Большие проблемы маленького кота

О земном, божественном и чём-то среднем.

То место, или состояние, куда он попадал, впадая в транс, Черныш решил называть преддверьем. Термин «внутренний мир» его не устраивал — чем дальше, тем сильнее вселенец понимал, что это не подсознание. Скорее, некая духовная прослойка между материальным миром и чем-то ещё, существующая только в момент появления наблюдателя. Сначала он собирался назвать виртуальный полигон «предбанником», но потом захотел чего-то более пафосного.

Так вот, в своё личное преддверье, не связанное с Версанией, Черныш залез, и ему там не понравилось.

Навык потребовал усилий для освоения, но не особо тяжких — в последнее время попаданец достаточно часто болтал на всякие колдовские темы, чтобы провести аналогии с различными видами медитации и использовать их себе на пользу. Так что всё у него получилось.

Преддверье походило и в то же время отличалось от пространства, сформированного совместно с Версанией, в первую очередь размерами. Оно было меньше. Тот огромный зал, куда попадал Черныш, прикасаясь к девушке, границ не имел. Или они находились настолько далеко, что он ни разу не сумел их ощутить. Здесь, формально, мир тоже выглядел бесконечным, только проверять его размеры не хотелось. Кот всегда оказывался на квадратной площадке сто на сто метров, сложенной из уже знакомых плит, края которой нависали над бездной. Серьёзно — ниже условного уровня поля царила абсолютная чернота, давящая, засасывающая. Наверху и по бокам хоть звездочки сияли, давая минимум света. И больше ничего.

Мраморные плиты, тусклый свет и пустота. Обидно как-то.

После осмотра своих потусторонних владений Черныш расстроился и долго лежал на теплой стеночке. Слез с неё только к вечеру, убедив себя, что должен быть какой-то подвох, но поищет его он позднее, когда идеи появятся.

Куда-то идти и чем-то заниматься желания не было, завалиться спать тоже не хотелось. Поболтать с Сантэл не получилось, она возилась с детьми, а находиться вблизи мелких вредителей Черныш разумно избегал — он дорожил хвостом. Без особой надежды кот забрел в комнату Накара и к своему удивлению обнаружил приказчика там, сидящим со сложным выражением лица.

— Ты выглядишь так, будто что-то случилось, и ты не понимаешь, радоваться или нет.

— Верно. Даже и не знаю, что теперь будет, — пробормотал запечатанный. — Мэтресса Далан-ар прокляла Циаксана. Ты, возможно, его видел — носатый такой блондин, любит носить нашейную цепь с крупным аметистом.

— Не, я приезжих магов избегаю. В моём положении лишняя популярность ни к чему. Он твой друг?

— Циаксан? Скорее, враг. Он голосовал за мою казнь. Так что поступок мэтрессы меня радует, надеюсь, она побольше силы в конструкт вложила.

— Тогда в чем проблема?

— В том, что этот дурак натворил. Он увидел маленького ребенка с Проклятием Дапа и не нашел ничего умнее, как подойти к мамочке и сообщить ей, что у её сына дар, но он, наверное, скоро умрет. Сын умрет, имею в виду. Мамочка в крик, прибежали родственники, едва не началась драка. Хорошо, неподалеку патруль стражи проходил, а то неизвестно, чем бы дело кончилось.

— Странно, что наши бабы не обсуждают, как заезжий колдун чуть младеня не порешил.

— Уже обсуждают, — помрачнел Накар. — Я только с кухни, вовсю трындят. У магов сама по себе репутация среди простонародья плохая, а после сегодняшнего сплетни не затихнут долго. Причем гильдийцы уедут завтра-послезавтра, последствия придется разгребать Юргану!

— Ну, он — зло привычное, местным давно знакомое, — протянул Черныш. — Сильно гадить не будут. Хотя всё равно не позавидуешь.

— Именно.

Кот встал, прошелся по кровати, запрыгнул на подоконник. Здесь, на юге, темнело быстро. Люди ложились рано, допоздна засиживались только те, кто был вынужден работать при свечах. Для туземцев являлось нормой проснуться часа в три, что-то поделать по дому — тесто поставить или живность проведать — а потом досыпать оставшееся до рассвета время.

— Раз уж речь зашла о Проклятии, — обернулся он к Накару, — поясни мне одну вещь. Почему на некоторых младенцев оно не действует? Ведь будь иначе, магов вообще бы не появлялось.

— Да на всех оно действует, — откликнулся маг. — На. Всех. Просто срок пробуждения разный. Оно проверяет ребенка в материнской утробе на наличие тонких структур и, если критерии совпадают, внедряется в энергетику. Почему не убивает будущего мага сразу, провоцируя выкидыш, непонятно. Скорее всего, потому что с головой у Дапа было не всё в порядке, это даже его ближайшие соратники признавали.

В подавляющем большинстве случаев Проклятье активируется в первые две недели после рождения, затем частота резко падает. Ты, наверное, слышал, что выживает один маг из ста, верно? Ерунда это. Мы не знаем точных цифр. В живых остаются те маги, которых успели вовремя найти и выучить достаточно, чтобы они суметь перебороть Проклятье во время особого ритуала. А сколько мы не находим, или не успеваем? Лично видел два случая, когда коллеги брали учеников, начинали занятия — и Проклятье внезапно активировалось. Оба ребенка умерли, мы ничего не смогли сделать.

— То есть Циаксан пытался помочь?

— Ну да, — скривил губы Накар. — Только сделал всё…

Окончание он проглотил, не став уточнять.

— Я так понимаю, методов заморозки Проклятья не существует?

— Магических — нет. В храмах иногда получается, если божество отвечает на призыв.

— Дорого стоит?

— Договариваются всегда индивидуально, но — да, дорого. Отчасти поэтому половина магов, из тех, что родились после Проклятья, происходит из дворянских семей.

Черныш почувствовал, как его уши непроизвольно встали торчком.

— А сколько у вас маги живут?

— Зависит от школы, личной силы, мастерства, — пожал плечами Накар. — Официальный рекорд принадлежит магистру Безарию из Витиссы, прожившему восемьсот сорок лет. Легенды утверждают, некоторые достигли полноценного бессмертия, только если даже это правда, те маги уже не люди, а нечто иное. Не всегда большее, чем человек. Под Драннаром болото есть, его молодежи показывают в качестве примера. Сильный маг, магистр, неудачно проведший опыт в попытке перейти в иное качество организма. Теперь — нечто вроде гигантской амебы.

— Разум потерял?

— Одни инстинкты остались. Хорошо ещё, что не делится и сидит на одном месте, не пытаясь куда-то перебраться.

Желание осваивать магию от короткого рассказа только усилилось. Черныш не собирался упускать шанс избежать нового знакомства со смертью, пусть о первом он практически ничего не помнил.

Город разрастался стремительно и неуклонно. В первую очередь, конечно же, возводили склады, бараки, конюшни, различного рода хранилища. Небольшую армию рабочих требовалось кормить, содержать, обеспечивать по возможности гигиену и, на минимальном уровне, развлечения. Разумеется, большая часть пришлых сразу направлялась к месту строительства или задерживалась ненадолго, буквально на пару дней, но хватало и тех, кто арендовал землю или дом.

Сложно сказать, какую сумму Баррага вбухали в проект. Большую. Тем более что вкладывались не только они — участвовала корона, долю затрат нес торговый дом Тагашти, какие-то суммы выделили Гильдия магов и другие аристократические семейства. Черныш не знал точно, какие, просто Нифлос мимоходом обмолвился. Месторождения меди должны оказаться очень богатыми, иначе много серьёзных людей потеряют много денег и начнут искать виноватого, а такие поиски ничем хорошим не заканчиваются. Впрочем, пока всё идет хорошо, даже прекрасно. В горах нашли долину с близким залеганием руды к поверхности, позволяющим вести добычу открытым способом; кризис в Лондании не думал утихать, закрытие тамошних шахт обеспечивало высокие цены на металл.

С деньгами и новыми людьми приходили проблемы. Тревогу Накара Черныш понимал и разделял — обстановка в городе сложилась напряженная, могло полыхнуть. Речь не идет о чем-то глобальном, обычные беспорядки с поджогами и погромами кабаков, какие случаются раз в поколение. Их стража давит без особых усилий. Тем не менее, лучше бы обойтись без них. И так уже поползли слухи о том, что приезжие поклоняются каким-то демоническим божкам, приносят в жертву живых людей и надо бы их прогнать, потому как раньше жилось лучше. Тишина стояла, спокойствие, благорастворение в воздусях.

А ещё ему хотелось посмотреть на Проклятье. Он, так уж вышло, прежде проклятых детей не встречал, все им встреченные маги были взрослыми и от Проклятья избавились. Ну, по крайней мере, в ауре оно не светилось. Вряд ли наблюдение принесет пользу, просто некоторые вещи надо уметь сходу определять.

Вот эти два соображения привели Черныша к дому плотника Мусу и его жены Ирии. Родителей того ребенка, которому приезжий маг безуспешно пытался помочь, в благодарность чуть не получив вилы в бок. В принципе, результат закономерный: ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Кот подобрал удобный момент, когда взрослые отвлеклись, обругал собаку, заставив ту со скулежом скрыться в конуре, и прошмыгнул в окно.

Мог бы и не приходить. Так называемое Проклятье Дапа четко выделялось в тонком теле младенца, с чем-то иным спутать его было невозможно. Ярко-зеленый флер, тонко размазанный по ауре и частично переходящий в неё. Черныш обошел вокруг ребенка, прислушался, не идёт ли мать, осторожно подошел поближе. Не разбудить бы. У самого в почти забытом прошлом, когда его звали Михаилом Павловичем, двое таких же было. Но его дети выросли и обзавелись собственными, а этот, похоже, обречен.

— Не больше недели, — прислушавшись к внутреннему советчику, определил Черныш.

Без особой надежды он попробовал сделать хоть что-то. Вычленить Проклятье, убрать, как он убирал мелкие сглазы с Сантэл. Бесполезно. Сияющая зелень послушно реагировала на его действия, можно сказать, благосклонно отнеслась к его потугам, но исчезать отказывалась. Даже если удавалось удалить её из какого-то участка тонкого тела, то короткое время спустя она просачивалась из соседних. Больше всего это напоминало вирус — только лекарства у Черныша не было. Возможно, в далеком будущем, когда у него хватит силенок воздействовать сразу на весь организм, очищая тот от подарка безумного гения, он сможет избавлять детей от Проклятья. Не сейчас.

Пришлось уйти, внутренне чертыхаясь. Он бы попробовал придумать что-то ещё, но со двора послышались голоса, заскрипела дверь, и Черныш предпочел удалиться. Незачем запускать слухи о том, что возле ребенка, недавно послужившего причиной скандала с заезжим магом, видели черного кота. Которые, как общеизвестно, служат посланниками Хозяину Нижнего Мира.

Настроение слегка испортилось. Испортилось, потому что ребенка было жалко. Слегка, потому что Черныш точно знал: смерть — не конец. Из собственного опыта. Неясно где, неясно, когда, но малютка получит шанс прожить полноценную жизнь. В данной ситуации больше сочувствовать следовало родителям. Детская смертность здесь высокая, на неё реагировали менее остро, чем в его прошлом мире, но удар всё равно сильный.

Домой не хотелось, и кот побежал в сторону бывшего пустыря. На нём скосили траву, выкорчевали кусты, убрали мусор и в целом провели небольшое благоустройство, после чего возвели десяток хлипких навесов и обозвали получившееся место Торговыми рядами. По мнению Черныша, название совершенно неподходящее, потому что ряд всего один, да и тот не особо длинный. В центре рынка продавали дешевые ткани и разного рода поделки, тоже по низкой цене, по бокам любой желающий мог установить свой лоток или даже навес, только мзду уплати. Внимание попаданца привлекла линия, образованная торговцами, предлагавшими невзыскательному покупателю различные съестные блюда.

Мимо лоточников Черныш прошмыгнул удачно. В былые времена он, возможно, попытался бы стащить пирожок с требухой или кусок запеченной речной рыбешки, но сейчас у него в меню числились блюда классом повыше, а воровать из куража он брезговал. Поэтому просто прошел мимо, не привлекая внимания. Его всего один раз попытался пнуть ногой какой-то мужик, промахнулся, взмахнул руками и упал в грязь под хохот окружающих. Легкого толчка со стороны кота, даже не толчка, а касания, никто не заметил.

Обжираловки под навесами требовали более пристального изучения. Выбор здесь был побогаче, клиенты могли посидеть, пообщаться, тяпнуть стопарик ради душевного равновесия и даже не сильно рисковали отравиться едой. В двух заведениях из четырех. Ещё от двух с кухни тянуло такими ароматами, что Черныш торопливо пробежал мимо, отвернув мордочку в сторону. Простейшие математические подсчеты давали шанс отравиться пятьдесят на пятьдесят, что соответствовало жизненному опыту Черныша.

Первое из приличных заведений он своим вниманием не удостоил. Там в дверях стоял бородатый повар, проводивший кота настолько злобным взглядом, что тот решил не рисковать. Кто его, неадеквата, знает, вон какой тесак здоровенный на поясе висит. А вот во втором, принадлежащем выходцам откуда-то с далекого юга, Черныша встретили правильно. Старушка во вдовьих черных одеждах трижды хлопнула в ладоши и, покряхтывая, поставила перед черным же котом мисочку с мелко порубленной куриной грудкой.

Такое поведение следовало поощрить.

Внимательно оглядев бабульку, Черныш отметил пару мелких сглазов на ней и один, крупный, на глазах. Последний, вероятно, накладывали осознанно, пусть и не особо умело. Попаданец дождался удобного момента, когда старушка вернулась на кухню, прошмыгнул в приоткрытую дверь и, не обращая внимания на негодующий крик молодого парня в цветастой рубахе, вспрыгнул на стол. Встал на задние лапы, опершись передними на удивленную женщину, и быстро лизнул ту в оба глаза. Тут же, не позволяя себя обхватить, ртутной каплей выскользнул из протянутых рук и выбежал во двор. Поближе к грудке. Вслед ему неслись удивленные возгласы и смех.

Интересно, что они подумают, когда старуха начнёт лучше видеть? Свяжут с действиями приблудного кота? Даже если свяжут — ничего страшного. Одной городской легендой больше, одной меньше… А ему сейчас хотелось сделать хоть что-то доброе.

При следующей встрече Юрган выглядел усталым, но довольным. Его коллеги покидали город. Их отъезд, во-первых, означал уменьшение для него работы, потому что маги постоянно обращались со всякого рода запросами, во-вторых, теперь Юрган мог сосредоточиться на более интересной для себя теме. Изучении происходящих с леди процессов. Черныш счел нужным предупредить:

— Имей в виду. Тому мальцу, из-за которого недавно скандал разгорелся, недолго осталось. Счет идёт буквально на дни.

— Откуда такая уверенность? — напрягся волшебник.

— Такова моя суть, — подпустил туману попаданец. — Некоторые вещи я просто вижу.

Иногда он подумывал рассказать правду о себе, полностью или частично, однако всякий раз приходил к выводу — незачем. Сейчас каждый считает его, кем хочет, и это удобно. Оставляет пространство для маневра, придаёт личности оттенок тайны. В результате отношение не как со стороны Сантэл, но что-то общее есть.

По поводу подопечной следовало сказать следующее: она нуждалась в постоянном присмотре. Ангелов-хранителей местная культура не придумала, однако временами Черныш сам себе казался таковым. То девушку приворожить пытаются, то потенциальная теща проклинает, то змею в окно подкинут. Скорее всего, без его пристального надзора Сантэл уже померла бы или сильно болела.

Кот в полудреме лежал на подушке, когда в коридоре послышались знакомые шаги, дверь тихо стукнула и сразу закрылась. Черныш поставил уши торчком, показывая, что не спит, но глаза не открыл. Он с некоторых пор начал замечать, что стал меньше полагаться на зрение — слух и запахи дают более чем достаточно информации.

Мягкая рука осторожно прошлась по спине, поглаживая от головы до хвоста.

— Была у Миклошей на посиделках, — доложилась Сантэл. — Девчонки говорят, Ножевика повязали.

— Ну ещё бы! — фыркнул Черныш. — Покровителей-то у него больше нет. И куда его теперь?

Подумав, он открыл оба глаза и тщательнее принюхался. По комнате плыл аромат горячих пирожков, сбивавший с толку, мешавший вычленить тревожащие нотки. Что-то появилось в воздухе назойливое, мешавшее продолжать предаваться безделью и неге.

— Говорят, сначала суд будет прямо здесь, а потом казнят, — пожала плечами девушка.

Черныш встал, потянулся, развернулся и тщательно обнюхал её руки. Нет, не то. Он задумчиво взглянул на пирожки и перепрыгнул на стол, куда Сантэл поставила кулек из вощеной бумаги.

— Пирожки тебе кто дал?

— Хозяйка, госпожа Нарьяна. Велела Бирону кланяться. Только брата сейчас в доме нет, потом занесу.

— Угу. Развяжи-ка, взглянуть хочу.

— Они, кажется, без мяса, — предупредила Сантэл. — Вроде с печенкой есть и курник малый.

— Да, я чувствую.

Кот внимательно обнюхал пирожки. Ему не показалось — странный запах, сладковатый и кислый одновременно, исходил от парочки, лежавшей на самом верху. Причем от обоих исходило знакомое ощущение магии, которое Черныш научился замечать даже в небольших дозах.

— Похоже, зелье какое-то, — подытожил он вслух.

— Зелье? — Черныш с удовлетворением отметил, что подопечная не хваталась руками за щеки и не вопила, как раньше. Отучил. — Брата хотели отравить?

Чутьё утверждало, что угрозы для жизни нет.

— Не, это не яд. Больше на приворотное похоже.

— Госпожа Нарьяна — брата?! — изумленно округлились глаза Сантэл.

— Вовсе не обязательно она. Зелье сверху побрызгали, а не в начинку положили. Кто угодно мог подойти и тишком сверху накапать.

— Точно! Лянка, стерва, рядом крутилась. Она это, больше некому, — с суровым лицом кивнула девчушка, определив виновника. — Что делать будем?

— Эти выбрось, остальные Бирону отдай или сама съешь.

— Но как же!?

— Перестань, — махнул хвостом кот. — Тебе постоянно будут подливать всякую дрянь, привыкай относиться к таким моментам спокойнее. Тем более, на Бирона всё равно бы не подействовало.

— Почему ты так думаешь?

Потому что они с Биреккой сейчас напоминают двух обезумевших кроликов в период весеннего гона, и удивительно, что остальные ничего не замечают. Такой энтузиазм никакое приворотное не перешибет. Вслух, однако, Черныш сказал иное:

— Он кольцо-определитель на пальце носит. Заметил бы.

— Ааа…

— Тебе, кстати, тоже не худо бы обзавестись чем-то похожим. Твоя свадьба с Лебином далеко не всем нравится. Да и в общем богатому человеку, особенно женщине, следует озаботиться защитой от всевозможных зелий. Видела, сколько у леди Версании колец и прочих побрякушек? Она их не просто так носит. Хотя в её случае, наверное, просто так…

Пока мудрый мохнатый гуру раздумывал, возможно ли отравить то существо, которым стала леди, Сантэл волновали более практические вопросы.

— Черныш, а приворотное зелье сварить сложно?

— Во-первых, приготовить его может только маг, — с насмешкой посмотрел на неё кот. Причина интереса была ему ясна. — Во-вторых, действует оно недолго. В-третьих, если пичкать мужика постоянно, он от превышения дозы помрёт или выработается иммунитет, мужик очухается и тебя ножом зарежет. Насмерть. И понять его можно, потому что, в-четвертых, если б ты знала, из чего эту гадость изготавливают, ты сама бы к ней на перелет стрелы не подошла.

— А из чего?

Черныша передернуло. Однажды он забрел на сайт в интернете, посвященный колдовству, и прочитал от скуки несколько рецептов. «Мужское перебродившее семя» было не худшим ингредиентом.

— Неважно. Я спать пошел, и тебе советую.

Так вот, возвращаясь к Юргану. Маг, несмотря на занятость, находил время регулярно забегать в дом Баррага и проводить измерения энергетики леди Версании. Ему было по-настоящему интересно, своё ремесло он любил. Более того, складывалось впечатление, что магия — единственное, что он по-настоящему ценил и чем наслаждался.

Результаты диагностики Юрган записывал в свитках, которые оставлял там же. Сунувший по первости в записи нос Черныш нифига не понял из-за обилия незнакомой терминологии, в чем с чистым сердцем признался. Пришлось просить составить табличку-переводчик, допрашивать Накара, пытаться провести аналогии с имеющейся базой, доставшейся от покойного жреца и наработанной самостоятельно. Не сказать, что сильно помогло, но постепенно кривые каракули обретали смысл.

В своем намерении провести Версанию в её преддверье Черныш только укрепился. Других идей у него не было, а эта выглядела перспективно, обещая при самом удачном исходе позволить девушке самостоятельно регулировать уровень собственной «человечности». Иного термина для её состояния попаданец подобрать не смог. Стать ненужным Черныш не боялся — в случае успеха он будет иметь дело с Гильдией магов в качестве состоявшегося специалиста, справившегося там, где они опозорились. Хорошая позиция для торга.

Исходя из полученных данных, выстроенный Чернышом барьер должен продержаться месяца три. Или меньше — многие ритуалы чувствительны к влиянию лунного цикла, поэтому заинтересованные лица с нетерпением ожидали ближайшего полнолуния. Посмотреть, что произойдёт. На всякий случай Версания постилась, проводила омовения, посещала службы в храме и совершала прочие действия, с точки зрения кота совершенно бессмысленные. Тем не менее, от комментариев он воздержался. Он уже понял, что «здесь вам не там» и привычные местным процедуры могут иметь реальные серьёзные последствия.

Совместное падение в преддверье, или создание общего временного домена… Они никак не могли определиться, что Черныш в точности делает. Вернее, сам он понимал, только людям объяснить не мог. Или они не могли поверить. Короче говоря, эксперимент они наметили на ближайший день после отъезда компании магов в район ближайшей стройки. Дорогу где ремонтировали, а где прокладывали заново, в том числе строя нормальные мосты. Вот к одному из таких будущих мостов через глубокое ущелье представители Гильдии и отправились. Юрган проводил их с облегчением, едва ли не платочком вслед помахал и сразу отправился к Баррага, сообщить о готовности приступить.

К чему угодно приступить.

Хотя спешка приемлема только при ловле блох, тянуть не стали. Первый заход они рассматривали как пробный и многого от него не ожидали. Получится — прекрасно, не получится — значит, не получится. Разберемся в причинах неудачи и повторим. В свой личный мир сна маги проникали после многомесячных, иногда многолетних усилий, однако, во-первых, Версания там уже однажды побывала, во-вторых, Черныш надеялся её протащить за собой. Он примерно представлял, как это сделать.

— Ну попробуй, — с сомнением протянул Черныш, изучая подсунутый под нос образчик смеси благовоний. — Физиология у неё ещё более-менее человеческая, должно подействовать.

— Самое сильное из всего, что у меня есть.

— Вот врать не надо, — с презрением покосился на него кот. — Самое сильное у тебя в тайник спрятано, за него штраф накладывают и тюремный срок дают. Думаешь, я не чувствую, чем от твоих рук пахнет?

Маг смущенно откашлялся.

— Надеюсь, ты не станешь сообщать о моих запасах третьим лицам?

— Делать мне больше нечего.

В гостиную, где сидели оба собеседника, вошли брат и сестра Баррага. Юрган немедленно поднялся на ноги, приветствуя хозяев дома, черный мохнатый клубок на столе со вкусом потянулся, разворачиваясь в огромного, сравнительно с сородичами, зверя.

— Я готова, господа, — сообщила Версания.

— Раз готова, то пошли, — соскочил на пол кот.

Девушка чуть задержалась, принимая с поклоном поданный ей кулек и выслушивая инструкции. Эксперимент по погружению они собирались проводить в её спальне, куда, разумеется, доступа постороннему мужчине не было из соображений приличия. Опять же, засыпать лучше в знакомой, тихой обстановке, не чувствуя посторонних взглядов.

Все прошло настолько быстро и легко, что Черныш удивился. Вот буквально только что он лежал на кровати, уткнувшись головой в локтевой сгиб левой руки Версании, затем короткое чувство погружения, приправленное инстинктивным желанием утянуть соседку за собой — и они вместе сидят на уже знакомых плитах. Рядышком. Кот встал, встряхнулся, не столько из дискомфорта, сколько совершая привычный ритуал, после чего обратился к настороженно оглядывавшейся вокруг девушке.

— Удачно получилось, даже не ожидал. Как ощущения?

— Так странно, — Версания огляделась. — Я, наверное, никогда не чувствовала себя настолько легкой. Значит, это и есть мой личный мир?

— Наш, — поправил её Черныш. — Если совсем правильно, мой домен с добавкой твоего и кое-чьего ещё. Не будем уточнять, кого именно. Я это место называю преддверьем. Готова идти?

— Готова, — согласилась Версания, поднимаясь на ноги. — Только куда? Из-за тумана же ничего не видно.

— Тумана? — попаданец задумчиво присел на задние лапы. — Забавно. А скажи-ка мне, что ты видишь? Вон те отблески справа различить можешь?

— Я с трудом вижу пол под ногами. Тебя легко разглядеть, потому что ты сияешь, сама я тоже слегка свечусь. Больше ничего не видно — нас окружает густой белый туман.

— Надо же, как интересно… А плиты на полу какого цвета? Материал какой?

— Светлый мрамор, — девушка не поленилась и, присев, потрогала плиту пальцами.

— Прикоснись ко мне и попробуй оглядеться. Что-нибудь изменилось?

— Нет, всё то же самое.

Черныш отбежал на несколько шагов.

— Видишь меня?

— Да, ты очень ярко сияешь!

— Ну, хоть что-то хорошее, — пробормотал кот, возвращаясь. — Хотя бы не потеряешься. Тогда сейчас мы пойдём к одному месту, твоя задача — просто следовать за мной. Если я побегу слишком быстро, скажи.

— Хорошо, Черныш. Нам далеко идти?

— Нет, не особо, — прикинул расстояние до видневшейся невдалеке реке света из неба в пол попаданец. — Шагов тысячу, если по-вашему. Подозреваю, здесь можно перемещаться мгновенно, но пока не нашел способа. Да и необходимости до недавнего времени не возникало.

Версания, несмотря на приятные ощущения от по-настоящему живого тела, забытые за давностью лет, чувствовала себя несколько неуютно. Она ничего не видела, и это пугало. Густой туман не мешал, не лез в глаза, просто закрывал плотной пеленой всё вокруг. Её проводник, кажется, неудобств не испытывал, уверенно двигаясь к одному ему видимой цели. Ничего иного не оставалось, кроме как довериться и следовать за ним, что, впрочем, не составило труда — пока что Черныш свои обещания выполнял.

Однако шагать молча быстро наскучило.

— Черныш, куда мы идём?

— Хороший вопрос, — кот даже чуть приостановился, снизив темп. — Правильный. Мы идем к зримому воплощению того заклинания, которое создали похитившие тебя маги в ходе своего ритуала, и побочным результатом которого является твоё состояние. Поняла?

— Боюсь, не до конца, — улыбнулась Версания. Она уже привыкла к необычной манере разговора странного существа и потому знала, когда он шутит. — Хотелось бы услышать разъяснения.

— Будут тебе разъяснения, — зловеще пообещал Черныш. — Вот смотри — всё упирается в Проклятье. Оно божественное, поэтому считается, что снять его невозможно. Даже тот ритуал, через который проходят маги и в результате которого они вроде бы от Проклятья избавляются, на самом деле не убирает его до конца. Скорее, ослабляет до непредставимо малой величины. Вот и Юрган в своё время подумал — почему бы не поступить так же, но применимо не к отдельному организму, а ко всей конструкции. Убрать энергию, ослабить Проклятье до того уровня, когда оно перестанет представлять опасность.

— Это возможно?

— Да, вполне рабочая схема. Сложность в том, что, во-первых, Проклятье самоподдерживающееся за счет смертей проклятых, во-вторых, неясно, куда силу девать. Её слишком много и она слишком чужда обычному миру. Не знаю, долго ли ломали головы теоретики, но в один прекрасный момент они обнаружили, что по ряду характеристик сила Трехкрылого разнонаправленна по отношению к силе Хозяина Нижнего Мира. На самом деле там всё сложнее, эти два бога не противоположны, а, скорее, союзники, ну, неважно. Так вот! Разработчиков ритуала осенило — надо в самом что ни на есть прямом смысле стравить Проклятье на тот свет. Нет, действительно! Тот план, куда уходят души, способен поглотить что угодно, он словно черная дыра — все в себя засасывает. Любую энергию в любых количествах.

Только с помойкой путать не надо. Тамошние хозяева обидеться могут.

Коротко говоря, маги разработали ритуал, похитили тебя и принялись за воплощение замысла. Первая часть у них вышла на загляденье: пробили канал на план умерших, зафиксировали, создали другой канал, по которому в тебя должна поступать сила Проклятья и, соответственно, будет переправляться вниз… А дальше у них что-то пошло не так. Где-то они ошиблись. Как следствие, ты непроизвольно выкачиваешь силу отовсюду, куда только дотянешься, вдобавок через нижний канал поступает слабый поток некротической энергии, перестраивающей твоё тело. Медленно, по капле, зато постоянно.

Вот всю эту конструкцию я тебе и хочу показать. Может, заметишь что, заодно посмотрим, как она на тебя отреагирует. Если отреагирует.

— Ты объясняешь понятно, но совсем не похоже на Юргана или других магов, — заметила Версания.

— У них профессиональная деформация, привыкли речь усложнять. Посторонним мозги проще пудрить.

И мышление у местных другое. Для них магия во многом необъяснима, это непостижимый дар богов, существующий по своим законам. Насчет последнего Черныш соглашался, остальное отвергал. Он в мистику не верил и считал, что у всего есть рациональное объяснение — правда, на его уровне оно может быть не видно. Ещё сказывалось вбитое в подкорку советское воспитание, от которого не смогли избавить даже Перестройка и перерождение, довольно циничный жизненный опыт и близкое знакомство с мертвецами на кладбищах. «Духи предков» умишком не блистали, больше напоминая простенький искусственный интеллект.

— Черныш! — примерно через минуту окликнула его девушка.

— Что?

— Кажется, я слышу чьи-то голоса.

Кот мгновенно остановился, замерев с поднятой лапой. Уши его стояли торчком. Версания по инерции сделала пару шагов и тоже встала.

— Так кажется или точно слышишь?

— Точно. С той стороны, куда мы идём, — девушка указала рукой.

— Что они говорят?

— Не разобрать… Но звучит приятно.

Черныш призадумался. До него никаких звуков не доносилось, по его мнению, вокруг царила мертвая тишина. Раньше её хоть топот собственных лапок нарушал. Он покосился на девушку. Слышимые одному тебе голоса — это плохо, любой психиатр подтвердит. Хотя они сейчас находились в месте, далеком от понятия нормальности, здесь всё, что угодно, может происходить.

По его прикидкам, до провала в Бездну оставалось метров сто.

— Идем дальше не торопясь, — решил кот. — Если что расслышишь, сразу говори.

Они снова двинулись, снизив темп. Версания шла, слегка склонив голову к правому плечу, мягко улыбаясь и по-прежнему не различая слов. По её описанию выходило, что спереди доносится нечто вроде пения а-капелла, исполняемое многоголосым хором на необычайно высоком уровне. Черныш так ничего и не услышал. Он прошел половину пути, уже видя созданную им самим границу вокруг расползавшейся от центра костяной аномалии, а голосов не было. Честно признался:

— По-видимому, на меня эта штука не действует. Чем бы оно ни было, оно предназначено для людей или для тебя лично. Жалко, что слов не различаешь, было бы интересно узнать, о чём они поют. Версания? Версания! М-мать!

С блаженной улыбкой и пустыми глазами девушка шла вперед, не обращая больше ни на что внимания. Черныш цапнул её за ногу, не добился успеха, попытался свалить на землю — тоже не получилось, только словил пинок в бок. Рассвирепев, он забежал вперед и со всей возможной скоростью, разбежавшись, врезался зачарованной в живот, словно пушечное ядро. Такого обращения Версания не выдержала и упала на спину. Впрочем, почти сразу она, слепо вглядываясь в туман, попыталась подняться.

Черныш, рыча и матюгаясь, вцепился в её платье. Ткань, что удивительно, не затрещала, но Версания продолжала вставать. Стало видно, как от неё отделяются крошечные искры, образуя еле заметный золотистый поток, тянущийся в сторону провала. Кот с места снова прыгнул девушке в лицо, ударил всеми четырьмя лапами, мягко перекатился через упавшее тело и захватил в пасть удачно расплетшиеся волосы. Откуда только силы взялись? Упираясь в пол, он сделал шаг, другой, игнорируя вялое сопротивление, окончательно приноровился и пошел, пошел обратно, оставляя за спиной стекающий из неба в землю поток света.

Девушка пыталась барахтаться, но кот, мысленно ругаясь на всех доступных ему языках, продолжал торопливо тянуть её подальше. Без особых, кстати, усилий. То ли груз ему попался необычайно легкий, то ли он сам оказался неожиданно могуч.

Наконец, движения и звуки, издаваемые Версанией, изменились. Стали какими-то осмысленными, что ли. Черныш остановился, оглянулся назад. Девушка замерла испуганным сусликом. С омерзением выплюнув волосы из пасти, кот обошел вокруг, заглянул страдалице в лицо.

— Очнулась?

— Что, — его подопечная (временная подопечная, напомнил себе Черныш. Одна уже есть, второй не надо) испуганно сглотнула. Схватилась за голову. — Что случилось?

— Похоже, тебя загипнотизировало. Нечто подавило твою волю и попробовало притянуть. Мелодию ещё слышишь? Не вслушивайся, игнорируй. Вставай давай, сейчас отойдём подальше и вернемся домой. На первый раз приключений достаточно.

— Хорошо, — быстро согласилась Версания. Впечатлений, похоже, ей хватит надолго.

Девушка торопливо вскочила на ноги и пошла, почти побежала за Чернышом. Тот спешил увести её подальше, поэтому лапами перебирал шустро. Обсуждать происшедшее не хотелось, разговоры будут позднее, когда они окажутся в реальном мире, в безопасности. Сейчас они просто хотели уйти из места, внезапно ощетинившегося угрозой.

Как оказалось, в трансе они находились недолго, около часа. После пробуждения Версания была слаба, Черныш не оставил её одну и сумел успокоить, убедив, что ничего особо страшного не произошло. Нужно рассматривать происшедшее в качестве небольшой шероховатости во время успешного, в целом, эксперимента.

Тем не менее, когда они вдвоём вышли в гостиную и рассказали о фиаско, последовавший разговор удовольствия никому не доставил. Нифлос почти обвинил Черныша в покушении на сестру. Кот в долгу не остался и напомнил присутствующим, что вопросом он занимается исключительно по доброте душевной и если его услуги не нужны, то пошли вы нахрен, а он пойдёт к себе. Страсти успокоил вмешавшийся Юрган, спросивший, что можно сделать в создавшейся ситуации.

Оказалось, защищать сознание тут умеют. Телепатов мало, но они есть, да и в принципе ментальные науки находятся на довольно развитом уровне. Поэтому имеет смысл попробовать научить Версанию противостоять чужому воздействию и повторить попытку подойти к точке нисхождения потока энергии.

— Выбора нет, — внушал людям Черныш, из-за вздыбленной шерсти казавшийся едва ли не огромным. — Нам так или иначе придется идти в том направлении. Я уже убедился, что не смогу ограничить влияние провала в Нижний Мир, моя защита со временем разрушается. Если у кого и есть шанс создать стабильный фильтр, так это у самой Версании.

— Но ты же видишь — она даже приблизиться к тому месту не может!

— И что? Нифлос, даже в сказках чтобы чего-то добиться, надо поработать. Речь идёт о высшей магии с божественным уклоном. Вполне возможно, пройдёт не один век, прежде чем мы добьёмся нужного результата.

— Я столько не проживу.

Черныш пригляделся к мужчине, стараясь прикинуть, много ли тому осталось.

— Ну лет пять у тебя точно есть, а дальше непонятно. Короче, своё мнение я высказал, — кот спрыгнул на пол и направился к окну. — Или-или. Или учимся с полной самоотдачей и пониманием, что магия сложна и опасна, или сидим, тоскуем, пускаем сопли и ждем непонятно чего. Всё, думайте.

Игнорируя попытки его задержать, он вскочил на подоконник, выбрался на улицу и спрыгнул на карниз. Мимолетное желание остаться и подслушать разговор было Чернышом успешно проигнорировано. Что он может услышать? Нового — ничего. Люди склонны обвинять в неудачах кого-то другого, не задумываясь о справедливости обвинений, а его кандидатура сейчас выглядит очень подходящей.

Лично его прошедший день радовал и огорчал одновременно. В качестве положительной стороны эксперимента следовало рассматривать тот факт, что у них, в общем-то, почти всё получилось. Во внутренний мир они проникли, узнали кое-какую информацию. Не совсем ту, что ожидалось, но это уже детали. Недоволен Черныш был собой. Ему следовало помнить, что он теперь не человек, и учитывать свою изменившуюся природу в разработке планов.

Песня и голоса, подчинившие волю Версании, скорее всего исходили из провала. Черныш и сам чуял что-то такое, но в десятки, сотни раз слабее; ему не приходилось всерьёз бороться с воздействием. Достаточно было просто не смотреть в ту сторону и не подходить слишком близко. Почему же тогда девушке пришлось намного тяжелее? Возможно, те костяные языки усиливают влияние? Вопросы, вопросы…

Пожалуй, пару-тройку деньков он у Баррага не появится. Им надо успокоиться и немного прийти в себя, всё-таки обычные люди к проявлениям сверхъестественного относятся с пиететом. Не то, что он, многоопытный. Заодно промаринуются в своих страхах, придя к правильному выводу о недопустимости спора с ним, Чернышом. Он же, тем временем, займётся чем-нибудь полезным. Дрессировкой подопечной или проверкой очередной городской сплетни, любопытной и процентов на девяносто лживой. Что там он слышал недавно, среди пришлых какая-то секта объявилась жуткая? Вот и сходит, проверит.

У каждой семьи есть скелеты в шкафу, причем чем она старше, тем глубже шкаф. Черныш за давностью лет уже не помнил автора цитаты и само высказывание, но с концепцией соглашался. На практике убедился, что в новой жизни куда ни плюнь — попадешь в таинственную тайну, зачастую связанную с магией.

Поэтому ничего особенного от знакомства с поклонниками Утешительницы Мертвых он не ждал. Убедился, что по-настоящему серьёзные делишки любят тишину.

Культ пришел с юга, его в королевство привезли сначала купцы, потом переселенцы из пораженных засухой регионов. Претензий к нему у властей пока особых не возникало. Конечно, в народе поговаривали о принесении в жертву младенцев, жутких оргиях и черном колдовстве самого махрового пошиба, но цену людским байкам Черныш уже знал. Вряд ли оправляемые ритуалы существенно отличались от проводимых в храмах Пятерых служб.

Опять же — культ распространен среди бедных слоев населения. Будь он замаран преступлениями, его бы без прикрытия давно запретили.

Очередную сходку культисты… Нет, звучит как-то неправильно. Навевает мысли о чём-то мистическом и полукриминальном. Под определение сектантов они тоже не совсем подходят, на фанатиков народ не тянет, среди лиц попадаются с признаками интеллекта. Черныш подумал и решил называть их просто верующими. Так вот, свои ритуалы или обряды верующие проводили в овраге. Вроде бы, по канонам их религии собираться полагалось под землей, желательно в нерукотворной пещере, но из-за дефицита помещений пришлось довольствоваться оврагом на окраине городка. Площадку они, конечно, облагородили — прокопали удобный спуск, выложили камешками проход, установили скамейки и даже устроили из здоровенного булыжника алтарь со свечками. Кроме свечек на слегка стесанной верхушке каменюки лежала какая-то ткань и человеческий череп, непонятно, натуральный или искусственный. Скорее всего, натуральный — народ тут собрался небогатый, у них на скульптора денег нет.

Засел Черныш на краю оврага. Колючие кусты ему не мешали, он удобно устроился и с довольством смотрел сверху вниз на людей, постепенно заполнявших ряды своеобразной залы. На его удивление, службу пришли посетить не только южане. Примерно половина верующих обладала светлой кожей и русыми либо каштановыми волосами, характерными для коренных жителей королевства. Понять их можно — Хозяин Нижнего Мира, входящий в Пятерку, и сам по себе устраивал не всех, и жрецы его были интегрированы в структуру власти. От чиновников бедняки логично старались держаться подальше, не ожидая от них ничего приятного; в то же время, не задумываться о том, что там после смерти, они не могли. Утешительница Мертвых давала ответы на нужные им вопросы, даруя успокоение и не накладывая тяжких повинностей взамен.

Знакомых лиц было немного. Во-первых, та старуха, которой Черныш недавно снял ухудшающий зрение сглаз; во-вторых, парочка возчиков, иногда появлявшихся в трактирах, где кот подслушивал разговоры. И, в-третьих, бабка Ханира. При её виде Черныш испытал умиление пополам с довольством. В силу прижизненного менталитета он старался держаться подальше от всего, связанного с «кровавой гэбнёй», но при полном её отсутствии чувствовал себя неуютно. Понимание, что те, кому положено, бдят и присматривают, пусть и одним глазком, действовало успокаивающе.

Сама служба особого интереса не вызвала. Жрец помолился, возложил на алтарь дары — ветки шиповника, съестное и какие-то бумажные свертки, — затем громко прочел проповедь, убеждая паству вести себя хорошо и не вести плохо. Паства внимала, хотя, по мнению Черныша, не в коня корм. Дефицит ресурсов неизбежно порождает борьбу за них, и чем меньше той же еды, тем ожесточеннее борьба. Если же учесть, что людям сколько ни дай, им всё мало… В общем, попаданец сомневался.

Но напоминать надо, да. Может, через тысячи лет сработает.

Суммарно с начала службы прошел час. Не сказать, что время потрачено зря — в момент принесения жертвы Черныш заметил на алтаре белое свечение. Засомневался, не показалось ли, присмотрелся внимательнее. Нет, всё так и есть: сгорая в разведенном огне, дары источали небольшие искорки, тяжеловесно падавшие вниз и исчезавшие, не долетая до земли. Так что, похоже, не всё тут шарлатанство. Кот мысленно поставил себе зарубку в памяти посетить такую же службу в церкви Хозяина Низа и проверить, наблюдается ли схожий эффект.

Люди уже расходились, приняв благословление жреца и оставляя скромные подношения, когда в залу вбежали новые действующие лица. Тоже знакомые. Те самые родители обреченного ребенка, в доме которых Черныш недавно побывал. Мужчина нес свернутое в кулёк одеяло, осторожно придерживая крошечную головку сына. Привставший было кот печально качнул головой и сел на задние лапы, он даже со своего места чувствовал — жизнь недавно, буквально только что, покинула крохотное тело.

Плотник протянул ребенка жрецу, тот быстро осмотрел его и с сочувствием что-то сказал. Мать громко вскрикнула и зарыдала, обступившие мужчину верующие принялись дружно складывать ладони перед лбом, выражая почтение Смерти. Женщины тут же бросились утешать несчастную, Ханира, естественно, оказалась в первых рядах, сочувствуя горю и стреляя глазками вокруг. Она же мгновенно отреагировала, стоило отцу начать кричать:

— Это колдун! Это он проклял моего сына!

— Верно-верно! — дребезжащий голосок Ханиры ввинчивался в уши, легко перекрывая остальные звуки. — Он, гад коварный! За то его наш Юрган и прогнал, дай бог ему здоровья!

Бабка, словно ненароком, ткнула локтем мужчину, заставляя подавиться очередным возгласом, подскочила к матери, обняла её, утешающе погладила по спине. Принялась бормотать:

— Ничего, ничего. Душа чистая, безгрешная. Его внизу примут, медом накормят, в одежды царские оденут, от горя избавят. Сейчас службу справим, вот и святой человек подскажет, что делать.

Немного растерявшийся жрец сразу согласился помочь с похоронами. Небольшое тельце водрузили на алтарь и тут же, в присутствии задержавшихся людей, начали заупокойную службу. Про чародея больше не вспоминали, мысли народа перекинулись с возможного смертоносного колдовства на организацию поминок.

Если бунт в городе и состоится, то не в ближайшее время и по другому поводу.

Дела у Накара шли просто прекрасно. Его перестала доставать Бирекка, вероятно, с ней поговорил пасынок; сам Бирон приказчика ценил и платил неплохие, по местным меркам, деньги, которых хватало на беспечную жизнь и небольшие подарки «даме сердца» — спокойной вдовушке, не спешащей связать себя новыми узами брака. Бывшие коллеги покинули город и по улицам можно было ходить без опаски случайной встречи. Срок окончания наказания неумолимо приближался, обещая возвращение чародейских сил и, следовательно, более высокого статуса.

Единственным темным пятном в светлой палитре настоящего являлся Черныш, но и тут при желании можно было выискать свои достоинства. Например, увидеть умного, интересного собеседника, способного пролить свет на кое-какие спорные бытовые вопросы. Или наоборот — готового порассуждать на серьёзные темы, для крестьян непонятные. Общения с образованными людьми своего круга Накару не хватало, так что жизнью после переезда он, в определенном смысле, наслаждался.

— Проповедников с юга не трогают из-за их довольно примитивных верований. У нас всё-таки народ привык к более высокой культуре, — выслушав рассказ кота о имевших тем же вечером место событиях, заметил опальный маг. — Боги у них простые. Считается, что бог может не услышать молитву, потому что спит, или по делам отошёл куда-то, или просто отвлекся. Неудачу может наслать случайно — дескать, целился в одного, попал в другого. С таким подходом их секты обречены оставаться малочисленными и маргинализированными.

— Культ Пятерых не считает их достойным противником? — фыркнул кот. — Сомнительная точка зрения. История помнит не одну мировую религию, выраставшую из простенькой веры крохотного племени. Толковый проповедник в нужном месте в нужное время способен породить пламя, пожирающее и перерождающее целые народы.

— Угу. Жрецы Судьбы так и говорят: вовремя сказанное слово меняет судьбы царств.

— Я слышал другое выражение. Взмах крыла бабочки порождает ураган на другом конце мира, — перефразировал цитату Черныш. — Слушай, расскажи про ваших богов. Я про Пятерых знаю очень мало, только то, что мужики в трактирах говорят, а это источник так себе.

— Сходил бы в храм, проповедь послушал, — подколол его Накар.

— Жрецов удивил, популярным стал, — продолжил Черныш. — Нет уж, обойдусь.

Про неприятные ощущения, охватывающие его в храме, он говорить не хотел. Незачем сообщать магу такие подробности.

— Да, тебе не позавидуешь, — признал мужчина. — Ты бы подумал о легализации. Поверь, Гильдия с пониманием относится к последствиям экспериментов, у некоторых её членов облик сильно отличается от человеческого.

— Возможно. Но сначала мне придётся им доказывать, что я когда-то был человеком, и не факт, что удастся. Нельзя убедить того, кто не хочет быть убежденным, знаешь ли. Так что давай про Пятерых — кто, откуда, почему им остальные подчиняются.

— Как скажешь, — пожал плечами Накар. — Хотя на твои вопросы ответить не просто. В первую очередь потому, что Пятеро — не боги. Те статуи, которым простолюдины молятся, они для черни предназначены и никакого отношения к реальности не имеют. Культ создан искусственно царем Аррунтом вокруг персонификаций различных основ нашего мира. Хранитель Закона как воплощение мироустройства и, в узком смысле, власти; Мать Источников, покровительница жизни, деторождения, плодородия; Кузнец Судьбы в качестве воплощения созидания, его оппонент и близнец Воитель присутствует в любом разрушении, в частности, он считается богом воинов. Хозяин Нижнего Мира, Утешитель стоит несколько особняком — души уходят за пределы нашего мира. В определенном смысле правильнее говорить, что у нас церковь Четырёх и Одного.

— Надо бы ознакомиться с биографией этого Аррунта, — сделал вывод Черныш. — Любопытная, должно быть, личность.

— О, ты даже не представляешь, насколько! — заверил его волшебник. — Последний из великих правителей Лацийской державы, задержавший её распад лет на двести. Ему требовалась альтернатива набравшим популярность восточным учениям, и он создал своё, взяв за основу философию школы когниторов. Изначально в Пятерых верили только маги.

— А потом?

— Постепенно вера проникла во все слои населения. Жрецы Пятерых представляют реальную силу, способную выполнить взятые на себя обязательства с точки зрения властей, и в то же время не накладывают на своих адептов тяжелых ограничений, в отличие от младших богов. К тому же культ очень гибок, легко приспосабливается к новым условиям.

— Под «младшими богами» ты подразумеваешь кого-то вроде Синеликого?

— Или Аку, Рефарта, Такино, Трехкрылого. Они реально существуют и являются могущественными духами, по своим причинам покровительствующими людям. Недооценивать их не надо, но в качестве глав пантеона королевства они не годятся. Не потому, что слабы — слишком своевольны и непредсказуемы.

— Исходя из твоих слов получается, что жрецы младших богов в чём-то сильнее жрецов старших.

— Так оно и есть. Индивидуально и в области своей узкой специализации жрецы младших делают жрецов старших не напрягаясь.

Чернышу стали понятны причины, по которым Пятеро держат марку в королевстве, да и в ряде соседних стран. Они удобнее, лучше организованы, не ограничены в способах развития жрецов. Если традиция обучения не прерывается, то в храмах естественным образом вырастают очень хорошие спецы широкого профиля. Фактически, культ — это пять Гильдий магов, только с поддержкой населения и ограниченных сферой влияния своего божества-покровителя. Причем ограниченных формально. Ничто не мешает слугам Кузнеца изучать и практиковать целительство, другое дело, что прихожане вряд ли обратятся к ним в случае проблем со здоровьем.

Неудивительно, что король прикладывает огромные усилия для поддержания противовеса. Гильдия магов нужна ему на случай излишнего усиления храмов, опасность чего в последние два столетия более чем реальна. Государство не превратилось в теократию только потому, что жрецы Пятерых постоянно враждуют друг с другом. Храмы у них общие, верно — но, если бы не законодательство, часовни любого из Пяти по размерам и убранству превосходили самый богатый храм.

— Подожди-ка, — уловил несоответствие в рассказе Черныш. — Если Трехкрылый, по сути, всего лишь могущественный дух, то каким образом Дапу удалось с его помощью создать своё проклятье?

— Этому «всего лишь» духу в половине стран мира молятся, — саркастически прокомментировал Накар. — Под разными именами, официально и нет. Ты меня поражаешь, Черныш! Младшие боги — всё равно боги! Их сила лежит за пределами нашего понимания.

— Так уж и за пределами, — фыркнул кот. — Пятьдесят лет назад в Сатрии культ Малеха запретили. Храм снесли, жрецов вдоль дорог развесили, самых активных прихожан тоже казнили или из страны изгнали. Обошлись усилиями одних магов на службе государства — остальные культы не вмешивались.

Его собеседник немедленно принялся возражать, для подкрепления позиции помахивая выставленным вперед пальцем.

— Там всё было намного сложнее, чем ты говоришь! К тому же Малех — слабенький местночтимый божок, с Трехкрылым его не сравнить!

Из дальнейших объяснений выяснилось, что младшие боги между собой тоже не равны. Некоторые совсем младшие, их правильнее называть божками, чей авторитет не распространяется за пределы одной провинции или племени. Государство их храмы гнобит или подкармливает, в зависимости от текущих приоритетов.

В целом, религиозный вопрос оказался сложным, запутанным и обещал принести немало головной боли. А разбираться в нём надо. Совершенно очевидно, что жречество является влиятельной силой как за счет участия в управлении государством, так и благодаря поддержке своих духовных покровителей. Да и сами боги… Они постоянно рядом, их присутствие ощущалось в жизни Черныша плотнее, чем хотелось бы, и это нервировало. Местные относились иначе. Они росли, с молоком матери впитывая понимание, что высшие силы могут вмешаться в их судьбу, поэтому тревоги не испытывали. Боги направляют? Им положено, все священные тексты так говорят.

Черныш считал, что лучше знает, куда ему себя направлять. Он — кот. Он гуляет сам по себе.