородок и притянул к себе, и теперь Клео спиной чувствовала, как твёрд его член. На мгновение втянув ее мочку в рот, Данте двинулся вниз и уткнулся в чувствительное местечко прямо под ухом. У Клео подкосились колени. Данте нежно обхватил её затылок и надавил, давая понять, чего хочет. Она подчинилась, оперлась на локти и склонилась над столом.



Руки Данте блуждали по её телу, выдергивая блузку из юбки и зарываясь под шёлковый шифон, пока не нашли и не обхватили её маленькие груди через кружево бюстгальтера. Маленький рывок, и он стянул лифчик с её груди, и его большие пальцы скользнули по её чувствительным соскам. Он чуть поигрался с ними, зная, что для того, чтобы заставить её двигаться, не потребуется много времени, затем его руки скользнули вниз по её плоскому животу, а затем по пояснице, кончики пальцев скользили по нежной коже над поясом юбки. После того, как его большие пальцы встретились в середине её спины, чуть выше небольшой выпуклости зада, он повёл ими вниз, пока не обхватил ладонями её задницу. Клео захныкала, невероятно возбуждённая тем, что её положили на стол в его кабинете среди бела дня.



Схватив юбку, Данте очень медленно тянул её выше и выше, и наконец — после мучительно долгого времени — Клео почувствовала прохладный воздух на своих бёдрах.



До этого момента Данте не проронил ни слова, но теперь, увидев ее трусики простонал:



— Чёрт, да, я хочу немного мёда!



Клео смутно поняла, что тем самым он ответил на вопрос Винни-Пуха на её трусиках: «Мёда?».



Подцепив большими пальцами, он стянул трусы вниз, к коленям, и опустился позади Клео. Она затаила дыхание, надеясь, что его намерения были теми, что она ждала, и точно…



— О Боже, — простонала она, когда его язык принялся за работу.



Клео так привыкла к тому, что Данте делает это для неё, что больше не стеснялась, хотя раньше оральные ласки её смущали. Она вцепилась пальцами в стол, и слепо уставилась на остывающую чашку кофе, стоявшую примерно в футе от неё. Клео опускалась всё ниже и ниже, пока верхняя часть её тела и щека не прижались к прохладной поверхности стола. Раскинув руки по обе стороны от себя, она полностью отдалась Данте.



Клео была уже на грани оргазма, когда он вдруг остановился. Она закричала в отчаянии, но замолчала, когда почувствовала, как Данте встал между её бёдер. Она услышала звук расстёгиваемой молнии, шорох обёртки презерватива, а затем…



«О Боже милостивый!»



Она ощутила полное блаженство, когда он наконец-то проник в неё.



Данте так её возбудил, что едва успел вставить в неё кончик, как она поднялась на цыпочки, и, выгнув спину по-кошачьи, кончила.



Пока она кончала, Данте крепко держал её за бёдра, потом возобновил медленное и тщательное завоевание её желанного тела. Она шла к третьему оргазму, когда зазвонил телефон, добавляя безрассудное чувство эксбиционизма к их возбуждению. Полная и абсолютно неуместная обстановка внесла щекочущее напряжение, которое окунуло Клео с головой в следующий оргазм, настолько интенсивный, что она практически отключилась на пару секунд. Она пришла в себя через несколько мгновений, как раз вовремя, чтобы услышать стон Данте. Это был первый раз, когда она что-то услышала от него в кульминационный момент – обычно он молчал, только прерывистый вдох сопровождался долгим выдохом. Этот тихий стон был таким же новым, как и сказанное шёпотом ругательство.



Данте обмяк, на пару коротких мгновений лёг на Клео сверху, затем отступил и отодвинулся от неё одним плавным движением – как физически, так и эмоционально. Он осторожно поднял её трусики на место и опустил юбки, прикрывая её с такой заботой, что Клео почувствовала себя желанной. Но это чувство исчезло, когда Данте поспешно отошёл, давая ей возможность встать самостоятельно. Ее руки были похожи на желе, тело тряслось, и она опустилась на стул напротив его стола, не зная, как с этим справиться.



Данте, пошатываясь, вернулся на свою сторону стола, опустился в кресло и тут же развернулся на нем лицом к окну. Клео уставилась ему в затылок, чувствуя себя уязвлённой и отвергнутой этим пренебрежительным жестом.



Если он хочет, чтобы она ушла, то ему придётся подождать несколько минут, пока она не восстановит дыхание и двигательные функции.



Пока их дыхание приходило в норму, никто из них не сказал ни слова. Клео, всё ещё чувствуя, что её тело может в любую секунду сгореть в огне, осторожно заёрзала на стуле, гадая, сможет ли она когда-нибудь выйти из комнаты.



— Полагаю, тебе нужно ещё одно соглашение о неразглашении. — Она быстро поняла все ужасные последствия их глупости.



Плечи Данте напряглись, и он покачал головой, всё ещё не оборачиваясь, чтобы посмотреть на неё.



— Оно покрывает всё. Прошлые и будущие сексуальные контакты, если я точно помню формулировку.



«Как оптимистично с его стороны», - язвительно подумала она.



— Не оптимистично, — возразил он, и она поморщилась, когда поняла, что сказала это вслух. — Реалистично. У нас сумасшедшая химия. Рецидив был неизбежен.



— Больше ничего не будет, — непреклонно сказала Клео, и наблюдала как его плечи поднимаются и опадают.



— Нет. Я не хотел, чтобы это произошло. Это, наверно, просто отголоски нашей…— он замолчал, не найдя правильного слова.



— Интрижки? — предложила она.



— Нет. Наших…



Он снова замолчал.



— Отношений?



— Нет, не могла бы ты прекратить пытаться закончить моё предложение? — с раздражением в голосе сказал Данте и развернул кресло, чтобы посмотреть на Клео. — Наших дел в Токио.



Клео была слишком занята его видом, чтобы ругать за выбор слов.



Как его волосы стали такими растрёпанными, если она не проводила по ним пальцами? И галстук у него развязан — видно, и это он сделал сам. Его рубашка была расстёгнута и… Боже, его член всё ещё впечатляюще стоял!



«Проклятая штука неутомима!»



— Я думаю, ты должен перевести меня в офис Питера Уитмана завтра. Я могла бы начать обучение у его нынешней секретарши.



— Что я должен делать в это время? У меня нет замены. — Данте казался раздражённым и расстроенным её предложением.



— Я поливаю твоё растение, делаю кофе и отправляю письма. Любой идиот может это делать.



— Но я не хочу другого идиота, я хочу тебя, пока не найду более квалифицированного человека на эту работу.



— Это из-за моего особого э-э… набора навыков?



Данте выглядел смущённым.



— Мы уже выяснили, что твои навыки не подходят для этой работы, — напомнил он ей.



— Не эти…— Она наклонилась вперёд и махнула рукой между ними. — Это. Мы.



— Нет никаких нас.



— Хорошо, конечно… но…



— Клео, если ты думаешь, что я пытаюсь держать тебя здесь, чтобы трахать, то ошибаешься.



— Хорошо, потому что это больше не вариант.



Он презрительно фыркнул и окинул её острым и язвительным взглядом, не упустив ни единой детали её растрёпанного вида.



— Это было по-другому, — сказала она, защищаясь. — Ты не требовал ничего, что бы я не хотела дать.



— Я бы никогда не попросил того, что бы ты не хотела дать, потому что, к счастью, я точно знаю, что ты хочешь.



Это высокомерное возражение было настолько типичным для Данте, что Клео потребовались все её силы, чтобы не швырнуть в него что-нибудь.



— Не думаю, что кто-то из нас сегодня очень старался устоять перед искушением, — сказала она, и он кивнул в знак согласия. — Но я хочу, чтобы вы знали, что с этого момента между нами всё кончено, и если я здесь не для того, чтобы просто обслуживать вас, когда вам это удобно, то докажите это, позволив с завтрашнего дня начать работу в офисе Уитмана, сэр.



Данте потребовалось мучительно много времени, чтобы ответить. Поправив галстук, он провёл рукой по волосам, но лишь еще больше их взъерошил. Затем потянулся к телефону и набрал номер.



— Уитман, — рявкнул он в трубку, не сводя с Клео глаз. — Мисс Найт начнёт работать в твоём офисе с завтрашнего дня. Пусть твоя нынешняя секретарша покажет ей, что к чему.



Он повесил трубку, не прощаясь, всё ещё удерживая взгляд Клео.



— Счастлива?



— Да.



— Остаток дня проведи за поиском подходящей замены, которая сможет продержаться шесть месяцев. Посмотри здесь, но если никого не найдёшь, то позвони в агентство по временному трудоустройству. Ты не уйдёшь из офиса, пока не найдёшь того, кто заменит тебя завтра. Entender? Если она окажется некомпетентной, то за это будешь отвечать ты.



Клео вздернула брови, услышав его отрывистые команды.



— Да, сэр.



В конце концов, ей удалось подняться со стула, их разговор убил всё остаточное желание, которое она могла испытывать к нему. Было не очень сексуально переходить от самого интенсивного и интимного сексуального опыта в её жизни прямо к дискуссиям о соглашении о неразглашении, офисным делам и проявлениям мужского эго.



К счастью, на Данте это произвело такой же эффект. Клео уже подошла к двери, когда он ее окликнул.



— Мисс Найт.



Она остановилась, положив руку на дверную ручку. Она не обернулась к нему, просто ждала, что он скажет.



— Я бы предпочёл кого-то постарше. Кого-то, не похожего на вас.



«Кого-то, не похожего на меня? Что это, чёрт возьми, значит?»



— Ну, ты знаешь, — неуверенно произнёс Данте, когда Клео вопросительно посмотрела на него.



К его чести, он выглядел таким же смущённым, как она.



— Нет. Понятия не имею. — Её голос был таким ледяным, что слова буквально замерли на губах.



— Кто-то с большим опытом. Но с меньшей индивидуальностью.



— Что?



— Ты слишком много говоришь, — многозначительно сказал он. — Ваше отношение слишком фамильярно и слишком саркастично.



Клео открыла рот, чтобы что-то сказать, но Данте поднял палец и остановил её.



— И это было до того, что произошло в Токио. Ты совершенно непочтительна и у тебя странное чувство юмора. Я также не хочу ничего слышать про реалити-шоу, поп-музыке, о маникюре, Бранджелине, «Звёздном пути» или о том, что сейчас в тренде в Твиттере, даже если это случайно услышанные мной телефонные разговоры, когда мой помощник думает, что я не обращаю внимания.



Что ж, эти полчаса по утрам он был гораздо более внимательным, чем она думала. Но одно Клео показалась странной.



— «Звёздный путь»? — повторила она. Она любила новые фильмы, но вряд ли когда-либо обсуждала их публично.



— Ты постоянно говоришь, как тебе надоели эти кардассианцы, — неловко пояснил Данте.



Её глаза расширились, и она подавила смех.



— Кардашьян, — поправила она. Было безнадёжно объяснять человеку, который явно не интересовался поп-культурой, что и как. Однако Клео была впечатлена тем, что он знает о Кардассианцах и «Звёздном пути». Она бы никогда не заподозрила в нем ботана.



— Так ты ищешь анти-меня?



— Не так трудно найти полную противоположность тебе. Ты довольно… — Данте нахмурился, пытаясь подобрать правильное слово. — Необычна.



— Спасибо, — сказала она, до смешного польщенная, пока пристально не посмотрела на его серьёзное лицо и поняла, что это был не комплимент.



Клео перестала улыбаться и снова, как часто делала в его присутствии, боролась с желанием закатить глаза.



— Отлично, значит вы ищите старую, скучную и компетентную помощницу, — сказала она.



Данте поджал губы, но он ничего не сказал.



— Я займусь этим прямо сейчас, сэр.



Воспоминания о горячем сексе забылись под волной неприязни и раздражения, которое Клео сейчас чувствовала. Она была полна решимости найти Данте Дамасо лучшего помощника, потому что была бы совершенно счастлива больше в глаза его не видеть.

Данте


Данте смотрел, как Клео уходит. Подождав, когда дверь захлопнется за её тугой маленькой попкой, он откинул голову на спинку и застонал.



О чём, чёрт возьми, он думал?



Трахать её в офисе было совершенно неприемлемо и, для него, совершенно беспрецедентно. Он был таким спокойным и собранным, когда она вошла в кабинет, но все эти вежливые «сэр» начали раздражать его. А потом она принесла ему кофе и почту, и от неё пахло так фантастически — её шампунь, мыло, духи и неповторимый запах мускуса создавали неотразимый коктейль, призванный ввести мужчину в искушение. Вдобавок ко всему, юбка облегала каждый изгиб её тела, а мягкая блузка обтягивала едва заметные холмики грудей, и меньше чем за тридцать секунд его член стал твердым, словно камень.



Контроль вылетел в окно, и он склонил Клео над рабочим столом, и потерялся в ней, здесь, в месте, которое должно быть священным. Никакие личные отношения никогда не вторгались на эту территорию. Теперь он никогда не посмотрит на свой стол, не представив при этом её склонившейся над ним, с раздвинутыми ногами, юбкой, собранной на талии и очаровательными трусиками, спущенными до колен.



Данте снова застонал и уставился на свой член, который снова стоял по стойке смирно, умоляя о большем.



— Это больше никогда не произойдёт, — сказал он вслух.



Учитывая его требования, найти помощника к концу дня было почти невыполнимой задачей, но, на самом деле, любая была бы лучше, чем Клео. Он просто не уверен, что сможет придерживаться своего решения не прикасаться к ней снова, если она будет работать рядом с ним. Данте знал — это происходит, потому что она ещё не вышла из его системы, они должны были позволить всему идти своим чередом. Но он также знал, что, когда остынет, то у него не займёт много времени, чтобы забыть о ней. Клео не была неотразимой, просто, так сказать, flavor du jour — вкус дня. Она была здесь, он был возбуждён, и им было хорошо вместе… пока им не нужно было разговаривать.



Но теперь всё кончено. Время двигаться дальше.

Клео


Клео быстро нашла «старого, скучного и компетентного» помощника для Данте. Миссис Кларк была доброй женщиной средних лет с острым умом и пугающе высокими стандартами. Клео беззастенчиво завлекла её на тёмную сторону из её милого, безопасного места личного помощника менеджера по счетам обещанием знакомства с пожилым и предположительно пожизненным холостяком мистером Питером Уитменом. От этого обещания вдовствующая миссис Кларк засияла. Дальше Клео нужно было просто отступить и посмотреть, как миссис Кларк сделает своё дело. Она очень быстро нашла компетентную замену на свою должность на следующие шесть месяцев, и прекрасно справилась со своим непосредственным начальником (честно говоря, этот человек, похоже, её немного побаивался). Всё, что осталось Клео — это представить её Данте.



Однако, Данте оказался неуловимым до конца дня. Он ушёл из офиса вскоре после их необдуманной маленькой связи и не вернулся. Его телефон переключался на голосовую почту, и он не ответил ни на одно из сообщений. В конец концов, Клео просто оставила короткую записку с подробными инструкциями, касающихся временного перевода миссис Кларк в его офис.



Убедившись, что ничего не забыла, Клео выключила компьютер, собрала свои вещи и без малейшего сожаления ушла.


Глава пятая


Данте


— Данте, мужик, тебя невозможно застать. Верно, ты очень занят после своей поездки в Токио в прошлом месяце.



Данте поморщился, прижимая трубку к уху и радуясь, что старый друг не видит вины на его лице. Данте действительно был занят, но не поэтому он не звонил.



— Люциус, рад тебя слышать. Я думал о тебе. — Данте не врал, он и правда думал о Люке, гадая, не проговорилась ли Клео брату о том, что произошло. По правде говоря, он боялся, что если позвонит, то Люк ответит холодно и враждебно. И это было бы… печально. Ему нравилось общаться с Люком. У него не было много друзей, с которыми можно было бы делать всякие «мужские» вещи, и хотя они с Люком принадлежали к разным слоям общества, они быстро подружились.



Хотя сейчас они и редко встречались, Данте всё ещё ценил дружбу, которую они создали в колледже, когда Данте только приехал в ЮАР. Большинство так называемых «новых друзей», с которыми он познакомился на первом курсе, узнав, что его семья – одна из самых богатых в Испании, начали брать у него ссуды, заставляли платить за выпивку и еду. И если бы не Люк, с его нетребовательной и крепкой дружбой, то Данте, вероятно, стал бы отшельником.



— Да? Как насчёт пива, которое ты должен мне? — с юмором спросил Люк.



Данте нахмурился.



— Пиво?



— Матч по регби, два месяца назад, — подсказал Люк.



— Серьёзно? Я ничего не знаю о регби. У меня не было ни единого шанса выиграть это пари, и ты об этом знал, — запротестовал Данте, ухмыляясь как ребёнок. Он был чертовски рад, что отношения с Люком не изменились, и, если Клео выполнит свою часть соглашения, то всё так и останется.



— Лёгкая добыча, — самодовольно согласился Люк. — Тебе не стоило спорить со мной. Слушай, приходи сегодня на ужин, а потом посмотрим игру испанского чемпионата. «Барселона» против «Реала». Ты приносишь пиво.



— Блю готовит?



Эта женщина фантастически готовила.



— Ага.



— Договорились.



Футбол, еда, пиво и лучший друг, с которым можно всем этим насладиться. Данте не смог бы придумать лучшего способа провести вечер.



Клео


— Итак, тебе нравится работать в отделе кадров? — спросила Блу, шинкуя лук и перец.



— Я работаю там всего месяц, но это весьма полезно. Я многому учусь.



Клео сидела за старинным кухонным столом и наблюдала, как невеста брата нарезает кубиками продукты для ужина. Блу была невероятно хорошим поваром. Она была искусна во многом, но Клео, которая не умела готовить, завидовала мастерству этой женщины на кухне. После работы она забежала в старый дом семьи Найтов на Хаут Бэй, надеясь получить приглашение на ужин. В последнее время она чувствовала себя не очень хорошо, и надеялась, что домашняя еда Блу поможет ей почувствовать себя лучше.



Клео точно рассчитала время — Люк еще не пришёл с работы, а Блу только начала готовить ужин.



— Как думаешь, ты сможешь построить на этом карьеру? — спросила Блу, добавляя в кастрюлю нарезанные лук, перец и чеснок. Они сразу же зашипели, как только попали в горячее масло на дне кастрюли, наполнив кухню восхитительными запахами.



Клео вертела по столу стоящую перед ней кружку и смотрела на горячий шоколад.



— Может быть. — Она пожала плечами. — Я не уверена, Я надеюсь…



Клео запнулась.



Блу резко взглянула на неё. Она всегда была проницательной.



— Клео, прошло три года.



— Но каждый раз, когда я иду в танцевальную студию и встаю на пуанты, я чувствую, что это ещё во мне, что я могу танцевать как раньше. Я все думаю, что если останусь в форме и продолжу танцевать, продолжу тренировки, просто продолжу идти вперёд, то проснусь однажды утром и узнаю, что всё вернулось. Но с этой работой… мне не хватает времени на танцы. Я должна посвятить время либо работе, либо танцам. Я не могу делать и то, и другое.



— Ты можешь танцевать в свободное время.



— Ты имеешь в виду – как хобби?



Блу поколебалась и кивнула, но Клео проигнорировала укол боли в груди, думая о том, что сказала подруга.



— Это значит отказаться от единственной настоящей мечты, которая у меня когда-либо была, — прошептала Клео.



Блу долго молчала, её руки были заняты, и она отводила глаза, пока тщательно чистила картошку.



— Клео, может пришло время найти другую мечту? — наконец прошептала она.



Сердце Клео замерло в груди.



— Что на ужин? — спросила она, неуклюже сменив тему.



— Ничего особенного, просто тушёная говядина и пюре, с хлебным пудингом и заварным кремом на десерт.



— О, идеально для холодного и дождливого дня, — восторженно ответила Клео и поглядела на вёдра в углу.



Чёртова крыша протекала, как сито. Люк уже отложил деньги, чтобы ее починить, когда дождь, в конце концов, прекратится, что, похоже, произойдёт не скоро. Старый дом стоял на пляже, и имел очарование в стиле рустик, которое, возможно, сошло бы за шебби-шик, если бы вещи были бы менее потёртыми и более шикарными. Расположение было его главным достоинством, но то, что дом передавался в семье из поколения в поколение, превратило его в бремя, отчаянно нуждающееся в ремонте.



Люк не мог жениться, пока этот проклятый дом висел на его шее, как ярмо. Клео не была сентиментальна и уговаривала его продать дом, но брат относился к семейным ценностям с большим уважением, чем она.



— Останешься на ужин? — спросила Блу.



Клео засияла от предложения, на которое надеялась.



— На твоё великолепное тушёное мясо и пудинг?



— Это всего лишь простой ужин. Если бы Люк предупредил меня, что пригласит Данте на ужин, я бы приготовила что-нибудь другое. Он не такой парень, которому подают тушёную говядину. Хотя, он же не сноб, да? В последний раз, когда он приходил на ужин, он учил твоего брата хорошим манерам и убрался на кухне после того, как мы поели. Он даже помог мне приготовить десерт. И кажется, ему это действительно понравилось.



Клео не слышала ничего после слов, что Данте Дамасо придёт на ужин, и была благодарна, что она не успела согласиться остаться.



— Спасибо за приглашение, Блу, но… как бы мне не хотелось… я не могу остаться. В последнее время я чувствовала себя немного нехорошо. Я боюсь, что чем-то заразилась.



— Но ты так долго ехала сюда. Я думала…



— Я была поблизости… э-э... — Клео запнулась, поняв, что не может придумать вескую причину, почему была далеко от дома. — Ну, мне хотелось увидеть тебя. Я почти не видела тебя после того, как вернулась из Токио, из-за смены работы и всего остального. Но я недооценила своё плохое самочувствие. Мне нужно вернуться домой и лечь в постель.



— Какие симптомы? Может, я смогу тебе помочь?



Блу была медсестрой и познакомилась с Люком восемь лет назад, когда он ухаживал за бабушкой и дедушкой. Блу была младшей медсестрой в онкологическом отделении, и хотя в то время между ними не было никаких романтических отношений — Люк был так поглощён стрессом из-за того, что ему приходилось заботиться о двух очень больных людях — но оценил доброту и заботу младшей медсестры. Их отношения расцвели после смерти пожилой пары.



Люк был полностью сражён высокой, кареглазой, с карамельной кожей и каштановыми волосами женщиной и попросил её выйти за него замуж через несколько лет после того, как они начали встречаться. Но он хотел, чтобы у неё была фантастическая свадьба, поэтому по финансовым причинам дата постоянно отодвигалась. Они были помолвлены слишком долго, но Блу была терпелива и всё понимала, хотя Клео иногда хотелось дать брату пинка под зад за то, что он так упрям в вопросах дома.



— Проблемы с животом и общая вялость. Кэл болел на прошлой неделе, и, наверное, меня заразил.



— Тогда пей больше воды и ешь столько куриного бульона, сколько сможешь. И выспись сегодня вечером, — сказала Блу, с лёгкостью входя в роль сиделки.



Клео тепло ей улыбнулась и кивнула в сторону шипящей кастрюли.



— Лук горит, — отметила она и засмеялась, когда Блу выругалась и подбежала к плите.



— Обними за меня Люка и скажи, что мы скоро увидимся.



Клео встала, стремясь уйти до того, как придут Данте и Люк. Странно, они так долго дружили, но именно сегодня она впервые чуть не столкнулась с Данте в их семейном доме. С другой стороны, до несчастного случая Клео редко бывала дома. Она всегда была несчастна здесь. Ей не нравилось, что бабушка и дедушка были строгими с ними – им с Люком никогда не разрешалось выходить из дома после семи вечера в будни и после девяти в выходные, даже когда они были подростками. Люк всегда был послушным хорошим мальчиком, в то время как Клео была бунтаркой и получала постоянные выговоры от бабушки и дедушки. Как только ей исполнилось восемнадцать, она переехала в небольшую коммуну танцоров, посещая школу танцев Кейптаунского университета, чем заслужила неодобрение от пожилой пары. Каждый раз, когда она приходила домой, обычно по настоянию Люка, вечер заканчивался спором, поэтому Клео находила оправдания, чтобы не приходить. И об этом она будет жалеть всю оставшуюся жизнь.



Блу всё ещё проклинала сгоревший лук, когда Клео бысто обняла ее на прощание и сбежала.



Данте


Данте припарковал свой «Ягуар» перед огромным, но довольно старым и жутковатым домом, как раз когда Люк подъехал на своём седане «Форд». Данте улыбнулся, лицо Люка озарила широкая улыбка, когда они увидели друг друга. Люк вышел из машины и обошёл её, чтобы поздороваться с Данте, который неспешно вылезал из своего автомобиля.



— Эй, как дела? — крикнул Люк, схватил Данте за руку, чтобы пожать, прежде чем притянуть его в объятия. — Рад видеть тебя, Дэн. Готов к сегодняшнему матчу? «Барселона» разорвёт «Реал».



— Ох, амиго, придерживайся регби, ты ничего не знаешь о футболе.


Данте пренебрежительно рассмеялся над откровенно нелепым предсказанием Люка, и всё было так, словно они виделись только вчера.



Их стёб продолжался до самого дома, затем и на кухне, где Люк поприветствовал свою великолепную невесту быстрым поцелуем, после чего Данте тоже подошёл и поцеловал её. Это было самое близкое к понятию дома в этой стране, и он всегда ревниво охранял эти отношения. Осознание того, что он чуть не испортил всё это, тем, что произошло с Клео, было пугающим. Данте был рад, что ему удалось пройти через всю эту грязную ситуацию и не потерять дружбу Люка.



С пивом в руках он расслабился, готовый наслаждаться едой и компанией до конца вечера.



Клео


— Так что с тобой происходит в последнее время? — потребовал Люк. С того дня, как Клео чуть не столкнулась с Данте Дамасо в этом самом доме, прошел месяц, и, к счастью, с тех пор она ни разу его не видела. — Мы почти не виделись с тех пор, как ты вернулась из Токио.



— Я была занята на работе, и всё никак не могу прийти в себя из-за этого проклятого вируса. Я чувствую себя так, словно уже вечность болею, — проворчала Клео.



Они обедали за кухонным столом, и, хотя еда было восхитительной, Клео ела с трудом .



— Ты выглядишь бледнее, чем обычно, — обеспокоенно сказал Люк.



— Чем обычно? Ты делаешь из меня Мортишу (прим. – персонаж из «Семейки Аддамс») или зомби, или что-то в этом роде.



— Она определённо выглядит вампирически, не так ли, детка? — спросил он Блу, которая мрачно кивнула, несмотря на смех в глазах.



— Есть ли вообще такое слово — «вампирический»? — усмехнулась Клео.



— Если его нет, то нужно придумать, — пожал плечами Люк.



— Я просто устала и подавлена, потому что дождь всё никак не заканчивается.



Они одновременно посмотрели на ведро в углу комнаты, которое быстро наполнялось водой. Дождь шёл безостановочно практически неделю, не считая того, что это было угнетающе и холодно, так он вызвал наводнение, несчастные случаи и болезни. Клео не могла припомнить, когда у них была такая мрачная зима.



— Тот же вирус, что и в прошлом месяце? — спросила Блу, её красивые карие глаза потеплели от беспокойства.



Клео кивнула.



— Да. И это раздражает. Ничего серьёзного, просто болит живот и немного кружится голова. Оно приходит и уходит.



— Желудочный вирус, — сказала Блу. — Можешь считать себя счастливицей, если всё, что тебя беспокоит, это головокружение и немного тошноты. На этой неделе мы практически купались в блевотине.



— Боже, Блу! — Люк поморщился.



Блу улыбнулась, ничуть не раскаявшись. Пару лет назад она ушла из больницы и теперь работала у частного врача. У неё был хороший рабочий график и зарплата намного больше.



— Прости, — усмехнулась она.



Люк закатил глаза, но он даже не мог притвориться, что злится на неё, когда у неё появлялись ямочки на щеках.



— Ну, ты похудела за последний месяц. — Серьёзно заговорила Блу и критически оглядела Клео. — Вес, который ты не можешь себе позволить потерять. Тебя много рвало?



— Всё, с меня хватит. — Люк отшвырнул салфетку и встал.



— Не так уж и много, — сказала Клео, не обращая внимания на брата, который демонстративно убирал тарелки со стола и ставил в раковину. — Всего лишь пару раз в день, если честно.



— Головные боли? Жар?



Клео покачала головой.



Блу бросила на неё задумчивый взгляд, прежде чем взглянуть на Люка, который мыл посуду.



— Эй, я хотела спросить твоё мнение по поводу платья, которое купила на днях. — Резко сменила тему Блу.



Клео удивлённо подняла брови. Люк оглянулся.



— Какое платье? — спросил он.



— Это сюрприз. Ты не сможешь его увидеть до нашей годовщины на следующей неделе.



Блу бросила сексуальный взгляд через плечо, и у Люка чуть пена не пошла изо рта.



Клео предпочла бы не присутствовать при этом.



Блу схватила Клео за руку и потащила через кухню наверх, по скрипучей лестнице, и отпустила только тогда, когда они добрались до огромной спальни Люка, где тоже стояли наполненные до краёв ведра и кастрюли.



Она плотно закрыла за ними дверь.



— Лучше бы это было чертовски красивое платье, Блу, — предупредила Клео, потирая плечо. — Ты чуть не вывихнула мне плечо.



— Забудь о платье. — Блу махнула рукой. — Как ты себя чувствуешь после ужина? Есть тошнота?



— Прямо сейчас – нет, — ответила Клео, всё ещё массажируя плечо.



— Какие-нибудь проблемы с животом? Может, где-нибудь в другом месте?



— Фу, нет.



— Никакого жара, ни головных болей, только тошнота и головокружение?



— Здесь эхо, что ли? — с сарказмом спросила Клео.



Блу уставилась на неё.



— Я думаю над кое-чем, ладно? — прошипела она. — Позволь мне делать своё дело.



— Переходи к делу, ладно?



— Отлично! Но не отрывай мне голову за следующий вопрос.



— О Боже, как драматично, — поддразнила Клео. — Как мой практичный брат связался с такой королевой драмы? Просто задай уже свой вопрос.



— Когда были твои последние месячные?



Все мысли вылетели из головы Клео, у неё подкосились колени и она села на кровать. Вопрос Блу поразил её, словно тонна кирпичей, и она, наконец, поняла, к чему клонит подруга.



Клео мысленно прикинула, но так и не могла вспомнить, когда у неё в последний раз были месячные! Она была так поглощена своей новой работой, странной болезнью, и тем, что скучала по Данте Дамасо больше, чем ожидала.



«Проклятый Данте Дамасо вполне мог обрюхатить меня!»



— Клео? Возможно ли, что ты беременна? — тихо спросила Блу.



Клео зажала рот рукой, её глаза расширились от страха.



— Возможно, — прошептала она. — Но вряд ли. Я имею в виду, мы пользовались презервативами.



— Они не дают стопроцентной гарантии, — пробормотала Блу, села рядом с Клео и обняла её за плечи. — Это просто теория. У тебя всё же ещё может быть желудочный вирус.



Но теперь, когда Блу выдвинула такое предположение, Клео не думала ни о чём другом.



— У меня не было месячных, — призналась она.



— Если ты не возражаешь, что я спрашиваю…


Ох, Клео знала, что последует и приготовилась к этому.



— …если ты беременна, то кто отец? Ты ни с кем не встречаешься. Да?



— Это не важно, — прошептала Клео.



Боже, она чувствовала себя совершенно больной.



— Если я… если это… — Она покачала головой, не в силах сформулировать слова. — Он не будет в этом участвовать.



— Ну, — сказала Блу через мгновение, — прежде чем забегать вперёд, мы должны подтвердить беременность.



— Точно, — прошептала Клео.



Она чувствовала… онемение, с глубоким чувством страха и растерянности. Как она справится с этим? Она станет ужасной матерью. Она потерпит поражение, так же как и её собственная мать. И сделать это самостоятельно, без поддержки партнёра… она полностью испортит ребёнка.



— О Боже, Блу, — наконец сказала Клео, рыдания вырывались из-за руки, закрывающей рот. — Как я смогу быть матерью? Как я смогу содержать ребёнка? Что, если я забуду его покормить? Или если он заболеет, а я не пойму, что что-то не так? Моя зарплата едва покрывает кварплату и питание на месяц. Как я смогу позволить себе подгузники, одежду и другие детские вещи? Детям нужно много вещей, не так ли?!



Её голос истерически повышался с каждым вопросом, и Блу заключила её в тёплые успокаивающие объятия.



— Шшш, Клео. Давай сначала отвезём тебя к доктору и подтвердим беременность, а потом будем беспокоиться обо всём остальном. У тебя есть варианты, но ты не должна думать об этом сейчас, хорошо? А пока сделай глубокий вдох и расслабься. Всё будет хорошо.



Клео уткнулась лицом в шею Блу и заплакала, отчаянно желая поверить в эту утешительную выдумку, несмотря на то, что знала — хорошо уже никогда не будет.



— Только не говори Люку, ладно? — попросила она дрожащим голосом. — Не сейчас.



— Не скажу, — пообещала Блу. — Это не моё дело – говорить ему.



— Мне очень жаль, что теперь тебе все же придётся покупать платье для годовщины, — с несчастным видом извинилась она.



— С каких пор покупка платья — трудное дело? — пошутила Блу.



Но Клео знала, что Блу и Люк экономят каждую копейку для свадьбы. Она посмотрела на Блу, не желая говорить об очевидном, но та лишь улыбнулась и снова обняла её.



— Иди и умойся, чтобы брат не заметил, что ты плакала, хорошо? И, ради моего спокойствия, – я бы предпочла, чтобы ты осталась сегодня здесь. Я не хочу, чтобы ты ехала в таком состоянии. Не тогда, когда снаружи льёт, как из ведра, а дороги похожи на реки.



Клео кивнула и позволила своей будущей невестке направить её в ванную, чтобы принять тёплый душ. Когда, пятнадцать минут спустя, она вышла из ванной, где хорошенько поплакала, в тёплой пушистой пижаме, которая была слишком велика для неё, Блу ее ждала.



— Я сказала Люку, что ты останешься, потому что не очень хорошо себя чувствуешь, и что ты сразу ляжешь в постель, так что тебе не придётся сталкиваться с ним сегодня.



Клео крепко обняла её, переполненная любовью и благодарностью.



— Я люблю тебя, сестрёнка, — сказала она. — Хочу, чтобы мой брат поторопился и наконец-то женился на тебе.



Блу поцеловала Клео в голову.



— Это случится, — сказала она с милой улыбкой. — А теперь иди спать.


___________________________


Клео плохо спала ночь. В голове крутился миллион разных сценариев.



Она не сомневалась в том, что беременна. И, как сказала Блу, у неё есть выбор: отдать ребёнка на усыновление, прервать беременность, или продолжать работать и попытаться накопить достаточно денег, чтобы продержаться месяцы в декрете, а потом снова выйти на работу. Она могла бы переехать к Блу и Люку, которые, несомненно, примут её с распростёртыми объятиями. Однако была и другая возможность - рассказать о беременности Данте. Но Клео скорее съела бы горсть червей, чем это сделала.



«Хотя, как отец ребенка, он, наверное, имеет право знать?»



В конце концов, не вина Клео, что его дурацкие презервативы подвели, а сперматозоиды оказались чемпионами. Почему только она должна беспокоиться об этом? Почему должна отказываться от своего ребёнка, избавляться от него или просить брата о помощи, когда Данте более чем способен содержать свое дитя?



«Но серьёзно… я скорее съем червей, чем ему скажу».



Именно на этой тревожной ноте Клео погрузилась в беспокойный сон.



________________________________



На следующий день Клео сказалась больной и половину утра вяло бродила по пустому дому Блу и Люка, борясь с привычной тошнотой, которую теперь страшилась. Как только ей удалось справиться с рвотой, она забралась в свой старый побитый «Фольксваген-хэтчбек» и поехала к себе домой в Ньюлендс, чтобы принять душ и переодеться. После обеда она должна встретиться с Блу и пойти к гинекологу.



Когда Клео вошла в квартиру, которую делила с Кэлом, её хрупкие плечи поникли под сокрушительной тяжестью уныния. Одного взгляда вокруг было достаточно, чтобы чуть не упасть на колени в отчаянии.



«Как я принесу сюда ребёнка?»



Квартирка была крошечной, с одной спальней и кухней, совмещенной с гостиной. Кэл спал в гостиной, но никогда не убирал постельное бельё с дивана. Кругом валялась его одежда, пустые коробки от еды на вынос. Три дня назад Клео делала попкорн, и миска с его остатками до сих пор стояла на столике. В раковине громоздилась грязная посуда, вся квартира пропахла сыростью и чем-то несвежим.



Кэла не было дома, и Клео надеялась, что если он не на прослушивании, то ищет работу. Она знала, что, скорее всего, он не на прослушивании, в противном случае Кэл, не замолкая, говорил бы об этом. К сожалению, в их маленьком танцевальном сообществе за Кэлом закрепилась репутация проблемного человека. Ему становилось всё труднее и труднее танцевать с независимыми группами, потому что о нём ходили слухи. Когда-то у него было постоянное место в труппе современного танца, и он всё испортил, когда, оттанцевав главную партию, начал выдвигать невыполнимые требования. Клео хотелось бы, чтобы Кэл прекратил вредить самому себе, но с ним было трудно говорить об этой ситуации. Он нелепо защищался и уходил в угрюмом настроении на несколько часов, а иногда и на несколько дней.



Клео вздохнула, не в настроении гадать о местонахождении своего соседа, и устало поплелась в свою крошечную спальню. Там тоже был бардак. Кровать не застелена и погребена под грудой одежды, шкаф открыт и из него высыпалось ещё больше одежды. По крайней мере, здесь не валялись коробки с едой недельной давности, так как Клео никогда не ела в своей спальне.



Она отбросила часть одежды в сторону, опустилась на освободившееся место, спрятала лицо в ладонях и заплакала, казалось, в сотый раз за последние сутки. Выплакавшись, она поплелась в ванную, чтобы принять душ, решив - это поможет почувствовать себя лучше.



«Возможно, я и не беременна. Может, у меня просто сместился цикл, и месячные начнутся в любой день. Из-за этого и перепады настроения, и странные приступы плача. У меня просто ПМС, и ничего более».



______________________________________



— Вы определённо беременны.



Клео с тревогой уставилась на гинеколога, до боли сжимая руку Блу.



— Я бы сказала, вы на восьмой неделе. Дата родов примерно в марте. Похоже на правду?



Она молча кивнула, её глаза затуманились, а взгляд доктора Клейн стал острее.



— Я так понимаю, для вас эти новости… неожиданные?



Клео снова кивнула.



Врач достала несколько красочных брошюр и протянула ей.



— Тогда вам, несомненно, придётся многое обдумать. У вас есть варианты, начиная от усыновления и заканчивая прерыванием беременности. Если вы решите оставить ребёнка, то есть группы поддержки одиноких матерей, которые помогут почувствовать, что вы не одна. А пока вы не решите, что делать, вам нужно заботиться о себе. Необходимы витамины для беременных и правильная диета. Вы совсем маленькая и определённо весите меньше нормы. Я хочу, чтобы вы ели три раза в день.



— Я бы так и делала, если бы меня постоянно не тошнило, — с горечью пробормотала Клео.



— Утренняя тошнота сильно истощает, — сочувственно сказала доктор. — Ешьте медленно. Пара крекеров может сотворить чудо. В одной из этих брошюр перечислены эффективные способы уменьшить тошноту. Но, если они не помогут и тошнота будет сохраняться весь день, то приходите и я выпишу вам безопасное противорвотное лекарство. Не покупайте лекарства без рецептов, они могут навредить ребёнку.



Доктор ещё немного рассказала об изменениях, которые могли произойти в теле Клео, предлагая материалы для чтения, и наконец, предупредила: если она решит прервать беременность, то не следует с этим тянуть.



Затем доктор провела тщательный осмотр, взяла анализ мочи, анализ крови, мазок и другие анализы, попутно объясняя, что делает и почему, но Клео перестала слушать – ей просто хотелось пойти домой и сделать вид, что этого дня никогда не было.



Когда обследование закончилось, доктор снова усадила их.



— Вивиан, мой ассистент, назначит вам следующую встречу. Мы проведём ультразвуковое обследование и определимся с точной датой родов. После этого вы должны будете приходить раз в месяц, — сказала она. — И как только вы оправитесь от шока, пожалуйста, подумайте о том, чтобы связаться с одной из групп для матерей-одиночек, о которых я вам говорила. Это поможет вам принять решение.



_________________________________



За обедом, на который её потащила Блу, Клео тупо таращилась в тарелку. Она смутно слышала, как Блу звонит своему боссу и предупреждает, что опоздает на работу, и почувствовала вину за то, что ее задерживает. Но в то же время, она ощущала, что совершенно неспособна функционировать нормально.



— Я не знаю, что мне делать, — прошептала Клео после тридцати минут разглядывания зеленого салата в своей тарелке.



Блу взяла ее за руку и ободряюще сжала.



— Люк и я всегда будем с тобой, — сказала она.



Клео застонала.



— Люк будет так разочарован.



Брат любил её и всегда и во всем поддерживал, но он хотел бы для Клео чего-то большего, а не случайной беременности. Такого от неё ожидали во время бунтарского подросткового периода, а не теперь, когда ей двадцать семь и она наконец-то начала разбираться со своей жизнью. Несмотря на то, что Клео всё ещё отчаянно цеплялась за свои танцы, ей действительно нравилась новая работа — она находила её сложной и интересной. Мистер Уитман был не таким боссом, как Данте, он был счастлив обучать её по ходу дела. А также он был чрезвычайно благодарен Клео за знакомство с миссис Кларк. Эти двое уже сходили на три свидания и планировали следующее.



Клео не видела и не слышала Данте Дамасо с того самого утра в его кабинете. Вернее, она видела его на фотографиях в журналах и газетах под руку с разными длинноногими красотками, и слышала слухи о нём в офисе. Клео уже начинало казаться, что она никогда и не знала его по-настоящему, никогда не проводила часы в его постели, никогда не испытывала абсолютного сексуального блаженства в его объятиях. В её уме их связь приобретала сказочный, выдуманный характер, словно её и не было на самом деле. Однако теперь этот ребёнок доказал – это произошло на самом деле и имело реальные последствия.



— Значит, отец не в курсе? — нерешительно спросила Блу.



— Нет, — ответила Клео голосом, который не поощрял дальнейшие вопросы.



Но Блу знала её слишком долго, чтобы её можно было оттолкнуть.



— Ты собираешься рассказать ему о ребёнке? — надавила она.



— Не знаю. Зависит от того, решу я оставлять ребёнка или нет.



— Но если ты не хочешь ребенка, может он захочет, — заметила Блу.



Клео на мгновение задумалась об этом, затем вспомнила, какой образ жизни ведёт Данте – полный стремительных перемен, в постоянном потоке женщин, проходящем через его постель – и поняла, что меньше всего ему нужен ребёнок, который этому помешает.



— Не захочет, — заявила Клео.



— Откуда ты знаешь?



— Послушай, у нас, возможно, и не было серьёзных отношений, но я знаю его лучше, чем ты, Блу. Он не захочет этого ребёнка.



— Так к какому решению ты склоняешься?



— Я не знаю, — с несчастным видом призналась Клео. — Я просто не знаю.



— У тебя ещё есть время подумать, Клео, — пробормотала Блу. — Тебе не нужно решать прямо сейчас.



— Я чувствую себя такой глупой.



— Это произошло случайно. Такое бывает.



— С подростками, а не с взрослыми женщинами. Я потерпела неудачу во всём, Блу. Представь, как эффектно я провалюсь в материнстве. У этого бедного ребёнка нет ни одного шанса с такой матерью, как я.



— Чепуха, — отмахнулась Блу, проявляя редкие признаки гнева. — Ты добрая, внимательная, любящая, щедрая в своих чувствах, и, хотя дела шли не всегда хорошо, ты находила способы справляться с этим. Ты всегда возвращалась и находила путь вперёд. И в этот раз ты сделаешь то же самое.



— С тех пор как я перестала танцевать, я потеряла цель, — тихо призналась Клео. — Я чувствовала себя потерянной и пыталась это скрыть. Прошло несколько лет, но я всё ещё не нашла то, чем могу заполнить эту пустоту, оставленную в моей жизни. Я даже подумывала стать учителем танцев, но не знаю, смогу ли учить тому, что сама не могу больше делать. Насколько это жалко? Подумать только, я ревную и обижаюсь на какого-нибудь молодого талантливого танцора, только потому, что упустила возможность быть лучшей в этом деле. Это заставляет меня чувствовать себя ничтожной, маленькой и уродливой. Как я смогу стать хорошим учителем, если не хочу, чтобы мои ученики взлетели выше меня?



— Клео, я люблю тебя, но иногда ты меня так расстраиваешь, — сказала Блу. — Я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком настроении. Я не могу слушать, как ты мучаешь себя из-за того, что тебе неподвластно. Ешь свой обед и расскажи мне, как обстоят дела с Кэлом.



Клео поморщилась, смены темы разговора только усилила её уныние.



— Так плохо, да?



— Иногда так тяжело быть с ним рядом.



А теперь станет ещё хуже. Его эгоцентризм расстраивал. Он даже не заметил, что она плохо себя чувствовала в последнее время. Клео знала, что когда-то она была такой же эгоисткой, как и Кэл, и была благодарна, что у неё достаточно развито самосознание, чтобы понять — мир не вращается вокруг неё. Кэл в тридцать два года всё ещё не осознавал этого, и Клео сомневалась, что это когда-нибудь произойдёт.



— Ты думала о том, чтобы попросить его съехать? — тактично спросила Блу.



— Ему больше некуда идти.



— Клео, иногда тебе нужно думать о своих собственных потребностях, — указала Блу и Клео усмехнулась.



— Большую часть своей жизни я думала только о своих потребностях, иногда в ущерб другим. Когда я вспоминаю, что воспринимала бабушку, дедушку и Люка, и всё, чем они пожертвовали ради меня, как должное, мне становится так стыдно. Когда вы познакомились с Люком, он заботился о бабушке и дедушке всё время, прерываясь только на учёбу. Он умолял меня вернуться домой, навестить бабушку и дедушку…



Говоря, Клео не сводила глаз с Блу. Та, вероятно, уже слышала все это от Люка. Но брат, скорее всего, приукрасил факты, поэтому Клео хотела, чтобы подруга услышала отвратительную, неприукрашенную правду о ней.



— Но я никогда этого не делала. Я была слишком занята, веселилась и много тренировалась. Я придумывала отговорки, чтобы не навещать их, потому что не хотела сталкиваться с их постоянным неодобрением, не хотела чувствовать себя так, словно все, что я делаю – неправильно. Поэтому я оставалась в стороне и позволила Люку разбираться с этим. Только под конец смягчилась и начала навещать их. — Клео подавила рыдания. — Они были такими старыми и умирали, но были так благодарны.



Её голос прервался, слёзы потекли по щекам и закапали в салат.



— Просто рады и счастливы, что я пришла навестить их. Не было никаких обвинений, только тепло, любовь и чистое счастье. Я чувствовала себя такой самозванкой! Их прекрасная маленькая балерина, которая так уродлива внутри. Я годами обижалась на них, когда всё, что они хотели — видеть меня счастливой. Я не могу снов стать тем ужасным человеком, Юлу. Кэл так много сделал для меня после несчастного случая. Я не повернусь к нему спиной, когда он во мне нуждается.



Блу протянула руку и сжала ладонь Клео. Некоторое время они молчали, Блу терпеливо ждала, когда Клео успокоится, а потом заговорила об их с Люком предстоящей годовщине и платье, которое собиралась купить на торжество.


Это была приятная смена темы, но она не отвлекла Клео от её проблем.



_____________________________________



Приехав домой, Клео скинула одежду с кровати и свернулась калачиком в центре, стараясь стать как можно меньше. Она положила ладонь на плоский живот и осторожно надавила, пытаясь ощутить присутствие маленького человечка, который так сильно повлиял на её жизнь. Она ничего не почувствовала и было трудно представить, что там что-то есть.



Согласно брошюрам, которые ей дала доктор Клейн, в восемь недель он был меньше фасолинки, но у него уже появились крошечные перепончатые пальцы рук и веки. Он живой и двигается, даже если она ничего не чувствует.



Клео провела рукой по лицу и поняла, что плачет. Её ребёнок живой и нуждается в ней. От неё зависела пища, кислород, само его существование, и она не могла уничтожить эту крошечную жизнь.



«Аборт больше не вариант».



Если бы она была моложе, кто знает, каким было бы её решение. Но ей двадцать семь. Несмотря на все мечты, она больше не могла думать о карьере танцовщицы, и теперь она не эгоистка, какой была много лет назад.



Клео ещё не знала, оставит ли ребёнка или отдаст на усыновление, но теперь, приняв решение рожать, давление, из-за необходимости принимать другие решения, немного ослабло. У неё ещё будет время с ними разобраться. Она по-прежнему не думала, что станет хорошей матерью, но было так много других женщин, которые умрут за возможность иметь ребёнка, любить и заботиться о нём.



Клео уснула, цепляясь за эту позитивную мысль.



_______________________________________



Проснулась Клео через пару часов. Был ранний вечер, и солнце только начало садиться. Клео немедленно позвонила Блу и рассказала, что планирует родить ребёнка.



— Знаю, что это было трудным решением, но все мы: Люк, твои друзья и я, всегда с тобой.



Тёплый голос Блу окутывал, успокаивая и заставляя почувствовать себя намного лучше после сделанного выбора.



— Как я расскажу об этом Люку? — печально поинтересовалась Клео.



— Твой брат поймёт. Ты же понимаешь, что он разумный человек? — поддразнила Блу.



Клео полурассеялась - полувсхлипнула.



— Он будет раздавлен.



— Он смирится.



— Я сейчас приеду к вам, ребята. Нужно ему рассказать и все, — решила Клео.



— Нет. Мы приедем к тебе. Лучше, если ты не будешь водить машину в таких условиях, ты и так отвлекаешься, — твёрдо сказала Блу, и повесила трубку, прежде чем Клео начала протестовать.



Она медленно встала с постели и заволновалась, когда в знак протеста закружилась голова и скрутило живот.



— Утренняя тошнота, мать ее, — пробормотала Клео себе под нос. - Это явно неправильный термин.


Она тихо сидела и глубоко дышала, пытаясь восстановить равновесие. Почувствовав себя увереннее, она подошла к двери и заглянула в гостиную. Кэл сидел на диване и разговаривал с парнем, которого Клео никогда не видела.



Они даже не заметили, как Клео вошла в гостиную, и только после того, как она многозначительно кашлянула, неторопливо прекратили целоваться.



— Привет, дорогая, — весело поприветствовал Кэл. — Это Грег. Я тебе о нём рассказывал.



— О, Грег, да. Кэл, не переставая, говорит о тебе, — солгала Клео.



Грег, симпатичный парень, лет на десять младше Кэла, мило улыбался. Его глаза светились, когда он смотрел на Кэла. Бедный мальчик.



Клео повернулась к кухне и с удовлетворением заметила, что Кэл немного прибрался, видимо, ожидая визита Грега.



Оставив Грега на диване, Кэл подошёл к Клео.



— Эй, дорогая, я надеюсь, ты не возражаешь, что мы здесь останемся на вечер, — небрежно сказал он, явно не беспокоясь о реакции Клео. — Так как Грег всё ещё живёт с родителями, мы не можем пойти туда.



— Он живёт с родителями? Сколько ему лет? — Она снова посмотрела на Грега и заново оценила его возраст.



— Девятнадцать? Двадцать? Что-то вроде этого. — Кэл махнул рукой. — Разве он не очарователен?



— Кэл, он ещё ребёнок, — прошипела Клео. Ей уже порядком надоели случайные связи её друга. — Когда ты перестанешь возиться с этими маленькими игрушечными мальчиками и найдёшь себе подходящего по возрасту парня?



— Парни, подходящие по возрасту, не весёлые и не слишком выносливые, — самодовольно прошептал он. — Грегу не хватает опыта, но он восполняет это энтузиазмом.



— Послушай, тебе и твоему молодому Грегу нужно будет найти другое место на сегодня. Я жду гостей, — сказала она.



Кэл поднял бровь.



— Гостей?



— Люк и Блу придут, — объяснила она.



Кэл закатил глаза.



— Они вряд ли гости. И не будут возражать, если мы с Грегом зависнем тут.



— Кэл, мне нужно обсудить кое-что очень важное с Люком, мне просто нужно немного личного пространства.



— С каких пор у тебя секреты от меня? — поддразнил он.



Терпение Клео закончилось.



— С этих самых.



Кэл сделал шаг назад, его лицо застыло.



— Не нужно кричать, — холодно сказал он. — Храни свои драгоценные секреты. Грег, детка, мы уходим. Нам здесь не рады.



Пассивно-агрессивный комментарий было так типичен для него.



— Кэл, — жалобно сказала Клео.



Всё ещё не глядя на неё, он махнул рукой.



— Всё нормально, Клео. Это твоя квартира, и тебе иногда нужно личное пространство. Я уверен, что мы с Грегом найдем, куда пойти в такую погоду. Верно, детка?



Красивые голубые глаза Грега были широко раскрыты, в них читался вопрос, но он все равно кивнул.



— Это всего на пару часов, — объяснила она. — Я напишу тебе, когда они уйдут.



— Как угодно. — Кэл пожал плечами и схватил пальто.



Клео изо всех сил старалась отогнать чувство вины, когда он и молодой Грег ушли. Сейчас ей не нужна драма Кэла, но он всегда был таким, и она постоянно находила оправдание.



___________________________



— Кто отец? — спросил Люк.



Все время, пока Клео рассказывала о беременности, он оставался мрачным и молчаливым. Раньше она никогда не видела своего брата таким тихим и с таким непроницаемым лицом.



Блу заполняла тишину своей болтовнёй о погоде, новых протечках, которые обнаружились на крыше, и всё время неуверенно поглядывала на Люка, словно он был бомбой замедленного действия, которая вот-вот взорвётся. И когда он заговорил, его голос был таким холодным, что мог заморозить всё вокруг него.



— Это неважно, — сказала Клео, пытаясь не дрожать.



— Но ты знаешь, кто отец, верно?



Он хотел ранить ее, и Клео почувствовала боль. Она ахнула и свернулась калачиком в защитном жесте.



— Люциус Найт! — рявкнула Блу. Такой сердитой Клео её никогда не видела. — Тебе должно быть стыдно.



К его чести, Люк выглядел раскаявшимся.



— Извини, Клео, это нечестно с моей стороны, — пробормотал он. — Я просто зол и разочарован. Мне ненавистно видеть тебя в такой ситуации, когда какой-то неудачник сделал тебе ребёнка и не несёт никакой ответственности.



— Это мой выбор, Люк.



Он коротко кивнул, и сжал челюсти. Он всё ещё выглядел злым и разочарованным, и это было для Клео невыносимо.



— Ты пока не уверена, что хочешь оставить ребенка? — спросил он после долгой паузы, во время которой он только и делал, что пристально смотрел на неё и беспокойно поглаживал её руки большими пальцами.



— Да.



— Когда будешь знать точно?



— Не уверена. Так или иначе, у меня пока нет чувства к этому ребёнку. Прямо сейчас я чувствую себя пойманной в ловушку, потерянной, испуганной и такой глупой, — со слезами в голосе ответила Клео.



— О, Петипан, — вздохнул Люк, и притянул ее к себе в объятия. Детское прозвище, которое он придумал, потому что Клео ненавидела своё полное имя, вызвало новые слёзы, и она, почувствовав себя маленькой, разрыдалась на его груди. — Мы разберёмся с этим. Я обещаю.



Клео позволила себе опереться на него ещё одну секунду, зная — старший брат всегда будет рядом. В этот момент она любила и ценила его больше, чем когда-либо.


Глава шестая


Клео


Когда Кэл вернулся домой без Грега, он демонстративно игнорировал Клео.



— Привет, — нерешительно поздоровалась она, хоть её и раздражал его раненый вид.



— О, привет, — ответил Кэл, как будто только заметил Клео, которая сидела в единственном кресле в гостиной — надутом чудовище, которое она нашла в благотворительном магазине.



— Итак… Я беременна, — выпалила она.



Кэл замер на пути в ванную и повернулся к ней. Его рот был широко раскрыт, а глаза чуть не вылезали из орбит.



— Да ладно. Ты шутишь, да? — Он всегда становился подростком, когда его что-то удивляло. Это было и милым и раздражающим. — Боже мой! Неудивительно, что ты вела себя, как сучка, в последнее время.



— Ого, спасибо, — сказала она с усмешкой. Она ничего не могла с собой поделать, его непочтительность и честность всегда вызывали у неё улыбку.



— Ну, так и есть. — Кэл забыл, что ему нужно в ванную, и опустился на диван напротив кресла. — Ты сохранишь его?



— Не знаю.



— Ты думаешь о том, чтобы прервать беременность?



— Я думала об этом, но передумала. Это мне не подходит.



— Достаточно честно, — сказал он. — Так ты думаешь об усыновлении?



— Да.



— А ты не думала рассказать об этом… О Боже мой, неужели отец — Данте Дамасо?! — чуть ли не взвизгнул Кэл, и она вздрогнула.



— Что думаешь?



— Я думаю, что тебе следует оставить ребёнка и позволить отцу обеспечивать вас обоих, — сказал он, намекая, что Клео сошла с ума, раз рассматривает какие-то другие варианты.



— Я не такая меркантильная.



— Ты намеренно забеременела? — многозначительно спросил Кэл.



— Конечно же, нет. В этом виноват дурацкий испорченный презерватив.



— И кто, скажи на милость, заботился о презервативах?



— Он.



— Тогда почему ты переживаешь из-за этого? Ты не просила сделать тебя беременной, это такая же его вина, как и твоя — скорее даже его, чем твоя. Ты доверила ему позаботиться о защите. Я имею в виду, ты могла подхватить какие-нибудь венерические заболевания из-за одного испорченного презерватива.



Кэл рассуждал здраво, но Клео не думала, что подхватила от Данте что-то ещё, кроме беременности, он был слишком брезгливым.



— Я была сегодня у доктора. Она всё проверила, — вяло произнесла она, вспомнив, как доктор объясняла, для чего брала анализы. Клео не волновалась, что там найдут что-то плохое.



— Итак, ты решила стать, как те цыпочки из любовных романов, такие все суперсильные и независимые: «Мне не нужен этот вонючий мужчина и его вонючие деньги, чтобы заботиться обо мне и о моём ребёнке»? — спросил Кэл через пару минут. — И пока отцы их детей купаются в деньгах, они живут в нищете, потому что слишком хорошие, и не хотят показаться меркантильными, чтобы взять деньги, верно?



Клео не ответила. Когда Кэл шёл к цели, лучше ему не мешать и позволить выговориться.



— Потому что это просто бред! Чтобы сделать ребёнка, нужны двое, он должен признать это и помочь тебе.



— Я даже не знаю, оставлю ли я ребёнка, — слабо сказала Клео.



— Хм. Просто не будь дурой, Клео. Ложная гордость ещё никому не помогла.



— Слушай, я узнала о беременности только сегодня, Кэл, — сказала она, измученная. — Мне нужно время, чтобы обо всём подумать.



— И тебе нужно подумать о том, что отец твоего ребёнка не беден, и если ты решишь его оставить, то я не вижу причин, по которым он не может содержать своего ребёнка.



— Достаточно. — Она подняла одну руку, а второй потёрла лоб. У неё болела голова. — Я иду спать. Доброй ночи.



__________________________________



Следующие пару недель Клео плыла по течению. Она не могла собраться с мыслями. Она словно жила в странном потустороннем мире, где всё было наоборот — верх был низом, лево было справа, и она носила ребёнка Данте Дамасо. Клео всё ждала, что вот-вот проснётся от ужасного сна и вздохнёт от облегчения, но этого не происходило. Каждый день она сталкивалась с той же самой сумасшедшей реальностью. Хуже того, беременность давала о себе знать самыми отвратительными способами: постоянная утренняя тошнота, нехватка энергии, недостаток сна, вздутие живота, чувствительная, набухшая грудь — почти все симптомы, о которых она читала. Это ужасно раздражало, и было просто невыносимо.



Каждое воскресенье Клео брала потрёпанный экземпляр пособия для беременных, которое купила в книжном магазине, и читала о том, что её ждёт на следующей неделе. Её поражало, как быстро развивается ребёнок, но изменения в теле ей нравились меньше.



Кэл всё ещё давил на неё, чтобы она рассказала Данте о беременности, в то время как Блу и Люк не спрашивали, что она решила. Их непоколебимая молчаливая поддержка давила на неё ещё сильнее.



Клео выбросила всё это из головы и сосредоточилась на книге, желая узнать, какие изменения произошли с ребёнком на этой неделе. Самая захватывающая новость состояла в том, что у него уже были идеальные маленькие пальчики и начинали расти ногти. Рукой она удивлённо потёрла плоский живот, представив себе эти крошечные пальчики с ноготками. Если это девочка, то когда-нибудь, в будущем, она заинтересуется маникюром и у неё будут красивые накрашенные ноготки. Если мальчик, то он мог бы работать руками и под ногтями у него будет грязь. Или, может быть, наоборот. Кто знает?



Клео уснула, думая об этих крошечных идеальных ручках.



_____________________________________



Клео никак не могла перестать думать об этих ноготках. Она влюбилась в них и в крошечные пальчики. И за следующие недели просто «ребёнок» стал для неё «её ребёнком».



Казалось, изменение незначительное, но оно имело серьёзные последствия. Теперь ребёнок принадлежал ей, и она не могла представить, что кто-то другой будет любить и заботиться о её ребёнке.



Выбора больше не было.



Она оставит ребёнка.



И Данте имел право знать о нём.



Но сначала ей нужно подумать, как действовать дальше. Она должна дать Данте понять, что его ответственность начинается и заканчивается только ребёнком. Она хотела лучшего для своего ребёнка, а лучшим будет то, что его отец окажет Клео какую-нибудь финансовую поддержку. Ей не нужны большие деньги, хотя она знала, что он подумает иначе.



_________________________



Две недели спустя, на двенадцатой неделе беременности, Клео сидела в приёмной Данте и нервно улыбалась миссис Кларк, которая с радостью согласилась помочь Клео пробраться к Данте. Женщина щеголяла огромным бриллиантом на безымянном пальце, которое ей подарил мистер Уитмен, сделавший ей предложение всего через месяц ухаживаний.



Клео не хотела, чтобы Данте знал о её приходе, не хотела, чтобы он думал о причинах её визита, и вот она здесь… готовая перевернуть вверх дном его беззаботное холостяцкое существование.



— Он закончит конференцию минут через десять, дорогая, — сообщила миссис Кларк. — Не хочешь чашку чая или кофе, пока ждёшь?



— Нет, спасибо, миссис Кларк, со мной всё в порядке. — Как бы не хотелось Клео выпить чашку травяного чая, чтобы успокоить нервы, её мочевой пузырь за последние несколько недель стал до смешного маленьким. Она боялась, что, если выпьет чай, то ей потребуется сходить в туалет и она упустит шанс поговорить с Данте.



Она нервничала из-за встречи с ним не только потому, что должна рассказать новости, но и потому, что не знала, есть ли ещё между ними та сумасшедшая шипящая химия. Она не понимала влечения, которое они испытывали друг к другу. Как она могла хотеть кого-то так сильно, не любя его? Это странно. Ну, существует ли между ними химия или нет — вопрос спорный, но ребёнок, которого она носит под сердцем, достаточно быстро отобьёт любое желание. Данте будет сожалеть о дне, когда встретил её.



Клео нервно заламывала пальцы, и миссис Кларк посмотрела на неё.



— Ты можешь войти, Клео. И, пожалуйста, передай это мистеру Дамасо. — Она протянула ей папку.



Клео поправила юбку и дрожащими руками взяла папку. Она остановилась перед ужасающими дубовыми дверями, расправила плечи и, постучав, вошла.



Данте склонил темноволосую голову и сосредоточился на телефоне. Он даже не взглянул на неё, пока она неловко топталась в дверях. Клео была так заворожена его видом, что чуть не выпрыгнула из собственного тела, когда он заговорил.



— Просто оставьте папку на моём столе, миссис Кларк, — раздражённо сказал он, не поднимая головы.



Ноги Клео словно примерзли к полу, она не могла сделать ни шагу.



Данте поднял голову и нахмурился. Увидев Клео, он нахмурился ещё сильнее. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Он так смотрел на неё, что Клео начала задаваться вопросом, не забыл ли он снова её имя, но после долгого мучительного молчания, он, наконец, произнес:



— Что вы здесь делаете, мисс Найт? Я занят.



— Я знаю, но мне нужно с вами поговорить.



— У меня нет времени на пустую болтовню, — пренебрежительно сказал он. — И честно говоря, мне всё равно. Если у вас есть какие-то претензии к Уитмену или вашей новой должности, обсудите их с отделом кадров. То, что у нас с вами что-то было, не даёт вам никаких привилегий.



— Мне не нужны никакие особые привилегии, — машинально сказала Клео, а потом заколебалась, потому что ей действительно нужны были особые привилегии. Это лёгкое колебание заставило защищаться, и она отчаянно боролась за возможность вернуть инициативу.



Клео подошла к столу и села в то же кресло, в которое опустилась тогда, после оргазма. Воспоминания о том дне заставили её покраснеть. И, судя по тому, как Данте расширил глаза и сжал челюсть, он догадался, почему она покраснела. Им потребовалось мгновение, чтобы погрузиться в те грязные воспоминания, но Данте быстро вернулся к реальности.



— Тебе нужно уйти.



— Не раньше, чем я скажу то, что должна, — упрямо сказала она.



— Я говорил тебе, что занят.



— Мне всё равно, — огрызнулась она, и тут же пожалела о своём тоне, когда Данте напрягся и гневно прищурился. — Слушай, прости за вторжение, но мне действительно нужно сказать тебе что-то очень важное.



— Не могу придумать ничего, что могло бы заинтересовать меня, — зарычал он и откинулся на спинку кресла. Он поставил локти на подлокотники и сложил ладони перед лицом. Это делало его похожим на киношного злодея, и, как Клео полагала, этого он и добивался. — Но если ты думаешь, что это важно, назначь встречу. Моё время дорого стоит, и в моём расписании для тебя сегодня нет места. Это всё. Хорошего дня.



Он развернулся и наклонился вперёд, чтобы схватить папку и телефон, которые Клео уронила на стол.



Она была так потрясена грубым отказом, что просто изумлённо таращилась, пока Данте вставал и обходил стол, явно намереваясь уйти.



Клео вскочила и встала у него на пути.



Он небрежно прошёл мимо, и она сделала единственное, что пришло в голову: подбежала к двери, прижалась к ней спиной и раскинула руки в сторону.



Данте остановился прямо перед ней, между ними осталось не больше фута.



— Найт, я сейчас вызову службу безопасности, — предупредил он. — Ты начинаешь действовать мне на нервы.



— Я беременна, — выпалила она, и выражение ужаса на его лицо было настолько комичным, то Клео бы рассмеялась, если бы не была обеспокоена его реакцией.



— Qué? — взорвался он. — Qué dijiste?



— Извини. Я не…



— Что ты сказала? — повторил он по-английски, ломающимся голосом.



— Ты слышал меня. — Клео дерзко вздёрнув подбородок. — Я беременна.



— Мне бы хотелось знать, что ты хочешь получить, сказав эту новость. Это какая-то шутка?



— Это не шутка. Я беременна.



— Очень хорошо. Давай поиграем. — Он пожал плечами. — Кто отец ребёнка, которого ты носишь?



— Ты.



— Sé que mientes! Te conozco muy bien (прим.: испан. - Я знаю, что ты лжешь! Я тебя очень хорошо знаю).



Холодные слова на испанском языке свидетельствовали о том, как сильно она его напугала и как он зол. Он отвернулся и зашагал к столу, пытаясь увеличить расстояние между ними.



— Ты врёшь мне, — проскрежетал он, как только между ними оказался весь кабинет и стол. — Мне не нравится, когда мне лгут, так же, как когда мной манипулируют.



— Я не лгу. — Она старалась говорить спокойно, но в глубине души всё было не так. Именно такой реакции она от него и ожидала. Она осторожно, на нетвёрдых ногах, вернулась к столу. Клео откинулась на спинку кресла, поскольку ноги её больше не держали.



— Это полная фигня. Я предлагаю тебе покинуть офис, прежде чем вызову охрану, и я хочу, чтобы ты через час покинула это здание. Ты уволена.



Колени у Клео тряслись так сильно, что практически ударялись друг о друга, и она задрожала от шока.



— Ты не можешь уволить меня, — прошептала она. — Это неэтично.



— Не так неэтично, как то, что пытаешься сделать ты прямо сейчас. Не утруждайся с оформлением уведомления. Мы заплатим тебе месячную зарплату вместо уведомления. Использовать таким образом нашу прошлую близость — это просто предательство. Я больше не доверяю тебе работать в этой компании, я больше не верю, что ты нравственный человек, и я не могу позволить, чтобы кто-то вроде тебя работал здесь.



— Я беременна твоим ребёнком, — непреклонно сказала Клео.



Данте выругался, взял телефон и набрал номер.



— Немедленно отправьте охрану в мой офис, — рявкнул он в трубку.



— Ты должен выслушать меня, Данте, — серьёзно сказала Клео.



Она не ожидала, что встреча пройдёт именно так. Она знала, что он расстроится, но эта реакция была чрезмерной даже для Данте.



— Для тебя я мистер Дамасо, — высокомерно произнёс он.



Клео фыркнула.



— Хорошо. Мистер Дамасо, один из ваших презервативов порвался, и один из ваших амбициозных сперматозоидов нашёл свою цель и обрюхатил меня. — Она говорила быстро, зная, что её время ограничено.



Данте отошёл от стола и отвернулся. Он глядел в окно, отказываясь воспринимать её слова.



Но все равно Клео продолжила:



— Я буду рожать. Я не хочу, чтобы вы были частью нашей жизни, и мне не нужно много денег.



Услышав это, Данте повернулся к ней с оскорбительно-скептическим выражением лица.



— Не много денег, но нужны, верно? — насмехался он.



— Ну, да. Конечно.



— Конечно. — В этом слове было столько сарказма.



— Не много, месячное содержание, которое пойдёт на здоровье и благополучие ребёнка. Я не просила об этом и не собиралась беременеть, но сейчас, когда ребёнок уже есть, я сохраню его и буду любить. Но я не могу заботиться о ребёнке без твоей поддержки.



— Если вы немедленно не покинете мой кабинет, то вам будет крайне неприятно, когда вас выведут отсюда, — холодно сказал он.



— Данте… мистер Дамасо, послушайте…



Он поднял ладонь, и она немедленно замолчала.



— Mierda! Хватит! Хватит уже, мисс Найт. Это была хорошая попытка обвести меня вокруг пальца, но совсем не оригинальная. Я предлагаю вам вернуться к настоящему отцу вашего ребёнка — возможно, к этому белокурому гиганту? — и вытащить из него немного денег. Или вы вдвоём придумали этот план?



«Он думает, что Кэл отец ребёнка?»



Клео бы рассмеялась, если бы ситуация не была бы так чертовски трагична. Вытащив конверт из сумки, она бросила его на стол.



— Когда будет время, пожалуйста, прочитайте этот документ. Я понимаю, что эта новость стала для вас полнейшим шоком, но после того, как вы успокоитесь, вы сможете взглянуть на ситуацию более рационально и спокойно.



— Я всегда рационален и спокоен, мисс Найт. Я вижу, что здесь происходит.



— Тем не менее, я оставлю это здесь.



Два здоровенных охранника в форме наконец вошли в его кабинет.



— Вы ужасно долго добирались сюда, — процедил Данте сквозь зубы. — Меня могли убить прямо тут, пока вы бездельничали, попивая кофе с пончиками.



Двое мужчин извинились, но он остановил их взмахом руки.



— Проведите мисс Найт к столу, подождите, пока она соберёт свои вещи, и выведите из здания. Я хочу, чтобы она ушла в течение часа.

— Да, сэр, — коротко ответил один из огромных парней, в то время как другой бросил на Клео сочувственный взгляд.



Они подошли к её креслу, встали рядом и один из них опустил руку ей на плечо.



— Не прикасайтесь к ней. — Данте удивил всех своим приказом.



— Извините, — неловко пробормотал охранник.



— Вы должны пройти с нами, мисс, — сказала другой охранник.



Клео кивнула, чувствуя совершенно разбитой и истощённой. Её рука бессознательно опустилась на живот.



Данте это увидел и еще больше разозлился.



Она устало поднялась, и слегка покачиваясь, ухватилась за мускулистую руку одного из охранников. Клео держалась за него, пока они выводили его из офиса. Уходя, она чувствовала, как взгляд Данте сверлит ей спину, но отказывалась оборачиваться. Если он этого хочет, пусть так и будет. Она найдёт способ заботиться о своём ребёнке и без его помощи.



«Будь ты проклят, Данте Дамасо».

Данте


Данте провёл рукой по волосам и глубоко вздохнул.



«Ну и нервы у неё. Чёрт бы её побрал! Кем она себя возомнила? За кого она меня принимает? За кого-то наивного дурака, который клюнет на такую дурацкую и очевидную уловку?!»



Данте был в ярости. Ему хотелось свернуть её двуличную шею своими собственными руками. Он уже вскочил со стула и зашагал к двери, но на полпути обернулся и схватил конверт, который Клео оставила на столе. Он даже не хотел смотреть на него, но ему нужно было показать его своему личному адвокату, Майку Грейсону.



Выйдя из кабинета, он смерил взглядом миссис Кларк.



— Позже мы с вами поговорим о том, какой сброд вы пропускаете в мой кабинет, миссис Кларк.



Секретарь побледнела, словно полотно, но удовлетворения это Данте не доставило — уж слишком он был взбешен.


_____________________



Прошло два часа, а Данте все никак не мог успокоиться. Он сидел напротив Майка Грейсона и не сводил с него взгляд.



Данте был самым крупным клиентом Майка и тот сильно удивился, когда вместо того, чтобы, как обычно, вызвать к себе, Данте сам явился в его офис, да еще и ранним утром. То, что он ворвался в его кабинет, вопреки своему обычному поведению, много говорил о нынешнем состоянии Данте. Он чувствовал себя полностью… растерянным. Он злился на себя за то, что не предвидел этого.



«Почему я не почувствовал в ней эту меркантильную жилку? Обычно я лучше разбираюсь в таких вещах».



Когда Клео без особого протеста подписала соглашение о неразглашении, он почувствовал себя в безопасности. Однако он недооценил, на что готовы пойти некоторые женщины ради его богатства.



— Должен сказать, это довольно справедливая сделка, — сказал адвокат.



Именно эти слова Данте и не хотел слышать.



— Она хочет получать ежемесячные выплаты с момента рождения ребёнка и до его совершеннолетия или до тех пор, пока не выйдет замуж – смотря, что из этого произойдёт раньше. Она просит позаботиться только о самом необходимом: еде, одежде, медицинских счетах — только для ребёнка, не для неё. Также она просит увеличить пособие для обучения ребёнка и на другие вещи, когда он станет взрослым. Разумеется, здесь указаны проценты, соразмерные с любыми изменениями в экономике. И она хочет это только после того, как тест на отцовство подтвердит, что ты отец.



У Данте отвисла челюсть.



«Зачем выставлять это условие, если Клео не абсолютно уверена, что я отец ребёнка? Она что-то сделала с его презервативами?»



Данте сразу же отмёл эту возможность. Он никогда не оставлял свои вещи без присмотра, и надевал презервативы только сам. Всегда. Он не мог допустить, чтобы ноготь случайно порвал латекс. Он на собственном опыте усвоил этот горький урок. Однажды он поймал одну из своих бывших любовниц, когда она пыталась порвать презерватив, якобы «возясь» с ним, пока пыталась его надеть. После этого Данте больше ни одной женщине не доверял презерватив.



Значит, если ребёнок его, то этот способ защиты не сработал. Он всегда знал, что презервативы не защищают на сто процентов, но считал, что риск незначителен. До этого момента.



Данте покачал головой, испытывая отвращение к себе, к Клео, ко всему миру.



— Я не хочу быть отцом, — прорычал он. — Есть ли способ заставить её…



Он не мог произнести этих слов. Он почувствовал себя гнидой.



— Ну, и в этом случае она прикрыла тебя, — сказал Майк, практически восхищаясь. — Всё, что тебе нужно сделать — согласится на условие, подписать документ, и она с радостью забудет, что ты присутствовал при зачатии. Все финансовые операции будут осуществляться через ваших адвокатов. Ребёнок будет записан на её имя, а в графе «отец» будет прочерк. И уже существующее соглашение о неразглашении гарантирует, что она никогда не расскажет о ваших отношениях в Токио.



— Это были не отношения.



— Очень хорошо, о вашей грязной интрижке.



— Осторожно, Майк, — предупредил Данте.



Пусть они знакомы много лет, пусть у них замечательные профессиональные и личные отношения, но настроение Данте было слишком нестабильным, чтобы справится с непочтительным чувством юмора Майка.



— Хм, — непроизвольно хмыкнул Майк. — Думаю, что всё довольно хорошо. Она не хочет от тебя ни цента, пока ты не убедишься, что это твой ребёнок, и даже тогда она ожидает, что оплаты начнутся только после рождения ребёнка.



Итак, Данте был готов признать, что Клео не была такой корыстной, как он сначала подумал, и он также готов признать свою вину, если окажется, что она беременна от него. Однако ей лучше отнестись к этому серьёзно и не ждать от него большего, потому что он, чёрт возьми, не хотел иметь ничего общего ни с ней, ни с ребёнком. Если он когда-нибудь решит завести детей, то их мать будет так же похожа на Клеопатру Найт, как день походит на ночь. Он выполнит свой долг и заплатит деньги, которые Клео понадобятся, чтобы вырастить ребёнка. И на этом всё. От него не требовалось никаких эмоциональных обязательств, и он был этим удовлетворён.



Клео


Клео сидела за кухонным столом, уставившись на мокрое пятно на стене за холодильником, а перед ней стояла забытая миска с тающим мороженым. Входная дверь распахнулась и вошёл Кэл, принеся с собой свежий запах ветра и дождя.



— Привет. — Он снял пальто и небрежно бросил на диван, затем схватил ложку с сушилки над раковиной, сел напротив и принялся есть её мягкое шоколадно-мятное мороженое. — Не знаю, как ты можешь это есть в середине зимы. Там холодно, а ты сидишь здесь и ешь мороженое.



Клео вяло пожала плечами, практически не слушая Кэла. Она походила на капризного ребенка, когда сидела, подперев щёку рукой, одну ногу она подвернула под попу, а другая раскачивалась над полом.



— Как всё прошло? — тихо спросил Кэл, проявляя больше чуткости, чем она могла себе представить.



— Меня уволили.



— Что?



— Ты слышал. — Она снова пожала плечами.



— Да ладно! Дорогая, мне очень жаль это слышать. Что за мудак этот парень! Как он мог уволить тебя?



— Он думает, что я… — В ее голосе слышались слезы. — Я не знаю. Какая-то беспринципная, меркантильная, жадная до денег стерва!



Клео отодвинула мороженое в сторону, сложила руки на столе, уткнулась в них лицом и дала волю слезам, которые угрожали пролиться весь день.



Кэл гладил её по спине, пока она тихо рыдала.



— Я не знаю, что делать, — призналась она, вволю наплакавшись. — Я не знаю, что делать.



— Мы разберёмся с этим, Клео.



— У меня нет работы, нет сбережений. Как я буду заботиться о ребёнке? Я не могу переехать к Люку и Блу. Это было бы несправедливо. Как раз тогда, когда они начали разбираться со своей жизнью, они получат ещё одну семейную проблему.



— Не думай так, — сказал Кэл. — Думай о решении. А не о проблемах.



— Что, чёрт возьми, это значит? — спросила она дрожащим от разочарования голосом. — Как я должна «думать о решении»? Что за решение? Сейчас нет никаких решений, Кэл. У меня паршивый момент в жизни. Так дай мне просто пожалеть себя!



— Ничего себе. — Он сел и взял ещё одну ложку мороженого. — Полагаю, в тебе говорит беременность.



Глаза снова защипало от слез.



«Откуда они берутся? Я должна бы уже иссохнуть от потери жидкости».



— Это не беременность. Это всё вместе. Ты никогда не повзрослеешь, Кэл. Ты даже не знаешь, как вести себя по-взрослому. Так что всё, что у тебя есть, это подростковые советы, которые не имеют ничего общего с реальным миром.



— А это зрелое поведение? — выстрелил он в ответ, размахивая ложкой в её сторону. — Этот марафон плача, потом ты набрасываешься на кого-то, кто заботится о тебе, а не на того, кто реальный объект твоего разочарования.



— И как мне наброситься на него? Он выгнал меня из офиса до того, как у меня появилась возможность поговорить с ним.



— Что, буквально выгнал? — Его глаза расширились.



— Позвал охрану, и они вывели меня из здания, — подтвердила она.



У Кэла отвисла челюсть.



— Серьёзно?



— Да. Я чувствовала себя такой… — Слёзы снова хлынули из глаз, когда она вспомнила этот ужасный момент, как охранники вывели ее из кабинета Данте и проводили к её столу. — Униженной.



— Этому парню нужно надрать зад! Расскажи своему брату об этом.



— Нет. — В её голосе слышалась паника. — Нет, Кэл. Люк не должен услышать об этом. Он не должен узнать, кто отец этого ребёнка!



Клео была слишком смущена, чтобы позволить Люку узнать, какую колоссальную ошибку она совершила с Данте, и она не могла разрушить дружбу, которой брат так дорожил.



— Что ты скажешь ему по поводу работы?



— Скажу, что ушла или что-нибудь в этом духе. Ему будет достаточно легко поверить, что его сестра неудачница.



— Ну же, дорогая, — сказал Кэл. — Это несправедливо. Это не твоя вина.



— Пожалуйста, просто оставь это.



Кэл неохотно кивнул.



Клео протянула руку и нежно сжала его плечо.



— Мне жаль, что я набросилась на тебя, ладно?



— Да. — Он пожал плечами. — Мне жаль, что я недостаточно мрачен, чтобы соответствовать ситуации.



Они шмыгнула носом и хихикнула, услышав эту дурацкую шутку.



Кэл поморщился, сунул руку в карман и вытащил платок.



— Высморкайся. Посмотри на себя. Ты такая ужасная плакса, Клео.



— Заткнись! — Она улыбнулась и показательно высморкалась.



В этот момент она так ценила присутствие Кэла, что не смогла удержаться и обняла его.



— Спасибо. Иногда я не знаю, что бы делала без тебя.


________________________________



В десять утра следующего дня Клео всё ещё валялась в халате и пижаме. У неё не было желания что-то делать. Она чувствовала себя плохо. Большую часть утра она провела в обнимку с унитазом, её рвало, и сейчас она чувствовала себя полностью выжатой.



Клео всё ещё немного мутило, поэтому она осторожно подошла к дивану, который Кэл в кои-то веки убрал, прежде чем ушёл в неизвестном направлении. Он всегда пропадал часами напролёт, делая Бог знает что Бог знает где. Клео испытала облегчение, когда он ушёл, потому что из-за его хорошего настроения ей хотелось лезть на стену.



Она думала, что нужно попытаться что-то съесть, когда в дверь квартиры постучали. Клео нахмурилась, она редко бывала дома днём, к тому же, у них был установлен домофон, поэтому в дверь стучали крайне редко.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги