Боксер Билли

XII ОДА ИОРИМОТО

Стоя среди грязной землянки своего похитителя, Барбара Хардинг вторично услышала приказание японца, державшего ее за руку: – Идем! – повторил он.

При звуке голоса одна из женщин проснулась и приподнялась. Она с мрачной ненавистью взглянула на Барбару, но не выказала никакого удивления при виде ее. Казалось, будто изящные американки были обычным явлением в доме Оды Иоримото.

– Чего вы от меня хотите? – закричала по–японски испуганная девушка.

Ода Иоримото взглянул на нее в изумлении. Где научилась эта белая девушка говорить на его языке?

– Я – даймио Ода Иоримото, – сказал он ей. – Это жены мои. Теперь и ты будешь моей женой. Идем!

– Подождите! – вскричала дрожащая девушка. – Если вы не нанесете мне никакого вреда, мой отец щедро наградит вас. Отпустите меня невредимой, и он даст вам десять тысяч коку[3].

Ода Иоримото только покачал головой.

– Двадцать тысяч коку! Сто тысяч… Вы сами можете назначить цену! Только не делайте со мной ничего пло хого.

– Молчи! – проворчал японец. – Здесь нам коку не нужны – даже слово это известно нам только по старинным сказаниям; а если бы мне понадобились коку, то мои горы полны желтого металла, из которого их можно сделать. Ты будешь моей женой. Идем!

– Постой! Я хочу поговорить с тобой, но наедине, не при этих женщинах.

И она взглянула на дверь, находящуюся в противоположном конце помещения.

Ода Иоримото пожал плечами. «Минутой раньше, минутой позже – не все ли равно!» – подумал он и повел девушку к двери, на которую она указывала глазами.

Внутри второй комнаты было совсем темно, но даймио, знакомый с местом, уверенно двигался вперед; девушка же, идя рядом с ним, украдкой ощупывала его пояс.

Наконец Ода Иоримото дошел до дальнего конца длинной комнаты.

– Ну? – спросил он и взял ее за плечи.

– Ну! – ответила девушка тихим сдавленным го лосом.

И в ту же минуту Ода Иоримото, правитель Иоки, почувствовал, как его быстро дернули за пояс. Раньше, чем он успел догадаться, что случилось, его собственный короткий кинжал проткнул его горло. С задушенным хрипом, который вряд ли мог быть услышан в соседней комнате, даймио тихо свалился на пол.

Барбара Хардинг нанесла ему еще несколько ран, пока не убедилась окончательно, что ее враг убит. Затем, дрожащая и обессиленная, она сама упала на грязный пол около трупа.

Несколько минут Барбара Хардинг пролежала так в полусознании, ощущая только леденящий ужас и полный упадок сил.

Однако вскоре она почувствовала прикосновение холодеющего трупа и с подавленным криком отпрянула назад.

Понемногу девушка вновь овладела собой и вместе с тем поняла, какой опасности она подвергается. Ноги под ней подкашивались, и она присела, уставив широко раскрытые от ужаса глаза на дверь, ведущую в смежную комнату.

Женщины и дети, казалось, были погружены в глубокий сон. Очевидно, предсмертный хрип японца не разбудил никого. Барбара встала и осторожно двинулась к двери.

Сможет ли она перейти вторую комнату и достигнуть наружного выхода? Если ей удастся выйти на открытый воздух, она бежит в джунгли и с наступлением утра попытается найти дорогу к берегу и к Терье.

Девушка судорожно сжала кинжал и шагнула в большую комнату, но одна из женщин зашевелилась. Барбара отшатнулась обратно в тень, из которой она только что вышла.

Женщина присела и оглянулась. Затем она встала и подбросила несколько полен в огонь, тлевший в углу, подошла к полке и сняла котелок.

Барбара поняла, что японка занялась приготовлением завтрака.

Вся надежда на бегство была потеряна! Несчастная тихо прикрыла дверь и ощупью начала искать какогонибудь тяжелого предмета, которым она могла бы припереть ее, но все поиски ее оказались напрасными.

Наконец она вспомнила о теле убитого. Труп мог удержать дверь, если бы случайно ребенок или собака вздумали ее толкнуть. Это все же было лучше чем ничего. Но сможет ли она заставить себя прикоснуться к нему?

Инстинкт самосохранения производит чудеса. Хрупкая и изнеженная Барбара Хардинг овладела своими нервами и после некоторых усилий перетащила труп убитого и прислонила его к двери. Шорох от передвигания тела заставил ее поледенеть от ужаса.

Она сняла с убитого его длинный меч и доспехи и притаилась на полу за ним. Она решила дорого продать свою жизнь.

Снова, как тогда, когда она боролась с волнами после крушения «Полумесяца», ей вспомнились бодрые слова Терье: «Я буду бороться до последней минуты». Ей сейчас ничего другого не оставалось…

В соседней комнате по–видимому просыпались. До нее ясно доносились женские и детские голоса, говорившие на каком–то странном наречии. В нем было много японских слов, но многие слова были на языке, ей совершенно незнакомом.

Вскоре начало светать. Она оглянулась через плечо и увидела первые слабые лучи рассвета, проникавшие сквозь небольшое отверстие около крыши, в противоположном конце комнаты. Она вскочила и подбежала к нему. Встав на цыпочки и приподнявшись на руках, она оказалась в состоянии заглянуть в окно.

Менее, чем в двухстах футах от нее зеленел лес; но, когда она попыталась пролезть в окно, то, к своему ужасу, убедилась, что отверстие слишком мало.

В ту же минуту послышался стук в дверь, у которой лежал труп, и раздался голос женщины, звавшей своего мужа к утреннему завтраку.

Барбара снова перебежала через комнату к двери и обеими руками подняла над головой тяжелый меч.

Снова раздался стук; на этот раз женщина стучала настойчивее и громким голосом просила Оду Иоримото выйти.

Девушка была в панике. Что ей делать? Будь у нее время, она могла бы расширить отверстие окна настолько, чтобы пролезть в него и попытаться укрыться в лесу. Но женщина у двери, очевидно, не успокоится, пока не разбудит своего повелителя!

Внезапно ее осенила мысль. Очень вероятно, что это была напрасная надежда, но попробовать все же стоило.

– Тише! – прошептала она сквозь закрытую дверь. – Ода Иоримото спит. Он велел ему не мешать.

За дверью стихло. Затем женщина проворчала что–то, и Барбара слышала, как она отошла, бормоча про себя вполголоса.

Тогда Барбара с облегчением вздохнула: она получила небольшую отсрочку смерти…

Снова вернувшись к окну, она лихорадочно принялась расширять отверстие посредством короткого меча японца. Работа подвигалась очень медленно; надо было производить ее совсем бесшумно.

Она работала уже около часа, когда вновь раздался голос у двери. На этот раз это был голос мужчины.

– Ода Иоримото еще спит, – прошептала девуш ка. – Иди прочь и не мешай ему! Он очень разгневается, если ты разбудишь его.

Но от мужчины отделаться было не так–то легко. Он продолжал настаивать.

– Даймио сам назначил на сегодня большую охоту за черепами тех сейиоджинов, которые высадились на Иоке, – стоял он на своем. – Даймио действительно раз гневается, если мы во время не разбудим его. Дай мне поговорить с ним, женщина. Не может быть, чтобы Ода Иоримото еще спал. И как могу я верить тебе, которая принадлежит к сейиоджинам! Ты верно околдовала нашего даймио!

И с этими словами он толкнул дверь.

Труп немного подался, и мужчина успел заглянуть в щелку; но Барбара, держа меч за спиной, прижалась плечом к двери.

– Ступай прочь! – закричала она. – Ода Иоримото убьет меня, если ты его разбудишь, а если ты войдешь, то ты тоже будешь убит!

Мужчина отошел от двери, и Барбара слышала, как он тихо шептался о чем–то с женщинами. Через минуту он бесшумно вернулся и без предупреждения всей своей тяжестью ринулся на дверь.

Труп отъехал в сторону, и дверь приоткрылась настолько, что мужчине удалось пролезть в образовавшееся отверстие. Но, как только он вошел в комнату, длинный меч правителя Иоки с силой ударил его по затылку. Не издав ни звука, воин замертво повалился на пол.

Прежде чем Барбара успела захлопнуть дверь, женам даймио удалось мельком заглянуть в комнату. Вопя от ужаса и ярости, бросились они на главную улицу, голося на всю деревню о том, что женщина из племени сейиоджинов убила Оду Иоримото и Хаву Нишо.

Вся деревня встала на ноги. Улицу запрудила сплошная толпа самураев, женщин, детей и собак. Толпа хлынула к хижине Оды Иоримото, заполнила первую комнату и несколько минут возбужденно тараторила. Воины добивались толкового рассказа о случившемся от воющих жен Оды Иоримото.

Барбара Хардинг притаилась у самой двери и напряженно прислушивалась. Настал критический момент, она это сознавала; она сознавала, что в лучшем случае ей осталось жить несколько минут.

Она приставила к груди острие короткого меча Оды Иоримото и решила, что, как только покажется на пороге первый воин, она покончит с собою. Но секунды летели, никто не входил, и она все не решалась лишить себя жизни…

Терье несколько минут бежал по джунглям, прежде чем нагнал Байрна.

– Вы все еще идете по следу? – крикнул он матросу.

– Все время, – ответил Байрн. – Это чертовски легко. Их верно была целая дюжина. Даже такой баран, как я, ошибиться не может.

– Надо идти очень осторожно, Байрн, – предупре дил его Терье. – Мне приходилось когда–то иметь дело с подобными молодцами, и я знаю, что они дьявольски хитры. Если не принять предосторожностей, то вы дога дываетесь о том, что они близко только тогда, когда по чувствуете копье в спине… Конечно, нам нужно спешить; но, если мы действительно хотим помочь мисс Хардинг, то будет непростительно попасть в засаду.

Байрн понимал благоразумие этого совета и старался следовать ему, но что–то овладело сегодня всем его существом и заставляло его мчаться вперед, сломя голову. Ему все казалось, что они плетутся, как черепахи.

Почему рискует он своей жизнью, чтобы спасти эту девушку, если он так ее ненавидит? Эта мысль мелькнула у него в то время, как он бешено мчался сквозь колючий кустарник, и он попытался уверить себя, что это из–за выкупа. Да, конечно, так оно и есть, из–за выкупа! Если он найдет ее живой и спасет, он сорвет себе львиную долю.

Терье тоже недоумевал, почему Байрн, Байрн, на которого он меньше всего рассчитывал в деле спасения мисс Хардинг, вдруг оказался самым ревностным преследователем ее похитителей.

– Интересно, как далеко отстали от нас Сандерс и Вильсон? – заметил он Байрну после того, как они шли по следу уже более получаса. – Не обождать ли нам их? Четверо могут сделать больше, чем двое.

– Не тогда, когда один из двух Билли Байрн, – ответил Билли и упорно продолжал идти вперед.

Через полчаса след неожиданно вывел их к туземной деревне.

Билли Байрн уже готов был прямо броситься в середину деревни и «вывести дело на чистоту», но Терье серьезно воспротивился этому, и, после жаркого спора, Байрн признал наконец, что штурман прав.

– След ведет прямо к этому месту, – сказал Терье, – но раньше, чем пытаться ее спасти, нужно сперва узнать, в которой из этих хижин она находится… Sacre nom d'une pipe! Как вы думаете, что это такое?

– Что я думаю? – переспросил Билли. – О чем вы говорите?

– Посмотрите на этих трех мужчин, Байрн, вот там, в деревне, – сказал Терье. – Они так же похожи на диких охотников за черепами, как вы или я. Это японцы! Мы наверное ошиблись и пошли по неверному следу. Японцы не могут быть охотниками за черепами!

– Ничего мы не ошиблись, – упрямо проговорил Байрн. – Уж я там не знаю, собирают ли япошки мерт вую кость или нет, но я знаю одно: молодцы, которые утащили девку, прошли сюда. Если их теперь здесь нету, это значит, что они прошли через деревню и вышли с дру гой стороны, – поняли?

– Тсс, Байрн! – прервал его Терье. – Прячьтесь скорей. кто–то идет по дороге направо от нас. И с этими словами Терье потащил Билли за куст.

Оба приникли к земле и застыли в ожидании. Вскоре из густой листвы, невдалеке от них, вынырнула стройная фигурка почти голого мальчика с вязанкой хвороста на голове. Он свернул на дорогу, ведущую к деревне.

Когда он очутился против куста, где залегли Терье и Байрн, француз неожиданно набросился на него и зажал ему рот рукой. Шепотом приказал он ему пояпонски не поднимать тревоги.

– Мы не тронем тебя, если ты не будешь кричать и ответишь нам правду. Что это за деревня?

– Это главный город Оды Иоримото, правителя Иоки, – ответил мальчик. – А я его сын, Ода Исека.

– Большая хижина в середине деревни верно дворец Оды Иоримото? – догадался Терье.

– Да.

Француз был знаком с нравами и обычаями восточных народов. Если Барбара еще жива, то она должна была находиться в доме самого могущественного начальника; но Терье хотелось проверить свою догадку. Он знал, что поставленный прямо вопрос вызвал бы со стороны мальчика или хитрый уклончивый ответ, или одинаково хитрую ложь. На этот счет восточные народы мастера! Поэтому он спросил:

– Ода Иоримото хочет убить белую девушку, которую привели в его дом прошлой ночью?

– Как может сын знать о намерениях своего отца? – ответил мальчик вопросом.

– Она еще жива?

– Откуда я могу это знать? Я спал, когда ее при вели, и слышал только, как женщины утром шептались, что Ода Иоримото привел к себе ночью новую жену.

– Разве ты утром не видел ее? – спросил Терье.

– Мои глаза не видят через дверь. Они оба были еще в маленькой комнате, когда я вышел за хворостом, – объяснил мальчик.

– Он говорит, – ответил Терье с кривой усмешкой, – что мисс Хардинг еще жива. Она находится в задней комнате той большой хижины в середине деревни. Но, – и лицо его омрачилось, – Ода Иоримото, начальник племени, находится с нею.

Билли с грубым проклятием вскочил на ноги и стрелой помчался бы в деревню, если бы более осторожный Терье не удержал его за плечо.

– Теперь уж слишком поздно, мой друг, – сказал он печально, – чтобы так спешить. Может быть, если мы будем осторожны, мы все–таки спасем ей жизнь, а потом и отомстим за нее. Будем хладнокровны и выработаем какой–нибудь план. Нужно действовать сообща и не рисковать нашими жизнями зря. Всего вероятнее, что одному из нас не удастся уйти живым из этой деревни. Мы должны быть как можно более осмотрительными, если хотим помочь бедной мисс Хардинг.

– Ладно. Какой же у вас план? – нетерпеливо спросил Билли, видя, что Терье прав.

– Деревня подходит с другой стороны совсем близко к джунглям. Туда же выходит задняя сторона хижины предводителя. Мы должны обойти деревню лесом до этой хижины, а там будет видно. – А этот?

И Байрн ткнул пальцем в сторону маленького японца.

– Мы захватим его с собой. Отпустить его теперь было бы опасно.

– Не лучше ли сразу пристукнуть его? – предло жил Байрн.

– Зачем? Мы сделаем это только в случае крайней необходимости, – ответил Терье. – Ведь это ребенок! У нас, без сомнения, будет возможность убить сколько угодно взрослых мужчин, раньше чем мы умрем.

– Да я никогда и не убивал детей, – сказал Билли, как бы сконфузившись. По какой–то необъяснимой причине ему вдруг стало неловко за свое необдуманное предложение. Он опять подивился себе и не мог понять, что с ним сталось: совсем, видно, стал размазней!

Все трое отправились через джунгли по тропе, огибавшей деревню с севера. Терье шел впереди, держа за руку мальчика, Байрн следовал за ним по пятам.

Они достигли задней стороны «дворца» Оды Иоримото и, скрывшись в густой листве, попробовали произвести разведку.

– Там в задней стене есть маленькое окошко, – сказал Байрн. – Верно там она и спрятана.

– Да, – ответил Терье, – это должно быть та задняя комната, про которую говорил мальчик. Но прежде всего нужно связать этого мальчишку и заткнуть ему рот, а затем мы уже сможем действовать, не опасаясь, что он поднимет тревогу.

С этими словами француз снял длинную веревку, которая была обмотана вокруг пояса его пленника, и надежно связал его. Он засунул ему в рот кусок его передника в виде кляпа и перевязал его сверху широкой полосой материи, оторванной от того же передника.

– Может быть ему не совсем удобно, – заметил Терье, – но не особенно мучительно и не опасно. Те перь за работу!

– Я пролезу в окно, – объявил Билли, – а вы спрячьтесь здесь в высокой траве и сторожите молодчи ков, которые могут забраться к нам в тыл. Если я вам крикну, можете выбежать с вашей артиллерией. Если я выведу девку, а япошки будут теснить, так вы их хоро шенько угостите!

– Вы берете на себя таким образом весь риск, Байрн, – запротестовал Терье. – Это несправедливо. Так нельзя!

– Бросьте! Одного из нас наверняка уложат, – добродушно, против своего обыкновения, объяснил Билли, – и уж лучше, чтобы это был я, чем вы. Девчонка не больно–то обрадуется, коли ей придется остаться со мной одной–одинешенькой. К таким, как я, она не привычна. Вы как ей подходите, вы и оставайтесь здесь, и можете ей помочь после того, как я ее выведу. Не хочу я с ней вожжаться. Одно беспокойство от ней! И затем, как бы вспомнив что–то, он прибавил: – А выкупа с нее мне не нужно, можете его получить. – Подождите, Байрн, – прошептал Терье. – Мне тоже нужно вам кое–что сказать. Можете мне верить или нет, но в нашем положении, когда один из нас, а может быть и оба умрут сегодня, мне, право, не к чему врать. Я тоже не желаю этого проклятого выкупа. Я только хочу сделать все, что могу, чтобы исправить зло, причиненное мисс Хардинг. Я… я, mon ami… я люблю ее. Говорить ей об этом я не стану. Я не принадлежу к тому сорту мужчин, за которых может выйти замуж приличная девушка. Но я желал бы иметь возможность рассказать ей все, касающееся моего участия в этом грязном деле, и, если возможно, получить ее прощение. Главное, конечно, нужно помочь ей благополучно добраться до цивилизованного порта и сдать на руки ее друзей. Дела наши так плохи, что может быть мне никогда не удастся это исполнить. Но, если я умру сейчас, а вы останетесь живы, то я прошу вас передать ей то, что я вам сказал. Расскажите ей про меня, что хотите, – вы не сможете очернить меня больше, чем я того заслуживаю, – но скажите ей все–таки, что из любви к ней я в последнюю минуту исправился. Байрн! Лучше ее нет в целом мире. Ни вы, ни я еще такой не видывали, мы недостойны дышать одним воздухом с ней. Теперь вы видите, почему я хочу идти вперед?

– Я так и думал: вы к ней подмазываетесь, – ответил Билли. – Ну, да чего зря болтать! Бросим жребий, кому идти, кому оставаться. Есть у вас деньги?

Терье пошарил в кармане и выудил серебряную монету.

– Орел – пойдете вы, решка – я, – сказал он и, подбросив монету в воздух, поймал ее на ладонь.

– Орел, – сказал Байрн и усмехнулся. – Э! Чего это они вдруг разгалделись?

На улицах деревни, еще за минуту до того пустынных и тихих, внезапно появилась толпа возбужденных японцев. Все они, громко крича и волнуясь, бежали к хижине Оды Иоримото.

– Верно, что–нибудь у них случилось, – сказал Билли. – Ну, ладно, я пошел.

Он выскочил из–под прикрытия джунглей и быстро перебежал через лужайку к задней стене хижины Оды Иоримото.