Боги в изгнании

3. Реставраторы тьмы

Обед у Ворха проходил в обстановке всеобщего проявления преданности, любви и глубочайшего уважения. За столом собрались только самые приближенные. Развалясь в обширных трансформируемых креслах, позволяющие принимать любую позу, они ели, пили и внимали мысленному рассказу Ворха о посещении Габара. Испуганно замирали в момент воспроизведения им картинг снежного обвала, а затем мучились, срываясь со скользких лыж баянны, и чувствовали себя почти героями, оставаясь ночевать в логове злостных бунтарей.

Ворх верил в искренность чувств своих пособников, зная, что в случае его смерти назначение на должность Верховного предводителя надзора могло бытьне из их ведомства, что создало бы для его приближенных массу неприятностей. Но он выжил.

Застольную беседу воспринимали сейчас и все цузары Билярга, а через кого то из них трансляция шла на другие правительственные небоскребы. Ворха это обстоятельство не пугало. Шпионаж был привычным явлением, к тому же нынешняя утечка информации была в высшей степени полезной, так как прибавляла ему популярности.

О покушении на него Ворх дипломатично промолчал, умело упустив из мысленного показа разоблачающие сценки. В свое время Даберу будет предъявлен отдельный счет, решил он.

После обеда Ворх занялся разбором накопившихся дел. Докладывал Первый пособник Бармал. Он был вдвое старше Ворха, а потому, может, медлителен, не зато обладал другими, компенсирующими этот недостаток, достоинствами - не приносил с собой никаких записей, все помнил, говорил с четкостью автомата о новых волнениях низших, о разрастающейся спекуляции рабами для Бауков о равнодушии многих кселензов к общественным делам, к укреплению Нового Порядка.

«Когда нет права говорить, народ пользуется правом не думать», - подытожил Ворх доклад Первого пособника и горько усмехнулся. Бармал в ужасе округлил глаза и обвел ими кабинет, давая понять, что всюду тут могут быть подслушивающие их мысленную речь устройства. Ворх рассмеялся и, жестами попросив Бармала нагнуть голову, надел ему на биокристалл блокатор - один из двух, привезенных из Габара.

- Это та самая придумка рабов, о которой ты докладывал когда-то, - сказал Ворх. - Теперь наши мысли никто не воспримет. Говорить будем вслух

Вдруг Ворх обеспокоенно дернулся и вскочил с кресла. Ему показалось, что его кольнула иголка. Он ножом вспорол обивку: под тканью, вмятый в пористую подкладку, замер, боясь пошевелить ножками-усиками, Баук.

То, что за ним шпионили, Ворха не удивляло. Но на этот раз был подложен не записывающий мысли «жучок», а настоящий Баук кселенза! Впрочем, этому тоже не следовало удивляться. За триста лет накопилось столько Бауков, что удовлетворить их всех телами рабов, как обещалось Новым Порядком, было невозможно Бауки годами находились в Каролл-доме в ожидании нового тела, а этот решил заслужить его пораньше - согласился быть шпионом.

Сняв с биокристалла блокатор, Ворх услышал мольбы Баука:

«Не убивай меня, я все расскажу… Меня нанял Дабер. Обещал: если узнаю что-нибудь важное, он вернет мне вечность. Но Дабер врет. Я уже выпытал о Верховном энергетике, как он торгует рабами. Сделал маленькую аварию, а инженеров с каскада гидроэлектростанций продал Ведомству снабжения, списав их как погибших».

«Интересная информация», - глянул Ворх на тоже снявшего блокатор Бармала, но тот не разделил его восторга, поскучнел, поджался.

«Ты не убьешь меня?» - спросил Баук.

«А разве можно?»

«Нельзя. Если убьешь, тебя будет судить Гильорт. Есть свидетели, что я… что меня…»

«Свидетели будут молчать. Ну кто же признается, что шпионил за Верховным? - усмехнулся Ворх и лезвием ножа постучал по Бауку. - Говори, почему ты пошел на контакт».

«Я перестал слышать твои мысли. Ворх, не убивай меня, я пригожусь».

«Кому? - разозлился Ворх. И как всегда, когда бывал зол, стал холоден и расчетлив. - Удивительная тупость. Неужели ты надеешься, что после всего этого останешься существовать? Тебя уничтожат если не я, то те, кто подложил сюда, чтобы не проболтался. Ты ведь уже числишься погибшим при какой-нибудь аварии?»

«Да… Я разбил своего носителя в аварии. И попал в сейф Дабера. Ты полагаешь, он списал меня?»

«Подумай сам. Почему он не вернул тебя в Каролл-дом, как предписано Новым Порядком? Ты обречен».

«Ворх, спаси меня, - молил Баук. - Я тоже спасу тебя. Они убьют тебя, уже все приготовлено…»

«Спокойнее! Помолчи, - сказал Ворх. - Я спасу тебя, если все, что ты рассказал мне, повторишь на Гильорте».

«Все расскажу! О всех рас…»

«Осторожно!» - вскрикнул Бармал.

С необычной для себя прытью он подскочил к Бауку, оттолкнув Ворха, и ударил по панцирю рукояткой парализатора. Панцирь Баука хрустнул, расколовшись, по обивке кресла потекла фиолетовая жидкость.

«Он хотел тебя парализовать, - сказал Бармал, отводя в сторону перепуганные бегающие глазки. - Я знаю их привычки. Сейчас бы осел на теле и нанес удар. Хорошо, что я успел…»

· Хорошо, - согласился Ворх, надевая на биокристалл блокатор. Повернул кресло с разбитым Бауком, вмявшимся в спинку, и оттолкнул его подальше от стола. На Бармала смотрел с прежним дружелюбием во взоре, не замутненным и тенью подозрения. - Что там у нас дальше?…

· Ереси!

· Как это понять?

· Это невозможно понять! Некоторые, например, считают, «что если нарушить энергетическую решетку атомов и молекул, из которых состоит, допустим, стол, то он может утечь, как струйка света…

Ворх замер от мелькнувшей догадки: «… как струйка света». Конечно! А если на другом конце пути эту струйку света как-то трансформировать, то вновь возникнет этот же стол. Так это же нуль-транспортировка! Неужели Кари?… Что он там говорит еще?»

·… абсурд. Такого не может быть никогда.

· А ты знаешь, что может и чего не может быть?

· Но это же очевидно, - нахмурился Бармал, разыгрывая благородное возмущение.

· Понятно. Что еще?

· Группы из низших и даже кселензы верят, что «я» кселян, которое мы после смерти физического тела переселяем в биокристалл, а потом превращаем в Баук и обеспечиваем таким образом продление жизни, - это «я», по их мнению, должно умирать.

· Почему?

Бармал приподнял голову на длинной шее и вновь угодливо пригнул ее, выразив высшую степень своего сановного непонимания глупости.

- Появились верующие в естественное переселение «я» как мыслеформы во вновь рождающихся. Говорят, мудрость природы безгранична, и потому только высокоорганизованное энергетическое «я» может стать первоосновой воссоздания кселян. И еще говорят…

Ворх расхохотался, глядя в бегающие глазки Бармала, и с нескрываемым больше презрением рассматривал его мешкоподобную фигуру, украшенную всеми, какие только Бармал мог добыть для себя, орденами и знаками отличий. Бармал, конечно же, догадался о природе столь саркастического смеха Верховного предводителя. Он посерел, поджался, но тут же пересилил охватившую его панику и стал хихикать, с преданностью поглядывая на своего повелителя.

· Всех этих… «верующих» - арестовать! - распорядился Ворх, резко прервав смех.

· Их много. Не хватит тюрем.

· Не в тюрьмы, а в рабы их! Разжаловать, лишить имущества.

1 - Предводитель, такой приказ ты не можешь отдать самолично.

- Могу подготовить для Верховного Гильорта, а ты мне его напишешь.

Собственноручно! Иди.

Бармал ушел, и Ворх покинул служебный кабинет. Проходя мимо кресла с разбитым Бауком, вспомнил, какую быстроту проявил его Первый пособник спасая себя от разоблачения. Предательство Бармала не удивило Ворха, хотя немного задело самолюбие. Ведь Бармал знал, что станет Верховным, если Ворх возглавит Гильорт. Очевидно, Дабер тоже пообещал ему повышение, и Барма подумал, что сыграет без проигрыша. Ошибаешься, пособник смерти, игры твои закончатся, как только принесешь собственноручно подготовленный проект о аресте нескольких миллионов кселензов…

И все же было досадно, что у него нет друга, с которым можно хотя бы поговорить, поделиться сомнениями. Вспомнил о Кари. Стал думать о Кари, все острее сознавая, что любит маленькую отважную баянну. Ах, была бы она рядом или хотя бы в пределах досягаемости, чтобы в такие вот минуты отчаяния прийти к ней, укрыться от суеты, раствориться в ласках и любви, Надо найти ее, привезти сюда, говорил себе Ворх и не верил в реальность задуманного, вспоминая ее таинственное могущество. Скорее всего, не он, а она может выкрасть его отсюда. Он вспомнил безжизненные залы и комнаты дворца, равнодушную мебель, вечно угодничающих приближенных и пришел к выводу, что сам он - песчинка. Лежать бы ей тихонько где-нибудь на берегу моря под лучами Зведона и наслаждаться покоем, а она - нет, не желает покоя, раздувает в себе самолюбие, чтобы булыжником. А этот булыжник потом возьмут в руки, чтобы разбивать череп бунтовщикам.

Обидно? - травил Ворх себя. Зато истинно. И весь смысл твоей борьбы заключается в том, чтобы убедить, что именно ты, а не Дабер будешь боле прочным булыжником. Пригодность каждого лидера определяется тем насколько лучше он будет удовлетворять интересам выдвинувшей его группы касты. Поэтому и выжидал Бармал, хотя давно мог нанести решающий удар пользуясь его, Ворха, расположением и некоторым доверием. Но неужели вес смысл моей жизни - служить Бармалам и их консервированным мозгам? Неужели ради них я должен отказаться от Кари?! Лишь потому, что у них когда-то хватило подлости накинуть на народ оковы. Если быть честным перед собой размышлял Ворх, надо признать, что Новый Порядок не что иное, как величайший разбой, перед которым меркнут ужасы минувших тысячелетий. Преступление не только перед униженными кастами, но и перед кселензами. Ни для кого не секрет что в условиях тотального контроля за мыслями народ перестал думать и технический прогресс за истекшие триста лет почти не сдвинулся с места, Остались нераскрытыми тайны экл-Т-трона, пылевого кольца вокруг Кселены и многое другое. Конструктивно не изменились даже колесные моторсы, и выпускают такими же, как в эпохи становления Нового Порядка, потому что Баук не способны переучиваться и живут памятью прошлых времен, когда формировались их биокристаллы. Кселена агонизирует, и никому нет дела, что все мы гибнем, гибнем…

Предводитель Верховного Гильорта Линг сидел в кресле, слегка прикрытый листвой оранжерейного дерева. Линг был не столько стар, сколько изношен В последние годы он не ограничивал себя ни в чем, развлекался так, словно бы торопился добить свое первородное тело. Его не предостерегали. Ведь впереди избавление от управленческих хлопот и беззаботная вечность. Молодые рабы носители Баука с прекрасными желудками и здоровой секрецией желез дадут пережить заново все, что недополучил Линг в этой жизни, пока карабкался наверх. На смену изношенному рабу придет второй, третий, трехсотый… И Ворх, и каждый кселенз знали это и лишь удивлялись, почему так долго держится в дряхлом теле Линг. Но к его биокристаллу не пристроишься подслушать сокровенные мысли, Единственный из кселензов, Предводитель Верховного Гильорта не был поднадзорным.

…«Значит, хочешь возглавить Гильорт», - сказал Линг, и на лице его сдвинулись морщины, выражая подобие улыбки. Ворх вскинул на Предводителя взгляд, полный восторженного удивления, и скромно потупился, как бы поражаясь его проницательности.

«В молодости я тоже выезжал в горы, прежде чем принять решение, -

усмехнулся Линг и добавил: - Ты повторяешь меня. Рад». Его мысленный голос сохранял молодую звонкость и резко контрастировал с внешностью старика,

которого уже выпали волосы, а брови нависли над глазами, придавая лицу выражение вечного уныния. Собрав силы, Линг тряхнул головой и объявил:

«Я принял решение перейти в вечные. Власть передам… - Линг помедлил, наблюдая за выражением лица Ворха, - достойному. Утром советовался с бывшими Предводителями Верховного Гильорта. Мнения разделились, но большинство высказалось за тебя. Можешь рассчитывать на нашу помощь».

«Благодарю вас», - выдохнул Ворх с облегчением. Получить поддержку экс-Предводителей значило многое, если не все. Это верная гарантия, что выберут, а точнее, назначат Предводителем Верховного Гильорта его, Ворха.

«Должен предупредить тебя, помощь была обещана и Даберу».

Ворх вскинул удивленный взгляд и застыл, так ничего и не понимая: почему?

«Пойми нас, - проговорил Линг с заметной жалостью. - Баукам - а я могу причислить к ним уже и себя - безразлично, кто станет снабжать их живым материалом, Дабер или Ворх. Главное, чтобы снабжал без ограничений. Мой предшественник обещал колонизовать ближайшую к нам планету, но исчерпал резервы низших здесь и погубил их там. Его пришлось убрать раньше, чем он перешел в Вечные естественным путем. С трудом я восстановил нанесенный ущерб, а мой преемник должен умножить полученное. И мне, и всем Баукам важно знать, что ты предложишь Верховному Гильорту в качестве программы».

«Наверное, я не буду оригинален, - ответил Ворх после минутного сосредоточения, - но я бы продолжал нынешнюю политику Верховного Гильорта. Колонизация космоса перспективная, но не первоочередная задача. Нам есть над чем поработать здесь, на Кселене. Прежде всего-подавить назревший бунт. Я был в Габаре, все видел своими глазами». «Знаю. Продолжай». «Ужесточить режим исполнения указаний Нового Порядка. Никаких свобод!

Всех под надзор, под контроль».

«Существует закон природы: отбирая, надо давать. Что ты дашь им взамен

отнятого?»

«Религию».

Линг посмотрел на Ворха удивленно и заинтересованно. Поерзал в кресле.

«Но… с религией давно покончено. Неужели еще кто-то верит?…»

«Да, и я этим воспользуюсь. Рабы верят в переселение «я», в то, что в новой. жизни они станут кселензами. Пусть так и будет: им - жизнь будущая, нам настоящая».

«Кажется, я не ошибся в тебе, Ворх, - кивнул Линг удовлетворенно, - ты получишь нашу поддержку. Но Дабер так просто не уступит тебе власть, борьба

у вас будет жестокая».

«Уже идет. Он покушался на мою жизнь», - заметил Ворх как бы между прочим, но Линг никак не отреагировал на его жалобу.

«Тебе будет нужен верный пособник, Ворх. Принеси вон то, - показал взглядом Линг на лакированную коробку, стоящую на шкафчике возле стены, и, когда Ворх принес, сказал: - Здесь Баук Барри-коварного. Его полк и сам он стоят корпуса фаронов. Правда, методы их несколько старомодны, но положиться

на них можно. Открой».

Ворх открыл коробку, и с крышки упал ему на руку Баук, вцепился в нее ножками контактов. Мелькнула мысль тряхнуть рукой, чтобы сбросить его, но Ворх не смог этого сделать и бессмысленно смотрел на темно-фиолетовый панцирь Баука, на то, как золоченые ножки все глубже погружались в его, Ворха, тело. Ворх почувствовал ко всему безразличие. И вдруг произнес слова, совершенно к нему не относящиеся, достигающие его сознания как бы из другой жизни: «Долго же ты держал меня на том свете. Линг, это не по правилам. Мы завоевали тебе вечность, а ты обеспечь нам жизнь в свое правление. Иначе зачем

ты нужен нам здесь!»

«Успокойся, Барри, - сказал Линг, поморщась. - И не внедряйся, это не тот.

Стража, ввести!»

Дверь распахнулась, и два фарона ввели в галерею упирающегося инжера - крупного, крепкого парня. Узнав Предводителя Верховного Гильорта, инжер пал на колени, взмолился: «Предводитель, я хороший наладчик. За что меня лишают

жизни?! Я даю пользу…»

«Почему не зондирован?» - невозмутимо спросил Линг у фаронов.

Фароны потянулись за парализаторами. Инжер воспользовался моментом, вырвался и с криком «убийца!» кинулся к Лингу. Неведомо почему Ворх бросился навстречу парню. Тот увернулся, и Ворх, скользнув по его шее рукой, повалился под ноги фаронов, «Убьет! Что будет?!» - промелькнули в голове страшные мысли. Ворх оттолкнул упавших на него фаронов, со страхом глянул в ту сторону, где сидел Линг, приготовился к самому страшному, но увидел, что Предводитель Верховного Гильорта с прежней невозмутимостью сидел, развалясь в кресле, а рядом с ним стоял инжер, воинственно уперев руки в бока и прирученно склонив голову с затуманившимися глазами. На шее у инжера фиолетовым нарывом темнел Баук, перескочивший с руки Ворха.

«Так вот как это бывает», - удивился Ворх, поднимаясь с пола. О принципе подчинения тела Бауком он, разумеется, знал, и все же был крайне поражен силой его воздействия на организм, только испытав это на себе.

«Вон отсюда! Вон, трухлявые мешки!» - погнал из галереи фаронов Барри - Баук. Затем он согнул руки, любуясь бицепсами, похлопал себя по плоско животу, попрыгал на месте и рассмеялся. - Вот это подарок, достоин Правителя! Не то, что прошлый хлюпик. С таким телом я проживу еще добро тридцать лет, а?!»

Инжера больше не было - стоял, любуясь собой, кселенз Барри-Баук, самонадеянный и по праву гордый победитель. Не торопясь, с медлительной основательностью он перенес Баук с шеи на голову, уместил на темени и опять возрадовался, поигрывая мышцами.

«Приятная минута возвращения к жизни. Скоро и ты ее познаешь, Линг, - заверил Барри-Баук, уловив, с каким восхищением наблюдает за ним Предводитель. - Обед будет? Ты специально его не кормил? Так шевели слуг».

Обед принесли в галерею. Несколько баянн попытались прислуживать столом, но Барри-Баук прогнал их. Сбросив крышку, он потянул носом, восхищенно вдыхая запах, затем прямо руками вытащил тушку птицы, разломил ее. «С дымком! Я чувствую запах дыма. О наши добрые старые времена!»

Он наслаждался каждым куском, не смущаясь, что перемазал себе лица и руки, оставлял жирные отпечатки пальцев на тончайшей, изысканного изготовления посуде. Ворх приложил усилие, чтобы не подумать: как все по-животному грубо. Он взял мундштук и, откинувшись на спинку кресла, снимал с подстава курения скаракосты дымные шары. Линг тоже не ел, но очень внимательно! следил, как поглощает обед Барри-Баук, раздумывая: раб ест - понятно, он голодный и никогда не ел такой пищи, а какое при этом получает удовольствие! Баук?

«О! Несказанное. Я вновь обрел тело. Самое страшное - мысль без тела, без возможности обрести свободу движений, действий. Существовать без тела - казнь. Когда-нибудь Бауки взбунтуются и покорят вас, если вы не можетеобеспечить нас носителями из низших каст. Я уже проверял такую возможность и все были согласны - учти, Линг».

«Учти, Ворх», - добавил Линг.

«Претендент?» - спросил Барри-Баук.

«Расскажи ему об экл-Т-троне».

Барри- Баук, наконец-то, отвалился от стола и, полуулегшись в кресле, принял поданный Ворхом мундштук с подрагивающим дымным шаром скарокосты блаженно затянулся. Глаза его носителя оставались мутными и пустыми свидетельствуя о полной парализации воли раба Бауком, зато воспроизводимые картины прошлого были ярки и красочны.

Барри- Баук вспоминал с удовольствием: «Народ взбунтовался, не желая вживлять бионики и носить Бауки. Произошел раскол на низы и верхи. Естественно, мы не могли уступить свое право управлять народу и, когда не подействовали слова, взялись за оружие. Началась война кварталов и улиц, поселков и городов. Численно мы не смогли бы побороть нижестоящих. Помогли Бауки, которых накопилось уже предостаточно. Нам было сказано: «Хочешь жить -завладей телом!» Мы очень хотели жить. Без тепла под панцирем, без живого мозга биокристалл сохнет. Без рук и ног носителя мы беспомощны. Да что говорить - узнаете сами. Наш полк пошел на грызунах…»

Ворх увидел воспроизводимую Барри-Бауком картину громадной массы крыс, построенных в ряды. На спине каждого зверька фиолетово сиял Баук. По команде какого-то кселенза зверьки нырнули в осеннюю жухлую траву, зашелестевшую от их торопливого бега, разбежались по сторонам.

Судя по мерцанию разнообразных деталей, воспроизводимых Барри-Бауком, он проник в расположение отряда самообороны завода. Зверек прыгнул на часового с лучеметом, и Барри-Баук перескочил на парня, завладел его телом.

«Теперь ты знаешь, как это происходит», - сказал Барри-Баук Ворху, и тот закивал:

«Да… Не хотел бы оказаться вновь носителем».

«Они тоже не хотели, но не могли ничего поделать - своими руками убивали командиров и друзей, запоздало схватившихся за оружие. Мы захватывали заводы, поселки - растекались по всей Кселене. Трудно было с учеными. Нам всегда нелегко было понять, что там они напридумывали. Но я все же захватил экл-Т-трон! И спас кселензов, скажи ему, Линг», - потребовал Барри-Баук.

«Говори сам. И поподробнее, - попросил Линг. - Ему нужны детали».

«Понял… - кивнул Барри-Баук. - Мне сказали, что это новейшее оружие низших. Только я там не увидел ничего страшного, кроме толпы боевиков. Их там было очень много, очень…»

Ворх воспринимал воссозданную Барри-Бауком громадную массу боевиков, стоящих в пространстве, похожем на кратер вулкана. Молодые, прекрасно вооруженные, они стояли так тесно и так долго, что сыпавшийся сверху снег покрыл их плечи до подбородка, угрожая завалить и головы. Солдаты сдували снег, пересмеивались, ожидая какого-то события.

Барри- Баук пробрался к экл-Т-трону и сразу был втиснут в массу боевиков напиравшим сзади новым пополнением. Применить лучемет было невозможно; он протиснулся к стене, отыскивая свободное пространство, и выбрался к нише с приоткрытой массивной железной дверью. Из-за двери выглянул генерал и сердито прикрикнул на Барри-Баука, овладевшего телом офицера.

- Почему нарушаете единство энергополя? Встать в строй, и плотнее. -И ликующе добавил громко: - Передать по рядам, готовность номер один!

Получилось, друзья. Теперь дело за вами.

Такое скопление боевиков и слова генерала говорили сами за себя. Готовилось что-то опасное для кселензов, медлить было невозможно, а тут все еще шли, пробирались вдоль стен новые подразделения боевиков. Один из них, молоденький парнишка, поправлял лучемет на спине и сбил с Барри-Баука шапку.

- Лейтенант, на тебе Баук, - вскрикнул он, испуганно тараща глаза.

На крик встревоженно оглянулись.

- Так убей его скорей! - прогремел Барри-Баук, и тут же рывком повалил на себя боевика, чтобы прикрыться его телом. Свободной рукой Барри-Баук подхватил упавший лучемет, отодвинулся к двери и всей мощью луча резанул по людской массе.

Крики тысяч голосов, готовых вырваться из перекосившихся ртов, погасли, не успев родиться. Вся тесная, воедино слившаяся масса боевиков была перерезана надвое, сдвинулась к двери, осела.

- Измена… - прошептал генерал и попытался захлопнуть железную дверь.

Барри- Баук успел швырнуть в проем визжащего солдатика, дверь его смяла, прекратив крик, а оставшаяся щель позволила Барри-Бауку лучеметом так же жестоко расправиться и с генералом.

«Я отыскал их главный бункер, - продолжал рассказ Барри-Баук, мельком показывая перепуганные лица. - Там собрались, наверное, все их ученые. Понимал, что надо их было взять живьем. Но я был в крови, с Бауком на голове. Людишки перепугались, закричали. А тут выскочил еще один генерал, с парализатором, и я их срезал…»

«Жаль», - вздохнул Ворх.

«Решало мгновение: кто кого убьет первым…» - Барри-Баук рассмеялся, а его носитель, подверженный вызванному рефлексу смеха, спазматически закашлялся. Линг обратил внимание на такую несинхронность поведения Баука и его носителя. Барри-Баук успокоил его: «Натренирую. Не таких объезжал».

«А что было дальше?» - спросил Ворх.

«Появился какой-то старикашка… - Барри-Баук потянулся за новым шаром и блаженно затянулся дурманящим дымком, растягивая паузу. - Я хорошо запомнил, что никого не оставил живым. Еще пожалел, что так неудачно они стояли, попав под луч. А тут возник передо мной старичок, такой улыбающийся, чем-то довольный. А когда огляделся - побежал. Я кинулся за ним, решив, что этого-то не упущу, загнал в какой-то угол, кинулся, чтобы схватить, и… стукнулся о стенку. Старикашка исчез».

«Как исчез? - рассматривал Ворх каменную стену, воспроизведенную Барри-Бауком. - Куда же он делся?»

«Каким- то чудом старик оказался позади меня. И наверное убежал бы, да поскользнулся на крови, когда перепрыгивал через трупы. Я повалился на него, прижал, уже выкручивал ему руки. И вдруг он опять исчез -из-под меня, а я плюхнулся в лужу крови».

«Убежал?» - не выдержал Ворх новой паузы Барри-Баука, растягивающего удовольствие от произведенного на слушателей впечатления.

«Недалеко. Вижу, шагов за двадцать от меня, в коридоре, полулежит мой старикашка в той же позе, в какой был подо мной, только одна половина его туловища здесь, а другая - в стене…» Не замечая того, Ворх привстал и подался к Барри-Бауку, разглядывая воссозданную им картину: из серой бетонной стены торчал старик и, умирая смотрел, смотрел… В его глазах было столько отчаянной жалости и обиды столько страданий, что Ворх невольно попятился.

«На этом их чудеса не кончились, - продолжал Барри-Баук и, придав голосу интонацию особой значимости, отчеканил: - Когда я вышел в тот кратер слоеного пирога из трупов там уже не было. И ни капли крови. Чисто».

«Куда же все делось?»

Линг приподнял руку, давая понять, что будет говорить. Взгляд его потускневших слезящихся глаз был устремлен за прозрачную стенку галереи, где перед голубым Дворцом Гильорта в лучах полуденного Зведона рдело, словно сочилось кровью, поле красных цветов. Линг направил туда палец и сказал: «Все появилось здесь!»

«Нуль- транспортировка! -воскликнул Ворх и не мог удержать поток рванувшихся мыслей. - Значит, возможно… Хотели перекинуть нам армию, целую армию. И если б не Барри… Феноменально!»

«Да, да, нуль-транспортировка, - ворчливо проговорил Линг и обратился к Барри-Бауку, кивнул на Ворха: - Ему быть Предводителем, если соперники не отправят его в вечные. Побереги его. Собери свой полк и обеспечь охрану, помоги в чем надо».

«Линг, мы на тебя не были в обиде. Если он - как ты, мы сами внесем его в Гильорт и никто не пикнет», - горделиво заявил Барри-Баук, пружинисто поднявшись с кресла.

«Не преувеличивай своих возможностей», - проворчал Линг, попрощавшись жестом.

«До вечера, претендент. Приготовь место в своем сарае, нас будет тысяча бессмертных. И побольше скаракосты, баянн приведем сами».

Барри- Баук ушел щеголеватой походкой. Линг проводил его завистливым взглядом и тихо вздохнул. Затем его взгляд ушел за прозрачную стенку галереи и заскользил по цветам. Его дальнозоркие глаза разглядывали тончайшие прожилки лепестков, причудливые формы соцветий; богатство красного цвета уловил Ворх. В душе Линга при этом не было восхищенного умиления красотой. И Ворх подумал, что это красное поле цветов перед Дворцом, похожее на кровоточащую рану, сохраняется триста лет для напоминания Предводителелям Верховного Гильорта о прошлом.

«Ты правильно понял, - заметил Линг. - Эти цветы - предостережение. Наш строй - не идеальное мироустройство, и первый открывший тайну экл-Т-трона получит оружие, которому нечего противопоставить. Переживем эту беду, если окажется им кселенз, - власть перейдет к сильному, и только. Но всех нас ждет гибель, если овладеют секретом низшие. Помни об этом, Ворх. А когда не будет выхода, знай: под цветником пульт взрывателя ядерных запасов…»

Линг замолчал, вновь уставясь на цветы. Он ничем не показывал, что закончил разговор, а просто отдыхал. Ворх в это время думал без обычных ухищрений, скрывавших истинные мысли, потому что было бы нелепо сомневаться в искренности того, кто только что столько сделал для его возвышения! Ворх порадовался тому, что судьба его решена, и тут же посуровел от накатывающихся - волна за волной - мыслей о судьбе вверяемого ему мира, о своей судьбе. В отличие от прошлых времен, когда властелины не считались с волей своих предшественников и порой полностью меняли политику, а с ней и придворных, ее проводивших, в эпоху Нового Порядка деятельность Предводителя Верховного Гильорта постоянно контролировалась теми, кто передал ему власть. Все они, когда-то правившие миром, жили в образах Бауков и в любое время, собравшись, могли потребовать отчет. Не оправдавшего их доверия отстраняли, а бывало, и безжалостно уничтожали, лишая не только первородного тела, но и вечности.

«Ты правильно все понял, - кивнул Линг. Он с трудом поднялся с кресла и, шаркая подошвами, направился к Ворху. Ворх вскочил, поддержал старика за локти, и Линг, умиленно оглядывая Ворха, положил руки ему на плечи, потом стал нежно гладить по щекам. - Ворх, ты замечал, что тебе кто-то помогает?»

«Замечал. И не только я. Дабер меня прозвал Везунчиком. Мне всегда везло, думал я… А это ты помогал, Линг?»

«Я, Ворх, все я. Обеспечил тебе образование, потом ускоренное продвижение по службе, проникновение в правящие круги…»

«Как мне отблагодарить…»

«Помолчи. Потом я спас тебя, когда ты был уличен в получении взяток от Ведомства продобеспечения».

«Мне стыдно, Линг. Я рос один. Моя мать разбилась в экспедиции на соседнюю планету, а родственники не баловали средствами к жизни - захотел подкрепить свой счет. Но после этого случая не был замешан ни в чем предосудительном».

«Это я тоже знаю, Ворх. Ты получил потом крупную сумму денег».

«Я их не трогал. И вообще не дал разрешения перевести на свой счет».

«Почему?»

«Не знаю, чьи это деньги. Может быть, Дабера. Боюсь ловушки».

«Этого я не учел».

«Ты?»

«Деньги тебе перевел я, Ворх».

«За что?»

«Ты очень похож на свою мать. А я ее любил, - грустно улыбнулся Линг

и вскинул на Ворха грустный взгляд. - Ты мой сын, Ворх».

Ворх растерялся. Мысли его сбились, запрыгали бешеным потоком вопросов, догадок, сомнений; замерцали короткие всполохи воспоминаний сиротского детства, обездоленной юности, когда так нужен рядом кто-нибудь близкий, любящий. Да, он был везунчик, как дразнил его Дабер. Но чего это стоило Ворху - не знал, кроме него, никто!

«Я не мог признаться раньше, чтобы не повредить твоей карьере. Гильорт не

наследуется, ты это знаешь. А потому запрячешь мое признание так далеко в недра памяти, чтобы никто, никогда ничего не узнал. Не обижайся, сын мой…»

«Еще минута… Расскажи про мать».

«Я был Верховным кселензом, когда мы встретились с ней и полюбили друг

друга, - стал рассказывать Линг, осторожно посаженный Ворхом в свое Ворх остался стоять рядом и держал отца за руку, всматривался в воспроизводимые им картины былого, в черты матери, вслушивался в ее голос, еще звучащий в памяти Линга. - А потом была эта экспедиция… Я был против, умолял ее не лететь, словно чувствовал беду. Она не послушалась… Ворх, ты должен позаботиться о сыне. Кто эта женщина?…» - воспроизвел Линг образ Кари.

«Ты знаешь о ней?»

«Я все о тебе знаю, Ворх».

«Она баянна».

«Это даже лучше. Никто ничего не заподозрит. После родов отдашь ребенка в семью кселензов и повторишь все, как было у нас с тобой. Власть мы наследуем так семьсот лет».

4. Подножие тайны

Моторс мягко скользил по заснеженным, насквозь продуваемым улицам-трассам Герленда - северного скопления заводов и фабрик, протянувшегося на сотни километров в предгорьях знаменитого Габара. Здесь не было привычных для метрополии утопающих в садах коттеджей или устремленных под облака небоскребов. Улицу-трассу составляли тут и там разбросанные или притиснутые друг к другу громадные и размером поменьше прозрачные купола, под каждым из которых размещался какой-нибудь завод со всеми необходимыми службами, спальными сотами для черных каст, жилыми каморками для инжеров, казармами фаронов и обязательной станцией надзора.

Через купола просвечивали огни, какие-то вспышки, мерцание, вызывая у Ворха ощущение тревоги от непонятности происходящего там. Раздражали и катившиеся навстречу грузовозы с высоко приподнятыми для лучшего обзора, но пустыми сейчас кабинами водителей, которых заменила автоматика. Ворху все время казалось, что стоящие там приборы могут не сработать и какой-нибудь грузовоз прокатится колесом по его скорлупке-моторсу. Надо было успокоиться, обрести уверенность, и, повинуясь неосознанному порыву, он свернул к воротам ближнего завода-городка, приказав следовавшей за ним охране подождать его на трассу.

Окинув ментальным взором пространство за воротами, Ворх настроился на бионик фарона охраны, увидел его глазами происходящее в дежурной комнате. Взвод истомленных от безделия охранников истязал баянну. Один из них уже раздевался, готовясь овладеть баянной насильно. Баянна взвизгнула, метнулась к двери, но была поймана и брошена на пол.

Баянна чем-то походила на Кари. Ворха охватила ненависть к этим сытым бездельникам и к их Верховному - Даберу. Настроившись на бионик обнаженного фарона, Ворх взял его под диктат.

На миг фарон замер и тут же, по приказу Ворха, включил автоматику открывания ворот, а затем в рогатой каске, с лучеметом в руках выбежал на улицу и вытянулся перед моторсом в парадной стойке. Ветер осыпал фарона снегов. Стражник корчился, дрожал, но Ворх не отключал диктат и не торопился въезжать в тамбур. Из дежурной комнаты выбежала баянна, видимо, ускользнув от переполошившихся фаронов, и, бросив ненавидящий взгляд на корчившегося от холоде мучителя, брезгливо передернувшись, удалилась. Ворх это отметил: фароны вызывают у низших не страх, а ненависть и брезгливость.

Из дверей фарону выбросили сверток одежды, но вихрившийся в тамбуре ветер растрепал его, понес одежду в дальний конец, поднял к потолку и развесил там на переплетении стальных решеток. Фарону достались обувь и меховая накидка.

Ворх еще раз заставил фарона вытянуться, отсалютовать браво вскинутым лучеметом. Расспросив фарона, как ему добраться до транстоннеля, чтобы вернуться в метрополию, Ворх развернул моторс и помчался прочь по заснеженной трассе на север. За ним рванулись моторсы его свиты.

Настроение улучшилось, и Ворх, защитив бионик блокатором, предался обдумыванию своих действий. С того дня, когда Линг укрепил его полков Бессмертных Барри-Баука, дела Ворха пошли лучше. Он проверил хранилища материальной культуры прошлых веков и эту, казалось бы, обычную, бюрократическую процедуру повернул как свидетельство бездеятельности фаронов, попустительством которых воспользовались низшие касты. Дабер и его эгрегер вначале не придали значения затее Ворха, а потому оказались неподготовленными к сопротивлению, когда по видеосети, подчиненной ведомству надзора за мыслями, пошли одна за одной передачи, показывающие все несовершенстве организации национальной безопасности, Ворх рассказал, как сам был свидетелем массового просмотра запрещенных видеофильмов в Габаре, и показал отрывки из них, где изображались зверства кселензов во время установления Нового Порядка. Он обвинил фаронов в предательстве интересов правящей касты. Разъяренный Дабер обратился в Гильорт с встречным обвинением в неэффективности организации мысленного надзора, но момент им был упущен, к тому же Дабер защищался, и все это понимали. Авторитет Дабера был подорван в глазах кселензов и могущественного Гильорта.

Расправившись с фаронами, Ворх занялся Ведомством энергетики и с помощью Бессмертных Барри-Баука собрал неопровержимый обвинительный материал, уличающий Верховного предводителя в торговле рабами, в преднамеренном развале работы, коррупции и многих других нарушениях Нового Порядка. Ворх потребовал у Гильорта лишить Верховного предводителя энергетики права на вечность, и его поддержали.

Жестокая расправа с высокопоставленными лицами, преподнесенная как борьба за совершенствование Нового Порядка, обеспечила Ворху широкую популярность у простых кселензов. Они увидели в нем своего заступника от произвола, и Ворх всячески поддерживал эти иллюзии. Он регулярно выступал в передачах, организовал выпуск нескольких видеоснов о своей жизни, где играл сам себя. Видеосны делали в двух вариантах. Для мужчин - это были героические повествования, где Ворх выступал защитником интересов простых кселензов, демонстрируя при этом веселый нрав, природное великодушие и щедрость. В видеоснах для женщин Ворх был ко всему еще пылким, преданным возлюбленным, которому, увы, нельзя обременять себя узами брака, потому что ему предопределена иная судьба…

Каждые сутки Ворх становился для миллионов кселензов и кселензянок самым лучшим другом, мудрым наставником, благодетельным вождем, так что они легко могли оценить все его достоинства, чтобы на выборах отдать за Ворха голоса. И хотя итог выборов был предрешен, Ворх не снижал накала кампании, понимая, что успешно руководить народом можно лишь тогда, когда он хочет быть руководимым тобой и никем другим.

Для Дабера и еще нескольких Верховных предводителей тоже делали видеосны и разного рода передачи, но были они почему-то всегда похуже, во время их трансляций происходили какие-то раздражающие сбои, заставлявшие просыпаться, а значит и нарушать цельность восприятия. К тому же включали их трансляцию во время показа видеоснов о Ворхе, которому массовый зритель оказывал предпочтение.

Заигрывая с простыми кселензами, Ворх не забывал и высокопоставленных. Грозно одернув Дабера и уничтожив Верховного предводителя Ведомства энергетики, он совершенно неожиданно повел себя с другими предводителями: проявлял дружеское участие в их делах, выносимых для обсуждения на Гильорте, советовался с ними - словом, делал все, что убедило бы Верховных в незыблемости их положения при его правлении. С этой же целью Ворх приехал на Север. Он уже побывал у нескольких Верховных предводителей промышленных отраслей и сейчас мчался в систерию к Ле-Траву. Но это был всего лишь повод. Главной целью Ворха было увидеть экл-Т-трон…

Ворха встретил Барри-Баук с десятком Бессмертных, приехавших в систерию заранее, чтобы предупредить непредвиденное. Переговаривались, не выходя из моторсов.

«Он тебя не ждет»,

«Уверен?»

«Отменил большой пир, когда узнал, что ты направился в метрополию через трансконтинентальный тоннель».

«Очень хорошо. А ты, кажется, недоволен?»

«Ха- ха!… Там столько было хорошеньких баянн, -сказал Барри-Баук и, уловив озабоченные возгласы своих головорезов, успокоил их. - Пригонят еще раз, По десятку на каждого. Здесь их столько!… Все за мной! Держать дистанцию. Ворх в середине. Едем».

Дворец Верховного предводителя действительно был свободен от скопища народа, обычно собиравшегося на встречу с возможным главой Гильорта. Ворх и его охрана прошли почти до покоев Ле-Трава, когда тот выбежал навстречу в полурасстегнутом мундире. Он радовался гостю и возмущался своими олухами, которые донесли ему, что Ворх изменил маршрут и вернулся в метрополию, и опять радовался, что друг все-таки приехал к нему на самый север, пробился сквозь мороз и пургу…,

«Собрать всех!» - распорядился Ле-Трав, обратившись к подвернувшемуся на глаза полковнику охраны Гюпею.

«Не нужен сбор, - остановил его Ворх. - Устали. Лучше будет просто посидеть в тесном кругу».

«Тогда за стол!» - провозгласил Ле-Трав и повел за собой гостей и выбежавшую с ним свиту в зал, где уже звучала музыка, кружились в танце молоденькие баянны, дымились подставы скаракосты.

Сопровождавшие Ворха Бессмертные кинулись пировать. Они ели и пили, дурманили своих носителей дымом скаракосты, неуклюже плясали с баяннами танцы своей прижизненной молодости. Так же разгульно вели себя и приближенные Ле-Трава. Ворх тоже не скромничал, делал вид, что дошел до высшей степени подогрева, и требовал того же от всех. Его поддерживал Барри-Баук, с грубоватой бесцеремонностью совавший каждому мундштуки с дымными шарами. Но его носитель, видел Ворх, был совершенно трезв и бодр, а карманы его оттягивали парализатор и миниатюрный лучемет.

«Надо поговорить», - шепнул Ворх, одурманенно повалившись на Ле-Трава.

Вошли в кабинет, и Ворх сбросил маску притворства, уперся колючим взглядом в Ле-Трава. Поняв происходящую перемену в госте, Ле-Трав с почтением склонил голову.

«Я приехал осмотреть экл-Т-трон, - твердо заявил Ворх, не отводя взгляда от глаз Ле-Трава. И добавил решительно: - Поедем с тобой сейчас, пока они пируют. До утра вернемся, надеюсь».

«У тебя, конечно, есть разрешение Гильорта?» - поинтересовался Ле-Трав.

«Конечно», - ответил Ворх и подал ему пропуск с подписью Линга и печатью Гильорта.

«Поздравляю тебя, Ворх».

«С чем?»

«Допуск на экл-Т-трон получают только будущие Предводители Гильорта, - заметил Ле-Трав, доставая ключи и отпирая потайные двери. - Недавно здесь был Дабер».

«Дабер? - встревожился Ворх. - С пропуском?»

«Н- нет, -помедлил с ответом Ле-Трав и принялся надевать меховую накидку. Дал такую же и Ворху. - Надень. На полюс едем».

«А чего он хотел?»

«Того же, что и ты. Но я его не пустил. Закон для всех один! Без разрешения Гильорта никто никогда не увидит экл-Т-трона».

Они спустились вниз к электроиндукционному тоннелю, устроились полулежа в капсуле и понеслись со все увеличивающейся скоростью, вмявшей их в мягкие кресла. Разговор шел все о той же, интересующей Ворха, теме, и они быстро нашли взаимопонимание по основным вопросам политики. Ворх дал понять, что будет править миром, опираясь на ученых, которые должны подсказать решение назревших проблем, а Ле-Трав недвусмысленно выразил свою готовность служить новому правителю и как бы мимоходом заметил, что ему нужны особые привилегии для дополнительного набора в систерию талантливой молодежи из кселензов - для организации научных работ - и молодых исполнителей из числа низших каст - для проведения практических исследований. К концу пути и разговор стал более откровенным, и Ле-Трав доверительно заявил: «Как я рад, Ворх, что Гильорт возглавишь ты, а не этот живодер Дабер. Ему бы только выбивать мозги, а не править миром».

«Претендент - это еще не Предводитель».

«Будешь Предводителем! С твоим умом, тонким пониманием всего - обязательно будешь. А во мне можешь быть уверенным: проголосую только за тебя!»

Скорость полета по тоннелю стала сниматься, капсула мягко остановилась отодвинулась дверца. Ле-Трав, а за ним озирающийся Ворх выбрались из капсулы на узенький перрон с редкими светильниками. Поднялись наверх к кратеру.

Сюда подходило несколько тоннелей. Все они заканчивались бронированными дверьми с колесными запорами. Открыли одну и переступили за порог Ворх оглядел в полутьме стены, поднял взгляд выше, еще выше, запрокидывая голову, и невольно ахнул от их высоты. Однако он заметил, что этотустремленный в небо ствол сужается вверху. Там, в высоте, белело северное небо и блеклый свет его доходил до днища сооружения.

«А почему мало снега? - спросил Ворх, вспомнив рассказ Барри-Баука. - За триста лет здесь его должно быть полно».

«Это еще одна тайна экл-Т-трона, - сказал Ле-Трав. - Сыплется сверху постоянно, но… исчезает».

Они потоптались еще немного, пощупали гладкие, словно недавно отполированные, стены.

«Металл?»

«Полупроводник. Параметры все сняты, взяты образцы. Я покажу потом. Не холодно?»

«Холодновато», - согласился Ворх. Глянул последний раз на отверстие вверху, бледную россыпь звезд и побежал к Ле-Траву, приготовившемуся закрывать дверь,

Потом они осматривали служебные помещения экл-Т-трона. Постройка была массивная, с толстыми стенами, с арочными потолками и без каких-либо излишеств. Отсутствовали даже самые примитивные украшения, отметил Ворх. Походило на то, что строители очень спешили и заботились только о надежности своего сооружения.

«А где скелет?» - спросил Ворх. Ле-Трав вздохнул и жестом предложил пройти в следующее помещение.

Скелет торчал из стены как горестное и грозное обвинение в многовековой безмятежности Победителей. Вон оно, подтверждение возможности нуль-транспортировки, подумал Ворх, позабыв о Ле-Траве. Здесь наше могущество, гарантия незыблемой власти, а они бездельничают, пируют.

«Я возглавляю систерию почти тридцать лет, - обиженно напомнил о себе Ле-Трав. - И за это время узнал об экл-Т-троне больше, чем мои предшественники за три века».

«Не сердись. Я думаю про баянн. Сдай их в утилизатор, набери молодых, талантливых. Работы надо форсировать. Знаешь ведь, готовится бунт. Рядом с тобой, в Габаре. И готовят твои же ученые, удравшие в горы. Что они знают про экл-Т-трон?»

«В целом - ничего. Только разрозненные детали».

«А кто знает в целом?»

«Я», - потупился Ле-Трав.

«И что же ты знаешь?»

«Без математики будет трудно объяснить».

«Попытайся все же».

«Ось сооружения пушки экл-Т-трона совпадает с осью планеты. А вместе с пылевым кольцом экл-Т-трон усиливает энергетическое поле Кселены.

«На сколько? Как это можно использовать?»

«Исследуем, - уклонился от ответа Ле-Трав. Он кивнул в сторону уходящего вправо коридора: - Там аппаратная экл-Т-трона, можно посмотреть приборы, чертежи…»

Ворх торопливо прошел в указанный коридор, осветившийся при пересечении скрытого фотоэлемента, а за ним шаркал догонявший его Ле-Трав, давая пояснения. «Нашли ее случайно, когда делали замеры. Думали-стена, а тут…» - Ле-Трав остановился у ниши и показал Ворху, где надо надавить. Сам он пригнулся, отставил для упора ногу и с исказившимся от напряжения лицом навалился на стенку ниши. Ворх тоже надавил - стенка легко поддалась его нажиму, крутанулась вокруг оси, и Ворх полетел вниз. Высота была небольшой, но Ворх все же сильно ударился об пол, так что не сразу сумел подняться и только судорожно двигал ладонью по гладкому полу. Наконец он пришел в себя.

Сообразил, что свалился в какую-то яму, и, еще не понимая, почему это произошло, посмотрел наверх. На фоне освещенного проема двери стоял Ле-Трав.

«Что случилось?» - спросил Ворх.

«Хм… Значит, тебе не повезло, - с издевкой сказал Ле-Трав. - Другие сразу же разбивались».

«Что это значит?» - закричал Ворх грозно, хотя тут же понял, что попался в ловушку. Пересиливая боль от ушибов, он поднялся на ноги и достал из потайного кармана парализатор. Ле-Трав тут же исчез из поля видимости.

«Эту игрушку можешь использовать только для себя, - засмеялся он. - Или все еще ничего не понял? Удивительная самонадеянность. И с такими мозгами претендовать на предводительство Гильортом!»

«Тебя будут судить! Тебя казнят, тебя…»

«Ты в этом уверен?»

«Допуск подписал сам Линг. Он знает, что я поехал сюда. Меня разыщут, и тогда ты будешь казнен».

«Грозен, и все же глуп, - ответил Ле-Трав. Как бы сожалея, что приходится разъяснять азбучные истины, терпеливо добавил: - Пошутив над фароном, кстати, весьма остроумно, ты выспросил дорогу к трансконтинентальному тоннелю, чтобы вернуться в метрополию. Об этом стало известно всем, я даже отменил твою встречу, как тебе известно…»

«Но я - здесь! Меня видели…»

«Кто?… Слуги будут уничтожены, а эгрегер умеет молчать».

«Моя охрана…»

«Горстка тупоумных Бауков? Они будут тоже убиты. А потом где-нибудь под океаном взорвется капсула и Гильорту будет доложено, что погиб Верховный предводитель Ворх со свитой. Теперь ты все понял?… Прощай».

Ле- Трав уходил, и мысленная связь их слабела.

«Погоди, - попросил Ворх. - Зачем тебе убирать меня? Какой смысл? Я дам тебе привилегии, брошу сюда все силы и средства».

«Вот именно. Все силы? Будешь сидеть здесь и днем и ночью. Ты честолюбив и поумнее Дабера. Доставишь много хлопот, Ворх. Я это понял, наблюдая, с каким жадным интересом ты рассматривал здесь каждый пустяк, на котором Дабер даже взгляда не остановил».

«Так он был здесь? Без допуска Гильорта?»

«Тебе так важно это узнать сейчас?»

«Что ты задумал, Ле-Трав? Хочешь уморить меня здесь?»

«Другие разбивались, - сказал Ле-Трав с сочувствием и посоветовал: - У тебя парализатор. Останови им сердце. Если, конечно, хватит воли».

«Я бы с удовольствием разрядил всю батарею в твое сердце, предатель»,

«И это говорит политик… - усмехнулся Ле-Трав. - Ты мой потенциальный враг, Ворх. Но я тебя жалею и советую воспользоваться парализатором. Иначе ты будешь заживо раздавлен. Ты сидишь в нише, куда вдвигается брус стены, открывающей вход в аппаратную экл-Т-трона».

Глаза Ворха привыкли к полутьме, он присмотрелся и увидел, что действительно находится в узкой щели, в которую, как теперь он знал, вдвигался гранитный монолит стены. А вот и вещественное доказательство: на торце монолита не четко, но все же явственно вырисовывался силуэт раздавленного. Особенно впечатлял след его поднятой руки, тянувшейся к недоступно высокому краю ловушки. На противоположном конце ниши было пятно такой же конфигурации.

«Кто это?! - закричал Ворх. - Кто был здесь раздавлен?!

Ле- Трав отозвался чуть слышно. Он удалялся, и разделявшие их стены, с большим содержанием металла, нарушали ментальную связь.

«Их там много. Последний был соперник Линга. Он тоже хотел подчинить себе систерию».

«Ле- Трав, вернись, не уходи. Я должен тебе сказать… Ты слышишь меня?»

«Пока слышу. Говори быстрее».

«Линг - мой отец. Отец, ты понял?»

«Нет, ты неисправимо глуп, Ворх. Да какая мне разница, отец он тебе или брат. Все мы, Верховные, родственники между собой. Успокойся и приготовься к смерти. Я не могу поступить иначе».

«Тебя подкупил Дабер?! Он, он?!» - кричал Ворх, но ответа не услышал. Ворх заметался по ловушке, обшарил углы и стены - они были гладкие, без единой шероховатости. Допрыгнуть до верхнего края было невозможно, но он все же прыгал. И вдруг заметил: что-то произошло. Замер и увидел: к нему медленно приближалась гранитная стена с отпечатком раздавленного. Ворх отскочил в дальний конец ниши.

«Нет, нет!… Не хочу!» - вскрикнул он, согнувшись, закрыв лицо руками. Отказываясь верить в реальность происходящего, Ворх все явственнее осознавал, что неминуемое произойдет сейчас, через два десятка секунд. Эти секунды словно бы остановились, вместив в себя поток мыслей о прошлой жизни, о неосуществимости задуманного, На миг бесконечно стало жалко себя. Вспомнилась Кари, ее нежность… Эта нежность трансформировалась в не слышанную им никогда музыку, поднимавшую его куда-то в небеса, а мозг с поразительной четкостью препарировал подсмотренные видения спящей Кари, формулировал решение. Оно казалось бредовым, немыслимым, но придвинувшаяся вплотную стена заставила поторопиться: Ворх сфокусировал внимание на бионике и, потеряв ощущение своего тела, поплыл вверх, как бывало в детстве во сне. А может, это и был сон? Где нет Дабера, Ле-Трава.

Ударившись головой о потолок ловушки, Ворх осознал, что летит не во сне; он испугался и обрадовался одновременно, потерял какую-то поднявшую его силу и упал на верхнюю плоскость стены, вдвигавшейся в нишу.

Раздался мягкий стук - стена замерла. Все еще не веря своим глазам, Ворх осмотрел оставшуюся щель, - пространство, где должен был погибнуть.

Наконец он поднялся. Вытер с лица слезы и пот, привел себя в порядок и, слегка прихрамывая, подошел к боковой стене, толкнул ее и вышел из ловушки… Ле-Трав сидел в кресле перед панелями приборов, занимавших стену большого зала, и бессмысленно скользил взглядом по дрожащим стрелкам, по ритмично вспыхивающим лампочкам. Ворха он не жалел, понимая, что, не убрав его с пути, погиб бы сам. Вероятно, Ворх избавился бы от него, Ле-Трава, не так жестоко, но ведь суть оставалась одна: лишившись звания Верховного, Ле-Трав потерял бы все привилегии. К тому же обязывал быть жестоким и сам экл-Т-трон, завораживающий своими неограниченными возможностями. В этом зале, еще за одной раздвижной стеной, лежали чертежи и расчеты. Оставалось изучить науки и разобраться в записях. Ле-Трав садился за учебники десятки раз, Но всегда находился повод отложить занятия на день, на год… Но теперь, в связи с предстоящей сменой власти, надо будет серьезно засесть за работу, размышлял Ле-Трав. А может, и самому попытать счастья. Он представил, как, будучи главой Гильорта, осуществляет перестановки в правительстве, расправляется со строптивыми, награждает достойных. В его голове разыгрались устрашающие по размерам баталии, из которых он, обладая сверхъестественной силой экл-Т-трона, неизменно выходит победителем и получает почести благодарного народа.

А если не открою ничего и потеряю время? - подумал Ле-Трав. Ведь ни один из предшественников так и не приблизился к тайне. Да и зачем она, если и так устроена жизнь неплохо. Есть власть, почести, блага. Дни проходят в довольстве и развлечениях, а там уже недалеко до перехода в Бессмертные, и опять покатятся годы, как один праздник, несколько утомительный своим однообразием, но все же вечный. Нет, тайной пусть займутся другие, решил наконец Ле-Трав.

Он оперся на подлокотники кресла, готовясь встать. Пора. Предстояло еще убрать охрану Ворха, уничтожить слуг, подготовить аварию в трансконтинентальном тоннеле - десятки дел. Признание Ворха, что Линг - его отец, осложняло положение: старик от горя может выкинуть непредвиденное… Но, впрочем, есть Дабер. Поможет.

Ле- Трав подцепил пальцем за колечко сцепку ключей, лежавших на панели, решительно поднялся с кресла, повернулся и… остолбенел: в проеме отодвинутой стены, привалясь плечом к ее торцу, стоял Ворх.

«Т- ты?… -с трудом выдавил из себя Ле-Трав. Он стал дрожать и позванивать. Звон шел откуда-то снизу. Перехватив взгляд Ворха, Ле-Трав увидел, что звенят ключи, и выронил их, а потом и сам повалился на пол. - Прости, Ворх. Не убивай. Я все сделаю, все, что ты скажешь. Прости меня».

Он подполз на животе, целовал Ворху ноги и униженно молил оставить ему жизнь. Ворх молчал, воспринимая его мысли, но ничего, кроме суеверного страха и панической боязни за свою жизнь, в голове Ле-Трава не было. Оттолкнув ногой Ле-Трава, Ворх отрешенно смотрел за его спину. Ле-Трав скосил взгляд и увидел, как связка брошенных им ключей тронулась с места, поползла по полу, как бы разгоняясь, и полетела, ударилась в ладонь Ворха.

«Левитация?! - прошептал Ле-Трав, заискивающе и восхищенно заглядывая Ворху в глаза. Он уловил в мыслях Ворха, что имеет шанс сохранить жизнь, что нужен Ворху именно таким, ничтожным и слабым, и потому заверил поспешно: - Буду слушаться! Рабом твоим стану! Все сделаю, только прикажи…»

«К экл- Т-трону не приближаться. Всех ученых -в утилизатор, а бездельникам кселензам создать условия для еще большего безделья. И отыщешь мне баянну Кари, ЗЭТ-78-45».

«Знаю ее, она исчезла. Наверное, выкрали: она красавица. У нас часто воруют баянн. Но я разыщу, я…»

«У вас не воруют баянн, а продают, - оборвал его Ворх. - Кари будешь искать в Габаре, в шахтах. И каждый день будешь мне сообщать о Дабере, как его лучший друг. Выйди».

Ле- Трав боязливо прошел мимо Ворха, показал ему замок двери и, когда стена выдвинулась из ниши, закрывая аппаратную с оставшимся в ней Ворхом, подумал, что сюда он, Ле-Трав, уже никогда не войдет.