Боль милосердия

Глава 23

Наверное, мне все же стоило внятно описать юристу причины отказа. Не важно, что произошло в жизни, сельской девушке на вечеринке городских с высоким достатком делать было нечего. И проблема была не столько в трате денег, сколько в менталитете. Они могли говорить о таких вещах, которые мне даже на ум не приходили. Зачем посещать вечеринку, которую все равно не поймешь в полной мере?

В воскресенье юрист не появился на скалодроме, я попыталась прибиться к Радиону, но тот быстро променял меня на группу мужчин. Пришлось трудиться у "шара" в одиночестве. Пару раз я даже больно приземлилась. В понедельник началась очередная рабочая неделя. Врач-кардиолог со второго этажа рассказала о своих намерениях выйти замуж. Клиника буквально задышала слухами и догадками об этом событии, даже регистраторша отходила от стойки чаще, чем обычно. Я понятия не имела, почему это было такой сенсацией, ведь город заметно отличался от села, где такая новость, определенно вызвала бы резонанс. Под конец дня, в голову пришла мысль, что внутри Омска, работа была подобному маленькому поселку, с кучкой людей, которые обменивались событиями жизни. Обменивались и переживали.

Во вторник, прежде чем идти в столовую, женским коллективом было принято решение забежать в магазин свадебной одежды через дорогу. Мы с регистраторшей начали собираться в последнюю минуту.

— Ключи не забудь! — крикнула соседке по "кабинету".

— А, точно!

Мы вышли на крыльцо и начали спускаться вниз. Регистраторша была девушкой примерно моего возраста. Красивая, с тёмными волнистыми волосами и обтекаемыми формами. Из-за того, что она носила шпильки, я всегда знала, об её приближении. Должно быть со стороны мы смотрелись комично: швабра в строгом офисном костюме и утонченная девушка маленького роста.

Просигналила машина. Регистраторша от неожиданности чуть не подвернула ногу. Я придержала её за локоть, не дав упасть. У ступенек стоял вишневый внедорожник. Светофор показывал желтый. Не успеем перейти. Не с этими шпильками.

— Кира.

Я почти застонала. Деловой тёмно-синий костюм дополняла белая рубашка. В свете обеденного солнца, улыбка юриста выглядела какой-то особенно теплой. Он вышел из машины и махнул мне рукой. Регистраторша уставилась на меня со странным выражением лица, больше похожем на презрение.

— Кира, прошу, — открыл мне дверь.

— О, нет, — пошла в сторону, подняв руки. — Нет.

— Нет?

— Я не поеду.

— Я уже обо всем договорился!

— Нет!

Мы с регистраторшей встали у светофора и принялись ждать. Я ощутила тяжесть руки на плече. Улыбка городского стала натянутой:

— Кира, не зли меня. Пойдем.

— Нет, отпусти.

— Кира, если не согласишься ты, то пойдет другая. Давай просто…

— Так найти эту другую и оставь меня в покое!

Юрист сжал зубы так, что желваки заходили. Выражение его лица смутно напоминало человека готового к применению насилия. Захват стал сильнее, но буквально через секунду, он так резко отпустил меня, что я пошатнулась. Мужик залез во внутренний карман пиджака, а я уставилась на светофор. Позвонит подружке? Прекрасно. Она имела все шансы оказаться ягодой состоятельного поля.

Когда загорелся зеленый, я быстро перебежала дорогу. Несколько врачей из нашей клиники уже толпились на крыльце свадебного салона, раскуривая сигареты. Я прибилась к ним и достала свой Пэлл Мэл.

— Слушай, — спросил хирург. — А это не машина твоего парня?

— А и правду, смотрите-ка…

Не уехал. Я затянулась и выпустив пар, кинула быстрый взгляд через плечо. Вишневый внедорожник стоял на том же месте. Мужчина в костюме открывал пассажирскую дверцу нашей регистраторше. У меня чуть сигарета изо рта не выпала.

— Они знакомы? — спросила у женщин.

— Не думаю, — хирург завертел головой. — Никогда его не видели, за исключением, ну того дня.

Я снова уставилась на автомобиль. Он аккуратно вырулил на дорогу, постоял на красном и поехал к мосту на другой берег. Странно. Заработная плана девушки была едва ли больше моей… Неужели городской потянулся, чтобы вытащить бумажник? Подкупил её? Так просто? Это сколько надо было предложить, чтобы девушка из приличного места рискнула сесть в салон чужой машины?

После обеда спустилась представительница администрации и заняла место за регистраторским столом. Настоящая хозяйка должности так и не появилась.

На следующее утро, я встала в шесть. Пока варился рис, выгуляла Чару. Откормленная догша в ошейнике с заклепками выглядела совсем иначе, нежели несколько месяцев назад. Жаль, что сама собака не поддавалась дрессировке и была крайне неповоротливой. Должно быть, поэтому хозяева и отказались от неё. Смешав рис с мясом, я устроила нам плотный завтрак на клеенке. В новостях показывали выпуск об Аграрной выставке, которая проходила в Омске в эти дни. Я бы сходила, скажи мне кто-нибудь о подобном мероприятии раньше. Вчера был последний день.

— Сиди здесь, — погладила Чару за ухом и закрыла квартиру.

Пешая дорога заняла примерно десять минут. Я начала курить уже на подходе к клумбам.

Неравнодушен.

Болен.

Неравнодушен.

Болен.

Тоже заболеть.

Умственно прибавляя контекст, ситуация становилась крайне очевидной. И видимо я все ждала, когда городской родит те самые три шаблонные слова, чтобы окончательно сделать то, что следовало. Разрывы контактов никогда не были моим форте, ведь в Любинском каждый мог пересечься с кем угодно в любом момент. Я уступала достаточно и в последнее время начала делать это слишком необдуманно. Мешок с деньгами хотел повеселиться. Можорки видать, ему наскучили, решил изведать сельской крови. Побаловаться и бросить.

Меня аж передёрнуло. Милосердие милосердием, но неужели он думал, что я брошусь "спасать" его и в личной жизни? Пустив корни на новом месте, я планировала завести полноценную семью. Мне нужен был крепкий тыл, помимо четырех стен. Я хотела найти себе человека, сильного, которого не придется таскать на себе, которому не надо будет стираться носки и готовить еду каждый день. Мы бы стали отличной командой, наши дети ни в чем бы не нуждались. Мы бы взяли ипотечный кредит и обставляли новую квартиру на оставшиеся от зарплаты деньги. Собирали новый, ничем не испачканный мир.

А городской, возможно, уже растоптал одну из вероятностей. Радион мне понравился с самого начала. С ним было легко. В отличии от юриста, его действия не вызывали во мне вопроса, мы как будто стояли на одной ступеньке. Я бы могла в любой момент предложить ему встречаться и, вероятнее всего добилась бы успеха: брюнет не обладал и половиной воли городского. У нас могло бы что-то получиться… наверное.

На часах семь утра. Усевшись на бордюр под деревом, я стянула защитную пленку с новой упаковки Пэлл Мэла и принялась ждать. Дмитрий говорил, что начинает в восемь. В голове крутились слова, но я понимала, что скажу обычную, сухую объективность. Я не хотела иметь ничего общего с местными кошельками и их забавами. Не желала быть содержанкой и скатиться до уровня Екатерины, зависая в клубах на чужие деньги. Сколько девушек прошло через его постель? Судя жарким танцам в полутьме, не мало. Как не посмотри, а юрист был видным мужиком и поддерживал физическую форму, не говоря уже об этих беседах про животный мир, которые выражали явную озабоченность тематикой самок, самцов и размножения. Своеобразный юмор, для многих, показался бы очаровательным. Но у меня вызывал, не много ни мало, когнитивный диссонанс.

Вишневый внедорожник припарковался у соседнего дерева, юрист вышел из него с другой стороны, разговаривая по телефону:

— Нет, — сказал, вытащив из салона черную папку. — Нет. Суд предложил истцу представить дополнительные доказательства. Да. Завтра резолютивная по Егорову. Да. Слушай, кончай страдать фигней, я тебе положу заявление на стол, а ты уже… Да. Да. Некогда. Издеваешься? Когда? К рекламодателю. Да. Через рекламораспространителя. Да. Давай. Удачи.

Когда он нажал на отбой и захлопнул дверцу, я встала с бордюра. На мужчине был все тот же костюм, что и вчера. Волосы взъерошенные. При виде меня, юрист сначала проморгался, затем весело улыбнулся, хотя и выглядел усталым. Я махнула ему рукой. Положив папку на крышу автомобиля, Дмитрий притянул меня к себе за плечи:

— Доброе утро, сердоболья! — провещал. — Какими судьбами здесь? Не отвечай. Хочешь, чтобы я взял отгул?

День начался с недопонимания.

— Я пришла поговорить, — сказала как есть.

— Отлично. Здесь или в моем кабинете?

Да, он упоминал что у него свой кабинет. А диван только в коридоре. Я снова посмотрела на часы:

— У нас есть время? Осталось пять минут.

— Я всегда могу опоздать, — он неожиданно развернул меня к автомобилю, заслоняя спиной. — Ну, говори. Что случилось?

— Мы должны перестать общаться.

Кто смотрел глупые ролики в интернете или такие же глупые фильмы, знал, что в момент тишины после важных слов героя, обязательно что-то происходило. Между нами пролетел желтый выгоревший лист. Прижатый ветром, он застыл на дверце машины, затем медленно слетел вниз-под колеса.

— Мы не подходим друг другу, — попыталась возродить мысль. — Выражаешься ты странно. Развлекаешься дорого. И друзья твои наверняка не бедствуют. У нас совершенно разный круг общения, не считая "Динамита". Содержанкой я быть не…

— Содержанкой?

Рядом припарковалась серебристая машина из которой вышел незнакомый мужчина. Он окликнул Дмитрия, но юрист был слишком увлечен диалогом:

— Содержанки всегда могут найтись, Кира. Взять ту же Надежду из твоего Риарта.

Я нахмурилась:

— Её муж работает у тебя в "Праве", зачем ей заводить любовника на стороне?

Дмитрий пренебрежительно ухмыльнулся:

— Никакой Игорь ей не муж. Женщина просто родила дочь от состоятельного мужчины, тот купил ей двушку в центре, обещал давать деньги, приезжать пару раз в неделю с ночевкой, устроить на престижную работу, когда найдется няня. Жена Игоря уже давно живет за границей с двумя детьми, которые ходят в элитный колледж. Он летает к ним летом. А свою молодую пассию, вот возил на чемпионат мира в ЮАР, — юрист сложил руки на груди. — Как тебе в голову пришло поставить себя на место какой-то продажной проститутки?

Ответ нашелся не сразу. Я не правильно его поняла? Он не хотел близких отношений? Шутил? Конечно, он шутил! Какой нормальный человек скажет, что болен…

— Мы уже встречаемся, глупышка.

Я уставилась на юриста во все глаза:

— Что?

— Ты меня поражаешь, — принялся загибать пальцы. — Мы переписывались, обменивались подарками, ходили в кино, ели в ресторане, проводили вместе время, я подвозил тебя до дому, выгуливал собаку, целовал, даже признался вербально, что неравнодушен… Что ещё осталось? Танец дождя?

Я зависла уже на "подарках". Когда мы успели ими обменяться? Я не припоминала никаких дарений, разве что…

Юрист самодовольно оскалился и вытащил кокос на шнурке из-под рубашки:

— А мой у тебя дома…

— Димон! Ты идешь?

Незнакомый мужчина из серебристой машины, остановился за спиной городского. Голубоглазый блондин в сером костюме.

— О, смотрю у тебя новая любимица, — вытянул шею, в попытке рассмотреть. — Не прошло и суток…

— Рик, иди сюда, — улыбнулся Дмитрий, взяв меня за руки.

— Зачем? У нас конференция вот-вот…

Юрист заговорчески мне подмигнул и потянул за собой к незнакомцу, который недоуменно моргал, пока мы приближались. Голубой цвет глаз этого мужчины был слишком чистым даже для линз. Он обладал более утонченным телом, нежели Дмитрий и был почти одного роста со мной. А когда упер руки в бока, я разглядела кожаную кобуру пистолета под пиджаком.

— Рик, познакомься, это Кира. Кира, это Аристарх. Мой друг.

Я бы протянула руку чисто из вежливости, но блондин опередил меня и закатил глаза:

— Дим, это даже не смешно. Мы уже не запоминаем их лица, имена тем более.

— Рик, это она.

— Она, она, ты уже год так говоришь. И вчера она была и сейчас. Знаешь, я все думал, где я видел ту… ты уже докатился до того, что стал приводить женщин из бухгалтерии!

— Рик. Кира — та самая.

Голубоглазый уставился на меня с сожалением:

— Простите, Дмитрий немного не в себе. Год назад он сильно ударился головой и галлюцинировал воплощением Мадонны.

— Рик! — у Дмитрия покраснели скулы. — Прийти должна была она. Я нашел её.

— Да, да. Как же, — махнул рукой. — Все, пошли. К конференции ещё приготовиться надо.

Аристарх развернулся и пошёл к крыльцу. Дмитрий погладил переносицу:

— Кира, я… Это не то, что ты подумала. Ты ведь подумала что-то не то, так?

— Юбочник.

— Вот, — указал пальцем. — Это не то. Я обещал друзьям, что приведу тебя, а ты отказалась. Я проявил уважение твоему выбору.

— Ты привык покупать людей.

— Спрос рождает предложение. Все мы люди и вынуждены платить налоги.

— Меня ты не купишь.

— Я и не пытаюсь.

Дмитрий отпустил меня и встал напротив, засунув руки в карманы брюк.

— Ты не можешь быть серьезен, — сощурилась. — Зачем тебе я?

— Ты мне нравишься.

— Я не знаю, правда ли это.

— Кира, — усмехнулся. — Даже если бы я хотел просто перепихнуться, ты должна была привлечь моё внимание. В нашей славной стране на одного мужчину приходится три женщины. В моих глазах ты должна быть, как минимум, особенной.

Мы немного постояли в тишине. Я потянулась за сигаретой.

— Я знаю тебя намного лучше, чем ты меня. Загвоздка в том, что ты и не хочешь узнавать, — он кивнул на здание фирмы. — Я работаю на одиннадцатом этаже. Сорок шестой кабинет. На той вечеринке помимо Аристарха ты бы встретила ещё пару моих друзей. Как видишь, он не приехал на белом лимузине с сопровождением.

— Ты зарабатываешь в разы больше, чем я, — затянулась. — Тебе не кажется странным, не знать фамилию и отчество мужчины, с которым встречаешься?

Дмитрий пожал плечами. Я переформулировала вопрос:

— Твоё отчество и фамилия?

— Николаевич. Озерцов.

— Ты понимаешь, что наши с тобой отношения никуда не приведут, товарищ Озерцов?

Карие глаза юриста задумчиво обласкали моё лицо:

— Я бы не был так уверен.

— Разве тебе не нужна девушка под стать? С обложки. Чтобы показывать браткам в клубах.

— Я не публичный бизнесмен. Ты путаешь понятия.

— Ты сказал, что тебе двадцать восемь лет. Ты из тех, кто бегает за юбками до сорока и потом берет в жены студентку?

Юрист отвернулся и, прикрыв глаза, что-то прошептал. Впрочем, наверное, я и не должна была это расслышать.

— Мне импонирует твой… взгляд, на… определенные аспекты… моей жизни, — сказал, запинаясь, — Но он же и является препятствием.

Я приподняла брови.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Кира. Но чтобы бросить влюбленного в тебя парня, который к тому же примерно себя ведет, нужен серьезный мотив. Ты ведь не из тех, кто бросают людей без причины?

— Конечно нет, но…

— Ты хочешь, чтобы я покончил жизнь самоубийством? Чтобы разочаровался в женщинах? Стал импотентом? Чтобы ночами ждал тебя у двери, как собачка? Смотрел, как ты веселишься где-то там, а я где-то здесь зарабатывал очередную пачку бумажек, которые все равно не во что вложить? Ты ведь не настолько безжалостна, Кира?

Я выкинула сигарету. Да он сумасшедший. Городской взял меня за щеку:

— Я думал, что уж кто-кто, а ты закроешь глаза на деньги. Я ведь такой же человек как ты.

Приготовившись к поцелую, я растерялась: городской порывисто взял папку с крыши и двинулся к крыльцу. Я потрогала свою щеку, борясь с желанием догнать. Конечно, он такой же человек. Деньги не делают людей плохими, они делают их разными.

— Чёртов сумасшедший…

Ради меня он не стал бы убиваться в любом случае. Это было даже смешно: он сам как-то поведал, что это лишь задетое самолюбие, которое проявлялось у мужчин, когда тех бросали. Озадачивало другое. Получив отказ, этот чудик мог усилить напор: прийти ночью под дверь, донимать меня в Динамите, подкарауливать у работы и даже угрожать. Ни в одном из случаев, я не смогла бы долго продержаться. Ведь он бы портил жизнь не только мне, но и себе самому. Так ведь? Волевой, он так же избавил меня от особой ответственности: мы уже встречались. Как умно и как вписывается в юридические нормы!

Когда я пришла на работу, брюнетка-регистраторша как раз подкрашивала губы:

— Слушай. Я больше туда не поеду. Можешь так ему и передать!

— Что случилось?

— Я туда не ногой! — повторила. — Он сказал, что мы просто прокатимся, предложил пятак. Я согласилась. А он повёз нас на чью-то квартиру!

Я нашла руками стул и уселась. Голова гудела, хотелось курить.

— …я выпросились у ТЦ в туалет, а сама дала дёру, через "Ростикс". У меня ведь жених есть! Сначала показалось, что этот бежит за мной… потом бац, ничего. Пока по магазинам пробегала уже и стемнело…

— Стой, — погладила лицо руками, — Так ты с ним никуда не ходила?

— Говорю же! В квартиру он вёз! Прямо на набережной новостройка, там ещё мэр жил, ну? А я у ТЦ попросила…

— Зачем ты вообще согласилась? Он заплатил тебе пять тысяч за то, что подвёз до центра? Это же…

— Грабеж! Да я знаю! — лицо брюнетки озарилось счастливой улыбкой, но тут же потухло. — Есть проблема. Он же тебе не брат, нет? Он твой… ну…

Я оттянула ворот рубашки:

— Хороший знакомый.

— Вот! Тогда ты точно знаешь! — регистраторша придвинулась ко мне вместе со стулом. — Мне кажется, я видела его машину сегодня утром под окнами. Когда выходила проверить температуру. Он ведь за мной подъезжал?

Мы уставились друг на друга. Сейчас и так было утро, а окна на первом этаже приемной отсутствовали напрочь. Брюнетка говорила о доме. И назвала номер машины, ожидая от меня какого-то подтверждения.

— Зачем ему подъезжать за тобой? — спросила.

— Ну, — отстранилась. — Я красивая и кинула его так… Может, отследил как-то? Я уже и выйти хотела позже обычного, но он пропал где-то в восьмом часу. Всех своих на уши поставила, чтобы посмотрели, как я из подъезда выхожу…

Ага.

— Где ты живешь?

— В паре улиц отсюда. Это ведь он, да?

— Посмотрим.

Почему-то, мне тоже показалось, что в номере авто городского было несколько семерок.