Безмолвная ясность сознания

КНИГА БЕЗМОЛВНАЯ ЯСНОСТЬ СОЗНАНИЯ

СЕРИЯ БЕСКОНЕЧНЫЙ ГОРОД. КНИГА 1

АВТОР ТИФФАНИ РОБЕРТС

Перевод выполнен каналом https://t.me/rdalien

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ КАНАЛА — ЗАПРЕЩЕНО!

Большая просьба НЕ использовать русифицированную обложку в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест

Перевод 1-11, 16–20 главы — Душенька

Перевод 12–15 главы — Daria, Душенька

Вычитка — Душенька

Данная книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

**Иллюстрации к книге можно найти в инстаграм автора или по ссылке в комментариях.

Тропы

Киберпанк

Экшн

Слоуберн

Истинная пара

Тронь её, и ты умрешь

МГГ ассасин

МГГ собственник

МГГ девственник (но быстро учится)

Энергетика Джона Уика

Характер Клауса Майклсона (всё ради семьи)

Триггеры

Рабство

Детальные сцены боя/кровь/смерть (не гг)

Сцены откровенного сексуального содержания

ГЛАВА 1

Артос, Бесконечный город

2105 год на Земле

Среди бесчисленных вывесок, красочных, светящихся в темноте витрин магазинов и голографически проецируемых рекламных объявлений вдоль улицы, Twisted Nethers выглядел великолепно. Было что-то более яркое в не слишком утонченных вывесках, что-то теплое в пульсирующих огнях, подчеркивающих края зданий, что-то более внушительное в прожекторах на крыше, что прорезали мрак, освещая металлический каркас высоко над головой.

Массивные, постоянно меняющиеся голографические гениталии впереди, несомненно, способствовали его привлекательному характеру.

Несмотря на вопиющую внешность, обитатели Подземного города считали Twisted Nethers эксклюзивным клубом — это было место, где любой, у кого было достаточно денег, мог удовлетворить свои экзотические вкусы, будь то напитки, наркотики или извивающиеся обнаженные тела.

Для Тентила это была просто еще одна остановка на долгом, пропитанном кровью пути.

Он направился ко входу в клуб, пробираясь сквозь толпу разнообразных существ, собравшихся снаружи в ожидании входа. Они, как и разнообразные, красочные вывески Underc Sity, сливались воедино в тенях, отбрасываемых окружающими неоновыми огнями. Он шел так, будто был здесь своим, как будто посещал это место в течение многих лет, будто все остальные должны были чувствовать себя польщенными его присутствием.

Многие инопланетяне, ожидавшие в очереди, обратили свои взоры на Тентила, когда он проходил мимо. Лицевые отростки задрожали, брови низко опустились, а рты открылись, чтобы выразить протест, но они оставили свое мнение при себе, когда взгляды опустились на булавку на его пиджаке.

Уличная банда, называющая себя эрготами, много лет назад объявила этот сектор своей территорией. Дрок, владелец Twisted Nethers и нынешняя цель Тентила, имел тесные связи с бандой, хотя истинная природа его отношений с ними была неизвестна.

Значок Тентила — стилизованное красное солнце с белым силуэтом древнего топора в центре, отмечал его как Эргота.

Швейцар, дородный воргал со шрамами, пересекающими тускло-зеленую кожу его лица, взглянул на значок, когда Тентил приблизился. Он отступил в сторону и жестом пригласил Тентила войти. Его рот, из которого торчала пара направленных вверх клыков, остался невыразительной плоской линией.

Существа, ожидающие входа, не высказали никаких возражений против входа Тентила, хотя некоторые, возможно, стояли там часами, они знали, что лучше не задавать вопросов эрготу в этой части города.

Тентил прошел через дверь и оказался в темном коридоре. Его глаза быстро привыкли к полумраку. Черные полосы округлого выпуклого стекла по обе стороны наводили на мысль о сканирующей системе, что не было неожиданностью для такого места, как это, а пара охранников перед дверью в конце коридора держали автоматические бластерные винтовки, которые могли наполнить воздух достаточным количеством нагретой плазмы, чтобы расплавить окружающие стены в течение нескольких секунд. Здесь не было прикрытия на случай, если кто-либо из охранников решит открыть огонь.

Еще несколько препятствий, которые Тентилу предстоит преодолеть, когда он, наконец, решит сделать свой ход.

Он глубоко вздохнул, шагнул вперед и выпустил усиленное биоэлектрическое поле, которое обычно создавал вокруг себя, в противном случае это нарушило бы работу сканеров и вызвало немедленные подозрения. Поддержание поля разрушения стало второй натурой за эти годы, и он чувствовал себя странно без него.

Пульсирующие басы грохотали по стенам и полу, Тентил воспринимал это скорее как ощущение, чем как звук, вибрация пробегала по его ботинкам и проникала в кости.

Когда Тентил приблизился на несколько шагов к двери, охранник справа от него, покрытый светлой чешуей гроалтуун с четырьмя костяными выступами, отходящими назад от макушки головы, и светящимися зелеными татуировками на лице, поднял руку. За темными очками гроалтууна мерцал слабый свет, вероятно, показания сканеров на стенах.

Тентил остановился.

Гроалтуун повернулся и нажал невидимую кнопку на стене. Маленький ящичек выдвинулся под его рукой.

— Положи оружие внутрь, — сказал гроалтуун.

Его спутник, боккан с морщинистым лицом и серой, как камень, кожей, оставался неподвижным, но Тентил почувствовал, что глаза боккана, также скрытые защитными очками, устремлены на него. Оба охранника были одеты в сшитые на заказ высококачественные куртки, воротники которых расстегнуты, чтобы немного показать боевую броню под ними.

— Да ладно, — Гроалтуун махнул рукой. — Босс ценит деньги, которые вы, эрготы, приносите, но правила не меняются. Никто не идет с оружием, кроме предварительно одобренной частной охраны.

Двигаясь с нарочитой осторожностью, Тентил расстегнул куртку и поднял левую руку, обнажив флешетный пистолет в кобуре подмышкой. Такое оружие было разрушительным с близкого расстояния, но не точным, что мог бы подтвердить Эргот, у которого несколькими часами ранее забрали этот пистолет и булавку, если бы только конечно измельченные останки его головы не были размазаны по стене переулка. Было бы предпочтительнее забрать булавку менее жестокими средствами, но Магистр был непоколебим, когда дело касалось принципов Ордена.

Свидетелей нет.

Руководство Эргота предположило бы, что это был налет конкурирующей банды. Многие головорезы и преступники в Подземном городе и Недрах носили оружие со стреляющими патронами, потому что они были устрашающими — немногие виды могли выжить после взрыва такого оружия. Раскаленные дротики из тристила уступали боевым доспехам более высокого класса только на близком расстоянии.

Стараясь двигаться медленно, Тентил вынул пистолет из кобуры и положил его в открытый ящик.

Гроалтуун раздвинул губы, обнажив широкие плоские зубы в том, что он, должно быть, считал улыбкой. Народ Тентила назвал бы любое существо с такими зубами добычей.

Ящик задвинулся, исчезая в стене, даже острое зрение Тентила не смогло различить ни малейшего следа щели или шва.

Для большинства людей входить в потенциально враждебное пространство без оружия было пугающей перспективой, но Тентила это не беспокоило. Его тренировали как живое оружие, и он знал, как импровизировать. Необходимые навыки для успешного убийцы.

В любом случае, он был здесь не для того, чтобы создавать проблемы, по крайней мере, не сегодня вечером. Это была разведывательная миссия. Как только он познакомился с планировкой клуба и перемещениями Дрока внутри него, Тентил сможет придумать и привести в исполнение план атаки.

— Заберешь это на выходе, — сказал боккан глубоким, грубым голосом. — После полного сканирования тела. — Выражение его лица не изменилось, но поза — да, чтобы незаметно направить ствол автоматического бластера на Тентила.

Охранники придвинулись ближе к стенам, открыв за собой прочную противовзрывную дверь. Даже если остальная часть Искривленной пустоты не соответствовала этому стандарту, Дрок хотел, чтобы его посетители, по крайней мере, чувствовали себя в безопасности внутри. Это было неудивительно, учитывая богатство некоторых завсегдатаев. Самые известные бизнесмены Подземного города, как законные, так и незаконные, часто посещали это заведение.

Возможно, этот контракт стал бы для Тентила испытанием. Возможно, это придало бы какой-то смысл, пусть и поверхностный, его работе. Слишком долго все сводилось к тому, чтобы просто следовать приказам, быть использованным как меч Мастера. Несмотря на то, что Тентил проводил большую часть своего времени вне храма для выполнения контрактов, он чувствовал себя скованным обязательствами, и этого было достаточно, чтобы свести его с ума.

Гроалтуун нажал еще одну скрытую кнопку, Тентил тщательно отметил ее положение, и дверь с грохотом открылась.

Музыка захлестнула Тентила, достаточно громкая, чтобы заболели уши. Мерцающие огни и скользящие неоновые ползунки смешивались с голографическими проекциями, мешая его глазам правильно сфокусироваться. Запах алкоголя, еды и наркотиков из десятков миров, сотен танцующих тел и секса ударил ему в ноздри. Сам воздух пульсировал вибрациями от музыки и танцоров.

Несмотря на дискомфорт, он без колебаний переступил порог. Как только дверь за ним закрылась, он восстановил свое биоэлектрическое поле на полную мощность, найдя намек на комфорт в кратковременном покалывании, распространившемся по поверхности кожи.

Клуб Искривленной Пустоты оказался больше, чем он ожидал. Заведение было многоуровневым, как стадион, он же стоял на среднем из трех уровней, которые кольцом окружали главный этаж. На нескольких сценах вдоль ринга танцевали существа разных видов в разной стадии раздевания, возле каждого существа толпились зрители. У сцен было пространство с разнообразными столами и стульями.

Прямо перед Тентилом была широкая лестница, ведущая вниз, на нижний ярус, откуда и доносилась музыка. На нижнем уровне преобладал переполненный танцпол, но также имелась широкая сцена, по меньшей мере тридцать столов и огромный бар, занимающий почти половину окружности помещения, за которым расположилось более дюжины существ, яростно смешивающих и подающих напитки. Проецируемые огни и изображения дождем лились сверху, наполняя воздух движением и цветом — устрашающие инопланетные звери, обнаженные мужчины и женщины, гладкие транспортные средства и абстрактные формы, все двигалось, вспыхивало и гасло в бесконечном голографическом танце над массой извивающихся тел.

Тентил снял с куртки значок Эргота и огляделся по сторонам, желая, чтобы его глаза привыкли к визуальному хаосу. По всему клубу были расставлены дополнительные посты службы безопасности Дрока, но открыто носить оружие могли только те, кто стоял у лестниц, ведущих на верхний ярус, несомненно, в VIP-зону.

Он сунул значок в карман куртки и обошел средний уровень. Двигаясь, он не сводил глаз с танцующих, но сосредоточил свое внимание на периферийном зрении, чтобы впитать детали планировки клуба и системы безопасности. Музыка снизу была оглушительной только тогда, когда он находился рядом с лестницей, ведущей вниз. Вероятно, вокруг сцен были установлены звукопоглощающие поля, обеспечивающие каждому сектору чистый звук. Каждый раз, когда он переходил в другую аудиторию, музыка менялась, иногда кардинально.

Несколько коридоров и дверей ответвлялись от нижнего и среднего ярусов. Некоторые из них были помечены как туалеты на различных инопланетных языках. Обслуживание столь многих видов требовало множества удобств для размещения посетителей. На остальных было написано «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА» по меньшей мере на дюжине языков.

Верхний уровень простирался над средним достаточно далеко, чтобы Тентил мог заглянуть в него только с противоположной стороны кольца. Несколько существ, видимых наверху, были богато одеты и сидели за столами, которые одновременно служили танцевальными площадками. Обнаженная волтурианская женщина извивалась на одном из столов, окруженная сидящими волтурианскими мужчинами. Мужчины находились так близко к ней, что она, должно быть, чувствовала их дыхание на обнаженной коже.

Тентил обогнул ярус и остановился под волтурианами. Он оперся руками о перила, повернул лицо к нижнему уровню и прислушался.

Бесчисленные звуки обрушились на него в хаотичной мешанине, музыка с ближайшей сцены была самой громкой, но шум многочисленных разговоров и рокочущие басы с танцпола все равно были слышны. Он повернул голову, и качество звука изменилось, когда уши вошли в мертвое пространство на краю звукопоглощающего поля. Именно там он обнаружил то, что искал — ритмичные, плавные слова родного языка волтурианцев, доносящиеся сверху.

Имплантат-переводчик позволил понять сложный язык, волтурианские мужчины спорили о том, кто первым займется сексом с женщиной.

Несмотря на многочисленные гасящие поля, звук с VIP-уровня передавался достаточно хорошо, чтобы Тентил мог слышать разговоры поблизости. Это могло оказаться полезным. Мастер всегда ценил, когда его послушники приносили новые секреты, возвращаясь в храм после работы в городе.

Еще раз просканировав верхний уровень, Тентил перешел к дверям среднего, помеченным как санитарные помещения. Все три вели в длинные коридоры с высокими потолками, два из которых казались достаточно высокими, чтобы перекрывать пространство, занимаемое третьим этажом. В этих более высоких залах были люки повышенной прочности в центре потолков. Запирающие механизмы на обоих люках, по-видимому, представляли собой ручные рукоятки. Подобные механизмы были распространены как в Подземном городе, так и в Недрах под ним, но не в местах, подобных этому, где безопасность и современность считались первостепенными.

Либо люки были запаяны, либо владелец заведения посчитал, что они находятся слишком далеко, чтобы быть уязвимыми для вторжения.

Тентил отступил в сторону, пропуская группу Эрготов, радуясь, что снял значок. Если бы эти головорезы застали его выдающим себя за одного из них, это означало бы драку, а Тентил еще не совсем закончил с этим местом. Если служба безопасности вышвырнет его за кровопролитие нескольких Эрготов, это только усложнит задачу Тентилу, когда он вернется сюда, чтобы завершить текущий контракт.

Он оценил стены и потолок вокруг люка. На протяжении первых пяти метров стены были гладкими и широко расставленными, нарушаемыми только случайными импульсами неона, которые двигались подобно сияющим змеям, мчащимся сквозь темноту Пустоты. Хотя Тентил и был невидим невооруженным глазом, когда не был освещен, он распознал огни такими, какие они есть — бесконечно малыми несовершенствами, которыми он мог воспользоваться. Помимо гладких участков, десятки открытых труб, воздуховодов и патрубков облегчат остальную часть подъема.

Лучше всего проверить люки, прежде чем я уйду сегодня вечером, если представится такая возможность.

Если оставить один из них незапертым, это облегчит ему вход в следующий визит, когда он будет немного менее склонен следовать правилам проверки оружия у главного входа.

Он вышел из коридора и вернулся к перилам, выходящим на нижний этаж, устремив взгляд на танцующих внизу. На этот раз он сосредоточил внимание на периферии зрения. Дрок, если он вообще присутствовал, скорее всего, находился за одной из дверей, предназначенных «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», или на третьем этаже.

Тентил давным-давно пришел к пониманию простой истины своей работы — никакие тренировки, планирование или навыки не могут полностью исключить простую случайность. Даже Пустота, которая, по словам Мастера, касалась всего, не могла преодолеть хаотичность Вселенной.

Тентил поднял голову как раз в тот момент, когда огромный, мускулистый траликс спустился по ступенькам с третьего этажа и возник на среднем ярусе прямо напротив него. Левый зубец гребня на лбу траликса был отломан, а его бирюзово-фиолетовая кожа покрыта старыми шрамами, в том числе грубым и заметным на щеке.

Это цель Тентила. Это был Дрок.

Дрок повернулся лицом к небольшой прибывшей свите — длинношеему эртраксану с кожей цвета старых синяков, одетому в одежду высшего класса, и четырем хорошо одетым широкоплечим воргалам, которые, несомненно, были его личной охраной, и одарил их широкой, оскаленной улыбкой. Он и эртраксан пожали друг другу руки. Хотя Дрок был вдвое массивнее своего гостя, эртраксан сохранял достойный вид, не демонстрируя ни страха, ни раболепия. Все это произошло в течение нескольких секунд, и Тентил не обратил особого внимания на встречу.

Хотя Тентил был благодарен за то, что впервые увидел свою цель лично, его внимание привлекла шестая участница группы эртраксана — бледнокожая женщина с темными волосами, которые на кончиках становились голубыми.

Он знал ее вид только благодаря настоянию Мастера на том, чтобы его помощники были знакомы со всеми инопланетными расами, которые, как известно, населяют Артос, Бесконечный Город. Это знакомство было сосредоточено на анатомии, чтобы гарантировать эффективное убийство. Только самые могущественные и влиятельные виды — шесть рас, составлявших Консорциум, правители города — были исключены из исследований.

Эта женщина была землянкой, раса, которая только недавно начала официальную миграцию на Артос. Она была первой из своего вида, которую Тентил видел за пределами голограмм.

И она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел.

Она была высокой и стройной, в одежде, открывавшей соблазнительные участки бледной кожи, а ее волосы переливались в постоянно меняющемся свете.

Отступив в сторону, Дрок махнул эртраксану и его свите в сторону лестницы. Эртраксан, недовольно нахмурившийся, что, казалось, было стандартным выражением лица для его вида, вздернул подбородок и повел своих людей наверх. Тентил не отрывал взгляда от земляночки, пока она не скрылась из виду. Она двигалась, слегка покачивая бедрами, с невысказанной грацией в гибких конечностях.

Дрок остановился, чтобы поговорить с вооруженными охранниками по обе стороны лестницы, прежде чем последовать за своими гостями наверх.

Заставляя себя оставаться на месте, Тентил поднял взгляд на верхний ярус. Кабинки, окружавшие круг, скорее всего, были лишь намеком на то, что было скрыто наверху. Приватные танцевальные залы и комнаты для тайных встреч были одновременно и наиболее вероятными, и самыми скромными из возможных вариантов — возможно, слишком скромными для такого места, как Искривленные Пустоты.

Богачи Бесконечного города иногда придерживались странных вкусов.

Шанс снова оказался на стороне Тентила, когда эртраксан зашел в кабинку справа от лестницы с женщиной и двумя своими охранниками-воргалами. Дрок вошел внутрь несколько мгновений спустя, слегка пригнувшись, чтобы поместиться внутри.

Дрок устроился в кресле напротив эртраксана, который движением запястья указал землянке на стол. Пристальный взгляд Дрока остановился на женщине, когда она поднялась и начала медленный, чувственный танец, покачивая бедрами, отчего зеленая юбка задевала ее длинные ноги.

Тепло расцвело в центре груди Тентила и распространилось по телу, гипнотические движения женщины всколыхнули что-то незнакомое в его крови, что-то глубокое и мощное.

У тебя есть работа, которую нужно делать, подумал он. Пустота приняла имя Дрока, и она также должна принять его жизнь.

Тентил посмотрел вниз и обнаружил, что его руки вцепились в перила с побелевшими костяшками пальцев и вытянутыми когтями. Когда он, наконец, ослабил хватку и поднял руки, они дрожали. Беспокойство свинцовой тяжестью опустилось у него внутри. Что с ним было не так? Его никогда никто и ничто так не отвлекало.

Непрошеные мысли промелькнули в его голове. Как бы ощущалась кожа женщины под его пальцами? Как она пахнет, как звучит ее голос? Яд заполнил железы над небом его рта, несколько капель стекли с клыков на язык. Как ни странно, в нем не было обычной горечи, яд был слаще, с привкусом специй.

Он едва подавил разочарованное рычание, угрожающее вырваться из его груди. Оттолкнувшись от перил, он прошелся по центральному этажу, придавая своим шагам небрежность, заставляя себя внимательно рассматривать различные сценические представления, мимо которых проходил. Ни один из танцоров — мужчина или женщина, одетый или обнаженный, любой расы — не вызвал такой реакции, какую вызвали его краткие взгляды на землянку.

Его поразило осознание — он не мог полностью полагаться на себя или свое тело.

Тентилу следовало покинуть клуб в тот момент, следовало подойти к двери, через которую он вошел. Он говорил себе, что остался из-за долга, из-за своего контракта, из-за обиды на Мастера, но все это было неправдой.

Он остался, потому что хотел еще раз взглянуть на землянку.

Стиснув зубы, он остановился под кабинкой Дрока, прислонился спиной к перилам и стал наблюдать за танцорами на ближайшей сцене. Стражники у лестницы, которой воспользовался Дрок, маячили на периферии зрения Тентила. Хотя их глаза были скрыты темными очками, а напряженные позы оставались непоколебимыми, Тентил знал, что они сканируют толпу, оценивая каждого посетителя в непрерывной оценке угрозы.

Тентил расслабил челюсть и отклонился еще немного назад, сделав паузу, когда музыка с соседней сцены стихла и он услышал глубокий, хрипловатый голос траликса откуда-то сверху. Он сосредоточился на этом.

— …не могу дождаться, чтобы подтолкнуть его. Думаю, мы сорвем куш, — сказал Дрок.

— Конечно, сорвем, — ответил эртраксан высоким, пронзительным голосом, он четко выговаривал каждое слово на универсальной речи. — Я предоставляю товары только самого высокого качества.

— Можно подумать, ты гордишься всем этим, Каллион.

— Горжусь, — сказал Каллион. — и мне было бы приятно, если бы те, с кем я веду дела, тоже проявили немного гордости. Немного самообладания не помешало бы тебе, Дрок.

— Мы зарабатываем деньги. Что еще надо?

— Статус. Уважение. Репутация.

— У меня все это есть. И страх тоже — это важнее. Люди здесь знают, что со мной не стоит связываться.

— Немногие ценят хвастунов, Дрок. Я не из их числа.

— Этот хвастун держит банды в узде, а деньги текут рекой, и все это не привлекая внимания, чтобы выглядеть законным.

Каллион издал разочарованный звук, что-то вроде щелкающего рычания.

— Я зако…

Дрок прервал эртраксана с гортанным смехом.

— Да, и я управляю здесь невинным танцевальным клубом. Вот в чем разница между нами, Каллион: ты родился с тем, что у тебя есть. Мне пришлось бороться за каждую мелочь, которая когда-либо была. Попробуй провести несколько лет в бойцовской яме на Кальдориусе, а потом жалуйся мне на это дерьмо.

— Я нахожу ваш язык неприятным.

— Да, ты находишь все во мне неприятным за исключением того, что я приношу тебе прибыль. Теперь мы поговорим о дистрибуции или как?

— Как только я отпущу своего питомца, да.

— Я не возражаю против нее.

— Ты смотришь так, как будто хочешь прелюбодействовать с ней.

— Мне нравится наблюдать за ней. Смотреть на нее определенно приятнее, чем на тебя, Каллион. Когда-нибудь ты должен наконец подпустить меня к ней.

— Как раз тогда, когда я предположил, что ты не можешь быть отвратительнее. Этот поступок низок даже для тебя, Дрок. Это животное здесь, чтобы выступать для нашего визуального развлечения и немногим больше. Я был бы небрежен, если бы позволил кому-либо из моих коллег, даже самым неприятным, опуститься до такой низости.

Дрок снова рассмеялся, более насыщенным звуком.

— Ты спятил. Ты заплатил небольшое состояние, чтобы заполучить ее, и мог бы вернуть эти инвестиции в сто раз больше, если бы время от времени сдавал ее в аренду. Черт возьми, половина моего персонала хочет попробовать ее, просто чтобы узнать, каково это. Она выглядит мягкой. Очень мягкой.

— Я больше не желаю этого слышать, — отрезал Каллион. — Если ты не можешь сосредоточиться на текущих важных делах, я…

— Хорошо, хорошо. Отправьте ее на нижнюю сцену. Мои клиенты ценят хорошее шоу.

— Она моя, Дрок. Не развлечение в твоем доме разврата.

— Если бы я не знал, что все эртраксаны придурки, Каллион, я мог бы подумать, что ты единственный, — ответил Дрок. — Отправь ее на сцену. Люди будут наблюдать за ней, а это значит, что они будут покупать выпивку и наркотики немного дольше. Когда мой бизнес будет процветать, ваш тоже.

— Хорошо. Иди.

Разговор прекратился, и другие звуки вернулись в сознание Тентила. Танцовщиц на сцене впереди сменила высокая обнаженная женщина-крен с длинными заостренными ушами, двумя трехсантиметровыми бивнями, торчащими изо рта, и маленькой грудью. Она покачивалась в быстром ритме, всплески яркого цвета вспыхивали на ее коже, дополняя движения. Грохочущие басы с танцпола внизу перекрывали музыку, доносившуюся со сцены, гулкий ритм, который просто не совпадал с преобладающей песней.

Если Каллион или Дрок заговорили снова, Тентил этого не заметил, движение на лестнице привлекло его внимание и удерживало как в тисках. Земная женщина спустилась с верхнего уровня, ее длинные ноги по одной появлялись из-под ткани юбки с каждым шагом вниз. Его взгляд опустился на ее изящные пальчики с короткими накрашенными ногтями, видневшиеся сквозь босоножки. На ее лодыжках сверкали золотые браслеты, а стройные икры переходили в подтянутые бедра. Это были ноги танцовщицы, превратившей свое тело в точный инструмент. Грация, мастерство и уверенность пронизывали каждое ее движение, несмотря на скромно опущенный подбородок.

Его глаза поднялись еще выше, подгоняемые бешеным стуком сердца, который заглушал музыку.

Широкий, богато украшенный пояс удерживал слои ее юбки на бедрах. Ее живот был обнажен выше пояса, восхитительный участок неповрежденной плоти от изгиба бедер до груди. Материал, прикрывающий ее грудь, был темно-синим с металлическим отливом, в тон поясу, с тонкими золотыми вставками. Массивное ожерелье, больше похожее на ошейник, чем на ювелирное изделие, охватывало ее стройную шею. Нижняя треть ее черных волос, свободно спадавших на плечи и по спине, была окрашена в ярко-голубой цвет, который постепенно переходил в более темный.

Ее лицо дольше всего привлекало его внимание. В чертах была знакомая симметрия, конфигурация, обычная для многих разумных существ в Бесконечном Городе, но ее лицо было мягче, утонченнее и выразительнее, чем у большинства существ, с которыми он сталкивался.

Легкая складка полных розовых губ выражала печаль, настолько сильную и неуловимую одновременно, что она пронзила его грудь. Ее отведенный взгляд не скрывал невыразимых эмоций, искрящихся в обрамлении темных ресниц.

Тентил наблюдал, как она шла по среднему ярусу к большой центральной лестнице, ведущей на нижний уровень. Она не подняла глаз, хотя многие люди вокруг нее пялились, когда она проходила мимо. Как ни странно, большинство из тех, кто заметил ее, отступили с пути, некоторые из них бросали обеспокоенные взгляды на ближайших охранников. Ноги двигались сами по себе, Тентил последовал за ней. Ему казалось, что он плывет сквозь пустоту Космоса, не слыша ничего, кроме биения собственного сердца, не видя ничего, кроме землянки.

Женщина спустилась на нижний этаж. Тентил остановился наверху лестницы, когда толпа, захваченная глубокими ритмами музыки, выпивкой и наркотиками, расступилась перед землянкой. Казалось, никто не желал подходить к ней на расстояние вытянутой руки. Смутные, наполовину сформировавшиеся предположения крутились на задворках сознания Тентила, но он был слишком увлечен, чтобы прислушаться к ним.

Кто была эта женщина? Обладал ли ее вид какой-то экстрасенсорной силой, о которой он не знал, которая околдовывала окружающих?

Как простой взгляд на нее вызвал в нем такую реакцию?

Опустив взгляд, землянка направилась к сцене. Ее шаги оставляли на полу светящиеся пятна, несомненно, часть клубных спецэффектов, которые сохранялись в течение нескольких секунд, прежде чем исчезнуть. Только когда погас свет, толпа заполнила пространство после ее ухода. Смелость и уверенность ее походки никак не вязались с отведенным взглядом и скорбным выражением лица, с которым она проходила мимо Тентила. Это только еще больше заинтриговало его. Внешне она была суммой противоречивых частей, которые не должны были сочетаться друг с другом.

И он хотел ее так, как никого другого раньше.

Землянка достигла края сцены и, не теряя энтузиазма, взобралась на нее. Ближайшие охранники не сделали ни малейшего движения, чтобы остановить ее, они даже не бросили на нее мимолетного взгляда. Она прошла вдоль сцены, остановившись только для того, чтобы снять босоножки. Выражение ее лица посуровело, оставив лишь проблеск скрытой печали в глазах. Теперь у нее был вид профессионала, готовящегося к действию, охотника, осматривающего место убийства.

Тентил наклонился вперед, будто это крошечное движение могло каким-то образом приблизить его достаточно, чтобы почувствовать ее запах, прикоснуться к ней.

Она вышла в центр сцены и повернулась спиной к толпе. Тентил едва заметил тишину, воцарившуюся в помещении. Хотя негромкий гул разговоров продолжался повсюду, он был смягчен предвкушающей энергией, разлитой в воздухе.

Ноги Тентила чесались от желания придвинуться ближе, но он удерживал себя на месте на верхней ступеньке. Он не хотел отводить от нее глаз даже на мгновение.

Земляночка повернула голову к кабинке, из которой четырехглазый вэлзин с фиолетовой кожей управлял музыкой, и один раз кивнула.

Свет на сцене и танцполе внезапно погас. Окружающее свечение бара и верхних этажей отбрасывало слабые блики на толпу, но на сцене царила непроницаемая тьма. Оно стало Пустотой. Это был не первый раз, когда Пустота поглощала желания Тентила и гасила те маленькие проблески света, которые он обнаружил в огромной, темной вселенной. Беспокойство вновь возникло, на этот раз в его груди — это была шишка размером с булыжник, застрявшая между ребрами.

Хотя он и не мог объяснить почему, потеря ее из виду вывела его из себя. Он чувствовал это в напряженных мышцах, торчащих когтях, скрежещущих зубах и ноющих клыках.

Несколько мгновений все было тихо и неподвижно. Нетерпение толпы говорило о том, что это было не просто выступление экзотического вида на сцене — они имели некоторое представление о том, что должно было произойти. Она, должно быть, выступала здесь раньше.

Тентил завидовал всем, кто видел ее до сегодняшнего вечера.

Землянка снова появилась на сцене, одинокая фигура, окутанная фиолетово-синим светом, падающим только на нее. Она оставалась спиной к толпе. Только когда она развела руки в стороны, Тентил заметил ленты, стянутые на ее запястьях, бедрах и возле висков. Первые нарастающие аккорды музыки сопровождали ее движение.

Ее руки поднялись над головой вверх, замедляя движение. Когда она снова опустила их, заиграл первый такт песни. В то же мгновение ленты загорелись неоново-зеленым сиянием. Еще один барабанный бой заставил ее повернуться к публике. Ленты оставляли зеленые дорожки, вспыхивая при ее вращении. Ее губы сияли ярко-розовым, дополняя розовые и фиолетовые узоры, украшающие лицо. Узоры напомнили Тентилу естественные отметины, общие для волтурианцев и седхи, но они были гораздо более подробными.

По мере того, как музыка набирала скорость, она также ускорялась, ее движения текли в такой совершенной гармонии со звуком, что казалось, она создает его своим телом. Сцена оставалась темной, хотя следы ее ног ярко светились на полу в течение нескольких секунд после того, как она убирала ногу, создавая вокруг себя постоянно меняющуюся, удивительно замысловатую дорожку.

Не сводя глаз с землянки, Тентил наконец спустился. В ее танце был какой-то рисунок, едва различимый сквозь текучую, естественную легкость движений. Точно так же, как он научился наносить различные удары руками и ногами и владеть разнообразным оружием, она, должно быть, научилась сплетать па в своих танцах, объединяя основные части в дразнящее целое.

Он пробирался сквозь толпу, изучая каждое ее движение, подгоняемый всепоглощающим желанием, которого не понимал и не мог отрицать. Ему нужно было стоять рядом с ней, прикасаться к ней. Ему нужно было, чтобы ее запах окутал его. Ничто другое в этом месте, в этом мире, во всей вселенной не имело большего значения. Все, что существовало — это эта женщина, танцующая в темноте. Танцующая для него.

Из центра сцены выступал проход шириной в два метра, по обе стороны от которого стояли охранники. Тентил прошел влево, уступая охранникам широкую часть. Он двигался в ритме музыки, когда следил за ее шагами.

Тентил не остановился, чтобы обдумать свои следующие действия; его свободная воля поддалась какому то заклинанию, которое она наложила на него. Он отстукивал ритм в голове, когда она придвинулась ближе, его мышцы инстинктивно напряглись, готовясь. Он заставил себя расслабиться.

Землянка подошла на расстояние нескольких метров от края сцены и изменила инерцию движения.

Он выскочил на сцену. В толпе раздался коллективный вздох, но Тентил лишь отдаленно осознавал звук, это мог быть вздох вентиляционной системы или музыкальный эффект, ему было все равно.

Тентил подражал ее шагам, подстраиваясь под темп, когда она танцевала к противоположной стороне сцены.

Женщина повернулась к нему лицом, ее глаза расширились, когда она встретила его пристальный взгляд. Ее кожа побледнела.

— Что ты…

Не сбиваясь ни на шаг, он взял ее руки в свои. Жар вспыхнул там, где их плоть соприкоснулась. Электрические токи потрескивали сквозь него, стекая с кончиков пальцев и зажигая каждый нерв в теле.

Он повел ее через сцену, и она последовала за ним, бросая обеспокоенный взгляд в сторону толпы, вероятно, в поисках Каллиона. Нежное пожатие руки Тентила вернуло ее взгляд к нему. Их ноги двигались в унисон, как дополняющие друг друга детали часового механизма. Даже в темноте ее глаза сияли ярко-зеленым, более красивым, чем пышный лес из его самых ранних воспоминаний. Он потерял себя в их невозможных глубинах.

Женщина улыбнулась.

Удивление и грусть, ранее таившиеся в ее глазах, были сметены искрой возбуждения, радостным блеском, внутренним светом вопреки окружающей темноте. Внезапно Тентил больше не был ведущим.

Она выпустила одну из его рук и закружилась вокруг, задевая его юбками и своим телом. Ее аромат наполнил чувства волной — свежий и чистый, как только что выпавший дождь на равнинах его юности, но несущий скрытую сладость, которая разлила огонь в крови Тентила. Боль пульсировала внизу его живота, и его член напрягся в штанах. Этот странно приятный вкус вернулся в его рот, когда яд просочился с клыков.

Ее движения изменились, было ли это из-за того, что у нее появился партнер или из-за того, что изменилась музыка, Тентил не знал и не заботился об этом. Ее тело было проводником. Она танцевала вокруг него, и он отреагировал, прочитав намеки на языке тела, чтобы предложить опорную руку, когда она опустится, стабилизировать и ускорить ее вращение, опустить руки на ее бедра и оторвать ее от пола. Она подняла ноги и развела их по бокам от него, скользя обнаженной внутренней стороной бедер по его одежде. Ему страстно хотелось снять одежду, ощутить прикосновение ее плоти к своей, но это означало бы слишком много времени в разлуке.

Несмотря на вращения, несмотря на непрерывные движения, глаза женщины снова и снова возвращались к Тентилу, темнея по мере продолжения танца. Вскоре новые шаги стали для него почти инстинктивными. Ее невысказанное желание стало его приказом, он был рабом ее танца, ее тела и жаждал большего, гораздо большего.

Он наклонил ее назад и провел свободной ладонью вниз по животу к поясу, не отрывая взгляда от лица. Она рассмеялась, ее улыбка стала шире. Когда она вернулась, то обхватила его подбородок руками и наклонилась ближе, их носы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Она дышала им, а он — ею. Он крепче обнял землянку и притянул ее ближе.

Тентил еще мгновение удерживал взгляд, прежде чем опустить лицо и прижаться своими губами к ее.

На мгновение она напряглась в его объятиях, округлив глаза, прежде чем губы смягчились и уступили его поцелую. Ее руки легли ему на плечи, когда она закрыла глаза, и Тентил запустил пальцы в шелковистые волосы. Его сердце бешено колотилось о ребра, когда свежий яд потек по языку — пряный, древесный, приторный, но мягкий по сравнению с крошечным кусочком ее вкуса, который он получил, когда их губы соприкоснулись.

У нее был насыщенный, манящий и чистый, невероятно сладкий вкус. Она была…

Моя.

Тентил прервал поцелуй и отстранился. Она смотрела на него полуприкрытыми глазами, приоткрыв губы. Он не смог удержаться и поцеловал ее снова, более крепко. Его мышцы напряглись, когда в нем возникло глубокое, первобытное желание укусить ее. Он проглотил это. Его яд был смертельен для большинства видов на Артосе, и он сомневался, что она отреагирует как-то иначе.

Он не хотел причинять ей боль. Он хотел обнять ее. Защитить. Для…

— Эй! Убери от нее свои руки!

Мир снова ворвался в сознание Тентила. Свет зажегся, заливая сцену интенсивным белым сиянием, и музыка смолкла. В клубе воцарилась гробовая тишина. Быстрая оценка окружения подтвердила, что толпа уставилась на него, у многих были ошеломленные выражения лиц. Охранники быстро приближаясь к сцене, один из них выкрикнул приказ, но никто еще не вытащил оружие.

Внимание Тентила привлекла суматоха на главной лестнице. Дрок, Каллион и еще несколько охранников, включая телохранителей эртраксана, спешили на нижний уровень. Толпа снова расступилась, на этот раз с пугающей поспешностью. Любого, кто не был достаточно быстр, отталкивали в сторону дюжие охранники или массивный траликс.

Женщина оттолкнулась от Тентила и отступила назад. Она упала на колени и склонила голову, прижав лоб и ладони к полу.

Даже сейчас Тентилу хотелось только прижать ее к себе, поднять с колен, но ситуация накалялась слишком быстро. Дрок вряд ли приказал бы убить его здесь, на глазах у его покровителей, но вокруг здания было много переулков и туннелей с редким доступом.

Тентил провалил свою миссию, поставил под непосредственную угрозу собственное благополучие и по-прежнему был озабочен только землянкой.

— Что все это значит? Что это значит? — крикнул Каллион высоким и тонким голосом, когда его свита достигла сцены.

— Прошу прощения, господин, — быстро ответила женщина. — Я попросила его присоединиться ко мне. Мы просто танцевали.

Брови Тентила нахмурились. Почему она взяла на себя ответственность за его поступок?

Дрок стукнул кулаком по краю прохода к сцене. Из пола поднялись ступени.

Каллион без колебаний вскочил на них, его телохранители последовали за ним.

— Это было гораздо больше, чем танец. Его руки были на тебе. Его рот. Мне следовало бы сжечь тебя, просто чтобы убедиться в твоей чистоте, ты как слизень из сточной канавы!

Пальцы женщины скрючились, тупые ногти заскребли по полу, и дрожь сотрясла ее худое тело. Ноги Тентила подогнулись от потребности прижать ее к себе, но он не осмеливался приблизиться. Не сейчас, когда она была в опасности.

— Вы двое спите здесь, внизу, или как? — Спросил Дрок охрану.

Охранники, стоявшие рядом со сценой, обменялись взглядами, Тентил представил, как их глаза за защитными очками в тревоге округляются.

Пока всеобщее внимание было отвлечено, Тентил сунул руку в карман, достал булавку Эргота и прикрепил ее к пиджаку. Это был его единственный шанс немного смягчить враждебность, которая, несомненно, была бы обрушена на него.

— Нет, сэр. Мы думали, что он был частью шоу, — ответил один из охранников.

— Частью шоу? — Каллион резко повернулся к охраннику, его тонкие губы сжались в такую глубокую гримасу, что казалось, верхняя половина головы вот-вот отвалится. — Все вы знаете, что это существо, — он ткнул длинным, тонким пальцем в женщину-землянку. — принадлежит мне. Она моя.

В груди Тентила вспыхнул огонь, женщина принадлежала ему, а не эртраксану.

Каллион прошествовал через сцену к землянке. Он вытащил из кармана тонкую металлическую веревку и поднял ее. Свободный конец вырвался сам по себе, ударившись о тяжелое ожерелье на шее женщины, и со щелчком соединился с ним. Намотав конец веревки на руку, Каллион сильно дернул. Земляночка захрипела, когда ее подняли на ноги.

Когти Тентила удлинились. Он сжал пальцы в ладонях. Жгучий, горький яд заменил некогда сладкий поток из его клыков.

Эртраксан повел женщину к лестнице.

— Ты дорого заплатишь за это. Возможно, это мое безумие — ожидать лучшего от столь примитивного создания, но ты узнаешь свое место, — он погрозил Дроку вытянутым пальцем. — Если что-нибудь подобное случится здесь снова, это будет конец тебе и твоему бизнесу.

Неожиданно траликс поднял огромные руки с тупыми пальцами ладонями вперед.

— Ошибка, Каллион. Чистая ошибка. Я позабочусь о том, чтобы все они усвоили свои уроки.

Каллион бросил уничтожающий взгляд на Тентила.

— Позаботься об этом, Дрок. Мое доверие к тебе не выдержит еще одного такого удара.

Эртраксан потащил землянку вниз по лестнице и через танцпол. Изо всех сил стараясь поспевать за его быстрым шагом, она, спотыкаясь, последовала за ним. Телохранители — воргалы окружали ее по бокам.

Тентил стиснул челюсти, потребовалась вся его сила воли, чтобы оставаться на месте и смотреть, как она уходит. Что бы ее ни ожидало, это было нехорошо, но это была не его битва. Он уже причинил достаточно вреда своей миссии. После этого выполнить контракт будет еще труднее, и он, несомненно, столкнется с предупреждением от Мастера за это. Он ненавидел чувство страха, зародившееся в его животе.

Когда группа Каллиона достигла верха лестницы на среднем этаже, женщина оглянулась через плечо. На мгновение ее глаза встретились с глазами Тентила, в них светились страх, тоска и печаль.

Тентил шагнул вперед.

Дрок преградил ему путь и ткнул Тентила ладонью в грудь.

— Куда, по-твоему, ты направляешься?

Удар траликса был сильным, но Тентил не почувствовал никакой боли. Он наклонился в сторону, чтобы взглянуть на лестницу. Землянка исчезла вместе с Каллионом и его охраной.

— Похоже, ты не понимаешь, в какое дерьмо вляпался, — сказал Дрок, привлекая внимание Тентила. — У тебя проблемы, и они прямо здесь.

Шесть охранников Дрока, каждый либо воргал, либо борианин, придвинулись ближе к Тентилу, по трое с каждой стороны от траликса. Тентил не давал им покоя.

Никто из охранников не обнажал оружия, вероятно, они не видели в этом необходимости, учитывая, что их было больше десяти к одному, а вокруг клуба было больше сотрудников службы безопасности.

— У меня здесь есть все виды женщин, — Дрок неопределенным жестом обвел вокруг себя, когда вальзин снова заиграл музыку. — Большинство из них ты можешь потрогать или трахнуть за подходящую цену. Но эта? Эта не для прикосновений. Я понимаю твое желание, но она под запретом. А ты… ты чуть не стоил мне уймы денег из-за своей глупости.

Враги Тентила выстроились полукругом спереди и по бокам от него, стоя всего в паре шагов. Их позы были уверенными, слишком уверенными. В конце концов, какое здравомыслящее существо на месте Тентила стало бы сопротивляться? Траликсы были достаточно крупными и сильными, чтобы голыми руками разорвать пополам множество более мелких существ, а воргалы и бориане имели репутацию свирепых, могущественных воинов.

Дрок ухмыльнулся, темные глаза заблестели под костяным гребнем на его лбу.

— В задней части есть милая, тихая комната. Ты пойдешь туда со всеми нами один. Ты будешь сидеть в кресле. Мы превратим тебя в пастообразную серую кашицу. Но мы не собираемся тебя убивать. Черт возьми, я даже позволю тебе вернуться — по крайней мере, в те ночи, когда эртраксана не будет.

Траликс подошел на шаг ближе, сокращая расстояние между собой и Тентилом. Он вытянул палец и коснулся значка Эргота на груди Тентила.

— Считай это одолжением, хорошо? Ваши мальчики здесь обычно хорошо себя ведут. Я готов назвать все это досадным недоразумением. Мне просто нужно подать пример. Что скажешь?

Откинув голову назад, Тентил выдержал пристальный взгляд траликса.

Ухмылка Дрока исчезла.

— Не очень разговорчив? Полагаю, вместо этого нам придется заставить тебя кричать.

— Может быть, нам следует вскрыть эти шрамы на его щеках. Посмотрим, насколько сильно мы сможем разжать челюсть, прежде чем она сломается, — сказал один из охранников.

Дрок похлопал Тентила по плечу грубой ладонью. Хотя жест был нежным, веса руки было бы достаточно, чтобы сбить с ног большинство существ.

— Он крепкий орешек, — сказал Дрок, отступая назад. — Не будем больше терять время. Взять его.

Двое охранников, стоявших по обе стороны от Тентила, приблизились к нему.

Ситуация была далека от идеальной, но его прикрытие было скомпрометировано. Даже если бы ему разрешили вернуться в клуб после сегодняшнего вечера, охрана всегда следила бы за ним, отслеживала бы его передвижения, и это не говоря уже о потенциальных проблемах с Эрготами, когда они услышат об этом инциденте.

Его разум вернулся к человеку, к страху и печали на ее лице. Она не обладала экстрасенсорными способностями, не околдовала его. Теперь Тентил знал это с неоправданной уверенностью. Он сблизился с ней во время их слишком короткого танца. что-то вспыхнуло между ними, что-то мощное, что было похоронено внутри него. Но теперь она ушла, и он, возможно, никогда не узнает о ее судьбе, никогда не узнает ее имени.

Он ухватился за свою кипящую ярость и атаковал.

Тентил выбросил руку вправо, поймал охранника за запястье и вонзил когти в жесткую плоть воргала. Когда воргал зашипел от боли, Тентил пнул левого стражника в колено. Крик боли заглушил хруст кости.

Другие стражники были застигнуты врасплох, когда Тентил притянул воргала ближе и вонзил зубы в шею врага, впрыскивая яд через рану. Страдальческий стон воргала усилился. Тентил вытащил бластер из кобуры на поясе воргала и оттолкнул обреченное существо в сторону. Остальные нащупали оружие, пока Тентил наводил бластер. Он произвел три выстрела, поразив двух охранников в голову и одного в горло, прежде чем четвертый, темноволосый и широкоплечий борианин, подошел ближе и взмахнул вибрирующим энергетическим клинком.

Тентил уклонился от первого удара, увернулся от второго и выстрелил из бластера. Заряд плазмы пронзил бедро борианца. Шипение плоти быстро поглотили крики толпы и грохочущая музыка.

Когда воргал с раздробленным коленом, пошатываясь, двинулся вперед, поднимая дрожащей рукой бластер, Тентил схватил борианианца за руку и вывернул ее назад. Кости хрустнули, и это движение вонзило энергетический клинок в горло наступающего воргала. Голова воргала слетела с плеч и приземлилась на сцену с глухим хлопком.

Отбросив бластер, Тентил вырвал энергетический клинок из рук борианца и вонзил ему в грудь.

Дрок издал бессловесный, яростный крик и бросился вперед, сцена содрогнулась под тяжелыми шагами.

Тентил опустил руку к пистолету, висевшему в кобуре на бедре обмякшего борианца, когда Дрок поднял массивные кулаки над головой. Тентил отскочил в сторону как раз перед тем, как Дрок опустил руки, используя инерцию, чтобы выхватить пистолет. Пол сцены провалился в том месте, куда ударил Дрок, издав оглушительный треск.

Тентил встал на одно колено и направил пистолет на Дрока. Короткий и толстый ствол оружия был характерен для флешеточного пистолета.

Траликс поднял взгляд на Тентила, его глаза-бусинки расширились.

— Кто, черт возьми…

Тентил нажал на спусковой крючок. Флешеточный пистолет взревел, разбрызгивая огонь, и лицо Дрока распалось на брызги горящей крови и искореженной плоти.

Отвлекшись от своего врага, Тентил снова огляделся. Толпа разбегалась, и сотни тел в попытках протиснуться в единственную дверь одновременно, создали затор на главной лестнице и в проходе вокруг среднего этажа. Несколько охранников пробивались вперед.

Тело Дрока с тяжелым стуком упало на колени, по его бирюзово — фиолетовой коже потекла темная кровь. Тентил вскочил на ноги, выхватил бластер у одного из упавших охранников и выпустил еще по два плазменных разряда в каждое из существ на земле. С флешеточным пистолетом в левой руке и бластером в правой он поспешил к краю сцены.

Сквозь музыку до него донеслись отдаленные крики, за которыми последовал пронзительный вой скорострельных бластеров. Несколько плазменных разрядов ударили в стены вокруг, расплавляя металл и бетон. Он не терял времени на раздумья — был только один возможный путь побега, который он знал, не входя в неизвестные двери с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

Засунув пистолеты за пояс, Тентил запрыгнул на одну из массивных настенных колонок рядом со сценой. Бешеный ритм музыки врезался в него громче, чем когда-либо. Достаточно быстро, чтобы соответствовать биению сердца.

Он вскарабкался на динамик, когда вокруг засвистели выстрелы, благодарный охранникам за плохую меткость, которая, вероятно, усугублялась относительно тусклым пульсирующим светом над головой. Ухватившись за перила среднего этажа, он подтянулся. Движение промелькнуло на краю периферийного зрения.

Приземлившись кувырком, он выхватил бластер и инстинктивно выстрелил. Один из двух охранников, которые бросились перехватывать его, отскочил в сторону и упал, оранжевая дыра светилась там, где плазменный разряд пронзил его пах. Другой нырнул за перевернутый стол и вслепую выстрелил из автобластера в его сторону.

К счастью, память Тентила о планировке клуба сохранилась во время хаоса, один из коридоров с люком в потолке находился прямо слева от него. Он дважды быстро выстрелил по столу и выбежал в коридор, захлопнув за собой дверь.

Зал, к счастью, был пуст. Тентил вернул бластер на пояс и перешел на бег, поглядывая в потолок. Как только он посчитал, что находится достаточно близко, он прыгнул, оттолкнувшись от правой стены, чтобы подняться выше. Он отскочил от левой стены, как только достиг ее, подтянувшись достаточно высоко, чтобы ухватиться за трубы над гладкой частью стены. Потребовалось несколько секунд, чтобы добраться до люка. Упершись ногами в воздуховод поблизости, он ухватился за вентиль и надавил на него.

Приглушенные крики из-за закрытой двери эхом разносились по коридору. Стиснув зубы, Тентил собрал больше сил, пытаясь открыть люк. Колесо застонало, когда пришло в движение, его вращение ослабевало с каждым оборотом. Он толкнул люк вверх в ту же секунду, как отпустили фиксирующие рычаги, и протиснулся в отверстие.

Он оказался на крыше примерно в десяти метрах под металлическим каркасом, из которого состояло небо Подземного города. Ближайшие прожекторы двигались сами по себе, отбрасывая мощные лучи на металл над головой. Дверь в коридоре внизу с лязгом открылась, и крики сразу стали громче. Напрягшись, Тентил осторожно опустил крышку люка, задерживая дыхание, пока она полностью, бесшумно не закрылась. Как он и предполагал, на верхней стороне не было запирающего механизма, она открывалась и закрывалась только изнутри.

Если повезет, они никогда не узнают, куда он делся.

В последний раз осмотрев крышу, он поспешил на следующую. Контракт был выполнен, но у Тентила было чувство, что он далек от завершения. С заданием плохо справились. Он мог винить только себя, и именно так это увидел бы Мастер.

Единственным положительным моментом была земная женщина.

По крайней мере, он мог утешаться тем фактом, что у него была веская зацепка, чтобы найти ее. Если ее владелец, Каллион, был так богат и влиятелен, как себя показывал, их будет легко вычислить.

ГЛАВА 2

Большие грубые руки впились в руку Абеллы, когда телохранитель-воргал потащил ее к металлическому ящику в задней части автомобиля на воздушной подушке Каллиона. Она не сопротивлялась, когда он запихнул ее в клетку — она не могла одолеть его, и если бы попыталась, то только заслужила бы более суровое наказание.

Она и так была по уши в дерьме.

Абелла забилась в угол, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Слабый гул проник в ящик, когда активировалось переднее силовое поле. Она взглянула на неясные линии энергии, закрывающие отверстие, и увидела, как воргал наматывает свободный конец поводка на свою руку. Он передал поводок Каллиону, когда эртраксан недовольно вздернул подбородок.

— Мы готовы к отправлению, сэр, — сказал один из других телохранителей.

Абелла никогда не утруждала себя запоминанием их имен. Каллион платил им слишком хорошо, чтобы кто-либо из них проявил к ней хотя бы каплю сочувствия, если они вообще были способны на такое.

Каллион дернул за поводок, потянув Абеллу вперед. Ее лицо ударилось о вибрирующий энергетический барьер, прежде чем она успела среагировать. От удара у нее на глаза тут же навернулись слезы, и она вскрикнула. Упершись руками в пол клетки, она попыталась отвернуть лицо, но ее хозяин натягивал поводок.

— Я не знаю, что более невыносимо, твое продолжающееся неповиновение или некомпетентность траликса, — Каллион наклонился к ней ближе. Его маленькие темные глазки блестели отраженным светом от энергетических прутьев клетки. — Ты познаешь агонию, как никогда раньше. Я многое терпел от тебя и был милосерден до сих пор, но ты доказала, что не поддаешься здравому смыслу своим маленьким поступком. Я надеялся, что ты умнее.

Абелла посмотрела на него, несмотря на свою боль. Милосердный? Каллион лишь невольно проявил милосердие через свое отвращение. Он считал ее немногим больше, чем животным, экзотическим домашним животным для показа и представления — мысль о том, что Кто-то испытывает к ней сексуальное влечение, была для него извращением. Такое отношение было единственным, что спасало ее от лапаний или чего похуже со стороны Каллиона и его сообщников.

Каллион крепче обмотал поводок вокруг своей руки и усилил давление, прижимая еще больше ее кожи к энергетическому полю. Абелла стиснула зубы, но не смогла сдержать болезненных звуков, которые вырвались у нее. Хотя поле не нанесло бы необратимого урона и даже не оставило бы большого следа, было чертовски больно.

— Помни свое место, — процедил Каллион сквозь зубы, прежде чем, наконец, ослабить хватку.

Абелла оттолкнулась от энергетического поля и ударилась о заднюю стенку ящика. Она закрыла лицо рукой, надеясь, что легкое надавливание, которое она оказала, сможет смягчить затяжную боль.

Каллион прикрепил конец поводка к внешней стороне клетки и отошел в сторону. Он велел водителю возвращаться в свое поместье, и автомобиль на воздушной подушке мягко покачнулся, когда он и его телохранители забрались в кабину.

Животные не могли кататься в роскошных автомобилях на воздушной подушке.

Двери машины с шипением закрылись. Когда двигатели набрали обороты, издав глубокий, едва уловимый жужжащий звук, защитное поле окружавшее внешнюю часть клетки, замерцало и встало на место.

Абелла закрыла глаза и позволила тишине, созданной полем, окутать ее. Ее тело расслабилось, прислонившись к стенке клетки, пока она пыталась отвлечь свои мысли от того, что должно было произойти. В ее голове играла музыка, каждая нота перетекала в следующую, начинаясь как успокаивающая мелодия. Вскоре ритм и темп нот изменились. Мысленным взором она вернулась в клуб, танцуя на сцене. Свободная. Только в эти тихие, изолированные моменты она могла представить себя снова на Земле, выступающей перед любящей, благодарной аудиторией, которая не смотрела на нее как на кусок мяса.

Но ее мысли обратились к нему — незнакомцу, который присоединился к ней на сцене.

Ее страх в тот момент, когда она впервые встретилась с ним взглядом, был непреодолимым и только усилился, когда он взял ее за руки. Никому не разрешалось прикасаться к ней. Ее разум был полон неуверенности. Что Каллион сделает с ним? С ней?

Но ее страхи превратились в ничто, когда она посмотрела в эти гипнотические, неземные глаза с узкими зрачками. Его пристальный взгляд держал ее в плену, сводя все существование к Абелле и незнакомцу. Не было ни сцены, ни публики, ни Каллиона, ни рабского ошейника на ее шее.

Хотя она не знала его расы и никогда не видела подобных ему раньше, и несмотря на заостренные уши, бледно-серую кожу, резкие черты лица и завораживающие глаза, в его лице было что-то знакомое, что принесло ей утешение. Он выглядел достаточно по-человечески, чтобы успокоить. Незнакомец был красив, хотя и угрожающе. Шрамы в уголках его рта, спускающиеся наискось к скулам, придавали зловещий оттенок его в остальном стоическому выражению лица, которое она сочла скорее интригующим, чем пугающим. Абелла была высокой для женщины — пять футов десять дюймов (прим. 178 см), но он был по меньшей мере на фут (прим. 30 см) выше, с широкими плечами и узкой талией.

И то, как он двигался…

Если бы она не знала его лучше, то могла бы принять за опытного танцора. Но проявленный контроль, скорость, с которой он отреагировал на ее шаги, твердость хватки, когда он поднял ее, нашептывало, что в нем есть нечто большее.

Он был… опасен.

Абелла провела рукой по лицу, пока кончики пальцев не коснулись губ. Он поцеловал ее. Дважды.

Она все еще ощущала эхо тепла его рта на своих губах, его тело, прижатое к ее, и дразнящий мужской аромат витал в воздухе как призрак из недавнего прошлого. Ее язык скользнул по губам, она наслаждалась намеком на пряную сладость, которую он оставил на них.

Это был первый раз, когда она танцевала с кем-либо с момента своего похищения. Это было чудесно, волнующе, освобождающе. Это было похоже на…

Дом.

Слезы защипали глаза, и она быстро сморгнула их.

Незнакомец не произнес ни единого слова, он только смотрел на нее своими завораживающими глазами, как будто она была единственным существом во всем мире. Она даже не знала его имени.

И я никогда больше его не увижу.

Она знала, что произойдет, когда он выйдет на сцену, знала, что последствия будут серьезными, но это не имело значения. Каждая секунда в его объятиях стоила того. Их короткий танец значил для нее все — это был единственный раз, когда она почувствовала себя самой собой, счастливой, с тех пор как ее привезли в Бесконечный город четыре года назад.

Пока она была погружена в свои мысли, автомобиль на воздушной подушке поднялся и въехал в скоростные туннели, которые позволяли транспортному потоку свободно перемещаться по городу. Она осознавала, что вокруг них проносятся другие машины, что огни, металл и бетон размыты из-за скорости автомобиля Каллиона на воздушной подушке, но не обращала на это внимания. Она поняла, что они добрались до поместья, только когда машина остановилась и внешнее защитное поле рассеялось.

Абелла опустила руки по швам и сжала кулаки. Двери кабины с шипением открылись.

— Отведи моего питомца в дисциплинарную камеру, — сказал Каллион вне поля ее зрения.

Один из телохранителей подошел к клетке, отсоединил поводок Абеллы от внешней поверхности и деактивировал энергетическое поле. Он потянул за поводок.

— Пошли.

Абелла стиснула зубы, разворачиваясь всем телом и выбираясь из клетки. Яркий ошейник на шее тяготил ее, он был постоянным напоминанием о том, кто она здесь — животное, домашний питомец, существо, не заслуживающее уважения и не имеющее достоинства.

Вначале она часто дралась и неоднократно пыталась сбежать, но каждый акт сопротивления приносил с собой более суровые наказания, более сильную боль. Чтобы сохранить рассудок, у нее не было другого выбора, кроме как подчиняться правилам и приказам Каллиона, но она всегда держала ухо востро, ища возможности. Хотя четыре года рабства оставили ей мало надежды вернуть себе свободу, она отказывалась сдаваться.

Воргал отступил, чтобы дать ей немного пространства, оставаясь настолько близко, насколько мог, не прикасаясь. Абелла, опустив глаза, последовала за ним ко входу в поместье.

Каллион, казалось, не жалел средств на строительство дома. Как и многие здания поблизости, оно стояло вопреки сооружениям над головой, которые блокировали любой солнечный свет, который мог предложить этот чужой мир, и держали Подземный город в вечной ночи, но это неповиновение было всего лишь иллюзией. Каллион выступал против существующего положения вещей не потому, что оно давало ему силы.

Поместье было оплотом богатства и роскоши, которые выходили далеко за рамки того, что Абелла считала изысканным, и существовало только для того, чтобы тешить самолюбие своего владельца.

Его архитектура не походила ни на что, что она когда-либо видела — ближе всего к ней были древние, богато украшенные храмы и руины в Юго-Восточной Азии на Земле, но это все равно, что сравнивать яблоки с апельсинами. В поместье Каллиона или окружающих домах не было ничего утонченного или художественного, они были созданы для того, чтобы выставлять напоказ власть и привилегии. Все, казалось, было либо отделано блестящими экзотическими металлами и драгоценными камнями, либо изготовлено из резного, полированного дерева и камня, причем все это было чужеродного происхождения.

Некоторые люди, возможно, сочли бы экспозицию внушающей благоговейный трепет, Абелла считала ее безвкусной и бесклассовой. Казалось, ничто из этого не принадлежало Подземному городу, где все остальное было из металла, бетона и яркого неона.

Но разве не в этом был смысл? Существа, подобные Каллиону, чувствовали, что им здесь не место — они были слишком хороши для этого. Они хотели быть в городе на поверхности, обитая в одном из святилищ, контролируемых Консорциумом. То, что он не мог войти в святилище, за исключением случаев, когда его приглашали по делу, приводило Каллиона в бешенство, как ничто другое. Абелла находила в этом тихое ликование.

Только инопланетным видам, составляющим Консорциум, почти мифическую группу из шести рас, представителей которых Абелла никогда не видела за время своего пребывания здесь, было разрешено свободно входить в святилища и обитать в них.

Воргал провел ее через большие входные двери, сделанные из толстого металла, замаскированного под дерево, через богато украшенное фойе в длинный, мрачно обставленный зал. Она знала, что ждет ее в конце.

Каждый шаг давался с трудом, казалось, ноги сделаны из камня. Она опустила глаза, обводя взглядом сверкающие золотистые прожилки, пронизывающие черный, как мрамор, пол. Обстановка вокруг нее превратилась в размытое пятно. В этот момент она ничего так не хотела, как отделить разум от тела, чтобы не чувствовать того, что должно было произойти.

Каждый волосок на теле Абеллы встал дыбом, когда ее повели через дверь в конце коридора в центр комнаты «дисциплины». Дисциплинарный класс… Воздух внутри был необыкновенно холодным, и, хотя она не поднимала глаз, она чувствовала, что взгляды собравшихся внутри охранников и слуг давят огромной тяжестью. Клетки и разнообразные болевые инструменты заполнили ее периферийное зрение.

— Сними с нее одежду, — сказал Каллион.

Охранник-воргал отвязал поводок Абеллы от ошейника и встал у нее за спиной. Его руки были бесстрастными и грубыми, когда он расстегнул ремень, позволив ему с глухим стуком упасть с ног упасть на пол. Тонкая ткань юбки растеклась вокруг ее ног. Мгновение спустя он расстегнул застежки на ее топе, стащил его с рук и бросил к остальной одежде.

Дрожь пробежала по ней с головы до ног, вызывая мурашки на озябшей коже. Это было унизительно, попытка лишить ее того достоинства, которое у нее еще оставалось, но она железной хваткой цеплялась за свою гордость.

Он не сломит меня.

— На колени, — скомандовал Каллион.

Она бросила мимолетный взгляд на стену. Там была потайная дверь, которая использовалась для избавления от домашних животных, не выдержавших дисциплины Каллиона. Она прошла через нее однажды и последовала в туннель за пределами поместья, прежде чем ее схватили охранники и затащили обратно внутрь, брыкающуюся и кричащую. Она была так чертовски близка…

Где-то там, где-то в этом невероятно большом городе находилось человеческое посольство. Однажды она подслушала разговор, когда Каллион брал ее с собой на встречу. Там были представители с Земли. Ей просто нужно было добраться до них.

Однажды она снова воспользуется этим потайным ходом. Однажды она будет свободна.

Абелла опустилась на колени и наклонилась вперед. Она прижалась лбом к прохладному камню и развела ладони в стороны. Пол был ледяным на ее обнаженной коже, и еще одна дрожь пробежала по спине. Она все еще чувствовала, что охранники смотрят на нее, их взгляды, полные любопытства, похоти и предвкушения, контрастировали с явным отвращением Каллиона.

Она зажмурилась, желая, чтобы все вокруг нее исчезло, желая, чтобы она могла открыть глаза и обнаружить себя дома, в своей постели, только что проснувшейся от яркого, но безобидного сна.

Жаль, что она не может открыть глаза и обнаружить себя на сцене, танцующей с этим таинственным незнакомцем.

Ткань мантии Каллиона шуршала по его ногам, когда его шаги удалялись от Абеллы. Она судорожно сглотнула, услышав скрежет дерева о металл, и еще одна дрожь пробежала по ее телу. Ее ладони взмокли от пота.

— Ты разочаровала меня. Снова, — сказал Каллион, подходя к Абелле спереди и обходя ее, как акула вокруг добычи. — Это я спас тебя от тех, кто украл тебя с захолустной планеты, породившей твой вид. Это я обеспечиваю тебя, укрываю, кормлю, одеваю, балую тебя. Всем, что у тебя есть, ты обязана мне. Все, чего я прошу взамен — это послушания. Даже такое примитивное создание, как ты, должно это понимать.

Легкий свист был ее единственным предупреждением о готовящемся ударе. Огонь с треском пробежал по ее спине, когда трость ударила ее — это было одно из его любимых орудий, несмотря на свою простоту. Она отпрянула, тело напряглось, пальцы сжались, но заставила себя сохранить свое положение.

Абелла сжала губы, чтобы сдержать крик. Она отказалась доставить ему удовольствие. Боль распространилась волной жара, когда в месте удара защипало и онемело.

Каллион продолжал расхаживать вокруг.

— Я не позволю твоей порочности запятнать мою репутацию. Ты моя, и ты будешь вести себя соответственно. Ты намеренно издевалась надо мной сегодня вечером?

Абелла держала губы на замке. Она уже хорошо знала эту его игру — каким бы ни был ее ответ, он будет неправильным. Его начищенные ботинки остановились на краю ее поля зрения. Она сделала медленный, глубокий вдох, желая, чтобы дрожь прекратилась.

Тишина между ударами всегда была самой пугающей частью всего испытания.

Одна из его ног переместилась вперед, и трость рассекла воздух, чтобы ударить ее в спину еще дважды. Абелла побледнела и захныкала, когда воздух покинул ее легкие, а глаза наполнились слезами. Она вдыхала и выдыхала быстро и неглубоко, преодолевая агонию. Ее разум обратился к годам, когда она была танцовщицей, к изнурительным тренировкам и требовательным упражнениям, от которых горели мышцы и болели ноги. Эта боль сделала ее сильнее, лучше. Она никогда не ломала ее.

Ничто не могло сломить ее.

Ни эта планета, ни ее порабощение. И уж точно не Каллион.

— Мы сегодня довольно волевые, не так ли? — Спросил Каллион, отходя от нее. — Это легко исправить. Достань электрошокер.

Тяжелые шаги одного из стражников-воргалов удалились, на мгновение остановились и вернулись, чтобы встать позади Абеллы.

— Двадцать ударов плетью — сказал Каллион, отходя от нее. — Затем отведите ее в изолятор и заприте внутри. Мы позволим ей некоторое время поразмыслить над полученными уроками и своими ранами.

Она наконец позволила себе посмотреть на него, на его проклятые начищенные ботинки и впиться взглядом с большей ненавистью, чем, по ее мнению, могло вместиться в сердце одного человека.

Каллион остановился в нескольких метрах и повернулся к ней.

За электрическим потрескивающим звуком позади последовал шипящий звук активированного электрошока.

Это было с ней не в первый раз. К сожалению, знание того, чего ожидать, не уменьшило бы боль.

Она прижалась лбом к холодному полу и стиснула зубы, когда первая плеть ударила ее по плоти обжигающей болью, от которой сковало мышцы. За ней последовал еще один удар, и еще, и еще. Она быстро сбилась со счета. На этот раз Абелла не смогла сдержать своих криков, не смогла сдержать поток слез, но она не стала бы молить о пощаде. Она никогда не стала бы умолять его.

«Я…»

Удар.

«я не…»

Удар.

«…не животное.»

Удар.

Она напрягла разум, чтобы не обращать внимания на боль, направив его на своих родителей, двух старших братьев, друзей. Она подумала о ночных репетициях танцев, о радости и смехе, которые возникали в результате всей этой тяжелой работы.

Она подумала о таинственном незнакомце со шрамами на щеках и пронзительным взглядом. Он заставил ее забыть обо всем этом на некоторое время, дал короткую отсрочку от навязанной ей жизни.

Те драгоценные моменты, когда они танцевали, стоили всего.

***

Тентил вел ховербайк ^[1] по все более узким туннелям, все глубже и ниже. Яркий неон Подземного города вскоре остался позади, сменившись тусклым, непоследовательным освещением Недр, где пожелтевшие, блеклые лампы отбрасывали усталые отблески на грязный, покрытый ржавчиной металл и бетон.

Хотя Подземный город не обязательно был чистым или приятным на вид, в нем всегда чувствовалась жизнь. Он служил домом бесчисленному количеству существ бесчисленных рас. Голограммы и огни там обладали определенной теплотой, и каждая улица и переулок, какими бы темными или опасными они ни были, ощущались как часть более крупной сети, соединяющей миллионы и миллионы людей друг с другом. Всегда был кто-то рядом — неудобство для человека, подобного Тентилу, но, возможно, небольшое утешение для существ, которые считали себя одинокими и изолированными в этом огромном, неумолимом городе.

Прозвище Артоса — Бесконечный город — подходило ему во многих отношениях.

Недрам не хватало этого тепла, даже на фабриках и в мастерских, где массивные печи и плавильни отбрасывали оранжевое сияние на окружающую обстановку. Не было предпринято никаких усилий, чтобы скрыть каналы, подающие энергию, топливо и воду в Подземный город и на поверхность за его пределами. Не было предпринято никаких усилий, чтобы избавиться от ощущения, что ты в ловушке под более чем километровым слоем металла и механизмов.

И все же здесь, внизу, жили больше существ, чем кто-либо мог предположить. Они находили безопасность в узких, извилистых проходах, находили убежище в уединенных камерах и заброшенных сооружениях. Постоянные обитатели Недр были выжившими, пробивающимися в места, куда больше никто не хотел заходить.

Или, по крайней мере, так было до недавнего времени. За последнее десятилетие Тентил заметил большую активность в Недрах, чем обычно. Это становилось популярным местом для ведения бизнеса преступников.

Он замедлил ход ховербайка, приблизившись ко входу в забаррикадированный боковой туннель, потянул за ручки и направил транспорт через узкий проем наверху.

В железобетонном туннеле не было света. Единственным источником освещения были фары байка, освещавшие неглубокий ручеек грязной воды, бегущий по полу, небольшие кучи мусора, разбросанные повсюду, и время от времени снующих животных. Стены были в пятнах и трещинах. Он не мог предположить, как давно был построен этот туннель, но прошло достаточно времени, чтобы мир наверху забыл об этом.

Когда Тентил приблизился к потайной двери, он оглянулся назад, сканируя туннель на предмет любого движения, кроме текущей воды. Убедившись, что он один, он направил мотоцикл вперед, включил тормоз и спрыгнул, чтобы нажать переключатель, скрытый на одной из металлических опорных балок.

Несмотря на возраст и изношенность туннеля, потайная противопожарная дверь — тристал толщиной в один метр, замаскированный под бетонную поверхность, — бесшумно поднялась. Как только она поднялась достаточно высоко, он вернулся к ховербайку и направил его через отверстие в другой туннель, на этот раз с изогнутыми стенами и потолком. Автоматические датчики определили, когда транспорт отъехал от подъезда и активировали механизм закрытия. По коридору разнесся тихий гул, когда дверь коснулась пола и защелкнулись магнитные замки.

Цепочкой загорелся верхний свет, уводя вглубь туннеля. Тентил нажал на газ и помчался вперед. Он не спешил встретиться лицом к лицу с тем, что его ожидало, но лучше всего было покончить с этим. Тогда он смог бы вернуться мыслями к тому, что действительно имело значение — земной танцовщице.

Его губы все еще покалывало при воспоминании об их поцелуе. Он не планировал этого делать, делать что-либо вообще, и он никогда ни с кем не целовался. Что на него нашло? Все, что он знал, это то, что его странное настроение не прошло, он найдет ее снова.

Она была его.

Я не должен позволять себе подобных мыслей в присутствии учителя.

Наконец он добрался до внутренней двери. Она автоматически открылась, и он завел ховербайк в гараж, припарковав его рядом с другими байками. Коллекция транспортных средств здесь могла соперничать с коллекцией любой элиты Подземного города. Орден Пустоты располагал значительными ресурсами, и Магистр верил в то, что нужно быть готовым к любым ситуациям. Практически любое транспортное средство, необходимое послушникам, от ховербайков до роскошных автомобилей на воздушной подушке и грузовых тягачей, можно найти здесь или в более просторном гараже на другой стороне комплекса.

Тентил слез с байка и направился к двери, ведущей в храм. Воздух здесь отличался от других частей Бесконечного Города. Он казался чище, свежее и каким-то образом намного, намного старше.

Служанка в черном одеянии у двери — седхи с угольно-черной кожей, рогами и третьим глазом, скрытым за темными волосами, сделала ловкий знак пальцами Тентилу, когда он приблизился.

Мастер зовет.

Тентил кивнул и прошел через дверь. Он знал, что Мастер призовет его, но это предвидение не предотвратило неприятного ощущения в животе, не остановило кислотный ожог гнева в груди.

Он прошел по длинному темному коридору в вестибюль с каменным полом, где повернул налево и через деревянные двойные двери вошел в клуатр ^[2] . Не останавливаясь, он сошел с дорожки и вошел во внутренний двор. Здесь не было ни открытого воздуха, ни неба, но постоянные проекции на потолке имитировали медленно меняющийся космос, как будто храм парил там, предлагая мимолетные проблески далеких звезд и оттенки цвета, когда мимо проплывали далекие туманности.

В центре двора находился Колодец Тайн — бассейн шириной в три метра, окруженный фигурами, вылепленными из странного темного металла, который, казалось, не поглощал ни тепла, ни холода. Фигуры были одеты в мантии, похожие на одежду послушников Ордена, все с поднятыми капюшонами, а их опущенные лица были скрыты тенью. В бассейне между статуями находилась черная масса неопределимой глубины, свойства которой, казалось, менялись случайным образом, даже если смотреть в нее. Иногда она рябила и переливалась, как вода, иногда бурлила, как вязкий ил, иногда напоминала густой туман. Но она всегда была черной, такой же черной, как небытие между звездами.

Три ступеньки, изогнутые в соответствии с круглым периметром бассейна, вели наверх с одной стороны — Тентил не раз слышал, как Мастер называл их лестницей в вечность.

Мастер назвал бассейн прямым каналом в Пустоту. Все, что попадало в него, поглощалось и больше никогда не появлялось, включая людей, которых допрашивал Мастер. Как только их секреты были раскрыты, их вели к колодцу.

Это был только вопрос времени, когда Тентил надавит слишком сильно и Мастер прошепчет его имя источнику, и он, его тело и душа, будут отданы, чтобы утолить бесконечный голод Пустоты.

Проходя мимо, он уставился в темноту. Если ему суждено стать еще одной жертвой Пустоты, еще одной безмолвствующей душой, это дорого обойдется Ордену. Не без кровопролития.

Хотя в данный момент он служил ее воле, Пустота еще не владела Тентилом.

Оторвав взгляд от бассейна, он пересек оставшуюся часть двора и вошел в неф — массивное помещение с высоким потолком, служащее основным тренировочным залом Ордена. Десятки послушников, одетых в облегающие черные боевые костюмы, теперь использовали пространство, отрабатывая рукопашный бой или использование различных видов оружия ближнего боя. Многие из этих послушников встречались друг с другом в спаррингах один на один под присмотром инструкторов в мантиях и капюшонах. Вдоль стен возвышались огромные безликие скульптуры, их головы были наклонены к послушникам внизу.

Скульптуры служили напоминанием — Мастер всегда следит.

Несмотря на всеобщую активность, никто не произнес ни слова. Их движения были в основном бесшумными, за исключением быстрого, потрескивающего шипения сталкивающихся энергетических клинков и глухих ударов кулаков, локтей, коленей и ступней, соприкасающихся с телами. В других помещениях храма послушники тренировались с бластерами и огнестрельным оружием различных моделей, но эти помещения были отделены от остальных и сильно звукоизолированы. Даже здесь, в нефе, шум был приглушен. Ни один звук не отражался эхом от металла и камня его стен, пола и потолка.

Тентил отошел в сторону и пошел вдоль стены к противоположному концу помещения. Несколько послушников взглянули на него, когда он проходил мимо, он все еще был одет для Искривленной Пустоты — высокие ботинки, черные брюки и красно-фиолетовая куртка поверх белой рубашки. Его одежда подходила члену банды Эргота, а не послушнику Пустоты. Большинство из тех, кто смотрел, были наказаны за рассеянность жестокими ударами своих спарринг-партнеров и инструкторов.

Когда Тентил достиг дальней части комнаты, он обогнул помост, с которого Мастер иногда наблюдал за тренировками послушников, и шагнул в дверь за ним. Винтовая лестница привела его на следующий этаж, где он оказался в длинном, широком коридоре, пересекаемом несколькими перпендикулярными залами. Стены были темными и лишенными украшений, за исключением статуй, стоящих в нишах по обе стороны через каждые семь шагов. Хотя все скульптуры были одеты одинаково, у каждой были какие — то отличия, которые отличали ее от других, уникальная черта, выделявшая ее из толпы.

Иногда статуи демонстрировали едва заметные изменения в позах — голова могла однажды быть наклонена на несколько градусов ниже, чем раньше, ранее скрюченные пальцы необъяснимым образом выпрямлялись, а наклон плеч изменялся ровно настолько, чтобы не нарушить равновесие фигуры.

Тентил не был уверен, были ли эти изменения реальными или воображаемыми, он был в храме с детства и ничего не знал об этом мире, когда прибыл сюда. Это место наводило на него ужас в юности, и беспокойство так до конца и не исчезло.

Он быстрым шагом прошел по коридору, не обращая внимания на молчаливых помощников, мимо которых проходил. Его разум должен был быть ясным, когда он стоял перед Мастером. Это было бы его единственной защитой, единственным способом защитить себя от страшного возмездия.

Единственный способ защитить землянку.

Комната Хозяина находилась в конце коридора. За входной дверью стоял единственный послушник, одно из трех существ в Ордене, не принявших обет молчания, — корелти. Она была волтурианкой с резкими чертами лица, сине-серой кожей и светящимися оранжевыми отметинами на лице и шее. Ее глаза-склеры и все остальное были того же цвета, что и отметины.

Она не отрывала взгляда от Тентила, когда он приблизился, ее слегка приподнятый подбородок и опущенные брови выражали ее чувства так ясно, как будто она произносила их вслух, что она делала несколько раз до этого.

Тебе здесь не место, и достаточно скоро тебя усмирят, как животное, которым ты и являешься.

Корелти служила правой рукой Мастера, смертоносная убийца сама по себе, ставшая еще более опасной из-за преданности Пустоте и лидеру.

Тентил остановился перед ней. Несмотря на ее грозность и положение, он не боялся ее — его страх был прикован к существу, ожидавшему за дверью.

— Лучше бы ты не возвращался, — сказала Корелти. — В течение многих лет я мечтала выследить тебя и вонзить клинок в дерзкое сердце.

Внезапно осознав, что у него за поясом заткнуты бластер и флешеточный пистолет, Тентил сжал зубы, стараясь не допустить, чтобы мышцы челюсти напряглись. Орден зашел слишком далеко в своих попытках завладеть его голосом, и он упорно боролся, чтобы сохранить его.

Но молчание казалось единственным подходящим ответом в этой ситуации.

Корелти прищурилась и покачала головой.

— Дисциплинированный только тогда, когда тебе это выгодно. Ты недостоин его благосклонности.

Отступив в сторону, она рывком открыла дверь.

Тентил повернул голову вперед и шагнул через дверной проем в темную комнату, больше не уделяя Корелти своего внимания.

Покои Мастера представляли собой круглую комнату с высоким заостренным потолком, на котором постоянно крутились изображения, подобные тем, что были во внутреннем дворе — случайные проблески туманностей и крошечных звезд среди глубокой черноты. Стены были окутаны густой, непроницаемой даже для глаз Тентила, тенью. Он был уверен, что в темноте скрывались потайные двери, возможно, даже одна из них вела в личные покои Мастера, но не мог знать наверняка.

Единственный источник света в комнате исходил из центра потолка в виде конуса, как будто поднимаясь из темноты самой Пустоты. Свет падал прямо на простой деревянный стул, расположенный в центре комнаты, и освещал серые камни пола на несколько метров вокруг единственного предмета мебели.

— Сядь.

Голос доносился отовсюду одновременно, огибая комнату, как будто он скорее подчинялся законам акустики, а не находился в их власти. Тентил хорошо знал его, голос Мастера был единственным, что он слышал за многие годы после того, как был доставлен в Бесконечный Город еще юнцом. Глубокий и плавный, он был прерван едва уловимым, хриплым шепотом, который придавал ему потусторонний оттенок. Тентил подошел к креслу, повернулся и сел. Его желудок скрутило в узел, но он не позволил этому ощущению отвлечь его, он отогнал свои мысли.

Наступившую тишину нарушал только звук сердцебиения Тентила в его собственных ушах, медленный стук, который, казалось, пронизывал всю комнату. Тентил достаточно часто сталкивался с этим, чтобы знать правила игры, знать склонность Мастера к неуверенности и страху.

Он услышал шорох ткани позади себя. Мгновение спустя что-то коснулось его правого плеча. Он посмотрел вниз и увидел, как длинные пальцы Мастера в перчатках обхватили его плечо. В течение многих лет Тентил ни разу не слышал ни звука, когда Мастер двигался. Либо Мастер становился беспечным, либо чувства Тентила были острее, чем когда-либо.

— Покажи мне, — сказал Мастер.

Тентил отогнал воспоминания, сосредоточившись только на настоящем — на холоде в воздухе, на вечно надвигающейся темноте над головой, на хронической боли в горле, на сильных, тонких пальцах, положенных на его плечо.

Пальцы сжались.

— Ты испытываешь мое терпение, Тентил. Твоя воля сильна, но я получу то, что хочу. Отдай это мне и избавь себя от дискомфорта.

Ты уже знаешь, подумал Тентил.

— Да, это так, — сказал Мастер. — но я хочу видеть твоими глазами. Истину нужно исследовать со всех сторон, чтобы понять ее. Я вынесу суждение, как только увижу твою точку зрения.

Мастер изображал себя всеведущей фигурой, всезнающим существом, связанным с Пустотой, которая касается всего. Но даже Тентил, проведший ранние годы на примитивной планете, воспитанный примитивными существами, знал лучше. Здесь не было никакого мистицизма — Мастер использовал обширную сеть шпионов, хакеров и информаторов, которые постоянно передавали ему информацию. И которые постоянно присматривали за послушниками, пока те выполняли контракты на местах.

Первые признаки вторжения появились в виде давления на задворки сознания Тентила, казалось, ледяные пальцы погружаются в его мозг, отчего по спине пробежал холодок. Это присутствие было столь же притягательным, сколь и холодным — в подсознании Тентила пробудилось желание вспомнить о своей миссии, но он сопротивлялся, много лет назад научившись распознавать подобные посторонние побуждения.

Давление в его сознании усилилось вместе с хваткой на плече.

Тентил мог сопротивляться, но не бесконечно, и чем дольше он продержится, тем больнее будет, когда его защита наконец рухнет.

Крепко зажмурив глаза, Тентил прекратил борьбу.

Мастер погрузился в сознание Тентила, перебирая мысли, как миротворец из Вечной Стражи, обыскивающий жилище преступника. Тентил сделал единственное, что мог, чтобы защитить себя — он вызвал воспоминания о ночных событиях, чтобы Мастер не копал глубже. Он начал с убийства члена банды Эргота и продвигался вперед. Ледяное прикосновение Мастера скользило по каждому воспоминанию, исследуя, подталкивая и тыкая.

Тентил не опустил человеческую женщину, пробел в памяти был бы слишком очевиден, и пристальное внимание Мастера усилилось бы, но он был осторожен, чтобы не вспоминать о своих чувствах к ней, кроме первобытной похоти. Он хотел обхитрить его, это было правдой, даже если это была лишь крупица всей правды.

Как только его воспоминания о вечере прекратились, он снова очистил разум, не позволяя размышлять ни о чем. Присутствие Учителя оставалось в голове Тентила, холодное и чуждое.

В комнате было тихо. Тентил не смел пошевелиться, готовясь к неизбежной боли от того, что Мастер проникнет глубже, стремясь выведать все. Его голова уже пульсировала, даже самое легкое из вторжений не обходилось без боли.

Наконец, Мастер нарушил молчание тяжелым, продолжительным вздохом. Его хватка на плече Тентила на мгновение усилилась, прежде чем он убрал руку. Давление ментального вторжения Мастера уменьшилось, но его присутствие в сознании не прекратилось.

Мастер прошел мимо кресла и встал перед Тентилом. Его темные, просторные одежды скрывали размер и форму тела, он был выше Тентила, по крайней мере, на полголовы, с кажущимся широким телом, но длинными тонкими руками. Тентил никогда не видел Мастера без его поднятого капюшона и черной невыразительной маски для лица, никогда не видел лица, скрытого за темнотой.

Никто не знал, как выглядит его лицо. Никто не знал его настоящего имени. Никто даже не знал его расы. В организации, основанной на секретах, возможно, наиболее тщательно охранялась личность Мастера.

— Ты помнишь свой родной мир? — спросил Мастер.

Тентил укрепил свой ментальный щит и покачал головой. Воспоминания, которые он сохранил с самых ранних лет, принадлежали ему, и он отказывался делиться ими.

К счастью, Мастер не стал проверять честность Тентила.

— Твой народ — жестокая раса. Сильная, быстрая и хищная. Едва ли больше, чем животные, — Мастер остановился и повернулся к Тентилу. — Я вложил в тебя много сил. Дал тебе цель. Знание. Обучил. Я заплатил не за то, чтобы иметь в своем распоряжении обезумевшее чудовище, я заплатил за хитрого, методичного убийцу. Сегодня вечером ты опозорил и себя, и мой Орден. Ты нарушил догматы, отверг учение и плюнул мне в лицо. Ты возжелал эту женщину, как дикое животное, потеряв всякий самоконтроль, и твоя глупость оставила сотни свидетелей расторжения контракта.

Тентил стиснул зубы и кулаки, когда присутствие Мастера снова проскользнуло в его разум. Ощущение усилилось, когда проникло глубже, вызывая толчки боли, подобные шипам, вонзающимся в череп. Он сосредоточился на небытии, на пустоте и сопротивлялся психическому натиску.

Мастер подошел ближе.

— Ты, безусловно, самый опытный из моих послушников. Никто другой не выжил бы в ситуации, которой ты избежал сегодня вечером. Только по этой причине я был снисходителен. Это в последний раз.

Слегка присев, Мастер приблизил свое лицо.

— Я сделал тебя тем, кто ты есть. И я больше не буду колебаться, чтобы уничтожить тебя. Ты понимаешь?

Смотреть на маску Мастера было все равно что заглядывать за край Вселенной. Если Пустота могла существовать внутри живого существа, то сейчас она была перед Тентилом. Укол страха запульсировал в груди, но он быстро перерос во что-то другое — гнев.

Его жизнь принадлежала ему. Он отказывался поддаваться угрозам со стороны кого бы то ни было, даже Мастера.

Подавив ярость, прежде чем она вырвалась наружу, Тентил кивнул. Если Мастер и почувствовал гнев Тентила, он никак этого не показал.

Мастер выпрямился и прошел мимо кресла, исчезая из поля зрения.

— Хорошо. В Подземном городе много борделей, если тебе потребуется освобождение. Я предлагаю тебе посетить одно из них, прежде чем ты совершишь еще одну глупую ошибку.

Ледяное, чужеродное присутствие в сознании Тентила внезапно исчезло. Колющая боль резонировала в черепе несколько секунд, прежде чем смениться пульсирующей. Тентил сделал медленный, глубокий вдох, когда биение сердца стихло, и заставил себя разжать кулаки. Жжение от порезов, оставленных когтями на ладонях, добавило новую боль к растущему списку.

Он не оглянулся, когда встал и вышел из комнаты, он знал, что Мастер уже скрылся в тени.

Корелти больше не стояла за дверью — небольшое благо, но, тем не менее, Тентил был благодарен за него. Он зашагал по коридорам к своей комнате, отгоняя от себя все мысли, кроме тех, что касались навигации. Только оказавшись в комнате с закрытой и запертой дверью, он позволил всему всплыть в сознании.

Его пальцы инстинктивно сжались, удлиняя черные когти, а мускулы вздулись, когда на него обрушилась ярость. Горький яд наполнил рот, сочась из стиснутых клыков. Ему хотелось напасть, уничтожить, но он сдерживал себя, шум, который он поднял бы при этом, не остался бы незамеченным другими послушниками, а это означало, что Мастер быстро узнает об этом. У Тентила не было желания давать Мастеру повод вторгаться в его разум с еще большей силой.

Постепенно его ярость утихла, и напряжение в мышцах ослабло. Но огонь все еще горел жарко и низко в его животе. Впервые с тех пор, как он вернулся с миссии, Тентил намеренно переключил свои мысли на земную танцовщицу — на то, как ее глаза пленили его, на то, как она двигалась, на то, как ее тело прижималось к нему. К тому, какой она была на вкус.

Его член набух, боль соперничала с пульсацией в голове.

Животная похоть? Если это простая похоть, то я именно такой большой дурак, как считает Мастер.

Он ходил взад-вперед по небольшому пространству, и сходство со зверем в клетке не ускользнуло от него в тот момент — осознание более горькое, чем его яд. Он вдохнул. Он все еще чувствовал исходящий от себя запах женщины. Застонав, он снял куртку и поднес ее к носу, вдыхая стойкий аромат землянки.

Он швырнул куртку в угол, прежде чем вытащить оружие из-за пояса и положить его на сундук, в котором Тентил хранил немногочисленные мирские пожитки. Сбросив ботинки, он снял рубашку и брюки, бросив их в сторону куртки.

Свобода лишь немного ослабила напряжение в члене.

Образ землянки прояснился перед мысленным взором, и он снова вздохнул, чтобы вдохнуть побольше ее слабого запаха, опьяняющего, несмотря на слабость.

Тентил обхватил пальцами ствол и зарычал. Наслаждение, какого он никогда не испытывал, наполнило его, усиленное отчаянной, сводящей с ума потребностью в освобождении. Он провел кулаком по ярко выраженным бугоркам члена и содрогнулся. В воспоминаниях женщина танцевала рядом с ним, ее глаза встретились с его. Он снова поднял мозолистую руку, когда музыка, под которую они двигались, влилась в воспоминания, задав темп кулаку.

Каково было бы чувствовать ее руку на его члене, вдыхать ее аромат, когда она прикасалась к нему? Как бы ощущалась ее кожа под кончиками его пальцев, как бы она реагировала на внимание?

Прерывистое дыхание, он закрыл глаза и представил ее в комнате, представил, как ее рука с тонкими, нежными пальцами обхватывает член. Он представил, как она наклоняется вперед и прижимается губами к его губам. Призрачное ощущение ее мягкой, податливой плоти, прижимающейся к его рту, пробежало по лицу.

Его тело напряглось, кулаки сжались, а бедра дернулись вперед, когда он кончил с низким, гортанным рычанием. Удовольствие нахлынуло волной, когда давление в члене ослабло, разбрызгивая семя на пол мощными струями. Он стиснул зубы и стал двигать быстрее, сильнее, пока в легких не осталось воздуха.

Потребность, бушевавшая внутри, не ослабевала.

ГЛАВА 3

На следующий день Тентил был взволнован во время утренней зарядки. Он уже сталкивался с подобным разочарованием в прошлом. Под бдительным взглядом Мастера лучше всего было находить быстрые, продуктивные способы выплеснуть такие эмоции, они не могли долго оставаться незамеченными. Он выбрал ринг для спарринга, где мог направить гнев в бой под предлогом дальнейшего оттачивания навыков. Несколько послушников были готовы испытать свою доблесть против него. Из-за обета молчания и склонности Мастера к секретности никто из них не рассказывал о том, что происходило на миссиях, которые почти всегда выполнялись в одиночку, и никто по-настоящему не знал, на что способны их товарищи вне обучения, но многие, казалось, стремились проявить себя против Тентила.

Первые два противника упали в нокаут в течение десяти секунд после начала схваток. Третий был немного более опытным, но его мастерства было недостаточно, даже если бы разочарование Тентила не продолжало нарастать. После того, как третий поединок закончился и группа молчаливых помощников увезла корчащегося послушника-воргала, чтобы позаботиться о его сломанной ноге, Тентил с отвращением покинул ринг.

Он не нашел там то, что искал.

Он бродил по залам храма, беспокойный и злой, должно быть, несколько часов. Он знал точную причину мрачного настроения, но отказывался думать о ней. Пока он находился внутри храма, его мысли не были в безопасности.

И все же в тот вечер он оказался в Зале Записей — большом темном помещении, заполненном ядрами хранения данных, голопроекторами и терминалами доступа.

Это глупо, думал он, направляясь к одному из уединенных задних терминалов. Мастер узнает и выполнит свою угрозу.

Ноги Тентила зашевелились, несмотря на дурные предчувствия. Он остановился у терминала и не позволил себе дальнейших внутренних споров, его пальцы пробежались по проецируемым кнопкам управления, следуя указаниям, идущим прямо под поверхностью сознательного разума.

Чтобы убедиться, что я могу отследить любые концы, созданные моей глупостью…

Эта мотивация не была истинной, но его выживание зависело от того, чтобы убедить себя в обратном. Когда Мастер спросил, зачем он искал информацию о Каллионе, ложные рассуждения Тентила должны были звучать правдиво — они должны были стать его правдой.

Несмотря на избыточные уровни безопасности и шифрования, Тентил обнаружил кладезь информации о Каллионе в течение получаса. Финансовые отчеты, деловые связи и контакты, медицинские карты, распорядок дня, мало что могло быть скрыто от сетей Мастера.

Каллион, полное имя Траксес Каллион Оргат, был уроженцем Бесконечного города, эртраханским импортером в десятом поколении, унаследовавшим значительное состояние. Были начаты многочисленные расследования относительно его предполагаемой причастности к контрабанде незаконных товаров, но каждое из них было прекращено до сбора достаточных доказательств для предъявления обвинений. Казалось, связи Каллиона выходили далеко за рамки руководящей должности в Союзе межгалактических грузоперевозчиков и его сделок с преступниками вроде Дрока.

Как только он собрал нужную ему информацию о Каллионе, похоже, не существовало никаких записей, юридических или иных, касающихся владения эртраксаном терранцем, Тентил заставил себя остаться у терминала, чтобы найти других известных партнеров Дрока. Он усвоил мало данных, разум гудел от единственного самого важного открытия, к которому привели поиски, — местоположения поместья Тракса Каллиона Оргата в Подгороде, секторе девяносто три, часто называемом Позолоченным сектором.

К тому времени, когда он решил, что достаточно долго разыгрывал шараду, его ноги подкашивались. Его тело, инстинкты требовали действий. Он знал, где землянка. Он найдет ее.

Но его разочарования и нетерпения было недостаточно, чтобы пересилить рациональность, по крайней мере, пока. Сейчас Мастер будет следить за передвижениями Тентила пристальнее, чем когда-либо. Как бы сильно Тентил ни хотел женщину, его женщину, пойти за ней означало бы его гибель. Мертвые не могли претендовать на живых.

Даже зная, что, несмотря на риск для его жизни, логика победила лишь на волосок.

Той ночью, лежа в постели и вдыхая аромат, исходящий от его куртки, он доводил себя до оргазма, но это только обострило голод.

Шли дни, и Тентил искал способы отвлечься, не дать своим мыслям вернуться к землянке. Тихий голос в глубине его сознания — единственный голос, который он слышал за все это время в безмолвных залах храма, — настаивал на том, что он уже знал, что делать и куда идти. Все попытки заглушить этот голос потерпели неудачу. Эта неудача усилила возбуждение. Его яйца болели от постоянной потребности в освобождении, и запах землянки случайным образом вернулся к нему, омывая чувства и напрягая член. Он все чаще ускользал, чтобы попытаться удовлетворить потребности тела. Каждый раз он думал о ней. Каждый раз его воображение заходило немного дальше. И каждый раз, несмотря на ослабление физического давления, тяга к ней усиливалась.

На четвертую ночь она снилась ему во сне. Сны всегда начинались с танца, который они разделяли, но с каждым мгновением становились все более неправильными, часто достигая кульминации в виде темных фигур, отрывающих Тентила от нее и окутывающих его непроницаемой, вязкой тьмой, которая медленно превращала его в ничто.

Ее стойкий аромат на куртке слабел с каждым днем, осознание этого вызвало в нем странную панику. Вскоре у него останется только воспоминание о ее запахе. Как этого может быть достаточно?

Он не получил нового задания на седьмой день после встречи в Искривленных Пустотах. Многие другие послушники обходили его стороной, когда он шагал по залам. Слух о его выступлении на спарринг-ринге распространился среди них, передаваемый посредством кратких обменов на языке жестов. Тентил не обратил внимания на их лица, когда проходил мимо.

Кем они были для него? Любовь Мастера к секретам и тишине означала, что большинство послушников, даже тех, кто общался друг с другом, не знали имен друг друга. Они принадлежали Пустоте. Только Корелти привлекла внимание Тентила своими смелыми, открыто неодобрительными взглядами. Он потратил мало времени, глядя на нее в ответ, разочарование было достаточно велико, чтобы он не мог доверять себе и сохранять сдержанность перед лицом ее осуждения.

Голос на задворках сознания превратился из шепота в рев, но он не понимал, что это на самом деле, до восьмого дня. Когда он проснулся, вид стен и двери его комнаты разожгли в нем бурлящую ярость, породив волну огня, которая поднялась из его нутра, заполнила грудь и пронзила конечности. Его пальцы напряглись, удлиняя когти. Он не мог вынести еще одной ночи в храме. Его место было с ней, Пустота забери Мастера.

Тогда он понял, чем все это время был этот голос — не мыслью, желанием, вызванным яростью принуждением, а инстинктом. Первобытный порыв, заложенный глубоко в нем, который он больше не мог игнорировать.

Тентил оделся в свою боевую броню, она была достаточно легкой и гибкой, чтобы обеспечивать защиту, не снижая скорости и маневренности. Встроенные ножны позволяли ему носить несколько ножей и энергетических лезвий в дополнение к изготовленному на заказ бластеру на бедре. Такая одежда была распространена в Подгороде и Недрах, у хорошо вооруженного человека было меньше шансов столкнуться с неприятностями, но только богатые и финансируемые обладали снаряжением, равным снаряжению Ордена.

Именно так снаряжались послушники, когда были вероятны неприятности. Частным силам безопасности часто требовались такие меры, и финансовые операции Каллиона предполагали, что он держал на жалованье по меньшей мере дюжину телохранителей через Звездный горн, элитную частную охранную организацию.

Предвкушение переполняло Тентила, пока он шел к гаражу. Принятие мер само по себе принесло небольшое облегчение, но нетерпение не утихнет, пока землянка не будет в его распоряжении. Ему не следовало тратить впустую семь дней, нужно было действовать раньше. Его тело наполнилось сдерживаемой энергией, а сердце забилось в ускоренном темпе. Возбуждение смешивалось с кипящим гневом и разочарованием из-за необходимости создать что-то новое, что-то опасное, чему у него не было названия. Так или иначе, он получит свою женщину.

Он овладеет ею сегодня вечером.

Тентил забрался на ховербайк, завел двигатель и поехал ко входу. В гараже было тихо, как и в любом другом помещении храма, если не считать низкого, ровного гула антигравитационных двигателей. Слишком тихо.

Что-то тяжелое опустилось у него в животе, и постоянная боль в горле усилилась. Знал ли Мастер уже о его намерениях? Была ли там группа послушников, ожидавших за припаркованными машинами или по другую сторону гаражных ворот, которым было поручено привлечь Тентила к ответственности за предательство Мастера, за отказ от Ордена?

Его брови низко опустились. Знал об этом Мастер или нет, Тентил сделал свой выбор, и он доведет его до конца. Всякий раз, когда за ним приходил Приказ, физические улучшения и навыки, которыми его наделил Мастер, позволяли ему наносить тяжелый урон своим бывшим товарищам.

Противоударная дверь скользнула вверх, открывая только пустой круглый туннель за ней. Как только отверстие стало достаточно широким, он нажал на газ, и ховербайк рванулся вперед. Из-за скорости все, что попадалось на периферию зрения Тентила, превратилось в размытое пятно. Через минуту он выбрался из небольших служебных переходов и мчался по туннелям для экспрессов, лавируя среди все более плотного движения по мере того, как поднимался из Недр к Подземному городу. Защитное поле мотоцикла блокировало ветер и уменьшало окружающий шум, странное побуждение заставило его отключить поле.

Ревущий воздух пронесся вокруг, отбрасывая волосы назад и угрожая сбросить его с мотоцикла, но он усилил хватку, сопротивляясь силе.

На мгновение выцветшее, далекое воспоминание всплыло на передний план в его сознании, он ехал верхом на странном звере под бесконечным звездным небом. Мчался по полю с высокой, ароматной травой. Ветер коснулся его лица, взъерошил волосы…

Тентил зарычал. Эта жизнь была отнята у него навсегда. Он не позволил бы забрать и его женщину тоже. Он активировал защитное поле и ускорил ход транспортного средства.

Вскоре после въезда в Подземный город он заехал в узкий, уединенный переулок и выключил ховербайк. Он вскрыл отсек, чтобы получить доступ к электронным компонентам байка, и вырвал навигационную и следящую систему, бросив детали на землю. Промежуток, который он оставил в салоне, был не из приятных, но мотоцикл завелся, когда он нажал на зажигание, это все, что ему нужно.

Он продолжил свое путешествие, наконец припарковавшись на расстоянии целого сектора от места назначения. Даже со снятыми компонентами слежения он опасался, что у Мастера есть какой-то способ отследить транспортное средство. День только начинался, и у него было достаточно времени, чтобы дойти пешком до поместья Каллиона, но принятое решение вновь разожгло его нетерпение. Он хотел свою женщину сейчас, хотел восстановить силу ее запаха в своих ноздрях, хотел заново ощутить ее кожу под кончиками пальцев и губами. Потребовалось поразительное количество силы воли, чтобы удержаться от того, чтобы снова не вскарабкаться на велосипед и не направить его прямо к входной двери Каллиона.

Он ориентировался по улицам и переходам Подземного города по памяти — годы работы сделали его неплохо знакомым со многими секторами. Улицы были заполнены существами всех форм и размеров, разговаривающими на бесчисленных языках, когда они делали покупки, торговали, ели, выступали и путешествовали. Тентил осознавал их только как потенциальные препятствия между ним и его целью. Одна мысль о какой-либо дальнейшей задержке в получении землянки заставляла грудь сжиматься.

Большие, переполненные лифты в конце концов доставили его на следующий ярус — в Позолоченный сектор. Разница между ним и предыдущим сектором была разительной. Здесь все было чище и изысканнее. По улицам ходило меньше людей, а те, кто ходил, были хорошо одеты. Проносящиеся над головой машины на воздушной подушке были более высокого класса.

И многочисленные миротворцы Вечной Стражи были расположены на виду, что ясно давало понять о своем присутствии.

Тентил хорошо знал эту область — он много раз работал в ней и подобных секторах. Хотя Вечной стражей руководили правители города, Консорциум, потенциальных нарушителей спокойствия часто удерживало от проникновения в такие районы преобладание частных охранников, нанятых богатыми жителями и предприятиями. Такие охранные фирмы не заботились о судебном процессе или моральном статусе — у них была лицензия на применение смертоносной силы для защиты интересов и жизней своих клиентов.

Но наемные убийцы и сложное оборудование для обеспечения безопасности никогда не были сдерживающим фактором для Тентила.

Хотя пылкие эмоции не утихли, его инстинкты изменились в ответ на новые вызовы, которые бросало ему окружение — он стал охотником, крадущимся в тени, а не кровожадным, неистовствующим зверем.

Несмотря на нетронутые магазины, офисы и жилые дома, которые сектор демонстрировал внешне, он был так же пронизан переулками, туннелями технического обслуживания и незаметными подиумами, как и любой другой. Тентил использовал уединенные тропинки в своих интересах, держась вне поля зрения, когда продвигался к поместью Каллиона. Он поддерживал слабое биоэлектрическое гудение на коже, которое маскировало бы его присутствие для большинства электронных устройств.

Его первый взгляд на здание был направлен вниз, он остановился на ремонтном мостике, проходившем по нижней части потолка сектора, и уставился на место назначения с высоты пятидесяти метров.

Дом Каллиона был символом людей, которые, как правило, жили в секторах высшего класса — казалось, он был построен из материалов, которые мало кто мог себе позволить, а наружное освещение служило лишь для подчеркивания блестящих металлических вставок и чрезмерно детализированной резьбы по стенам. Затемненные окна скрывали интерьер от посторонних глаз. Каллион хотел, чтобы мир узнал о его богатстве и понял, что оно никогда не будет принадлежать никому, кроме него.

Территория была окружена усиленной защитной стеной, внешне украшенной в тон поместью. Промежуток между стеной и зданием был самым большим с внешней стороны, образуя открытое пространство шириной пятнадцать-двадцать метров. По бокам здания это расстояние сократилось всего до трех-четырех метров. Даже такие богатые люди, как Каллион, не могли позволить себе оставлять много свободного места. Охранные устройства на внешней стене: сенсоры, голозаписывающие устройства и электрошоковые катушки, были на виду. Они только усилили послание здания «У меня есть все, и ничто из этого не станет твоим».

Тентил насчитал снаружи пятерых охранников: двоих у входной двери, двоих патрулирующих территорию и одного на крыше. Внутри, несомненно, находилось еще больше защитников. Единственными входами, видимыми с его наблюдательного пункта, помимо парадного, были боковая дверь и дверь на крыше, последняя рядом с пустой площадкой, которую можно было использовать для посадки парящих транспортных средств.

Обычно проникновение в такое место было бы конечным результатом нескольких дней наблюдения и планирования, шагом, предпринятым только после того, как все потенциальные переменные были идентифицированы, поняты и нейтрализованы, насколько это возможно. Но теперь по его ногам пробежали беспокойные судороги, а пальцы постоянно сгибались и расслаблялись сами по себе, удлиняя и втягивая когти.

У Тентила не было дней, чтобы наблюдать и планировать, только сегодня. Один шанс.

Неудачи быть не могло.

Он поспешил к ближайшей лестнице и спустился на улицу, расположенную через две дороги от «Каллиона». Когда он вышел из служебной двери, поблизости никого не было, и он нырнул в глухие переулки, чтобы обогнуть пункт назначения. Многие дома в секторе сбрасывали отходы в задних переулках, вне поля зрения, в ожидании сбора санитарными дронами. В других секторах такие объедки ежедневно подбирали бы падальщики, отчаянно нуждающиеся в чем-нибудь, что они могли бы съесть или продать за несколько кредитов. Но жители Позолоченного Сектора считали, что даже их отбросы слишком хороши для немытых масс, и как частная охрана, так и миротворцы регулярно убирали мусороуборочные машины.

К счастью, это означало, что подобные переулки обычно были пустынны, что делало их идеальными проходами для таких людей, как Тентил.

Он остановился за поместьем Каллиона, проверил, нет ли зевак, и прижался к задней стене, чтобы сосредоточиться. Через несколько секунд он услышал то, что искал — звук тяжелых шагов в сапогах, приближающихся к передней части поместья. Судя по тому, что он видел у патрулей, у него было около тридцати секунд до возвращения охранника.