Больное место

НАГЛЯДНО

Товарищ Никишин, руководитель некоего хозяйственного объединении средней руки вошел в приемную начальника своего главка в 11 часов 08 минут. Никишин повертел в руках и еще раз прочитал бумагу, которою он получит накануне. Как принято писать, «сим» он приглашался к начальнику главка в 11 часов 15 минут. Зачем — это было неизвестно. Нельзя скрывать, что товарищ Никишин волновался. О новом начальнике ходили слухи что его назначили «подтянуть», «поднять на высоту» и т. д. Присовокупляли, разумеется, и насчет новой метлы которая… и т. д. Словом, тревожиться у Никишина были основания…

Осмотревшись, наш герой обнаружил, что в приемной никого нет А дверь в кабинет начальника приоткрыта, и лаже видно, что владелец кабинета сидит за столом и читает толстенную ведомость… Никишин присел так. чтобы из кабинета его нельзя было заметить, и принялся усердно вздыхать. Вздыхая, он обдумывал: что могло послужить причиной вызова? Словно бы с планом в этом полугодии благополучно… Следовательно, трудно ждать сигналов и докладных со стороны… По бытовой линии все чисто.

Навздыхавшись досыта, Никишин глянул на циферблат своих ручных часов и ахнул: было уже 16 минут двенадцатого. Следовательно, надо бы уже идти к «самому». Но, как назло, секретарша убежала. Нельзя же, так сказать, переться без доклада… А время-то назначенное уходит. За опоздание тоже по головке не погладят… Проколебавшись минуты две, Никишин решил войти.

Он одернул пиджак, прижал к животу локтем портфель и, сунув в кабинет половину носа, вопросил сдавленным голосом:

— Вы разрешите?

Ответа не последовало: начальник изучал ведомость. Тогда Никишин сделал два шага и оказался в кабинете. Еще шаг. Еще три. И вот наш герой стоит крайне близко к начальнику главка.

Начальник, очевидно, услышавший звуки, связанные с появлением в кабинете Никишина, поднял голову и очень грубо спросил:

— Кто такой? В чем дело?

— Никишин, из пятой конторы. По вашему вызову яви…

Но начальник перебил нашего героя:

— Какая контора? Какой вызов?! Кто вам дал право врываться ко мне, словно вы хулиган какой-нибудь или бандит?!

— Помилуйте, товарищ нача… Какой же бандит? Исключительно согласно вот этой повестке в точный срок…

— Срок?! Я вам покажу срок! Как вы смеете мне мешать и врываться?! Да я вас за это… вы у меня… Сейчас же пишите «по собственному желанию», пока я не передумал! Не то я вам такую мотивировочку впишу в приказ, что вы у меня. Нет, нахальство какое: «по вызову»! Кто вас вызывал? Вон из моего кабинета!!!

Никишин, обливаясь потом и мелко трясясь всем телом, по пути опираясь руками о мебель, выбирался из комнаты. Вдогонку ему донеслось свирепое:

— Дверь закрыть! Плотно! Вот так! Я еще покажу вам этот «вызов»!..

В приемной Никишин опустился на диван: он был не в силах идти дальше. Ничего не видя, пытался он налить воды в стакан, но только облил себе брюки и жилетку…

И тут, словно ангел-избавитель, возникла в приемной секретарша. Это была голубоглазая блондинка с веселой улыбкой и пышными кудрями по обеим сторонам кругленького личика. Увидев нашего героя, она прощебетала:

— А, товарищ Никишин!.. Сейчас доложу о вас…

— Не нуж… — пискнул ей вслед Никишин, но было поздно: секретарша уже исчезла за дверью. Она отсутствовала меньше минуты. Появившись вновь, секретарша обласкала Никишина еще более приятной улыбкой. И дверь она не закрыла за собою, а наоборот, растворила во всю ширину, сделала гостеприимный жест и сообщила:

— Прошу иле, товарищ Никишин! Вас ждут.

— Ждут?.. После того, что было… — начал Никишин, но тут же у пего родилась мысль если начальство приглашает его, отказаться от посещения невозможно. И наш герой, осторожно передвигая ноги, так, чтобы в любой момент быть готовым к поспешному отступлению прокрался — именно прокрался! — в кабинет.

Начальник главка шел ему навстречу, покинув свое кресло за столом. На щеках у начальника — поверите ли? — были добродушные ямочки, и весь он лучился, словно заразясь приветливостью от секретарши.

— Товарищ Никишин! — с чувством произнес начглавка, обеими руками пожимая десницу нашего героя, — Очень рад познакомиться! На днях сам буду в вашей конторе. Прошу садиться.

Никишин в ответ сумел издать только некое сложное междометие, которое мы очень приблизительно воспроизведем как сочетание следующих звуков:

— Я-и-о-у-мм-бл-ир-ээ-ндаммм.

— Что это с вами? — заботливо осведомился начальник. — Вы нездоровы?.. Ах, вот что: вероятно, вас смущает то, как я давеча вас принял… Но это пустяки. Забудьте об этом. Это я, знаете, зачем? Чтобы наглядно вам показать, как это бывает неприятно, когда начальник грубо обращается с подчиненными. А на вас, товарищ Никишин, жалуются в этом смысле, есть за вами такой грешок, есть… Надеюсь, теперь излечитесь?

И начальник, как пишется в отчетах, «перешел к текущим делам».