Бог и наркотики (СИ)

- Шутишь? – не веря, спрашиваю его, надеясь, что парень вот-вот скажет «розыгрыш», но дальше следует лишь:

- Сейчас сфотографирую список, - он отключается, а следом приходит фотография небольшого листка на информационном стенде. Среди семи фамилий найдя свою, понимаю, что это утро уже ничто и никто не сделает лучше.

Нахожу рукой ручку краника, выворачиваю ее до упора. Вода не смоет эту ненависть за собственное поведение, не разгонит тучи над головой, она лишь сольется с атмосферой, наполняя беззвучную пустоту в голове своими звуками.

Комментарий к Глава 19.

========== Глава 20. ==========

Капли пота огибают каждый сантиметр тела, плавно стекая по спине и, застревая на плотной резинке шорт, собираются на одном месте, позволяя ткани намокнуть.

Пальцы до мозолей стерты игрой на гитаре. Перебирая струны, уже не слышу мелодии, лишь поддаваясь внутренним ощущениям, продолжаю играть то, что приходит в голову.

Взгляд падает на небольшой, пожелтевший со временем, листок бумаги, что лежит на колене.

Цыкаю, понимая, что в сгустке мыслей, скопившихся в голове, потерял самую главную, ту, ради которой перебрал все тетради, чтобы найти знакомую табулатуру.

Зажимая несколько ладов, ударяю по струнам, слушая звучание почти забытых аккордов.

Эту песню я написал в компании со своим лучшим другом. Мы тогда учились в десятом классе. В голову пришла мысль оставить после себя память одноклассникам, исполнив на вечере выпускников композицию собственного сочинения. Времени было достаточно, чтобы отшлифовать каждую часть, каждый кусочек, постепенно превращая набор нот в мелодию.

Даже сейчас, спустя несколько лет, получившаяся песня трогает самые тонкие струны души, заставляя их ностальгировать, поддаваясь воспоминаниям.

Сколько времени прошло… Сколько ещё пройдет…

Друг, совершенно позабыв обо мне, потерялся в суматохе дней, я сменил место жительства, он сменил гражданство, я поступил в университет, он стал стажироваться в фирме отца. Нас больше ничего не связывает, кроме этой песни, уверен, его руки не меньше моих прикладываются к гитаре, чтобы вспомнить знакомый ритм. Даже когда плесенью обрастут школьные фотографии, в голове будут свежи обрывки из памяти.

Тихий скрип двери вырывает из воспоминаний, заставляя поднять взгляд на источник: в проходе просунув голову, не позволяя себе зайти внутрь, стоит Тайлер.

- Можно? – осторожно спрашивает он, дожидаясь моего кивка, проходит и присаживается рядом на диван.

Понимаю, почему он так опасливо себя ведет, кто, как ни он, стал свидетелем моей бешеной истерики, что волной накрыла меня пару часов назад, выбрасывая на берег лишь через часы шторма, в котором кружилось сознание.

Нет, я не бил посуду, не разбрасывал по всему дому вещи. Не было никаких апатичных криков и угроз наложить на себя руки. Я ни разу не притронулся к сигарете, не пытался захлебнуться водой, когда пил из графина. И даже не бежал в институт, чтобы угрожать декану, запугивая его стандартными фишками из фильмов.

Мне просто было чертовски плохо… И Тай это видел, он словно наблюдал беснования внутри меня, все эти часы высиживая на одном месте, чтобы видеть мое беспрестанное метание по квартире.

-Ты как? Хоть немного успокоился? – спросил он, не смея касаться рукой моих плеч: я видел этот секундный порыв - его кисть дернулась, но он тут же придушил все желание на корню.

- Вполне. Время, когда можно было часами сидеть в углу, из-за страха рассказать родителям, что где-то посеял ключи от дома, прошло, - ответил я, продолжая свою игру.

- Гир, песня очень красивая, но… - он немного осекся, затем поправив на носу очки, продолжил. – Ты не мог бы перестать терзать свои руки, у тебя уже кровь идет, - говорит парень, а я, словно очнувшись, смотрю на свои пальцы: алая жидкость действительно тонкой струйкой сочилась из раскрывшихся мозолей.

- Предположим, что это весомый аргумент, чтобы отложить гитару в сторону, - я поднялся со своего часами нагретого места, подойдя к стене, схватил черный чехол, пакуя в него инструмент и оставляя его рядом с креслом, прислоняя к стене.

- Ты уже подумал, как будешь решать эту проблему? – дождавшись, когда я вернусь на место, продолжил Тайлер.

- Возможно… - ответил я, проводя рукой по мокрым от пота волосам: из ванной я вышел достаточно давно, чтобы высохнуть, но, видимо, постоянное напряжение, что заставило все тело взмокнуть, просто не позволяло влаге испариться.

- И? Как же? – не скрывая желания быстрее узнать, поддаваясь порыву, громко спросил он, заставляя поморщиться. – Прости, - скривился он. – Не хотел напугать.

- Мне нужно каким-то образом сказать родителям о том, что их сына отчислили из университета, - заявил я, закрывая лицо руками и устало прикрывая глаза. – Большая проблема в том, что я не хочу расстраивать их раньше времени.

- Как это понять «раньше времени»? – недоумевающее посмотрел на меня Тайлер, но тут же ссутулившись, виновато опустил взгляд, показывая всем видом, что он продолжает меня слушать.

- Я хочу попробовать восстановиться… Есть шанс, наверное, не малый.

- Но… - хотел что-то возразить Тай, но я перебил парня.

- Я понимаю, что делают это в крайне редких случаях, воспользоваться которым я не могу. Но я должен попробовать… У меня есть месяц, в противном случае я собираю вещи и возвращаюсь домой.

Услышав последние слова, светловолосый заметно погрустнел, вцепившись своими пальцами в дужки очков с такой силой, поправляя их, унимая дрожь в руках, он старательно отвел взгляд.

- У тебя получится, я постараюсь помочь тебе, пойдем к декану, я пообещаю ему подтянуть тебя.

- Тайлер…

- Мы обязательно сделаем все возможное. Я у них на хорошем счету, они…

- Тайлер! – прикрикнув, остановил я парня.

- Мы же не школьники. Это раньше, нашкодив, мы могли заявиться к заучу и наплести с три короба о том, что это произошло в первый и в последний раз. За свои поступки нужно нести ответственность, я просто пойду другим путем. К тому же… - я остановился, прерывая слова кашлем: Тай похлопал по спине, помогая справиться с хрипотой в горле. – Институт не то место, где ты можешь пользоваться своим авторитетом, чтобы умалить грехи других.

- Я понял тебя. Так каким путем? – всматриваясь в мое лицо, с надеждой в голосе спросил Тай, создавая в этот момент впечатление, что это он должен реабилитироваться.

- Я пока ничего не могу сказать на этот счет…

- Боишься сглазить? – довольно примитивная отговорка, но раз Тайлер сам предложил ее в качестве аргумента, то мне лишь остается молча с ним согласиться, понимая, что дело совсем в другом. – Что ты будешь делать сейчас?

- Лягу спать, вечером нужно будет уйти по делам.

- Опять? – вспыхивая удивлением, спросил парень, заставляя меня, бросить на него недовольный взгляд:

- Что значит «опять»?

- Извини, просто ты так часто пропадешь ночами. Ведь эта одна из причин, по которой ты скатился.

- Возможно. Но есть дела, которые в срочном порядке нужно разрешить, - тактично соврал я.

- Как знаешь, - пожал он плечами. – Только, прошу, не сделай себе, таким образом, только хуже.

- Слушаюсь, мой капитан! – устало ответил я, выдергивая из-под соседа по квартире одеяло и накрываясь им с головой. Предстояло ещё о многом подумать.

***

Прокручиваю между пальцами удлиненную колбочку, гипнотизируя ее взглядом. Где-то глубоко внутри собственное «я» мечется из стороны в сторону, желая, чтобы ампула вылетела и разбилась о бетонную гладь пола, но пальцы цепко удерживают ее, заставляя балансировать между ними.

- Все-таки решился попробовать, - довольно произносит Тис над самым ухом.

- Я ещё ничего не решил для себя до конца, - в тон отвечаю парню, опуская руки на колени, в ожидании, когда Джек притащит свою задницу вместе с алкоголем, который я заказал специально, чтобы, решившись на такую бредовую идею, осуществлять ее не на трезвую голову.

- А вот и я, - запыхавшаяся Ли показывается на горизонте, сжимая в руках легкий светло-серый плащ. Опустив его на диван, она подходит ко мне, целуя в щеку, а затем, отстранившись, кидает мимолетный взор на Тиса.

Ли сегодня довольно необычная. В ее виде присутствует некая свежесть. Шлейф духов сегодня не такой приторный, не уверен, что вкусы девушки так резко не сменились, но не заметить ее по-весеннему бодрого настроения нельзя.

Джек присоединяется к нам следом за ней, опуская на стол четыре стакана и бутылку Four Roses.

- Хочу сегодня влить в себя как минимум четыре порции виски, - заявляет парень, расстегивая пару пуговиц на своей рубашке и оголяя безволосую грудь.

- Так тут только на одного тебя получится, - поднимая вверх литровую бутылку, заявляет Тис. – Литраж слабый.

- Это ты у нас слабый, я же не одну заказывал, попозже схожу за остальным, давайте сначала эту разопьем, - улыбаясь, усмехнулся он, откручивая крышку бутылки с небольшим треском.

Алкоголь, попадая в организм, заставляет кровь в жилах вскипать, чувствуя, как очередной прилив накрывает мозг. День уже не кажется таким серым, каким он в полной своей красе предстал передо мной с самого утра.

Проблемы, конечно, никуда не ушли, они просто отодвинулись на второй план, заглушенные этим приторным удовольствием, что словно нуга заполняет тело, заменяя кровеносную систему.

Вытягиваю перед собой руку, растопыривая пальцы, пропускаю сквозь клубный дым, чувствуя, как тот обволакивает каждый сантиметр оголенной кожи.

Ребята о чем-то болтают, наверняка, обсуждая очередную проблему Тиса. Я не вслушиваюсь в их разговор, до этого мне нет совершенно никакого дела. Своих проблем не счесть, а грузиться чьей-то стабильной суматохой жизни мне отнюдь не хочется.

Закрываю глаза, откидываясь на спинку дивана. Уставшая спина, ловит постепенно прибывающий кайф расслабленного тела, находящегося в обездвиженном состоянии.

- Гир.

Отголосками звучит непонятный голос в сознании, призывая вернуться из забытья на землю.

- Гир!

Откликаясь на свое имя, открываю глаза, всматриваясь в лицо, нависающей надо мной Ли.

- Чего тебе? – фыркая, устало пожимаю плечами.

- Я принесла, что ты просил… - отзывается она, занося свой наманикюренный пальчик над моим носом и делая один щелчок, отдаляется, неотрывно наблюдая за тем, как я морщусь, а затем выпрямившись, сажусь в удобную позу, вновь забирая со стола свой наполненный стакан.

Уже третий… Мы здесь не так долго. Обычно я смакую алкоголь на протяжение всей ночи и мне вполне хватает пары бокалов, но сегодня, видимо, обстоятельства и собственное настроение требуют от организма иного поведения.

- Что ты принесла? – потирая глаза руками и плавно, одним касанием, переходя в волосы, взъерошиваю пряди.

Девушка вытягивает перед моим лицом жгут, показывая то, о чем со временем я совершенно позабыл, уже решив, что это абсолютно мне не нужно, по крайней мере, сегодня, и я вполне мог бы обойтись без новинок в своей жизни. Но параллельно шагающие мысли со здравым рассудком требовали иного пути…

- Спасибо, - перехватываю у нее вещицу, опуская себе на колени.

- Хочешь, на первый раз могу тебе помочь, - предлагает девушка свои услуги дополнительной руки. Подняв на нее глаза, я отрицательно покачал головой, не забыв при этом улыбнуться, что бы та не вздумала обижаться.

- Попробую сам как-нибудь, - оповестил ее я, закатывая рукав водолазки на правой руке, перетягиваю вены чуть выше сгиба локтя, фиксируя незаменимый предмет в этой цепочке событий.

Надавив на ампулу большим пальцем, заставляя стекло надломиться, а потом и вовсе треснуть, я набрал в поданный Джеком шприц содержимое бутылочки. Выпуская воздух, я сбрызнул немного жидкости, пачкая свои штаны и, уже хотел было поднести иглу к мягкой ткани кожи, как заметил на себе пристальный взгляд. Опустив руку, я поднял глаза, чтобы взглянуть на того, кто все это время так пристально наблюдал за мной.

Недалеко от диванов стоял парень в черном балахоне. Его руки были спрятаны в карманах, а на голову, почти закрывая лицо, был натянут капюшон. Губы человека были искривлены в неприятной… недовольной улыбке, что выражала все отношение к тому происходящему, что он видел здесь.

Сердце сжалось в груди. Циркуляция крови в жилах казалось бы прекратилась. А виски стало колоть, словно вдруг навалившееся чувство вины, разбудило спящую совесть, заставляя ту подавать сигнал тревоги.

Сквозь цветомузыку я заметил переливающиеся стекла очков, а в черной накидке признал свой балахон. Прямо передо мной стоял не кто иной, как Тайлер.

- Так вот, каким образом ты решаешь свои проблемы… - цедя сквозь зубы каждое слово, чтобы не остаться не услышанным, произнес парень, мгновенно скрываясь в танцующей толпе.

Скинув на стол все содержимое, мгновенно стягивая с руки жгут, я рванул в ту сторону, где секунду назад стояла фигура Тайлера.

Уйти далеко не получилось: цепкие руки Джека остановили меня, разворачивая лицом к компании, которую я хотел бросить по-английски в данную минуту.

- Кто это был? – с нескрываемым беспокойством в голосе спросила Ли, выглядывая из-за плеча Джека.

- Не важно… - я посмотрел на руку Джека, что все ещё сжимал мое запястье. – Пусти, - прошипел я, готовясь сорваться на парне. Он пустил.

На ходу я чуть не снес, подходившего к диванам Иззи, что с удивленным видом, успел произнести мне в спину: «Что с ним?», обращаясь в этот момент к ребятам.

***

Растерянность. Страх.

Не знаю, что в крови бушевало сильнее, наверное, и того, и другого было поровну. Я стоял на улице, взглядом пробегаясь по всем возможным выходам со двора, на которые мог свернуть Тайлер, но мелькающей вдалеке фигуры не было. Я находился один здесь, с осознанием в груди того, что я натворил.

Медлить было нельзя, сорвавшись на бег, параллельно вытаскивая из кармана брюк телефон, я не глядя, набрал номер Тайлера, надеясь только на то, что, остыв, парень возьмет трубку.

На пятый раз я сдался, скидывая телефон в сумку и ускоряя темп своего бега, как можно резче передвигая ногами. Сердце бешено колотилось о ребра, угрожая монотонными и четкими ударами выломать грудную клетку и выбраться наружу, выпадая на грязный асфальт.

Все попытки дозвониться до парня были исчерпаны. Мысленно спрашивая себя, смог ли я сам после увиденного ответить на звонок, прихожу к горькому, но жизненному заключению: не смог бы.

Вдали уже вижу угол своего дома, что выглядывает из-за соседнего здания. Взглядом находя нужный этаж, удовлетворенно выдыхаю, замечая горевший в моей комнате свет: единственное окно, которое выходит на эту сторону.

Преодолевая лестничный пролет один за другим, цепляясь за перила, заставляя расхлябанные ручки болтыхаться из стороны в сторону, достигаю своей двери, не подавая надежд на то, что та открыта, сразу нажимаю на звонок, не отпуская его до того момента, пока на той стороне не послышались шаги.

Что-то тяжелое прислонилось к двери: Тайлер наверняка подпер ее своим телом.

- Нагулялся, - слышу его недовольный голос, раздражение в котором присутствует, наверное, больше, чем в тот вечер, когда парень поругался с родителями.

- Нет. Открой, нам нужно поговорить, - вцепился я в ручку, дергая ее на себя. – Ты все неправильно понял.

Все мои попытки были жестоко растоптаны его громким смехом, вызвавшим толпу мурашек на теле: стало неуютно.

- Не ломай комедию, - слышу его издевательский тон в голосе, уже собираясь ответить подобно ему, но тут же затыкаюсь, понимая, что право на это никакого не имею.

- А ты не ломай драму, чего ты психуешь? – абсолютно спокойно спросил его я, прислоняясь лбом к двери. Никогда не думал, что стану участником трогательной сцены из фильма: обычно именно в такие моменты люди объясняются друг с другом.

- А по-твоему не должен? Ты будешь спускать свою жизнь в унитаз, а я буду спокойно сносить это?

- Такое ощущение, будто я твой сын, чего ты так печешься обо мне? – сболтнул я лишнее, кажется, заставляя парня задуматься: «А действительно, чего это…»

- И давно ты этим увлекаешься? – все так же грубо продолжил диалог Тайлер.

- Может, откроешь дверь, и мы спокойно поговорим.

- Нет, - тут же наотрез ответил Тай, и я сдался.

- Не так давно, как ты думаешь, - устало выдыхая, признался я, ощущая, словно с каждым моим словом, на плечи опускается груз в разы тяжелее прежнего.

- А знаешь, мне плевать. Я все это время думал, как бы вытащить твою задницу из бреда, в который ты попал. А, оказывается, нужно было разуть глаза и искать в другом месте. Причина здесь вовсе не в институте. Твой вылет, как я и говорил, лишь последствие чего-то. Дальше будет лишь хуже.

Тайлер продолжал говорить, а я лишь молча слушал, мысленно соглашаясь с тем, что он действительно был прав. Я не мог ничего поделать с тем, что ввязался в эту игру, не знал, как покинуть ее. Раньше я хотел быть только зрителем, сейчас же понял, что с первых дней стал ее официальным участником, положив большой и толстый хуй на свое будущее.

В Подвале у людей его нет и никогда не будет.

- Уходи

Спустя долгие минуты молчания, слышу его тихий голос.

- Но это же моя квартира.

Почти не возмущаюсь, понимая, что Тайлер просто обязан спустить всю злость и обиду, желательно отыгравшись на мне.

Слышу какое-то копошение, щелчок замка, что приносит осознание того, что преграды в виде двери больше нет. Захожу внутрь, взглядом окидывая квартиру – в прихожей Тайлера нет.

По инерции прохожу в свою комнату, слыша сзади стук пластмассовых колес о паркет: неужели он собрал свой чемодан? Не успеваю вовремя среагировать, чтобы развернуться и выбежать из комнаты. Слух режет звон связки ключей, что ударилась о гладь столешницы, громкий хлопок закрывшейся двери. Лишь топот, сбегающих по лестнице ног, заставляет сознание кричать в панике «беги». И я побежал…

Комментарий к Глава 20.

========== Глава 21. ==========

Мутный раствор темно-коричневого цвета оседает на бездонное дно желудка, заглушая давние позывы голода. Не чувствую временного потока, отстраняясь от нормальной обыденной жизни, просто сижу в полупустом кафе, разглядывая ободки грязной кружки вымазанной в подтеках свежевареного кофе.

Никогда не любил этот напиток…

Не привязали мне к нему любовь с самого детства. Не приобрел к нему терпимость в течение своей жизни.

Так почему же сейчас, когда что-то так сильно щемит в груди, сдавливая все внутренности в тисках своей хватки, я держу в руках кружку с кофе, медленно, словно пробуя на вкус каждую каплю, потягиваю горячий напиток.

Удовольствие это занятие совершенно не приносит. Даже приходится ловить на себе косые взгляды посетителей, что мимолетным потоком проходят за это время в помещении, сменяя один заказ другим. Сколько я уже вот так неподвижно сижу на одном месте? Какую кружку по счету заказываю у худенькой официантки, что каждый раз, подходя ко мне, пытается что-то спросить, но опасаясь моей реакции, лишь подчеркивая что-то в блокноте, вновь смолкает.

Наблюдаю через большое витражное окно за погодой, что сегодня разбушевалась не на шутку: ливень заставляет воду водопадом спускаться на землю, барабаня о крыши и вывески перед витринами… Погружаюсь в легкую дремоту. Монотонная музыка с каждым разом набирает обороты, изредка сопровождаясь лишь громом и пучками расслоенного, как пирог, света.

Почему меня так не волнует то, что выбегая из дома, я совершенно забыл закрыть дверь на замок, оставив квартиру открытой, словно проходной двор. Почему не заботит собственное здоровье: ведь прочесывая дворы, попав под этот проливной дождь, я вымок до нитки. И как только в таком виде меня пустили сюда? Больше всего меня волнует вопрос, ответ на который, похоже, я еще долго не смогу найти: «Что же делать с Тайлером?» Друг упорно продолжал игнорировать мои звонки и уже оставлял без ответа седьмое по счету сообщение.

У него есть право.

А я, как самый настоящий лопух, протираю штаны на этом пластмассовом стуле... Встаю резко, заставляя пластмассовые ножки проехаться по паркету, разнося по помещению противный скрип. Расплачиваясь за заказ, даже не считаю купюры, понимая, что этого вполне хватит, чтобы оплатить выбранное мною меню и оставить официантке чаевые. Не обращая внимания на косые взгляды, накидываю на голову черный капюшон толстовки, вновь прокручивая в памяти тот силуэт в клубе. В глазах Тайлера читалась откровенная злоба, которую было невозможно заглушить его растерянностью, создавалось впечатление, будто он ожидал увидеть именно то, что увидел, когда его ноги перешагнули порог Подвала.

Что же теперь будет?

Открывая стеклянную дверь, задеваю колокольчик, что в мгновение ока взрывается трелью перезвона, заставляя поморщиться от скрежета в собственной голове.

Попадая под капли проливного дождя, как можно сильнее ссутулившись, подставляю под удар дроби спину, засовываю руки в карманы и, не глядя, плетусь в сторону дома, расстояние до которого составляет пару кварталов.

На улице уже давно светало, раннее утро было красноречивее любого времени суток: на улицу выползали люди, местами недовольные, злые, уставшие, бодрые и в некоторых случаях счастливые. Эмоции на их лицах были настолько разнообразны, что все то время, пока я шел, искоса поглядывая на прохожих, не мог найти схожих чувств, каждый воспринимал сегодняшнее утро по-своему.

Наверное, на их фоне я и сам составлял такую уникальную эмоцию, которая не похвасталась бы радужным оттенком… Самая настоящая серость. Грозовая туча, если быть точнее.

***

Протирая запотевший экран телефона, поднимаюсь по ступенькам, ведущим к собственной квартире, с досадой обнаруживаю мигающую батарею: зарядка на исходе. Мысль о том, что провод от телефона валяется в тумбочке, находящейся парой этажей выше, успокоения не приносит: зачем эта железка, если толку от нее никакого? Звонки так и остаются без ответа. Сообщения упорно игнорируют. Знать бы, читают ли…

Ладонью с растопыренными пальцами бью себя по лицу, останавливаясь по середине лестницы: что я, как тряпка, совсем извалялся и иссох, даже налет ржавчины, что скапливается на ней, когда ткань лежит долго под батареей ничто, по сравнению с наростом горечи на моем сердце. Сладкое чувство вины, что опьяняюще действует на разум, подпаивая разгулявшуюся совесть. Что я смогу изменить в этой ситуации, если совсем недавно испортил в ещё более худшую сторону.

Нужно лишь взять себя в руки.

Растекаться по полу, словно вода из пробоины в канализационной системе, смысла нет, никто не вызовет сантехника, такими методами я лишь затоплю своей негативной энергией окружающих меня людей. В первую очередь нужно вспомнить о родителях… Не их ли я часом ещё недавно собирался радовать хорошей новостью о том, что их сын смог реабилитироваться в институте.

Шаг… пара метров до двери, уже вижу из-за лестничного порога черную ручку, находящуюся в опущенному положении. Сердце пропускает удар, заставляя разряд тока пройтись по телу.

Мысль о незапертой двери настигает слишком поздно. Сознание во всю мечется из стороны в сторону, сверяя одни факты с другими.

Каков шанс, что меня обокрали?

Ноги ватные, еле доношу на них свое тело до нужного этажа. Цепляясь пальцами за ручку, толкаю дверь на себя, мгновенно проходясь бешеным взглядом по предметам в коридоре: все как есть, на том же месте валяются даже кеды, что я скинул с себя, когда вернулся днем с магазина.

Выдыхаю, смахивая со лба капли пота.

Так и сойти с ума недолго.

***

Дни тянутся чертовски медленно. В четырех стенах практически не чувствую никакого движения, не помню, когда в последний раз выбирался на улицу, вдыхал свежий воздух. Кажется, я прирос к собственной постели, стал комнатной пылью, которой и так в квартире скопилось немало.

Плотно зашторенные окна не пропускают дневного света.

Монитор ноутбука – единственное освещение.

***

Ближе ко второй половине дня уговорил себя выбраться из своей берлоги. Дошел до магазина, купив в ларьке неподалеку банку темного холодного пива, затормозил, когда проходил мимо детской площадки… В голову ничего не пришло лучше, чем опустить свою задницу на качели…

С силой упираясь ногами в землю, оттолкнуться. Ощущение парения в воздухе заставляет улыбаться. Сердце замирает в груди. А душа ловит такой томительно долгожданный кайф.

Неужели что-то может быть таким простым? Неужели что-то простое может приносить такую радость?

Рука сама тянется в карман, выуживая оттуда наушники.

Музыка придает настроению боевую нотку, кажется, что все горы по плечу, и чтобы я ни сделал, чтобы ни задумал, у меня все получится.

Очень быстро свыкшись с этой мыслью, даже не замечаю, как пальцы скачут по панели телефона, набирают чей-то номер через поисковую систему контактов. Не задумываясь, нажимаю на вызов, поднося телефон к уху, даже не удосуживаюсь узнать, кому делаю этот звонок.

На том конце провода раздается радостное:

- Алло, - узнаю голос – это девушка Тайлера.

- Здравствуй, Кайли, ты не занята, разговаривать можешь?

- Конечно, - интонация радостная, мне даже начинается казаться, что это единственный человек, который искренне хочет слышать мой голос. – Чем могу помочь? – спрашивает она, а я чувствую, как Кайли улыбается.

- Хотел узнать у тебя…

- Подожди минутку, - говорит она, прерывая меня, а слух режет какой-то скрежет. Кажется, она прикрывает динамик рукой. Ничего не разобрать. – Прости, так что ты хотел? – менее веселым тоном продолжает она. Чувствую подвох, но смолкаю.

- Ты не знаешь где сейчас Тайлер? Мне очень срочно нужно его найти, - подаю самому себе надежду, что мне все же ответят, хотя верится с трудом: слишком долгое молчание в трубке.

Делаю глоток холодного пива, промывая им горло. Вновь отталкиваюсь от земли, раскачивая свое тело на качелях.

- Прости, не в курсе. Он не звонил мне, - отвечает она, скрывая в голосе возникшую тревогу. – Ты извини, но мне пора, рада была тебя слышать, - весь разговор сводится на «нет», когда я, не успевая закончить, слышу короткие гудки.

Дожили.

«Прости, извини», - слишком много в ее словах фальши.

Затихшая музыка вновь разрывает перепонки своим ревом, кайфую, наслаждаясь превосходным вокалом мужчины, ритмом музыки. Так хочется на какой-нибудь фестиваль. Это бы здорово поменяло дело.

Чувствую в руках вибрацию, музыка на секунду смолкает, оповещая меня о том, что пришло новое сообщение. Открыв его, вижу имя отправителя – Кайли. Пробегаясь глазами ниже, расплываюсь в довольной улыбке: она прислала свой адрес и номер квартиры. Неужели он был рядом?

Делая последний глоток из банки, выбрасываю жестянку в мусорку, срываясь с места, чтобы найти ближайшую автобусную остановку.

***

Стучу в дверь, пытаясь собрать все мысли в кучу, но ничего не выходит. По пути я даже не смог смоделировать диалог, который возник бы между нами. Что я ему скажу? Станет ли слушать?

Перебивает мой мысленный поток дверь, что открывается с протяжным скрипом. На пороге стоит девушка, задрав голову вверх, она ведет плечами, а затем сморщив нос, говорит:

- Когда уже отец починит ее… эти петли, их бы смазать, - Кайли переводит взгляд на меня, сталкиваясь с моим, улыбается. – Проходи, сейчас я его позову, - говорит девушка, ловя на лету распахнувшийся край халата, продевая через петлю пояс, завязывает его на бант, а затем скрывается за первым поворотом. – Зайчонок, к тебе пришли, - слышу ее мягкий голос, а самого аж пот пробирает: никогда не любил все эти чрезмерные сюсюканья, ненавидел за это девчонок, которые, не успев провстречаться со мной и месяца, очень резко стирали эту грань между розовыми соплями и нормальными теплыми отношениями.

Слышу тихие шаги и неохотное кряхтение. Тихо смеюсь своим мыслям, понимая, как быстро семейная жизнь извратила Тая: уже и повадки, как у мужика с двадцатилетнем стажем брака.

И не работа… И не отдых…

Светлая голова показывается из-за косяка, Тайлер, не успев выйти в коридор, увидев знакомое лицо у двери, недовольно цыкает, закатывая глаза. Заметно мрачнеет, отпуская одну единственную фразу:

- А… Это ты, - он разворачивается в сторону Кайли, что высунулась из-за двери, и добавляет: - Зачем он здесь?

Только сейчас опускаю взгляд на ее живот. Он не совсем большой, но не заметить его невозможно. В голове прокручиваются события минувших дней: интересно, он все так же не общается с родителями?

- Спроси у него, - не скрывая улыбки, мягко отвечает она, а затем, махнув на себя свертком газет, уходит, произнося напоследок: - Мне душно.

Я же понимаю, что она просто дает мне возможность поговорить с Тайлером наедине. Мысленно поблагодарив девушку, возвращаюсь к начавшемуся диалогу.

- Я пришел поговорить.

- Мне не о чем с тобой разговаривать, - Тайлер не дает мне собраться с мыслями, наотрез отказываясь меня слушать, просто тычет пальцем, указывая на дверь.

Как бы он не старался, у него не получается изобразить грозный вид. Дело даже далеко не в очках Тайлера, которые придают выражению его лица мягкость. Дело в самом парне: сам по себе он натура не вспыльчивая. Я уже успел выучить его.

- Я никуда не уйду, пока ты меня не выслушаешь.

- А должен? – складывая руки у себя на груди, опираясь на косяк, спрашивает он.

- Обязан, - стараюсь не пылить, хотя очень раздражает такое равнодушие друга.

- Я слушаю…

- Я пришел извиниться, - говорю я, а самому повеситься хочется, потому что до сих пор не понимаю «за что?» - Я должен был все рассказать тебе, но просто не смог. Я ввязался в игру, выпутаться из которой мне очень сложно. Не могу найти в себе силы, чтобы остановиться. С каждым днем я думаю о том моменте, когда открыл ящик Пандоры – назад пути нет, - я чувствовал, что меня несло. Мне хотелось говорить и говорить, лишь бы меня не останавливали, но, кажется, в этом доме никто не желал меня слушать.

- Вранье. Каждый человек в праве вершить свою судьбы. В первую очередь виноват только ты сам. Тебя никто насильно не тянул. Не верю я в то, что выбора у тебя не было. Он и сейчас есть, вот только ты упорно делаешь вид, что не замечаешь этого.

- Я просто не могу, - продолжаю я, но меня перебивают.

- Опять врешь. Все ты можешь. Знаешь, Гир, я не хочу с тобой общаться. Мне не нужны друзья, которые балуются такими вещами. Это не игрушки, - со всей злобой в голосе, цедит Тайлер.

Опускаю голову, даже плечи поникли, создавая кривую фигуру.

Так вот оно что?

Разум накрывает просвещение. Меня осенило.

И как я раньше этого не замечал?

Тайлер говорит ещё что-то, но я не слушаю, просто, едва слышно произношу:

- Нет, это мне не нужен такой друг, - он замолкает. – Который бросает своего Друга в трудный момент… Я был глуп. Слеп. Да я вообще сумасшедший. Как я мог все эти дни тебя жалеть? – истерический смех. Уже не чувствую собственной нервозности в голосе, просто продолжаю говорить, смотря в глаза парню, не отрываясь.

Он удивлен. Пытается возмутиться, но тонет в потоке моей агрессии.

- Это ты меня прости, что считал тебя близким человеком. Я, кажется, ошибся. Не волнуйся, твоей жизни я мешать не буду. Пусть хоть у тебя будет все хорошо, ты ведь этого заслуживаешь. А я… Я как-нибудь сам, - не отрываясь от округлившегося взгляда Тайлера, выхожу за порог, закрывая за собой дверь, с пониманием того, что сегодня оставил там свое прошлое. Все то, что связывало меня с этим человеком.

Людям свойственно отворачиваться друг от друга, главное, чтобы впереди было к кому повернуться.

Комментарий к Глава 21.

========== Глава 22. ==========

Смотрю на пустующее содержимое кошелька, с досадой пожимая плечами, понимаю, что попал в полнейший впросак. На стол выпадает мелочь из разорванного кармашка, с громким звоном ударяясь о гладь столешницы. Некоторые монеты скатываются на пол, уже там закатываясь под сиденье или кухонный гарнитур, лишь несколько червонцев остаются на столе, продолжая колесить по кругу. Наблюдаю взглядом за происходящим, какое-то время не сдвигаясь с места.

Нужно срочно что-то делать. Найти возможность немного заработать: у родителей просить совершенно не хочется, в последнее время деньги вылетают с такой скоростью, что они явно смогут заподозрить неладное. Сейчас мне вовсе не нужен их неожиданный визит.

Хватаюсь руками за голову. До боли в пальцах, до белеющих костяшек сжимаю волосы, даруя жуткий ноющий дискомфорт всему телу…

Может поискать подработку?

Не маленький все же.

Притащив ноутбук на кухню, открываю поисковое окно Интернета, набирая всего пару слов - «временная работа», я нажал на «поиск». Сайт тут же выдал несколько сотен объявлений, в которых требовалась работа в моем городе. Но все не подходило: к тому же большую часть из списка оккупировал женский персонал.

Добавив в графу выше - «для мужчины» и указав «студент», я продолжил поиск.

Авто-мойка, промоутор в магазине, грузчик… На данный момент больше всего подходили первый и последний варианты.

Я позвонил по одному из номеров предложенных в списке. Мне ответили не сразу, но все же через пару минут диалога с человеком, я понял, что на сегодняшний ещё не начавшийся день нашел себе занятие. Договорившись с человеком, я записал адрес, по которому во время обеденного перерыва должен был добраться до их фирмы.

Выключив питание ноутбука, я захлопнул крышку и отправился в ванную, следовало принять контрастный душ.

***

Вся работа состояла лишь из постоянных пробежек по этажам одной фирмы: в каждый кабинет нужно было доставить коробки с оборудованием. Новые компьютеры к концу рабочего дня должны были находиться на каждом столе. Моей задачей и задачей троих парней, что стояли у входа рядом с грузовыми машинами, было просто доставить коробки до дверей.

- Итак, ребятки, - перед нами появился мужчина, вышедший из здания. На нем была надета такая же форма, какую пару минут назад выдали мне: синий комбинезон на широких лямках, кислотно-желтая рубашка и такого же цвета кепка с лейблом их компании. – Как вы видите, машина не одна, - он указал в сторону стоянки, на которой стояло три автомобиля. – А нас пятеро, - я слегка удивился, когда услышал из его уст «нас», неужели он будет работать с нами? Обведя взглядом его фигуру, я понял, что сразу недооценил достоинство этого мужчины: его тело находилось в очень хорошей форме. – Одна машина на два человека. С облегчением можете не вздыхать – она забита доверху, - усмехнулся он, поправляя на себе кепку. – Так как вы у меня новички, то третью машину беру на себя. Следовательно, и зарплату мы делим по заслугам, - ухмыльнулся он.

- А можно узнать, - подал голос один из парней. – Сколько?

- Предлагается шесть кусков, вот и считайте, сколько полагается вам за полмашины, - не переставая улыбаться, заявил мужчина, подписывая бумагу, с которой подошел к нему водитель одной из машин.

- Ого, - присвистнул тот парень. – По куску долларов на рыло, а не много ли? – недоверчиво спросил он, заставляя других парней, стоявших рядом, оторваться от своих занятий и посмотреть на своего работодателя.

- Но я ведь не сказал о самом главном: техника дорогая, да к тому же и не в малом количестве, а любая царапина – минус из вашей получки, так что советую не спешить и делать все по совести.

Обменявшись словами напутствия, мы отправились каждый к своей машине. Стью, именно так звали мужчину, сказал, что хоть нас и разделили по парам, работа далеко не командная, поэтому попытки сдружиться со своим временным товарищем я оставил.

Воткнув в уши наушники, включив музыку помощнее и погромче, я взял в руки первую коробку, понимая, что по весу она оказалась не такой тяжелой, как я рассчитывал изначально. Но осознавая, что заходов будет наверх не один и даже не десять, весь мой энтузиазм сразу же притих.

***

Я сидел на бордюре, свесив руки перед собой. Все тело жутко ломило, я не чувствовал ни одну свою конечность. Пот градом стекал со лба, а дыхание порывисто сводилось к отдышке. Офисное здание уже давно покинули люди. Из грузчиков, с которыми я начинал работу, остались только я и Стью, объем коробок у которого был изначально вдвое больше.

- Ну, как? – проходя мимо, держа в руке реквизит, спросил он.

- Могло быть и лучше, - еле изображая улыбку, ответил я, заставляя парня опустить коробку на землю.

- Мда… Ну, и настрой. С другой стороны, твоя работа была единственной, которая меня полностью сегодня удовлетворила. Ты оказался первым и последним человеком, кто получит свою зарплату без единого вычета. Молодец, - мужчина засунул руку в задний карман и достал бумажник. Отсчитав несколько купюр, он протянул их мне. – Вот, возьми. Тут ровно тысяча. Прости, что даю с разменом, уж, как выдали.

- Спасибо, - я забираю из его рук деньги, веером собрав в руке, пробегаюсь взглядом по денежному значению эквивалента, думая про себя, что мужик не наебал.

- Тебе спасибо. Номер твой в базе есть, если будет работенка ещё – позвоню. А ты думай, приходить или нет, - он поднял с асфальта коробку и вновь начал подниматься по ступенькам. – Ну, бывай. Я лишь махнул ему рукой.

Ещё немного посидев на прохладном асфальте, я поднялся с места с мыслью: «Хорошо бы добраться до дома», - и направился к автобусной остановке, задней мыслью понимая, что мог бы и заказать такси.

Опустившись на сиденье в душном транспорте, я закрыл глаза, позволяя телу почувствовать это легкое ощущение обездвиженности: все же я здорово потрудился за этот день, все мышцы ломит от напряжения…

Каким образом, я и сам не понял, но очутился я на той остановке, с которой обычно уезжаю домой из клуба, когда сил передвигаться практически нет. Поглядев на электронные часы на дисплее, я понял, что времени не так уж и много, чтобы можно было заваливаться домой, без движения падая на постель, поэтому немного и расслабиться не помешало бы…

***

- Какие люди, - радостно и удивленно воскликнула Ли, помахивая на себя темно-красным веером.

- Надо же, наша пропажа вернулась, - как всегда съязвил Тис, мгновенно подрываясь с места и приближаясь ко мне. По инстинкту самосохранения я должен был отступить назад, но почему-то этого не сделал.

Его рука коснулась моей щеки, он мягко улыбнулся, а затем, приблизившись совсем близко, обнял меня. Да так крепко, что мои ребра под таким напором чуть не раскрошились.

- Пусти, - хрипя проговорил я сквозь зубы, стараясь при этом улыбаться, чтобы смотрящие на нас Ли и Джек ничего не заподозрили.

Хотя… Я толком даже не смог понять, что бы им это дало, да и почему я так усердно старался скрыть наличие факта, по которому Тис вечно ко мне липнет.

- Размечтался, - усмехнулся он, но все же ослабил хватку, а затем сделал шаг назад.

- Где пропадал? – нехотя поинтересовался Джек, когда я опустился на диванчик рядом с ним. Ли и Тис сидели напротив.

- Решал свои дела, - быстро ответил я, опуская руку в карман за бумажником.

- Ты, наверное, хотел сказать «проблемы»? – добавил он, а я почувствовал, как атмосфера в этом месте стала негативной. К моему удивлению все отрицательные эмоции шли только от парня, что сидел рядом.

С чего бы вдруг?

- Можно и так сказать. Меня отчислили из универа, пробовал восстановиться, но ничего не получилось, - нагло вру я.

- А, да, Брайн нам говорил об этом… - добавила Ли, но поймав недовольный взгляд Джека, вдруг смолкла, продолжая потягивать из трубочки свой коктейль.

Смотря на нее, я невольно сглотнул: только сейчас я понял, как меня ужасно мучила жажда.

- Сейчас вернусь, - не слушая продолжение истории, я поднялся и направился к бару.

Клеменс был, как всегда, при параде: белоснежная рубашка с закатанными рукавами, синий платок повязанный в форме галстука.

- Давненько тебя не видел здесь, - улыбаясь, произносит парень, подходя ко мне, подает руку для рукопожатия.

- Да. Не мог выбраться, чтобы расслабиться, - ответив на рукопожатие, продолжил я, надеясь, что хотя бы этот парень не знает о моих «проблемах».

- Тебе как обычно? – спрашивает он, подразумевая под этими словами мой любимый коктейль «Агри». По составу в него входит ром, ликер, сок и сироп. Клеменс же для меня добавил в качестве ингредиента русскую водку.

- Читаешь мысли, - усмехаюсь я, присаживаясь на высокий стул.

Пока парень занимается приготовлением коктейля, я вдруг вспоминаю о словах Ли: что она имела в виду, когда говорила, что Иззи все рассказал. Почему тот сам ни разу не появился. Не позвонил.

Хотя… Кого я обманываю? Мы ведь не в таких отношениях, чтобы висеть часами на проводе, болтая о бессмысленной фигне. Если подумать, то наше общение вполне может сойти за странное: ведь стоит нам только встретиться – оба становимся товарищами, которые будто сто лет друг друга не видели, мы слишком много себе позволяем, но стоит разойтись, и любые связи прекращаются.

Нужно просто поменьше обо всем думать, слишком многое не состыковывается в жизни, чтобы часами рассуждать на тему: «А что, если».

- Готово, - перед носом возникает бокал, доверху наполненный молотым льдом и заполненный ярко-красной жидкостью.

- Благодарю, - тут же отдаю Клеменсу купюру, что полностью оплачивает мой заказ. Кивая ему вслед, забираю напиток и двигаюсь в сторону диванов, стараясь не пролить по дороге столь объемную по размерам в бокале жидкость. Всегда любил это место за щедрость.

- И года не прошло, - бурчит Джек, складывая руки у себя на груди.

Ловлю обеспокоенный взгляд Ли, что уткнувшись в телефон, пытается унять дрожь в руках: «О чем они разговаривали, пока меня не было?»

- Хватит ко мне цепляться, - двинув своей ногой выставленную коленку Джека, я заставил его подвинуться, ловя на себе очередной недовольный взгляд: «Что с тобой стряслось, вечно сияющий человек?»

- Больно надо, - фыркает он, а я понимаю, что терпеть его колкие ответы в свою сторону не собираюсь.

- Что случилось? Может, потрудишься объяснить, почему я вижу на твоем лице такую недовольную рожу? – зло, но при этом не напирая на парня, спрашиваю его, откидываясь на спинку дивана и прижимаясь лопатками к кожаной обивке.

- Гир, не трогай его, он просто не в настроении, - вмешивается девушка, но все трое смиряют ее взглядом, показывающим, что лучше всего ей сейчас не трогать нас. Я даже слегка удивился, что Тис поддержал эту непонятную дискуссию. – Как знаете, ребятки, я лучше пойду прогуляюсь, - она мигом поднимается, вот только уйти ей не дает Тис.

- Малышка, я с тобой, чувствую, лишние уши тут действительно лишние, - говорит он и, приобняв девушку, скрывается в танцующей толпе.

И почему двигающаяся масса сегодня не такая как обычно?

- Ну? – прищурившись, смотрю я на Джека, что все это время даже не удосужился ко мне повернуться.

- Хуйну, - отмахивается он, а я тут же вставляю:

- Сейчас огребешь, если не начнешь нормально отвечать, - я знал, что парень был одним из тех, кто был против всяких потасовок, в которых требовалось применение грубой силы. Он был одним из тех, кто до потери пульса мог вести словесную перепалку.

- О, боже, как страшно, аж яйца теряю, - закатывает он глаза.

- С каждой минутой я теряю интерес к нашей беседе, твое остроумие сейчас не к месту, либо ты рассказываешь, чем ты недоволен, либо я отломаю тебе жопу.

- Рискни…

- Откуда такой негатив? – ухмыляясь, смотрю я на парня. Тот, резко развернувшись ко мне, все же роняет пару слов, завязывая разговор.

- Какого черта ты тогда свалил?

«Опачки», - так и хочется сказать мне от удивления, но я лишь внимательно слушаю продолжение.

- Что это был за тип? Вот только не говори, что простой прохожий – не поверю. Он имеет на тебя большее влияние, чем ты можешь себе представить, иначе бы в тот вечер ты не кинул нас… Я думал, ты разорвешь меня, когда я взял тебя за руку. Столько злобы в глазах человека, я еще не видел.

- И, - я поперхнулся. – Это все? – нет, я, конечно, понимаю, что из детского сада я выпустился давно, да и школу закончить успел, но чего-то мне до сих пор не понять: с чего такие наезды? Посмотрел я видите ли на него не так. И из-за этого он ходит на ножах, позволяя себе вот так со мной общаться?

Кажется, весь круг моего общения разом съехал с петель.

- Кто это был?

- Мой одногруппник. Как я думал, до определенного момента, он был моим другом. В тот вечер он просто застал картину, которую не должен был видеть. А я, - я слегка напрягся. – Вообще не понимаю, чего тебе с этого. Ну, ушел я, ваше веселье чем-то стало хуже? К тому же я видел Иззи, направляющегося к вам, чем не замена одного человека на другого?

- Иззи? – удивленно посмотрел на меня Джек, но проведя параллели с моим бывшим преподавателем по химии, не стал продолжать эту тему. – Тогда, может, объяснишь, почему после его визита ты пропал? Если друг оказался не таким другом, то почему не вернулся сразу?

Разговор стал совершенно глупым, я понимал, что попросту трачу свое время. Лед в бокале начал заметными темпами таять.

- Я пришел, - заверяю его я. – Сразу, как убедился в этом! – надеюсь, мой тон и выражение лица, с которым я смотрел ему в глаза, не заставили парня поддаться сомнению. – Впредь, больше не заводи столь скучные и глупые темы, иначе развлекаться здесь станет совсем не в радость.

***

Чувствую на руке давящую повязку. Сегодня именно ей мы заменили жгут, который Ли забыла дома в одной из своих сумочек. Чувствую, как кровь приливает к лицу. И в без того душном помещении становится адово жарко. Хочется снять с себя одежду, но я ограничиваюсь лишь парой расстегнутых пуговиц на рубашке.

Допиваю последний глоток уже из третьего стакана с коктейлем и откидываю голову на спинку дивана.

- Давай сама, не хочу это видеть, - тихо говорю Ли, что прислонившись ко мне, втягивает из ампулы жидкость в шприц.

- Ты еще скажи, что не хочешь в этом участвовать, - весело отзывается Тис, что на удивление за последние часы даже не пытался позаигрывать со мной, а тем более съязвить.

- Как скажешь, - успокаивает Ли, пробегаясь ладонью по моему вспотевшему лбу, смахнув пару капель, она заглаживает опавшие волосы с лица на затылок, заставляя черную краску переливаться от цветомузыки. – Больно не будет, - шепчет она, а я чувствую, как сгиб локтя смазывают прохладной жидкостью: запах водки тут же режет своей резкостью обоняние.

Тонкая игла прокалывает кожу, с первого раза девушка попадает прямо в вену, заставляя меня облегченно выдохнуть. Чувствую, как жидкость взбрызгивается внутрь, смешиваясь с кровью, разносится по всему телу, медленно, словно мед, растекаясь по телу, как по дереву.

- Вот и все, - улыбается девушка, нависая надо мной и, демонстрируя пустой шприц, возвращается на свое место, не забывая стянуть с руки повязку.

Никаких изменений в организме не происходит, кажется, что я просто побывал в госпитале на сдаче крови из вены. Голову лишь немного встряхивает легким головокружением, что проходит так быстро, что не остается и следа пребывания этого чувства.

- Ну, выпьем же за нас, - восклицает Джек: он самый первый из нас принял содержимое ампулы, так и не рассказав мне о том, что все же в ней намешано.

Перед носом появляется стопка с мутно-коричневой жидкостью, киваю, благодаря таким образом человека, который передал мне ее. Тянусь к середине стола, чтобы там со звоном встретится с рюмками ребят.

- Подожди немного, - улыбается Тис. – Скоро накроет, - почти не слышу его слов, но понимаю с точностью до интонации и смысла, вложенного в текст, что совсем скоро мир вокруг меня засияет под другим углом цветового спектра.

***

Визг. Оглушительный визг толпы фанатов, что скопились под самым краем сцены. Разорванная одежда, мокрая ткань, облепившая каждую клеточку разгоряченного потного тела. Крики, довольные возгласы и просьбы «еще». Стою в самом центре этой толпы, наблюдая из самого зала за игрой любимой группы. Длинные волосы бас гитариста закручиваются вихрем, когда перебор за перебором он отдается игре. Вокалист, что вцепившись в микрофон на высокой стойке, наклоняет его, падая на одну ногу, запрокидывает голову, буквально крича своим превосходным голосом припев песни. На заднем фоне изо всех сил с гримасой наслаждения лупит по тарелкам и барабанам ударник, не забывая во время отпустить педаль на хай хетте, чтобы звук бродил по залу, как можно дольше.

Толпа взрывается единым голосом, допевая вместе с вокалистом припев, заслушанной до дыр песни. Она вечна. Она превосходна, это то, что сносит крышу, это то, что никогда и ни при каких условиях не забыть.

Жар, заставляет все тело медленно плавиться, каждый орган лишен своих ощущений, превращаясь в агонию, в месиво, которые сливаясь в единое целое, создают систему, что отвечает за жизнь человека, за мою жизнь.

Толпа во всю слэмится, заезжая локтями друг другу то под ребра, то в район живота. Но сейчас нет места обидам, врываясь в это зону, каждый знал, на что он идет.

Руки взлетают вверх, пальцы давно сложены в единую комбинацию, заставляя указательный и мизинец буквально выгибаться от напряжения в суставах.

- Гир, ты это чувствуешь? – слышу знакомый голос, но оглядываясь, даже не узнаю ни одного лица, что сейчас в едином ритме скачут вместе со мной, продолжая орать во весь голос.

- Красивая песня, что это? – второй не менее знакомый предыдущего голос раздается прямо над ухом, оборачиваясь, вновь понимаю, что рядом совершенно другие люди.

- Не знаешь? – все же отвечаю я, решив, что меня услышат те, кому нужно. – Как вы могли прийти на этот концерт, когда даже понятия не имеете, кто стоит на сцене? – стараясь не злиться на дилетантов в этом деле, улыбаюсь я ещё шире прежнего, чувствуя, как радость, словно только что сварившийся кисель, начинает сгустком собираться, оседая на мой разум.

- Концерт? О чем ты? Это же поле для гольфа, здесь отродясь не собирали толпу, - смеется первый голос, тут же перебиваемый вторым.

- Концерт? Поле? Да вы ребятки обдолбались, я всегда говорил, что в этом месте нельзя просто находиться… У кого-нибудь обязательно слетает крыша.

- В каком месте? – недоумевающе спрашивает первый голос, а я лишь, наслаждаясь громких и довольно качественным звучанием музыки, вслушиваюсь в диалог, пытаясь хоть немного вынести из него понятного для себя.

- Мы на лакокрасочном заводе, неужели забыли? У нас же экскурсия.

- Правда? – в возмущенном удивлении утопает первый голос с женскими нотками.

- Ещё бы. Говорил же, что нужно было надеть ватно-марлевую повязку, я походу здесь единственный остался, кто хоть немного соображает, - довольно хмыкает парень, а я своим телом чувствую его радость: наверное, он давно мечтал побывать на этом заводе, возможно, стоило его послушать и надеть респиратор, но концертная площадка, что привиделась мне, ничуть не хуже…

Больше не слушая ни слова, затыкая уши, я продолжаю поглощать взглядом все, что происходило прямо передо мной на сцене.

***

- Боже мой, я вся мокрая, Гир, ну как так можно, - Ли плещется прямо в воде, пытаясь вынырнуть из фонтана так, чтобы не поскользнуться на его скользкой слизистой поверхности.

- Давай руку, - тянусь к ней, дождавшись, когда девушка поймает мою ладонь и сожмет ее, вытягивая из воды, заставляю ее босыми и мокрыми ногами встать в теплый желтоватый песок.

Не знаю, откуда по середине площади оказался мини пляж, но ощущения были великолепные. Жаль, что объема песка было недостаточно, чтобы упав в него, можно было зарыться по шею.

А я так мечтал…

***

- Нет, ну ты посмотри какие нахалы. Вызывай полицию, сейчас мы их… - я бежал что есть мочи.

Хватая за руку Джека, у которого шла кровь из разбитого носа, я практически руководил его действиями, чтобы тот не врезался в какой-нибудь косяк и не разбил себе что-нибудь еще.

Не знаю, как мы смогли пробраться в музей посреди ночи, но каким-то неведомым образом у нас получилось это сделать.

Вот только напичканное камерами здание толком не дало нам повеселиться. Двое охранников вооружившись электрошоковыми дубинками перегородили нам дорогу ещё на третьем этаже, заставляя нас мгновенно надавить на тапки, что есть мочи.

Вот разворачиваясь Джек и умудрился разукрасить свое лицо своим ДНК.

- А ну, стоять, - грозно, без дрожи и страха в голосе, скомандовал один из мужчин, не сбавляя своего бешеного темпа.

- Вот это натренированные… - кричу я Тису, что пробегает рядом. – И чего они только забыли в этом месте, им бы в банк или ещё куда-нибудь. В общем работенку бы им по перспективней.

- Хватит трепаться, нам сейчас этими дубинками очко порвут, давай быстрей, - теперь уже и меня хватают за руку. Еле удерживая запястье Джека, дергаю его тело на себя, избавляя от встречи с древней вазой, что стояла на высоком стенде.

***

Вспышка фар среди черной почти непроглядной ночи кажется кометой, что упала на Землю, осветив ее на мгновение ярким светом.

- Что это? – недоуменно смотрю я Тиса, продолжая придерживать тело Джека, что, кажется, после долгой пробежки был готов отбросить коньки.

- Машина, дурень, - отвечает парень, попутно открывая дверцу.

- Она ведь не твоя? – скептически спрашиваю его, не сдвигаясь с места.

- И что? Ты хочешь, чтобы нас упекли за решетку. Ты видел, что за картину свернул этот мудак, мы за нее в жизни не расплатимся, - почему-то соглашаюсь с парнем, вспоминая о номере мобильного телефона, что висел на стене рядом с той вещью: впоследствии оказалось, что это была цена. – Садись уже, машину сбросим где-нибудь, сейчас главное удрать отсюда.

Безмолвно соглашаюсь с парнем, закидывая на заднее сиденье Джека. Сам же я сел на место рядом с водителем.

- У тебя хоть права есть? – спрашиваю Тиса, когда машина трогается с места.

- Нет, так ведь даже интересней, - усмехается он, вдавливая в пол педаль газа.

***

Прижимаюсь к грязной обшарпанной стене затылком, содрогаюсь от конвульсивных вибраций, амплитудой проходящей по всему телу. Не могу вспомнить, как я оказался в этой комнате. Кажется, Клеменс отдал мне ключи, когда я заказывал очередной коктейль…

Сжимая руки в кулаки, практически не чувствую кровообращения. Боли, вдавливающиеся со всей силой ногти в кожу, не приносят.

В таком состоянии я смог открыть дверь? Мотаю головой, мгновенно замирая на месте от новой волны, что парализует все тело на мгновение, заставляя лишь левый глаз дернуться.

В горле совсем пересохло…

Я даже не могу определить, как долго нахожусь здесь, что вообще делал все это время.

Голову режут вспышки воспоминаний, что калейдоскопом накрывают сознание: концерт, школьная библиотека, аквапарк, площадь, музей, машина.

Что это было?

Тихий скрежет, открывающейся двери, заставляет невольно дернуться. Поднимая взгляд чуть выше уровня собственных согнутых колен, замечаю чьи-то ноги одетые в строгие черные брюки и лакированные туфли.

- Какая мерзость, - не видя человека, которому принадлежит эта фраза, лишь уловив интонацию, кривлюсь.

Поднимаю голову, морщась от яркого света, что настолько раздражает глазницы, что я не выдерживаю и нескольких секунд. Опуская взгляд, уже не нуждаюсь в том, чтобы вновь поднять его на человека: не узнать вошедшего невозможно.

- Ты опустился на самое дно, - его слова, словно яд выпрыскиваемый змеей, жалят в самое сердце.

- Я и был на самом дне, - беззвучно, практически не выражая эмоций произношу эти слова, цепляясь пальцами за бетонную крошку, скоблю ногтями, заставляя руки содрогаться от противных ощущений. Находя в себе силы, упираясь о пол, поднимаюсь, сначала опираясь на колени, а затем выпрямляюсь в полный рост.

Голову моментально закручивает вихрем, в нос ударяет запах тухлых продуктов и мочи. Веду головой в сторону, стараясь не дышать.

- Только не нужно читать мне нотаций, - усмехаюсь я, наконец сталкиваясь с укоризненным выражением лица Иззи.

Его вид так и источает неприязнь ко мне.

- Я не за этим сюда пришел, - сухо отвечает он, опираясь о дверной косяк.

- Зачем же тогда? Ещё одно ничтожество, что решило посмеяться над другим… - цежу сквозь зубы, не замечая, как наполняю собственный голос не меньшим ядом.

- Посмешище, - бросает Иззи, закатывая глаза, отворачивается.

Неужели так просто уйдет? Так ради чего приходил?

- Днище, - салютую ему в спину, практически во мгновение ока, наблюдая за единственной реакцией Иззи: резкий разворот вокруг своей оси сталкивает нас взглядами, единственный шаг и в мое лицо летит кулак, с невероятной силой удара натыкается на мою скулу, огревая ее неслабым ударом.

Следующая оплеуха по ушам, затем кулак попадает под дых, а я уже ловлю перед глазами звезды.

- Сгинь, - вырываюсь из его мертвой хватки, ударяя коленом в его бедро, а затем кулаком в грудь, но попадаю лишь в плечо: он блокирует удар.

- Тебе бы не мешало, - смеется он, вызывая во мне лишь адовое раздражение.

Почему-то всевозможные гадкие слова выпадают из моего разума, ничего не нахожу лучше чем:

- Ублюдок.

- Ха, - выплевывает тот, сжимая руки на своих бедрах. – Я думал ты сильный, но ты лишь отрепье, окурок, что валяется под ногами, - следующий удар приходится в живот. Тело падает. Шанс на реабилитацию потерян. Больше подняться я не смогу.

Опираясь на плечо, приподнимаю голову, сдувая опавшие на лицо волосы, хочу видеть его взгляд, хочу ловить каждую его эмоцию. Этот негатив. Эту злобу. Чего он хочет?

- Ты совсем опустился в моих глазах, - чувствую в его голосе жалость: неужели я заслужил, чтобы меня жалели? Неужели я стал таким жалким.

Он разворачивается, медленно направляясь в сторону двери.

Прислоняюсь лбом к грязному полу, чувствуя, как бетонная крошка впивается в кожу. Сжимая веки, почти не слушая собственного голоса, что есть мочи кричу, чтобы не остаться не услышанным:

- Так помоги же подняться!

Мне ничуть не стыдно, собственная гордость уже давно зажата между мочевым пузырем и прямой кишкой. Я готов попросить ещё раз, лишь бы не сдохнуть здесь, вот так просто…

Кажется, он именно этого и ждал, будто специально медлил, словно хотел услышать эти слова.

Чувствую на плече его руки, что несильно сжимая, тянут тело вверх.

- Поднимайся.

Комментарий к Глава 22.

========== Глава 23. ==========

Не успев выйти из здания, сгибаюсь пополам, не падая только оттого, что рука Иззи придерживает меня. Не жалея грудной клетки, изо всех сил вдыхаю прохладный уличный воздух, чувствуя, как прилившая кровь к лицу словно охлаждается, замерзает под колким весенним ветерком.

Иззи смотрит на меня, не отводя взгляда, в выражении его лица читается беспокойство, уже давно смешавшееся с неприязнью. Сам себе задаю вопрос, ответить на который нет возможности: кого именно он так ненавидит? Меня… За эти выходки. Или себя… За то, что возится с таким куском дерьма.

Качаю головой из стороны в сторону, словно отрицая собственные мысли. Прекрасно понимаю, что к какому бы выводу не пришел, все станет прахом, когда вскроется правда. Лицо искажает гримаса боли, почти не ощущаю своего тела, лишь это неприятное чувство, что как червь, расползается по всему организму. Сжимаю кулаки, улавливая дрожь, заставляющую меня вздрогнуть. Закрываю глаза в тот момент, когда рука Иззи сильнее сжимает мое плечо, удерживая на ровном месте.

- Только не вздумай спать, - негромко произносит он, но неожиданная фраза, словно острое лезвие ножа врезается в барабанные перепонки, заставляя поежиться.

- Я похож на самоубийцу: спать, когда ты рядом? – едва изобразив на своем лице улыбку, отвечаю ему, понимая, что больше скривился, нежели показал доброжелательность своих эмоций. Привычка, что же поделать.

- Сочту за комплимент, - ухмыляется он, опуская руку в карман брюк.

Проследив за его действиями взглядом, замечаю в его руках брелок с несколькими кнопочками – ключ от автомобиля. Хмыкаю, подмечая в одном из наших разговоров факт, говорящий о том, что у бывшего преподавателя по химии машины не имеется.

Нажимает большим пальцем на одну из кнопок, мгновенно неподалеку от нас раздается короткий звук, означающий, что одна из авто в этом ряду отозвалась на сигнал своего хозяина и теперь стоит открытая. Вот только наблюдая за действиями парня, я совершенно не заметил машины, обладателем которой является Иззи.

- Пошли, - тем временем говорит парень, начиная движение в сторону парковки.

Едва перебирая ногами, все же дохожу до нужного места, останавливаясь у совершенно недорогой иномарки темно-синего цвета. «Ха, да такую может позволить себе каждый», - усмехаюсь я в такт своим мыслям, подмечая стандартную комплектацию машины.

Иззи открывает дверь, усаживая меня на сиденье рядом с водителем, а затем, обойдя, садится на свое место, вставляя ключ зажигания в гнездо и заводя мотор. Оглядываю привычный салон автомобиля: кожаные чехлы на сиденьях, брелок в форме игральных костей, висящий на зеркале заднего вида, тянусь рукой к бардачку, но вовремя отдергиваю, решая, что шариться по чужим ящикам не для меня.

- У тебя есть машина? – дождавшись, когда мы выедем на дорогу, задаю вопрос, который хотел задать ещё там, на стоянке.

Иззи бросает на меня мимолетный взгляд, заставляя меня понять, что вопрос прозвучал довольно глупо, если учесть, что все предыдущие действия парня говорили сами за себя, но я все же хотел услышать ответ от него, поэтому продолжил:

- Ты же говорил, что у тебя нет…

- Я недавно сдал на права, - не желая слушать мою еле связную речь, отвечает Иззи, не отрываясь от дороги. – Ремешок накинь, - сухо бросает он, заставляя меня заметить, что я действительно ехал какое-то время не пристегнутый.

Тянусь к ремню, цепляясь за него пальцами, дергаю на себя: тот же совершенно отказывается поддаваться каким-либо моим движениям. Создавая в салоне жуткую возню, даже не замечаю, когда автомобиль замирает у обочины, а Иззи откровенно, не пряча своего взгляда, пялится на меня, в открытую усмехаясь.

- Он, кажется, сломался у тебя, - раздраженно и в то же время абсолютно растерянно произношу я, поворачиваясь лицом к водителю и, сталкиваюсь с его по-лисьему довольным выражением лица, замираю. – Что? – не найдя ничего лучше, спрашиваю его, не скрывая во взгляде отвращения, вызванного его ухмылкой: ненавижу, когда надо мной смеются, особенно в таких ситуациях.

- Нажимать на кнопочку не думал? – темная бровь на его лице ползет вверх, изображая недовольное удивление, он, словно пытается ткнуть меня носом в собственную ошибку.

Тянется ко мне, хватаясь рукой за ремень, вдавливая до упора небольшую выемку, которая в последствие оказалась той самой кнопкой, он отматывает ленту, фиксируя ее.

- Ты, как ребенок, - улыбается он, возвращая руки на руль, вновь устремляя свой взгляд на дорогу.

Молчу, понимая, если начну отпираться, то еще больше подтвержу его теорию.

Мы ехали довольно долго. Машину по дороге даже ни разу не качнуло, повороты были плавные, а остановки на светофорах едва заметные. Такое монотонное движение быстро заставило организм проснуться, появились первые признаки того, что меня укачало. Мимолетно взглянув в зеркало заднего вида на свое позеленевшее лицо, я откинулся на спинку сиденья, как можно плотнее вжимаясь в кресло.

Это лишь усугубило ситуацию, через пару минут закрывая рот ладонью, я молил об остановке, которую Иззи все же сделал для меня, припарковавшись около небольших кустов на обочине.

Открывая дверцу, на ходу отстегивая ремень, я выскочил на свежий воздух, что есть мочи несясь к этим зеленым ровно подстриженным кустам.

Падая на колени, впиваясь ногтями прямо в землю, я уже не сдерживал себя…

***

- А куда мы едем? – спрашиваю Иззи, откручивая крышку у бутылки с минеральной водой, что была куплена в ларьке, пока я обнимал бедное растение.

- Я так понимаю, что ты не знаешь, куда дел свои ключи? – не отвлекаясь от дороги, спросил парень, заворачивая в какой-то двор.

- В смысле? – недоумевающе уставился я на него и, только потом до меня дошло: впопыхах я начал щупать свои карманы, ни ключей, ни телефона, ни кошелька, ничего этого не было, словно я уходил из дома, чтобы выбросить мусор, а забрел в клуб.

Странно… Я же не девушка, чтобы забыть где-то свою сумочку, в которой будет все сложено. У меня все было распихано по карманам.

Видимо, заметив на моем лице следы паники, Иззи добавил:

- Завтра съездим в клуб и узнаем у Клеменса, вдруг он в курсе, куда ты дел свои вещи, а сегодня переночуешь у меня.

Сказано это было с таким выражением, будто мне сделали одолжение. Я, конечно, опять сослался на свою паранойю и просто продолжил вливать в себя прохладную жидкость, старательно отводя взгляд от водителя...

По дороге до своего дома Иззи ни разу не задал мне ни одного вопроса, касающегося минувших дней. Казалось, что его это не заботит. Словно он просто так помогает мне. Будто не потребует в один миг ответы на все вопросы, которых у меня, к сожалению, не было. Я сам мало что помнил, едва мог, словно пазл, собрать по частям картину прошедшего времени.

Я даже не мог определить, сколько дней у меня отнял единственный поход в клуб. Один? А может это была неделя?

Все то время, что мы добирались до его квартиры, голову закручивал водоворот мыслей, хаотичное метание от одного вопроса к другому. Я и сам не знал, чего больше хотел: восстановить все звенья в цепи или порвать ее самостоятельно, чтобы никогда больше не вспоминать об этом.

Тщетно…

Как бы я не старался оставить все за закрытой дверью, однажды кто-нибудь вскроет ее замок, вывалив на меня целую груду скопившегося хлама. Будет только хуже…

***

Не успеваю зайти внутрь подъезда, как в нос ударяет противный запах, словно кто-то скопил весь мусор, находившийся в квартире, на лестничной клетке. Зажимаю рот рукавом кофты, стараясь делать аккуратные вдохи через ткань. Иззи, искоса поглядывая на меня, морщится, словно я был обязан с первой минуты привыкнуть к такому запаху, а пройдя пару ступеней, резко обернувшись ко мне лицом, говорит:

- Теперь ты чувствуешь то же, что и я, когда зашел в комнату Подвала, - сухо бросает он, заставляя меня почувствовать себя окурком, который только что затушили подошвой кирзового сапога.

Просто молчу, не смея проронить ни слова.

Инертно двигаюсь за ним.

В темном подъезде показалась упавшая на лестницу и перила полоска света: Иззи открыл дверь в свою квартиру, он показал рукой внутрь, вежливо пропуская меня вперед.

- Проходи, - в прихожей горел небольшой светильник. Именно свет от него не дал мне запнуться у порога и расстелиться на холодном паркете: я вовремя заметил палку, лежащую на полу, и переступил ее, мгновенно наклоняясь, чтобы поднять далеко не безобидный предмет.

«Именно так люди и умирают нелепой смертью», - первая мысль пронеслась эхом в голове. «Разукрашивая своими именами ТОПовые истории неудачников».

- Опять выпала, - хмыкнул Иззи, забирая из рук вещицу. – Сколько раз ее приделывал, она все время отваливается, - сердито процедил он сквозь зубы, разворачиваясь к закрытой двери лицом и, приподнявшись на носочки, закинул ее за верхние шкафчики, что висели над головой. Палка принадлежала одному из таких.

В нашей старой родительской квартире тоже висели такие сооружения, отец предпочитал в них хранить инструменты, хотя вскоре мама очень быстро заняла их для банок с соленьями и прочей закваской. Скинув с себя ботинки, я остановился, разглядывая предметы над головой.

- Есть будешь? – не дожидаясь, когда я вдоволь насмотрюсь на шкафы, Иззи прошел на кухню, уже выкрикивая оттуда.

- Можно было бы, но сначала… - я бросил взгляд на свою одежду: на рубашке красовались разводы и пятна непонятного содержания, джинсы были измазаны в желудочном соке, в некоторых местах их даже сковала засохшая рвотная корка, и грязь, что я успел собрать, когда сидел на земле. Голова была в ужасном состоянии, взглянув в зеркало, я сразу заметил засаленные волосы, что сбившись в сосульки, свисали на плечи, как облезлая змеиная кожа. – Можно я воспользуюсь твоим душем? – осторожно спросил я парня, понимая, что я далеко не у себя дома и гостеприимством грех злоупотреблять.

- Как хочешь, лично я ждать тебя не буду и сяду есть, - отозвался Иззи, но, все же выглянув в прихожую, клацнул выключателем, что зажег свет в ванной. Приоткрыв дверь, он ткнул пальцем в сторону полотенец, висящих на крючках. – Сам выберешь. Только вот этим, предупреждаю сразу, - он вытянул ярко-синюю махровую ткань. – Вытирают лицо, не вздумай им вытереть что либо другое.

- Задницу, к примеру? – усмехнулся я, не сдерживая улыбки на лице.

- … И яйца тоже, - не стушевался парень и, скинув свою футболку в стирку, скрылся за поворотом, добавляя оттуда напоследок: - Хотя и лицо тоже можешь не вытирать, - закатив глаза, я лишь пропустил все сказанное мимо ушей, заходя внутрь светло-голубого помещения.

Стянув с себя всю одежду, я развернулся к двери, чтобы закрыть ее, но с досадой увидел сломанную щеколду и расхлябанный замок. Все же подергав за ручку, прижимая деревяшку плотнее в ставни, я забил на попытки закрыться в ванной и просто включил воду, первым делом намереваясь постирать все свои вещи. Пользуясь порошком и пятновыводителем, кое-как справившись с этой задачей, я выжал все тряпки, развесив их на полотенцесушителе у стены, и залез в душевую кабинку, подмечая что и тут не все гладко: дверцу уже на середине заклинило, пришлось мыться в таком положении, все время следя за водой, чтобы та не брызгала на пол.

***

Натянув на себя темно-серые шорты, что любезно одолжил мне Иззи, я вышел из ванной, вытирая мокрые волосы полотенцем, которое парень велел строго-настрого не трогать. Тут же направившись на запах вкусного и ароматного чая, повернул на кухню. Когда я зашел внутрь, парень сидел, задрав обе ноги на стул, и спокойно, не спеша потягивал из кружки чай, заедая напиток эклерами со сгущенным молоком.

Проследив взглядом за мелькающим перед его носом полотенцем, он лишь хмыкнул, отведя взгляд в сторону, строго бросил:

- Садись, - упорно делая вид, что его ничуть не задела моя издевка.

Не отрывая взгляда от телевизора, что висел прямо у входа, над дверью, он кивнул в сторону ещё одной кружки, что стояла рядом. Я, без особого стеснения, принялся вливать в себя слегка остывшую жидкость.

Поговорить о чем-то мы особо не успели. Беседа незаладилась с самого начала: я молча поедал угощение, что стояло на столе, искоса поглядывая на парня, что с удивительным интересом таращился в телек. Ящик вещал вечернюю передачу новостей, обыкновенную сводку происшествий в городе и малоинтересные сведения о законах.

Вскоре, громко скрипнув ножками стула, Иззи встал со своего места, закинув в раковину грязную посуду, он удалился в помещение, из которого пару минут назад вышел я сам.

Я же остался сидеть в гордом одиночестве, в очередной раз удивляясь, что в голову не лезет ни одна мысль.

***

Ковыляя мимо ванной, из которой слышался шум воды, остановился, прислушиваясь к звукам: хаотичные удары капель о стенки душевой, словно барабанная дробь, выдавали определенный ритм. Урчание неисправного краника, словно позывы желудка, когда тот пытается сообщить, что он голоден, заглушало редкое шипение смесителя.

Не постеснявшись заглянуть в щель, созданную открытой дверью, я словно завороженный стал наблюдать за Иззи, ловить каждый изгиб на теле парня, по которому ручейками стекала вода и густая пена. Его рельефное тело мне удалось впервые разглядеть так близко, да ещё и при полнейшем отсутствии одежды. Облицованная голубовато-зеленой плиткой ванная стала напоминать парилку. Сквозь запотевшее окно, я едва мог разглядеть силуэт, который отражался в нем. Груда мышц иссушенных до такой степени, что можно разглядеть каждую. Иззи стоял ко мне спиной, тщательно намыливая шею мочалкой и направляя на себя поток горячей воды из душа, что висел на высоком крючке прямо над головой парня.

Осознание того, что я откровенно подглядываю за темноволосым, пялясь на него, как хищник на добычу, пришло совсем неожиданно, когда рука уже тянулась к дверной ручке. Чертыхаясь, я отлетел к противоположной стенке, шарахнувшись об нее так, что из глаз полетели искры, а горло стало жечь от неприятной горечи. Шум по ту сторону двери был настолько сильным, что гулкого удара никто даже не заметил, продолжая свои процедуры без всякого беспокойства и стеснения. Прижавшись лопатками к стене, задираю голову, чувствуя макушкой обои. Шумно выдыхаю, нащупывая в шортах, что одолжил мне Иззи, какие-то винтики и даже пару запчастей от компьютерной мышки. Опускаю руку вниз, оставляя содержимое карманов нетронутым. В голове мелькают отрывки из воспоминаний, ещё свежих воспоминаний. Перед глазами встала картина той ночи в парке, когда Иззи, ничуть не стесняясь, откровенно напирал на меня своим телом, вжимал в ствол дерева, не двояко намекая, что не прочь поиграть со мной.

Поиграть ли?

Я закусил губу, чувствуя, как табун мурашек галопом проходит от кончиков пальцев к макушке.

Фыркаю в пустоту, сдувая с глаз опавшие мокрые волосы, но они лишь сильнее прилипают к щекам, обрамляя лицо. Тянусь рукой, проводя растопыренной пятерней от лба к макушке, собирая волосы назад. Получилось с первой попытки.

Пожимаю плечами, вновь прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери. Будто бы решаясь с мыслью: идти или же остаться неразоблаченным. Подбадривая себя, убеждая, что все это лишь очередная манипуляция мозга над бедным организмом, отталкиваюсь от стены, подходя ближе к двери, дергаю за ручку. Иззи, все ещё находясь спиной ко мне, даже не заметил моего присутствия, заставляя меня задуматься о своем бесшумном появлении. Решение о том, чтобы избежать возможного испуга парня от неожиданности, пришло сразу. Шурша тканью шорт, дождавшись, когда выглядывая из-за плеча, парень обратит на меня внимание, в пол-оборота окинет взглядом, я приспустил штаны, заставляя их мешковато повиснуть на ногах. Наступив носком на один конец, я стянул с себя единственную вещь, тут же отшвыривая ее ногой к корзине с бельем.

- Чего приперся? – не оборачиваясь, спрашивает Иззи, проходясь подушечками пальцев по волосам, массируя кожу на голове, превращая прозрачный шампунь в белую пену.

Неуклюже дергаюсь, пятясь назад, словно вот-вот потеряю равновесие, хватаюсь за край дверцы, удерживаясь на месте: Иззи не заметил этого временного припадочного головокружения. Лишь обернувшись ко мне, заставляя нас столкнуться взглядами, усмехнувшись, он продолжил: - Неужто решил присоединиться? - сказано это было с таким выражением, что я и сам задумался: «А действительно ли?» - но качнув головой из стороны в сторону, пристально смотря на парня, улыбнувшись, ответил:

- Решил, - в голосе звучали двоякие нотки, я и сам не понял, то ли я пытался поиздеваться над ним, то ли сразить его своей настойчивостью.

Иззи хоть и стоял в душевой, не занимая большое пространство, все же сделал шаг ближе к стене, освобождая место и будто бы приглашая войти. Отодвигая расхлябанную дверцу с середины до упора обратно в штыки, из-за чего брызжущая вода, стала выбираться на пол, я перешагнул край ванной, вставая под напор горячих струй.

На периферии сознания мелькает мысль о мимолетном касании до него, не слушая собственной приглушенной паники где-то внутри себя, протягиваю руку к парню, что все это время сопровождает каждое мое действие заинтересованным взглядом. Ухмыляется, дергает бровями, когда моя ладонь ложиться ему на грудь. Почти прожигает меня взглядом, заставляя поежиться и, если бы не горячая вода, я наверняка сослался бы на холод в помещении.

Перехватываю из его рук мочалку, оставляю ее на блестящем от воды поручне, что прикреплен к стенке внутри душевой кабинки.

Оттягиваю момент, словно выжидая чего-то, возможно действий со стороны, которые сломают мою нерешимость, заставят покориться ощущениям, поддаться этой дымке, что застелила сознание.

Будто услышав меня, Иззи делает шаг вперед, вплотную прижимаясь своим мокрым и горячим телом к моему прохладному, создавая такой приятный и одновременно, пробирающий до мурашек, контраст, произносит:

- Чего ты хочешь? – негромко спрашивает он, а я, словно воды в рот набрал, не могу даже пошевелить губами, чтобы вымолвить хоть одно слово. Дергаю плечами, отводя взгляд, словно это не я сам скинул с себя вещи и забрался внутрь, а меня насильно затащили сюда.

Не произнося ни слова, продолжая играть со мной взглядом, он поднимает руку, прислоняясь подушечками пальцев к моему плечу, ведя тонкую, едва заметную и ощутимую линию к моей шее, а затем, переходя на скулы, поглаживает их большим пальцем. Тянусь ближе, поворачивая голову в сторону его руки, перехватываю указательный палец языком и с пошлым причмокиванием втягиваю в рот, обсасывая влагу с его кожи. Иззи на секунду прикрывает веки, а затем, когда вновь открывает, его зрачки вспыхивают опьяняюще ярким зеленым цветом. Возможно, я раньше не замечал, что парень является обладателем такого редкого изумрудного оттенка, а возможно… просто не хотел замечать.

Кажется, лишаясь терпения, Иззи толкает меня к стенке, заставляя лопатками прижаться к кафельной плитке. Едва заметно касаясь языком моих губ, облизывает нижнюю, слегка прикусывая, тут же пуская новую колесницу мурашек по кругу моего тела.

Матовые стенки душевой кабинки запотели настолько, что кажется, что они такими и были, туманными и непроглядными. Касаясь его плеч, неожиданно для себя впиваюсь в него ногтями, делая больше больно, нежели приятно. Еле ощутимо прохожусь по его коже, вновь вдавливая ногти на сгибе локтя. Морщится, но взгляда не отводит, по-лисьему хитро улыбается, проскальзывая рукой между наших тел. Только сейчас, оторвавшись от его губ, когда Иззи насилует своим языком мою шею, из-за чего я наверняка обнаружу на ней на утро багровые пятна, чувствую прижавшийся к пупку член. Рука парня настолько быстро и неожиданно накрывает возбужденный орган, что я вздрагиваю. Фрикционные движения сменяют темп, до мурашек в животе заставляют организм наслаждаться столь приятным чувством.

Уже собственной ладонью обхватываю сразу два ствола, заставляя Иззи упереться лбом в мое плечо. Закусываю нижнюю губу, пытаясь заглушись собственный стон, получаются лишь шумные вздохи. Почти ничего не чувствую. Даже вода, забирающаяся во все места, уже не щекочет, а гладит кожу.

Почти на самом кульминационном этапе, когда я был уже готов вжаться в тело парня настолько, что наверняка на нем бы остался мой отпечаток, Иззи отстраняется. Его взгляд излучает непонятное мне недовольство, смешавшееся с подозрением. Моя рука сама замедляет темп, от пробегающего между нами холода, вовсе отстраняется.

В попытке спросить его: «Что случилось?» мгновенно затыкаюсь, замечая, как губы парня дергаются, говоря о том, что он скажет мне о чем-то раньше.

- У тебя такой вид, - безэмоционально начинает он. – Будто ты делаешь мне одолжение, - отпущенная им фраза, словно пощечина, заставляет меня отшатнуться, встретившись спиной с мокрым, горячим кафелем. – Когда люди делают что-то для себя, они испытывают иные эмоции. Я не заблуждаюсь на этот счет, и ты действительно запутался. Так, чтобы никого не винить потом, сначала разберись в себе, - медленно говорит он, не отводя взгляда, заставляя понять, что он прав и я действительно ещё ни к чему не готов. Да и к чему должен был?

Пока меня мучают душевные терзания, Иззи, накинув на бедра полотенце, даже не вытеревшись, покидает ванную, впуская в помещение прохладный поток воздуха.

Оседаю на борт ванной, подставляя под град ударов воды спину, понимая, что мыслительный процесс затянется довольно надолго.

***

Время близится к утру, а я так и не пересилил себя и не вышел из душного помещения. Вода уже давно прекратила свой ток по трубам, а стучавшие до этого редкие капли, совсем пропали. Закинув себе на голову полотенце, я просто сидел на том месте, чувствуя, как собственная пятая точка прирастает к белоснежной глади ванной. Все, что было сказано Иззи, каждое слово носилось по кругу в моей голове. Сначала я действительно думал, что все так и есть, как он говорит. Что каждое мое действие – муляж. Попытка руководить ими – блеф. А я всего лишь марионетка. Вот только в чьих руках нахожусь, знать мне этого было не дано. Казалось бы, что остановившись именно на этой мысли, я должен был успокоиться, но все зашло гораздо дальше.

Я стал копать глубже.

Чем ниже я спускался, вздергивая недры потайных уголков души, тем хуже становилось: я понимал, что выхода никакого нет, и я глубоко увяз в этой пучине, пока в голову не проскользнула одна единственная мысль. Мысль, которая осветила одним лучом света всю мою темную комнату: все, что я делал, было не напрасно. С самого детства я добивался того, чего в первую очередь хотел сам. Моя решимость всегда сражала окружающих. А удовольствие, которое я получал от процесса, было невозможно заглушить чем либо другим. Просто сейчас, когда я встал лицом перед своим жизненным тупиком, мою решимость словно отобрали, я, будто сам отдал ее в чужие руки, а сейчас пожимаю плоды этих невзгод. Иззи был прав во всем. Но в одном, самом важном, он допустил ошибку: заставить меня сделать то, чего я не буду желать – невозможно.

Оторвавшись от края ванной, чувствуя как ток крови возобновляется в затекших конечностях, сделав пару медленных шагов для профилактики, я тут же перешёл на бег, врываясь в закрытую комнату Иззи. Он спал на своей кровати, накрывшись нетолстым пуховым одеялом.

Крадучись подбегая к нему, пользуясь эффектом неожиданности, я вздернул одеяло, тут же вновь накрывая им парня с головой, начал укутывать его словно младенца, лишая возможности высунуть ноги или руки.

От вскружившего гама Иззи не сразу пришел в себя, поэтому любая его попытка вырваться оказалась провальной. Ничего не говоря, он лишь искоса, насколько позволяло ему его положение, поглядывал на меня, ожидая дальнейших действий, которые не заставили себя ждать. Наклонившись ниже, расплываясь в улыбке, словно чеширский кот, я коснулся ладонью его скул, тут же фиксируя его лицо, щекой вминая в подушку. Языком пройдясь по дужке открывшегося уха, заползая внутрь, тут же кусая за мочку, втягиваю ее в рот. Частой дорожкой поцелуев и чередой неслабых укусов скольжу по шее, ловя мимолетные стоны парня, которому я, кажется, от переизбытка эмоций зажал ладонью рот. Осторожно отводя руку назад, приспуская одеяло, оголяю его плечо, заставляя бледную кожу на нем багроветь. Кидая мимолетный взгляд на его закрытые веки, улыбаюсь, понимая, что все происходящее нравится ему.

Поглаживая через ткань его руку, талию, бедро, вновь лишь слегка вытаскиваю из-под него одеяло, чтобы достать ладонью до его возбужденного члена. Касание прохладной кожи заставляет его поежиться. Отдышавшись, он сам толкается мне в руку, убеждая неплотное кольцо из пальцев сжаться на плоти сильнее. В комнате становится жарко. Разреженный воздух давит на грудную клетку, заставляя дышать чаще. Уже не замечаю момента, когда сам, прижавшись к нему плотнее, протиснувшись подбородком между шеей и сгибом у плеча, покрываю его скулы редкими поцелуями. Рука, вымазанная в его смазке, беспрепятственно скользит по стволу, в такт с его частыми вздохами срывается на рывки.

Касаясь губами его уха, четко, но в тоже время негромко шепчу:

- Я никогда не делаю то, чего не желаю делать, - собственная фраза становится для меня спусковым курком, оглушая стенки сознания мощным выстрелом.

Миг. И одеяло уже скинуто на пол. Секунда. И я губами впиваюсь в его рот, заглатывая его язык, не выпускаю, пока кислорода в легких станет мало и не понадобится дышать еще и ртом. Руки беспрестанно бродят по его телу, в то время как мою спину охватывает плотное кольцо его рук.

Позволяя достигнуть Иззи долгожданной разрядки, сползаю на край постели, цепляя рукой полотенце, вытираю ладонь и отбрасываю его в сторону.

Сил подняться уже нет, уставшая спина затекла ещё там, в ванной. Разворачиваясь лицом к парню, наблюдая, как часто вздымается от вдохов его грудная клетка, чувствую, как тяжелеют веки, а когда теплая ладонь накрывает плечо, окончательно проваливаюсь в сон.

Комментарий к Глава 23.

========== Глава 24. ==========

Зажимая между зубов сигарету, подношу зажженное пламя от зажигалки к фитилю, делая одну долгую затяжку. Красный огонек вспыхивает на конце длинной толстой палочки, а воздух смешивается с густым серо-белым дымом. Облокачиваюсь локтями на, кем-то небрежно выкрашенные в синий, перила балкона. Опускаю голову, занавешивая лицо волосами, словно шторами. Вовремя вспоминая про зажёванную во рту сигарету, дергаюсь, забирая волосы растопыренной пятерней назад.

Внизу, словно муравьи, снуют туда-сюда люди, будто рябь, мельтеша перед глазами… А я, как неприкаянный, слоняюсь без дела.

Иззи покинул квартиру еще утром, не предупредив меня о том, куда и зачем он отправился, хотя бы для того, чтобы я мог знать, следует мне его ждать или я могу воспользоваться запасным комплектом ключей, что остались на тумбочке в прихожей, и куда-нибудь сходить. Например, в магазин, потому что в холодильнике парня жрать было нечего.

Вспоминая о том, что бумажник, ровным счетом, как и телефон с ключами я где-то оставил, вдыхаю полной грудью никотиновый дым, заправляя им свои легкие, закрываю глаза, оставив желание прогуляться глубоко внутри себя.

Выкидывая непотушенный бычок с балкона, провожаю взглядом тлеющий огонек, что упав в мокрую после небольшого дождя траву, стремительно гаснет. Возвращаясь в комнату, закрывая за собой дверь на щеколду, падаю на ярко-красный диван, что еще пару минут назад был в расправленном состоянии. Место, куда можно было бы сложить постельное белье, я так и не нашел, поэтому пришлось оставить его в сложенном виде на одном из кресел, что стояли по бокам. Пульт от телевизора совершенно удачно нашелся прямо под ногой. Подтянув его носком, надежно ухватив руками, я включил ящик и стал быстро листать один канал за другим в поисках чего-то интересного.

***

За окном уже сумерки. Свет фар проезжающих машин начинает частыми периодами освещать темную комнату. Телевизор давно выключен. Настроения смотреть какие-то непонятные передачи о смысле жизни совершенно нет, а ни одного подходящего фильма я так и не смог найти. Полдня проспав в одной позе на диване, я даже ни разу не заглянул по привычке на кухню, понимая, что ничего нового я там не обнаружу.

Есть хотелось адово.

Живот каждые пять минут настойчиво напоминал о себе, издавая различной тональности звуки.

И, когда, казалось бы, я совершенно смирился с той мыслью, что умру от голода, и мой труп найдут через пару недель на этом диване, когда до соседей сверху или снизу начнет доходить едкий и противный запашок гнили, в прихожей послышался спасительный звон связки ключей. Словно на новом баллоне откуда-то взявшейся энергии, я подскочил на ноги и понесся в прихожую. Наверное, в этот момент мое лицо просто излучало паническую радость, что не осталась незаметной для Иззи, который держа в одной руке пакет, стоял в прихожей.

- Привет, - тут же поздоровался я с ним, забирая у него доверху наполненную продуктами желтую полиэтиленовую маечку.

- Привет, - как ни в чем не бывало ответил Иззи, скидывая с себя обувь и проходя на кухню, тут же хватаясь за дверцу холодильника. – Голоден? – спросил он, параллельно раскладывая продукты по полочкам.

- Еще бы, спрашиваешь, - хмыкнул я, вытряхивая со дна пакета мелочь, которую Иззи скинул туда.

- Будем думать, что я спросил для справки, - усмехнулся он, доставая из нижнего шкафчика большую сковородку. – Сейчас будет плов, - обнадежил он меня.

- Могу, если хочешь, помочь, - нехотя предложил я свою помощь, наблюдая за тем, как парень промывает рис, чтобы забросить к уже нарезанной курице, что с минут пять тушилась на огне.

- Обойдусь, - лениво отвечает он, а я, не найдя ничего лучше, решаю продолжить разговор.

- А куда ты с самого утра ушел? – пытаясь выглядеть ненавязчивым, начал я.

- Я уже должен отчитываться? – поглядывая на меня из-за плеча, хитро улыбается он.

- Нет, но мне кажется или именно я остался в неведенье между четырех стен с полным отсутствием в них еды на целый день… - недовольно пробурчал я.

- Ну, не на день, а на пару часов. Не преувеличивай. К тому же ключи от квартиры лежали на самом видном месте, выбор у тебя был, - ответил парень, помешивая золотисто-коричневую массу.

- А вот и не было. Ты же знаешь, что у меня ни гроша нет, куда бы я пошел?

- Это уже другой вопрос, - развел он руками. – Кстати, - задумавшись, воскликнул он, затем, передав мне деревянную ложку, кинул единственное «помешай» и скрылся за поворотом из кухни.

Назад он вернулся, держа в руке связку ключей, с очень веселым и радостным видом на лице, он впихнул мне ее в руки со словами:

- Найти их было не трудно, - вид у него был, как у человека, который в метро подкинул старушке в стаканчик мелочь.

Я посмотрел на связку, с возмущенно поднятой бровью, тут же заявил, разочаровывая бедного парня:

- Это не те ключи. Мою дверь ими точно не открыть, - пасуя связку обратно в руки Иззи, я уселся за стол, пододвигая к себе пластмассовую дощечку, начал резать огурцы и помидоры в салат.

- Уверен? – как-то неубедительно спросил он, на что я лишь кивнул. – Ладно, тогда завтра съезжу опять до Клеменса, может, он что напутал.

- Уж будь так добр, - лживо усмехнулся я, уже вновь вскруженный воспоминаниями минувшего сна: всю ночь снилась одна и та же картина, в которой я все еще сидел в компании Ли и Тиса, в очередной раз втягивая в себя всю ту гадость, что там продается. Самым радостным по окончанию сна для меня было то, что никаких побочных эффектов на утро, как это обычно бывало, я не испытывал. Сон, оставался всего лишь сном.

***

- Что посмотрим?

Уже поздней ночью, после того, как мы поели, спросил я, усаживаясь на пол перед телевизором и доставая из ящика, который мне показал Иззи, диски с разными фильмами. На удивление, название многих мне были даже не знакомы.

- Что хочешь, я не настроен особо, - устало ответил парень, усаживаясь на диван и, складывая руки у себя на груди, прикрыл веки.

- Какой ты аморфный, тебе еще тридцати нет, а уже корчишь из себя пенсионера.

- В отличие от тебя, молодого, я целыми днями работаю, - безэмоционально ответил Иззи.

- Разве ты не в отпуске?

- Уже неделю как вышел.

- Вот как значит, - ухмыльнулся я, продолжая перебирать диски, пытаясь определиться, какой же фильм мне хочется посмотреть больше. – Нашел, - воскликнул я, вознося над головой коробку, на которой были изображены выпотрошенные кишки какого-то животного, лежащего около реки, было видно, как его кровь стекает в воду, смешиваясь с ней.

- Ставь тогда, - потирая глаза, отозвался темноволосый, принимая более удобную позу.

- А у тебя ничего нет поесть? Просто… - я немного стушевался, кажется, чувствуя стеснение. – Привык смотреть фильмы с набитым ртом.

- Можешь взять все, что лежит в холодильнике, ни в чем себе не отказывай, - саркастически отмахнулся он.

- Все, что есть там, не подходит. Ничего сухого нет?

Иззи нехотя поднялся с дивана, скользя босыми ногами по паркету. Вернулся он через пару минут, держа в руке глубокую тарелку, с горкой наполненную хлопьями.

- Подойдет? – поинтересовался он, присаживаясь на свое место.

- Да, спасибо, - перехватив посудину, я запустил руку в хлопья, с явной радостью поглощая их.

Сюжет фильма оказался весьма предсказуемым, я не смог найти в нем какой-то изюминки, но, тем не менее, у меня не появилось желания нажать на «стоп». Добрую часть времени я действительно вникал в картину, пытаясь найти в ней более глубинный смысл, чем просто резня, происходящая в небольшой деревушке, однако так и не смог отыскать чего-то необычного, того, что заставило бы рассуждать над фильмом после его завершения.

Титры были более эпичными. Режиссер решил включить в них неудачные или смешные моменты на съемках.

- Слушай, - впервые за долго время подал голос Иззи, дождавшись, когда экран телевизора станет синим. – Ты думал, что будешь делать со своей учебой?

Его вопрос не поставил меня в тупик, но, если быть откровенным, за это время я совсем потерял нить событий, совершенно забыв о том, что случилось на днях. Заметно поникнув, став более серьезным, я пожал плечами, начиная отвечать:

- Я не знаю, хотел воспользоваться шансом, который предоставляют студентам в очень редких случаях…

- Тебе такой не подвернется, - сразу же перебил меня Иззи.- Извини, конечно, но ты не подходишь ни под один пункт. Тебя даже не выслушают на заседании, если ты явишься с целью воспользоваться подобным исключением.

- Но… - я попытался возразить, но резко замолчал, понимая, что мне нечего сказать.

- Знаешь, я, конечно, могу попытаться тебе помочь, но не уверен, что в этом есть хоть какой-то смысл, - чуть тише произнес он, закрывая лицо руками и откидываясь на спинку дивана.

- Почему ты так считаешь? В твоих глазах я все еще безнадежен! – сам сделал я вывод. – Но это не так… У меня есть причины, чтобы исправиться.

- Говоришь, как школьник. Не забывай, ты в другом заведении, здесь не смотрят на твою жалкую физиономию, здесь редко обращают внимание на авторитет, которого у тебя и без того нет, - слушая недолгую речь парня, вспомнил себя на его месте. Я тогда точно так же убеждал Тайлера в его неправоте. Неужели в этот момент я не мог рассуждать так же, как и тогда, при парне. Почему все мысли, словно вода, вытекали из головы. Объяснения этому я не мог найти.

- Не следует меня учить. Я и без того знаю, в какую ситуацию попал, с какими людьми имею дело. Пусть декан у нас не подарок. Пусть преподавательский состав не лоялен к нам. Но я попробую…

- Блефуешь, - тут же отозвался Иззи, устало потирая виски. Его глаза действительно говорили сами за себя. Взгляд выдавал с потрохами. Сейчас он делал мне одолжение, выслушивая. В таком состоянии единственное, что было нужно Иззи – скорейшая возможность лечь в постель.

Я не стал ему мешать, ничего не ответив, я поднялся с дивана, уже у двери произнеся:

- Тогда я найду другой способ, какой угодно. Но в институте меня восстановят, - без хлопка, не иннервируя парня, я закрыл за собой дверь, отправившись спать на диван в другой комнате.

***

Наутро я проснулся от невыносимой, даже дикой боли в голове. Стоя под душем, я практически не мог избавиться от ощущения, что виски будто изнутри высверливают дрелью. Набрав в рот холодной воды, я немного погонял ее от одной стенки к другой, все это время держа веки закрытыми, словно концентрируясь на этой, выносящей мозг, боли.

К полудню мне пришлось воспользоваться домашним телефоном, по которому я набрал Иззи. Вспомнить его номер, как я не пытался, у меня так и не получилось. Пришлось подключать гудящую голову и искать в ящичках какие-либо намеки на контакт с ним. Спустя долгое время поисков я все же смог найти старую анкету, в которой Иззи указал свой номер сотового телефона. Набирая его на домашнем, я мог лишь надеяться на то, что он был еще рабочим, ведь за это время парень мог сменить оператора.

- Слушаю, - послышался важный голос в трубке, такой, каким он обычно разговаривал на рабочем месте. Сочащийся деликатностью и напыщенностью.

- Это я, Гир, - тут же отозвался я, пытаясь хотя бы сейчас не кривиться от невыносимой боли.

На фоне что-то хлопнуло, послышалось какое-то копошение.

- Говори, только быстро. У тебя пять минут, - четко заявил он, но уже более мягким тоном.

- Я надеюсь, что у тебя в доме есть аптечка. Еще более я рассчитываю на то, что когда ты скажешь, где она находится, я смогу найти там что-нибудь от головной боли, - быстро отчеканил я, слыша в ответ:

- Это все, что тебе нужно? – создавалось впечатление, что такой повод был недостойным, чтобы отвлекать его от работы.

- Что б тебя леший, - сорвался я, чувствуя, как ноги подкашиваются. – Иди на хуй, в общем, - трубка была сброшена мною моментально, я даже не проверил, попала ли она в штыки.

Уже отойдя на пару метров от телефона, я услышал противное пиканье. Можно было даже не пытаться гадать, кто это мог звонить. Вернувшись обратно, я поднес трубку к уху, вальяжно отвечаю:

- Вас слушают.

- Здравствуйте.

По ту сторону телефона послышался женский голос, из-за чего я буквально не подавился собственной слюной. Сглотнув, я более вежливым тоном добавил.

- Чем могу помочь?

- Квартира Браина Иззи? - спросила девушка, по голосу напоминающая особу возраста хозяина квартиры.

- Да, у телефона его друг. Браина сейчас нет дома, ему что-то передать? – поинтересовался я, сминая в руках листочек с его номером.

- Это его однокурсница, мы учились вместе. Вы не могли бы передать ему мой телефон или же сказать мне его, - совершенно доброжелательно озвучила она свою просьбу. И как после такого можно было отказать?

- Да, конечно. Я продиктую, Вы запишите.

***

Вода совершенно не спасала. Не приносила спокойствия, как раньше. Я уже полчаса стоял под теплыми струями, а лучше не становилось. Решив, что больше никакого смысла напрасно тратить воду нет, я вылез из душевой.

Не успел я натянуть на себя рубашку, что одолжил мне Иззи, как в доме раздался звонок, непохожий на звук при звонящем телефоне. Выйдя из ванной, я направился к двери. Было странно, что она не предполагала наличия глазка, поэтому пришлось открывать, чтобы посмотреть, кто был гостем этого дома.

Открыв дверь, я увидел невысокого мальчишку в ярко-фиолетовой форме. Я узнал логотип, что был на его футболке – фирма, занимающаяся различными доставками. Курьерами у них обычно подрабатывают студенты или школьники, которые нуждаются в небольшом заработке.

- Здравствуйте, - улыбаясь во все тридцать два зуба, доброжелательно поприветствовал меня юноша. – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, - он показал на место в небольшой анкете. – И примите Ваш заказ.

- Но я ничего не заказывал?

- Как же? – удивленно произнес парень. – Это Ваш адрес? – спросил он, суя мне перед носом листочек, на нем неровным подчерком были выведены пару слов и цифр.

- Мой, - убедительно ответил я.

- Заказ уже оплачен, Вам нужно только расписаться, - удостоверил меня юнец, протягивая все тот же бланк. Поставив на нем свою подпись, дабы хоть как-то успокоить парня, я забрал из его рук пакет и закрыл дверь.

Заглядывая внутрь, я увидел пару пачек разных таблеток, название которых мне были более чем знакомы. Все эти средства хорошо помогали при головных болях. В этом можно было даже не сомневаться.

- Что же это получается? - я оперся о косяк, продолжая пялиться на содержимое пакета. – Я ему теперь «спасибо» сказать должен.

***

Вечером меня вновь растормошил звон ключей в замочной скважине. Удержать себя на месте я не смог, поднимаясь с дивана, чтобы встретить в прихожей вернувшегося Иззи. На этот раз пришел он с пустыми руками, наверное, оттого, что в холодильнике оставались плов и суп, сваренный соседкой – одинокая женщина, что решила помочь, когда узнала о двух одиноких парнях, живущих по соседству.

- Как рабочий день? – зачем-то спросил я Иззи, дождавшись, когда тот разуется и пройдет в комнату, чтобы сменить одежду на домашнюю.

- Как обычно, без происшествий, - улыбаясь, ответил парень. Почему-то глядя на его такое по-доброму довольное лицо, на душе становилось гораздо легче.

- Это хорошо, - слова сами выпадали из головы.

- А твой как? Голова прошла? – поинтересовался он, ожидая, видимо, услышать слова благодарности, но я почему-то не смог пересилить себя и выказать ее, просто ответив:

- Прошла, больше не беспокоит.

- Вот и славно, - вновь улыбнулся он, скрываясь в ванной.

***

Уже ночью, почему-то теряя сон и всякую нить мыслей, которая бы позволила времени пронестись, словно колесница с лошадьми, я поднялся с постели, проходя на кухню, налил себе стакан воды из графина, понимая, что жажда совершенно не мучает.

Целенаправленно на обратном пути заглянув в комнату Иззи, подойдя к его кровати, в полумраке присаживаясь на край постели, я шепотом спросил:

- Спишь?

- Как видишь, - мгновенно отозвался он, однако в голосе парня не было ноток сарказма.

- Извини, просто хотел поговорить… И нашел такой неподходящий момент, - я встал, желая уйти, но голос за спиной продолжил.

- Раз уж разбудил, то теперь обязан рассказать о том, что хотел от меня, а потом заодно и опять спать уложить, иначе завтрашний рабочий день из-за тебя пойдет прахом… Я не люблю не высыпаться.

- Ладно, - я вернулся обратно. Слова Иззи звучали более чем убедительно. – Я тут думал насчет твоих слов по поводу института. И понял, что совершенно запутался.

- И?

- Откровенно говоря, мне просто больше ничего не остается, как попросить тебя о помощи. Ты ведь работаешь там, разве нет налаженных связей с коллективом? – кажется, я стал перегибать палку своим ярым напором, и Иззи это не понравилось, о чем он мне тут же заявил.

- Нет. Исправлять чьи-то огрехи я не намерен.

Хоть он и отказал мне, почему-то обиды на него за это я не держал. Мне нравилась эта своеобразная жесткость парня, с которой он подходил ко всему.

- Спасибо, - почему-то ответил ему я, думая в этот момент совершенно о другом, вызывая одновременно у парня недоумение.

- За что?

- За лекарства!

- А… - будто бы опомнившись, произнес он. – Не проблема.

Рука сама коснулась его плеча, когда он вновь положил голову на подушку. Было странно чувствовать эту нежность по отношению к человеку, который с самого появления в моей жизни, должен был меня раздражать. Но на удивление, он оказался самым разумным, с кем мне довелось познакомиться в этом городе. Его действия были четкими, спланированными, рассудительными и никогда не обгоняли события. Наверное, в глубине души я завидовал ему.

В потоке собственных мыслей, я не заметил, как шелест ткани буквально оглушил комнату, а на моем запястье сомкнулась ладонь Иззи. Одним резких движением он переместил мое тело из вертикального положения в горизонтальное, буквально втаскивая меня на одну из подушек, подминая под себя и обхватывая в кольцо рук.

За что я любил такие моменты. За что наслаждался ими, так за то, что в такие минуты, теряя дар речи, мы могли не обмолвиться ни словом, понимая эмоции друг друга на эмпирическом уровне. Тогда, в подсобке, я видел его злобу. В туалете, во время драки с Тисом, жалость. В парке – желание. В комнате Клеменса я видел ненависть. А сейчас, едва ощутимое кончиками пальцев, теплое чувство, которое в народе называют влечением. И, безусловно, оно было взаимным, иначе бы откуда эти толпы мурашек проходили по телу, вызывая импульс, заставляющий дыхание замирать. В этих отношениях не было место романтическим чувствам, которые словно патока, обволакивали бы нас двоих. Мне это было не нужно. Сейчас, то что я имел, было лучше.

Опускаясь на кожу шеи губами, втягивает аромат собственного одеколона, а затем, словно свыкшись, осторожно покусывает место, на котором остановился, тут же зализывая языком, поднимается выше. Больно, до подрагивающих пальцев на ногах, сжимает зубы на подбородке, в этот момент не отрывая хитрого и удовлетворенного взгляда от моего. Хватает одного движения, чтобы немного опустив голову, встретившись нос к носу, обхватить его приоткрытые губы своими. Целуемся лениво, почти не ощутимо. Провожу языком по его губам, чтобы вновь втянуть в себя его язык. Время тянется, словно растаявшая шоколадка, окутывая пальцы, пачкая одежду. Кажемся настолько расслабленными, что в действиях нет никакого намека на скорость…

Пьяно, с готовностью облизывая свою ладонь, позволяю ей проскользнуть между наших тел…

Сегодня все будет немного иначе.

***

Единственное, за что я мог себя винить, так это за то, что все это время ни разу не вспомнил о родителях. Хоть телефон я все ещё не нашел, с домашнего позвонить не являлось проблемой. Склерозом я не страдал, поэтому забыть годами выученный номер просто не мог. Подойдя к телефону, набирая несколько цифр, я приложил телефон к уху, накручивая черный кольцевой провод на указательный палец.

- Алло.

- Мама, - радостно отозвался я, слушая в ответ ее восклицание:

- Сынок, - я, конечно, ожидал, что она начнет пичкать меня своими нравоучениями, по поводу того, что мать вся извелась, и я даже бы ничуть за это на нее не обиделся бы, но случилось совсем обратное. То, чего я совершенно не предвидел. – Как поживаешь? – было спрошено ею совершенно доброжелательно, без всякого укора.

Я лишь сглотнул.

- Неплохо, звоню сообщить о том, что нашел работу и вынужден на каникулы остаться в городе, - нагло вру я, стоя около зеркала с каменным лицом.

- Молодец какой, значит, мы обязательно навестим тебя с отцом, - я чуть телефон не выронил из рук.

- Не стоит, - мягко отозвался я. – Сейчас у нас во всем доме проходит замена труб, там жить невозможно. В подъезд не зайти. Сам вот кантуюсь у друга, - не найдя лучшего решения, продолжаю врать я.

- Да? – как-то разочарованно произносит она.

«Прости мам».

- Ты не волнуйся, как только, так сразу, я и сам, возможно, на последние дни смогу к вам выбраться, - уверяю ее я, продолжая еще долго расспрашивать о том, что происходит в их жизни.

***

Боль пронзает руку, словно стрела. Чувствую себя шашлыком, который нанизали на шампур. Вся рука от запястья до локтя просто горит. Кожу, кажется, содрали заживо. Не знаю, куда деваться. Что делать. Обезболивающее, которое я купил в аптеке, на оставленные Иззи деньги, совершенно не помогало.

Снаружи, глядя на конечность, я ничего не видел. На днях нигде не ударялся. Возможно отлежал ночью, но таких болей после потери на некоторое время кровообращения не испытывают.

***

- Я, надеюсь, хоть это твое? – в дверях появляется Иззи, держа в руках мой телефон, ключи и бумажник.

- Ого, - воскликнул я, не ожидая, что все же эту пропажу он сможет найти. Подскочив к нему, мгновенно выхватывая из рук все вещи, я проверил телефон на наличие пропущенных вызовов. Были парочку от мамы, от Иззи, видимо, искал на звук, и все… Больше я ни кому за это время не понадобился. В бумажнике денег совершенно не оказалось, впрочем, я и не удивился. – Спасибо, - на этот раз проблем с благодарностью не было.

***

Дни летели быстро, я даже не ощущал их потока. Так получилось, что добраться до дома я так и не смог. Все это время я продолжал оккупировать жилплощадь Иззи, периодически отрабатывая уборкой и приготовлением пищи.

Сегодня пришлось ужинать в одиночестве. Хоть были и выходные, парня дома не было весь день. Как обычно, он не оповестил меня о том, куда ушел. Впрочем, я сам не интересовался.

С собственным ноутбуком, который мы с ним забрали из моей квартиры, стало гораздо проще: ко мне вернулась моя любимая музыка, времяпровождение в квартире в отсутствие Иззи стало гораздо интересней.

Он, даже странно, до сих пор не выпускает меня надолго, словно я зверюшка. Вот только я особого возражения, даже странно, не имею. Мне здесь нравится. Проблем никаких нет.

Вот только что делать с самоотдачей?

Ведь от меня ее никакой не получить. Не думаю, что Иззи потерпит в доме нахлебников. Нужно это исправлять.

***

Почти под утро в замочной скважине раздается звук поворачивающегося ключа. Нехотя подхожу к двери, снимаю ее с защелки, ведь еще вечером я закрыл дверь. С ввалившимся в помещение Иззи, на меня буквально набросился странный букет аромата, которым в ассортименте разило от него.

- И как это понимать? – сложив руки у себя на груди, спросил я, наблюдая за тем, как парень корячится сидя на полу и пытаясь стянуть с себя обувь.

- Как хочешь… - сквозь длительную паузу произносит он. – Так и понимай.

- Мда… А кто-то меня пытался учить, как правильно употреблять спиртные напитки? И где же ты так ужрался, попугай? – разглядывая множество ярких перьев, что прилипли к его одежде, спросил я.

- В зоопарке… - на удивление четко ответил он, опираясь о стенку, Иззи стал направляться в сторону своей комнаты.

- Ночью то? – усмехнулся я, даже не вникая в его неубедительную отговорку.

- И ночью… И днем… Нас там закрыли, - он стянул через голову рубашку и, чуть не запутавшись в джинсах, наконец освободил и свои ноги.

- «Нас?» А поинтересоваться с кем это вы так, можно? – продолжая держать на своем лице стойкую улыбку, спросил я, наблюдая за тем, как парень путается в простыне, пытаясь себя укрыть.

- С одногруппницей. Мы созвонились и договорились о встрече, загулялись до такой степени, что зоопарк закрыли, оставив нас там…

- А, ну, это правильно, попугаю там самое место, - перебил его я, почти смеясь. – Ладно, не буду тревожить твою больную голову. Спи. Наутро еще о чем-нибудь спрошу, хотя, - я почти смеялся в голос. – Навряд ли это будет нужно, мне твоего ответа ох как хватит для размышлений.

Я вышел из комнаты, закрыв дверь.

Нужно будет, как проснется, хорошенько проветрить помещение.

Комментарий к Глава 24.

========== Глава 25. ==========

Капли масла, попадающие на дно раскаленной сковородки, взрываются переливами шипящих звуков, тут же создавая непонятную суматоху, вылетают за пределы посудины. Достаю прозрачную крышку, оставляя ее в поле зрения на столе, потягиваюсь в верхний шкафчик за солонкой. Первыми на сковороду падают нарезанная колбаса и дольки помидора, вытекший сок, смешивается с маслом, создавая однородную массу. Пальцами удерживаю несколько яиц в одной руке, при помощи вилки разбиваю одно за другим, слушая, как шипение становится все громче и громче. Щепотка соли и все это вновь накрывается крышкой.

Где-то на фоне играет музыка, кажется, у кого-то во дворе сломалась машина и человек, не желая проводить время в тихом одиночестве, подбадривает себя различными песнями, делая при этом одолжение окружающим. Опираюсь о стол, поправляя на голове сбившийся хвост, из которого уже успели повылезать волосинки.

В квартире поднимается возня… Даже через этот гудящий шум, слышу, как кто-то сдавленно матерится, а затем, хлопнув дверью, начинается медленное ковыляние по прихожей. Специально не поворачиваюсь, продолжая приготовление завтрака, от которого зависит моя энергия на ближайший день. Однако сонное тело даже не спешит показываться на глаза: щелкает защелка в ванной, неужели он починил ее?