Ближний бой

Sancte Michaele Archangele, Defende nos in proelio;

Contra nequitiam et insidias diaboli esto praesidium.

Imperet illi Deus, supplices deprecamur: Tuque, Princeps militae caelestis, in virtute Dei, Infernum detrume satanam aliosque Spiritus Malignos, Qui ad perditionem animarum pervagantur in mundo.

Аминь

Благословенный Михаил, Архангел,

Защити нас в час конфликта.

Будь нашей защитой от зла и козней дьявола.

Да удержит его Бог, мы смиренно молимся:

И ты, о Князь небесного воинства, силою Божиею низвергни сатану в ад, а вместе с ним и других злых духов, которые бродят по миру на погибель душам.

Аминь

- Молитва Льва Святому Михаилу Архангелу Затем на небесах разразилась война.

Михаил и его ангелы вели войну с драконом.

Дракон и его ангелы сражались

Но у них не было сил победить.

- Откровение, 12.7-8

1

КУНАР, 2005

Копье

Я навожу бинокль на передовую оперативную базу «Иерихон».

Взрывы миномётов взмывают ввысь гейзерами камней и земли. Бревенчатые и каменные бункеры молчат. База представляет собой лунный пейзаж. Солдаты залегли, укрывшись в блиндажах и траншеях.

База передовой оперативной базы «Иерихон» расположена на крайнем севере долины Арвал. Её задача — не допустить отхода подразделений «Аль-Каиды» на север. Она также блокирует проникновение боевиков Талибана на юг.

Ни то, ни другое не справляется. Передовая оперативная база «Иерихон» — настоящий тир. Её гарнизон — рота 173-й воздушно-десантной бригады. Передовая оперативная база располагалась на выступе близлежащей горы. Снабжение было возможно только по воздуху. База была перенесена на нынешнее место, когда гарнизон оказался в изоляции. Ровная местность на западном берегу реки Арвал.

У Талибана нет воздушного снабжения. На своих спинах они перетаскивают оружие и припасы через горы. Обладая силой горных козлов. У них есть миномёты на защищённых позициях и снайперы, наблюдающие за передовой базой. Снайперы действуют...

В качестве наблюдателей они наводят артиллерийский огонь по базе. Иногда они заносят пулемёты ПКМ на гору и устанавливают их вне досягаемости М4. Ведут навесной огонь из 7,62-мм пулемёта по американцам.

«Мы должны идти туда для эвакуации?» — Келлер качает головой. «Брид, я лучше пойду домой пешком».

Моя команда «Дельта» провела последнюю неделю в походе по высокогорьям Гиндукуша. Мы обнаружили крупный базовый лагерь Талибана и нанесли на карту караванный путь, ведущий на восток, в Пакистан. Теперь нам нужно только добраться домой. Но вертолёты не сядут на передовую базу, находящуюся под миномётным огнём.

Мы полулежим-полусидим в канаве у дороги. Обдумываем варианты.

«Конечно, — говорит Ленсон. — Давай пойдём до следующей автобусной остановки».

«Они вызовут поддержку с воздуха, — Хэнкок смотрит на часы. — Разберитесь со всем этим».

«Мы должны владеть этой долиной, — говорю я. — Неужели мы позволим Хаджи указывать нам, когда мы можем приходить и уходить?»

Келлер откусывает кусочек печенья «Бэби Рут». «Они постоянно так делают.

Спросите там ребят.

Я разворачиваю бинокль, чтобы осмотреть базу. Из конструкции из бревен и гофрированного железа двое десантников мчатся к бункеру. С пыхтением и грохотом с неба падает миномётный снаряд. Раздаётся взрыв. В воздух взмывает фонтан камней, земли и оцинкованного железа. Солдаты ныряют в бункер.

«Чёрт, — говорю я. — Талис только что разнес уборную».

«Всё решено», — говорит Келлер. «Мы пойдём до следующей автобусной остановки».

«Дай мне это радио», — говорю я Ленсону.

Ленсон передает мне трубку.

Я подношу его к уху. «Ван-Фоур Джульетта из Пять-Пять».

«Давай, Five-Five Actual».

«Мы в четверти километра от вашего северного провода. Передайте вашим ребятам, что мы идём».

Келлер стонет.

Радио потрескивает. «Пять-пять, по нам ведут огонь.

Может быть, вы захотите подождать.

«Ответ отрицательный, Джульетта Один-Четыре. Мы в пути. Передайте сообщение».

«Понял, Five-Five Actual».

Как руководитель группы, я принимаю решение. Мы несём рюкзаки. Моя винтовка – снайперская система M24 калибра 7,62 мм. Я несу восемьдесят фунтов в специальной лёгкой титановой раме. Рюкзак астронавта, изготовленный специально для моего снаряжения. Тридцать фунтов запасных боеприпасов, еды и полевого пайка. Сверху – пятьдесят фунтов противотанковой ракеты «Джавелин». Одноразовая пусковая труба похожа на огромную гантель. Это толстая труба, в которой находится ракета. Передняя крышка защищает инфракрасную головку самонаведения ракеты. За ней закреплен блок управления запуском (CLU). Это переносной экран, обеспечивающий прицеливание ракеты. Ночное и тепловизионное изображение для операторов.

Я смотрю на три недовольных лица. «Пошли».

Вскакиваю на ноги, бегу, пригнувшись, к проволоке.

Четыреста метров ровной, чистой земли. Она заканчивается гармошкообразным забором с деревянными воротами. Наверху ворот висит табличка с надписью:

ФОРТ ДЖЕРИХОН

В ТРИДЦАТИ МЕТРАХ за забором — окоп. Мешки с песком и дуло многоцелевого пулемёта М240, установленного на треноге. Над ним видны каски десантников.

Десантники в окопе кричат нам: «Открывайте, мужики. Дверь не заперта».

Келлер и моя команда следуют за мной по пятам, я врываюсь в ворота.

Ещё больше пыхтящих звуков. Снова рёв. Я вваливаюсь в траншею. Остальная команда вкатывается следом за мной.

БАБАХ!

Минометный снаряд взрывается между траншеей и основным комплексом бункеров.

«Ребята, у вас постоянно такое случается?» — спрашиваю я.

«Как часы, чувак», — ворчит десантник. «Они хотят задержать тысячу шестьсот вертолётов снабжения».

«Вот этот автобус нам и нужен», — говорю я ему.

«Не сегодня, брат. Нам нужна поддержка с воздуха, чтобы расчистить этот миномёт. Потом прибудет автобус в шестнадцать ноль-ноль. В восемнадцать ноль-ноль».

«К чёрту всё это. Где твой командир?»

«Он в Пондерозе. Это главный бункер, в двадцати ярдах от нас».

Я поднимаю голову, осматриваю местность.

«Эта минометная группа на противоположном склоне», — говорю я ему.

«Ни хрена себе, ордер».

«Так кто же его выслеживает?»

Миномёты — это оружие непрямой наводки. Они стреляют снарядами через рельеф местности, такой как холмы, траншеи, деревья и реки. Когда цели находятся вне поля зрения, наблюдателю необходимо засекать падение снарядов и корректировать огонь.

«У них есть несколько хаджи, которые смотрят на долину».

Друг десантника вмешивается: «Ага. Занимаем старое жилье, которое мы оставили ради этой ямы».

Я оглядываюсь на команду. Под огнём все профессионалы. Все взрослые. «Пойдём к командиру», — говорю я.

Вылезайте из траншеи, бегите к Пондерозе.

Миномётные снаряды обстреливают нас, пока мы бежим по открытой местности. Я слышу, как Келлер втягивает воздух за моей спиной. Это не…

Физическая нагрузка. Это адреналин от осознания того, что в любую секунду тебя может поразить шрапнель.

«Пондероза» гораздо лучше оборудована, чем траншея. Короткая лестница ведёт в блиндаж, плотно обложенный мешками с песком. Когда мы заходим внутрь, я вижу парня, сидящего в небольшом кабинете с рацией на столе.

«Один-четыре Джульетта?» — спрашиваю я.

«Ты понял. Пять-пять на самом деле?»

Я киваю. «Где твой командир?»

«Это капитан Харрис, — говорит радист. — Там, в картографической комнате».

Я проталкиваюсь через бункер в освещённую, обложенную мешками с песком комнату площадью пятнадцать квадратных футов. Крепкий капитан десантников изучает карту долины Арвал.

«Капитан Харрис», — я отдаю честь. «Я — уорент-офицер Брид».

Капитан отвечает мне приветствием. «Уоррент. Нам сообщили, что вы будете проходить мимо нас. Думали, вы подождёте, пока не прекратится обстрел».

«Нет, сэр. Нам приказано вернуться в Баграм как можно скорее.

Нам нужно успеть на автобус в шестнадцать ноль-ноль.

«ASA-Fuck-P? Ордер, сегодня это означает восемнадцать ноль-ноль».

«Капитан, мы — снайперская команда. Если нейтрализуем этого наблюдателя Тали, мы сможем прекратить обстрел и доставить автобус сюда… по расписанию».

«Думаете, уорент-офицер, в моем подразделении нет снайперов и метких стрелков?»

«Сэр, я уверен, что вы так считаете».

«Думаете, они не так боеспособны, как отряд «Дельта», Уоррент?»

«Сэр, я уверен, что это так».

«Эта группа наблюдателей находится в полутора километрах от того холма, за валунами. Мои люди пытаются их уничтожить уже две недели».

«У вас на базе есть «Джавелины», сэр?»

Капитан Харрис моргает. Впервые он замечает гантель, пристегнутую к раме моего рюкзака. Как он мог её не заметить?

«Эффективно до мили с четвертью, сэр. Мне нужна прямая видимость достаточно долго, чтобы захватить цель. Вот и всё».

«У тебя есть полномочия потратить сто тысяч на покупку одной Тали?»

«У нас есть срочные разведданные, сэр. Это делает Тали ценной целью».

«Будьте моим гостем, Уоррент. Вырубитесь».

«Благодарю вас, сэр».

Я СОБИРАЮ «ДЖАВЕЛИН», снимаю крышки с ракет и запускаю ПУ. Тепловизионный прицел оснащён встроенным блоком охлаждения. Пока я жду, пока устройство подготовится, я осматриваю склон горы в бинокль. Рядом со мной у Келлера свой бинокль и лазерный дальномер.

«Вот они», — говорит Келлер. «Я делаю один, два, три «Тали» с радиостанцией. Думаю, это ICOM ICV-8 или HT. Складная антенна. Дальность — тысяча триста ярдов».

Сложное требование для снайперской винтовки .308. Невыполнимое для M4.

Конечно, «Талиб» оснащён средствами связи, которые можно купить на eBay. Простые, дешёвые и эффективные.

Я сажусь в неглубокую канаву за пределами проволочной сетки. Мы пытались захватить цель изнутри периметра, но Талис прятались за валуном. Прямо захватить ни одну из них мне не удалось.

За пределами концертины у меня лучший угол обзора. Я устанавливаю CLU на максимальное увеличение. По умолчанию система вооружения работает в режиме атаки сверху. При выстреле ракета поднимается на высоту. Оттуда она падает на вершину цели, на которую была наведена. Верхняя броня танка неизменно тоньше лобовой.

Это делает атаку сверху гораздо более эффективной. Общее время полёта составляет от трёх до семи секунд.

Отлично подходит для уничтожения талибов, которые прячутся за скалами.

«Взял». Я навожу перекрестье прицела на талибов с рацией. Таким образом, если талибы разбегутся, ракета уничтожит парня с рацией. В этом деле детали имеют значение. Тепловая разница между телом талибов и окружающим склоном горы достаточна, чтобы навести головку самонаведения на цель. «Стреляю».

Я запускаю ракету.

Javelin — это двухступенчатая система «мягкого» пуска. Это означает, что первая ступень твердотопливной ракеты выбрасывает ракету из шахты. Она выбрасывает её на расстояние в 4,5-6 метров. Затем происходит зажигание ракеты и её запуск к цели. Система минимизирует обратную волну. Это позволяет запускать Javelin из бункеров.

Яркая вспышка возвещает о зажигании ракеты «Джавелин». Через несколько секунд ракета летит по дуге к цели.

Я откладываю трубку и беру бинокль.

Семи секунд подлёта достаточно, чтобы навести бинокль на цель. Талибы болтают друг с другом. Направьте светящееся копьё, поднимающееся по смертоносной траектории. Ракета взмывает в воздух, задирается и ныряет прямо на них.

Талибы пригибаются за валуном. Они смотрят вверх, а затем съеживаются.

БАБАХ!

В месте удара вспыхивает яркая оранжево-красная вспышка. Осколки камней, части тел и туловища взмывают в воздух, окутанные облаком едкого чёрного дыма. Обломки дождём падают на склон горы.

«Хороший удар», — говорит Келлер.

На передовой оперативной базе Иерихон воцаряется тишина.

Минометный обстрел прекратился.

Я смотрю на часы.

«Думаю, мы успеем на автобус в шестнадцать ноль-ноль».

OceanofPDF.com

2

СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ

Манаус – Министр

Аугусто Сейлс закуривает Camel и смотрит на меня.

«Вы никогда не найдёте Фиад Коннор, — говорит он. — Я не равнодушен к страданиям её отца. Как мужчина мужчине мужчине, мистер Брид, говорю вам, она мертва. Затерялась где-то в тридцати трёх тысячах квадратных миль бразильской Сельвы-да-Морте. Кухулин отправил вас на поиски дикого гуся».

Мы стоим у окон верхнего этажа здания Портового управления, функционального правительственного здания. Офисы здесь, наверху, роскошные. Рио-Негру цвета синяка тянется от плавучего порта до дальнего берега. Слева от меня находится Энконтре-дас-Агуас, где тёмные воды Негру сливаются с Рио-Солимойнс. Вместе эти два притока образуют Амазонку.

Корабли, пришвартованные у причалов, имеют удивительно большие размеры.

В Манаусе останавливается всё: от больших контейнеровозов до рыболовецких судов. Улицы переполнены и пыльны, забиты облаками пыли, впитавшимися в горячий и влажный воздух.

«Я изучил карты, — говорю я ему. — Зону поиска можно сузить до шести миль от Рио-Прету».

Отдел продаж занял весь кабинет капитана порта. Широкий рабочий стол из красного дерева Амазонас. Ещё больше настенных полок забиты судовыми расписаниями и судовыми журналами. На длинном столе разложены карты с отметками глубин. На стенах развешаны старые акварели с изображением речных судов.

«Карты, карты». Министр внутренних дел Бразилии выпускает клубы дыма и машет сигаретой. «Карты — это не земля. Вы хоть представляете, какие условия в этом тропическом лесу? Вы понимаете, что это значит — шесть миль?»

Сейлсу пятьдесят, он среднего роста и телосложения. Чёрные волосы зачёсаны назад, усы аккуратно подстрижены. На нём белый панамский костюм, блестящие бордовые туфли и нагрудный платок цвета корицы. Галстук тёмно смотрится на фоне шёлковой рубашки.

«На самом деле, да».

Сельва-да-Морте — обширный участок девственного тропического леса на северо-западном побережье реки Амазонки. Он простирается к югу и востоку от Белого треугольника. Это трёхсторонняя граница между Бразилией, Колумбией и Перу. Риу-Прету — небольшой приток Амазонки, протекающий через сельву.

Зарождаясь в Андах, большая река течёт с запада на восток. Риу-Прету, извиваясь через Сельву, течёт с юга на север.

«Правда?» — Сэйлс не скрывает своего скептицизма. — «И откуда у вас этот опыт?»

«Тройные джунгли на Филиппинах. Панама.

Гавайи».

«В каком качестве?»

«Я служил в армии».

Сейлз обращается к третьему человеку в кабинете капитана порта: «Армия. Мистер Брид разбил лагерь в лесу».

«Сельва-да-Морте — это джунгли, непохожие ни на какие другие», — говорит Эурику Варгас. «Люди умирают, просто войдя туда. Они умирают

Месяцы спустя, за пределами джунглей. От болезней, которым нет названия. И как будто этого мало, аркейрос убивают всех, кто вторгается в их земли.

Аркейрос — загадочное племя, обитающее в Сельва-да-Морте. Эти охотники редко показываются на глаза и избегают контактов с чужаками. Чужаки, зашедшие слишком далеко в джунгли, никогда не возвращаются.

Я изучаю Варгаса. Это крепкий мужчина лет сорока с небольшим. Блестящие чёрные волосы гладко зачёсаны на одну сторону. Пробор чёткий и аккуратный. На нём летний костюм и тёмная рубашка с расстёгнутым воротником. Руки — тяжёлые лопаты на толстых запястьях. На его сильном подбородке — многодневная щетина. Тень едва скрывает выступающий подбородок с раздвоенной бородой.

Министр представил Варгаса своим помощником. Интересно, какие обязанности выполняет Варгас. Моё мнение о Сейлсе ухудшилось из-за его связи с этим крутым человеком. Министр, очевидно, грязный политик, а Варгас — выше всяких похвал.

«Кухулин Коннор хочет, чтобы я вернул его дочь», — я поворачиваюсь от Варгаса к Сэйлсу. «Если это не получится, я должен выяснить, что с ней случилось».

«Вы знаете, что с ней случилось», — говорит Варгас безжалостным тоном. «Педро Бернардес погиб от выстрела в спину. Перед смертью он рассказал священнику, что Фиад Коннор и Анна Гуларт сбежали в джунгли. Они попали в перестрелку между Аркейросом и бандой вооружённых людей. Им бы не удалось спастись».

«Я не помню, чтобы мы с тобой разговаривали».

Голова Варгаса дернулась, словно я ударил его по лицу.

Люди, отнявшие жизни, узнают тех, кто убил. Именно это отталкивающее качество я вижу в Варгасе. Несерьёзное отношение к смерти, которое воспринимается как условие, которому подвергаются другие. Я убивал ради своей страны. Для кого убивал Варгас?

Продавец ёрзает. «Ваша миссия нам ясна».

Моя миссия — найти дочь миллиардера, заблудившуюся в амазонских джунглях. Неделю назад один из отдалённых форпостов сообщил о нападении племени Аркейрос. Вместе со своими друзьями, Педру Бернардесом и Анной Гуларт, Фиад Коннор отправилась в крестовый поход. Не теряя времени, они отправились в Сельва-да-Морте, чтобы найти доказательства того, что племя было спровоцировано. Три дня назад один из друзей Фиад вернулся в католическую миссию и погиб от огнестрельного ранения.

Фиад и еще одна девочка пропали без вести.

Столкновения между коренными племенами и вооружёнными людьми были нередки. Нелегальные лесорубы, шахтёры и наркоторговцы вторгались на охраняемые территории. Они убивали соплеменников, которые вставали у них на пути.

Такие волонтёры, как Фиад, работали с FUNAI (Бразильским национальным фондом индейцев). Они отслеживали индейцев и выявляли угрозы со стороны захватчиков. Они сообщали об этом армии и флоту. Если район был доступен по дороге или по воздуху, армия занималась решением проблемы. Если же доступ был возможен только по реке, этим занимались флот и морская пехота.

Варгас сердито смотрит на меня. По-мужски я могу его победить. Он думает, что сможет меня одолеть, но здесь не место для самопознания.

«У меня есть работа, — говорю я отделу продаж. — Ваш президент уполномочил меня сопровождать вас в Сельву».

«Мы освободили место», — говорит министр. «Невоа» отходит на рассвете».

Мы с Сэйлзом пожимаем друг другу руки. Варгас стоит неподвижно, не пытаясь казаться вежливым.

Чувствуя на себе пристальный взгляд, я иду к двери.

OceanofPDF.com

3

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Манаус – ФУНАИ

Резкая оценка судьбы Фиада Коннора министром Сейлсом меня ошеломила. Неважно, что я с ним соглашался. Я ожидал от него более деликатного подхода. Инвестиции Кухулина Коннора в экономику Бразилии имели вес для президента Сейла.

Вторжение Варгаса меня взбесило. По моему мнению, помощников нужно видеть, а не слышать. Варгас — гангстер, и он слишком комфортно чувствует себя рядом с Сейлзом. Поездка ещё не началась, а уже мигают красные огни.

У здания Портового управления стоит невыносимая жара. Это типичное правительственное здание, не такое красивое, как старая Алфандега. Я прохожу мимо величественного образца португальской архитектуры XIX века. Каучуковые бароны, построившие Манаус, хотели конкурировать с лучшими в Европе. Они не жалели средств.

Восемьдесят восемь градусов. Моя хлопковая рубашка липнет к телу. Я чувствую, как пот пропитывает спину и подмышки. Я избегаю толп и рынков под открытым небом. Влажный воздух пропитан запахом выхлопных газов, смешанным с приторным ароматом фруктов. Город — буйство ярких красок. Холст, написанный…

Вдохновленный импрессионист. Зелёный и жёлтый, оранжевый и красный… каждый цвет кажется сверхнасыщенным.

Я направляюсь в офис FUNAI на проспекте Масело. Проталкиваюсь через главный вход, вхожу в комнату с кондиционером. Моя пропитанная потом рубашка прилипла к телу, словно её облили ледяной водой.

«Чем могу помочь?» Меня приветствует хорошенькая метиса.

«У меня назначена встреча с Мануэлем Барросом».

Прежде чем девушка успевает ответить, из кабинета выходит жилистый мужчина среднего роста. «Мистер Брид», — говорит он.

«Добро пожаловать! Меня зовут Мануэль Баррос. Отец Эндрю много рассказывал мне о вас».

Отец Эндрю Куинлан, друг и наставник Фиада, ничего обо мне не знает. Знает только, что отец Фиада, миллиардер, платит мне кучу денег за поиски его дочери. С тех пор, как я ушёл из армии, мои услуги пользуются огромным спросом.

«Отец Андрей — хороший человек», — говорю я.

«Да, да», — Баррос проводит меня в свой загромождённый кабинет.

Надпись над дверью гласит: «Директор». «Пожалуйста, садитесь.

Скажите, как я могу вам помочь?

Я опускаюсь в кресло. Рабочий стол Барроса завален стопками бумаг и блокнотов. На нём – пятна от кофейной корки. За его спиной к пробковой доске прикреплён степлером большая карта Бразилии и соседних стран.

В карту воткнуты булавки с цветными бусинами вместо головок.

«Расскажите мне все, что можете, о Фиад Коннор и ее экспедиции в Сельва-да-Морте».

«Конечно», — Баррос выпрямляется. «Я знаю Фиада уже шесть лет. То, что случилось, — это ужасно. Ужасно».

Я наклоняю голову. Поощряю его продолжать.

«Поначалу Фиад работал в местных миссиях с известными представителями коренных народов. Но невозможно работать в Амазонии, не слушая их рассказов. Лесорубы и шахтёры вторгаются на охраняемые земли. Они уничтожают тропические леса и наносят вред изолированным…

Люди из племен. Многие племена практически не контактировали со своими соседями, не говоря уже о современных людях. Фиадх была обеспокоена этими историями. Она обратилась ко мне.

«Почему ты?»

Баррос пожимает плечами. «Я много лет работал над защитой индейцев. Есть племена, с которыми мы не контактировали. Насколько нам известно, они никогда не встречались с современными людьми. Мы слышали о них только рассказы от соседей-индейцев или жителей деревень. Во время наших походов в буш мы находили свидетельства их пребывания. Есть и другие племена, с которыми мы контактировали, но они остаются изолированными. Всем им угрожают интересы лесозаготовителей и горнодобывающих компаний. FUNAI — это бразильское агентство по делам индейцев. Наша задача — защищать коренное население».

«Какое участие имел Фиад?»

Она и её друзья работали в миссиях на границе Сельвы-да-Морте. Они добровольно выслеживали следы соплеменников и чужаков.

Я качаю головой. «Нечего там толпе детей шататься. Разве ты не сказал ей, что это опасно?»

«Конечно», — Баррос ёрзает на стуле. «Я её выгнал.

Но у Фиад очень сильная воля. Она всё равно повела друзей в джунгли и сообщила мне о незаконной деятельности. Это была ценная информация. Я должен был действовать.

«Она тебя покорила».

«Я бы так не сказал», — хмурится Баррос. «Она силой заставила меня использовать её. Не оставила мне выбора. В конце концов, мне было лучше сотрудничать. Я смог дать ей советы, которые, возможно, спасли ей жизнь».

Я медленно перевариваю слова директора FUNAI. Девушка похожа на Фиад, которую мне описывал отец Эндрю.

— Расскажи мне об Аркейрушах.

Баррос разводит руками. «Мы мало что о них знаем. Они живут в Сельва-да-Морте уже сотни лет. Они избегают чужаков, но если подойти слишком близко, смотрите…

Они вооружены копьями, духовыми трубками и длинными луками, стреляющими отравленными стрелами.

«Почему они сейчас создают проблемы?»

«Мы думаем, что в сельву проникли нелегальные лесорубы или шахтёры. Жители деревень на окраине джунглей подверглись нападениям. Поступали сообщения о перестрелках. Фиад сказала мне, что собирается выяснить, что происходит».

Баррос встаёт и указывает на карту. Северо-запад Бразилии покрывает бескрайняя зелёная равнина. «Это, — говорит он, — Сельва-да-Морте. Она обширна. Её населяет множество племён.

Аркейрос занимают обширную территорию, граничащую с Перу и Белым треугольником. Белый треугольник — это район трёх границ. Он находится на стыке Бразилии, Перу и Колумбии. Река Риу-Прету разделяет земли Аркейрос пополам.

«Как они живут?»

«Они охотники-собиратели. Мы летали над Сельвой в поисках следов. Таким же образом были обнаружены и другие неконтактные племена. Но не аркейрос».

«Вы знали мальчика, которого убили?»

«Педро Бернардес. Нет. У Фиад были свои истинно верующие, но она была единственной, кто работал со мной напрямую. Большинство её друзей были волонтёрами из католической миссии. Один или двое были убеждёнными марксистами. Крестоносцами».

«Был ли Фиад марксистом?»

«Вовсе нет. Она была набожной. Верила в Бога, хотела помогать людям. У неё были страсть и стремление изменить мир к лучшему. Насколько мне известно, политика её совершенно не интересовала».

Баррос хмурится, глядя на свой рабочий стол.

«Что случилось?» — спрашиваю я.

«Мне не нравится говорить о Фиаде в прошлом».

«Я понимаю, что ты имеешь в виду».

«Я же ей говорил, — Баррос качает головой. — На этот раз я ей не помогу».

«Что она сказала?»

«Что ещё? Она сказала, что справится без моей помощи.

Она сидела там же, где и ты. Встала и пошла собирать вещи для Вила-де-Деус.

«Где находится Вила-де-Деус?»

Баррос берёт ручку и указывает на синюю бусинку, прикреплённую к карте. «Вила-де-Деус — католическая миссия. Она расположена на реке Рио-Прету, в восьмидесяти километрах от Тиевеса. После того, как его подстрелили, сын Бернардеса сумел вернуться в Вила-де-Деус».

Священник миссии не смог его спасти. Сообщил о смерти мальчика. Сообщил, что Фиад и ещё одна девочка, Анна Гуларт, пропали без вести.

«Фиад и двое его друзей одни в джунглях».

«Да. Они делали это много раз раньше. Группами по три-пять человек. Фиад сказала мне, что ей было легче двигаться небольшими группами».

«Куда бы побежал Фиад?»

Баррос машет мне рукой. Я обхожу его стол, и мы изучаем карту. «Это Риу-Прету», — говорит он. «Она течёт с юга на север, петляет через Сельва-да-Морте к Тиевесу и Амазонке. Тиевес — пограничный город. Он расположен между Бразилией и Перу на востоке и Колумбией на севере».

Я щурюсь, пока Баррос прослеживает реку кончиком ручки. Он идёт по ней на юг от Тиевеса до Вила-де-Деус, а затем дальше. «Вот, — говорит он, — заброшенная каучуковая плантация. Она называется Арворе-де-Оуру. Каучук когда-то был важной отраслью промышленности в Бразилии. Он обогатил многих. Пока черенки не стали воровать для посадки на Дальнем Востоке. И болезнь уничтожила каучуковые плантации».

«Ты думаешь, она сбежала на плантацию?»

«Я предполагаю, что группа Фиада оказалась между аркейрос и бандой боевиков. Столкновение произошло где-то между Вила-де-Деус и Арворе-де-Оуро. Бернардес был застрелен и побежал на север, к миссии. Девочки… кто знает? Им не было смысла бежать на восток. Это привело бы их только к…

Вглубь сельвы. Нет, они могли бы какое-то время бежать на восток, чтобы оторваться от преследователей. Затем они повернули бы на север или на юг. Если бы они повернули на юг, то направились бы к плантации.

Я указываю на ещё одну синюю булавку, воткнутую в червячок Рио-Прету. Она находится на дюйм ниже Арворе-ди-Оуру.

«Это, — говорит Баррос, — Портао-да-Дор».

"Что это такое?"

«Аванпост ФУНАИ на краю джунглей. Там находится гарнизон из моих людей и небольшого числа бразильских морских пехотинцев. С аванпоста поступило сообщение о нападении «Аркейрос».

«Бразильские морские пехотинцы должны быть в состоянии дать отпор Аркейросу».

«Аркейрос — свирепые охотники. Мы не знаем, сколько их. Восемь морских пехотинцев и вдвое меньше сотрудников FUNAI могут быть сломлены».

«Когда вы в последний раз с ними общались?»

«Прошла неделя с тех пор, как Портао да Дор сообщил о нападении. С тех пор связи нет. Именно поэтому Аугусто Сейлс отправляет свою экспедицию на канонерской лодке, полной морских пехотинцев».

«Ничего общего с Фиадом».

Баррос качает головой. «Фиад и её друзья не стали дожидаться официальной экспедиции. Они отправились в Сельву на следующий день после того, как мы получили сообщение от Портао. Три дня назад Бернардес принёс весть о трагедии — и погиб. Всё это время Сейлс снабжал свою канонерку провизией».

«Как Фиад и ее друзьям удалось прорваться через отдел продаж и флота?»

«Сейлс никуда не спешил. Он не торопился, готовя экспедицию, пока исчезновение Фиада не вынудило его к действию.

Отец Фиада имеет влияние на президента. Именно поэтому вы здесь. Продажи — это политическое дело. Если Сельва-да-Морте разразится войной между аркейрос и нелегальными лесозаготовителями, это будет для него плохо. Об исчезновении Фиада не сообщалось в новостях. Уверен, Кухулин Коннор…

пригрозила, что предаст эту историю широкой огласке, если ничего не будет сделано для ее возвращения».

«Отдел продаж не хочет, чтобы я был с вами».

«Конечно, нет, но у него нет выбора».

«Я с ним встречался. Он был с человеком по имени Эурико Варгас. Очень неприятный человек».

«Да, о Варгасе рассказывают много историй, но никто не знает, правдивы ли они».

«Какие истории?»

Мы с Барросом снова садимся.

«Много лет назад в Сан-Паулу была война банд.

Варгас был головорезом. Членов банды находили засунутыми в бочки на видных перекрёстках. Бочки наполняли маслом и поджигали, пока они были живы.

Варгасу приписывали и другие злодеяния. Его работодатели были настолько возмущены, что вынудили его уйти.

«Есть ли у него досье в полиции?»

«Нет. Не было никаких доказательств его причастности к убийствам.

Он покинул Сан-Паулу и исчез на несколько лет.

Ходили слухи, что он был замешан в контрабанде. Потом он снова появился рядом с Сэйлсом.

«Он похож на тупой инструмент министра».

Варгас следовал за Сейлсом всю его политическую карьеру. Однажды человек, претендовавший на пост Сейлса, исчез. В Амазонке легко заставить человека исчезнуть. Если судно тонет, рыбам нечего хоронить.

«Разве они не эффективны?»

«Теперь оппоненты Сэйлза отступают».

«Как долго Сэйлс и Варгас вместе?»

«Пятнадцать лет. Столько, сколько я работаю в FUNAI. Когда эти двое объединили усилия, они добились успеха. Сейлс не склонен к насилию. Скорее, он коррумпирован и считает себя ловеласом. Говорят, даже сам Сейлс не знает, сколько у него детей. Ему нравятся молодые девушки. Он их использует и бросает. Говорят, Варгас подбирает его объедки».

«Тем не менее, Сэйлс вращается в респектабельной компании на самых высоких уровнях власти».

Баррос пожимает плечами. «Сейлз берёт деньги и тратит их, как воду. Страшно подумать, сколько он платит семьям молодых женщин, которых он оплодотворил».

«В наше время?»

Бразилия — католическая страна. Аборты здесь незаконны. Беременная женщина может быть приговорена к трём годам лишения свободы, а тот, кто проводит процедуру, — к четырём годам.

«Никто никогда не разговаривает?»

«Только шёпотом, — говорит Баррос. — Деньги приносят продажи.

Варгас гарантирует, что деньги будут приняты».

Как мило. Мне предстоит провести следующую неделю с мерзким политиком и его головорезом.

«Ты сказал Фиаду, что не будешь ей помогать. Как же ей вообще удалось уйти?»

Баррос пожимает плечами. «Фиад и её друзья провели в сельве больше времени, чем многие гиды. Финансирование небольшой группы обошлось бы недорого. Мы с Фиад делились информацией.

Она получила финансовую поддержку от Миссии Надежды Богоматери. Если же это было невозможно, у неё оставалось достаточно денег, чтобы самостоятельно профинансировать экспедицию.

Большинство избалованных детей берут отцовскую кредитку и отправляются за покупками. Только особенная девушка может отправиться на разведку в Лес Смерти.

«Мне нужны карты, — говорю я ему. — Как минимум 1:50 000. Если есть 1:25 000, будет ещё лучше. Вся территория между Вила-де-Деус и Портао-да-Дор».

«Я могу вам помочь», — говорит Баррос. «Именно об этом меня и просил Фиад».

Директор открывает металлический картотечный шкаф и достаёт пластиковый конверт с застёжкой-молнией. Внутри — коллекция карт.

Он раскладывает их на столе и показывает мне выбор. Среди них есть карта масштабом 1:50 000, показывающая регион. Три подробные карты масштабом 1:25 000, изображающие окрестности Вила-де-ла-Фронтера.

Деус, Арворе-де-Ору и Портао-да-Дор. Более подробные карты помечены карандашом.

«Эти отметки, — говорит Баррос, — сделала Фиад. Она исследовала сельву и внесла исправления в наши карты».

«Она знала, как это сделать?»

«Фиад была компетентна. Она предоставила нам триангулированные координаты лагерей преступников. Мы обсудили технические моменты. Ориентироваться в джунглях непросто. Часто невозможно определить азимут. Фиад была знакома с этими проблемами. Мы обходили их как могли, используя GPS и её знание ориентиров и троп. Впечатляющая девушка».

Конечно.

«Сколько существует копий этих карт?»

Мы с Фиадом подготовили несколько аннотированных пакетов. В них есть GPS-координаты Вила-де-Деус, Арворе-де-Оуру и Портао-да-Дор. Тропы проложены, но имейте в виду, что джунгли живые. Тропы исчезают и появляются снова где-то в другом месте. Каждый год река разливается на много миль. Вы увидите одну и ту же карту дважды, для разного времени года. Изучите карты, изучите заметки Фиада. Вы можете взять их у него.

Я вздыхаю.

«Спасибо. Где я могу найти эту Миссию Надежды?»

OceanofPDF.com

4

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Манаус – Миссия надежды

На Авенида-де-Сетембро стоит палящая жара. К тому времени, как я прохожу мимо собора Манауса, я весь мокрый от пота и пахну тухлятиной. Я сворачиваю направо на боковую улочку и направляюсь на север. Миссия Богоматери Надежды занимает первый этаж небольшого здания в ста метрах от собора.

Внешние стены недавно покрашены. Ярко-розовый цвет, на окнах зелёные ставни. Крыша и желоба водосточной трубы выкрашены в тот же ярко-зелёный цвет. Здание в хорошем состоянии и тщательно вычищено. Другие здания в районе старые и более пыльные. Нужна мойка.

Местные женщины выстраиваются в очередь у бокового входа. Две женщины стоят за столом в дверном проёме, распределяя продукты. Одна из них одета в простую монашескую одежду. Другая — привлекательная девушка в белой футболке и джинсах.

Мальчик подметает вход. Его метла сделана из тонких пальмовых листьев, связанных у ручки.

«Где я могу найти отца Агияра?»

Мальчик поднимает взгляд, выражение его лица ничего не выражает.

«Отец Агияр», — говорю я тихо.

«Пай Агиар». Глаза мальчика загораются. Он указывает на входную дверь.

Я принимаю приглашение, поворачиваю металлическую дверную ручку и вхожу внутрь.

Внутри нет кондиционера, но прохладно. Из окон лучи солнечного света режут комнату. Всё, чего они касаются, растворяется в ослепительных бликах. Чёрные тени непроницаемы.

«Posso ajudar?»

Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть говорящего. Высокая, худая тень стоит у двери во внутреннюю комнату.

«Отец Агияр?» — спрашиваю я.

«Да», — мужчина переходит на английский.

«Я Брид, — говорю я ему. — Я здесь, чтобы найти Фиада Коннора».

«То, что случилось, – это ужасно». Священник жмёт мне руку и ведёт в гостиную. Он кричит:

«Марсело!»

Мы устраиваемся в плетеных креслах с глубокими подушками.

Мы сидим по обе стороны низкого журнального столика у открытого окна. Снаружи я наблюдаю за женщинами, стоящими в очереди за милостыней. Монахиня и девушка, должно быть, в соседней комнате, за отцом Агияром.

Солнечный луч хлещет по столу. Священник высокий и худой, с длинным лицом и тёмными волосами. На нём чёрная рубашка с длинными рукавами и церковный воротник. В такую жару. Остальные черты лица отца Агияра скрыты тенью.

«Сим пай?» Вошедший мальчик выглядит на десять лет.

У него шоколадная кожа, он носит шорты цвета хаки и кроссовки Nike.

«Марсело, принеси нам чаю».

Мальчик уходит так же молча, как и появился. Отец Агияр обращает своё внимание на меня.

«Фиад Коннор и её друзья работали в Миссии Надежды Богоматери», — говорю я. «Что вы можете рассказать мне о её путешествии в Сельва-да-Морте?»

«У нас небольшая миссия в Вила-де-Деус. Поступили сообщения о нападении «Аркейрос» на форпост ФУНАИ в Портао-да-Дор. Позже они напали на жителей деревень на окраине Сельвы».

"Да."

Фиад Коннор, Анна Гуларт и Педру Бернардес отправились в Вила-де-Деус. Поступали сообщения о конфликте аркейрос с боевиками в Сельве. Нелегальными лесорубами или шахтёрами. Фиад хотела получить доказательства, что это действительно так. Она была убеждена, что аркейрос никогда не нападут, если их не спровоцировать.

«Я слышал, что в Сельве есть каннибалы и охотники за головами», — говорю я.

Это верно. Но у таких племён, как аркейрос, нет привычки искать жертв. Каннибализм и охота за головами они приберегают для врагов. Они поглощают силу врага, поедая его.

«Я думал, мы ничего не знаем о племенах, с которыми не контактировали».

Священник пренебрежительно машет рукой. «Мы знаем достаточно, благодаря племенам, с которыми контактировали. Людям, с которыми у нас есть отношения. Тех, кого мы привлекаем в свою паству».

"Я понимаю."

«Фиад была особенно талантлива. Она тесно сотрудничала с индейцами. Выучила один или два диалекта».

«Один или два?»

«Многие диалекты похожи. Я имел в виду, что она научилась говорить на диалектах, на которых говорят два разных племени. У меня нет способностей к языкам. Я не могу их различать».

Марчелло возвращается с двумя чашками чая и чайником. Они стоят на деревянном сервизе, который он ставит перед нами на стол. Священник благодарит его, и мальчик уходит.

Я недоверчиво смотрю на тёмную фигуру. «Ты позволил Фиаду и двум его друзьям отправиться в джунгли. В то время как между племенем каннибалов и бандой преступников назревала открытая война».

Священник отпивает чай. «Мистер Брид, уверяю вас… остановить Фиад было невозможно. Она и её друзья ушли бы, что бы я ни сказал».

«Но ты пытался ее остановить».

«Я предупредил ее, чтобы она отступила, как только получит необходимые доказательства».

«Чего она надеялась добиться?»

«Именно то, чего Фиад уже добивался много раз.

Она вычислила преступников и сообщила о них в FUNAI, армию и флот. Преступников арестовали или выгнали. В некоторых случаях Фиад наладил связи с племенами, и мы привели их в нашу стаю. В других случаях племенам было необходимо оставаться в стороне. Как вы знаете, у них нет иммунитета к болезням, которые мы можем принести в сельву. Такая простая вещь, как простуда, может уничтожить целое племя.

Какой самодовольный сукин сын. Я бы ему шею свернул.

«Расскажите мне о партии Фиада, Анне Гуларт и Педро Бернардеше».

«Рассказывать особо нечего, — говорит отец Агияр. — Оба были молодыми, энергичными воинами Христа. Анна и Педро стремились улучшить жизнь бедных в этой стране. Устранить пропасть, существующую между богатыми и теми, кому повезло меньше. Они оба были из хороших семей, как и большинство друзей Фиада».

Баррос рассказал мне о марксистском штамме, пронизывающем «Миссию Надежды Богоматери». Он также сказал, что Фиад не был инфицирован.

Но она, должно быть, проявила сочувствие.

«Как они финансировались, отец?»

«Наша миссия предоставила немного денег. Хватило на еду и дорогу до Вила-де-Деус».

«И это все?»

«Когда отец Камос сообщил нам эту новость, мы связались с семьями молодых людей».

«Как вы думаете, куда отправились Фиад и Анна?»

Отец Агияр пожимает плечами. «У них было два варианта. Бежать на север, в Вила-де-Деус, или на юг, в Портао-да-Дор».

"Это не та заброшенная плантация? Арворе де Оро?"

«В Арворе-де-Оуру им нечего ждать. В Вила-де-Деус они найдут отца Камоса и его миссию. В Портао-да-Дор они найдут FUNAI и военную помощь».

"Что бы вы сделали?"

«Отец Камос не смог бы обеспечить им защиту. Портан-да-Дор находится дальше, но военные смогли бы помочь».

Я узнал всё, что мог, от отца Агияра. Я встаю, жму ему руку. Священник выводит меня, и я моргаю от яркого солнца. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть в последний раз, но он уже вернулся.

Я возвращаюсь на Авениду, понимая, что мне так и не удалось как следует разглядеть лицо священника.

OceanofPDF.com

5

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Манаус – переулки

В тропиках солнце садится рано. Его огненный диск уже окрасился в кроваво-красный цвет, а тени стали длинными.

В то время как широкие авениды всё ещё освещены, переулки окутаны тенями. Я направляюсь к отелю, расположенному в полумиле от порта.

Я останавливаюсь у уличного торговца и покупаю немного фруктов домой на ужин. Корабль отходит завтра рано утром. Хочу хорошенько выспаться.

Улица полна народу. В пятидесяти метрах от меня я замечаю худого молодого человека. Кудрявые чёрные волосы, свободная белая рубашка, синие джинсы.

Он кажется знакомым. Я уверен, что видел его возле FUNAI. Взгляд на Авенида де Сетембро.

Он, должно быть, следит за мной, но я хочу убедиться. Я несу фрукты в коричневом бумажном пакете под мышкой. Прохожу ещё пятьдесят метров по улице, останавливаюсь у другого прилавка. Молодой человек делает вид, что интересуется столом, заваленным дынями.

Я бы не удивился, если бы Сейлс, Баррос или отец Агиар следили за мной. У всех них есть интересы в Сельве-да-Морте. Больше всех интересуется Кухулином Коннором…

Фиад.

Сверните на одну боковую улицу, затем на другую. Оглянитесь назад.

Кудрявый парень держит в руке телефон. Опускает взгляд, нажимает кнопку быстрого набора, подносит телефон к уху.

Не ожидал. Сейчас будет самое интересное.

Я иду быстрее, поворачиваю за угол. Улица тёмная и узкая. Вдоль одной стороны припаркованы потрёпанные машины. В здании справа от меня ведутся ремонтные работы. У стены возвели строительные леса. Под ними сложены пиломатериалы и стройматериалы. Зелёная сетка поперёк лесов не даёт незакреплённым предметам падать на прохожих.

Я почти дошёл до конца переулка, когда передо мной появились двое мужчин. Слева — крупный чёрный, справа — потный латиноамериканец. Лысая голова чёрного похожа на пулю 45-го калибра. Его красная футболка туго обтягивает накачанные грудные мышцы, а бицепсы, кажется, вот-вот вылезут из рукавов. Латиноамериканец поменьше, но выглядит быстрым и агрессивным.

Игра началась.

Латиноамериканец тянется за спину за пистолетом. Он слишком много фильмов насмотрелся… доставать его будет неудобно. Я бросаю пакет с фруктами. Прежде чем он успевает развернуть пистолет, я вонзаю четыре пальца, жёсткие, как лезвия, ему в пасть. Подставляю плечо под удар. Чувствую, как мягкие ткани и хрящи поддаются, пронзая позвоночник. Глаза у него вылезают из орбит, и он падает, словно подстреленный.

Краем глаза я уловил размытое движение. Чёрный парень замахнулся на меня дубинкой. Твёрдая кожаная дубинка, восемь дюймов длиной.

Такие, как начиняют свинцовыми грузилами для рыбалки. Блокирую удар левым предплечьем. Он взмахнул с такой силой, что его рука скользит по моей. Я хватаю его запястье правой рукой, сгибаюсь в талии, опускаю. Рука ломается в локте. Фиксирую его на месте, дважды бью носком ботинка в висок. Хруст костей.

"Высматривать!"

Женский голос.

Это девушка из миссии, которая раздавала коробки с благотворительностью.

Я не забыл про кудрявого пацана. Он почти настиг меня, держа в руке раскрытый выкидной нож. Я отпускаю руку чернокожего. Из кучи выхватываю доску длиной в четыре фута.

Замахивайтесь из положения приседа.

Бита ударяет парня по голеням. Я целился ему в колени, но всё двигалось слишком быстро. Раздаётся удар, и кусок дерева разламывается надвое. От удара по моим рукам проходят гармонические волны вибрации.

Один кусок дерева остаётся у меня в руках, другой отлетает в сторону и ударяется о стену. Мальчик с криком роняет нож и падает на тротуар.

Десять секунд, и всё кончено. Я выпрямляюсь и оглядываю нападавших. Латиноамериканец смотрит в небо, прижав руки к горлу. Глаза вылезают из орбит, он хрипит, как рыба, выброшенная на берег. Лицо багровое, губы сине-чёрные. Без трахеотомии ему конец. Ещё два вздоха, и он лежит неподвижно.

Я наклоняюсь и поднимаю его пистолет, SIG P210.

Чернокожий лежит на спине, голова запрокинута под странным углом. Висок разбит. Крови нет — лишь вогнутая вмятина сбоку головы. Внутри мешка с плотью — раздавленная яичная скорлупа.

Девушка стоит над мальчишкой. Вместе они представляют собой странное зрелище. Она привлекательна. Лет двадцати пяти, длинные каштановые волосы, худое лицо с высокими скулами. Мальчишка корчится на земле, стонет сквозь зубы. Слёзы текут по его щекам.

«Ты в порядке?» — спрашивает девушка.

«Да, спасибо», — я засовываю SIG за пояс и натягиваю на него рубашку.

«Я видела, как он следовал за тобой от миссии, — говорит она. — Я знала, что будут проблемы».

Я хрюкаю. Выкидной нож мальчишки валяется на асфальте. Я наступаю на лезвие, тяну рукоять вверх, пока она не сломается. Отбрасываю обломки в сторону.

Бита была не единственным, что сломалось. Правая голень мальчика разломилась надвое. Джинсы на штанине порваны, а зазубренный конец раздробленной берцовой кости торчит сквозь окровавленную ткань. Белая кость и изодранная плоть.

Кровь стучится у меня в висках, когда я смотрю на плачущего мальчика.

Это было не ограбление. Эти люди намеревались убить меня.

«Кто тебя послал?» — спрашиваю я мальчика.

Мальчик ёрзает на земле. Он не знает, куда девать руки. Каждое движение — мучение.

«Quem te mandou?» Девушка переводит мне.

Мальчик качает головой. «Эу нао сэй».

Сложные переломы – такая удобная штука. Я наступаю на раздробленную большеберцовую кость. Налегаю на неё. Крик мальчика нечеловеческий. Он падает назад, с остекленевшим взглядом. Теряет сознание.

Девочка облизывает губы. Я вижу её розовый язык и представляю, как он делает что-то другое.

Я качаю головой, переворачиваю мальчика, обыскиваю его карманы. Горсть реалов, мобильный телефон. Я кладу телефон в карман.

Мальчик приходит в сознание. Я поднимаю половину сломанной доски. Возвращаюсь к мальчику, поднимаю её над головой, целюсь ему в ногу. Он поднимает руки, чтобы отразить удар. С губ его срывается поток португальской речи.

«Он не знает, кто их послал», — говорит девушка. «Какой-то мужчина заплатил своему другу, чтобы тот сделал так, чтобы ты больше никогда не ходила. Это всё, что он знает: он никогда не встречался с этим человеком».

Мне хочется сломать ему другую ногу. Вместо этого я роняю доску. Она с деревянным стуком отскакивает от тротуара.

Мальчик перекатывается на бок, прижимается лицом к тротуару и рыдает.

Кто-то не хочет, чтобы я был на этой лодке.

OceanofPDF.com

6

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Манаус – Лаура

Мы с девушкой выходим из переулка и теряемся в паутине улиц. Торговцы у входа в переулок бросают на нас странные взгляды, но отворачиваются. Здесь всё как в любом большом городе. Никто ничего не видел, никто ничего не знает.

Девушка смотрит на меня. «Как тебя зовут?»

"Порода."

«Я — Лаура Алвес».

«Ты работаешь в миссии».

«Я работаю волонтёром в миссии. Фиад, Анна и Педро — мои друзья. Я услышал ваш разговор с отцом Агияром и решил встретиться с вами. Когда вы ушли, этот мальчик последовал за вами.

Я почуял неприятности.

Наступила ночь. Магазины и лотки вдоль улицы включили свет. Комары, мухи и мотыльки тучами вьются вокруг голых лампочек. Ночь тёплая и душная. Я снова чувствую насыщенный аромат фруктов, витающий в воздухе.

«Вы голодны?» — спрашиваю я. «Мы можем поесть в одном из этих мест».

«Да, — говорит Лора. — Этот выглядит хорошо».

Я веду её в ресторан. Там тускло освещено, но мы находим укромный уголок, вдали от других пар. Из динамиков, скрытых в тени, доносится нежная мелодия. Фортепиано, латинская гитара и негромкие барабаны. Простая, элегантная самба.

Подходит официант с меню, и я заказываю пиво. Он кладёт на край стола противомоскитную спираль и поджигает её. Канцерогенный дым с ароматом роз клубится в воздухе. Я оглядываюсь, оценивая размеры помещения.

«Насколько ты голодна?» У неё едва уловимый акцент, который сложно определить. Насколько я могу судить, она свободно говорит по-английски.

«Я могла бы съесть лошадь», — говорю я ей.

Девушка странно на меня смотрит. В конце концов, она видела, как я убил двоих и оставил ещё одного калекой. Кажется, её это ничуть не смущает. Лаура Алвес – суровая личность.

«Тогда вам полагается пиканья на гриле». Она поворачивает меню ко мне и указывает на огромный стейк. «Позвольте мне сделать заказ».

"Пожалуйста."

Официант возвращается с нашим пивом. Оно подано таким холодным, что кусочки льда словно приклеились к бокалам. Лора быстро выкрикивает наши заказы на португальском. Официант кивает и исчезает на кухне.

Я осушаю свой стакан одним глотком.

Лора улыбается. «Неужели убивать людей — такая изнурительная работа?»

«Я не убил их всех».

«Два из трёх», — пожимает плечами девушка. «Неплохо».

«Кажется, тебя это не слишком расстроило».

«Это суровый город. Такие преступники есть везде».

Из кармана раздаётся дурацкий мелодичный рингтон. Я достаю телефон ребёнка, держу его между собой и Лорой, принимаю вызов.

Esta feito?

Голос низкий, мужской. Доказать ничего не могу, но догадываюсь, кто это: Эурико Варгас официально в моём черном списке.

«В следующий раз отправьте людей, которые знают, что делают»,

Я отвечаю.

Я отключаюсь, кладу телефон в карман и поворачиваюсь к Лоре. «Откуда ты?»

Лаура продолжает наш разговор, как будто нас и не прерывали. «Сан-Паулу. Да, там бывает так же сурово. Но Манаус — портовый город. Люди приезжают и уезжают. Совершают преступления, исчезают на следующем судне. В Амазонасе река хранит множество тайн».

У неё карие глаза с золотыми крапинками. Они сверкают в тёплом натриевом свете. На ней свободный хлопковый топ, открывающий ямочку на шее и одно плечо. Мой взгляд приковывает тонкая чёрная бретелька её бюстгальтера. Простор нежной молочной кожи. Она чувствует мой интерес, но не обращает на него внимания. Она естественна, привыкла к мужскому вниманию.

Я подаю официанту знак принести ещё пива. «Ты же говорил, что хочешь со мной встретиться. Вот и всё».

«Да. Я дружил с Фиадом и остальными. Мы много раз ходили вместе в Сельва-да-Морте. Фиад хотел, чтобы я пошёл с ними».

«Ты остался».

«Я сказал Фиаду не ходить. На пост ФУНАИ в Портао-да-Дор напали. Аркейрос воюют с людьми, у которых есть оружие».

«Фиад не был обескуражен».

Она сказала, что это делает наш отъезд ещё более важным. Аркейрос нуждаются в нашей помощи. Если мы сможем установить личности тех, кто воюет с Аркейрос, мы сможем привлечь военных и выгнать их. Я сказал ей, что не пойду.

Официант ставит на стол огромный стейк. Для Лоры — салат с куриными шашлычками на гриле.

«Теперь», — говорю я, — «Педро мертв, а девочки пропали».

"Да."

«Кажется, отца Агияра это не слишком волнует».

Лора шмыгает носом. «Отец Агияр заботится о спасении душ.

Он так заинтересован, что считает спасённые души, чтобы потом иметь возможность отчитаться.

своему епископу».

«Он тебе не нравится».

«Нет, но он предоставляет финансирование, чтобы мы могли помогать людям».

«А как насчет отца Камоса, священника в Вила-де-Деус?»

«Он хороший человек, — говорит Лора. — Он служит в Сельве, где никого, кроме Бога, не видно».

«Вы верите в Бога?»

«Конечно. Я не могу служить Ему так всю жизнь, но сейчас — да. Фиад хочет служить Ему всю свою жизнь».

Лора Алвес — единственный человек, которого я встретил сегодня, кто говорит о Фиаде так, будто она всё ещё жива. Интересно, почему? Возможно, она единственная, кому не всё равно.

Мы ужинаем молча. Погруженные в свои мысли, мы слушаем музыку, льющуюся из динамиков. Женщина тихо поёт на португальском. Песня нежная и меланхоличная, резко контрастирующая с насилием, которое мы пережили совсем недавно.

«Это прекрасная песня», — говорю я.

Лора улыбается: «Саудаде».

"Что это значит?

«Это португальское, — говорит Лаура. — Как определить это чувство? Это одно слово, которое охватывает меланхолическую ностальгию. Тоску по недостижимому и острое ощущение, что этот момент ускользает. Потерянный однажды, он потерян навсегда».

Золотые искорки в её глазах гипнотизируют. Я доедаю стейк и запиваю последний кусок холодным пивом. Откидываюсь на спинку стула. «Как вы познакомились с Фиадом?»

Мы познакомились на одном мероприятии в Бразилиа. У моего отца, как и у Фиада, есть производственные компании. Мы часто общаемся с семьями людей, занимающих государственные должности. Именно благодаря таким связям мы заключаем контракты и получаем разрешения.

«Повсюду одно и то же».

«Да. Мы тогда учились в колледже, нам было по восемнадцать или девятнадцать лет. Отец часто возил её в Бразилию.

Она работала волонтёром в миссии и рассказала мне о её работе. Она подружилась с Анной и Педро.

Когда мы окончили учебу, она решила остаться, и мы вместе работали в миссии.

«Я ценю твою историю, — говорю я ей, — но не знаю, как она мне поможет».

«Нет, не так». Голос Лоры спокойный и ровный. «Вам предложили найти иголку в стоге сена площадью в тридцать три тысячи квадратных миль. Как вы собираетесь это сделать?»

Министр внутренних дел организует спасательную миссию в Портао-да-Дор. Я поеду с ним и попытаюсь отыскать след Фиад. Сомневаюсь, что она уйдёт далеко от реки. Река извивается. Крутые повороты… едва судоходны. Это ещё больше сужает территорию.

«Это правда, — говорит Лора. — Я хорошо знаю Сельву».

Баррос сказал мне, что Фиад и её друзья знают сельву лучше многих проводников. «А вы?»

«Ты мне не веришь?»

«Я этого не говорил. Ты, может, и знаешь сельву, но мне это всё равно не поможет».

Лора наклоняется вперёд. «Возьми меня с собой».

Это кадр с травянистого холма. «Ты с ума сошёл».

«Мне не следовало отпускать Фиада туда. Будь я с ними, я бы, возможно, смог что-то сделать».

«Нет смысла сомневаться. Если бы ты пошёл с Фиадом, ты бы сейчас лежал мёртвым с пулей в спине. Как Педро».

Лора откидывается назад, выражение ее лица становится задумчивым.

«Возможно. Но я чувствую ответственность. Я хочу помочь».

«Нет», — говорю я. «Мне лучше пойти одному».

«Я знаю министра продаж… немного».

Я поднимаю бровь. «Откуда вы знаете министра продаж?»

Кто ещё присутствовал на этих встречах в Бразилиа? Президент и все министры, включая Сейлза. Всё это часть процесса получения разрешений на проекты.

Наши семьи знакомы уже некоторое время.

«Интересно, но это недостаточная причина, чтобы взять тебя с собой».

«Ты не знаешь сельву. Ты не говоришь по-португальски.

Ты не знаешь ни слова на местных диалектах. Ты понятия не имеешь, с чего начать».

Я делаю расчеты в голове. «Фиад столкнулся с проблемой где-то между Вила-де-Деус и Арворе-де-Ору.

Куда бы вы побежали?

Лора отвечает без колебаний: «На восток, в джунгли.

Затем поверните на юг в сторону Портао-да-Дор.

«То же самое, что предложил отец Агияр».

«Да. Вопрос в том… откуда нам следует начать поиск?»

Я вижу перед собой карту Барроса. Извилистый червь Рио-Прету, поселения, отмеченные булавками.

— Либо из Портао-да-Дор, либо из Вила-де-Деус.

Лаура кладёт руки на стол. Растопыривает длинные пальцы. «Чтобы всё было тщательно, начнём с Вила-де-Деуш. Чтобы сэкономить время, можно начать с Портао-да-Дор».

Отец Агияр без проблем использует увлечённых молодых людей для своих нужд. Разве я чем-то отличаюсь? Я внимательно изучаю Лауру Алвес. Она производит впечатление девушки, которая знает своё дело. Её оценка верна… Я не знаю ни этой земли, ни языка, ни людей. Мне нужна её помощь.

«Хорошо», — говорю я ей. «Если тебя пустят на борт, можешь ехать».

OceanofPDF.com

7

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Манаус – Чудеса

Скольких людей я убил?

Девять — голыми руками. Бесчисленное множество других — с помощью разнообразного оружия.

Ну, это не совсем так. Я забил одного талибов насмерть камнем. Но это достаточно точно.

Пентагон утверждает, что я убил сто двадцать семь человек из снайперской винтовки. Прицел был настолько мощным, что я мог видеть цвет их глаз, щетину на челюстях, пятна на зубах. Ярко-розовый туман, когда пуля вышибла им мозги.

Армия много зарабатывала на статистике потерь. Для меня убийство составляло меньше половины снайперского ремесла. Настоящее искусство заключалось в том, чтобы подобраться к цели, оставаясь незамеченным. Подкрасться, выжидать несколько дней, выполнить задание и незаметно уйти. Вот где блистает гениальность снайпера. Не в самом тривиальном убийстве, а в танце. В убийстве часового мало искусства. Мало кто в этом деле делает это хорошо. Настоящий мастер обходит часового, не убивая его. Попадает в цель и уходит незамеченным.

А потом были женщины. Я застрелил трёх афганских женщин, пока они живьём сдирали кожу с наших мужчин. Я сделал это спокойно,

Расстояние в восемьсот ярдов. Последняя женщина убегала, когда я выстрелил ей в спину. Я всадил пули в наших мужчин, чтобы положить конец их страданиям.

Я не вёл учёт людей, которых убивал из пистолетов, ручных гранат и гранатомётов. Считал, какими орудиями убийства они могли воспользоваться.

Я сижу в баре отеля, потягиваю пиво. Поднимите руку перед собой. Посмотрите на мои пальцы. Они тверды, как скала. Меня никогда не укачивает в море.

За исключением тех случаев, когда я просыпаюсь посреди ночи, весь в поту, стоя на балконе с пистолетом в руке. Не понимая, как я там оказался.

ДВА ДНЯ НАЗАД меня пригласили на встречу с Кухулином Коннором. Ходили слухи, что Кухулин сколотил состояние до двадцати семи лет, торгуя товарными фьючерсами на Чикагской товарной бирже. Он расширил свою деятельность по всему миру.

Торговля товарами в Азии, Восточной Европе и Латинской Америке.

Соевые бобы в Бразилии. Некоторые утверждали, что он лично ответственен за вырубку лесов в Амазонии.

Я сидел в настоящем кресле Людовика XIV и наслаждался роскошью пентхауса Кухулина в Чикаго. Он занимал четыре этажа и находился на крыше небоскреба с видом на озеро Мичиган. Широкие мраморные стены, фонтаны и позолоченные ионические колонны ослепляли мой взор.

Стоял прекрасный весенний день. Небо и озеро были акварельными, двух оттенков синего. На небе не было ни облачка. Парусники мелькали на поверхности. Их паруса, разноцветные лоскуты, развевались на ветру.

Кухулин был крупным мужчиной. Из тех, кто, возможно, играл бы в футбол в колледже, если бы когда-нибудь ушёл. Короткие светлые волосы, широкие плечи. Он стоял перед панорамными окнами, выходящими на озеро.

«Спасибо, что вы пришли так быстро, мистер Брид».

Крепкое, мужественное рукопожатие.

Одну сторону его кабинета занимали бар и гостиная. Мягкие кресла, диваны, глубокие удобные подушки. Журнальный столик со стеклянной столешницей в полированной золотой раме.

Кухулин явно питал слабость к золоту.

Мне навстречу встал худой человек с умными глазами.

Рост пять футов девять дюймов, лет пятьдесят пять. Маленький лепрекон. На нём был ярко-красный свитер и чёрная рубашка с белым церковным воротничком.

«Мистер Брид, это отец Эндрю Куинлан».

Рукопожатие священника было таким же крепким, как у Коннора. «Зовите меня Эндрю».

«Эндрю много лет был другом семьи. Он крестил Фиада».

Я поднял бровь.

Коннор жестом пригласил меня устроиться поудобнее. «Что ты пьёшь, Брид?»

«Бурбон и виски, если у вас есть».

Обычно я пью бурбон в чистом виде, но бурбон с виски лучше подходит для приличной компании. Я полагал, что встреча с одним из самых богатых людей планеты — это приличная компания. Возможно, нет. Люди не встречаются с такими, как я, потому что их волнует деликатность.

Коннор налил мне напиток и поставил на стол. Они с отцом Эндрю уселись за столики с бокалами «Джеймсон».

«Кто такой Фиад?» — спросил я.

«Дочь моя», — сказал Коннор и отпил глоток.

Мы с отцом Эндрю прихлёбывали по бокалу. «У неё староирландское имя. Оно означает «дикая» или «необузданная». Это Фиад. Как и её мать, зеленоглазая ирландская красавица. Но на этом сходство заканчивается».

Фиад — бунтарь».

Торговец товарами кивнул на бутылки со спиртным на столе.

«Вот именно. Мы — семья Jameson's. Фиад — единственный из нас, кто пьёт Bushmills. Она притворяется…

Приобретён просто для того, чтобы отличаться от других. Эндрю, расскажи Бриду о годе Фиада в Тринити. Всё в порядке.

Отец Эндрю почувствовал себя неловко и откашлялся.

Фиад была на третьем курсе в Тринити-колледже. Как раз в это время я должен был читать лекцию в колледже. Пригласил её и её подруг на лекцию. Зашёл к ней в квартиру, и её соседка впустила меня. Попросила подождать в гостиной. Было одиннадцать часов утра. Фиад вышла, одетая в одну хлопчатобумажную рубашку и ничего больше, держа за горлышко бутылку «Бушмиллс».

Священник любезно покраснел. Я поерзал на стуле.

«Фиад — мой единственный ребёнок, — сказал Коннор. — Я поклялся воспитывать свою дочь как сына. Я бы посоветовал молодому человеку не суетиться и попутно развивать в себе рассудительность. Я сделал то же самое с Фиадом».

Появление полуголой перед священником показалось мне не самым разумным решением. Тем более с бутылкой «Бушмиллс» в руке.

Богатые отличаются от нас с вами.

Это сказал Ф. Скотт Фицджеральд? Я сделал глоток бурбона.

«Позволь мне освежить это для тебя, Брид». Коннор плеснул мне ещё бурбона. Я заметил, что вода из ветки всё ещё стоит на барной стойке. Мой напиток быстро превращался в чистый бурбон. Коннор знал, что делает, и наслаждался моим дискомфортом.

«Не волнуйся», — сказал Коннор. «Фиад хорошо разбирается в жизни. Я поручил Эндрю её направлять».

Отец Эндрю улыбнулся. «Фиад очень набожна, мистер Брид. Она хотела стать монахиней. Но она также одержима пламенным духом. Неутолимой жаждой жизни.

В детстве она часто испытывала противоречивые чувства. Я делал всё возможное, чтобы облегчить её страдания.

На столе лежал чёрный картонный альбом. Коннор наклонился и открыл обложку.

Первая фотография представляла собой глянцевый снимок размером 8x10, на котором Коннор и молодая девушка стояли в поле. В руках Коннор нёс длинноствольное ружьё с вертикальным расположением стволов, сломанное у казённика. Девушка, держа его за руку, лучезарно улыбалась. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать. Круглое детское лицо, широкие плечи и длинные ноги. Румяные щёки, веснушки и лучезарная улыбка. На ней было твидовое полупальто, джинсы и высокие сапоги.

Ее спортивное телосложение передало силу и жизненную силу ее отца.

«В том году мы охотились на перепелов в Шотландии», — Коннор сиял от гордости. «Фиад их нам приготовил. Очень вкусно».

Бог помещает существа на землю, чтобы они поддерживали друг друга.

«У меня есть интересы в Бразилии, — сказал Коннор. — Я часто бывал там, брал Фиад с собой. Она подружилась, ходила на сафари. Экспедиции в джунгли. Она хотела узнать больше о стране. Помогать людям».

«Фиад был волонтером в Миссии Богоматери Надежды»,

Отец Эндрю сказал: «Она видела в этом способ служить Богу и делать добро для страны».

Лицо Коннора потемнело. «Давай не будем приукрашивать, Эндрю. Работа Фиад в миссии, её походы в джунгли были ещё одной формой бунтарства. Я люблю свою дочь всем сердцем, и она любит меня, но я научил её говорить то, что думает. Она узнала о вырубке лесов в Амазонии. О незаконной вырубке леса и добыче полезных ископаемых. Мы спорили о моей торговле сырьевыми товарами в центральной Бразилии».

«Ей не нравилось жертвовать тропическим лесом ради соевых бобов?»

«Нет, она этого не сделала. Пыталась убедить меня отказаться от этого. Я сказал ей, что если я не буду вести себя ответственно, другие люди…

безответственно."

«Еще больше внутреннего конфликта», — заметил я.

«Да», — сказал отец Эндрю. «Фиад хотела восстать, но не хотела выступать напрямую против отца. Вместо того, чтобы противостоять его действиям в центральной Бразилии, она отправилась в Амазонас. В Сельву-да-Морте».

— Перейду к делу, Брид, — Коннор наклонился вперёд. — Фиадх работал с дикими племенами в Сельве. Поступают сообщения, что одно из этих племён, аркейрос, буйствует. На прошлой неделе они напали на военный форпост. Убили людей на опушке леса. Некоторые считали, что индейцев подстрекали преступники. Нелегальные лесорубы.

Фиад отправилась в крестовый поход. Вместе с двумя друзьями она отправилась в Сельву, чтобы найти доказательства того, что Аркейрос были спровоцированы.

У них возникли проблемы. Одного из её группы подстрелили. Вчера он вернулся на задание. Перед смертью он сказал, что Фиад и другая девушка ещё живы.

Я посмотрел на фотографию девочки. Представил, как она пробирается сквозь джунгли, преследуемая каннибалами и бандитами. Я промолчал.

«Я хочу, чтобы ты отправился в Сельва-да-Морте. Найди Фиад и верни её».

«Почему я?»

«У меня обширные связи с Джейкобом Стайном. Он владеет одной из крупнейших частных инвестиционных компаний в Нью-Йорке. Его дочь, Аня, работает в правительстве. Она высокого мнения о вас. Она сказала, что вы сложный и неприятный человек. Именно такой, который занимается сложными и неприятными делами».

«Как лестно».

Так и было, но не так, как думал Коннор.

«У меня есть влияние на президента Бразилии, — сказал Коннор. — Министр внутренних дел готовит экспедицию... чтобы освободить форпост, атакованный аркейрос. Я могу посадить вас на этот корабль».

Я глубоко вздохнул. «Нет».

"Почему нет?"

«У меня есть небольшой опыт работы в джунглях, но я вел свою войну в пустыне и горах».

«Разве принципы не те же?»

«Да, но конкретные различия могут стоить вам жизни».

"Например?"

«Примеров тысячи. Пули замедляются быстрее в холодном горном воздухе, чем в жаркой влажной низине. Это может означать разницу между попаданием и промахом».

Коннор, не обращая на меня внимания, сунул руку в карман пиджака и достал сложенный листок бумаги.

Подвинул его по столу.

Я развернула листок. Изучила его.

«Вы не указали сумму», — заметил я.

Коннор не отрывает от меня взгляда. «Вот как сильно я люблю Фиада.

Найди ее и заполни этот номер».

Я СКАЗАЛА «ДА». Не из-за денег. Девушка на фотографии меня заинтриговала. Она была прекрасна. Находка. Из тех девушек, которых никто не купит. И всё же её показная набожность не вязалась с образом пьющей девушки, которая охотится на перепелов в Шотландии и… что ещё? Скажи это, Брид. Разве Фиад Коннор не выглядела в постели как бочка динамита?

Кухулин Коннор извинился и пошел в свой кабинет.

Оставил отца Андрея проводить меня до двери.

«Я не могу представить Фиад Коннор монахиней», — сказал я.

«К тому времени, как ей исполнилось восемнадцать, она тоже уже не могла этого сделать».

Отец Эндрю улыбнулся. «Её любовь к Богу искренна. Это то, что вы хотите знать, не так ли? Лицемерка ли она? Или она – ребёнок, балующий себя, стремящийся лишь произвести впечатление добродетели?»

«Я этого не говорил».

«Нет, но ты задавался вопросом. Исповедание веры в наши дни не приносит очков. Это принесло Фиад больше, чем ей приходилось высмеивать. Молодёжь жестока. Но её положение и сила помогли ей справиться».

Отец Эндрю прав. Исповедание веры не приносит очков. Но спасение тропических лесов и коренных племён

Да. Это последовательность, а не противоречие. Почему я ищу недостатки в этой девушке?

Священник проводил меня. Фойе было окружено дорическими колоннами, поддерживавшими потолок высотой двадцать футов. Колонны были украшены листовым золотом. В свете прожекторов золото сверкало. Отец Эндрю наклонился вперёд и нажал кнопку лифта.

«Не могу передать, как она мучилась из-за противозачаточных средств», — сказал священник. «Фиад — здоровая девушка с аппетитом популярной двадцатилетней. Её приходской священник был очень старомодным и провёл её через ад. То же самое было и с монахинями, с которыми она говорила о поисках призвания. В конце концов, я посоветовал ей руководствоваться здравым смыслом, исповедоваться и быть готовой много читать «Отче наш» и «Богородицу».

Прибытие лифта было ознаменовано тихим звоном.

Мы вошли, и отец Эндрю нажал кнопку первого этажа. Когда двери с грохотом закрылись, он открыл свой чёрный портфель. Достал оттуда толстый коричневый свёрток длиной восемь дюймов и шириной четыре-пять дюймов. Он был перевязан толстой резинкой. Он протянул его мне.

"Что это?"

«Мы с Фиадхом переписываемся уже много лет, — сказал отец Эндрю. — В каком-то смысле она очень старомодна. В эпоху мобильных телефонов, мессенджеров и электронной почты она предпочитает почтовые сообщения. Она ведёт своего рода дневник, часто адресуя его мне, и публикует его через несколько недель».

Двери лифта открываются, и мы входим в вестибюль небоскреба.

Мне приходит в голову мысль, что Фиад, возможно, не так уж и старомоден.

Она умная девушка, дочь одного из самых богатых и влиятельных людей в мире. Она благоразумна, что не доверяет свои личные мысли электронной почте.

«Узнай её поближе, Брид», — отец Эндрю посмотрел на меня с неподдельным волнением. «Веди её обратно».

Я должен сказать правду. «Ты знаешь, она, вероятно, мертва».

«Да», — сказал отец Эндрю. «И Кухулин тоже. Но он не признаётся в этом. Мы не будем терять надежды».

«Это должно произойти как чудо».

«Это дело Бога».

ТЕПЕРЬ Я СИЖУ в баре отеля, потягивая холодное пиво, а за мной ещё два трупа и ребёнок-инвалид. Пакет писем отца Эндрю лежит в сейфе моего номера, нераспечатанный. Я хочу узнать больше о красивой девушке с детским личиком, румяными щёчками и очаровательной улыбкой. Часть меня боится того, что я узнаю. Я не могу заставить себя открыть письма.

Мой рациональный разум подсказывает мне, что у Фиада Коннора не так уж много шансов выбраться из Сельвы-да-Морте живым.

Однажды в Гиндукуше моя команда садилась на борт «Чёрного ястреба». Я был последним в очереди. Рядом со мной никого не было.

Голос в моей голове сказал: «Брось».

Не раздумывая, я бросился на камни и наглотался их. В этот момент пуля из «Драгунова» врезалась в борт вертолёта, прямо там, где только что была моя голова. Стрелок выстрелил, подсветив снайпера. Это дало мне время заползти внутрь.

Я верю в чудеса.

OceanofPDF.com

8

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Манаус – Невоа

Лаура Алвес появляется перед рассветом. Стоит перед моим отелем, словно уже побывала в Сельва-да-Морте. Брюки цвета хаки, высокие ботинки для джунглей, рубашка с длинными рукавами, 40-фунтовый рюкзак. У меня такой же.

Я набил двухквартовый верблюжий фарш и захватил SIG.

в мой рюкзак для ровного счета.

Мы молча идём к причалу. Торговцы расставляют свои лотки. Набережная — кипучая суета. Мы слышим, как рыба с мокрым плеском падает на деревянные подносы.

Расставлены на столах для демонстрации. Заглядываю в открытую бочку — живые угри скользят друг по другу. В воздухе пахнет водорослями. Огромные липкие щупальца колышутся на поверхности. Блестят в свете уличных фонарей на краю причала.

Небо на востоке светлеет.

На нас смотрит тень корабля. Он низко к воде, планшири всего в нескольких футах над поверхностью. Передняя надстройка представляет собой огромный металлический ящик высотой двадцать футов. На баке возвышается башня с длинноствольным орудием. Номер судна нарисован белыми цифрами на носу. Дальше за кормой простирается ровная поверхность

Вертолётная площадка. Одномоторный вертолёт пришвартован для безопасности. Его винты наклонены к реке.

На причале у трапа стоит морской офицер в белой форме. На поясе у него пистолет, а кобура 9-мм «Беретты» прижата к бедру.

«Это Невоа?» — спрашиваю я.

Офицер качает головой. «Нет», — говорит он. «Есть Невоа».

Он указывает на тёмный силуэт. Другой корабль, в двадцати ярдах дальше вдоль причала. Такой же низкий, но длинный и обтекаемый. Носовая надстройка менее угловатая, чем эта. Она как слоеный пирог. Три этажа. Носовая надстройка, мостиковая палуба и ходовой мостик.

На этом корабле установлена одна 40-мм автоматическая пушка «Бофорс», установленная на баке. Башни нет — расчёт орудия защищён металлическим щитом.

Ходовой мостик – это зрелище. Ряд прожекторов расположен вдоль переднего гребня. Свет уличных фонарей играет на их линзах. Я различаю характерные очертания двух пулемётов «Браунинг» калибра 0,50 с коробчатым питанием, по одному на каждом углу. На ходовом мостике видны двое мужчин. Утренняя вахта.

«Пойдем», — я иду к Невоа.

Чем ближе мы подходим, тем старше выглядит «Невоа». Тёмные пятна возле якорных цепей могут быть только ржавчиной. Длина корпуса — сто пятьдесят футов. Носовая надстройка сужается в районе талии. Центр корпуса поддерживает талиевую надстройку и шлюпочную палубу. На последней установлены две резиновые лодки «Зодиак». Прямо перед квартердеком находится приземистая наклонная труба, которая выглядит новее остального корабля.

На причале припарковались два грузовика размером «два с половиной».

Около сорока бразильских морских пехотинцев выстроились перед трапом. Двое мужчин в белой форме изучают приказы офицера морской пехоты.

Один из моряков, командир, поворачивается ко мне: «Кто ты?»

«Меня зовут Брид, — говорю я ему. — Я присоединюсь к экспедиции министра Сейла. Это мисс Алвес».

Другой офицер, в звании лейтенант-коммандера, отдаёт команду матросу наверху трапа. Он делает знак морскому пехотинцу: «Поднимайтесь на борт!»

Он говорит: «Их разместят в кормовой части каюты экипажа».

Это квартердек. Экипаж спит в длинной кормовой надстройке, простирающейся от корпуса «Невоа» до юта.

«Мистер Брид, — говорит первый, — я — командир Итамар Сильва, капитан «Невоа». Мне никто ничего не говорил о мисс Алвес».

Сильва протягивает руку, и лейтенант-коммандер вручает ему планшет. Должно быть, это список пассажиров.

Он пролистывает его, качает головой. «Извините. Юная леди не может сесть на борт».

Я смотрю, как морпехи поднимаются по трапу. Несмотря на жару, солдаты выглядят бодро. Их камуфляжная форма помята, а винтовки М16 они держат на ремне. Старшина указывает им на квартердек.

Они исчезают в надстройке.

«Позвольте мне поговорить с министром продаж», — говорю я.

«Это ни к чему хорошему не приведёт», — говорит мне Сильва. «Никаких посторонних лиц на борту военных кораблей».

«Капитан Сильва», — раздаётся голос с палубы «Невоа». «В чём проблема?»

Сейлс и Варгас присоединились к матросу наверху трапа. Я едва узнаю министра. Он сменил панаму на белые брюки и свободную хлопчатобумажную рубашку. Варгас одет практически так же, но закатал рукава до середины бицепса. Похоже, он качает железо по четыре часа в день.

«Мистер Брид — член вашей партии, — говорит Сильва. — А эта дама — нет».

Священник что-то говорит матросу. Мужчина отдаёт команду, и морские пехотинцы останавливаются у подножия трапа. Когда последний морпех на трапе поднимается на борт, он жестом приглашает Сейлза пройти.

Вслед за Варгасом к нам на причал присоединяется министр.

Морские пехотинцы возобновляют высадку.

«Мистер Брид», — говорит Сэйлс.

«Министр».

Сейлз осматривает Лору с ног до головы.

«Господин министр, это Лора Алвес. Подруга Фиада Коннора.

Она знает сельву. Она будет меня сопровождать.

«Я знаю мисс Алвес». Министр поворачивается к Лоре, с преувеличенной галантностью берёт её руку и целует. «Для меня большая честь и удовольствие снова видеть вас, мисс Алвес».

«Она не уполномочена», — говорит Сильва.

«Я решу это сам», — говорит ему Сэйлс и поворачивается к Лоре.

«Почему вы хотите присоединиться к этой экспедиции?»

«Мы с Фиадом исследовали Сельва-да-Морте, — говорит Лаура. — Я знаю джунгли и говорю на индейских диалектах».

«А вы?» — улыбается Сэйлз.

Глаза Варгаса облизывают тело Лоры. Мне хочется разбить ему лицо.

«Достаточно, чтобы выжить».

«Что-то я сомневаюсь, что вы говорите на этих диалектах так же хорошо, как Фиад Коннор», — говорит Сейлз. «Но я поверю вам на слово. Вы, наверное, знаете больше слов этой тарабарщины, чем любой из нас».

«Спасибо», — Лора опускает глаза. «Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь».

Лора ведёт себя покорно, что совсем не похоже на тот уверенный образ, к которому я привыкла. Она ведёт себя как девушка, знающая своё место.

Сейлз обращается ко мне: «Как думаешь, мисс Алвес сможет угнаться за тобой в Сельве?»

«Она уже там была. Знание дороги может облегчить поход».

«Ей рады на борту», — говорит Сэйлс.

«Министр», — вмешивается капитан Сильва.

«Девушка может приехать, капитан. Организуйте ей место в носовых каютах».

Сэйлс разворачивается на каблуках и поднимается по трапу.

Проталкивается мимо морпехов. Я смотрю ему вслед, оборачиваюсь и вижу, как Варгас ухмыляется Лоре.

«Pequena cortesa», — говорит Варгас.

Лора улыбается. Помощник фыркает и следует за Сейлзом на лодку.

«Что сказал Варгас?» — спрашиваю я. Ничего приятного он точно не сказал.

«Это не имеет значения, Брид».

«Ну что ж, похоже, тебя подвезли».

Лора касается моей руки. «Спасибо».

«Пока не благодари. Это будет ужасное путешествие».

Сильва не в восторге от отдыха на природе, и это заметно. «Это лейтенант-коммандер Гаспар, мой первый офицер. Он покажет вам ваши каюты».

Гаспар вежливо кивает. «Пожалуйста, пойдёмте со мной».

Мы следуем за Гаспаром по трапу, и я оцениваю их численность. Сорок морских пехотинцев, но я видел мало матросов.

Экипаж канонерской лодки такого размера должен быть не менее тридцати человек. С верхней палубы открывается вид на корму.

Из одного угла выступает длинный ствол еще одного пистолета-пулемета Browning калибра 0,50.

«Невоа» легко вооружена. Один 40-мм «Бофорс» на баке, два 0,50-калиберных орудия на навигационном мостике и ещё два 0,50-калиберных орудия на юте. Сорок морских пехотинцев со стрелковым оружием. Этого вполне достаточно для полицейской службы на Амазонке. Бразильский флот никогда не предназначался для борьбы с государственными структурами. Он был создан для поддержания внутренней безопасности и борьбы с пиратством.

Талия канонерской лодки оказалась шире, чем я ожидал.

На палубе много места. «Зодиак» выглядит хорошо оснащённым мощным подвесным мотором. Мы идём к

Задняя часть передней надстройки. Проходя мимо, я пытаюсь заглянуть в иллюминаторы узкого отсека. Они все темные.

Гаспар ведёт нас к водонепроницаемой двери, ведущей в носовую надстройку. Рядом с люком, укреплённым у переборки, находится металлическая лестница, ведущая на мостиковую палубу. Полагаю, такая же есть и по правому борту.

Первый помощник перешагивает через препятствие. Это высокий металлический барьер у основания дверного проёма. Злодей пьяных матросов. «Смотри под ноги», — говорит он. «Капитан не прочь оставить тебя с травмой».

«Он кажется очень профессиональным».

Гаспар приподнимает бровь. «Ты не обиделся?»

«Конечно, нет. Я не против парня, который всё делает по инструкции».

Я могу представить себе приказы капитана Сильвы. Вы будете подчиняться указаниям министра Аугусто Сейля во всех вопросах, которые не ставят под угрозу безопасность вашего судна и экипажа.

Сильва не может быть доволен.

Гаспар выглядит задумчивым. «Ты военный?»

«Я служил в армии».

Первый офицер принимает этот факт кивком.

Внутри мы обнаруживаем удивительно большой беспорядок.

Каюта простирается на тридцать футов, во всю ширину корабля.

К палубе прикручен стол на восемь человек. Иллюминаторы широко раскрыты. Есть шкафы и кладовая. Мы вошли с палубы левого борта.

По правому борту есть ещё одна водонепроницаемая дверь, а по центру — настоящая деревянная дверь. Центральная дверь ведёт в надстройку.

«Очень удобно», — замечаю я.

«Да», — говорит Гаспар. «Это офицерская каюта. Камбуз — за этой дверью, в кормовой части. Там же наши запасы и шкафы с замороженными продуктами. Каюты здесь».

Из офицерской каюты вперед ведет только одна дверь.

Кают-компания. Как и дверь на камбуз, она не герметична.

Судя по всему, запечатать можно только те двери, которые открываются наружу. Это делает интерьер более цивилизованным.

Мы следуем за Гаспаром вперёд через центральную дверь. Коридор узкий, чтобы максимально использовать пространство в каютах. Всего восемь кают, по четыре с каждой стороны. По моим прикидкам, каждая каюта имеет ширину десять футов и глубину двенадцать футов.

«Доктор Фонсека», — зовет Гаспар.

Дверь сразу слева от нас открыта. Я был прав…

Каюта узкая. Десять футов шириной, с койкой вдоль одной стороны и письменным столом в конце, под иллюминатором. За столом спиной к нам сидит мужчина. Он поворачивается. «Да?»

«Мистер Брид и мисс Алвес присоединятся к нам в этой экспедиции. Это доктор Фонсека. Он будет судовым хирургом в этом путешествии».

Фонсека поворачивается на стуле и соленым жестом приветствуют нас.

Средних лет, с седеющими волосами. Он не страдает избыточным весом, но лицо обвисло от беспутства. На нем светло-коричневая рубашка с короткими рукавами, под мышками – чёрные полумесяцы пота. «Добро пожаловать на борт», – говорит он. Доктор, следуя примеру Гаспара, говорит по-английски. «Сколько осталось до отплытия?»

«Мы завершили посадку на борт припасов и морских пехотинцев, — сообщает первый помощник. — Отправляемся до рассвета».

Фонсека хрюкает и возвращается к столу. Я замечаю открытую бутылку виски. Ещё рано пить. Доктор потеет не от жары.

Гаспар открывает каюту рядом с Фонсекой. «Мистер Брид, можете спать здесь. Я размещу мисс Алвес напротив доктора».

Лора снимает рюкзак и кладёт его на палубу в своей каюте. Я захожу в каюту и засовываю рюкзак под койку. Мне некомфортно оставлять SIG без присмотра, но я проверю его, когда вернусь.

Я выхожу в коридор и закрываю дверь. Показываю на каюту напротив моей. «Кому принадлежит эта каюта?»

«Это квартира лейтенанта Куадроса».

«Вы все так хорошо говорите по-английски?» — спрашиваю я.

«Мы с капитаном Сильвой говорим по-английски», — говорит Гаспар.

«Доктор Фонсека, министр Сейлс, мистер Варгас и наш радист тоже. Остальные члены экипажа не так многочисленны. Но мы отправляемся в это путешествие с минимальным составом. Два офицера и шесть матросов. Чтобы освободить место для морских пехотинцев».

«Вы сможете управлять этим кораблём с восемью людьми?»

«Да. Корпус «Невоа» старый, но он был полностью модернизирован. На нём установлены дизельные двигатели.

У нас на электростанции два механика, но всем можно управлять с мостика. В машинном отделении также есть резервный штурвал, так что кораблём можно управлять, даже если мостик будет выведен из строя. Морпехи займут огневые позиции.

Гаспар идёт дальше по коридору. «Здесь слева министр продаж, а справа — господин Варгас».

«Кто находится в двух каютах в конце?»

«Никого нет», — говорит Гаспар. «Комната слева — медпункт. Справа — стоматологический кабинет и комната для хранения медицинских принадлежностей. Эти каюты оборудованы небольшими холодильниками. Однако большинство лекарств, которые необходимо хранить в холоде, хранятся в холодильных камерах в нижней части корабля».

«Довольно впечатляющие медицинские учреждения».

«Половина нашей миссии — оказывать медицинскую помощь изолированным деревням на реке», — говорит он. «Другая половина — бороться с речными пиратами и наркоторговцами». Гаспар ведёт нас вперёд. Он указывает на узкий отсек между стоматологической клиникой и каютой Варгаса. «Это голова».

В конце коридора, между лазаретом и стоматологическим кабинетом, находится ещё одна водонепроницаемая дверь. Она подперта. За ней я вижу кубрик и заднюю часть 40-мм установки «Бофорс».

Первый офицер перешагивает через удар коленом.

Я беру Лору за руку и помогаю ей выйти. Следую за ними на улицу. Небо на востоке оранжевое. Солнечный диск

Выглядывает из-за реки. Изображение рябит миражом — размытыми горизонтальными полосами, поднимающимися из воды.

Гашпар обращается к младшему офицеру по-португальски. Это тот матрос, который стоял у трапа. Теперь он стоит на баке. Он поднимает руку в знак приветствия.

«Мы готовимся к отплытию», — говорит Гаспар. «Пошли».

Палуба не полностью открыта вокруг надстройки. Носовая и кормовая надстройки расположены вровень с бортом судна. Это позволяет использовать всю ширину судна. По левому и правому борту имеются два неглубоких углубления. Они обеспечивают место для крутых металлических трапов, ведущих на мостиковую палубу.

Я задираю подбородок к небу. Вижу ряд окон, тянущихся вдоль передней части мостика. Над ними едва различим ряд прожекторов и дула «браунингов». Брезентовые презервативы защищают их от дождя и насекомых. Насекомые ползают повсюду. Они любят маленькие дырочки, такие как дула оружия, которое не чистят и не обслуживают.

На мостиковый мостик ведут четыре пути. Два трапа с полубака и два трапа со шлюпочной палубы. На полубаке, за «Бофорсом», есть открытый люк, ведущий вниз. «Что там внизу?» — спрашиваю я.

«Это носовой погреб. Склад 40-мм боеприпасов для «Бофорса». Готовые боеприпасы находятся в тех ящиках. Погреб соединяется с резервуаром пресной воды и топлива. Дальше в корме находится машинное отделение».

«Подполье».

«Машинная палуба, — говорит Гаспар. — Из-за малой осадки там очень тесно. Разделение на отсеки ограничено, и она проходит по всей длине корабля».

«Звучит не очень безопасно», — говорю я ему. «Если где-нибудь произойдёт пробоина, корабль затонет за считанные минуты».

«Перед погребом есть водонепроницаемая переборка. Если мы столкнёмся с другим судном или объектом рельефа, она нас защитит. Если нас протаранят с

сторона, мы… как бы это сказать? Не повезло. Невоа никогда не предназначалась для прямого столкновения с надводными кораблями.

Насосы могут залечить небольшие раны. Попадание пушек или торпед нас прикончит.

Гаспар карабкается по трапу, его ботинки звенят по стальным пластинам. Лора следует за первым помощником, а я замыкаю шествие. Трап выходит на узкую металлическую дорожку, петляющую вокруг мостика.

Гаспар открывает дверь и входит внутрь. Там есть приборы и традиционный штурвал.

Капитан Сильва смотрит в иллюминаторы, проверяет приборы, оценивает состояние реки. Рядом с ним стоит рулевой, держа руки на штурвале.

Сейлс и Варгас стоят в стороне, стараясь не мешать капитану.

«Десять минут». Сильва занят своими приготовлениями.

«Иди сюда», — говорит Гаспар.

Мы следуем за первым помощником через дверь в задней части мостика. Она ведёт на корму. Когда мы проходим, я чувствую на спине взгляд Варгаса. По коже бегут мурашки.

Дверь в каюту слева распахнута настежь. Стол завален ноутбуками, картами и GPS-оборудованием. «Это навигационный кабинет», — говорит Гаспар. «Вон там, справа, радиорубка».

Гаспар толкает дверь справа от нас. Молодой человек сидит за другим столом, заваленным радиооборудованием. Я узнаю мощную настольную КВ-радиостанцию. 400 Вт, радиус действия 3000 миль. Радиостанция поменьше, прямая видимость. Сомневаюсь, что она будет полезна на реке. Особенно когда мы окружены густыми джунглями.

«Что слышно, Макс?» — спрашивает Гаспар.

«Нет, сэр. Они не отвечают».

Гаспар поворачивается ко мне: «Мы уже несколько дней пытаемся поднять Портао-да-Дор. Ничего».

«Можете ли вы быть уверены, что их оборудование исправно?»

Радист — услужливый молодой человек в погонах младшего офицера. «Нет, сэр», — отвечает он. «У Портау-да-Дора есть 400-ваттная радиостанция, как у нас, хватает на три тысячи миль. У них также есть 40-ваттная переносная радиостанция для использования в лесу, но её дальность действия — триста миль. До Манауса её недостаточно. Когда доберёмся до Тивеса, у нас будет больше шансов их засечь».

Я замечаю оливково-серый рюкзак, стоящий в углу под столом. «Как этот?»

«Да, сэр. Это наш запасной комплект. На случай чрезвычайной ситуации или когда мы отправим патрули в лес».

«Полагаю, что FM-приемники не очень хороши в джунглях с тройным пологом».

«Нет, сэр. У нас они есть, как и радиостанции для небольших подразделений. Но вы правы. От них мало толку».

«Пойдем», — Гаспар ведет нас дальше по коридору.

«Это каюта капитана, слева. Справа — каюта, которую делят наш штурман и радист. А вот моя каюта. Каюта второго помощника — напротив моей».

Мы проходим по коридору и проходим через еще одну водонепроницаемую дверь.

«Неужели вода не доходит до такой высоты? Мостик находится на двадцать футов выше главной палубы».

«Nevoa была передана бразильскому флоту Соединёнными Штатами, — улыбается Гаспар. — Канонерская лодка времён Второй мировой войны, модернизированная для обслуживания Амазонаса. Она была построена, чтобы выдерживать атлантические штормы».

«У Бразилии более современные патрульные суда».

«Да, действительно», — говорит Гаспар. «Но у «Невоа» больше места на шлюпочной палубе для груза и припасов. На новых судах такого места нет. На некоторых есть, но им приходится оставлять вертолёты. «Невоа» выживает в нише, которую может занять только она».

Мы стоим на мостике, окружающем мост. В перилах два проёма: по левому и правому борту.

Они обеспечивают доступ к длинным металлическим лестницам, тянущимся до палубы ниже.

Я смотрю на корму, восхищаюсь элегантной симметрией «Невоа».

Крыша надстройки тянется на пятьдесят футов в корму до наклонной трубы. За ней — квартердек и крыша кают экипажа. Затем — узкий ют и два «Браунинга», по одному в каждом углу. На корме развевается флаг. Ярко-зелёный, жёлтый и синий — цвета Бразилии.

По обе стороны от надстройки расположены два «Зодиака». «Всего два?» — спрашиваю я.

«Мы принимаем груз в Тивесе», — говорит Гаспар.

«Припасы для Портао-да-Дор. Нам нужно место на палубе».

Первый помощник поворачивается: «Нам нужно подняться на ходовой мостик».

От правого борта мостика на навигационную палубу тянется одинокая металлическая лестница. Гаспар быстро поднимается, отточенными движениями старого моряка. Я с опаской наблюдаю, как Лаура следует за ним. Только когда они оба исчезают наверху, я следую за ним.

Я поднимаюсь на ходовой мостик. Там есть прожектор высотой по грудь, открытый только до верха трапа. Теперь мне хорошо виден ряд прожекторов, простирающихся поперёк прожекторного прожектора. Пулемёты установлены на цапфах по углам. Мощная огневая мощь. Однако, в отличие от «Бофорсов», они не оснащены щитами.

Матрос стоит у мостика, держа руки на расчёске. Гаспар что-то говорит ему, и тот спускается по трапу.

«Дельфин Дутра, наш второй механик, — говорит Гаспар. — У нас не хватает людей. Он будет полезнее в машинном отделении».

На поясе первого офицера потрескивает рация. Я узнаю голос Сильвы. «Гаспар».

Гаспар берёт рацию и подносит трубку к уху. «Да, капитан».

«Отдаём швартовы. Мы отправляемся».

«Отправляемся вперёд и назад. Да».

Гаспар кричит вниз младшему офицеру на носу.

Идет к задней части навигационного мостика и кричит другому человеку на корме квартердека. Я вижу, как младший офицер развязывает пеньковый канат, которым Невоа был привязан к причалу. Он бросает его человеку на берегу.

Корабль дрожит, и вибрация проходит по подошвам моих ботинок. Из трубы «Невоа» вырывается клуб серого дыма. Глядя назад, я прикрываю глаза рукой от кроваво-красного сияния восходящего солнца. Оно уже наполовину поднялось над горизонтом.

Я уже чувствую его жар на лице, словно смотрю в раскаленную печь. Крики птиц эхом разносятся по воде.

Лаура наклоняется ближе и хватает меня за руку. Это интимный жест, и я удивлен её прикосновением. Нос «Невоа» отходит от причала, и судно медленно движется вперёд по Риу-Негру.

Вместе с Лорой мы наблюдаем восход солнца над Амазонкой.

OceanofPDF.com

9

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Nevoa – Путешествие по Амазонке

Мы с Лаурой возвращаемся в свои каюты. Я закрываю дверь, запираю её и кладу сменную одежду на койку. Удивительно, насколько здесь прохладно. Когда судно отплыло, Силва приказал закрыть иллюминаторы и люки. Он включил кондиционер, и жилые помещения «Невоа» наполнились благословенным прохладным воздухом. Бразильский флот знает, насколько изнуряющей может быть сорокаградусная жара.

Я окидываю взглядом каюту. Осматриваю потолок, сантехнику, палубу. Письменный стол и умывальник прикручены к переборкам. Вращающееся кресло у стола прикручено к палубе. К сожалению, нам всем приходится делить общую ванную комнату.

Из вентиляционного отверстия над койкой шипит холодный воздух. Я проверяю койку, затем забираюсь на неё. Поддеваю решётку. Нагибаюсь, достаю из рюкзака SIG и просовываю его в жестяной воздуховод. Толстая пачка писем Фиада исчезает за пистолетом. Я ставлю решётку на место, спускаюсь вниз и убеждаюсь, что вентиляционное отверстие не повреждено.

Пора осмотреть остальную часть корабля. Я выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Вырываю волосок с затылка, слизываю его языком и приклеиваю высоко на голову.

Дверной косяк. Обычно остановить настойчивого грабителя невозможно, но информация о том, что кто-то побывал в вашей комнате, — ценная информация.

Я иду в офицерскую кают-компанию. В комнате Лоры тихо, как и у Фонсеки. Интересно, насколько интимно этот добрый доктор обращается с этой бутылкой скотча? Интересно, сколько бутылок у него на борту.

К моему удивлению, стол сбоку от офицерского зала

Кают-компания переоборудована в бар с богатым ассортиментом. Стол прикручен к переборке. Деревянный поручень высотой шесть дюймов (15 см) проходит по всей длине стола, чтобы предотвратить соскальзывание содержимого на палубу. Здесь есть всё: шотландский виски, кентуккийский бурбон, кашаса, красное и белое вино, бренди и коньяки. Стойка с полированной стеклянной посудой.

Уверен, это не проблема флота. Сейлз наслаждается своей роскошью.

Я выхожу на улицу, и палящее солнце заставляет меня кружиться.

Пот струится из каждой поры. Рубашка промокла насквозь. Металл палубы раскалён, как гриль. Я ловлю себя на том, что спешу, словно по раскалённым углям.

Я добираюсь до кормовой надстройки и распахиваю люк. Колени бьют меня в благословенно прохладный интерьер. Это ещё одна большая столовая, кают-компания экипажа.

Морские пехотинцы сидят за столом, играют в карты, шутят.

"Я могу вам помочь?"

Темноволосый молодой человек лет тридцати приближается. Он одет в камуфляж морской пехоты в стиле джунглей и лейтенантские знаки различия.

«Я Брид, — говорю я ему. — Я знакомлюсь с кораблём».

«Я лейтенант Куадрос, — говорит мужчина. — Моя каюта напротив вашей. Я тоже осматриваю наше судно».

«Давайте пойдем вместе», — предлагаю я.

«Хорошо. Я присматриваю за своими людьми. Пойдём со мной».

Каюты экипажа в кормовой надстройке больше, чем каюты офицеров. Квадрос ведёт меня через два казарменных отсека, каждый на двадцать человек. Переборки уставлены рядами верхних и нижних стеллажей.

Воздух прохладный, и морпехи в хорошем настроении. Сержанты приказывают им почистить оружие и убрать снаряжение.

За эти годы я побывал в сотнях казарм, и эта не исключение. Куадрос производит впечатление способного офицера.

Он заботится о своих людях, а не тусуется с большими шишками. Линейный офицер, а не политик. Он мне уже нравится.

«Какое у тебя дело на этой миссии?» — спрашивает Куадрос.

«Ты ведь не застенчивый, правда?»

«Если ваша цель влияет на безопасность моих людей, я имею право знать».

Я полагаю, что да.

«Дочь моего клиента пропала в Сельва-да-Морте. Я здесь, чтобы найти её».

Куадрос кивает. «Фиад Коннор. Все слышали, что случилось. Ты же знаешь, у неё мало шансов».

"Я знаю."

«Мои люди и я должны сменить отряд в Портао-да-Дор. Радиосвязи с форпостом ФУНАИ не было уже более семидесяти двух часов».

«Возможно, их основная радиостанция была отключена».

«Да. Если их ManPack в рабочем состоянии, мы можем связаться с Tieves. Я по-прежнему обеспокоен».

«Аркейрос».

«Не только Аркейрос. Помните, что мальчика Бернардеса застрелили. Я не могу исключать никаких возможностей. Аркейрос или крупный отряд бандитов могли захватить аванпост».

Мы выходим с квартердека на ют. Морпехи тащат мешки с песком из хранилища и баррикадируют пулемёты «Браунинг». Вокруг каждого орудия они складывают мешки на гребень и складывают их на палубе, образуя открытый дот. Тюрьма «Невоа» начинает напоминать викторианскую крепость.

«Пулеметы не оснащены щитами»,

Куадрос говорит: «Мы должны быть готовы к обстрелу из джунглей или с пиратских судов. Мы также засыплем песком позиции на навигационном мостике».

Это широкий, прямой участок Амазонки, и «Невоа» идёт добрых пятнадцать узлов. Почти максимальная скорость. «Вы когда-нибудь служили на этом судне?» — спрашиваю я.

«Нет, но я слышал хорошие отзывы о капитане Сильве. Он довезёт нас до Портао».

«Вы все еще обеспокоены».

«Мне не нравится, когда меня ставят под гражданскую власть».

«Полагаю, министр обеспокоен своей карьерой».

«Да, даже больше, чем жизни мужчин и женщин в Портао-да-Дор».

«Думаешь, они нам понадобятся?» Я киваю подбородком в сторону браунингов.

«Этот участок реки спокоен. Рио-Прету полна волнений. Мы должны быть готовы ко всему».

«Давайте пойдем вперед», — говорю я.

«Я вас догоню», — говорит Куадрос. «Мне нужно установить дежурство с лейтенантом-коммандером Гаспаром. Распределите людей по боевым постам».

Я прохожу через каюты экипажа.

Пройдите через кают-компанию и войдите через дверь в надстройку. Это тесное пространство, всего один ряд отсеков рядом с коридором. Так и должно быть, чтобы оставить большую часть ширины корабля для шлюпочной палубы.

Справа от меня узкое пространство с водонепроницаемой крышкой люка, запертой металлическим засовом. Я смотрю вниз и вижу лестницу, ведущую в машинное отделение. Моторные отсеки тесные. Речным канонерским лодкам нужна небольшая осадка. Если там есть вспомогательное рулевое управление, штурвал должен быть намного меньше, чем на мостике.

Лязг сапог по металлу, и копна тёмных волос торчит из люка. Длинные жилистые пальцы сжимают...

Запорный механизм крышки люка. Потяните его, чтобы убедиться, что он надёжно заперт. Я отхожу в сторону, и мужчина подтягивается.

«Я Брид», — говорю я ему.

Из-за крючковатого носа и обвислых чёрных усов на меня пристально смотрит пара пронзительных глаз. Наконец он поднимает кулак и тычет большим пальцем себе в грудь. «Эльвир Коллор», — говорит он. «Первый инженер».

Прежде чем я успеваю ответить, механик отворачивается и направляется в кают-компанию. Вытирает руки о грязные штаны.

Я решил пропустить моторный отсек. Идём дальше.

Первые три отделения на поясе представляют собой камеры для хранения мяса.

Дверцы похожи на двери старых холодильников времён Второй мировой войны. Хранилище для мяса, лекарств и припасов.

Перед складами находится камбуз длиной в два отсека. Он широко открыт в коридор… здесь нет четвёртой стены. Я слышу шипение мяса на гриле, чувствую аппетитный аромат барбекю. Шеф-повар ухмыляется и машет рукой.

Я открываю дверь в конце коридора и оказываюсь в офицерской кают-компании. Я оглядел корабль вдоль и поперек.

Из носовых кают доносятся резкие голоса: мужчина и женщина.

Я открываю дверь и захожу внутрь.

Голоса доносятся из купе Лоры.

«Оставьте меня в покое», — говорит Лора. Я слышу пощёчину. Дверь приоткрыта, и я вижу, как Варгас откидывает голову назад от удара Лоры.

«Пута».

«Никогда больше ко мне не прикасайся», — шипит Лора. «Кем ты себя возомнил? Ты — помощник, Варгас. Не запутайся».

Чтобы не остаться в стороне, Варгас поднимает руку, чтобы ударить ее.

Я толкаю дверь, хватаю его за запястье.

Варгас на секунду сверлит меня взглядом. Резким движением он выворачивает запястье к моему большому пальцу, освобождая мою хватку. Разворачивается и ударяет меня тыльной стороной кулака в рот. Я отшатываюсь.

Ошеломлённый, он выбегает обратно в коридор. Врезается в дверь Фонсеки.

Она приоткрыта и распахивается.

Фонсека, сидящий во вращающемся кресле, встречает меня испуганным взглядом. Он сидит там уже давно и прислушивается.

Трус.

Варгас хватает меня обеими руками и рывком толкает вперед.

Он собирается бодаться, и я наклоняю голову, чтобы встретить его.

Наши короны с треском сталкиваются. У меня всё перед глазами расплывается, но он ошеломлён. Такой контакт может вырубить сразу двух парней. Я сцепляю руки и поднимаю их высоко.

Разорвать его хватку, развести его руки в стороны. Одним плавным движением я наношу ему удары по шее ребрами ладоней.

Это не смертельный удар, но он и не предназначен для этого. Это не смертельный бой. Рукопашный бой должен быть выверен по ситуации.

Варгас не обращает внимания на удары, бьёт меня в живот. Я напрягаю мышцы живота. Хватаю его за запястье, ловлю на захват, швыряю лицом в стену коридора. Отпускаю и бью дубинкой по правой почке. С хрипом он падает на колени, подняв правую руку к стене.

Под его правой рукой я врезаюсь предплечьем ему в затылок, навалившись на него всем весом. Это полунельсон, прижимающий его к стене. Он размахивает свободной рукой.

Здоровенный парень, его трудно удержать.

Что теперь? Он не сдаётся. Мне нужно его придушить.

Лора стоит у открытой двери своей каюты, подняв руки к лицу.

Из кубрика в коридор выбегают Сейлз и Сильва. «Хватит», — резко говорит Сейлз.

Варгас расслабляется. Я отпускаю его и отступаю. С опаской смотрю на него.

«Животное», — выплевывает Лора.

Варгас игнорирует её. Он пристально смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что он собирается снова напасть.

Варгас молча отряхивается. Поворачивается, проталкивается мимо Сейлза и идёт в кубрик.

«Что случилось?» — спрашивает Сильва.

Лора вздрагивает. «Он пытался приставать. Брид его перебила».

Сильва обращается к Сейлзу: «Господин министр, я не потерплю такого беспорядка на своём корабле».

Двое мужчин следуют за Варгасом вперед.

К нам присоединяется лейтенант Куадрос. «Вы в порядке?»

«Да», — я провожу тыльной стороной ладони по губе, вытирая кровь с губы.

Эта встреча застала меня врасплох. Я не ожидал драки. Не здесь.

Лора исчезает в своей каюте и возвращается с пачкой салфеток. «Вот», — говорит она. «Кровотечение скоро остановится».

Она откидывает мне волосы с глаз, осматривает лоб. «У тебя толстый череп, Брид. Синяки будут, но ты не ранен».

«Что он делал в твоей каюте?» — спрашиваю я.

«Дверь была открыта. Я распаковывала вещи, и он вошёл».

Я напоминаю себе, что Лора и министр знакомы. Варгас сопровождает Сейлза на вечеринках в Бразилии, так что, должно быть, положил глаз на Лору. На причале его интерес был очевиден.

Ощущение, когда пальцы Лоры скользят по моим волосам, неописуемо чувственно. Она из тех женщин, из-за которых мужчины начинают войны.

OceanofPDF.com

10

OceanofPDF.com

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Невоа – замаскированная война

«Я поговорил с Варгасом, — уверяет меня Сэйлс. — Это больше не повторится».

Слова министра кажутся мне почему-то не слишком обнадеживающими. Но что мне с этим делать? Я молчу.

«Приходите ужинать», — говорит Сейлз. «Мы проведём на этой лодке несколько дней. Нам нужно познакомиться».

Мы заходим в офицерскую кают-компанию и видим, что стол накрыт белой скатертью и сервирован серебром на восемь персон.

Капитан Сильва сидит во главе, доктор Фонсека — в ногах.

С одной стороны стола, между Сейлсом и лейтенантом Куадросом, сидит Лора. С другой стороны, на одном конце, сидит Варгас. Я сижу на другом, а первый помощник Гаспар сидит между нами, словно миротворец ООН.

«Сколько времени пройдет, прежде чем мы доберемся до Тивеса, капитан?» — спрашивает Сэйлс.

Появляется шеф-повар, неся в каждой руке по тарелке. Я узнаю в нём младшего офицера у трапа, того самого, который отдавал кормовой конец. «Невоа» определённо идёт с минимальным количеством моряков. Он ставит одну тарелку перед Лорой, другую перед Сейлзом. Спешит обратно на камбуз за добавкой.

«Мы прибудем завтра к полудню, — говорит Силва. — Наш груз готов к вывозу. Мы отправимся в Портао-да-Дор до наступления темноты».

«Отлично». Сейлз наблюдает, как шеф-повар приносит еду Варгасу и Гаспару. «Был ли какой-либо контакт с Портао?»

«Нет», — говорит Сильва. «Мы следим за их частотой, передаем каждые полчаса. Ответа нет».

«Кто управляет лодкой?» — спрашиваю я.

Сильва смотрит на меня свысока. «Невоа — это корабль, мистер Брид. Младший офицер Коллор дежурит на мостике, пока мы обедаем».

Первый инженер.

«На реке интенсивное движение?»

«Отличная сделка», — говорит Сильва.

«Не бойтесь, мистер Брид», — твёрдый голос Гаспара. «Эльвир Коллор плавал по этой реке с детства. «Невоа» в надёжных руках».

«Пытался ли ВМС добраться до Портао на вертолете?» — спрашиваю я.

«Облёты проводились», — говорит Сильва. «Контакта не было. Пойми, Брид… вертолёты малоприменимы в Амазонии. Одна из причин, по которой мы не используем более современные канонерские лодки».

«Вертолеты не могут приземлиться?»

«Нет. Джунгли слишком близко к реке. Часто форпосты строят рядом с рекой, под пологом джунглей.

Зачастую эти сооружения не видны с воздуха.

Перевозка личного состава может осуществляться только с помощью бронетранспортера для проникновения в джунгли».

«Пенетратор для джунглей» — это утяжелённый трос, на котором можно поднимать и опускать человека. Это усовершенствованная версия устройства «Маггуайр», впервые применённого спецназом во время войны во Вьетнаме.

«Управлять вертолётом в Амазонии — опасная профессия», — говорит Гаспар. «Если учесть, что приземлиться можно только на реке, становится понятно, почему это требуется…

храбрый человек. Наш флот теряет вертолёты и экипажи из-за аварий и аварийных посадок на воду.

Шеф-повар подходит к столику у стены, выбирает бутылку красного вина, открывает её с размаху и протягивает Сэйлзу пробку.

Министр деликатно принюхивается. Убедившись, что дно без плесени, он кивает. Вино, словно струя крови, плещется в его бокал. Он взбалтывает жидкость, пробуя нос.

«Да», — лучезарно улыбается продавец. «Отлично».

Шеф-повар обходит стол, аккуратно разливая вино по бокалам. Продавцы пьют с явным удовольствием.

Варгас осушает свой стакан одним глотком и подает шеф-повару знак потребовать добавки.

Еда превосходна. Я нарезал стейк на маленькие, жевательные кусочки. Смакую каждый кусочек.

«А как насчёт Вила-де-Деус?» — спрашивает Куадрос. «Они сообщали о дальнейших контактах с Аркейрос?»

Гаспар качает головой. «В Вила-де-Деус всё спокойно, — говорит он. — Но я чувствую сильное напряжение».

Я поднимаю бровь. «Как так?»

«Наш радист поднял их ранее. Я слышал разговор. По тону было ясно, что они обеспокоены движением в окрестных джунглях».

«Ты это видишь?» — спрашивает Лора.

«Да», — твёрдо ответил Гаспар. «Многое передаётся… как бы это сказать? Подтекстом. Можно услышать, как человек дрожит от страха».

«Ба», — Варгас доедает стейк и бросает салфетку на стол. «Эти люди боятся теней».

«Эти тени стреляют из луков и ружей», — замечаю я.

Варгас скользнул взглядом в мою сторону. «У тебя есть опыт обращения с луками и ружьями?»

Я ничего не говорю.

«Сейчас, сейчас». Отдел продаж вмешивается, чтобы разрядить обстановку.

«Варгас. Брид. Это светское мероприятие».

«Прошу меня извинить», — Варгас встает и выходит из купе.

«В последнее время мистер Варгас испытывает определённое напряжение, — говорит Сэйлс. — Я возлагаю на него большие надежды».

Интересно, какими могут быть эти ожидания? «Он не оправдывает ожиданий?»

«Это касается только меня и Варгаса», — говорит Сэйлс. «Он со мной много лет, и я ему доверяю.

Вам повезло, мистер Брид.

«Как ты это понял?»

«У Варгаса есть определенная склонность к насилию».

Действительно.

Социальные ситуации — это всего лишь замаскированная война. Я молчу.

Лейтенант Куадрос меняет тему: «Когда мы прибудем в Вила-де-Деус?»

«Через два-три дня после Тивеса, — говорит Сильва. — Путь до Тивеса лёгкий. Оказавшись в Рио-Прету, нам нужно сбавить скорость. Есть места, где мы не можем разогнаться больше, чем до нескольких узлов. «Невоа» длиннее других канонерских лодок.

На Рио-Прету есть повороты, на которых ей будет сложно ориентироваться. Некоторые из них непроходимы после наступления темноты.

«Вы знаете Рио-Прету?» — спрашиваю я.

«Насколько вообще может себе это представить», — улыбается Сильва.

«Понимаешь… река живая. Она меняется.

В зависимости от сезона, разлив реки может растянуться на мили в обе стороны. Тот изгиб реки, который доставил вам столько проблем в прошлом году, завтра может исчезнуть. Его место займёт другой, в неожиданном месте.

Фонсека наклоняется вперёд: «Вы ожидаете трудностей, капитан?»

«Никогда не знаешь, — говорит Сильва. — Меня беспокоит глубина реки. В это время года снега в высоких Андах начинают таять. Это поможет. У «Невоа» осадка в обычных условиях составляет три фута. С вашим грузом осадка увеличится до пяти футов и более».

«Вы раньше не были на Риу-Прету?» — спрашиваю я Фонсеку.

Врач выглядит смущённым. Его щёки румяные от вина. Несмотря на кондиционер, лицо блестит от пота. «Это моя первая поездка в Амазонас», — говорит он. «Моя практика в Бразилиа».

«Ваша практика? Вы разве не офицер ВМС Бразилии?»

Сейлз приходит на помощь доктору: «Доктор Фонсека — мой личный врач».

Я не думал, что бразильский флот потерпит, чтобы судовой врач пил на четыре пятых. Это логичнее, но я не понимаю, зачем Сэйлс берёт врача-алкоголика в круиз по Амазонке.

«Как вам удалось устроить частного врача на борт военного судна?» — спрашиваю я.

Сейлс разводит руками: «Я министр внутренних дел».

говорит он. «Если у меня есть особые требования, ВМС с радостью удовлетворят мою просьбу. К тому же, похоже, на борту находится несколько гражданских».

Конечно, вопрос не в этом. Судовой врач должен быть компетентен для выполнения своих обязанностей на военном судне, выполняющем миссию в Сельва-да-Морте. Нет никаких указаний на то, что Фонсека обладает такой квалификацией. Более того, он — последний человек, которого хотелось бы брать в такое путешествие.

У Сэйлса на борту двое мужчин: Варгас и Фонсека. Бандиты и безвольные алкоголики. Этот бандит нанял троих, чтобы убить меня. Что за группировкой руководит министр? Он не желает, чтобы на корабле было больше гражданских.

Министр от души смеется.

Я скрываю отвращение и поворачиваюсь к Сильве: «А чем проект может быть проблемой?»

«Когда мы прибудем в Портао-да-Дор, нам придётся пришвартоваться у их причала. Если осадка будет слишком мелкой, нам придётся отойти в сторону. Мы можем использовать «Зодиаки» для высадки десанта, но переброска грузов будет затруднена».

Сейлз выглядит обеспокоенным. «Возможно ли это?»

«Не знаю», — пожимает плечами Сильва. «Поживём — увидим. Чтобы судно оставалось в целости и сохранности, нужно разгружать его как с левого, так и с правого борта. Одно дело — использовать палубные краны, когда судно стоит у причала, и совсем другое — поднимать груз на небольшое судно или с него».