Божьи генералы-2

Мартин шел через лес. Вне всякого сомнения, он был преисполнен страха из-за игр своего воображения. Лютер прекрасно знал, что справа и слева, впереди и позади него притаились эльфы, гномы, феи и ведьмы. Он видел их изображенными на популярных в его дни гобеленах. Лютер верил также и в то, что целые географические регионы были населены демонами, а также слышал об одном озере, в водах которого были заключены полчища чертей. Легенда говорила, что брошенный в воды озера камень мог пробудить их, и тогда они вырвутся на волю, став причиной сильнейшей бури.3

В то время чертей обвиняли во многих несчастьях; даже мать Лютера, когда исчезали яйца, молоко и масло, обвиняла в этом чертей. Однако буря, вызванная чертями, ни в какое сравнение не шла с бурей, вызванной Богом. Тогда было общепринятым считать, что Бог использовал бури для наказания людей. Наиболее известная христианская картина, вырезанная по дереву, запечатлела Иисуса, направляющего совместно с чертями грешников в ад. На этой картине Иисус был изображен сидящим на троне правосудия с крайне недовольным выражением лица. Чуть ниже черти тащили мужчин и женщин в адское пламя. Лютер видел подобные изображения еще в своем детстве, и они глубоко засели у него в голове.

Путешествие той ночью через лес стало, наверное, самым страшным моментом в жизни Лютера. Только представьте себе его состояние: Лютер был до смерти напуган, а его сердце буквально рвалось из груди наружу. Выскочив из леса, он вспомнил о смерти друга, который пал жертвой Божьего гнева—в него угодила молния. Обстановка была очень схожей. Лютер подумал, что пришло и его время. Он вышел на просеку и двинулся по ней, когда молния ударила настолько близко, что его бросило на землю. Пытаясь спасти свою жизнь, Лютер в отчаянии закричал, обратившись к единственному известному ему источнику помощи: “Святая Анна, помоги мне! Я стану монахом”.4

Прокричав голосом, полным отчаяния, эти два предложения, Лютер был уверен, что он призвал все доступные ему силы. Он воззвал к Анне, потому что она была милосердной бабушкой Иисуса, как об этом говорилось в легендах.

Почему же человек, ставивший перед собой цель стать адвокатом, так быстро, с одним ударом молнии, изменил свое решение и решил отправиться в монастырь? В отличие от некоторых историков, я не стану утверждать, что это было призвание. Каждый человек во времена Лютера знал, что, став монахом, он лучше всего защитит себя от адского пламени. Из-за страха за свою жизнь Лютер разрушил ожидания своих родителей и ушел в монастырь.

Сила святой Анны

Лишь немногие служители католической церкви имели личные отношения с Иисусом Христом, поэтому людям, жившим в языческом немецком обществе, было тяжело понять, как можно поклоняться невидимому Богу. Проблема эта проявилась еще в 300 году после Рождества Христова. Тогда церковь пыталась решить ее, воздвигая статуи: статую Павла, статую Иисуса и, наконец, статую Марии, которая играла далеко не самую последнюю роль в поклонении католиков. С того момента как в католической, так и в православной церквах возникла практика молитвы и поклонения мертвым святым. Это, конечно же, не находит своего подтверждения в Библии.

В семье Лютера наиболее почитаемой святой была Анна. Она была известна как покровительница шахт. Ханс Лютер, шахтер, постоянно, когда Мартин был маленьким, взывал к ее помощи, и вся семья связывала свои успехи с ее благорасположением. Кроме того, Анна являлась матерью Девы Марии.

Религиозный дух в церкви совершенно исказил в представлении людей образ Бога. Боящиеся Бога и Иисуса, они молились Марии, матери Господа. Людям она казалась наиболее доступной. Только она могла повлиять на Иисуса, этого неумолимого Судью. Жившие в средневековье люди верили даже в то, что Мария, будучи женщиной, без проблем могла обмануть и Бога, и дьявола, заступившись за человека, обращающегося к ней в молитве. По ходатайству Своей матери Иисус мог успокоить Божий гнев и пробудить Его милосердие.5

Но здесь крылась и еще одна хитрость. Люди знали, что Мария, на чьи плечи были возложены просьбы всего мира, могла оказаться слишком занятой, чтобы им помочь. Поэтому их учили призывать также и имя святой Анны, матери Марии, которая могла пойти к своей дочери или к Иисусу, Который, в свою очередь, мог обратиться к Богу с просьбой отменить грядущее наказание.6

У нас нет необходимости искать окольные пути к Богу. Мы имеем перед Ним Защитника, к Которому смело можем обращаться

Подобный путь к Богу был слишком длинным и запутанным. Хотя это может показаться очень утомительным и, возможно, забавным, но такой была и по-прежнему является общепринятая ежедневная практика человека, верующего в Бога. Мы должны быть рады, что у нас имеется Защитник перед Отцом, с Чьей помощью мы можем смело, без капли стыда, предстать перед Божьим троном в трудную минуту. Возможно, все люди, знавшие об этом во времена Лютера, были обезглавлены или сожжены на костре за попытку рассказать истину другим людям.

Людей, в средние века подвергавших сомнению принципы католической церкви, даже если при этом они руководствовались библейскими истинами, часто ожидала смертная казнь. Может быть, вы никогда не задумывались о цене, которая была уплачена ради того, чтобы вы могли иметь Библию, сегодня пылящуюся на вашей полке. Давайте же задумаемся об этом и обратимся к Божьему Слову с еще более глубоким уважением и усилившимся духовным голодом.

Сила монашеского положения

Второй составляющей ночного возгласа Лютера в момент, когда он был брошен на землю ударом молнии, было его обещание стать монахом. Опять же его слова не были лишены смысла, хотя, как мне кажется, Лютер произнес их под влиянием своих навязчивых мыслей о Боге и сверхъестественном. Почему именно монахом? Ответ на этот вопрос мы получим, если представим себе преимущества монашеского положения. Став монахом, Лютер наверняка получил бы уверенность в собственном спасении. Один из его биографов писал следующее: “В монастырь он отправился так же, как и остальные, и даже более остальных, для того, чтобы примириться с Богом”.7

Став монахом, человек обретал привилегированное положение в глазах Бога. Люди верили, что монашеский обет является вторым крещением, которое делает человека абсолютно безгрешным. В одной легенде говорится, что какой-то монах умер, не надев своей рясы, и в таком виде был лишен пропуска в рай. Только после того, как он вернулся назад и надел рясу, небесные врата распахнулись перед ним.8

Думаю, вам понятно, почему средневековье называли “темными временами”. Никто не признавал публично истину и свет Иисуса Христа. Даже люди, умевшие читать по-ла- тыни, не могли, или не хотели, отличить правду от лжи.

Тогда еще не было протестантских проповедников - двери перед ними распахнул именно Лютер. Человек мог быть либо католиком, либо еретиком - и никем более. Все, чего желал Лютер, - это подчиниться и стать монахом. Бог не оставил без внимания его возглас и, как я думаю, искреннее сердце, искавшее Бога. В темном углу монастыря, куда ушел Лютер, Бог наставлял его и открывал истину. Очень скоро уже он сам выйдет с этой истиной к людям и освободит христианский мир от держащих его оков.

Принятие обета

Несмотря на яростную реакцию отца на его желание стать монахом, Мартин выбрал самый строгий монастырь, орден августинцев-отшельников, который находился в немецком городе Эрфурт. Лютер понял, на что он идет, когда распростерся на ступенях перед настоятелем монастыря. Ему предложили как минимум один испытательный год, во время которого необходимо было придерживаться скудной диеты, носить грубую одежду, участвовать в ночных службах, работать днем, усмирять свою плоть, жить в исключительной бедности и терпеть позор, прося милостыню. Лютеру было позволено приступить к испытательному сроку, после чего настоятель поцеловал его в щеку и напомнил, что человек будет спасен только в том случае, если выдержит испытание до самого конца.

Мартин знал лишь одного монаха, который продержался до самого конца. Его звали Уильям из Анхальта. Уильям отказался от своего дворянского звания и стал монахом, просящим милостыню. Каждый человек в городе знал его. Однажды Лютер написал:

“Я видел его своими собственными глазами… Когда мне было четырнадцать лет, я оказался в Магдебурге. Он шел по улице и волок свой мешок, как осел. Он настолько изнурил себя постом и ночными службами, что был похож на скелет — только кожа да кости. Никто не мог смотреть на него, не испытывая чувства стыда за свою собственную жизнь.“9

Увидев этого монаха с большого расстояния много лет назад, Лютер решил, что таким выглядит путь ко спасению. На протяжении своего испытательного срока он был убежден, что наконец нашел то место, где обретет мир. Целый год Лютер даже не вспоминал о тех мучениях и кошмарах, которые приходили ему в голову в моменты, когда он думал о Боге и своей собственной душе.

Но, если быть до конца искренним, религиозный дух всегда возвращается и говорит: “И этого будет недостаточно. Ты должен делать больше. Ты должен быть лучше”. После успешного завершения испытательного срока Лютер сделал следующий шаг и полностью посвятил свою жизнь Богу. Как только он произнес обет, мучения вернулись. Изнуряющие религиозные духи снова набросились на него, наполняя душу Лютера подавленностью, депрессией и ощущением собственной беспомощности. В один момент Лютер мог чувствовать себя хорошо, но через минуту приходил в страшнейшее уныние. Пытаясь остановить агонию, он стал искать другие пути угождения Богу.

Если монашеского обета было недостаточно, значит, как думал Лютер, ему следовало подчиняться и следовать каждому существующему правилу праведной жизни. Он начал засыпать Небеса великим множеством различных добрых дел, надеясь таким образом обрести святость. Лютер принял решение быть наиболее деятельным среди всех остальных монахов. Он решил спать меньше всех, больше всех поститься и проводить большую часть времени на исповеди. В самом деле, исповеданием своих грехов Лютер по-настоящему утомлял священников. Однажды для этого ему потребовалось целых шесть часов. Но все эти дела приносили Лютеру лишь непродолжительное облегчение. Очень скоро муки возвращались снова, и ему приходилось искать новые способы усмирения плоти, чтобы этим угодить Богу.

Библия в монастыре была прикована цепью к стене, и Лютер часто подходил, чтобы читать ее, надеясь обрести столь необходимое ему ощущение мира. Но вместо этого Библия говорила ему только о святости, к которой необходимо стремиться. Не находя облегчения, Лютер закрылся в своей комнате, снова и снова повторяя латинские слова. На протяжении семи недель он почти не спал, а в течение четырех дней - ничего не ел и не пил. Когда другие монахи выбили двери и вошли в келью Лютера, они обнаружили его еле живым. Изнуренный постом, нехваткой сна и отчаянием, Лютер в конце концов пришел в себя и услышал доносящиеся из коридора отголоски пения хора мальчиков.

“Я действительно был очень благочестивым монахом, - вспоминал Лютер годами позже. - Если бы монах мог попасть на Небеса благодаря своим делам, я, несомненно, был бы там. Если бы моя жизнь в монастыре продолжалась дольше, я бы наверняка заморил себя до смерти постоянными бдениями, молитвами, чтениями и другими делами”.10

В своем стремлении к святости Лютер трудился усерднее других монахов. Он постоянно обращался к Библии в поисках мира

Проведение первой мессы заканчивается поражением и сомнениями

В 1507 году, в возрасте двадцати пяти лет, Лютер был посвящен в духовный сан. Теперь он уже мог провести свою первую мессу. Однако ее пришлось отложить на месяц, потому что отец Лютера не мог на ней присутствовать. Когда же у него получилось наконец прибыть, он гордо въехал в город во главе процессии из двадцати всадников и преподнес монастырю щедрые пожертвования.

Лютер был очень рад видеть своего отца, наблюдавшего за его новым жизненным призванием. Несмотря на то, что день обещал быть просто замечательным, он закончился мучениями. Лютер оказался настолько напуган во время церемонии преобразования (являющейся составной частью католической мессы, во время которой считается, что хлеб и вино превращаются в тело и кровь Иисуса), что еле стоял на ногах от страха и был готов сбежать подальше от алтаря. Но парализующий ужас перед Всемогущим Богом и мысль о том, что Он реально присутствует в чаше перед ним, будто приклеили Лютера к алтарю. Месса оказалась очень нервозным событием. Она являлась наивысшей церемонией, в которой мог участвовать человек, и ее проведение возвеличивалось всеми членами общества. Своими действиями священник символически повторял крестную смерть Христа.

После мессы неуверенный в собственных действиях Лютер искал одобрения своего отца. Он спросил у него, почему тот не поддержал его желание стать священником. Отец ответил, что Лютер не последовал заповеди почитать своих родителей и теперь им самим придется заботиться о себе в старости.

Однако Лютер знал верный ответ. Он знал, что человек должен следовать за Богом, не обращая внимания на то, что говорят люди. Лютер чувствовал, что если он последует за Богом, о его родителях позаботятся. Если же за Богом не последовать - то и Мартин, и его родные будут страдать.

В конце концов отец Лютера справился со своим раздражением, но только после того, как два его сына умерли от чумы, а о смерти Лютера до него дошли лишь слухи. Узнав же, что Лютер жив, отец простил его и забыл все их споры.

Но еще до примирения отец заронил в душу Лютера семена сомнения и смятения. В день проведения Мартином своей первой мессы Ханс Лютер сказал слова, которые вызвали у его сына внутреннее смятение.

Лютер почувствовал, что должен каким-то образом оправдать свое призвание и напомнил отцу о том, что приключилось с ним во время бури. Не обращая внимания на стоявших рядом священников, которые могли все услышать, тот сказал: “Но что если она [буря] была лишь призраком?“11

Говоря другими словами, отец Лютера спросил сына, как он может доказать, что эта буря не была послана дьяволом, пытавшимся сбить с пути всю семью Лютеров. Вопрос отца колоколом звенел в ушах Лютера. Как ему это узнать наверняка? Ведь каждый человек знает, что даже дьявол может предстать в образе ангела света.

Эта ракета угодила в самое сердце Лютера. Сейчас, более чем когда-либо, он горел желанием достичь святости. В конце концов, он мог успокоить себя каким-либо наказанием или усмирением плоти. Ночью Лютер отбросил в сторону тонкое одеяло, которое выдавалось каждому монаху, и задрожал, пытаясь наказать свою плоть. Лишь от поста, проведенного в одиночестве, он получил удовлетворение. Но даже после этого Лютера мучил вопрос: “Достаточно ли я постился?” Пасхе он всегда предпочитал Великий пост, потому что тот требовал самопожертвования.

Лютер пребывал в неопределенном состоянии, зависнув между удовлетворением от своих дел и от их количества, а также от одержимости сомнениями и отчаянием.

Религиозный дух убьет тебя

Вы никогда не сможете удовлетворить религиозный дух. Я говорил это уже сотни раз, но считаю нужным повторить снова. Во время своих многочисленных путешествий по всему миру я сталкивался с различными видами злых, лживых духов. Но никогда мне не приходилось видеть духа худшего и более злобного, чем дух религии. Он маскирует себя так, что вам кажется, будто вы служите Богу. Его природа порочна, злорадна, завистлива и испорчена. Этот дух-убийца скрывается в “красивых” одеяниях. Он заставляет людей выполнять труднейшую работу, которая в конце концов приводит людей ко греху, заблуждениям или же и вовсе сводит их в могилу. Дух религии был одним из духов, стоявших за предательством Иисуса. Вы никогда не сможете ублажить его, так же как и угодить через него Господу.

Сегодня в нашем обществе религиозный дух не сжигает в открытую людей на костре и не истязает их, как это одно время делала католическая церковь. Однако за некоторыми нападками мы можем отчетливо увидеть его. Обычно религиозный дух пытается уничтожить человека, совершив покушение на его репутацию с помощью слухов. Мы должны уметь распознавать стратегии, используемые этим духом. Часто мы можем очень быстро сбежать от служителя, о котором наслушались различных слухов. Слыша клевету, мы должны иметь в виду, что этому человеку могут просто из-за чего-то мстить, и спросить себя: “Что этот человек сделал неправильно, из-за чего на него так нападают?” Весь наш образ мыслей переполнен подобным религиозным духом, который заставляет нас бежать подальше от оклеветанного человека вместо того, чтобы найти истину и вместе с ним совершать преобразования на земле в соответствии с Божьим замыслом. Мы должны пробудить свой разум и изменить свой образ мышления!

Лютер стремился угодить Богу, но за него это уже сделал Своей Кровью Иисус Христос. Лютер был движим религиозным духом

Лютер как раз находился в процессе изменения своего сознания. Он стремился угодить Богу, но за него это уже сделал Своей Кровью Иисус Христос. В действительности же Лютер был движим религиозным духом, которому невозможно было угодить и который пытался отправить его в могилу. Все, чего хотел Лютер, - это быть принятым Богом. Его единственной целью было узнать, как можно стать Божьим другом. Лютер думал, что это могло произойти только после получения от Него прощения, поэтому он продолжал раскаиваться и раскаиваться на каждой исповеди. Но это не приносило ему облегчения.

Дела, дела, дела?

В Книге пророка Осии 4:6 говорится, что народ Божий будет истреблен из-за недостатка ведения. С помощью невежественных и в большинстве своем безнравственных священников руководство католической церкви придумало и учредило свою собственную религию. Когда традиции уже не приносили желаемого результата, церковь начинала изменять или добавлять правила.

Вина и страх были основными чувствами, на которые церковь делала упор, стремясь заставить людей приходить в церковь. Для того чтобы решать вопросы, связанные со смертью, адом, раем и чистилищем (место, находящееся между раем и адом, предназначенное для людей, которые и не слишком хороши, но и не слишком плохи), Папа Римский и его иерархия создали систему, которая имела своей задачей стабилизировать церковную экономику и облегчить испытываемое людьми чувство вины.

Священники учили прихожан, что на Небесах существует система, подобная банковской, где хранятся записи о всех добрых делах людей. Они также учили и о том, как переводить все эти добродетели на свой личный счет, чтобы не предстать перед Божьим Судом.

Церковь учила, что Иисус, Мария и святые во время своей земной жизни вели себя гораздо лучше, чем требовалось, и поэтому попали на Небеса. Все их сверхурочные добрые дела были положены на особый небесный банковский счет, доступ к которому имеет Папа Римский. Этот запас, называемый “коллективной добродетелью” или “сокровищами добродетели”, может быть доступен также и простым людям через указанную им священниками деятельность, которая зависела от исповеданных ими грехов. Эта деятельность называлась “делами”. Свидетельство о совершенных делах выдавалось в виде своеобразной квитанции, или подтверждения покупки, известной в те времена как индульгенция. Лишь один Папа Римский мог определить, на сколько лет могло быть уменьшено время вашего наказания в чистилище, и индульгенция являлась документальным подтверждением этого. В конце концов, Папа был преемником святого Петра и единственным обладателем ключей от Царства Божьего, - так учила католическая церковь.12

Сегодня, если присмотритесь повнимательнее, вы сможете заметить людей, живущих по делам, и среди окружающих вас верующих. Люди, порабощенные религиозным духом, тяжело работают для того, чтобы получить Божье прощение, поскольку они пытаются искупить свои грехи добрыми делами. В харизматических кругах подобное мышление часто может проявляться в чрезмерном погружении в деятельность церкви, чтобы быть отмеченным церковными лидерами. Подобные люди стремятся получить знаки одобрения от других людей. Если они это получают, то чувствуют, что Бог также их принимает. В католической церкви такое ощущение удовлетворения наступает от регулярного посещения мессы. Католик, свято придерживающийся традиций, не допустит, чтобы что-то помешало ему посетить мессу. Однако, как правило, он не будет движим желанием поклоняться Богу вместе с другими верующими, как это должно быть; он будет стремиться быть принятым Богом. Даже сегодня некоторые католики исповедуют свои грехи перед священником, а затем определенное количество раз говорят “Славься, Мария” или же зажигают свечи на алтаре. Это кажется безобидным, но подобная практика подстрекается все тем же религиозным духом, который толкает людей назад, в средневековье, и заставляет их совершать добрые дела в обмен на спасение.

Спасение по делам заставляет людей пытаться искупить свои грехи добрыми делами. Вместо того чтобы стать свободными, они оказываются порабощенными

Но во времена Лютера дела требовали несколько больших усилий. Из-за того, что церковь пыталась привлечь интерес людей к различным Божьим вещам и повысить посещаемость церковных служб, священники стали обещать прихожанам очищение от грехов за посещение определенных святых мест, особенно в Риме, и созерцание различных артефактов прошлого. Этими артефактами, или реликвиями, являлись, к примеру, серебряные монеты, которые, как предполагалось, Иуда получил за предательство Иисуса, и частица молока из груди Девы Марии.

После посещения какого-либо святого места или созерцания реликвии от имени Папы Римского человеку выдавалась индульгенция, которая являлась свидетельством его добродетели, обретенной благодаря паломничеству. Например, созерцание Иудиных монет уменьшало срок пребывания верующего в чистилище на тысячу четыреста лет. Если же кто-либо хотел перевести на свой счет гораздо больше добродетелей, ему следовало отправиться в Рим.

Некоторые святые места ценились больше других, но Рим был буквально наполнен различными реликвиями, захваченными в Иерусалиме в 70 году нашей эры римским императором, который разграбил и сжег город. Рим стал новым домом для лестницы Понтия Пилата, Scala Sancta, на которой Иисус стоял перед толпой, осадившей его на распятие. Поскольку Иисус однажды стоял на ней, эта лестница имела большую ценность с точки зрения “коллективной добродетели”. Однако человеку было недостаточно просто рассматривать реликвию; он должен был подниматься по лестнице, произнося различные молитвы, становясь на каждую из двадцати восьми ступеней. Поднявшись по лестнице один раз, человек получал достаточно добродетели, чтобы спасти из чистилища умершего родственника.

Рим также считался городом, где были погребены тела Петра и Павла. Служители церкви разрезали каждое тело на две части и разделили между четырьмя церквами, чтобы они могли зарабатывать на паломниках. Кроме этого, в Риме были похоронены сорок Пап и семьдесят шесть тысяч мучеников; посещение могилы каждого из них также отправляло некоторое количество добродетели на небесный счет верующего. Одна церковь утверждала, что в ней хранится двенадцатифутовая балка, на которой повесился Иуда.

В Риме человек мог по-настоящему угодить Богу. Поэтому в 1510 году, когда Лютера вместе с еще одним представителем его монастыря в Эрфурте избрали для того, чтобы уладить разногласия местных властей с Папой Римским, он с нетерпением стал ожидать, когда же ему наконец представится возможность оказаться рядом с таким огромным количеством реликвий. Оказавшись в Риме, Лютер остановился в монастыре местного ордена августинцев, принимая участие в жизни монастыря, ежедневных молитвах, службах и исповедях. Как только у него появлялось хоть немного свободного времени, Лютер тут же использовал его для посещения святых мест. Он делал это не только для того, чтобы уменьшить время своего пребывания в чистилище, но также и из-за своего огромного интереса к различным Божьим вещам.

Чтобы вы могли представить себе, какую важность для Лютера имело подобное времяпровождение, я хочу сказать, что в это же время в Сикстинской капелле над росписью потолков трудился знаменитый Микеланджело. Но для Лютера это не представляло особого интереса. Он страстно хотел увидеть изображение Девы Марии, принадлежавшее, как считалось, руке апостола Луки.

Тем не менее Рим разочаровал Лютера. Он увидел, что священники там являются безнравственными и легкомысленными. Они с такой скоростью проводили мессу, что в одну, проведенную им, их могло бы вместиться целых семь. Однажды Лютер был шокирован, подслушав разговор между священниками, готовившими причастие. Один из них пробормотал: “Ты являешься хлебом, хлебом ты и останешься; ты являешься вином, таковым и будешь”. Услышав такие непочтительны слова, Лютер пришел в уныние. И все-таки он не утратил своей веры в таинства, церемонию и добросовестных немецких священников. Лютер оказался способным отделить эту безнравственность от своих убеждений. В Риме же он продолжил совершать добрые дела.13

Однако посреди этого паломничества в душу Лютера снова закрались сомнения, которые заставили его пересмотреть ценность всего произошедшего с ним. В действительности он находился на Santa Scala, лестнице Пилата, когда в его голове стали появляться первые вопросы. Лютер поклонялся и целовал каждую ступеньку, произнося молитвы, когда заметил, что у него появилось желание, чтобы его родители были уже мертвы; но хотел он этого не потому, что больше не желал видеть их. Наоборот, Лютер хотел, будучи в Риме, освободить их от чистилища. Он понял, что все вокруг стало игрой - где была настоящая власть, и кто на самом деле обладал ею? С этого момента Лютер стал подвергать сомнению уже все происходившее вокруг него. Как можно узнать, угодил ли он вообще Богу своим путешествием в Рим? Как он может стать Божьим другом?14

Где была настоящая власть, и кто на самом деле обладал ею? Можно ли угодить Богу путешествием в Рим? Каким образом Лютер мог стать Божьим другом?

Встреча с мистиком

Вернувшись из Рима в Эрфурт, Лютер был переведен в монастырь ордена августинцев, находившийся в немецком городе Виггенбурге. Там он собирался преподавать в университете. Витгенбург был таким же небольшим городком, как и Эрфурт. Однако правитель той местности, Фридрих Мудрый, хотел построить в своем городе лучший университет во всей стране.

Оказавшись в Виттенбурге, Лютер нашел себе наставника, который остался верен ему до конца своей жизни, священника по имени Йохан фон Штаупиц.

На новом месте Лютер продолжал изнурять священников так же, как он делал это в Эрфурте. Он знал, что грехи не могут быть прощены без исповеди и покаяния перед священником, прощения, полученного от этого священника, и выполнения какой- либо епитимьи за совершенные грехи. Однако прежде чем исповедаться, необходимо было вспомнить все свои грехи. Лютер знал, что “душа должна быть исследована… память обыскана… мотивы изучены”,15 потому что без этого невозможно было пролить свет на все совершенные грехи. Но Лютер знал еще и о самозащите своего собственного “я”, а также о том, что он может не вспомнить некоторых своих грехов. Поэтому даже покаяние оказывалось неспособным полностью помочь ему.

Когда Лютер понял, что ни добрые дела, ни паломничество к святым местам, ни исповедь не могут помочь ему обрести спасение, он, будучи чрезвычайно утомленным предложенными церковью путями, впал в глубочайшее отчаяние. У Лютера началась паника, а его совесть настолько донимала его, что он стал ужасаться самым незначительным вещам. Также ему стали сниться ночные кошмары, и, как он позже признался, его психическое состояние в то время было хуже, чем любое физического недомогание, которое мы можем себе представить.16

Штаупиц пытался облегчить угрызения совести Лютера с помощью метода, о существовании которого тот никогда даже и не думал. Штаупиц был мистиком. Только не путайте это с ведьмами или мистицизмом движения New Age. Мистики являлись монашескими группами, которые искали и находили осязаемое Божье присутствие. В 300 году после Рождества Христова, когда церковь была секуляризирована и стала языческой, стали появляться группы людей, которые отправлялись в пустыню и жили там отрезанными от всего мира, занимаясь поисками Бога. Этих людей называли отшельниками; те из них, кто ощущал Бога, рассказывали о величайших знаках и чудесах. Слово “мистики” стало применяться исключительно по отношению к отшельникам, которых позже назвали монахами, ощущавшими грандиозное присутствие Бога. Они обнаружили, что в Его присутствии могут меняться. Они во всей полноте осознали порочность человеческой природы и устремились к Богу, чтобы раствориться в Его безграничной добродетели.

Мистики обнаружили, что могут меняться в присутствии Божьем. Их порочные качества отпадали по мере того, как они растворялись в Боге

Штаупицу этот опыт был знаком из первых рук, что для людей того времени было необычным. Он попытался показать Лютеру Бога с этой стороны, объяснив, что улучшать человеческую природу посредством добрых дел было подобным лечению ветряной оспы по одному струпу. Мистики делали все то же, что и другие монахи, но только не для того, чтобы получить прощение, а чтобы Бог хоть один раз почтил их Своим визитом. Они постились, поклонялись, молились, исповедовались и исполняли епитимью, как и все остальные. Но для мистиков все эти дела были средством наполнить свою жизнь Божьим присутствием и познания Его природы. Мистики были теми, кто истинно искал Бога.

“Любить Бога? Я ненавижу Его!”

Штаупиц пытался помочь Лютеру, научив его просто любить Бога. Но Лютер лишь посмеялся над этим. Его представления о Боге и Иисусе были искажены. Лютер считал Их рассерженными и праведными и верил, что на основании Своей праведности Они собирались судить людей.

Впоследствии Лютер следующим образом описывал отчаяние, в котором он тогда оказался:

“Не противоречит ли здравому смыслу то, что Бог, руководствуясь лишь Своей прихотью, покидает человека, ожесточается на него, проклинает его, как будто Он получает удовольствие от грехов и вечных мучений, на которые обрекает несчастных, Тот, Который, как написано, обладает такой добротой и милосердием? Это кажется несправедливым, жестоким и недопустимым для Бога, поскольку в таком случае должно было пострадать огромное количество людей. Кого тогда не коснулся бы карающий перст Господень? Я сам неоднократно впадал в такое отчаяние, что желал, чтобы я вообще не появлялся на этой земле. Любить Бога? Я ненавидел Его!“17

В конце концов Лютер осознал величайший из своих грехов. Он ненавидел Бога. Он ненавидел то, что Бог будет судить людей. Он ненавидел то, что никогда не сможет даже приблизиться к Его стандартам. Он ненавидел то, что Бог отдаст людей демонам, чтобы их потащили в ад, несмотря на все усилия людей угодить Ему. Лютеру казалось невозможным любить Бога.

Путь к откровению

Казалось, что надежды больше нет. Что можно было сделать с этим измученным монахом? Но Штаупиц знал, что ему нужно. Он отказался от своей должности в Виттенбургском университете и передал ее Лютеру. Конечно, если принять во внимание внутреннее состояние Лютера, это могло показаться нелепым. Как мы знаем, тогда он был неподготовленным и, что самое главное, недостойным заменить Штаупица. Тем не менее в 1512 году он получил степень доктора теологии. Тогда Лютеру было двадцать девять лет.

Для того чтобы преподавать Библию, Лютеру необходимо было хорошо изучить ее. Штаупиц думал, что, возможно, Лютер в процессе изучения Библии сам сможет найти ответы на мучившие его вопросы. Библия была для Лютера малознакомой книгой. Он, конечно же, как и любой другой представитель духовенства, имел к ней доступ, но читать ее никто никогда Лютера не заставлял. В то время другие материалы являлись более важной составляющей теологического образования монахов и священников.

Самой же большой ошибкой католической церкви стало то, что она позволила Лютеру проводить много времени, изучая Библию. Знайте: больше всего проблем мертвой религии доставляют люди, читающие Библию. Почему? Религия хорошо приживается в области невежества и в области души. Она основывает свои факты на размышлениях, легендах, а также на том, о чем мечтают люди, вместо написанного в Слове Божьем.

В 1513 году Лютер приступил к изучению Псалтири, и именно здесь он начал свой путь откровения, который в конце концов его освободил. Двадцать первый псалом приоткрыл дверь его души и впустил в нее свет. В нем написано:

“Боже мой! Боже мой! [Внемли мне!] Почему Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова вопля моего. Боже мой! Я вопию днем - и Ты не внемлешь мне, ночью - и нет мне успокоения ” (стихи 2,3).

Лютер был изумлен прочитанным. Иисус также чувствовал Себя покинутым и оставленным Богом. Представления Лютера об Иисусе, сидящем над всем человечеством и направляющим людей в ад, изменились. Теперь Лютер видел Христа не на троне, но на кресте. Он даже уже был почти способен увидеть сердце Бога. В нем Лютер видел мягкий свет Его сострадания к людям, которое и отправило Иисуса на крест.

Лютер, однако, ничего не мог поделать с образом праведного Бога, судящего неправедных людей, которые не могли быть никем другим. Он знал, что Бог нуждается в справедливости, и поэтому, даже начиная все больше понимать Божью любовь, Лютер продолжал дрожать, думая об этой справедливости.

Лишь только вера

Только принявшись за изучение Посланий Павла, Лютер начал понимать истинное значение праведности и справедливости Бога. Он бился над письмами Павла, пытаясь постичь их основную концепцию. Здесь мне хотелось бы упомянуть одну достойную внимания вещь, касающуюся Мартина Лютера: он использовал Писание для исследования каждой области, в которой испытывал терзания. Ответы на свои вопросы Лютер искал в Посланиях к римлянам и галатам. Между 1515 и 1517 годами, читая лекции, посвященные этим двум книгам Библии, он начал понимать, что в действительности означает Божья справедливость.

Читая Послание к римлянам 5:1, где говорилось об оправдании верою, Лютер пришел в ярость! Это не укладывалось у него в голове! Пытаясь во что бы то ни стало понять прочитанное, Лютер стал искать значение слова “справедливость” в греческом языке. Справедливость определялась как строгое следование закону и вынесение приговора, точно также, как он всегда считал. Как ему казалось, все осталось без изменений - человек был по-прежнему обречен.

Освободило же Лютера греческое определение слова оправдание. Оправдание отличалось от справедливости. Оправдание имело отношение к процессу, который случается, когда приговор подлежит отмене. Оправдание является именно тем процессом, посредством которого человек может снова вернуться к Богу и духовно возродиться.

Теперь Лютер наконец-то смог это увидеть! Бог стремился не проклясть, но духовно возродить человечество и дать каждому человеку еще один шанс.

Однако Лютер заметил, что даже этот процесс духовного возрождения, или надежды на духовное возрождение, являлся недостаточным для того, чтобы Бог принял человека. Достаточным его делала вера. Вера являлась даром, и по своей вере человек получал оправдание. Простая вера в искупительную жертву Христа делает Его праведность доступной нам. Только через Иисуса человек может примириться с Богом. Вера в жертву Иисуса на кресте является достаточной! Бог является Другом всего человечества!

Вера являлась даром, и по своей вере человек получал оправдание. Вера в жертву Иисуса на кресте является достаточной! Бог является Другом всего человечества!

Объединение этих понятий о Божьей справедливости и библейского “Праведный верой жив будет”(Римлянам 1:17) породило новую теологию, которая, однако, не пришла внезапно. Четырехлетние размышления и изучение придали этому откровению необходимую силу. Лютер говорил:

“Наконец, после продолжительных размышлений и по милости Божьей я… начал понимать, что праведные живут по Божьему дару, а именно - по вере… Я почувствовал себя заново рожденным, а также то, как будто я вошел в широко раскрытые врата рая“18.

В отхожем месте?

Где-то между 1518 и 1521 годами к Лютеру пришло его окончательное откровение - и оно положило начало революции.

Изучая жизнь преданных христианских лидеров и истины, принесенные ими в мир, или же совершенные ими чудеса, я обнаружил, что полученные ими откровения или обретенная сила часто исходили из глубокого отчаяния. В качестве примера вы можете взять Лютера или же какого-нибудь другого знаменитого проповедника. Многие из них находились при смерти, прежде чем обрести яркое и восхитительное служение. Этими словами я не хочу сказать, что так должно быть всегда. Однако я хочу ободрить вас и сказать, что дьявол всегда атакует человека особенно сильно перед самым прорывом того в сторону Бога.

Лютер описывал дни, непосредственно предшествовавшие его прорыву, как наполненные сильной депрессией. Говоря его собственными словами, он находился “в клоаке”. Буквально это означает, что он находился в отхожем месте. Хотя некоторые историки и понимают Лютера слишком дословно, но этими словами он пытался описать свое внутреннее состояние.”

Историки называют вышеупомянутый переход Лютера от депрессии к свободе его “евангелическим прорывом” или же его “высшим переживанием”.20 С этого момента фраза “Божья справедливость” наполняла его разум приятными чувствами, а не ненавистью.

Вы можете почувствовать Божий мир, воцарившийся в сердце Лютера, прочитав следующие его слова, посвященные обретенному откровению:

“Если вы по-настоящему верите в то, что Христос является вашим Спасителем, тотчас же вы обретаете милосердного Бога, ибо вера ведет вас и открывает перед вами Божье сердце и Его волю, в которых вы можете видеть исключительную милость и льющуюся через край любовь. Чтобы в вере видеть Бога, вы должны смотреть на Его отцовское, любящее сердце, в котором нет места ни гневу, ни недоброжелательности. Тот, кто считает Бога гневающимся, не видит Его в истине, но смотрит лишь на завесу, подобную тому, как если бы лицо Бога было закрыто темным облаком“21.

Новое откровение Лютера в отношении Библии освободило его от всех беспокойств, связанных с демонами, которые глубоко укоренились в его душе с самого раннего детства. Все его внутренние битвы прекратились с появлением креста. На этом кресте он видел не только Божье милосердие, но и победу Христа над сатаной и его демонами.

Написанный Лютером гимн прекрасно раскрывает его убеждения:

Так Сын сказал: “Держись Меня

И впредь уже не бойся.

Я жизнь Свою дал за тебя,

Возьми ее — она твоя.

Я - твой, ты - Мой,

И там, где Я,

Там наши жизни так сплелись,

Что дьявол будет локти грызть.22

Лютер прибивает свое откровение к дверям церкви

Когда Лютер увидел откровение и истину Божьего искупления, он тут же заметил все те злоупотребления, которые процветали в католической церкви. Потрясенный царившим там лицемерием, он стал пытаться принести в церковь свет и отвратить людей от неверного пути, по которому они следовали.

Тетцель продает индульгенции

Ранее я сравнивал индульгенции с подтверждением покупки или квитанцией о продаже. Обладать индульгенцией означало иметь письменный документ, который указывал на приобретение определенного уровня прощения, в зависимости от того, что для этого было сделано. Исторически, для того чтобы получить индульгенцию, человеку необходимо было совершить определенное количество добрых дел. Когда же церковь испытывала значительную потребность в деньгах, как, например, во время крестовых походов, индульгенции продавались людям сразу же за определенную денежную сумму и не требовали какой-либо религиозной деятельности, такой как паломничество в Рим. В конце концов Папа Лев X поднял подобное злоупотребление на новый уровень, для того чтобы закончить строительство величайшего собора всех времен — базилики Святого Петра. Лев буквально истекал слюной от одной лишь мысли, что он может стать Папой Римским, закончившим это строительство. Стоимость работ была чрезвычайно высока и могла погрузить Ватикан в долговую яму. Чтобы подобного не произошло, Папа пожаловал новому архиепископу Бранденбургскому право продавать индульгенции.

Для того чтобы ускорить процедуру и обеспечить оптимальность продаж, архиепископ нанял священника, который обладал талантом продавца индульгенций. Его звали Йохан Тетцель. Он с большой помпой проехал через весь город на его окраину, встретился там с представителями местных властей, а затем торжественно направился в сторону главной площади, сопровождаемый толпой людей. Там Тетцель поставил большой крест с изображенным на нем папским гербом и начал проповедовать, что, заплатив лишь один раз, люди могут вызволить из чистилища своих родственников. Он очень ловко манипулировал людьми:

“Бог и святой Петр призывают вас. Подумайте о спасении своих душ, а также душ ваших умерших близких людей. Вы уверены, что, принимая в расчет все жизненные искушения, попадете на Небеса? Ваша исповедь и плата за индульгенцию обеспечат вам полное прощение - прислушайтесь к голосам своих умерших родственников: Сжальтесь над нами, сжальтесь над нами… Мы вас родили, вырастили, поставили на ноги, оставили наследство, а вы настолько черствы и жестоки, что не хотите освободить нас”.23

По всей Германии распространилась поэтическая фраза Тетцеля: “Лишь только в ящике зазвенит монета, душа из чистилища вырвется к свету”. В результате в ящиках для пожертвований зазвенело столько монет, что в срочном порядке пришлось чеканить новые.24

Услышав об этом, Лютер чрезвычайно обеспокоился. Обман, преподносившийся под видом индульгенций, сильно расстроил его. Хотя Лютер познал истину еще недостаточно для того, чтобы полностью отбросить даже саму мысль о продаже индульгенций, он все равно был не согласен с подобным злоупотреблением.

Таким образом, оставаясь верным ордену августинцев, а также своим первоначальным убеждениям, Лютер считал, что любой епитимье, индульгенции или исповеди обязательно должно предшествовать раскаяние человека в своих грехах. Грешник должен был истинно сожалеть о содеянном. С выходом новой папской буллы (папского распоряжения), позволявшей Тетцелю продавать индульгенции без епитимьи, люди теряли важную составляющую процесса примирения с Богом - раскаяние.

Лютер прибивает свои “Девяносто пять тезисов” к дверям Замковой церкви в Виттенбурге Художественный музей

Все это подтолкнуло Лютера, обеспокоенного манипуляциями Тетцеля и злоупотреблениями Папы Римского, начать работу над списком беспокойств, вопросов и проблем, касавшихся продажи индульгенций. Когда Лютер закончил, его список содержал девяносто пять пунктов. Не будучи до конца уверенным в соответствии некоторых своих комментариев с Библией, Лютер тем не менее повесил их на двери Замковой церкви в Виттенбурге.

Сам по себе этот поступок не представлял собой ничего экстраординарного. Так мог поступить каждый желающий собрать группу людей для дебатов или дискуссии. Лютер не был особо обеспокоен собственной неуверенностью в истинности некоторых своих комментариев, поскольку он был движим стремлением прежде всего обсудить их. Лютер знал, что все точки над “i” могут быть расставлены лишь в процессе обстоятельного обсуждения.

В ожидании ответа Лютер продолжал заниматься своими делами, даже и не подозревая, что написанное им войдет в историю, как одно из величайших и наиболее конфронтационных событий, произошедших в христианском мире со времен Иисуса и Его апостолов.

Что было предметом дискуссии?

Основные пункты тезисов Лютера были следующими: (1) возражение против продажи индульгенций для финансирования строительства базилики Святого Петра; (2) отрицание власти Папы Римского над чистилищем; (3) рассмотрение истинных путей помощи грешнику.

Лютер подверг критике представления о том, что Папа Римский может уменьшить страдания в чистилище. Он также подверг сомнению и то, обладают ли святые кредитом добродетели. Очевидно, что им обладал один лишь Христос. То же, что имел Христос, давалось людям совершенно свободно, без использования каких-либо папских ключей. Лютер выразил недовольство продажей индульгенций, которые, как он считал, вытеснили собой истинное раскаяние и искренние дела милосердия. Кроме этого, Лютер был уверен, что продажа индульгенций давала людям ложное ощущение безопасности и способствовала появлению в их душах излишней самоуспокоенности.

Подвергнув сомнению существование чистилища, Лютер сделал подкоп под само основание католической церкви. Что если чистилище было не чем иным, как страданиями людей во время своей жизни на земле? Лютер писал:

“Индульгенции являются наиболее разрушительными, потому что они наполняют сердца людей излишней самоуспокоенностью и, таким образом, подвергают опасности спасение. Прокляты те, кто думает, что индульгенции обеспечивают им спасение. Бог являет Себя в противоположностях; человек может чувствовать себя потерянным в тот самый момент, когда он уже стоит на пути к спасению. Когда кажется, что Бог оправдает человека, Он проклинает его. Того, кого Бог хочет оживить, Он должен сначала убить. Благоволение Божье настолько часто описывается в форме гнева, что кажется чрезвычайно далеко как раз в тот момент, когда оно уже находится в руках. Человек должен сначала возопить о своей полной немощи. Он должен испытать страх, пронизывающий его до мозга костей. Эти мучения являются мучениями чистилища. Я не знаю, где оно расположено, но уверен, что его можно почувствовать в этой жизни. Я знаю человека, который прошел через такие страдания, что, если бы они продолжались еще пятью минутами дольше, он обратился бы в пепел. В подобных беспокойствах и лежит начало спасения. Когда человек считает себя чрезвычайно греховным… даже если он миллион раз прощен Папой Римским, он может пожелать остаться в чистилище, ибо истинное раскаяние жаждет наказания. Христиане не должны бояться нести свой крест. Крещенный во имя Христово должен быть подобным овце, приготовленной к закланию. Добродетели Христовы гораздо более действенны тогда, когда несут крест, а не отпущение грехов“25.

В то время как Лютер продолжал заниматься своими исследованиями, вывешенные им “Девяносто пять тезисов” без его ведома были переведены с латинского на немецкий язык и уже во всю циркулировали не только среди представителей церкви, но и среди простых людей. Они совершали свою работу в области духа. Вызывая гнев религиозных властей, тезисы в то же время открывали истину простым людям. Подобное положение дел представляло реальную угрозу врагу, который правил людьми, опираясь на их невежество.

Лютер сидел в своем рабочем кабинете, даже и не подозревая о том, что за его дверями все пришло в необыкновенно интенсивное движение. Предпосылки к нему создавались на протяжении сотен лет. Все началось с Джона Уиклифа и его перевода Библии на родной язык, чтобы сделать ее доступной простому человеку. Затем пришло время Яна Гуса, озарившего тьму средневековья некоторыми из откровений, которые позже понесет людям Лютер. Уиклиф и Гус умерли, так и не увидев плодов своей деятельности; их увидел Лютер. Более того, он поспособствовал тому, что плоды эти распространились по всему миру. Легенды говорят, что Гус, сгорая на костре за свою “ересь”, предсказал пришествие Лютера. Как сообщают, он из пламени обратился к церковным лидерам и сказал им, что через сто лет придет человек, которого они не смогут убить.

Гус не назвал Лютера по имени, тем не менее, Лютер мог быть единственным человеком, которого имел в виду чешский реформатор. Лютер вышел на сцену спустя примерно сто лет после казни Гуса, и, несмотря на то, что на его жизнь неоднократно покушались, никто так и не смог достичь поставленной цели.

Некоторые историки любят поспорить о том, прибил Лютер свои тезисы к дверям церкви или же просто распространил их копии. Они говорят, что если бы Лютер распространил копии своей работы, то начало Реформации не было бы таким сильным.26 Подобные споры просто смешны и уводят фокус в сторону от содержания тезисов, которое представляет основную ценность. Попытка преуменьшить влияние, оказанное “Девяноста пятью тезисами”, неважно, каким образом они распространялись, говорит о невежестве ученых. Вне всякого сомнения, мы до сих пор ощущаем влияние работы, проделанной Лютером пятьсот лет назад. Независимо от того, как все это происходило, значение Реформации останется неизменным.

Да, Лютер прибил свои убеждения и мысли к церковным дверям, приглашая всех заинтересованных принять участие в их обсуждении. Также он разослал копии своих тезисов тем, кто не мог прочитать их на дверях церкви. Здесь я хочу обратить ваше внимание на то, что отправка тезисов по почте стала еще одной составляющей смелой позиции Лютера, стремившегося защитить истину. Действительно, одним из адресатов стал архиепископ, оказывавший Льву X помощь в учреждении и распространении индульгенций. Как Лютер, мог поступить лишь исключительно сильный человек!

“Девяносто пять тезисов” Лютера распространились по всей Германии в течение нескольких недель, что само по себе является достойным внимания. Практически каждый человек, читавший их, восхищался смелостью Лютера. Лютер немного испугался произведенного его работой эффекта, но люди были настолько рады первому пробившемуся сквозь темные тучи лучу света, что движение стало быстро набирать обороты. Рим пришел в беспокойство, и Папа распорядился как можно пристальнее изучить ситуацию.

Следующие четыре года дело, заведенное против Лютера, пребывало в подвешенном состоянии, и этого времени реформатору оказалось достаточно для того, чтобы вопросы, имевшиеся в его сердце, обратились в твердое откровение в духе. Теперь он уже не нуждался в дискуссиях. Как Лютер заявил позже, во время разбирательства, касавшегося его тезисов, “моя совесть пленена Божьим Словом”.27

Как я уже говорил, католическая церковь допустила огромную ошибку, оставив Лютера наедине с Библией. Реформатор становился все сильнее и сильнее в своих убеждениях и подвергал сомнению все больше общераспространенных практик папской церкви.

Вскоре Лютер заявил, что Писание, а не Папа Римский, является окончательной инстанцией, потому что Папа, как, впрочем, и церковные Соборы, мог ошибаться. Лютер отрицал власть Папы над чистилищем — а вскоре он полностью отбросил и все остальные представления об этом месте.

Лютеру угрожали отлучением от церкви, но это его не остановило. Почувствовав наконец уверенность в Библии и своих отношениях с Богом, реформатор наверняка знал, что даже если католическая церковь исключит его из своих рядов, ничто не сможет забрать у него Божью любовь. Лютера не пугали и мысли о возможной казни. Он был готов умереть за свою веру. Как следствие, Лютер смело заявлял, что епископам, отлучающим прихожан от церкви по финансовым соображениям, люди подчиняться не должны.28 Лютер стал понимать, что новое вино, которое было у него внутри, невозможно уже поместить в старые меха. Его дни в лоне католической церкви были сочтены.

Писание является последней инстанцией, не Папа Римский. Даже находясь под угрозой отлучения от церкви, Лютер знал, что ничто не сможет лишить его Божьей любви

На пути к отлучению

Изначально Лютер не хотел покидать церковь; он лишь желал видеть исправленными некоторые ошибки. Однако его попытки добиться этих исправлений вызвали многочисленные атаки церковных лидеров. Отлучение было предназначено для еретиков, но Лютер пока не считался таковым, поскольку не нарушил ни одного папского распоряжения. Папское распоряжение, или булла, представляло собой документ, подписанный Папой Римским и адресованный церкви, в котором давалось определение какой-либо позиции по какому-либо вопросу. Поскольку до сих пор Папа не издал ни одного письменного документа, касавшегося индульгенций, Лютер не совершал ничего предосудительного, подвергая сомнению законность их продажи.

Поскольку Лютера было невозможно отлучить от церкви, в 1517 году Папа Римский подготовил ему ловушку. Осенью ему удалось заманить Лютера в Аугсбург, предложив ему принять участие в дебатах. Тот уже давно стремился к дискуссии, поэтому с радостью принял приглашение. Лютер думал, что грядущие дебаты станут первым шагом на пути к избавлению церкви от присутствовавших в ней ошибочных учений. Однако получилось наоборот - встреча в Аугсбурге стала для Лютера первым серьезным столкновением с религиозными лидерами того времени. Враг предстал перед Лютером в лице кардинала Томаса де Вио Каэтана.

Лютер склонился перед кардиналом, а затем распростерся перед ним. Тот приказал Лютеру встать. Лютер встал на колени, и кардинал снова приказал ему подняться. С уст последнего слетело лишь одно слово, и Мартин тут же понял, что стояло на повестке дня. “Отрекись”, - приказал Каэтан. Лютеру стало ясно, что никакой дискуссии не будет. Кардинал отменил ее. Теперь же он рассчитывал, что Лютер раскается, отречется от своей “ереси” и пообещает больше не проповедовать свои “Девяносто пять тезисов”, а также воздержится от любой деятельности, нарушающей мир внутри церкви.

Лютер настолько сотряс христианский мир того времени, что сам Папа Римский назвал его диким кабаном, ворвавшимся в Господний виноградник. Кардиналу Каэтану было приказано не допускать никаких дебатов во время встречи в Аугсбурге. Повестка дня вмешала в себя лишь два варианта развития событий - либо Лютер отречется от своих взглядов, либо он будет взят под стражу и доставлен в Рим. Лютер не имел ни малейшей возможности завязать дискуссию. Тем не менее, ему удалось сказать нечто невообразимое: “Человек оправдывается верой, а не таинствами”. Каэтан не представлял для Лютера достойного соперника, и последний прекрасно знал это. Будучи неспособным подкрепить свою позицию написанным в Библии, кардинал сказал: “Ты должен сегодня отречься от своих взглядов: хочешь ты того или нет. В ином случае я на основании этой одной фразы осужу все остальное, что ты можешь еще сказать!“29 Лютер смело заявил, что от своих взглядов он не отречется, отметив, что простой человек, вооруженный Словом Божьим, обладает большей властью, чем Папа Римский и все его духовенство. Каэтан же на это ответил, что Папа Римский обладает еще большей властью, чем Библия.

Далее Лютер был обвинен в претенциозности, потому как считал, что может самостоятельно толковать Писание, хотя делать это тогда было позволено одному лишь Папе Римскому. Таким образом, Лютер подверг сомнению само основание папской власти. Он задал вопрос: почему церковь считает Папу преемником Петра и, более того, почему католицизм считает Петра своим основанием, тогда как Павел говорил: “Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос”(1 Коринфянам 3:11)1 Дискуссия закончилась тем, что Каэтан приказал Лютеру убираться вон.

Лютер перед кардиналом Каэтаном Архив картин “Норт Винд”

Лютер, покинув дворец кардинала, отправил своему другу письмо, в котором написал: “Может быть, кардинал и является способным томистом, но христианский мыслитель из него никчемный. Он с этим справляется не лучше, чем осел с арфой”. Лютер закончил свою мысль, сказав, что кардинал способен держать ситуацию в своих руках не лучше, чем осел арфу.30

Эти слова получили широкий резонанс, и очень скоро в Германии стали появляться гравюры, вырезанные по дереву, и гобелены, изображавшие осла, играющего на арфе, с головой… нет не Каэтана, но самого Папы Римского!

Крайне разочарованный тем, что ему не удалось одержать победы над Лютером, Каэтан пожаловался Штаупицу, духовному отцу и наставнику Мартина. Кардинал попросил его помочь уговорить Лютера отречься от своих убеждений. Но Штаупиц, полностью поддерживая своего ученика, ответил Каэта- ну отказом. Мистик знал, что дальнейшая жизнь Лютера будет наполнена значительными трудностями и сложными решениями, принятие которых заставит его разорвать свои обязательства перед орденом августинцев. Предвидя это, Штаупиц освободил Лютера от обетов ордена. Позже тот назовет это одним из своих трех отлучений от церкви.

Лютер находился в Аугсбурге и ожидал, когда его снова вызовут к кардиналу для продолжения дискуссии, но никто не приходил за ним. Понимая всю шаткость своего положения, связанную с дальнейшим пребыванием в этом городе, он посреди ночи умчался оттуда на коне.

Вернувшись в Виттенбург, Лютер снова оказался в безопасности, потому что люди вокруг относились к нему с большим благорасположением. На территории Саксонии на одного человека, поддерживавшего Папу Римского, приходилось трое сторонников Лютера.31 Другим преимуществом Лютера являлось то, что правитель Саксонии, Фридрих, очень тепло к нему относился и старался обеспечить его полную безопасность. Именно Фридрих обеспечил Лютеру безопасность пути во время бегства того из Аугсбурга.

Теперь же Фридрих оказался в затруднительном положении. После произошедшего в Аугсбурге Папа Римский попросил его либо задержать Лютера и привезти его в Рим, либо запретить появляться на своей территории. В противном случае, если бы Фридрих остался верным Лютеру, то мог бы быть обвинен в предоставлении убежища еретику. Хотя саксонский правитель несколько и преуменьшил перед папскими представителями теплоту своих отношений с Лютером, но тем не менее не позволил им задержать его и отправить в Рим. Фридрих обратился к светским властям и потребовал, чтобы дело Лютера рассматривалось на территории Германии светским судом. Также он напомнил Каэтану, что Лютера еще ни разу официально не обвиняли в ереси, поэтому для его задержания не имеется никаких оснований.

Постановление антихриста

Подобная позиция Фридриха добавила Каэтану работы. Он вместе с другими противниками Лютера начал готовить папскую буллу, которая обозначила бы официальную позицию Папы Римского в отношении индульгенций. Как только приказ был подписан Папой, Лютер оказался на один шаг ближе к тому, чтобы быть обвиненным в ереси, поскольку его тезисы оспаривали законность индульгенций. Фактически булла стала официальным обвинением, выдвинутым церковью против “Девяноста пяти тезисов”.

Папская булла была официально названа Bull Exsurge Domine. Лютер получил ее в октябре 1520 года и назвал “отвратительной буллой антихриста”.32 После выхода нового папского распоряжения книги Лютера стали сжигать в Риме, Кельне и других городах. Самому же реформатору для отречения от своей “ереси” дали шестьдесят дней.

Лютер, в свою очередь, осудил людей, издавших буллу, сказав:

“Ты, Лев X, и вы, кардиналы, а также каждый, кто хоть что-нибудь значит в курии, я бросаю вам вызов и заявляю в лицо, если эта булла на самом деле вышла от вашего имени и с вашего ведома, я призываю вас на основании силы, которую я, как и все христиане, получил посредством крещения, раскаяться и отбросить подобные сатанинские богохульства, причем сделать это прямо сейчас. Если же вы этого не сделаете, то знайте, что я вместе со всеми, верующими во Христа, буду считать Римский Престол захваченным сатаной и в результате ставший престолом самого антихриста; также я более не буду подчиняться либо иметь какое-либо отношение к нему, ибо он стал главным и злейшим врагом Христа. Если же вы будете упорствовать в своем неистовстве, то отправляйтесь в руки сатаны вместе с этой буллой и другими своими постановлениями, чтобы ваша плоть была уничтожена, а дух оказался рядом с нами в День Господень. Во имя Того, Кого вы преследуете, Иисуса Христа, нашего Господа“33.

Лютер дал знать всем жителям Виттенбурга, что его не беспокоят выдвинутые против него обвинения. Столкнувшись с критикой и религиозным недоброжелательством, Лютер тем не менее воспринял это с храбростью, позволившей ему заявить:

“Да будет всем известно, что никто не окажет мне услугу, выразив свое презрение к этой возмутительной, еретической, лживой булле, так же как никто не разозлит меня, отнесшись к ней с почтением. По милости Божьей я свободен, и эта вещь не успокоит, но и не напугает меня. Я прекрасно знаю, где находятся мои утешение и храбрость, а также Тот, Кто защищает меня как перед людьми, так и перед демонами. Я буду поступать так, как считаю правильным. В День Суда каждый должен будет предстать перед Господом и ответить сам за себя; тогда, возможно, и вспомнят мое предупреждение“34.

Святой костер

Прошло шестьдесят дней, но Лютер так и не отрекся от своих убеждений. Вместо этого он сжег буллу вместе со всем каноническим законом, согласно которому велось управление католической церковью с самого начала ее истории! Некоторые историки считают, что именно этот костер, в большей степени, чем “Девяносто пять тезисов”, положил начало Реформации.35

Лютер назначил сожжение папских законов на утро 10 декабря. Он даже развесил объявления, приглашающие посетить это мероприятие. Текст этих объявлений звучал следующим образом: “Всем поборникам евангельской истины необходимо присутствовать в девять часов утра возле церкви Святого Креста, где в соответствии с древним и апостольским обычаем будут сожжены нечестивые книги папских законов и схоластической теологии”.36

К назначенному времени в указанном месте собрались люди со всего университета, преподаватели и студенты. В первую очередь в костер были брошены сборники канонических законов. Это не было простым занятием, поскольку канонический закон в западном мире являлся тем же, чем в иудаизме - Талмуд, а в исламе - Коран. Он представлял собой сборник законов латинского христианства, обладающий религиозной властью. В те времена канонический закон считался тем же, что и Божьи заповеди.37

После того как огонь поглотил свою первую жертву, Лютер подошел к костру и бросил в него буллу со словами: “Поскольку ты предала Божью истину, пускай же Господь сейчас поглотит тебя в этом огне!“38 Далее Лютер сказал: “Они жгли мои книги, а теперь я жгу их”.39 После того как все было кончено, Лютер вместе с другими университетскими преподавателями отправился назад в город. Студенты же, находясь под впечатлением только что увиденного, остались у церковных стен, полные жизни и энергии. Хотя в тот момент им еще не было явлено откровение, позволившее бы понять, что на самом деле произошло перед их глазами, Лютер позже в красках описал им, что значила эта десятиминутная церемония и какую позицию им необходимо занять теперь, зная истину.

Духовная сила

Студенты, молодые и простодушные, должно быть, были воодушевлены прошедшей акцией протеста и высыпали на улицы, неся флаги и радостно напевая.

Хотя вся атмосфера была пропитана неудержимой энергией, которая запросто могла подтолкнуть людей к восстанию, само сожжение папских документов восстанием не являлось; это была настоящая революция. Лютер посмотрел прямо в глаза духу религии и отказался отклониться или отступить от своей позиции. Такова была духовная сила реформатора; сила человека, знающего свое место во Христе, представляющего, что говорит Библия об истине, и четко отделяющего ее от лжи. Подобная сила должна была снова прийти в церковь.

Духовная сила не является исключительно Божьим даром. Ее необходимо развивать и упражнять точно так же, как и веру. Каким образом это можно сделать? Поглощая написанное в Слове. Здесь я говорю не только о ваших любимых, “добрых” местах в Библии. Вы должны с жадностью поглощать как “добрые” места из Слова Божьего, так и те, где говорится о наказании. Твердо придерживайтесь их! Познав Слово, вы должны избавить свой разум от любых мыслей, противоречащих Библии. Если же подобные мысли будут продолжать посещать ваш разум, не слушайте их, не соглашайтесь с ними и не благоприятствуйте им! Крикните: “Нет! Это не является Божьей истиной!” Заставьте свой разум преклониться перед Божьим Словом и Божьим планом. Усердно молитесь и воздвигайте своего внутреннего духовного человека.

Лютер сжигает папскую буллу и весь канонический закон

Лютер занял позицию. Он знал, что Библия говорила об этой истине и боролась за нее. Подобная духовная сила приходит вместе с истинным познанием Библии

Поступая подобным образом, вы мало-помалу построите внутри себя духовную крепость. Физические упражнения помогают вашим мышцам находиться в хорошей форме и защищают тело от болезней. То же происходит и с духом. Духовные упражнения укрепляют вашего духовного человека; они поддерживают в рабочем состоянии ваше духовное оснащение, позволяя четко распознавать истину и ложь. Христиане часто являются слабыми и расхлябанными из-за того, что забывают о важности построения духовной крепости внутри себя. Церкви же являются слабыми благодаря своим слабым лидерам. Они пытаются ухватиться за любое пролетающее мимо учение, стремясь обнаружить что-нибудь новое, потому что не уделили должного времени построению истинной внутренней силы, которая поддерживает, укрепляет и двигает их вперед.

Если вы начнете упражнять свою духовную силу, то однажды сможете твердо стоять, не уклоняясь и не отступая от своей позиции даже перед лицом преследований, бед, несчастий, обманов, а также лицемерных злых духов. Вы сможете стать подобным Лютеру. Принципы упражнения духовной силы действенны для каждого человека, применяющего их, поскольку “Бог нелицеприятен” (Деяния 10:34).

Ад или мученичество!

На следующий день, выступая с лекцией перед более чем четырьмястами студентами, Лютер дал им объяснение события, произошедшего минувшим утром. Желая услышать реформатора, студенты полностью заполнили аудиторию. После этой лекции веселье и шутки, вовсю царившие прошлым вечером, несколько поутихли.

Лютер сказал студентам, что они должны сделать выбор между адом и мученичеством. Он предупредил собравшихся, что они рискуют оказаться в аду, если не примут решение начать борьбу до победного конца против “антихристианства папской церкви”.40 Комментируя далее свои слова, Лютер отметил, что подобная борьба с церковью может привести к мученичеству.

Мысль о мученичестве, возможно, встряхнула некоторых студентов, но не испугала Лютера. Он уже знал, для чего оказался на этой земле. И у него не было альтернативы. Лютер должен был нанести удар по католической церкви и вступить в битву с антихристом. Он был движим своим долгом перед Господом исполнить призвание и положить начало реформам. Лютер имел огромную внутреннюю мотивацию: спасти как можно больше людей от обманов, навязываемых им церковью. Серьезным тоном Лютер сказал своим студентам:

“Церковь нуждается в реформации. Но реформация эта не является заботой лишь одного Папы Римского или же его кардиналов… Это забота всего [христианского] мира или — много больше — Самого Бога. Когда она произойдет, знает лишь Он один. Пока же нашей задачей является раскрывать известные нам порочные стороны… Я не хочу вести насильственную и кровавую битву за Евангелие. Мир должен быть побежден Словом; сохранившаяся до наших дней церковь также будет реформирована Словом… То, что происходит сейчас в мире, не является плодом нашей деятельности, ибо сам человек не может положить начало такому движению. Существует Некто, вращающий колесо, Некто, Кого не видят паписты; в результате они начинают обвинять нас“41.

Лютер назвал Бога Тем, Кто вращает колесо. И хотя из-за этого на Лютера посыпались обвинения, он был готов приступить к Реформации для Бога.

Письма освобождения

При том, что сжигание папской буллы было вселяющим ужас действием, оно подарило Лютеру такую свободу, какой тот еще никогда не испытывал. Позже Мартин писал: “Из всех моих поступков этим я был удовлетворен в наибольшей степени”.42

Обретенная свобода способствовала тому, что следующий год жизни Лютера стал чрезвычайно продуктивным.

Лютер становился все более зрелым, его популярность росла, и он все сильнее укреплялся в своем учении. Более чем когда-либо Лютер посвящал себя своим пастырским обязанностям, проповедям, наставлению и написанию работ, посвященных определению положения церкви и человечества.

Лютер написал серию небольших христианских буклетов, а также трактат, посвященный семи прошениям, содержащимся в молитве “Отче наш”, и несколько проповедей, касавшихся подготовки к смерти, покаянию, крещению и причастию. Лютер издал исследование Псалтири, а также комментарии к Посланию к галатам.43

Писалось Лютеру очень легко. “У меня скорая рука и быстрая память. Когда я пишу, слова просто ручьем стекают из- под моего пера; мне не приходится выдавливать из себя слова”. Особое вдохновение Лютеру придавали нападки его противников. Говоря о себе, он отмечал, что ему легче всего было писать тогда, когда “в моей крови закипал сильный и праведный гнев”.44

На протяжении всей церковной истории многие работы писались в ответ на какие-либо ошибки или прямую критику. Даже входящие в Библию Послания Павла представляют собой большей частью письма, адресованные определенным церквам, в которых обычно указывалось на проблемы, существовавшие там. То же мы можем сказать и о Лютере. Его работы были направлены либо на раскрытие ошибок, либо отвечали на критику оппонентов, как правило, представителей папских властей. Лютер и его противники постоянно обменивались жесткими упреками в адрес друг друга. Эти письма затем публиковались и распространялись по всей стране.

Теперь же позвольте мне немного прокомментировать перемены, происходившие в то время внутри Лютера. Он становился смелее, жестче, сильнее, увереннее и убежденнее. Свой путь он начинал, будучи робким и побежденным монахом; сейчас же Лютер, познав истину, приобрел огромную силу. Она продолжала расти благодаря его непрекращающемуся откровению. Познав свободу, Лютер своими действиями стал приводить в ярость главный источник порабощения людей - церковь.

Лютер стремился к тому, чтобы Слово Божье было поставлено превыше всего. И чем больше он прилагал усилий для достижения этой цели, тем больше начинал видеть все в черно-белом цвете. Испытывая глубокое возмущение, посланное ему свыше, Лютер набросился на религиозный дух, державший в порабощении всю Европу.

Лютер атаковал религиозных демонов не только посредством своих проповедей и лекций, но и с помощью собственных работ. Вдохновленный своими противниками, он подверг сомнению основные учения католической церкви, остававшиеся незыблемыми уже многие столетия.

Послание немецкому дворянству

Четыре тысячи копий написанного Лютером “Обращения к христианскому дворянству немецкого народа “разошлись в течение восемнадцати дней с момента их выхода из печати. “Обращение” прочитала практически вся немецкая знать. В своей работе Лютер заявил, что: (1) каждый человек, принявший крещение, является священником перед Богом; (2) не существует никакого духовного предпочтения одного человека другому; (3) в отношениях человека с Богом не может быть никакого посредника (имеется в виду священника); (4) любой христианин может провозглашать Слово Божье.45

Правители пытались помешать распространению этого документа. Один из них говорил, что изначально документ показался ему оскорбительным, однако размышляя над ним, он обнаружил, что ему открываются истины. В конечном счете истина стала ему настолько очевидной, что этот правитель написал письмо в Рим: “Написанное здесь не является исключительно неправдой, и я считаю, что нет никакой необходимости скрывать это от света. Если никто не отважится выступить против зла, присутствующего в церкви, и если каждый будет молчать, то камни возопиют” (см.: Евангелие от Луки 19:40).46 Лютер писал:

“Папа Римский, или епископ, помазывает, бреет головы, посвящает в духовный сан, освящает и предписывает, какие одеяния нужно носить священникам, чтобы отличаться от простых людей, но этими действиями он никогда не сделает человека духовным христианином. Он может с легкостью сделать человека лицемером или же болваном и плутом, но никогда - разумным верующим. Тем не менее, мы все через крещение становимся царственным священством, как об этом говорит святой Петр в 1 Петра 2:9”.47

Лютер яростно атаковал правило католической церкви, позволявшее толковать Библию исключительно Папе Римскому. Реформатор не нашел этому никакого библейского подтверждения, так же как и тому, что Иисус дал ключи от Царства только Петру.48

В своей второй работе, названной “О Вавилонском пленении церкви”, Лютер обвинил католическое идолопоклонничество таинствам. “Таинство делает эффективным вера”, - писал Лютер, добавив, что само таинство не обладает никакой силой; силу ему придает вера. Лютер смело заявил, что никто не может быть спасен без веры, в то время как таинства не являются необходимым условием спасения.

Это утверждение сильнее всего задело Рим. Таинства и роль священника в превращении хлеба и вина в настоящие тело и кровь Христовы являлись одним из главных постулатов католической веры. Лютер же отбросил его в сторону, сказав людям, что таинства принадлежат всем, а не только священникам.

Лютер также подверг атаке мессу в целом и мотивы посещающих ее людей. Сбитые с толку индульгенциями и необходимостью накопления добрых дел, люди считали участие в богослужениях жертвой, увеличивающей количество благодати в их жизни.

Лютер проповедует Роджер Виолетт/Музей Гетти

В своей третьей книге “О свободе христианина” Лютер обсуждал вопросы, которые могли показаться католическому миру парадоксом. Люди настолько привыкли выполнять добрые дела согласно определенному плану, что в их действиях практически не было искренности. Лютер энергично атаковал подобное положение вещей, заявив, что если добрые дела совершаются без веры, они являются злыми в глазах Бога.49

Дела, которые внешне кажутся восхитительными, перед Богом могут являться величайшим грехом. Бог судит не дела, но состояние человеческого сердца

Лютер писал:

“Вера не является заслугой человека. Это состояние дается Богом или, точнее, оно является осознанием новой жизни, которая укоренилась глубоко в душе, получив уверенность в Божьем расположении. То, что человек делает, руководствуясь этим осознанием, является добрым, хотя со стороны может показаться и мелочью, — человек может ходить, стоять, есть, спать и даже собирать солому. С другой стороны, все, что человек делает, не руководствуясь этим осознанием, не является добрым, неважно, каким великолепным и святым это может казаться со стороны“50.

Эти слова Лютер использовал для того, чтобы критиковать учение о добрых делах. Дела, которые внешне кажутся восхитительными, могут быть - в зависимости от состояния сердца совершающего их человека - величайшим грехом перед Господом.

Лютер писал: “Каждый, кто не пребывает в согласии с Богом, начинает обеспокоенно искать возможность каким-то образом компенсировать свои грехи и заслужить Божье прощение многочисленными добрыми делами”. Но тот человек крепкий в своей вере “служит Богу без мысли что-либо на этом заработать, довольный лишь осознанием того, что делает угодное в Божьих глазах”.51

Лицом к лицу с врагом в Вормсе

Все эти работы Лютера для Рима были подобны громкому реву трубы; Лютер же своими заявлениями намеревался полностью искоренить из католической церкви древние демонические учения, традиции и взгляды на жизнь.

В то время как книга, адресованная немецкому дворянству, не вышла за пределы страны, работа, посвященная Вавилонскому пленению, разошлась по всей Европе. Она вызвала гневную реакцию английского короля Генри VIII, который написал жесткое ее опровержение и заявил, что Лютер является его врагом до конца жизни.52

Европейские правители решали, что им следует делать с растущим влиянием Лютера; но и друзья реформатора в это время также не сидели сложа руки, а выбирали, к кому им лучше присоединиться в грядущей войне. Некоторые из них сохранили свою верность Лютеру, другие же оставили его. Часть друзей реформатора застыла в нерешительности, пытаясь сформулировать систему своих убеждений. Один из преданных сторонников Лютера, изо всех сил стараясь понять его писания, отшвырнул в ярости книгу, казавшуюся ему слишком сложной, но затем поднял ее и прочитал снова. Окончив чтение, он обнаружил, что книга стала ему совершенно понятна, и поднялся поддержать Лютера, как сделали и многие другие люди. Этому человеку принадлежат следующие известные слова: “До этого момента весь мир был ослепшим”.53

Мартин Лютер обращается к императору Карлу V в Вормсском конгрессе ? 1521 году Архив Халтона

В ответ на многочисленные работы Лютера католическая церковь предприняла очередную попытку заставить его замолчать, пригласив на ежегодное заседание светского суда, получившее название Конгресс в Вормсе, которое прошло в немецком городе Вормс. На дворе стоял 1521 год, и Лютер был вызван в суд, чтобы ответить на вопросы, возникшие в связи с выходом его работ. Заседание возглавлял сам император. Фридрих надеялся, что суд благосклонно отнесется к Лютеру, поскольку именно император утверждал ранее, что нельзя обвинять человека в ереси, не выслушав его. Лютер был рад представившейся ему возможности защитить свою позицию, но вскоре понял, что повестка дня на суде была точно такой же, как и при его встрече с Каэтаном.

Лютер перед конгрессом

Император Карл V Испанский не был заинтересован в том, чтобы тратить на Лютера много времени, поэтому заседание было предельно кратким и конкретным. Судьи, указав на стопку книг, лежавших на столе, спросили у Лютера, является ли он их автором и не желает ли отречься от написанного в них.54

Суд с нетерпением ждал, когда же Лютер даст ответ, будто тот должен был дать его немедленно, чтобы сразу же перейти к рассмотрению других дел. Лютер, не желая, чтобы на этом все закончилось, попросил предоставить ему еще немного времени: “Это касается Бога и Его Слова. Это может повлиять на спасение душ… Прошу вас, дайте мне еще время”.55

Лютеру дали еще один день. Весь вечер он провел, размышляя над вопросом, хотя решение было принято им уже давно. На следующий день Лютер снова предстал перед судом. Один из судей обратился к нему: “Вы должны дать простой, ясный и точный ответ… Вы отрекаетесь от написанного там или нет?“56 Лютер ответил следующим образом:

“До тех пор, пока мне не объяснят и не докажут мою неправоту на основании Священного Писания или же используя понятные, внятные и ясные аргументы… я не отрекусь от написанного мною, поскольку глупо и небезопасно действовать против своей совести. Я стою перед вами. И ничего более я сделать не могу. Да поможет мне Господь! Аминь“57.

Указ, изданный в Вормсе

Лютер был осужден, но получил гарантии безопасности сроком в двадцать один день, в течение которых он мог беспрепятственно вернуться в Виттенбург. В мае 1521 года, сразу же после окончания Конгресса в Вормсе, вышел соответствующий указ. Этого решения с нетерпением ожидал Папа Римский, а также все его сторонники. Наконец-то Лютер был официально признан еретиком, что позволяло любому человеку убить его. Если бы Рим мог схватить Лютера, его наверняка ожидала бы участь Яна Гуса.

Захват Лютера Архив картин “Норт Винд”

В указе было отмечено, что учение Лютера, представлявшее собой выгребную яму, наполненную старыми и новыми ересями, с этого момента запрещалось на всей территории империи. Указ также запрещал печатать, продавать и читать книги Лютера. Кроме того, жителям империи не разрешалось оказывать Лютеру какую-либо помощь. Но даже несмотря на все это, Фридрих Мудрый, правитель и друг Лютера, не лишил того своей поддержки.

Фридрих сымитировал арест Лютера, когда тот возвращался назад, в Витгенбург. Он схватил Лютера и отправил его в один из своих замков, Вартбург. На протяжении десяти месяцев Лютер прятался в одной из комнат замка, за раздвижной лестницей. Он отрастил волосы, бороду, его называли “рыцарем Георгом”. Лютер настолько хорошо замаскировался, что позже, покинув замок, он оказался неузнанным своим другом-художником, некогда писавшим его портреты.

Лютеру ужасно не нравилось находиться в Вартбурге, он писал:

“Я находился в тюрьме, на своем Патмосе, в высокой башне, являвшейся царством птиц, где меня часто атаковал дьявол. Я противостоял ему в вере и отвечал словами: “Мой Бог создал человека и “все положил под ноги его” (Псалом 8:7). Попробуй сделать то же самое, если ты обладаешь властью над Ним!“58

Несмотря на то, что Лютер провел то время в страдании, он максимально использовал его. Лютер получил возможность продолжить работу над некоторыми своими книгами, и, возможно, величайшим его достижением стал полный перевод Нового Завета с латыни на немецкий язык. Простой человек никогда еще не имел Библии. Немногие отрывки из Писания, которые им доводилось слышать, зачитывались во время мессы на латыни. Теперь же весь христианский мир стоял на пороге значительных перемен. Простой человек наконец получил свет!

Разорение, хаос и восстание в Виттенбурге

Но прежде чем простой человек получил доступ к Библии, “Девяносто пять тезисов”в одиночку стали причиной образования массового движения. То, что до этого являлось войной одного человека, Лютера, превратилось в лютеранство. Один из сторонников Лютера, Карлштадт, взял управление новым движением в свои руки, пока Лютер находился в Вартбурге. Однако он выбрал неверное направление, что вывело Лютера из себя, и он вырвался из своего укрытия, дабы остановить беспредел, творившийся в Виттенбурге.

В соответствии с распоряжениями Карлштадта монахи и монахини оставляли монастыри. Но не это расстроило Лютера — он выступал против монашеских обетов. Ему не понравилось то, что начались разрушения церковных росписей и алтарей. Священников забрасывали камнями; алтарь монастыря францисканцев был полностью разрушен. Священники, проводившие мессу, были силой изгнаны из городской церкви. Когда же члены нового движения были арестованы, по всему городу вспыхнули мятежи. Церковные богослужения были остановлены, дом приходского священника в Айленбурге оказался разграблен, а монахи-августинцы торжественно сожгли все картины, украшавшие стены монастыря.

Лютер ворвался в город и набросился с резкой критикой на Карлштадта. Он напомнил ему, что людские души завоевываются любовью. Он спрашивал у людей, пойманных в огне восстания, почему те сбрасывали статуи и картины, которые могли многое значить для других людей, поклонявшихся Господу. Лютер просил их не забывать о тех, кто слабее и нуждается в их монашеских обетах, их картинах и их статуях.

Лучше всего истинная природа Реформации раскрывается в словах самого Лютера:

Лютер переводит Новый Завет с латинского на немецкий язык Роджер Виолетт/ Музей Гетти

“Дайте людям время. Мне потребовались три года постоянной работы, размышлений и дискуссий, чтобы прийти к тому, что я сейчас имею; как же может простой человек, не сведущий в этих вопросах, пройти эту же дистанцию за три месяца? Не думайте, что злоупотребления исчезнут вместе с разрушением объектов, с помощью которых эти злоупотребления и происходили. Мужчины могут согрешить с женщинами и вином. Должны ли мы, зная это, запретить вино и уничтожить женщин? Люди поклонялись солнцу, луне и звездам. Должны ли мы сорвать их с небес? Подобные опрометчивые действия и сопровождающее их насилие свидетельствуют о недостаточном доверии к Богу. Посмотрите, как многого Он смог достичь через меня, хотя я всего лишь молился и проповедовал. Все, что произошло, стало возможным лишь благодаря Слову. Если бы я захотел, то мог бы разжечь разрушительное пламя в Вормсе. Однако пока я спокойно сидел и пил пиво с Филиппом и Амсдорфом, Бог подготовил Папе Римскому сокрушительный удар“59.

Лютер был реформатором, и его основной задачей было проведение реформ. Исправив неверный дух, он тем не менее не отказался от многих реформ Карлштадта и начал проводить в жизнь свои идеи. Лютер снова вернулся за кафедру и стал ежедневно выступать с проповедями. Он реструктурировал богослужение, самостоятельно написал многие гимны и напечатал первую мессу на немецком языке.

Свои реформы Лютер начал в Витгенбурге. Там он был в безопасности - люди любили, уважали и защищали его. Однако Лютер не мог покинуть территорию Саксонии. Фридриху, саксонскому правителю, не нужно было даже пальцем шевелить для того, чтобы защитить его, поскольку поддержки людей было для этого достаточно. Выступить против Лютера означало выступить против народа. Никто же из представителей религиозной или светской власти в стране не хотел вызвать своими действиями настолько отрицательную реакцию по отношению к себе.

Реформы Лютера включали в себя также и заботу общества о бедных. В то время попрошайничество было запрещено. Деньги, которые раньше выделялись монастырям, теперь использовались для поддержки сирот, студентов, а также выплат приданого бедным девушкам.

Месса была видоизменена. Старая, нудная рутина была заменена проповедью Евангелия. Карлштадт стал совершать нападки на обет безбрачия, в чем Лютер его безоговорочно поддержал. Он же был лично ответствен за побеги монахинь из их монастырей. Когда же те оказались под опекой Лютера, он благословил их сочетаться браком со священниками, также оставившими монастыри.

Его решительная рыжая жена

Лютер также взял себе в жены бывшую монахиню, хотя до этого усердно пытался найти ей какого-нибудь другого жениха. Все началось после того, как он организовал ее побег из монастыря, что, по мнению Лютера, было его долгом перед Господом, хотя подобные выходки и карались в то время смертной казнью. Его будущую жену звали Катрин фон Бора, и она была одной из многих монахинь, на которых работы Лютера произвели огромное впечатление. Будучи недовольной своим положением еще до знакомства с работами Лютера, она написала ему письмо от своего собственного имени, а также от имени других одиннадцати монахинь, вместе с которыми и собиралась покинуть монастырь.60 Лютер составил план и привлек к его исполнению отца одной из монахинь, который каждую неделю возил в монастырь копченую сельдь. Он пользовался доверием тамошних церковных властей, поэтому его повозку не проверяли и не обыскивали, когда в назначенный день он выгрузил в монастыре двенадцать бочек сельди и спрятал в них двенадцать монахинь. Одной из них была Катрин.61

Катрин стала монахиней против своей воли, так же как и многие другие монахини. Именно поэтому Лютер обращался к их отцам с предложением помочь освободить дочерей. Катрин попала в монастырь из-за своей мачехи. Девочка обладала твердым характером и была очень сообразительной. Это не понравилось новой жене ее отца и стало причиной, по которой Катрин была отправлена с глаз долой в возрасте девяти или десяти лет.62

Когда двенадцать монахинь оказались в безопасности, три из них вернулись домой к своим семьям, а стальные девять были доставлены к порогу Лютера. Он нашел мужей для восьми из них. Все, кроме Катрин, обрели семью. Она же стала помогать по хозяйству в соседском доме.

Катрин было двадцать шесть лет, ее рыжие волосы окаймляли высокий лоб, ниже которого располагались длинный нос и мощный подбородок. Один биограф сказал, что она была “смышленой саксонкой с острым языком”.63 Даже несмотря на то, что общество считало, будто она уже минула лучший возраст для вступления в брак, Катрин влюбилась в мужчину, который ответил ей взаимностью. Однако его родители воспротивились этому браку, поскольку девушка была беглой монахиней. Отношения закончились ничем, и ее сердце было разбито.

Лютер же, к тому времени уже сильно подружившийся с Катрин, порекомендовал ей нескольких потенциальных женихов. По-прежнему испытывая боль, оставшуюся после недавнего разрыва отношений, она отказалась. Лютер возразил, что в достаточно зрелом возрасте Катрин не следует быть переборчивой. Она же снова ответила отказом, но предложила Лютеру две кандидатуры - мужчин, за одного из которых она все же согласилась бы выйти замуж. Одной из кандидатур в списке был сам Лютер!64

Лютер был ошеломлен подобным поворотом событий! Конечно же, нет! Лютер не мог жениться — или он просто так думал. Ведь в любой момент он мог быть повешен как еретик. Жениться в таком положении было просто смешно.

С таким настроением Лютер отправился проведать своих родителей, однако поддержка брака отцом заставила его изменить свое решение. Счастливый от того, что сын оставил монастырь, тот хотел, чтобы Мартин женился и завел детей, которые продолжили бы их род.

Теперь уже и Лютер видел выгоды от вступления в брак. Очнувшись, он мог порадовать своего отца и еще более разъярить Папу Римского. Помимо этого, Лютер мог бы иметь ребенка, который продолжил бы его род в случае мученической смерти Лютера. Для Лютера и Катрин в браке не было ничего романтичного. Он женился по обязанности; она выходила замуж, будучи подавленной после предыдущей неудачи. Но оба они восхищались друг другом и питали чувство глубокого уважения.65

“Я не могу сказать, что безумно влюблен, но испытываю к ней глубокую нежность”, - говорил Лютер. 10 июня он написал: “Божьи дары нужно хватать как можно скорее”. 13 июня 1525 года Лютер женился на Катрин.66

Косы на моей подушке

Неожиданное бракосочетание Лютера повлекло за собой целую волну слухов. Один из наиболее распространенных утверждал, что Лютер уже жил с Катрин до брака, хотя в действительности он лишь ежедневно навещал ее. Для Лютера же подобное бракосочетание было единственно возможным. Позже он написал об этом следующее: “Если бы я не женился быстро и в тайне, а посвятил бы в это дело еще несколько человек, каждый бы из них сделал все возможное для того, чтобы воспрепятствовать моему решению, поскольку все мои друзья говорили: “Лучше не эту, а другую девушку”. Друзья Лютера хотели, чтобы он женился на более достойной.67

Вступление в брак в возрасте сорока одного года стало для Лютера не самым легким опытом. Привыкший к несколько другой жизни, он писал: “В первый год брака много к чему приходится привыкать… Ты просыпаешься утром и обнаруживаешь на своей подушке волосы, которые там раньше не лежали”.68

Катрин вступила в брак, не чувствуя никаких барьеров. Ее твердый характер и решительность быстро навели порядок в жизни Лютера. Например, она заменила старую, заплесневевшую солому в его матрасе на новую. Поглощенный постоянными заботами о проведении реформ, Лютер смертельно уставшим падал поздно вечером в кровать, не замечая запаха.

Свадьба Лютера

Катрин также привела в порядок финансы своего мужа. Банковский счет Лютера был постоянно пуст, поскольку Мартин был очень щедрым человеком. Он говорил, что Бог дал человеку пальцы для того, чтобы через них легко проскальзывали деньги. Катрин взяла кошелек мужа под свой контроль и скопила достаточно денег для покупки новой собственности.69 В браке проявился новый талант Катрин, о существовании которого она не знала, пребывая в монастыре. Она открыла в себе способности менеджера, хозяйки и администратора. Катрин преуспевала во всем, стремясь сделать свое с Мартином хозяйство экономически независимым. Лютеры жили в монастыре августинцев, который передало им правительство. Здание монастыря насчитывало сорок комнат, но часто случалось так, что каждая комната была заполнена людьми. Мартин и Катрин сами имели шесть детей, а кроме этого, у них было еще шесть племянников и племянниц; также Лютер взял к себе нескольких осиротевших детей. Родственники Катрин приходили помочь супругам, а ее тетя Магдалена стала для детей замечательной “нянечкой”. Учителя и студенты также находили пристанище в доме Лютеров. Мартин и Катрин были прекрасными партнерами - он приглашал студентов, а она брала с них плату!70

Лютеру потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к жизни в окружении такого количества людей, но очень скоро он полюбил это. Однажды он написал следующее о своем сыне Хансе: “Когда я сижу и пишу, он поет мне песню, но если делает это слишком громко, я начинаю немного ворчать; он же продолжает петь все так же громко”.71

Застольные беседы

В доме, где постоянно кипела бурная деятельность, между Лютером и жившими с ним студентами установились наставнические отношения. Проводимое ими вместе время стало известно как “застольные беседы”. Студенты собирались вокруг Лютера за обеденным столом, задавали ему вопросы и записывали полученные ответы в своих тетрадях. Катрин пыталась собирать со студентов деньги за записываемые ими откровения, но Лютер ей этого не позволил. Позже многие из этих студентов опубликовали информацию, полученную ими в то время.72

Во время бесед Лютер садился с одной стороны обеденного стола, а студенты, Катрин и дети - с другой. Катрин быстро уставала от сыпавшихся вопросов; также ей очень не нравилось то, что Лютер никак не мог приступить к трапезе, поскольку ему постоянно приходилось говорить. Однажды Катрин спросила со своего места: “Доктор, почему вы не прекратите говорить и не поедите?” Лютер ответил: “Прежде чем открыть свой рот, женщины должны повторить молитву “Отче наш“73.

Хотя Катрин и была достаточно сложным человеком, Лютер отдавал жене должное в той области, где она была сильнее; в особенности же это касалось домашних дел. Он называл жену “своим ребром”, “своей цепью” и “своей хозяйкой”, отмечая то, как она справлялась с домашними обязанностями.74

Однако Катрин делала гораздо больше, чем просто вела хозяйство. Она сделала это хозяйство процветающим. Жена Лютера одновременно управляла сразу двумя хозяйствами - монастырем августинцев, а также еще одним домом, унаследованным ею в Цульсдорфе, который находился в двух днях пути от Виттенбурга. Катрин имела поля, сады, коров, свиней, голубей, гусей, собаку (которую Лютер любил настолько сильно, что надеялся увидеть на Небесах), пруд с рыбой и пивоваренное производство.75

Пусть вас не смущает тот факт, что Катрин владела пивоваренным производством. В те времена производить пиво было роскошью, пить же пиво означало питать свое тело. Тогда пиво для людей было тем же, чем для нас сегодня являются протеиновые напитки и пищевые добавки. Даже сегодня в Германии отношение ее жителей к алкоголю отличается от отношения к нему американцев. Для немцев важной является умеренность. Кроме того, пиво являлось для Лютера настоящей необходимостью, поскольку он часто болел.

Катрин больше нравилась ее земля в Цульсдорфе, чем в Виттенбурге, но из-за своих частых болезней Лютер не любил, когда она уезжала. Однажды, когда Катрин хотела приобрести еще одну ферму, Лютер удерживал ее до тех пор, пока этого не сделал другой человек. “О, Кати, - говорил он, - у тебя есть любящий муж. Пусть кто-нибудь другой становится императрицей”.76

Пытаясь угодить Лютеру, Катрин проводила рядом с ним много времени. В какой-то степени она стала его личным доктором. Лютер страдал от многих болезней: подагры, бессонницы, геморроя, запоров, камней в почках, головокружения и звона в ушах. Катрин стала очень искусной в приготовлении растительных лекарственных средств, в припарках и массаже. Сваренное же ею пиво, которое так расхваливал Лютер, было прекрасным лекарством от бессонницы и нескольких болезней.

В письме, написанном Лютером своей жене, он благодарил ее за неустанную заботу обо всем и обо всех:

“Праведной, беспокоящейся леди Катрин Лютер, доктору в Цульсдорфе и Виттенбурге, моей доброй и любимой жене. Мы искренне благодарим тебя за то, что ты не спишь ночами, думая о нас, ибо с того момента, как ты начала беспокоиться о нас, возле моей двери вспыхнул огонь, а вчера, несомненно, благодаря твоему беспокойству, огромный камень мог бы упасть на нас и раздавить, как мышей в мышеловке. Если ты перестанешь беспокоиться, я боюсь, что земля поглотит нас. Молись, и пускай Бог беспокоится. Отдай Ему свою ношу“77.

Семейная жизнь начинала нравиться Лютеру все больше и больше, а его любовь к жене продолжала расти. Раньше Лютер учил, что брак является необходимостью для плоти. Но, узнав о нем не понаслышке, стал называть брак возможностью для духовного роста. “Первая любовь пьянит, - говорил Лютер о браке, - когда же это опьянение проходит, тогда наступает настоящая любовь между мужем и женой“78. Именно такая любовь царила в отношениях Мартина и Катрин Лютер.

Любовь Лютера стала настолько сильной, что он назвал свое самое любимое Послание Павла “Моя Катрин фон Бора”. Однажды он сказал о жене следующее: “Во всех домашних делах я полностью полагаюсь на Кати. Во всем же остальном я подчиняюсь Святому Духу“79.

Лютер много говорил и писал о браке. Ниже приведены некоторые из его наиболее известных цитат:

“Естественно, христианин должен любить свою жену. Он должен любить ближнего, а поскольку жена является самым близким из всех ближних, его любовь к ней должна быть наиболее глубокой. Также жена должна быть и его ближайшим другом”.

“Брак - это не шутка, над ним необходимо работать, о нем нужно молиться… Взять себе жену достаточно просто, но постоянно любить ее - гораздо сложнее… потому что одного лишь союза плоти недостаточно; должна существовать схожесть вкусов и характеров. А эта схожесть не приходит внезапно”.

“Мир и любовь в браке являются даром, который следует сразу после дара понимания Евангелия”.

“Некоторые браки появляются исключительно из похоти, но похоть испытывают также вши и блохи. Любовь начинается тогда, когда мы имеем желание служить другим людям”.

“Я не собираюсь убирать волнение из брака. Я могу даже увеличить его, и произойдет чудо, о котором знают лишь те, кто испытал его”.

“Нет ничего приятнее, чем гармония в браке, и ничего более огорчительного, чем разногласия… После разногласий наибольшую боль доставляет потеря ребенка. Я знаю, как это тяжело“80.

Любовь к детям и их утрата

Лютерам была не понаслышке знакома боль, связанная с утратой детей. Всего у них было шесть детей, из которых двое умерли. Их смерть стала для Лютера, наверное, самым тяжелым моментом во всей его жизни. Он получал от общения с детьми такое огромное удовольствие, что потеря их буквально раздирала его душу на части. Иногда Лютеру казалось, что он так никогда и не оправится от этой боли. К своей роли отца Лютер относился с такими же трепетным волнением и юмором, как и к роли мужа. Однажды он сказал: “Вывешивая подгузники своих детей, отец веселит этим соседей. Пускай они смеются, Бог и ангелы также улыбаются на Небесах“8’. Свое отцовство Лютер считал одной из важнейших обязанностей, говоря, что нет большей силы, данной Богом, чем та, которую он дает родителям.

Крестьянское восстание

В то время как Лютер страстно продвигал вперед свои реформы, они, в свою очередь, совершали переворот в его душе. Стоило ему лишь принести перемены в жизнь церкви, как переменам тут же подверглись состояние души и жизнь Лютера, в первую очередь, его отношения с женой, а потом и огромная любовь, которую он испытывал к своим детям. Эти чувства раскрывали перед Лютером приготовленное для него Богом изобилие, о котором он даже не догадывался.

Поиск немецкими крестьянами подобного изобилия в конце концов привел к тому, что Лютер столкнулся с серьезными проблемами. Устремившись за Лютером, крестьяне стали использовать Реформацию в качестве возможности восстать против знати. Представители знати владели землей, контролировали места в правительстве и использовали крестьян. Не имея представления о том, что написано в Библии, крестьяне решили воспользоваться силой Реформации для выполнения своих требований. Они хотели сами выбирать себе священников, а также положить конец крепостному праву, в соответствии с которым крестьянин был привязан к земле и к своему хозяину. Кроме этого, крестьяне требовали достойную оплату труда на полях.

Лютер симпатизировал крестьянам, но позже он дал немецким дворянам один совет, на основании которого его впоследствии обвинили в соучастии в насилии против крестьян.

Лютер понимал причины, подтолкнувшие крестьян к восстанию, но просил их не прибегать к бунтам и насилию. Однако они не прислушались к его совету, а вместо этого сразу же перешли к активным действиям. Крестьяне сначала отказались платить какие бы то ни было налоги, а затем стали грабить замки и монастыри. Дворяне использовали все свои силы для того, чтобы сломить повстанцев, — в результате жизни лишились шесть тысяч крестьян. Лютер пытался успокоить и примирить враждующие стороны и “привести их к кресту”, но поскольку крест не был их мотивацией, они в тот момент не желали менять свой фокус. Реакция Лютера на возникшую ситуацию выразилась в послании, адресованном знати.

Лютер назвал свое послание “Против ограбления и избиения крестьянских полчищ “. В нем он просил дворян признать свою вину, обратиться к Богу за помощью и предложить крестьянам новые условия жизни. Только в случае неприятия крестьянами этих условий Лютер оправдывал их суровое наказание. Он писал:

“Уничтожение, подавление и избиение [крестьян], тайное или открытое, без особой на то причины может быть еще более отвратительным, пагубным и ужасным, чем само восстание. Однако подобные действия могут быть оправданы как действия человека, стоящего перед необходимостью убить бешеного пса: если ты не нанесешь ему удар, он набросится на тебя и на всю твою землю“82.

Дворяне выступили против повстанцев и подавили восстание. Лютеру показалось, что те неправильно поняли его мысли, и написал им второе послание, названное “Открытое письмо, касающееся преступлений против крестьян”. Лютер хотел убедиться, что дворяне понимают, что их христианским долгом являлось не только подавление восстания, но также и проявление милосердия в отношении крестьян и стремление к обновлению взаимоотношений с ними после победы.

Крестьяне обвинили Лютера в том, что знать так жестоко расправилась с. их восстанием; знать же, в свою очередь, обвинила Лютера и Реформацию в подстрекательстве к крестьянскому восстанию. Как и многие другие люди, обладающие апостольским призванием, Лютер привык к постоянным обвинениям в свой адрес. Вы можете сказать, что Лютер был толстокожим, но, как мне кажется, подобное качество придает реформатору силы противостоять оказываемому на него

давлению. Внутри реформаторов происходили перемены, помогавшие им лучше соответствовать своему призванию и делу, которому они служили. Это позволяло им двигаться вперед, даже несмотря на полное непонимание окружающих людей, или же, как в случае с Лютером, их ненависть и обвинения - в вышеописанной ситуации - со стороны знати и крестьян, в других случаях - со стороны членов собственной семьи и иных протестантских реформаторов.

Ненависть папского двора по отношению к Лютеру продолжала расти, а император Карл V невзлюбил его сразу же, как только увидел во время Конгресса в Вормсе, хотя на то не было особых причин. Императора просто раздражало то, что один человек может послужить источником такого количества проблем. Карл приложил все усилия для того, чтобы придать законную силу принятому во время Конгресса указу, однако лютеранство к тому времени обладало уже такой популярностью, что с успехом противостояло всем попыткам сокрушить себя. Лютеранских служителей согнали с кафедр, но они вышли на улицы, проповедуя перед толпами людей с перил местных таверн. Немецкие города, такие как Страсбург, Аугсбург, Ульм и Нюрнберг, превращались в оплоты лютеранства.

Чтобы справиться с ересью, подрывающей единство католического мира, церковь созывала конгресс за конгрессом. Своей кульминации этот процесс достиг в 1530 году, когда был созван Конгресс в Аугсбурге. Лютеру не позволили принять участие в этом мероприятии, и ему пришлось снова отсиживаться в замке на протяжении трехмесячных заседаний Конгресса. В Аугсбурге же присутствовали князья всех немецких территорий. Эти люди представляли светскую власть в огромном государстве, находившемся под управлением императора. Каждый из них находился на одном уровне с Фридрихом Мудрым, правящим территорией, на которой проживал Лютер, и однажды, после Конгресса в Вормсе, спрятавшим Лютера в своем замке Вартбург. Во время Конгресса немецкие князья представили Аугсбургский символ веры, который был составлен на основании учений Лютера. Но император не принял предложенный документ, приказав князьям уничтожить лютеранство и вернуть свою страну в лоно католической церкви. Те отказались; один из князей преклонил перед императором колени и сказал, что пусть лучше он будет обезглавлен, но не заберет у людей Слово Божье. Смелость князей компенсировала отсутствие Лютера, а кредо движения, благодаря их твердости, осталось нерушимым. Император не высказал одобрения, которое так хотели услышать князья, но уже ничем не мог повлиять на лютеранство, которое стремительно распространилось по всей Германии.

Реорганизация церкви

К счастью, император был слишком занят ведением войн, и Лютер уже больше не сталкивался с его противодействием. Реформатор не стоял на месте и в скором времени принялся реформировать церковь. Начал он с тщательного исследования богослужения. Лютеру потребовалось совсем немного времени, чтобы увидеть необходимость проведения мессы на немецком языке.

Свои реформы Лютер старался проводить неспеша, понимая, что слишком быстрый переход с латыни на немецкий язык может отвернуть от Реформации тех людей, вера которых слишком слаба. Он видел, что люди имели лишь очень отдаленное понятие об основных принципах Царства Божьего, и в связи с этим написал с помощью двух ассистентов два катехизиса на немецком языке: один - для взрослых, а другой - для детей. Лютер считал детский катехизис своей самой важной работой после перевода Библии.83

Лютер стремился, чтобы все его последователи пришли к пониманию евангельской истины и получили представление о Царстве Божьем. Поэтому обязывал их изучать катехизисы. И дети и взрослые должны были выучить их наизусть. Неспособность выполнить задание влекла за собой лишение виновного еды и питья его работодателем либо, в случае с детьми, их родителями.84

Реформа музыки

Лютер дома, в кругу семьи, играет на лютне

Реформируя церковь, Лютер отвел музыке важнейшее место в процессе богослужения, заявив, что: “Вслед за Словом Божьим музыка заслуживает величайшей хвалы”.85 Это был еще один из вопросов, в котором взгляды Лютера разошлись со взглядами других реформаторов того времени.

Ульрих Цвингли, реформатор швейцарской церкви, несмотря на то, что был вышколенным музыкантом, полностью запретил игру на органе. Некоторые из его последователей пошли еще дальше и вдребезги разбили все органы, чтобы таким образом утвердить взгляды своего учителя. Другой реформатор, Жан Кальвин, разрешил пение, но только в унисон. Все гармонии были запрещены. Он считал, что, хотя музыка и являлась Божьим даром, ее следовало использовать только в миру, но не во время службы.

Однако Лютер считал музыку адресованной Богу. Он сам являлся прекрасным музыкантом, имел прекрасный голос и хорошо играл на лютне, от которой ему пришлось отказаться, отправившись в молодости в монастырь.

Лютер был одним из реформаторов, считавших, что музыка способствует продвижению Евангелия. Он верил, что Бог создал все существующее в этом мире для служения и поклонения Ему; задача же людей заключалась в том, чтобы открывать внутри себя творческие способности и позволять им наполнять каждую сферу своей жизни, используя их для Бога. Лютер говорил:

“Я не согласен с тем, что все виды искусства должны быть отброшены в сторону и уничтожены во имя Евангелия, как заявляют некоторые фанатики. Наоборот, я с радостью хотел бы увидеть все виды искусства, в особенности музыку, в служении Тому, Кто сотворил их и дал человеку“86.

Лютер настолько любил музыку, что каждую неделю уделял некоторое время репетициям. Прихожане должны были изучать новые песни, чтобы каждое воскресное утро богослужения проходили без заминок. Сегодня, как правило, группы прославления и поклонения собираются где-нибудь в середине недели и готовятся к воскресной службе. Однако Лютер желал видеть всех прихожан изучающими новые песни. Он действительно был лидером и руководителем - указывал путь и полагал, что верующие должны следовать по нему!

Защищая свою позицию в отношении музыки, Лютер указывал на Моисея и Давида. Он рассказывал людям о том, как Моисей славил Господа, перейдя через Чермное море, а также о том, как много псалмов написал царь Давид.

Лютер был настолько уверен в необходимости использования музыки в служении, что отказывался посвящать в духовный сан служителей, не понимавших духовной важности музыки. Человек, желавший стать священником, должен был являться также и умелым музыкантом, чувствующим возносимые в звуках хвалу и поклонение. Более того, Лютер считал, что учитель, не сведущий в музыке, не должен был допускаться к преподаванию.

Лютер хотел, чтобы люди ощутили всю силу музыки. По этой причине он стремился заменить все латинские гимны немецкими, чтобы люди могли понимать услышанное и наставляться в Слове Божьем, воспевая Господа в песнях. Поэтому Лютер призвал поэтов и музыкантов писать немецкие духовные гимны. Он просил их не отдаляться от Библии и сохранить всю чистоту Божьего учения. Лютер не хотел, чтобы гимны представляли собой какую-нибудь неудобоваримую смесь или же были наполнены светскими мыслями. Он стремился убрать из мессы все привнесенное туда человеком и не боялся настаивать на этом! Реформатор называл канонический закон, этот папский кодекс, регулирующий жизнь всего католического мира, “мерзким варевом, состоящим из ингредиентов, собранных по канализациям и выгребным ямам”.87

Скоро Лютер сам начал писать гимны. Сначала у него это получалось не совсем хорошо, но после многочисленных попыток он развил в себе этот дар. В течение года Лютер написал более двадцати гимнов. К 1526 году он собрал достаточно материалов для того, чтобы провести первую мессу на немецком языке.

Лютер стремился к тому, чтобы люди ощутили силу музыки и во время пения на немецком языке могли наставляться в Божьем Слове

Классический гимн, благодаря которому Лютер стал известен в этой новой для себя области, назывался “Мой Бог - скала”. Он написал эту песню в 1527 году, худшем в жизни Лютера и наполненном труднейшими испытаниями. К написанию этого гимна Лютера привели два печальных события.