Близнец Бешеного

Глава 6 ПЕРВЫЕ ПЛОДЫ ОБУЧЕНИЯ

Прошёл всего лишь год, а Серафим уже сумел постоять за себя и своего друга, когда Рыжий Колян, не успокоившись в отношении Серафима, в очередной раз решил проучить его.

Это случилось как раз в следующие майские праздники.

Рыжий Колян где-то раздобыл пару бутылок портвейна и распил его вместе со своими дружками. Как только алкоголь ударил в детские головы, они решили немного «побалдеть», что означало на их языке — набить кому-нибудь морду. Выбор, естественно, пал на давнишнего врага: Серафима.

И вот, разгорячённые вином и подбадриваемые своим рыжим предводителем, они устремились на его поиски. Кто-то из малышей подсказал, что Серафима видели на заднем дворе, где обычно уединялись воспитанники от глаз взрослых. Хмельные ребята гурьбой направились туда.

Серафим действительно был там: сидя на бревне, он о чём-то разговаривал с Данилкой.

— Воркуете, голубки? — со злой усмешкой бросил Колян.

— А тебе-то что, Рыжий? — недовольно буркнул Серафим.

— Ты чо, падла, борзеешь? — распаляясь, мгновенно взорвался тот. — Тебе мало было урока в прошлом году? Мало из тебя кровушки вылилось?

— А здорово я тогда развёл его на пирожки… — пьяно рассмеялся Крюков: «Я не вор! Я не вор!» — передразнил он Серафима.

— Ты чо лепишь, губошлёп несчастный? — Рыжий Колян отвесил подзатыльник Крюкову, недовольный тем, что тот проговорился о прошлогодней подставе новичка.

— Чо дерёшься? — потирая затылок, пробурчал Крюков. — Столько времени прошло…

— Сколько бы не прошло: язык всё равно должен в жопе держать! Теперь из них обоих придётся дурь выбивать… — недовольно заметил Рыжий Колян.

— Ах, вы, сволочи! — прокричал Данилка, причём, благодаря выбитому зубу, у него получилось «шволощи».

Не мешкая ни секунды, Данилка первым набросился на Крюкова.

— Бей их! — резво призвал Рыжий Колян, однако сам, почему-то, не двинулся с места.

Четверо из его ватаги навалились на Серафима, а двое — на Данилку.

И тут произошло то, чего никак не ожидали нападавшие.

Пока Данилка отбивался от Крюкова и его приятеля, то один, то другой из набросившихся на Серафима вдруг оказывался на земле, словно сбитый с ног невидимой силой. Когда, наконец, вся четвёрка, корчась от боли, валялись на весенней траве, Серафим пришёл на помощь своему приятелю: быстро, почти незаметными ударами, вырубил обоих противников Данилки.

— Ну ты даёшь! — с восхищением воскликнул тот, после чего сплюнул сквозь выбитый зуб в сторону поверженных врагов.

Серафим повернулся к Рыжему Коляну:

— Ну, и что ты там крякал, урод? — спокойно спросил он, сделав шаг в его сторону.

Ошарашенный увиденным, Рыжий Колян испуганно попятился. Со стороны было смешно наблюдать, как парень, едва ли не на голову выше Серафима, пугливо озирается по сторонам и пятится от того, кто намного меньше него.

— Что, ссышь, когда страшно? — с задором рассмеялся приятель Серафима.

В этот момент Рыжий Колян перехватил взгляд одного из своих дружков, лежавших на земле, который, превозмогая боль, выдавил сквозь зубы:

— Рыжий, сделай его! Пусти ему кровуш…

Договорить бедняге не удалось: проходя мимо.

Серафим небрежно пнул его ногой в грудь. Коротко ойкнув, парень потерял сознание.

— Ну, все, сморчок несчастный, я тебя сейчас резать буду! — разъярённо вскричал Рыжий Колян. — Сейчас я тебя замочу, как поросёнка! — он сунул руку в карман, выхватил оттуда перочинный ножик и быстро раскрыл его.

— Убери свой ножик, гавнюк: порежешься! — тихо бросил Серафим. — Не уберёшь — пожалеешь! — пообещал он и сделал ещё один шаг навстречу.

— Ой, напугал! Ой, боюсь, боюсь… Не надо, мальчик, я больше не буду… Пощади несчастного! — кривляясь, раззадоривал Рыжий Колян самого себя.

Со стороны было видно, что он, отвлекая внимание, готовится к какой-то мерзости, и действительно, Рыжий Колян неожиданно сделал выпад в сторону Серафима, пытаясь ткнуть ножиком в его живот.

Серафим легко увернулся и ещё раз попытался угомонить Рыжего Коляна:

— Последний раз предупреждаю, спрячь ножичек, а то хуже будет… — тихо проговорил он.

— Ладно, уговорил, Понайотов, уговорил, — неожиданно согласился Рыжий Колян.

После чего он выпрямился, взялся за ручку ножика второй рукой, словно и впрямь с желанием сложить его, но тут же резко снова выкинул руку с ножом в сторону Серафима.

И вновь Серафим, ожидая нечто подобного, легко уклонился от предательского удара.

— Не дошло, значит, — со вздохом сожаления поморщился Серафим.

Он покачал головой, после чего, словно подкинутой невидимой пружиной, выпрыгнул навстречу противнику и в полёте пнул его по руке с ножом.

Холодное оружие выскочило из руки Рыжего Коляна, ударилось о бетонную стенку детского дома, и лезвие, жалобно взвизгнув, сломалось пополам.

— Ах, ты так! — взревел Рыжий Колян.

Обозлившись за сломанный нож и совсем потеряв контроль над собой, по-бычьи склонив голову, Колян бросился на противника.

Серафим, мягко приземлившись на обе ноги, неожиданно вертанулся всем телом вокруг своей оси. Во время поворота, выкинув свою правую ногу, хотел ударить Рыжего Коляна в голову. Однако тот был намного выше его, и Серафим чуть-чуть не дотянулся: удар пришёлся Коляну прямо в шею сзади.

Хорошо ещё, что Серафим ударил не носком ботинка, а тыльной стороной стопы. Рыжий Колян вполне мог остаться с кривой шеей на всю жизнь. Тем не менее и этого удара хватило на то, чтобы рыжий противник, словно мешок, набитый отрубями, рухнул на землю.

Серафим подошёл к нему, наклонился и тихо отчеканил:

— Ещё раз ты позволишь хоть как-то задеть меня или Данилку, я тебе башку оторву… Ты понял?

— Понял, понял, — испуганно прохрипел Рыжий Колян.

— И ещё: скажи Тамаре Леонидовне и всем воспитанникам, что Серафим не вор, никогда не был вором и не будет! И что в прошлом году ты и твоя компания меня и подставили! Ты понял, сам расскажи о подставке! Ты меня хорошо понял? — он с угрозой поднёс к его лицу свой маленький кулачок.

— Скажу, скажу! — пролепетал тот.

Рыжий Колян даже зажмурился страха: ему показалось, что Серафим ударит его сейчас своим «огромным» кулаком.

Недаром в народе говорят: «У страха глаза велики!»

— И запомните, я никогда не буду таким, как вы! — словно клятву произнёс Серафим, потом презрительно добавил, — уроды… — брезгливо плюнул, повернулся и ушёл.

Серафим не видел, как его противник долго смотрел в ту сторону, куда он ушёл, словно пытаясь что-то решить для себя, потом медленно поднялся, оглядел своё «воинство» и покачал головой…

Как ни странно, но Рыжий Колян, всерьёз испугавшись, что Серафим может, действительно, исполнить свою угрозу, выполнил своё обещание в тот же день.

Старшая воспитательница, вызвав к себе Серафима, виновато пробурчала нечто вроде извинения и долго смотрела ему вслед: в её практике этот был первый случай, когда хулиган, державший в страхе весь коллектив детдома, неожиданно сам пришёл и признался в совершенной им подлости.

— Сто-то здесь не так… — прошептала она, качая головой, словно китайский болванчик…

Нужно заметить, что об этой уникальной драке, точнее сказать, избиении Рыжего Коляна с его дружками, причём совершенного Серафимом в одиночку: Данилка красочно расписал, как он стоял в сторонке и любовался своим закадычным другом, быстро узнали не только в детском доме, но новость достигла и ушей закадычных уличных друзей Рыжего Коляна.

Когда кто-то из них предложил отомстить за Рыжего Коляна, Серафима неожиданно поддержал их старшой, по прозвищу Сиплый:

— Слушайте сюда, пацаны! Этот паренёк сам сумел разобраться со всей вашей кодлой, в которой каждый из пацанов едва не на голову выше него, — рассудительно заметил он. — Вы что же, хотите против этого паренька всех уличных пацанов поднять, чтобы вас подняла на смех вся братва? — он оглядел своих приятелей. — Передайте Рыжему Коляну, пусть оставит пацана в покое! — и с усмешкой добавил: — Если, конечно, не хочет, чтобы этот пацан ему, действительно, башку отвинтил! Ослушается, сам им займусь…

Именно с той драки и после вмешательства Сиплого Серафима оставили в покое, и более никто не задевал ни его самого, ни Данилку, а Рыжий Колян делал вид, что их просто не замечает, хотя все воспитанники почему-то были уверены, что рано или поздно, но Рыжий Колян наверняка ему как-то отомстит…

Трудно сказать, чем бы закончилось пребывание Серафима в детском доме, если бы не его строптивый и твёрдый характер, над которым потрудилась покойная Галина Ивановна, а не гены, заложенные природой и родителями. Но о родителях Серафима позднее, не будем раскрывать эту тайну, которую, казалось бы, Галина Ивановна навсегда унесла с собой в могилу.

И конечно же, пустоту отсутствия родителей в жизни и становлении Серафима, хотя бы немного, заполнили двое мужчин. Сначала был преподаватель физкультуры — Доброквашин Владимир Семёнович. А потом, когда сироте все реже и реже удавалось вырываться на тренировки: детский дом находился далеко от бывшей его школы, Серафиму повезло встретить на своём пути такого человека, как японец Такеши.

Именно Такеши, вложив в него не только свою душу, но и передав ему уникальные умения, доставшиеся от предков самурайского рода, создал из Серафима человека с уникальными способностями. И вполне вероятно, что в будущем из Серафима получился бы отличный воин спецназа, десантник или разведчик, но Судьба неожиданно заставила Серафима пойти совсем другим путём, и способствовал этому, как ни странно, тот самый Рыжий Колян, который, видимо, даже через несколько лет так и не смог забыть своего унижения.

Получилось так, что Рыжего Коляна, примерно через полгода после памятной взбучки от Серафима, поймали вместе с подельниками на месте преступления и осудили за разбой и убийство на десять лет, с отбыванием наказания в колонии усиленного режима.

Забегая вперёд, заметим, что определённый судом срок Рыжий Колян отсидел полностью, как говорится, «от звонка до звонка». Постоянно нарушая режим содержания, он мечтал о том, что когда-нибудь ему удастся отомстить своему давнему врагу…

А Серафим продолжал заниматься с Такеши, старательно, словно губка, впитывая передаваемые ему знания. Вскоре он окреп настолько, что в нём с большим трудом можно было узнать того паренька, который впервые переступил порог детского дома. А его нетерпимость ко лжи и несправедливости принесла свои плоды для улучшения атмосферы в детском доме.

При появлении первой же серьёзной комиссии из городского отдела народного образования, Серафим добился, чтобы его выслушала эта комиссия, и он раскрыл представителям ГОРОНО глаза на сотрудников детского дома.

Шума избежать не удалось: вскоре был уволен пьяница-директор, возбуждено уголовное дело в отношении супругов, ответственных за питание воспитанников и постоянно их обкрадывающих.

Пришедший в детский дом новый директор, быстро разобравшись с теми, кто был допущен к воспитанию сирот, заменил почти всех воспитателей, и в детском доме началась совсем другая жизнь. Через пару месяцев новый директор договорился с руководством омского радиозавода, и у детского дома появились новые шефы. И с пятого класса каждый из воспитанников мог, если есть желание, получить специальность на радиозаводе и после окончания школы мог работать на этом заводе. Как говорится, два в одном: и заводу хорошо, готовые кадры, а о детском доме и говорить нечего…

Не прошло и года, а бывший «рассадник преступности» превратился в нормальный детский дом, где каждый из воспитанников, успешно закончив школу и получив специальность, мог идти работать на завод, а мог поступать в институт..

Вполне возможно, что все это ждало и Серафима, но Судьба, как уже было сказано, предопределила для него совсем другую жизнь, но этого он пока не знал. Он постоянно был занят и увлечённо отдавался своему любимому делу: каждый вечер, в течении шести лет, не пропуская ни одного занятия, он хватал свою спортивную форму и отправлялся на тренировки к своему японскому учителю…