Билеты на тот свет

Глава 4 Нажим усиливается

Филлис скромно вышла в спальню и закрыла дверь, когда вслед за Матриксом в комнату вошел Шейн. Гардеман снова вытер взмокший лоб. Увидев редактора, он раздраженно спросил хозяина номера:

— Неужели обязательно проводить общее собрание? Мне кажется, наши проблемы гораздо лучше было бы обсудить наедине.

Не обратив внимания на эти слова, Шейн пригласил обоих гостей сесть.

— Я хотел бы знать все подробности этого дела. Надеюсь, — повернулся он к Матриксу, — у вас есть какие-то соображения, касающиеся истории с фальшивыми билетами.

Матрикс отрывисто рассмеялся и присел на подлокотник кресла.

— Любой человек, будь у него хоть один глаз и комариные мозги, имел бы хоть какие-то соображения. Черт побери, кто, по-вашему, направил этих двух бандитов в комнату Гардемана?

— Не знаю, — мягко ответил Шейн. — Мне известно только, что очерк в вашей газете сообщил им все подробности, помог им узнать все, что нужно.

— Правильно. Наверное, так и было. — Матрикс вытянул тонкие пальцы и плотно сжал их в кулак. — Благодаря этому многое всплывет на поверхность. Многое из того, что слишком долго гнило и заванивалось в глубине нашего болота. Когда я наконец уговорил Гардемана вам позвонить, Грант Макферлейн понял, что его карта бита. Зная вашу репутацию, он понимал, что должен действовать быстро. Встреча в комнате Гардемана и была его ответом на угрозу.

— Так вы обвиняете в подделке билетов тотализатора этого Макферлейна? — спросил детектив.

Мгновение поколебавшись, маленький редактор энергично кивнул.

— Это самый реальный кандидат. В его «Рандеву» постоянно собираются бандиты со всего побережья. Они вполне могли наладить выпуск поддельных билетов, по которым теперь каждый вечер получают в кассах выигрыши.

— Значит, единственное доказательство его вины — это то, что вы его не любите и что у него есть возможность организовать такое дело?

— Именно это я все время и твержу Матриксу, — подхватил Гардеман. — А он настаивает, что мы должны заставить шефа Бойла предпринять действия против Макферлейна. Я считаю Бойла честным, хотя и немного бестолковым служителем закона.

— Бойл работает на Макферлейна, — огрызнулся Матрикс. — Скоро вы это поймете.

— Вы пришли сюда, чтобы узнать новости, — напомнил Шейн редактору, — но никаких новостей не будет, если вы не дадите мне спокойно выслушать Гардемана.

— Все равно в этом проклятом городишке никогда не бывает новостей, — злобно проворчал Матрикс, — мне приходится самому делать сенсацию, чтобы было, что напечатать. Да, кстати, — он возбужденно вскочил на ноги, — я должен сфотографировать трупы, пока Бойл не приказал их убрать.

Матрикс бесцеремонно выскочил из номера и захлопнул дверь.

— Не обращайте на Матрикса особого внимания, — заметил Гардеман. — Как все люди маленького роста, он очень старается пре одолеть несправедливость, которую совершила природа, когда создавала его. В нашем городке его каждый знает. Он приехал сюда всего несколько лет назад, но за это время «Голос» из едва держащегося на плаву еженедельника превратился в агрессивную и процветающую ежедневную газету.

Шейн кивнул.

— Давайте лучше вернемся к нашим фальшивым билетам. Давно это началось?

— Несколько недель назад. Хотя только в прошлый вторник мы окончательно убедились, что оплачиваем выигрыши по фальшивым билетам.

— Вот как? — правая бровь Шейн удивленно изогнулась.

— Некоторое время назад у нас начались недостачи, обидные и неожиданные, — рассказывал Гардеман. — Но это были не такие значительные суммы, чтобы вызвать серьезное беспокойство. Видите ли, у нас на треке действует система электронного учета и нечестному служащему очень трудно было бы скрыть свои упущения. Мы незаметно проверили и перепроверили всю работу, но ничего не нашли. Пришлось даже вызвать специалиста из Майами, который проверил электронную машину и сказал, что она в отличном состоянии. И все-таки каждый вечер оказывалось, что мы снова понесли убытки, вместо того, чтобы получить свой запланированный доход.

Джон Гардеман замолчал и вытер лоб платком.

Он печально покачал седой головой и содрогнулся при мысли о том, в каком положении оказались владельцы трека. Их ждал крах и разорение. Потом он снова заговорил:

— Оставалась только одна возможная разгадка — мы оплачивали выигрыши по большему количеству билетов, чем продавали. Этот факт мы установили быстро. Но тщательное изучение оплаченных выигрышных билетов не помогло обнаружить фальшивку. Подделка была такой ловкой, что мы не сумели отличить настоящие билеты от подложных, хотя наверняка знали, что часть из них фальшивые. Вы понимаете, что было бы невозможно требовать от кассиров, чтобы после каждой гонки, оплачивая выигрыши, они выявляли подложные билеты. Точно также невозможно определить, кто из людей, получающих выигрыш, действительно купил свой билет в кассе. Если это не удастся сейчас же остановить, мистер Шейн, нам придется закрыть трек.

— Сколько примерно денег вы собираете за вечер?

Гардеман снова вздрогнул.

— Вчера было больше трех тысяч. Представьте себе, какие огромные суммы получаются, если выплаты по многим билетам составляют десять к одному, а то и пятнадцать к одному! Не так уж сложно, чтобы несколько человек, перемешавшись с честно выигравшими посетителями, каждый вечер получали по фальшивым билетам несколько тысяч долларов.

— Кто печатает билеты?

— Их печатают на маленькой фабрике здесь же, в Кокопалме. В начале сезона мы объявили конкурс, и типография «Элита» предложила более низкую цену, чем Матрикс. А кроме этих двух заведений в нашем городке печатать не у кого. Кстати, владелец «Элиты» — уважаемый гражданин, брат одного из крупнейших держателей наших акций. Матрикс считает, что именно по этой причине мы заключили с ними контракт. Но дело, разумеется, не в этом.

Шейн нахмурился и потер свой длинный подбородок.

— Мне кажется, вам бы стоило сделать какой-то тайный знак на каждом билете, который вы продаете. Тогда вы обнаружите подделку, как только она к вам попадет.

— Об этом мы тоже сразу подумали, — ответил Гардеман. — Но подделки продолжали идти с точно такими же отметками, как и на наших билетах. Мы заключили, что эти мошенники приняли простую меру предосторожности — они покупают билеты на каждую гонку и потому застрахованы от любых неожиданностей.

Шейн хмуро кивнул.

— Я предполагал, что это не такая уж блестящая идея.

Собеседники погрузились в свои мысли, и беседа на несколько минут прервалась.

— По-моему, можно было бы попробовать каждый день менять тип билетов — варьировать текст или типографский шрифт, изменять форму или цвет билетов.

Это предложение не вызвало у мистера Гардемана ничего кроме скуки.

— Мы не приглашали детектива со стороны, — устало ответил он, — пока не перепробовали все подобные очевидные фокусы, мистер Шейн, и не обнаружили, что все они бесполезны. У того, кто выпускает фальшивые билеты, голова работает что надо. Мы меняли билеты каждый вечер, но выплаты по фальшивым билетам продолжались, и каждый раз поддельные билеты оказывались точным дубликатом сегодняшней серии.

Шейн встал и зашагал по комнате, подергивая себя за мочку уха. Потом он скрылся в ванной и через минуту вернулся с бутылкой и двумя стаканами в руках.

— Давайте выпьем, — предложил он.

Гардеман поблагодарил, но отказался. Шейн налил себе полстакана.

— Я лучше соображаю, когда выпью. — Он сел, ласково держа стакан в большой ладони.

— Из того, что вы рассказали, — снова заговорил Шейн, — я заключаю, что это внутренняя работа. Кто-то, кому известны все ваши замыслы, предупреждает изготовителей фальшивых билетов.

— Это рассуждение очевидно, — сухо согласился Гардеман. — Хоть мы и делаем все возможное, чтобы держать в секрете каждое нововведение до тех пор, пока не начинаем продавать билеты на треке.

— Значит, вы чего-то не учитываете, — возразил Шейн. — Кто определяет новую форму билетов?

— Я — я один. Больше никто не знает, как будут выглядеть билеты до тех пор, пока я не прихожу в типографию «Элита» — как раз вовремя, чтобы они успели отпечатать билеты и доставить их к началу гонок. Мистер Пэйсон — один из крупнейших держателей наших акций и брат владельца типографии — отправляется вместе со мной и один из нас постоянно там дежурит, пока не будут отпечатаны билеты. А потом их берет под охрану шеф Бойл и следит, чтобы они прибыли на трек как раз вовремя, чтобы успеть распределить их по кассам. Говорю вам, Шейн, это невозможно! Однако фальшивки появляются уже к концу первой гонки.

— А сколько работников типографии видят билеты?

— Только двое, не считая владельца типографии. Люди они оба надежные, и к тому же за ними внимательно присматривают с того момента, как начинают печататься билеты, до начала гонок.

— Но все-таки кто-то успевает все вовремя рассказывать изготовителям фальшивок, — возразил Шейн.

— Вы совершенно правы, — Гардеман безнадежно развел руками. — Теперь это ваша проблема, мистер Шейн.

— А как насчет оплаты?

Джон Гардеман вынул из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Шейн.

— На вчерашнем заседании мы договорились, что ваш гонорар будет непосредственно зависеть от вашей быстроты. Другими словами, чем раньше будут установлены изготовители фальшивок, тем больше денег спасет трек. Мы решили дать вам неделю. При теперешнем положении дел трек теряет за неделю по меньшей мере двадцать тысяч долларов. И мы выплатим вам ту часть от этих двадцати тысяч, которую вам удастся спасти.

Шейн прочел бумагу и положил ее во внутренний карман пиджака.

— Что же, этот договор мне подходит. А если в течение недели не будет результата, я вообще ничего не получу?

— Ничего. Если вы не успеете за неделю, то нам остается только закрыть трек.

Шейн допил свой стакан, усмехнулся и, вытянув перед собой длинные ноги, принялся рассматривать носки своих туфель.

— В такой ситуации я должен приступить к делу немедленно. Меня это устраивает. А теперь давайте кое-что уточним. Кроме газеты, в городе нет другой типографии?

— Нет. Издательство «Голоса» находится через дорогу, на втором этаже. Между ними и типографией «Элиты» всего лишь три свободных участка и ни одного дома.

В голосе Гардемана прозвучала неожиданно резкая нотка. И Шейн быстро поднял голову.

— Так вы подозреваете Матрикса? — тоном утверждения спросил он.

— Оставьте, пожалуйста, мистер Шейн! Я никого конкретно не подозреваю. Просто констатирую факты, — раздраженно ответил Гардеман.

— О'кей, — кивнул Шейн. — Картина, кажется, начинает проясняться.

Он закурил и спросил, выпуская дым через ноздри:

— Вы хорошо знаете Мэй Мартин?

Улыбка Гардемана показала его невероятное удивление.

— Ну, не так уж хорошо… Ее все знают в Кокопалме. Она появилась у нас вскоре после Матрикса. Через несколько месяцев она поселилась в смежной с ним квартире. Ходят слухи, что… Ну, что дверь между их квартирами не всегда заперта. — Деликатно закончил он, взглянув на дверь спальни номера Шейна.

Проследив за направлением его взгляда, Шейн заметил, что дверь чуть-чуть приоткрылась.

— Вы хотите сказать, что мисс Мартин и Матрикс жили вместе?

Гардеман пожал плечами и вытянул перед собой длинные пальцы.

— Матрикс холостяк, или, во всяком случае, говорит, что он холостяк. Я думаю, он не станет отрицать, что был знаком с мисс Мартин до приезда в Кокопалм.

— А сейчас они поссорились? — быстро спросил Шейн.

— Я точно не знаю. Несколько месяцев назад она выехала с той квартиры, и с тех пор их не видят вместе. А почему вы об этом спрашиваете? — в свою очередь полюбопытствовал он.

— Сегодня днем я разговаривал с этой женщиной в Майами. — Шейн потер подбородок и встал. — Думаю, что следующим моим шагом должен стать разговор с Грантом Макферлейном.

— Советую вам быть с ним осторожным. У него репутация жестокого человека.

— У меня тоже, — с волчьей ухмылкой сказал Шейн. — Да, и вот еще что, — продолжал он, когда Гардеман встал. — Вы слышали, как Матрикс сказал, что он считал необходимым опубликовать эту статью обо мне для того, чтобы заставить вас меня вызвать. Но вы сказали, что совет директоров вчера вечером уже принял решение. А если это так, то Матрикс должен был знать, что заставлять уже никого не нужно.

— Конечно, он это знал. Просто ему нужна была сенсация. Когда же дело кончилось покушением на вашу жизнь, он дал первое объяснение, какое пришло ему в голову.

— Понимаю. — Глаза Шейна блеснули. — Об этом я поговорю с самим Матриксом. Ну, а теперь вам, наверное, пора на трек.

— Да, мне давно пора быть в своем офисе. Шейн открыл дверь.

— Возьмусь за дело прямо сейчас, — пообещал он. — Я дам вам знать, как только появятся результаты.

— Смело звоните мне, и я дам вам всю информацию, какую смогу, — сказал Гардеман на прощание.

Шейн закрыл за ним дверь, обернулся и увидел Филлис, вприпрыжку бегущую к нему по толстому ковру.

— Ну, скажи, — возбужденно воскликнула она. — Ты рад, что у тебя такой замечательный секретарь? Двадцать тысяч долларов!

— Но, милая, я их еще не заработал.

— Ничего, заработаешь. Да, я чуть не забыла. Как твой бок? Она взяла мужа за руку и повела к спальне.

— Неплохо, — заверил ее Шейн. — Когда пуля летит в мою сторону, ее ждет неподходящий клиент. Хотя, конечно, немного выпивки…

— Да, я знаю. Твоему мозгу нужна стимуляция. Но ты не сделаешь ни глотка, пока не переоденешься.

Она стала позади Шейна и затолкнула его в спальню.

— Ты же весь перепачкан кровью!

Когда он начал раздеваться, Филлис вышла в гостиную, наполнила стакан Шейн и вернулась в спальню. Теперь она была серьезна и озабоченна.

— Обещай мне, Майкл, что теперь ты будешь осторожнее. Ведь все зависит от того, куда попадет пуля.

Застегивая пояс новых брюк, Шейн небрежно ответил:

— Сейчас опасности нет. Дело кажется слишком ясным. Я его побаиваюсь, но думаю, что теперь громилы ко мне не сунутся.

— Но ты же подозреваешь мистера Матрикса? Все остальные подозревают его.

Шейн надел пиджак и в сопровождении Филлис пошел в гостиную. Там он уселся в кресло, поставив стакан на столик возле себя.

— В начале расследования я всегда подозреваю всех, — сказал он.

Филлис уютно свернулась позади него в большом кресле.

— Тебе не кажется, что мистер Гардеман подозревает редактора? — настаивала она.

— Гардеман ненавидит Матрикса, — сморщив лоб, ответил Шейн. Он сделал большой глоток и принялся ходить по комнате.

— Почему ты стал спрашивать его о Мэй Мартин?

— Просто хотел что-нибудь о ней узнать. Мисс Мартин предложила мне за тысячу раскрыть это дело, а я ей отказал. Если считать, что она говорила правду, то, рискнув тысячей, я мог заработать двадцать тысяч.

Большие темные глаза Филлис стали круглыми и задумчивыми. Она молчала, закусив нижнюю губу. Сейчас она выглядела совсем юной — моложе своих двадцати лет.

— Если Мэй Мартин действительно была любовницей мистера Матрикса, то она должна знать очень много, — задумчиво проговорила Филлис. — Если бы я была чьей-то любовницей, то наверняка подслушивала бы через замочную скважину.

Шейн, не выдержав, фыркнул. Выражение его серых глаз смягчилось, когда он посмотрел на свою юную жену.

— Мэй тоже наверняка подслушивала, — сказал он, отводя взгляд. Слышно было, как хрустнули его пальцы.

— Каждый день, который проходит за расследованием этого дела, будет стоить тебе три тысячи долларов, — вкрадчиво напомнила Филлис.

— Все женщины меркантильны, — ухмыльнулся Шейн. Но тут же добавил: — Если я выложу Мэй Мартин тысячу баков и при этом выиграю хотя бы день — это сэкономит мне две тысячи.

Он осторожно отодвинулся от прильнувшей к нему жены и встал.

— Собирайся, милая. Сейчас поедем.

— Увидеться с мисс Мартин? В Майами?

Шейн кивнул.

— Мы можем обернуться за час. В Кокопалме никто и не заметит нашего отсутствия. Лучше, чтобы об этой поездке никто не знал.

Детектив нетерпеливо ждал, пока Филлис достала из шкафа меховое манто и набросила себе на плечи. Потом он надел шляпу, и они вместе пошли вниз по лестнице.

Из открытой двери номера Гардемана навстречу им шагнул шеф Бойл и встал, загораживая проход своим массивным телом.

Филлис почувствовала, как напряглись пальцы мужа.

Бойл стоял, воинственно выпятив челюсть, и злобно глядел на Шейна.

— Что у вас теперь на уме? — отрывисто спросил Шейн, остановившись перед шефом.

— Куда вы собрались?

— Наружу, — ответил Шейн.

— Я не могу допустить, чтобы человек приехал сюда, устроил в городе стрельбу, уложил двоих и не был привлечен к ответственности, — шеф нахмурился со значительным видом.

— Вы собираетесь меня арестовать, — улыбнулся Шейн, — за то, что я не стал держать руки в карманах, когда громилы вашего шурина пытались выпустить мне кишки.

— Я не говорю, что у вас не было причины стрелять, — неохотно признал шеф, — но окончательно этот вопрос должно решить жюри коронера. Я вынужден просить вас не уезжать из города до завтрашнего дня, пока не будет получено заключение.

— Отлично. Вы меня уже попросили, — сказал Шейн и подтолкнул Филлис вперед.

Шеф отступил на шаг, но не ушел с дороги.

— Не так быстро! Вы еще не сказали мне, что останетесь.

Губы Шейн презрительно искривились. Он мягко отодвинул Филлис в сторону, но она, побледнев от волнения, вцепилась в его руку.

— Не зарывайтесь, Бойл! — процедил Шейн сквозь зубы. — Я смету с дороги любого, кто сегодня вечером попытается мне помешать.

Его большие руки сжались в кулаки. Он принял боевую стойку.

— Пожалуйста, Майкл! — вскрикнула Филлис и повисла на его руке. Она повернулась к шефу, — Не будьте наивны. Мой муж не думает убегать ни от какого расследования. Он должен заниматься своей работой и…

— Не нужно ему ничего объяснять! — сердито перебил Шейн. — Я не прошу у него разрешения что-то делать.

— Ну хорошо, — миролюбиво сказал Бойл. — Если дама дает мне слово, этого вполне достаточно. Можете идти, но я не могу гарантировать вам защиту, если вы мне не сообщите, куда идете.

Шейн фыркнул и шагнул мимо шефа вместе с держащей его под руку женой. Когда он нажал кнопку лифта, Филлис взглянула снизу вверх в его разъяренные глаза.

— Почему ты не можешь быть хоть чуточку более уступчивым, Майкл? — спросила она прерывающимся голосом. — Ты избежал бы множества осложнений, если бы оставлял такому человеку, как этот, хоть маленькую тропинку для отступления. Его ведь тоже можно пожалеть, — задумчиво договорила она.

Шейн вдруг рассмеялся и удивленно сказал:

— Ты чудо, Фил. Не пойму, как я мог столько лет без тебя обходиться?

Он с грубоватой нежностью взял жену за руки и завел ее в кабину лифта, которая как раз остановилась перед ними.