Безрассудство

Глава 2

Дэвид Кармайкл поднял глаза и увидел капитана Барри Дисото, приближавшегося к его рабочему столу.

– Вот некстати черти принесли, – пробормотал Дэвид себе под нос.

– Что вы говорите? – спросила женщина на другом конце линии.

– Извините, Нэнси. – Дэвид прижал трубку к левому уху. – Меня вызывает начальник. Можно перезвонить вам позднее?

– Конечно, детектив, – отозвалась Нэнси. – Звоните, когда сочтете удобным.

Он положил трубку как раз в тот момент, когда начальник уселся на угол его стола.

– Дэвид, я помешал вам разговаривать?

– Нет, сэр, я уже закончил, – ответил Кармайкл, мысленно перекрестившись – пронесло. Ведь он начал разговор с менеджером телефонной компании «Ю-Эс уэст» насчет номера абонента, который звонил той ночью Джейку. В общем, чуть не попался. Если бы Дисото узнал...

– Как состояние вашей жены? – спросил капитан. – Она получила цветы?

– Да, и просила меня поблагодарить вас.

Барри Дисото отмахнулся.

– А как прошла операция? Без осложнений?

– Все в порядке, сэр. Была, правда, небольшая реакция на анестезию, но теперь Нина дома и чувствует себя гораздо лучше.

– Рад это слышать. Если не ошибаюсь, в прошлом году ей уже делали операцию по пересадке костного мозга?

– Да, сэр.

– А сейчас, значит, была вторичная?

Дэвид кивнул.

– На этот раз применили какой-то новый метод, пока он считается экспериментальным.

– Если возникнут какие-то проблемы со страховой компанией, – сказал Дисото, – сообщите мне. Постараюсь помочь. Там ведь публика довольно несговорчивая, особенно если речь идет о каких-то экспериментальных процедурах.

Дэвид снова кивнул.

Несговорчивая – не то слово. Точнее говоря, жестокая. И никто тут помочь не сможет.

Дисото встал и рассеянно оглядел стол Дэвида.

– Есть какой-нибудь прогресс по двойному убийству в северном Денвере?

– Есть, но не слишком большой, сэр. В данный момент работают мои информаторы. Жду известий.

– Скорее всего, это связано с наркотиками.

– Мы работаем в этом направлении.

– Ладно, детектив, я пошел. Продолжайте работу и держите меня в курсе дела.

– Разумеется, сэр.

Дэвиду нравился Барри Дисото. И не только ему. Он нравился всем ребятам из отдела по расследованию убийств. Детективные романы и кинофильмы сформировали у обывателя собирательный образ полицейского начальника: толстый, грубый и обязательно некомпетентный. Дисото отличался от этого штампа абсолютно по всем показателям: высокий, красивый мужчина, аккуратный, необыкновенно спокойный и самое главное – квалифицированный полицейский. За своих людей он стоял горой, не страшась схлестнуться, если надо, с комиссаром полиции, мэром или даже министерством внутренних дел. Что и говорить, хороший начальник. Так что действовать за его спиной Дэвиду было очень неприятно.

Тем не менее, едва Дисото скрылся в своем кабинете, Дэвид снова позвонил Нэнси в «Ю-Эс уэст». У него совершенно не было времени разыскивать таинственную свидетельницу, и вообще он считал, что лучше бы все оставить, как есть, но когда дело доходило до торжества правосудия, Джейк Савиль не признавал компромиссов. А стандарты у него в этом вопросе, надо сказать, очень высокие. Так что лучше сделать, подумал Кармайкл, потому что он все равно не отстанет.

– Нэнси, это опять я, – проговорил он в трубку. – Так вы посмотрели? Есть какие-нибудь данные о звонке по номеру телефона Савиля?

Дэвид говорил, продолжая думать: «Свидетельница. Еще чего захотел – держи карман шире».

Однако Нэнси его удивила:

– Я нашла то, о чем вы просили. Мистеру Савилю действительно звонили из Принстона, Нью-Джерси, в ночь на двенадцатое, в три ноль шесть утра по восточному времени. Звонок зарегистрирован.

– Неужели? – спросил Дэвид.

– Точно, детектив. Разве я вас когда-нибудь обманывала?

– Разумеется нет, – поспешно проговорил Дэвид. – Я совсем не то имел в виду. Просто мне казалось, что это какая-то мистификация. Вы можете установить номер телефона того, кто звонил?

– Звонили из телефона-автомата на территории Принстонского университета. Если вам нужно его точное местонахождение, я могла бы просмотреть записи конкурентов, но это уже определенного рода криминал, и если меня застукают...

– Нет-нет, Нэнси, пока этого достаточно. Если мне очень сильно понадобится, я вам перезвоню. Но должен признаться, что удивлен. Принстон, ничего себе, а?

– Да, Принстон, Нью-Джерси.

Он положил трубку и откинулся на спинку стула.

Черт возьми, что же происходит?

– Принстон? – повторил Джейк и тут же обжег руку о противень, который доставал из духовки на кухне у Нины. – Вот черт.

Нина покачала головой.

– Скорее включай холодную воду.

– И что, по-твоему, это значит? – спросил он у Дэвида, который укладывал продукты в переносной холодильник. Приятели готовились к поездке в Колорадо-Спрингс на финальный матч чемпионата по хоккею.

– Джейк, немедленно сунь руку под холодную воду, – повторила Нина.

– Не знаю я, что это значит, – пробурчал Дэвид. – Я уже говорил, но еще раз повторю: не исключено, что это был какой-то псих, которого ты в свое время упек за решетку.

– Может быть, – проворчал Джейк, глядя на проступившее на коже багровое пятно. Холодная вода действительно смягчила боль. – Но надо учесть, что в Денвер Скотт вернулся именно после поездки по восточному побережью. И если мне не изменяет память, в той поездке он был один. В смысле без жены. Хедер осталась дома – простудилась или еще что-то в этом роде.

– Ну и что? – сказал Дэвид.

– А не знаю. Возможно, на востоке Скотт познакомился с какой-нибудь симпатичной девчушкой. Возможно, дело у них зашло так далеко, что он привез ее в Денвер. Понимаешь, не захотел расставаться.

– Ну, и?..

– Возможно, она была из Принстона и замужем, а звонил мне ее «рогатый» муженек. – Джейк повернулся к Нине. – Ты не считаешь, что этот сценарий вполне вероятен?

Она пожала плечами.

– Дружище, это все из области фантастики, – пробормотал Дэвид, закрывая холодильник. – А теперь пошли грузить барахло в машину. Пора выезжать.

Победила команда, за которую болело семейство Кармайклов. Больше всех радовался Шон. Все решилось на последних сорока секундах, когда при счете 2:2 Зеллер забил победную шайбу. У входа в Олимпийский центр, как и положено, имела место стычка между хоккейными фанатами, которых быстро разогнали. Из-за этого у Дэвида ненадолго испортилось настроение. По пути к машине он несколько раз с чувством повторил:

– Надо же, какие засранцы!

Джейк беспокоился за Нину, но она выдержала поездку замечательно. В машине он то и дело поглядывал на нее, донельзя исхудавшую и слабую после перенесенной операции. Она держалась молодцом. Джейк завидовал Дэвиду белой завистью: такая чудесная семья – любящая жена, два рослых сына. К тому же не оболтусы, как нередко бывает в наши дни. А что у него? Да ничего. Живет в какой-то дыре, зарос грязью. Перспективы на будущее? Никаких. Семья? Об этом лучше вообще не заикаться.

О звонке из Принстона он за весь вечер не проронил ни слова. В конце концов, надо же соблюдать меру. У Кармайклов был почти праздник, но дело было даже не в этом. Можно себе представить, до какой степени надоело Дэвиду терпеть его бесконечное занудство. И все же, когда к полуночи Джейк добрался до собственной квартиры, слово «Принстон» вертелось в его голове как навязчивая мелодия, которую порой мурлычешь против воли. Определенно должна была существовать связь между предвыборной поездкой Тейлора по восточному побережью и анонимным звонком. А значит, мифическая женщина действительно могла в тот вечер оказаться в номере отеля кандидата в президенты. И фантастика тут ни при чем...

Джейк переоделся в боксерские шорты и футболку, улегся на кровать, стал думать. К своей памяти он притрагивался, как к больному зубу, пытаясь вспомнить, не послал ли в свое время в тюрьму кого-нибудь из Принстона.

Перебрав в уме несколько десятков дел, по которым он поддерживал обвинение, Джейк наконец выудил одно: водитель, совершивший наезд на пешехода и скрывшийся с места происшествия.

«Это было... лет пять или шесть назад. Его приговорили к пятнадцати годам строгого режима. Откуда был этот человек? Кажется, из восточной Пенсильвании. А точнее, из городка под названием Медиа. Рассуждаем дальше. Насколько это далеко от Принстона? Пока не известно, но предположим, что рядом. Могло случиться так, что этот человек каким-то образом добился условно-досрочного освобождения? Допустим. Идем дальше. Мог он случайно наткнуться в газете на сообщение, что меня лишили лицензии? Тоже вполне вероятно.

Ну, а дальше-то что? Он позвонил мне, чтобы поиздеваться? Своего рода месть? Специально для этого придумал какую-то женщину?

Нет, слишком сложно».

На следующий день Джейк засел за рефераты, а затем лично доставил их в три адвокатские конторы. К четырем он возвратился в библиотеку. Просмотр старых газет, микрофильмов – работа скучная и утомительная. Единственное, что заставляло его продолжать, – это надежда, что если ему действительно удастся отыскать эту загадочную свидетельницу и вытянуть из нее правду, то, может быть, он смог бы восстановиться в правах, вернуть себе профессию. Однако на пути к этому стояло слишком много «если».

Вконец устав, Джейк откинулся на спинку стула, положил руки под голову и вытянул ноги.

Фотографии попадались все какие-то не те. Газеты и журналы (а это были в основном серьезные издания) освещали президентскую кампанию, делая упор главным образом на политику. И снимки помещали соответствующие: Скотт выступает на встрече с избирателями, машет рукой собравшимся, целует ребенка. Рядом никаких дам. Все чинно и благородно.

И тут его осенило. Он чуть не свалился со стула.

«Боже, зачем я потратил впустую столько времени! Желтая пресса. Конечно же! Вот где надо искать. Скотт Тейлор наверняка был для них весьма привлекательным персонажем».

Час поисков в новом направлении принес первые плоды. В одном из таблоидов обнаружилось фото, сделанное в Филадельфии за две недели до убийства.

Там была женщина. Правда, стояла она в стороне, на почтительном расстоянии от кандидата в президенты. Смотрела на Скотта. И что-то в ее взгляде было такое... К сожалению, снимок был небольшой, не слишком четкий, и много из него вытянуть не удалось. Джейк снял копию и продолжил поиски. Еще через час знакомое лицо появилось снова. На сей раз на митинге в Роземонте, пригороде Филадельфии. Стояла позади Скотта и улыбалась ему в затылок. Симпатичная дама, темноволосая, с нежной белой кожей, если судить по фотографии. Молодая. Хм... где-то за тридцать. Но для Джейка это значило – молодая.

В девять тридцать он позвонил Кармайклу и рассказал о фотографиях.

– Черт возьми, Джейк, – проворчал приятель. – Что из того, что на снимках рядом с Тейлором изображена какая-то девица? Я думаю, их у него в каждом городе было по нескольку штук.

– Но эти два снимка сделаны в Филадельфии, – настаивал Джейк. – Принстон там рядом, нужно только пересечь реку. Вряд ли это можно считать простым совпадением.

– Совпадением, именно совпадением, дружище. Наконец-то ты произнес ключевое слово. А то тебе не известно, какие в наших делах бывают совпадения! Но даже если допустить, что действительно есть какая-то связь между телефонным звонком из Принстона и некой женщиной, которая предположительно была свидетельницей убийства, то спрашивается, как ты собираешься ее отыскать? Джейк, это чистой воды безумие.

– Неужели нет никакой возможности? Например, если фоторепортер...

– Ага. Ты с ним встретишься, и он тут же вручит тебе ее домашний адрес и номер телефона.

– Ладно, но кто-то же должен ее знать. Если у Скотта что-то с ней было, то хотя бы один из членов его избирательного штаба... Энн Шаффер, его личная секретарша, наверняка в курсе дела.

– Может быть, и в курсе, но попробуй к ней подступись. Не ты ли мне говорил, что она не захотела разговаривать на эту тему, тут же бросила трубку?

– Сейчас совсем другое дело.

– Разве?

– Послушай, а что если ты поговоришь с...

– Ты считаешь, она раскроет мне сердце только потому, что я коп? Нет уж, уволь. Скорее всего она позвонит моему начальнику и пожалуется, что я ее преследую. А то сам не знаешь, какими противными бывают эти старые девы. – Джейк услышал, как на другом конце провода Дэвид тяжело вздохнул. – Ладно, дай мне хотя бы переночевать с этой мыслью.

– Переночуй, – проговорил Джейк, – и спасибо. Я знаю, ты всегда готов подставить за меня свою задницу.

– Боюсь только, что на сей раз мне ее откусят. – Дэвид положил трубку.

Бывшей секретарше Тейлора, Энн Шаффер, пришлось все-таки звонить Джейку, потому что Дэвид был занят новым расследованием убийства высшей категории (стреляли в патрульного полицейского в форме) и на раскрытие этого преступления было мобилизовано все управление. Джейк знал, что в ближайшую неделю к Дэвиду будет не подступиться.

Шаффер жила в городке Паркер, штат Колорадо, респектабельном южном пригороде Денвера. Джейк начал было набирать номер, но внезапно передумал, решив поехать в Паркер и поговорить с этой женщиной лично.

По такому случаю следовало принарядиться. Он надел темно-синий костюм, белую рубашку и галстук. Давно, очень давно не приходилось этим заниматься, так что Джейк даже замешкался, когда завязывал галстук. И помрачнел.

«Черт возьми, ведь я должен был бы сейчас сидеть в кабинете заместителя окружного прокурора!»

Его до сих пор терзало, что коллеги так легко поверили лжи этой женщины, члена суда присяжных. Поверили в то, что он в период судебного разбирательства имел с ней сексуальные отношения. Ей поверили, ему нет. И это несмотря на испытание на детекторе лжи, на котором он сам настоял. Результаты свидетельствовали в его пользу. Окружной прокурор проверил ее банковские счета (правда, только в Денвере) на предмет получения взятки, но там оказалось все чисто. Джейк не сомневался, что его подставили в связи с делом Тейлора. Кто-то из «тяжеловесов» решил убрать с дороги настырного юриста. Дело следовало закрыть, и его благополучно закрыли. А Джейка Савиля лишили права на юридическую практику.

Он легко представил себе, как кто-то из сильных мира сего дает распоряжение по телефону: «Избавьтесь от Савиля, он совершенно некстати раскачивает лодку».

Черт побери, думал Джейк, влезая в пальто, не надо иметь в голове много мозгов, чтобы сообразить, что покушение на Тейлора связано с его радикальной президентской программой. Его убили потому, что по результатам последних опросов общественного мнения он оказался абсолютным лидером президентской гонки. Но политикам наплевать на правду, ведь речь идет о власти и деньгах.

Его жена Шейн это хорошо понимала. Она повторяла ему, причем не раз и не два: «Джейк, ты глупец. Одержимый глупец. Ты же ничего не добьешься. Никто не хочет знать правду. Брось это дело. Прошу тебя».

Он не бросил. И что же? Она оказалась права.

Джейк сел в подержанный зеленый спортивный «БМВ» английского производства, который купил после развода. Летом машина была в порядке, но зимой на обледеневших дорогах не всегда слушалась водителя.

Сегодняшний день не был исключением. Тем более что накануне прошел обильный снегопад. К месту, где жила Энн Шаффер, вел крутой подъем. Джейк даже не стал пытаться подъехать к крыльцу, а направился пешком. Ноги увязали в снегу, туфли (он почему-то надел легкие, с дырочками) моментально промокли, но он это едва заметил. В сражении, которое было так позорно проиграно восемнадцать месяцев назад, намечался новый поворот. Возможно, прорыв. Время ли обращать внимание на мокрые ноги? Захочет ли мисс Шаффер разговаривать? Вот что имело значение.

– О Боже, – вздохнула мисс Шаффер, открыв дверь и увидев на пороге его.

Наверное, сосульки, свисавшие с карниза ее дома, были теплее.

Но Джейк попытался ее убедить. Если ничего другого не оставалось, то бывший заместитель окружного прокурора Джейк Савиль всегда проявлял настойчивость.

– Мы оба знаем, что это было политическое убийство, – сказал он, стоя на крыльце. – Скотта устранили, потому что он представлял для кого-то серьезную угрозу. Мне очень трудно поверить, что вы способны спокойно жить, сознавая, что убийца гуляет на свободе. Не знаю, как вам, Энн, а мне порой из-за этого не спится по ночам, а утром я избегаю встречаться взглядом со своим отражением в зеркале.

– Вы знаете, как я любила Скотта Тейлора, – проговорила мисс Шаффер по-прежнему холодно. – Он был мне как сын. Как у вас язык поворачивается утверждать, что я чуть ли не покрываю преступника?

– Положим, этого я не говорил. Но будем откровенны. Вы знали о любой женщине, на которую он положил глаз. Да, вы его любили, по-матерински. Но ваше нежелание рассказать правду косвенно помогает преступнику избежать справедливого возмездия.

Женщина молчала, упрямо сжав губы.

– Но это же неправильно, Энн, – продолжил Джейк. – Совершено убийство. Понимаю, вы не хотите бередить старые раны, но правосудие должно восторжествовать, иначе погибнет мир.

– А Хедер? Она ведь ваша сестра, мистер Савиль. Вы подумали о том, каково будет ей, когда вновь откроют это дело?

– Конечно.

– Не так давно по телефону вы мне сказали, что будто бы обнаружился свидетель преступления. Тот, кто вам позвонил, утверждал, что это была женщина. То есть в тот вечер со Скоттом в его номере в отеле была женщина. Я правильно поняла?

– Абсолютно.

Энн Шаффер опять замолчала, бросив настороженный взгляд на большой конверт, который держал в руке Джейк.

Наконец он сказал:

– Здесь две фотографии.

Она медленно кивнула.

– Может быть, взглянете на них?

– А если я скажу нет, вы уйдете?

– Наверное, – ответил Савиль. – Но в любом случае докопаюсь до истины.

Энн Шаффер помолчала, затем посторонилась, позволив незваному гостю войти в дом. Джейк едва сдержал вздох облегчения.

Он не присел. Впрочем, хозяйка ему и не предложила. Они остановились посередине гостиной, Энн открыла конверт, вытащила фотографии, мельком взглянула на них, положила обратно и осторожно протянула конверт Джейку.

Он весь напрягся. Она знала, знала...

– Энн, – мягко произнес Джейк. Так он обращался в суде к особенно трудным свидетелям. – Скажите мне, кто она.

– Ее имя Сара. Сара Джеймисон.

Огонек надежды разгорелся пламенем.

– Она из Филадельфии. Скотт... они познакомились во время агитационной поездки.

– Понятно, – выдавил из себя Джейк.

– Я так и не поняла, какие функции она выполняла. Таких добровольных помощниц тогда было очень много. – Энн судорожно вздохнула. – А теперь прошу вас оставить мой дом. И не звоните больше, и не приезжайте. Не желаю обсуждать это ни с вами, ни с кем другим.

Джейк задумчиво кивнул:

– Спасибо, Энн. Вы поступили совершенно правильно.

Она молча ждала, когда он уйдет.

Джейк спустился по ступеням крыльца и медленно пошел по скользкой подъездной дорожке, прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Расслабиться он себе позволил, только когда сел в автомобиль.

– Сара Джеймисон, – произнес он, включая зажигание. Наконец-то загадочная женщина получила имя. Кто она? Любовница кандидата в президенты? А кто же еще... Он почувствовал, что всем телом дрожит от возбуждения. Наконец-то дверца в тайник чуть отворилась, образовалась маленькая щелочка. Но с Божьей помощью он успеет вставить туда ногу.

Приехав домой, переодевшись в джинсы и затасканную спортивную фуфайку с символикой Денверского университета, Джейк первым делом уселся и заказал по телефону авиабилет до Филадельфии. Затем с прижатой к уху трубкой радиотелефона в ожидании окончания оформления заказа не спеша прошелся по комнате, вытащил фотографии, положил сверху на очередной реферат (который по поручению адвокатской конторы готовил для представления в апелляционный суд) и впился глазами в лицо Сары Джеймисон.

Женщине было не больше тридцати пяти. Предполагаемая свидетельница казалась стройной, хотя судить было трудно – на обоих фото она была в пальто. Волосы вьющиеся, длинные, темные (скорее всего темно-каштановые). Кожа белая, похоже, нежная. Что касается цвета глаз, то тут вообще ничего определенного сказать было нельзя. Черты лица изящные. Красавицей в классическом смысле ее не назовешь, но что-то в этом лице интриговало.

Пару минут спустя – телефонная трубка была все еще прижата к уху – Джейк понял, что именно. Это была улыбка – странная, неуловимая, в высшей степени женственная. Улыбка Моны Лизы на картине Леонардо да Винчи. Правда... неизвестно, была ли Мона Лиза праведницей, а вот эта женщина – вряд ли.

Любовница Скотта Тейлора – этим все сказано.

Если она была свидетельницей убийства, если Сара Джеймисон действительно видела преступников, в таком случае почему не сообщила об этом в полицию? Испугалась? Испугалась, что ее уберут точно так же, как Скотта?

Наконец заказ приняли. Джейк положил трубку, улегся на диван и начал в уме составлять список дел, которые нужно выполнить до отъезда. Одному Богу известно, сколько времени он будет отсутствовать.

Итак, заплатить за квартиру. Позвонить Шейн и сообщить, что в следующий уик-энд выполнять роль сиделки при Персике не смогу. Конечно, надо будет все обсудить с Дэвидом. Попросить соседку с первого этажа получать мою почту.

Что еще?

Конечно, собрать вещи. Интересно, сейчас в Филадельфии теплее, чем здесь? Ясное дело, теплее. И наверняка влажно.

Джейку показалось, что он что-то забыл. Это ощущение не покидало его до конца дня. Только за ужином он понял, что именно забыто. Прежде чем подняться на борт самолета, предстоял весьма неприятный разговор.

С сестрой.

При мысли, что избежать его никак нельзя, у Джейка испортилось настроение.

Хедер Тейлор настроилась почитать после ужина, но тут зазвонил дверной звонок. Она оторвала глаза от книги и с неудовольствием посмотрела на часы. Девять вечера. Интересно, кого принесло так поздно? В дверь снова позвонили.

Увидев на пороге Джейка, Хедер облегченно вздохнула. Однако стоило ей еще раз взглянуть в лицо брату, как в груди защемило от дурного предчувствия.

– Извини, что без звонка, – проговорил Джейк, не вынимая рук из карманов парки. Я на минутку. Нужно поговорить. Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Конечно. Входи. Выпьешь что-нибудь? Или может быть, кофе? Если слишком поздно, можно без кофеина. – Она пыталась шутить, чтобы скрыть тревогу.

– Ничего не надо. Я тороплюсь.

– Ладно, тогда садись вон там у камина.

– Хорошо.

Дом у Хедер был очень красивый. И снаружи, и внутри. Сложенный из лишайникового камня, дерева и стекла, он стоял в очень симпатичном месте, неподалеку от фешенебельного загородного клуба. Все триста пятнадцать квадратных метров жилой площади Хедер декорировала лично, сама, каждый дюйм. Она обладала столь безупречным вкусом, что интерьер был описан в «Архитектурном дайджесте». Хедер очень гордилась своим жилищем. Дом был построен на средства мужа. Именно деньги были, пожалуй, единственным положительным (правда, довольно существенным) моментом в ее замужестве за Скоттом Тейлором, сыном нефтяного денверского магната. После смерти мужа, унаследовав его состояние, Хедер проживала в одиночестве. Ей не раз предлагали продать дом, друзья советовали перебраться в более людное место. Действительно, казалось, что жить на отшибе в таком особняке не очень-то уютно, но она неизменно отвечала: «Я просто не могу заставить себя с ним расстаться». И это было правдой.

Джейк сел в любимое кожаное кресло Скотта рядом с камином в просторной овальной гостиной, а Хедер вернулась на свою тахту напротив. Книга лежала раскрытой на стеклянной крышке столика.

– Итак? – Она вопросительно посмотрела на брата. – Когда ты в последний раз был у меня? Что-то не могу припомнить.

– Я тоже запамятовал.

– По крайней мере несколько месяцев назад.

– Наверное.

– Только не подумай, что я тебе не рада. – Она чуть не сболтнула, что недавно встретила Шейн на вернисаже в «нижнем» центре, но вовремя сдержалась. Джейк, похоже, до сих пор не оправился после ухода жены. К тому же Шейн была не одна. – Итак, – снова произнесла Хедер.

– Я лечу в Филадельфию, – сообщил Джейк и отвел глаза.

– В Филадельфию?

– Да. Это связано с делом Скотта.

– Скотта? Но ведь...

Джейк жестом остановил сестру:

– Позволь мне объяснить. – Он вздохнул. – Все началось с телефонного звонка. Не так давно ночью мне позвонил какой-то человек.

Наступила долгая пауза. Джейк пытался найти подходящие слова. Хедер хорошо знала эти паузы и потому внутренне вся сжалась.

– Он сообщил, – продолжил Джейк, – что в тот вечер Скотт был не один.

Хедер открыла рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука.

«Все и так ясно. Женщина. Джейк собирается мне сказать, что Скотт тогда был с женщиной».

– Он сказал, что в его номере находилась женщина. Свидетельница.

Хедер пожала плечами:

– Откровенно говоря, мне на это наплевать. А если уж совсем откровенно, мой дорогой, то я не...

– Хедер.

– Понимаю, ты хотел меня развлечь, но я не развлеклась.

– Это чертовски серьезно. – Джейк подался вперед. Локти на коленях, пальцы сцеплены. – Эта женщина могла видеть, как все произошло.

– Ты имеешь в виду?.. О... О Боже. Если эта... если она видела убийцу, то... все опять закрутится... Пресса раструбит это по всей стране... О Боже, не надо! Скотт погиб. Что толку начинать все сначала?

Внезапно до нее дошло.

«Это же Джейк. Он собирается копать дальше. Мой брат, со своими чертовыми принципами, максималист, со своими чертовыми представлениями о добре и зле. Полутонов для него не существует. И никогда не существовало».

Хедер внимательно посмотрела на брата.

– Оставь, Джейк. Прошу тебя. Это никуда не приведет. Даже если окажется, что женщина действительно видела, кто убил Скотта, вряд ли тебя реабилитируют.

– Дело не во мне.

– Неужели? В таком случае можно предположить, что ты стараешься ради меня.

– Хедер, прошу тебя.

– Не надо просить. Ты не изменился ни на йоту. Как был в детстве упрямым болваном, так им и остался. Вспомни в школе, когда этот мальчик – я даже забыла, как его звали, – дернул меня сзади за волосы, вспомни, как я умоляла тебя не лезть, потому что он был на три года старше и вдвое здоровее. Но ты все равно полез. Он так тебя избил, что шрам остался до сих пор. Ты помнишь свои слова? – Хедер вся дрожала. – Ты заявил, что не мог позволить злу оставаться безнаказанным. Хотя дернул он за волосы не тебя. Господи, Джейк, разве ты не видишь? Скотта нет, и, как ты, наверное, догадываешься, я по нему вовсе не скучаю. Мало того, когда его убили, я почувствовала что-то похожее на облегчение. Ты прекрасно знаешь, что наш брак был для меня настоящей пыткой. О да, конечно, оставил он меня в большом комфорте. – Она широким жестом обвела комнату. – Но Скотт был мерзкий лжец, развратник, и я оплатила все это. Да-да, я за все заплатила. Своей честью. И теперь ты хочешь снова вывалять меня в этой грязи?

Джейк молчал.

– Ответь мне, черт возьми, зачем тебе это?

– Это так просто. – Он сузил глаза. – Скотта убили. И убийца до сих пор гуляет на свободе. Хедер, если его не настигнет правосудие, если мы решим примириться с этим, только потому что так удобнее жить, то мы потеряем наши бессмертные души, обречем их на вечные страдания. Поверь, для меня это вовсе не пустые слова. Теперь подумай, как я могу примириться с этим.

– Ради меня! – воскликнула она.

Но все было без толку. Ведь перед ней сидел Джейк Савиль, крестоносец. Черт бы его побрал.

Он наконец встал. Сделал движение к сестре, но она уклонилась.

– Я пошел. – Его голос звучал очень тихо. – В конце концов, пока еще ничего не случилось. Скорее всего ничего не изменится. Просто я решил, что тебе следует об этом знать.

Хедер боролась, чтобы не заплакать от злости и жалости к себе, но только слабо качнула головой.

– Всего тебе доброго, – смущенно проговорил он.

– Да уж, после такого визита.

– Извини, я не хотел тебя огорчать.

– Черта с два не хотел.

Хедер угрюмо наблюдала, как он надел парку, натянул перчатки. Джейк попытался встретиться с ней взглядом, но она повернулась к нему спиной.

Вскоре до нее донеслись звуки ожившего автомобильного мотора. Брат уехал.

Охватив руками плечи, Хедер застыла у окна, вглядываясь в черноту. Ее переполняла горечь. Покойный муж продолжал терзать ее из могилы. С помощью Джейка. О, Джейк, конечно, знал, какой Скотт бабник, но на их отношениях это не отражалось. Они прекрасно ладили, прямо как братья. Энергичный, напористый, подающий надежды молодой сенатор, знаменитый своими многогранными политическими талантами, и неподкупный, бесстрашный молодой прокурор.

Скотт и Джейк одного поля ягоды. Обоим наплевать на чувства других.

Господи, как ей сейчас хотелось позвонить одному человеку, единственному, на которого она могла положиться! Это было так просто – взять трубку и набрать номер. И абсолютно невозможно, потому что подойти к телефону могла его жена.