Безграничный 2.0

Глава 1. После стольких лет

Смотрю на табличку, висящую на двери в мою комнату, и вот уже в который раз за последние три месяца удивляюсь.

— Звиздец…

«Анжи Ганет, 14 лет 👹Стучаться перед тем, как входить в комнату!»

Мой новый отец Гарфилд Ганет вышел из ванной, стирая с лица остатки пены для бритья. И чёрт возьми, он темнокожий! Папа, что называется в теле, работает автомехаником на разборке при местной автосвалке. Левая рука до плеча заменена аугментацией с кучей скрытых гаечных ключей, болторезов и отвёрток. Кисть левой руки заменена на искусно сделанную аугментацию с хромовой гравировкой. Понты, чёрт возьми! Эту руку отец использует для работы с высокоточной электроникой. В неё встроена и кибердека — местный модем для выхода в Сеть. И банки данных, и со-процессоры, и дополнительная оперативная память. В общем, левая рука Гарфилда Ганета стоит, как весь наш немаленький дом в пригороде Нью-Йорка, на момент 17 июня 2048 года.

Стоило папе освободить ванную, как в неё стрелой влетела Белка, она же Беллатриса Ганет. Ураган в юбке двадцати лет от роду и по совместительству моя старшая сестра. Спустя секунду Белка выбежала из ванной, нырнула в свою комнату и уже в розовом платье помчалась в прихожую.

— Я на пары! Вернусь поздно вечером, — сестра натянула туфли. — Еда в холодильнике. Всех целую, кроме Анжи. Он опять до ночи в сети сидел.

— Рановато мне внуков нянчить, — сказал отец мягко, смотря как Белка прячет глаза. — Бэл, можешь хоть ночью приходить, или говори, где тебя искать.

— Ну, па-а-а-а-п!

Отец с немым вопросом повернулся ко мне.

— Клуб Барутан, — я увернулся от туфли, брошенной в меня Белкой. — Её там новый ухажёр ждёт.

— Барутан, так Барутан, — Гарфилд глянул на смутившуюся дочь. — Иди-иди. А то кавалер сбежит.

Сестра всё же бросила в меня второй туфлёй и только после этого умчалась.

У нас в семье негласная договорённость, что отец не лезет в дела детей и особенно Беллы, а я, как младший сын и главный хакер семейства Ганет, молча за всеми присматриваю. Можно назвать меня хранителем семейных тайн. Я смотрю с кем переписывается сестра и на какой счёт папа откладывает деньги на её обучение в колледже. Куда живущий в подвале дома деда, Йозеф Ганет, отправляет свою пенсию. Про бастардов семейства Ганет, никто кроме меня не в курсе. Даже бабушка Анна, живущая с Йозефом. У неё там вовсю крутится сетевой роман с любовником-ИскИном. Оба шлют друг другу поддельные фото, даже не догадываясь что дурят друг друга. Хм, или наоборот все всё понимают и наслаждаются игрой?! Никогда не понимал эти взрослые игры.

В семействе Ганет, есть ещё и третий ребенок — Теодор, ему шестнадцать. Мне он старший брат, а для двадцатилетней Белки, мы оба младшие. Тедди — гений в робототехнике и уже взят под крыло Массачусетским технологическим институтом.

За три месяца жизни в этом четырнадцатилетнем теле я брата так ни разу и не видел. То ли он с отцом поругался, то ли просто живет в кампусе при институте и домой возвращаться не торопится.

Ещё есть мама… Вирджиния Ганет. Не знаю, где она и что с ней, но при одной лишь мысли о ней сердце в груди сжимается. Тот юный Анжи, которого она знала, очень хотел с ней увидеться. Мои попытки расспросить семью, что с мамой, заканчиваются сменой темы. Ни одного прямого ответа. Я даже не знаю жива ли она.

В сети, в графе мать Анжи Ганета, Теодора Ганета и Беллатрисы Ганет значится прочерк. Официальной супруги у Гарфилда в реестре нет, но кольцо он носит. Даже данных о дочери деда Йозефа Ганета нет нигде. Кто-то крайне могущественный постарался сделать так, чтобы следы Вирджинии Ганет исчезли из официальной истории.

Думая о матери, я выпал из реальности.

— Ты как, Анжи? — папа положил мне руку на плечо. — Опять о матери думаешь?

— Думаю. А что, так заметно?

— Всегда заметно, — отец посмотрел на недавно хлопнувшую входную дверь. — Белка на мать похожа. Волосы, цвет глаз, любовь бросаться вещами. Мама такой… такая же. И у неё, и у Бэл есть странная любовь к поиску приключений.

Гарфилд отвернулся от двери, смотря куда-то в сторону.

— Я тоже по ней скучаю.

На секунду повисла тишина. Вроде он и рассказал о маме, но ничего нового я не узнал. Когда она ушла от нас? Почему отец не нашёл себе новую пару? Почему мы все живём в доме родителей мамы? У меня тысяча вопросов о человеке, о котором никто не хочет говорить.

— Приду поздно. На работе двойная смена, — Гарфилд снова хлопнул меня по плечу. — Присмотри за Белкой и стариками.

Жилой цокольный этаж дома отделён от двух верхних. Так что старики с нами вроде как и живут, но у них своя жизнь. Йозев бегает по барам, спуская остатки пенсии. А бабуля Анна то занята романтической перепиской, то ходит на митинги по правам ИскИнов. В общем и целом, за ними присмотр не нужен.

Теперь, когда я дома один, могу заняться своими делами.

Всё началось ещё в мире-темнице, когда я сказал: «отдал всё, чем являлся Саджи». Бессмертие, дарованное мне расой фукай, сверхспособности, экстремальную магию и даже моего любимого фамильяра — крысюка Мозеса. Администратор забрал всё, превратив меня в того Анжи Ганета, каким я был, когда покинул мир Хризалиды. Ну, почти всё.

Знаний во мне пруд пруди, а что забыл и сам не помню. Память будто через шредер, а потом и через миксер прокрутили. В очередной раз я поразился тому, насколько технологически продвинута была цивилизация фукай, создавшая Древо миров Тальзеура.

Вторая, более подходящая метафора, это как если бы я всю жизнь, будучи и Анжи Ганетом и Саджи, собирал библиотеку из книг знаний. Каждая книга была бы связана с каким-то моим этапом жизни Анжи и Саджи. А потом я почему-то потерял память связанную с Саджи. В итоге, библиотека осталась нетронутой, но я понятия не имею, что есть внутри.

Вариант моего переноса в этот мир Земли, Фукай выбрали весьма оригинальный. Тут в 2034-м году родился некий Анжи Ганет. Аллергик каких поискать. Плюс слабые кости, будто он потомок людей живших в невесомости. Это чудо, как комнатный цветочек, дожило до 2048-го года.

Анжи-младший питал нездоровый интерес к кибернетизации тела, но ввиду несовершеннолетия ни одну аугментацию себе поставить не мог. Оно и понятно — больным родился. Даже кибердеку — в общем-то стандартный модем для выхода в сеть — и ту нельзя вживлять до восемнадцати лет. Так что Анжи обходился нанитами дополнительной реальности вживлёнными в глаза и кисти обеих рук.

Не знаю где и зачем Анжи Ганет из 2034-го нашел гримуар призыва демонов на древнегреческом «Малый Ключ Соломона». Неведомым мне образом пацанёнок проанализировал руны и создал свою печать. Уникальную надо сказать! «Призыв героя» так её можно интерпретировать. Анжи начертил пентаграмму и сел в её центр, отдавая своё тело под сосуд для призываемого героя. Причём он пытался призвать самого себя, указав имя вызываемой сущности «Анжи Ганет».

Идея, гениальна по своей сути! Просто нереально-невероятная и ведь такая простая формула. Ты призываешь героическую версию самого себя, дабы она сделала то, что тебе самому не под силу. Для этого надо, чтобы магия в этом мире Земли работала и была связь с другими мирами. Иными словами, сам факт успешного призыва меня и есть доказательство того, что на Земле есть магия!

Я пришёл «в себя» в пентаграмме, посреди личной комнаты Анжи в доме семейства Ганет. Рядом лежала записка, написанная рукой молодого пацана. В ней была одна единственная просьба:

«Найди мою маму, пожалуйста»

Помню, как в тот день сидел, прислонившись к холодной стене комнаты. Как разорвал на части и съел эту чёртову записку. Мне было больно! Я прочувствовал все чувства того Анжи, который решился на призыв героя. Отчаяние, отчуждение, отсутствие веры в будущее. Анжи-младший не верил, что мама сама вернётся домой.

Анжи знал, что отец и другие члены семьи не будут её искать, оберегая некую семейную тайну. Он не мог с этим смириться. По этой причине, даже находясь в кругу семьи, Анжи страдал от глубочайшего чувства одиночества. А призыв меня стал последним криком отчаяния.

Как и в моём собственном случае, я не помню, чего не помню. Примерно треть воспоминаний Анжи-юного, конфликтующих с воспоминаниями формирующими личность Анжи-из-Хризалиды, потерялась в процессе призыва героя. Так на свет появился Анжи Ганет, из мира Земли 2048-го года. Насквозь больной, слабый, но знающий куда больше рядового землянина.

«Найди мою маму, пожалуйста», — вот что было важно. Уверен, именно на этот запрос и откликнулась моя душа, блуждающая между мирами.

Меня мало интересовала шумиха, связанная с открытием игрового мира Тальзеура. В него теперь может попасть любой желающий, спустившись на дно Сети. Такое подключение никак не запретить — пока есть интернет, будет и вход в Тальзеур.

По этой причине правительства стран, ООН и мегакорпорации, вместо запрета решили возглавить шествие по миру Тальзеура. Их ополоумевшие хедхантеры сейчас нанимают всех, кого могут. Даже бездомных с улицы! Им платят за достоверную информацию, а те пишут свои корпоративные вики по игровому миру.

Ажиотаж вокруг Тальзеура настолько силён, что пишут даже мне, несовершеннолетнему! Чёртовы трудоголики-психопаты! Да у меня даже кибердеки нет. А эти ополоумевшие марсиане, луняне и орбиталы всё шлют и шлют предложения о работе «за хорошие деньги». И господи, деньги ведь реально хорошие предлагают.

Возможности! Вот их то мне и не хватает. Из-за аллергии на всё подряд, я дальше дома выйти не могу. Анжи-младший плохо знал жизнь за пределами района. Так что я восстановил этот пробел в освоении реалий 2048-го, закопавшись в Сеть на две недели. Мне надо было понять технологический и научный уровень развития нынешнего человечества.

Так я узнал, что молекулярный принтер биополимеров уже открыли, но ему не нашли должного применения из-за повсеместного распространения аугментаций. Проще говоря, зачем точечно лечить нервные волокна старой сердечной мышцы, когда можно поставить едва ли не вечную аугментацию, да еще и с апгрейдами. Впрыск адреналина? Или постоянный порт для приёма лекарств без уколов? Мелочь, а удобно. Про другие части тела, я вообще молчу. Даже у моего нового отца кибер-печень стоит. Он пьянеет от алкоголя ровно на столько, насколько сам того хочет.

То же касается и языков программирования. Для полимерных биопроцессоров требуется особая прошивка и визуальная оболочка. Они медленнее обычных кремниевых процессоров, но у них и не бинарная логика работы из нулей и единиц, а квантовая логика. То бишь, они медленнее в неумелых руках, но на деле на несколько порядков производительнее. Сейчас потенциал этой технологии раскрыт на уровне забивания гвоздей микроскопом.

В совокупности, технология молекулярного биопринтера и полимерных биопроцессоров даёт нам нейросеть. Причём нейросеть работающую на биоэлектрических токах мозга. Не дрянную кибердеку с кабелями и портами под флешки, а полноценную беспроводную нейросеть на два порядка мощнее, чем любое современное «железо».

Поработав анонимным программистом в лунной корпорации Арматек я накопил денег на биопринтер и материалы необходимые для создания прототипа нейросети Предвестник-1.0. Встал вопрос имплантации и пришлось думать над покупкой автодоктора. Это по сути примитивная медкапсула из моего времени, только без нанорастворов. Пациента усыпляют наркозом, а дальше автоматический программно-аппаратный комплекс проводит операцию сотней разных манипуляторов. Такие штуки используют в полевых военных госпиталях, так что купить автодок оказалось ох как непросто. Автодок тоже пришлось перепрограммировать. Я не смог сходу объяснить ИИ, управляющему этой штукой, зачем мне вживлять в свой мозг биополимерную конструкцию. И почему я это делаю в кустарных условиях, а не в больнице. Под это дело пришлось выпросить у дедушки с бабушкой комнату в подвале.

Как бы странно это не звучало, но первыми носителями Предвестник-1.0 стали уличные кошки. Мне надо было проверить нет ли реакции отторжения и что нейросеть вообще работает. Пришлось дополнительно поколдовать с нанитами в глазах лохматых и через репитеры сигнала расширить область действия нашей домашней локальной сети. Теперь я вижу соседние кварталы глазами кошек. А последние пару недель ещё и слышу их ушами. Даже научился понимать их примитивный язык. Потом дописал протоколы декодинга языка и аудио интерфейса, чтобы лохматые начали понимать друг друга. Как результат, во всём квартале мои кошки перестали мяукать перейдя на беспроводное общение.

Ж-жутко… но интересно черт возьми! У них тут теперь свой кошачий социальный строй.

Пока хвостатые наводили свои порядки, на теперь уже их районе, я писал ядро моей Веды-2.0. За основу протоколов безопасности, целей существования и миссии для супер-админа, взял всё то, что писал во времена Хризалиды.

— Создание корабля-ковчега и межзвёздного гипердвигателя

— Собственное хранилище достоверной информации

— Оперативная поддержка супер-админа.

Плюс, разумеется, саморазвитие Веды, как ИскИна не ограниченного рамками классического искусственного интеллекта. К сожалению, первый пункт пришлось пока убрать, так как слишком уж объёмная задача выходила.

Мне нужен был тыл! Некто, кто прикроет меня от невзгод и будет знать обо всех моих тайнах. Тот, кто поможет, когда я нарушив закон весь в крови на четвереньках приползу домой. Отец, брат или сестра в таком деле мне точно не помощники. У них своя жизнь… а у меня своя и долг перед Анжи-младшим. А вот Веда… моя прелесть… она всегда будет со мной.

Сегодня вот уже четырнадцатый день, как Веда гоняет симуляции в нейросети, проходя самообучение. Подсеть из нейросетей Предвестник-1.0 стала вспомогательной вычислительной мощью Веды. Я как бы имею сорок маленьких ИскИнов, образующих кластер Веды. Ж-жутко… и, чёрт возьми, интересно!

О чём там Веда думает, я пока не в курсе. Говорить моя девочка пока не научилась. Но она думает, чёрт возьми! И ого-го как думает! Одно ограничение я все-таки поставил — не лезть за Стену. Так, на всякий случай. Я ведь тоже не самый умный. Мало ли, как Веду другие ИскИны воспримут.

Прикрыв глаза, я отключился от интерфейса супер-админа. У меня нейросеть ещё не установлена. Жду результата симуляционных тестов на предмет интеграции в моё тело нейросети Предвестник-Зеро. Пока же приходится пользоваться всё теми же глазными нанитами и писать код при помощи рук.