Битва под Оршей 8 сентября 1514 года

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, подведём итоги. Использованные в настоящей работе малоизвестные документы и новые методики анализа численности польско-литовской и русской армий позволяют по-иному взглянуть на события пятисотлетней давности.

Существует ряд мифов относительно Оршанского сражения и его итогов. Среди них следует особо выделить миф о численности (80 тыс. русских и 30–35 тыс. польско-литовских войск), миф о больших потерях «московитов» (30–40 тыс. убитых и 1,5–2 тыс. пленных) и миф о впечатляющих политических результатах Оршанской битвы (срыв плана завоевания Литвы, разрыв антиягеллонской коалиции). Настоящее исследование, основанное как на архивных и малоизвестных источниках, так и на применении новых исторических методик, показало несостоятельность этих историорграфических штампов и аксиоматических утверждений.

Несоменнно, битва 8 сентября 1514 г. являлась крупным сражением. Из всех сражений с Россией это была первая крупная полевая победа ВКЛ в противостоянии с восточным соседом. Бой, длящейся почти целый день, упорные атаки и контратаки, сотни убитых и раненных с обеих сторон, — всё это послужило основным сюжетом для многочисленных «песен», «панегирик» и «од». Орша 1514 г. отразилась даже в фольклоре победивших и проигравших. Но по своим масштабам, задействованным силам и политическим последствиям она, скорее, претендовала на место тактической, а не стратегической победы. «Грандиозной» Оршанская битва стала прежде всего в тенденциозных сочинениях публицистов XVI в.

Как показывают документы, основная часть войска короля состояла из поляков и наёмников-европейцев (венгров, чехов, моравов, сербов), которых насчитывалось до 2/3 всего войска (до 9000 человек). Собственно литовцы занимали на поле боя только одно крыло — правое. Таким образом, нет никаких оснований считать, как это делают некоторые современные белорусские историки, что значительную численность войска короля «составляли белорусские воины», которые сыграли главную роль в битве.[498] Победа была достигнута чётким взаимодействием пехоты-драбов, польских рыцарей и посполитого рушения.

Масштабная пропаганда, развёрнутая дипломатической службой Сигизмунда по всей Европе, рассказывала о борьбе католиков с «врагами веры», «схизматиками». Православным воинам ВКЛ в этой идеологической игре места не отводилось вовсе. В Венецию, Венгрию и Рим были отправлены послы со знатными пленниками. Важно отметить и тот факт, что в посланиях «о войне со схизматиками» четко прослеживается религиозный аспект: битву выиграли католики Poloni, a Lithuani в текстах упоминались мимолетно, причем о конфессиональной принадлежности последних, так же как и главного предводителя — князя К. И. Острожского, — не говорилось ничего.

«Оборона земская» в ходе подготовки к походу показала крайне низкие темпы сборов. Начатые военные приготовления в апреле 1514 г. затянулись до конца августа. «Мешкание» с выступлением в поход и медлительность шляхты выявили серьезные проблемы в военной организации Великого княжества Литовского. В то же время неоднократные обращения к коронной раде с просьбой прислать военные отряды показали усиление его зависимости от помощи Короны. Сложно сказать, кто внёс больший вклад в победу, но нельзя отрицать тот факт, что разгрому Большого полка и Правой руки русской армии литовцы обязаны подчиненным Я. Сверчовского, В. Самполинского и Я. Тарновского.

Возврат Мстиславля и двух небольших крепостей (Кричева и Дубровны), сильнейший пропагандистский эффект о победе объединённых сил Литвы и Короны против врага по всей Европе — вот, пожалуй, и все реальные последствия Оршанской битвы. Результаты сражения и политические последствия сражения оказались достаточно скромными, чтобы можно было говорить о «битве европейского значения». Вопреки распространенному мнению, Орша 1514 г. не остановила решительные военные действия со стороны Российского государства. Война продолжилась ещё восемь лет, в ходе которых русские войска доходили до окресностей Вильны и фактически заперли противника в городах, заставив его отсиживаться за мощными крепостными стенами. Единственная крупная за период 1515–1522 гг. ответная акция со стороны Литвы — поход на Опочку — с треском провалилась.

Оршанская битва не переломила ход кампании, не вырвала инициативу из рук Москвы, к тому же русские не лишились своего военного потенциала. В конечном итоге десятилетняя война 1512–1522 гг. королем была проиграна: ВКЛ потеряло Смоленскую землю. Имперский посол С. Герберштейн об Оршанской битве справедливо заметил: «Эта победа не дала королю ничего кроме возвращения трех крепостей по сю сторону Смоленска».[499]

Историческое значение Оршанской битвы часто используется рядом политиков и историков Польши, Литвы и Белоруссии в целях пропаганды «новой национальной истории». Они не раз приводили в пример Оршу 1514 г. как образец борьбы с «москалями», используя при этом старые пропагандистские штампы.

В 2014 году исполняется 500 лет сражению. Можно предположить, что на небольшом Оршанском поле вновь будут проводиться концерты и народные гуляния, и некоторые политические деятели снова будут эмоционально возвещать о «грандиозной победе над 80-ю тысячами московитов». Подобные празнования таких дат никак не могут способствовать интеграции народов. В настоящее время на постсоветском пространстве не найти более близких по культуре народов, чем русские, украинцы и белорусы. В истории отношений этих народов было немало сложных эпизодов, однако изложение совместной истории только в виде противостояния является попыткой представить Россию исконным врагом белорусов и украинцев. В тезисе о «вековом противоборстве» больше политики, нежели истории.

Полагаю, что возведение креста или мемориального памятника в память всех погибших на поле было бы более справедливым решением, чем отмечание именно в эту дату непонятного «Дня военной славы Беларуси».

Одной из главных задач историка является борьба с мифотворчеством. Но приходится констатировать, что в современной науке часто к мифотворчеству прилагает руку и историк, чьи национальные и политические симпатии оказываются сильнее главного принципа исторической науки — познать прошлое без политической конъюктуры. Битву под Оршей можно рассматривать как яркий пример мифотворчества. Из тактической победы национально ориентированные белорусские историки сделали «битву европейского значения».

В своей работе автор попытался дать объективную картину событий пятисотлетней давности. Насколько это удалось — судить читателю. Но если материал, изложенный в этой небольшой книге, позволит в какой-то мере сломать существующий «оршанский миф», тогда автор посчитает свою задачу выполненной.

Конечно, в перспективе требуется совершенствование методик военно-исторических исследований. Но при отсутствии школы по изучению военной истории и военного дела XV–XVII вв. такая работа весьма трудоемка.