Блэйд

ГЛАВА 2

БЛЭЙД

— Счастливого Рождества, Блэйд! — крикнул кто-то. В ответ я небрежно помахал рукой и хмыкнул, направляясь к одному из длинных столов, накрытых на кухне клуба «Железных Изгоев». Старушка моего президента настояла на том, чтобы устроить вечеринку на Рождество, и, хотя я бы предпочел остаться в своей комнате и поваляться в постели, я не хотел разочаровывать Далию или злить Фокса, делая ее несчастной каким-либо образом. Я был чертовски измотан после двухсменной работы в отделении неотложной помощи, но от аппетитного запаха готовящейся еды у меня заурчало в желудке.

Всеобщее веселье действовало мне на нервы, но никто не был виноват в том, что я вел себя как ворчливый ублюдок, поэтому я решил постараться избегать дальнейших встреч с людьми. Я вытащил свой телефон из кармана куртки и начал читать статью о новой технологии регенеративной медицины.

— Ты мог бы хотя бы попытаться хорошо провести время, Блэйд.

Я поднял глаза и увидел, что Шейла, старушка одного из моих братьев по клубу, подходит к столу с большим блюдом индейки и улыбается мне. Отложив телефон, я вскочил, поднял сервировочную тарелку и поставил ее перед ней.

— Я отлично провожу время, — пробормотал я, отчего она рассмеялась и потрепала меня по щеке, как ребенка, а я добродушно закатил глаза.

Муж Шейлы, Тэнк — был одним из старейших активных членов клуба. Он присоединился давным-давно, еще, когда отец Фокса был президентом МК. Она была единственной старушкой в течение нескольких лет — до недавнего времени, пока наш президент и вице-президент — Мэверик — оба сильно влюбились в своих женщин. Она была прирожденной опекуншей, и мы относились к ней как к матери, потому, честно говоря, она была замечательной, и мы все ее обожали.

— Жаль, что Санта не подарил тебе на Рождество женщину, — поддразнила она. — Может быть, в следующем году.

— Санта знает, что делать, — проворчал я. — У меня нет времени разбираться с женским дерьмом. Без обид.

Шейла хихикнула и подмигнула мне.

— Ничего такого, — сказала она. — Но однажды я бы хотела насладиться тем, как какая-нибудь счастливица в один прекрасный день надерет тебе задницу. — Еще раз хихикнув, она развернулась и направилась к кухонной зоне за добавкой еды.

Я последовал за ней, чтобы помочь, и как только еда была поставлена на стол, мы сели есть. Не успел я проглотить и нескольких кусочков, как мы вздрогнули от того, что задняя дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Шторм — наш дорожный капитан — ввалился в комнату, неся на руках женщину.

— Блэйд! — крикнул он. — Нужна твоя помощь. Сейчас!

Я вскочил со своего места за столом и бросился к Шторму, забирая у него дрожащую женщину. На секунду я замер, когда мой взгляд упал на ее бледное лицо. Шок охватил меня, сердце бешено заколотилось, а мозг закричал: "Моя!"

От нее, блять, захватывало дух. Она смотрела на меня темно-карими глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Ее длинные темные волосы волнами ниспадали с моих рук по ее спине. У нее были аппетитные изгибы, которые, казалось, были созданы специально для меня, они идеально подходили к моей руке и делали меня твердым, как скала. Ее губы, похожие на бутон роз, были слегка приоткрыты, на ее лице застыло растерянное выражение. Но при беглом взгляде я понял еще кое-что: она выглядела немного знакомой.

Я посмотрел на Шторма и с ужасом понял, что, скорее всего, держу на руках его младшую сестру, ту самую, о которой он предупреждал нас, когда спрашивал, может ли она поработать в "Полуночном бунтаре" во время зимних каникул в колледже.

Черт возьми.

— В клинику, — буркнул я, прежде чем развернуться и пройти по коридору, ведущему в мой медицинский кабинет. Оказавшись в здании, расположенном сразу за клубом, где располагалась моя клиника, я включил свет и прошел в смотровую. Мне не хотелось отпускать ее, но я знал, что должен это сделать, чтобы обследовать ее, поэтому я положил ее на мягкий столик.

— Я попала в автомобильную аварию, — тихо пробормотала она. — По дороге сюда у меня немного закружилась голова, но я в порядке. Правда.

— Мне судить об этом, — проворчал я чуть резче, чем намеревался. Я переживал немного больше, чем хотел, потому что ее страстный голос вызвал прилив желания прямо к моему члену.

— Осторожнее, — прорычал Шторм, но я проигнорировал его и почти улыбнулся, когда моя девочка бросила на него раздраженный взгляд. Когда она перевела взгляд на меня, выражение ее лица смягчилось, и я подавил желание схватить ее в объятия и зацеловать до смерти.

Я начал с линии роста ее волос, так как заметил небольшой порез, покрытый запекшейся кровью.

— Он не слишком глубокий, но не помешало бы наложить пару швов.

— Швы? — Шторм разозлился. — Что за херня случилась, Элиза?

Элиза. Черт, ее имя было таким же великолепным, как и она сама.

— Расслабься, Гидеон. Я…

— Расслабься? Не говори мне расслабляться, Эл. Один из моих братьев только что привел ко мне мою младшую сестренку, всю в ссадинах и ей нужно наложить швы! Я хочу знать, что произошло и кого, блять, мне нужно убить! — к тому времени, как он закончил, он уже орал во всю, и Элиза вздрогнула.

Меня захлестнула волна защитного гнева, но я не хотел усугублять ситуацию, поэтому переключился в режим профессионального врача. Глядя на эту великолепную, сексуальную женщину, я был полон решимости запомнить как можно больше информации.

— Шторм, — мой твердый, командный тон привлек его внимание, и он пристально посмотрел на меня. — Скорее всего, у нее раскалывается голова, и ты не поможешь ей криком или тем, что заставишь ее нервничать из-за случившегося. Ей нужно, чтобы ты успокоился прямо сейчас. — Как и мой брат по клубу, я хотел выяснить все подробности, но моей первой заботой было здоровье Элизы.

Шторм поджал губы, выражение его лица было полным раскаяния, но не менее решительным, когда он скрестил руки на груди и кивнул.

На ее подбородке был небольшой синяк, и мне пришлось подавить желание поцеловать его, как и любые другие повреждения, которые я обнаружил. Вместо этого я сосредоточился на ее губах, но потом не смог удержаться от мысли о пухлых губах, обхвативших мой член.

Тряхнув головой, я попытался отогнать эти мысли, надеть свою докторскую шапочку и относиться к ней как к любому другому пациенту. Но это сработало не очень хорошо, и когда я приступил к тщательному осмотру ее тела, это было похоже на гребаную пытку, потому что каждый дюйм ее тела был мягким и податливым. Когда я надевал ей на руку тонометр, то почувствовал, какой сильной была ее хватка, и представлял, как крепко она обхватит мой член. Ее большие груди задрожали, когда я оттянул воротник ее футболки и прикоснулся стетоскопом к ее шелковистой коже. Я едва сдержал стон, когда мои руки коснулись нижней части ее грудей, нащупывая сломанные ребра.

Я осторожно проверил, не сломаны ли кости у нее на ногах, и обнаружил, что они также на удивление подтянуты, несмотря на свои восхитительные формы. Мне не терпелось почувствовать, как они сжимают мою талию, пока я погружаюсь в нее еще глубже.

«Жалкий доктор Баркер», упрекнул я себя. Она твоя пациентка. Но правда в том, что она была гораздо большим, чем это. И я был единственным, кто знал об этом в тот момент.

Я вздохнул с облегчением, когда все наконец закончилось, но мне не хотелось прекращать прикасаться к ней. Если бы я этого не сделал, то в конце концов потерял бы контроль, а сейчас было не время и не место терять контроль над собой с Элизой.

— Хорошая новость в том, что твои травмы незначительны, — сказал я, улыбаясь ей. — Лодыжка ушиблена, больше ничего не вывихнуто и не сломано. Плохая новость заключается в том, что завтра у тебя, вероятно, все будет сильно болеть. Я зашью порез и перевяжу лодыжку. Я дам тебе пару легких обезболивающих, которые помогут облегчить боль. Горячая ванна тоже поможет.

Черт. Теперь я представлял ее мокрой и обнаженной, с пеной, стекающей по ее молочно-белой коже…

Раздался стук в дверь, отвлекший меня от образов, которые будут преследовать меня до тех пор, пока я не увижу это на самом деле.

— Все в порядке? — позвал Виски с другой стороны.

— Ага, — проворчал Шторм, поворачивая ручку, чтобы открыть дверь и впустить в комнату нашего сержанта по оружию.

Все взгляды обратились к Виски, но он смотрел на Элизу, склонив голову набок.

— Я просто хотел проведать тебя. Как у тебя дела?

В его глазах не было ничего, кроме беспокойства, но ревность по какой-то причине ревность прокатилась по моим венам, и я почувствовал тошноту в животе.

Элиза улыбнулась, и мне захотелось зарычать и потребовать, чтобы она всегда улыбалась только мне, но это выставило бы меня гребаным сумасшедшим, поэтому я стиснул зубы и промолчал.

— Я в порядке. Еще раз большое тебе спасибо за то, что спас меня. У меня бы ушли часы, чтобы доковылять сюда, даже если бы у меня была такая возможность.

Мысль о том, что она одна, в темноте, замерзшая и раненая, добирается сюда… вызвала у меня желание пробить стену кулаком. Но осознание того, что Элиза приехала сюда на мотоцикле Виски, вызвало почти такую же ярость.

— Без проблем, — хрипло ответил Виски. — Рад, что с тобой все в порядке, и ты в безопасности. Если тебе что-нибудь понадобится…

— Она придет ко мне, — отрезал я, обрывая его.

Виски и Шторм удивленно на меня посмотрели, но в то время как выражение лица Виски стало веселым, то глаза Шторма подозрительно сузились.

Я хотел уточнить, что имел в виду, что она могла бы прийти ко мне как к врачу, но какого черта. Рано или поздно всем станет совершенно ясно, что Элиза принадлежит мне.

— Понял, — пробормотал Виски, прежде чем вскинуть подбородок в знак прощания и уйти.

Шторм стоял, прислонившись к стене, но оттолкнулся от нее и подошел к сестре, чтобы встать рядом с ней.

— Вход воспрещен, Блэйд, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Держись подальше от моей сестры.