Благие пути (СИ)

Пламя родного очага

Полгода спустя, обед. Паб в торговом центре Рейнхарма

Старый добрый «Пивной котел» пару часов назад распахнул свои двери всем желающим, но несмотря на полную боеготовность, был практически пуст. В углу помещения, куда не дотягивались любопытные взоры, кучка студентов и пара школьников, притворяющихся совершеннолетними, играли в карты. И судя по чайнику, содержимое которого перезаваривалось уже раза четыре, играли на интерес или желание, потому что остатки стипендии давно разлетелись. Рида, натирая бокалы и кружки, с интересом наблюдала за компанией через перила лестницы, ведущей наверх. Стоило проследить за тем, чтобы буйные ребята ничего не перевернули и не напоили школьников. К тому же это был отличный способ не разговаривать с уже подпитым гражданином, который всему пустому залу предпочел высокий стул рядом с барной стойкой. Над дверью бряцнул колокольчик, и девушка, как по команде, натянула на лицо доброжелательную улыбку, поворачиваясь ко входу.

— Добрый день… А! Это ты, — улыбка тут же сошла с лица. — Мне казалось, ты будешь занята до самого вечера.

— Так и есть, — Илинея взобралась на высокий стул у дальнего края стойки. — У меня сейчас «окно», решила заглянуть к тебе, — ехидно улыбнулась колдунья.

— Вина или в этот раз лекции пройдут по трезвости? — наклонившись к Илинее, ухмыльнулась Рида.

— Ну, ректорское кресло занял весьма тихий и учтивый теоретик, так что могу позволить себе обходиться чаем и легкими успокоительными, — будничным тоном ответила колдунья.

Рида резко развернулась, ловко орудуя фарфоровой посудой, которая с приходом в это место подруг стала удивительно востребованной. Через пару минут на стойке стоял изящный чайничек и чашка, благоухающая сладостью меда и полевых цветов. Рядом колдунья положила пару купюр и подвинула их Риде.

— Сдачи не нужно, — продолжала улыбаться она.

— И когда это учителя успели разбогатеть? — совершенно невинно произнесла Рида.

— Мы богаты духовно, — ответила Илинея, хитро посмотрев в сторону студентов, часть из которых отчаянно пыталась спрятаться за лестницей.

— Еще б духовным богатством можно было перекусить, — рассмеялась Рида.

Илинея улыбнулась и аккуратно отпила горячего чая, боковым зрением наблюдая за подругой. Сколько бы инженерка ни вкладывала усилий в свой добродушный вид и иллюзию общего довольства происходящим, колдунью обмануть не получалось. За эти месяцы девушка совсем осунулась, будто мучимая неведомой болезнью. Под карими глазами пролегли заметные тени, боевой огонек погас, даже волосы, кажется, стали тусклее. Первое время это состояние не казалось столь примечательным — пережитые события и бессонные ночи сделали свое черное дело, но если Илинея, вернувшись в родные пенаты, вроде бы, приходила в себя, то Риде стало только хуже. Впрочем, она это усиленно отрицала или сваливала на новую работу, а бабуля Бренан тут же переводила тему. Колдунья действительно жалела, что Дориан все же уехал в Сильверон на учебу. Он бы точно выдал сестру с потрохами! А пока оставалось только наблюдать и догадываться, что гложет ее сердце.

— Ты освободишься к восьми? — доливая воду в заварник, невзначай спросила Рида. Мужчина с другого конца стойки навострил уши, но Рида наклонилась ближе к колдунье.

Илинея на пару мгновений задумалась.

— Думаю, я могу побыстрее закончить с последней лекцией или просто дам им конспект… Что-то произошло?

— Нет, — изогнула брови Рида, — с чего ты это взяла? Думала, просто встретиться в более… неформальной обстановке, — она скосила взгляд на мужчину, и тот сей же момент отвернулся, а после и вовсе удалился, оставив деньги на стойке.

— Оу, — выдохнула колдунья, — ладно, я приеду, — она улыбнулась. — Просто ты такая мрачная в последнее время, я и подумала…

— Устаю сильно, — отмахнулась Рида. — У меня сейчас много работы, поговорим вечером, — выдавила она из себя улыбку и подхватила поднос с грязной посудой.

Колдунья отстраненно кивнула и, быстро допив свой чай, покинула заведение. Может, ей действительно показалось? Может, Рида просто устает на работе? Хотя она выглядела так, будто хотела обсудить что-то очень важное. Илинея тряхнула головой, чудом не сбросив маленькую бордовою шляпку, держащуюся на паре шпилек и честном слове. Ее вместе с парой ненавистных корсетов прислала из Сильверона мать колдуньи почти сразу, как только девушки дали о себе знать. Сейчас Аделина старалась даже не вспоминать о случившемся и упорно осваивалась в городе. Зейну же пришлось вернуться в Рейнхарм к старой доброй работе, убив идею колдуньи о том, чтобы переехать в родительский дом.

Илинея, обходя весеннюю грязь и чуть ежась от холодного ветра, заскочила в омнибус и притулилась на свободное место у окна. Трясясь по мостовой рядом с центральной площадью, она рассматривала знакомые места, будто никогда раньше не была здесь. Маленький городок казался таким неестественно тихим и спокойным. Те чувства, к которым Илинея так стремилась, пытаясь вернуться домой. Но сейчас это казалось таким чужеродным, напускным. Рейнахрм виделся спокойной гаванью, но маленькое путешествие показало, что все это время он был островком в бушующем море. Сложно вернуться к прежней жизни, когда знаешь, что совсем рядом плетутся интриги, что вся твоя жизнь зависит от небольшой группы магов, что «тихая гавань» — не более, чем иллюзия, заставляющая овец оставаться спокойными и покорными…

Омнибус подскочил на кочке, и только тогда колдунья заметила, как до побеления впивается пальцами в сидушку. Она медленно ослабила хватку и глубоко вдохнула. Это просто глупости! Здесь дом, родной и безопасный! Здесь академия, где ее ждали с распростертыми объятьями коллеги и любимые студенты. Здесь все по-старому… Илинея вышла на улицу и побрела к величественному зданию академии. Погруженная в свои мысли, она механически помахала рукой Ребекке, пришедшей сменить конюха Шерома, и не сразу заметила Ингрид. Секретарша ректора щебетала о чем-то совершенно точно важном, но Илинея смотрела на нее и не понимала ни слова, словно та говорила на незнакомом языке. Ингрид, заметив, что ее не слушают, дернула Илинею в сторону, в тень горшка с изящным серебристым деревцем.

— Вы в порядке, Илинея? — медленно, глядя в глаза, спросила она.

— Я… Да, да, конечно, — приходила в себя колдунья. — Прости, Ингрид, так много всего навалилось!

— Послушай, — тихо, но решительно сказала секретарша, жестом заставив Илинею замолчать. — Я не знаю, что с вами произошло в эту поездку и уверена, что знать не хочу. Ты, конечно, уже не шарахаешься от каждого звука, но все еще невероятно далека от той Илинеи, которую я знала. Я вижу, что вам нелегко, вижу, как ты стараешься влиться и убедить себя, что все нормально. Но посмотри в зеркало — ничего не нормально! Я… мы все волнуемся за тебя!

— Но, Ингрид, — протестующе подняла руки колдунья, — все в порядке! Честно! Я просто переживаю за подругу!

— Да, ее я тоже видела, — мрачно произнесла Ингрид, отведя взгляд. — Я знаю отличного алиениста…

— О, нет! Я туда не пойду и, тем более, не смогу затащить к нему Риду.

— Но…

— Прекрати, Ингрид! Это очень мило, что ты заботишься о нас, но мы взрослые женщины и уж как-нибудь сами разберемся со своими проблемами. А сейчас извини, — она обошла секретаршу и направилась к лестнице, — у меня лекция!

Ингрид разочаровано посмотрела ей вслед. Они никогда не были близкими подругами — секретарша вообще сомневалась, что эта парочка подпускала к себе кого-либо, — но Илинея была единственной, кто поддерживал ее. Смотреть на душевные терзания колдуньи было невыносимо. Но куда более невыносимым было понимание, что помочь Ингрид ей не в силах. Оставалось лишь надеяться на ее собственное благоразумие. Когда колдунья скрылась за поворотом, Ингрид спешно поднялась следом и направилась в приемную ректора.

Илинея стремительно неслась вдоль коридора, маневрируя между опаздывающими студентами и вальяжными преподавателями. Хотелось скорее оказаться в аудитории. Отчего-то во всем дворце знаний лишь в аудиториях она чувствовала абсолютный покой. Лестничные пролеты, коридоры, лестницы и родная кафедра пахли страхом и смертью. Трудно признать это, но еще труднее пытаться убедить себя в обратном. Она так желала вернуться домой, помня о нем лишь хорошее, но сейчас, двигаясь под невероятными сводами академии, она то и дело вспоминала моменты, сподвигшие их с Ридой отправиться в Сильверон. Ужасный взрыв и смерть Чарльза, который всего лишь хотел помочь единственной дочери. Толпы людей и магов, пытавшихся добиться правды от полиции. Обвинения, пытки и запрещенные чары — это и вовсе было делом их собственных рук. Для города прошло время. Для города все это превратилось в сплетни и слухи. Девушки же вернулись в тот Рейнхарм, из которого уехали, и воспоминания безжалостно били по израненному сознанию. Колдунья вошла в аудиторию и со слабой улыбкой поприветствовала студентов. Могло показаться, что, вернувшись, она стала счастливее. Она и сама хотела в это верить. Но все это лишь для спокойствия окружающих. Лишь надежда, что время залечит раны, как обещают книжки. Но время не лечит! Оно лишь помогает привыкнуть к боли и улыбчивой маске…

Полгода самообмана. Может, Ингрид права? Им нужен кто-то, кто вскроет эту рану и вычистит из нее весь гной, что они копили эти месяцы.

— Профессор? — робко позвал Илинею один из студентов.

Колдунья вздрогнула и подняла спокойный взгляд на притихшую аудиторию.

— Да?

— Вы хорошо себя чувствуете? Вы молчите уже минут десять… — парнишка неловко отвел взгляд. — Может, нам стоит перенести занятие, или вы просто дадите нам какое-нибудь задание? — молодые маги согласно загалдели.

Однако Илинея лишь встряхнулась и поднялась из-за стола.

— Прошу прощения, — улыбнулась она вновь. — Начнем лекцию! Воздействие заклинаний школы иллюзии на материальные объекты!

Остаток дня пролетел почти незаметно. Погруженная в размышления, колдунья механически начитывала лекции, наказав студентам фиксировать возникающие вопросы, дабы обсудить их на семинаре. Проще, конечно, отвечать в течение лекции, но думать по теме Илинея была не в состоянии. К вечеру мысли крутились лишь о предстоящей беседе, на которую подозрительно настойчиво позвала ее подруга, а потому еще за полчаса до окончания последнего занятия колдунья выскочила из академии. Пробурчав что-то невнятное Ребекке, она схватила Ручейка под уздцы и помчалась в дом бабули Бренан. Галопом проезжая по узким проулкам, она лишь на пару мгновений притормозила перед родительским домом и посмотрела в окно гостиной, откуда виднелся неровный свет пламени от камина. За эти полгода они с отцом переговаривались лишь дважды — когда она забирала вещи и когда узнавала телефонный номер матери. Похоже, он все еще обижался. Вопрос только, что задело его больше — внезапная близость дочери с матерью или то, что Илинея все же поехала с Ридой тогда. Впрочем, едва ли это имеет значение! Фыркнув, колдунья слегка ударила каблуками, понуждая коня идти дальше.

Темнело. Сейчас лишь середина весны, и еще нескоро светлый вечер отвоюет время у холодных ночей. Однако проулки быстро сменились основными улицами, где фонарщики уже успели проделать свою работу. Спускаясь к калитке, колдунья с трудом остановила коня. Она спрыгнула в лужу от утреннего дождя, даже не заметив этого, и завела Ручейка во двор, куда через несколько минут с веранды выглянула Рида.

Уставшая после работы Рида стояла на крыльце, закутавшись в голубую вязаную шаль, и слегка удивленно смотрела на запыхавшуюся колдунью. Илинея глубоко дышала. Кисти ее рук сжимались в кулаки, будто не выпускали невидимую упряжь, а светлые брови сошлись к переносице. Колдунья словно на пожар мчалась, а не на дружескую встречу. Однако Рида ничего ей не сказала, лишь поприветствовала и предложила пройти в дом. Уже на веранде Илинея почувствовала тонкий запах хвои, невольно подметив высохший веник, стоящий в банке на столе уже не первый месяц. Рида кивнула на одно из кресел.

— Располагайся, я сейчас принесу одеяло и чего-нибудь горячего, — она подошла к двери, когда Илинея тихо спросила, усаживаясь в кресло:

— Вилья уже спит?

— Да, последние месяцы она быстро устает, — плечи девушки заметно опустились. — Тарлин осматривал ее, сказал, что это возрастное, но я не перестаю думать, что она перенервничала из-за меня. Мать тоже жалуется на недомогания и бессонницу с тех пор, как мы вернулись в Рейнхарм, — она выдохнула и слабо улыбнулась, повернувшись к подруге лицом: — Честно, хочу уже просто перейти к той части, где мы все спокойно живем и никогда не вспоминаем об этом убогом инциденте! — с этими словами она бесшумно вошла в дом.

Илинея неловко вжалась в кресло, укутываясь в пальто плотнее, и посмотрела в окно, за которым догорал закат, напоминавший о себе лишь лиловой полосой на горизонте. Да, они с Ридой вернулись в тот Рейнхарм, из которого уезжали, даже не думая о том, как прошло это время для тех, кто остался здесь. О тех, кто волновался о них все эти дни. Прошло столько времени притворства, но слез Аделины оно не отменит. Не изменит тех рисков, на которые они с Зейном были готовы пойти. Не исчезнет и молчание Аши, которым она отвечала на все телефонные звонки целый месяц. От этих мыслей сердце сжималось и свербело в горле.

Когда их поезд, наконец, прибыл в город, девушек встретило абсолютное молчание. Казалось, сами стены осуждали их за нелепую выходку, едва не обернувшуюся трагедией. И хотя Дориан, спустя пару дней, убеждал подруг, что теперь все хорошо, чувство вины только нарастало, а позже просто поселилось в самых темных глубинах сознания подобно горным врахам, вгрызающимся в породу. От нелегких мыслей Илинею отвлек скрип двери, из-за которой показалась Рида с подносом в одной руке и пледом в другой. По веранде разнесся легкий аромат сарцина и стало будто чуточку теплее.

— Так о чем ты хотела поговорить? — осторожно взяла одну из кружек Илинея. Рида замялась и отвела взгляд. Тени под глазами стали еще ярче, а саму девушку слегка покачивало. — Может, присядешь? Ты выглядишь так, будто последний раз спала в поезде, — заметила колдунья.

Рида прикрыла глаза, потерев переносицу двумя пальцами, после чего она устало опустилась на стул и локтем оперлась на столешницу.

— Опуская детали, так и есть, — чуть хрипло ответила Рида. — И как бы смешно ни звучало, об этом я и хотела поговорить.

— Помнится, еще в обед ты утверждала, что все в порядке, — с сомнением протянула Илинея.

— Будто ты не рассказываешь всем эту же сказку! — отмахнулась Рида и приложилась к кружке, однако тут же отдернула ее от себя, обжигая язык. — Уф! Я не хотела тебя беспокоить подобной ерундой, но, кажется, у меня совсем не осталось сил разбираться в одиночку, — она зевнула. — Я почти не сплю с нашего приезда. Стоит мне закрыть глаза, как начинается сущий кошмар! Каждый сон как продолжение предыдущего, чтобы я точно ничего не пропустила! — истерически хохотнула Рида.

— Почему ты сразу мне не рассказала?

— А что бы я тебе сказала? Иличка, пожалей меня, мне приснился страшный сон?! — Рида развела руки в стороны, чудом не снося банку с хвойным веником, и прежде, чем Илинея успела ответить, продолжила: — Сначала я думала, что эти кошмары — просто искаженные впечатления пережитого. Первые пару ночей я вообще списала на то, что просто надышалась в заповеднике! — фыркнула Рида. — Я старалась не обращать на них внимания. Но они все не заканчивались, приходили один за другим, извращая моменты…

— Нашего путешествия? — робко предположила Илинея.

— Последние — да. Но до этого были разные, чуть ли ни со дня нашего знакомства, — колдунья насторожилась, но перебивать не стала. — Тарлин выдал мне какие-то успокоительные, но из-за них я лишь досматривала кошмары до конца, потому что не могла проснуться. А пару месяцев назад они вообще перестали на меня действовать! Я потихоньку схожу с ума, и единственное, что не дает мне окончательно сорваться, это бабушкина настойка, с которой она переживала смерть дяди и тети… — вдохнула Рида, широко распахнутыми глазами глядя в стол.

— И помогает?

— Нет, — не мигая, покачала головой Рида. — От них не спасает ни переутомление, ни успокоительные, ни запой, ничего! Я скоро начну видеть их даже вне сна!

— Ты помнишь Ингрид? Секретаршу из академии? — Рида отстраненно кивнула. — Она сегодня предложила мне обратиться к алиенисту. Может…

— Сама уже всерьез об этом думаю, но мысль о том, что это не просто сны, не дает мне покоя! Они слишком реальные, слишком упорядоченные! Будто подсознание пытается показать мне, что я упустила, — она внимательно посмотрела в лицо колдуньи. — Мы, конечно, успешно вернулись из Сильверона, живые и целые, но мне кажется, что это не конец… Иля, я так хочу ошибаться! Я так хочу, чтобы это было просто проблемой с моей башкой! Потому что ее можно вылечить, напичкать лекарствами! А если мы разбудили что-то жуткое, его таблетками не напичкаешь!

Илинея глубоко задумалась. Первое время ее и саму мучили кошмары, но в противовес словам Риды, эти были самыми обычными — хаотичными. Сон переплетал в себе и прошедшие дни, и тяжкие трудовые будни. Сны Риды напоминали скорее странное провидение, однако…

— Природа снов нам еще не до конца известна, — спокойно, словно в продолжение лекции, начала колдунья. — Я знаю, что раньше провидцы намеренно погружали себя в состояние особого сна, транса, чтобы читать знаки и предсказывать будущее, — глаза Риды раскрылись еще шире, хотя казалось, что это невозможно, а сама она пригнулась к столу. — Но все они были магами. Я никогда не слышала о способности к предвидению у людей, — Илинея глубоко вдохнула. — Думаю, нам все же стоит заглянуть к знакомому Ингрид. Может, мы действительно повредились головой…

— Надеюсь, — простонала Рида, окончательно упираясь лбом в столешницу.

Тяжкий вздох погрузил веранду в тяжелое молчание. Ни звуков, ни мыслей, лишь тени от керосинки плясали на стенах и ветер раскачивал ветви деревьев, едва разродившиеся листочками. Вопрос, в целом, решен, но расходиться не было желания. Не сейчас, когда в холодных спальнях ждали лишь длинные липкие пальцы страха, переживания кошмарных ночей, полных опасности и боли. А здесь… здесь светло, близкая подруга рядом, и из соседнего двора звучит красивая мелодия. Илинея вздрогнула и изумленно посмотрела в окно. Там, за невысоким забором сын тети Фимы, Тирш Марино, сидел на крыльце и вдохновенно перебирал струны. Колдунья позвала Риду и молча кивнула на мужчину.

— Что?..

— Не думала, что он играет, — пожала плечами Илинея. — При нашей первой и последней встрече он предпочел провести время с бутылкой.

— Тогда он и не играл, — хмыкнула Рида и откинулась на спинку стула. — Вилья сказала, что к нему после больницы пришло просветление. Бросил пить и решил осуществить детскую мечту. Весьма успешно, надо признать! — она тоскливо посмотрела на уже остывший чай.

— Здорово, когда можешь делать то, что нравится, — Илинея поднесла кружку к губам. — Ребята с завода по-прежнему делают вид, что тебя не существует? — неловко спросила она, заметив, как Рида поникла еще больше.

— Начальство не хочет рисковать, — пожала плечами Рида.

— А как там Дориан? — попыталась перевести тему Илинея.

— Весь в учебе, — выдохнула Рида. — Мы почти не созваниваемся, но, — она хитро улыбнулась, — я знаю, что его подружка учится там же, так что, думаю, у него все хорошо. Надеюсь, наши действия никак на нем не отразятся, — вновь упала головой на стол девушка.

— Едва ли кто-то знает, кто мы такие, не говоря уже о том, как с нами связан Дориан, — колдунья доброжелательно посмотрела на подругу и положила руку ей на плечо. — Я уверена, никому и в голову не придет покушаться на нашего гувернера, — Рида проворчала нечто невнятное себе под нос. — Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но я недавно виделась с племянником Чарльза. Шенери сказал, что после новостей о Реймонде и его отставке Дамиан пришел в себя и смог отпустить дядю.

— Безумно за них рада, — вздохнула Рида, поднимаясь на ноги. — Знаешь, нам завтра еще предстоит решить вопрос с мозгоправом, стоит хотя бы попытаться отдохнуть.

— Поняла, — кивнула Илинея. — Тогда я, пожалуй, пойду, — она посмотрела во мрак улицы, еда заметно содрогаясь.

— Я постелю тебе в зале. Думаю, мы набегались по темноте до конца жизни, — Рида подхватила поднос и жестом позвала Илинею за собой.

Колдунья на пару мгновений задержалась на веранде.

— Да уж… — сжалась она, почувствовав фантомную ладонь на своей талии.

Она встряхнулась, погасила фонарь и вошла следом за Ридой в тепло старого и уютного дома.

***

Поезд монотонно покачивался на рельсах, убаюкивая уставших путников. Впереди долгая дорога, но она уже не страшила. Все ж поезд — это не жуткие холмы с заброшенным заводом и странными людьми. Рида зевнула и прильнула к окну, прикрывая глаза. Она так вымоталась, что даже неожиданно яркое солнце не в силах было помешать ее сну. Хиса молча болтал ногами и рассматривал осенние пейзажи за окном, иногда коротко переговариваясь с Илинеей. Настоящая идиллия! Вдруг поезд остановился, и раздался оглушительный гудок. Троица вздрогнула.

— Почему мы остановились? — тихо спросил Хиса.

— Не знаю, — Илинея настороженно поднялась и посмотрела в окно, за которым сгущался абсолютно непроницаемый мрак.

Рида потянулась и заразительно зевнула.

— Может, на дороге что-то случилось? — она краем глаза посмотрела на окно и невольно напряглась. — Хотя я не припомню никаких тоннелей на этой ветке. Нужно спросить кого-нибудь. Машиниста или проводников.

Илинея кивнула и распахнула дверь купе, высовываясь наружу, однако тут же отскочила назад с широко распахнутыми глазами. Рида наклонила голову и удивленно посмотрела на подругу. Единственное, что по-настоящему смущало девушку, это полнейшая тишина, хотя пассажиры уже должны заинтересоваться случившимся и выйти наружу. Не дождавшись объяснений от шокированной колдуньи, Рида сама высунулась из купе и затихла. По обе стороны бесконечно простирался темный коридор с множеством запертых дверей, до боли похожих на заводские. Рида нервно сглотнула, но все же решилась покинуть купе. Едва Илинея с Хисой вышли за ней, как дверь за ними захлопнулась с грохотом, гулким эхом разносящимся по коридору.

— Что за?!.

— Очень похоже на иллюзию талантливого первокурсника — качественно, но совершенно нереалистично, — заключила Илинея, хотя голос ее местами заметно дрогнул. — Или на дурной сон.

— Что бы это ни было, давайте выбираться!

Девушки внимательно вглядывались в окружение, а Хиса тем временем прижался к Риде, взяв ее за руку. Гул, казавшийся эхом, не прекращался, однако он будто определился с направлением. Не найдя решения лучше, троица двинулась к его источнику прямо по коридору, попутно безуспешно пытаясь открыть запертые двери. Они все шли и шли, но коридор не кончался, а источник звука и не думал приближаться. Через какое-то время Илинея не выдержала и остановила процессию.

— Почему мы ходим здесь, если у нас ищейка под боком?! Хиса, ты же видишь магию! — мальчик кивнул и слегка отстранился, напряженно всматриваясь в темноту. — Ну? — Хиса сжался и, прикусив губу, покачал головой.

— Здесь слишком много всего, я не могу ничего разобрать, все такое яркое, — пискнул он, виновато глядя на колдунью.

— То есть это все же глупая иллюзия! — рыкнула колдунья так, что Рида с удивлением повернулась к ней. — Подойдите ко мне, я попробую ее развеять!

Ребята встали спиной к спине, и Илинея начала что-то шептать себе под нос, пока ее руки охватывало золотое сияние. Ослепляющая вспышка света, и глаза они открыли посреди сильверонских каналов. Едва проморгавшись, они заметили несколько теней на стене и, не сговариваясь, скрылись за углом. По узкому коридору, загруженные объемными саквояжами двигалось двое незнакомцев.

— Слышал, саро Бейлин проводит чистки на своих землях. В Мэтримониуме ничего не ответили на его жалобу, так что он решил выселить людей своими силами, — тихо переговаривались они.

— Мне их даже немного жаль. Наверняка ущерб даже близко не столь огромен, как они описывают, — ответил второй.

Рида из-за угла внимательно вглядывалась в лица, но те будто дымкой были окутаны.

— Насколько я знаю, там какое-то семейство устроило забастовку из-за «нечеловеческих условий труда», — он изобразил кавычки. — Но Бейлины все восприняли иначе.

— Почти уверен, что их восприятие — дело рук Мауэр!

— Не нравится мне, к чему все идет. Переполошили не только Бейлинов. Асамунам сам Мэтримониум руки развязал. Как бы все это не обернулось новым восстанием!

Рида повернулась к подруге и шагнула назад, чуть не наступив на Хису.

— Ты что-нибудь слышал? — остановился первый, прислушиваясь.

— Пойдем отсюда, еще не хватало в каналах странные звуки проверять. Михель допроверялся, теперь червей кормит!

Пара резко прибавила скорость, и вскоре их голоса стали совершенно неслышны. В том числе, из-за усилившегося гула, про который девушки успели позабыть.

— Да что вообще происходит?! — шепотом возмущалась Рида, вновь двинувшись на звук. — И кто такой этот Бейлин?

— Мелкий род аристократов, — так же тихо ответила Илинея, — они получили свой титул при Четвертом совете, незадолго до восстания. Но это ерунда, мне больше интересно, как Реймонд продолжает дергать за ниточки, потеряв свои полномочия!

— Не имею ни малейшего представления, — проворчала Рида и остановилась, в недоумении оглядываясь по сторонам. — Этот проклятый гул над нами! — подняла она голову, когда услышала еще один звук — глухой удар деревянной панели о плитку пола.

Девушки обернулись и увидели, как Хиса зашел в потайную дверь. Переглянувшись, подруги тут же рванули следом, оказываясь на темной кухне заброшенного завода, и гул, что слышался над головой, теперь отчетливо доносился из-за закрытой двери. Едва они сделали шаг к нему, как дверь распахнулась и яркий свет множества фонарей полоснул по глазам. Кипящие котлы, разгоняющие пар по трубам. Грохот отбракованных заготовок оружия. Шум станков. Множество людей, чьи лица казались смутно знакомыми, носились с деталями и инструментами, а с лестницы за процессом наблюдала молодая рыжая девушка.

— Фарвин?! — Рида от изумления подалась вперед, но Илинея резко дернула ее на себя. — Это не может быть правдой! Врахов завод был абсолютно заброшен!

— Рида, перестань! Нас могут услышать!

— Пусть слышит! — она вырвалась из хватки колдуньи и бросилась за дверь. — Что здесь творится, Фар… — воровка повернулась, но ничего не увидела — смутный образ истаял, как и завод перед глазами девушек, — … вин… — Рида упала на колени, ошарашено глядя на поле, устланное множеством красных цветов. — Ничего не понимаю! — она поднялась на ноги и повернулась к Илинее. — А где Хиса?

Колдунья тревожно осматривала просторы Красного заповедника и боялась пошевельнуться, словно тот тоже исчезнет.

— Я… Я не знаю, — дрожащим голосом произнесла Илинея. — На кухне его не было. Может, он тоже видение?

— Не говори ерунды! Мы тащили его с собой до самого Рейнхарма! — прикрикнула Рида. — Подожди. А почему мы все еще в Красном заповеднике? А был ли Рейнхарм?! Во всем этом не меняемся только мы! — она панически подскочила к колдунье и вцепилась в узкие плечи.

— Прекрати немедленно! Здесь наверняка есть какое-то объяснение!..

Послышался глухой удар, и девушки синхронно повернулись, увидев, как среди цветов на земле лежит мальчишка, судорожно хватающийся за воздух.

— Хиса!

Подруги подбежали к мальчишке, но стоило им приблизиться, как приступ Хисы утих. Девушки облегченно выдохнули, протягивая ему руки. Пару мгновений он просто лежал на земле, глядя в небо и глубоко вдыхая аромат цветов. Он взялся за протянутые руки и вцепился в них мертвой хваткой. Земля под ногами задрожала и резко провалилась вниз, утягивая подруг в беспросветный мрак…

Илинея резко села на постели, бешено осматривая зал в доме бабули Бренан. Сердце колотилось об ребра, сбивая и без того тяжелое дыхание. Колдунья спустила босые ноги на холодный деревянный пол и осторожно заглянула за шторку, однако, вопреки ожиданиям, за ней была всего лишь прихожая с почти потухшей печью. Похоже, это был просто сон. Обычный кошмар после разговора с Ридой. Колдунья оперлась на косяк. Кто бы мог подумать, что сны могут так изматывать! Краем глаза Илинея увидела полоску света из-под шторы, ведущей в комнату Риды, и тут же напряглась. Она сделала пару шагов к комнате, и штора распахнулась, явив заспанное, недовольное лицо Риды.

— А ты чего не спишь? — прошептала она.

Илинея слегка замялась, но решила не беспокоить подругу. Не сейчас.

— Просто замерзла, — улыбнулась она. — Похоже, уголь совсем прогорел.

— Я сейчас подкину дров, иди ложись, — кивнула Рида.

Колдунья задержала на ней взгляд. Свет горел, но сама Рида, похоже, только что проснулась. Она сидела на кровати в ночном платье и с растрепанными волосами и заторможено смотрела в стену. Неужели она так проводит каждую ночь? Илинея согласно промычала и вернулась в зал, но лишь за тем, чтобы натянуть теплые чулки и закутаться в плед. Сон и так не шел, а мысль, что Рида, мучимая кошмарами, сейчас будет полночи болтаться по дому, умиротворения не прибавляла. Одеваясь, Илинея слышала, как девушка шаркает по полу тапочками, как хлопает входная дверь и как скрипит печная дверца. Илинея выглянула из зала. На маленьком табурете, напротив печи, сидела Рида и, не моргая, смотрела на языки пламени, пытающиеся взяться за чуть отсыревшие дрова. Заметив колдунью, она поднялась с места, закрыла в топку и жестом предложила ей вернуться в зал, куда вскоре прошла и сама, взяв с собой маленький керосиновый фонарь и потрепанную книгу о драконах. Они лениво переговаривались ни о чем, лишь бы заполнить давящую тишину, и, в конце концов, колдунья вновь заснула, свернувшись на софе рядом с Ридой. Сама же девушка тихо читала почти до рассвета и невольно задремала, когда керосин в лампе догорел. Неудобная поза, светящие в лицо лучи восходящего солнца, бормочущая под боком колдунья и легкая прохлада из-за того, что пламя так и не взялось за отсыревшие дрова. Но она бы уверенно сказала, что сейчас выспалась лучше, чем за прошедшие полгода. Сознание, окутанное мраком, наконец, решило не показывать ей никаких картинок.

Ближе к полудню, когда солнечный свет озарял весь зал, Рида медленно сползла с софы, похрустывая, казалось, каждым суставом в ее теле. Морщась от слепящих лучей, она потянулась и отдернула тюль в сторону, чувствуя, как весеннее тепло распространяется по коже. Бросив взгляд на закутанную в плед колдунью, которая за ночь мистическим образом переместилась на пол, девушка улыбнулась одними уголками губ и покинула комнату. Через какое-то время коварное солнце добралось и до заспанного лица Илинеи, выгоняя и ее в день.

Не обнаружив рядом Риды, Илинея поднялась с пола. Бок ныл, а вместе с ним ужасно гудела голова, будто вчера она пила вовсе не чай. С горем пополам она натянула юбку и лишь после этого выглянула за штору. Тем временем Рида, не особо спешащая приводить себя в человеческий вид, гремела на кухне посудой, пытаясь сообразить что-нибудь на поздний завтрак. Поднявшаяся ни свет ни заря бабуля Бренан, похоже, ограничилась чаем и парой бутербродов и ушла работать в огород на заднем дворе, так что ни о какой свежей выпечке или еще чем-то существенном речи не шло.

Колдунья недовольно посмотрела на подругу и с ворчанием вернулась в зал, чтобы, наконец, сменить болтающуюся поверх юбки ночнушку на блузу. Она неохотно собрала волосы заколкой и поплелась на кухню, откуда доносился запах чуть подгоревшего на старой сковороде омлета и заваренных прошлогодних ягод. Заметив мрачно крадущуюся Илинею, Рида неловко улыбнулась, извинившись за шум.

— Прости, не хотела тебя будить, — снимая сковороду с огня, сказала она. — Просто я так рада! Под утро спала, как младенец! — такие простые слова, но ее восторгу не было пределов. — Наверное, мне просто нужно было выговориться.

— Не могу разделить твоей радости, — зевнула Илинея и почти рухнула на стул.

— Оу… Извини, я даже не заметила, как спихнула тебя на пол, — неловко усмехнулась Рида, почесывая затылок.

— Не переживай, я тоже, — колдунья подтащила к себе пустую чашку. — После нашего разговора мне приснился очень странный сон, — в раздумьях она аккуратно водила пальцем по краю блюдца, не увидев, как напряглась Рида. — Нет, сны, конечно, в принципе странные, но этот выглядел так, будто все эти вещи происходили на самом деле. Мне снилась ты и Хиса… Я плохо помню детали, но кажется, в конце мы попали в Красный заповедник. Все казалось таким реальным, я даже усомнилась, что мы сейчас в Рейнхарме…

Чугунный чайник грохнул о решетку на плите.

— Мы ехали в поезде из Беланша, а потом он резко остановился? — мрачно спросила Рида, не оборачиваясь. Колдунья согласно промычала. — А потом были каналы, где люди обсуждали какого-то Бейлина, и еще был рабочий завод и Фарвин? — она карем глаза наблюдала за постепенно вытягивающимся лицом Илинеи.

— Да… в конце мы все куда-то падали… — колдунья стушевалась. — Я знаю, что разговариваю во сне, но не думала, что настолько громко.

— Ночью, пока ты не начало бродить по дому, мне приснилось то же самое, — поставив на стол тарелки с завтраком, произнесла Рида.

— Но это не возможно! Я слышала про коллективные сны, но доказана возможность такого лишь под воздействием магии!

— Что ж, если ты не колдуешь во сне, у нас, вероятно, проблемы, — равнодушно пожала плечами Рида, хотя ее лицо заметно посмурнело.

— Ничего не понимаю… Это не имеет смысла!

Рида села напротив и откинула голову назад.

— Плевать! Давай просто забудем об этом. Ты же сама сказала, что сны до конца не изучены, так что… — она выдохнула и приложилась к кружке чая.

Илинея выдохнула, отведя взгляд. Это просто совпадение. Странное, но все же. К тому же, что может обычный, пусть и очень реалистичный, сон? Пододвинув тарелку с омлетом, колдунья принялась за завтрак, параллельно расспрашивая Риду о всяких незначительных вещах. Постепенно напряжение сошло на нет. Чудный солнечный день, общий выходной. Можно столько всего сделать или не делать ничего вовсе! И пока подруги склонялись ко второму, продолжая довольно болтать. Пару раз в дом заходила Вилья, и, как бы себя ни накручивала Рида, выглядела она вполне неплохо, уж точно бодрее самих девушек. Так бы и продолжался этот дивный весенний денек, если бы щебет подружек не прервал пронзительный телефонный звонок. Рида озадаченно почесала затылок. Звонить просто совершенно некому. Даже Аша теперь только отвечает, но не звонит сама. Девушки затихли, и Рида сняла трубку, настороженно поднеся ее к уху.

— Да? Да, я дома… — с подозрением отвечала Рида, пока Илинея молча наблюдала за ней из-за чашки с ягодным чаем. — Я думаю, мы можем подъехать. Что-то случилось? Хорошо, хорошо! Скоро будем… — связь оборвалась.

Рида заторможено положила трубку, растеряно глядя на подругу.

— Полагаю, чай мы не допьем, — отставила кружку колдунья и поднялась со стула. — Кто звонил?

— Это Тарлин, — уходя в свою комнату, ответила Рида. — Он чем-то сильно взволнован. Не знаю, что случилось, но нам нужно оказаться у него как можно скорее.

Колдунья кивнула и накинула пальто.

— Тогда поедем верхом!

Рида поморщилась. Ехать вдвоем в одном седле весьма неприятно, но так действительно быстрее, чем ждать омнибус или добираться пешком. Мельком попрощавшись с Вильей, девушки вскочили на Ручейка, мирно ощипывавшего молодые листья с кустарников, и припустили по закоулкам.

Пригнувшись к холке, Илинея крепко держала поводья и с удивительной легкостью объезжала горожан и всевозможные препятствия, будто делала это каждый день. В обычно спокойных глазах горел азарт, в растрепанных волосах играл ветер. Кто бы ни глянул на грозную всадницу и ее скакуна мог наблюдать только пыль от копыт. Прыжок! И вот Ручеек уже мчался по заросшему двору заброшенного дома. Еще один, и прохожий с ужасом и восторгом наблюдал над собой мощное животное. Проулок за проулком они галопом скакали по Рейнхарму, пока резко не затормозили на клумбе у трехэтажного дома. Илинея довольно фыркнула, возвращая лицу привычную степенность, однако сразу выпрямиться не смогла, лишь сейчас заметив Риду, вцепившуюся в нее мертвой хваткой.

Девушка с трудом расцепила пальцы и неловко спрыгнула на землю, едва удерживаясь на дрожащих ногах. Следом соскочила и колдунья и тут же подставила свободный локоть Риде. Привязав коня к фонарному столбу, девушки спешно вошли в подъезд, и, не успели они постучаться, как дверь квартиры распахнулась. Перед ними стоял взмокший от пота, всклокоченный Тарлин. Он лишь недавно отпросился с госпиталя и стоял перед ними в рабочей одежде, разве что без кителя и с закатанными рукавами рубашки. Не говоря ни слова, он отошел в сторону, пропуская девушек в квартиру.

— Что случилось, Тарлин?

— Надеюсь, это действительно важно. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить! — проворчала Рида.

— Прошу вас, говорите тише, — прошептал он и, заперев дверь на щеколду, рукой поманил девушек в зал.

На софе, неровно дыша, дремал Хиса, свернувшийся под одеялом. На тумбочке рядом — множество лекарств и листок с указаниями, а на маленьком столике посреди зала стояла посуда с остатками еды, часть которой размазалась по ковру. Тарлин кивнул, и процессия направилась дальше по коридору, в сторону кухни.

— Он спит после приступа…

— Ты нас за этим позвал? — шепотом возмутилась Рида. — Мы знаем, что он припадочный! И ты тоже! Мы поэтому и попросили тебя присмотреть за ним!

— Тише, Рида! — прошипел Тарлин. — У него действительно случился приступ, но обычно они не длятся и десяти минут. Этот же длился почти полчаса! Хиса позвонил мне, как только почувствовал первые симптомы.

— Он знал, какой тяжести будет приступ? — недоумевающе спросила Илинея.

Тарлин лишь покачал головой.

— После месяца терапии он чувствовал себя превосходно, хотя полностью вылечить мне его не удается. Однако последние тенденции печальны. Похоже, лекарства вызвали привыкание и почти не действуют даже с увеличением дозировки.

— Ты хотя бы можешь сказать, что с ним не так?

Врач вздохнул, лишь вновь покачав головой.

— Я не целитель, Рида! Мои знания о физиологии магов ограничены общим курсом, а физиология ищеек и вовсе лес дремучий, — колдун опустил плечи. — Я показал его знакомой целительнице, но она говорит, что никогда не сталкивалась с подобным.

— В каком смысле? Хиса всего лишь ищейка. Чувствительная очень, но вряд ли это такой уж феномен невероятный! — взвилась Рида, но ее тут же одернула Илинея.

— В том-то и дело, что нет, — простонал Тарлин. — Дисфункция энергетических центров — врожденный порок! Им нельзя просто заболеть. Не говоря уже о том, что она не вызывает подобных приступов. Мы провели несколько осмотров, взяли анализы. У него нет даже малейшей предрасположенности к дисфункции. По все показателям Хиса — обычный, нормальный маг без аномалий в развитии. Как будто что-то из вне не дает органу полноценно функционировать…

— Но разве это возможно? — выразила сомнение Илинея.

— Теоретически… наверное, — колдун поднялся со стула и стал бродить кругами по кухне. — Однако достоверных данных не существует. Эксперименты на магах… и людях запрещены законом. Даже на добровольной основе! — незаметно для него голос Тарлина становился все громче, пока девушки хором его не осадили.

— И что теперь делать?

— Не знаю, — вновь опустился на стул Тарлин. — Я бы предложил показать Хису столичным врачам или хотя бы сильверонским, но не думаю, что это…

— Хиса! — воскликнула Илинея, подскакивая с места и сияющим пятном понеслась к нему. — Как ты?

Пока колдунья обнимала мальчишку, Рида слабо помахала ему и повернулась лицом обратно к Тарлину.

— Ты сказал, что эксперименты запрещены законом, но это ведь не значит, что их никто не проводит, — протянула она, глядя колдуну прямо в глаза.

— К чему ты клонишь? — настороженно спросила Илинея, чуть ли не за ручку ведя Хису за стол.

— К тому, что наш маленький друг какое-то время провел в рабстве у Асамунов, которые не очень-то лояльно относятся к современным законам, — постукивая ногтями по столу, произнесла она, тут же направив свой испытующий взгляд на мальчишку.

Тарлин с Илинеей тут же повернулись лицом к Хисе, сжавшимся от всеобщего внимания. Его немного трясло, а взгляд огромных детских глаз отчаянно пытался найти опору в колдунах, ибо Рида его точно жалеть не станет. Однако поддержки он так и не получил.

— Думаю, это нам может поведать лишь наш юный друг, — Тарлин внимательно посмотрел на Хису, хотя и знал, что тот не видит его черт.

Мальчик сжался на стуле еще сильнее, подбирая ноги под себя. Он слегка покачивался и упрямо смотрел в пол, пока к нему не подсела Илинея. Легонько приобняв его за плечи и потрепав по волосам с седыми прядями, она ласково заговорила с ним:

— Послушай, Хиса, ты же знаешь, что можешь доверять нам. Что бы ты нам ни рассказал, мы не осудим. Знаю, что тебе пришлось нелегко, даже предположить не могу, какие ужасы ты мог пережить, и также представляю, как ты не хочешь вспоминать об этом и говорить. Но мы хотим тебе помочь, а для этого нам нужно знать правду.

Хиса поднял совершенно убитый взгляд и произнес лишь одно слово:

— Лекарство.

Тонкие пальцы впились в обивку стула. Мальчик вновь опустил взгляд к полу, поджав губы так, будто пытался сдержать крик. Троица молчала, не желая оказывать на него лишнее давление. Он все расскажет, нужно лишь подождать. Наконец, мальчишка всхлипнул и продолжил говорить:

— Они забрали меня из приюта… Она отдала меня им! — вскрикнул Хиса, зажмуривая глаза. — Дурацкое пианино! Она даже не играла на нем!

— Кто отдала? — осторожно уточнила Илинея.

— Настоятельница, — шмыгнув носом, он вытер лицо рукавом. — Я поссорился с другом, а потом что-то случилось. Когда я открыл глаза, пианино уже было сломано, только щепки остались… А ночью настоятельница разбудила меня, сказала, что кто-то пришел забрать меня! — мальчик глубоко вдохнул, не видя, как переглядываются старшие. — Мне сказали, что я болен, что не контролирую себя, обещали, что помогут… — он вновь всхлипнул, чувствуя, что почти не может говорить.

— Они забрали тебя и стали давать какое-то лекарство? — спросил Тарлин.

Хиса кивнул.

— Ставили уколы. Сначала каждый день, потом раз в неделю. Я больше не мог колдовать, но начал видеть чужую магию. Тогда я и узнал, что они вовсе не лечили меня! — сквозь зубы произнес мальчик.

— Похоже, настоятельница испугалась твоего таланта, — задумчиво сказала Илинея, и Хиса с непониманием уставился на нее. — Судя по тому, насколько чувствительной ищейкой ты стал, ты должен был вырасти в весьма могущественного колдуна, — она посмотрела на Риду и Тарлина. — Думаю, ты можешь пойти и отдохнуть.

Мальчик молча спрыгнул со стула и поплелся из кухни, остановившись в тени коридора, дабы не упустить решения.

— Итак, — вздохнула Рида, краем глаза наблюдая за тенью Хисы в коридоре. — Как бы неприятно это ни прозвучало, похоже, мы возвращаемся в Сильверон.

— А смысл?

— Нам нужен этот препарат. Вероятно, организм Хисы зависим от него. Если не найдем способ помочь ему иначе, то препарат хотя бы будет поддерживать его в нормальном состоянии.

— Вряд ли Асамуны любезно поделятся с вами своими наработками, — иронично посмотрел на девушек Тарлин.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Сомневаюсь, что наработки принадлежат им, но Тарлин прав, эта вещь незаконна, мы не сможем просто найти ее.

— Мы — нет, — Рида хитро улыбнулась, — но я знаю, кто может.