Борьба за будущее: Интроекция (СИ)

Глава 40. О чём молчат её глаза

Синдзи настолько резко очнулся, что в глазах поплыло от ударившего в них света. Льющегося из окон справа настоящего, мягкого света: то ли позднего дневного, то ли раннего вечернего. Пришлось с полминуты поморгать, чтобы всё прояснилось в глазах. В уши громом ударило тихое шелестение книгой где-то слева.

Первое, что понял Синдзи, — он снова в палате. В другой. Но это не имело значения. Важно то, что он опять тут, в главной его «награде» за пилотирование «Евой».

Икари попытался привстать и не рассчитал своих сил. Ему казалось, что мышцы сейчас порвутся от перенапряжения, поэтому он бросил эту затею и просто глянул на источник шелестения.

Рядом с кроватью на стуле без спинки сидела читавшая книгу Аянами Рей. Она не сутулилась, как большинство людей. По мнению Синдзи, это действительно стоило выделить, ведь он на своём опыте знал, как сложно что-либо читать, сохраняя прямую осанку. В его представлении так читали книгу разве что годами выдрессированные этикетом принцессы. Только у принцесс в предпочтении какие-нибудь слезливые романы, а не немецкая философия. Во всяком случае Синдзи думал, что это очередной философский труд, ибо знаний в немецком языке с прошлой встречи явно не прибавилось. Как всегда, Рей читала с отсутствующим выражением лица.

«Что-то не меняется», — отлегло на душе у Синдзи. После всего, что ему случилось пережить, после того, как никто не откликнулся на его мольбы о помощи, ему действительно было приятно увидеть первой именно Рей. Ведь только она никак не участвовала в том, что приковало его к кровати. Не то чтобы он был в обиде на Мисато… но, как она говорит, всегда есть но. Всегда есть подвох.

Между тем Аянами была настолько поглощена книгой, что даже не обратила внимания, как проснулся Икари. Он ещё некоторое время понаблюдал за ней, рассматривая её аккуратные черты лица. Она и вправду очень напоминала образ мамы, увиденный во сне. Но, приглядевшись, заметил, что у них чуть отличаются скулы, немного разные формы глаз, бровей… Нет, например, морщин, которые, кажется, есть у любого человека, даже у его мамы. С другой стороны, ведь и сам Синдзи не полная копия или мамы, или папы, он вобрал в себя что-то от обоих родителей…

«Глупость какая», — криво усмехнулся Синдзи и глубоко вздохнул, из-за чего Рей, закрыв книгу, наконец-то обратила на него внимание.

— Йо, — Икари еле удалось поднять руку, словно она прикована к пятикилограммовой гире. — Ты всё время здесь пробыла?

В голосе Синдзи проявилась хрипота, из-за чего ему захотелось откашляться. Да только сил на то не имелось.

— Мне приказали, — ответила она с лёгким прищуром.

— А, — разочарованно протянул Синдзи. На секунду ему послышалось в голосе Рей желание чем-то кольнуть его, отомстить. Но, так и не поняв, за что именно, он снова попытался привстать. В этот раз у него получилось — мышцы понемногу начинали отзываться.

— Операция «Ясима» начнётся сегодня в полночь, — начала она зачитывать без всяких прелюдий, — пилотам надлежит собраться в холле госпиталя Геофронта к 19:30. Оттуда сопроводят к командно-штабной машине на горе Футаго. В 21:00 будет произведён инструктаж. В 22:00 — активация «Евы-01» и её поддержки, «Евы-00». К 22:30 — передислокация на гору Донкин, где располагается огневая точка.

— С места в карьер, да? — угрюмо произнёс Синдзи и плюхнулся обратно в постель. Ему хотелось завернуться в одеяло и просто уставиться в очередной незнакомый потолок.

Рей безучастно встала и подкатила маленькую тележку в форме незатейливого комода, выдвинула из неё верхний ящик.

— Твоя еда.

«Говядина со свежими овощами? — Синдзи снова привстал, принюхиваясь к своему ужину. — Выглядит аппетитно».

— Слушай, Аянами…

— У нас не так много времени.

Синдзи окинул девушку взглядом и остановился на её глазах. Ему так хотелось прочитать в них, о чём же она сейчас думает. Икари не знал пока, что за операция «Ясима», но зато лучше всех в курсе, из какого теста слеплен этот Рамиил. И прекрасно понимал, что второй раз ему так может не повезти. А вот Рей… догадывалась ли она, что этот вечер может стать последним для них? От этих размышлений его бросило в дрожь. Снова вспомнился испепеляющий свет, выжигающий каждую клетку в его теле. Опять в ушах зазвенел противный визг Ангела, от которого перепонки готовы были лопнуть.

Икари передёрнул плечами, отбрасывая испытанный кошмар.

— Не хочешь поужинать вместе с подстреленным ветераном? — натянул он фальшивую улыбку. — Вместе веселей.

«Вместе веселей… — повторил он про себя, с ностальгией вспоминая свои первые посиделки с Мисато. — Насколько же она пугающе во всём права».

Рей в это время прикидывала какие-то варианты, смотря то на Синдзи, то на ужин. Ему показалось, что на последнее она смотрит более пристально. Однако, ничего не ответив, она бросила на прикованного к постели укоризненный взгляд. Икари мог поклясться, что на его жалкой мордашке готовы во второй раз нарисовать очередной отпечаток. Секундой позже Аянами резко развернулась, что аж вздыбились её не такие уж и длинные волосы, и вышла из палаты.

«Может, она всё же вегетарианка? — застыл в удивлении Синдзи, не понимая, чем мог её разозлить. — Но вроде от собы она не сильно отказывалась. Или дело в самой лапше?»

Протяжно вздохнув, он подтянул к себе тележку с едой.

— Значит, буду ковыряться в одиночестве, — взял он вилку, — мне не привыкать, Аянами.

Ему и вправду было не привыкать. Но после всего, что произошло, он отчаянно не хотел возвращаться к своим старым привычкам. Вкусив раз хорошее — не остановишься.

«Аппетит приходит во время еды», — Синдзи отправил в рот большую порцию.

Теперь ему очень хотелось разделить с кем-нибудь трапезу, до которой ему довелось по какой-то случайности дожить. Собственная метаморфоза его потрясала. Удивляло не столько возникшее вдруг желание совместного ужина, сколько более глобальное изменение. После предыдущих битв, когда ему на самом деле ничего серьёзного не угрожало, Икари чувствовал себя опустошённым, разбитым, словно прошёл семь кругов ада. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, никого видеть. Он желал только, чтобы его оставили в покое. Но теперь, когда он по-настоящему был на волосок от смерти, ему… спокойно? Лениво? Синдзи не мог точно описать своё состояние — ему просто хотелось вернуться к той беззаботной жизни, которую ему подарил Токио-3.

Когда Синдзи сгорал заживо, прикованный к чёртовому расплавившемуся подъёмнику, он уже был готов умереть, лишь бы прекратить мучения. А когда посыпались бомбы на его голову по приказу Мисато, он окончательно смирился со своей участью. Поэтому ему теперь всё равно: какая там операция «Ясима»? Когда она там? Какая разница, худшее уже позади. Хуже только сама смерть.

Доев, Синдзи принял душ, чтобы смыть с себя весь кошмар, который ему снился все эти дни. После чего, одевшись в любезно привезённую кем-то одежду, прогулялся по госпиталю, который был всё такой же пустынный, всё такой же стерильный. Тихий, безмолвный. И ему очень хотелось, чтобы так оставалось и впредь, чтобы никогда в этих стенах не раздавались крики и стоны.

Но какой бы тишины Синдзи ни желал госпиталю, сам он хотел от неё избавиться. Например, с помощью музыки. Он поймал себя на мысли, что уже давно не прикасался к своему плееру, будто подсознательно отталкивал всё, что связано с отцом. Однако желание заполнить тишину умиротворяющей мелодией у него ещё оставалось. С собой плеера не было, в смартфоне музыку он никогда не хранил, а интернет и радио сейчас отключены в Геофронте. Поэтому Синдзи набрался смелости и попросил у первой попавшейся медсестры любой плеер, который не жалко персоналу. К его удивлению, таковой нашли очень быстро.

Поблагодарив и пообещав вернуть новомодный девайс, Синдзи закрылся от всего мира вакуумными наушниками и включил трек наугад. Уши словно недовольно скрипнули, как только в них полилась так нелюбимая им электронная музыка. Ему никогда не нравился жанр транс, но добавленные в этом ремиксе виолончель со скрипкой и приятный женский вокал, напевающий простенькие куплеты о мечтах, подкупили Синдзи.

Он вышел на открытый мост, соединяющий два корпуса, и, облокотившись на перила, наслаждался лёгким и прохладным бризом. Икари понятия не имел, как он образовывается внутри Геофронта, — самое главное, что он был и в какой-то мере успокаивал, забирая с собою все тревоги. А вот песня с вызовом требовала молча закрыть глаза и просто окунуться в свои мечты. И Синдзи последовал совету, стараясь понять, что же он хочет и что им движет. О чём он всё же мечтает?

— Вот ты где, Синдзи-кун, — внезапно раздался голос Мисато, — а я тебя обыскалась.

Прервав попытки найти свою мечту, Синдзи недовольно снял наушники и холодно ответил:

— У меня есть ещё немного времени, — он так и не посмотрел на своего опекуна и командира в одном лице, — дайте подышать свежим воздухом. А то там, наверху, духота да жарища.

Кацураги спиной опёрлась об ограду и перевела телефон в беззвучный режим.

— Ты же знаешь, что я отдала такой приказ, чтобы спасти тебя.

— Да я не обижаюсь! — Синдзи слегка стукнул по перилам. — Не тупой, понимаю.

— Только не говори, что ты больше не хочешь пилотировать.

— Да нет же! — решился он посмотреть ей в глаза. — Просто вы меня обманули, Мисато-сан. Вы сказали, что «Ева» — самое безопасное место в мире, но получается, что самое безопасное место всё же там, откуда вы командуете! И, находясь в тепле и уюте, наверное, так легко распоряжаться чьими-то жизнями, не правда ли? — Синдзи осёкся в последний момент — не это он хотел сказать. Хотя и не мог отрицать, что подобные мысли у него в голове всё же были и настойчиво стучали отбойным молоточком. — Простите, — искренности в его словах было мало, — само вырвалось как-то.

Синдзи в один миг забоялся, что Мисато может воспринять его необдуманные слова близко к сердцу и принять далекоидущие решения. Только сейчас ему стало очевидно, насколько он привязался к этой женщине, — уже не мог помыслить, что однажды придётся с ней расстаться. Как бы эгоистично это ни было, но он желал растянуть как можно дольше то время, в котором они вместе. К счастью, Мисато не стала возражать, спорить, негодовать. Кацураги всё выслушала, с достоинством офицера, и лишь пожала плечами.

— Пойдём-ка со мной, — она взяла его за руку и настойчиво повела прочь.

— Куда? — замешкался Синдзи.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

На «рено» Мисато они молча доехали до пирамидальной штаб-квартиры. Людей в Геофронте практически не осталось, только самый минимально необходимый персонал. И фактически одни добровольцы, которым или нечего терять, или лучше остальных известна значимость их работы.

Синдзи без всяких слов догадался, что раз эвакуировали почти весь комплекс, то всё намного хуже, чем он мог себе представить. Он и сам удостоверился, что Рамиил не мальчик для битья. Предыдущие Ангелы в сравнении с ним просто какие-то малолетние хулиганы из соседней школы. Но этот…

«Один в поле не воин, говорите?» — размышлял Синдзи, когда вместе с Мисато проносился через непривычно пустые коридоры в штаб-квартире.

Поворот, коридор, поворот, лифт, коридор, поворот, поворот, коридор, автоматизированный контрольный пункт, снова лифт. Казалось, что Мисато вновь потерялась и они будут блуждать вечно. Но нет, Синдзи пристально вглядывался — здешние стены хоть и несколько похожи друг на друга, но коридоры отличались маркировками и обозначениями.

Они вышли к ещё одному контрольно-пропускному пункту, который охраняло несколько скучающих вооружённых бойцов, игравших в какую-то карточную игру.

— Майор? — вскочил один из них. Заигравшиеся охранники явно не ожидали гостей. В особенности начальника одного из отделов в сопровождении пилота.

— Он со мной, — протянула Мисато свой пропуск и прильнула к аппарату проверки сетчатки глаза. После — отпечатки.

Через минуту под недоумевающие взгляды охраны они вошли в открывшиеся гермодвери, за которыми был очередной лифт.

— А они не боятся оставаться здесь? — спросил Синдзи, провожая взглядом пожимающих плечами бойцов: они явно не понимали, что происходит и зачем сюда кому-то понадобилось в такой час.

Но Мисато ничего не ответила.

Как только они поехали в очередном лифте, над дверьми равномерно защёлкал странный на вид механизм — барабан, чем-то похожий на замок в кейсе. И щёлкал он с тем же усердием, что и любые заведённые часы. В какой-то момент Синдзи это начало раздражать, но высказывать своё негодование он побоялся: майор явно не располагала к бунту на корабле. Оставалось только ждать. А ждать пришлось очень долго — Синдзи казалось, что они уже проехали целую вечность и скоро спустятся к ядру Земли.

— Синдзи-кун, что ты знаешь об Ударе? — внезапно спросила Мисато ледяным тоном.

— Эм, ну, — не совсем Синдзи понимал, при чём тут это, но одно было ясно — права на «не ответить» у него не имелось, — тринадцатого сентября двухтысячного года в Антарктиду на сверхвысокой скорости врезался метеорит, чем вызвал последующие события. Как-то так.

— Снова как по учебнику.

— А что вы хотели?..

— На самом деле никакого метеорита не было.

— Что? — лицо Синдзи вытянулось, словно он увидел призрака.

— Примерно двадцать лет назад в Антарктиде было найдено то, что не должно было быть найдено, — в голосе майора звучали стальные нотки. — Спустя каких-то три года человечество столкнулось с первым Ангелом — Табрисом. Результат ты знаешь.

Привычный мир Синдзи снова перевернулся, и он глянул на Мисато в ожидании продолжения истории. Настоящей истории. Но Кацураги больше ничего не сказала. А лифт ехал всё ниже и ниже, нескончаемо щёлкая и щёлкая.

«Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» — похолодел Икари, вспомнив её слова. Теперь он мог поклясться, что они направляются не к ядру Земли, а прямиком в ад. К тому, что она хочет ему показать.

Изнурительно долгая поездка наконец-то закончилась. Вышли они в просторный, плохо освещённый зал. Рядом находилось ещё несколько грузовых лифтов, в которых поместился бы большегрузный самосвал, не меньше.

Ещё какое-то время им пришлось затратить, чтобы пройти два автоматических КПП под прицелами крупнокалиберных турелей. Синдзи не знал, что они там прячут, но охрану строили настоящие параноики.

Наконец-то они прошли в туннель, в котором даже «Ева» вполне могла уместиться. Из-за тусклого освещения Синдзи чуть было не упал, споткнувшись о колею железной дороги. По бокам было множество технических помещений, дóков, ответвлений железки и много прочего — всего Икари не мог разглядеть из-за темноты. Совсем не виден был потолок, что создавало ложное впечатление его отсутствия. От этого Синдзи становилось не по себе и голова начинала кружиться. Он прикинул, что «Ева» тут не просто поместится — она в полный рост тут пройдёт.

Майор и пилот остановились у гигантских гермозатворов, из-за которых еле доносился протяжный гул с натужным постукиванием. Во всём остальном — полная тишина, можно даже услышать собственное дыхание.

— Где это мы? — У Синдзи было тревожное ощущение, что за ними кто-то во тьме ходил по пятам и сейчас спрятался где-то за углом, готовясь к молниеносной атаке.

Уверенная в себе Мисато ничего не ответила и провела ключ-картой по терминалу.

«Attention! — из громкоговорителей на весь туннель раздался механический женский голос, и Синдзи чуть не взвизгнул от неожиданности. — Authorization of Major Misato Katsuragi, Operations Director of NERV-Japan. Confirm your identity».

Майор снова прошла идентификацию сетчатки глаза и отпечатков пальцев, после чего ввела на панели двенадцатизначную комбинацию.

«Attention! Authorization of Major Misato Katsuragi, Operations Director of NERV-Japan confirmed. Attention! Confirm an order to open the Central Dogma».

— Confirm, — сухо произнесла Мисато.

«Attention! An order to open the Central Dogma confirmed. Warning! Opening of the Central Dogma initiated».

Громоподобно зазвучала сирена, по всему помещению поплыли красные огоньки. Создавалась иррациональная картина происходящего, как в фильмах ужасах.

Где-то внутри стен начало что-то перестукиваться — тяжёлые и ленивые механизмы пришли в действие.

«Warning! Pressure balancing in the Central Dogma initiated».

Послышалось громкое шипение по трубам — неимоверный объём воздуха перегонялся в помещение за воротами.

«Warning! E.E.E. headquarters are now in a state of emergency. Warning! MAGI systems in a firing position. Warning! Self-destruction system engaged».

С натужным лязгом первые гермодвери начали разъезжаться в разные стороны, заставляя землю ходить ходуном. Вторые двери расходились вверх и вниз. Толщина каждой по прикидкам Синдзи — с маленький такой автомобильчик.

Задул лёгкий ветер в спину, который направлялся куда-то в помещение за гермодверями. Будто что-то жадно всасывало воздух в образовавшуюся щель, а взамен выпускало ни с чем не сравнимый гул, напоминавший сопение гигантского зверя. Вместе с гулом доносились мощные низкочастотные удары, от которых всё вокруг сотрясалось — Синдзи ощущал, что от таких мощных вибраций подрагивают даже его волосы и одежда. Темп и частота напоминали стук сердца, но замедленный в десяток раз.

Синдзи сглотнул, прежде чем нижний гермозатвор опустился до такой степени, чтобы можно было различить нечто таящееся внутри.

— Что это? — только и смог он выговорить, когда увидел переливающуюся энергосферу в центре открывшегося зала.

«Attention! The Central Dogma is open, observe safety measures».

Сирены умолкли, но огоньки всё ещё бегали то тут, то там.

Мисато шагнула в просторный зал на решётчатый пол, под которым плескалась жижа, по запаху и цвету напоминавшая LCL.

Синдзи последовал за майором и никак не мог отвести взгляд от центра зала, где над какой-то чужеродной для всего помещения плитой на небольшой высоте левитировал энергетический кокон в виде сферы, величиной с пятиэтажное здание, с каким-то барьером. Барьер медленно пульсировал в такт с теми самыми ударами, от которых пробирала дрожь. Чем-то похоже на АТ-поле, разве что оно само более яркое и заметное невооружённым взглядом, тогда как всё, что внутри, — тёмное, еле освещённое. За скачущими пространственными искажениями внутри кокона можно было разглядеть десятиметровое бесформенное существо. Синдзи протёр глаза и присмотрелся — зрение его не обмануло: он различил по две руки и ноги, голову… Чем-то отдалённо напоминало белоснежного гуманоида.

— Что это за херня? — повторил он вопрос, чувствуя, как что-то внутри заставляло его паниковать.

«Не «Ева» точно, — заключил он. — Какой-то Ангел?»

Кокон сдерживало три устройства, напоминавших треугольные призмы из странного матового материала. Два сверху, одно снизу. Они ничем не были закреплены и каким-то образом просто висели в воздухе. «Ограничители», как про себя их обозвал Синдзи, то вспыхивали, то затухали без какой-либо системы, хотя никаких видимых источников света на них не было. И каждый раз вокруг них пространство плыло, а также они издавали странные приглушённые звуки, как будто кто-то скребётся сквозь песок. В месте, где, как догадался Икари, не хватало ещё одного устройства, медленно сочилась жижа, стекая в образовавшееся уже озеро.

«Озеро LCL!» — встрепенулся Синдзи, и его чуть не вырвало. В один момент к нему пришло осознание, чем он дышит внутри «Евы». Ведь это именно LCL плещется у них под ногами — он-то эту странную жидкость с невероятными свойствами ни с чем не спутает.

Чтобы не провоцировать рвотные позывы, он поднял взгляд. Прямо над самой сферой на потолке было установлено более понятное для Синдзи устройство с горящей зелёной лампочкой. По маркировке, уведомлявшей о радиационной опасности, несложно догадаться о назначении этой штуки.

«Атомная бомба, да и ещё взведённая», — сообразил Икари, и у него ноги подкосились. Если она рванёт, то он не успеет не то что сказать «А!», а даже просто понять, что произошло.

С каждым шагом отвращение к этому помещению только усиливалось. С каждым шагом давление на голову росло: дело не только в физической вибрации, гуле и стуке — как будто кто-то потихоньку начал в его мозгах копаться. Глубоко-глубоко, насколько и сам Синдзи не мог залезть к себе в память. И этот кто-то, похоже, и был тот самый незваный гость, который их всё это время преследовал во тьме, пока они находились внизу.

— Знакомься, Синдзи-кун, — они остановились, голос Мисато был холоден, как никогда, — по мнению некоторых, это звезда зарождения жизни на Земле. Виновник как минимум двух катастроф всепланетарного масштаба и просто большой пидорас, чуть не обрёкший нашу цивилизацию на гибель. Мы его зовём Адам.

Синдзи застыл, не зная, что вообще ему говорить или как реагировать. Только что ему показали фактически кого?.. Бога? Ему теперь что, поклоняться этому существу? Молиться? Он не мог поверить своим ушам и глазам.

— Двух? — его сознание очень медленно прожёвывало информацию. Бесстрашный пилот «Евы-01» поймал себя на мысли, что сейчас стоит с широко открытым ртом и просто хлопает глазами. Не такого он бога ожидал увидеть. Если это вообще бог.

— Достоверно мы не знаем, что это… или кто это, — продолжила Мисато. — Известно немногое: доказано, что это существо причастно к вымиранию динозавров — так называемому Первому удару. Но также есть пока недоказанные теории, что оно стоит за всеми массовыми вымираниями на Земле.

Синдзи, не моргая, перевёл ошарашенный взгляд с Мисато на существо в центре зала. Если не считать постоянно пульсирующего барьера да пробирающих до костей звуков, оно не подавало никаких признаков жизни. Конечно же, насколько он мог судить, смотря через кривое зеркало, смещающее пространство. И вот это вот раз в несколько десятков миллионов лет устраивает на Земле локальный конец света. На вопрос «зачем?» Икари вполне и сам мог ответить: чтобы дать шанс иной форме жизни. Но вот другой вопрос…

— То есть оно каждый раз переформатирует жизнь на Земле, — запнулся Синдзи, — и семнадцать лет назад пришёл наш черёд?

— На этот счёт есть множество гипотез, — со злостью ответила она, глядя на существо, — но как бы то ни было, Ангелы рвутся к Адаму с одной-единственной целью — закончить начатое семнадцать лет назад. И если хоть один прорвётся в Центральную Догму… Третий удар человечество, может, и худо-бедно переживёт, но цивилизация — нет.

От осознания масштабов проблемы по спине Синдзи пробежали мурашки — получается, до этого он видел лишь верхушку айсберга. Он, конечно, понимал, что сражается с Ангелами не просто так. Но чтобы настолько глобально — и в мысли не приходило.

— И больше некуда будет убегать, — добавила Мисато, сжав руку Синдзи, — ни тебе, ни мне.

— Вам? — удивился он, не понимая, от чего вообще может такая женщина убегать. Казалось, что ей всё по плечу. Но Кацураги только вымученно улыбнулась, так ничего и не пояснив.

— Поэтому, Синдзи-кун, все мы сидим на пороховой бочке и рискуем своими жизнями ничуть не меньше пилотов. Конец вам — конец всему. И это знает каждый в Геофронте.

— Если оно настолько опасно, не проще ли его уничтожить? — Синдзи указал пальцем на бомбу, висевшую на потолке.

— Это чтобы остановить прорвавшегося Ангела. Адаму такая «хлопушка» — что слону дробинка.

— Ну а вы пробовали?

— Поверь, что только не пробовали! — Мисато достала из кобуры пистолет, проверила магазин и одним лёгким движением руки передёрнула затвор. После чего она встала в стойку и послышался щелчок предохранителя. — Зажми уши.

Синдзи не стал спорить и тут же прикрыл уши ладонями. Секундой позже в зале раздалось три пронзительных хлопка, из-за которых неподготовленный юноша непроизвольно подпрыгивал и зажмуривался. В воздухе потянуло порохом, а в ушах зазвенело. Привычные для этого зала звуки возвращались с некоторой ленью. Только вибрации по всему его телу никуда не исчезали.

— Гляди, — Мисато убрала пистолет.

То место, куда она показывала, несложно было найти: пули застыли в барьере и на глазах разлагались на бесчисленное количество частиц, которые, в свою очередь, тонкой струйкой поглощались самим существом. Теперь Синдзи понял, что за ветер дует им в спину и почему в этом зале всё так темно, несмотря на шесть мощных прожекторов: барьер поглощает даже воздух и свет. Невольно представил, что станет с человеком, если его накроет такое поле, — Икари вздрогнул и обхватил руку женщины, как маленький напуганный мальчик.

— Инвертированное АТ-поле? — Синдзи озвучил догадку, вспомнив, что АТ-поле отталкивает от себя материю и энергию.

— Нет, кое-что похуже — этот феномен, предполагается, установил Табрис во время инициализации Второго удара, чтобы мы ничего не смогли сделать Адаму, — она указала на те самые три устройства, висевшие в воздухе, — оно называется Anti-ATF и способно поглощать не только материю и энергию, но даже АТ-поле любой мощности. Вследствие чего, как понимаешь, «Евангелионы» против него тоже бесполезны.

— Всё продумано, да?

— Да. Поэтому у нас нет никакого другого выхода, кроме как сражаться с Ангелами.

Но Синдзи явно вот так просто сдаваться не хотел:

— А если запулить в космос? В Солнце, например?

— Не обманывайся размерами, — Мисато вымученно улыбнулась, — оно весит почти как два «Евангелиона», вместе взятые. А такую дуру человечество сможет поднять на орбиту, по самым оптимистичным прикидкам, разве что в конце века.

«Ну конечно», — Синдзи готов себя отругать за детскую наивность, потому что за все эти семнадцать лет наверняка лучшие умы перепробовали все возможные варианты. Чего он нового может придумать? Ничего.

— Значит, всё же и вправду некуда убегать…

— Да, остаётся только принять навязанный нам бой и продержаться, пока не изобретут варп-двигатели^[42].

Синдзи чувствовал, как Мисато попробовала разрядить атмосферу, и попытался поддержать это начинание.

— Любите вы этот сериал.

— А то! — Мисато подняла ладонь с разведёнными средним и безымянным пальцами, вытянула большой, после чего постаралась спародировать одного известного персонажа: — Live long and prosper^[43]!

— Это вам так помогает?

— Просто если ты потерял веру в Бога, то остаётся верить в будущее человечества. Так уж получилось, что именно ты в числе тех, кто может дать нам шанс строить это будущее, как мы того сами захотим.

Синдзи тяжело вздохнул.

— Почему именно я?

— На то нет причин, — пожала плечами Мисато, — просто это твоя судьба. Всех нас. И мы не вправе от неё отказываться — она всё равно нас настигнет.

Ему ничего не нашлось ответить — Синдзи всецело готов подписаться под её словами, ибо сам недавно уверовал в неизбежность судьбы.

— Пойдём, Синдзи-кун, долго здесь находиться нельзя.

— Почему?

— Лет шесть назад один учёный в порыве поиска «эврики» остался в этом помещении на несколько часов.

— И что с ним стало?

— До сих пор слюни пускает и не может связать двух слов.

Синдзи не сильно удивился — всё время, пока они находились в этом странном помещении рядом с не менее странным существом, у него складывалось ощущение, что кто-то влезает в его сознание, перебирает память, что-то пытается вытянуть и использовать. Хотя ничего неприятного или вызывающего дискомфорт не было, ему хотелось убраться отсюда подальше. И что его больше страшило: Адам или взведённая атомная бомба — так и не смог определиться.

Прежде чем развернуться, Мисато бросила испепеляющий взгляд на существо, будто между ними произошло что-то очень важное лично для неё. Глаза у женщины так и пылали желанием разделаться с Адамом, но также в них читалось и понимание своей беспомощности перед ним. Синдзи хотел спросить, что же между ними случилось, но не смог набраться смелости — ему тяжело давалось бесцеремонно влезать в чью-то личную жизнь.

Когда они уходили, Икари тоже глянул на сферу в последний раз. В голове промелькнул тот самый странный его кошмар, в котором от Токио-3 ничего не осталось, а в воздухе висел поглощавший всё в округе энергетический диск. Даже воздух всасывал. По телу прошла дрожь от осознания, что у Anti-ATF Адама и той штуки из сна примерно одинаковые свойства. Но самое страшное вовсе не это, а то, что следовало потом… Удар. Третий удар.

И ведь кошмар был настолько реален, что в простое совпадение Синдзи никак не мог поверить, — для случайности слишком фантастично. Тогда что это? Проведение? Его кто-то предупреждал? Или просто показали то, что уже не изменить, — судьбу? Как бы там ни было, но он точно уверен в том, что если сюда пробьётся какой-либо из Ангелов, то кошмар станет явью.

«Warning! — вновь гремела сирена, сопровождая приведение в действие громадных механизмов. — Sealing of the Central Dogma initiated. Be careful».

Прежде чем гигантские гермодвери захлопнулись, Синдзи саркастически заметил про себя: «Поздравляю, сегодня ты познакомился с типа божеством».

«Attention! Self-destruction system disengaged. MAGI systems in a regular mode. The state of emergency at the E.E.E. headquarters is now over. Have a nice day».