Боги в изгнании

2. На грани жизни

Внизу гулко грохнуло, и волна воздуха, взмыв вверх, ударила в каменный козырек над пещерой, пахнула гарью в лицо Ворха - взрыв. Ворх отпрянул от лаза, втиснулся в какую-то расщелину и замер. Взорваться мог только снегоход, на котором он приехал сюда, - значит, покушение! На Верховного кселенза! Это не укладывалось в голове. Это же…

А почему бы и нет, подумал Ворх с усмешкой. Ведь и сам он приехал сюда не развлекаться. Вот только забрался в эту глушь без охраны, как будто специально для удобства врагов. Какая непростительная опрометчивость!

Над лазом пронеслась с шипением лавина снега, сорванного с вершины взрывной волной; в пещере стало темно от взметнувшейся снежной пыли. Она забивала рот, глаза, уши, лезла под одежду. Но лавина проскочила быстро, снежная пыль улеглась, и Ворх подумал, что ему 'повезло дважды. Первый раз, когда не стал углубляться в горы и избежал смерти от взрыва снегохода. А вторая удача была в том, что, добравшись до первой же испещренной горы, он полез

наверх, под козырек, а не остался внизу, где был бы сейчас завален снегом в какой-нибудь из пещер.

Теперь предстояло избавиться от убийц. Он понимал, что они обязательно появятся и, конечно же, не оставят его в живых.

И они появились- в пещеру проник пронзительный свист глайдера. Скорее прятаться! Убраться в глубь пещеры, в толщу горы, чтобы их приборы контроля за мыслями не уловили и тени какого-либо образа. Окаменеть.

Выбрался из пещеры после того лишь, как еще раз услышал свист улетающего глайдера. Огляделся. Дождался, когда серебряная лодочка зависла над вершиной дальней горы и скрылась за ней. Вот теперь можно безбоязненно думать…

В эти дикие, пустынные места Верховный кселенз Ворх приехал тайно, чтобы побыть одному и обдумать план дальнейшей борьбы без опаски, что кто-то подслушает мысли. За последние триста лет немногие могли позволить себе такую роскошь. Ворх рискнул. Выбрался из зоны массовой слежки за мыслями, чудом избежал смерти, остался, наконец, один, но - не думалось. Его честолюбивые замыслы как бы поблекли, отодвинулись на второй план, а в Ворха вошло неведомое ранее чувство беспричинной тоски, грусти о прошедшей молодости, желания счастья. С чего бы это, задумался он, рассматривая распростертую перед ним лощину и горы - гигантские волны окаменевшего океана, величавые и такие безразличные к его судьбе.

Клонился к закату Зведон, перекрасил в синее заснеженную лощину, простиравшуюся под ногами Ворха, позолотил чехлы на скаракостах - деревьях радости, мак и тут росших на пологих склонах. Живой его свет отступал, отодвигался к вершинам, еще сверкавшим льдистой прозрачностью, а низины заполнялись голубым сиянием от пылевого кольца, все явственнее проступавшего на небе белой дугой. И все это превращение происходило в такой тишине, что Ворху показалось: он слышит течение электричества по обогреваемому костюму.

Ворх глянул на вершину ближней горы - что-то показалось ему там необычным, - присмотрелся и разглядел лыжника. Маленькая темная фигурка стремительно спускалась с самого пика, взвихряя снег на рискованных поворотах, огибала чернеющие выступы камней. А вот прыжок, еще прыжок!… Это было немыслимо, граничило с фантастикой. Такое не проделывали даже в офицерском корпусе кселензов.

На момент-другой лыжник исчез. «Неужели разбился?» - пожалел Ворх. Он вышел из-под козырька над пещерой, вытянулся, стараясь заглянуть за выступ горы, за которым скрылся лыжник, и вдруг почувствовал, как почва под ногами качнулась и его понесло вниз. Попытался вцепиться в какую-нибудь неровность, но ее не было: пронесшаяся ранее лавина снега все слизала на своем пути, а облетевший ущелье глайдер фаронов растопил снег, и он превратился в ледяную корку, по которой и скользил Ворх. Оставалось только надеяться, что на пути не окажется вмерзшего камня, который распорет спину. Наконец Ворх врезался в снег на дне лощины. Барахтаясь в сугробе, суеверно думал: «Неужели опять повезло? Не слишком ли много везения?»

Над ним склонилась смеющаяся женщина. Ворх разглядел, что это была баянна, но, к своему удивлению, не одернул ее властно, позволил смеяться над кселензом и даже обрадовался, когда разглядел ее пластмассовые лыжи, - значит, она и спускалась с вершины. Разглядел, что она к тому же молодая и красивая. А смеялась открыто, заливисто и беззаботно, как бывает только, может быть, в детстве.

- Берись, - подала она руку и помогла Ворху подняться.

«Ты спускалась на этих пластмассовых досках?» - спросил он, удивленно рассматривая ее самые простенькие и, наверное, самодельные лыжи. Но она не улавливала его мысленных слов, вынула из кармана флакончик, брызнула себе на руку струйку содержимого и, дождавшись, когда капли превратились в пучок волокон, неожиданно быстро протерла Ворху забрало шлема.

· Здесь недавно рыскали фароны на глайдере, не тебя ли искали? - вновь спросила она вслух.

· Меня.

· Прятался в пещерах?

· Я видел, как ты съезжала с горы.

Я тоже видела, как. ты катился, - рассмеялась она вновь.

- Потом ты исчезла. Думал, разбилась. Я хотел… - показал он, как непроизвольно подался к ней, и выразил тем самым охвативший его порыв. Она заметила это, перестала улыбаться и с пристальным вниманием посмотрела на него, а он завершил мысль со смущением за неуклюжий жест: - В общем, сорвался…

- Ты так смешно катился…

«Что же тут смешного?» - вернулся он к мысленной речи, но она опять не ответила. Видимо, не имела с ним мысленного контакта. Неужели при падении повредился бионик? - подумал он боязливо и почувствовал, как по спине пробежала дрожь.

Поспешно сунув палец под забрало шлема, Ворх нащупал на виске катающийся под кожей желвак - цел! - и облегченно вздохнул. Значит, не работал микропередатчик мыслей у женщины. Это казалось не менее невероятным, чем ее спуск с вершины. Неужели она не замечает, что лишена мысленной связи? А может, это сделано ею специально, чтобы избежать надзора? Ворх вспомнил, что ему докладывали о скуде, хитро повредившем свой бионик. Пугаясь правды - ведь она потребует от него каких-то действий: вызова фаронов, ареста баянны, - Ворх нехотя спросил ее мысленно: «Твой биокристалл работает?» Но она, и на этот раз никак не отреагировала и лишь озабоченно осматривала его разодранный при скольжении с горы комбинезон и ботинки, которыми он пытался примять снег, чтобы не стоять перед ней по колено в сугробе.

- В Габар идешь? - спросила она.

Ворх изобразил кивок. В Габар он не собирался: туда было далековато, Ворху нужна была лишь первая подвернувшаяся пещера, где под толщей породы он мог бы обдумать свои планы. Однако возвращаться старым путем он тоже не мог, и потому кивнул уже более решительно.

- И лыжи есть?

- Мой снегоход под снегом.

Она перевела озабоченный взгляд с его ботинок на дальний конец лощины. Даже не улавливая ее мыслей, Ворх догадался: думает, как с ним поступить. С закатом Зведона становилось все холоднее. Баянна уже подрагивала, должно быть, она не имела энергетического подогрева одежды.

· Поедешь со мной, - сказала она…

· Как?

· Встанешь за спиной.

· Погибнем оба. Ты уже замерзаешь. Беги.

· Без меня ты пропадешь, - сказала она решительно и, повернув лыжи в сторону лощины, скомандовала:

Становись за спину. И крепче держись

Ее затея казалась нелепой: маленькая женщина потащит за собой громадного мужчину. Улыбнувшись, он сошел с утоптанного места и провалился в снег выше колен. А ведь точно так же он будет проваливаться всякий раз, когда ноги станут соскальзывать с лыж. Неужели она не понимает этого?

Она подступила к нему ближе и, когда он встал на лыжи, вцепившись в ее поясок, медленно двинулась вперед.

· А ты горячий, - сказала она.

· Это электроподогрев.

· Тогда не замерзнем.

«Беспечная, - подумал Ворх с усмешкой. - А впрочем, что с нее требовать. Баянна и есть баянна - женщина из касты интеллектуальных рабов, которым положено выполнять мыслительную работу да еще развлекать кселензов».

- А ты хорошо идешь. Синхронно, - похвалила она. - Пожалуй, не опоздаем. «Куда?» - спросил он мысленно, а так как не получил ответа, то стал искать его сам, боясь насторожить баянну расспросами. Куда можно «не опоздать»? В Габар? Там что-то произойдет?

Когда- то в юности Ворх бывал в этих местах, катался на лыжах. Оказаться вновь в Габаре показалось ему интересным. К тому же -от себя скрывать не имело смысла - его заинтересовала эта необычная женщина, притягивала ее фантастическая смелость, ее неожиданные поступки. И вообще было занятно побывать в кампании рабов, посмотреть на их жизнь изнутри. Разумеется, это рискованно. Но риск не больше, чем замерзнуть здесь одному в снегах или вновь попасться фаронам Дабера, подстроившим взрыв снегохода…

Он шагал и шагал, прижимаясь к женщине, срывался с лыж, опять вставал на скользкую пластмассу и двигался дальше, сосредоточивая все свое внимание на синхронности их движений. Со временем появился навык. Приноровившись к лыжам, Ворх даже помогал баянне наклоном тела управлять скольжением, когда дорога пошла под уклон. Баянна не переставала похваливать:

- Хорошо получается! Чувствуешь лыжи. Дальше будет легче.

Проходя по посадкам скаракосты, запрятанной он мороза в чехлы, они

вспугнули летуна. Мохнатый зверь с кожистыми перепонками между передними и задними ногами неуклюже побежал, проваливаясь в снег и смешно дергая пушистым хвостом.

- Задумай желание, он полетит, лентяй! -азартно вскрикнула женщина и, расцепив руки Ворха, оттолкнув его, побежала за зверем.

Ворх остался стоять, словно воткнутый в снег, и наблюдал, как женщина догоняла зверя, звонко кричала и взмахивала руками, заставляя полететь. Летун, наконец, прыгнул вверх, распростер лапы, и натянувшиеся между ними перепонки плавно понесли его под гору.

«Стать первым!» - сказал себе Ворх, вспомнив детство, когда верил таким вот поверьям.

- До цве-те-ния ска-ра-кос-ты! - прокричала женщина.

Она вернулась за ним возбужденная и веселая. Нет, не такая она красавица, отметил Ворх, рассматривая ее радостное лицо, но столько в ней притягательной энергии, внутренней силы, гордой уверенности в себе! Он замечал, что все больше и больше поддавался очарованию этой безродной баянны. Надо заставить ее полюбить, решил он. Тогда можно будет узнать, что она задумала. Только как это сделать, если бионик ее отключен? Получается, если все рабы научатся отключать вживленные в их головы передатчики мыслей, то кселензам не заставить их повиноваться. Это же крах всего. Гибель Всеобщего святого порядка!

· Оттуда уже видны огни Габара! - сказала она, кивнув на то место, где подняла летуна.

· Как тебя звать? - спросил Ворх, рассматривая ее номер на груди.

· Кари. А тебя? - поискала она взглядом его номер.

· Костюм не мой, - предупредил он возможное удивление. - Они еще не додумались снабжать нас автономным обогревом.

· А жаль, - рассмеялась Кари и подступила ближе, чтобы он встал на лыжи. - Только сейчас узнала, как было бы хорошо иметь такую экипировку.

И она прижалась спиной к его груди, согревая зябнущее тело.

В установившейся тишине, когда Кари, не шевелясь, не похрустывая снегом под лыжами, вбирала шедшее от него тепло, а он охватывал ее руками, чтобы усилить теплоотдачу, послышалось отдаленное урчание моторов.

· Кто- то едет, -повела головой Кари, отыскивая направление звука.

· Фароны, - сказал Ворх со злобной тоской. Казалось, дважды спасся, ушел от них, но вот опять идут за ним с упорной неотвратимостью. Вероятно, приезжали обследовать место покушения и увидели подозрительный лыжный след. Ворх настроился на бионик одного из водителей и уловил картину лыжни, по которой мчался снегоход. Натренированный мозг фарона не позволял себе что-либо обдумывать - только след изредка фиксировался им на какие-то моменты, и тут же голова обезмысливалась. С таким самообладанием могли работать только высокопоставленные офицеры, знал Ворх, и от этого стало еще тоскливее.

· Спрячься в чехол скаракосты, - предложила Кари и столкнула Ворха с лыж. - Они поедут по моему следу и не заметят тебя.

Ее готовность помочь тронула Ворха. Сидя в сугробе, он достал из-под комбинезона складной лучемет, собрал его, подбадривающе улыбнулся Кари. Отметил, что все-таки она красивая. И стало жалко себя до противной тошноты, жалко, что больше не будут его любить такие вот женщины, что вообще ничего.не будет…

· Я не отдам тебя им, - сказал Ворх. - Задержу здесь. А ты беги!

- А ты?

· Бионик… Найдут по мыслям.

· Разбей его.

Он изумился: разбить бионик?! Чудовищно!

- Тогда возьми мой блокатор, - сняла Кари шлем и вынула из волос брошку в виде цветка с двумя подковообразными шпильками. Протянула ему брошку. - Надень на бионик.

Вот теперь, наконец, он улавливал ее мысли и без слов понял, как надо закреплять блокатор, замаскированный под брошку; почувствовал, что она полна решимости бороться и даже готовится что-то предпринять для его, Ворха, спасения; понял, что он чем-то ей дорог. Тогда пусть любит, решил Ворх. Зачем это понадобилось ему перед гибелью - он не знал. Но, нащупав на скобе под шлемом блок гипнотера, включив диктат, Ворх дал Кари гипнотическое повеление любить его вечно, думать о нем, томиться сладостной мечтою о его ласках, быть счастливой, угождая его капризу и желанию. За многие годы отрепетированная Ворхом «гамма любви» с помощью гипнотера воздействовала на бионик Кари и проникала в мозг, во все подкорковые центры эмоций и вписывала ей новые понятия о счастье, символом которого становился Ворх.

Он воздействовал на ее мозг еще и еще раз со сладостным исступлением обреченного, которому не придется воспользоваться свершаемым. Казалось, мало сбежавшей с ее лица настороженности, появления теплоты во взгляде; он терзал ее мозг, пока она не подступила к нему и, застенчиво улыбнувшись, склонила голову, коснулась его. Она - любила.

· Теперь беги, - сказал он, отключив гипнотер. - Уводи след, а я спрячусь тут. Если погибну… Расскажешь всем, где погиб Верховный кселенз Ворх.

· Ты?! Верховный?! - метнула она изумленный и испуганный взгляд.

· Быстрее, - махнул он рукой, повелевая, и Кари побежала по лощине вниз, замелькав между шарами скаракосты.

Рокот моторов приблизился, и стало понятно, что ехали три машины, - одна по следу, а две другие - по сторонам. Ворх впился взглядом в заиндевелый шар пластмассового чехла, вобравшего в себя дерево, и, отыскивая на нем швы соединений, намеренно подумал: «Спрячусь в чехол, а они пусть едут за ней». И тут же надел на бионик брошку Кари.

Мир сузился до восприятия Ворхом собственного тела, оставив лишь то, что чувствовала кожа, видели глаза, слышали уши. Уход из-под контроля за мыслями предоставлял Ворху возможность спрятаться, а значит и выжить. Он плашмя кинулся на снег и, переворачиваясь, скатился по склону вниз, укрылся за сугробом, примяв там удобную для тела площадку. Стал ждать.

Фароны ударили в шесть лучеметов, дырявили и кромсали шар, пока он не свалился с перерезанного ствола, и потом еще били в опадающую оболочку, превращая в труху ветки дерева, а с ними уничтожая и Верховного кселенза, как они думали. Ворх смотрел на это и представлял, как бы сейчас корчился там, перерезанный лучами. Смотрел, наполняясь ненавистью к фаронам, подъехавшим к поверженному дереву, ненавистью к их Верховному кселензу Даберу, не побрезговавшему убийством в борьбе за власть.

Фароны слезли со снегоходов и, проваливаясь в снегу, побрели к истерзанному чехлу. Будут искать бионик, чтобы уничтожить улики, понял Ворх и, выждав, когда фароны принялись разгребать дымящуюся кучу мусора, поразил их длинным лучом. Разрядил всю батарею.

Добравшись до снегохода, Ворх перезарядил лучемет и энергопояс новыми батареями из запасов фаронов и погнал снегоход по лыжному следу Кари.

След оборвался на кромке пропасти. Ворх обомлел, когда увидел перед собой разверзшуюся бездну такой глубины, что постройки Габара с эстакадами и дымными трубами, заполнявшими пространство внизу перед другой горой, устремленной в поднебесье, казались россыпью детских игрушек. Ворх понуро сгорбился, представляя, что могло случиться. Вероятно, Кари мысленно уловила, как фароны уничтожали скаракосту, в чехле которой он должен был спрятаться по ее совету, а позже не услышала его призывов. Ну конечно же! - забыл снять блокатор. Ворх поднял шлем, сорвал с бионика ее хитрый цветок и с еще большей тоской, навалившейся на него, подумал о происшедшем. Кари не улавливала его мыслей, защищенных ее же блокатором, а рокот мотора снегохода приняла за приближение погони. Не в состоянии без него жить, в отчаянии бросилась вниз…

К Ворху все явственней приходило осознание, что и он ее полюбил. Это было для него новым и странным. Продолжая сидеть на снегоходе, он смотрел на далекие огни Габара, а видел ее смеющиеся глаза, когда Кари склонялась над ним, чтобы в очередной раз помочь ему подняться и встать на лыжи. Все, что было между ними, - только вот эти взгляды да смех., а опечален он так, что хоть бросайся за ней в пропасть.

Он приподнялся, чтобы заглянуть за кромку, навсегда скрывшую Кари, и уловил ее голос: «Не надо! Я здесь».

Ворх оглянулся и увидел Кари, спускавшуюся к нему по склону горы. Он бросился к женщине, увяз в снегу. Подъехав, баянна кинулась к нему в объятия, переполненная радостью и ликованием.

· Ты живая! Живая! Любимая! - бросал он ей слова вслух и мысленно.

· Любимый! - твердила она в ответ.

· Ты же… закоченела! Грейся, - распахнул он застежку комбинезона и заставил ее обогреться. - Где ты была? Как оказалась там?

· Ты победил их… Я знала, что ты победишь, - ушла она от ответа.

Ворх не обратил на это внимания: он ласкал и упивался ее ласками.

· Скорее в Габар, - заторопился он.