Большая игра профессора Дамблдора

Ну что ж… Цели Большой Игры

Как, вероятно, успела заметить за три месяца уважаемая общественность, седьмая книга наконец вышла в свет. А сегодня даже и как бы по-русски. И поэтому нам застенчиво думается, что настал момент, когда уже не уйти от разговора о том, о чем мы никогда не говорили подробно (хоть нам и задавали много вопросов на тему).

Итак, поговорим о целях БИ.

Чтобы всю степень нашего долготерпения могли адекватно оценить, приведем, пожалуй, один пример вопроса на тему. Были это тут мы недавно спрошены, в какую сторону за истекший период времени изменилось наше мнение о целях Альбуса Дамблдора. Видимо, с точки зрения вопросившего, когда мы начинали писать БИ после ОФ, мы должны были думать о нем одно, а теперь прям-таки обязаны мыслить совершенно другое. Мы поверглись в недоумение и поняли, что нас не поняли.

Warning! Постановка данного вопроса, на наш взгляд, вообще совершенно некорректна. Неужели можно подумать, что мы, прежде чем разбирать собственно БИ, не исследовали очень долго и подробно именно Дамблдора? Нет, ну, может, конечно, кто-то именно так и думает, потому что обычно именно так исследование и проводит, запрягши телегу попередь лошади… но мы, право же, не из таковских.

Начнем с основ. У кого-то еще есть возражения на тему о том, что БИ есть, и ведет ее именно Дамблдор? (Если есть, то настоятельный совет сюда оные возражения не постить, мы всегда были нетерпимы к продуктам отсутствия мыслительного на этом ЖЖ; куда продуктивнее пойти и почитать седьмую книгу еще раз. Желательно задействовав моск. Вон, чтоб далеко не ходить за примерами: хотя бы мы сами три месяца назад читали книгу, не сильно моск задействовав, а все больше чуйствиями; но нисколько того не стыдимся, ибо исправились. И даже напротив, с обычной наглостью рекомендуем: а вы не берите с нас плохой пример, но берите хороший.)

Но далее по порядку. Чтобы разгадать, какую игру ведет человек, нужно прежде всего понять оного человека. Чего он добивается, каковы его цели в жизни, какие методы он считает допустимыми для достижения этих целей. И так далее и тому подобное.

Самое смешное в создавшейся ситуации в следующем: все обвинения, которые сейчас громко выдвигают в адрес Дамблдора обиженные ну не будем говорить, как именно их природа обидела, в наших приватных разговорах звучали с самого начала. Мы даже посмеем заявить, что уж как мы беднягу ругали, так это ГП-фэндому еще учиться и учиться до нашего продвинутого уровня. Помнится, накал страстей раза три доходил до того, что мы ваще бросали нафиг писать про эту старую манипуляторскую скотину с его сладкими речами и подоночными методами.

Но в отличие от ГП-фэндома, мы не имеем привычки надолго подменять работу мыслительного собственными эмоциями. А потому, маленько опамятовавшись, провели по каждому пункту обвинений тщательное расследование — и пришли к тому, к чему пришли. А две последние книги наши выводы замечательно подтвердили.

О конечном результате, думается нам, в состоянии догадаться любой, ознакомившийся с трудами нашими на тернистой ниве БИ: Дамблдор — форева! (А особо любопытные могут посмотреть в комменты и узнать, что именно мы делали с теми, кто не желал с нами соглашаться по-хорошему.)

Если же серьезно, то, чем больше мы анализировали каждый сомнительный (на первый, второй и прочие поверхностные взгляды) поступок Дамблдора, тем яснее проявлялась одна закономерность. Причем проявлялась она, скажем так, от обратного: по большей части не в том, что Директор делал, а в том, чего он НЕ делал.

А именно. Дамблдор никогда (sic! Для тех, кто не знает латыни, поясняем, что это — не наша подпись! Ведь всем известно, что мы — анонимные аффтары, подписывающиеся невнятным набором буков Dixi!) не отказывался попытаться спасти человека, если был хотя бы малюсенький шанс на спасение. И насколько бы призрачным данный шанс ни был, он неизменно становился для Дамблдора железобетонным основанием для спасательных работ.

Выставим пальцЫ и объясним на них тем, кто в ГП-танке. Есть 2 (два) человека. Известно, что если позволить убить одного из них, то второй выживет. Если не позволить — существует определенный риск, что погибнут оба, но существует и возможность, что выживут оба. Так вот, Дамблдор всегда в таких ситуациях ставит цель: выжить должны оба. Потому что нельзя выбирать, нельзя жертвовать, надо биться за каждого.

Не убирая пальцОв, приведем общеизвестные примеры, как правило, пропускаемые ГП-танком мимо смотровой щели.

Пример 1. Драко Малфой, шестой курс. По прочтении седьмой книги только очень толстобронный танк может не заметить, что Дамблдор ситуацию досконально знает с самого начала. Мог ли он нарушить планы Малфоя? Легко. Правда, это погубило бы самого Драко и его семью (сейчас оставим в стороне Снейпа с его клятвой), но обезопасило бы Хогвартс от готового на все испуганного мальчишки.

Дамблдор, по своему обыкновению, пытается спасти всех. Он делает вид, что не в курсе задания Драко, а параллельно принимает меры предосторожности, дабы гражданское население пострадало как можно меньше.

Пример 2. Северус Снейп, подслушавший пророчество. Можно было его нейтрализовать, конечно, можно. Разумеется, Волдеморт не пощадил бы сотрудника, провалившего такое дело, — но и пророчества останки Реддла бы не узнали. Следовательно, не быть и охоте на младенца.

Дамблдор: а) отпускает Снейпа, б) делает все возможное, чтобы защитить Поттеров.

Мы бы тут вообще мягко, но конкретно хотели заметить, что это для фоннатов отдельных персонажей выбор кристально ясен (убить всех чтобы можно было комфортно поиметь пусю Сириуса / Снейпа / Люциуса / Гарри / иной персонаж, подчеркнуть нужное). А вот Дамблдор совсем не фоннат а может быть, просто не хочет поиметь никого из своих бывших учеников? и заботится не о ком-то одном, а обо всех сразу. Чем глупый двадцатилетний Снейп, прибившийся по дури к Волдеморту, хуже не менее глупого двадцатилетнего Джеймса, который в своем идеализме, оторвавшись от реалий мира, увлекся защитой нервов друга и не сумел обеспечить безопасность семье? Оба хороши. И обоих надо спасать, прежде всего от них самих.

Продолжать можно долго, но мы, пожалуй, перейдем к тому пункту, который в мире ГП главный. Не в последнюю очередь потому, что он определяет цели БИ (как видите, мы не настолько отвлеклись на дифирамбы любимому Директору, чтобы совсем забыть, к чему ведем).

Пункт главный. После гибели Поттеров Волдеморт развоплощен. В принципе, чтобы спасти от него мир, достаточно найти и уничтожить хорукруксы. Мог ли это сделать Директор? Думается нам, вполне. Особенно за 11 лет. Но тогда неизбежно придется начать с того, годовалого, хоркрукса, что был ненамеренно создан последним. «Убей одного ребенка, Альбус — и ты спасешь всех, ибо не будет больше жертв Волдеморта в этом мире», — наверняка в голове Дамблдора в тот день не единожды всплывал этот заманчивый вариант решения всех проблем разом. For the greater good, ага.

Мы уверены, что это было для Дамблдора огромное искушение.

Мы также знаем, что он сделал: он начал БИ. Кто еще верит, что Дамблдор растил камикадзе на убой? Господа, ну подумайте наконец головным концом: в этом не было смысла. Будь Дамблдор готов пожертвовать Гарри, он бы сделал это тогда, в Хэллоуин 1981.

Тут сразу надо (имея некоторый опыт общения с ГП-фэндомом, мы, увы, понимаем, что действительно надо) уточнить один момент. А именно — разницу понятий «пожертвовать» и «не суметь спасти». Дабы те, кто с особенно толстой лобовой броней и особенно узкой смотровой щелью, не полезли сюда говорить: дескать, по факту выходит, что в результате решений Дамблдора гибнет очень много людей. Сталбыть, он, крыса старая, отказавшись жертвовать Гарри (или там Снейпом), пожертвовал другими людьми, причем в количестве, так что не только разницы нет, но и вообще на поганом манипуляторе клейма ставить негде. Он куда хуже, хуже честного и откровенного Волдеморта! Фтопку педагога!

Осмелимся доложить уважаемой и прочей общественности, что, на наш взгляд, это — совершенно феерический бред. Мы даже не будем отсылать общественность к любимому нами Достоевскому, говорившему — помните? — про слезинку ребенка. Выбор между одним человеком и другим делать нельзя. Решать, кому умирать, а кому жить, нельзя. Считать смерть одного более допустимой, чем смерть другого, — точно так же нельзя. Вообще решение данной проблемы может быть единственно верным — и как раз тем, которое последовательно проводит Директор.

Начни Дамблдор решать, кому жить, а кому умирать, реши он, что можно убить ребенка, чтобы спасти массу другого народу, — он всего-то навсего сделал бы первый и определяющий шаг к превращению самого себя в следующего (и, скорее всего, еще более страшного) Темного Лорда.

Но Дамблдор, в отличие от тех, кто в ГП-танке, знает, что за выбор перед ним стоит. Вспомним, чего он страстно хотел в молодости — конечно, власти, но исключительно «for the greater good». Вот в зрелом возрасте ему и устроили сверху жесточайшую проверку на усвоение урока, полученного после школы. Давай, Альбус, убей Гарри для наибольшего блага. Логично и исчерпывающе. Если бы не то маленькое обстоятельство, что пролитие даже слезинки ребенком пусть даже для блага всего мира — штука совершенно безнравственная.

Вопрос выбора, собственно, всю дорогу стоит так: подписать смертный приговор данному конкретному человеку или спасти его. Фактически это выбор между жизнью и смертью — и Дамблдор всегда выбирает жизнь. А если спасение одного человека ставит под удар еще кого-нибудь, значит, надо не отказываться спасти первого, но изо всех сил попытаться спасти и второго. Только так, и не иначе.

Так что погибшие в итоге погибли не из-за того, что Дамблдор ими пожертвовал. Ему просто не удалось их спасти, несмотря на все старания.

Между прочим, именно так отвечает Снейп на провокационный вопрос любимого руководителя, как много он видел смертей: в последнее время лишь тех, кого не сумел спасти. Что ж, достойный ученик великого учителя.

Ой, мы знаем, знаем, что не все нас поймут. В узкую смотровую щель не очень видно, как важна та разница, о которой мы говорим. Но это ж не причина, чтобы молчать на эту тему. Ну ладно, еще раз попробуем, совсем уж на пальцАх. Разница между «я сознательно отказываюсь спасти этого человека» и «я изо всех сил пытался, но у меня не вышло спасти этого человека» примерно так же важна, насколько важно различие в вопросе о том, сам ли человек жертвует собой на благо людей — или кто-то им жертвует. Давайте вспомним, как это блестяще сформулировано у Роулинг. «Кое-кто, возможно, сказал бы, что выбор тут невелик, но Дамблдор знал, а теперь, — думал Гарри, ощущая прилив гордости, — знаю и я: в этой разнице вся суть и состоит».

А кто не понял и теперь, пусть тому жизнь бензопилой объясняет, а мы уже не в силах.

Не надо думать, что те решения, о которых мы говорим, даются Дамблдору легко, а также что он никогда не сомневается в их правильности. Вспомним, что он говорит Гарри в финале ОФ (а в финале ОФ он очень много говорит такого, что, вообще говоря, было предназначено скорее для него самого, чем для Гарри): «Какое мне было дело до безымянных, безликих людей и прочих созданий, которые могли погибнуть в туманном будущем, если здесь и сейчас ты был жив, здоров и весел?» Это ведь очень примечательное самообвинение, которое великолепно доказывает, как на самом деле для Дамблдора важна идея того, что все в равной степени имеют право на жизнь, независимо от его личных чувств…

Еще более важный момент: Дамблдор, как истинный максималист, спасает не только жизни, но (и даже в первую очередь) души. Опять же — Снейп, Драко… да что там — ведь даже Волдеморта Директор до самого конца пытается вытащить из той ямы, в которую тот себя загнал. «Merely taking your life would not satisfy me». Именно так. Лишить Волдеморта жизни — это неудовлетворительный результат. А что удовлетворительный? Лишить его заодно и души? Насладиться зрелищем вечных мук младенца на вокзале? Какая ерунда. «Пока в нем течет кровь Лили, для тебя — И ДЛЯ НЕГО — еще есть надежда»., - вот она, надежда Дамблдора. Безумная надежда, конечно, скажем мы, хорошо знакомые с прогнившим нутром волдемортовым. Но Гарри все понял и честно попытался.

Не его и не Дамблдора вина, что не вышло.

И еще немало прочего обсудили мы меж собою еще сразу после ОФ. И пришли к абсолютно тем же выводам, к каким могли бы прийти сейчас, после еще ПП и даже DH. Мы бы сказали, что это даже несколько обидно — что за две толстых книги Роулинг не смогла внести в наше представление о Директоре ничего существенно нового.

А отсюда, дорогие друзья и прочие неизвестно зачем посещающие нас личности, с непреложной ясностью следует, что о целях БИ мы после пятой книги думали точно то же самое, что думаем сейчас.

Целью Дамблдора в глобальном смысле являлось и является (и являться будет, что бы там ни пищали из танка), уменьшение суммы зла в мире. Ничего нового, как видите.

А целью БИ в частном смысле в применении к одному отдельно взятому мальчику-хоркруксу являлось его от этого хоркрукса по возможности освободить. Тоже, между прочим, ничего существенно нового.

Ну, если кто-то и теперь не понял, о чем мы тут распинаемся, пусть идет в начало поста и читает многабуков до тех пор, пока они для него не сольются в слова и даже, страшно сказать, мысли. Столько раз, сколько ему потребуется (мы всегда говорили, что мы люди великодушные). А мы пока оброним пару слов напоследок.

Возможно (и даже скорее всего), кто-то будет недоволен получившейся у нас картиной. И даже скажет, что Дамблдор чего-то выходит уж таким идеалистом, и что это недостаточно разумно, а также — ну нельзя верить же в то, что можно спасти всех, ведь очевидно, что это не получится! А кто бы спорил? Да, не получится. Но пытаться тем не менее надо. Или же станешь Волдемортом. Только пытаясь совершить несовершаемое, можно сделать мир лучше.

А это, собственно, и является главной жизненной целью Дамблдора.

И еще — только делая все возможное и раз за разом выбирая правильное, а не простое, можно надеяться на то, что там где не хватит твоих собственных сил, придет помощь свыше.

Не то чтобы совсем уж Dixi, ибо нам очень даже есть что еще сказать. Но на первый раз, пожалуй, будет.