Бонни и Клайд

2

Бонни сгорала от нетерпения. Она была охвачена невероятным возбуждением, она превратилась в жаждущую плоть. Только он один был способен утолить странные темные желания, вдруг обуявшие ее.

Она набросилась на него, впиваясь губами в шею, уши, щеки, а ее руки, расстегнув его рубашку, ощупывали гладкий живот, тянулись дальше, ниже. Он ерзал и ворочался под этим свалившимся на него бременем, пытаясь удержать руль, не спуская ноги с акселератора.

Она ухватилась за руль и повернула его, отчего машина съехала с дороги и покатила по траве между деревьями. Он нажал на тормоз, и машина со скрежетом остановилась.

Она снова возобновила атаку. Из ее горла вырывались нечленораздельные звуки, она повалилась на него, отчего он тоже упал. Она была полна решимости найти, отыскать и забрать то, что он был ей должен.

— Ну, — еле выговорила она, — давай… Готов?

— Погоди!.. — пробормотал Клайд.

— Еще не готов? Ну так давай скорее… скорее, — приговаривала она, копошась в его одежде. — Быстро, быстро… давай… давай…

— Эй, погоди. Хватит, говорят тебе. Брось же, кому сказано!

Он резким движением отпихнул ее так, что она больно ударилась о дальнюю дверцу. Она тяжело дышала и метала на него огненные взгляды, а он застегнул брюки и вышел из машины.

Что произошло, молча вопрошала она. Что она сделала не так? Неужели она ошиблась? Но она чувствовала то же, что и он. Иначе ничего бы этого не случилось. Она порылась в сумочке, нашла сигарету, потом стала искать спички.

Клайд наклонился к открытому окну и протянул ей зажигалку.

— Послушай, — сказал он с деланной небрежностью, — я этим не занимаюсь. Не потому что не могу, а просто… жаль силы и время тратить. Ты пойми правильно — со мной все в порядке. Мальчики меня не интересуют, — добавил он не без вызова в голосе. — Ты это учти.

— Ой, ой, ой, — только и сказала Бонни, пытаясь собраться с мыслями. В ее голове творилось что-то непонятное, она сама не могла понять, что именно чувствует: обиду, отвращение — и все равно какую-то завороженность. Она никогда не встречала таких, как Клайд Барроу. — Ой, ой, ой, — повторяла она.

— Что ой-то?

— Ты отлично рекламируешь товар. Никому и невдомек, что никакого товара нет и в помине. — Помолчав, она добавила: — А теперь вези меня домой.

Он скользнул на переднее сиденье, сел за — руль.

— Ты погоди, — сказал он, пытаясь дотронуться до нее, но она выскочила из машины.

— Не смей ко мне прикасаться!

— Если тебе нужен жеребец, — крикнул он ей вслед, — то давай возвращайся в Даллас и живи там до самой смерти. — Она остановилась и стала вслушиваться в его монолог, очень похожий на проповедь. — Ты заслуживаешь лучшего, ты стоишь куда больше, и сама это прекрасно знаешь. Потому-то ты со мной и уехала. Ты можешь себе найти любовников на любом углу, и им будет все равно, что ты делаешь, собираешь хлопок или подносишь еду в кафе. А мне вот не все равно.

— Почему? — обернулась она к нему.

— Потому что ты не такая, как все. Ты такая же, как я. Нам нужно что-то другое. — Она сделала шаг по направлению к машине, и он заговорил быстрее, уверенней. — Мы с тобой поедем вместе и уберемся из этого штата, проедем Канзас, может, заглянем в Оклахому или там Миссури, и отлично проведем время. Мы вместе поживем так, как ни за что не пожили бы поодиночке. Я покажу тебе настоящую жизнь. Когда ты войдешь в отель «Адольфус» в Сан-Антонио, вся в шелковом платье, они будут сбиваться с ног, чтобы тебе угодить, и можешь не сомневаться, они быстро выучат твою фамилию.

И снова странное смутное желание охватило Бонни, только теперь оно сделалось еще сильней, еще неодолимей. Сердце заколыхалось в груди, забилось в причудливом бешеном ритме.

— Когда ты все это придумал? — хрипло спросила она.

— Сразу же, как тебя увидел.

— Это как тебя прикажешь понимать?

— А вот так. Потому что ты самая красивая девушка в Техасе.

Она уставилась на него, а потом тихо спросила:

— Кто же ты такой?

Вместо ответа он распахнул перед ней дверь машины.

— Садись.

Бонни села.

Они ехали в молчании, пока не показалось кафе. Они вошли, сели в кабинку, и тогда Клайд начал рассказывать о том, кто он такой и где его корни.

Родился он в 1909 году в Телко, штат Техас. Лишний рот в голодной семье издольщиков. Простые забитые люди. Воровать он начал еще мальчишкой и наконец попался на ограблении бензоколонки. Он загремел в исправительную колонию на два года и был освобожден досрочно за примерное поведение.

— Ну, а теперь я расскажу о тебе, — усмехнулся Клайд, наставив палец на Бонни.

— Попробуй, — не без вызова отозвалась она.

Улыбка угасла, он стал серьезным.

— Значит так… Ну, родилась ты где-то в Восточном Техасе, большая семья, так? В школу, понятно, ходила, но без охоты, потому как была куда смышленее остальных учеников. Потом ты ушла… — На лбу его появились глубокие морщины, словно он погрузился в тяжкие раздумья. — Когда тебе исполнилось шестнадцать, нет, семнадцать, появился парень. Работал он…

— На цементном заводе, — быстро вставила Бонни.

— Точно. На цементном заводе. Он тебе понравился, потому что положил на тебя глаз. Ты чуть было не выскочила за него замуж, но вовремя опомнилась. А потом пошла работать в кафе официанткой. И вот теперь каждое утро ты просыпаешься и с ненавистью думаешь, что надо идти на работу. Ты вся клокочешь от ненависти. Но делать нечего, ты идешь, надеваешь белое форменное платье.

— Розовое.

— К вам заходят водители грузовиков, жрут жирные котлеты, отпускают сальные шуточки. Ты, конечно, шутишь с ними, но они не нравятся тебе, эти здоровяки с татуировками. Тебе они совсем не нравятся. Они приглашают тебя на свидания. Иногда ты идешь, но чаще нет, потому как им надо только одно, залезть тебе под юбку. Им плевать, хочется тебе этого или нет. Вот ты и сидишь дома и все мечтаешь поскорее отсюда выбраться, только не знаешь, как и когда это сделать.

Она молча слушала и ей становилось ясно: вот ответ на ее вечный вопрос: когда это наконец случится. Клайд Барроу стал ответом. И сейчас! Это случится с ним и сейчас!

К ним подошла официантка, принесла еду. Клайд посмотрел на ее ярко накрашенное лицо, на завитушки волос по обе стороны лба, потом перевел взгляд на Бонни, на ее золотистые завитушки. Он снова подал голос, лишь когда официантка удалилась. Показав пальцем на ее волосы, Клайд буркнул:

— Смени прическу, мне она не нравится.

Она кивнула головой, взяла сумочку, вынула зеркальце и уничтожила завитки. Клайд одобрительно кивнул, она убрала зеркальце, сумочку и принялась уплетать еду.

— Боже, ты просто отпад, — сказал Клайд.

Когда они вышли из кафе, уже темнело. Бонни шла за Клайдом. Он не остановился у украденной машины, а проследовал к другой, более новой, более яркой модели. Это был желто-зеленый двухместный спортивный автомобиль.

— Эй! — крикнула Бонни. — Мы приехали вон в той! — и она указала на их машину.

— Это не значит, что нам нельзя ехать в другой, — откликнулся Клайд.

Бонни проснулась. Она была одна. Это ее испугало. В какой-то продлившийся жутко долго момент, она так и не смогла понять, где находится. Затем все сразу вспомнила. Вечером они с Клайдом остановились у заброшенного фермерского дома и решили в нем заночевать. Она оглядела комнату. Клайда видно не было. Куда он делся?

— Клайд! — она вскочила с кровати, грудь обручем сдавил страх. — Клайд! Ты где?

— Здесь я, здесь!

Она повернулась на голос и увидела в разбитом окне его улыбающуюся физиономию. В правой руке у него был револьвер.

— Где ты пропадал? — спросила она, стыдясь своего страха и чувствуя, что он еще ее не отпустил.

— Спал в машине, — как ни в чем не бывало отозвался Клайд.

— Вот как! А эти апартаменты, значит, для тебя слишком убоги?

Увидев его быструю улыбку, она испытала облегчение.

— Если к нам кто-то сунется, я хочу выстрелить первым, — сказал он. — Вылезай, для тебя найдется работа.

Бонни вышла из дома. На покосившемся заборе, окружавшем дом, стояло шесть пустых бутылок. Не говоря лишних слов, Клайд выстрелил шесть раз. Одна за другой бутылки разбились вдребезги.

— Неплохой стрелок, — похвалила Бонни.

— Лучше не бывает.

— И главное, скромный.

— Пошли, — сказал он. — Я все тебе приготовил.

Бонни послушно двинулась за Клайдом. У дома, сбоку, рос дуб, и с его ветки на веревке свисала старая автомобильная шина. Клайд вручил револьвер Бонни, показал на шину и сказал:

— А ну-ка, покрути ее.

Бонни кивнула головой и вытянула вперед правую руку, поддерживая ее левой.

— Нет, нет. Одной рукой! — крикнул Клайд.

Она подчинилась, решительно насупив брови. Выстрелила, но не попала. Отдача была такой сильной, что Бонни попятилась.

— Ничего, — утешил ее Клайд. — Давай-ка еще разок. Ты главное не торопись.

Он показал ей рукой без револьвера, как надо наводить оружие, целиться, и спустил воображаемый курок.

— Теперь попробуй еще раз.

Действуя по его инструкциям, Бонни выстрелила второй раз. Выстрел оказался успешным. Шина завертелась вокруг своей оси: пуля угодила в нее.

— Молодец! — обрадованно воскликнул Клайд.

Весело улыбаясь, Бонни сдула дымок, вившийся из ствола, с преувеличенной серьезностью.

— Значит так, — сказал Клайд, — я достану, пожалуй, «смит-вессон», с ним тебе будет сподручнее. Ну ладно, давай-ка еще разок.

Бонни прицелилась из револьвера в шину, но в этот момент за их спинами появился человек.

— Здрасьте, — сказал он.

Выхватив револьвер из руки Бонни, Клайд молниеносно повернулся и нацелил его в живот незнакомцу, готовый стрелять.

— Нет, нет, — забормотал тот в испуге. — Вы занимайтесь, чем занимались, я ничего… Не стесняйтесь…

— Клайд пристально-изучающе смотрел на него. Широкополая шляпа, грязная рубашка, потертые штаны. Обветренное лицо. Похоже, фермер.

— Раньше я здесь жил, — пояснил тот, Клайд выпрямился и опустил револьвер. — А теперь вот не живу. Банк забрал мою ферму.

Он двинулся к фасаду дома, Бонни и Клайд за ним следом. На дороге стоял дряхлый «форд» набитый разным домашним скарбом. На переднем сиденье виднелась женщина с ребенком, а у капота стоял маленький мальчик.

— Моя семья, — пояснил фермер. — Так-то вот, банк нас выгнал. — Он показал рукой на табличку на передней двери, которую Бонни и Клайд не заметили.

— Стыд и срам, — гневно сказала Бонни.

Клайд сочувственно покачал головой. Такое теперь случалось сплошь и рядом в Телко, в Нью-Мексико, в Оклахоме, Айове. Банки отбирали земли, сгоняя фермеров, словно бессловесных овец. Так с людьми не поступают. Он начал заряжать револьвер.

— Вы совершенно точно сказали, стыд и срам, — кивнул фермер Бонни.

Из-за «форда» вышел старый негр и застыл в ожидании.

— Мы с ним тут прожили много лет, — сказал фермер. — Такие дела! А вы не стесняйтесь. Мы заехали посмотреть на дом в последний раз.

Фермер постоял немного у дома, потом повернулся и пошел к семье. Бонни и Клайд смотрели ему вслед. Клайд почувствовал, как его охватывает дикая ярость, желание ударить, причинить боль. Он повернулся и трижды выстрелил в табличку.

Фермер оглянулся.

Клайд жестом предложил и ему выстрелить. Фермер посмотрел на револьвер и улыбнулся. Он взвесил оружие на ладони, потом медленно стал наводить его на цель, выстрелил в табличку и попал. Он посмотрел на Бонни и Клайда, которые одобрительно улыбались.

— Если вы не возражаете, — начал он, и крикнул. — Эй, Дэвис, давай сюда.

Дэвис подошел, а Бонни взяла у Клайда второй револьвер и протянула Дэвису. Тот посмотрел на Бонни, на фермера, а потом и на дом. Фермер повернулся и еще раз выстрелил. Звякнуло стекло, разлетевшееся вдребезги. Он кивнул, и Дэвис как следует прицелился, выстрелил — и второе оконное стекло разлетелось на мелкие кусочки. Морщинистое лицо Дэвиса расплылось в улыбке. Он вернул револьвер Клайду и кивком головы выразил благодарность.

— Очень вам признателен, — сказал фермер. — Он протянул Клайду руку, и они обменялись рукопожатием. — Меня зовут Отис Гаррисон, — сказал он. — А это, стало быть, Дэвис.

Клайд кивнул и сказал в свою очередь:

— Она вот Бонни Паркер, а я Клайд Барроу.

Он поколебался, осознавая мысль, что внезапно пришла ему в голову, молнией ударила в мозг, ошеломив своей удивительной гениальной простотой. Мысль была отличной, великолепной, и он весело обкатывал ее по извилинам полушарий.

— Мы грабим банки, — сообщил он фермеру на прощание.