Безымянный. Созидающий башню: книга III

Глава 3

Обугленное полено мирно потрескивало в костре, наливаясь красным и время от времени запуская в небо стайки шаловливых искорок. Мужчина у костра размеренно дышал и чему-то улыбался во сне, а Мартин пялился на спящего с почти мистическим ужасом, словно увидел призрака. Впрочем, растерянность юноши была вполне оправданной. А кем ещё мог быть этот мужик, как не призраком, ведь хозяина медальона казнили пятнадцать лет назад. Конечно, можно было бы предположить, что неопытный путешественник просто заблудился, но дело в том, что трансгрессия по эфирному следу никогда не давала сбоев. Это с образом местности конечной точки прыжка можно было ошибиться, а эфирный слепок являлся уникальным признаком конкретного человека, как его отпечатки пальцев.

Спящий мужчина не проявлял ни малейших признаков беспокойства, посапывал себе в две дырочки как младенец, однако Мартин отчего-то всё равно не чувствовал себя в безопасности. Это было тем более странно, что юный маг путешествовал в эфирном теле, и его невозможно было увидеть нормальным человеческим зрением. Его появление рядом с хозяином медальона было совершенно бесшумным и неосязаемым, даже пламя костра не шелохнулось, когда Мартин завершил своё перемещение. Чего ему было бояться?

Впрочем, вскоре выяснилось, что страхи сыночка, явившегося проведать могилку отца, оказались вовсе не беспочвенными. Вот только что мужчина безмятежно спал и вдруг без всякого перехода вскочил на ноги и уверенно развернулся в сторону фантомного тела Мартина. Стальные глаза, в которых колыхались зловещие огненные всполохи, отражая пламя костра, уставились прямо в лицо призрачному пришельцу, и точно такие же всполохи заиграли на лезвии ножа, зажатого в руке бессмертного.

Смена мизансцены произошла так стремительно, что Мартин не успел даже испугаться. Впрочем, бессмертный великодушно предоставил своему незваному гостю шанс помандражировать вволю, поскольку после своего молниеносного броска он застыл в полной неподвижности. Теперь двигались только его глаза, как бы ощупывая пространство, в котором прятался невидимка. Мартин невольно порадовался, что эфирное тело не обладало способностью потеть, иначе он бы уже был мокрым как мышь.

К счастью, любопытство всё же пересилило страх, вернув ошарашенному мальчишке способность соображать. Когда бессмертный скинул с себя одеяло, то предстал перед невидимым зрителем обнажённым до пояса, и сыночек не смог удержаться от восторга и удивления при виде поджарой и мускулистой фигуры своего предполагаемого папочки. Если судить по лицу, мужчина был уже не молод. Заметная седина в волосах и щетине на небритой физиономии, да глубокие морщины, избороздившие его лоб, ясно свидетельствовали о том, что он давно разменял пятый десяток, однако рельефной мускулатуре бессмертного мог бы позавидовать даже какой-нибудь молодой атлет.

Мартин от рождения имел скорее субтильное, нежели спортивное телосложение, и никакие физические нагрузки не смогли бы этого изменить. Поверить в то, что этот качок мог быть родным отцом щуплого низкорослого подростка, было, пожалуй, трудновато, и не будь Мартин так очарован брутальной статью бессмертного, сомнение в их родстве несомненно зародилось бы в его голове. Увы, доводы разума, как правило, оказываются слабее наших страстных желаний и мало кого избавляют от завышенных ожиданий. По-хорошему, Мартину следовало бы критически осмыслить увиденное и усомниться в слепленной на скорую руку истории про своего казнённого отца, но вместо этого, он пришёл в бурный восторг от своего наследственного потенциала.

Пока парнишка тонул в своих слюнявых мечтах, бессмертный закончил осмотр предполагаемого поля боя и сделал осторожный шаг в его сторону. Мартин сразу очухался и быстренько сместился влево от траектории движения нападавшего. Увы, это не помогло, мужчина безошибочно развернулся к тому месту, куда удрал его фантомный гость. Только тут в голове юного мага промелькнула запоздалая мысль, что он совершенно ничего не знает о возможностях бессмертных. А вдруг этому страшному мужику доступно эфирное зрение, и он действительно может его видеть?

Эта мысль буквально оглушила беспечного путешественника, вызывая неконтролируемый приступ паники. Все благие намерения сыночка узнать правду о своём родном отце мгновенно испарились, и, не дожидаясь дальнейших действий бессмертного, Мартин поспешно ретировался в свою спальню. В ту ночь бедолага так и не сомкнул глаз, метался по комнате, как хорёк по клетке, в попытке примириться с тем очевидным фактом, что его родной отец жив. Этот мужчина у костра просто по определению не мог быть никем иным, кроме как владельцем медальона бессмертного, который мама Мартина хранила в память о погибшем муже и отце своего ребёнка.

Но каким же образом медальон оказался у Киры, ведь бессмертные, по словам Джарета, никогда не расставались с этим своим знаком отличия? Мог ли отец перед казнью оставить свой медальон жене, а потом каким-то чудом выжить? Да, такой вариант развития событий представлялся возможным. Сделать прощальный подарок любимой женщине, которую бессмертный не надеялся больше увидеть – это было даже естественно. Но тогда встаёт другой вопрос: почему отец не попытался позже её разыскать? Конечно, появляться в Ордене, где тебя ждёт смерть, наверное, было бы не самым разумным поступком, но ведь из-за установок подчинения бессмертный просто физически не мог поступить иначе. Эти установки достали бы отступника где угодно, даже в другой реальности и заставили бы сдаться Ордену…, разве что он нашёл место, где эти установки не работали.

От возбуждения у Мартина вспотели ладони, потому что он наконец понял, куда перенёс его медальон отца. Это была та самая реальность, куда постоянно отправлялся Джарет, чтобы отлавливать и убивать «диких» бессмертных, та реальность, где Орден распался, отпустив на свободу своих самых могучих бойцов. Мартин представил своего наставника в качестве загонщика на человеческую дичь, и ему сделалось противно до тошноты. Весь романтический флёр, которым он наградил Джарета, улетучился как дым в открытую форточку. Мартину даже подумать было невыносимо о том, что этот мерзавец охотится на его отца, как на дикого зверя, а в промежутках между рейдами увивается за его мамой.

– А ведь мама даже не подозревает, что отец жив,– пришло в голову пышущему праведным гневом обличителю. – Она столько лет оплакивает любимого человека, казнённого только за то, что посмел её полюбить, а этот человек, оказывается, выжил, но вынужден скрываться от убийц в иной реальности, жить в лесу и страдать от невозможности вернуться к жене и сыну. Разве стала бы она благосклонно принимать ухаживания этого отмороженного на всю голову охотника за бессмертными, если б знала правду?

Мартин так распалился, что едва ни бросился к маме прямо посреди ночи, чтобы обо всём ей рассказать. Хорошо, что у него хватило ума всё-таки отложить свой визит до утра, а в свете дня вся эта картина предстала перед ним в несколько ином свете. Но случилось это вовсе не потому, что утро оказалось мудренее вечера, как пророчит старая добрая поговорка, просто на полпути в мамины покои его перехватил Джарет и уволок брыкающегося пацана на балкон.

– Далеко собрался, малец? – снисходительно бросил наставник, легко блокируя попытки своего пленника освободиться.

– Отпусти меня, бугай,– завопил Мартин, тщетно пытаясь лягнуть телохранителя в какое-нибудь уязвимое место. В тот момент он находился в столь сильном душевном раздрае, что напрочь забыл о своих навыках будущего Творца, которые теоретически могли бы позволить ему разделаться с кем угодно просто силой мысли.

– Заткнись,– в голосе Джарета не было злости, зато там было кое-что другое, от чего Мартин мгновенно забыл о сопротивлении и затих. – Так-то лучше,– похвалил его агрессор,– я тебя выпущу, если обещаешь спокойно выслушать.

– А если откажусь? – голос Мартина прозвучал жалко и неубедительно, и ему сделалось стыдно за собственное малодушие.

– Тогда выслушаешь против воли,– рассудительно заключил телохранитель.

Мартин хотел было ещё поартачиться из принципа и для поддержания собственного авторитета, но внезапно ощутил, что у него, откуда ни возьмись, появилось прямо-таки непреодолимое желание выслушать своего навязчивого собеседника. Это было довольно странно, ведь всего секунду назад его единственным желанием было вцепиться Джарету в его лощёную физиономию, но уж никак не вести в ним светскую беседу. Мартин уже почти восемь лет был учеником Творца, а потому научился внимательно относиться ко всяческим странностям, вроде резкой смены настроения.

– Ты применил ко мне какую-то ментальную технику,– безапелляционно заявил он наглому манипулятору. – Прекрати, Джарет, иначе я тоже воспользуюсь тем, чему меня научил Атан-кей.

– Молодец,– ничуть не смутившись, похвалил своего подопечного телохранитель,– не каждый смог бы заметить такое слабое воздействие. Похоже, твой учитель неплохо тебя натаскал. Так ты собирался поделиться с матерью своими планами по организации сопротивления в самом сердце Ордена? Я правильно истолковал твои намерения?

– Тебе-то какое дело до моих намерений? – снова вскипел бунтарь.

– Самое прямое, если не возражаешь,– Джарет меланхолично улыбнулся, но при этом незаметно передвинулся так, чтобы перегородить строптивцу выход с балкона. – Вчера я не стал обрисовывать тебе весь расклад, не хотел пугать, но похоже, без этого не обойтись.

– Тебе меня не запугать,– самоуверенно заявил Мартин,– можешь даже не стараться.

– Что ж, ты прав,– хитрый манипулятор смиренно склонил голову,– лично тебе ничего не грозит. Для Магистра его приёмный сыночек действительно представляет немалую ценность, правда, я по не разобрался, в чём конкретно она состоит, но это факт. Посему, что бы ты ни учудил, тебя он не тронет,– Джарет сделал многозначительную паузу,– а вот с Кирой всё обстоит иначе,– резко закончил он. – Ксантипа будет её терпеть лишь до тех пор, пока ты нуждаешься в материнской заботе. Тебе скоро шестнадцать, так что её время подходит к концу.

– Что ты имеешь ввиду? – бойцовский задор Мартина мгновенно сдулся.

– Приговор ей был вынесен уже давно,– голос Джарета сделался хриплым и каким-то невыразительным. – Однако кому-то ведь нужно было приглядывать за золотым мальчиком Ордена, поэтому Магистр отложил казнь, но вовсе не отменил. Думаю, ещё год или два у неё есть, но если твой отчим только заподозрит, что Кира может представлять угрозу его планам в отношении тебя, то она просто исчезнет.

– Я буду очень осторожен,– не слишком уверенно заявил Мартин.

– Нет, не будешь,– Джарет неприязненно зыркнул на своего подопечного,– ты просто не станешь с ней обсуждать эту тему, потому что во всех помещениях, куда Кире разрешён доступ, стоит прослушка.

– А чего это тебя так заботит судьба моей мамы? – Мартина настолько возмутил пренебрежительный тон, с которым телохранитель посвятил его в дела, которые, по идее, должны были оставаться для мальчика тайной, что практически пропустил мимо ушей само содержание сообщения, и со свойственной юности горячностью бросился в атаку.

– Не кипешись,– одёрнул его Джарет,– всё ты понимаешь, уже не маленький. Да, Кира мне очень дорога, и я не допущу, чтобы с твоей мамой случилась беда. Клянусь, если по твоей вине она погибнет, я лично сверну тебе шею и не посмотрю, что ты почти Творец.

– Ты угрожаешь сыну Магистра? – непонятно, чего в голосе Мартина было больше: удивления или возмущения. – А что если я прямо сейчас пойду к отцу и сдам тебя?

– Тогда меня казнят,– спокойно констатировал телохранитель,– и твоя мама останется без защиты.

Мартин уже было хотел в отместку рассказать этому защитнику чужих жён, что его маму есть кому защитить, что она вовсе не вдова, и нечего к ней лезть со своими ухаживаниями, но в этот момент понял, что делиться с телохранителем Магистра столь ценной информацией не стоит.

– Джарет ведь регулярно участвует в рейдах по устранению бессмертных, таких же, как мой отец,– эта простенькая мысль сразу охладила обличительный пыл Мартина. – Что стоит этому уроду организовать охоту на потенциального соперника?

– Ну всё, остыл? – Джарет по всей видимости принял молчание мальчика за проявление покорности. – Тогда поговорим о действительно серьёзных вещах. Тебе нужно овладеть техниками ментального управления сознанием.

– Чужим сознанием? – на всякий случай уточнил Мартин. – Ты имеешь ввиду ту фигню, которой ты пытался меня заморочить? Я не стану этим заниматься,– он капризно поджал губы,– Творцам не подобает опускаться до подобных манипуляций. Во-первых, это неэтично, а во-вторых, мне это не нужно, я могу менять реальность и без твоих глупых фокусов.

– Вижу, твой учитель провёл с тобой воспитательную беседу на тему нравственного кодекса Творца,– ехидно ухмыльнулся Джарет. – Всё правильно, эти техники не назовёшь этичными, но тебе всё же придётся ими овладеть исключительно в целях самозащиты.

– От кого мне защищаться? – Мартин пренебрежительно фыркнул. – От тебя, что ли? Так ведь у тебя ничего не вышло, я сразу распознал психическое воздействие.

– Да, это немного снизило эффективность ментального пресса,– ничуть не смутился манипулятор,– но свою роль он всё же выполнил, ты же меня выслушал и до сих пор слушаешь. Да не дёргайся,– приструнил он строптивого мальчишку, видя, что тот опять закипает,– пора бы уже научиться держать свои эмоции под контролем. Так вот, защищаться тебе придётся вовсе не от меня, а от гораздо более серьёзного противника – от Магистра. Поверь, мои способности по манипуляции чужим сознанием не идут ни в какое сравнение с его. Иногда мне даже приходит в голову, что Орденом управляет вовсе не человек, а существо из иного мира, превосходящее людей по уровню развития в десятки раз.

– Ты это,– Мартин хитро улыбнулся,– разыгрываешь меня, что ли?

– Не будь дураком, парень,– огрызнулся Джарет,– я не умею шутить, запомни это. Как ты, например, объяснишь, что Магистр вдруг помолодел лет на тридцать? Тебя усыновил совсем дряхлый старик, а через год он прошёл какой-то ритуал и снова стал тридцатилетним.

– Тоже мне секрет,– Мартин презрительно фыркнул. – Атан-кею уже, наверное, лет сто, не меньше, а он выглядит молодым.

– Что ж, возможно, наш Магистр тоже из вашей творцовской братии,– согласился Джарет,– только ему ничуть не претит использовать насилие.

– Атан-кей рассказывал, что уровень развития определяется не нравственностью, а способностью управлять умом,– Мартин не упустил возможности козырнуть своими знаниями. – Но я-то тут при чём? Чего бояться сыну Магистра? Ты же сам сказал, что я ему нужен.

– Не стоит путать намерение тебя использовать с отцовской привязанностью,– Джарет сочувственно покачал головой. – Ты ему действительно нужен, но не обязательно в качестве добровольного союзника. Человеком можно манипулировать и против его воли, особенно, тем, кто сдуру начнёт заигрываться в героя сопротивления. Помяни моё слово, если не научишься ментальной защите, то станешь марионеткой Магистра. Так что не теряй времени, учись защищаться.

– Я и без этих дурацких техник смогу себя защитить,– запальчиво бросил Мартин. – У Творцов свои методы, и они будут посильнее каких-то тупых манипуляций с чужими мозгами.

Джарет что-то едва слышно процедил сквозь зубы и обречённо опустил голову. Ему было жалко этого желторотика, который даже приблизительно не представлял, с чем имеет дело. Можно было бы, конечно, плюнуть и предоставить мальчишку его судьбе, тем более, что тот не вызывал у Джарета тёплых чувств, скорее, наоборот, частенько раздражал своей самоуверенностью и заносчивостью. Увы, пацан был единственным человеком, который в глазах Магистра представлял какую-то ценность, а значит, являлся просто идеальным заложником. Затевая свою игру, целью которой была жизнь Киры и его собственная жизнь, Джарет меньше всего беспокоился о том, чем эта игра закончится для Мартина, но он никак не мог позволить, чтобы Магистру стало известно о подрывной деятельности собственного телохранителя. А потому этого недоделанного Творца нужно было срочно обучить ментальной защите.

– Ладно, покажи, на что ты способен,– Джарет покладисто кивнул, изображая, что принял бахвальство своего ученика за чистую монету,– завали бессмертного.

– Я не стану никого убивать,– тут же вскинулся Мартин,– в отличие от тебя, я не убийца.

– Не нужно убивать,– Джарет безразлично пожал плечами,– просто обездвижь. Если справишься с бессмертным, я не стану настаивать на том, чтобы ты учился ментальным техникам, но если провалишься, тогда сделаешь по-моему. Лады?

– Почему именно с бессмертным? – Мартин с подозрением уставился на своего наставника.

– Потому что бессмертные этими техниками владеют,– пояснил Джарет.

Некоторое время Мартин переваривал услышанное, а потом резко вскинул голову и впился взглядом в лицо телохранителя.

– Думал, что я не догадаюсь? – запальчиво заявил он. – Ты тоже бессмертный, ведь так? Ты поэтому владеешь ментальными техниками.

– Да, бессмертных этому учат чуть ли не с колыбели,– спокойно подтвердил Джарет,– вернее, учили раньше, теперь эти техники под запретом. Да и бессмертных больше не будет, Орден принял решение закрыть этот проект.

– Почему? – Мартин от удивления даже открыл рот. – Бессмертные стали опасными для самого Ордена?

– Бессмертные подчинялись Ордену беспрекословно,– зло бросил Джарет,– по крайней мере, в нашей реальности. Всё началось с того, что в одной из реальностей Орден прекратил своё существование. Никто не знает, отчего это случилось, но по странной случайности все тамошние бессмертные оказались свободны от установок подчинения. Магистр, видимо, решил перестраховаться, вот мы теперь и зачищаем ту территорию.

– Тебе не по душе участвовать в этих рейдах,– проницательно заметил Мартин.

– А тебе бы понравилось убивать тех, кого ты всю жизнь считал своими братьями? – на этот раз в голосе телохранителя явственно послышалось раздражение. – Но у меня нет выбора, мои установки подчинения в полном порядке.

– Тогда как ты собираешься меряться силами с сыном твоего босса? – ехидно поинтересовался Мартин. – По-моему, это как-то не вписывается в понятие подчинения.

– А я и не собираюсь этого делать,– Джарет насмешливо ухмыльнулся,– я найду для тебя «дикого» бессмертного. Так что готовься, если не справишься, отправишься на учёбу.