Безграничное удовольствие

Глава 7

Призрак никак не мог отделаться от ощущения, что Тэй слишком легко согласилась, когда он предложил проводить ее до дома. От нее не пахло ложью, но это ничего не значило, ведь его обоняние больше подходило для распознавания ароматов возбуждения.

А возбуждение исходило от Тэй еле уловимыми волнами, особенно когда она распалялась от ненависти к Ризу. Или была под ним.

«Добро пожаловать в мой мир, истребительница».

Желание переполняло Призрака каждый раз, когда он бросал взгляд на девушку, сидящую на пассажирском сидении БМВ. Она притягивала бы его в любом случае, но перерождение добавляло остроты ощущений, из-за него пульсировала правая сторона лица Риза, прямо под кожей, там, где появится новый узор, когда Изменение завершится. Знак, говорящий демоническому миру, что он стал ходячей опасностью для каждой самки и угрозой для каждого самца.

Изменение приближалось слишком быстро. Призрак надеялся, что экспериментальное лечение, придуманное им, сдержит худшие проявления этого процесса или хотя бы сделает трансформацию менее опасной и болезненной. Если повезет, Риз найдет суженую и вообще выбросит из головы эти переживания. Но опять же шансов встретить пару у него было очень мало, потому что все свое время Призрак проводил в больнице, вместо того, чтобы клеить самок.

Не то чтобы он не пытался. Но мало кто хотел провести жизнь с Семинусом, зная, что только смерть является пропуском на выход из такого союза. А женщины, желавшие обручиться с Призраком, были такими, что Риз считал все последствия перерождения детскими шалостями по сравнению с вечностью в их объятиях. Но у него не было особого выбора.

Время поджимало, и Призрак не знал, позволит ли его лечение отложить трансформацию на время, достаточное для поисков достойной подруги. Действовать надо безотлагательно. Желательно сразу, как только он высадит Тэйлу.

— Интересно, — произнесла девушка, отводя взгляд от едущей перед ними патрульной машины. — Почему ты убил вампиршу, а не отвез ее в больницу?

В нем снова вспыхнула ярость, и пришлось сделать три глубоких вздоха, чтобы не сорваться на Тэйле.

— Практически всю ее кровеносную систему вырезали. Я бы не смог помочь Нэнси. — Призрак потер грудь, будто это могло унять боль, которая становилась сильнее с каждой новой потерей.

Тэй прикусила губу, отчего искры гнева, тлеющие в Ризе, сменились пламенем другого сорта.

— Не понимаю. Вампы и так уже мертвые. Немертвые. Ну, или как там их называют. Зачем им нужна кровеносная система?

Призрак совсем не хотел говорить о Нэнси, но беседа отвлекала его от невеселых размышлений. И от переживаний.

— Трансформация из человека в вампира меняет внутренние механизмы организма. Когда сердце перестает биться, его функции берет на себя желудок. Новые артерии и вены распределяют кровь жертв по телу вампира. Без этих вен он умрет. Правда этот процесс будет намного медленней, чем если бы грудь бедняги просто проткнули колом.

— Зачем кому-то делать это? — поинтересовалась девушка, Призраку казалось, что ее любопытство было искренним, и — проклятье! — он начинал верить, что Тэй ничего не знала об этих преступлениях.

— Кровеносная система вампиров неплохо ценится на черном рынке, ее используют для каких-то заклятий, ритуалов и подобной хрени.

Кроме того, убийца наслаждался страданиями Нэнси, потому что, вырезав нужные органы, он — или она — мог просто убить Нэнси, а не оставлять ее подыхать в мучениях.

— Значит, она обвинила в случившемся «Эгиду»? Именно это Нэнси прошептала тебе перед…

— Да.

Тэйла покачала головой.

— Это не мы. Не «Эгида». Мы защищаем людей от зла, а не даем ему в руки новое оружие, приторговывая органами.

Когда Риз ничего не ответил, девушка посмотрела на него так пристально, что он был чертовски близок к тому, чтобы почувствовать себя неловко. А такого никогда не случалось раньше.

— Что? — резко спросил он.

— Как ты назвал ее? Ну, знаешь, перед тем, как ты…

— Лирша. — Риз сильнее вцепился в руль. — Можно перевести, как «любимая», но это не совсем точно.

После некоторой паузы Тэй спросила:

— Она была твоей любовницей?

— Нет, не моей. Тени.

Но Нэнси работала в ЦБП практически с самого открытия, и Ризу всегда нравилась эта расторопная медсестра. Сестра Тени, Скалк, как-то сказала, что аура Нэнси очень яркая и более цветистая, чем у большинства вампиров, что никого не удивило — Призрак никогда не видел медсестру в плохом настроении.

Тэй обхватила себя руками, словно ей внезапно стало очень холодно, и прислонилась плечом к окну.

— Сверни здесь и можешь припарковаться на любом свободном месте.

Риз с отвращением оглядел окрестности. Он не особо представлял, чего ожидать от места проживания истребительницы, но точно не ожидал, что попадет в гетто. Даже апрельское солнце не могло наполнить светом эти покрытые граффити полуразвалившиеся трущобы.

— Не стоит оставлять свою машину без присмотра дольше, чем на полминуты. А то вернешься, и ее уже обчистят и разберут.

— Все будет в порядке. — Он припарковался между мебельным фургоном и покореженным пикапом, в котором зияли дырки от пуль.

Выйдя из машины, Тэйла смерила взглядом БМВ, потом Риза. Хеллбой покачал головой:

— Поверь. Люди будут проходить мимо и даже не заметят автомобиль, будто его здесь нет. — Нет, машина не станет невидимой в прямом смысле этого слова, но заклятие Искажения, входящее в стандартную комплектацию автомобилей для демонов, сделает так, что люди не будут обращать внимание на БМВ. Увидят, но не придадут значения этому факту.

— Как знаешь. Твои проблемы. Я оставила ключи в штаб-квартире, будем надеяться, что комендант на месте.

Она повела его к зданию, которое даже тараканы постеснялись бы назвать своим домом. Взяв ключи, она поднялись на второй этаж по рахитичной лестнице. Тэй открыла дверь и крепко выругалась.

— Микки!

Призрак вошел в квартиру и даже не потрудился скрыть шок. Это была натуральная помойка. Не грязная — Тэй явно периодически убиралась, — но убогая. Потолок, испещренный плесенью и подтеками от многочисленных протечек воды, был такой странной конфигурации, что, казалось, вот-вот обрушится. Серая краска кусками отваливалась от стен и была похожа на отмершую кожу, в линолеуме зияли дыры размером с мужскую ногу.

Кругом валялись клочки поролона из разодранной диванной подушки, одной из нескольких, разбросанных на оранжевом диване в стиле семидесятых.

— Что тут произошло?

— Микки. Мой хорек.

— У тебя есть ручная ласка? — Упомянутый любимец высунулся из дыры в подушке.

— Это хорек. — Тэй прошла на кухню, хоть это помещение можно было так назвать с сильной натяжкой. Холодильник, сделанный скорее из ржавчины, чем из металла, явно дышащий на ладан, и плита. Призрак решил, что продаст одного из своих братьев в рабство к Нитулам, если она все еще находится в рабочем состоянии. Хотя Фантома надо продать в любом случае.

Что ж, может «Эгида» и не связана с торговлей демоническими органами. Иначе б ее бойцам платили больше.

— Наверное, он проголодался, — задумчиво произнесла Тэй, наполняя едой для ласки — Призраку казалось, что это все-таки ласка — пластиковую коробку из-под маргарина. — Сколько времени я провела в больнице?

— Три дня.

— Мой бедненький, — запричитала девушка успокаивающим голосом, но на Риза это произвело обратное впечатление. Когда Тэй склонилась, чтобы поставить коробку на пол, он не смог отвести взгляд от ее задницы, плотно обтянутой больничной одеждой. Забывшись, Призрак сделал к девушке три шага. То, как Тэйла гладила ласку — о, да! — вот бы она так же касалась его…

Дерьмо. Риз резко остановился, почувствовав, что слишком возбужден и находиться в таком состоянии рядом с женщиной не лучшая мысль. Особенно рядом с такой, как Тэйла.

Ласка с жадностью накинулась на еду, брызгая ею в разные стороны. Тэй выпрямилась и с улыбкой повернулась к Ризу, который тут же представил, каковы ее губы на вкус.

Пора делать ноги.

Девушка достала апельсин из пакета, лежащего на плите, которая явно выполняла функции стола в этой квартире. Потом извлекла из шкафа упаковку зефира.

— Три дня, а такое впечатление, что три года. — Тэй начала есть свою нехитрую закуску, уставившись на Риза. Ее взгляд ничего не выражал, и Призраку стало очень интересно, что за мысли бродят в ее симпатичной головке.

Что происходит в его собственной он знал точно и понимал, что Тэй его за это убила бы.

— Слушай, мне пора. Если что-нибудь понадобится…

— Например?

«Например, если тебе понадобится помощь, когда демоническая ДНК возьмет верх и у тебя начнут расти рога или появится чешуя».

— Ну, с твоей раной. Надо еще швы снять.

— Я сама с этим справлюсь.

— Мне хотелось бы наблюдать за ходом выздоровления. — Он достал из кармана визитку и положил ее на подставку для телевизора, используемую вместо кухонного стола. — Тут телефон больницы. Прежде чем набрать номер, произнеси слова, написанные на обороте.

— Коммуникационная система преисподней?

— Что-то в этом роде.

— Ты так заботишься обо всех пациентах, или это я такая особенная?

— И то, и другое.

В иных обстоятельствах, Ризу было бы плевать, выживет человек или нет. Но его завораживала демоническая трансформация в ее теле, а то, что девушка одна из Хранителей «Эгиды» вообще делало невозможным отпустить ее вот так просто.

И нельзя забывать о том, что его кровь закипала при одном взгляде на Тэй.

Боги, она была такой хрупкой, но при этом жесткой и изворотливой, как Трилла-демон. Хотя Риз знал на собственном опыте, какой мягкой и гибкой Тэйла становилась в его руках. Знал, как она двигалась бедрами ему навстречу. Как ее длинные ноги обхватывали его, чтобы прижать еще крепче.

А ее запах… проклятье. От ее обманчиво притягательного аромата — так цианид пахнет миндалем — Риз просто сходил с ума.

Он пылал. Желал ее до боли. Надо было срочно брать себя в руки. Нужно найти суженую, пока не стало слишком поздно, а каждая секунда, проведенная с Тэй, была пустой тратой времени.

— Мне надо идти, — повторил Риз, но не двинулся с места, увидев, что девушка направилась к нему.

Он не спускал с нее глаз, рассматривая кровавые разводы, все еще не стертые со щек, ее нежную кожу. Его собственная натянулась так, словно стала на размер меньше.

— Спасибо, что спас мне жизнь. — Она остановилась в полушаге от него, достаточно близко, чтобы Риз уловил в ее дыхании запах зефира. — Но это ничего не меняет.

— Это меняет все, Тэйла, — тихо ответил Призрак и потянулся к девушке. Он приложил на ее горло два пальца, убеждая самого себя, что делает это исключительно в медицинских целях: посмотреть, нет ли признаков прогрессирующего недомогания, жара или проявлений мутации ДНК. Риз был согласен на любую ложь, лишь бы не признаться, что делает это, потому что получает невероятное удовольствие от контакта.

— Ненавижу, когда ты меня лапаешь, — прошептала Тэй, но то, как неистово под его пальцами билась жилка, выдавало ее с головой.

Он сделал глубокий вдох, чтобы почувствовать ее запах, словно самец адской гончей, выслеживающий сучку во время течки. Провел большим пальцем по ключице. Хрупкая. Тонкая. Риз мог сломать эту косточку легким движением руки.

Или провести языком по гладкой коже. То, как сильно он хотел Тэй, граничило с безумием. Его тело приятно напрягалось при мысли о чем-то настолько запретном и опасном, как связь с убийцей из «Эгиды». Желание было практически неуправляемым, и перед внутренним взором Риза мелькали картины того, как он берет ее снова и снова.

Прижав к стене… в душе… связанную и беспомощную, распластанную, будто она жертва на алтаре…

Призрак впился взглядом в ее глаза. Температура его тела резко подскочила, от мыслей перед глазами появилась кровавая пелена, и наконец он начал действовать на голом инстинкте.

Риз облизнулся. Тэй поняла, что он собирается сделать, и от удивления открыла рот, чем Призрак и воспользовался, накрыв его губами. На мгновение девушка замерла, но потом… да-а-а-а… обняла его талию одной рукой и растворилась в поцелуе.

Начав страстно изучать ее рот языком, Риз почувствовал липкую сладость зефира. Его манили эти темные глубины, он хотел наслаждаться поцелуем день напролет. Но тело требовало большего, и Призрак знал, что его языку можно найти лучшее применение.

Он зарылся одной рукой в ее густые волосы, не давая вырваться, а другой — обхватил за попу и прижал девушку к своему возбужденному члену.

Тело Тэй чуть заметно напряглось, и это послужило единственным предупреждением о надвигающейся опасности.

Краем глаза Риз заметил блеск серебра, и тут же к его горлу прижалось что-то острое. Зашипев, он вывернул запястье Тэй и вырвал нож.

— Сукин… — Не закончив предложение, девушка вывернулась из его объятий.

Ее рефлексы были в полном порядке, да и быстрота реакции не подкачала, что Тэй и доказала, кинувшись к двери. Риз в прыжке оттолкнул ее, когда девушка уже схватилась за ручку, и они оба ввалились в спальню. Тэйле с приземлением не очень повезло: половина ее тела оказалась на кровати, Призрак придавил сверху.

— Напомни мне в следующий раз, чтобы я не спасал тебя. Мне не нравится, как ты платишь за оказанные услуги, — прорычал он.

— Я в спасении не нуждаюсь. — Тэй двинула Ризу по челюсти так сильно, что у него щелкнули зубы. — И чтоб ты знал, я не собиралась тебя убивать.

Отточенным движением Призрак схватил запястья девушки одной рукой и прижал их над ее головой, заставляя выгнуться навстречу его телу. Понятное дело, член тут же налился кровью. Можно было свалить все на перерождение или на природу инкуба. Да на что угодно, потому что сама мысль, что именно Тэй действовала на его репродуктивную систему, как дефибриллятор, была неприемлема.

— Нет? Просто ты любишь именно такие предварительные ласки? — Риз держал нож перед лицом девушки, и хотя ее глаза стали огромными, она выглядела скорее заинтересованной, чем испуганной, когда Призрак опустил его к вороту больничной рубахи. — Потому что я не против, это в моей демонической природе.

— Я знаю, что ты демон, — прорычала в ответ Тэй, и Риз поверил бы, что она действительно так зла, как хотела показать, если бы она не изгибалась под ним, пытаясь почувствовать его набухшую плоть.

— Для чего тебе был нужен нож, маленькая убийца? — Он провел тупой стороной по коже под воротником рубахи, оставляя белый след. Тэй все еще не выглядела испуганной, от нее не пахло страхом. Это завело его почти так же сильно, как и то, что, если она хотела бы убить его — действительно хотела бы — у нее получилось бы. Все его сомнения на этот счет улетучились во время стычки с Найтлишами.

— Собиралась разрезать твою одежду.

— Ты никудышная лгунья, — он завел лезвие ножа под ткань.

Чуть заметным движением Риз разрезал рубаху девушки до груди, Тэй задержала дыхание, но не стала протестовать. У него не было дара Тени, поэтому он не мог почувствовать, как именно ее организм отреагировал на это. Но Риз увидел, как участилось ее дыхание, расширились зрачки и порозовела кожа. Ощутил, как отчаянно забился пульс на запястьях девушки под его рукой, услышал громкий стук ее сердца. Тэйла могла сколько угодно отрицать, что ее это возбуждает, но тело девушки не могло скрыть правду.

Зажав рукоятку ножа зубами, Риз втащил Тэйлу на кровать, которая была обыкновенным двуспальным матрасом на металлической раме. Призрак придавил Тэй собственным телом, поймав ее ноги в ловушку между своих бедер.

— Ублюдок.

Дернувшись, она вырвала руки из захвата и залепила Ризу пощечину, но в ударе не было той силы, на которую — он знал — девушка была способна, поэтому жест выглядел неубедительно. Адреналин забурлил в крови Призрака, тонкая грань между жаждой драки и жаждой секса размылась. Тэй вскрикнула, когда Риз перевернул ее на живот и уселся на бедра девушки. Одну руку он положил между ее лопаток и придавил, другой — взял изо рта нож.

— Что такое, Тэйла? — Он рассек больничную рубашку на спине. — Хочешь сказать, что не жаждешь этого?

— Ненавижу тебя, — прорычала она в подушку.

Риз потерся круговыми движениями бедер о ягодицы Тэй:

— Это мы уже выяснили.

Она дернулась, и Призрак сильнее прижал ее к матрасу:

— Успокойся, истребительница, а то напорешься почками на нож. — Конечно, он смог бы ее залатать, но это полностью убьет сексуальный настрой.

— Трахать я тебя хотела.

— Ага, этим я и собираюсь заняться.

Он немного переместился и завел нож под пояс больничных штанов. Прохладный металл скользнул по горячей коже, и Тэй со стоном выгнулась. Звук отдался прямо в возбужденном члене Риза. Призрак жадно набросился на брюки, и на этот раз Тэй ни разу не дернулась. Наконец, она оказалась под ним во всей своей восхитительной наготе.

Уронив нож, Риз раздвинул ее ноги, сел между ними на колени и начал гладить ноги Тэй от колен до самых ягодиц.

— Я не могу заниматься сексом с тобой, — прошептала девушка.

— Мы уже это делали.

— Но я не могу…

— Я сделаю так, что сможешь. — Он склонился над ней и поцеловал в шею. — Ты кончишь, Тэйла. Я умираю, так хочу услышать, как ты кричишь от страсти.

Ответ заглушила подушка, Тэй начала извиваться, но Риз положил руку на ее нежную плоть, и девушка притихла.

— Ты мокрая. Боги, какая же ты мокрая. — Его палец скользнул во влажную глубину и принялся двигаться в расслабленном ритме.

Но в том, как он заставлял свои легкие сжиматься и разжиматься, чтобы продолжать дышать, не было ничего расслабленного. И это только из-за того, что двигался в ней. Двумя пальцами он захватил ее клитор и принялся ласкать, чередуя нежные поглаживания и крепкие сжатия. От движений его большого пальца по чувствительной коже Тэй выгибалась и прижималась к Призраку, а когда тот ввел его в ее плоть, продолжая ласкать клитор, она закричала.

— Не получится, — прохныкала Тэйла, но, не в силах остановиться, продолжила двигать бедрами ему навстречу.

Риза накрыла волна страсти и желания обладать девушкой, он задрожал и, проведя зубами по позвоночнику Тэй, прошептал:

— Но ведь это так приятно, верно?

— Да, — она так сильно сжала подушку, что у нее побелели костяшки пальцев. — О, да…

— Я чувствую запах твоего желания.

Ее аромат сводил с ума, и внезапно Призраку стало необходимо почувствовать ее на вкус, вобрать полностью. Его тело требовало разрядки, болело от желания обладать женщиной, которую он должен был бы ненавидеть, но вместо этого сгорал от страсти.

Не в состоянии ждать еще хоть секунду, Риз перевернул Тэй на спину. В глубине ее глаз мелькнуло удивление, и на мгновение ему показалось, что она будет сопротивляться. Призрак склонился и поцеловал грудь девушки. Задрожав, Тэй сжала кулаки, но, когда он захватил губами сосок, с тихим стоном расслабилась.

Риз ласкал ее груди, сжав их, чтобы уделить внимание обеим, вылизывал, сосал, пока Тэй не выгнулась и не запустила руки в его волосы.

Именно этого ему не хватало в больнице, когда он торопился взять ее как можно скорее. Медленно нарастающего напряжения. Накатывающей жаркой волны. Приятного вкуса ее кожи с оттенком цитрусов, который он чувствовал, проводя языком от груди до живота девушки.

Риз обвел языком пупок Тэй и почувствовал, как ее скользкие, влажные мышцы сжались под его ладонью. Пальцы Тэйлы ласкали голову Призрака, посылая волны дрожи по его позвоночнику и спазмы удовольствия в его мошонку.

Он сдвинулся еще ниже. Нежные завитки волос пощекотали его щеку, и Риз раздвинул ноги девушки еще шире, чтобы она полностью открылась перед ним. Он чуть отодвинулся, наслаждаясь представшим перед ним видом: ее набухшая плоть жаждала его и только его.

— Это… Я не… — Тэй встретилась с ним взглядом, и у Риза перехватило дыхание от смеси страха и желания, светящихся в зеленых глубинах. — Я…

— Шшш… Успокойся, истребительница. — Одним долгим медленным движением он провел языком между ее складочками. На вкус Тэй была сладкой и солоноватой. Медовой и пряной. Как запретный плод.

Ее хриплый стон подстегнул желание Риза. Он стал целовать ее крепче, втягивая в рот клитор и лаская его кончиком языка. Бедра Тэй взметнулись вверх, и она зашептала что-то неразборчивое, когда Призрак вошел в нее языком.

— Это неправильно, — выдохнула Тэйла, прижалась к его губам и запустила ногти в кожу головы, удерживая Риза там, где он сам был готов провести вечность. Но жар страсти под его кожей обернулся инферно, и Призрак испугался, что сгорит дотла, если не погрузится в ее горячие глубины прямо сейчас.

— Пожалуйста…

«Пожалуйста, сделай так, чтоб я кончила».

Она не произнесла этого вслух, но Риз догадался, о чем его просят. И хотя Призраку очень хотелось, чтобы Тэйла кончила ему прямо в рот, он отодвинулся и рванул с себя рубашку, отрывая пуговицы. От нетерпения он не стал снимать брюки, а просто расстегнул молнию и вошел в Тэй резким движением.

Она прильнула к нему, обняла ногами за талию и стала направлять его с такой силой и страстью, что Риз даже удивился от неожиданности. Он занимался сексом со многими женщинами, были и такие, которые трахались, словно это контактный вид спорта, но Тэйла… она потрясла его до глубины души. Тэй двигалась так, будто хотела доказать что-то… Внезапно она перекатилась и оказалась сверху, сжав Риза бедрами железной хваткой.

Тэй чувствовала, что сердце бьется у нее в районе горла в том же ритме, что и сжимающие член Риза мышцы влагалища. Призрак готов был пролиться в нее в любую секунду, он так сильно двигал бедрами, что колени девушки отрывались от матраса. Опустив руку, Риз развел нежные складки и начал ласкать ее клитор большим пальцем.

— Кончай, — выдохнул он, его голос был жестким, словно девушка должна была подчиниться этой команде.

— Я хочу, Боже, хочу… — Тэй стала двигаться быстрее, скользя вверх и вниз по его члену с такой силой, что хлюпающие звуки почти заглушали сбивающий с толку тонкий голосок в голове Риза, требующий, чтобы тот нашел применение ножу.

Порезал себя.

Пролил несколько капель крови, такой необходимой для закрепления связи между ними. Если бы она была его…

Ради всего нечестивого, о чем он думает? Черт, это перерождение должно передаваться с инструкцией по применению и предупреждением о возможных опасностях.

— Не могу… — Отчаянный крик Тэй вернул его из ада на землю. По ее щеке текла слеза. И — твою мать! — он не мог этого выносить. Тэйлу трясло от необходимости разрядки, она так сжала губы, что они побледнели.

— Пожалуйста.

Схватив ее бедра обеими руками, Риз удержал Тэй на месте.

— Коснись себя. Доведи сама себя до оргазма.

Она опустила руку и откинула голову, начав гладить клитор. Груди Тэйлы — потяжелевшие и раскрасневшиеся от возбуждения, блестящие, будто их покрыли маслом — дергались в такт ее движениям. От вида того, как Тэй скачет на нем и ласкает себя, он чуть не потерял контроль, ему пришлось прикусить губу до крови, чтобы не кончить.

— Не получится. Не получится! — она отчаянно замотала головой и волосы спутанной вуалью упали на ее лицо. — Проклятье!

Тэй была загадкой. Прекрасной, необузданной загадкой. Жесткой и опасной, но одновременно и очень уязвимой там, где он этого меньше всего ожидал и не мог понять.

— Я заставлю тебя, — поклялся Риз, выйдя их нее так быстро, что девушка даже не успела удивиться. Обхватив член рукой, он принялся гладить себя резкими движениями, представляя, что это Тэй сжимает его своей ладонью. Семинусы не могли получить оргазм от мастурбации, разрядку они находили только будучи в теле женщины, но он мог приблизить этот миг, чтобы Тэй довершила начатое. Ее влага идеально смазала его член, и за полдюжины фрикций Риз достиг тонкой грани между адом и раем.

— Раздвинь свои складки одной рукой, — выдохнул он, — а другой коснись меня.

Тэй повиновалась. В тот миг, когда ее пальцы сомкнулись вокруг члена, Риза накрыл оргазм. Его ноги дрожали, когда он, раскачиваясь, пустил струю горячего семени на ее живот, подрагивающую плоть, набухший и пульсирующий клитор.

— О! — с губ Тэй срывались тихие всхлипы, она откинула голову и задвигала бедрами ему навстречу.

Черт побери, она была великолепна. Ее волосы рассыпались по подушке огненным каскадом, кожа покрылась капельками пота, мышцы подрагивали. Риз пытался удержаться на расстоянии, его дыхание все еще не вернулось в норму, он с восхищением наблюдал, как Тэй двигается к оргазму. Теперь ей не надо было помогать себе руками. Его семя само по себе было сильнейшим стимулятором.

— Вот так, — прошептал Риз. — Отдайся удовольствию.

Она подняла на него глаза, словно вспомнив о его присутствии. И вдруг тихо всхлипнула, ее взгляд стал безумным, и воздух прорезал отчаянный крик. Стены дома явно были тонкими, потому что кто-то из соседей заколотил по батарее, выкрикивая свое мнение о сексуальных пристрастиях Тэйлы. Ризу очень захотелось оказаться радом с этим придурком и вырвать ему глотку.

Еще один спазм скрутил тело девушки. Что за черт? Ни одна женщина не могла противостоять этому афродизиаку… если только Тэй не была к нему иммунна из-за наследственности по линии отца. Хотя о вероятности такого Риз никогда не слышал.

Что-то не так. Что-то совсем не так.

Никогда в жизни Тэйле не было так плохо. Она извивалась, сжимала бедра. Ее тело было бомбой, готовой взорваться в любую секунду, но огонь никак не мог дойти до основания фитиля. Будто ее вылизывали, высасывали, ласкали, доводя до грани оргазма и оставляя в таком состоянии до тех пор, пока наслаждение не превратилось в пытку.

— Пожалуйста, останови это!

Она корчилась на кровати, унижаясь до мольбы, пока не почувствовала прохладную влажную ткань между бедер. Это Призрак стирал свое семя.

— Прости, Тэйла… Боги, мне так жаль. — Он сидел на коленях рядом с ней, его нежная забота была самым интимным из всего, что ей когда-либо доводилось испытывать. — Не понимаю, — пробормотал Риз, — такого не должно было случиться.

«Ничего этого вообще не должно было произойти», — хотела сказать Тэйла, но у нее не было сил.

Когда возбуждение сошло на нет, она осталась лежать, дрожащая, не в силах даже двинуться. Ее пульсирующая плоть была чувствительной до боли и разгоряченной, но хотя бы схлынула волна страсти.

Ни разу еще Тэйла не была так близка к оргазму. Что бы там Хеллбой ни сотворил с ней, выйдя из нее и забрызгав…

О, Боже.

— Ты. — Она так резко села на кровати, что почувствовала легкое головокружение. — Семинус… ты же инкуб, верно?

Риз крепче сжал челюсти, по его глазам невозможно было догадаться, о чем он думает.

— Да. Редкий вид.

Это объясняло ее необычную тягу к нему. Инкубы были беспринципными созданиями, использующими секс для своих целей. Одни забирали всю жизненную энергию жертв, другие крали души, третьи размножались…

Желудок девушки скрутило.

— Что ты со мной сделал? Ты питался моей силой? Клянусь, если я от тебя забеременела…

— Не волнуйся. Пока перерождение не завершится, я бесплоден. После него я буду представлять угрозу только для других демонов.

— Для других Семинусов?

— Не существует самок Семинусов, — пояснил Риз, запустив ненужной уже тряпкой в корзину у кровати.

Тэй подумала, что надо бы не забыть ее выкинуть. А то и сжечь.

— Наша цель — оплодотворить самок других видов. Наши отпрыски всегда мужского пола и только чистокровные Семинусы, хотя кровь матерей накладывает отпечаток на их индивидуальность.

Тэй прикрылась простыней, потому что начала чувствовать себя под его пристальным взглядом каким-то научным феноменом. Кроме того, ее знобило.

— Например?

Риз пожал плечами:

— Тень может раствориться во мраке. Фантом двигается с невероятной скоростью, и ему для выживания нужна кровь. Я страдаю от обостренного чувства справедливости, которым не могут похвастаться мои братья.

— Почему не осеменять людей? — Тэй не могла поверить, что она вот так запросто задает эти вопросы, словно они сидят в баре за кружкой пива и пакетиком орешков. С другой стороны, чем больше она узнает, тем лучше сможет с ним бороться.

— От таких связей рождаются кембионы. Бесплодные полукровки. Нам нужны другие демоны, чтобы наш род не вымер.

— А эти другие демоны… они как, не против помогать вам в этом?

Матрас прогнулся под весом Риза, когда тот лег рядом с Тэйлой. Неуместно близко, словно они любовники. Настоящие любовники, а не самая неудачная за всю историю пара партнеров по перепиху. Волк и заяц. Хищник и добыча.

Она вздрогнула, поняв, что опасно недооценила Призрака. Он тоже был хищником.

— Еще как против. Поэтому, когда заканчивается перерождение, у нас появляется способность оборачиваться в самца любого вида.

— Значит, вы паразиты, обманом завлекающие женщин в постель?

— По существу, верно. Женщины не имеют ни малейшего представления, кто их трахает.

— А что происходит, когда Семинус-младший появляется на свет, и все видят, что детка совсем не похож на мамочку? — Эти вопросы не имели ничего общего с работой, Тэй задавала их из чистого любопытства. Она нашла забавным тот факт, что демоны дурят не только людей, но и других демонов.

— В основном, отпрысков Семинусов бросают, забивают или съедают в течение первых часов жизни. — Тэйла могла поклясться, что на его лице промелькнула печаль, но это выражение полностью исчезло, когда он добавил. — До совершеннолетия доживает всего десять процентов.

Тэй вздрогнула.

— Жесть. Именно поэтому у тебя погибло столько братьев?

— В основном.

— А что случилось с тем, который пережил перерождение?

— У него не было шанса умереть от естественных причин, например, от рук разгневанных мужей соблазненных самок. Роуга убили Хранители «Эгиды».

Дерьмово. Она должна была догадаться.

— Я… хм…

— Не надо, — тихо перебил Риз. — Не говори, что тебе жаль, это было бы неправдой.

Тэй не была уверена, что собиралась предложить сочувствие, но обрадовалась, что он ее прервал. Если бы Риз сказал что-нибудь утешительное, когда Тэйла рассказывала про свою мать, то она точно бы взорвалась. Так что в данный момент самым лучшим было бы сменить тему.

— Твой брат сказал, что вы не росли вместе… тогда как так получилось, что ты знаешь точное количество родственников?

— Мы чувствуем друг друга. Ощущаем рождение каждого, поддерживаем связь в течение жизни и всегда знаем, когда кто-то из нас умирает. — Он отвел глаза. — Каждая смерть оставляет зияющую рану.

Впервые она точно знала, о чем идет речь. Гибель матери прорыла глубокую траншею в ее душе, а смерть Дженет только вскрыла старую рану. Тэй знавала приемных детей, забитых до смерти, беспризорников умерших от передозировки, Хранителей, разорванных на части, но никогда не позволяла себе испытывать к ним жалость. До Дженет. Теперь Тэйла приветствовала боль, специально поддерживая это ощущение. Хотя они с Дженет и не были близкими подругами, та умерла по вине Тэй.

— Ты когда-нибудь встречался с отцом? С настоящим отцом?

— Его убили, когда мне было два года, почти сразу после рождения Фантома. — Она не стала спрашивать, как это произошло, из опасения, что к этому причастна «Эгида». Но он словно понял ход ее мыслей. — Вампиры. Они отомстили ему за то, что он сотворил с матерью Фантома.

На этот раз ей хотелось узнать подробности, но она уже отвлеклась на подсчеты… Призрак говорил, что у него было больше сорока братьев, причем двадцать из них родились до него… значит, если их отец погиб, когда Ризу было два года, получается, что остальных он зачал за такой короткий срок.

— Да уж, похоже, ваш вид отличается удивительной плодовитостью.

Призрак сложил руки за головой и уставился в потолок.

— Так и есть. Поэтому, как только заканчивается перерождение, нас захлестывает потребность оплодотворить как можно больше самок, если только мы не найдем суженую. — Его голос изменился, стал тише. И что-то подсказало Тэй, что он не очень-то рад этим переменам. — Это все, о чем мы способны думать. И все равно наш род угасает.

— Будет очень печально, если это произойдет.

Он прищурился и смерил ее таким пристальным взглядом, что у девушки перехватило дыхание.

— Осторожней, маленькая убийца. Судьба может трахнуть тебя, когда ты будешь меньше всего ожидать.

Он сел, спустил ноги с кровати и начал застегивать брюки. Мускулы на его спине и руках перекатывались, и Тэй наслаждалась этим видом, когда запустила руку под подушку, чтобы достать свою любимую стальную трубу. На самом деле у девушки был целый рюкзак с оружием разных видов, но нет ничего лучше, чем кусок настоящего металла в руке.

Риз был прекрасен до ужаса. Что только усложняло задачу Тэйлы.

Она опустила кусок трубы на его затылок. Послышался легкий хруст, и Призрак мешком свалился на пол.

— Похоже, сегодня судьба решила трахнуть тебя, Хеллбой, — она посмотрела вниз, чувствуя жалость к нему, но отмахнулась от глупых сантиментов, приписав их посткоитальной мягкости. — И она еще даже не закончила предварительные ласки.

Джем ворвалась в дом родителей в Верхнем Вест-Сайде, надеясь, что звонок был розыгрышем. Разбитая ваза, поломанные призовые орхидеи ее матери и кровь на полу гостиной, говорили об обратном.

— Сукин сын, — пошептала Джем, не обращаясь ни к кому конкретно, хотя в основном злилась на себя.

Если бы она восприняла угрозы всерьез. Если бы она не взяла трубку, когда ублюдок первый раз позвонил с предложением вырезать для него органы. Если бы она не отказала ему, когда тот звонил снова три дня назад. Если бы…

Неважно. Ущерб нанесен.

Но это уже не имело значения, почему тот телефонный разговор двухнедельной давности снова и снова прокручивался у нее в голове?

— Итак, Джем, что скажешь?

Она кинула взгляд на родителей, занятых гостями на заднем дворе. Они устроили ежегодное весеннее барбекю для персонала больницы, в которой работали. Как Сенсор-демоны, ее родители были тер'тасео — демонами, живущими и работающими среди людей, и это было неплохо. Однако проживание в этой реальности не давалось безболезненно. Каждые полгода им приходилось возвращаться в Шеул и проходить мучительный двухнедельный ритуал регенерации.

— Я подумала над вашим предложением, — ответила Джем, понизив голос. — И мой ответ отрицательный. У вас денег не хватит, чтобы я согласилась делать эту работу.

— Я настоятельно прошу тебя передумать.

— Ни за что.

— Никогда не говори никогда, доктор. — В трубке раздался безумный смех. Ублюдок закончил разговор, а Джем осталась стоять, ее сотрясала дрожь и тошнило.

— Джемелла, дорогая, ты не очень хорошо выглядишь.

Застигнутая врасплох матерью, Джем подпрыгнула от неожиданности и развернулась.

— Все в порядке, небольшие проблемы на работе.

— Должно быть, не такие уж небольшие. — Ее мать, чье человеческое имя было Эйлин, протянула ей бокал маргариты. — Похоже, тебе это нужно больше, чем мне.

Джем выпила напиток залпом, хотя редко притрагивалась к алкоголю. В состоянии опьянения, она рисковала, что защитное заклятие, вытатуированное, чтобы контролировать ее демоническую половину, ослабит свое действие.

В тот день она так и ограничилась одним бокалом. Но сегодня, обыскивая дом родителей в надежде, что они просто спрятались в одной из комнат, хотя кровь на полу свидетельствовала об обратном, она подумывала совершить набег на отцовский бар и выпить все, что горит. Прямо сейчас ей даже хотелось выпустить на волю своего внутреннего демона.

Джем оставила напоследок свою старую комнату, в которой родители ничего не тронули с того дня, когда она съехала, почти пять лет назад, чтобы поступить в медицинскую школу — на два года раньше сверстников, спасибо родителям, которые поднатаскали ее по профильным предметам. Они всегда мечтали, что она вернется домой после получения диплома, чтобы жить с ними до замужества, как поступало большинство отпрысков Сенсор-демонов. Но Джем не была Сенсором, и хотя она любила семью, которая ее удочерила, вместо того, чтобы убить в младенчестве, ей нужно было личное пространство, чтобы лучше узнать саму себя и свои возможности.

И ей совсем не хотелось, чтобы за нее решали, чьей женой стать.

Комната Джем, выдержанная в черных, темно-красных и синих тонах, сводила мать с ума, что, собственно, и требовалось. Джем всегда была бунтаркой, и, наверное, за эти двадцать четыре года ее родители не раз пожалели о своем решении удочерить девочку. При этом она никогда не сомневалась в их любви. Мать каждый вечер обнимала ее перед сном, а папа брал с собой на прогулки каждое третье воскресенье месяца. Понимая, что ей предстоит жить среди людей, они сделали все, чтобы ее детство было самым обыкновенным, включая посещение церкви, ночевки у подруг и походы. Пока ей удавалось избегать мыслей о накрепко запертом подвале, Джем почти верила, что они все нормальные люди.

Хотя Джемелла не ожидала ничего нового, она обыскала свою комнату и обнаружила именно то, что и предполагала. Ничего. Упыри действительно захватили ее родителей, чертовы ублюдки. Джем направилась к двери и застыла, поравнявшись со шкафом.

Нет.

Но она должна. Слишком долго она этого избегала.

Сердце Джем забилось быстрее, когда она открыла антресоль и принялась шарить там рукой, пока не нащупала толстый фотоальбом, приклеенный скотчем к верхней крышке шкафа. Девушка отодрала его и чуть не выронила, так сильно дрожали ее руки.

Она почти не открывала его. Альбом весил больше, чем казалось — вымышленная тяжесть воспоминаний: того, что могло бы быть, но не случилось.

Боже, ей бы только в драматических постановках выступать.

Чувствуя к себе отвращение, Джем открыла альбом и бегло просмотрела около двадцати фотографий. На всех были люди, даже не подозревающие, что их снимают. С большого расстояния.

Тэйла Манкузо и ныне покойная мать истребительницы.