Безмолвная ясность сознания

С Тентилом… было по-другому. Она не чувствовала стыда, по крайней мере, не так, как раньше. Часть ее хотела, чтобы он увидел ее, хотела, чтобы он смотрел на ее тело, впитывал формы, как будто он только что пересек пустыню, а она была прохладным, освежающим ручьем.

Она не отрывала взгляда от входа в ванную, когда стягивала штаны и осторожно садилась. Облегчение было сильным и мгновенным.

Через несколько секунд после того, как она закончила, унитаз покраснел. Абелла вздрогнула, звук был негромким, но неожиданным. Автоматическая промывка была старой технологией даже на Земле, но не казалось, что что-либо работает в этом месте.

Она повернулась, чтобы посмотреть через плечо, но не смогла найти никаких переключателей или датчиков, как и ничего, чем можно было бы подмыться.

Как раз в тот момент, когда она собиралась встать, струя холодной воды ударила в промежность.

Она вскрикнула, спрыгнула с чаши и повернулась к ней лицом. Вода продолжала брызгать с переднего края еще секунду, прежде чем перестала.

Фигура Тентила появилась в дверном проеме на краю поля зрения.

Глаза Абеллы расширились, и она быстро опустила руки, чтобы прикрыться.

— Я в порядке!

Она съежилась, увидев, как вода стекает по ногам.

Его тень задержалась на мгновение, как будто он раздумывал, входить ли ему, прежде чем отступить.

— Чертова тварь выстрелила мне в промежность, — сказала она, свирепо глядя на унитаз и натягивая штаны.

Она подошла к раковине и посмотрела на себя в мутное, треснувшее зеркало. Волосы в беспорядке, глаза покраснели от усталости и слез, и она похудела. Подняв руку, она коснулась слегка впалой щеки и нахмурилась.

Она так сильно беспокоилась о весе дома, всегда стараясь сбросить несколько лишних фунтов, которые каким-то образом сделали бы ее непригодной по сравнению с другими танцовщицами. Сейчас она бы убила за двойной чизбургер с сыром и кетчупом, картошку фри и гигантский шоколадно-молочный коктейль.

Тентилу, похоже, нравится ее фигура.

Абелла почувствовала, что краснеет. Она посмотрела на дверь, его нигде не было видно.

Что мне делать?

Его притязания на нее ничем не отличались от Каллиона, и все же… что-то в том как Тентил сказал «моя» было совершенно непохоже на то, как ее бывший хозяин утверждал свое право собственности. Заявление Тентила означало нечто большее. Казалось, он рассматривал ее не как вещь, которой можно владеть, не как домашнее животное, а скорее как…

Ну, я не знаю, кем он меня видит.

Она знала, что каждый раз, когда он говорил, что она принадлежит ему, это производило странное впечатление, заставляло ощущать то, чего она никогда раньше не чувствовала. Она должна была обижаться за то, что он удерживает ее, но вместо этого она почувствовала себя похотливой, и это напугало до чертиков.

Она была готова рискнуть всем, отважиться на путешествие по незнакомому городу, полному инопланетных существ, с одним шансом на миллиард, что она доберется до посольства людей, и они отправят ее домой. После четырех лет рабства у Каллиона она отказывалась прожить еще один день как чья-то собственность. Лучше смерть.

Что бы Тентил ни заставлял ее чувствовать, она не могла принять его притязания. Не могла рассматривать свою похоть как нечто большее, чем биологическую реакцию изголодавшегося по сексу тела.

Абелла искренне верила, что он не хотел причинить ей вреда, по крайней мере, физического. Но он удерживал ее против воли и отказался привести к людям, которые помогли бы вернуться домой. Ее предыдущий вопрос повторился в голове — почему я?

Почему он прошел через все это ради нее? Желание трахнуть ее было единственной очевидной мотивацией, но это казалось слишком мелким. Для него было бы гораздо проще, гораздо разумнее отправиться в один из многочисленных городских борделей с пригоршней кредитов, чтобы заняться сексом с женщинами гораздо более опытными и экзотическими, чем Абелла.

Мысль о нем с другими женщинами вызвала укол ревности в груди. Ну и что, что часть ее тоже хотела его? Она не могла позволить этому затуманить рассудок. Она не могла позволить этому сделать ее доступной.

Нравилось ей это или нет, Тентил был всем, что у нее было в этом городе, и он уже несколько раз доказывал, что готов сражаться за нее. Каллион годами таскал ее за собой, когда встречался с некоторыми из самых пугающих существ, которых она когда-либо видела, и она не сомневалась, что Тентил был опаснее их всех.

Тентил прислонился к дверному проему, его лоб нахмурился с выражением, которое, как она могла только догадываться, было беспокойством, когда серебристые глаза остановились на ней.

— Я в порядке, — повторила она. Она повернулась обратно к раковине и нажала кнопку рядом с краном. Из носика полилась вода. Вода закружилась в чаше, смывая грязь.

Опустив руки под воду, она пару раз ополоснула лицо, смыла пот и грязь с прошлого дня и, насколько могла, почистила зубы пальцем. Когда она выпрямилась, то мокрыми пальцами расчесала волосы, распутывая узлы и колтуны.

Вчера она была избалованным домашним животным — ее купали и ухаживали за ней, ей дарили подходящие танцовщице наряды, она жила в комнате, по меньшей мере в пять раз больше ее комнаты в общежитии колледжа, и она презирала все это. Теперь горячий душ казался вершиной роскоши.

Краем глаза она увидела, как Тентил повернулся и шагнул в сторону через узкий дверной проем.

— Что ты делаешь? — спросила она, не отводя взгляда от мутного зеркала.

Он остановился рядом и поднял руки. Она повернулась, рефлекторно отступив назад. Он мягко поймал ее запястья и отвел руки от волос. Абелла была слишком смущена, чтобы сопротивляться.

Тентил ослабил хватку, шагнул за спину и поднял руки к ее волосам, показав зловещие черные когти. Продолжая двигаться с поразительной осторожностью, он провел когтями по ее волосам, распутывая спутанные пряди, задевая кожу головы так легко, что прикосновение вызывало только удовольствие, а не боль. Ее глаза закрылись сами по себе, когда она поддалась успокаивающему ощущению ласк, расслабившись настолько, что покачивалась при каждом взмахе когтей.

Я должна сказать, чтобы он прекратил.

У нее вырвался тихий стон, и она откинула голову назад.

Но это так чертовски приятно…

Тентил подошел ближе, так близко, что она должна была почувствовать жар его тела сквозь одежду. Ее кожу покалывало от осознания, а дыхание участилось, когда он провел кончиками когтей по внешней стороне ее рук, вызывая покалывание, которое прокатилось по ней и сконцентрировалось внизу живота.

Он глубоко вдохнул, и рычание зародилось в его груди.

— Твой запах изменился.

Мой запах…?

Абелла напряглась, ее глаза расширились.

Нет. Ни за что.

Мог ли он действительно чувствовать запах ее возбуждения?

Она выскользнула из объятий и повернулась к нему лицом. В его глазах преобладал черный цвет, они блестели от голода, это только сделало ее лоно более влажным. Никто никогда не смотрел на нее с такой сильной тоской, никто никогда не смотрел на нее так, как он.

Несмотря на то, как сильно она хотела, жаждала его прикосновений, Абелла отбросила желание.

— Если я собираюсь быть с тобой, — ее глаза расширились. — Я имею в виду, остаться с тобой! Если я собираюсь остаться с тобой, ты должен ответить на мои вопросы.

Тентил моргнул и слегка наклонил голову. Его ноздри раздулись, а зрачки сузились до нормальных. Он на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем повернуться и выйти из ванной.

— Ешь, — бросил он через плечо.

Абелла смотрела вслед, разинув рот. Он серьезно просто ушел, даже не поняв, что она сказала?

Она вернулась к двери, съежившись, когда ботинок наступил на что-то липкое, и проскользнула внутрь. Тентил стоял у стола, на который положил рюкзак.

Абелла направилась к нему.

— Я устала от того, что ты игнорируешь мои желания. Я заслуживаю знать, что это… это кровь? Здесь кого-то убили?

Посреди пола было большое темное пятно. Как она не заметила раньше?

Потому что я чертовски устала убегать от инопланетян, которые хотят меня убить, и здесь так темно.

Тентил повернулся, держа в руке открытый пакет, и взглянул на пятно. Мгновение спустя он поднял на нее взгляд, протягивая его.

— Да. Теперь ешь.

— И… это ты убил?

Он кивнул.

Брови Абеллы сошлись на переносице.

— Как ты можешь так… так спокойно относиться к смерти?

Она впервые лишила кого-то жизни на той конспиративной квартире и чувствовала себя плохо каждый раз, когда думала об этом.

— Это часть работы, — он наклонил подбородок к свертку и встретился с ней взглядом.

Она отстранилась.

— Работы? Ты… — внезапно все обрело смысл. — Ты один из них, не так ли?

Он шагнул вперед, схватил ее за запястье свободной рукой и вложил пакет в ладонь.

— Ешь. Я буду говорить.

Ее пальцы онемело сомкнулись вокруг упаковки.

— Хорошо.

Тентил отпустил Абеллу и сверток, сделав шаг назад.

Абелла мгновение смотрела на него, прежде чем перевести взгляд на пятно крови. Сжав губы в тонкую линию, она повернулась, подошла к дивану и села на край подушки. Она снова посмотрела на Тентила. Когда его взгляд опустился на еду, она вздохнула, просунула пальцы в отверстие и вытащила один из пакетов поменьше, разорвала его и съела не глядя.

Еда была невкусной, но в данный момент ей было все равно. Это наполнит ее желудок, и Тентхил, наконец, даст ей несколько ответов, что было гораздо важнее, чем гастраномическое наслаждение.

Пока она жевала, он повернулся и зашагал прочь, устремив взгляд в пол. Он расхаживал взад-вперед, как зверь в клетке. Абелла не могла догадаться, что творилось у него в голове, но казалось, это очень серьезно.

После того, как она откусила еще пару кусочков, медленно пережевывая, он, наконец, остановился. Он стоял, прижав кулаки к бокам, и не смотрел на нее, когда говорил.

— Они были послушниками Ордена Пустоты. Я один из них. Был.

— И что это значит? Какова цель этого ордена, кроме… убийств? — спросила она.

— Секреты. Собирание их и хранение. Но в основном убийства, — он наклонил голову, и волосы упали, закрыв лицо от взгляда. — Мы убийцы. Лучшие.

Глаза Абеллы расширились.

— Ты убийца? — еда, которую она только что проглотила, камнем рухнула в живот. — Ты… должен был убить меня? Поэтому они охотятся за тобой? За нами?

Он поднял подбородок, откинул в сторону непослушные пряди волос и встретился с ней взглядом, серебристые глаза пылали. Он покачал головой.

— Потому что я убил Каллиона. Из-за того, как я убил Дрока. Я ослушался, причинил слишком много неприятностей. Были свидетели.

Абелла опустила сверток, ее брови низко опустились.

— Почему?

Каким-то образом огонь в его глазах усилился.

— Ты была нужна мне.

Ее сердце пропустило удар.

— Что?

— Я нуждался в тебе, — повторил он, приближаясь к ней. — С того момента, как я увидел тебя, я нуждался в тебе, Абелла.

В ту ночь, когда они танцевали, она увидела потребность в его глазах, почувствовала это, откликнулась. Наслаждалась и тоже хотела его.

Тентил остановился перед ней и опустился на колени. Он наклонился, положив руки ей на бедра. Она почувствовала укол каждого когтя через материал своей рубашки. Вместо того, чтобы напугать ее, они только усилили ее осознанность, заставив задуматься, как бы чувствовались когти, скользя по обнаженному животу.

— Значит, все это… это из-за меня? — спросила она.

— Ради тебя. Не из-за тебя. — Он сжал руки и притянул ее ближе, втиснувшись между колен. — Ты преследовала мои мысли, пока мы были порознь. Мы танцевали в моих снах. Ты моя, Абелла, так же сильно, как я твой.

Его слова заставили дыхание участиться, близость заставила пульсировать лоно.

— И все это из-за одного танца?

Тентил поймал ее свободную руку и притянул к себе, прижимая ладонь к его груди.

— Я чувствую это внутри. Я узнаю это по запаху. Ты моя пара.

О Боже. Его пара?

— Н-но мы принадлежим к двум разным видам, — сказала она, отстраняясь.

Выражение его лица — напряженные серебристые глаза, медленно пожираемые чернотой зрачков, губы, сжатые в твердую, непоколебимую линию, было его ответом. Это не имело значения, ему было все равно.

— Тентил, мы только что познакомились.

Его лицо не дрогнуло.

— Я еду в посольство, — настаивала она. — Я еду домой.

Его глаза удерживали взгляд еще несколько секунд, прежде чем он поднялся, убирая от нее руки.

— Ешь.

— Тентил?

Он повернулся к ней спиной и направился к письменному столу.

— Я возвращаюсь домой, Тентил! Там у меня семья, друзья, своя жизнь. У меня есть дом.

Положив руку на стол, Тентил склонил голову, напрягшись. Она услышала, как он медленно выдохнул, прежде чем переключить внимание на ближайший рюкзак. Он собрал немногие припасы и вернул их в сумку, кроме одного — бластера, который был у нее, когда она пыталась улизнуть. Его рука легла поверх него, и он потянулся к рюкзаку только для того, чтобы остановиться.

— Ешь. Нам нужно уходить, — не глядя на нее, он подвинул бластер к ближайшему к Абелле углу стола, повернув его так, чтобы рукоятка была обращена к ней. И убрал руку.

Абелла стиснула зубы. Тентил знал, что она не направит на него пистолет. У нее был шанс, несколько шансов, и она не выстрелила. Она не могла смириться с мыслью причинить ему боль, даже если это означало ее свободу. С Каллионом она бы не раздумывала дважды? она бы нажимала на спусковой крючок снова и снова, разрывая сукиного сына на куски.

Но не Тентила.

— Черт бы тебя побрал, — сказала она, свирепо глядя на него. Абелла повернулась на диване так, чтобы он больше не был перед ней, и сосредоточила внимание на еде.

ГЛАВА 8

Тентил обнимал Абеллу за плечи, пока маленький лифт, предназначенный для обслуживающего персонала Бесконечного города, с грохотом останавливался. Он привлек ее немного ближе, когда дверь поднялась, открывая вид на длинный переулок, испещренный лужами непонятного состава. Они вместе вышли из лифта. Абелла шла в ногу с ним, хотя и оставалась напряженной, а рука, которую она прижимала к его боку, казалось, постоянно была на грани того, чтобы оттолкнуть.

Она не разговаривала с тех пор, как они покинули заброшенную фабрику в Недрах. Часы путешествия по туннелям, подиумам, вверх по лестницам и лифтам, большую часть этого времени их тела были прижаты друг к другу, но это не вызвало у нее ни единого комментария или жалобы. Ему хотелось верить, что это произошло потому, что она приняла свое положение, но он боялся, что причина была совершенно иной.

Сейчас не было смысла углубляться в это, у него был план движения, и этот план имел первостепенное значение. Пока они с Абеллой на Артосе, на этой планете, они в опасности. Они могли решить свои межличностные проблемы, оказавшись за пределами планеты.

К сожалению, покидание Бесконечного Города было сложным процессом для таких людей, как они — людей, которых контрабандой доставили сюда, чтобы продать в рабство тому, кто больше заплатит.

Когда они вышли из переулка, это было похоже на шаг в другую вселенную. Тускло освещенная, обветшалая индустриальная эстетика Недр здесь, в Подземном городе, не преобладала, ее заменили яркие неоновые огни, голограммы и более изящная архитектура, не то чтобы большинство секторов Подземного города выглядели новее или чище, чем те, что находятся внизу.

Он следил за общим потоком пешеходов вдоль улицы, рисуя мысленным взором сектор. Пребывание в Подземном городе означало быть объектом более пристального наблюдения, быть незащищенным от более бдительных глаз, но в толпе можно было затеряться.

Им просто нужно было двигаться быстро и осторожно.

Тентил взглянул на Абеллу. Она отвернулась, взгляд блуждал во всех направлениях, только бы не смотреть на него. Это казалось слишком преднамеренным, чтобы быть случайностью.

Я должен был рассказать больше.

Но часть его пошатнулась из-за того немногого, чем он поделился. Воспоминания о ранней юности, о его народе и планете были далекими и поблекшими в сознании, он был воспитан Орденом, где секреты имели первостепенное значение. Только Мастер и Пустота были посвящены в секреты. Такой, как Тентил, не должен был делиться информацией ни с кем, кроме Мастера, ни по какой причине. Его долгом было просто убивать по команде и позволить Мастеру извлечь любое желаемое знание из разума Тентила.

Это больше не моя жизнь. Это никогда не было тем, чего я хотел, никогда не было тем, что я выбирал. Теперь я сделал выбор. Лучший выбор…

Он хотел, чтобы Абелла знала. Он хотел облегчить душу, сбросить груз секретов, которые носил, поделившись ими с кем-то, кому доверял. Кто лучше нее? Кто лучше его пары?

Тентил нахмурился, глядя на нее сверху вниз. Он осознал свой эгоизм. Он хотел ее, нуждался в ней, и все, чем он делился с ней, только делало ее еще большей мишенью для Ордена. Его инстинкт требовал защитить ее, но именно он подверг ее опасности. Он был причиной, по которой Мастер знал ее лицо и имя.

И все же Тентил не мог отпустить ее.

Его грудь сдавило, и в этот момент ему хотелось опустить подбородок и прижаться губами к ее волосам, вдохнуть аромат и ненадолго забыть обо всей остальной вселенной. Ее присутствие успокаивало, он не мог припомнить, чтобы когда-либо спал так крепко, как в то время, когда она была в его объятиях. Какие бы демоны ни преследовали его обычно, они не осмеливались посещать его, пока она была рядом.

Он тяжело вздохнул. Он не мог позволить себе подобных развлечений, пока они беззащитными путешествовали по Подземному городу. Биоэлектрическое поле Тентила защитило бы их от большинства электронных средств наблюдения, но у Мастера был доступ к бесчисленным шпионам по всему городу — внизу и наверху. У любого на этой улице могли быть связи, ведущие обратно к Ордену через запутанную сеть информаторов, знали они об этом или нет.

Его взгляд остановился на паре миротворцев Вечной Стражи, стоящих на углу улицы, одетых в свои фирменные золотые доспехи с яркими бирюзовыми отметинами на плечах и груди. Хотя их одежда выделялась из толпы, прохожие не обращали на них особого внимания — присутствие миротворцев было направлено скорее на сдерживание преступности и успокоение граждан, чем на обеспечение соблюдения закона.

Он взглянул на Абеллу, ее внимание было приковано к миротворцам. Он довел ее до поворота, удаляясь от них на более широкую и оживленную улицу. Она поворачивала голову, чтобы не выпускать их из виду, пока ее и Тентила не поглотила густеющая толпа.

Шум разговоров усилился, подкрепляемый перекрывающей музыкой из бесчисленных магазинов и уличных киосков. Тентил вернул свое внимание к землянке, несмотря на то, что ему требовалась бдительность, теперь ее молчание резко контрастировало с окружающей обстановкой, делая его еще более заметным.

Она все еще смотрела в сторону, сохраняя напряженную позу. Ее намек был ясен, она предпочла бы быть где угодно, только не прижиматься к нему сбоку. Что-то тяжелое сжалось у него в груди. Ее место было с ним, а его — с ней. Он все еще не понимал, почему, но знал, что это правда, и страстно желал, чтобы она тоже это приняла.

Чем дольше они шли, тем сильнее становился его дискомфорт, и вскоре он мог сосредоточиться только на ее молчании. Молчание не было естественным состоянием жизни, даже после десятилетий в Ордене Тентил знал это. Воспоминания, которые он сохранил о своих самых ранних годах, были полны звуков: шелест ветра в высокой траве, радостные крики охотников, возвращавшихся со свежим мясом, истории и песни, которыми делились у ночных костров. Нежное поглаживание материнской ладони по его волосам.

Он стиснул челюсти, преодолевая внезапный комок в горле. За то время, что они были вместе, Абелла часто разговаривала, иногда даже сама с собой, и он не осознавал, насколько сильно стал ценить звук ее голоса за то короткое время, пока она не решила лишить его этого удовольствия. Это… это было слишком похоже на его жизнь в храме. Тишина была тем, что он хотел оставить позади.

— Абелла, — сказал он, и скрипучий голос казался таким маленьким и незначительным в мире ярких, богатых, разнообразных звуков.

Ее челюсть дрогнула. Она отвернулась, вызывающе подняв подбородок и устремив взгляд вперед.

Тентил нахмурился еще сильнее, и его брови опустились ниже. Он повторил ее имя громче.

Она отвернула голову немного в сторону.

Задержав дыхание, чтобы не зарычать, он резко изменил направление их движения. Они пересекли улицу, расталкивая пешеходов, и вошли в один из многочисленных темных переулков Подземного города.

Он подвинул Абеллу, чтобы она встала впереди, взял ее подбородок пальцами и повернул лицо к своему.

— Абелла!

Она боролась с хваткой, пытаясь отвернуть лицо. Губы были сжаты в жесткую ровную линию, а горящие глаза сосредоточены на стене ближайшего переулка.

— Говори, — сказал он.

Каким-то образом она сжала губы еще плотнее, образовав участки бледной кожи вокруг рта, когда отхлынула кровь.

Тентил не мог подавить рычание, оно вырвалось из груди, вибрируя в горле как горячий гравий, и вырвалось наружу через оскаленные клыки.

— Я не позволю игнорировать себя.

Она подняла пылающий взгляд, встречаясь с его глазами.

— Неприятное ощущение, не так ли?

Потребовалось мгновение, чтобы до него дошли ее слова, чтобы он понял.

Это то, что я делал с ней. И не поспоришь.

Когда она выдержала его пристальный взгляд, не ослабляя гневного взгляда, что-то внутри него сдвинулось и погасило бушующий огонь внутри.

Каковы бы ни были причины, было ли это результатом его воспитания, его тренировок или его личности, он сделал это с ней. Именно так он заставил ее чувствовать себя, отказавшись отвечать на ее вопросы. Ей не понравятся ответы, которые он должен был дать, но если он хотел доверия, нужно было быть честным. Нужно было быть открытым.

Мог ли он это сделать? Был ли он полностью способен на это после стольких лет влияния Учителя?

— Да, — процедил он сквозь зубы.

— Хорошо. Теперь ты понимаешь одну из многих причин, почему я злюсь на тебя.

Он слегка отстранился, глаза расширились.

Она схватила его за запястье и потянула вниз, освобождая подбородок от хватки.

— Позволь уточнить, ты чертовски забываешься.

Тентил осознавал свои действия, даже те, которые были продиктованы чисто инстинктом. Все, что он делал с тех пор, как вломился в поместье Каллиона, было сделано ради нее.

— Я защищаю тебя.

— Ты держишь меня в плену, Тентил.

— Защищаю тебя. От самой себя.

На этот раз она отстранилась, брови низко опустились над прищуренными глазами.

— Прошу прощения?

— Ты не знаешь Артос. Не знаешь его обитателей. Это слишком опасно.

— Я не вижу ничего опасного в том, чтобы привести меня к моему собственному народу.

— Это город бесконечных тайн, Абелла, — он провел тыльной стороной пальцев по ее волосам. — Я расскажу тебе больше. Но не здесь.

Она некоторое время молча смотрела на него, снова подергивая челюстью, и кивнула.

Он протянул левую руку и жестом пригласил Абеллу подойти ближе. Она нахмурилась еще сильнее, но шагнула вперед и прижалась к нему сбоку. Тентил положил руку ей на плечи.

— Ты можешь хотя бы сказать мне, почему мы должны везде ходить в таком виде? — спросила она, когда они повернулись и вышли обратно на улицу.

— Чтобы скрыть тебя от камер, — ответил он.

— Что ты имеешь в виду? Ты большой, но не настолько.

Ответом был еще один секрет, который Мастер никогда не хотел раскрывать, но желания Мастера больше не имели значения для Тентила.

— Я могу изменять свое биоэлектрическое поле. Скрывать себя от записей.

— Это что-то вроде… какой-то киборгской штуковины?

Он оглядывал толпу, пока они шли, стараясь сохранять темп ровным и небрежным, несмотря на желание добраться до следующего пункта назначения как можно быстрее.

— Нет. Биоинженерия.

— Ладно… Я не тупая, но я ходила в школу искусств в класс танцев. Наука и технология не совсем входили в сферу моих интересов. Ты хочешь сказать, что тебя создали в пробирке?

Тентил глубоко вдохнул через нос. Ее запах витал в воздухе, усиливаясь от близости, но вокруг были еще сотни запахов, и теперь его внимание привлек аромат готовящейся еды. Он снова изменил их курс, свернув к одному из многочисленных продавцов, расставленных по обеим сторонам улицы. Прошло много времени с тех пор, как они ели в последний раз, и ему нужно было убедиться, что его пара обеспечена чем-то большим, чем безвкусные, расфасованные блюда, которыми они питались.

— Нет. Я родился, — ответил он. — Но я был… изменен, когда был ребенком. Я выгляжу как один из себе подобных, но внутри я другой.

— Зачем ты так поступил с собой?

— Я этого не делал.

Он почувствовал легкое сопротивление, когда ее шаги замедлились, и замедлил шаг, чтобы приспособиться.

— Это сделал Кто-то другой? — спросила она. — Почему?

— Чтобы сделать меня тем, кто я есть. — Тентил остановил их в конце короткой очереди к одной из кабинок. Ароматное мясо и овощи жарились внутри двумя высокими многорукими дакретийцами. Тентил обнимал Абеллу, прижимая ее к себе.

Было опасно черпать такое утешение в ее близости, находить радость в ее тепле, позволять себе так привязываться к ней за столь короткое время, но он был беспомощен, когда дело касалось этой женщины.

— Это был… тот мужчина? — спросила Абелла. — Тот, с голограммы?

Хватка Тентила на ней непроизвольно усилилась. Он кивнул.

Она нахмурилась и протянула руку, чтобы провести кончиками пальцев по шраму на его щеке.

— Это тоже сделал он?

Грудь Тентила сжалась. Он стиснул челюсти и снова кивнул. Ее прикосновение не имело права быть таким приятным, только не там. Ее пальцы задержались, слегка поглаживая кожу шрама. Когда он взглянул на нее сверху вниз, в ее глазах был печальный, обеспокоенный блеск.

Абелла опустила руку.

— Зачем он это сделал?

Человек, стоявший перед ними, сделал свой заказ и отошел в сторону. Тентил подошел к окну, благодарный за то, что его прервали. Он указал на еду, которую хотел, в мерцающем голоменю и расплатился с волтурианкой, принимавшей заказы, используя один из неотслеживаемых кредитных чипов из конспиративной квартиры. Расплатившись, он проводил Абеллу к следующему окну, чтобы дождаться еды.

Он чувствовал на себе взгляд Абеллы, чувствовал ее ожидание, но не мог заставить себя сказать больше, не здесь, не сейчас. Должно быть, она увидела это на его лице, когда они встретились взглядами, потому что слегка кивнула и отвернулась, чтобы посмотреть, как дакретианцы готовят.

Когда им подали еду, он протянул ей первый контейнер, а второй взял свободной рукой. Они продолжали идти по улице, следуя мысленной карте Тентила, направляясь к одному из немногих мест в городе, которые, как знал Тентил, не находились под постоянным присмотром Мастера.

Абелла поднесла контейнер к носу и понюхала поднимающийся пар. Она застонала низко и глубоко, звук донесся прямо до члена Тентила.

— Это так вкусно пахнет, — сказала она

— Ешь.

Тентил поднял свой контейнер и оторвал кусочек мяса. Он редко получал удовольствие от горячей еды, вообще редко получал удовольствие от еды, и это было вкуснее всего, что он когда-либо пробовал.

Кроме Абеллы. Ее вкус навсегда останется его любимым.

Он наблюдал за ней, пока жевал. Она поглощала еду, время от времени ударяя его локтем по животу, когда откусывала кусочки один за другим. Она ела так, словно умирала с голоду.

Когда я забирал ее от Каллиона, она была худее, чем в клубе.

В менее хаотичных обстоятельствах ему потребовалось бы больше времени, чтобы все обдумать во время ее спасения. Абелла с самого начала была стройной, заметная разница в весе всего за семь дней означала, что она голодала в период его трусости и нерешительности.

Чувство вины жгло его грудь, как кислота. Ее страдания были его виной.

Больше никогда.

Она облизала пальцы.

— Итак, куда мы идем?

Он проглотил еще один кусочек еды и провел языком по клыкам, покрытым сладким ядом, как, казалось, почти каждый раз, когда она была рядом.

— Безопасное место для сна, — ответил он. Жгучая боль в горле была сильнее, чем когда-либо, казалось, за последние два дня он сказал больше, чем за двадцать пять лет до этого.

Глаза Абеллы поднялись, чтобы встретиться с его.

— Разве последнее место не было достаточно безопасным?

Он опустил подбородок.

— Было. Но здесь больше ресурсов.

— Они… найдут нас?

— Нет, если мы будем осторожны, — он крепче обнял ее.

— Я позабочусь о твоей безопасности, Абелла.

***

Тентил спрятал отмычку в поясную сумку и прошел вперед Абеллы через открытую дверь, держа бластер наготове. Она шла рядом, положив руку ему на плечо, пока он проверял квартиру. К счастью, там все еще было пусто. Это было одно из немногих мест, которых не было в списке очевидных для поиска Ордена.

Жилище по размерам походило на конспиративную квартиру, в которой на них напали. Большая прихожая служила одновременно гостиной и кухней, у кровати была отдельная комната в задней части с примыкающей ванной. Хотя конспиративная квартира была обставлена минимумом чисто функциональной мебели, это место казалось жилым. Так и было еще несколько месяцев назад, что доказывали случайные безделушки, разбросанные повсюду, голографические картины на стенах, выставленные напоказ.

Закрыв и заперев дверь, он повернулся к Абелле, стоящей в центре главной комнаты и изучающей окружающее пространство. Квартира ни в коем случае не была роскошной, но вполне соответствовала их потребностям. Робот-уборщик, по-видимому, выполнил свою работу, поддерживая порядок в квартире, несмотря на постоянное отсутствие жильца.

— Как долго мы собираемся оставаться здесь? — Спросила Абелла, глядя на него через плечо.

— Столько, сколько потребуется.

Она кивнула и снова посмотрела вперед, подняв руки, чтобы снять плащ. Она прошла дальше в комнату и повесила плащ на спинку стула на кухне.

— Это еще одно убежище?

Тентил подошел к другому креслу и сбросил плащ, перекинув его через руку, прежде чем положить на стол.

— Нет. Принадлежало цели.

Она на мгновение замерла, затем покачала головой и пробормотала:

— Думаю, спать в квартире мертвеца все же лучше, чем у Каллиона, — она нахмурилась и снова посмотрела на него. — Скольких ты убил?

Он выдержал взгляд, но ничего не ответил, так как не знал ответ.

— Глупый вопрос, да? Не думаю, что я даже хочу знать, — она запустила пальцы в волосы и прикусила нижнюю губу. — Можешь хотя бы сказать, нравится ли тебе это?

— Только один раз.

— Один?

Тентил кивнул, подошел к раковине и провел тыльной стороной ладони по прибору. Из крана потекла горячая вода.

— Каллион.

— Ох…

— В остальных случаях ничего особенного не чувствовал, — он выключил раковину и повернулся к ней лицом. Ее глаза были прикованы к нему, голова слегка наклонена, но он не мог прочитать выражение лица, не мог угадать мысли. — Там есть горячая вода и душ.

Глаза Абеллы округлились, губы приоткрылись, брови высоко поднялись.

— Душ? Правда?

Он кивнул, не в силах сдержать от улыбки.

— Иди.

Черно-синие волосы веером рассыпались по плечам, когда она отвернулась от него и выскочила за дверь спальни.

Несколько мгновений спустя в ванной зазвучала вода, а затем раздался голос Абеллы.

— О, Боже мой, да!

Грудь Тентил наполнилась внезапной гордостью. То, что такая простая вещь, как горячий душ, могла вызвать в ней такую радость, было чудом, и он был катализатором ее радости. Осознание того, что он принес немного счастья, каким бы маленьким и мимолетным оно ни было, доставило Тентилу чувство удовлетворения, которого он никогда не испытывал. Он подошел к двери спальни и прислонился к внутренней стороне рамы, скрестив руки на груди и закрыв глаза.

Глубоко в его самых старых, смутных воспоминаниях были несколько разговоров между его родителями, тихих моментов, которые до сих пор казались несущественными. Он вспомнил, как мать подарила отцу новую сумку, сшитую ею из кожи и сухожилий, с маленькими узорами, выбитыми на клапане, удовлетворение на лице отца и гордость на лице матери. Или когда отец после долгой охоты принес домой большой пучок крошечных фиолетовых цветов и вручил их матери Тентила. Именно такие она использовала для приготовления своей любимой краски. Они смотрели друг на друга так, словно больше никого в мире не существовало.

Теперь Тентил понял кое-что новое, то, чего он не осознавал раньше, то, чего никогда бы не узнал без Абеллы — он мог получать радость от удовольствия своей пары. Делая ее счастливой, он чувствовал себя счастливым… и это была не та эмоция, с которой он был хорошо знаком.

Он открыл глаза при звуке ее шагов. Она появилась в дверях ванной, поймала взгляд, ухмыльнулась и закрыла дверь.

Сердце Тентил пропустило удар, это первая улыбка, которую он увидел от нее с тех пор, как они танцевали в Искривленных Пустотах, и он забыл, какой лучезарной, какой заразительной она была. Тепло пронзило его грудь и распространилось по всему телу, он сам не смог удержаться от усмешки.

Возможно, у меня все-таки есть шанс сделать ее счастливой.

До него донесся новый звук из ванной, несмотря на приглушающий эффект закрытой двери — нежный шелест ткани. За этим последовало изменение тона падающей воды, Абелла вошла в душевую кабинку.

Она издала долгий, низкий стон.

Удовольствие в ее голосе переключило мысли Тентила в другом направлении. Так ли она будет звучать, когда они соединятся? Он видел ее обнаженное тело, когда она была без сознания на конспиративной квартире, но ему каким-то образом удалось сосредоточиться на лечении ее ран. Теперь он не мог не представить, как вода каскадом стекает по обнаженной коже с кончиков маленьких розовых сосков к холмику и подтянутым бедрам.

Он застонал от боли, когда член встал, опустив руку к паху, чтобы обхватить пульсирующий ствол через штаны. Сколько времени прошло с его последнего оргазма? В обществе Абеллы время потеряло значение. Возможно, прошли дни. Не то чтобы его собственная рука принесла большое облегчение. Все, что он делал для себя, было пустым, бессмысленным, не приносящим удовлетворения. Лечение симптома, а не причины.

Он нуждался в ней.

Заставив себя поднять руку, он прошел в спальню, снял рюкзак и поставил его рядом с собой, а сам сел на край кровати. Как только он снял ботинки и отставил их в сторону, он стянул рубашку через голову и бросил ее рядом с рюкзаком. Ласка прохладного воздуха на обнаженной коже ничуть не ослабила желание, горящее в его венах. Он сжал руки в кулаки и положил их на бедра, склонив голову.

Я могу сосредоточиться на прошлом. Я контролирую себя.

Из-за двери ванной донесся другой звук — музыка. Его пара пела.

Тентил поднял голову и уставился на дверь, его уши затрепетали, когда песня стала низкой и нежной — такой нежной, что он с трудом расслышал ее сквозь барьер и шум падающей воды. Сам того не желая, он встал и направился в ванную, его разум был затуманен дымкой, созданной очарованием сладкого голоса его пары.

Он наклонился вперед, прижимая руку и ухо к двери. Ее голос неуклонно становился громче, по мере того как она продолжала петь. Несмотря на то, что переводчик давал ему знание каждого отдельного слова, он не мог до конца понять их значение, когда они соединялись в песне, но ему было все равно, потому что она пела, и это было прекрасно, особенно после долгого молчания.

Песни менялись несколько раз, пока он слушал Абеллу в течение пятнадцати или двадцати минут, у каждой была своя мелодия, ритм и слова, но ее голос оставался неизменным. Она звучала беззаботно. Счастливо.

Я хочу, чтобы она всегда звучала именно так.

Даже когда она выключила воду, Тентил не мог заставить себя отойти от двери. Ее слова сменились приятным мурлыканьем, таким же чистым и чарующим, каким было пение. Он сжал пальцы на двери. Он никогда бы не позволил Мастеру заставить ее замолчать. Никогда бы не позволил этому миру или какому-либо другому забрать ее у него.

Щелчок внутренней ручки был его единственным предупреждением, прежде чем дверь открылась, дав ему долю секунды, чтобы выпрямиться. Абелла ахнула и застыла в дверном проеме, все еще держась одной рукой за ручку, и удивленно уставилась на него.

Тентил окинул ее пристальным взглядом. На бледной коже появился здоровый розовый румянец, а темные мокрые волосы рассыпались по плечам, на их кончиках выступили капельки воды. Она была одета только в старое полотенце, обернутое вокруг торса. Оно открывало верхнюю часть ее груди и заканчивалось на середине бедра, демонстрируя длинные ноги.

Этого единственного взгляда было более чем достаточно, чтобы вновь разжечь желание Тентила. Оно с ревом ожило внутри, закружившись огненной бурей и заполнив все тело.

— Ты все это время стоял за дверью? — спросила Абелла, заправляя прядь волос за ухо.

Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Абелла не отступила, она просто откинула голову назад, чтобы не отрывать от него взгляда. Теплый, влажный воздух в ванной комнате только усилил аромат, который окутал его и добавил похотливую нотку к затянувшемуся туману в сознании.

Тентил поднял руку и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. У нее вырвался прерывистый вздох. Он провел пальцем ниже, по изящному изгибу ее подбородка, по изящной линии шеи, по нежной выпуклости грудей. Она задрожала, груди напряглись под полотенцем. Его глаза следовали за тем местом, к которому он прикасался. Он был заворожен реакцией ее тела, очарован ароматом, восхищен ощущениями.

Он встретился с ней взглядом. Желание горело в зеленых глубинах ее глаз.

Его тело напряглось, и он стиснул зубы. Инстинкт взревел, требуя обладать ею, овладеть, сделать своей.

— Тентил…

Хотя она просто произнесла его имя, насыщенный тайнами голос говорил бесконечно больше.

В порыве он обхватил руками задницу Абеллы, тыльную сторону ее бедер и оторвал ее от пола. Она обвила ногами его талию и запустила пальцы в волосы. Тупые ногти задели его кожу головы. В три быстрых шага он отнес ее в ванную и прижал спиной к стене, его рот потянулся к ее губам, чтобы завладеть ими в диком поцелуе.

Тентил застонал от удивления, когда ее язык скользнул по его губам, чтобы погладить их. Ее сладость наполнила рот, и он проник глубже, ища большего. Он уперся членом в стык ее бедер. Она сильнее вцепилась в его волосы и застонала, в ответ покачивая тазом напротив. Сильное наслаждение захлестнуло его. Когти удлинились, и он зарычал ей в рот, когда дрожь сотрясла тело. Ее жар пульсировал в нем через штаны, и аромат ее желания, густой и возбуждающий, затопил чувства, соединяясь со вкусом, доводящим его до крайности.

— Абелла, — прорычал он.

ГЛАВА 9

Абелла горела от желания. Пальцы Тентила клеймили бедра и задницу, обжигая, разжигая огонь в животе. Каждое прикосновение мозолистых ладоней, каждый укол когтей вызывали волну возбуждения, и лоно сжималось от желания. Она подтянула ноги, упираясь пятками в его поясницу и бесстыдно покачиваясь на твердой длине члена через штаны.

Она тяжело дышала напротив его рта, когда нарастало удовольствие. И о Боже, его рот был великолепен! Она покусывала, посасывала его губы и гладила его язык своим. Древесная сладость разлилась по ее вкусовым рецепторам, напомнив о корице, и она наклонила голову, чтобы поцеловать его крепче, глубже, не в силах насытиться ароматом. Даже прикосновения его клыков к ее губе было недостаточно, чтобы удержать ее от этого — от него.

Тентил прижался к ней, текстура его штанов усилила восхитительное трение, когда они потерли клитор. Ее полотенце свободно упало на его руки и повисло вокруг ее бедер. Она воспользовалась возможностью, чтобы прижаться грудью к его груди, вибрирующей от глубокого, удовлетворенного рычания, стимулируя набухшие соски.

Ее не волновала собственная нагота — ей нужно было, чтобы он был ближе, нужно было чувствовать его кожу на своей, нужно было, чтобы он был внутри нее.

Мысль о том, как он входит в нее, растягивает, наполняет, послала пульсирующий, электрический трепет к сердцевине, зажигая ее изнутри. Она опустила руки и схватила его за плечи, когда экстаз пронзил ее.

Абелла оторвала свой рот от рта Тентила. Гортанный крик вырвался из ее горла. За пределами сознания, за пределами чувств. Тело напряглось, когда наслаждение пронеслось по ней, зажигая каждый нерв восхитительной мукой, наполняя жидким теплом. Ее ногти впились в спину Тентила.

Его толчки стали более мощными, более настойчивыми, дыхание обдавало ее шею. Он провел губами по чувствительной коже ее горла, и Абелла откинула голову назад, чтобы дать больше доступа.

Тентил усилил хватку на бедрах, когда его тело напряглось, вдавливая кончики когтей в ее плоть. Он приоткрыл рот у ее шеи.

Острая боль прорвалась сквозь туман похоти Абеллы. На мгновение охваченная паникой, Абелла замерла, не зная, что делать, Тентил вонзил зубы в плоть между ее шеей и плечом. Но какие бы мысли у нее ни были, какой бы страх она ни испытывала, он был сметен цунами нарастающего удовольствия, которое смыло все внутри нее и оставило после себя только ошеломляющее возбуждение.

Она закричала и вцепилась в него, достигнув очередного пика, на много миль превосходящего все, что она считала возможным. Покалывающее, дразнящее тепло распространилось от места укуса. Это было так, будто он касался каждой частички ее тела, будто он был внутри нее, будто они были единым целым. Это было потрясающе. Это было мучительно.

Абсолютное блаженство.

Тентил издал звериный рык. Его бедра дернулись вперед, и он притянул ее ближе, чтобы потереться о лоно. Она почувствовала, как член набухает и пульсирует сквозь штаны, почувствовала свежий жар, когда он кончил.

Затаив дыхание, Абелла продолжала держать его за плечи, пока Тентил содрогался вокруг нее, пока, наконец, он не вытащил свои клыки.

Он укусил меня.

Он убрал одну руку с бедра и прижался предплечьем к стене, собираясь с силами. Его широкие плечи и мощная грудь вздымались от неровного дыхания. Он провел носом по ее шее, за ухом и зарылся в волосы, прежде чем глубоко вдохнуть.

Он укусил меня.

Горячая эйфория все еще текла по ее венам, результат того, что он вколол.

Реальность обрушилась на Абеллу. Она была обнажена, прижата к стене и в объятиях инопланетянина. У нее только что была близость с инопланетянином. У нее чуть не произошел секс с инопланетянином. И он укусил ее.

Абелла опустила ноги, положила руки ему на грудь и толкнула. Он, пошатываясь, отступил на несколько шагов. Его брови нахмурились над черными глазами.

Она оперлась о стену, схватила края полотенца и обернула его вокруг туловища. Подняв руку, она прижала пальцы к месту между шеей и плечом, где он проколол кожу. Колотые раны представляли собой две пары выпуклостей, нежных на ощупь, и на кончиках ее пальцев были следы крови и прозрачной неизвестной жидкости, когда она убрала их от шеи и посмотрела вниз.

Она впилась взглядом в Тентила.

— Ты укусил меня!

Он моргнул и провел рукой по лицу, качая головой. Медленно чернота его зрачков отступила. Его глаза расширились, когда он перевел свое внимание на ее плечо, и он шагнул вперед.

Абелла протянула к нему руку ладонью вверх.

— Нет.

Он остановился, окинув ее обеспокоенным взглядом.

— Абелла…

Она покачала головой и отошла в сторону вдоль стены не в силах игнорировать влажность между бедер, когда двигалась, направляясь к двери ванной.

— Послушай, мы оба были захвачены моментом, и для меня это было очень, очень давно — «так чертовски давно» — и это просто случилось. Не должно было, но это произошло. Давай просто, эм… двигаться дальше, хорошо? Я даже прощу тебя за то, что ты меня укусил.

Что тут прощать? Это было так приятно.

Даже сейчас, когда она отступала, ей ничего так не хотелось, как снова броситься в его объятия и сделать больше, ощутить его внутри себя. Она хотела чувствовать, как он входит в нее и выходит, хотела, чтобы его руки и рот касались всего ее тела, хотела, чтобы он доводил ее до оргазма снова и снова.

Что, черт возьми, со мной не так? Он укусил меня! И кто знает, какую странную инопланетную дрянь он мне вколол. Я не должна думать о сексе!

Абелла разглядывала его шрамы, его стройное, мощное, греховно сексуальное тело и очертания члена, отчетливо проступающего сквозь брюки. Лоно сжалось, очевидно, ее тело и разум думали по-разному.

Он чувствует запах моего желания.

Дыхание перехватило, и она подняла на него взгляд. В его глазах вновь зажегся голод, а зрачки расширились. Он сделал шаг.

О, черт. Мне нужно убираться отсюда.

— Душ в твоем распоряжении! Наслаждайся! — Абелла метнулась в дверной проем и захлопнула за собой дверь. Она прислонилась к ней, прижимая полотенце к вздымающейся груди, и крепко зажмурила глаза.

Черт! Черт! Черт!

Что она собиралась делать? Она никогда не была с мужчиной, который вызывал хотя бы малую толику отклика от ее тела, как Тентил, и никто никогда не смотрел на нее со страстью, которая горела в его глазах. Как бы сильно она ни хотела сопротивляться, ее, несомненно, необъяснимо тянуло к этому мужчине.

Он мой похититель. Он ничем не лучше Каллиона…

Но он был лучше. Он никогда не причинял ей вреда, за исключением укуса, но даже это было приятно, и он обращался с ней так, будто она была самым ценным в его жизни. Не потому, что хотел продемонстрировать свой статус, разгуливая с экзотическим домашним животным, а потому, что ему было не все равно.

Нет. Она не могла позволить себе развить… чувства к нему. Не могла позволить себе беспокоиться.

Но она чувствовала. И она хотела его.

— Это просто секс, — прошептала она.

Но это был бы не просто секс. Для Абеллы никогда не было просто секса. Она никогда не занималась случайным сексом, она должна была что-то чувствовать, должна была чувствовать, что она что-то значит. Если бы она прошла весь путь с Тентилом, что-то внутри нее необратимо изменилось бы, и он поглотил бы ее.

Она станет его.

И он принадлежал бы ей.

Какая жизнь могла бы у нее быть с ним? Он был убийцей. Она видела, как он без колебаний отнимал жизни, и он признался, что был убийцей, будничным тоном. Казалось, он не испытывал угрызений совести за то, что сделал.

Но он сказал, что ему это не нравилось. Разве это ничего не значит?

Если бы она осталась с ним, они постоянно были бы в бегах, за ними вечно охотились бы темные силы.

Она скучала по своему дому, по семье, и у нее наконец появился реальный шанс вернуться к ним. Ей нужно было воспользоваться этой возможностью. Она не могла позволить себе отвлекаться, не могла позволить похоти затуманить разум. Она не могла позволить сердцу потеплеть к Тентилу еще больше, чем сейчас.

Включился душ. Звук приглушенный, но безошибочный из-за двери за ее спиной. Она вздохнула с облегчением, он не пошел за ней.

Взгляд Абеллы упал на рюкзак, лежащий на кровати.

Он не придет.

Она обернулась и уставилась на дверь ванной, мягко приложив к ней ладони, как будто та могла распахнуться в любой момент. Через несколько секунд она отступила, делая нерешительный шаг за шагом. Звук воды изменился, он встал под душ.

Теперь у нее был шанс.

Она подкралась к кровати и открыла рюкзак, перебирая его содержимое, пока не нашла запасную одежду, которую упаковал Тентил. Она отбросила полотенце и быстро оделась, сердце бешено колотилось, взгляд постоянно метался в сторону ванной. Ее вещи были там, с ним. Надеюсь, это заставит его думать, что она никуда не планировала уходить. Она затянула ремень вокруг талии, проведя кончиками пальцев по бластеру и прерывисто вздохнув.

Абелла на цыпочках подошла к ботинкам, она сбросила их, когда впервые вошла в спальню, и надела сейчас. Выйдя из спальни, она осторожно закрыла дверь, прежде чем поспешить к креслу, чтобы взять плащ и набросить на плечи.

Пока она держала капюшон надетым, голову опущенной и не привлекала к себе внимания, она могла найти одного из миротворцев Вечной Стражи, расквартированных ^[4] по всему городу. Она несколько раз видела их, сидя в клетке на заднем сиденье ховеркара Каллиона, и заметила нескольких, когда ехала сюда с Тентилом. Они бы знали, где находится посольство людей, они бы помогли ей.

Скоро она будет на пути домой.

Подойдя к двери, Абелла заколебалась и оглянулась через плечо в сторону спальни.

Она неоднократно просила Тентила отвезти ее в посольство, помочь найти дорогу домой, но он отказывался отвечать. У Тентила были секреты, вероятно, больше, чем она могла себе представить, но он показался ей осторожным, а не нечестным. Он уклонился от ответа, потому что не собирался приводить ее к людям.

Он думал, что защищает ее, но в процессе лишал ее выбора. Он игнорировал ее желания. Он действовал как ее владелец, а не защитник.

Если я не уйду сейчас, у меня может никогда не появиться другого шанса. Я не могу снова стать рабыней. Не могу.

Нахмурив брови, Абелла посмотрела вперед, подняла капюшон и нажала кнопку на стене. Дверь скользнула в сторону. Больше не оглядываясь, она переступила порог.

Она сделала паузу, когда дверь закрылась, и обвела взглядом коридор. Вход в квартиру находился в нише длинного, тускло освещенного проема. Тентил провел ее по нескольким таким переходам после того, как они покинули улицу, все глубже и глубже углубляясь в хаотичную массу зданий, составляющих большую часть Подземного города. Какими бы запутанными ни были эти коридоры, многие из них выглядели одинаково, она бы снова нашла выход на улицу.

И как только она окажется там, то получит помощь.

Задав быстрый темп, Абелла вернулась к тому пути, которым Тентил добрался до квартиры, насколько она помнила.

Было странно чувствовать, что она не прижимается к нему сбоку, а его рука не обнимает ее за плечи во время ходьбы. Это ощущение усугублялось растущим чувством одиночества, когда она спешила по пустынным коридорам, поднималась по нескольким лестницам и проходила мимо множества закрытых дверей.

Она слышала, как люди называли Артос Бесконечным городом, больше раз, чем могла сосчитать, и предположила, что здесь живут сотни миллионов, если не миллиарды, людей. Как можно чувствовать себя одинокой в так сильно населенном месте?

Через некоторое время страх поселился в животе, и она внезапно не почувствовала себя такой уж одинокой. Опустив голову, она оглянулась.

Четыре фигуры, одетые в те же черные одежды, что и убийцы из конспиративной квартиры, следовали всего в десяти-пятнадцати метрах позади.

Кровь Абеллы заледенела. Повернувшись лицом вперед, она опустила руку на бластер на бедре и ускорила шаги, сделав несколько случайных поворотов в надежде оторваться от преследователей. Бешеный стук сердца отдавался в ушах, а дыхание обжигало горло. Когда она снова оглянулась через плечо, темные фигуры были только ближе.

Нет. Нет, нет, нет, нет!

Как они нашли ее?

Тентила тоже нашли?

Страх скользнул по телу Абеллы и обвил сердце холодными щупальцами. Когда она уходила, он был в душе, и никто не предупредил его об опасности.

Слезы защипали глаза, когда она бросилась бежать. Несмотря на безмерность страха, его пересилило сожаление. Все, чего она хотела в течение четырех лет — это вернуться домой, но какую цену она была готова заплатить, чтобы попасть туда? Была ли она готова пожертвовать жизнью человека, который освободил ее от Каллиона, если это означало снова увидеть Землю?

Теперь у нее не было выбора. Она провела убийц через столько перипетий, что даже не знала, как вернуться в квартиру.

Тентил знает, как о себе позаботиться. Я видела, как он сражается. Он будет… с ним все будет в порядке.

Но эта мысль не принесла утешения. Она оставила его уязвимым. Она ушла, не сказав ни слова.

Абелла завернула еще за один угол, и часть надежды внезапно возродилась — всего в пяти или десяти метрах впереди коридор выходил на главную улицу, где множество инопланетян различных форм и размеров занимались своими делами. Тусклое, гнетущее освещение коридоров, по которым она бежала, уступило место ярким, калейдоскопическим проекциям, популярным в Подземном городе.

Она никогда не была так счастлива, видя рекламу.

Абелла не осмеливалась оглянуться назад, пробегая оставшееся расстояние до улицы, она чувствовала близость преследователей, и даже самый быстрый взгляд назад слишком сильно замедлил бы ее. Она нырнула в толпу, бормоча извинения, когда натыкалась на инопланетян по пути, и перешла на быстрый шаг. Быстрые, неровные вдохи обжигали легкие и горло, когда она влилась в общий поток пешеходов.

Она оглядела толпу в поисках одетых в золото членов Вечной Стражи. Это самое безопасное место, пока она не найдет помощь, Тентил сказал, что убийцы действовали секретно. Они не стали бы что-то предпринимать в присутствии такого количества свидетелей.

Или стали?

Сохраняя инерцию движения, она повернулась, чтобы проверить, что происходит у нее за спиной. Хотя они разошлись веером, она быстро заметила все четыре фигуры в плащах, следовавшие за ней, они легко пробирались сквозь толпу, неуклонно сокращая расстояние, отделяющее их от Абеллы.

Она повернулась лицом вперед и поспешила вместе с толпой, пока безумный взгляд наконец не остановился на миротворце. С трепещущим сердцем она бросилась к нему сквозь толпу, игнорируя ехидные замечания и угрозы, брошенные в ее адрес, отмахиваясь от сердитого толчка локтем в бок. Когда она, наконец, вырвалась из толпы, то спотыкаясь двинулась вперед. Она схватила миротворца за руку, чтобы удержаться на ногах.

— Пожалуйста, — прохрипела Абелла, запрокидывая голову, чтобы посмотреть в лицо миротворцу. Он был борианианцем с резкими и утонченными чертами лица более двух метров ростом. Его вид напоминал эльфов из фантастических книг и фильмов, если только эти эльфы были бы широкоплечими, высокими воинами-варварами. — Мне нужна помощь.

Миротворец нахмурился, глядя сверху вниз. Острые брови низко нависли над прямым аристократическим носом.

— Наложение руки на члена Вечной Гвардии является уголовным преступлением.

Абелла посмотрела на свои руки, отпустила его и сделала небольшой шаг назад, прежде чем снова встретиться с ним взглядом.

— Мне нужна ваша помощь, пожалуйста. Меня похитили и продали, и я просто пытаюсь вернуться домой, а теперь за мной следят убийцы.

Миротворец поднял бронированное предплечье и прижал палец к напульснику. Крошечный шар поднялся из брони и завис в воздухе между Абеллой и борианцем, лучики мягкого света пульсировали с его нижней стороны.

— Стойте спокойно, чтобы я мог отсканировать ваш идентификационный чип, — сказал он.

— У меня… у меня его нет.

Борианин нахмурился еще сильнее. Он снял палец с браслета, и сфера исчезла в броне. Опустив руки, одна из которых легла на рукоятку бластера в кобуре, он посмотрел мимо нее.

Глаза миротворца на мгновение расширились, прежде чем брови опустились. Он издал тихий звук — ворчание — и склонил голову набок.

— Пойдем со мной.

Облегчение затопило ее.

— О, спасибо.

Она придвинулась ближе к миротворцу. Когда Абелла оглянулась, в толпе не было никаких признаков убийц. Ушли ли они? Удерживало ли их простое присутствие Вечной Стражи?

Абелла шла рядом с борианцем, ей приходилось делать два шага, чтобы поспеть за одним большим шагом миротворца. Она удостоилась нескольких любопытных взглядов от окружающих их людей, но это, скорее всего, было потому, что она шла с охранником. Если бы поднятый капюшон не скрывал человеческие черты, взглядов, вероятно, было бы больше. Они были всегда.

— В городе есть человеческое посольство, верно? — спросила она.

Борианин взглянул на нее сверху вниз.

— Это то, кто ты есть?

Абелла нахмурилась.

— Ты никогда не видел человека? Хм, может быть, ты знаком со словом «Земляне»?

— Итак… ты похищенная землянка без идентификационного чипа, преследуемая наемными убийцами? Я что-то упустил?

— Нет… Это все, — она согнула пальцы и вытерла вспотевшие ладони о штаны. — Вы можете отвезти меня в посольство Земли, верно?

— Не волнуйся. Мы все решим.

Уклонение от вопросов пробило трещину в чувстве облегчения Абеллы, позволив просочиться легкому ощущению неловкости. Эта трещина стала шире, когда он привел ее на тихую боковую улицу, где не было толп, которые она видела в большинстве проулков.

— Посольство где-то здесь или оно на поверхности? — спросила она. — Разве нет более… общественного маршрута?

Он не смотрел на нее, когда отвечал.

— Это тот путь. Я доставлю тебя туда, куда нужно.

Несмотря на то, что казалось, он увидел убийц когда поднял глаза, миротворец не предпринимал никаких попыток осмотреть окружающую обстановку, он действовал так, как будто им вообще ничего не угрожало.

Абелла остановилась, когда он свернул в один из темных узких переулков, ответвляющихся от улицы.

Борианин прошел еще несколько шагов, прежде чем остановился и повернулся к ней лицом.

— Давай.

Она покачала головой.

— Я не знаю, что ты пытаешься сделать, но…

— Помогаю, — твердо сказал миротворец.

Абелла сделала шаг назад.

— Я… думаю, я найду кого-нибудь другого.

Твердая, сильная рука легла на ее правое плечо. Сердце Абеллы подпрыгнуло к горлу, когда она оглянулась и увидела женщину-илтурию, стоящую позади. Морда рептилии илтурии высовывалась из-под капюшона черного плаща, идентичного плащу Абеллы. В поле зрения появилось еще трое убийц в черных одеждах, один справа и двое слева, все в боевых доспехах, похожих на те, что были на Тентиле до того, как их выгнали из убежища.

— Что бы ни происходило в вашей организации, это ваше дело, — сказал миротворец, возвращая внимание Абеллы к себе, когда поднял пустые ладони и вышел из переулка. — Я ничего не видел.

Абелла ошеломленно уставилась на охранника.

— Ты помогаешь им?

— Я помогаю себе, — ответил он, поворачиваясь к ней спиной. — У тебя нет документов, ты не моя проблема. Я не собираюсь умирать за тебя.

Шок Абеллы рассеялся в пылу гнева.

— Ты мудак! — она дернула плечом вперед, пытаясь высвободиться из хватки илтурии.

Убийца усилила хватку, впившись когтями в плоть Абеллы через рубашку, и оттянула плечо Абеллы назад.

Поморщившись, Абелла вернула внимание к нападавшим. Страх закрутился глубоко в животе, но она не позволила ему победить, она не позволила им победить. Она не сдалась бы без боя.

По инерции, Абелла развернулась к убийце, опустила руку и вытащила бластер. Она выстрелила в тот момент, когда дуло было направлено на илтурию.

Узкие зрачки илтурии расширились от шока, и рептилия оскалила острые зубы. Рука упала с плеча Абеллы. Итлурия, спотыкаясь, сделала несколько шагов в сторону, прежде чем ноги подкосились, и она рухнула. Из светящегося отверстия от удара на бедре повалил дым.

Запах горящей плоти ударил Абелле в нос.

Абелла двумя руками схватила бластер и направила его на других убийц, но враги были слишком близко. Ближайший убийца метнулся вперед и выбил оружие из рук. Прежде чем она успела осознать, что произошло, чья-то рука обхватила ее сзади за шею и дернула назад.

Сдавленно прохрипев, Абелла схватилась за крепкое, как железо, предплечье обеими руками и, взмахнув ногами, пнула стоявшего перед ней убийцу. Удар пришелся в грудь, и мужчина отшатнулся назад.

Как только он восстановил равновесие, рука с серой кожей легла ему на плечо и развернула. Убийца дернулся, издал влажный булькающий звук и упал на землю.

Тентил стоял с другой стороны тела, держа нож в окровавленной руке. Его дикие черные глаза встретились с пристальным взглядом Абеллы.

***

Ярость ревела по венам Тентила, он был слишком потерян в дымке битвы, чтобы определить ее точные источники. Все, что имело значение в тот момент, — опасность для жизни его пары.

Один убийца мертв, один серьезно ранен, двое все еще в бою. Послушник-воргал держал Абеллу удушающим захватом, в то время как его единственный стоящий напарник, боккан с каменной кожей, повернулся к Тентилу, размахивая метровыми энергетическими клинками в руках.

Шансы ничего не значили, пока Абелла была под угрозой. Тентил преодолевал гораздо худшие испытания с меньшей мотивацией.

Боккан бросился в атаку, энергетические клинки создавали дуги размытого света, когда он взмахивал ими.

Тентил выхватил бластер из-за пояса, тот, который Абелла не так давно носила, и быстро выстрелил от бедра, отступая назад, чтобы избежать вращающихся лезвий. Несколько разрядов рассеялись на броне боккана, зашипев оранжевыми и красными вспышками, но еще несколько попали в незащищенные части тела послушника.

Одно из энергетических лезвий вылетело из онемевших пальцев боккана после того, как плазменный разряд попал в нижнюю часть его руки. Тентил покачнулся в сторону. Жужжащее, потрескивающее лезвие просвистело в воздухе в сантиметрах от его лица, вызвав мимолетное электрическое покалывание на коже.

Боккан пришел в себя с удивительной скоростью, несмотря на раны, и взмахнул другим клинком.

Абелла выкрикнула имя Тентила, но ее голос был заглушен сдавленным хрипом.

Тентил поменял хватку на нож и нанес удар сверху вниз. Клинок с хрустом пробил твердую кожу боккана. В то же мгновение энергетический клинок боккана ударил Тентила в бок. Он застонал от жгучей боли, но его собственный удар остановил клинок прежде, чем тот вошел еще глубже. Держа бластер опущенным, Тентил направил ствол вверх и произвел два выстрела в нижнюю часть подбородка боккана.

Плазменные разряды вырвались из макушки послушника. По серой коже, окружающей раны, расползлись глубокие трещины. Энергетический клинок упал на землю, зашипел, ударившись о бетон, и погас.

Вытащив нож, Тентил оттолкнул боккана в сторону и переключил внимание на Абеллу и оставшегося послушника. Одетый в черное воргал протащил ее несколько метров по улице, ее сопротивление не шло ни в какое сравнение с его превосходящими размерами и силой.

Тентил рванулся вперед.

Глаза воргала расширились, когда упали на Тентила. Он наклонился и вытащил из-за пояса нож, направив его к голове Абеллы.

Хотя Тентилу и без того было невероятно жарко, ярость усилилась. Прежде чем воргал смог поднести клинок к лицу Абеллы, Тентил выпрямил руку и выстрелил из бластера. Оружие издало высокий, резкий звук, и плазменный заряд пронесся мимо головы Абеллы, опалив несколько прядей ее волос, и попал воргалу между глаз.

Абелла вскрикнула от испуга. Руки воргала опустились, кинжал со звоном упал на землю, а он повалился вперед. Абелла отклонилась в сторону, отбрасывая мертвое тело.

Тентил замедлился и направил бластер на илтурию, которая лежала на животе, волоча за собой безвольные ноги и хвост, пока ползла по улице. Он дважды выстрелил ей в голову, прежде чем сунуть оружие в кобуру и броситься к Абелле.

Он схватил ее за руку, заставляя повернуться к нему лицом. Ее полные страха глаза расширились, когда встретились с его взглядом, а тело задрожало. Он схватил ее за плечи и удержал, окинув взглядом тело с головы до ног.

— Ты ранена? — спросил он. На первый взгляд, единственным повреждением, которое она получила, было небольшое покраснение на шее и немного обгоревших волос, но не все раны были очевидны.

— Н-нет, — сказала она и посмотрела в его сторону. — Но я видела, как тебя…

— Я в порядке, — сказал он, отпуская ее. Его боль была отдаленной, неглубокая рана не кровоточила. Энергетические лезвия прижгли собой же нанесенные раны. Для правильного заживления потребуется некоторое внимание, но сейчас на это не было времени.

Это были послушники из Ордена, и их целью была Абелла — они пытались взять ее живой.

— Тентил, ты не в порядке, — сказала Абелла. — Я… Я видела, как он ударил тебя!

Он отступил в сторону, скинул рюкзак и склонился над воргалом. Он переложил боеприпасы, еду мертвого послушника в сумку и вытащил бластер из кобуры воргала, прежде чем встать и шагнуть к трупу илтурии, чтобы повторить процесс. Только когда он собирался перейти к следующему телу, то заметил устройство, прикрепленное к наручному доспеху илтурии. Закинув рюкзак за плечи, он поднял безвольную руку послушницы и коснулся кнопки на наручном устройстве.

Появился голографический экран, отображающий карту окружающей местности. На карте было пять точек — четыре зеленые и одна красная. Брови Тентила опустились, когда он скользнул взглядом по мертвым послушникам. Их положение соответствовало зеленым точкам на карте.

Он встретился взглядом с Абеллой.

— Отойди.

Абелла нахмурилась.

— В чем дело?

— Просто сделай это!

Она вздрогнула, прикусила нижнюю губу зубами и сделала несколько шагов назад.

Красная точка на карте переместилась, отражая ее новое местоположение.

Он прошипел проклятие и хлопнул илтурию по руке, прежде чем подняться. Он удалил свой маячок, так что вместо этого они нашли способ отследить Абеллу, несомненно через устройство слежения, которое Каллион имплантировал, чтобы защитить свои инвестиции.

Тентил запустил пальцы в волосы, убирая с лица. Он медленно повернулся, чтобы оценить происходящее. Четыре мертвых послушника у входа в переулок и мертвый миротворец. Тентил убил борианианца вскоре после того, как миротворец бросил Абеллу ассасинам в пятнадцати метрах дальше по улице.

Количество убитых было достаточно велико, чтобы навлечь на них беду, даже не считая миротворца среди мертвых, и вдобавок ко всему Мастер выслеживал Абеллу. В Бесконечном Городе враги были на каждом шагу.

Тентил направился к Абелле.

Она отступала, подняв руки вверх, словно отгораживаясь, пока спина не уперлась в стену. Страх на ее лице подействовал на Тентила как удар, она боялась его.

Глаза Абеллы заблестели от непролитых слез.

— Прости! Я знаю, это было глупо, но…

Тентил остановился прямо перед Абеллой и прижал палец к ее губам, заставляя замолчать. Он оскалил зубы и сузил глаза.

— Жители этого города не твои друзья. Они купят и продадут тебя, если это принесет им хоть малейшую пользу. Никто тебе не поможет, Абелла. Никто, кроме меня. Понимаешь?

Дыхание участилось, когда она выдержала его пристальный взгляд, слезы потекли из уголков ее глаз. Она кивнула.

Поправив бластер воргала, он опустил его в кобуру у нее на бедре. Ощущение было такое, будто его горло разорвали на куски и подожгли.

— Нужно идти.

Не дожидаясь ответа, он обнял ее за плечи, притянул к себе и направился в ближайший переулок.

— Их еще много? — тихо спросила она.

— Всегда.

Она подняла глаза.

— Прости. Я знаю, что облажалась, но я должна была попытаться.

Тентил не мог припомнить, чтобы когда-либо испытывал что-либо подобное водовороту эмоций, бушующему внутри него. Он резко перешел от сексуального кайфа — пика близости, который никогда ни с кем не делил, к глубокому разочарованию, когда услышал, как она выходит из квартиры. Это разочарование быстро уступило место гневу и страху, когда он преследовал ее по улицам. Он не был уверен, как послушники нашли ее, но они не особо скрывались, следуя за ней.

Он хотел разозлиться на нее за то, что она ушла. «Я облажалась» — мягко сказано. Но он также хотел обнять ее, утешить, провести руками по ее телу и знать, что с ней все в порядке.

Но он не сможет утешить ни ее, ни себя. По крайней мере, какое-то время.

— В тебе есть маячок, — сказал он.

— Что?

Тентил завел их в пересекающийся переулок и нырнул в одну из ниш вдоль него, прислонив Абеллу спиной к стене. Он повернулся к ней лицом. Трубы и воздуховоды, идущие в соседнее здание, постоянно гудели и лязгали.

— В твое тело имплантировано устройство слежения, Абелла.

Ее лоб нахмурился.

— Нет. Я бы почувствовала это, не так ли? Я бы знала.

Он поднял руки и прижал подушечки пальцев к ее затылку.

Мышцы Абеллы напряглись от его прикосновения. Она уперлась руками в его грудь.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Расслабься, — прорычал он. Он нащупал что-то ненормальное под ее кожей, устройство должно было быть крошечным, но было всего несколько мест, в которых они обычно устанавливались.

Если повезет, у них будет несколько минут до того, как будут обнаружены тела, но он не планировал отдавать их жизни в непостоянные руки случая.

— Не рычи на меня, — сказала она.

Тентил наклонился ближе, опустив подбородок.

— Я бы закричал, если бы мог, Абелла. Расслабься.

Ее руки напряглись, оказывая давление в течение нескольких секунд, прежде чем она, наконец, расслабилась. Он возобновил осмотр, ощупывая основание ее черепа и верхнюю часть позвоночника. Дыхание Абеллы было быстрым и теплым у его горла. Несмотря ни на что, он почувствовал, как в крови разливается возбуждение, и его член запульсировал. Реакция тела только напомнила, что он еще не полностью заявил на нее права, разозлив еще больше.

Что-то маленькое, твердое и рыхлое под ее кожей привлекло его внимание, к счастью, отвлекая от волнения. Он описал большим пальцем маленький круг. Предмет покачнулся от прикосновения.

Тентил опустил руки и отступил от нее. Он вытащил нож, достал дезинфицирующую салфетку из небольшого запаса медицинских принадлежностей и использовал ее, чтобы стереть кровь с лезвия.

— Повернись.

Ее глаза округлились, и она прижалась к стене позади себя.

— Что ты делаешь?

— Его нужно достать.

— Ты собираешься вскрыть меня? — страх снова появился в ее глазах.

— Повернись, — повторил он. — К растущему списку того, что он чувствовал, добавилась тошнота. Мысль о том, что он причинит ей вред, вызывала тошноту, но это должно быть сделано. Он не мог обеспечить ее безопасность, пока за ними следили. Даже у Тентила были пределы. Непрерывные атаки наемных убийц Ордена вскоре истощат его, и тогда Абелла окажется беззащитной.

Ее нижняя губа задрожала, но она повернулась к нему спиной.

— Подними волосы, — сказал он.

Она собрала их в пучок и уложила на макушке. Наклонившись вперед, Абелла прислонилась лбом к стене.

— Я могу это сделать, — прошептала она. — Я годами принимала наказания Каллиона. Я могу это сделать.

Тентил шагнул вперед и поднял руки к ее шее. Нежное прикосновение пальцев снова обнаружило предмет под ее кожей. Он поместил под него острие лезвия и сделал тревожно прерывистый вдох.

— Боль пройдет, — прохрипел он.

Он погрузил нож в ее кожу. Из раны хлынула красная кровь, и Абелла ахнула, мышцы напряглись. Она зашипела, когда он вонзил лезвие глубже. Мысленным взором он попытался вызвать подробные голограммы земной анатомии, которые заставляли изучать в Храме, и внезапно его снова охватил страх — что, если он причинил ей значительный вред? Что, если он совершил ошибку?

Сжав челюсти, он продолжил работу. Абелла вскрикнула, когда лезвие слегка задело кость. Ноздри Тентиль раздулись, ее запах был сильным, но его перекрывал запах крови. Это сочетание творило с ним странные вещи, ему хотелось залечить рану, привести Абеллу в чувство и защитить ее одновременно. Он изо всех сил боролся с буйными инстинктами.

Он осторожно повернул лезвие под углом и использовал его как рычаг, чтобы зацепить предмет. Мгновение спустя маячок появился из разреза — крошечный, окрашенный в малиновый цвет тристиловый шарик с изящным на вид пучком тонких усиков с одной стороны. Удерживая нож на месте, он зажал сферу между когтями указательного и большого пальцев и потянул. Похожие на корни провода на мгновение натянулись, цепляясь за точки, к которым они были прикреплены внутри, прежде чем высвободиться.

Абелла издала приглушенный крик, ее тело обмякло, колени подогнулись. Тентил вытащил нож и выставил ногу вперед, прижимая ее бедром к стене, прежде чем она упала еще ниже. Из раны потекла свежая кровь.

— Почти готово, — сказал он настолько успокаивающе, насколько позволял надломленный голос. Он отбросил маячок в сторону, поправил нож и сорвал с пояса пластырь. Обеими руками он наложил пластырь на рану. Тот быстро активировался, закрывая порез и впитываясь в кожу.

Тентил накрыл руку, которую она сжимала в кулак в своих волосах, своей, ослабляя хватку и направляя вниз. Он дочиста вытер лезвие ножа о штаны и вложил его в ножны, прежде чем провести пальцами свободной руки по ее спутанным волосам, приглаживая их обратно.

— Ты можешь встать? — спросил он.

Абелла кивнула, выпрямляя ноги. Она шмыгнула носом, подняла руку, чтобы вытереть глаза, и повернулась лицом, когда он попятился назад.

Он обхватил ее щеку одной рукой и прижался лбом к ее лбу. Он просто хотел прижать ее к себе и никогда не отпускать, позволить городу вокруг них, миру, вселенной кануть в небытие, оставив только их двоих.

— Нам нужно идти, — тихо сказал он.

— Хорошо.

Снова обняв ее за плечи, он прижал ее к целому боку и продолжил путь по аллее. Он медленно увеличивал темп, подталкивая ее к большей скорости, помня как о ее потребностях, так и об опасности, в которой они находились.

Удача была единственной причиной, по которой он не потерял ее, и он не собирался полагаться на удачу снова.

***

Тентил повернулся назад и остановился у входной двери. Путешествие обратно в Недра было долгим, мышцы болели, а раненые ребра пульсировали, но он не остановился. Все это время Абелла оставалась рядом с ним, безмолвная, если не считать случайных всхлипываний. Услышав эти звуки из ее уст, сердце Тентила дрогнуло, но он не мог позаботиться о ней, пока они не окажутся в безопасности.

Убедившись, что они одни, он взял в руку маленький дискообразный чип и поднес его к считывающему устройству рядом с дверью. Через мгновение дверь пискнула и скользнула в сторону. Тентил провел Абеллу внутрь и, наконец, отпустил ее. Она отошла от него медленно, словно в оцепенении.

Хотя в комнате стоял слабый затхлый запах, она была на удивление ухоженной для такого места. Мебель была простой, но опрятной: широкая кровать, стол с четырьмя стульями, сундучок и письменный стол с единственной консолью для доступа к сплетению интегрированной коллекции компьютерных сетей Артоса. Из спальни вели две двери: одна в маленькую кухню, а другая в ванную.

Он не думал приходить в одно из этих мест — незаметных конспиративных квартир, разбросанных по Недрам, которые можно было арендовать только через скрытые автоматические терминалы, потому что ему никогда не приходилось ими пользоваться. Это были места, где он за многие годы нашел несколько своих меток, места, куда убегала добыча. Отчаянное убежище для целей Ордена.

И теперь я мишень Ордена.

По опыту он знал, что конспиративные квартиры были полностью неофициальными, терминалы принимали только кредиты, не привязанные к счетам, и владельцы не вели никакой документации относительно клиентов. Найти людей, скрывающихся в таких местах, не было чем-то невозможным, но это было сложно, и Тентил уже установил порядок, который Орден, возможно, и не ожидал, что он нарушит — он оставался в местах, ранее использовавшихся целями, которые он уничтожил.

Тентилу оставалось только надеяться, что здесь у них с Абеллой будет немного времени передохнуть.

Он повернулся и задвинул тяжелые засовы на место, один вделан в верхнюю часть дверного косяка, другой в нижнюю, бросил рюкзак и плащ на пол и подошел к Абелле. Схватив за плечи, он развернул ее лицом к себе. Несколько мгновений она смотрела на него снизу вверх, блестящие глаза, красные от слез, были настороженными. Тентил не был уверен во всем, что почувствовал в тот момент, возможно, слишком много эмоций, чтобы когда-либо разобраться, но чувство облегчения было главным.

Он обнял ее и притянул к груди, опустив щеку к ее волосам. Он погладил одной рукой вверх и вниз по ее спине, желая избавиться от напряжения, угрожающего скрутить пальцы, выпустив когти.

Ее плечи сотрясались, когда она плакала у него на груди, рыдания больше не сдерживались, они стали полными и резкими. Казалось, она годами сдерживала слезы, как будто не желала выпускать наружу свою боль и утрату. Ее пальцы обхватили его талию, вдавливаясь в плоть над тазовыми костями.

— Почему ты просто не отвел меня к людям? — спросила она между рыданиями.

Боль и отчаяние в ее голосе пронзили внутренности Тентила, как вращающееся лезвие ножа.

— Они не могут защитить тебя от Ордена, — сказал он. — Только я могу.

— Ты этого не знаешь!

Он потерся щекой о ее волосы, вдыхая аромат, который неуловимо изменился с тех пор, как они были вместе в ванной ранее. Он клялся, что уловил в ее запахе намек на себя. Тентил отмахнулся от этого, потому что держал ее в объятиях, пока они путешествовали в течение последних нескольких часов.

Он нежно провел когтями по ее волосам.

— Ты моя, Абелла.

Она покачала головой и отстранилась, подняв лицо, чтобы посмотреть на него.

— Нет, это не так. Выбор за мной, Тентил. За мной. Ты не можешь просто… владеть мной.

— Ни у кого из нас нет выбора в этом.

— Что ты имеешь в виду? У нас всегда есть выбор.

— Нет. Не тогда, когда это касается тебя.

Ее брови опустились.

— Я не понимаю.

Он опустил глаза, подыскивая нужные слова. Большую часть жизни он потратил на то, чтобы выслушивать чужие секреты и выпытывать их, но все еще находил трудным раскрыть свои, даже ей.

— Что-то во мне узнает тебя, — он снова встретился с ней взглядом. — Что-то во мне знает, что ты моя. Что я твой. Я не могу игнорировать это, не могу отрицать это. Это самая глубокая, самая первобытная часть меня.

— Ты что… ты говоришь о родственных душах?

Родственные души. Он никогда раньше не слышал этого термина, но это звучало правильно.

— Да.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты думаешь, я твоя родственная душа?

— Я знаю.

Абелла отвела взгляд, но он успел заметить, как на ее щеках вспыхнул румянец.

— Такого рода вещи нереальны. Люди хотят верить в это, хотят верить, что для них существует настоящая любовь, но… это просто нереально. Ты не знаешь меня, Тентил. То, что ты чувствуешь — похоть.

— Ты думаешь, только похоть могла заставить меня сделать то, что я сделал? — каждое слово было подобно раскаленному углю, поднимающемуся из его горла, но он не мог остановиться, не мог выносить больше тишины. Он взял ее за подбородок пальцами и заставил посмотреть на себя. — Я пошел войной на все, что знал, чтобы заполучить тебя. Я рисковал всем, чтобы обладать тобой, и буду продолжать делать это до тех пор, пока Пустота не поглотит меня навечно.

Новые слезы навернулись ей на глаза, заблестели в свете и потекли по щекам. Ее пальцы крепче сжали его талию, пока, наконец, она не обвила его руками и не положила голову ему на грудь.

Что-то потеплело внутри Тентила. Он обнял ее и прижал к себе, еще раз прижавшись щекой к ее волосам, чтобы вдохнуть аромат.

— У меня была жизнь до этого, — тихо сказала она. — Семья, друзья, дом.

— У меня тоже.

— Тоже? До того, как ты…

— Изменился, — он сжал и расслабил челюсти. Большую часть жизни он тщательно оберегал воспоминания о родном мире, зная, что Мастер заберет их, если Тентил позволит им всплыть слишком близко к поверхности. Со временем они значительно потускнели, настолько, что он знал, что многие из них были потеряны для него навсегда, и ему было больно оттого, что он не мог больше вспомнить о том, кем был, о месте, из которого пришел. — Я жил со своим народом, когда был молод, — сказал он. — Мне было шесть или семь лет, когда пришли работорговцы, погрузили мое племя на корабли и привезли меня сюда. У меня была мать. Отец. Братья и сестра. У меня было племя.

— О, Господи… И ты никогда их больше не видел? Никого из них? — спросила она.

Он покачал головой.

— Некоторые из них были на корабле, но… Я больше не могу ясно вспомнить. Нас всех продали разным владельцам. Мастер купил меня… чтобы сделать из меня того, кто я есть.

— Мне так жаль, — она повернула голову и поцеловала его в грудь, прежде чем прижаться к ней лбом, и невесело рассмеялась. — Все это время я плакала о возвращении домой, не понимая всего, что ты выстрадал и претерпел… По сравнению с этим мой опыт кажется незначительным.

Тентил скользнул рукой по ее спине к шее, нежно касаясь подушечками пальцев того места, которое перевязал после снятия маячка. Она вздрогнула и прижалась немного крепче.

— Моя боль не умаляет твоей, — мягко сказал он. — Тебя тоже похитили. Наш опыт одинаков.

Абелла запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Подняв руки, она легонько провела кончиками пальцев по шрамам на его щеках.

— Ты не расскажешь мне, как они появились?

Он накрыл ее руки своими, намереваясь увести их, но остановил себя. Шрамы были частью его, а он принадлежал Абелле.

— Обет молчания. Это ритуал, который Мастер выполняет, чтобы послушники могли доказать свою преданность Ордену и его секретам. Он включает в себя удаление органов, необходимых для речи, поэтому варьируется у разных видов. Его должны принять все, кроме Мастера и его второй руки. Я отказался.

— И это было твоим наказанием?

Тентил покачал головой.

— Нет. Это результат одной из их неудачных попыток заставить меня дать клятву.

— Одна из их неудачных попыток?

— В первый раз они влили мне в горло смесь, которая должна была разрушить голосовые связки, — напоминание сделало дискомфорт, вызванный речью, чуть более заметным. — Я отправил двух задействованных послушников в лазарет. Следующей ночью они попытались снова. На этот раз я был готов. Вторая группа послушников выздоравливала больше недели. В последний раз Мастер послал группу из пяти послушников в мою комнату, пока я спал, чтобы отрезать мне язык.

Абелла тихо выдохнула. Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, нахмурив брови и приоткрыв губы.

Он опустил ее руки вниз, так что только кончики ее указательных пальцев коснулись его шрамов, и вывел их оба наружу от своего рта.

— Это все, до чего они дошли. Я убил двоих из них ножом, который они принесли с собой. После этого Мастер решил, что лучше позволить то, что осталось от моего голоса, и я поклялся, что он никогда больше его не услышит.

Ее пальцы переплелись с его.

— Говорить так же больно, как это звучит?

Тентил кивнул.

— С тобой это того стоит.

И без того раскрасневшиеся щеки Абеллы покраснели еще сильнее, и она высвободила руки. Она опустила их по бокам от него. Тентил напрягся, когда ее ногти задели рану от энергетического клинка и послали новый разряд боли по его груди.

Она отстранилась.

— Ты ранен!

Он наклонился в сторону и отвел руку назад, чтобы посмотреть на повреждения. Обожженная рана на ребрах была отчетливо видна сквозь разорванную рубашку. Наклонившись, он надавил пальцами на плоть над раной и туго стянул ее. Он зашипел сквозь зубы от новой боли.

— Это сейчас не важно — сказал он.

— Сейчас это важно, — она взяла его за руку и повела в ванную. — Снимай рубашку.

Он не оказывал сопротивления. Когда многие из прежних отвлекающих факторов исчезли, осознание Тентилом травмы и боли, которую она ему причиняла, только усилилось. Он отступил на шаг, расстегнул рубашку, стянул ее с плеч и позволил упасть на пол. Даже небольшое скручивание, которое пришлось сделать, чтобы освободиться от одежды, вызвало еще одну вспышку боли.

Абелла молча наблюдала, ее взгляд скользил по его телу, и голод зажегся в глазах, прежде чем они остановились на его ране. Одного взгляда на жар в ее глазах было почти достаточно, чтобы заставить его забыть о боли. Он еще и близко не был сыт ею.

Тентил заставил себя сунуть руку в основную сумку и достал оттуда медицинский инструмент. Он был цилиндрической формы, с изгибом в сорок пять градусов с одной стороны и заканчивался металлическим диском. Диск имел круг с восемью синими линиями, расходящимися от его центра. На противоположном конце ручки, прямо перед крошечным отверстием для проектора, находился простой переключатель. Все это было примерно в десяти сантиметрах от одного конца до другого.

Абелла накрыла устройство рукой.

— Позволь мне сначала промыть твою рану.

— С таким же успехом можно принять душ, — сказал он, не в силах оторвать взгляд от их соприкасающихся рук. Ее кожа была такой мягкой, такой теплой, такой соблазнительной. Даже раненый он не думал, что сможет контролировать себя, если она прикоснется к нему снова. Его кровь все еще была слишком горячей, эмоции слишком бурными. — Тебе следует немного отдохнуть.

— О, — она убрала руку.

Разочарование, которое он увидел в выражении ее лица, прежде чем она отвернулась, поразило как удар, но независимо от того, как сильно он хотел ее, она еще не была готова. Она хотела иметь выбор. Тентил позаботится о том, чтобы он был единственным выбором, который стоит сделать. Это означало, что он должен уважать ее желания, насколько это возможно, даже если ему придется отрицать свои собственные.

Он сделал шаг к ней, обхватив ладонью ее щеку, чтобы заставить снова посмотреть на него.

— Обещай, что будешь здесь, когда я закончу.

Она слегка обхватила пальцами его запястье и кивнула.

— Обещаю. Я больше не буду убегать.

На мгновение он уставился на нее, потерянный в ее красоте, захваченный магнетическим притяжением. Он был беспомощен, когда дело касалось Абеллы. Он был недоволен тем, что его потребность в ней причиняла ей страдания, но не мог отбросить это в сторону. И хотя она боролась с этим, казалось, ее тоже тянуло к нему.

Он провел большим пальцем по ее щеке и заставил себя опустить руку.

— Иди. Отдыхай.

Она заколебалась, ее взгляд метнулся к его ране. Через мгновение она кивнула и вышла из ванной.

Тентил осторожно закрыл дверь. Его страстное желание быть рядом с ней мгновенно вспыхнуло, ему нужно было видеть ее, чтобы он без сомнения знал — она в безопасности, она здесь, она его, но он отбросил эту мысль прочь.

Приоритеты. Приведу себя в порядок, обработаю рану.

Ему так много хотелось сказать ей, но он не был уверен, как. Она пробудила в Тентиле то, чему у него не было названия.

Родственные души.

То, что они разделяли сейчас, и что разделят в конечном итоге, невозможно было полностью передать словами. Это было о поступках, о действиях. И он сделает все, что в его силах, чтобы убедиться, что она безвозвратно принадлежит ему в вечной безопасности.

ГЛАВА 10

Веки Абеллы затрепетали, когда она медленно просыпалась. В комнате было полутемно, слабые лампы в углах давали единственное скудное освещение, которого как раз хватало, чтобы окрасить комнату в оттенки серого. Даже четыре года в Бесконечном Городе не помогли ей преодолеть дезориентацию из-за того, что она никогда не знала, ночь сейчас или день. Под поверхностью не было ни солнца, ни луны, вообще никакого неба, только далекое, рассеянное сияние одиноких как звёзд огней, вмонтированных в металл и каркас, который всегда был над головой.

Она всегда была вынуждена следовать расписанию Каллиона. Когда он бодрствовал, был ее день, когда он спал, была ее ночь. Но теперь течение времени казалось бессвязным. И это было не только потому, что они с Тентилом большую часть времени проводили в бегах, спасая свои жизни.

Мягкое, теплое дыхание пощекотало кожу головы, и Абелла улыбнулась. Она лежала, прижавшись к боку Тентила, ее голова была у него под подбородком, ее рука лежала на его медленно поднимающейся и опадающей груди, а нога была перекинута через его бедро. Одной рукой он обнимал ее, прижимая к себе. Когтистые пальцы слегка сгибались в ответ на каждое малейшее движение.

Абелла водила маленькие круги пальцами по его обнаженной груди, восхищаясь ощущением сильного, ровного сердцебиения под ладонью. При слабом освещении его кожа казалась ярче, особенно по сравнению с ее.

На мгновение она забыла обо всем: о преследующих их смертоносных убийцах, о городе, полном людей, готовых продать ее, о годах порабощения и семье, ожидающей дома, и обрела покой. Удовлетворение, которого она не испытывала уже очень, очень давно, охватило ее.

Если бы она встретила Тентила при других обстоятельствах, как бы она смогла устоять?

Надо признать, его внешность, возможно, была немного жутковатой, временами он выглядел откровенно устрашающе, но те самые черты, которые делали его пугающим, были теми же самыми чертами, которые она находила опасно привлекательными. Он смотрел на нее так, словно она была для него всем.

И он мог бы быть моим.

Его вчерашние слова нашли отклик в ее сознании.

Что-то во мне узнает тебя. Что-то во мне знает, что ты моя. Что я твой. Я не могу игнорировать это, не могу отрицать. Это самая глубокая, самая первобытная часть меня.

Абелла положила руку ему на сердце и закрыла глаза, сосредоточившись на ровном биении сердца.

Что, если бы она бросила все это? Отказалась от поездки домой, чтобы жить с Тентилом.

Это была пугающая мысль… но также и заманчивая. Ее оторвали от всего, что она знала, и бросили в совершенно новый мир — мир порабощения, унижения и боли. Тентил предоставлял возможность снова почувствовать себя личностью, а не собственностью.

Но на что была бы похожа их совместная жизнь? За ними всегда будут охотиться?

Могла ли она просто… отпустить старую жизнь? Ее семья, вероятно, двинулась дальше, но жаждали ли они завершения, которого так и не получили? Они уже оплакали ее?

Она не была уверена, сможет ли отказаться от мечты о возвращении домой, чтобы вместо этого жить бок о бок с Тентилом. Хотя ее и тянуло к нему, она едва знала этого мужчину.

Родственные души.

Будет ли она сожалеть, если не останется с ним?

Он был чужаком, опасным незнакомцем, и все же что-то в том, чтобы быть с ним, казалось правильным, реальным.

Возможно, она преждевременно приняла слова Тентила близко к сердцу. Возможно, она позволила ему пробудить какие-то старые романтические представления и стремления, которые, как она думала, были потеряны для нее навсегда, но…

— Еще есть время поспать, — мягко сказал Тентил.

Абелла вздрогнула и открыла глаза. Ничто в его дыхании или сердцебиении не изменилось, указывая на бодрствование.

— Да?

Утвердительный гул поднялся из его груди, вибрируя у ее руки и проходя через тело. От этого пробежали мурашки. Его грубый и искаженный голос в сочетании с жаром и крепкими объятиями вновь разжег вездесущее желание, таящееся в глубине. И теперь, когда он проснулся…

Она глубоко дышала, вдыхая чистый, мужской аромат, и потерлась носом о шею. Его рука на ее позвоночнике напряглась, когти слегка укололи кожу в том месте, где рубашка задралась, обнажив поясницу.

Внезапно она совсем перестала чувствовать усталость.

Абелла скользнула рукой вниз, обводя его пресс, пока не достигла края одеяла, прикрывающего таз.

— Абелла? — спросил он хриплым шепотом.

— Ммм? — она слегка провела пальцами взад-вперед по краю одеяла. Низкое расположение ткани наводило на мысль, что его рубашка была не единственным предметом одежды, от которого он отказался после душа.

Его желудок затрепетал, дыхание участилось. Он схватил в охапку постельное белье свободной рукой, пальцы на ее спине напряглись, усилив нажим когтей ровно настолько, чтобы вызвать больше трепета у Абеллы. Всего в нескольких сантиметрах от ее пальцев на одеяле появилась выпуклость.

Она приподнялась, и когда Тентил двинулся, чтобы подняться вместе с ней, Абелла уперлась рукой ему в грудь и толкнула обратно. Их глаза встретились, его зрачки почти полностью закрыли серебряную радужку.

— Не двигайся, — сказала она.

Растерянность отразилась на его лице, а губы приоткрылись, обнажив кончики клыков, но он остался на месте, когда она провела пальцами по его нижней губе и шрамам по обе стороны рта.

— Не двигайся, — повторила она, проводя рукой по его груди и животу.

Она снова дотронулась до одеяла и сдвинула его ниже. Абелла повернула голову, чтобы проследить взглядом за движением своей руки, пока, наконец, ее глаза не остановились на его возбужденном члене.

На первый взгляд член казался человеческим, но инопланетные черты стали очевидны по мере того, как глаза Абеллы постепенно привыкали к тусклому освещению. Ряд перекрывающих гребней проходил вдоль нижней стороны, а три ряда маленьких бугорков тянулись от широкой головки к основанию. Совершенно безволосые, как и все остальное его тело, кроме головы, яйца располагались внизу.

Она не знала, что сказать, не могла предположить, как будет выглядеть его член, а она видела множество инопланетных причиндалов с тех пор, как Каллион начал выставлять ее напоказ, как экзотическое домашнее животное в Искривленных Пустотах, но вид пульсирующей эрекции Тентила вызвал прилив жара по телу Абеллы. Ее лоно сжалось в нужде, она могла представить, какое удовольствие эти бугорки и выпуклости доставят ей внутри.

Капелька влаги собралась на кончике члена. Абеллы нее потекли слюнки. У людей солоноватый вкус, а у Тентила? Или у него будет привкус сладкой корицы, как у его поцелуев?

Абелла поползла дальше по кровати, подталкивая его ноги, пока он не раздвинул их и не освободил место для нее, чтобы встать на колени между его бедер. Пряный аромат наполнил воздух, и она глубоко вдохнула его. Опираясь одной рукой о кровать, она обхватила пальцами его член.

Он резко втянул воздух и напрягся, поднимая колени и хватаясь за постель рядом с собой. Абелла подняла голову и увидела обнаженные клыки и широко раскрытые, полностью черные, глаза. Так на Тентила подействовало простое прикосновение. Этот вид вызвал прилив скользкого, влажного тепла между ее ног. Лоно запульсировало, когда она крепче сжала его член.

— Абелла? — хриплый голос был полон страсти и неуверенности.

Она поняла, что его напряжение было не только результатом удовольствия. Он нервничал.

Абелла провела большим пальцем по кончику члена, собирая влагу, и скользнула рукой вниз по всей длине, наслаждаясь ощущением каждого узелка и выпуклости на пути. Она пристально наблюдала за ним, его взгляд метался от ее лица к руке и обратно, когда дрожь сотрясала тело.

— Да, Тентил? — она медленно подняла руку обратно.

Его веки затрепетали, а голова откинулась назад. Единственным ответом стал низкий стон.

На ее губах появилась улыбка. Она взмахнула рукой еще несколько раз, не в силах оторвать глаз от его лица, очарованная реакцией на прикосновение. Он был… красив. Она знала, что странно описывать мужчину таким образом, особенно Тентила, но в тот момент для нее он был таким. Все беспокойство, боль и холодность исчезли с его лица, дав ей возможность увидеть мужчину за шрамами.

Проблеск существа, у которого украли выбор.

Абелла посмотрела вниз и увидела, как предэякулят сочится из кончика. Не раздумывая ни секунды, она опустила голову и взяла его в рот. Вкус, похожий на вкус его поцелуя, но более насыщенный, взорвался на языке. Она застонала, проглатывая больше.

Ноги Тентила напряглись, и кровать прогнулась, когда он внезапно сел. По обе стороны от Абеллы раздались короткие трескучие звуки, как будто рвалась ткань, но она не обратила внимания.

Он прошептал ее имя с непонятной интонацией: вопрос, ласка, молитва.

Она никогда не считала себя мастерицей в минете, но с Тентилом чувствовала себя увереннее — он реагировал на каждое ее движение, каким бы незначительным оно ни было, так, словно она подтолкнула его к вершине экстаза.

Абелла закрыла глаза. Он был большим, но не настолько, чтобы она не могла принять его глубоко. Она взяла в кулак член у основания, двигаясь в такт движениям рта. Ее язык и губы скользили по выпуклостям и узелкам, а лоно сжалось, когда она представила, как они будут ощущаться на чувствительных внутренних стенках.

Его пальцы нерешительно пробежались по ее волосам, когти перебирали пряди, прежде чем он положил ладонь ей на голову. Нежность прикосновений противоречила напряжению в теле, он был осторожен, сдерживал себя.

Но она не хотела, чтобы он сдерживался.

Она оторвала губы от его члена и посмотрела в полуприкрытые глаза, прежде чем снова опустить голову, чтобы медленно провести языком по нижней стороне члена. Его веки опустились еще ниже, и он вздрогнул. Без колебаний она снова взяла его в рот, удерживая взгляд, пока сосала и лизала, двигая головой вверх и вниз, снова и снова. Она сжала бедра вместе, борясь с болью собственного желания.

Дыхание Тентила стало более резким. Мышцы его челюсти напряглись, когда он запрокинул голову, и из горла вырвалось напряженное рычание. Его бедра дернулись, и Абелла почувствовала, как он изо всех сил пытается сдержаться из-за возросшего напряжения в мышцах. Его борьба длилась недолго, рычание Тентила сменилось коротким, глубоким, звериным ревом, когда член набух в ее руке.

Его жар излился ей в рот, и Абелла закрыла глаза, проглатывая столько, сколько могла. Его рука сжалась в ее волосах, а когти задели кожу головы, но ей было все равно. Она застонала, облизывая его по всей длине, продлевая удовольствие, не желая, чтобы хоть капля семени пропала даром.

Когда, наконец, его дрожь утихла, Абелла отпустила член и подняла голову, улыбаясь.

Тентил поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, его грудная клетка тяжело вздымалась. В черных глазах поблескивали крошечные отблески тусклых ламп на углу, к удивлению Абеллы, голод в его взгляде не уменьшился. Губы приоткрылись, и выскользнувший язык провел по кончикам правых верхних клыков, собирая капли жидкости. Он несколько секунд смотрел на нее. Предвкушение ускорило биение ее сердца.

Прежде чем она успела отреагировать, он набросился.

***

Тентил поймал плечи Абеллы, когда прыгнул вперед, оттолкнув ее в сторону и опрокинув на спину, прежде чем опуститься на нее сверху. Он прижал ее к месту своим телом и накрыл ее рот своим, свободно наслаждаясь ее вкусом и дыханием. На вкус она была как он. Дрожь пробежала по его позвоночнику, когда он вспомнил жар рта на своем члене.

Он хотел больше ее тепла. Нуждался в другом тепле.

С бешено колотящимся сердцем он переместил руки на ее запястья и заставил ее закинуть руки за голову. Он оторвался от ее рта, чтобы попробовать кожу губами и языком. Она откинула голову назад с тихим стоном, когда его губы прошлись по ее горлу, и широко раздвинула ноги, позволяя ему устроиться между ними.

Барьер в виде одежды между их телами создавал приятное трение, но ему нужно было чувствовать ее, только ее, чтобы ничто не разделяло их. Скрестив ее руки в запястьях и удерживая их на месте одной рукой, он опустил другую ниже, проводя ладонью по ее предплечью, локтю, мимо бицепса и плеча к воротнику рубашки. Он просунул пальцы под одежду и сжал, выпустив когти. Ткань порвалась. Он разорвал рубашку спереди, обнажив маленькие, упругие груди и твердые розовые соски.

— Тентил, — выдохнула она.

Подняв голову, Тентил посмотрел сверху вниз на Абеллу. Ее темные волосы разметались вокруг головы подобно двухцветному ореолу, зеленые полуоткрытые глаза блестели, а между нежными губами вырывалось учащенное дыхание.

Моя.

Он не озвучил эту мысль. Был только один способ убедиться, что она знает, заставить ее понять раз и навсегда, что она принадлежит ему.

Слегка отодвинувшись на коленях, он припал ртом к ее груди и втянул сосок губами. Она прерывисто вздохнула и выгнула спину. Он пососал сильнее, вызвав вскрик Абеллы, и слегка задел клыками нежную плоть. Ее бедра дернулись. Тентил зарычал, когда ее таз погладил нижнюю часть его члена.

Пьянящий аромат ее возбуждения ворвался в раздувающиеся ноздри, и его член, как ни странно, затвердел еще больше. Это был ее аромат, но сильнее обычного. Как ответ на его желание, на потребность. Самый первичный сигнал о ее потребности. Самая глубокая, инстинктивная его часть не могла позволить, чтобы ее потребности остались неудовлетворенными, он не смог бы прожить еще одно мгновение, не заявив права на свою пару.

Тентил ослабил хватку на запястьях Абеллы и опустил руки на ее бедра. Схватившись за пояс ее брюк, он стянул их с ее ног, отползая назад. Он потащил Абеллу к себе с той же силой, которую применил до того, как она рассмеялась и приподняла зад, чтобы помочь ему.

Она приподнялась на локтях, улыбаясь, пока он стягивал брюки с ее лодыжек и снимал носки.

— Торопишься?

Зарычав, он швырнул штаны к стене, опустился на четвереньки и подкрался к ней.

Абелла протянула руку, положив ладонь ему на плечо и удержав. Тентил остановился, вцепившись когтями в одеяло, и встретился с ней взглядом. Туман похоти не позволял догадаться, почему она остановила его. Он даже не был уверен, почему подчинился, когда пульсация в члене была такой сильной, что причиняла боль.

— Это твой первый раз, Тентил? — тихо спросила она.

Он сделал вдох, воздух был насыщен ароматом ее возбуждения. Его веки опустились, и он кивнул.

Улыбаясь, она опустила руку и раздвинула колени, открываясь ему. Его взгляд остановился прямо на ее лоне, где складки раскрылись, как лепестки цветка, розовые и блестящие от желания.

— Тогда делай со мной, что хочешь, — сказала она.

Не тратя ни минуты на раздумья, Тентил опустил голову между бедер, проигнорировав пульсирующий член, зажатый между его тазом и кроватью. Он провел языком по складочкам и впитал ее сущность. Абелла ахнула, и ее пальцы зарылись в его волосы.

Тентил отстранился, задержавшись ровно настолько, чтобы насладиться вкусом на своем языке, насладиться сладостью, слизать влагу с губ, прежде чем вернул рот к ее лону. Он жадно пил из нее, изучая каждую частичку тела на ощупь, оценивая каждую реакцию по звукам, которые она издавала, и по тому, как двигалось ее тело.

Она откинулась на постель, тяжело дыша, пока кончик его языка не скользнул к верхушке ее лона и не попал по маленькому, затвердевшему бугорку. Бедра дернулись вверх, и она издала тихий стон.

Тентил скользнул взглядом по ее телу, между грудями, и увидел, что ее голова откинута назад, позволяя лишь мельком увидеть лицо — глаза закрыты, щеки раскраснелись, губы приоткрыты. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания. Он обхватил руками ее бедра и, держа их раздвинутыми, снова лизнул то место.

Она вонзила ногти в кожу его головы.

— Да! Вот здесь, Тентил.

Удовольствие Абеллы зажгло новый, гордый огонь в его груди, заставляя желание разгораться еще жарче. Он ускорил язык, безжалостно проводя им снова и снова по бугорку, который доставлял ей столько удовольствия. Она извивалась под ним, прижимаясь клитором к его рту, сладкие крики наполняли комнату. Он никогда больше не смог бы выносить тишину, услышав такой звук.

Она отпустила его волосы, и ее рука опустилась, чтобы взяться за одеяло.

Тентил крепче прижал ее к себе, удерживая на месте. Он обхватил губами этот бугорок и пососал. Абелла ахнула, зажмурив глаза, когда ее тело напряглось, а спина выгнулась дугой над кроватью. Ее аромат усилился, и от нее исходил прилив тепла. Он ослабил хватку на чувствительном маленьком бутоне, чтобы прикоснуться к ее лону, выпивая каждую каплю восхитительного нектара, который предлагало ее тело, и скользнул языком внутрь, чтобы выпить прямо из источника. Ее внутренние стенки сжались и задрожали.

Облизнув губы, Тентил приподнялся на руках и зарычал от боли в члене. Он обхватил ее бедра и притянул обмякшее тело к себе, запрокинув ноги вокруг своей талии. Ее глаза, темные и затуманенные желанием, встретились с его. Не говоря ни слова, он навалился на нее, прижал член к ее входу и погрузился.

Абелла ахнула, упершись пятками в поясницу и запрокинув голову назад.

На мгновение Тентил замер. Блаженный жар охватил его член. Ее плоть была гладкой и нежной, но такой напряженной. Ощущение ее рта и руки на его члене было восхитительным, но это было на совершенно новом уровне: потустороннее, божественное.

Это было за пределами его возможностей выразить адекватными словами.

Тентил опустил голову и прижался лицом к ее шее. Изогнув бедра, он вонзился, пока полностью не оказался в ее влагалище. У него вырвался низкий стон.

Руки Абеллы скользнули по его бокам, чтобы обнять. Повернув голову, она потерлась щекой о его волосы.

Свежий поток яда стекал с его клыков, но сладость была ничтожной по сравнению с ее. Мышцы напряглись, он сжал комки одеяла в кулаках и приподнялся, отводя бедра назад. Скольжение ее внутренних стенок вокруг члена заставило его содрогнуться в экстазе. Он никогда не испытывал ничего более приятного. Когда головка члена приблизилась к ее входу, он снова толкнулся вперед.

Изменение направления создало новые мощные ощущения. Он проглотил полный рот яда и посмотрел ей в глаза, продолжая двигаться в медленном, устойчивом темпе. Нарастающее внутри давление заставляло мышцы дрожать.

Она тяжело дышала, приподнимая бедра навстречу каждому толчку. Они ускорялись, усиливая и без того ошеломляющее удовольствие. Веки Абеллы опустились, но она выдержала его взгляд. Она скользнула руками вверх, по рукам и плечам, чтобы снова погрузить ладони в его волосы.

— Тентил, — прошептала она.

Хватка усилилась, когда она застонала.

Его переполняли чувства. Ощущение их совокупления, аромат возбуждения, вкус, оставшийся на его языке, и вид ее блаженного выражения лица в сочетании со звуком его имени на ее губах превратились во что-то новое, что-то потрясающее по своей силе.

Мое. Она моя.

Моя.

На мгновение его грудь вздулась, и все мышцы одновременно напряглись от прилива несказанной силы. Он не мог дышать, не мог слышать биения своего сердца. Затем его голова опустилась, и клыки, словно ведомые внешней силой, вонзились в то же место, что и раньше, на пересечении ее плеча и шеи. Сладкий яд влился в нее, когда его бедра дико задвигались, придавая новый, неистовый темп их соединению. Ее тело приветствовало его, ее внутренние стенки сжимались вокруг члена и втягивали его все глубже.

Рваные, звериные вдохи вырывались из его горящих легких, по звуку ближе к горловому рычанию. Металлический привкус ее крови коснулся его языка, это подстегивало его двигаться сильнее, быстрее.

Она принадлежала ему, и она знала бы это. Весь город знал бы это.

Абелла напряглась. Она опустила руки и вонзила ногти в его плечи, издав сдавленный крик, когда лоно и внутренние мышцы сводяще затрепетали вокруг члена. Горячий нектар лился из нее, усиливая аромат в воздухе, усиливая его постоянно растущую потребность. Ее крики становились все громче с каждым толчком.

Он давил еще сильнее и быстрее, ему нужно было оставить на ней свой след, внутри и снаружи, нужно было заклеймить ее как свою и только свою. Ему нужно было показать, что это было то, чего она хотела.

Его мошонка напряглась, и что-то в глубине живота дернулось. На мгновение его конечности угрожали подломиться, а звук, вырвавшийся из груди, застрял в горле. Огромное давление внутри угрожало разорвать его на куски, от него ничего не осталось бы. В тот момент, который показался вечностью, он балансировал на краю пропасти, одновременно знакомой и неизвестной, точки, из которой не было возврата. Точки, из которой он никогда не хотел возвращаться.

Тентил оторвал рот от ее шеи и взорвался ревом, исходящим из самой глубины души. Его разум раздробился, и осколки разлетелись по вселенной, находя Абеллу повсюду — всю ее, только ее. Его семя наполнило ее, и ее тело требовало больше, больше, больше, доя его досуха. Он подчинился, покачивая бедрами, несмотря на то, что все его мышцы напряглись одновременно.

Он прорычал то, что, должно быть, было ее именем — это было единственное слово, которое он знал, единственное, которое имело значение.

Он не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем бешено колотящееся сердце успокоилось. Дыхание Абеллы, сладкое и теплое, овевало его влажную от пота грудь. Он зарылся лицом в ее волосы и вдохнул. Их ароматы вызвали в нем быструю волну собственничества.

Абелла нежно гладила его плечи и спину руками, ее прикосновения были столь же успокаивающими, сколь и возбуждающими. Он изогнул бедра, погружаясь глубже, и она застонала, обхватив его бедра своими. Он не хотел покидать это место. На короткое время они могли быть одним целым. Чувство, которого он никогда не испытывал, никогда не представлял возможным, и маленькая часть его боялась, что у него никогда не будет его снова, когда все это закончится.

Он поднял голову и запустил пальцы в ее волосы, наклоняя лицо к своему, чтобы встретить ее усталый, но насыщенный взгляд.

— Ты моя, Абелла, — прохрипел он. — Навсегда.

Прежде чем она успела ответить, он прижался губами к ее губам, вкладывая в поцелуй весь огонь, бушевавший внутри.

ГЛАВА 11

Тентил уставился в потолок, проводя кончиками когтей вверх и вниз по спине Абеллы, следуя изящной линии позвоночника. Она лежала на нем, прижавшись щекой к груди, и ее тепло свободно вливалось в него. Как и многое из того, что он испытывал с ней, это было ново. Его никогда не обнимали с любовью, никогда ни с кем не было достаточно комфортно, и уж тем более он не испытывал желания лечь с ними, опустив защиту. Между ними повисла тишина, но он находил эту тишину успокаивающей. Это было дружески, естественно, подходящим ответом на то, что они разделили. Можно было сказать много слов, но в них не было необходимости.

Абелла пошевелилась, проведя рукой по его плечу.

— Абелла — это не полное мое имя.

Он слегка наклонил голову, чтобы взглянуть на ее макушку. Ее признание заинтриговало его не потому, что это был еще один секрет, который нужно было хранить, а потому, что она решила поделиться с ним. Это был выданный секрет, а не забранный.