Блэкджек

- Они оба женаты? - Гарри напрягся, как сеттер, сделавший стойку на дичь.

- А вам на что, господин хороший? - настороженно спросил хозяин.

- Еще четыре пинты налейте, - Главный аврор вытащил из поясной сумки второй галлеон и тот исчез в лапе черноусого проныры еще быстрее, чем первый.

- Ну, положим, - протянул хозяин. - Мэттью на Имболк свадьбу справил, женушка у него хорошенькая и не из местных. Вы не ее ищете?

- Может быть, - Гарри перегнулся через стойку. - Сколько ей лет?

Хозяин возвел глаза к черному от копоти потолку и задумчиво пошевелил губами.

- Да около четвертака будет, точнее не скажу. За двадцать точно есть.

- А миссис Рой? Она красавица?

Хорошенькая молодая девушка, вышедшая замуж всего два с половиной месяца назад, на роль зазнобы Брукса не слишком-то подходила.

Хозяин от души расхохотался, продемонстрировав желтые прокуренные зубы.

- Старушка Холли?! Была… в семидесятых годах прошлого столетия.

- А этих двух господ, что пришли вместе со мной, вы знаете? - заинтересованно спросил Главный аврор.

- Может, знаю, а может, нет, - хозяин подвинул к нему поднос с полными кружками. - Мне работать надо, а не языком трепать. Видите, сколько народу сидит?

- Ну и аппетиты у вас, милейший, - укоризненно сказал Гарри, доставая еще один галлеон.

- Жалуйтесь в Международную конфедерацию магов, - квинтолап за стойкой поглотил и третью монету, не поперхнувшись. - Они из лагеря на другой стороне озера. Трутся тут около Джарви…

* * *

Поход в паб обошелся аврору в четыре галлеона: три ушло в карман неразговорчивого хозяина, одним пришлось вознаградить Джарви за красивую легенду о дочери мэра Валиента, утащенной под воду гриндилоу в дни Битвы за Британию, в июле 1940-го. Русалки отбили ее до того, как похитители высосали всю магию без остатка, и она осталась жить с ними на дне озера, влюбившись в своего спасителя, молодого тритона Симидха. Не так давно старый предводитель русалок скончался, и племя выбрало Симидха в старосты. Новая Владычица озера вспомнила прежние обиды и решила освободить свои владения от гриндилоу.

Летя на метле к лагерю в сопровождении Барлоу и Брукса и любуясь сразу двумя лунами, одной наверху, второй - таинственно подмигивающей в черной воде, Гарри благодушно размышлял, что в каком-нибудь историческом или детективном романе легенда смотрелась бы вполне уместно. Вот как всего три кружки верескового меда делают человека терпимее к окружающему миру и значительно добрее.

Хорошее настроение испарилось, словно капля, упавшая на дно раскаленного добела котла, когда Скорпиус сначала встретил его, как сердитая женушка загулявшего мужа, а затем вывалил новости о дружках Барлоу и Брукса, без стеснения применяющих Непростительные. Видимо, ставки в игре по-настоящему крупные.

Все внутри Гарри похолодело, стоило ему представить, что могло случиться с волчонком, оказавшимся на пути у матерого волка… Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие зубы?

Не став пугать чудом ускользнувшую из пасти зверя Красную Шапочку, Гарри умудрился

пошутить пару раз, окончательно успокаивая парня, затем ушел в душ и уже оттуда послал патронуса Майклу Корнеру. Пусть с утра отправит сюда нескольких оперативников в штатском - надо прочесать Валиент и тихо, без шума взять фальшивую бабку-оборотня. Если она еще здесь, и если она еще бабка… но коль ей так нужны Барлоу и Брукс, что она готова разбрасываться Непростительными, значит, далеко она не уйдет. Будет кружить вокруг лагеря, как почуявшая запах крови акула.

Ловля на живца Гарри не нравилась, он не любил ловушки такого типа - волчьи ямы с заостренными кольями, на дне которых блеет испуганный ягненок. В старом триллере конца прошлого века говорилось: «Ягнята должны молчать». В этом вопросе Гарри с доктором Лектером был целиком и полностью согласен.

* * *

До самой границы антиаппарационного барьера, проходившей в аккурат по каменной ограде, Скорпиус судорожно зевал, плетясь по тропинке за Главным аврором и спотыкаясь о древесные корни. На горных склонах он окончательно проснулся - и начал выстукивать морзянку зубами. Клацание, шипение, бормотание, подпрыгивания и похлопывания выводили Гарри из себя. Он уже десять раз пожалел, что взял с собой избалованного и неприспособленного к жизни соседа. Дай этому неженке волю, и он будет спать до полудня. Про то, что травы нужно собирать на рассвете, Скорпиус теоретически знал, но на практике с этим знанием вряд ли сталкивался.

Вчера юный Малфой впечатлил Гарри и Сару своими познаниями в гербологии, поэтому аврор, вызвавшийся помочь медиведьме пополнить запас лекарственных трав, согласился на сопровождение. Расплодившиеся в последнее лето докси растащили высушенные стебли, листья и цветки по гнездам, - рассыпанная приглашенными директрисой санаторами отрава должна была избавить лагерь от паразитов, но Сара все равно сильно расстроилась, а Гарри рыцарственно пообещал в кратчайшие сроки решить возникшую проблему. Скакать по горам и по долам ему даже в радость, как утверждал он еще вчера.

Утром энтузиазма у него изрядно поубавилось. Горы есть горы, все время приходится карабкаться или спускаться. Не прогулка в Гайд-парке, о чем он Малфою и говорил. Привык молодой наследник уилтширского поместья неспешно прохаживаться по тенистым аллеям с урнами и скамейками с коваными спинками через каждые пятьдесят шагов… На горных лугах ничего такого не было - ни ровных дорожек, ни фонтанов, ни клумб и павлинов, услаждающих зрение и истязающих слух.

Были стелившийся на уровне колен туман, мокрая трава под ногами, торжественная тишина и пики гор, увенчанные живописными облаками. И, разумеется, пробирающий до костей холод.

С сожалением стянув с себя куртку, Гарри кинул ее спутнику.

- Говорил же, одевайся тепло!

Скорпиус, разгуливающий в джинсах, сандалиях и водолазке, - всего час назад он пропустил советы Гарри мимо ушей, отмахнувшись от опытного аврора, как от назойливой докси, - с готовностью натянул куртку, еле попадая замерзшими руками в рукава, зевнул во весь рот и поинтересовался дежурно:

- А вы как?

- Не переживай, - буркнул Главный аврор, - выживу. Под ноги смотри, ботаник.

- Кто? Я герболог! Мне сам декан Гриффиндора советовал в гербологию идти. У меня по ней «сверх ожиданий».

Гарри неожиданно остановился, и Скорпиус еле успел выставить перед собой ладони, упершись ими в широкую спину.

- Профессор Лонгботтом? - повернув к спутнику лицо, уточнил Гарри.

- А что, в Хогвартсе два декана Гриффиндора? А я и не знал, - не слишком умело съязвил Скорпиус, опуская руки.

Кожа горела, будто ошпаренная. Опоили его, что ли? Амортенцией, точно, иначе откуда такие реакции на невинные прикосновения…

- Хороший человек Невилл, - сделал неожиданный вывод Гарри и двинулся дальше.

* * *

Они нарвали и сложили в заплечные сумки почти все редкие травы из короткого списка, с которым постоянно сверялся Главный аврор. Скорпиус жутко замерз, но ничуть не жалел о том, что напросился на экскурсию. Занятого делом Гарри нельзя было назвать интересным собеседником, но когда время сбора трав прошло - солнце начало жадно пить росу с разноцветного ковра, расстилавшегося под ногами, - он бросил на траву вытащенное из маленькой поясной сумки покрывало, и разложил на нем бутерброды с ветчиной, мелкие пупырчатые огурцы, слегка помятые помидоры, круглобокую редьку, вареные яйца, пучок зеленого лука, булочки, баночку с джемом, термос, стеклянные стаканы из номера и маленький флакончик с солью.

- Ух ты, - восхищенно присвистнул Скорпиус, - заклинание незримого расширения? Давно себе такую хочу…

- На работе выдали. Решил попросить у Дори и Нори провизию, на воздухе аппетит просыпается, - изрек избитую истину аврор. - Позавтракаем на природе, вернемся как раз к началу урока.

Он повозился минут пять и трансфигурировал куртку, в которой ходил Скорпиус, в теплый, подбитый изнутри мехом плащ. Жизнь улучшалась на глазах с каждой минутой.

С жадностью набросившись на немудреную снедь, Скорпиус причмокивал, глотал, толком не разжевывая, облизывал пальцы и жалел лишь о том, что бутербродов мало. Сметя большую половину припасов со «скатерти», он сыто откинулся, улегся на траву и уставился в синее бездонное небо, украшенное редкими, похожими на безе облачками.

Наполненный желудок настраивал на благодушный лад. Скорпиус перевернулся на бок, подпер голову рукой и оглядел спутника, пытаясь разобраться в своих противоречивых желаниях. Хотелось сходить под ближайший куст в туалет, хотелось завалить Главного аврора и устроить дикие скачки, хотелось обихаживать этого ханжу до тех пор, пока тот сам не отбросит свои дурацкие принципы и установки.

Рассеянно обрывая головки невзрачных белых цветков, он дождался укора от предмета своих мечтаний:

- Ну что ты делаешь? Руки занять нечем? Эдельвейсы занесены в Красную книгу. Сколько о них легенд сложено - ты не представляешь.

- О них? - скептически хмыкнул Скорпиус, осмотрев похожее на звездочку пушистое соцветие. - Нашли о чем складывать. Видели бы вы цветники в нашем парке!

Кроме ухода за бордерами мама и бабушка выращивали орхидеи - фаленопсис, дракулу, пафиопедилум, аганизию и кучу других сортов, от названий которых язык сломаешь.

- Видел, - Главный аврор сидел, одной рукой обняв колено, а другой гоняя шустрого любопытного муравья, так и норовящего влезть на усыпанное крошками покрывало. Стебелек эдельвейса с покачивавшимся на конце цветком, который Скорпиус вырвал и небрежно отбросил с полминуты назад, снова и снова преграждал путь упорному насекомому. - Все я видел. Тетка у меня тоже обожала садовые цветы, а в полевых и луговых разбиралась не лучше, чем в заклинаниях… Ромашку от колокольчика могла отличить, пожалуй. Знаешь, что латинское название эдельвейса - leontopodium, «лапа льва»? Он мог бы стать геральдическим цветком Гриффиндора - неприхотливый, жизнестойкий, символ мужества, удачи, отваги. Легенда гласит, что давным-давно в Альпах жила Снежная королева, у которой было ледяное сердце - многие стремились в дворец на вершине Монблана, мало кто из смельчаков оказывался там, а добравшихся женихов гоблины скидывали в пропасть. Но молодого охотника это не испугало, он дошел до снежного царства и попал в тронный зал. Красота королевы так его поразила, что от восхищения он не мог вымолвить ни слова - просто стоял столбом и смотрел день и ночь. Гоблинам надоело ждать приказа госпожи, они схватили влюбленного юношу и сбросили со скалы. В тот миг сердце королевы растаяло, а из глаз полились слезы. Они и превратились в альпийские звездочки - эдельвейсы с меховой опушкой, спасающей их от холода гор. Сорванные цветки долго не вянут, так что захочешь впечатлить подружку - принеси ей букетик и расскажи парочку подходящих историй.

Глаза Скорпиуса пытливо обшарили лицо аврора, погрузившегося в приятные воспоминания.

- Какая сентиментальная чушь, - насмешливо фыркнул юный Малфой, проявив черную неблагодарность. Зря Гарри отдал ему свою куртку. - Все легенды о любви сочиняются для девчонок.

- Давай-ка собираться, - сухо сказал Главный аврор, уязвленный до глубины души тем, что рассказанную им историю не оценили, - ты и так пропустил зарядку. Цисси, конечно, взяла твой блэкджек к своим единорожкам, но когда детей больше тридцати, они становятся неуправляемыми.

Он встряхнул покрывало - скорлупа, крошки, «хвостики» овощей полетели в траву - свернул его и убрал в «бездонную» сумку вместе с посудой.

- А что это вы мусорите? - не торопящийся подниматься с земли Скорпиус сдул со лба светлую челку, смешно выпятив нижнюю губу. К щеке у него приклеилось помидорное семечко.

- Отходы органические, - кратко ответил Гарри, не вдаваясь в объяснения. - Вставай, нам еще по лесу до лагеря шагать и шагать.

Отвернувшись от тянущего время мальчишки, явно не горящего желанием возвращаться к исполнению трудовых обязанностей, он с горечью подумал, что языку цветов того еще выучат - будет Скорпиус обрывать лепестки ромашки, дарить букеты роз, вставлять бутоньерку в петлицу. Все у него впереди - любовь и флирт, ровесницы… и ровесники. Не оглядываясь, Гарри протянул руку для совместного аппарирования и решил - так и надо ему сказать. В следующий раз, когда Скорпиус продемонстрирует свои далеко не невинные намерения…

- Эверест! - охранный знак растаял, калитка в дубовых воротах призывно распахнулась, приглашая сотрудников в лагерь.

Да, в следующий раз Гарри поговорит с ним прямо, по-мужски. Парень ты, мол, хоть куда, но тебе нужно искать сверстников, а не путаться с кем попало, заводя необременительные связи. Не нагулялся пока, понятно, только с Главным аврором не погуляешь. Серьезные отношения непредставимы, да и кому они нужны? Разовая встреча на одну ночь стала бы приятным воспоминанием, но им вместе еще больше месяца работать, зачем же все усложнять? Разочком они не ограничатся, а перспектив - никаких.

Скорпиус заслуживает большего, чем месяц кроличьей любви украдкой, с постоянной оглядкой и ушками на макушке - как бы кто не прознал.

Прознают, пронюхают, и Гарри обеспечен скандал, а может, развод и отставка. Дед и отец Скорпиуса тоже такой выбор партнера, мягко говоря, не одобрят.

Распаляя себя подобными мыслями, вызывавшими свербение под ложечкой и ложное чувство потери, Гарри ускорял и ускорял шаг, не обращая внимания на давно отставшего спутника. За все время пути на Скорпиуса он ни разу не оглянулся. Вскоре до него донеслись пыхтение и топот, будто за ним по тропинке гнался очень большой рассерженный еж.

- Мистер Поттер! Мистер Поттер!!!

Гарри пошел медленнее, но остановился и повернулся, лишь почувствовав дыхание за своей спиной. Запыхавшийся Скорпиус согнулся, хватая ртом воздух, упираясь руками в колени, и Гарри бросился в глаза скромный белый цветок, заправленный за порозовевшее ухо. Вспышкой промелькнуло видение - гибкий парень с лукавой улыбкой отплясывает, топча зеленую траву острыми копытцами, и подпрыгивает в такт его прыжкам серебристая звездочка эдельвейса за треугольным нечеловеческим ухом.

Отдышавшись, Скорпиус выпрямился, разжал кулак и продемонстрировал с десяток полураздавленных ягод.

- Вот. Землянику нашел. Будете?

Проглотив комок, Гарри взял одну ягоду за хвостик и проскрипел, пытаясь справиться с непослушными, словно заржавевшими голосовыми связками:

- Спасибо.

Дальше они шли не спеша. Время у них еще оставалось, но Гарри посвятил его не репетиции предстоящего серьезного разговора, а бездумному наслаждению последними свободными минутами перед очередным суматошным днем. Взгляд его то и дело возвращался к эдельвейсу - геральдическому цветку Гриффиндора за ухом у Скорпиуса.

* * *

Мысли лениво кружили по кругу, будто летающие по комнате отъевшиеся августовские мухи. Не обычные черные, назойливые, но относительно безобидные, а выдающиеся экземпляры Calliphora и Lucilia, синие и зеленые мясные, заводящиеся в падали и помойных ямах. Пока Сара на поляне демонстрировала детям, как готовится животворящий эликсир, Гарри лежал в номере, закинув руки за голову, с сегодняшним выпуском Пророка на животе и думал вовсе не о тайнах местного озера или загадочных министерских перестановках. Семейные проблемы его тоже не занимали: Лили исправно отзвонилась утром, Ал с Джеймсом вспоминали об отце и выходили на связь не реже раза в неделю, Джинни, скорее всего, обиделась на его ранний уход в понедельник и потому второй день не звонила, храня гордое молчание - он не разбудил ее и не попрощался перед отбытием в лагерь, оставив только записку на кухонном столе. Пусть обижается, гриндилоу с ней: у нее на носу предклимаксный период, так и у него не ромашками все поросло - кризис середины жизни, будь он неладен.

- Кризис, - вслух проговорил Гарри, впервые соглашаясь с этим диагнозом.

Раньше он яростно отметал любые намеки Гермионы на то, что сейчас у него якобы происходит переоценка ценностей и личность претерпевает глобальные изменения.

Теперь отрицать очевидное было невозможно: перевернувшись на живот, Гарри бросил быстрый взгляд на подоконник и неловко потерся о покрывало, пытаясь уменьшить напряжение в паху. Скорпиус безжалостно выкинул из вазочки, до краев наполненной зельем живой смерти, лиричный букетик из васильков, дельфиниума, аконита и мышиного горошка и бережно пристроил на его место принесенный с гор эдельвейс.

- Только этого мне не хватало! - простонал Гарри и уронил голову на скрещенные руки.

Но прекратить думать об озорном фейри, танцующем на поляне в свете костра, постепенно сбрасывающем с себя одежду и заманивающем неосторожного путника в непроходимую чащу, он не мог. Каковы на вкус его губы? Любит ли он обниматься после секса? Он предпочитает долгие ласки или быстрое, грубое, звериное соитие? Молодежь нынче взрослеет и познает радости плоти рано; в том, что Скорпиус неопытный девственник, Гарри сильно сомневался.

Но если закрыть глаза и отдаться течению, не влипнут ли они, как мухи в паутину? Попадут в котел с вареньем в надежде полакомиться под носом у нерадивой хозяйки Судьбы и сварятся заживо. Гарри снова перевернулся, не в силах найти себе места - смесь похоти, томительной тоски, мучительной нежности, покалывающей тревоги, неудержимое влечение к нахальному молодому соседу по комнате с отчетливым привкусом чего-то неправильного, незаконного, запретного разлились по венам мутной пеной, наполнив тело отравой, отяжелив члены и сделав их вялыми и неподъемными.

На обед он не пошел, но Скорпиус, очевидно, решил, что теперь его очередь кормить соседа и принес пасту с большим куском пиццы в номер. Захлопывая дверь ногой, он заботливо поинтересовался:

- Вы не заболели? Мне поручили узнать, как вы тут.

У Гарри и правда было состояние, похожее на предпростудное, - потяжелевшая ватная голова, на щеках пятна кирпичного румянца, движения заторможенные, реальность воспринимается как сквозь толщу воды. Не хватало еще, чтобы Скорпиус это обнаружил и вызвался стать добровольной сиделкой.

Пробормотав, что все в порядке, Гарри сбежал из номера под пляжный зонтик, прихватив с собой для видимости газету. Полуденная жара превосходно гармонировала с маревом, в котором беспомощно дрейфовало его сознание, легкий плеск воды и резкие крики птиц убаюкивали, навевая дремоту, но едва он позволил себе расслабиться, запрокинув лицо вверх и отдавшись на волю волн, уносивших прочь от реальности, как приближающийся девичий смех вырвал его из пропасти сна. Он не спешил открывать глаза, все еще надеясь, что это снящиеся ему голоса русалок или сирен, но шорох песка под ногами, запах слишком тяжелых для середины дня духов и прикосновение прохладных пальцев к руке убедили его, что он обнаружен скучающими сестрицами Нотт. И что им не отдыхается во время тихого часа?

Покорившись судьбе, Гарри бросил притворяться и приветствовал девушек улыбкой.

- Почему вы не пришли на обед? - усевшись вдвоем на соседний шезлонг, Бранни и Цисси защебетали, точно птички на ветке.

- А мы принесли вам оранжад!

- Сами приготовили, попробуйте, освежитесь.

- Мы зашли к вам в номер, узнать, как вы…

- А там только Скорпиус, злой, как мантикора.

- Заткнул уши наушниками и делает вид, что глухой и слепой.

- Жалко, не немой.

Бранни налила в стакан оранжевую жидкость из запотевшего стеклянного кувшина и протянула аврору. Гарри поболтал напиток, оценивая его вязкость, принюхался, окунул туда язык, потер о небо и только после этого немного отпил и погонял оранжад во рту, как заправский дегустатор. Сестры, наблюдавшие за странными манипуляциями, несколько нервно рассмеялись:

- Неужели вы нас подозреваете?

- Думаете, мы хотим вас отравить?

- Простите, леди, - Гарри покаянно развел руками, - проклятые аврорские привычки. Въелись в кровь и плоть, ничем не вытравить. В оранжаде ведь лимоны, апельсины, сахар и вода, если я не ошибаюсь?

- Ах, вы настоящий аврор, - томно выдохнула Цисси. - Любой посторонний привкус сразу различите! Постоянная бдительность, верно?

- Мы добавили туда животворящее зелье, - Бранни демонстративно налила во второй стакан оранжад, сделала большой глоток и передала сестре. - Помогали сегодня на демонстрации мадам Кокрейн, варили Бодроперцовое и зелье от кашля.

- За это нам дали доступ в кладовку при медпункте.

- И мы решили, что взбодриться вам не помешает.

- Вы выглядите таким утомленным…

Сестры выжидающе уставились на Гарри, и тому снова пришлось извиняться за чрезмерную подозрительность. Некоторые зелья не имели вкуса, цвета и запаха, но тут он все же перебрал. Еще пара лет на этом посту, и Гарри начнет видеть врагов под каждым кустом. Похоже, Кингсли и Гермиона правы, ему давно пора было отдохнуть.

Он с удовольствием выпил целых три стакана, перешучиваясь с Бранни и Цисси, без конца хохочущими над его остроумными и меткими репликами. До чего же милые и приятные девчушки - считают его завидным мужчиной, несмотря на возраст и семейное положение, приглашают после лагеря к ним в гости вместе с семьей. Искренне интересуются Джеймсом и Альбусом - как живут, чем дышат, нет ли у них серьезных отношений. И даже для Скорпиуса эти феи добрые слова нашли: дескать, жених нарасхват, единственный наследник огромного состояния, будущий владелец Малфой Мэнора («безумно красивое поместье, вы же его видели?») Правда, куда дольше они говорили о своем старшем брате, Кристофере, без устали расписывая его врожденные и благоприобретенные достоинства.

Гарри только кивал, наслаждаясь нежными, удивительно благозвучными и мелодичными голосками, похожими на райское пение. Из состояния блаженной расслабленности аврора вывело появление на пляже мрачного, как туча, Скорпиуса, ожегшего мило беседующую троицу злым, отчаянным, горящим ненавистью взглядом, - поймав его, Гарри чуть не свалился с шезлонга.

- Полдник через десять минут, - обратился Малфой к кузинам, и его голос показался скрипом ржавого гвоздя по стеклу. - Идите к своим отрядам.

Соседа по комнате он вниманием не удостоил, развернулся и припустил к корпусу с флюгером-русалкой на козырьке крыльца маленьким, насмерть обиженным смерчем, вздымая ногами фонтанчики песка.

Гарри ошалело потряс головой, будто пытался вытрясти из ушей воду. Очертания ладных фигурок удалявшихся девушек расплывались, двоились в глазах, подрагивали в воздухе язычками свечей. Ну сестрички! Они не одно ведь животворящее зелье в напиток добавили, как пить дать!

Вот уж точно - как пить дать; плоский каламбур отчего-то здорово его насмешил.

Сползя с шезлонга и ткнувшись коленями в горячий, нагретый солнцем песок, он согнулся в три погибели, закрыл пылающее лицо руками и сипло захохотал. Как только очередной приступ заканчивался, он вспоминал новые подробности милой беседы и вновь заходился диким смехом. Болезненно заныл брюшной пресс, а Гарри все никак не мог остановиться, всхлипывал, утирал глаза, содрогался в спазмах, выплескивая напряжение, стресс, гнев и негатив, накопившиеся за последние несколько месяцев.

Интересно узнать, что же вообразил себе Скорпиус?

6.

Переполнявшая Скорпиуса ярость была ослепительно белой - как снег на горных вершинах. Мало того, что аврор после прогулки на луга демонстративно избегал своего соседа по комнате и - как искренне полагал Малфой - помощника в деле «следствие о…», так он еще предпочел его обществу компанию Бранни и Цисси. Нахалок кузин, болтливых, как сороки, падких на все яркое и блестящее, умеющих очаровательно хлопать ресницами, восторженно ахать и звонко смеяться над шутками любого самца старше двадцати и богаче Винсента Гойла (родители которого, дядя Грег и тетя Милли, звезд с неба не хватали и вечно занимали деньги у папы. Без возврата).

Это не лезло ни в какие ворота, это было бессовестно, несправедливо и очень обидно.

Выместив зло на подушке, пересчитавшей все углы комнаты, Скорпиус повел соплохвостиков на демонстрацию очередных волшебных фокусов мисс Уэбстер. Аниматор была настоящим мастером иллюзий и чар. Повинуясь движению ее палочки, реальность вокруг текла и изменялась, из ниоткуда возникали драконы и единороги, водили хороводы пикси, проползали гигантские акромантулы и взлетали в небо гордые гиппогрифы. О каждой волшебной твари мисс Уэбстер что-нибудь рассказывала. Разумеется, она продемонстрировала раскрывшим рты детям далеко не всех магических существ, но и десятка хватило с лихвой. Соплохвостики засыпали ее вопросами, и мрачно сидевший в отдалении Скорпиус смог, наконец, сосредоточиться на своих невеселых мыслях - иллюзии слишком отвлекали, заставляя тихо ахать от восхищения перед искусством аниматора.

Вспомнив таинственную даму из Валиента, едва не подчинившую его себе, Скорпиус пожалел, что не скрутил ее и не доставил в лагерь под петрификусом и инкарцеро. Вот был бы номер! У Главного аврора челюсть бы отвалилась. О том, чем могла кончиться для него самого встреча с преступницей (или преступником), легко разбрасывающейся Непростительными заклятиями, Скорпиус даже не думал. Молодости свойственна самоуверенность, а он ко всему был еще и Малфоем, у которого самоуверенность просто-таки текла в жилах вместо крови. Он ничуть не сомневался, что в состоянии справиться с кем угодно - хоть с самим Мерлином. И если Поттер думает, что ему удастся переупрямить Скорпиуса, то он сильно ошибается.

Решение пришло неожиданно - простое, как все гениальное, эффектное, как воздушный парад гиппогрифов, и эффективное, как… ну, как действия вместо слов. Малфой принимал душ, подставляя прохладным струйкам лицо и сжимая член. Он намеревался в очередной - третий, Мерлин! - раз за день подрочить на фантазии о Главном авроре, и тут внутренний голос, просыпавшийся в самые неподходящие моменты, ехидно поинтересовался: долго ли Скорпиус будет заниматься самоудовлетворением, когда объект желаний, тепленький и готовый к употреблению, валяется в комнате в обнимку с журналом по квиддичу? Если гнездо не летит к гиппогрифу, гиппогриф сам летит к гнезду.

В комнату Скорпиус шел решительно и быстро, но перед дверью шаги замедлил. Отдышался, словно собирался броситься в холодную воду - и с грохотом распахнул створку.

Поттер действительно читал журнал. Правда, не по квиддичу. Но новости криминалистики Малфоя интересовали мало. Он вышел на середину их маленькой комнаты, дернул угол полотенца, заставляя влажную ткань свалиться на пол, и остался перед аврором в первозданной наготе и с вызывающе торчащим членом.

Поттер поднял взгляд со страницы, осмотрел продемонстрированное ему богатство.

- Трусы чистые закончились? Или стыд?

- А у вас? - звенящим голосом начал Скорпиус и задохнулся от гнева, вспомнив, как аврор флиртовал с Бранни и Цисси. - Вам глазки строить, хихикать и под ручку с девушками ходить можно, а мне нельзя?

Поттер хмыкнул, его густые черные брови изумленно приподнялись.

- Ходи. Только голым-то зачем?

- Хватит с меня! - заявил Скорпиус и переступил с ноги на ногу, топча упавшее полотенце. - Все вы прекрасно понимаете, только делаете вид, что ничего не происходит… А я делать вид не собираюсь!

- Ты перегрелся, - спокойно ответил Поттер, снова утыкаясь в журнал.

- Могу и прямо сказать! - гнул свое распаленный Малфой. - Я вам не охотник из той дурацкой легенды, у которого от холода челюсти свело…

- А если ты замерз, - прервал его аврор, - то лезь под одеяло.

- С удовольствием, - прошипел окончательно взбешенный Скорпиус с дедушкиными интонациями, которые пришлись как нельзя кстати. - Воспользуюсь приглашением!

В два шага добравшись до кровати Поттера, он вырвал журнал из рук аврора, кинул его на пол и, не слушая возражений, ужом проскользнул под легкое одеяло.

- С ума сошел? - Поттер попытался отодвинуться, но Скорпиус цепко обхватил его руками и для верности положил на бедра аврора еще и ногу. - А ну марш к себе в постель!

- Здесь теплее, ну что вы от меня так шарахаетесь? - нежно проворковал Скорпиус, мгновенно меняя интонации с агрессивных на уговаривающие. - Я не девица, по случаю не залечу и развода не потребую. Это всего лишь секс. Ну я же вижу, что вам тоже хочется.

Он не только видел, но и чувствовал. Покрасневшее лицо Поттера перед глазами - и вызывающе вздыбившиеся трусы в паху, где Малфой аккуратно поглаживал коленом. Не зная, как еще убедить упрямца, Скорпиус привел последний пришедший в голову аргумент:

- Ну что вам, Непреложный обет дать, что я никому не разболтаю? Я дам! Хотите?

Поттер на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл - в них горел такой огонь, что Скорпиусу стало даже немного страшновато.

- Ну смотри, - хрипло пробормотал Поттер. - Сам напросился.

Сильные пальцы скользнули по плечу - к шее, к затылку, нажимая, притягивая ближе. Поцелуй вышел неожиданно жестким, Скорпиус даже слабо пискнул, чувствуя, как разошлась под нажимом тонкая кожица на нижней губе. Поттер тут же ослабил хватку, слегка отстранился, вглядываясь в глаза. Провел пальцем по кровоточащей губе, слизнул алую капельку. Сказал негромко:

- Неженка какой, - и снова притянул к себе.

Спорить Скорпиусу не хотелось. Хотелось отдаться во власть чужих рук и ни о чем не думать. Но он все же напомнил, когда Поттер, легко перевернувшись, прижал его к упругому матрасу:

- Соседи. Заглушающее?

- Громкоголосый? - усмехнулся аврор, но все же потянулся к палочке, лежавшей на тумбочке.

- Ага, - счастливо вздохнул Скорпиус, жмурясь от предвкушения. - И вообще - сдерживать эмоции вредно. Хочется орать - нужно орать.

Еле заметное мерцание по углам комнаты - признак полной изоляции помещения - добавило ему уверенности и нахальства. Он потянулся руками вниз, оглаживая мускулистую спину аврора, цепляясь за широкую резинку трусов и стягивая их на бедра. С восторгом почувствовал влажную головку члена, немедленно упершуюся ему в живот, и с готовностью расставил ноги, сгибая их в коленях.

- Не торопись, - слегка осипшим голосом посоветовал Поттер и повел пальцем по груди Скорпиуса, очерчивая треугольник из родинок. - До утра полно времени.

У него был взгляд долго голодавшего человека, наконец дорвавшегося до пиршественного стола. Скорпиус подозревал, что и сам выглядит так же - вот только терпения оказалось много меньше, чем у Главного аврора. Он тихонько заскулил и, приподняв бедра, потерся членом и животом о Поттера. Тот немедленно отозвался, забирая в горсть мошонку и снова касаясь родинок - теперь уже языком и губами. Горячее срывающееся дыхание оставляло на коже Скорпиуса влажный след, под ребрами словно поселились три сотни докси, там щекотало и подрагивало, и посылало по всему телу стайки колких мурашек. Малфой бормотал что-то невнятно-глупое, вскрикивая, ахая и изо всех сил пытаясь справиться с восхитительно приятным головокружением, пока Поттер нежно и в то же время жестко, ласкал его член, одновременно сползая губами все ниже и ниже - к вздрагивающему и вспотевшему от возбуждения животу.

Беспорядочно гладя аврора то по спине, то по плечам, то по коротко стриженному затылку, раздвигая ноги так широко, что, казалось, он сейчас разорвется в паху пополам, Скорпиус сам не заметил, в какой момент он назвал Поттера по имени, перешагнув границу возраста, так надежно разделявшую их до сих пор. Наверное, это случилось, когда головки напряженно вздрагивающего члена, налитого кровью и вожделением по самое устьице, коснулись сначала язык, а потом и губы Гарри. Скорпиус вскрикнул, застонал, замотал головой, елозя вспотевшим затылком по невыносимо жаркой подушке, вцепился сведенными судорогой пальцами в хрусткую от крахмала простыню и кончил, уставившись широко раскрытыми глазами на кружившего вокруг лампы мохнатого ночного мотылька.

* * *

После оргазма прикосновения к головке воспринимались как остро-болезненные, Скорпиус дернулся, когда язык Поттера снова закружил вокруг устья, тихонько заныл. Он не был эгоистом, просто организму требовалось хотя бы четверть часа для отдыха, но этих минут ему не дали. Гарри прижал раздвинутые бедра Скорпиуса к простыне, продолжая короткими кошачьими движениями вылизывать безволосый пах, опавший член и вялую мошонку. На жалобное поскуливание, перешедшее в тихие вопли, он не обратил ни малейшего внимания. Больше того - воспользовавшись расслабленностью Скорпиуса, просунул в анус сразу два пальца, пробормотав перед этим очищающее и смазывающее заклинания.

Сочетание языка, безжалостно ласкающего ставшую невыносимо чувствительной плоть, и пальцев, легко и ровно двигающихся внутри, очень скоро заставили подвывающего Скорпиуса снова вцепиться в простыню и увидеть звезды под зажмуренными веками.

В этот раз возбуждение нарастало медленно и по особому сладко, заполняя Малфоя от пяток до макушки подобно меду, выливающемуся в высокий бокал. Когда Поттер поднялся, прижимая одну ногу Скорпиуса коленкой к матрасу, тот сам закинул другую на плечо аврора и подпихнул под поясницу скомканное одеяло - чтобы было удобнее.

Поттер вошел как по маслу - раздвигая мышцы одним долгим мощным движением и заполняя Скорпиуса сразу на всю длину. Малфой охнул, услышал ответное хриплое рычание, увидел лицо Гарри, напряженное, с крупными каплями пота, скользящими вдоль скулы - и понял, что готов отдать жизнь за происходящее. И за то, чтобы оно никогда не заканчивалось.

Первое же движение аврора назад, фигурально выражаясь, чуть не вывернуло Скорпиуса наизнанку - член всей длиной проскользил по возбужденной пульсирующей простате, и Малфой закричал, на этот раз во весь голос, окончательно отпуская тормоза и с головой проваливаясь в яму дикого первобытного наслаждения. Он дергался навстречу Поттеру, хватался то за его предплечья со вздувшимися каменными от напряжения мышцами, то за собственный член, широко открывал рот, судорожно пытаясь вдохнуть хоть глоток вязкого как патока воздуха, мотал головой и снова вскрикивал, долго и низко, с восторгом слушая ответные хриплые стоны любовника.

А потом легкий блеск в углах комнаты вдруг стал невыносимо ярким, ослепительным, как ударившее в глаза заклятие. Скорпиусу показалось, что мир вокруг него распадается на куски, сердце останавливается, а на пах и мошонку льют одновременно крутой кипяток и ледяную воду. И еще он почувствовал, как внутри, там, где судорожно вздрагивает член Поттера, становится горячо и излишне влажно.

Сухие губы Гарри прижались к шее, ловя лихорадочное биение пульса, слегка сжимая кожу. Скорпиус из последних сил обхватил его за шею, прижимая, заставляя лечь всем телом сверху. Прохрипел чуть слышно, напрягая сорванные криком связки:

- Мой! Не отдам никому, слышишь?

Дождался усталого благодарного смешка - и уснул.

* * *

Гарри разбудило свербение под кожей - следящие чары давали знать, что помеченным плотом кто-то воспользовался. Нащупав на тумбочке палочку, Гарри бросил темпус, вслед за ним люмос. Мантикора раздери, четыре утра, порядочные люди спят и видят десятые сны, и только гомо преступникусам нужно выдергивать авроров из теплых постелей! С сожалением взглянув на спящего на боку, лицом к стене, утомленного любовью Скорпиуса, Гарри не удержался - склонился к светлым спутанным волосам, вдохнул их запах, расплылся в невольной улыбке. Укрыв любовника одеялом, сгреб одежду с табуретки, сдернул куртку с плечиков в шкафу, выкатился в освещенный коридор и быстро натянул на себя вещи, стуча зубами от холода. Захватив метлу, оставленную вчера в холле, - метлы Барлоу и Брукса отсутствовали, что превращало подозрения на их счет в железную уверенность, - аврор вышел на крыльцо, поежился от пробирающей до костей сырости, и на пару мгновений прикрыл глаза, определяя направление. Лететь придется без света, чтобы не вспугнуть совершающих ночную прогулку по воде инструкторов. Гарри поморщился: у заклинания «кошачий глаз», случайно изобретенного девять лет тому назад шурином Джорджем, был неприятный побочный эффект - повышенная светочувствительность во время действия чар и в течение часа после их отмены. Луч фонаря в лицо и вспышки заклинаний ослепляли, оставляя человека беспомощным на несколько минут; обычный искусственный свет резал глаза, заставлял их слезиться. Из-за этого авроры применяли «кошачий глаз» редко, но висевшая в небе половинка идущей на убыль луны не давала ни малейшего шанса разглядеть, что творят преступники под покровом темноты, во всех животрепещущих подробностях. Выбора не было. Рука Славы бы сейчас очень пригодилась, да только где ж ее взять.

Наложив «глаз» и дезиллюминационное, Гарри бесшумно взлетел над озером и повернул метлу в ту сторону, куда указывала стрелка внутреннего компаса. Некоторое время он двигался, удаляясь от берега, прямо на огонь маяка в Валиенте, затем невидимая стрелка отклонилась вправо. Налетавший порывами ветер хлестал в лицо, задувал в рукава куртки, и Гарри пожалел о том, что у него нет квиддичных перчаток с крагами. Руки быстро онемели, как и пальцы ног в кроссовках. Надо было снизить скорость, не хватало еще свалиться с метлы в черную холодную воду, но Гарри опасался, что тогда он поспеет как раз к возвращению плота на берег.

К счастью, аврор не опоздал. Все произошло почти одновременно: он заметил тусклый огонек, услышал свист и бульканье, и стрелка компаса исчезла - значит, плот оказался в пределах прямой видимости. Следящие чары сделали свою работу, теперь дело оставалось за ним. Аврор замедлил полет и бесшумно пошел на снижение.

Даже прикрытый тканью фонарь мешал рассматривать подробности, но Гарри приметил две фигуры на плоту и пяток окружающих их русалок, высовывающихся из воды по пояс. Одна из них беспокойно подняла голову, и аврор замер на метле, стараясь потише дышать. Ближе подлетать не стоило, у водяного народа всегда было великолепное чутье и острый слух, компенсирующие слабое надводное зрение.

- Мы привезли то, что обещали, - негромко сказал человек на плоту. - Можете посмотреть.

Он откинул крышку сундука и Гарри прищурился, пытаясь разглядеть содержимое.

- Волшебный граммофон и три мешочка самоцветов: фунт янтаря, фунт яшмы, фунт нефрита, как и договаривались. Вам понравилась музыкальная табакерка, миледи? Старинный темный артефакт, уникальный, с годами мощь таких вещей только возрастает.

Русалка захлопнула крышку, что-то просвистела, и ее соплеменники ухватили сундук с четырех концов, чуть не перевернув при этом плот.

- Ай! Осторожнее! - взвизгнул Барлоу, ухватившись за спутника.

- Держись, Штырь! - завопил Брукс, и тут же рука напарника залепила ему раззявленный рот.

Четыре хвоста одновременно ударили по воде, сундук с дарами скрылся в глубине.

- Ваша милость, - заорал на этот раз Барлоу, - а как же наши вещи? С ними все в порядке? Их хорошо охраняют?

Русалка, похоже, кивнула, сделала широкий круг, а затем выскочила из воды с переворотом, как дельфин на представлении - брызги аж до Гарри долетели - издала череду булькающих, похожих на смех звуков, и исчезла, нырнув в родную стихию.

Промокшие с головы до ног Брукс и Барлоу заругались.

- У, твари водные, - прорычал Брукс, - поймать бы их в сети и посмотреть, как запоют!

- Ничего, Костыль, - утешил его напарник, - когда все закончится, поедем в Китай и попробуем суп из русальих хвостов.

- Давай прямо сейчас рванем в Китай, Билли, пока Хряк нас самих в котел не запихал! Мазюки на дне в целости и сохранности лежат и нас поджидают, пора о своей шкуре позаботиться. Кабан палочкой-то не работает, все больше руками и ножиком.

- Хватит скулить, - грубо оборвал его Барлоу, - не кошмарь почем зря. Босс откинется и наведет порядок, Кабана самого на тушенку пустит! Свалим сейчас - станем плимпами, а плимпам назад дороги нет. Ты лучше не языком - веслом махай, светает уже!

С удаляющегося плота послышался тяжкий вздох.

- Доля наша поганая, ни угла, ни тепла, ни кола, ни двора… А у кого-то детишки, огонь в камине, низл перед очагом мурчит.

Гарри перестал вслушиваться в причитания Брукса и огляделся, пытаясь запомнить место. Как назло, ничем не пометить - кругом вода. Ладно, Штырь, Костыль и их «мазюки» никуда от авроров не денутся.

Вчера в Валиент прибыли четверо опытных сотрудников - двое под видом папарацци, еще пара изображала торговцев подержанными амулетами. Сегодня Гарри подкинет Майклу новые сведения: еще одну кличку и предмет преступления. Мазюки - наверняка картины; итак, постепенно картина проясняется.

Бросив последний взгляд на северо-восток, где пронзал ночь багровым оком валиентский маяк, продрогший до костей аврор отменил ненужный более «кошачий глаз» и поспешил вернуться в лагерь.

* * *

Когда он добрался до корпуса, небо на востоке уже окрасилось розовым, предвещая скорый восход солнца. Болезненно щурясь, он быстро высушил отсыревшие прутья метлы заклинанием - незачем Барлоу и Бруксу знать, что Главный аврор летал куда-то под утро - и бесшумно поднялся в номер.

Скорпиус сдвинулся на середину кровати, широко раскинув ноги и обхватив подушку руками. Одеяло сползло до середины спины, открывая выпирающие лопатки и слегка загоревшую кожу, покрытую почти незаметным золотистым пушком.

Гарри запер дверь на задвижку, тихо разделся и посмотрел на соседнюю кровать - может, лечь туда? Но спать в одиночестве не хотелось, и он, наложив заглушку и подышав на ледяные ладони, улегся на край матраса, пытаясь сдвинуть захватчика к стенке.

Скорпиус протестующе замычал и пошевелился.

- Ты откуда такой холодный? - он приоткрыл один глаз и перекатился вглубь.

- С прогулки, - кратко ответил Гарри, с удовольствием занимая нагретое Малфоем место.

- А что, уже утро? - Скорпиус положил ладонь на щеку Гарри и еле слышно засмеялся: - Колючий…

- Нет, только пять. Спи, волчок, время есть, - Гарри повернул голову и поцеловал теплую ладонь юного любовника.

- И где тебя носило? - с капризными интонациями поинтересовался Скорпиус, скрещивая руки на груди Гарри и кладя на них острый подбородок. Серые глаза загорелись любопытством.

- Травки собирать, - Гарри надавил на затылок любовника и жестко поцеловал в опухшие со вчерашнего вечера губы, надеясь прекратить допрос.

Скорпиус с готовностью позволил себя отвлечь, но сегодня он не просто отвечал на поцелуй, а боролся за лидирующую роль, постанывал, активно работал губами, зубами и языком, словно вознамерившись доказать, какой огромный у него опыт. Перекатившись на Гарри, он терся об того всем телом, по-юношески гибким, сильным, вызывающим животное вожделение.

Руки Гарри поползли вниз, обхватили и сжали упругие крепкие ягодицы.

- Задницу жжет? - спросил он полушепотом.

Скорпиус рассмеялся, резко приподнявшись и устроившись на его бедрах. Приоткрытый рот, блестящие от желания глаза, синие пятна засосов на шее и груди - Гарри впитывал глазами эту картину, пытаясь запомнить ее, сохранить в памяти в мельчайших подробностях.

- Жжет, но я не против повторить, если ты меня очистишь и смажешь.

Подготовив Скорпиуса, Гарри уступил ему инициативу и просто лежал, не торопя и не подгоняя, очерчивая пальцами треугольник из родинок на груди, пока пыхтящий от натуги любовник медленно нанизывался на член. Когда он дошел до конца, по вискам у него катились капли пота. Безволосая мошонка прижалась к лобку, Гарри протянул руку, бережно взял ее и начал ласкать, осторожно тискать, перекатывать гладкие яички, вызвав у любовника довольный стон и заставив его ерзать на члене.

- Волчок, - Гарри поднял глаза на запрокинувшего голову Скорпиуса, - какой же ты страстный… отзывчивый… Тебя только тронь, и ты будешь радугой кончать, верно?

Он сжал влажный торчащий член и начал ритмично пропускать его через кулак, любуясь румянцем, выступившим на щеках любовника. Аппетиты у молодого парня волчьи, сейчас изольется и через пять-десять минут опять будет готов к подвигам. В возможностях своего организма Гарри не был так уверен.

Встреть он Скорпиуса двадцать лет назад… Нет, тогда он прошел бы мимо. Десять лет назад он бы попробовал и забыл. Щемящая, сжимающая горло нежность, которую он испытывал, была возможна только для него сегодняшнего.

- Сволочь! - тяжело дыша, выдал Скорпиус, отбросил чужую руку и старательно заработал бедрами.

В золотистом свете, заливающем комнату, несмотря на задернутую занавеску, он казался совсем юным и невинным, соблазненным девственником, хотя его постельные умения свидетельствовали об обратном. Он выдаивал из любовника оргазм так умело, что Гарри понял - долго ему не вытерпеть, и представляемые в воображении обвисшие прелести тещи не помогут.

В глазах все расплывалось - наверное, остаточные явления после «кошачьего глаза». Ну ведь не слезы это, не может он… Гарри сжал зубы, изо всех сил стараясь сдержаться. Волчонок взвыл, задергался и, почувствовав на своем животе теплые брызги, Гарри провалился в огненную пропасть, слыша только шум крови в ушах, видя расплывающиеся перед глазами круги.

Очнулся он, когда тяжелое тело скатилось с него на скомканное, перекрученное одеяло. Скорпиус вытащил одеяло из-под себя, отпихнул, отвернулся к стенке и подложил под голову руку. Гарри положил пятерню на взмокшую спину, в ложбинку между лопатками, и любовник передернулся, недовольный прикосновением.

- Ты без рук кончил? - хрипло спросил Гарри, убирая ладонь.

- Ага, - сонно отозвался Скорпиус. Повозился, устраиваясь поудобнее, и добавил: - Впервые в жизни.

Гарри поймал себя на том, что улыбается. Спать ему расхотелось. Потянувшись за палочкой, он начал излечивать любовные отметины - синяки от засосов, царапины, ушибы. У Скорпиуса был даже не нордический - кельтский тип кожи, на которой любые следы повреждений проступали мгновенно.

- Щекотно, - Малфой взбрыкнул, захихикал и стал натягивать на себя одеяло.

- Терпи, - посоветовал Гарри, не давая волчонку спрятаться, - иначе все поймут, чем ты тут ночью занимался. И тогда твой отец попытается меня оскопить, а тебя заберет из лагеря и срочно найдет невесту.

- Пусть попробует, - хмыкнул юный Малфой, но все же благоразумно прекратил сопротивляться.

Гарри дошел до ягодиц и покачал головой, глядя на ссадины, украшавшие покрытую мурашками кожу. Он не помнил, когда успел так отделать Скорпиуса… и как? С его-то короткими обкусанными ногтями. В порыве раскаяния он наклонился и припал к отметинам губами. Скорпиус с готовностью отклячил попу.

Залечив последние следы, Гарри несильно шлепнул любовника и грубым голосом объявил:

- Ну, все. Готово. Теперь ты снова нетронутый персик.

- Ложись уже, перец старый, - не остался в долгу Скорпиус, широко зевнул и потянул к себе единственную подушку.

Устроившись рядом и закинув руки за голову, Гарри слушал его сонное дыхание и смотрел счастливыми глазами в дощатый лакированный потолок. Впереди было еще пять недель в лагере.

* * *

Скорпиусу казалось, что он летает - как на волшебном ковре. Когда ему исполнилось одиннадцать, и хогвартская сова принесла письмо с приглашением в Школу чародейства и волшебства, папа повел его в Парк чудес.

В то время там расположился знаменитый магрибский «Город теней» - магглы назвали бы его цирком, но для магов искусство восточных чародеев было свидетельством владения древними тайнами.

Скорпиус ходил между шатрами, раскрыв рот от удивления и слушая пояснения отца. Взвизгивал от страха, когда над ним склонялись выпущенные из запыленных сосудов джинны. Замирал от красоты танцующих пери. Застывал от восторга перед вольерами с карликовыми драконами и миниатюрными грифонами.

Под конец, заплатив двадцать галеонов за полет на ковре-самолете, отец усадил дрожащего от предвкушения Скорпиуса на ничем не примечательную вытертую плотную тряпку с бахромой по краям. Чародей в тюрбане и с седой бородой, заправленной за пояс, уселся рядом, Драко тоже, крепко обняв сына за плечи, - и ковер плавно взмыл в небо.

Ощущение свободного полета - совсем иного, чем на метле - Скорпиус запомнил навсегда. Его переполнял удивительный сладкий восторг - словно Скорпиусу вдруг удалось какое-то необычное, замечательное колдовство. Он уже умел обращаться с волшебной палочкой, купленной в подарок на день рождения, у него даже получалось что-то самое-самое простое, вроде небольшого фейерверка или взлетающего над головой перышка. Но как всякий юный маг, Скорпиус мечтал о волшебстве небывалом, способном прославить его на весь Уилтшир и даже на всю Британию.

Разглядывая с высоты птичьего полета магический Лондон, он дрожал от волнения, представляя себя властелином волшебного города. Или даже настоящим Драконом, подчинившим себе целую страну и правящим ею жестоко, но справедливо. Но в разгар таких фантазий ковер-самолет вдруг падал в воздушную яму, и Скорпиус с визгом цеплялся за смеющегося отца, зажмуриваясь и чувствуя себя тем самым перышком, влекомым порывами ветра.

Сейчас, спустя столько лет, он снова летал - пусть внешне и оставался на земле. Он вновь переживал сладкий восторг полета и неожиданное падение, слезящиеся от ветра и солнца глаза и острую тоску по невозможности снова оказаться в облаках.

Скорпиус любил летать на метле, но ее движения и скорость всегда зависели только от него. Ну и, конечно, от марки самой метлы. А здесь все оставалось непредсказуемо и неуправляемо. И от этого еще более желанно.

Если бы Скорпиус был немного старше и пережил в своей жизни хотя бы одну серьезную влюбленность, он без труда смог бы дать название своим чувствам. Но его богатый постельный опыт сильно опережал опыт душевный, и привычка все сводить к простым решениям сыграла с Малфоем злую шутку. Он искренне считал, что все дело в неотразимой сексуальности Поттера, в его удивительном магическом потенциале и обаятельно-суровой внешности. Он был уверен, что все вокруг испытывают к Гарри те же чувства, что и сам Скорпиус. И что на три мили вокруг нет ни одного мага или ведьмы, не мечтающих попасть в постель к Главному аврору.

Другими словами, Скорпиус отчаянно влюбился, но за отсутствием опыта считал, что все дело всего лишь в ситуации. Закончится лето, закончится практика, Малфой вернется в Лондон, полный привлекательных и незакомплексованных мужчин - и морок развеется без следа.

Вот только мысль об этом почему-то причиняла самую настоящую боль. И думать о возвращении не хотелось. Хотелось утащить Поттера в комнату, завалить в постель и заниматься сексом без передышки. Хотелось прикасаться, гладить, целоваться до опухших губ и не вспоминать о будущем.

Впрочем, мечты и фантазии не мешали Скорпиусу выполнять его работу. Он бдительно следил за пронырливой троицей, то и дело норовящей ускользнуть от бдительного ока воспитателя куда-нибудь в лес или на луга за корпусами, успокаивал обиженных, выговаривал непослушным и старательно делал для себя вид, что случившееся ночью вполне естественно и не выходит за рамки обычного секса.

Поттер отрабатывал свою ставку учителя ТОМ, кузины Нотт все так же кокетничали, мадам Кокрейн убивалась над очередной ссадиной, инструктора боролись с зевотой, а аниматорша и мадам Мур изобретали очередной праздник на ближайшую пятницу.

После обеда Поттер перехватил Скорпиуса на крыльце корпуса.

- Уложишь свой блэкджек - выходи. Пойдем, кое-что осмотрим.

Кажется, в этот раз Скорпиус разогнал по постелям соплохвостикам в рекордно короткий срок. Пригрозил наказанием за уход из корпуса и радостно запрыгал за Поттером по тропинке, ведущей сквозь заросли рододендронов.

Плот торчал на месте, но камыши вокруг были основательно примяты - видимо, Брукс и Барлоу не потрудились привести место в порядок. Впрочем, Поттеру это оказалось только на руку - он не опасался, что они со Скорпиусом оставят здесь следы своего присутствия. Влез на плот, пока Малфой переминался на берегу с ноги на ногу, внимательно осмотрел, вытащил что-то из щели между бревнами.

- Смотри. Знаешь, что это такое?

- Само собой, - Скорпиус повертел в руках небольшой зеленоватый камушек, напоминавший отшлифованный кусочек мутного бутылочного стекла. - Нефрит. Но такой… скверненький.

- Верно, - Поттер забрал камень из пальцев Скорпиуса, коснулся палочкой. - Сейчас поглядим, где его прятали.

Нефрит еле заметно засиял, и тут же похожее сияние волной пробежало по одному из деревьев, склонившемуся над водой.

- Замечательно, - Поттер подобрался к дереву, подтянулся, заглядывая в дупло, расположенное чуть выше его головы. - Там еще что-то лежит, сейчас посмотрим.

- Вау! - Скорпиус даже подпрыгнул. - Это же тайник, да? А вдруг там золото?

- Вряд ли, - Поттер посветил внутрь дупла волшебной палочкой. - Нет, магией тут ничего не прикрыли. То ли совсем неопытные жулики, то ли опасаются следы оставлять.

Он сунул руку в дупло, вытащил сверток - перевязанный бечевкой кусок мешковины, аккуратно отогнул край.

- Так я и думал. Смотри, тут флейта и серебряный английский рожок. Русалки любят музыку и камни - вот ими наши жулики с подводным народом и расплачиваются. То ли пожадничали отдать, то ли на будущее оставили.

Он аккуратно вернул сверток на место, повернулся к Скорпиусу.

- Ну что, возвращаемся в лагерь?

- Вот еще, - пробормотал тот, походя ближе и обнимая аврора за пояс. - Давай сначала искупаемся. Ты сюда ночью летал, да? Заклятие сработало?

От близости и теплых губ, ласково коснувшихся шеи, Скорпиуса снова залихорадило. Он отдавал себе отчет, что заниматься сексом прямо на берегу очень рискованно. Зато в воде можно позволить себе чуть больше. А при появлении свидетелей и вовсе притвориться обычными купальщиками.

Поттер, кажется, не возражал - и Скорпиус радостно содрал с себя все, включая трусы. Кинулся в теплую воду, уйдя в нее с головой, вынырнул, отфыркиваясь.

- Давай к буйкам, кто быстрее? - и поплыл, не дожидаясь любовника и радуясь форе в пару минут.

Однако ответного движения за спиной не было слышно, и Малфой в недоумении остановился. Завертелся на месте, пытаясь понять, где Поттер. Тот спокойно стоял в паре десятков футов сзади, по плечи в воде. Соревноваться Главный аврор, очевидно, не собирался.

- Ну ты что? - обиженно протянул Скорпиус и поплыл назад. - Воды боишься?

- Что у тебя за манера - голышом везде скакать? - Поттер поймал Малфоя за руку и потащил к себе. - Иди сюда.

Скорпиус с готовностью подчинился - и не пожалел. Его устроили в воде так, что голова легла на плечо Гарри, а между ног немедленно оказалась сильная грубоватая ладонь, ласково сжавшая мошонку.

- А так удобнее, - мурлыкнул он, зажмурившись от удовольствия и потершись щекой о шею Поттера.

Потом чуть приподнялся, пытаясь найти губы любовника. Тот с готовностью наклонился, прижимаясь, просовывая язык в приоткрытый рот, лаская им пересохщее от возбуждения нёбо. Затем отстранился, вглядываясь в мутные от удовольствия серые глаза.

- Провоцировать удобнее, да?

- М-м-м, - промычал Скорпиус, подаваясь в воде навстречу медленно скользящей в паху ладони. - Я же не виноват, что природа так щедро меня одарила. Продолжай в том же духе.

- Неисправимый нахал, - усмехнулся Поттер, второй рукой слегка приподнимая Малфоя над поверхностью. - Лежи смирно.

Лежать смирно было сложно - очень хотелось пристроить руки на член Гарри или куда-нибудь еще, не очень далеко. Но Скорпиус только крепче ухватил Поттера за бедра и раздвинул ноги шире, предлагая делать с собой все, что тому придет в голову.

Движения пальцев Гарри в сочетании с медленным током прохладной воды производили какой-то удивительный эффект. Возбуждение нарастало медленно, но как-то по особому чувствительно, заставляя Скорпиуса вздрагивать, цепляться за Гарри и жалобно поскуливать, уткнувшись лицом в подставленное плечо. Он всегда был очень возбудимым, но тут все происходило как-то слишком ярко и остро. Словно Скорпиуса напоили сильнейшим афродизиаком, и он потерял контроль над своим жаждущим ласки телом. Губы Поттера скользили по уху, по шее, касались мокрого плеча, и отголоски этих медленных поцелуев немедленно проявлялись в паху - болезненно сладкими уколами возбуждения.

Темп движений пальцев по члену резко убыстрился, вода с мягким нажимом волной прошла по мошонке и внутренним поверхностям бедер, и Скорпиус неожиданно для себя выгнулся в воде, цепляясь одной рукой за пояс Поттера, а другой за его шею. Мутное пятнышко спермы медленно поплыло к берегу.

- Мерлин, - простонал Скорпиус, чувствуя непреодолимое желание говорить глупости и вообще сходить с ума от счастья. - Ты потрясающий!

Поттер усмехнулся, грубо поцеловал Малфоя в подставленные губы, подхватил на руки и побрел к берегу.

Загорать голышом Скорпиус любил намного меньше, чем плавать. Поэтому сразу же забрался в тень, растянувшись на мягком серебристом мху.

- Оденься, - посоветовал ему Поттер, оглядываясь по сторонам. - Ты, конечно, прекрасен, но вдруг сюда кто-то забредет?

- И я тебя скомпрометирую, - ухмыльнулся Малфой, но поймал брошенные Гарри трусы и натянул их на мокрый зад.

- На самом деле, - серьезно ответил Поттер, - я хочу, чтобы ты покараулил тропинку. Мне кажется, оставлять вещи в дупле не стоит. Наверняка их украли из какого-нибудь музея.

- Но они же сразу поймут, что обнаружены, - Скорпиус вскочил, подошел ближе. - Если ты заберешь вещи.

- Не поймут, - Гарри улыбнулся. - Есть такое хитрое заклятие…

Он снова вытащил из дупла сверток, аккуратно положил на мох.

- Джеминио!

- Вау! - ошеломленно сказал Скорпиус, разглядывая точно такой же сверток, возникший рядом. - А нас такому не учили.

- И правильно, - Гарри засунул в дупло дубликат, а оригинал осторожно спрятал за пазухой. - Представь, как легко было бы тогда делать шпаргалки на весь курс.

Скорпиус рассмеялся. Ему было удивительно хорошо рядом с Гарри. Он даже не думал, что так может быть. В конце концов, их разделяло больше двадцати пяти лет. Но временами Скорпиусу казалось, что под суровой внешностью Главного аврора нет-нет, да и появляется веселый и довольно хулиганистый парнишка. Пользующийся шпаргалками на уроках, бессовестно сдувающий задания у приятелей и вовсю нарушающий школьные правила.

Малфой научился заклинанию за пару минут. И тут же сделал из одной зазевавшейся лягушки двух.

- А мне говорили, что ты очень средненько учился, - задумчиво сказал Поттер, разглядывая синхронно скачущих к воде лягушек. - Похоже, это не совсем так.

- Ай, да ну, - беззаботно отмахнулся Скорпиус. - Нормально я учился. А зубрить просто не умею. Если понял принцип действия - это здорово. Но высиживать часами над какой-нибудь ерундой… Нет уж, спасибо.

- Лодырь, - негромко и ласково сказал Поттер и, воровато оглянувшись, притянул Скорпиуса к себе, жадно и горячо целуя в розовые обветренные губы.

Они добрались до корпусов как раз в тот момент, когда крупная сова, тяжело хлопая крыльями, неуклюже приземлилась на перила домика директрисы. К ее лапке был привязан тугой пергаментный сверток. Ухнув, сова перебралась ближе к двери и сердито стукнула клювом в затянутое сеткой стекло, опасливо покосившись на выбравшегося из кустов Саймона.

- Упс, - Скориус уставился на птицу. - У нас какие-то новости.

- Было бы неплохо, если хорошие, - пробормотал Гарри. - Иди, поднимай своих. Полдник через двадцать минут.

Конечно, Малфой предпочел бы остаться и узнать, что за письмо и кому его принесла сова. Но обязанностей воспитателя интимные отношения с Главным аврором, увы, не отменяли.

Новости оказались не плохими и не хорошими. «Ежедневный пророк» прислал колдофотокорреспондента и журналиста - написать о буднях летнего адаптационного лагеря Repetitio. Пока журналист обходил с подготовленными вопросами взрослых обитателей лагеря и детей, колдофотокорреспондент усиленно снимал все подряд - корпуса, рододендроны, причал, лениво валявшегося на солнышке Саймона, разноцветную цепочку буйков и даже Валиент, едва видневшийся за легкой вечерней дымкой.

Скорпиус терпеть не мог колдографии, искренне и не совсем справедливо считая себя нефотогеничным. Похоже, его отношения к колдофото разделяли и Брукс с Барлоу, усиленно отворачивающиеся от камеры. Но мадам Мур в категоричной форме потребовала общего снимка - и Скорпиус с кислым видом занял свое место где-то на периферии компании, рядом с угрюмым Стюартом. К его вящему неудовольствию по обеим сторонам Гарри расположились сестрички Нотт, взявшие аврора под руки.

Мрачно усмехнувшись про себя, Скорпиус злорадно подумал, что кузинам ничего не светит - он успел первым и делиться добычей ни с кем не собирался.

После ужина выяснилось, что Поттер умудрился простудиться.

- Ночью летал над озером, - хрипло сказал он Малфою, когда тот после отбоя примчался в комнату, уложив детей. - Заклятие сработало, нужно было проследить. Бодроперцовое я уже выпил, но если ты меня еще и разотрешь…

- Я не умею, - запаниковал Скорпиус, лихорадочно пытаясь вспомнить, как именно его растирала в детстве мама. - А чем растирать? И где? И как?

- Спину, - вздохнул Гарри и сунул в руки Скорпиусу баночку с ядовито-синим зельем. - И поясницу.

- И ниже, - тут же с готовностью продолжил Скорпиус. - И спереди. И между ног.

- Лекарь, - усмехнулся Поттер. - Но вообще я не возражаю. Приступай. Только сначала все же спину.

* * *

Скорпиус понятия не имел, что нужно делать. Поэтому постарался в точности следовать указаниям Гарри. Единственное, в чем он позволил себе уклониться, так это в вопросе одежды. Скорпиус решительно не желал массировать Поттера, если на том останутся хотя бы трусы. Себе он готов был оставить стринги - но только временно.

Посмеиваясь и покашливая, Гарри разделся и улегся лицом вниз, вытянув руки вдоль тела и постаравшись расслабиться. А Скорпиус с некоторой опаской приступил к делу.

Положив руки на спину Поттера, он закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил, что вся его магия сосредоточена в ладонях и в пальцах. Кожу немедленно начало покалывать, Гарри глухо охнул - и Скорпиус торопливо приступил ко второму этапу - покачиваний, поглаживаний и растираний.

Через четверть часа он изрядно взмок и устал, плечи ломило, а пальцы начало сводить. Зато спина Поттера приобрела сочный малиновый оттенок, а сам он довольно постанывал от каждого движения ладоней Малфоя по коже.

Мужественно доведя дело до конца, Скорпиус дрожащими руками вытащил из упаковки влажную салфетку, тщательно вытер пальцы и, подумав ровно три секунды, стащил с себя трусы и с облегченным вздохом улегся к Гарри на спину.

- Погреть, - объяснил он охнувшему от неожиданно очутившейся сверху тяжести любовнику. - Тебе разве плохо?

И потерся стоящим членом о ягодицы и поясницу Гарри

- Замечательно, - разомлевшим голосом ответил Поттер, повернул голову набок, закинул руку за голову и осторожно притянул за шею Скорпиуса поближе. - Заслуживаешь поцелуя.

- Я заслуживаю хорошего секса, - оскорбленно ответил Малфой, тем не менее, с готовностью потянувшись губами к Гарри. - Я делал это впервые в жизни, между прочим! И посмотри, как качественно.

- С ума сойти, сколько в тебе пропадает талантов, - сокрушенно вздохнул Гарри. - Ты просто кладезь способностей.

Скорпиус захихикал и скатился на постель, давая любовнику повернуться, чтобы тому было удобнее.

- На самом деле папа хотел, чтобы я занимался бизнесом. Но это же ужасно скучно. Не представляю, как он часами сидит со своими бумагами. Я бы не смог.

- Конечно, - подтвердил Гарри, аккуратно наваливаясь сверху. - С таким-то шилом в заднице разве усидишь?

Скорпиус прищурился. Просунул ладонь вниз, ухватил Поттера за член и легонько сжал, давая понять, что разговоры можно уже и закончить.

- Я должен отдохнуть, - запротестовал тот. - После массажа вредно резко двигаться.

- Так отдыхай, - Малфой вскинул бровь. - Я сам все буду делать.

В подтверждение своих слов он опрокинул Гарри на спину, приподнялся, целуя в грудь, проводя языком по ареоле вокруг соска, по самому соску, немедленно сморщившемуся от подступающего возбуждения. Второй сосок Скорпиус аккуратно придавил пальцем, погладил. Затем приподнял голову, мягко поцеловал Гарри в губы.

- Займемся массажем другой стороны тела, пациент.

Массаж живота и паха превзошел все ожидания Поттера. Так что когда ему в пальцы сунули палочку и предложили сотворить пару-тройку необходимых заклятий, он совершенно не возражал. Раскрасневшийся от возбуждения и нетерпения Скорпиус перекинул ногу через его бедро, цепко ухватил за член чуть ниже налитой головки и аккуратно направил ее в себя.

Ему всегда нравилась эта поза - я снизу, но на самом деле сверху. Она позволяла контролировать собственное тело, давала определенную возможность доминирования над партнером и - самое главное - ощутимо отодвигала оргазм. Конечно, совсем сверху было бы еще лучше, об этом Скорпиус мельком подумал, еще когда Гарри, лежа на животе, объяснял технику массажа. Но мысль показалась абсолютно криминальной, и Малфой выкинул ее из головы, чтобы зря не расстраиваться. Подрагивая, Скорпиус опустился на Гарри до конца, выдохнул, пережидая дискомфорт внутри, облизнул разом пересохшие губы.

- Какой ты… крупный.

Ладони Гарри подхватили его под ягодицы, чуть приподняли.

- Больно? Давай повыше.

- Не-е-ет, - Скорпиус закинул лицо к потолку, зажмурился, уперся одной рукой в колено Поттера, чуть меняя позу. - Так хорошо. Сейчас.

Чувствовать на заднице надежные крепкие руки было охрененно здорово. Пальцы Гарри слегка сжимали ягодицы, давая дополнительные ощущения и твердую опору. Скорпиус перевел дух, приподнялся, опустился и свободной рукой аккуратно принялся ласкать свой слегка потерявший твердость член.

В этот раз он продержался дольше, чем накануне. Во всяком случае, кончил ненамного раньше Гарри - может быть, за минуту до него. Падая на любовника и обхватывая его руками, Скорпиус счастливо улыбался, предвкушая грядущее утро. И следующий вечер. И еще почти пять недель таких замечательных утр и вечеров. Теплое дыхание Гарри, шевелившее волосы на макушке, ладони, аккуратно поглаживающие спину и ягодицы, приятное жжение внутри. Скорпиус готов был провести в лагере не две - двадцать две смены - лишь бы каждый его день заканчивался и начинался так прекрасно.

Одеяло с тихим шелестом приподнялось в воздух, накрывая их с Гарри. Малфой прижался губами к колючей под вечер шее Поттера и закрыл глаза.

* * *

Гарри всего второе утро просыпался в одной постели со Скорпиусом, но уже успел завести привычку нюхать его чистые, едва уловимо пахнущие шампунем волосы. Придвинувшись к волчонку, он зарылся носом в тонкий и скользкий шелк, легко прикоснулся губами к круглому затылку, дурашливо дунул в аккуратное маленькое ухо. Скорпиус, не просыпаясь, повернулся на бок, продемонстрировав любовнику спину.

С трудом оторвавшись от теплого желанного тела, Гарри выбрался из постели и отправился на пробежку. Настроение было превосходным: Брукса с Барлоу не сегодня-завтра выведут на чистую воду и задержат; вчера Буллингер и Селби побывали в лагере под видом сотрудников «Пророка», сделали колдографии и забрали сверток с вещдоками, конфискованный Гарри из дупла. Выдача ордера на арест лже-инструкторов теперь дело нескольких дней, если не часов.

Когда сокровища, спрятанные на дне озера, будут возвращены законным владельцам, подозрительные приятели Барлоу и Брукса оставят лагерь в покое, и Гарри со Скорпиусом смогут без помех наслаждаться обществом друг друга почти до середины августа.

А потом снова дом, работа, беличье колесо будней… Поморщившись и перейдя с бега на быстрый шаг, Гарри отогнал мысли о сером пасмурном Лондоне, министерских коллегах, сильно изменившемся Кингсли, привычной Джинни в халате и пушистых тапочках. Покуда длится короткий и яркий летний роман, он собирается жить настоящим. Прошлое и будущее никуда не денутся, они - часовые, охраняющие проходы и не дающие ему сойти с пути. До сих пор он изо дня в день двигался по знакомой накатанной колее, но внезапно его поезд завернули на запасной путь, где можно ненадолго забыть о графиках, отсчитывающих часы и минуты электронных табло, монотонных голосах диспетчеров и вокзальной суете.

Здесь, в Repetitio, был не его обычный мир, а осколок чьей-то чужой жизни, разъезд, где встретились и встали бок о бок военный эшелон Поттера и высокоскоростной экспресс Малфоя. Скоро они разойдутся, разъедутся в разные стороны, но это будет потом, а сейчас - в лесу, среди гор, вдали от привычного окружения - Гарри не хотел об этом думать.

* * *

Тревожная атмосфера в столовой и шепотки, раздавшиеся при его появлении, разрушили спокойную безмятежность Главного аврора; при виде отчужденных настороженных лиц испытываемая Гарри радость стремительно скукожилась и улетучилась, как воздух из проколотого шарика. Хмурая директриса Мур недовольно следила за взбудораженными гомонящими детьми, едва не сталкивающимися светлыми, темными и рыжими головенками над развернутыми страницами «Пророка».

Поздоровавшись с коллегами, Гарри сел рядом со Скорпиусом, и тот сразу протянул ему газету. Заголовок передовицы гласил: «ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО В ЛЮТНОМ ПЕРЕУЛКЕ! ТРЕХ ИЗВЕСТНЫХ В ПРЕСТУПНОМ МИРЕ МАГОВ ЖЕСТОКО РАССТРЕЛИВАЮТ ИЗ ПИСТОЛЕТОВ ДВОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ! Куда смотрит Министр Кингсли?!»

- Что происходит, Гарри? - встревожено поинтересовалась Сара.

- Это же объявление войны! - подхватила Уэнди Уэбстер. - Убивать магов в самом центре магического Лондона из маггловского оружия? Что будет дальше, господин Главный аврор? На нас скинут ядерную бомбу?

- Ракетами с землей сравняют, - пробурчал Стюарт с набитым ртом. - У магглов такие штуки есть, по сравнению с которыми наши чары - мелкие шалости.

- Нам страшно, мистер Поттер, - Цисси трогательно-беспомощным жестом прижала ладони к лилейно-белым щекам и одарила Гарри призывным взглядом «девицы в беде».

- А причем тут мистер Поттер? - тут же полез защищать аврора Скорпиус. - Он здесь, а не в Лондоне, и раздваиваться пока не умеет.

- Давайте без паники. Искать мотивы преступлений и преступников - работа аврората. Мадам Мур, могу я воспользоваться вашим камином? - безэмоциональным голосом спросил Гарри, хотя внутри у него все кипело.

Директриса передала ему ключи, предупредила, чтобы не забыл снять блокировку с камина, и сухо попросила не затрагивать на сегодняшнем уроке газетные сенсации. Саймон, гревший пушистое брюхо на крыльце административного корпуса, при виде аврора испуганно сиганул в кусты и уже оттуда злобно зафырчал на нарушителя спокойствия.

Оказавшись в директорском кабинете, Гарри первым делом сел за стол и расправил мятую газету. Убиты Туман, Мозгоправ и Призрак - сначала их обездвижили петрификусами, затем хладнокровно пристрелили. Жертвы были людьми Падре, известного создателя финансовых пирамид, отдыхавшего от трудов неправедных на Министерских нарах за неуплату налогов. К сожалению, ни за что более серьезное привлечь главу лондонского преступного мира сотрудникам ОМП не удалось. К счастью, Гарри вспомнил биографию своего преступного тезки, «Лица со шрамом», шрамолицего Аль Капоне. Но в отличие от маггловского гангстера, Падре сел всего на год, а не на десять лет. И если ему еще скостят срок за примерное поведение…

Гарри хлопнул себя по лбу - фрагменты пазла выстраивались сами собой, только радость от разгадки головоломки умерла, едва родившись. В преступных кругах, похоже, начался передел власти. Босс Штыря и Костыля скоро выйдет на свободу и устроит неведомому зарвавшемуся Кабану вендетту. В их среде ты или не останавливаешься ни перед чем, чтобы утвердить свой авторитет, или ты не босс.

Перевернув страницу, Гарри с жадностью вчитался в черные, прыгающие перед глазами строчки: «Аврорат пока не дает комментариев касательно возможных мотивов ужасного преступления, и нам остается только гадать, почему убийцами выбрано столь необычное оружие. Хотят ли они дискредитировать магглов и магглорожденных в глазах общественности? Или жаждут продемонстрировать свою силу, которая только возрастет после принятия ряда законопроектов, инициированных Главой британского филиала Международной конфедерации магов Гермионой Уизли и полностью поддержанных Министром Магии Шаклболтом?

Как известно, в этот трудный для магического сообщества час Главный аврор Поттер прохлаждается в детском подготовительном лагере Repetitio, основанном Гермионой Уизли с целью адаптации магглорожденных волшебников к магическому миру. Мы публикуем колдографию, которую некоторые из наших читательниц уже могли видеть в последнем выпуске «Ведьминого досуга»: примерный семьянин и образец для подражания Гарри Поттер снят в обнимку с Нимбранной и Нарциссей Нотт, молодыми девушками, годящимися ему в дочери (репортаж о буднях детского подготовительного лагеря Repetitio смотрите на с.6). Когда нравственность героев падает так низко, чего ожидать от обычных волшебников? «O tempora, o mores!», - воскликнем мы вслед за великим магом Цицероном, но не склоним голову перед переменчивой судьбой, а возвысим голос и призовем Министерство магии к порядку».

Гарри не надо было смотреть на подпись, он и так знал, что трескучая статья выпорхнула из-под пера его давней поклонницы Риты.

- Неувядающая комариха, - пробормотал он, кидая щепотку пороха в камин.

Гораздо сильнее его царапало то, что с момента убийства прошла половина суток, а Майкл не потрудился уведомить начальника о ЧП в Лютном. Главного аврора уже списали со счетов? При нормальном положении дел его должны были отозвать из отпуска. Но если Кингсли видит в нем скрытого оппозиционера и конкурента, держать Гарри подальше от расследования - вполне очевидный ход.

В кабинете Главного аврора шло совещание, все стулья вокруг длинного овального стола были заняты, от сине-красных аврорских мантий рябило в глазах. Летучка обычно проходила с восьми до полдевятого, но с учетом произошедшего вчера требовалась разработка новой стратегии действий. Только раньше штаб для всестороннего обсуждения ситуации и принятия решений собирал Поттер. А сейчас его даже не пригласили…

Гарри прищурился, разглядев в сигаретном дыму Буллингера и Селби, еще вчера выполнявших оперативное задание в Валиенте. Быстро их отозвали…

Майкл торопливо подошел к камину и опустился на колени, закрывая собой комнату. Лицо у него было серое и усталое.

- Гарри, я немного… занят. Ты не мог бы заглянуть попозже?

Еле подавив порыв влезть в камин, шагнуть в свой кабинет, обвести всех присутствующих тяжелым цепким взглядом, громогласно поздороваться и потребовать отчета, Гарри сжал кулаки так, что короткие ногти впились в ладони.

- Вижу, работа у вас кипит.

Майкл быстро оглянулся и сказал, понизив голос:

- Кингсли поставил задачу найти киллеров в кратчайшие сроки. Он взял дело под свой личный контроль.

- А ты и рад стараться, - процедил Гарри. - Похвально. Давай, рвись на лоскуты, может, выслужишь мой шеврон.

Майкл весь пошел некрасивыми бурыми пятнами, сверля начальника посветлевшими от бешенства глазами.

- Не знай я тебя тридцать с лишним лет, - наконец выдавил он, - встал бы и ботинком в морду со всей дури засадил.

В следующий миг зеленое пламя угасло - с той стороны прервали связь и поставили заглушку.

7.

Гарри сидел на крыльце, по обе стороны которого располагались длинные стенды с выцветшими плакатами.

Знаменитый фонтан дружбы народов в Атриуме, фигурировавший во всех наборах сувенирных колдооткрыток. Лодки с огоньками, подплывающие к Хогвартсу, - зрелище, которое, раз увидев, невозможно забыть. Дамблдор за кафедрой, простирающий руки над совой с распахнутыми крыльями, - посмотрев «Титаник», Лили воскликнула: «Тетя с дядей тоже видели портрет у тебя на работе?»

Дым из паровозной трубы, сутолока на платформе 9 и ¾. Мерлин - старец с великолепной бородой и набрякшими веками, это магглы думают, что он погиб молодым, не успев поседеть и укрепить Альбион. Приплясывающий кентавр, гоблин с пером и в деловом костюме, русалка с арфой, домовой эльф в переднике, оказавшиеся на одном стенде, бросают друг на друга косые взгляды. Все, что их объединяет - фонтан в Атриуме, и то двум видам там не нашлось места.

Правила внутреннего распорядка, план лагеря, список самых часто употребляемых заклинаний и наиболее известных зелий - буквы потускнели, кое-где отвалились (или их отскребли скучающие дети). Легилименция так превратилась в леги…именцию.

Именцию, да. Имели ее. Много раз.

На душе у Главного аврора было погано. Впервые за свою карьеру он задумался - а нужна ли ему эта работа? Нужен ли он на этой работе? Раньше ему казалось, что он умрет на своем посту, но теперь появились сомнения. Мысли об отставке не вызывали прежнего ужаса; уход из Министерства не покроет его имя несмываемым позором и не заклеймит как неудачника. Свой долг он выполнил уже давно, а в мирное время - правы Перси и Захария Смит - герои не нужны.

Заметив идущую по дорожке, решительно размахивавшую руками в такт шагам, мадам Мур и поспешавшего за ней вприпрыжку Скорпиуса, Гарри поднялся с крыльца и пошел им навстречу.

- Все в порядке? - спросила директриса, забрав ключи. - Вы что-нибудь узнали?

- У меня сейчас урок начнется, - отчужденно ответил Гарри. - Но позже нам с вами придется обсудить организацию родительского дня. Мы обязаны обеспечить безопасность детям, а после вчерашнего это стало нашей головной болью. Министерство занято другими задачами.

Увязавшемуся за ним Скорпиусу он бросил через плечо:

- Ты тоже подумай, как провести родительский день без эксцессов и так, чтобы все остались довольны.

Конечно, он не верил, что парень без опыта работы предложит стоящее решение. Всего лишь рассчитывал от него отвязаться. На время.

* * *

Под давящим взглядом Главного аврора затихали самые отпетые негодяи и смутьяны. Блэкджек, видевший его в таком настроении впервые, сразу угомонился - секунду назад азартно лупившие друг друга свернутыми в трубку газетами, перебрасывавшиеся комочками жевательной резинки, орущие и хохочущие дети, мигом расселись по своим местам и чинно сложили руки перед собой.

- Мне нравится ваша дисциплинированность, - выдержав паузу, похвалил их Гарри. - А теперь откройте тетради, сегодня у нас контрольная работа по пройденному материалу.

Блэкджек дружно выдохнул, приготовившись возражать, но Гарри заметил, не повышая голоса:

- Кажется, настала пора на практике познакомить вас с понятием «отработки после уроков».

В течение двух часов благословенную тишину нарушали только скрип ручек, шелест бумаги и навязчивое гудение мухи, залетевшей в холл и живо заинтересовавшейся крошками и запылившимися останками леденцов и карамели на полу. В полдень Гарри движением палочки собрал тетради и отпустил радостно загомонивших подготовишек.

Эмма попыталась было подойти к нему с сегодняшним выпуском Пророка, но он рявкнул на нее, не дослушав. Может быть, слишком резко - губы у нее задрожали, и она вылетела из корпуса снитчем.

Осталась только Тина Торсон, отчего-то замешкавшаяся и теперь робко переминавшаяся у стола.

- Ты хочешь что-то спросить? - успевший раскаяться в своей резкости Гарри старался говорить помягче.

Тина и без того была самой маленькой и боязливой в отряде - полная противоположность уверенной любознательной Эмме с ее лидерскими замашками. Интересно, и как Скорпиус справляется с непоседливым трио, - на них ведь пока не зарычишь, они и ухом не поведут?

- А я смогу в Хогвартсе завести низла? - пропищала Тина, собравшись с духом.

- Конечно, - Гарри оперся локтем о стопку тетрадей и ободряюще улыбнулся девочке. - Помнишь, я говорил, что ученики могут взять с собой сову, кота или жабу? Любого фамилиара, на самом деле, с которым у тебя установилась магическая связь. И, Тина… тебе так понравился Саймон?

Тина Торсон закивала и стеснительно затеребила рукав. У нее было мало одежды - свитер, одна пара джинсов, слишком длинная мешковатая юбка, которую она затягивала тоненьким обтерханным ремешком, и майка-топик на все случаи жизни. Девочка явно не из обеспеченной семьи, куда ей до Эммы Фицалан-Говард, дочери герцога и наследственного пэра.

- Да, - застенчиво призналась она. - Но у мамы аллергия на кошачью шерсть, а дядя Том…

Запнувшись на мгновение, она совсем другим голосом продолжила:

- Когда я вырасту и стану настоящей волшебницей, я смогу выгнать его из дома?

В ее глазах вспыхнул огонь, и сердце Гарри сжалось от дурного предчувствия. Том Риддл, Северус Снейп, он сам - сколько судеб было искалечено такими дядями томами… тобиасами, вернонами. Пытаясь дышать глубже по старой привычке, он спросил:

- Он тебя обижает, Тина? Ты можешь все мне рассказать.

- Он квасит… Его миссис Хейли зовет «баклажаном». И мама пьет вместе с ним, - Тина уставилась в пол.

- Вот что мы сделаем, малышка, - Гарри нагнулся и подхватил расстроенную девочку на руки, - позвоним сейчас твоей маме и скажем, что ты останешься в лагере на второй сезон. Ты ведь не против? Мама приедет к тебе в родительский день?

- Не знаю, сэр, - Тина просияла, робко уцепившись руками за шею Гарри. - Если не загуляет, то приедет.

- Ты сможешь провести в лагере это лето, а еще каникулы после первого и второго года, - пообещал Главный аврор, - и перед отъездом я подарю тебе котенка низла. А если дядя Том будет к тебе лезть, преврати его нос в пятачок. Но лучше просто пригрози - несовершеннолетним волшебницам нельзя колдовать вне школы, за это могут исключить из Хогвартса.

Что бы ни происходило, у него было дело. Пусть мелкое в масштабах страны, - но один вред и боль от этих глобальных решений.

* * *

До обеда Гарри успел переговорить с директрисой, матерью Тины и Гермионой.

- Ну ты и жук, Гарри Поттер, - сердито сказала подруга под конец каминной беседы. - Я две недели переживаю и жду твоего звонка, а ты появляешься только для того, чтобы прибавить мне работенки в выходные.

Гермиона укоризненно покачала головой, увенчанной тяжелой шишкой прически. С возрастом, когда волосы начали седеть, она стала подкрашивать отдельные пряди краской на тон светлее своего основного цвета. Получалось красиво и необычно - медово-золотистые проблески в каштановой гриве. Гарри снова мимоходом подумал, до чего же повезло тогда Рону.

- Прости, - покаялся он, - но я же знаю, только ты можешь организовать все идеально. На кого еще я могу рассчитывать?

- Лесть тебе не поможет, - засмеялась Глава британского филиала Международной конфедерации магов, сменив гнев на милость, - но ты правильно рассчитал, мы все организуем. Ты не боишься перегрузки Каминной сети? Столько детей… они могут неправильно назвать адрес или травмироваться при перемещении…

- Эти заботы я беру на себя, - заверил Гарри. - Вы привозите родителей с Кингс-Кросс в Министерство, устраиваете экскурсию и накрываете столы. Мы доставляем их ненаглядных отпрысков в целости и сохранности. Честное гриффиндорское.

- Ты уже разговаривал с Джинни, честный наш? Я-то верю, что у тебя с блондиночками Нотт ничего не было, а вот поверит ли она?

- Что за ерунда?!

Гермиона скептически приподняла брови, и Гарри сразу же сбавил тон:

- Девочкам впору выходить замуж за наших сыновей. А журналисты готовы приписать мне роман с любой особой старше семнадцати и младше семидесяти, если та случайно оказалась рядом со мной на колдографии. Помнишь, как Рита писала про нас с тобой на Тремудром турнире? Сделай лучше доброе дело, достань мне к субботе котеночка низла. Я пообещал фамилиара одной своей ученице.

* * *

Во время обеда Скорпиус, с заговорщицким видом наклонившись к уху соседа, сообщил:

- Я разработал план. Даже два.

Гарри отодвинулся от него, буркнув:

- Прекрасно. Но давай сначала все-таки поедим.

Вернувшись в комнату, он взялся за перо и пергамент, прикидывая, как лучше организовать транспортировку детей Каминной сетью. Волчок не даст поразмышлять спокойно, он будет прыгать вокруг Гарри, тараторить, тормошить и отвлекать. Не то чтобы Главный аврор был против тех методов расслабления, которые юный Малфой не без успеха к нему применял…

От приятных воспоминаний в паху затвердело, и Гарри поерзал на табуретке, подумав, что его интимная жизнь давно не была такой насыщенной и бурной. Отзывчивого, ненасытного, готового к сексу в любом месте и в любое время Скорпиуса хотелось держать при себе и ни на секунду не выпускать из рук.

Гарри поймал себя на том, что прислушивается к звукам за дверью - не скрипят ли ступеньки под легкими, стремительными шагами, не мчится ли Скорпиус, окрыленный желанием, к истосковавшемуся по ласке любовнику… Другим можно лгать сколько угодно, но зачем притворяться наедине с собой. Ему нужна не столько постель, он жаждет окружить волчонка заботой, нежить, лелеять, носить на руках. Не давать на него и ветру дунуть, и снежинке осесть. Защитать. Беречь. Баловать и пылинки сдувать. Держать под непроницаемым колпаком. Вряд ли Скорпиусу такое понравится.

* * *

Малфой ворвался в комнату вихрем. Не успев перевести дух, обхватил аврора сзади и ткнулся острым подбородком в плечо.

- Уф, еле уложил соплохвостиков, - выдохнул он и потерся щекой о шею любовника. - Пристали, как садовые гномы! Кто победит, танк или маг? Истребитель или маг? Ракета с ядерной боеголовкой или маг? Терминатор или маг? Лук Скаёкер…

- Или маг, - смеясь, закончил Гарри. - Люк Скайуокер, он на Светлой стороне Силы. Сядь на кровать, волчок, я сейчас закончу.

- Почему ты все время называешь меня волчком? - Скорпиус запрыгнул на кровать Гарри, и пружины матраса протестующе застонали, заходив ходуном под его весом.

- Хм, потому что ты непоседливый, неугомонный и всюду суешь свой острый нос?

- Тогда уж, скорее, лис, - скомканная футболка с «юнион джеком» на груди отправилась в полет и приземлилась точнехонько на соседнюю постель.

- Лис - это твой дед, - Гарри со вздохом отложил перо. Ясно, как божий день, что поработать ему не дадут. - Старый хитрый лисовин, ловко умеющий заметать следы. Твой папа хищник помельче, но в птичник его тоже лучше не запускать. Потрепать жирного гуся Драко никогда не откажется. А ты - волчок, такая вращающаяся штучка… ммм, в азартных играх или просто играх… или гаданиях используют…

Проследив за полетом шорт и трусов, Гарри сглотнул, беспомощно замолчал и уставился на совершенно голого возбужденного Скорпиуса, улегшегося на спину и возложившего загорелые ноги на поттеровскую подушку.

- Штучка так штучка, - Малфой беспечно пошевелил пальцами. - Штучки ведь не только хвостом вертеть умеют, да? Я думал про родительский день… Если проводить его в лагере, круг посвященных расширится и заклинание доверия потеряет смысл. Можно устроить пикник за воротами, но надо внимательно следить за детьми - они могут убежать, потеряться, тут нужен глаз да глаз. Вокруг бродят подозрительные личности, а двум нашим сотрудникам я не то что детей - низла бы не доверил. Брукс и Барлоу сегодня с самого утра ходят, как инферналы, будто к ним армия дементоров заявилась и напугала до обморока.

- Продолжай, - заинтересовано сказал Главный аврор, переложил ноги Скорпиуса с подушки к себе на колени и начал бережно массировать узкие ступни.

Испытывающий страх перед щекоткой волчок дернулся, тихо хихикнул, но вырываться не стал.

- Ну, если гнездо не летит к гиппогрифу, то гиппогриф летит к гнезду. Вместо того чтобы везти в Шотландию родителей, можно доставить детей в Лондон. Наземным транспортом слишком долго. Совместной аппарацией - не нааппарируешься. Портключей потребуется минимум дюжина - слишком долго и хлопотно, к субботе не успеть. Остаются Каминная сеть или Исчезательный шкаф. У обоих вариантов есть свои преимущества и недостатки: шкаф надежнее, но его надо установить в лагере. Камин уже готов к использованию, но если сеть будет перегружена, дети могут застрять внутри…

- Шкаф? - Гарри выпрямился, забыв и думать о массаже.

- Я знаю, что папа использовал его в Хогвартсе, - смутившись при воспоминании об обстоятельствах, в которых это произошло, Скорпиус отвел взгляд.

- Ты гений! - схватив Малфоя за ногу, Гарри от души поцеловал его в пятку. - Умница! Сегодня же этим займусь. Шкаф удобнее и безопасней… Думаю, премьер-министр нам не откажет, учитывая, что у нас учится дочь лорда-маршала.

После войны Министерство за бесценок выкупило у Горбина уцелевший шкаф, за полгода специалисты по чарам и артефактам разобрались в принципе его действия и сделали еще один такой же. Копию установили в кабинете маггловского премьер-министра и использовали, несмотря на активно проводимую политику магглизации магического мира, крайне редко.

- Только не убегай прямо сейчас, - Скорпиус обеспокоенно следил за пришедшим в радостное возбуждение Главным аврором. - Я ведь заработал не один-единственный целомудренный поцелуй?

Гарри усмехнулся, погладил его лодыжку и наложил заглушающие и очищающие чары.

- Запомни этот исторический день. Никогда не думал, что дойду до такого… Встань на четвереньки. Давай-давай, шевелись, подставляй зад, волчок.

Скорпиус с готовностью принял нужную позу, обернулся, глядя на любовника через плечо. Разведя половинки ягодиц большими пальцами в стороны, Гарри некоторое время смотрел на сжатое отверстие, нежную кожицу промежности, набухшую мошонку, покачивающийся член.

Похоже, Скорпиуса с его чувствительностью и в его юные годы одним взглядом можно было довести до оргазма: мученически застонав, он ткнулся лбом в покрывало и нетерпеливо приподнял зад, без слов прося, чтобы его немедленно «оседлали».

Приблизив губы к складкам ануса, Гарри пробормотал, опаляя их своим дыханием:

- Не думал, что буду целовать Малфоя в задницу.

- С кем ты там разговариваешь? - слабым голосом поинтересовался Скорпиус. - С микрофлорой кишечни…ааааааааааааааааа!

Гарри лизнул складочки, и Малфой зашелся в крике. Вслушиваясь в стоны и вопли любовника, Гарри работал языком и губами. Целовал, всасывал, поглаживал, облизывал, свертывал язык трубочкой и жалил тугое колечко мышц, спускался ниже, вбирал в рот яички, покачивал в ладони набухший член и сосал раздувшуюся головку, как сахарное перо. Увлекшись, он забыл о себе и потерял счет времени - мир свелся для него к соблазнительному круглому чувствительному заду, маячившему перед глазами.

Только когда Скорпиус заскулил и задергался, изливаясь на покрывало, Гарри отвалился, словно налакавшийся крови вампир, и перевел дух. Первый сделанный им римминг определенно удался, если судить по реакции партнера, без сил упавшего на постель.

Можно теперь заняться собой - эрегированный член дернулся, настоятельно требуя внимания, и Гарри лениво запустил руку в трусы. Минуты шли, Скорпиус не шевелился и не подавал признаков жизни, и аврор всерьез забеспокоился.

- Ты в порядке? - он сжал плечо любовника, прислушиваясь к дыханию.

- Ммм, - Скорпиус повернулся на бок, подтянув колени к животу.

- Красноречиво… - беззлобно фыркнул Гарри, испытывая сильное облегчение. - Будем считать, что в некоторых ситуациях я одним языком способен отправить Малфоев в аут.

Стянув покрывало с соседней кровати, он укрыл Скорпиуса, нежно чмокнув его в мокрый висок.

- Не проспи подъем, волчок. Я займусь решением вопросов со шкафом.

* * *

Два дня до субботы пролетели в каком-то сумасшедшем темпе. Днем Скорпиус жил ожиданием вечера и ночи - Гарри был слишком занят подготовкой к родительскому дню, и в тихий час в комнате отсутствовал, согласовывая по директорскому камину установку Исчезательных шкафов в Министерстве и на территории лагеря. У Скорпиуса тоже хватало хлопот - соплохвостики, возбужденные грядущей встречей с родителями, замучили его вопросами - о чем можно рассказывать, о чем нельзя, как долго мамам и папам разрешат с ними находиться, как все будет происходить…

Разве что маленькая Тина Торсон особого интереса к субботе не проявляла и вопросов не задавала. От Гарри Скорпиус знал, что малышка из неблагополучной семьи. Она и выглядела-то каким-то недоростком: маленькая, худенькая, очень застенчивая. Гадкий утенок, у которого не имелось никаких шансов вырасти в прекрасного лебедя. Даже ее стихийная магия было очень робкой. Словно боялась показать себя в полную силу.

Впрочем, о проблемах блэкджека Скорпиус забывал, стоило ему переступить вечером порог их с Поттером комнаты. Если дни казались Малфою взбесившейся каруселью, то ночи и вовсе сводили с ума.

Скорпус мгновенно привык засыпать, прижавшись спиной к твердой груди Гарри, а просыпаться от поцелуев в висок или в затылок. Привык к грубоватым, мгновенно заводящим ласкам. К колкой от щетины щеке под пальцами. К теплому дыханию в шею. К агрессивному и в то же время бережному сексу.

Привык за несколько чертовых ночей, прошедших с того вечера, когда он чуть ли не сам уселся на член Поттера вопреки желанию Главного аврора.

Суббота началась суматошно. Высыпавшие из домиков дети столпились вокруг старинного резного шкафа, установленного неподалеку от столовой и до времени окруженного защитным барьером. Мадам Мур усталым голосом объясняла, что сначала все должны умыться, сделать зарядку, позавтракать - а уже потом воспитатели начнут переправлять детей в Лондон, в Атриум Министерства, где будут ждать родители.

Сердитый невыспавшийся Скорпиус (уснули они с Гарри часа в три, когда сил не осталось не то что на секс, а даже на легкие ласки, потому что после полуночи пришлось устанавливать Исчезательный шкаф вместе с Поттером и волонтерами из Фонда помощи магглорожденным, а Малфой просто не мог себе позволить пройти мимо такого развлечения) погнал своих соплохвостиков бегать вокруг корпуса и вместо привычного легкого дождика промочил их настоящим ливнем до нитки. Заслужив, само собой, возмущенные вопли подопечных.

Впрочем, после переодевания и умывания дело пошло на лад - малыши прекратили визжать и суетиться, чинно отправившись в столовую. Мрачный Скорпиус плюхнулся на свое привычное место за столом, отметил угрюмые лица Брукса и Барлоу, огрызнулся на Бранну, забравшую у него из-под носа сливочник. И только после этого сообразил, что просто нервничает.

Он хорошо знал, что застрять можно не только в камине. Исчезательный шкаф тоже не был идеальным способом перемещения в пространстве. И хотя Малфой не сомневался - его работа сто раз перепроверена самыми опытными работниками Министерства и Отдела Тайн, механизм отлажен и работает не хуже хогвартских часов, никаких сбоев быть не может в принципе - все равно боялся.

А может быть, причина была еще и в том, что именно с помощью Исчезательного шкафа когда-то очень давно, за девять лет до рождения Скорпиуса, его папа провел в Хогвартс убийц. И теперь подсознание Малфоя разъедал нелепый страх - что, если магия вещей решит отомстить? И он застрянет где-то между «здесь» и «там», растянутый в пространстве на многие мили между Шотландскими горами и Лондоном, бессильный и беспомощный…

Наверное, Гарри догадался о смятении, царившем в душе Скорпиуса. Улучил момент, когда тот сбежал от прихорашивающихся перед встречей с родителями соплохвостиков в рододендроновую рощу, притиснул к корявому стволу, поцеловал - жадно и жарко.

- Все будет хорошо, волчок, не нервничай.

- Угу, - Скорпиус на мгновение прижался своей щекой к щеке Гарри. - Я знаю. Просто не по себе немного.

Может быть, он и поделился бы своими опасениями с Гарри, будь они хоть немного обоснованы. Но Скорпиус прекрасно понимал - его тревога не более, чем детский страх перед темными углами большой комнаты, где нет ничего страшнее пыли и сверчков.

- За Тиной пригляди, - попросил Поттер, отстраняясь и внимательно вглядываясь в глаза Малфоя. - Есть у меня подозрение, что никто к девочке не приедет. Сделай так, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

- Ну ты что, - Скорпиус даже нахмурился от такого предположения. - Неужели думаешь, что я допущу чтобы девочка бродила по Атриуму одна.

* * *

Перемещение прошло превосходно. Детей переправляли группами по пять человек в сопровождении воспитателя, и уже на втором заходе Скорпиус перестал тревожиться - Шкафы работали прекрасно. За каких-то пятнадцать минут несколько десятков радостно визжащих мальчишек и девчонок оказались в объятиях счастливых родителей, и Малфой вздохнул с облегчением.

Взгромоздившись на бортик знаменитого фонтана Содружества он завертел головой, разыскивая в наводнившей Атриум толпе Гарри, и тут же наткнулся взглядом на маленькую фигурку, одиноко стоявшую справа от шкафа. К Тине Торсон, как и предполагал Поттер, никто не приехал.

Спрыгнув с бортика, Скорпиус решительно зашагал к девочке. Он готов был увидеть слезы, но она смотрел серьезно и спокойно.

- Мама, наверное, сегодня занята.

О психологии детского самообмана Скорпиусу рассказывали еще на первом курсе Академии. Ни один ребенок не в состоянии поверить, что мама и папа его не любят. А если поверит - значит, его психика обретает неисправимый перекос.

Скорпиус кивнул и протянул Тине руку.

- Конечно, занята. Но это не значит, что ты будешь сегодня скучать. Сейчас мы найдем мистера Поттера и мадам Мур, скажем им, что твоя мама не смогла приехать, и пойдем вместе погуляем по Лондону. Ты ведь никогда не видела магический Лондон?

- Твоя мама тоже не приехала? - Тина доверчиво вложила пальцы в ладонь Скорпиуса. - Мне бы не хотелось отнимать у тебя время.

От этого сочетания наивности и какого-то очень взрослого нежелания помешать другим в их важных делах, у Малфоя на мгновение защипало в носу. Он вспомнил, как скучал в детстве по отцу, уезжавшему по делам бизнеса, как ждал его, прислушиваясь к треску каминного пламени в гостиной, каким счастьем было кинуться папе на шею, когда тот шагал из зеленого пламени на ковер, стряхивая с мантии сажу и пепел…

- Мое время сегодня принадлежит только тебе, - заверил он девочку. - Пойдем искать начальство.

Конечно, он рассчитывал провести пару часов с Гарри, когда подопечные с родителями разбредутся до положенных шести часов вечера, и можно будет расслабиться. Но радостное нетерпение Тины и та ответственность, которую Скорпиус сейчас чувствовал, оказались намного весомее, чем возможность для торопливого секса в каком-нибудь пустом кабинете аврората или в комнатах, сдающихся на время в многочисленны крохотных гостиницах Косой аллеи. На мелькнувшее в глазах Гарри сожаление, Малфой ответил выразительным взглядом: «вечером!»

Зато мадам Мур разохалась и расчувствовалась. Вручила Тине леденец на палочке, потрепала Скорпиуса по плечу:

- К шести часам возвращайтесь.

- Обязательно! - заверил ее Скорпиус и еще раз посмотрел на Гарри. - Не волнуйтесь, мадам Мур.

У лифтов они с Тиной столкнулись с важным господином, за которым служащий Министерства левитировал целую гору коробков и свертков.

- Ой, - сказала Тина, прячась за спину Малфоя от огромного пакета, зацепившего ее бант. - Кто это?

Скорпиус хмыкнул, припоминая.

- Если я не ошибаюсь, это Генри Фицалан-Говард, лорд-маршал и лорд-дворецкий, 19-й герцог Норфолк. Папа нашей Эммы.

У входа в Министерство действительно стоял роскошный длинный автомобиль, от которого за милю несло магией и деньгами. Скорпиус полюбовался на вишневые бока, оценил сияющий хром деталей и мягкую кожу салона. Разумеется, разглядывая все это сквозь окна.

- Роллс-ройс, - авторитетно сказал он Тине. - Слышала про такие?

- Да, - девочка привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь. - И по телевизору видела тоже. Дядя Том любит всякие передачи смотреть про богатых людей. Смотрит и ругается. Говорит - чтоб вам всем пропасть.

- Так и говорит? - покосился на нее Скорпиус. - Это от зависти, малышка.

- Я знаю, - она легко кивнула. - Богатый ведь не обязательно плохой?

- Не обязательно, - пробормотал Скорпиус, припомнив свое хранилище в Гринготтсе, битком набитое галлеонами. - Некоторые очень даже ничего.

* * *

В Лондоне сияло солнце. Над Косой аллеей носились совы, кричали газетчики, размахивая листами «Ежедневного пророка», важно шли волшебники, беседуя между собой о чем-то, без сомнения, важном. Торговцы вафельными трубочками расхваливали свой товар, протягивали корзины цветочницы, а витрины лавок были полны самыми соблазнительными товарами и сладостями.

Ахающая от восторга Тина бегала от одной лавки к другой, прижималась курносым носом к стеклу, подпрыгивала, пытаясь поймать хотя бы одну сову - и Скорпиус, поначалу слегка приунывшй, скоро забыл о своих нарушенных планах. Он и сам с удовольствием посидел в мороженице Фортескью, наслаждаясь холодными сладкими шариками, обильно политыми розовым сиропом. Поглазел на выставку фамилиаров, где можно было купить кого угодно - от поющей жабы до миниатюрного грифона, размером с обычную курицу. Хохоча и дрыгая ногами, прокатился на воздушной карусели в Парке чудес. Поплутал в Заколдованном лабиринте, полном призраков и полтергейстов…

В общем, провел выходной день с пользой, развлекая Тину и наслаждаясь каким-то совершенно детским ощущением всемогущества. Он мог подарить этой тихой молчаливой девочке настоящую сказку, полную чудес и добрых волшебников, подарить просто так, по случаю выходного дня и хорошего настроения. Получая в благодарность сияющие взгляды и счастливые улыбки.

Скорпиус и сам не знал, почему ему так хорошо. Просто представлял себе одобрительную улыбку Гарри и сам улыбался от предвкушения.

За ужином место Главного аврора рядом со Скорпиусом почему-то пустовало. Сначала Малфой решил, чти все дело в Исчезательном шкафе - вокруг него опять суетилось несколько волонтеров, устанавливая возрастной заградительный барьер от любопытных и не в меру смелых детишек.

Но Поттера среди них видно не было, и вскоре Скорпиус забеспокоился. Приставать к мадам Мур с вопросами он не рискнул. Занялся соплохвостиками, взалеб делившимися друг с другом новостями и сладостями, выслушал благодарность директрисы, криво ухмыльнулся в ответ на одобрительную улыбку аниматорши.

А после отбоя, так и не обнаружив Гарри, ушел к озеру, на мостки. Где самым безобразным образом снова нарушил правила купания, просидев в воде чуть ли не до полуночи. Обида, непонятно из чего возникшая и растущая с каждой минутой, постепенно трансформировалась сначала в тревогу, а затем и в панику. Но никто в лагере больше не переживал из-за отсутствия Главного аврора, в лагерь не ломились репортеры, Валиент на другом берегу мирно сверкал огнями своего карликового порта, подмигивал красным глазом маяка.

Так что Скорпиусу ничего не оставалось, кроме как вернуться в комнату, оставаясь в крайне смятенном состоянии.

Записку, придавленную от сквозняка вазочкой с эдельвейсом, он обнаружил только утром.

«Волчок, задержусь в Лондоне до утра понедельника. Не скучай. Г.»

* * *

Главный аврор никогда не предполагал, что работа в детском лагере - настолько хлопотное и нервное дело. Раньше ему вообще казалось, что в Министерстве по уши загружены и тащат на плечах непомерный груз ответственности только авроры, остальные или протирают штаны, щеголяя парадными мантиями на приемах, или перекладывают пергаменты с места на место. Взять хотя бы шурина Перси, всерьез озабоченного допустимой толщиной стенок котлов…

Однако последние десять дней, суматошные, яркие, наполненные событиями, показали, что адреналин можно получать не только на боевом посту, а четверг с пятницей и вовсе оказались настолько насыщенными, что к субботе Гарри не радовали ни накрытые в Атриуме для гостей столы, ни долгожданная встреча с Гермионой.

Прислонившись к стене, он жевал жесткий бефстроганов из мяса лунного тельца (министерские домовики для сегодняшнего приема расстарались) и оглядывал своих подопечных. Глава британского филиала Международной конфедерации магов, размахивая вилкой, общалась с родителями, почтительно вытягивавшими шеи и ловившими каждое ее слово. Герцога Норфолка Гермиона демонстративно не замечала, видимо, ее демократичной натуре претило особое положение отца Эммы, обеспеченное титулом, местом в Палате лордов, богатством и голубой кровью. Гарри ничего против лорда-маршала Англии не имел; в конце концов, благодаря его имени затея с установкой одного из Исчезательных шкафов в Repetitio обернулась успехом. Зная, какую гору документов приходится готовить и подписывать при официальных контактах Министерства с магглами, Главный аврор был приятно удивлен тем, как легко и быстро разрешилось его дело. Фамилия Фицалан-Говард поистине открывала все двери: британский премьер-министр, бойкий индиец, долго тряс вышедшему из Исчезательного шкафа аврору руку и выражал надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество; Кингсли дал добро Гермионе на проведение любых мероприятий в субботу, не раздумывая. Дальнейшее было делом техники - ребята из Фонда помощи магглорожденным привезли шкаф на летающем мини-грузовике в лагерь и установили его с помощью Гарри и вертящегося под ногами Малфоя. В понедельник аврор должен был отвезти его обратно и вернуть машину в гараж. Пока же принадлежащий Фонду Modec с изображением Мерлина и надписью «Поверьте в чудо!» на кузове стоял под окнами здания администрации, а ключи от него лежали у Гарри в кармане.

Родители, успевшие сегодня прокатиться на Ночном и Дневном рыцарях (их везли от Кингс-Кросс, где они все собрались, до цветочного киоска, заменившего морально устаревшую телефонную будку, ранее служившую входом в Министерство для посетителей), походить по министерским коридорам и поглазеть на залы, отведать еду волшебников и послушать выступление Гермионы, посвященное взаимодействию магического и маггловского миров, казались вполне довольными перспективами, открывавшимися перед их умеющими колдовать отпрысками. Только к Тине никто так и не приехал, но волчок уже взял ее под свое крыло - или наложил лапу? - и Гарри за девочку не беспокоился. Надо улучить момент и поговорить о ней с Гермионой. Сейчас подруга слишком занята налаживанием связей между магглами и магами, ну или употребляя пришедшие из маггловского мира термины - пиаром Министерства магии.

* * *

В эти два дня Гарри не общался напрямую ни с Кингсли, ни с Корнером, но вчера перед ужином ушастый филин принес короткую сухую докладную записку от Майкла, уведомлявшую о поступлении в четверг сведений от Интерпола, согласно которым лица по прозвищу «Штырь» и «Костыль» проходили как подозреваемые по делу о продаже краденых картин. Их сообщник, маггл Анри Дюваль по кличке Пилинг, сидел сейчас в тюрьме Толмеццо, провинция Удине, Италия. Чтобы провести опознание, предъявив ему фотографии Барлоу и Брукса, придется связываться с итальянским отделом охраны магического правопорядка или действовать через Национальное центральное бюро Великобритании. Бумаг и возни и тут, и там было предостаточно, но британские коллеги уже частично посвящены в курс дела, так что Майкл выбрал второй вариант. В пятницу утром британское НЦБ отправило запрос в Рим, в понедельник можно уже надеяться на свидание с Дювалем. К записке зам. Главного аврора приложил список картин, к похищению которых могли быть причастны Барлоу и Брукс. Увидев имена Пикассо, Моне, Дега, Сезанна, Матисса, Модильяни, хорошо известные даже далекому от искусства человеку, Гарри присвистнул и покачал головой. Только магией можно объяснить то, что недотепы-инструкторы до сих пор не попались, если воровали картины действительно они. Впрочем, посредника-маггла, пытавшегося сбыть с рук «Голубя с зеленым горошком» Пикассо и «Женщину с веером» Модильяни, оградить от тюрьмы они не смогли или не захотели. Как только Интерпол сел им на хвост, они исчезли вместе с картинами, бросив подельника на растерзание правоохранительным органам. Вот от своих коллег по преступному делу так просто не скроешься…

После статьи об убийстве Тумана, Мозгоправа и Призрака Брукс и Барлоу притихли, ходили как в воду опущенные. Не надумали б рвануть, куда глаза глядят. Кое-какие меры Гарри предпринял - на плот заново наложены следящие, если жулики соберутся забрать добычу, он об этом узнает. Жаль, накинуть «поводок» на них самих невозможно, чужая ограничивающая магия сразу чувствуется. Единственной реальной возможностью дотянуться до беглецов хоть на краю света было отложенное проклятие, но это глупо, незаконно и негуманно. За кражу маггловских предметов искусства, пусть даже очень ценных, так не наказывают. Вот гоблины могут расстараться и покарать за украденные артефакты, но маги ведь не гоблины.

Да и Барлоу с Бруксом не совсем уж пропащие создания - Билли прокатил на метле чуть ли не весь блэкджек Скорпиуса, а Берти учил Тину плавать. Саймон, обладавший низловским чутьем на отталкивающих и сомнительных личностей, относился к Барлоу и Бруксу так же, как к остальным сотрудникам лагеря за исключением директрисы, Сары и шефов отрядов, - то есть замечал их только тогда, когда унюхивал угощение. Время от времени разборчивый низл снисходил до игр с Бранни, Циссой и Скорпиусом, прыгая за веточкой или веревочкой с бантиком, но больше он никому фамильярничать с собой не позволял. Судя по его отношению, самой подозрительной личностью в лагере вообще был Главный аврор: не так давно Гарри, приняв душ и переобувшись в шлепанцы, забыл в душевой кроссовки, и наутро их пришлось выбросить - проклятая тварь, дождавшаяся мига своего торжества, облегчилась в обувь.

* * *

Стоя у стены, Гарри размышлял, не зайти ли ему к ребятам в отдел. Наверняка сегодня все работают, об отдыхе по субботам авроры могут забыть до тех пор, пока личности убийц или заказчиков убийства не будут установлены. Почему бы и не навестить своих: узнает последние новости, предложит помощь, подключится к работе… что может быть естественней? Но если для Майкла это проверка его способности выполнять обязанности Главного аврора и занимать место подле Министра, то вмешательство непосредственного начальника его вряд ли обрадует. Гарри навидался достаточно примеров, когда перспектива карьерного роста превращала неплохих людей в хищных тварей, готовых идти к власти по головам. Сейчас он испытывал двойственные чувства: легкое отвращение к себе из-за этих подозрений и смутное злорадство человека, на котором в кои-то веки не лежит никакой ответственности за результаты работы. А вот посмотрим, как вы там будете корячиться… В это время Гарри Поттер под гром аплодисментов вернет магглам картины великих художников и будет обнимать молодого любовника. Стоило подумать о Скорпиусе, и настроение сразу улучшилось. Вчера им не удалось урвать ни минутки на ласки и постельную возню, сегодня Гарри собирался это компенсировать.

Красивый, находчивый, неунывающий, неугомонный, неутомимый, нахальный и немного наивный Скорпиус пробуждал в его душе нежность, грозящую затопить собой все. Сойти, словно лавина, и погрести мирную сонную долину, в которую превратилась за последние два десятилетия жизнь Главного аврора. Нет, все-таки хорошо, что с окончанием второго сезона их роман закончится и они разлетятся, как бладжеры во время матча: Гарри вернется в семью, а Скорпиус найдет себе ровесника и думать забудет о старом любовнике, всех достоинств у которого - искушенность в сексе и искренняя забота о партнере.