Битвы Ренессанса

Глава 7 Висконти и ренессанс

Маттео Висконти успел посидеть в тюрьме, но все же, плоды его умелого вставания на нужную сторону не заставили себя ждать — Генрих VII решил отдать Висконти город Милан. Вообще, создается впечатление, что пребывание в тюрьме — необходимый этап жизни успешного политика. Потом Генрих VII все же выпустил Маттео. И даже решил оставить его смотрящим за Миланом. Надо сказать, что климат и богатая фосфором диета несомненно повлияла на германского короля. Он отдал Висконти Милан на правах викариата. Викарий, с юридической точки зрения, не наследуемая должность. Технически, викарием может быть назначен другой человек в любой момент. На деле, разумеется, есть некоторые нюансы… Но даже явив благоволение Маттео, в виде викариата, Генрих с очень итальянским прагматизмом, добавил к этому щедрому дару, небольшое условие. Попросил подарок, примерно в 20 000 золотых. И деньги, заметьте, попросил вперед.

Маттео проявил себя честным человеком — он отдал деньги и стал викарием императора.

Когда Генрих умер, Маттео достаточно закрепился в городе, чтобы выторговать себе у местной знати сеньорию. Однако, сама идея с платным викариатом оказалась хороша. настолько, что уже другой император, Людовик IV Баварский, снова продаст викариат Милана, но уже внуку Маттео. Увы, деньги Людовик вперед попросить постеснялся. А зря.

Адзоне, сын Галеаццо Висконти и внук Маттео (правил в Милане 1302 — 1339), кстати, тоже посидел в тюрьме. Но выбор императора пал на него не только за это. Находясь в заключении за убийство брата (вместе с отцом и дядями), Адзоне проявил, как пишут, «необычные для своего возраста терпеливость и смирение, соединенные с учтивыми манерами». Разумеется, император Людовик не мог не пройти мимо таких добродетелей и продал Адзоне викариат за крупную сумму денег (точную никто не знает), с небольшим авансом.

Дальше происходит многим известная ситуация — Адзоне кормит императора обещаниями, ссылаясь то на одно, то на другое… Но с императором такие шутки могут и не пройти. Под стены Милана приходит армия и берет город в осаду. Адзоне заперся в городе. А потом накормил императора еще и завтраком — прислал в лагерь Людовика изысканные блюда, намекая что с провизией все в городе хорошо. Император снял осаду через месяц, похоже смирившись с суммой сильно меньше той, что оговаривалась вначале. Что важнее, еще и подтвердив викариат Адзоне.

Раз уж в названии книги есть слово ренессанс, надо же и о нем сказать. Было бы неплохо еще и про войну, но имейте толику терпения.

Итак, как принято считать, ренессанс начался в Италии с 1300-го. Ну…

Вот вам фреска из семейной капеллы в базилике Сан Эусторжио в Анжере. Базилика то была семейной, а вот городок Анжера — архиепископский, то есть церкви. После возвращения, Маттео пришлось его отбивать, за что его и отлучили от церкви. Вернее отлучили, разумеется, за черное колдовство и ересь (одну из его родственниц по материнской линии даже поймали и сожгли), но мне кажется, что подлая сущность колдунов в Висконти проявилась именно после того, как они отбили крепость назначаемых из Рима архиепископов. А потом и вовсе решили назначить его сами. Впрочем, технически, Анжера принадлежала еще Оттоне Висконти…

Ладно, давайте лучше про искусство.

Фреска расположена в «Зале Справедливости». Говорящее название. И скромное. Изображен на ней Оттоне Висконти (на коне), который останавливает уже занесенные для удара мечи своего войска (которое вообще-то было с дубьем), и спасает тем самым Напо делла Торре (на коленях). Висконти, посредством искусства, постоянно транслируют окружающим свое смирение, благородство и незлобивость вообще, а к поверженным врагам в особенности. Напо делла Торре, кстати, после того как его проволокли в железной клетке по улицам Милана, был заточен где-то в подвалах Анжеры, где и умер через пару месяцев. Как было сказано в официальном объявлении — от простуды. Тело родственникам не отдали.

Так, фреска. Не трудно заметить, что внешне она мало отличается от знаменитого мема «Страдающего средневековья», который про Колю. И не удивительно, латинский перевод Ибн Сины, был проиллюстрирован Колей и его раздутым самомнением примерно в тоже время.

Однако, люди потратившие жизнь на изучение истории искусств, в однозначном восторге — то, что было в искусстве Европы до этого, резко отличается в худшую сторону. Еще чуть больше ста лет назад изобразительное искусство стояло на уровне «Гобелен из Байё».

А еще спустя чуть больше ста лет, мы увидим такое… Но до этого еще дожить надо.

Даже такие фрески, требуют огромного труда, времени и практики. И это само по себе феномен. У людей с деньгами, а конкретно Висконти, появился запрос на вопиюще дорогие и абсолютно уникальные вещи. Если задуматься, это характеризует род Висконти, как людей, которые не лишены чувства прекрасного.

Вполне возможно это у них наследственное. Лукино Висконти (итал. Luchino Visconti di Modrone; 2 ноября 1906, Милан — 17 марта 1976, Рим, у него даже есть русская статья на википедии), один из последних представителей семьи Висконти. А точнее один из тех, про которых известно широкой общественности. Так вот, Лукино называется в хвалебных статьях не иначе, как «Пленник красоты». Красиво и пленительно, не правда ли?

Возможно, родись господа Висконти в лучшее время, они бы куда больше времени уделяли развитию искусств. Однако в то время, приходилось еще и постоянно отбиваться от всяких злодеев, пытающихся тебя убить. С чем Висконти прекрасно справлялись, раз смогли дотянуть до современности.

Причем тратились они на искусство поколениями. Буквально выбрасывали огромные суммы. Формально, одним из первых пророков ренессанса считается Петрарка. И да, он жил при дворе Висконти. От него даже ничего не требовалось — великому поэту достаточно было не нозить своим благодетелям, за что он получал защиту и хорошее денежное довольствие, позволявшее творить. Благодать.

Были у Висконти и первые попытки в скульптуру.

Вот, например, конная статуя Бернабо Висконти, выполненная ещё при его жизни мастером Бонино да Кампионе.

Не впечатляет? Напрасно. Бонино трудился над ней почти всю вторую половину XIV века (работал в 1350 — 1390 гг), во многом именно благодаря ему скульптура, наконец, смогла сдвинуться с мертвой точки, приведя со временем к тем шедеврам, которые потрясают нас и сегодня. Да, я не оговорился. Заметьте, каменный Бернабо привстал в седле. Ну, может скульптура сдвинулась не с «мертвой», а с пятой точки, но это пошловато, мы же тут эстетируем как-никак.

Если без шуток, то Бонино прямо проложил дорогу следующим поколениям скульпторов. Ему приходилось изобретать все заново, но он смог многого достичь.

Но изумителен сам по себе факт того, что скульптор Бонино смог позволить себе сорок лет работы. Немыслимо долгий срок. А ведь нельзя сказать, что для Висконти все это время прошло тихо — я лишь слегка коснулся той странной бдсм-оргии, из которой состояла политическая жизнь Милана, но вы даже не представляете, как глубоки норы её участников. Были ведь еще и другие могущественные семьи Милана, помимо Висконти и делла Торре. Были могущественные семьи и в Италии, одни Орсини и Колона чего стоят. Да и сами Висконти, весьма неплохо умудрялись сократить свою численность.

Тот же Бернабо, раз уж он удачно проиллюстрирован — был уморен в тюрьме своим племяшей Джан Гелеацо Висконти.

Бернабо, кстати, был в народе любим, не в последнюю очередь, за яркое чувство юмора. Однажды к нему прибыли послы от Папы Римского, с письмом где от Висконти опять чего-то требовали отдать, не брать или покаяться. Бернабо встретил послов Святого Престола на узком мосту, разумеется не один, а со свитой. И спросил у божьих людей, не устали ли они с дороги и что они хотят больше, есть или пить?

Проницательно предположив, что если они ответят «пить», то их немедленно сбросят с моста в реку, папские посланники ответили, что сначала бы хотели «поесть». И, разумеется, пришлось им зажевать папское письмо.

В другой раз Бернабо следовал вдоль реки. Навстречу ему попался крестьянин с ослом. Крестьянин оказался расторопный и успел столкнуть осла в воду, освобождая путь сеньору Милана (тогда уже Висконти были официально сеньорами Милана). Бернабо заметил это. Заявив, что он просто не может пройти мимо, не оказав ответную аналогичную любезность, он столкнул в воду одного из своих сопровождающих.

И все это время, скульпторы и художники, несмотря на творящийся вокруг приквел «Пилы» с итальянским колоритом, имели возможность жить и творить. Удивительно.