Боль милосердия

Глава 27

Рабочая неделя подошла к концу в похожем ключе. Малосемейка, за исключением спального места, оказалась вполне пригодной для проживания. Дмитрий по-прежнему просыпался раньше всех, гулял с Чарой и будил меня. В холодильнике, не смотря на скудность общего интерьера, всегда стояли свежие продукты. Завтракая, я почитывала старые выпуски правовой газеты "эж-ЮРИСТ". Почему-то по утрам сильно ощущалась нехватка телевизора или даже обычного радио. Конечно, в тот вечер мы удосужились прихватить мой ноутбук, но включать его во время приема пищи ради новостей было элементарно лень: все жаркие новинки доходили до меня через регистраторшу.

В ветклинике неожиданно поступило предложение отработать один вечер ассистентом — врач видела меня на семинаре в ИВМ и подумала, что я отлично заменю приболевшую помощницу. Женщина любила поговорить. Оказалось, что многие в Зоовите пошли по стопам предков, которые тоже лечили животных. Не все из них были специалистами высшей категории — терапевт, например, приехала из села, где зарабатывала тем, что лечила соседских животных народными средствами.

К слову, жизнь текла в сравнительно новом, но безмятежном ключе.

В пятницу вечером я предупредила Дмитрия, что утром буду занята. Тот кивнул, скорее для вида, сосредоточенно рассматривая экран ноутбука. В этом новом поведении было что-то двойственное, неприятное, но в то же время, удивительное. Что он делал с этими домами? С какой целью постоянно созванивался, получал сообщения даже ночью, почти не спал? У меня были подозрения, что покупка жилья и вообще любая недвижимость для юриста (особенно нотариуса) была не отдаленной темой. Возможно, он собирал информацию на какое-то дело. Другой вероятностью, могла быть помощь родственникам или друзьям — разговор с другом он как раз таки и упоминал. Всю жизнь прожив одна, я понятия не имела, было ли это нормально, устраивать жизнь других членов семьи, но представив, что Дмитрий мог оказаться именно тем "богатым родственничком" из которого все тянули деньги, пожала плечами. Даже по долгу профессии, какая-нибудь тётя или брат, могли дать ему инициативу в подборе жилья. Совсем же маленькая степень вероятности была у того, что юрист присматривал хижину для себя, что логикой никак не объяснялось, ведь у него была вся жизнь и средства, чтобы обустроиться. Дело пестрило срочностью, но было обидно понимать, что оно оказалось важнее наших с ним отношений. Которые, к слову сказать, будто законсервировались. Настойчивые поцелуи стали проще, мягче. Городской будто познал дзен, стал спокойнее и тише. Мы обнимались по бытовому, то тут, то там, обменивались новостями, списками продуктов. Ощущая его сухие губы и внимая задорному голосу, я понимала, что как человек Дмитрий Озерцов был слишком сложен.

В любом случае, что бы он ни делал с этими коттеджами, упорство и целеустремленность были достойны уважения. Я пожелала мистеру двухъэтажный-дом-в-солнечном-поселке спокойной ночи и, поцеловав в ароматную макушку, пошла спать.

Ещё когда у меня появились первые деньги после обустройства в Зоовите, я решила потратить их на оплату съема, продлив тот до декабря. Арендодатели не имели ничего против, им было невыгодно приезжать, чтобы снова подписывать договор: мы порешили скорее "между собой". Сейчас близился октябрь. Если это и был родственник семьи, приехавший погостить — у меня не было никаких правовых доказательств, что я до сих пор могла жить в этой квартире. Но там ведь мои вещи!

Оказавшись в подъезде, я попробовала сунуть дубликат застрявшего ключа, но тот почти повторил участь прошлого. Вытащив его, я принялась взламывать замок ножом. Подозрительный шум послышался за дверью. Кто-то смотрел в глазок.

— Кто там? — незнакомый мужской голос.

— Ээ… Девушка, которая живет в этой квартире.

— Кто?

— Я снимаю квартиру, в которой вы сейчас находитесь, — спрятала нож. — Вы не могли бы…

— Что?

— Я живу в этой квартире.

— Кто?

Диалог попахивал клиникой.

— Вы сами кто такой? — спросила.

— Я Павел.

— Как вы оказались в этой квартире?

— Я к маме приехал.

Значит, родственник.

— Ваша мама уехала вместе с мужем в другой город и сдала эту квартиру.

— Кто?

— Ваша мама.

— Моя?

— Да.

— Это не правда.

Мы с Чарой переглянулись. Что по сути я там забыла? Несколько кофточек?

— Вы не откроете дверь?

— Нет.

— У меня кое-что осталось в этой квартире.

— Это не правда.

На учёте в местной психбольнице? Интересно, с каким диагнозом?

— Извините. До свидания.

Почему-то все пошло не так как я планировала, хотя вероятность того, что родственник не откроет дверь незнакомке, была. Из того, что осталось в шкафу, я отчетливо помнила любинские вещи. В тот вечер, мы с Дмитрием взяли только то, чем я пользовалась, оставив все пылесборники и мемориальные тряпки. Которые, надо сказать, служили единственным напоминаем о жизни в поселке. Какая жалость. В голову пришла мысль позвонить самим арендодателям, но подумав тщательнее, я пришла к выводу, что это полная бессмыслица. Вряд ли они имели власть над невменяемым сыном, находясь за тысячи километров. В конечном счете, это ведь я должна была оглядываться по сторонам, выходя из подъезда.

Когда мы с Чарой обогнули дом и остановились у светофора, сзади послышался протяжный крик аборигена. Пожалуй, так же орала Зена Королева Воинов, когда метала шакрам.

Ну, сюжет телесериала не далеко ушёл от реальности. Неизвестный лысый мужик, стоящий на балконе голышом, скидывал с пятого этажа мои вещи. Большую часть тряпок удалось словить, остальные застряли на ветках росшего под окнами тополя. Проходившие мимо люди и не думали помогать.

Возясь с дверью в квартиру юриста, в которой, судя по всему, мне светило прожить ещё не один день, я представляла, что тот ещё валялся на диване. Благо, стоял лишь полдень. Так получилось, что уставший городской мало, что ощущал, поэтому мы всегда просыпались в совершенно немыслимых позах. Сегодня он даже не пошевелился, когда я со скрипом и грохотом слезала с дивана.

— О, Кира. А я-то думал, куда ты…

Дмитрий стоял в прихожей, в привычном спортивном обмундировании. Чара обогнула его кругом и пошла на кухню. В правой руке у юриста была чёрная кепка, из кармана куртки торчал мобильный.

— Ты выспался? — перешагнула порог. — В Динамит собрался?

Городской без лишних вопросов сгреб мои вещи и бросил на тумбочку у зеркала. Я нагнулась поднять упавшую футболку, но была вытолкана обратно в общий коридор.

— Мы куда-то идем? — нахмурилась.

— Ага!

Легонько подгоняя меня в спину, Дмитрий вывел нас из вонючего подъезда и довёл до внедорожника. Очутиться в салоне оказалось приятно, здесь по-прежнему пахло кокосом. Однако, когда автомобиль с ревом развернулся в противоположную от спортивного центра сторону, я уже не знала что и думать. Утренняя голодовка тоже никак не способствовала процессу мышления. Мы пробыли в пути чуть больше двадцати минут, за которые успели миновать мою ветклинику, мост, и парочку спальных районов. Небо затягивалось серыми тучами. Омск всегда был "зеленым" городом — раз в минуту, на переднее стекло опускался желтый лист.

— Кира, — зачем-то взял меня за руку. — Тебе должно понравиться.

Когда мы въехали в частный сектор, в юго-западном направлении Кировского округа, я слегка успокоилась. Нашёл, значит, что искал. Внедорожник покрутился по заасфальтированным дорожкам и остановился напротив высоких железных ворот, огораживающих двухэтажный коттедж из красного кирпича.

— Сиди тут.

Опустив мою руку, Дмитрий вышел. На воротах висел картонный плакат.

"ПРОДАЕТСЯ. Новый, 2 ур., 580 кв. м, гараж на 2 а/м, уч. 23 сот… Цена договорная".

Пока я читала, городской успел вернуться обратно. Железная дверь отъехала в бок, давая возможность заехать на участок, а оттуда, в открытый гараж. Территория внутри была частично забетонирована, напротив крыльца располагалась клумба с цветами, сзади на участке росли какие-то кустарники.

Нас вышел встречать мужчина средних лет с сединой на висках. Пожав руку Дмитрию, он кивнул мне и впустил нас в дом. Внутри коттедж оказался не меблирован, но отлично отделан. В каждой комнате, к тому же, хорошо освещенной, лежал дорогой на вид паркет. Потолки и стены девственно белые. На первом этаже находилась кухня-гостинная с кладовой, на втором три спальни. По санузлу на уровень. Планировка смотрелась замысловатой, авторской — лестница, например, находилась за дверью, которую можно было закрыть.

Я застыла у окна на втором этаже, представляя жизнь в таком доме. Ухаживать следовало не только за самим коттеджем, но и окружной территорией — наверняка местные нанимали домработников. Здешние цены вряд ли можно было назвать демократичными — слишком ухоженным был район, к тому же, окольцованный. Уже за постом охраны, на подъезде к первым постройкам, мы видели несколько магазинов.

— … тогда я вас оставляю.

— До свидания и спасибо.

Посмотрев вниз, я увидела, как из второго гаража (они были пристроены по бокам от коттеджа) выезжала незнакомая белая машина. Пока та удалялась, Дмитрий стоял у клумбы, покручивая связку ключей на пальце. Когда иномарка скрылась, он что-то ввел на панели ворот, проследил, как те закрылись и зашагал обратно в дом. Дожидаясь его, я решила потрогать батареи. Вот почему внутри не было холодно.

— Кира…

Дмитрий остановился в дверях, облокотившись руками о косяк с обеих сторон:

— Нравится?

Я повторно оглядела потенциальную спальню. Дом был замечательный. Такой светлый и тёплый.

— Ага, — кивнула. — Очень мило.

Городской широко улыбнулся, будто мои слова имели какой-то особый смысл. Затем медленно, почти лениво, оттолкнулся от косяка и подошёл ко мне:

— Отопление, электричество, газ, вода, все есть. Осталась только мебель, — сказав это, он нагнулся и поцеловал меня в щеку. — Выберем по каталогу или поедем куда-нибудь?

Ответить я не успела, городской неожиданно схватил зубами мою нижнюю губу и потянул на себя. Я была вынуждена следовать. Когда его плечи уперлись в стену, а мы обнялись, вопрос затерялся.

— Хорошая моя…

Он стиснул меня так сильно, что я даже зажмурилась от боли. Не теряя ни секунды, юрист ловко расстегнул заклепки на моей кожаной куртке и опустил молнию. Несмотря на отопление, помещения были совершенно пустыми, а поэтому плохо прогретыми. Я схватила Дмитрия за локти, не давая себя раздеть. Хотя с чего бы? Мебели рядом все равно не было.

На этот раз городской целовался с удовольствием, обеими руками массируя мои ягодицы. В комнате было очень светло, поэтому я без труда замечала и его взгляды полные озорства и веселья.

— Ты что задумал? — спросила, когда он начал кусать мою грудь через ткань.

Мужские руки обрисовали диаметр моей талии и остановились на заклепке джинс спереди. Зубами Дмитрий играючи поддел низ моей футболки.

— Тут? — попыталась оторвать его голову от себя. — Да ты сбрендил…

В ответ на это Дмитрий прижал меня лицом к стене и обхватил шею пальцами сзади. Как ни странно, все обернулось именно так, как я представляла. Было приятно. Чёрт, пожалуй, впервые за всю жизнь, я получала реальное удовольствие. Покусывая и гладя мою спину, Дмитрий шептал какие-то несуразные вещи, которые, тем не менее, страшно заводили обоих. Я так и не смогла повернуть голову, ощущая усиливающийся нажим пальцев.

— Прижмешься грудью к стеклу? — шепнул на ухо, когда мы перекочевали к батарее.

Я наступила ему ногой на ботинок. Дмитрий шутливо прикусил кожу на моем плече, играя пальцами с пупком. Вид со второго этажа открывался прекрасный — несколько огражденных домов в окружении высоких тополей. Шёл небольшой дождь, соседи затянули шторы на окнах, посему свидетелей второй части нашего банкета не нашлось. Пресыщенная, я развалилась на подоконнике. Белые стены с застегивающим ремень Дмитрием выплыли из вакуума вместе со способностью соображать. Терпеть странности юриста было бы намного проще, знай я с самого начала, на что тот был способен.

— Почему ты решил купить дом сейчас? — спросила, болтая ногой.

— Королевство Королеве, — откликнулся. — Осточертело уже видеть тебя в том курятнике. Планировал переехать сегодня, но пока с мебелью вопрос не решен, не понятно как ночевать. Может, в машине?

— Почему не взять мебель из твоей квартиры?

Городской неожиданно схватил мою болтающуюся ногу и потянул на себя:

— Глупости. Пошли, лучше посмотрим, что снаружи.

На участке росли кустарники ивы и одна маленькая серая ольха, очень похожая на своих собратьев за периметром. Большая часть не бетонированного пространства представляла собой обычную почву. Отойдя в самый дальний конец, я пришла к выводу, что сад был почти таким же большим, как наш с Катькой.

— Что ты планируешь делать со всем этим? — указала на кусты.

— Я не силен в огородничестве, но подумал, что с этим, — юрист повторил мой жест, — ты могла бы все решить сама.

Интересно. Городской не казался мне человеком, представляющим инициативу другим. А здесь речь шла о доме.

— Я бы посадила здесь малину, — хмыкнула, оттирая капли дождя с лица.

— Хорошо, — быстро согласился.

Судя по глуповатой физиономии, он понятия не имел какой это труд и сколько времени тот занимал. Время для посадки сейчас было самое удачное. Осень, октябрь. Паразитов меньше, температурный режим лучше. В предвкушении, я нарезала круги среди влажных кустов. Территория была совершенно "чистой" и я затруднялась сказать, что с ней можно было сделать. Слишком много вероятностей.

— Кира, — Дмитрий где-то нашел ещё одну кепку и кинул мне. — Тут рядом есть магазин с этими… всеми штуками…

Серое небо над Омском рассекла извилистая молния. Звук дошёл быстро, тут же засигналили машины. Казалось, под ногами сама земля зашевелилась.

— Кира?..

— Погнали!

Садовый центр "Палисадник" находился совсем недалеко от поселка и, судя по тянущимся к нему людям, пользовался популярностью. Без лишних слов я углубилась в ряды и кидала юристу, все, что считала целесообразным. Если ещё в начале шопинга, я предполагала, что Дмитрий может отказаться от идеи устроить на территории огород, то под конец, когда тот обзавёлся тележкой, стало очевидным, что ничего подобного не произойдет.

На кассе огласили умопомрачительную сумму, но в доставании денег из кошелька я оказалась на порядок быстрее юриста, который на тот момент держал пакет с удобрением. Выходя из магазина, я поторговалась с бабаками на улице и на оставшиеся деньги скупила саженцев и овощей по дешевке — старушки спешили домой, не желая попасть под ливень.

— Это всё? — спросил Дмитрий.

— Кое-чего я не нашла, но в целом, все необходимое мы приобрели.

— Хорошо, потому, что, — указал куда-то вдаль, — мебельный.

Мы быстро складировали вещи в багажник (особенно сложно было устроить лопату) и перебежали через дорогу. Выбор был безграничен (видимо рядом с дорогим коттеджным поселком людям требовалось больше наименований) и чтобы не тратить время на эфемерные размышления, Дмитрий просто падал на все спальные поверхности, комментируя ощущения. Его вольность вызывала во мне смешанные чувства, с одной стороны, я бы тоже не прочь так поваляться, но ботинки и низ джинс уже успели промокнуть. Радовало только то, что залы не были оборудованы камерами.

— Слишком мягкий!

Юрист из Права оказался довольно разборчивым, поэтому выбор встал между почти трёхспальной кроватью с мягким матрасом и обычной, супружеской, больше похожей на кровать золушки.

— Надо выбирать по весу, — протянул. — И по предпочтениям. Каковы твои?

Я натянула дежурную улыбку. Опять эта странность.

— Мне нравятся жесткие поверхности, остальное не важно.

— Отлично. Потому, что моё личное предпочтение заключается в том, чтобы у тебя не осталось места для побега.

Именно под таким лозунгом двухспальня кровать "выиграла" более широкую соперницу. Пока я присматривала постельное белье, Дмитрий обсуждал детали у стойки.

— Привезут вечером! — крикнул, махая какой-то бумажкой. — Пошли за холодильником!

Вот именно здесь, как мне показалось, все было кристально просто — взять самый средний по размеру, белого цвета.

— Нет, — указал на двухметрового красного гиганта с индикатором температуры. — Этот.

Меня даже передёрнуло. Юриста совсем не смутила цена в двадцать пять тысяч (к слову, две мои месячные зарплаты). Выбирай я, наверняка остановилась бы на каком-нибудь Занусси за десятку.

— А ещё вот и вот…

Под конец ходить за городским стало не в кайф. Он лишь указывал пальцем на то, что собирался купить, полагаясь на какие-то эстетические идеалы. Особенно его привлекали красные, отсвечивающие пылесборники. Если вещь была откровенно смешная, я находила альтернативу, но в остальных случаях Дмитрий был непоколебим. Ну, может я ошиблась, посчитав, что он "открылся" для сторонних предложений. Возможно, это чудик лишь слегка раздобрел после секса.

— Да, я к вашим услугам, — подошла ассистент.

— Мы бы хотели… — Дмитрий огляделся. — Кира, я забыл, что…

Мы уставились друг на друга с немым вопросом. Неужели он думал, что я могла запомнить все предметы, до которых он дотронулся пальцем?

— Ты, наверное, устал… — предположила. — Придем в другой раз.

— Нет, — раздраженно мотнул головой. — Неужели тебе ничего не понравилось?

Фанфары.

— Так ты же…

— Мне плевать на мебель! — заорал. — Все, выбирай сама, как закончишь, позвонишь.

С этими словами он пошёл прочь из зала, оставив нас с ассистентом тет-а-тет. Плевать на мебель? Видел бы он своё лицо, когда ходил между рядов. Хотя, эта жизнерадостность вполне могла относиться к чему-то другому. Я ошиблась, и он просто показывал пальцем на понравившиеся предметы, надеясь, что я присматриваю что-то реально нужное?

— Ладно, пойдемте, — кивнула девушке, согреваемая мыслью, что на мебели удастся сэкономить.

В принципе, пока юрист предавался веселью, я тоже не в носу ковырялась и примечала некоторые вещи. Их было не так много — обычный холодильник, кухонный гарнитур, плита, стиральная машина. Поразмыслив, я даже пришла к выводу, что это и был почти тот минимальный набор нужных средств, которого Дмитрий придерживался в своей однокомнатной квартире.

— Это всё? — спросила девушка.

— Ага.

Подоспевший к кассе городской быстро просканировал взглядом все гарантийные контракты и расписался, где было нужно. По пути к коттеджу мы почти не разговаривали.

Дождь так и не усилился. Едва выйдя из машины, я принялась прикапывать саженцы в клумбу. Нельзя было допускать длительного пребывания корней на воздухе. Неизвестно ещё, сколько с ними стояли бабульки.

— Кира, слушай…

Дмитрий стоял сзади.

— Что?

Пока юрист думал над продолжением диалога, я пересчитала пакеты с компостами. Малина была требовательна к почве. От сорняков следовало избавиться, а перекопку провести в ближайшее время. Не в дождь конечно, но, быть может, завтра. Я уже определилась с тем, где и как буду выкапывать траншеи. Конечно, это было сложнее, чем сажать ягоду в ямы, но в будущем процесс окупался сполна.

Жуя яблоко, купленное у старушек, Дмитрий наблюдал за тем, как я сосредоточенно ходила вдоль кирпичной изгороди.

— Ты сейчас так… — было начал, но потерял мысль. — Я могу чем-то помочь?

Наверное, в его глазах, я собиралась возводить здесь, как минимум, Диснейленд.

— Пока нет. Может потом.

Получив ответ, Дмитрий надолго пропал. Я решила, что он завалился спать где-нибудь в доме или в машине, но заглянув в гараж, поняла, что автомобиля нет. Он заехал на территорию чуть позже. Соскучившаяся Чара с победным лаем оставила два мокрых отпечатка на моей куртке. До приезда грузовой машины, я показывала догше окрестности.

Грузчики оказались хорошими людьми и проконсультировали юриста по вопросу установки вытяжки. Когда те уехали, я уселась на паркет с инструкцией сборки.

— Ты разбираешься в этом? — спросил Дмитрий.

— Ну, а что тут такого.

Действуя одновременно, мы собрали кухню за три часа. Мне никогда не доводилось выбирать мебель — всегда жила с тем, что уже было, но работа графического дизайнера значительно развила чувство цвета и композиции. Мой выбор пал на комплект в стиле кантри: каркас из массива дерева, обработанная лаком поверхность, стеклянные створки. Почему-то текстура дерева мне очень напомнила тот тип древесины, из которого был сделан мой дом в Любинском: гарнитур (кстати говоря, итальянского производства) выглядел и дорого и уютно одновременно. Нонсенс, с моей точки зрения.

— Классно, — улыбнулся Дмитрий, смотря, как я протираю поверхности салфеткой. — Мне все нравится.

Золотые слова того, кому было плевать на мебель. Ещё полчаса мы устанавливали светильники, затем перекочевали на второй этаж, где занялись спальней. Неожиданно всплыл огромный плюс частного дома — можно было делать все, что угодно и когда угодно, не заботясь о соседях. Роняя запчасти гардероба и прищемляя пальцы, мы почти не контролировали себя в тональности сказанных слов.

— Слушай, — спросила, задвигая ящики в прикроватную тумбочку. — А отсюда транспорт ходит?

— Да, — ответил, расстилая белье. — Если выйти за периметр, через дорогу сразу остановка. Трамвай даже есть. Все идут в центр. По вторникам и четвергам буду подвозить сам.

— А что с Динамитом?

— Отсюда до него далеко.

— То есть ты уже не будешь туда ходить?

Мы встряхнули одело.

— Я ходил туда только, чтобы форму не терять. Это был наиближайший спортивный центр со свободной посещаемостью, — кинул мне подушку. — Сейчас уже ни времени, ни необходимости в нем нет.

Я сильно удивилась:

— У меня абонемент до Нового Года ещё.

— Это ерунда.

В полумраке комната выглядела завораживающе. Я попыталась добавить в выбор красного, чтобы порадовать Дмитрия и не прогадала. Дорвавшись до финального результата, юрист тут же упал на поверхность кровати звёздочкой. Выражение его лица говорило о крайней степени удовлетворения:

— Иди сюда, — шепнул.

Осторожно переступив через валявшиеся отвёртки, коробки и дрель, я забралась на кровать и устроилась рядом с Дмитрием, подперев голову рукой. Юрист повернулся ко мне. Не то, чтобы кровать была очень большая — мы почти касались друг друга ногами.

— Знаешь, что Кира? — сощурился.

— Что?

Вместо того, чтобы проявить оточенные навыки эрудиции, Дмитрий приподнялся на одной руке и приложил конец красного покрывала к моей щеке. Пожалуй, именно на этом этапе в его глазах появился уже наблюдаемый мной ранее игривый блеск. Снова что-то задумал.

— Разденься, — скомандовал.

Я пропустила футболку через голову, оставив ту в изголовье кровати. Дмитрий внимательно следил за моими движениями сверху, не сдвинувшись ни на миллиметр. Отрывая заклепку на джинсах, я поняла, что лицом к лицу так геройствовать уже не смогу:

— Только после тебя.

Мои слова послужили началом продолжительной паузы. Дмитрий перестал улыбаться и склонил голову на бок. Я приняла его изучающий взгляд решительно. Ожоги. Какая ерунда! Кто вообще их не видел в жизни? Но юрист воспринял мое послание по другому: подавшись в сторону, он выключил ночник. Вспоминая сквозняки от окон в Любинском, я взяла самые плотные и длинные шторы — комната погрузилась в кромешную темноту.

— Мне казалось, что ты все понимаешь. Видимо, нет.

Большие горячие ладони скользнули от шеи вниз, прошлись по рукам, коснулись живота. Дмитрий ловко избавил меня от остатков одежды, пока я не оказалась совершенно обнаженной. На какую-то секунду он даже замер в темноте, будто мог видеть, я слышала лишь его тяжелое дыхание. Спустя несколько долгих секунд, я нашарила рукой низ его футболки, но Дмитрий отцепил мои руки и поочередно поцеловал каждый палец. Я начала понимать, что проигрываю, пусть бой и был крайне незначительным и более бессмысленным. Сухими губами городской дотронулся до моих коленок и прошелся языком вдоль голени. Как и ранее сегодня, я почувствовала неожиданную истому и даже выгнулась в спине. Дмитрий весело рассмеялся где-то сверху и, наклонившись, впился своими губами в мои. Я обхватила его ногами, положила ладонь на затылок, собрав пальцами волосы. Теперь он смеялся мне в рот. От его движений мне становилось все приятнее. Руками я уже бесцельно мяла плотную футболку, понимая, что останавливать меня никто не собирается — мы оба вспотели и плохо соображали. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание — таким глубоким и ярким было наслаждение.

Несколько минут мы не шевелились. Сквозь дрему я ощутила, как Дмитрий притянул меня к себе вместе с покрывалом. Голой щекой я ощущала сухие рубцы у него под футболкой.