Благочестивая Марта

Сеньоры! Я могу назвать

Любовь, владеющую мною,

Скорей небесной, чем земною.

Чтоб это чувство доказать,

Решил я восемь тысяч дать

На построение больницы.

Все — в наше веденье и счет.

Воздай вам все господь сторицей,

И пусть червонец каждый тот

Вдвойне вам счастье принесет.

Внесу их так, чтоб неотменно

У вас лежали на счету…

Сегодня…

Тотчас…

Дар бесценный!

Себе я радостью почту,

Что жить хотите по Христу.

Я десять тысяч уж имею[84]…

А ваши восемь привнести —

Так это двадцать уж почти.

Своей постройкою сумею

Я Соломона превзойти[85].

Вот будет дивная больница!..

Оставлю ей доход большой.

А так как в скорости жениться

Надеется племянник мой,

Давно влюбленный всей душой

В красавицу сестрицу вашу, —

Их жизнь по мере сил украшу:

На свадьбу восемь тысяч дам.

Друг, ты переполняешь чашу![86]

Пусть бог дарует счастье вам,

И нас не разлучает с вами,

Продлив вам жизнь, пока вы сами,

Здесь век увидев золотой

И к старости насытясь днями,

Не захотите на покой.

Ужель души моей царицу

Я назову своей женой!

Кого же принимать в больницу

Ты будешь?..

Всех — кто к нам толпой,

Гоним жестокою нуждой,

Сюда стекается, в столицу!

Ведь каждый день они идут,

Не зная, где найти приют…

В них вижу я гостей желанных,

Наследников, мне богом данных…

Для них — мне счастьем будет труд.

И незаслуженно счастливой

Себя я буду почитать,

Сумев всю жизнь — любви отдать.

Да. «Мартою благочестивой»

Тебя не даром стали звать.

Как провести легко их было!

Ты это имя заслужила.

Весь город так тебя зовет.

Где строить — я уже решила:

При входе в город — у ворот.

Вам не угодно позаняться?

Иду.

Так ты, мое дитя,

Учиться хочешь не шутя

Грамматике?

Да. Я, признаться,

Латынью стала увлекаться…

Пройду весь курс в короткий срок.

Прекрасно он дает урок,

Язык же сам — меня пленяет.

Она божественно склоняет,

Сеньор почтенный, hic, haec, hoc.[87]

В тебе увидеть дарованья

Приятно для моей любви…

Свои познанья прояви.

В чем ваш урок?

У нас заданье

Пройти слова на quo, на qui.

Так. Я б хотел, чтоб для начала

Она кой-что мне просклоняла.

Вы будете изумлены!

Ну, милый, я в беду попала!

Как выплыть мне из глубины?

Спасай! Что значит — просклоняла!

Смелей… Иди за мной.

Итак…

Что ж ты молчишь?

Мне стыдно стало.

Что делать мне? Любой лошак

В латыни больше понимает.[88]

Она два слова просклоняет…

Какие?

Dura lex.[89]

Как? Как?

Вы «дура» мне сказать посмели!

Учить латынь перестаю!

Не вижу в этом больше цели.

Но почему?

Всю жизнь мою

Я бранных слов не признаю.

О, бросьте! Слушать не желаю

Еще латинских слов других:

Нет места им в ушах моих!

Я прямо со стыда пылаю

От именительных таких.

Сказать — такое… Да сперва…

Причины нет для возмущенья…

Как нету? Дерзость какова!

Нет, пусть дает мне для склоненья

Одни приличные слова.

Но из грамматики, сеньора,

Я взял пример…

Пример дурной!

Таких — прошу не брать со мной!

Нет! Ни за что! Без разговора!

Тут я не допускаю спора.

Твой гнев никак мне не понять;

Спокойно можем мы принять

В латыни выраженья эти.

И почему их не склонять?

Исусе! Ни за что на свете!

Вот чистота! — Она права:

Ведь в самом деле те слова

Напоминают брань по звуку.

Нет, нет! Покуда я жива —

Долой латынь, долой науку!

Сеньор, приехал к нам опять

Тот севильянец, с кем недавно

Успел бумаги ты послать.

Тебя он хочет повидать.

Он возвратился! Это славно!

Он должен новости принесть,

Моих надежд осуществленье…

Идем. Хотите слышать весть,

Как начала сбываться месть?

В Севилье будет закрепленье.

Идем.

Ты ль это, мой родной?

Иль месть, твой разум ослепляя,

Владеет всей твоей душой?

О нет! Я не пойду с тобой.

Как хочешь.

Нет, она — святая!

О ты, мой собственный, мой кровный,[90]

Неоцененный мой больной!

О мой учитель дорогой

В науке хитрости любовной!

О лгунья нежная моя!

О хитрая моя головка!

Моя влюбленная плутовка,

Моя прелестная змея!

Целуй меня!

Не отогнать

Моих мучительных сомнений…

Мне мало только подозрений —

Но ведь глаза не могут лгать.

Фелипе! Это он, к несчастью.

Он здесь, обманом. Леденя

Мученьем ревности меня,

Сжигая сердце тщетной страстью.

Сестра ж себе посредством лжи

Берет все радости искусно…

Из всех обманов — самый гнусный

Обман святоши и ханжи.

Ах!.. Вот они… Так не напрасно

Я ревновала… Для святых

Полны уж слишком чувств земных.

Они целуются… Как страстно…

Я закричу… Нет… Спрячусь здесь,

Чтобы подслушать осторожно

Затеи святости их ложной.

Их замысел узнаю весь.

Игрою грубой маскарада

Ты верно, милый, утомлен?

Амур — красавец гордый, он

Привык к изяществу наряда…

И уж наверно был бы рад

Ты положить конец обману,

Студента нищего сутану[91]

Сменив на рыцарский наряд?

Да, в тягость быть тебе должно

Мое «святое» поведенье!

О Марта, что за заблужденье![92]

Мне в этом — счастие одно.

Твоей красы мне нужен свет.

Свобода — вся в твоей лишь власти…

Тебе — обет мой в вечной страсти

И мой монашеский обет.

Пусть необычен мой наряд:

Когда он цели достигает

И нас с тобой соединяет, —

Всю жизнь носить его я рад.

Верь — для любви наряд не нужен:

Не цель он — средство лишь — «достичь».

И мне теперь мой паралич

Ценней индийских всех жемчужин.

Вот благочестье вижу я.

Как молятся они отменно!

О мой учитель драгоценный!

О лгунья нежная моя!

Ах ты, святейшая сестрица![93]

Вот пыл твой набожный каков!

А вы, смиренный богослов, —

Как вы умеете молиться!

И я была б у вас не прочь

Такие точно брать уроки.

О муки ревности жестоки!

Я их не в силах превозмочь.

Довольно!

Марта!

Что, сестрица?

Отец зовет… Нейдешь?

Твержу

Я свой урок…

Как погляжу,

Вот христианка… Брось учиться:

Отец не любит ждать…

Вот тут

Прошу закладкою отметить.

Осталось звательный ответить…

Всегда от дела оторвут!

Что ж вы с таким склоняли рвеньем?

Будет лжи!

Я знаю ваши падежи

И всю любовь с ее склоненьем.

Изменник! Мне ясна игра.

Хоть и оделся ты в сутану,

Но больше я терпеть не стану!

Напрасно лжет моя сестра.

Я знаю все: тобой забыта,

Поругана любовь моя…

В нее влюбился ты, а я

Твоей холодностью убита.

А, ты любовь мою презрел,

Убийца ты неблагодарный.

Но за поступок твой коварный

Тебя ужасный ждет удел.

Отец убьет тебя, пощаде

Нет места!

Эй, сеньор! Скорей!

Спеши! Убийца здесь! Злодей!

Отец мой…

Тише, бога ради…

Погиб я.

О любовь моя!

Его любовь! Вот это ново!

Ступай к сестре, что в богослова

Сумела превратить тебя.

Сеньор, сюда!

Что за упорство!

О, полюбуйся злодеяньем,

Что под смиренным одеяньем

Скрывает низкое притворство!

Люсия, свет моих очей,

Клянуся богом, что причиной

Всей этой нищенской личины,[95]

Всей этой хитрости моей

Желанье было повидаться

Хоть так, любимая, с тобой.

Возможность, данная судьбой

Твоей любовью наслаждаться.

Но — Мартой вмиг я узнан был.

Сейчас я с нею объяснился,

В нее влюбленным притворился,

Чтоб угасить в ней мести пыл.

Узнай она, что нелюбима,

Пойми, что мой печальный срок

Тогда б еще скорей истек:

Она была б неумолима.

Когда любовью постоянной

Я заслужил твой гнев — ну, что ж:

Зови отца.

А ты не лжешь?

Нет, жизнь моя!

А все же странно…

Ты думаешь, чтоб без следа

Рассеять все в одну минутку —

Тебе любить довольно в шутку.

Еще ты гневаешься?

Да.

Брось гнев! Нето — пойду искать я

Веревку крепкую…

Бог с ней.

И если любишь — пусть сильней

Задушат гнев твои объятья!

Как будто я сестру слыхала.

Мой бог! Что видеть я должна!

С Фелипе говорит она.

Теперь надежда вся пропала!

Подслушаю здесь в стороне,

О чем они толкуют оба…

Так для меня — обман?

Еще бы!

И все — из-за любви ко мне?

О мой Фелипе! Миг счастливый!

Еще раз обними меня.

Его поймала западня.

Как? Из-за Марты этой лживой

Идти на риск, губить себя!

Из-за обманщицы, плутовки!

Пошел на эти все уловки

Я лишь одну тебя любя.

О ревность! В чувстве роковом

Любви ты служишь грозной тучей.

Чего же медлит гнев твой жгучий?

Сверкай, огонь! Раздайся гром!

Надежду обмануть — покинь:

Ты Марту любишь, нет сомненья.

Пускай за все мои мученья

Накажет Марту бог.

Аминь.

Бог, накажи попа и служку!

А что же это говорят,

Что будто ты в Севилье взят,

Да что попался ты в ловушку,

Что смертной казни дон Хуан

Добьется для тебя наверно?..

Мой ангел, это лицемерной

Твоей сестры еще обман.

Чтоб разлучить тебя со мной,

Она отцу очки втирает.

Сама ж, не зная, помогает,

Чтоб стала ты моей женой.

Вот как… Но я обман раскрою.

Я эти козни прекращу.

Ему за брата отомщу,

И разлучу его с сестрою.

А, нет, любезный друг, прости!

Коль ты мне смерти не желаешь,

Скрывай и впредь, что все ты знаешь,

И продолжай себя вести,

Как будто мы с тобой чужие.

Ее обманов хитрых сеть

Лишь помогла…

Чему? Ответь!

Что спало — разбудить, Люсия.

С тобою мы узнаем рай.

Вдвоем потешимся над нею…

Так буду я женой твоею?

Да.

Я…

Ты… ты!

Прощай!

Прощай!

Ах ты, обманщик! Ах, мошенник!

Подлец собачьего ты роду!

Плясун, что пляшет всем в угоду!

Мужчина, словом, и изменник!

Вот как ты платишь за любовь,

Которую тебе дарила,

За то, что я не отомстила

За брата пролитую кровь,

За то, что в дом тебя взяла

И от опасности укрыла,

Смерть от тебя я отвратила

И твой арест изобрела.

Так для Люсии — этот вид!

Ты рясу для нее навесил.

Ты, для нее здоров и весел,

Со мной параличом разбит.

Но час настал! Пришла расплата

За все коварство.

Люди! Эй!

Схватите наглеца скорей!

Спешите! Здесь убийца брата!

Отец! Поручик! Капитан!

Любовь моя, ты в заблужденьи.

Мне смерть несет твое волненье,

Очнись, очнись, рассей туман!

Скорей схватите негодяя!

Клянусь твоею красотой,[96]

Клянуся богом и тобою,

Вот истина тебе святая:

Пойми — подслушала она,

Когда с тобой мы были вместе,

И я боялся женской мести,

Коль станет правда ей ясна.

Поверить этому рассказу?

Но то же самое как раз

Ты ей здесь говорил сейчас.

Нет — не убьешь двух зайцев сразу!

Ее — ты любишь!

Лгал я ей.

«Пускай за все мои мученья

Накажет Марту бог…»

Значенья

Не придавай божбе моей.

Люсию я хотел уверить,

Не мог иначе я, клянусь!

Нет! Смерти я твоей добьюсь,

Изменник! Будет лицемерить!

О, где ж слова мне взять такие…

«Ее обманов хитрых сеть

Лишь помогла…» — «Чему? Ответь!» —

«Что спало, разбудить, Люсия».

Нет! За обеих нас отмщенье —

Смерть! Смерть тебя, презренный, ждет,

Или… пусть бог меня убьет.

Что слышу? Марта в возмущеньи

Кричит «пусть бог меня убьет»?

Возможно ль даме так божиться!

Вот так примерная девица!

Ну, что ж, кончай со мною счет.

Как кстати стариков приход!

Божилась ты при них не даром.

Вели ж убить одним ударом.

Молчи…

«Пусть бог меня убьет…» —

Христианин сказать так мог?

Нарушить заповедь вторую —

Господне имя молвить всуе?..

Нам это запрещает бог.

Божиться… Это невозможно!

Вы! Вы! Ученый богослов!

Нет, нет, не нахожу я слов!

Скорей отсюда прочь, безбожный,

Или сейчас падите в прах,

Целуйте землю — за такую

Речь грешную! Я негодую…

У вас кощунство на устах!

Ступайте!.. С глаз моих сокройтесь!..

Мой гнев палит… жжет грудь мне он.

Целуйте землю, или — вон!

Прошу, сеньора, успокойтесь!

Вы всполошите весь Мадрид.

«Пусть бог убьет», — сказать нам можно,

Когда клянемся мы неложно.

А я поставлю вам на вид,

Что клятвой не солгал своею…

И что не даром я учился.

Весь крик, — за то, что он божился.

Вот добродетель!

Честь имею.

Да! Совершенство чистоты!

Уходишь… Нет, постой, любезный,

Мне наказать тебя полезно,

Чтоб больше не божился ты.

О, тише, госпожа, прошу я!

А, будешь прибегать к божбе!

Ты бьешь и вправду.

Вот тебе,

Тиран, за то, что я ревную.

Ну, будет, дочка. Этой смутой

Ты нас пугаешь. Что с тобой?

Он оскорбил мой слух божбой.

Злодей достоин казни лютой.

Хоть и сама грешу я тяжко,

Но людям права не даю

Так грубо оскорблять мою

Невинность.

Плачет. Ах, бедняжка!

Ну, Марта, будет! Мой совет!

Ты благочестье доказала…

Ведь если он не лгал нимало —

Греха большого в клятве нет.

Она сама всему виною…

О, у нее упорный нрав!

В чем дело?

Верьте, я был прав.

Она заспорила со мною:

Amor, amoris[97] просклонять

Хотела вместе с zelus, zeli[98] —

Склоненья разные на деле,

И их нельзя соединять.

Она же все свое. И вот

Сказал я только — верьте чести: —

«Склонять два эти слова вместе

Нельзя, пусть бог меня убьет!»

Вот чтo ее так рассердило.

Вы видели, что стало с ней?

Мне надо уходить скорей.

Ну да, все это так и было.

Прощайте ж. Это, на мой взгляд,

И для святой немножко строго.

Уходит он… Но… ради бога…

Вернитесь, домине,[99] назад.

О нет: теперь назад — ни шагу.

Ведь на меня руки поднять

Не смела б и родная мать!

Отец… Останови беднягу.

Да пусть идет.

Так — отпустить?

Он в огорченье — ты не видишь?

Так что ж?

И ты его обидишь?

Ему не в силах больше мстить,

Я плачу над его судьбой.

Оставьте мне мою свободу.

Ах, помешай его уходу:

Ведь человек он золотой!

Сеньоры, он не виноват…

Мне страшно тяжело сознанье,

Что я его толкну в изгнанье

И нищету…

Вернитесь, брат.

Ну, полно…

Слишком я взволнован.

Осмелиться меня побить!

Так кандидата оскорбить,

Что посвящен и тонзурован![100]

Ты посвящен? Грешна вдвойне.

Не знала я… Приму все пени.

Прости…

Коль станет на колени

И поцелует руку мне.

Пойду — чтоб помешать уходу —

На все.

Смиренья идеал!

Когда бы истину кто знал!

Мне поцелуй был слаще меду.

Опять приезжий просит вас,

С которым вы вели беседу.

Иду. Я верно с ним поеду.

Идешь ты, дочка?

Да… сейчас.

Так, значит, мир?

Ну, нет, прости —

Еще не к спеху.

Друг бесценный!

Ох ты, учитель мой почтенный![101]

Ох ты, святая во плоти!

Минутку, домине!

Сеньор,

Что вам угодно?

Извиненья.

Прошу мне разрешить сомненье.

Да в чем?

Меня смущает взор…

Иль я безумием наказан,

Иль вы — под маскою чужой,

Фелипе, друг любезный мой,

Кому я жизнью был обязан

И кто всей дружбе прежних дней

(Что я питать не перестану)

Нанес — увы! — большую рану

Подобной скрытностью своей.

Но я…

Намеренье свое

Ты от меня скрывал напрасно.

Я знал давно, что в Марту страстно

Влюблен ты, что из-за нее

Сменил свой плащ ты на сутану…

И что из-за своей мечты

Сейчас рискуешь жизнью ты.

Но я ж тебе мешать не стану.

И верь — я правду говорю —

Я б от Люсии отказался,

Когда б ее ты добивался,

Хотя любовью к ней горю.

Когда за малую услугу

Себя считаешь ты в долгу,

Я об одном просить могу:

Прости, поручик, мне, как другу.

Прошу, не упрекай меня,

Что я и от тебя скрывался,

Что скрыть любовь мою старался,

Как тайну важную храня.

Я жизнью ведь своей рискую,

И осторожным должен быть…

Но удалось мне победить

Мою притворщицу святую.

Жениться я хочу на ней.

Ты воскресишь мою удачу.

Люби Люсию! Я ж потрачу

Все силы, чтоб любви твоей

Помочь. Хоть сухо обращенье

Ее с тобой…

А я влюблен!

И тем сильнее я пленен,

Чем больше вижу я презренья.

В моем молчаньи и во мне,

Мой друг, ты можешь быть уверен.

Люсия… Слушай: я намерен

С ней говорить наедине.

Увидишь — станет восковой,

Придет к тебе по доброй воле.

В какой же изучал ты школе

Такой дар слова колдовской?

Учитель, вы одни?

О нет!

Кто любит — быть один не может…

Но вещь одна меня тревожит:

Поручик, друг мой с давних лет,

Узнал меня в одно мгновенье.

И вот пришлось мне снова лгать:

На Марту все свалил опять

И усыпил в нем подозренье.

Меня же просит он как раз

Перед тобой замолвить слово…

Так обмани глупца такого,

На свет твоих прелестных глаз

Летящего неосторожно:

Ему на брак согласье дай.

Я…

Да! Иначе, друг — прощай:

Грозит мне гибель непреложно.

Фелипе! Всё мне чуждо в нем.

Боюсь беды я неминучей —

Не заболеть бы мне падучей,[102]

Так, как тебе параличом.

Да. Но откроет он тогда,

Кто здесь под рясой богослова.

Я для тебя на все готова!

Поручик, подойди сюда!

Могу ль поднять с надеждой благодарной

Свой взгляд к тебе, о свет небесный мой,

Что с первых дней сиял мне красотой

Яснее солнца в сфере лучезарной?

Мой повелитель здесь — передо мной,

Моей надежды гений светозарный!

Мне ж нет милей притворщицы коварной,

Что мне-то станет верною женой.

Ты — про меня?

Ведь ты одна на свете!

Любовь моя…

Как?.. Мне?.. Восторг святой!

Моя душа витает в свете рая.

Слепой амур, твои смешны мне сети!

Люби меня, любовь моя!

Друг мой!

Моя Люсия…

Марта, дорогая!

Здесь кто-то звал меня сейчас?

Да, всуе поминал он вас.

Я без тебя не существую:

Всегда зову я дорогую.

Велик любезностей запас!

Но я с ума сойду, ей-ей:

Я восхищаюсь глубиною

Ума и хитрости твоей.

Пленившись маской неземною, —

Я сам готов поверить ей.

За ум я приз тебе даю.

Сам на земле едва стою,

Так возношусь я, что держаться

За юбку надо мне твою,

Чтобы на небо не умчаться.

Мой друг, так скучно мы живем…

Тебе, конечно, отдых нужен.

Давайте нынче вечерком

Нарядимся — и все втроем

Мы на реке устроим ужин.

Реки-то нет, к большому горю.

А Мансанaрес![103]

Наш ручей!

Где ж в нем вода?

О я поспорю!

Он дал рожденье — хоть не морю,

Зато владыке всех морей.

Мадрид значительней, чем море;

Он много рек в себя вобрал.

Смотри — не много ли похвал!

Спасибо за урок сеньоре.

Что отвечать? В тупик я стал.

Но только там не безопасно,

И ехать нам туда напрасно.

Другое место назови!

А, знаю я один прекрасный

Приют веселья и любви:

Парк чудный герцогский[104] на Прадо.

Там все — прелестный сад и дом…

Прекрасны, как в раю земном.

Вот где бы херувима надо

Поставить с огненным мечом!

Но мы забыли о «хозяйке».

Хозяйке?.. Что?.. Изволь назвать!

Кто? Кто?

Сознайся без утайки:

Ревнуешь?

Мне ль не ревновать!

Не надо перца подсыпать!

Твои глаза уж слишком зорки:

Любовь тут вовсе ни при чем —

А вспомнил он о поговорке.

«Хозяйкой» в случае таком

Двух старикашек мы зовем.

Да, уж и старики сошлись!

Один за всем следит как рысь,

Другой же Аргусом[105] стоглазым

За всеми наблюдает разом.

От их вниманья не спастись.

Хозяйкой же назвать уместно

Твою сестрицу, что за мной

Вот так и ходит день-денской.

Я только это думал — честно.

Ох, как он лжет, обманщик мой!

Но — отгоню сомненья прочь.

Дурного, сердце, не пророчь!

Не даром день сегодня дивный

И солнце хочет нам помочь.

Сестра ревнива, но наивна:

Ее надуть мне — пустяки.

Моя интрига уж готова.

Никто не скажет мне ни слова —

Мне прозвище мое с руки, —

И не узнают старики.

С тобою будем мы в саду.

В другом наряде я пойду:

Манерами, костюмом, тоном

Самих Гальвана с Ганелоном,[106]

Поверь, на славу проведу.

Итак — да здравствует веселье!

Но этот праздник должен быть

Не только праздником безделья;

Он должен вас соединить

И вечный страх ваш прекратить.

Придумал я весь план подробно,

Раскинул все умом своим:

Вполне обдумал, как удобно

С интригой нашей порешим

И ей конец мы сочиним.

Во-первых, уж предлог готов,

Чтоб удалить нам стариков

На это время из Мадрида.

Мы не должны терять из вида,

Что в этом суть. Мой план таков:

Я им скажу… но тсс… ни слова…

Они идут.

Ну вот! Как раз,

Едва ты начал свой рассказ.

Не беспокойся! Мысль готова…

Пойдет по маслу все у нас.

Рад видеть вас, сеньор. Мое почтенье

Вам, дон Хуан.

Я также рад, сеньор.

Я ждал вас здесь в великом нетерпеньи,

Сейчас посол привез мне извещенье,

Что вынесен в Севилье приговор.

Ему желаю смерти я смертельно.

Да, не были потрачены бесцельно

Ни труд ни деньги; он приговорен.

А приговор…

Умрет на плахе он.

Все ж что останется из капитала —

Убитого отцу принадлежит.

О, вы ума и доблести зерцало!

Вам я обязан, что позор мой смыт.

Что это он…

Не бойся — все прекрасно.

Пастрана загонять умеет дичь…

Оставь! Всего сумеет он достичь.

Вся сеть интриг запуталась ужасно…

Я вне себя… В волнении слежу

За цепью хитростей…

Внемли моленьям…

Пусть старики толкуют с оживленьем, —

Вот что тебе глазами я скажу.

Ступайте же в Севилью. Поспешите

Застать его трагический конец.

Увидеть должен месть свою отец.

Не тратьте времени, скорей решите.

Увидите счастливый свой удел:

Умрет он — вы войдите во владенье

И можете вручить его именье

Все донье Марте вы для добрых дел.

Да, прав сеньор! И без его совета

Ты б должен путь немедля предпринять.

Тут колебаний нет, и все за это:

И месть свою успеешь увидать,

И за собою укрепишь именье,

Чтоб не пошло другим на расхищенье.

Так все друзья дают один совет,

А дружеский совет ведь не обманет…

Меня в Мадриде утро не застанет.

Друг, вы со мной?

О, к сожаленью, нет.

Хотел бы видеть кару преступленья

И тем скрепить сильнее дружбы звенья,

Но не могу, как сильно б ни хотел,

Вернуться нынче ж, с вами быть в Севилье,

Из-за бесчисленных и важных дел.

Но завтра все употреблю усилья

Почтовый экипаж с утра нанять.

Вас в Кoрдове[107] надеюсь я нагнать,

Иль в Кaрмоне — хоть и скажу без лести,

Что весь мой дом не стоит этой чести —

Вам предложу от сердца стол и кров.

От всей души принять я честь готов.

Воспользуюсь лишь только помещеньем.

В гостиницах не очень поживешь…

Как все сложней охватывает ложь

Химеру[108] дня…

Горю я нетерпеньем!

Пылаю вся, как будто от огня!

Так до Ильески едем мы совместно.

Туда на-днях, как стало мне известно,

Должны прибыть товары для меня,

Что морем я послал. Там буду ждать я:

Там больше мне и дела и занятья,

Чем здесь, в Кастильи.[109]

Дом меня уж ждет.

Пусть в доме все по-старому идет…

О мой отец! До твоего прибытья

Прогулки и гостей хочу забыть я.

Безделье, праздность не проникнут в дом:

Его держать я буду под замком.

В искусстве надувать — она царица.

Надеюсь, скоро сбудется мечта,

Которой вы живете, — и больница,

Когда вернусь я, будет начата.

Как верят все словам хорошим этим!

Сокровище мое, господь с тобой!

Расчет мой победил.

Хвала, герой!

Чертою красной этот день отметим.

Вот одни мы и остались —

И пойдет веселый пляс.

Я приглашена?

Не знаю…

Так уйду я.

Подожди!

Скажешь ты, сестра Люсия,

Что понять никак не можешь,

В чем тут дело. Странно слышать

От меня такую речь.

Ты считаешь, что притворно

Поведение мое,

Что во мне обман таится,

Словно в розе — скорпион.

Нет, сестра. Но добродетель

Разрешает иногда

Чистым душам день счастливый

Чистой радости отдать.

Так, решила справедливо

Я твою мечту исполнить,

И тебя я выдам замуж

За того, кого ты любишь.

Чтоб не мог нам быть помехой

Наш отец (ведь за тебя

Он поручику дал слово) —

Будь признательна, сестра, —

Хитростью его услала

К берегам Гвадалквивира.[110]

Пусть того в Севилье ищет,

Кто остался здесь, у нас.

Но остался здесь поручик —

И влюбленного беднягу

Нужно тоже обмануть…

Дай ему при всех согласье

Быть женой его, чтоб ревность

Не разрушила внезапно

Сеть, которую плетешь.

С радостью исполню это.

Он получит по заслугам,

И ему глаза засыплем

Мы с тобою острым перцем.

Буду я твоею дружкой,

И возможность ты мне дашь

Разодеться, нарядиться,

Может быть, в последний раз.

Вот, любимая сестричка,

Поняла ль ты, что Фелипе

Я скрывала не в угоду

Ни любви ни суете:

Для тебя я шла на это,

Для тебя плела интригу,

Чтобы годы счастья с милым

Подарить тебе, сестра.

О сестра моей души!

Буду руки… буду ноги

Целовать тебе — в награду

За такое благородство.

Я пойду одеться к свадьбе…

Что же мой супруг молчит?

За него я все сказала:

Говорить жених не должен.

Мой любимый, до свиданья!

Как обманута бедняжка!

Ум блестящий!

План блестящий!

Ну, идем, пора за дело.

Нам еще поручик нужен.

Я пойду его сыскать.

Я возьму с собой Инес.

Да, она пойдет охотно…

Ведь она воображает,

Что богат я и умен.

Так поручик наш — с Люсией

Обвенчается сегодня.

А Пастрана мой — с Инес.

Ты ж — со мною.

Это ясно!

Так-то парочками будем

Мы без старших танцовать.

Ангел!

Приласкай бедняжку.

О, у Марты — хватит ласки!

Ужели мало просьб моих?

Обиду тем наносишь мне ты.

Весьма легко давать советы,

Но исполнять как трудно их.

Любил я Марту.

Да.

И что же! Забыл любовь я, не крушась,

Когда пришлось, и с ней простясь,

Хожу, смеюсь…

Согласен тоже.

Так, значит, можно победить

Любовь, и ревность, и стремленья…

Ты действовал по принужденью.

И кто тебя мог оскорбить?

Но — если та, кого люблю,

Сама ко мне неравнодушна,

Ужели тупо и послушно

Другой любви я уступлю?

Тем более — любви земной…

Чтобы какой-то там военный

Добился грубостью надменной

Назвать ее своей женой!

Ступай… отсюда я ни шага!

Уйди! Он будет здесь сейчас.

Не беспокойся же за нас!..

Есть храбрость у меня — и шпага.

Но чем же бедный виноват?

Ведь он в лицо тебя не знает,

И — раз его предпочитают,

Ему любовь свою дарят…

Тебя ж она, как мне известно,

Не поощряла никогда.

К чему ж нелепая вражда?

Она, ей-богу, неуместна!

Уж если тут нужна расплата —

Дерись ты с нею, а не с ним:

Ведь в том, что ею он любим —

Не он, она же виновата!

Ты шутишь?

Времена теперь

Совсем не те: дуэль не в моде.

Сейчас — быть храбрым по природе

Опасно, милый мой, поверь!

Подьячие да альгвасилы —

Вот геркулесы наших дней.

Те губят перьями людей,

У этих — в слежке все их силы.

И те, и те — помилуй бог! —

Врага не проливают крови.

У них иное наготове:

Перо, да клюв, да — пара ног.

Так без меня уехал дядя.

Люсия… свет влюбленных глаз!

О если б этот свет погас —

В беду попал бы я не глядя!

Он! Смерть ему!

Эй брат, уймись!

Нет, я убью его!

Помилуй!

Ведь ты не доктор, друг мой милый!

Творец!

К творцу и обратись!

Поручик! Это вы?

Я сам.

Мой бог! Куда ж вы подевались?

Вы невидимкою скрывались.

Я вас искал и тут и там!

В чем дело?

Ждет вас изумленье.

Как друг ваш истинный, я вам

Красотку вашу передам

Сегодня ж в полное владенье.

Однако лучше в сад пойдем…

Да, да… Возможно ль? Власть господня!

Венчанье — вечером сегодня.

Калитку заперли ключом.

Чтоб нам их след не потерять.

Да не уйдут! Они пройдутся —

И обязательно вернутся

К скандалу.

Я их буду ждать.

Жди. Только б свет дневной потух —

Тогда дождешься результата.

Тсс… Слышишь, брат? Карета чья-то

Сюда несется во весь дух.

В Мадриде — ты смущен каретой?

Нет — слишком быстрая езда…

Смотри! Подъехала сюда.

Что странного в карете этой?

Мне жутко… Сам не знаю что.

Кто б мог приехать? Непонятно.

Решил сам герцог, вероятно,

Прибыть в свой парк инкогнито.

А потому и без лакея,

И шторка спущена в окне…

Нет, нет! Карета эта — мне

Несет беду.

Что за идея!

Смотри-ка! Видишь ли двух дам?

Одна Люсия, нет сомненья.

О лучезарное виденье!

Ну, славный праздник будет там!

Постой-ка, братец, мне сдается,

Другая — погляди туда —

И хороша, и молода…

Ага, и ваше сердце бьется!

Ах, дон Хуан, открыты карты…

Твой ход.

Да! Наши две сестры.

О да! Глаза любви остры,

И не узнать не мог ты Марты.

Но почему она сейчас

Одета непривычно пышно?

А носят в наши дни, как слышно,

Святые бархат и атлас.

Хочу с Люсией объясниться…

Заговорить решишься с ней?

Не знаю… подойдем скорей…

О гордая моя царица!

Я здесь с графинею одной…

Я думал — вы с сестрой своею.

О нет!

Какое сходство с нею!

Меня кидает в жар и зной.

Донья Инес

Но… простите…

Я не задерживаю вас:

Пора — теперь уж поздний час.

Графиня все молчит. Скажите.

Но дама знатная она.

Да это Марта!

Нет! Пустое!

Наверно сходство здесь простое.

Сейчас наверно предана

Своим излюбленным занятьям:

Иль нищим ноги омывает,

Иль тихо четки разбирает…

А я клянусь святым распятьем,

Что это Марта!

Я узнаю.

(К Пастране, показывая на Фелипе)

Гидальго, можно ли узнать,

Как этого сеньора звать?

Isto? О conde.[111]

Я смолкаю…

Ответ по-португальски дан.

А дама эта?

A condesa.[112]

Не спятил ли с ума, повеса?

Нисколько! Все один обман.

Удержи, сеньор дон Гомес,

Гнев свой: вспомни о сединах,

Что умеренность внушают.

Здесь умеренность не к месту.

Бог мой! Я едва доехал

До Толедского моста,[113]

Чтоб продолжить путь в Севилью,

Как мне встретился приятель

И сказал: «Как обманули

Вас — такого старика —

Юный плут с девчонкой хитрой…

Арестованный (за кем

Вы отправились в Севилью,

Чье вас мучит злодеянье)

Арестован в нашем доме.

Сына вашего убийца,

Дон Фелипе, все придумал:

Он назвал себя Беррио,

А Пастрану — дон Уртадо:

Это ж друг его, бездельник.

Он внушил вам и заставил

Вас уехать из Мадрида,

Чтоб осуществить интригу

И без вас сыграть их свадьбу

Здесь, у герцога в саду.

Рассказал мне все их планы

Брат мой — здешний управитель».

Что рассказывать так долго!

Я присутствовал при этом.

От рассказа — легче сердцу.

Не они ли это?

Да.

Что ж не превратится в шпагу

Трость — непрочная защита

Опозоренных седин!

А… Изменницы и лгуньи!..

Волк попался в западню!

Остается только, Марта,

Сбросить прочь тебе личину.

Дайте мне ее убить!

Стойте, сударь! Эта дама —

Португальская графиня.

Как, графиня?

Вновь обман!

Это Марта, дочь моя!

Вместе с нею — дон Фелипе,

Дон Фелипе де-Айала.

Я, сеньор, лишил вас сына.

Хоть неравная замена —

Дайте мне вам сыном стать.

О!.. Поручик, дай мне шпагу!

Как, сеньор? Вы — дон Фелипе?

Верно это от волненья

Я не мог признать вас сразу.

Ваша мать в Вальядолиде[114]

Бережет для вас — по смерти

Дона Педро де-Айалы —

Десять тысяч в год дохода.

Что я слышу?..

Вот письмо вам.

Из него вы все поймете.

Деньги эти, жизнь и душу

Вам, сеньор, к ногам бросаю:

Коль меня вы не простите —

Мне не надо ничего.

Месть — не дело благородных!

Друг, прости им! А меня

Так пленила ее хитрость,

Что те деньги, что хотел я

На больницу подарить ей,

Я в приданое ей дам.

Как, сестра?.. Как?.. Донье Марте

Быть женою дон Фелипе?

Никогда!

Увы, Люсия!

Тщетны ваши притязанья —

Нынче и рука, и сердце

Уж собой распорядились.

Как?..

Супруга перед вами.

Церковь их соединила —

Я свидетель.

Если так…

За поручика пойду я.

Вам с рукой — отдам всю душу.

Я же, просьбам уступая,

На любовь сменяю месть.

Падаю к ногам отца я…

Нет, приди на грудь мою!

Что ж! И мы хотим с Инес,

Снег с чернилами смешавши,

Ткань двуцветную сплести.

Раз три свадьбы — я согласна.

Дон Хуан и дон Диего!

Кончились мои несчастья.

Пусть прибавит ваша дружба

Счастье нынешнему дню:

Будьте мне вы шаферами.

Женихом не удалось —

Буду шафером, что ж делать!

Я согласен.

И я также.

Хоть сбирался с вами драться.

Но за что?

Ему сказал я,

Что графиня эта дама.

Шутка из тяжеловесных!

Ну, чего мы ждем, сеньоры?

Бойтесь все — учителей,

Тех, кто дочек ваших учат

Не латыни — а любви.

Как твой паралич — скажи-ка?

Да с концом комедьи этой

«О благочестивой Марте»

Вся болезнь прошла. Но нашим

Недостаткам — нет конца.