Бог-Император Дюны

***

Айдахо вдруг понял, что может взбираться в гору, совершенно не замечая подъема. Это тело, выращенное тлейлаксианцами, помнило такие вещи, о которых на Тлейлаксу даже не подозревали. Его юность протекала много эонов назад, но мышцы были молоды и хранили память той, давно прошедшей юности. В детстве он учился выживанию в скалах своей родной планеты. И не важно, что те скалы, которые он преодолевал сейчас, были созданы руками человека, они тоже окончательно формировались под действием ветров на протяжении столетий.

Утреннее солнце пекло спину Айдахо. Он слышал, как Сиона пытается закрепиться на узком выступе далеко внизу. Это положение не имело никакой выгоды для Айдахо, но между ним и Сионой произошел спор, в результате которого она согласилась, что им надо совершить восхождение.

Им.

Она не захотела, чтобы он шел один.

Наила, трое ее Говорящих Рыб, Гарун и еще три музейных фримена ждали на песке у подножия Вала, который окружал Сарьир.

Айдахо не думал о высоте Вала. Он думал только о том, куда поставить ногу и за что схватиться рукой. Он думал о легкой веревке, обмотанной вокруг его плеч. Эта веревка и была высотой Вала. Он, пользуясь триангуляциями, вычислил высоту на земле и отрезал веревку соответствующей длины. Если веревка достаточной длины, то она достаточной длины. Ее длина равняется высоте Вала. Все прочее только затуманивало рассудок.

Ощупывая стену в поисках невидимых неровностей, за которые можно было бы ухватиться, Айдахо медленно продвигался вверх по отвесной стене… впрочем, по не совсем отвесной. Ветер, песок, жар, холод и дожди славно поработали над этой стеной в течение трех тысяч лет. Айдахо целый день простоял на песке под стеной, изучая по теням все выступы и неровности, чтобы облегчить себе Подъем. Он прочно отпечатал у себя в памяти все видимые с земли неровности, шероховатости, впадины и углубления.

Вот его пальцы ухватились за широкую трещину. Он попробовал, выдержит ли камень его вес. Да, выдержит. Он немного передохнул, прижавшись лицом к теплому Камню, не глядя ни вниз, ни вверх. Он находился просто здесь. Все дело заключалось в том, чтобы выбрать темп — Это было самым важным. Плечи не должны слишком скоро устать. Вес должен быть равномерно распределен между руками и ногами. Пальцы, конечно, травмировались, но пока были целы кости и сухожилия, на кожу можно просто не обращать внимания.

Он прополз еще чуть-чуть вверх. Из-под его руки скатился вниз кусок камня. На правую щеку просыпались песок и пыль, но он даже не заметил этого. Каждая частица его внимания была сосредоточена на хватке рук и на ногах, которые упирались в едва заметные выступы скальной породы. Он был сейчас пылинкой, созданием, игнорировавшим закон всемирного тяготения… здесь зацепился пальцами рук, там оперся мысками стоп, вот прилип к камню, держась только на силе своей воли.

Один из карманов Дункана оттопыривался от девяти гвоздей, но он пока воздерживался от их применения. С пояса свисал молоток, привязанный на шнуре, узел которого Айдахо мог отыскать по памяти.

Наила проявила упорство и не хотела отдавать лазерное ружье. Однако она подчинилась прямому приказу Сионы сопровождать их. Странная женщина… и странное у нее послушание.

— Разве ты не клялась беспрекословно мне подчиняться? — спросила у нее Сиона.

Упрямство Hаилы было преодолено. Позже Сиона сказала:

— Она всегда выполняет только прямые приказания.

— Тогда нам не придется ее убивать, — заключил Айдахо.

— Я бы не хотела даже пытаться это делать. Ты не имеешь даже отдаленного представления о ее силе и реакции.

Гарун, музейный фримен, который спал и видел, как он станет настоящим наибом старого образца, указал место для восхождения, ответив на вопрос Айдахо: «Как Бог-Император попадет в Туоно?»

— Тем же путем, каким он пользовался во времена моего прапрапрадедушки, — ответил Гарун.

— Но как и где именно? — уточнила Сиона.

Они сидели в пыльной тени гостевого дома, спрятавшись от послеполуденного солнца на исходе того дня, когда было объявлено, что Бог-Император будет сочетаться браком в Туоно. Помощники Гаруна полукругом оцепили место, где находились Гарун, Сиона и Айдахо. Неподалеку прохаживались две Говорящие Рыбы и прислушивались к разговору. Наила должна была появиться с минуты на минуту.

Гарун показал рукой на высокий Вал позади деревни, стена блистала золотом на ярком солнечном свету.

— Королевская Дорога поднимается к тому месту, а оттуда Император спускается, как на крыльях, с помощью своей машины.

— Это устройство вмонтировано в его тележку, — сказал Айдахо.

— Подвеска, — поддержала его Сиона. — Я ее видела.

— Мой прапрапрадедушка говорил, что они появляются большой группой со стороны Королевской Дороги. Император спускается прямо на деревенскую площадь с помощью своего приспособления, а остальные пользуются веревками.

— Веревками, — задумчиво повторил Айдахо.

— Зачем он являлся тогда? — спросила Сиона.

— Чтобы подтвердить, что он не забыл своих фрименов, так, во всяком случае, объяснял мой прапрадедушка. Это была великая честь, но не такая, конечно, как бракосочетание.

Айдахо встал, когда Гарун еще не кончил говорить. С ближнего места был хорошо виден высокий Вал — его подножие выходило прямо на центральную улицу. Вал был виден от основания, ушедшего в песок до верхнего края стены. Айдахо обогнул гостевой дом и вышел на центральную улицу. Там он остановился и взглянул на Вал. В первый же момент он понял, почему все считали, что на него невозможно подняться. В тот момент он не помышлял еще о том, чтобы косвенно измерить высоту стены. Она могла с равным успехом оказаться равной и пятистам, и пяти тысячам метров. Более важную вещь Айдахо Узнал, приглядевшись к стене как следует. По всей ее поверхности шли горизонтальные трещины, разломы, даже Узкие террасы приблизительно на высоте двадцати метров над песком, засыпавшим подножие… еще один выступ располагался от земли на расстоянии, равном двум третям высоты.

Он знал, что его подсознание уже произвело необходимые вычисления — эта древняя часть уже примерилась: где схватиться рукой, куда поставить ногу. Это были его руки и его ноги. Айдахо чувствовал себя так, словно он уже взбирается вверх по стене.

Справа, возле его плеча, раздался голос Сионы:

— Что ты делаешь? — спросила она. Девушка подошла к Айдахо бесшумно и теперь смотрела туда, куда смотрел и он.

— Я могу взобраться на стену, — сказал Айдахо. — Если я возьму легкую веревку, то потом с ее помощью смогу втянуть туда более тяжелую. Потом по ней вскарабкаетесь все вы.

Гарун подошел как раз в тот момент, когда Айдахо произносил эти слова.

— Зачем ты хочешь вскарабкаться на Вал, Дункан Айдахо? — спросил он.

Сиона, улыбаясь, ответила за Дункана:

— Он хочет достойно встретить Бога-Императора. Этот ответ сорвался с ее языка до появления сомнений, до осмотра стены, который сильно поколебал ее первоначальную уверенность. Она не умела лазить по скалам.

Движимый первым порывом, Айдахо спросил:

— Какова ширина Королевской Дороги?

— Не знаю, — ответил Гарун. — Я никогда ее не видел, но говорят, что она очень широкая, по ней шеренгой может пройти очень большой отряд. Там много мостов и площадок для обзора. Говорят, что красивее нет ничего на свете.

— Почему вы никогда не поднимались на стену, чтобы увидеть эту красоту своими глазами? — спросил Айдахо.

Гарун, не говоря ни слова, пожал плечами и красноречивым жестом указал на Вал.

Пришла Наила, и начался спор о восхождении. Айдахо вспоминал этот спор, поднимаясь все выше и выше. Какие они странные — отношения между Наилой и Сионой! Они были как два заговорщика… но они не были заговорщиками. Сиона командовала, Наила подчинялась. Но ведь Наила была Другом, Говорящей Рыбой, которой Лето доверил первую беседу с новым гхола. Она сама говорила, что с детства воспитывалась при императорской полиции. Сколько в ней силы! При такой силе было что-то зловещее в столь раболепном подчинении Наилы Сионе. Было похоже, что Наила слушает какой-то голос внутри себя и подчиняется именно ему, этому голосу.

Айдахо подтянулся на руках и продвинулся еще немного вверх. Пальцы его ощупывали скалу — вверх, вправо, влево, находя невидимые трещины, за которые можно было ухватиться, куда входили кончики пальцев. Память подсказывала прямую линию восхождения, и он следовал этой линии. Левая нога нашла углубление… выше… выше… медленно… на ощупь. Теперь вверх пошла левая рука… ага, трещины нет, но зато есть выступ. Вот над краем выступа, который он видел снизу, поднялись глаза, вот подбородок, вот он уже уперся в выступ локтями. Перекатившись на выступ, он решил немного отдохнуть на нем. Нельзя ни в коем случае смотреть ни вверх, ни вниз. Только горизонтально. Вдали виднелся бескрайний пустынный горизонт, ветер нес тучи пыли, что сильно ограничивало обзор. Айдахо видел множество таких горизонтов во дни древней Дюны.

Он быстро повернулся лицом к стене, поднялся сначала на колени, поднял кверху руки и снова начал подниматься, по-прежнему держа в голове картины видимого снизу Вала. Стоило только закрыть глаза, как вся картина возникала перед ним во всех подробностях. Так было в Детстве, когда он прятался в скалах от рабства Харконненов — тогда их отряды захватывали во время набегов всех, кто попадался им под руку. Кончики пальцев тем временем нашли подходящую трещину, он подтянулся еще немного вверх.

Наблюдая за ним снизу, Наила все больше и больше чувствовала свое сопереживание восходителю. Айдахо, Уменьшенный большим расстоянием, казался таким одиноким на фоне исполинской стены. Должно быть, он знает, что значит быть одному, когда надо принимать быстрые и роковые решения.

Я бы хотела иметь от него ребенка, подумала женщина. Наш общий ребенок будет сильным и выносливым. Чего хочет Бог-Император от ребенка, который родится от союза Сионы с этим мужчиной?

Наила проснулась перед рассветом и направилась на гребень близлежащей дюны, чтобы обдумать о том, что предложил Дункан Айдахо. Был обычный известковый рассвет с горизонтом, затянутым пыльными тучами, потом стальной день и зловещая огромность Сарьира. Она знала, что Бог предвидел все, что должно произойти. Что можно спрятать от Бога? Ничего, даже эту маленькую фигурку Айдахо, который взбирался вверх по стене к самому небу.

Наблюдая за Айдахо, Наила непроизвольно начала играть, положив стену в своем воображении горизонтально. Теперь ей казалось, что Айдахо, как маленький ребенок, ползет по огромному полу на четвереньках. Какой он маленький… и с каждой минутой становится все меньше.

Помощник предложил Наиле воды, которую она с удовольствием выпила. Вода вернула стене верную перспективу.

Сиона находилась на первом выступе и смотрела вверх.

— Если ты упадешь, то попробую я, — сказала она перед восхождением Айдахо.

Сиона обещает Айдахо. Наиле показалось, что это очень странное обещание. Почему они оба хотят попробовать совершить невозможное?

Айдахо не смог отговорить Сиону от этого бессмысленного обещания.

Это судьба. Это воля Бога, подумала Наила.

Это одно и то же.

Кусок камня отвалился от того места, где Айдахо за него взялся. Такое случалось уже несколько раз. Наила наблюдала, как падают сверху камни. Они падали долго, кувыркаясь по поверхности Вала, зацепляясь за неровности, попадая в углубления, отскакивая от выступов. Да, глаза обманывали людей — стена вовсе не была гладкой.

Он добьется успеха или не добьется, думала Наила. Что бы ни произошло, все случится только по воле Бога.

Однако сердце ее сильно колотилось от волнения. Приключение Айдахо было сродни половому акту, подумалось Наиле. В этом восхождении было что-то пассивно-эротическое. Однако было в этом и некое чудо, которое целиком захватило Наилу. Ей приходилось все время напоминать себе, что Айдахо не для нее.

Он для Сионы. Если выживет.

Если же он потерпит неудачу, свою попытку сделает Сиона. Сиона добьется своего или потерпит неудачу. Наиле стало интересно, испытает ли она оргазм, если Айдахо достигнет вершины стены. Он уже так близко к ней.

После того, как из-под его руки сорвался кусок камня, Айдахо перевел дух и несколько раз глубоко вздохнул. Это был очень неудачный момент, и Айдахо решил отдохнуть, ухватившись за стену в трех точках. Не повинуясь его сознанию, свободная рука сама ощупала стену, нашла там едва заметную трещину и ухватилась за нее. Медленно-медленно он подтянулся вверх на этой руке. Левое колено ощутило углубление, в которое можно будет просунуть мыски ног. Он поднял ногу, пощупал нужное место; память подсказывала ему, что вершина близка, но он отшвырнул память, как ненужный сейчас хлам. Это было всего лишь восхождение и знание того, что Лето прибудет завтра.

Лето и Хви.

Об этом тоже нельзя думать. Но оно не уходило. Вершина… Хви… Лето… Завтра…

Каждая из этих мыслей приводила его в отчаяние, принуждала его с новой силой вспоминать об удачных восхождениях детства. Чем больше он вспоминал, тем больше таяли его способности. Он был вынужден остановиться и, тяжело дыша, попытаться сосредоточиться. Он Должен вернуться к естественному способу восхождения. Но были ли те способы естественными? В его мозгу развился какой-то блок. Он мог чувствовать окончательность, безысходность, фатальность того, что могло состояться, но не состоялось. Лето прибудет сюда завтра.

Айдахо чувствовал, как по его лицу течет пот, обтекая то место на щеке, которым он прижимался к камню.

Лето.

Я нанесу тебе поражение, Лето. Я разобью тебя только ради себя, не для Хви, а только ради себя.

Он почувствовал, что по его телу прошло ощущение очищения. Приблизительно то же самое происходило в ту ночь, когда он готовился к восхождению. Сиона почувствовала, что он лежит без сна. Она начала рассказывать ему историю ее отчаянного бега сквозь Запретный Лес, о своей клятве, которую она дала на берегу реки.

— Теперь я дала клятву, что буду командовать его Говорящими Рыбами, и я сдержу ее, но надеюсь, что это будет не так, как хочет он.

— Что он хочет? — спросил Айдахо.

— У него много мотивов, и я вижу не все. Кто, в самом деле, может Понять его? Знаю только, что я никогда не прощу его.

Это воспоминание вернуло Айдахо к ощущению камня, прижатого к щеке. Пот высох на ветру. Но теперь он нашел в себе силы и сосредоточился. Никогда не прошу.

Айдахо ощутил в себе призраков всех своих воплощений, всех гхола, которые погибли на службе у Лето. Может ли он поверить в подозрения Сионы? Да. Лето способен убить — убить своим весом, своими руками. Тот слух, о котором рассказывала Сиона, был вполне правдоподобен. К тому же Сиона из Атрейдесов, значит, вряд ли она станет обманывать. Лето стал другим… он больше не Атрейдес, он даже не человек. Он стал не живым существом, а неким природным явлением, непроницаемым и косным, весь его опыт остался внутри него. Теперь Сиона противостоит ему. Настоящие Атрейдесы отвернулись от него. Как и я.

Обыкновенное явление природы и ничего более. Как эта стена.

Правая рука Айдахо потянулась вверх и ухватилась за острый выступ. Выше ничего не было, и он попытался вспомнить широкую трещину на этом месте, которую он видел снизу. Он не осмеливался признаться себе в том, что достиг вершины… Пока не осмеливался. Острый край врезался в пальцы и ладони, когда он подтянулся. Он поднял левую руку, донес ее до края и подтянулся вверх. Глаза его достигли уровня рук. Перед ним была… плоская поверхность, а взгляд уперся в… синее небо. Поверхность растрескалась от непогоды, ветров и дождей. Он ухватился за край одной из трещин и потянул себя вверх. Сначала грудь, потом живот, потом бедра. Он перекатился через край и пополз подальше от него, подальше от почти вертикального склона стены. Только тогда он остановился, встал и начал понемногу доверять своим чувствам.

Вершина. Ему не понадобились ни молоток, ни гвозди.

Снизу донесся какой-то слабый звук. Кажется, его приветствуют.

Он подошел к краю и посмотрел вниз. Да, это приветственные восторженные крики. Отвернувшись, он зашагал к середине Королевской Дороги, желая только одного — дать успокоиться дрожавшим от напряжения мышцам, успокоить боль в плечах. Он медленно прошел по кругу, обследуя вершину, а его память в это время оценивала высоту подъема.

Девятьсот метров. Да… приблизительно так.

Теперь его очень интересовала Королевская Дорога. Это было совсем не то, что он видел по пути в Онн. Во-первых, она была очень широкой — почти пятьсот метров. Полотно дороги было гладким и ровным, серого цвета и возвышалось над краями стены на сто метров. Края были обозначены столбами высотой в человеческий рост. Эти столбы стояли, словно часовые на пути, по которому предстояло пройти Айдахо.

Он добрался до дальнего края стены, противоположного Сарьиру, и посмотрел вниз. Далеко в глубине бушевал зеленый поток воды, пенившейся от ударов о подножие стены. Он посмотрел вправо. Оттуда появится Лето. Дорога и стена поворачивали направо пологой дугой, поворот начинался приблизительно в трехстах метрах от того места, где стоял Айдахо. Он вернулся на дорогу и зашагал по ее краю, следуя по кривизне, которая изгибалась в обратную сторону, образуя перевернутую букву S, а потом сужалась, мягко спускаясь вниз. Он остановился и вгляделся в то, что открылось его взору. Картина приобретала форму и смысл.

В трех километрах отсюда дорога пересекала течение реки по мосту, чьи фермы и пролеты казались игрушечными, уменьшенными расстоянием. Айдахо вспомнил такой же мост на дороге в Онн, вспомнил его грандиозность, когда идешь по нему пешком. Он доверял своей памяти, думая о мостах так, как думают о них военные — как о переправах или ловушках.

Отойдя влево, он увидел другую стену у противоположного конца моста. Дорога продолжалась там до тех пор, пока не превращалась в прямую линию, уходящую за горизонт. Итак, были две стены, а между ними река. Река текла в рукотворном русле, ее влага скапливалась в канале, направленном на север, в то время как сама река текла на юг.

Айдахо перестал обращать внимание на реку. Она здесь и будет такой же завтра. Он сосредоточил свое внимание на мосту и мобилизовал все свои военные знания и умения. Обследовав мост, он кивнул себе в подтверждение своим мыслям и направился назад по тому же пути, по которому пришел сюда, сняв с плеча легкую веревку.

И только когда веревка скользнула вниз, Наила наконец испытала оргазм.