Битва за Уссури

10 Перевалы Уссури и Темник Менди

Прошел месяц как Гимли покинул Гадес с имперскими легионами. Первое время Ахтамар-Ксай получал от него ежедневные донесения, но вот уже неделю Гимли был недоступен. Более того молчал и Арес, и Некрос. Ахтамар очень переживал по этому поводу. Дурные мысли он гнал из головы. Сыновья пытались приободрить отца, но он не внимал их доводам. И вот однажды утром в ворота Гадеса въехала печальная процессия. Возглавлял ее Лукас-Ксай. Верховный миссир клана ледяной бороды шел пешком перед каретой, в которой лежало тело Некроса. Процессия медленно проследовала по главной улице города и остановилась на площади перед дворцом Ахтамара. Лукас пал на колени. Его глаза были полны слез, и он не решался посмотреть в глаза императору. Ахтамар вышел из дворца и подошел к своему старому другу. Лукас припал к ногам Ахтамара и крепко обнял их.

— Мой мальчик. Арес. — Рыдал Лукас. — Он погиб, повелитель. Не вынеся позора, он утопился на моих глазах.

Услышав слова ледяного гнома, Ахтамар схватился за сердце. Ноги отказали, и император упал на холодный мрамор площади. Стражники подняли безутешного правителя и попытались занести внутрь, но он остановил их.

— Некрос? Гимли? — Молящим шепотом произнес Ахтамар. — Они живы?

— Некроса, Арес усыпил. В противном случае он был бы уже мертв. — Лукас показал на карету. — О судьбе Гимли мне ничего неизвестно. Последний раз, когда я его видел, он плыл в порт Омниуса.

Император разрыдался как маленький ребенок. Его накрыла истерика, и Зар-Ксай приказал отнести его в покои. Менди дали ему успокоительное зелье, но даже оно не могло угомонить Ахтамара. Он потерял рассудок и требовал уничтожить всех людей в империи. Понимая, к чему это может привезти, Зар-Ксай приказал никого к нему не пускать. Некроса отнесли в священный имперский храм Менди. Великий владыка в течение трех долгих дней пытался вывести принца из комы и только на закате четвертого дня Некрос открыл глаза. Пока длился траур, Ахтамар пришел в чувства, но встать с постели так и не смог. Он уже никогда не поднимется на ноги. Смерть второго сына сильно подкосила его. Вся империя для него сузилась до размеров его спальни. Он готов был отдать все, ради спасения Ареса, но отдать было некому. Не было в Реальном мире ни одного живого существа способного воскресить принца. Сердце императора переполняли боль утраты и гнев, требующий мести. По истечении десятидневного траура он вызвал Гектора и приказал ему штурмовать перевалы и не останавливаться пока вся долина Уссури не подчинится ему. А голову Адоная он должен доставить в Гадес в качестве подарка. Гектор ждал подобного приказа уже очень давно. Все его братья уже сразились с людьми, и только он и Тилор пьянствовали, изнывая от безделья.

Следующим утром под рев боевого рога полки гномов начали строиться у подножия перевалов. Наблюдали за ними и Адонай с Тором. Они уже месяц готовились к нападению, а гномы все оттягивали и оттягивали битву. И вот свершилось. Неисчислимое количество гномов ринулись на перевалы, а в небе закрутились тысячи летунов. Адонай внимательно изучал рвавшихся в бой гномов. Они были построены в отдельные полки по клановому принципу и не очень-то слушались друг друга. Сразу в глаза бросилась их несогласованность. Они шли в бой не за империю, а за клан. Адонай поднял в небо орлов-оборотней, а на перевалы отправил рыцарей. Весь месяц люди по ночам втайне от гномов готовили редуты на подступах к бастионам. Они стали сюрпризом для имперцев и те завязли в них. Рыцари сдерживали атаки гномов, пока орлы сражались в небе с летунами. Из-за них не могли вести обстрел катапульты и блистать солнечным светом священные зеркала Адонаиса. Погибшие в воздушном бою люди и гномы падали на перевалы, вводя гномов в ужас. Орлы-оборотни сметали с дорог целые отряды, раскидывая их по скалам и ущельям. Их самопожертвование и бесстрашие воодушевляло рыцарей и те с удвоенным остервенением шли в бой. Тор видел, как один отряд терракотовых гномов сцепился с его рыцарями. Мимо него по правому флангу проследовали чернобородые и даже не попытались помочь своим собратьям. В итоге рыцари одолели своих и ударили в тыл черным. Оба отряда оказались разбиты и отступили. И такое творилось на всех перевалах. Гномы сражались каждый сам за себя, не пытаясь помогать друг другу. Видел это и Гектор, но поделать с этим ничего не мог. Когда гномы продавили редуты, Адонай отозвал орлов. Зеркала зашевелились и, поймав свет полуденного солнца, обрушили свои смертоносные лучи на летунов и гномов у стен бастионов. Катапульты Ману беглым огнем разрезали армию гномов на две части. Опаленные лучами зеркал и оглушенные взрывами снарядов передовые полки гномов обратились в бегство. Ряды их армий окончательно смешались. Отступающие расталкивали наступающих. В этой сутолоке погибло, пожалуй, больше воинов, чем в сражениях с людьми. Гектор видел, как умирает его армия и дал приказ отступать. Обе армии выбросили белый флаг перемирия. Всю ночь по перевалам бродили и люди и гномы, собирая тела погибших и раненных товарищей. А на утро гномы опять построились перед перевалами. Гектор учел ошибки вчерашнего побоища. Теперь во главе каждого отряда стоял рыжебородый Ксай или АкХан. Полки, штурмующие имперский тракт, вел в бой сам Тилор. Это было уже не беспорядочное ополчение кланов, а реальная единая и сплоченная армия империи. Над ней развивались знамена Ахтамар-Ксая. Многие даже специально испачкали свои бороды грязью, что бы ничем не отличаться. Подбадриваемые боевыми кличами, гномы вновь ринулись на перевалы. Теперь они шли единым фронтом. Если один отряд немного отрывался, то замедлялся и дожидался остальных. Другие, кто встречал ожесточенное сопротивление людей, сразу же получали подкрепление и проламывали их защиту. Гномы медленно, но верно приближались к вершинам перевалов. Гектор внимательно следил за ходом боя. У людей кончились гончарные шары с огненным зельем Менди и катапульты обстреливали их простыми камнями. После вчерашнего огненного ада это были залпы отчаянья. Они не пугали гномов и не причиняли им большого вреда. Но когда зашевелились священные зеркала, многие командиры насторожились. Их солдаты заметно замедлились и приготовились бежать от смертоносных лучей куда подальше. Но это заметил и Гектор. Он хлопнул в ладони, и между ними появилась маленькая черная туча. Она быстро увеличивалась в размерах. Гектор подбросил ее, и уже через минуту она затянула все небо, скрыв за собой солнце. Без его лучей зеркала были бесполезны. Гектор это хорошо знал, потому что такие же зеркала защищали стены Гадеса.

— Адонай!

Имя великого князя людей прогремело громом по всем перевалам, но ничего не произошло. Адонай хотел печатью своего имени рассеять тучу, но она не дрогнула. Ее защищали печати священного подземного храма Менди. Их силы хватило отразить удар Адоная. Воодушевленные успехом своего повелителя, гномы с громкими криками устремились к бастионам. Их было слишком много и люди, поддавшись давлению, начали отступать. Первым пал бастион Адоная. Ведомые Тилором имперские легионы опрокинули оборону людей на этом перевале и рассеяли их. Люди отступили, а гномы не останавливаясь бурной горной рекой, потекли вниз на холмы. Уже через полчаса небо заволок черный дым горящих катапульт. План Гектора работал на сто процентов. Мощным ударом он не только разделил армию людей на две части, но и открыл себе дорогу в долину Уссури. Принц, распивая сидор, все это время изучал карты долины. Он знал, что Гремлинос не имеет никакой защиты и будет легкой добычей. Потеряв тылы, люди будут вынуждены отступить в Дуртарас. Удача сегодня сопутствовала Гектору во всем. Адонай разгадал планы гномов и отправил несколько отрядов охранять дороги, ведущие к долине. А вот Тор увлеченный боем на передовой не увидел угрозы. Тилор, ощутив ожесточенное сопротивление на южных рубежах, остановил атаку и перебросил резерв на северные перевалы. Имперцы без труда овладели дорогами и отрезали Тору пути к отступлению. Получив донесение об успехах брата, Гектор приказал взять южные перевалы в осаду, а все резервы бросил на север. Адонай видел, как орды гномов устремились на бастионы Тора, но поделать ничего не мог. Магические кристаллы Менди были пусты, и прибегнуть к силе печати имени он не мог. Он видел, как Тор отбивается от ползущих по стенам гномов и понимал, что долго он не продержится. Разметав своим двухпудовым молотом гномов, Тор остановился и огляделся. За спиной гномы уже выстраивали редуты, преграждая путь в долину. Впереди нескончаемая река, остервеневших от ярости имперцев, безудержно рвалась на стены. Тор посмотрел на юг. Он увидел Адоная, стоящего на башне своего бастиона. Великий князь хотел броситься на помощь брату, но тот остановил его. Тор понимал, что атака Адоная будет обречена на провал. Он не сможет спасти его и погибнет сам. Два друга. Два брата. Они молча стояли и смотрели в глаза друг другу. Слова были не нужны, они все понимали и так. Избранный советник мог обернуться орлом и покинуть перевал, но это было ниже его достоинства. На перевале Ману вместе с ним сражались его рыцари и лучницы. Он не мог бросить их и сбежать. Тор улыбнулся и, подмигнув Адонаю, подкинул свой молот высоко в небо. Напоследок он еще раз бросил взгляд на Адоная и спрыгнул со стены внутрь бастиона. Волна гномов устремилась за ним.

— Тор!

Последний раз Адонай слышал голос своего брата. Для печати имени он использовал свои силы до последней капли без остатка. Молния поразила молот, и тот со свистом понесся вниз. Врезавшись в бастион, он наполнил перевалы оглушительным взрывом. Тысячи гномов были выброшены из крепости взрывной волной. Вслед за ней задрожали горы. Печать имени Тора вызвала мощнейшее землетрясение. От бастиона Ману огромные трещины устремились по всем дорогам и в долину, и по внешним склонам. Гномы сотнями проваливались в трещины и расщелины. Они же преградили путь, подкреплениям, полностью уничтожив перевал. Землетрясение вызвало еще и снежную лавину. Сошедшая с гор северных Ассури она поглотила перевал Боры, и всех кто был на нем. Лавина, полностью скрыв бастион на вершине перевала, разделилась на две части и смертельным потоком снега и камней потекла по дорогам. Тор перед своей смертью полностью уничтожил два северных перевала. Это была достойная смерть. Адонай поклялся отомстить гномам за его гибель. Но время мести пока не пришло. Сейчас он должен был, во что бы то ни стало защитить два южных перевала и не пустить на них имперцев.

Тилор еще до землетрясения закрепился на холмах за перевалами Уссури. Он полностью уничтожил артиллерию людей. К сожалению для него, сами артиллеристы уже успели покинуть позиции. Он видел, как они бегут в Гремлинос над которым уже раздавался тревожный звон колоколов. Люди готовились к осаде и начали строить баррикады. Принц не хотел позволить им создать из торгового города крепость и отправил свои легионы в долину. Ему не терпелось поднять над Гремлиносом флаг империи. Землетрясение не задело его ставку и гномов в долине, но оно полностью уничтожило северные дороги, погребя под лавиною множество достойных воинов армии гномов. Это сильно опечалило молодого принца, но марширующие полки имперских легионов по долине Уссури воодушевили его. Спустившись с перевалов, Ксаи командиры легионов построили свои полки в боевые порядки и поспешили штурмовать Гремлинос. Но именно этого и ожидал Ману. Скрывший свою тяжелую панцирную кавалерию в лесу, он дождался, когда гномы достаточно удалятся от перевалов. И когда это случилось с криком и улюлюканьем всадники понеслись на пеших имперцев. Лошади закованные в броню, достались Ману после победы над Икар-Ксаем, и он подготовил для них умелых наездников. Опустив длинные копья, кавалеристы смяли правый фланг гномов и обратили их в бегство. Ману не стал втягиваться в ближний бой а, отступив, развернулся и понесся в новую атаку. От второго удара тяжелой кавалерии гномы дрогнули окончательно. Поддавшись панике, они бросились бежать к спасительным перевалам. Тогда Ману еще не знал про гибель Тора и сохранял трезвость мысли. Он не стал преследовать их, а отступил к Гремлиносу. День клонился к закату, и Гектор приказал трубить отбой. На сегодня битва была окончена и окончилась она победой гномов.

На вершинах перевалов людей и гномов разделяло не более метра. Они стояли, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями, так близко друг к другу, как еще никогда до этого. Наконечники копий людей соприкасались с наконечниками копий гномов. Так они и простояли всю ночь, не сомкнув глаз. Ниже на холмах Тилор обустраивал редуты, готовясь к нападению защитников Гремлиноса. Гектор поднимал по единственной принадлежащей гномам дороге на перевалы снаряжение и провиант для армии Тилора. По двум южным дорогам к перевалам Адоная поднималось подкрепление, приведенное в Гремлинос Гором. Он прибыл из Адонаиса уже вечером, когда битва закончилась. Рыцари и воины отправились к Адонаю, а Гора вызвал к себе Ману. Он ожидал его на площади города у дверей дворца Ксаев. Вокруг площади стояли спешившиеся гвардейцы-кавалеристы. Сам Ману был мрачнее тучи. Он молча стоял, опустив голову. Великан не мог выдавить из себя ни слова. Гор медленно подходил к Ману, даже не догадываясь, что произошло на перевалах но, увидев его лицо, впал в ярость. Он все понял без слов. На лице Ману были слезы, его руки дрожали, и он не смел, смотреть в глаза Гору. Советник понял, что его брат близнец погиб. Ярость затмила рассудок молодого воина. Он был готов броситься на гномов в одиночку, но Ману ожидал этого. Он схватил Гора и, зажав в замок, оторвал от земли. Гор бился в истерике, пытаясь вырваться, но Ману не отпускал его. Близнец посылал на Ману бранные проклятья и оскорбления. Он обрушивал на него сотни ударов, но великан держался. Держался из последних сил и не отпускал Гора. Он давал ему возможность выплеснуть весь свой гнев. Удары Гора разбили лицо Ману в кровь, но здоровяк, стиснув зубы, терпел. В конце концов, Гор начал выдыхаться. Его удары становились все слабее и слабее. Теперь он просто шлепал Ману по голове. Гнев и ярость уступили место отчаянию, и Гор, положив свою голову на голову Ману, заплакал. Так они и стояли в окружении гвардейцев. Два брата. Два друга. Ману держал Гора, а тот рыдал, лежа на его голове. Слезы Гора стекали по голове Ману и очищали его окровавленное лицо. Рыдающий Гор гладил Ману по голове и просил прощения, но оно не требовалось. Поняв, что Гор успокоился, великан поставил его на землю, а сам встал перед ним на колени. Так они стали одного роста. Обнявшись, они продолжали рыдать, оплакивая своего мрачного брата.

— Ей уже сказали? — прошептал Гор, захлебываясь слезами.

Ману не смог ответить ему и просто покачал головой.

— Не говорите. Я сам.

Гор попытался отстраниться от Ману, но тот не пустил его.

— Я спокоен. Отпусти.

Ману разжал руки, и Гор медленно пошел прочь от дворца. При выходе с площади путь ему преградили гвардейцы. Они сомкнули ряды, подчиняясь приказу своего командира. Гор мог бы без труда раскидать их и освободить себе путь, но сдержался.

— Отзови их. Я просто хочу побыть один. Я не совершу глупостей. — Гор обернулся к Ману и тот кивнул гвардейцам отойти. — И еще. Спасибо тебе Ману. Большое спасибо.

Гор повернулся и, похлопав гвардейца по плечу, скрылся в ночной мгле. Ману спас его и теперь он хочет погоревать в одиночестве, что бы набраться сил и завтра обрушить всю свою ярость на имперских гномов. Но это будет завтра, а пока он молча сидел и смотрел на полную луну. Луну, которую так любил его мрачный брат. Свет луны нравился Тору больше, чем свет солнца. Он считал его красивейшим. Своим гербом Тор выбрал именно полную луну и всегда носил черный плащ. Символ черного ночного неба. Теперь Гор остался один. Блеск его озорных глаз, который предательски выдавал его, погас. Он стал точной копией своего брата, мрачной и угрюмой.

***

Тревожной эта ночь была не только на перевалах Уссури, но и в забытых богами, людьми и гномами мрачных глубинах северных гор Ассури. Люди, отбиваясь от атак гномов, спустились в подвалы бастиона Ману. В них был организован импровизированный госпиталь. Всех раненных, кого не могли отправить в долину, сносили сюда. Землетрясение, вызванное Тором, обрушило кладку стены одного из подвалов. Это была более поздняя кладка, построенная не богами, а людьми, или гномами. Она в отличие от бастиона не выдержала удара и открыла Оводу спасительный проход. Он быстро сориентировался и отдал приказ покинуть подвалы. Он завалил ее камнями после того как последние воины, отбившись от гномов, вошли в шахту. От всего гарнизона защищавшего бастион осталось около двухсот человек. Половина были ранены. Освещая себе путь магическими светильниками, они медленно брели по темным лабиринтам. Иногда Овод ловил себя на мысли, что здесь они уже проходили и тогда люди начали помечать тоннели крестами. После нескольких часов блужданий Овод дал команду остановиться на привал. Люди рухнули на пол пещеры как подкошенные. Все они были сильно измотаны боем. У них не было ни воды, ни еды. Воздух в пещерах был спертым, дышать было трудно даже крепко стоящим на ногах рыцарям. А что тогда говорить о раненных и лучницах. Люди несли на носилках, собранных на быструю руку из копий и щитов, своих товарищей. Те, кто мог, шли самостоятельно. Овод присел у дальней стены грота и облокотился на холодную стену. Он не знал, куда им идти и если вообще выход из этих тоннелей. Гномы их не преследовали, и это была наверно единственная хорошая новость. Они спаслись из бастиона, но выживут ли в этих пещерах? Этого он не знал.

— Что будем делать, командир? — К Оводу подсел Дорам и протянул щепку от древка копья. — На. Погрызи. Хоть немного, но жажду собьет.

— Как он?

Овод завертел в зубах щепку и кивнул на Тора, лежащего на носилках. Избранный советник вложил все свои силы в заклинание имени и был без сознания. Он еле дышал, пульс практически отсутствовал. Но он был жив и только ради его спасения Овод должен был найти выход. Тор пожертвовал собой, но был найден Дорамом и принесен в подземелье бастиона. Жизнь еще теплилась в молодом князе, но с каждым часом ему становилось все хуже.

— Все так же. — Выдохнул Дорам и почесал затылок. — Долго он не протянет.

— Тогда надо спешить.

Овод встал и осмотрелся. Из грота вело три прохода. В какой идти, он не знал и пошел наобум.

— Я бы на вашем месте не ходил туда, господин.

Голос гнома прозвучал из-ниоткуда. Он просто был слышен и все. Люди напряглись. Лучницы натянули тетиву луков, а рыцари обнажили мечи. Овод остановился и обернулся, ища глазами, откуда мог исходить голос гнома.

— Где ты!?

— Я здесь, господин.

— Покажись! — Проревел Овод и зажег яркий шар над своей головой.

— Прикажите вашим людям опустить оружие, и я выйду из тени.

Овод понял, что с ним разговаривает темник Менди. Он никогда не видел, но пару раз слышал о них. Темников боялись даже гномы. Если все то, что он о них слышал, было правдой хотя бы на половину, то люди были бы уже мертвы. Значит или о темниках врут, или он не хочет убивать их. Овод поднял руку, и люди опустили оружие. Темник проявился за спиной командира и сразу же поплыл к Тору. Дорам встал между ним и князем, но Овод кивком приказал ему отойти. Темник благодарно поклонился и подлетел к Тору.

— Он очень слаб. — Прошептал гном и возложил руки на лоб и грудь советника. — Но шанс есть. Братья великого князя обладают огромной мощью. Он выживет.

Темник распахнул рясу и достал склянку с зельем. Откупорив ее, он открыл рот Тору и вылил в него все ее содержимое. Затем он приподнял голову князя, помогая проглотить зелье. Уже через пару секунд Тор захрипел и глубоко вдохнул. Он все еще был без сознания, но теперь он спокойно дышал, а на щеки вернулся румянец.

— Нужно подождать несколько минут, и он полностью придёт в себя. — Темник обернулся к Оводу. — Благодарю тебя за доверие, господин.

— Но почему ты спас его?

— Я служу великому князю Адонаю. Он приказал мне оберегать этого человека. — Гном отлетел от Тора и опустился на пол пещеры возле другого раненного. — Если бы ты не поверил мне, я бы убил вас всех.

Овод увидел, как скулы Дорама напряглись, но одернул его. Он понял, что ради спасения Тора этот гном не остановится не перед чем. Темник по очереди вливал зелье во всех раненных воинов, пока склянки под его рясой не закончились.

— Остальным не хватило, но их жизням ничего не угрожает. — Гном поклонился Оводу и вернулся к Тору. — Повелитель уже скоро откроет глаза. Он могущественный маг, как и все его братья. Ими можно только восхищаться. Я никогда не встречал настолько сильных волшебников, как телом, так и духом.

Гном был прав, прошло еще пару минут, и Тор открыл глаза. Он все еще был очень слаб, но уже смог самостоятельно подняться и присесть на камень. Князь молчал и осматривался, пытаясь понять, где он и что с ним произошло. Увидев Овода, он узнал его и подозвал к себе.

— Где мы?

Овод все рассказал Тору. И про проход, и про спасшего его темника.

— Я тебя знаю. Адонай вернул тебе зрение. Да?

— Да, повелитель.

— И как ты здесь оказался?

— Я вырос в этих штольнях. — Темник подлетел к Тору и преклонил одно колено. — Я всегда был за вашей спиной, когда вы сражались на перевалах. Так приказал Адонай. В суматохе боя я потерял вас из виду, но вскоре обрел след и вошел в пещеры.

— Обрел след? — Перебил гнома Овод.

— Да, господин. Мы темники, можем выслеживать гномов и людей по магическому следу, как собаки по запаху. — Невозмутимо ответил гном. — Я долго летал по пещерам и наконец, нашел ваш отряд. К счастью я успел вовремя. Иначе вы бы были уже мертвы.

— Все?

— Да, повелитель. Овод хотел пойти этим проходом. — Темник указал на проход за спиной рыцаря. — За ним священный храм Менди.

Услышав про священный храм, Овод отскочил от прохода как от огня.

— Другие выходы есть?

— Да, повелитель.

— Покажи. — Тор зажег перед собой астральную карту и поманил гнома. — Коснись ее.

Гном покорно коснулся карты и та преобразилась. Теперь она показывала не только Холмогоры, но и то, что скрыто под ними во тьме.

— Мы сейчас вот здесь. — Гном указал пальцем на карту. — Можно уйти в долину, или в Холмогоры.

Говоря это, темник водил рукой по карте и на ней кроваво-красными линиями подсвечивались проходы. Один вел в долину и выходил на поверхность где-то у Тераноса. Другие два вели в Холмогоры. Первый в небольшую деревеньку, второй в центр северного Тартараса.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я уже говорил, что вырос в этих штольнях. Я обучался, как и все темники, в священном подземном храме Менди. Эти тоннели для меня как родные.

— Мы идем в долину повелитель? — Овод склонился над картой. — Или возьмем штурмом северный Тартарас?

— Овод прав. — Дорам приблизился и продолжил. — Сейчас все на перевалах. В городе, наверное, только жандармы и много рабов. Может получиться.

Тор внимательно рассматривал карту, слушая советников. Действительно самый легкий путь в Теранос, но пока они до него доберутся, перевалы падут, и орды гномов хлынут в долину. Атака на северный Тартарас опасна, но может остановить имперцев на перевалах.

— Решено. — Тор хлопнул в ладони. — Ты, Овод, идешь в деревню. С собой возьмешь весь отряд. На поверхности разделитесь и, освобождая деревни, двинетесь к городу. Я и темник проберемся в него и откроем вам ворота.

— Ты слаб, Тор. Может, возьмешь с собой кого-нибудь?

— Я справлюсь. Тебе понадобятся все люди.

Тор махнул рукой, и карта свернулась в шарик. Он кинул его Оводу.

— Карта поможет тебе не заблудиться, а меня поведет гном.

Тор встал и слегка пошатываясь, побрел за гномом. Он все еще был слаб, но чувствовал, как силы возвращаются. Овод с отрядом скрылись в третьем тоннеле.

Темник довел Тора до каменных ступеней поднимающихся вверх и остановился.

— Пройдя по ним, вы выйдите в храм Менди, повелитель. — Гном подлетел к Тору и склонил голову. — Прошу вас отпустите меня.

— Отпустить? Но почему?

— В городе вы справитесь сами, а у меня есть еще незаконченные дела.

Немного подумав, Тор отпустил гнома. Тот, поклонившись, исчез в тени, а князь начал подниматься по лестнице. Гном не обманул, Тор попал в храм Менди. Он оказался в тайной комнате, из которой вышел в покои великого владыки. Гном, посапывая, спал. Кроме него в келье никого не было. Он даже не понял, от чего умер. Удар Тора был молниеносным и точным. Тор прислушался. В храме было тихо. Значит, никто ничего не заметил. Он запер дверь изнутри и погрузился в транс. Войдя в медитацию, он привычно увидел себя в полной темноте. Через мгновение загорелись три круга света и в них вошли Адонай, Ману и Гор. Когда Гор увидел своего брата близнеца живым и почти здоровым, то бросился к нему. Он выпал из круга света и пропал в темноте, но вскоре опять вошел в свет.

— Эта медитация меня бесит. — Прошипел Гор. — Так хочется обнять тебя, брат.

— Мне тоже. Вы, наверное, уже похоронили меня, да?

— Как ты выжил? — Адонай был поражен не меньше Гора. — Я ведь видел своими глазами…

— Меня не так-то просто убить, великий князь.

Тор широко улыбнулся и рассказал братьям свою историю.

— Так ты сейчас в северном Тартарасе? — Задумался Ману. — Пошуми там по громче. Это должно отвлечь их от нас.

— Да. — Согласился Адонай. — Но не переусердствуй. Город удержать, даже не пытайся, не получится. Когда гномы возьмут в осаду, уходи.

— Как прикажешь, братишка.

Тор подмигнул, и братья вышли из света. Он опять остался один в полной темноте и тишине. Тор не спешил выходить из транса. Он закрыл глаза и напрягся. Через пару минут вокруг него загорелось пять кругов и в них вошли серые журавли.

— Приветствуем тебя, Тор. — Громко прокричали они.

— Или Гор? — Уже тише добавила девушка по имени Алгана и вопросительно посмотрела на советника.

— Да, я Тор. — Широко улыбнувшись, произнес князь. Наконец-то его кто-то не узнал. — Пришло время вам пробудиться серые журавли. Я сейчас в северном Тартарасе…

— О. Я тоже. — Запрыгала от радости Алгана. — А вы где?

— Храм Менди.

— Я в загоне в трех кварталах от вас. Со мной несколько тысяч рабов. Напротив загона есть арсенал жандармерии.

— Арсенал это хорошо. — Тор полностью перевел взгляд на журавлицу. — Пока ничего не предпринимай. Собери человек сто, сто пятьдесят, покрепче. Когда услышишь бой на площади, начинай бунт.

— А что делать нам?

— Поднимайте восстание и двигайтесь ко мне. — Тор окинул взглядом остальных журавлей. — По пути освобождайте все деревни, на какие наткнетесь. Помните, у вас есть два дня. Не больше. Затем город возьмут в осаду.

— Слава Адонаю! Слава Тору! — Прокричали журавли и покинули свет.

Тор вышел из транса и аккуратно подошел к двери кельи великого владыки. В храме до сих пор было тихо. Он надавил на дверь и та, тихонько скрипнув, открылась. Князь покинул храм и вышел на улицу. На ней тоже было тихо. Город, освещаемый полной луной, спал. Несколько секунд Тор любовался ее светом. Не смог отказать себе в удовольствии, а затем короткими перебежками направился к арсеналу. На улице никого не было даже жандармов. Только у самого арсенала Тор увидел трех стоящих кругом гномов. Выбора у него не было, и он напал на них. Гномы погибли быстро, не успев ничего сделать. Тор вышел на середину площади. И тут из арсенала высыпало около двадцати жандармов. Оказывается, они готовились к смене караула и, услышав шум на улице, вышли. Они встали между Тором и арсеналом, обнажив молоты. Тор был еще слаб. Своего любимого молота у него не было. Браслеты были разряжены. В любом другом случае он бы без труда победил их, но сейчас силы были не на его стороне. Он из последних сил зажег огонь в ладонях и пригнулся, готовясь к атаке. Гномы медленно двинулись на него, но потом остановились. Князь решил, что это он напугал их своим грозным видом и хотел сделать шаг вперед. Но остановился, так как из-за его спины плавно вышла черная пантера. Она бесшумно ступала по брусчатке, обходя советника. Остановившись перед ним, она задрала голову и громко зарычала. В ту же секунду на ней засияли магические доспехи, и она ринулась в бой. Одним прыжком она допрыгнула до жандарма и разорвала его. Затем пал второй, третий. Тор смотрел на нее как завороженный. Пантера остановилась и посмотрела на него. Мол, чего стоишь. Я, что одна должна всю работу делать? Тор опомнился и вступил в схватку. Через минуту гномы были повержены и пантера, обернувшись Алганой, подошла к Тору.

— Спасибо тебе.

— К вашим услугам, князь. — Алгана повернулась к загону. — Выходите. Вся сюда.

Из загона начали выбегать люди. Они подбежали к Тору и остановились, разглядывая его.

— Не смотрите так, я не Адонай. Меня зовут Тор. — Советник обернулся к Алгане и прикоснулся к оберегу на ее груди. — Мне нужно это и глаза в небе.

Алгана смущенно улыбнулась и сняла оберег. Она отдала его Тору, а сама, сделав сальто назад, обернулась вороной. Громко каркнув, она поднялась над городом. Благодаря телепатической связи, Тор видел все, что видела ворона. Люди принялись опустошать арсенал, вооружаясь оружием гномов.

— Разбейтесь на отряды. Входите в каждый дом. Убивайте и грабьте. — Начал отдавать приказы Тор. — Гномьий и детей не трогать. Кто не будет сопротивляться, тех тоже отпустить. Наша задача очень громко пошуметь. Так громко, что бы в Гадесе услышали.

Люди, вскинув молоты, громко закричали и рассыпались по улицам. Алгана показала Тору, где находится военная академия летунов и он направился к ней. С собой он взял две сотни самых крепких мужчин. Подбежав к академии, они увидели свет в окнах. Значит, гномы уже проснулись. Когда люди ворвались в ее стены, гномы еще не успели вооружиться. В основном это были молодые кадеты и курсанты. Бой продолжался всего несколько минут, и академия была взята. Тор увидел, как с крыши взлетело несколько летунов, но приказал Алгане отпустить их. На крыльях они быстрей разнесут весть о ночном побоище в северном Тартарасе. Когда время близилось в полуночи, Алгана заметила людей на западных холмах. Это были отряды Овода. Они не могли войти в город, так как на стенах дежурили гвардейцы и Тор отправился открывать им ворота. Он со своим уже проверенным в бою отрядом напал на западные ворота. Услышав начало боя, Овод тоже устремился к ним. Гномы, не ожидая нападения с двух сторон, отступили, и Тор открыл ворота.

— Рад тебя видеть, Овод. — Крепко пожав руку рыцарю, произнес Тор. — А где Дорам?

— Он будет чуть позже. Я оставлю отряд защищать ворота, а сам пойду с тобой.

— Нет. За тобой западная часть города. — Крикнул Тор и побежал по новой наводке Алганы. — До рассвета город будет наш!

Овод распределил своих людей по прилегающим улицам, а сам остался караулить у ворот. Всех гномов в панике бегущих из города люди отпускали. Гномы бежали прочь от города, а люди наоборот стремились к нему. Ближе к рассвету в северный Тартарас вошли отряды Дорама. В течение всего следующего дня в город прибывали серые журавли с освобожденными людьми из окрестных земель. К вечеру пал последний оплот сопротивления гномов дворец миссира, и город полностью перешел под власть Тора.

***

Попрощавшись с Тором, темник Менди помчался по мрачным коридорам подземелий. Его вел долг клятвы данной им своему великому князю Адонаю. Вся его жизнь без остатка теперь была посвящена служению избраннику. Ради него он готов был пойти на любые прегрешения. Даже на убийство того, кого он считал своим вторым отцом. Мелькая в тенях пещер, он добрался до входа в священный храм Менди. Дверь была запечатана проклятьем, но темник легко открыл ее. Он все еще считался темным служителем. О его предательстве никто не знал. Сняв проклятье, гном вошел в храм. Пройдя сквозь все защитные печати, он побрел по коридорам своего старого дома. Дома, в котором он провел большую часть своей жизни. Он шел не спеша, не поднимая головы. На пути ему попадались служители храма, и он приветствовал их кивком головы. Те отвечали ему взаимностью. Гном точно знал куда шел. Его целью был тайный зал, в котором находился могущественный магический кристалл Менди. Добравшись до заветной двери, темник на секунду остановился и осмотрелся. Рядом никого не было, и он вошел в зал. В центре огромного подземного грота блистал кристалл. Он был почти пуст, так как Гектор-Ксай усиленно им пользовался. Вокруг него на полу сидели святители. Более двадцати гномов Менди совершали тайный обряд, наполняя его магической энергией. Темник вынул клинок и исчез в ближайшей тени. Через мгновение он вынырнул из пола позади одного из святителей и вонзил клинок в шею гнома. Тот упал замертво, не издав ни звука. Темник исчез и тут же появился за спиной следующего святителя. Опять один точный удар и монах мгновенно умирал. Через минуту все святители были мертвы, и темник растворился в тени, но не покинул зал. Он замер в ожидании. Ждать пришлось не долго. Уже через пять минут в зал вошел великий владыка храма. Он сразу же увидел мертвых святителей, но не спешил подходить к ним. Гном долго стоял и внимательно оглядывал зал. Он махнул рукой, и печати на его стенах проявились. Они все были активны, а значит враг кто-то из своих. Но кто? Владыка аккуратно сделал несколько шагов и остановился у ближайшего мертвого гнома. Он еще немного постоял, внимательно всматриваясь и вслушиваясь, но ничего не происходило. Тогда он встал на одно колено и приподнял тело монаха. На его шее зиял небольшой прокол. Владыка узнал его. Только один клинок мог оставить такой ровный прокол. Это был ритуальный кинжал Менди. И только один гном мог нанести такой точный удар и владыка уже чувствовал его дыхание на своем затылке. Он опустил гнома на пол и встал на оба колена, готовясь к смерти. Он прекрасно понимал, что сопротивляться бесполезно. Если темник решил убить его, то он это сделает, и никто и ни что не сможет его остановить.

— Ответь мне только на один вопрос, темник. — Владыка выпрямил спину и сложил руки на груди. — За что?

Он не дождался ответа. Темник нанес удар, и великий владыка испустил дух. Убив своего второго отца, темник отбросил тело и отлетел к стене. Он не испытывал угрызений совести. Его рука не дрогнула, а в голове даже не промелькнула мысль о пощаде владыки. Черная душа черного гнома была напрочь лишена света. Смерть владыки была необходима его господину и повелителю Адонаю, а значит, он должен был умереть. Тело темного колдуна еще билось в конвульсиях, а темник уже снимал защитные печати. Он освобождал храм для Адоная. По очереди гном снял все защитные печати и вызвал своего повелителя. Адонай появился не сразу. Пробиться сквозь толщу земли, было нелегко.

— Где это я?

— Священный подземный храм Менди, повелитель.

Темник встал на одно колено и склонил голову перед Адонаем. Тот висел в воздухе и внимательно осматривал зал храма. Все тайные залы всех священных храмов были схожи, и с первого раза трудно было понять, в каком именно храме ты находишься. Но разница все же была. На куполе пещеры прямо над кристаллом светилась печать самого храма. Такая была и в святилище Адоная построенном преподобным Айреком-Менди. Она не имела силы. Это был просто герб храма и не более того. Адонай перевел взгляд вниз и осмотрел убитых монахов.

— Тебе их не жалко, темник?

— Разве можно жалеть врага, повелитель. — Темник отвечал быстро и уверенно. — Врага можно уважать за силу, или храбрость. Но жалеть? Жалеют слабых, а эти монахи были сильны.

Адонай согласно кивнул и подлетел к кристаллу. Он был пустым. Только где-то на самом дне тускло сияла энергия, которую святители успели передать ему. Адонай возложил руку на кристалл и закрыл глаза. Кристалл затрясся. Вибрации от него передались на пол пещеры, а затем и на стены. Через минуту трясся уже весь зал. Через пять минут вибрации ощутили все гномы в храме. Адонай чувствовал, как кристалл сопротивлялся ему и усилил напор. Он возложил на него вторую руку, от чего вибрации лишь умножились. С потолка начали падать камни, а по стенам поползли глубокие трещины.

— Он не поддается мне, темник. — Адонай оторвал руки и повернулся к гному. — Астральной проекции оказалось недостаточно. Спасайся. Храм уже не спасти.

Гном встал и, поклонившись, нырнул в ближайшую тень. Адонай еще немного повисел в воздухе, с горечью взирая на гибель священного храма, и только когда треснул сам кристалл, он растворился. Темник несся по узким коридорам храма, сбивая с ног, снующих в панике монахов и послушников. Все они были уже мертвы, хотя и не догадывались об этом. Добравшись до скрытой за колонами двери ведущей в подземелье, гном незаметно юркнул в нее. Он запер ее за собой, что бы никто не смог спастись из гибнущего храма.

Мелькая в тенях, он мчался к долине Уссури. Темника раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он помог повелителю уничтожить храм и теперь Гектор-Ксай не сможет прибегать к его помощи. Но с другой он хотел подарить магический кристалл Менди Адонаю в знак благодарности за прозрение. Первое перевешивало второе, и гном все же был доволен собой. Входя в тень, гном погружался в сумеречный мир. Время в нем не двигалось и поэтому он, пройдя сотни метров, появлялся в другой тени через мгновение. Пока темник был в сумеречной зоне, он был неуязвим. Но только для обычного гнома, или человека. А вот для другого темника этой границы не существовало. Войдя в очередную тень гном что-то почувствовал. Резкая боль сдавила его грудь. Выпав из тени, он покатился по сырому каменному полу пещеры. Остановившись, он нащупал в груди два сломанных лезвия. Это были ножи темников Менди. Они бросили их в него, когда тот переходил из одного мира в другой, но ошиблись. Гном успел перейти в явный мир и лезвия обломались. Пока они торчали в его груди, он был жив. На них не было кровостёка. Они доставляли ему боль и мешали дышать, но не убили. Темник встал и повернулся к своим врагам. Они вышли из тени. Это был единственный темник клана черной бороды и потерянный четвертый темник клана белой бороды. Один на один он бы справился с ними. Но сразу против двух, шансов выжить не оставалось.

— Предатель! — Заревел белобородый темник. — Как ты посмел предать свой народ!?

— Я служу золотому трону Дуртараса. Я его не предавал. А вот ты предал его, брат мой.

— На троне сидит человек. Значит, мы свободны от клятвы.

— Только гибель трона, или наша смерть освободит от клятвы. — Прошипел, держась за грудь, темник Адоная. — Убей чернобородого и поклонись правителю Дуртараса!

— Я служу верховному миссиру клана белой бороды, предатель. И никогда не предам его.

Белобородый темник дернулся и исчез в тени. Вслед за ним растворился и чернобородый колдун. Они не знали, что Адонай вернул их брату зрение и просчитались уже второй раз. Темник видел, как они прячутся в тенях. Он видел это, потому что смотрел на них и глазами и сердцем. Взмах руки и из рукава темника вылетели три острых ножа. Они поразили чернобородого темника. Первый, пробив грудь, вонзился в сердце. Второй насквозь прошил горло. Третий вонзился в правый глаз гнома. Чернобородый рухнул замертво, чем сильно напугал своего белобородого спутника. Тот не мог поверить в то, что предатель видит их в сумеречной зоне, но поверить пришлось. Темник Адоная повернулся к своему брату и посмотрел ему прямо в глаза.

— Нужно было принимать мое условие, брат.

Белобородый темник закричал и, выйдя из сумрака, бросился на предателя. В руках обоих темников были ритуальные клинки Менди. Это были очень острые кортики с тонким стальным лезвием. Они были смертельно опасны. Порезы от них не заживали месяцами. Оба гнома были искусными убийцами. Они знали тысячу мест, на теле гнома, или человека, ударив куда, наступала мгновенная смерть. Их годами учили убивать и вот теперь они в поединке меж собой должны показать все, на что способны, или умереть. Лязг клинков наполнил прохладную тишину пещер. От каждого удара пещеру озаряли сотни высеченных из стали искр. Темник Адоная был старше и опытнее, но он был ранен и слабел. Второй же наоборот был полон сил и наносил удары все быстрее и быстрее. Только одно могло спасти гнома предателя, и своим шансом он воспользовался. Во время очередного выпада белобородого темника он подставился под удар, но в последний момент немного прогнулся. Клинок вонзился в его грудь, но в сердце не попал. Гном промахнулся буквально на миллиметр, но этого было достаточно. Темник Адоная, истошно заорав, резко развернулся и обломал лезвие кортика. Он еле стоял на ногах, но теперь он был вооружен, а его оппонент нет. Точный неуловимый удар и из горла белобородого темника брызнула кровь. Схватившись за лицо, он упал на колени. Пытаясь вдохнуть, гном захлебывался собственной кровью. Его обреченный взгляд смотрел в глаза своему брату-убийце и тот, пожалев его, нанес последний смертельный удар.

Когда битва закончилась, темник Адоная обыскал тела убитых им гномов, но к своему великому разочарованию у них не было склянок со спасительным зельем. Гном был очень слаб. Из ран начала сочиться кровь и он уже не мог прыгать по теням. Хромая и поскуливая от боли, он побрел к выходу из пещер. Путь был долгим и гном не знал, сможет ли он дойти. Пару раз он падал, теряя сознание, но каждый раз поднимался и продолжал свой путь. Только через два дня он добрался до каменоломней Тераноса. Яркое солнце ослепило гнома после столь долгого пребывания под землей. Прикрыв глаза ладонью, он практически на ощупь пошел к людям. Он видел их своим магическим сердцем. Они стояли неподалеку и охраняли рабов гномов. Люди заметили гнома и настороженно направились к нему. Из последних сил гном зажег в ладони печать Адоная и протянул ее им. Увидев печать повелителя, стражники убрали оружие. Они отнесли гнома в город и передали хранителям. Жизнь едва теплилась в нем, и хранителям пришлось применить все свои навыки врачевания, что бы поднять его на ноги. Темник был спасен и отправился в Адонаис с докладом для своего повелителя.

***

Только через три дня воинство Ураганос-Ксая подошло к стенам северного Тартараса. Все это время в город прибывали люди. Даже без помощи серых журавлей, рабы поднимали восстания и мятежи. Слух о падении города быстро разносился по округе, воодушевляя одних и повергая в хаос и панику других. Гномы даже не пытались сдержать рабов, а со всеми своими пожитками уходили прочь. Они старались удалиться как можно дальше от армии свободных людей. Иногда они убивали своих рабов, иногда забирали их вместе с собой, но чаще просто бросали в разоренных деревнях. Люди, собираясь в группы, направлялись к городу, в котором правил Тор. Они спешили получить его защиту и пополнить ряды его армии. Тор поощрял это, и рассылал по всем дорогам своих рыцарей и оборотней. Они помогали людям, указывая им дорогу. Маги так же наблюдали за подходом армии гномов и готовились к обороне. Все эти три дня в городе кипели приготовления к осаде. Всех женщин и детей Тор через подземные проходы отправил в Уссури. Он снабдил их астральной картой, надеясь что так, они не заблудятся. Сам город, как и приказал ему Адонай Тор удерживать не собирался. Но и оставлять его гномам в целости и сохранности тоже не хотел. Каждый дом, каждый замок, каждую плавильню, и каждый храм люди минировали бочками с огненным зельем Менди. Они торопились, так как работы было много, а времени в обрез. Спали не более двух часов и опять за работу. Ели прямо на ходу. Тор был доволен приготовлениями. Людей в его распоряжении было предостаточно. Да, магов среди них было немного, а точнее совсем не было, но они и не требовались. Люди вооружились оружием гномов, разорив городской арсенал и все кузни. Так же их достоянием стал оружейный склад военной академии. Все шло по плану, и когда на рассвете над соседними холмами взметнулись флаги империи, город был готов к осаде. Ураганос-Ксай получил в свое распоряжение не только резерв имперской гвардии, но и отряды из столицы своего клана, а также ополчение соседних таежных городов. Его войско подступило к городу со всех сторон, полностью окружив его. Те отряды людей, которые не успели войти в город, были перехвачены и показательно повешены. За два дня пока гномы обустраивали свои позиции, на холмах вокруг города появились сотни виселиц и крестов. На них были повешены и распяты люди, как мужчины, так и женщины и даже дети. От этого вида кровь заливала глаза Тора, превращая его в свирепого быка. Он видел, как его люди судорожно сжимают оружие, мечтая обрушить его на гномов. Но Тор понимал, что силы не равны и не спешил покидать город. Время мести еще не пришло, и он потребовал от своих командиров донести это до людей. Сжав от злости зубы, воины хоть и с трудом, но сдерживались. Они отпустили всех гномов из города, убив только тех, кто держал в руках оружие, а гномы вешали даже детей и стариков. Их преступлениям не было оправданий, но они верили Тору и исполняли его приказы. На третий день осады гномы предприняли пробный штурм. Они выкатили на холмы тараны и осадные башни. За ними, прикрывшись щитами, шли отряды с лестницами. Атака началась одновременно со всех сторон. Гномы медленно, но верно подходили к городу, но люди не встречали их огнем. Они выжидали. И вот когда первый гномы подкатили к воротам первый таран, над городом разнесся рев горна. Люди высыпали на стены и принялись закидывать гномов булыжниками и осыпать стрелами. В небо взмыли грозные орлы во главе с Тором. Они несли в руках стеклянные бутылки с огненным зельем и сбрасывали их на осадные башни. Защитников владеющих магией было мало поэтому Тор, и подпустил гномов к городу. На стенах у них не было преимущества. Гномы быстро вскарабкались на них, но тут же увязли в рукопашном бою. Рабы, трудившиеся в штольнях и плавильнях, были очень сильны и выносливы. Они смогли отбить атаку воинства Ураганоса. Люди хватали гномов и сбрасывали их со стен. Но гномы поднимались и вновь карабкались наверх. Возможно, атака гномов и увенчалась бы успехом, если бы Ураганос-Ксай не решил перестраховаться. Он не бросил в бой свой резерв и гномы, не получив подкрепления, под натиском людей были вынуждены отступить. Первый бой ими был проигран, но юный принц и не рассчитывал на победу. Он прощупывал оборону людей. Ураганос понял, что большинство обороняющихся не владеют магией, но он так же понял, что их достаточно много что бы держать круговую оборону. План созрел в его голове молниеносно. На следующий день он решил сосредоточить главный удар на южных воротах, а на других направлениях создать лишь видимость штурма. Отдавая приказания вестникам для Ксаев, Ураганос учел практически все, кроме одного. Он не учел одиноко сидящую ворону на шпиле его шатра. Алгана просидела на нем весь день, не участвуя в битве. Поэтому Тор знал все, что творится в стане врага. Он знал, что Ураганос не пустит в бой резерв и поэтому не протрубил отступление раньше времени. Юный воевода приказал Ксаям под покровом ночи отослать большую часть войск в ставку, а утром с остатками создать иллюзию атаки. Тор только этого и ждал. Вечером, когда диск солнца коснулся вершин гор северных Ассури, ворота города открылись, и из них выехало три всадника. Под белым флагом они не спеша следовали к ставке Ураганос-Ксая. Дозорные, заметив их, сообщили о парламентерах повелителю, и тот выехал им навстречу. Люди остановились на полпути, ожидая прибытия гномов. Пять колесниц, поднимая степную пыль, сделали несколько кругов вокруг людей и остановились.

— Я Тор. Повелитель свободных людей. А кто ты, гном?

— Я Ураганос-Ксай верховный миссир клана черной бороды. — Ответил гном и сошел с колесницы. Спешился и Тор. — О чем ты хочешь поговорить со мной?

— Мы отпустили из города всех его жителей. Зачем ты повесил людей на холмах?

— Так я хотел показать, что будет со всеми вами, если вы не сдадитесь. — Ураганос сложил руки на груди и гордо поднял голову. — Я даю вам последний шанс. Все рабы будут выпороты и отправлены в штольни. А ты и остальные волшебники в подземелья Гадеса.

— Перспектива так себе, гном. — Прорычал Овод и сплюнул.

— У вас нет выбора, раб. В противном случае вы все умрете.

— Я бы на твоем месте не спешил бы, Ураганос-Ксай. — Тор присел, скрестив ноги, и тут же воспарил над землей. — Вы молодцы. Стены этого города выдержат не одну атаку, а запасов в городе хватит на долгое время. Почему мы должны сдаться?

Ураганос задумался. Он решил, что люди после атаки собираются сдаться, но они пришли совсем с иными требованиями.

— Не ты, а я даю тебе, гном, последний шанс. — Не дождавшись ответа Ураганоса, продолжил Тор. — Вы снимите всех повешенных и распятых людей и принесете их в город. Затем снимите осаду и вернетесь в свою столицу.

— Да как ты смеешь, раб…

Голос Ксая, спутника Ураганоса, повис в воздухе. Тор вытянул руку и при помощи магии сдавил горло дерзкому гному.

— Где ваши манеры, господа. — Голос Тора был спокоен и невозмутим. — Мы вастне оскорбляем. Следующий кто назовет меня рабом, умрет.

Он отпустил гнома и тот рухнул на свою колесницу, кашляя и нервно вдыхая воздух. Тор грозно посмотрел на Ураганоса. Ксай стоял бледный. Его лоб покрыл липкий пот. От былой бравады не осталось и следа. Но гном все же нашел в себе силы.

— Раб, это не оскорбление. Это ваша сущность. Вы рождены, что бы служить нам. — Прошипел Ураганос. — На этом переговоры закончены. Если до первых лучей солнца вы не сдадитесь, то умрете.

Гном плюнул под ноги висящему Тору и, развернувшись, вернулся в свою колесницу. Он еще раз бросил взгляд на невозмутимого Тора и, задрав голову, помчал к своим войскам. Тор снисходительно улыбнулся и, оседлав лошадь, направился в город. Ночью пока гномы перебрасывали все силы к Ураганосу, войска Тора спускались в подземелье храма Менди. Их вели Овод и Дорам. Те, кто оставался на стенах, получили четкие приказы и знали когда и куда отступать. Утром, предрассветную тишину нарушил призывный рев боевого рога, и полки гномов двинулись на город. Опять они не встретили сопротивления и без труда дошли до стен города. Теперь орлы уже не летали над ними и все башни и тараны так же смогли добраться до своих целей. Ураганос бросил в бой сразу все свои отряды и его задумка сработала. Гномы быстро пробились за стены и начали отвоевывать один квартал города за другим. Люди отступали, но делали это очень организованно. Они сдавали гномам город, отступая к храму Менди. Гномы не понимали, что их заманивают в ловушку. Их ослепила легкая победа. Первая победа над армией людей. Их глаза светились радостью, но как оказалось, эта радость была недолгой и призрачной. Закончилась эйфория победы, когда последний человек вошел в храм Менди. Им был Тор. Заперев двери храма, он произнес заклинание, и бочки с зельем Менди запылали смертельным огнем. К этому времени отряды под предводительством серых журавлей уже штурмовали лагерь гномов. Западня захлопнулась, и никто из гномов не сможет ее покинуть. Передовые разъезды уже стояли у всех ворот. Они беспощадно убивали всех гномов в панике спасающихся из горящего города. Эта была полная и безоговорочная победа. Все воинство Ураган-Ксая было повержено. Тор приказал пленных не брать и люди с удовольствием выполнили его приказ. Время мести настало. За каждого повешенного и распятого на холмах, люди убили по десять гномов. Но город был сожжен, еще и в качестве ответа на сожженный Литерос. Тор запомнил, что гномы сделали с цветущей долиной и превратил северный Тартарас в ее близнеца.

После того, как люди Тора убили последнего гнома, они поспешили снять с виселиц и крестов мучеников. Для них был сложен отдельный погребальный костер на вершине одного из холмов. С Тором не было хранителей, и обряд провести было не кому. Поэтому люди просто подожгли костер и молча взирали, как пламя очищает тела невинно погибших рабов. На следующее утро войско Тора направилось к перевалам Уссури.

Гектор и Тилор находились в главном шатре лагеря у подножия перевалов Уссури. Они и прочие Ксаи разрабатывали план генерального наступления на долину после победы Ураганоса в северном Тартарасе. В кармане Гектора завибрировало зеркальце, и он отошел от стола.

— Повелитель. Прости меня.

В зеркальце проявилось лицо Ураганос-Ксая. Оно было окровавлено, а борода опалена огнем. Гном еле разговаривал. Вокруг него носились горящие гномы. Они истошно кричали и падали замертво. Даже через отражение зеркала Гектор почувствовал жар пылающего города. У Ураганос-Ксая не было своего зеркальце, поэтому ему его отдал Тилор.

— Что произошло!? — Гектор уже понимал, что произошло что-то ужасное, но поверить в то, что вся армия Ураганос-Ксая погибла, он не мог.

— Поначалу все складывалось прекрасно, повелитель. Мы ворвались в город и под нашим натиском люди отступили. — У Ураганоса горлом шла кровь, поэтому он говорил медленно и неразборчиво. — Но как только мы полностью овладели городом, сработало отложенное заклинание. Люди разложили по всему городу бочонки с зельем Менди. Они взорвались одновременно, навлекая на нас огненный ад.

— А сами они куда делись?

— Я не знаю как, но они покинули город. Когда начался пожар, они появились на холмах за городом. Они убивают всех, кто пытается сбежать. Обоз и лагерь захвачены. Прости меня, повелитель. Я…

Зеркальце погасло, и Гектор понял, что Ураганос погиб. Он вернулся к столу и рассказал обо всем военному совету.

— Помимо гибели армии Ураганос-Ксая есть еще одна проблема. — Лицо Гектора было чернее шерсти чернобородых гномов. — Я потерял связь со священным подземным храмом Менди. Темник, которого я отправил к великому владыке, доложил мне, что храм уничтожен.

— Кристалл Менди… — Простонал Тилор. — Он тоже уничтожен?

— Да, мой брат. Магический кристалл Менди нас больше не защищает.

— Нужно немедленно покинуть перевалы. — Предложил Тилор. — Иначе нас разобьют, и тогда дорога на Гадес для людей будет открыта.

— Я согласен с братом. Дня через три люди подступят к нашим позициям. Защитить и перевалы и Холмогоры мы не сможем.

— А как же столица клана Тартарас? — Спросил чернобородый Ксай. — Мы не можем оставить ее на произвол судьбы.

— Поэтому мы и отступим.

Гектор рухнул на стул как подкошенный. Адонай полностью переиграл его. Эта партия проиграна в чистую. Он не смог ни защитить земли клана, ни вторгнуться в долину. Люди оказались сильнее, чем думали гномы и теперь их ждёт долгая кровопролитная война.

— Отправляйся в столицу и организуй ее оборону. — Приказал Гектор чернобородому Ксаю. — Мы же начнем строить редуты у подножия перевалов. Раз уж мы не смогли войти в долину, то нужно сделать все, что бы люди не смогли выйти из нее. А теперь оставьте меня.

Ксаи поклонившись, вышли из шатра, а Гектор достал зеркальце и вызвал отца. Он доложил ему о поражении, но император не стал ругать своего сына. Он понимал, что тот сделал все ради победы и даже больше. Все его сыновья потерпели поражение в схватке с людьми. Ахтамар-Ксай недооценил угрозу и дорого поплатился за это. Один из его сыновей погиб, второй был при смерти. Империя потеряла не только долину Уссури, но и земли крайнего севера. Холмогоры были разорены. Люди полностью владели великим океаном. Начало войны осталось за Адонаем. Но империя еще не была повержена. Еще многие кланы были сильны и по большому счету даже не вступили в эту войну. Да, потеря долины Уссури не может не сказаться на империи. Но все же, это лишь небольшая ее часть. Первые Великие войны длились несколько столетий. Этой войне всего несколько лет. А значит еще ничего не потеряно.

Адонай увидел, как гномы покидают перевалы и понял, что план Тора увенчался успехом. Он не преследовал их, а дал спокойно покинуть горы. Это означало, что империя пока не будет предпринимать новые попытки штурма. Империя должна переосмыслить эту войну и перестроиться. А на это уйдет время. И времени потребуется довольно много. У Адоная и его верных советников теперь есть возможность отдохнуть, усилить оборону перевалов и разработать план вторжения. Тор уже спешил к перевалам и через пару дней его армия, пройдя между Холмогорами и северными горами Ассури, поднялась на перевалы. Гномы видели их, но не атаковали. Они были очень усталыми и напуганными после своих поражений. Молодого избранного советника на перевалах встречали как героя. Именно он смог защитить их и не позволил империи вторгнуться в долину. Бора, увидев Тора, бросилась к нему, но была сразу же атакована черной вороной. Птица, громко каркая и хлопая крыльями, закружилась между Борой и Тором, не подпуская царицу к своему герою. Бора остановилась и недоуменно посмотрела на своего брата. Тот лишь пожал плечами и смущенно улыбнулся. Алгана, еще немного покружив, села на правое плечо своего повелителя и еще раз громко по-хозяйски каркнула, говоря всем, что Тор только ее и ничей больше. Герой победы на перевалах погладил свою маленькую разведчицу по грудке и подмигнул Боре. Та громко и радостно рассмеялась и обняла своего мужа. С тех пор рядом с Тором всегда была его верная спутница, либо в образе черной пантеры, либо гордой вороны. Алгана настолько ревновала своего возлюбленного, что не подпускала к нему даже Бору.

Люди, посланные Тором в подземелья, вскоре выйдут на солнечный свет в каменоломнях Тераноса. Армия Адоная получит свежую кровь. У кузнецов и ремесленников появится время выковать новые мечи и построить новые катапульты. Хранители обучат магии новобранцев. Через год, или два армия Адоная предстанет совсем в ином свете. Это будут уже не бывшие рабы, а хорошо обученные воины. Ресурсов в долине Уссури хватит, что бы обеспечить их всем необходимым. Адонай улыбнулся и выдохнул. Затем он вдохнул полной грудью. Это был вдох победы. Свободный воздух царства людей. Он сделал первый шаг к исполнению пророчества, и теперь он не имеет право остановиться. Эта война началась и продолжится до полного поражения империи. О том, что он может проиграть ее, Адонай не думал. Он гнал от себя подобные мысли. Так учил его первый учитель, старец Аркин. Только мысли о победе и славе. Только так и никак иначе. Все пораженческие мысли должны быть изгнаны из его светлой головы. И тогда его уже никто не сможет остановить. Адонай смотрел на лучи заходящего солнца и мечтал о том, как он освободит Реальный мир от деспотии гномов и вместе с ним мечтали его верные друзья. Красавица Бора и великан Ману, мрачный Тор и вечно смеющийся Гор. Об этом же мечтали и присягнувшие ему гномы. Преподобные Аракс и Рек-Менди. Главы клана человекоподобных гномов Гразам и Шпираль. Ледяные гномы, которые всегда чтили жизнь людей и никогда не унижали их чести и достоинства. И многие другие, кто по доброй воле присягнул ему, предав империю. Все они мечтали об окончании этой войны. Все они хотели жить в мире и согласии. И это время скоро придет.